Fb2.zipEpubСодержаниеFine HTMLPrinted versiontxt(Word,КПК)Lib.ru html
Лев Гунин. ГУЛаг Палестины


     Редакция Светланы Епифановой
     2000, Светлана Епифанова

     Нет памяти о прошлом
     да и о том, что будет,
     не останется памяти у у тех,
     которые будут после.
     Экклезиаст

     Посвящается Григорию СВИРСКОМУ

     ВСТУПЛЕНИЕ К РЕДАКЦИИ 2000-го ГОДА
     Как  замечено  уже тысячи  лет назад,  человечество не учится  на своих
ошибках.  При  общем  понимании  того,  чем  была  средневековая   испанская
инквизиция, ее природы и механизма, то же явление, только под другим соусом,
вновь  и  вновь  возрождается  к  жизни,  как  птица   Феникс.  Несмотря  на
Нюрнбергский процесс, осуждение  злодеяний фашизма  и коммунизма, геноциды и
преследования меньшинств сыпятся, как перезрелые яблоки с осеннего древа при
малейшем толчке. Будущие ироды, пиночеты, пол-поты и сталины в своих детских
играх  хотят  быть  Робин  Гудами  и добрыми волшебниками, а не бандитами  и
убийцами. Но кончается детство - и все его уроки забыты.


     Древний   механизм    общечеловеческой    исторической   амнезии    так
запрограммирован, что мы не в состоянии помнить  и применять, прикладывать к
настоящему  общеизвестные  исторические  истины  и  уроки.  Может быть,  это
потому, что, если  бы люди вдруг оказались  в  обстановке всеобщего доверия,
любви   и    самопожертвования,    в   мире   справедливости,   гармонии   и
сбалансированного  общественного устройства, они остались бы один на  один с
неизбежностью  конечности  своего  существования, один на  один со  Смертью.
Мысли  о смерти,  за неимением помех и раздражителей, в отсутствие  звериной
борьбы за  существование,  заняли бы  все место  в сознании людей,  вытеснив
остальное. Люди показались бы себе тогда маленькими и беззащитными, несмотря
на всеобщее благо и согласие. Они бы с первого  дня своей сознательной жизни
чувствовали  себя  под гильотиной неизбежной  казни,  как  приговоренные  за
убийство  в  камере  смертников,  и  это  бы  шаг  за  шагом  разрушило  их.
Несправедливость,   доминирование   зла,   ненависть,   алчность,   зависть,
беспричинная  злоба,  стяжательство, вероломство,  ревность,  ложь,  которые
правят в человеческом обществе, призваны закрыть собой отовсюду  видный  щит
Смерти,  настоящей правительницы  всех живых  существ  (и неживых объектов),
единственной настоящей власти в нашем мире...


     Бывают,  однако,  события,  которые  своим  беспределом,  разгулом  зла
настолько  превосходят   рамки   необходимой   умеренности,  что  становятся
совершенно  ненужной, бесполезной  функцией  этого страшного  механизма,  не
защищая  сознание  людей, а,  наоборот,  разрушая его  точно  так же,  как и
безраздельная мысль о смерти. Одному из  извержений таких чудовищных событий
посвящена эта работа.


     Она была написана в Израиле в 1992 - 1994 годах, когда имел место самый
пик  "малой  межеврейской  войны", или,  как это  явление  называют  другие,
"малого русского геноцида". В 1989 - 1995-м годах иммигранты из бывшего СССР
подверглись в  Израиле беспрецедентным гонениям, столкнувшись с  не имеющими
аналогов   в   новой   еврейской    истории   ненавистью,    дискриминацией,
преследованиями,  погромами,  расизмом.  Приглашенные  (а  фактически  силой
вырванные) "на родину",  они  оказались перед  лицом страшной реальности:  в
качестве  военнопленных  взятой  в  плен вражеской армии.  Аномалия событий,
описанных  здесь, это  один  из наиболее  потрясающих феноменов человеческой
истории. Падение  Древнего  Иерусалима,  античной  цивилизации,  инквизиция,
французская революция, сталинский геноцид, фашизм, китайский и пол-потовский
геноциды  и  другие  подобные  события  -  события того  же порядка,  что  и
описываемые в этой работе.


     Я   знаю:  существует  мнение,  что   евреи,   якобы,  всегда  вымогают
пристальное внимания к себе, раздувая события своей  истории, делая "из мухи
слона",  представляя   себя   "избранным   народом",   избранность  которого
распространяется и на исключительность его исторического пути. Мол, все, что
происходит с евреями, они всегда трактуют как "самое исключительное", "самое
драматичное", умаляя тем самым драматизм истории других народов.


     Как автор многочисленных  мелких исторических  эссе и  четырех  крупных
работ  по истории других народов (одну  из  них,  500-страничную  монографию
"Бобруйск",  высоко оценили  ведущие  на  тот  момент историки Беларуси),  я
считал  события  из истории  польского,  беларуского,  русского и литовского
народов,  о  которых  писал,  исключительными.  Уступает ли  по  трагичности
история  20-го  века  польского  или  русского  народов  еврейской  истории?
Допустимо ли  вообще проводить  такие сравнения, не аморальны  ли  они?  Нет
никакого сомнения, что по рекордам трагичности еврейский (если иметь  в виду
евреев  европейского  происхождения)  , польский  и  русский  народы  займут
примерно  одинаковые  ведущие места в этом "фестивале трагизма"  европейской
истории.  Но   наличие  у  народа  своей  собственной  государственности   -
историческая  привилегия,  какой евреи  до 1948  года были лишены.  Есть еще
несколько  "пунктиков", углубляющих трагизм  еврейской  истории. Трагическое
существование   еврейского  народа  всегда  усугублялось   "жестковыйностью"
евреев, как о  них написано в Торе (Библии) и  тысячелетним кризисом власти,
длящемся по сей день. Описывая в одной  из своих  главных работ  циклические
механизмы (механизмы  деструкции),  я развивал  две  необычные  исторические
гипотезы.  Одна  из  них кратко сводится к  тому,  что  народы, долгое время
находившиеся  в  рабстве  у  других народов  или  (и) подвергшиеся геноциду,
генетически  "запоминают" это, воспроизводя  циклически  в своей собственной
истории в виде кровавых репрессий, реакции, самогеноцида, отбрасывания назад
своего предыдущего исторического, культурного, общественного, экономического
развития.   Вторая   гипотеза   (обе   этих   тенденции,   на  мой   взгляд,
взаимопроникающие и связанные одна с другой) о  том, что каждый народ, как и
отдельно  взятый человек - смертен. В  своем развитии каждый народ  проходит
примерно  сходные и строго определенные фазы развития. Есть народы,  у каких
генетически присутствует механизм торможения умирания, который для продления
его  жизни время  от  времени отбрасывает  его из  "реального" исторического
времени назад, на один из предыдущих этапов, как  бы "омолаживая" клетки его
исторического   организма.  При  этом  имеют  место  таинственные   процессы
искривления   политико-исторической    национальной    средой   физического,
космического времени, его странные метаморфозы и деформации. Иногда (хороший
пример -  еврейская  история)  весь  цикл  просто начинается  "сначала",  по
"второму  кругу".  Все эти  "дополнительные"  периоды, "отбрасывания" назад,
"деформации  времени"  сопровождаются  кровавыми  репрессиями,  гражданскими
войнами, кризисами, диктатурами и смутой.


     Политические  и исторические процессы не происходят  спонтанно;  они  -
следствие  сложных  и запутанных программных механизмов, запущенных "внутри"
генетического кода. К сожалению,  один из главных  законов этих рефлексорных
механизмов  -  полное нежелание  и  неумение  тех,  в чьих  руках  власть  в
человеческом  обществе,  считаться  с  какими  бы то ни было  интересами или
благами обществ, какими эти люди правят. Власть как правило проявляет полное
игнорирование интересов людей, ее нисколько не интересует  ни судьба своего,
ни  судьба других  народов, само  их существование, даже существование всего
человечества.  Носителей   власти  заботят  исключительно  свои  собственные
интересы. Они руководствуются  исключительно своим собственным эгоизмом, под
который во что бы то ни  стало стремятся приспособить все ресурсы общества и
который выдают за общественное благо. В данной  работе присутствует - на наш
взгляд, - один из самых убедительных примеров тому.


     Мы имеем в виду не  только  самый верхний эшелон власти, парламент (или
диктатора  с  его  окружением),  министерства,  ведомства,  муниципальные  и
местные  партийные  структуры,  полицию, армию,  и  так далее, но и властные
структуры на всех уровнях, в которые входит мафия, богатая культурная элита,
врачи,  адвокаты,  предприниматели  и  другие  богатые  люди, управленческий
состав крупных  и более  мелких  экономических единиц (фирм, предприятий), и
так  далее.  Для  того, чтобы удержаться  на своих  позициях, все  эти  люди
обязаны быть жестокими, безжалостными, циничными, заботится  только о  своих
личных  интересах,  и больше  ни о чем.  Исключения, пусть и  весьма редкие,
бывают.  Но  это  только  окончательно запутывает  все  и делает  безнадежно
бесперспективными  какие  бы  то  ни  было  попытки  "модернизировать"   или
"улучшить"  общество. То, что  произошло в  государстве  Израиль  в 1989-м -
1990-х годах, предоставляет  уникальную  возможность суммирования и описания
одного   из   таких    наиболее   поразительных   и   страшных    социальных
механизмов-феноменов.

     Май, 2000. Монреаль

П Р Е Д И С Л О В И Е к редакции 1992-1994 года

     Надеясь  на благородство  редакторов,  я  призываю  не  публиковать это
исследование  без   данного  предисловия.  При  любых  копиях,  сокращениях,
предварительных  публикациях,  презентациях  этой работы  одним  из  главных
условий (помимо негласного закона не  искажать  смысл  написанного) является
просьба автора сохранить предисловие и название работы в неприкосновенности.

     Почему же "Палестины", а не "в Палестине", почему не "в Израиле"?

     Почти  у  каждого  народа  есть  свой   Архипелаг   Гулаг.  Описав  его
российско-советский вариант, Солженицын вышел за рамки локального явления  и
показал обратную (а, может, и не обратную?) сторону человеческой натуры.

     Лагерная система,  система более изощренного, чем все, что было до того
в  человеческой  истории,  лагерного  рабства  - несмотря  не  все  ужасы  и
необычность явилась тем зеркалом, в котором  человеческая раса  увидела свое
настоящее обличье.

     Среди  целого ряда  задач данного исследования  присутствует стремление
обнаружить  один из вариантов  этого  отражения  в  других  географических и
исторических плоскостях.  При том  автор советует  воздержаться  от соблазна
рассматривать его как сравнительный анализ или как примитивное обличение как
того  государства, на  территории  которого  рассматриваемое  явление  имеет
место, так и государственной  власти вообще. При  всей его  отвратительности
вопрос, где хуже (или лучше) носит чисто волюнтаристский характер и является
продуктом чисто индивидуального восприятия.

     На  фоне  тех  ужасов,  какие ширятся  и  множатся  в современном мире,
израильский их  вариант  представляется  не самым наихудшим (вспомним - есть
Юго-Восточная  Азия,  есть  нефтедобывающие  страны  - почти  соседи  самого
Израиля, -  страны Африки, где чудовищные ужасы  множатся  как под  знаменем
местных  однодневных  диктатурок, так  и на подножном корму хаоса и анархии,
есть  несколько  стран Латинской  Америки, где, наверное, "еще хуже,  чем  в
Израиле"...). Но - и в том темная сторона ситуации В Израиле - тут эти ужасы
вовлечены   в  центростремительное  движение   и   являются  принадлежностью
многолетней с и с т е м ы: как в бывшем СССР. А мы уже слишком хорошо знаем,
к чему это приводит и что означает. В любом  случае, за рамками сравнения  с
ситуацией в других частях планеты, в других странах, остается то, что делает
этот процесс именно в Израиле по-человечески страшным, та ужасная комбинация
явлений, условий,  традиций,  неповторимых  социальных язв,  какая  именно в
Израиле производит кошмар, не замеряемый никакими статистическими выкладками
и теоретическими рассуждениями о том, где "хуже" ("лучше").

     Бывают такие периоды в истории каждого народа, когда несправедливости и
жестокости меньшего масштаба приводят к более катастрофическим последствиям,
чем в  другие периоды большая  несправедливость и большие зверства. Сейчас в
истории  еврейства именно  такой период. При том  теперешние зверства  - они
"полнометражные", на полную катушку, а не "меньшего масштаба".

     Данное исследование (переведенное на иврит и английский), хотя оно и не
претендует на "научность", могло  бы еще  оказать  стабилизирующее  влияние,
будь  оно  опубликовано,  но  это,  конечно, невозможно  вне зависимости  от
качеств самой работы.


     Сентябрь, 1994. Петах-Тиква (Тель-Авив)


Глава Первая

     КРАЕУГОЛЬНЫЕ КАМНИ РАБСТВА
     Не будем  корпеть над общим широким  определением  рабства. Это сложный
теоретический  вопрос,  лежащий на  стыке социологии, философии, психологии,
истории, этики, экономики,  и так далее.  Он требует сравнительного анализа,
пространных  рассуждений, вторжения в области,  которые лежат  вне  задач  и
целей нашей работы. Для нас важно  подчеркнуть следующий факт. Признавала ли
фашистская  Германия  введение  на  своей  территории  рабства,  называла ли
заключенных своих "трудовых" лагерей  рабами? Признавал ли  сталинский режим
население своего заповедника  под названием ГУЛАГ рабами? Называют ли режимы
Азии  и  Африки, в условиях  которых  существуют  миллионы рабов, этих людей
рабами?  В  лучшем  случае  разные  режимы определяют  явление  рабства  как
"специфическая  форма  экономических реалий"  или как "традиции",  в  других
случаях  называют  "зонами  свободного  труда",  "перевоспитанием",  девизом
"Arbeit macht frei!". Один из вариантов понимания рабства  на бытовом уровне
-  это когда работники приобретаются не путем найма на работу, а посредством
физического принуждения.  Свободный работник,  не-раб,  может в любой момент
прекратить свою работу (не смешивать с возможностью  покинуть место  работы,
это не  всегда так), иногда  ценой, допустим, потери работы,  но без  страха
перед физическим наказанием,  моментальным помещением под стражу, физическим
принуждением  немедленно продолжить работу. Другим  крайне  важным признаком
свободного работника является гарантированное получение им определенного ему
по  закону  или оговоренного  в  контракте  вознаграждения.  Рабу ничего  не
гарантируется. Ни  паек, ни  крыша  над  головой,  ни  даже  сама  жизнь.  И
последнее  крайне  важное условие: минимальная заработная  плата  свободного
работника должна не только соответствовать прожиточному уровню, но даже быть
чуть выше его. Коррумпирование  минимальной зарплаты в  современных развитых
обществах (они идут по пути "израильского варианта") означает
     откат к рабству, к неофеодализму.

     Важным   элементом  как  рабовладельческой,  так  и  феодальной  (в  её
российском варианте) системы
     принудительного труда является ничегонеделание, тунеядство значительной
части рабовладельцев.
     Никогда  в еврейской  истории  рабство не принимало крайних форм, как у
других народов; тем более
     оно колет глаза сейчас, в современных его проявлениях.

     Особенность, уникальность современного израильского  рабства  состоит в
том, что оно  включает  в себя  и  древнее, доисторическое, рабство, и более
изощренное, "гулаговское".

     Изначальной  константой  доисторического рабства  является захват чужих
земель с населением или
     пленников и  превращение их  в рабов. Захватив  бывшие арабские  земли,
израильтяне  пошли   не  по  пути   их  развития   и   трансформирования   в
"гонконговский вариант", а по пути  превращения их в особую зону (назвать ее
"лагерной" не позволяют  специфические отличия,  но  это  определение  очень
близко к ее сути),  обитателей которых стали использовать для  тех или  иных
видов принудительного труда. {Примечание редакции 2000 года: об этом лучше и
более детально  сказано в  другой  работе  автора -  "Еврейские  войны"  - В
квадратных скобках далее все подобные  дополнения}. Второе слагаемое системы
израильского  рабства   -  это  принуждение  определенных  групп  населения,
формально  свободных  и  -  опять же  формально  -  наделенных  гражданскими
правами, к  подневольному, рабскому труду. Именно это, последнее, явление  и
будет в основном рассмотрено в данном исследовании.

     В  одной  из своих  чисто-исторических  работ,  посвященных  русской  и
русско-советской истории,
     автор писал, что уникальность, неповторимость "российской" исторической
модели (системы),
     нашедшей  свое высшее выражение  в  эпоху  сталинизма,  в аморфности  и
множественности
     экономическо-исторических систем, сосуществовавших

     * Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1 - стр.2


     в рамках одного и того же государства, одной эпохи и одной с  и с т е м
ы. Правда, сосуществование
     разных исторических эпох, разного уклада экономики, разных политических
систем можно
     обнаружить  в  какой-либо  период  развития   любого  государства,   но
уникальность России состояла в
     том,  что  тут  это  сосуществование   было  наиболее  ярким,  наиболее
гармоничным, наиболее
     взаимопроникающим и  в рамках одной и  той же  системы. Все то же почти
полностью применимо к
     современному Израилю.

     [Примечание из дискуссии с К.С.: Цивилизация северного (западного) типа
более рациональна и
     технологична.  Для  северного  человека  не обязательно владеть  другим
человеческим существом
     (использовать  человеческий  труд),  если  те же  результаты,  блага  и
удобства дает использование
     технологий   (машин).  Для  южного  сознания   потребность  физического
владения людьми как рабами
     иррациональна.  Это  часть  философии   жизни,  способ   существования,
энергетика, эмоциональный и
     интеллектуальный  стимул,  а  не  только  элемент  экономической  жизни
социума. Рационализировать
     северное   сознание   оказалось  возможным   только   потому,   что   в
общечеловеческой биосфере Север -
     только дополнение Юга (и наоборот).  Саморегулирование общечеловеческой
системы
     функционирования работает на  базе комплементарности. Важнейшую роль  в
этом механизме играют
     особые  народы  - мосты между  южной (восточной)  и северной (западной)
моделями сознания и социума.
     Основные такие  "мосты" - это еврейский, русский, китайский, иранский и
армянский народы. Именно в
     еврейском  мире  берут  начало первые  проблески  принципиально  нового
гуманистического
     мироощущения. Именно тут в виде переходных форм отрицается  рабство как
идеология в его крайних
     формах и  наращивается  идейная  основа "мягкой"  эксплуатации, понятия
справедливости,
     рационализма  и  умеренной  необходимости. Евреи - мост между прошлым и
будущим, между Востоком и
     Западом.   Разрушение  этого  моста  станет   одним   из  катализаторов
колоссальной
     братоубийственной  войны  между  Востоком  и  Западом, которая ведет  к
гибели Человечества. В
     настоящее время имеет место саморазрушение этого основного "моста". Те,
кто прибывает в Израиль
     не по принуждению,  а из потребности романтического самоопределения (из
"патриотизма" и т.п.),
     отправляются в мир знакомых  по  древним  книгам и по широко  известным
представлениям
     национального характера образов и  ощущений.  Но, оказавшись там,  люди
сталкиваются с чем-то
     совсем иным. Они получают не внутреннее освобождение, а чувствуют себя,
как в тюрьме. И только
     единицы, которым дано абстрагироваться от меркантильных забот, получают
некий
     надчеловеческий  импульс освобождения, как будто  кто-то им говорит: не
беспокойтесь ни о чем, я
     вас возьму за руку и проведу через все. Но именно таким людям нет места
в современном Израиле.]

     И  самый  последовательный,  последовательнее  русского,  китайского  и
кубинского, социализм
     (феодализм),  и  раннекапиталистический,  буржуазный  уклад,  и   яркая
выраженность так называемой
     монетарной  системы,  и  явно  феодальный  мир,  с  его   иерархической
пирамидальностью и религиозным
     выражением  социальной  жизни,  со  своей   инквизицией   и  со  своими
феодальными авторитетами, и
     наличие левого, но не радикального, социализма с "человеческим лицом" -
все это настолько ярко
     присутствует   в   современном   Израиле,   что   просто   не   требует
доказательств. Мы не будем
     останавливаться на этом  не только в виду очевидности, но и потому, что
это не является
     "магистральной" целью нашего исследования. Заметим лишь  - для тех, кто
примет наше утверждение
     как аксиому,  -  что одновременное сосуществование  разных исторических
эпох и экономических
     укладов (иными словами, социально-историческая эклектика) характеризует
наиболее страшные в
     истории Человечества режимы.

     Перечислю главные, на  мой  взгляд,  признаки гулаговского рабства,  ни
капли не претендуя на научность или академичность классификации, как и на ее
полноту.
     I/   Группа   подневольных  работников   искусственно   прикреплена   к
определенному месту, при этом
     власть  применяет жёсткие меры для  того,  чтобы  пресечь  расползание,
рассредоточение этих людей.
     2/ В обществе гулаговского типа (как в пределах лагерной зоны, так и за
ее пределами), понятие
     собственности  весьма  относительно, владение  собственностью  с  точки
зрения государства
     весьма  условно;  важным  условием  превращения граждан  в подневольных
рабов являются манипуляции
     государства с жильем, практическое  невладение (или  неполное владение)
гражданами тем жильем, в
     котором они обитают.
     3/ Постоянная угроза жизни людей, постоянный страх физического насилия,
отсутствие полноценной, гарантированной медицинской  помощи,  огромное число
убиваемых, умирающих вследствие тяжести условий жизни и случайно  погибающих
людей.
     4/ Рекрутская повинность.
     5/    Централизованное   государственное,   обязательное   образование,
отсутствие частных школ.
     б/  Наличие  мощных  карательных  органов,  окруженных  секретностью  и
направленных на закрепление за рабами их социально-бесправного статуса.
     7/  Отсутствие полноценных политических свобод,  произвол,  двоемыслие,
самоцензура на всех уровнях,  официальная цензура на государственном уровне,
писаные   и   неписаные  законы   социального   холуйства,   заискивания   и
беспрекословного пирамидального подчинения.

     Помимо  этих  существует  множество других  признаков,  и  при  анализе
современного израильского
     гулага эти признаки будут нами отмечаться по ходу исследования.

     Вся история  современной  еврейской Палестины  началась  с того, что на
отграниченное и ограниченное географически,  политически, физически (то есть
охраняемое   по   периметру  армией   не  менее  тщательно,   чем  советская
Государственная   граница   или   даже   периметры   советских  концлагерей)
пространство хлынула  огромная  для этой  прежде  отнюдь  не  перенаселенной
области, масса людей.
     При этом  фальсификаторы-историки, писатели /читайте  роман Леона Юриса
"Эксодус"/
     изображают  это  явление  как  массовый добровольный  подвиг еврейского
народа, ехавшего
     восстанавливать Родину (т.е. движимого идеологическими побуждениями).


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.1 - стр.3

     На   самом   деле   массы  людей,  переживших  Катастрофу  европейского
еврейства, прошедшие лагеря  уничтожения,  фашистские  облавы  и  экзекуции,
готовы были бежать из тех мест, где произошел
     самый  кошмарный  за  всю предыдущую европейскую  историю  геноцид (его
брат-близнец
     -  сталинские  лагеря), готовы были бежать  куда  угодно.  Многие евреи
находились в лагерях для
     перемещенных лиц, и они не знали, какая судьба их ожидает.

     [Выдержка  из  другой  работы  автора  (Л.  Гунин.  "Еврейские войны"):
"Апотропус и создание государства
     Израиль в 1948 году как две капли  воды напоминают друг друга. Снова на
святую землю свозились те же
     невольники. Это были "освобожденные" из фашистских лагерей. Только люди
не очень информированные
     полагают, что  уцелевших евреев союзники  освободили. На самом деле они
их просто "перевели"
     из  фашистских  лагерей  в  свои  собственные.  И несчастные  мученики,
пережившие Освенцим и  Майданек, оказывались снова за колючей  проволокой на
безвременье, они  не знали, когда их освободят и освободят ли  вообще. Тут и
хлопотали  о  них  сионистские работорговцы.  Они  вырывали  этих  людей  из
лагерей, не спрашивая, хотят ли те ехать в Израиль. Их везли как скот. Везли
как  удобрение  веками  политой кровью земли  палестинской... {Здесь уместно
вспомнить судьбу сотен  спасшихся  из Катастрофы, которые  прямо  с кораблей
были  брошены  без   обучения,   без  понимания  команд  и  соответствующего
вооружения  в бой. Сотни людей  тогда погибли при  неудачной  попытке взятия
английского полицейского форта Латрун на вьезде в Иерусалимские горы  в Шаар
а-Гай (Бабд Эль Шамс)}]

     Третьим  прямо  угрожали  сталинские застенки.  То  есть, речь  идёт  о
тысячах  людей,  котором  некуда  было  деться и которых работорговцы 1940-х
годов  с   сионистскими  значками  сумели  захватить  именно  в  силу  этого
последнего  обстоятельства. Тем более это  верно, когда речь идёт о десятках
тысяч детей...

     Прибывая  в  страну,  эти люди попадали  в  нечеловеческие  условия,  в
которых, голодая, испытывая
     неимоверные  физические  и  моральные  страдания,  они  вынуждены  были
непосильным, изнуряющим
     трудом создавать  на  пустом месте города, поля, зеленые  насаждения  и
кое-какую промышленность
     (последняя  так   и  не   получила  в   Израиле   развития  на   уровне
индустриальных стран). Кучка
     авантюристов использовала труд этих людей для  создания  своих клановых
привилегий, своего
     доминирования и основы своей неправедной власти.

     Ни для  кого  не секрет, что  в Израиле правят  несколько  политических
семейных кланов, передающие
     власть  своим потомкам, Вейцманы,  Даяны, Бегины, и другие.  В то время
как десятки, потом сотни
     тысяч людей массами  гибли от голода и болезней, от непосильного труда,
кучка авантюристов,
     прикрывающаяся  идеями  сионизма,   вела  праздную,   безбедную,   даже
роскошную, жизнь. С
     образованием   государства   Израиль   и   развитием   его   социальной
инфраструктуры эта кучка
     быстро  обросла   другими   паразитическими   слоями,   которые   стали
использовать своё право
     рабовладельчества, как данное навечно.

     На всех  уровнях и  государственную, и  экономическую власть  в  стране
захватили выходцы из
     определённых  стран:  славянской части  Российской империи /в  основном
выехавшие до образования
     СССР/,  Польши, Румынии, Венгрии, Чехо-Словакии,  Югославии и Болгарии,
т.е. из стран, где никогда
     не  было  сильных  демократических  традиций  или  где демократии  были
искусственно подавлены извне.
     Постепенно выходцы из России и  (частично) из Польши были отстранены от
кормила власти в стране.
     Вот   такое  наследство  получил   современный  Израиль.  Если  сначала
разделение на господ и рабов
     происходило по политико-социальному признаку  (дата  приезда  в страну,
имущественный ценз,
     степень   адаптации   к   военно-киббуцно-гистадрутовской   сионистской
идеологии, степень участия в
     сионистском  активизме,  сотрудничества  с  фискальными  и  собирающими
информацию о частных лицах
     органами,  и т.п.), то (особенно с прибытием  в  страну  большой  массы
восточных евреев) это разделение
     стало строиться по этническому признаку.  Выходцы  из вышеперечисленных
стран (кроме России-СССР)
     стали  считаться  людьми  1-го сорта, выходцы из других  стран (России,
Китая, Лидии, Эфиопии, ряда
     арабских  стран)  -  людьми 2-го  сорта.  Безусловно,  в  связи  с теми
изменениями, какие происходят в
     системе подневольного труда в Израиле, эта система проходит  через  ряд
корректировок, но главные
     её  принципы  остаются  неизменными  с  40-х  годов,  т.е.  со  времени
основания государства. При этом
     сохраняется  и  основная  схема. Привилегированная элита,  в  основном,
уроженцы страны, а также те
     группы  людей, какие  прибывают  в  страну  по своей воле,  с деньгами,
зачисляются в разряд господ,
     те же,  кто прибывает в Израиль из неблагополучных стран под  давлением
общих (не персональных)
     обстоятельств, автоматически попадают в  разряд рабов. При этом  первые
настолько нуждаются в
     бесперебойном  потоке  вторых,  что  в последнее  время  даже  нарушили
основной господствовавший
     ранее принцип - формально не захватывать людей силой  для доставки их в
Израиль. Примеров
     нарушения этого принципа предостаточно. Так, из статьи  "Мы чувствовали
себя, как стадо" (газета
     "Новости  Недели",  на  русском  яз.  Тель - Авив,  19  дек.,  1991 г.,
перепечатка из "Идиот Ахронот",


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл. 1 - стр.4

     ведущей газеты на  иврите) косвенно вытекает, что сотрудники Сохнута, -
организации, помимо прочего
     занимающейся доставкой эмигрантов в Израиль, силой доставляли в Израиль
из Варшавы тех, кто
     пытался сбежать в Варшаве,  не желая ехать в Израиль. Семья  Глинковых,
русские, подделавшие
     документы и желавшие  использовать израильскую визу лишь  для выезда из
СССР, попытались, по их
     словам, сбежать еще в Варшаве, однако, были доставлены в Израиль силой.
     Автор  данного исследования  был также перехвачен  сотрудниками Сохнута
или МОССАДа по пути в
     Западную   Европу   и   силой    доставлен   в   Израиль.   [Существуют
многостраничные обращения по этому
     поводу  еще из Израиля в десятки  правозащитных организаций, в Комиссию
по Правам Человека ООН; есть
     переписка между различными  правозащитными организациями, ведомствами и
прессой. Беженское дело
     автора  этой  работы   составляет  примерно  восемь   тысяч  страниц  и
документировано "лучше" любого
     самого знаменитого  процесса. Существует также автобиографическая книга
автора "WITNESS",
     написанная  на английском языке  и  переведенная на  русский  язык  как
"Свидетель", в которой большое
     место уделено  описанию и анализу связанных с Израилем событий, начиная
конфликтом с
     израильскими   эмиссарскими   институциями  в   бывшем   СССР,   кончая
принудительной доставкой в
     Израиль, преследованиями там, достаточно подробным описанием беженского
дела. Все эти
     материалы   на  русском,  английском,  французском  и  польском  языках
приводятся в конце этой работы
     (помимо других материалов) в качестве приложений].

     За 2  года  //к моменту, когда появилась первая редакция работы,  автор
прожил в Израиле 2 года//
     жизни  в Израиле я встречал и других людей, какие, но их  словам,  были
против их воли привезены
     в сионистский рай. Света  Р.: "Я с мамой и с младшей сестрой выехала на
Варшаву в июне 1991 г. В
     Париже живёт мамин дядя, который обещал помочь нам с  устройством, если
мы приедем во Францию.
     Мы  выехали бы во Францию  по  гостевой, но дядя несколько раз  высылал
гостевые визы, а они до нас не
     доходили.  Тогда  мы  решили   воспользоваться  израильской  визой   на
постоянное место жит., тем
     более,  что тогда смогли бы вывезти из СССР всё, что хотели. Мы прибыли
на Западный вокзал в Варшаве,
     имея на руках  израильские визы и транзитные визы с польским штампом на
3 дня пребывания в Варшаве
     и немецкие - на 12 час. пребывания  в Германии.  Однако, по прибытию  к
нам подошёл человек в штатском
     и назвал нашу фамилию. Мы растерялись и подтвердили, что мы  -  это мы.
Тогда, как из-под земли,
     появился ещё один человек.  Оба  этих человека  стали  кричать  на нас,
оскорблять нас, угрожать,
     говорили,  что  мы  нарушили международные законы,  потом  позвали двух
польских полицейских,
     которых называли по имени, и, в конце концов, заставили нас отправиться
в Израиль".
     Миша К.: "После того, как я  отказался сотрудничать с КГБ в  1982 г., у
меня начались серьёзные
     проблемы. К концу 1990 г.  я понял, что  дела мои очень плохи. Однажды,
когда я возвращался в Ригу
     из Вильнюса, двое неизвестных избили меня при выходе из вагона, а через
два дня мне позвонил
     человек, представившийся  майором КГБ,  который  предупредил меня,  что
встречи с его организацией
     мне  не избежать. А за неделю или две  до того я получил странный вызов
из Израиля, от человека,
     которого  никогда  на  знал. Я  решил  воспользоваться этим  вызовом  и
попробовать добраться до
     Франции или Германии.  Я ехал практически без вещей,  чтобы легче  было
путешествовать. Ехать я
     решил через Варшаву. Когда из  поезда начали вылезать люди с  десятками
чемоданов и ящиков, явно
     направлявшиеся в Израиль, что-то удержало меня от выхода из вагона, и я
сидел до последнего.
     Только  когда  поезд  тронулся,  я  выпрыгнул из  вагона.  Тут  же меня
окликнули, я не рассмотрел, кто,
     но  бросился бежать. Меня  догнали, сбили с  ног, а,  когда  я вскочил,
стали избивать. Подоспевшие
     полицейские не  только  не остановили хулиганов, но, наоборот, отогнали
зевак. Потом меня
     доставили  в  машину и  привезли  в  какой-то перевалочный  пункт, типа
гостиницы. Там я сидел в
     отдельной комнате, под замком,  примерно 3 с половиной часа. Оттуда я и
не пытался сбежать. Под
     охраной двух молодчиков меня  доставили  в аэропорт. Так  я  оказался в
Израиле".

     От людей, прибывавших в Израиль  во  время войны в Персидском заливе, я
слышал душераздирающие
     кошмарные  рассказы  о  том, что творилось на  европейских перевалочных
пунктах. В свое время я, к
     сожалению, не  записал их, позже подробности стерлись в памяти. Поэтому
я не имею права приводить
     конкретные примеры. Общая картина была такая. Среди тех, кто решился на
отъезд в Израиль не из
     сионистско-карьеристских или патриотических побуждений, с известиями  о
войне и об угрозе Израилю
     началась паника. Отложить отъезд из СССР  не  было возможности; все уже
было продано, включая
     жилье, отправлен  багаж  - целое  состояние (то  есть  все,  что  имела
рядовая советская семья), все
     уволились  с работы (часто -  с хорошей  работы). Выезжали из  СССР эти
люди с твердым намерением во
     что бы то ни стало избежать отправки в Израиль. Израильские власти были
хорошо осведомлены о
     настроениях  среди  отъезжавших  и об их намерениях. По  всей Восточной
Европе - в Варшаве, Бухаресте,
     Праге,  Будапеште   и  Вене  -   были  расставлены  кордоны,  размещены
специальные подразделения для
     обнаружения   и  поимки  беглецов.   В  этот   период   прибывавших  на
железнодорожные вокзалы и в
     аэропорты  "евреев"  немедленно  выявляли,  присоединяли  к  группам  и
конвоировали израильские
     солдаты с автоматами, иногда с собаками.  Об этом говорил и даже писал,
в частности, небезызвестный
     Александр  Орловский, а  также Борис  Л. Я слышал  истории  о  том, как
спускали собак на
     потенциальных беглецов,  о том, как били прикладами по  голове,  о том,
как шаг в сторону мог
     сопровождаться  оплеухой,  конфискацией вещей  или  другим  наказанием.
Имели место сцены слезливых
     просьб перемещаемых "отпустить" их, позволить  "самим"  потом добраться
до Израиля, "повидать
     родственников"  в транзитном  пункте  или "погостить у  родственников",
даже вернуться назад, в СССР.
     Случались истерики. Плакали женщины и дети. Известно  о случае в Праге,
когда группа физически
     сильных  мужчин  пыталась силой прорваться  "к властям" (чехословацким,
конечно). От одного
     израильтянина  я слышал  - в  качестве примера  того, что "все  русские
предатели и враги государства
     Израиль",  как  в  Праге  или  в Будапеште несколько  русских  "качков"
атаковали конвоировавших их
     израильских  солдат. Никто  никогда  не поверит  в то,  что  в  странах
социалистического лагеря, а,
     тем более, в Польше, Венгрии или Чехословации, теоретически могли иметь
место какие-либо
     террористические акты против  отъезжающих в  Израиль, а еще  меньше - в
то, что солдаты-конвоиры
     с  автоматами и  овчарками могут такие акты предупредить.  Конечно, это
все чушь собачья. И потом -
     принципы и методы конвоирования, его цели, поведение израильских солдат
и лиц в гражданском -
     израильтян  - не оставляют  никакого  сомнения  в  том,  что  главным и
первоочередным назначением
     конвоя было именно конвоирование, а не охрана. В этом  смысле  доставка
сотен тысяч советских
     людей  в  Израиль принципиально  практически  ничем  не  отличалась  от
конвоирования фашистами
     евреев в Бабий Яр, в  Варшавское и  другие гетто... Или  от сталинского
перемещения целых народов.
     [Известны случаи,  когда  во  время вооруженного  конфликта в  Молдавии
(Приднестровье) людям
     говорили,  что их эвакуируют в Москву,  а  на  самом деле доставляли  в
Израиль. Подробней об этом - в
     работе "Еврейские войны" и в книге "Свидетель"]

     [От  Игоря Т.,  проходившего  беженские  слушания в Монреале. В  бывшем
Союзе Игорь занимался
     мелкой спекуляцией. Он возил  из Вильнюса, Риги,  Пярну  товары,  чтобы
продать их дороже в Москве
     и Ленинграде, скупал разные вещи у финских  туристов.  Однажды в поезде
Вильнюс - Ленинград в его
     опустевшее  купе подсели  двое,  в  каких он  сразу же  узнал серьезных
криминальных авторитетов. Они
     сказали,  что любая "неорганизованная" (т.е. индивидуальная, вне мафии)
криминальная
     деятельность  должна  облагаться  налогом.  Они  были  настолько хорошо
осведомлены о его
     операциях,  поездках, перепродажах, что  даже  назвали в  целом  верную
сумму его заработков за год.
     И потребовали заплатить  "процент". Таких свободных денег у него  тогда
не было. Вместо "налога",
     сказали они,  "ты можешь заплатить услугой".  Нужно  передать в  Питере
"одному человеку"
     "деревянные" - и  от него получить "зелень"  и  "товар" для  передачи в
Вильнюсе другому лицу. Они
     сказали, что обещают -  это будет одноразовая  услуга;  больше  он  их,
якобы, не увидит, никаких
     просьб к нему больше никогда не будет  и никаких "откупных" ему платить
не придется. Не дожидаясь
     его согласия, они оставили ему, то  есть, просто  навязали, оговоренные
"деревянные". Он отдал их в
     Питере,  получив "зелень" и сверток,  которые забрал с собой в Вильнюс.
За одну остановку до
     Вильнюса его возле туалета поджидали три милиционера, которые сняли его
с поезда и привели в
     отделение  милиции. Там изъяли у него  "зелень" и сверток (оказалось  -
так ему объявили, - части
     разобранного пистолета)  и начали "шить  дело". По мере  допроса стражи
порядка становились все
     более агрессивными, а Игорь - соответственно - все более перепуганным и
растерянным. Вдруг вошел
     человек  в  штатском, который заявил,  что  пришел  Игоря  "спасти". Он
"попросил" милицию выйти и
     долго  рассказывал Игорю обо всех преимуществах сотрудничества  с  КГБ.
Игорь понял, что все было
     подстроено. На все уговоры "гебэшника" он  отвечал "надо подумать", "не
знаю", или еще более
     уклончиво. Он был  уверен, что зоны теперь не  избежать, а на зоне быть
стукачом не хотел. К его
     приятному  удивлению, его отпустили, не  взяв никакой подписки и ничего
не записав, но и не отдав
     конфискованного. Перед тем сотрудник КГБ дал ему  нечто вроде визитки с
телефоном и именем.
     Вернувшись в Ленинград,  Игорь знал, что  очень скоро от него потребуют
вернуть изъятое или
     просто убьют. Он попробовал  скрываться.  К тому времени на него  и  на
брата пришла гостевая виза от
     богатых  родственников  из Франции  и были  оформлены все документы  на
выезд, включая заграничный
     паспорт. На братьев пришли и израильские визы, которым решили дать ход,
направив в АВИР на случай
     непредвиденных осложнений (полагали, что так будут лучше защищены). Там
им сказали, что для
     того, чтобы дать ход  просьбе о выезде на  ПМЖ  в  Израиль,  те  должны
отказаться от поездки во
     Францию. Тогда братья  отказались от  использования  израильских виз  в
пользу Франции. Израильские
     визы были  взяты на  всякий  случай с собой  во Францию. В Париже,  где
братья должны были сделать
     пересадку,  на вокзале их  окружили несколько человек и зажали их  так,
что "нельзя было
     пошевелиться".  Их  привели  в  какое-то  закрытое  помещение в  здании
вокзала, типа
     административного  офиса.  Там   их  обыскали,  конфисковав   советские
паспорта и израильские визы.
     Высокий человек, по виду израильтянин, на ломаном русском языке сообщил
им, что на одного из
     братьев открыто  уголовное дело и что по закону (какому? чьей  страны?)
он не имел права въезжать
     на французскую территорию. Им заявили, что их депортируют из Франции за
нарушение закона.
     Задержавшие  братьев отказались назваться  и сообщить,  кто они  такие.
Пока братьев допрашивали,
     вернулся  человек, ранее покинувший помещение с их паспортами и визами.
Он всунул им в карманы
     (laissez-passer ?) с израильским  штампом и их визами, уже оформленными
для выезда на постоянное
     место жительства в Израиль,  у них отобрали  все их вещи  и документы и
доставили снова на поезд,
     только в другом направлении, на Бухарест. В Бухаресте их присоединили к
группе отъезжающих в
     Израиль, приставив конвоиров. Так они оказались в Тель-Авиве].

     Илана С.: Мы жили в маленьком  городке под Ленинградом, где у мамы были
большие связи. Поэтому
     мы не сдали свои  заграничные паспорта, а выехали с ними. Кроме того, у
нас была гостевая виза и штамп
     на  въезд  в Германию. Мой отец,  он был  формально с мамой  в разводе,
находился в Германии и хотел
     вытянуть нас  туда.  Конечно, мы  могли  ехать  прямо в Германию  и без
израильской визы, но с ней у нас
     было меньше  хлопот в  вывозе вещей, и  потом -  так мы смогли  послать
большой багаж. Мы ехали с
     одной  дальней  родственницей,  которая направлялась  к  своей  семье в
Израиль. До нее в поезде дошли
     слухи, что в Варшаве  всех, кто с израильскими визами, ловят на вокзале
или снимают с поезда, чтобы
     "не  удрали  в  другую страну". Кроме  того, один очень информированный
дядечка сказал, что
     израильские агенты едут  с нами в поезде  "от  самого  Союза",  что они
знают всех в лицо и по приезде в
     Варшаву помогают отлавливать улизнувших. Моя мама, решительная женщина,
оставила на попечение
     родственницы  все  наши вещи,  и нам с  двумя  сумками удалось сойти  с
поезда до Варшавы. Моя мама,
     украинка  по  происхождению, знала польский язык, и мы  быстро обменяли
доллары и немецкие марки на
     злотые,  на  попутных машинах добрались до другого города, где  сели на
автобус до Познани.
     Водитель второй  попутной  машины  рассказал, что  в  его  городке  или
деревне целый переполох:
     полиция,  необычные люди в штатском. Ищут, мол, каких-то двух беглянок.
Поэтому мы не стали
     предъявлять  свои  прежние  билеты  до  Франкфурта,  а   через  маминых
родственников в Познани (с
     которыми  немедленно  связались)  приобрели другие.  Но до поезда мы не
дошли. На подходе к
     железнодорожному  вокзалу  нас остановили,  оттеснили и  так быстренько
втолкнули в машину, что
     мы и пикнуть не успели.  Дальше автобусом  нас привезли в Варшаву и три
дня держали под замком в
     какой-то гостинице. Потом доставили в аэропорт и оттуда - самолетом - в
Израиль.]
     [В конце данной работы  читатель найдет другие свидетельства, в отличие
от этих, не мои
     пересказы,  но  копии оригинальных  заявлений  от первого  лица: людей,
просивших статус беженцев из
     Израиля  в  Канаде.  С  конкретными   именами,   датами,  событиями   и
подробностями. К этой же категории
     документов  относятся  и  заявления Александра  Орловского,  в  которой
конвоированию "русских"
     евреев в Израиль уделяется довольно большое место.  Все  они прибавляют
еще один важный штрих к
     общей картине развернутого, колоссального преступления против советских
эмигрантов. Становится
     совершенно  ясно,  что все  это  совершалось при  полной договоренности
между израильским и
     советским режимами. Даже лишение советского гражданства вполне возможно
происходило по
     просьбе государства Израиль. Во  всяком случае израильтяне имели полную
свободу действий
     как на территории СССР  (читайте вышеупомянутую книгу "Свидетель"), так
и на территории
     всех стран  так называемого соц. лагеря. Власти  транзитных  на пути  в
Израиль стран позволяли
     израильтянам совершенно  свободно и открыто заниматься отловом, поимкой
гражданских лиц
     еврейского и нееврейского  происхождения, бывших советских граждан, как
будто речь шла о поимке
     опасных  беглых  преступников.  Так  же,  как  во  время  гитлеровского
геноцида еврейского народа и
     других самых страшных  событий в мировой истории,  оказывается, что все
правительства были
     связаны круговой преступной порукой, все участвовали в совершении самых
бесчеловечных,
     беззаконных, преступных акций.]


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл. 1 - стр. 5

     Этих  примеров много.  Подобные случаи  описаны  как в  печати,  так  и
собеседниками, которых мне
     довелось встретить.

     Но ведь мало под  конвоем доставить потенциальных рабов в  ограждённое,
закрытое место под названием Израиль, надо еще и удержать их там силой.

     Пожалуйста.  Та же упомянутая декабрьская статья /1991 г./ Майи Бахир в
газете "Идиот Ахронот"
     сообщает,  что  израильское правительство  требует от  множества  стран
возвращения всех сбежавших
     из  Израиля людей, даже если те рассчитались с "долгами", не хотят жить
в Израиле и не являются
     евреями!

     А  вот новый  пример:  статья  "ОБЛОМ" П.  Люкимсона, моего коллеги  по
газете, где я работал (газета
     "Курьер"  на русском яз., номер 35, июль 1992  r.).  "Вы подумываете  о
том, как перебраться из сионистского
     "рая"  в американский?.. Не торопитесь (...), вы не представляете себе,
как надёжно захлопнулась ваша
     мышеловка.   История   Игоря   И.-   только   одно   из  многочисленных
подтверждений этому". Любимая
     девушка Игоря уехала в Штаты,  а он - в Израиль. Помыкавшись  тут год и
не устроившись, он
     рассчитался  с банком 'Идуд'  и отправился в  американское консульство,
где получил отказ в визе. По
     мнению  автора  статьи   и  самого  героя  между  властями   Израиля  и
американским посольством
     существует  негласная  договоренность:  в каждом  они  видят  человека,
который пытается удрать из
     Израиля, и каждого стараются "не пущать". Тогда  он перелетел в Канаду,
куда. никаких разрешений не
     требуется. Там, в Торонто,  он был  арестован, подвергнут многочасовому
незаконному допросу - и,
     несмотря  на прибытие в  аэропорт  тети  Игоря, гражданки  Канады,  его
поместили в тюрьму для
     перемещённых лиц,  где запугивали, угрожали  и обращались с ним  крайне
грубо. Когда он, опомнившись,
     потребовал  адвоката,  суда,  к  нему  привели   некого  израильтянина,
сотрудника так называемого
     Иммиграционного центра.  Прямым следствием этого  было выдворение Игоря
из Канады, без всякого
     суда и следствия, без адвоката и в самой грубой форме.  История многому
учит. В форме гитлеровских и
     сталинских палачей, израильских автоматчиков, конвоировавших эмигрантов
из СССР в Израиль,
     выступал молчаливый  заговор  всех  правительств, всех "членов мирового
сообщества". Поэтому на
     Нюрнбергском  процессе  по высшему закону справедливости  следовало  бы
судить не только фашистскую
     верхушку,  но и  Черчилля со  Сталиным  и  с главами правительств  всех
влиятельных стран.


     Только  после  прочтения  этой статьи и  после  разговоров  с  "живыми"
жертвами подобных историй я
     понял, что имел  в виду один странный  человек,  высказавший  необычную
мысль: Израиль -
     международная помойка или международная "зона", в которую подталкивают,
выталкивают всех тех,
     кто  чем-то  неугоден  в  своих  странах,  а  "правительство" Израиля -
обыкновенные надсмотрщики,
     которых  утверждают  в  Москве  и Вашингтоне,  в  Берлине  и  Берне,  а
большинство развитых стран мира
     являются  гарантами того,  чтобы заключенные  зоны "ИЗРАИЛЬ" не сбежали
из-за колючей проволоки...
     По существующим правилам (но не законам, ибо нет такого прямого закона:
это беззаконие как по
     израильским, так  и  по международным стандартам)  эмигрант из  бывшего
СССР обязан рассчитаться "с
     долгами": только тогда он может покинуть страну. Что же это за долги? А
это, оказывается, долги
     всё тому же Сохнуту.  Оказывается,  покидая  страну , некто Х (которого
сюда доставили силой) должен
     рассчитаться за доставку его и его багажа в Израиль, а также возвратить
пособие (так называемую
     "корзину  абсорбции"),  выделяемое   в  течение  примерно  полугода  на
частичное покрытие расходов на
     съём  квартиры. При этом сохнутовский банк  "Идуд"  в своих распечатках
предъявляет такие суммы,
     такие долги, какие неизвестно откуда взялись.

     За   ту   сумму;   какая   нередко  указывается  в  качестве  долга  за
транспортировку тебя и твоего
     багажа в Израиль,  можно  было нанять целый самолёт  и  облететь на нем
вокруг света. За те тысячи
     долларов  "долга",  который надо  возвратить после  года  пребывания  в
стране, можно было бы года
     полтора-два,  не  работая,  шиковать   в  любой  стране   мира,  а   не
мытарствовать впроголодь, в ужасных
     условиях, как в Израиле. В той ситуации,  какая  сложилась в стране для
иммигрантов из бывшего СССР,
     люди, способные  заплатить  такие  суммы, являются  редким исключением.
Вырваться из Израиля - это
     еще и купить  билет до какой-либо страны,  и  отправить какой-то  багаж
(ведь есть у каждого дорогие
     сердцу вещи, какие невозможно бросить).

     В последнее  время  разразился скандал в связи с тем, кого представляет
"Сoхнут" и его банк "Идуд"
     (кстати, телефонов банка "Идуд" нет ни  в  одном израильском телефонном
справочнике, что говорит
     о многом!). Американские  евреи, кто и предоставил все те суммы,  каких
требует назад Сохнут,
     утверждают,  что  даны  были  деньги безвозмездно и  что  не требуют их
назад. Так кому же, куда идут
     суммы,


     * Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл 1 - стр.6

     возвращённые  банку  "Идуд"  его  якобы-должниками?  -  Это  далеко  не
праздный вопрос, ибо он открывает
     дорогу  ответу на ещё один вопрос: кто стоит за  системой  израильского
ГУЛАГа?

     31-го  августа  (1992)   в   передаче  "Актуальность"   /2-я  программа
израильского телевидения/ было
     интервью с Анатолием Щаранским, председателем  "Сионистского Форума"  и
человеком, которому
     /может  быть, как бывшему советскому диссиденту/, почему-то доверяют на
Западе. Так вот,
     Щаранский сказал,  что  в  разговоре  с сим пару лет назад Симха Диниц,
директор Сохнута, а также
     министр  абсорбции  и  другие  высокопоставленные лица,  говорили,  что
приложат все усилия, чтобы
     "закрыть"  Америку и  Германию для  евреев из  бывшего СССР.  Щаранский
подтвердил, что именно из-за
     нажима  из  Израиля США  ограничили въезд  евреев  из  бывшего СССР. По
словам Щаранскаго, правительство
     Израиля  больше  волнует   "закрытие"  Америки,  чем  устройство  новых
эмигрантов, уже приехавших в
     Израиль.

     Кстати, о самом Сохнуте. Израильское правительство пытается представить
эту организацию как
     международную, представляющую мировое еврейство. Насколько умозрительно
это утверждение,
     видно хотя  бы  из спора  американских  евреев с  Сохнутом,  из  какого
выяснятся, что первые, давая
     деньги, не имеют права распоряжаться ими и не могут заставить Сохнут не
требовать возврата этих
     денег от новых иммигрантов. Так что же это такое - Сохнут? Ряд статей в
разных газетах о
     "партизации" Сохнута проливает  свет на эту организацию. Из статьи Ирмы
Циколь /серия "Из задачника.
     Киника", "Наша Страна",  12.6.1992 г./:  Мих. Кляйнер,  зам.  мин. Мин.
Абсорбции, организации, что частично
     сливается с Сохнутом  - из правящей тогда партии Ликуд; в самом Сохнуте
- масса центральных постов в
     руках представителей той же партии, напр. Меир Шит, казначей Сохнута, в
то время как в руководстве
     Сохнута - люди из другой главной партии Израиля, из Аводы.
     [Комиссия  по Правам Человека ООН в одном  из  своих отчетов  2000 года
подвергла Сохнут резкой
     критике   и  осуждению,  а  также  de   facto   определила  Сохнут  как
государственную израильскую
     организацию.  Речь идет об ущемлении  прав неевреев при получении ссуд,
покупке земли или владении
     землей, и так далее].
     Совершенно  естественно,  что   ответственность   за   катастрофическое
положение новых (иногда
     и  старых) "русских" иммигрантов  Сохнут,  в функции которого входит не
только доставка, но и
     обустройство  людей,   несет  не  как  "международная",  а  именно  как
израильская государственная
     организация.  И за отказ от  множества проектов  обустройства - тоже. 3
февраля 1993 г. в районе 10 час.
     вечера  в  передаче  радиостанции "Коль  Исраэль"  на английском  языке
прозвучала следующая
     информация: рядом развивающихся стран и  стран Восточной Европы Израилю
было предложено
     направить в  эти страны  группы  врачей,  учителей, инженеров,  учёных,
однако, Израиль, несмотря на то,
     что практически вся масса интеллигенции, приехавшая из бывшего СССР, не
работает, отказался от
     этого проекта. "Русские" эксперты считают, что главную роль в отказе от
него сыграло нежелание
     Сохнута и других государственных организаций выпустить людей из страны.

     А вот более конкретный  пример. Газета  "Вести", четв., 31.12.1992  г.,
статья Иланы Михаэли "История в
     минорном  мажоре".  Молодой,  талантливый  тенор,  оперный  певец  Миша
Пахманов, приехавший в Израиль
     зимой 1991 г., подвергся жестокой и наглой дискриминации. Однако, после
мытарств, унижений,
     унизительной работы, и т.п. мощный талант,  всё же, стал пробивать себе
дорогу. Самое большее, на
     что мог  рассчитывать Миша  в  Израиле - это быть певцом  в  хоре, т.к.
израильская оперная сцена - не
     для израильтян,  а,  тем  более, не  для русскоязычных  эмигрантов,  её
"держат" для иностранных звёзд.
     Однако,  известнейшие  американские  музыканты,  приехавшие в  Израиль,
такие, как, напр., дирижёр
     Метрополитен-Опера Джон  Дорнеман, рассудили иначе. Они  решили, что он
достоин главных ролей в
     оперных   спектаклях,    пригласили    на    аспирантуру   Гарвардского
университета, "выбили"


     * ЛЕВ ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.7

     документы и стипендию для него. И вот тут-то сказали своё слово те,  от
кого зависело - дать или нэ
     дать Мише Пахманову "вольную".  Израильские власти отказались выпустить
его из страны, хотя в
     Израиле оставались  "заложниками"  его  жена  и малолетний  сын;  когда
узнавали, что он, русский еврей,
     выскочка, идет учиться за границу, отношение  к нему менялось  в худшую
сторону прямо на глазах.
     Для нас не  столь  важно, чем  завершилась история Миши  Пахманова,  но
важно одно: пусть нет
     работы, пусть нет жилья, пусть государство не может и не хочет устроить
приехавшую массу
     иммигрантов, Израиль упорно не желает  отпускать своих крепостных. Ведь
это психология помещика:
     только  барин вправе  решать,  что делать  его крепостному  музыканту -
грузить мешки или петь;
     ведь  талантливый музыкант -  собственность,  а  помещику,  крепостнику
приятно сознавать, что эта
     собственность у него как-бы в кулаке..

     Я выбрал в этом разделе лишь наиболее типичные  примеры. Таких примеров
масса. Картина, которая
     вырисовывается, предельно ясна. Работорговцы, то бишь эмиссары Израиля,
свозят со всего света
     людей,  которых израильский режим  трактует  одновременно и  как  почти
дармовую рабочую силу, и как
     живую  разменную  монету  (так  как  "под  них"   получает   помощь  на
обустройство от мирового
     сообщества и от богатых еврейских общин), людей, которые, по сути дела,
являются беженцами, не
     брезговав при этом и силой захватывать в отдельных случаях живой товар.
Для тех, кого
     превратили  в  невольников, ворота страны на замке, то есть,  крошечная
страна превращается. в
     огромный  концентрационный  лагерь,  где  остаётся  одно:  каторжный  и
унизительный труд фактически
     за похлёбку.

     Тут  очень  вероятными  представляются  упреки в том, что автор сгустил
краски. В реальной жизни,
     скажут оппоненты, - довольно значительная часть этих "рабов"  через 2 -
3 года уже разъезжает на
     своих машинах,  покупает  квартиры, играет на бирже... Однако, в том-то
дело, что всё это происходит
     в о п р е к и  установке, вопреки политике государства, как, скажем, на
какой-нибудь сталинской "зоне"
     подстилка нач.  лага  могла  теоретически  жить почти  так, как  люди с
"вольного поселения",
     ссыльные.  Или как,  скажем,  в  античную эпоху перед рабом-ростовщиком
могли заискивать
     рабовладельцы. И в советских  лагерях ведь томились люди, которые потом
когда-нибудь, выходили;
     бывали и такие, что тоже через 2, 3, 5 лет после посадки  уже сидели за
рулём своего автомобиля и
     покупали  кооперативную   квартиру.  В  тот   момент,  когда  эти  люди
находились в лагерях, их страдания
     становились ничуть  не меньше в свете их будущего взлета, а их  рабский
труд в лагерях не превращался
     от  этого  в труд  свободных людей.  Света Р., Миша К., Игорь Н.., Миша
Пахманов и десятки
     тысяч  других  не  были  в  восторге  от  того,  что,  может  быть,  их
когда-нибудь выпустят. Не для того
     гулаги заглатывают людей,  чтобы их так  легко отпускать! И если что-то
не получается у гулагов,
     так это не оттого, что они гулаги мягкосердечные или не гулаги вовсе...
Нет, не получилось
     сделать из  бывших советских  граждан  в  Израиле  полноценный лагерный
контингент. Но это отнюдь
     не значит, что тенденция,  что  система исчезла. Просто удалось сделать
то, что не получилось
     для всех, для части приехавших. А игра еще не закончена...

     Редаккция
     (c) 2000, Светлана Епифанова


     * - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.8

     ГЛАВА 2
     ДЕВЕВЯННЫЕ РАЗВАЛЮХИ. КАТОРГА - И "НЕ ПЛАТЯТ"
     

     Извращённое  отношение  к  труду  является  характернейшей чертой  всех
репрессивных режимов. В
     сталинских лагерях  каторжный труд заключённых  был одним  из  стержней
лагерной жизни, в
     фашистскую   Германию  людей   угоняли  из   оккупированных   стран  на
принудительные работы. В этом
     отношении Израиль - чуть ли не копия классический модели.
     Правда, тут удалось внедрить каторжный труд не  за колючей  проволокой;
однако, в с я
     территория государства,  с его  границами  -  заборами  "зоны" -  стала
синонимом тюрем и лагерей, что, в
     некотором плане, не менее страшно.

     Основу  этого странного  явления составляют израильские законы о труде,
делящие всё израильское
     общество на особые,  неперемешивающиеся социальные (а  за  этим нередко
стоит этнический,
     кастовый  признак)  группы  (касты). Одно  из  наиболее  отвратительных
явлений - так называемый
     "квиют",   т.е.  постоянство   на  работе,  которое  дают  определённой
категории работников.

     "Квиют"  стал  основой  "трудового  геноцида"  по  отношению  к  бывшим
советским гражданам. "Квиютом" государство Израиль, а вместе  с ним наиболее
влиятельные слои  израильского  общества  говорят:  "Хорошо, прибывайте,  мы
согласны  вас  принять,  но при этом  нам должна  быть всегда  гарантирована
хорошая, сытая жизнь и рабочее место  на  привилегированной работе  - за ваш
счёт".

     Работника,  получившего  "квиют"", практически  невозможно уволить, при
этом четко оговорено,
     какой  порядок повышения зарплаты той или  иной категории "квиютчиков",
какие принципы "роста",
     повышения  в  должности  - как  в армии, по  каким правилам начисляются
надбавки к зарплате,
     покрываются медицинские страховки, выделяются в летнее время бесплатные
путевки на курорты,
     даются  льготы   на  бесплатное  пользование  гимнастическими   залами,
бассейнами, служебными
     машинами,  и  т. п..  Человек  может свой профессиональный  уровень  не
повышать, а, может быть, даже
     и  терять,  в   то  время  как   зарплата  его  непрерывно  повышается.
"Квиютчики" обладают рядом благ и
     привилегий, таких, как  ежегодные путёвки (иногда по несколько раз год,
бесплатные, разумеется) в
     места  отдыха,  более  длительный,  по  сравнению   с   "неквиютчиками"
(временными наемными
     работниками)  отпуска (тут  надо  заметить, что  у 90% "неквиютчиков" в
Израиле отпусков вообще
     нет), гарантированные  подарки на праздники и несколько  дополнительных
выходных дней на каждый
     праздник, каких много у евреев; льготные купоны на приобретение товаров
широкого ассортимента
     по низкой цене, а то и вовсе бесплатно,  талонов на бензин, и т.д. Всех
благ и привилегий работников
     на "постоянстве"  просто  перечислить невозможно.  И,  естественно, что
наиболее мощный набор благ
     получают   государственные   работники.    "Постоянство"   деморализует
общество, усиливает
     бюрократизм  во  всех  его страшных проявлениях,  т.к.  на  "квиютчика"
бесполезно жаловаться его
     начальству, он практически король своего письменного стола.
     [Вставка-цитата из работы "Еврейские войны (2000 год) - в сокращении:
     "Наиболее видимая  часть правил, законов и постановлений, узаконивающих
рабство в Израиле - это
     законы о "каблануте" и  "квиюте". (См. Петр Фиолковский.  "Верить  - не
верить?",                            в                             Интернет:
http://www.total.net/~leog/Rights/General/BEPITb.htm).

     "Квиют"   на  ивритском   израильском   новоязе   (читайте  Орвелла   -
бюрократический иврит больше всех
     других   языков  подобен  орвеловскому   новоязу)  -  это  постоянство.
"Квиютчики" - те, кто имеет
     постоянство на  работе.  Смысл законов о квиюте сводится к тому,  чтобы
гарантировать невозможность
     увольнения. Если  увольняют того, кто имеет  квиют, то должны выплатить
такие громадные суммы  и  обеспечить  прожиточный минимум на такой срок, что
работодатель просто разорится. Именно потому
     чиновники  разных  учреждений  так нагло издеваются над русскоязычными,
именно потому врач
     "Скорой  помощи" может заявить вам  "я  вонючих русских не обслуживаю",
продавщица в магазине,  демонстративно  отвернувшись, унизительно игнорирует
вас, - что все эти люди "на квиюте"! Их
     невозможно не только уволить,  но  даже понизить в должности, перевести
на другую работу, применить
     к ним дисциплинарные  меры воздействия.  Именно  потому  -  особенно  в
государственных учреждениях - процветает кругом в Израиле издевательство над
посетителями,  клиентами  или  заказчиками,  наглые,   вызывающие  нарушения
трудовой  дисциплины,  произвол  и  беспредел,  что все, занимающие  "теплые
местечки", - на квиюте! Но квиют - это не только  пожизненное полубезделие -
это еще и огромные
     привилегии  и  подарки (...), это  также  повышенные пенсии,  идеальная
охрана труда, и так далее. В то
     же время квиют - это медаль, имеющая две стороны. Сторона, обращенная к
привилегированным
     социальным  и  этническим  группам,  сияет улыбкой,  помогая  сохранять
господствующее положение,
     а сторона, обращенная к новым иммигрантам, особенно  из Эфиопии, Йемена
и республик бывшего
     СССР (в отношении  последних - не только к новым иммигрантам)  искажена
гримасой ненависти
     и угрозы. Действительно, если представителю "хорошей" социальной группы
или этноса, который
     устраивается  по  специальности   на  "чистую  и  не  пыльную"  работу,
постоянство гарантирует беззаботную
     и  безответственную  жизнь  с  гарантированным   доходом  -  и  высокий
финансовый уровень, то
     представителю  дискриминируемых меньшинств  гарантирует только кабалу и
интенсивную
     эксплуатацию.     Действительно,    когда,    задавленный    чудовищной
дискриминацией, потерявшийся в
     бесправии  израильского  ада  новый  иммигрант   хватается  за  счастье
получить хоть какую-то работу,
     притом с  ПОСТОЯНСТВОМ! - ему  это кажется большой удачей.  После того,
как он свыкается
     со своим положением и  понимает, что эта  работа никак не соответствует
ни его образованию, ни
     надеждам,  более  того, по зарплате  неспособна  покрыть и  малой  доли
обычных для Израиля, нарастающих,
     как  снежная  лавина,  долгов   и  поборов,   оказывается,  что  клетка
захлопнулась: он уже не имеет права уйти...

     Законы о  каблануте - это узаконенное бесправие, фактически  - рабство.
Каблан -  это  даже  не  подрядчик, а  субподрядчик, который  получает право
сдавать в аренду рабочую силу: ну, как сдают в аренду, скажем,
     автомобиль  или музыкальную аппаратуру. Каблан - это  не начальник,  не
работодатель, не
     хозяин-наниматель, это чистой воды рабовладелец, который именно в л а д
е е т работником как рабом.
     За  сдачу  в аренду  рабочей силы  каблан  получает  "арендную  плату",
оставляя работнику ровно
     столько, сколько надо,  чтобы  тот  не умер  с голоду.  На  невольников
кабланута закон о минимальной
     заработной плате  не распространяется, они, как правило,  получают ниже
минимума, чем Израиль нарушает
     международные законы и договоры. Невольники кабланута не имеют права ни
на гарантированную технику безопасности, ни  на компенсацию в случае травмы,
ни на оплачиваемый отпуск, ни на выходное пособие,
     ни на выходные дни, ни на нормированность работы, ни на пенсию, - ни на
что. Они не имеют права открыть
     нормальный счет  в  банке, получить  кредитную  карту,  взять ипотечную
ссуду. Эти люди практически
     лишены всех основных гражданских прав, и большинство их в Израиле - это
дискриминируемые больше
     всех других выходцы из бывшего СССР...

     //Комиссия  по  правам  человека  ООН  в своем отчете 1999  года  резко
осудила   Израиль  в  связи  с  нарушением  международных  норм  в   области
трудоустройства, дискриминацией в приеме на работу, понуждением
     дискриминируемых  меньшинств  работать  на  условиях,  несовместимых  с
нормами, принятыми в
     демократических и соблюдающих права человека  странах  (см. в  Интернет
страницу ). Ряд резких
     осуждений  в адрес  Израиля имел место  со стороны других  организаций,
занимающихся вопросами прав
     человека. Очень важно отметить, что это  происходит  уже после  развала
СССР, так что антисемитское
     лоббирование  в  ООН и в  других  организациях уже  более не  влияет на
подобные отчеты! Исчерпывающая
     информация о законах квиюта-кабланута, их анализ и общая картина  этого
чудовищного явления даны в
     статьях двух профессиональных журналисток: Ривки Рабинович ("Хаин номер
1  и Хаим номер  2 -  кто  из  вас  положит  конец торговле рабами?", газета
"Итоги", Тель-Авив, 29 апреля 1994 года; "Бедность - не порок,
     а  бомба  замедленного  действия",  глава  "Рынок  рабов",   "ПЯТНИЦА",
приложение к газете "Наша страна",
     25.02.1994 года)  и  Ирмы Циколь  ("Если  бы я был  членом  профсоюза",
"Итоги", 29 апреля 1994 года).

     Именно  алчность  израильских  кабланов  привела  к  палестино-арабской
Интифаде и к потере огромных  и важных для  Израиля территорий. (...) Вместо
развития  - искусственные преграды, запреты развития,  административный либо
военно-административный отказ (террор) в открытии университетов, школ,
     предприятий,    искусственная   "консервация"    территорий.   Сложными
манипуляциями со взиманием
     налогов и другими мерами прожиточный  минимум на территориях был снижен
по отношению к Израилю
     в 6-7 раз.  Все  это  было сделано  для того,  чтобы людям,  живущим на
территориях, негде было там
     работать, чтобы им ничего не оставалось,  как только ехать на  работу с
территорий внутрь Израиля. Арабы
     с территорий стали  для израильских хозяев полудармовой  рабочей силой,
получая  за свой  нечеловечески  тяжелый,  иногда  просто непосильный,  труд
жалкие гроши. Работники с территорий оказались
     полностью бесправными, их могли избить, даже  убить, забрать  в полицию
за малейшее возражение хозяину,
     и  там   (в  полиции)  жестоко  избивать.  Находящиеся   на  внутренней
территории Израиля на птичьих правах, с временными пропусками, которые могли
в  любой  момент отобрать, не  защищенные  никакими законами,  во враждебном
окружении, эти люди  были готовы на любые условия, на все. Они были  обязаны
каждый день покидать Израиль до определенного  времени, а тем, кто не успел,
грозила   тюрьма.   Каждый   день   они  вынуждены   были   проходить  через
военно-пропускные пункты, установленные на въездах с территорий
     в Израиль. Там их обыскивали с пристрастием, могли забрать в "каптерку"
и поглумиться,  изнасиловать  (я  слышал о  таких  "геройствах"  израильских
солдат  на  пропускных  пунктах),  избить,  просто  не  пропустить, отправив
назад...  На  пропускных  пунктах  работники  с  территорий  часами ждали  в
огромных  очередях, а ведь после  этого  они  должны были  еще  работать  на
непосильных работах! Но даже если ты  благополучно "прошел", вставал  вопрос
транспортировки к месту работы через враждебную территорию, без каких бы  то
ни  было  прав  и  документов,  не  считая  выданного  военной  комендатурой
пропуска,  который  на  территории  Израиля  хуже  волчьего билета. На  этом
наживались  те же  кабланы или  другие израильтяне,  подвозившие  рабочих  с
территорий и за это забиравшие у них чуть ли не половину их и без того почти
символической  зарплаты...  На  сегодняшний   день   практически  ничего  не
изменилось."]

     Кроме "квиюта", существует  несколько других делений  внутри  остальных
категорий работников, в
     том числе и временных. По  существующим правилам при переводе работника
из одной категории в
     другую играет роль, сколько времени данный человек проработал на  своём
рабочем месте в данной
     фирме,  организации,  на данном  предприятии, и  т.п. Однако,  когда до
перевода работника в другую
     категорию  остаётся очень мало  времени, его просто-напросто  увольняют
(если он "русский"), чтобы
     избежать этого перевода.  Излишне напоминать о том, что 90% всех бывших
советских граждан,
     приехавших в Израиль  за  последние  5 лет, принадлежат к  самой низкой
категории работников, не
     имеющих  никаких  прав  и  никаких  благ,  по  отношению к  которым  ни
государство, ни работодатель не
     несёт никакой ответственности и не имеет никаких обязательств.

     В последние  3-4  года в стране развилось другое, еще  более  страшное,
явление. Вы приходите
     наниматься на работу, и оказывается, что Вас  нанимает не работодатель,
а так называемый
     "каблан", посредник. Получается как бы,


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл. 2 - стр. 9

     что  отдел  кадров  существует  отдельно от  организации, в  которую он
понимает, отдельно от
     работодателя.  Но и это ещё не всё. Зарплату платит  так же всё тот  же
"каблан", вычитая из неё
     немалую долю в свою пользу - якобы, за "посредничество". Я разговаривал
с заведующими магазинами
     кооперативной   сети,  с  начальником  почтового   отделения,   которые
пользуются услугами таких
     кабланов, задавал им вопросы, спрашивал,  какая польза работодателям от
кабланов. По-видимому,
     важнейшими являются следующие причины:
     1/  ряд  подвергающихся агрессии работодателей освобождается от  рэкета
вымогателей - с
     рэкетирами разбирается каблан / который, по-видимому, и является звеном
мафиозной сети/; нередки
     слухи  о том, что кабланы в ряде случаев "наезжают" на мелких и средних
работодателей, навязывая
     свои услуги;
     2/  работодатель  освобождается   от  угрозы  конфликтов   с   наёмными
работниками - с ними разбирается каблан;
     З/ вопросы техники безопасности  /хотя её и нет в Израиле практически/,
разбирательств,  если  с работником произойдёт несчастный случай -  он будет
ранен или  убит на  работе,  бухгалтерских  расчётов  при  выплате зарплаты,
трудовых конфликтов ложатся на каблана.

     Таким  образом,  работодатель получает рабочую силу  в  чистое виде, не
несёт за неё никакой
     ответственности, его не волнуют вопросы оплаты, условий труда,  техники
безопасности, условий
     жизни нанимаемых на работу. Вот мы и  получаем Архипелаг ГУЛАГ в чистом
виде, так как именно эти
     признаки  и отличали  лагерное сталинское начальство  как  работодателя
заключённых.

     Вот один из многочисленных примеров того,  как функционирует  в Израиле
институт кабланства.
     Моя   жена   Алла  устроилась   на  работу  в  КООП  (магазин  огромной
кооперативной сети) кассиром "через
     каблана". Единственная ее информация о кабланской фирме  заключалась  в
молодом человеке лет
     30-ти  по  имени  Дуди  с  типично  мафиозным поведением  и  наглостью.
Зарплату моей жене он приносил
     (не  всегда  вовремя) прямо  в магазин,  супер-КООП, где  она работала.
Кабланская фирма забирала больше
     половины  ее зарплаты, оставляя ей сумму,  которая  была  намного  ниже
установленного в Израиле
     законом  минимума. Алла  не имела отпуска, даже  оплачиваемых  выходных
дней, отчислений на пенсию,
     страховки, и так  далее, то есть, никаких, установленных международными
нормами о труде, прав.
     Когда через  год работы  каблан не повысил ей зарплату, как  обещал, не
предоставил выходных и
     отпуска, не  перевел  в другую категорию,  не оплатил  сверхурочных  не
только по более высокому
     тарифу, но вообще за них не заплатил, не оплатил больничный (положенные
в ее особом случае дни),
     и,  ко  всему,  еще  и  не  выплатил  зарплату,  мы пошли  жаловаться в
ГИСТАДРУТ (государственные
     профсоюзы),  к  адвокату  муниципалитета,  в  приемную  партии  РАЦ,  к
адвокату legal aid, и в другие места.
     Самое вопиющее  заключается  даже не  в том,  что  мы так  ничего и  не
добились, а в том, что во всех
     местах, куда мы обращались, не  смогли или не захотели даже установить,
кто этот каблан, как
     называется  его  фирма,  где она  находится, по  какому  адресу!  Кроме
безвестного Дуди, который, скорее
     всего, совсем и не  Дуди, и номера телефона,  по которому он же  иногда
отвечал, никакой информации о
     каблане не  существовало.  Я  сам,  лично, звонил от имени  моей жены в
администрацию КООПа, звонил
     упомянутому Дуди  и требовал  названия и  адреса кабланской фирмы.  "Мы
информации о каблане не даем, -
     ответили  в администрации. "Адрес какого  каблана ты  хочешь?  - сказал
Дуди. - "Того, от которого
     работает моя жена.  Название фирмы и ее  адрес, - ответил  я. - "Это не
твоя забота и не твоего ума дело,
     ответил   Дуди.   Адвокат  муниципалитета  и   паралегал  движения  РАЦ
утверждали, что по израильским
     законам  каблан может держать название своей фирмы, ее местонахождение,
даже свое имя в секрете!
     Ну,  чем  не   бандитизм   чистой   воды,  чем   не   мафиозного  плана
рабовладельчество - как в джунглях
     Таиланда или Южной Америки? Ведь по сравнению с израильской реальностью
даже советский строй
     времен Брежнева-Горбачева, и тот был сама законность!

     Рядом  с  моей женой, в том  же  "супере",  в соседних  кассах,  сидели
ивритоязычные кассирши,
     получавшие  в час  до  15-ти шекелей и выше, какие  имели  оплачиваемые
выходные и отпуск, все блага и
     привилегии,  отчисления  на  пенсию,  страховку,   прибавку  на  детей,
"тринадцатую" зарплату - и массу
     других всевозможных добавок и благ.

     Что  же  .выигрывают  работники  от  кабланства?  Работники  ничего  не
выигрывают, они только
     проигрывают. Так,  на  Центральной  почте  в  Тель-Авиве  (1993-й  год)
работали рядом работники
     (грузчики) "от  каблана" и  "не от каблана".  Первые  получали от  6,20
шекелей в час, максимум до 7-ми,
     вторые  -   от  7-ми  до   9-ти,  причём,  зарплата  первых  всё  время
уменьшалась, приближаясь к минимальной, а
     вторых всё  время росла. Мало  того, что  почти  все категории  наёмных
работников, не имеющих "квиюта"
     (постоянства), лишены всякой защиты профсоюза,  они просто не  охвачены
ни сросшимся с
     государством  Гистадрутом  (государственными профсоюзами, по сути дела,
типа ВЦСПС), ни несколькими
     карликовыми профсоюзами,  появившимися  в Израиле за последние годы. От
имени временных рабочих
     никто не оказывает давление на работодателей: ни в вопросе зарплаты, ни
в вопросе условий труда,
     ни  в  вопросе  техники  безопасности, также, как  и  в вопросах оплаты
внеурочных, ночной работы,
     трудовых конфликтов, невыплаты зарплаты,  нарушений трудовых договоров,
компенсации при
     каком-либо несчастном случае.

     Институт кабланства, особенно  его  патологическое раздутие в последние
годы, сделали
     эксплуатацию  наёмных  работников  в Израиле  ещё более жуткой,  просто
звериной! Как мы разобрали
     уже, институт кабланства дает некоторые  блага работодателям /на первых
порах/, но работников
     делает ещё более бесправными. Такую  диспропорцию могло допустить  лишь
государство, какое по
     своей  наиболее  яркой  сути  является   рабовладельческим.  Моя  жена,
работавшая в супермаркете "от
     каблана", не только получала меньше  всех, но также буквально не  имела
права вздохнуть, в то
     время  как  другие  кассирши спокойно  курили в  "мисрад'е"  (служебной
комнате), пили кофе по двадцать
     раз в день,  бегали через  дорогу в кафе за сдобой и конфетами, болтали
без умолку и отходили от
     касс, когда вздумается.

     Так же,  как  в бывшем СССР, в Израиле смертельно боятся, чтобы „кто-то
работал неполный рабочий
     день". Существует негласное правило, по  которому нанимателям строжайше
запрещено брать
     работников на 3-4  часа в день (за исключением мойщиц (уборщиц) квартир
и нянь). Надо понять одно, -
     что  так  же,  как  в   бывших  социалистических  странах,  израильское
правительство и государство
     стремится  установить  тотальный  контроль  над  всей  жизнью   каждого
гражданина, а лучше всего
     решить эту проблему, если почти каждый находится на своём рабочем месте
по 12 - 14 часов - как в
     сталинской России.  Именно  столько часов в день  работает  большинство
израильских трудящихся, с
     одним выходным - в субботу.

     Отсутствие  добровольности в  деле  сверхурочной  работы  - проблема не
только Израиля, но нигде,
     наверное, она не стоит так остро. Кроме того,


     * Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины - стр.10


     к  этой  проблеме тут  примешивается ещё большее  зло:  за сверхурочные
нередко либо вообще не
     платят, либо платят намного ниже установленного законом  уровня (хотя и
тот уровень явно
     занижен).  Что  касается  новых русскоязычных  иммигрантов,  то  они  -
согласно свидетельствам
     целого  ряда моих  знакомых  -  не получают  прибавки  за сверхурочные.
Наоборот, ивритоязычные
     работодатели  практикуют принудительные сверхурочные для  русскоязычных
работников,
     заставляя последних  работать дополнительные часы бесплатно,  то  есть,
вообще не получая за них
     зарплаты. Не только  кабланы, какие, согласно  израильским законам  (!)
имеют право платить
     нанятым через них работникам ниже установленного государством минимума,
что нарушает
     международные  правила  о  труде,  но и прямые  работодатели,  какие  -
согласно израильским законам -
     не имеют права платить работникам ниже установленного законом минимума,
практикуют
     систематическое  нарушение  закона  о  минимальной  заработной  плате в
отношении большинства
     русскоязычных работников.

     О  многочисленных  случаях невыплаты  зарплаты  вообще и  невозможности
добиться ничего через
     судебные органы речь будет идти в дальнейшем в нашей работе.

     Мерилом  и  исходным  пунктом  проблемы бесправия трудящихся  все время
является существование
     так  называемых  "территорий"  (оккупированные  Израилем  земли)  и  их
населения, среди которого
     рекрутируется  рабская сила.  Получив  арабские  территории с  арабским
населением, израильский
     истэблишмент,  предприниматели  и  сросшиеся  с  государством профсоюзы
получили новую
     возможность раз и навсегда пресечь борьбу трудящихся за свои права. Они
намеренно отказались от
     развития  территорий   (более   того,   тормозили   строительство   там
предприятий и развитие
     промышленности,  препятствовали созданию  рабочих мест  на территориях.
Арабы - жители территорий -
     не считаются гражданами Израиля, поэтому с них не взимаются налоги, как
с граждан страны, а эти
     налоги  составляют  подчас  три  четверти  /и  более/  зарплаты.  Таким
образом, арабский рабочий с
     территорий, получающий 7 шекелей в час, фактически зарабатывает больше,
чем израильтянин,
     имеющий 10 шекелей в час. В  случае голосования израильтян "ногами" (то
есть, массовых увольнений с
     тяжелых,  низкооплачиваемых  работ,  нежелания  устраиваться  на  такие
работы, где, по мнению людей,
     зарплата   несправедливо   занижена),  требований  повышения  зарплаты,
забастовок, и т.п.,
     работодатель  нанимает арабов,  а  евреев (и  других  граждан  Израиля)
выгоняет за ворота. Разжигание
     ненависти  к арабам,  особая идеологическая политика, практикующаяся  в
Израиле, служат одной цели:
     не допустить совместных действий еврейских и арабских рабочих.

     У меня нет данных, насколько именно,  но стоимость жизни на территориях
также  гораздо ниже  (дешевле),  чем на остальной  территории страны.  Кроме
того, покупка автомобиля  для арабов - жителей территорий - и покупка других
товаров  освобождена  от  пошлины, какая  составляет  в  Израиле  примерно 3
четверти стоимости многих товаров /имеется в виду таможенная пошлина/.

     Было  бы серьезной ошибкой считать, что причиной бесправия  и обнищания
слишком большой массы
     людей  является  только лишь  отсутствие "хороших"  законов о  труде  и
произвол государства и
     работодателей   в  отношении   рядовых  работников.  Вслед  за  другими
тоталитарными режимами
     двадцатого  столетия  израилъский  режим  делал   и  продолжает  делать
отчаянные усилия для
     создания   универсальной    и   всеохватывающей   системы   максимально
зависимости человека от
     государства, от властей, от "начальства".  Интервью Татьяны Шрайбман  с
хирургом, прожившим в
     Израиле 2.года  и  -  с  ужасом от этой  жизни,  с отвращением  (газета
"Вести", номер 21, 28.01.1993) - бегущим в
     Германию, содержит строки,  послужившие названием этой главы"... у меня
волосы вставали на голове
     дыбом  от того, что здесь творится,  -  говорит  хирург. -  Селят  олим
/новоприбывших - прим. автора/ в
     деревянных развалюхах,  заставляют  работать  их, как  рабов,  а  потом
норовят не заплатить. В
     Израиле такое на каждом шагу".

     Действительно, единственным способом сделать  из  людей, не огороженных
внутри "общей" зоны
     пусть изолированной, пусть крошечной, страны, не превращенных формально
в зеков; послушных
     рабов-исполнителей,  является  изолирование  их при помощи жилья. Целый
ряд экспертов подсчитал, за
     те   деньги,   которые  правительство   Израиля  затратило  на  покупку
дорогостоящих
     караванов-вагончиков,   можно  было   построить   столько   же   единиц
высококачественного жилья.
     Однако,  расселение  иммигрантов  из  бывшего  СССР  в  караванах  было
самоцелью. Жизнь в деревянных
     ящиках, где зимой замерзаешь от дикого холода (при плюсовой температуре
за окошком), а летом
     чувствуешь себя, как на раскаленной сковородке,


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр. 11

     а места едва хватает на то, чтобы присесть, эта обстановка сама по себе
способна подавить волю и
     призвана смоделировать психологию лагерных бараков.

     У людей формируется чувство отчаянья, безнадёжности, и в таких условиях
воспитываются
     юденратен, стукачи, люди,  готовые  с маниакальной угодливостью служить
властям, доносить,
     предавать, и,  если  надо,  убивать.  Как  во  всех антидемократических
государствах, в Израиле
     протесты подавляются  не  на уровне бунтов или даже протестов, а еще на
уровне жалоб. Вот что
     пишет газета "Идиот Исраэли" /№ 69, 23-29.07.1991 года, вариант русск.,
Стр.2, рубрика "Обзор  новостей.1"/:  "В  караванном  поселке  Брандейс, где
живут русскоязычные новые эмигранты, нет воды и

     электричества". Ближайший источник воды - в 200 м  от поселка,  причем,
эта вода непригодна для
     питья. Видимо, это не все ужасы,  т.к. жители поселка "были доведены до
крайности". Когда
     "доведённые до крайности"  (отчаянья) явились в канцелярию мэра Хадеры,
по указанию того полиция
     принялась избивать их. Вполне адекватная реакция  уездного израильского
князька. По словам
     Галины Давыдович, матери 3-х детей, плачущей, рассказывая: "Полицейские
схватили женщин за волосы
     и сбросили их с лестницы..." "Они избивали  даже детей, -  сказала Соня
Абрамова. 3 женщины с детьми были
     задержаны".

     Жильё, жилищная политика  - неотъемлемый инструмент формирования реалий
рабского труда,
     рабовладельческих  отношений.  Человек,  лишенный  собственного  жилья,
зависимый в этом от
     государства,  от   работодателя,   от  старожилов  страны,   становится
податливым материалом, из
     которого легко  вылепить  раба. Вот почему государство и все его цепные
псы с такой яростью
     подавляет любые  попытки  загнанных  в угол людей решить свои  жилищные
проблемы. Так, в марте
     1992 г.  Даниель Элиаз, выходец из Йемена, и  его жена Марина /из Риги/
получили разрешение от
     Михаэля  Алези, ответственного  за  безопасность поселения  Матитъягу в
р-не Беньямин,
     вселиться  в пустой вагончик: после  уплаты определенной  суммы.  Когда
вагончик был
     капитально отремонтирован Мариной и Даниэлем, его у них забрали и силой
увезли их самих
     в  грузовике,  выбросив  ночью  в  таком  пустынном  месте,  где  могли
погибнуть от жажды и голода.
     Марину  и  Даниэля приютили  арабы.  Руководил  расправой  над молодыми
людьми Яков Рот,
     секретарь   поселения   Матитьягу.   /Газета  "Хадашот",   pyccк.  вар,
30.06.1992 г., стр.26, статья
     "Караванно-бедуинская  история"/. Какое-то  время спустя дополнительная
информация об этой
     истории раза  два появлялась в прессе.  Мне  довелось также говорить  с
журналистами газеты
     "Хадашот", слышавшими больше подробностей. Никто так и не был  наказан.
Марина и Даниэль
     так и не получили ни жилья, ни компенсации.
     [И   вот   тут   мы   подходим  к   самому   принципиальному   элементу
общественно-политического
     устройства  государства   Израиль:  ненаказуемости  открытых  уголовных
действий в тех случаях,
     если они совершаются
     1) представителем более высокой социальной группы по отношению к низшей
(богатый безнаказанно
     убивает  бедного), 2) человеком "хорошего" этнического происхождения по
отношению к человеку
     "плохого"  этнического   происхождения   (сабра   или  даже  марокканец
безнаказанно убивает "русского"),
     3) представителем власти, какой-либо  "патриотической" организации  или
структуры, 4) на почве
     корысти, зависти, ревности, ненависти, расизма, стяжательства, и т.д. -
но (!) в поощряемом
     государством направлении. Действительно,  то, что  совершили Яков Рот и
его группа, является одним
     из  тягчайших  уголовных  преступлений.   Во   первых,  это   групповое
преступление, что делает его
     одним из  наиболее серьезных. Оно попадает  в разряд  "conspiracy/group
crime/organized crime" - групповое
     преступление.   В   любой   цивилизованной   стране  это   преступление
рассматривалось бы, как "robbery, illegal
     expropriation,   kidnapping,   attempted   murder"   (грабеж,   разбой,
незаконная экспроприация, похищение, попытка
     к  убийству)   Кроме  того,  Яков  Рот  был  бы   наверняка  обвинен  в
использовании своей административной
     власти в преступных целях. Именно ненаказуемость уголовных преступлений
по отношению к
     социально или этническо (или политически  преследуемым)  слабым группам
или их отдельным
     представителям характеризует наиболее преступные режимы в  человеческой
истории. Таких, как
     большевистский режим  1920-х годов или  нацистский  режим в  Германии в
1930-х, режим Мао-цзе-Дуна в
     Китае  или  Пол-Пота  в  Камбодже.   Вспомним   всех  этих  секретарей,
председателей, руководителей ячеек,
     групповых, комитетчиков, инструкторов, пропагандистов, и т.п. вершивших
суд и расправу в России и
     Германии  1920-х  и  30-х. Большинство из них пылало ненавистью к своим
жертвам из зависти, алчности,
     ревности, но их преступления всегда прикрывались  всевдо-патриотической
мотивированностью, и
     потому  поощрялись  государством. Деревенский комсорг  мог инициировать
"раскулачивание" бедной
     семьи только потому, что дочь "кулака", любимая  им, предпочла другого.
Точно так же и Яков Рот. Он
     мог:  а) завидовать необыкновенной  любви между  двумя молодыми людьми,
какой сам не имел, 2)
     спланировать все заранее в сговоре с Алези, чтобы и деньги присвоить, и
дармовой ремонт
     вагончика  произвести  чужими  руками.  Но   он  занимает  определенную
официальную, пусть и маленькую,
     должность,  он уездный  князек, и  потому  неподсуден!  Кроме  того, он
совершил поступок, идущей в
     унисон с  политикой  государства  в  области жилья:  загнать  социально
слабые слои населения (а - как
     мы уже  знаем  - в  Израиле  социальное  разделение  почти совпадает  с
этническим) в сети частной
     аренды или машканты.]

     Жилье  н  работа неразрывно  связаны,  и  бесправие  в  области  одного
неизбежно отражает бесправие в
     области  другого элемента связки. Для  того,  чтобы закрепить  основную
массу русскоязычных
     иммигрантов,  приехавших  в  последние  годы,  в положении  поденщиков,
наниматели и стоящее за ними
     государство  с  беспрецедентной наглостью (что,  впрочем, на Востоке  -
норма) блокируют даже те
     скудные законы, в каких новые  иммигранты  могли бы найти хоть какую-то
защиту. По истечению года
     работы на одном месте при ряде условий  работник переходит в  следующий
разряд, и вот, чтобы не
     допустить  этого,  работодатель   его   увольняет  (конечно,  если  это
русскоязычный новый
     иммигрант)   после  ОДИННАДЦАТИ  месяцев   работы!  Это  срок,  ставший
стандартным для работы многих
     "русских"  на одном  месте. Это одно из  самых серьезных  нарушений  не
только трудовых прав, но прав
     человека в Израиле вообще.

     А между  тем об этом не  писали газеты, не делался сравнительный анализ
ситуации в этой области
     разных этнических (субэтнических) групп.


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр.12

     По  подсчётам  группы,   издававшей   самиздатовский  альманах  "Первое
свободное слово", количество
     увольнений с работы среди жителей караванных городков намного выше, чем
среди других "русских".
     Это  понятно.  Человек,  живущий  в  караванном  городке, после  работы
возвращается туда, где круг его
     друзей и знакомых всегда один и тот же, где намного меньше разнообразия
и новых впечатлений, где
     он находится под постоянным психологическим прессингом, где его  некому
защитить, то есть, в
     относительной  изоляции.  Живя  в  караване,  он как бы  оторван от тех
человеческих связей, которыми
     обрастают  те, что  не  живут в караванах. В статье  "Олимовское гетто"
корреспондент газеты
     "Ха-АРЭЦ" /одной  из ведущих ивритских  газет/ Аврима Голан писала:  "В
караванных городках "Гиват
     Наполеон" и "Хапрот Иосеф" возле Акко живут тысячи "русских и эфиопских
евреев". Тут нет никакой
     инфраструктуры,  нет даже поликлиники. Эфиопы живут  в условиях  полной
изоляции. "В караванных
     посёлках,  - пишет Аврима  Голан, -  вырастают новые поколения  граждан
страны. Но они знакомы со своей
     новой  родиной -с  Израилем  - лишь  по рассказам  учителей." По мнению
автора статьи, выросшие в них
     дети никогда не станут патриотами  Израиля. Кстати, несмотря на то, что
отдельные
     ивритоязычные журналисты в редких случаях вроде бы пишут в защиту новых
иммигрантов, их
     статьи  либо  на  самом  деле  имеют   скрытый  иронично-издевательский
подтекст, либо обретают
     подобный  скрытый подтекст  в преломлении  ивритской  ментальности. Для
подавляющего
     большинства  всех  израильтян,   прочитавших   материал   о  караванных
городках, вывод статьи Авримы
     Голан звучит на самом деле по-другому: выросшим  в  караванных городках
нельзя позволить стать
     полноценными гражданами страны!

     Одним  из  главных  постулатов  гулаговской  психологии и  гулаговского
"законодательства"
     является право "начальника"  вершить расправу над рядовыми гулаговцами,
над зеками, загонять их
     до  смерти  непосильным  трудом,  заставлять  их корчится от  голода  и
холода, умирать от жары,
     сотнями  и  тысячами калечиться и погибать на  местах их работы. Именно
эта гулаговская
     особенность  находит  ярчайшее  проявление  в  Израиле.  Вот  сообщение
директора ведомства по охране
     безопасности и санитарии  труда,  недавно  созданного (до  этого такого
учреждения вообще не было)
     Менахема Шварца: "Некоторые думают, что  наше ведомство  не существует.
Это не так. Недавно мы
     послали автопередвижку с агитаторами, агитирующими за безопасный  труд,
что обошлось нам в 400
     тыс.  долларов."  (!)   Вот  так  -   заявлениями  типа  "что  вы,   не
сомневайтесь: наше ведомство
     существует!" и агитаторами за полмиллиона американскими ударил  Менахем
Шварц "по бездорожью" ...
     извините ... по санитарии и безопасности труда... Ну, совсем запутались
- по нарушениям санитарии и
     безопасности.  По  официальным данным,  которыми располагает  ведомство
Шварца /"несуществующее/,
     за год /1992/  на производстве погибли 127 человек, поучили ранения 525
тыс., из них 4000 стали
     инвалидами,  509  человек  погибли,  выполняя  те  или  иные  работы за
пределами предприятий.
     (Информация по новостям израильского  ТВ и по  заметке "Тревожный  рост
несчастных случаев на
     производстве", пятничное приложение  к газете  "Наша страна",  пятница,
01.01.1993).
     Прекращения массового убийства  и травматизма людей (636 погибших и 525
тыс. - более
     полумиллиона!!!  -   травмированных)   возможно  достичь  не   методами
пропаганды и агитации
     сталинского типа, а изменением  трудовых отношений и трудовых законов в
Израиле, юридической
     защитой рабочих.  За полмиллиона шекелей возможно было  создать  вместо
агитпередвижки
     юридический центр помощи жертвам  несчастных случаев на производстве, с
хотя бы
     адвокатами-добровольцами и  активистами-помощниками. Жертвы  несчастных
случаев либо вообще
     не  получают никакой компенсации, либо компенсацию издевательски малую.
В этом главные причины,
     за которыми стоят эти страшные  цифры. Жизнь раба ничего не  стоит.  А,
значит, его смерть или
     увечье  дешевле замены оборудования, организации техники  безопасности,
строительства
     ограждений,  покупки  специальных   защитных  средств.  Второй  главной
причиной является то, что
     халатность   или   намеренное   пренебрежение   нормами   санитарии   и
безопасности труда никогда в
     Израиле не наказывается в уголовном порядке, что бы ни случилось.

     [В  Израиле  существует  круговая  порука  между   различными  звеньями
функционеров в недопущении
     получения  рабочими компенсации.  Приведу пример из собственного опыта.
Безвыходное положение
     заставило меня  устроиться грузчиком  на склад, где один из начальников
надо мной жестоко
     издевался. Кончилось тем, что  он  намеренно  толкнул  меня так, что  я
упал, ударился головой и
     получил  сотрясение. В  тот же  день я оказался в госпитале (больнице),
где констатировали
     сотрясение мозга. Я  обратился в  Гистадрут и в другие организации, где
получил консультацию о
     порядке  процедуры  требования  компенсации  за   травму.  Обратился  к
семейному врачу и получил
     направление к  невропатологу, правда,  пришлось  ждать  пару месяцев. А
невропатолог сказала, почему
     я сразу  не пришел  (как  будто  это  зависело  от  меня!). Обрисовался
замкнутый круг. Кроме того,
     выяснилось, что на складе, где, как я думал, я работал официально (ведь
был оформлен, получал
     чеком!), меня  не оформили по правилам, так, что я там  как  будто и не
работал. Пришлось доказывать,
     что ты не верблюд.  Как из шкатулки Пандоры,  появлялись  все  новые  и
новые препятствия, множась
     словно  компьютерный вирус.  Я обращался к пяти  адвокатам,  в  мировой
(гражданский) суд, дошел до
     членов  Кнессета,  до  депутатов,  газет.  И,  как  следовало  ожидать,
компенсации никогда не получил.
     Именно с  той травмы  у меня  стали  сильные головные  боли,  развилась
гипертония. А теперь - для
     сравнения  -  мой  монреальский  опыт.  На  одной  из  работ я  получил
трагическую для меня как для
     музыканта (ушиб пальца), но по  медицинским  меркам  не тяжелую травму.
При всех трудностях
     компенсация была получена без  обращения к адвокату или в суд, даже без
жалоб внутри самого
     ведомства  по  выплате  компенсаций  -  CSST.  Компенсация,  которую  я
получил, равнялась моей
     полугодовой  зарплате. Не  утверждаю, что  это так много, но законность
была соблюдена. Т а к о м у
     государству  невыгодно  калечить  и  убивать своих граждан.  В  Израиле
наоборот].

     Израиль  -  страна, по населению  равная одному из  крупных  российских
городов. Так вот, если бы в
     одном из городов России за год погибали на  рабочих местах 636 человек,
а 525 тыс. оказывались бы
     травмированы -что бы это могло означать? Ну, известно что, - сионизацию
города. Так грустно
     шутит один мой приятель.


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр.13

     По данным того же  самиздатовского альманаха "Первое  свободное  слово"
каждый второй
     русскоязычный иммигрант  в первые 2-3 года работы в Израиле  получил ту
или иную производственную
     травму. (Среди всех вместе  "израильтян"  ("русских"  и "нерусских")  -
каждый 6-й). Каждый 5-й - травму с
     более или менее тяжёлыми последствиями, каждый 7-8-й - производственную
болезнь (часто в
     результате травмы), каждый девятый-десятый стал инвалидом (16-й - среди
всех израильтян), каждый
     46-ый работающий "русский" был убит  в результате несчастного случая на
производстве, полного
     отсутствия   техники   безопасности  и  полной   безответственности   и
ненаказуемости начальства.
     Причем,  пик  несчастных  случаев  на  производстве  приходился  не  на
1992-93, а на 1991-й год, данным по
     которому мы не нашли.

     [Уже после  того, как редакция  2000 года  была готова, возникли  новые
обстоятельства, вызвавшие
     к  жизни следующее дополнение. Оно базируется на дискуссии на форуме  в
Интернет
     № 7424 Я Израиль - Четверг, 24-8-2000 в 19:36:53
     To Mr. Been
     Tut nekto s nikom Chelovek vam post otpravil
     № 7374 Человек  Израиль  - Понедельник, 21-8-2000  в 1:10:7  popitaysiy
oprovergnut.
     № 7374 Человек Израиль - Понедельник, 21-8-2000 в 1:10:7
     Гунину и его брату по духу Been-у
     А теперь, с  вашего  позволения, немного посчитаем.  Речь идет о 500000
иммигрантов из бывшего СССР (Ваши слова, процитированные выше).

     -------  Это  не абсолютная цифра. То есть условная. Приблизительно все
знают,  что  с 1989-го  примерно  по  1994-й  год  в Израиль  въехало  около
полумиллиона  русскоязычных иммигрантов. Но сколько точно  - 600  тыс., 550,
670 ? Это не упрек "Человеку", а просто как бы дополнительная ремарка.

     По усреднению  всех  вышеприведенных статистиков в год Израиль покидает
65000 человек , т.е. за 6 лет (1989-1995) уехало 390000.

     ------ Снова передергивание. 65 тыс. - максимум, в наиболее "урожайные"
год или  два.  Я  так  и писал,  если  не  ошибаюсь -  ДО  65 тыс.  Наиболее
общепринятая цифра бегства русскоязычных из Израиля - 200 тыс.
     А сколько хотят уехать, но не могут - это обсуждать не будем. И снова -
это  не   спор  и   не  упрек,   просто   замечание.  500000/10=50000  Итого
500000-390000-50000=60000

     Вы   хотите  сказать,   что   в  Израиле  осталось  60000  дееспособнах
(неинвалидов) русскоговорящих граждан?  Это,  собственно, следует пологать и
есть те самые сотни тысяч людей которым (цитирую) "израильский режим поломал
жизнь, и они фактически "доживают" свой век в прозябании, нищите, депрессии,
отчаяньи,
     лишившись  социального   статуса,  своей   профессии,  всех   надежд  и
какой-либо цели в жизни". ЭТО НЕСЕРЕЕЗНО.

     -------  Конечно, ЭТО несерьезно. О том, что тут имелось в виду, знает,
наверное,  только  сам  автор сей  "арифметики". Скажу  мягче  -  в ней есть
серьезные ошибки. Моя арифметика такая: 500.000 минус
     200.000 - будет  300 тыс. (или -  пусть минус  390.000:  тогда  выходит
110.000 тыс). То, что за то время,
     ПОКА  эти 200  или 390 тыс. покидали Израиль, из оставшихся 300-сот или
150 тыс. многие умирали или
     превращались в инвалидов, только подчеркивает весь драматизм и огромные
цифры исхода. По
     данным  самого  Сохнута (эти  данные  тоже расходятся:  так Симха Диниц
называл одни цифры, другие -
     другие, в прессе появлялись  - со слов  Сохнута  - третьи) в  1992-1993
годах   не   менее  70   процентов   новых   русских   иммигрантов   жили  в
катастрофических социальных условиях. (По другим данным - 80 процентов).
     От  проекта  "Крыша   для  нуждающихся"   в  организацию  "Объединенный
Еврейский Призыв" в 1993-м году
     поступила  декларация, в  которой говорилось, что только  из охваченных
проектом  - 40 тысяч (!)  семей  не  в  состоянии  более оплачивать  съемную
квартиру или купить новую по условиям машканты. Это
     может быть более 100 тыс. человек! В Сионистский Форум, в Союх Выходцев
из СССР, в Сохнут,
     Гистадрут, Министерство Абсорбции, ВИЦО, и так далее, обратились в 1989
- 1994 годах с жалобами
     сотни тысяч новых "русских" иммигрантов.  Можно с уверенностью сказать,
что огромная часть тех
     "русских" иммигрантов, что прошли через Израиль (не важно, покинули они
его  в  дальнейшем  -  или нет), жили или  живут  "...в  прозябании, нищете,
депрессии, отчаянье, лишившись социального статуса, своей
     профессии,  всех  надежд и  какой-либо цели в жизни". Что  же  касается
макиавелиевско-фрейдистской
     "описки"  "Адама"-"Человека"  (макиавелиевская потому, что  хитрит  он,
притворяясь, как
     будто  не  понимает,  что фраза  о  сотнях тысяч  исковерканных  жизней
касается и  тех,  кто остался  на "исторической", и тех,  кто  с  нее бежал,
фрейдистская - потому, что этот защитник одного из
     наиболее репрессивных режимов в мире, похоже, и сам уверен, что те, кто
покинули "историческую",
     не могут жить в прозябании (это смешно потому, что он-то хотел доказать
обратное) - так ему следует
     указать, что к более 100 тыс. "русских" беженцев из Израиля - даже если
не были депортированы, -
     фраза "в прозябании, нищете, депрессии, отчаянье, лишившись социального
статуса, своей
     профессии, всех надежд  и какой-либо цели  в жизни" относится не менее.
По данным мультиэтнического исследования одного из канадских  университетов,
большинство "русских" израильтян в Канаде
     так и не  устроились  по  профессии  и не  обрели нормальный социальный
статус: потерянные в
     Израиле  годы,  энергия, надежды  подорвали жизнеспособность  людей,  а
отношение к "русским беглецам и
     предателям из Израиля", подогреваемое еврейскими организациями  уже тут
и  дирижируемое  израильским посольством, не способствует  восстановлению их
жизни.

     А теперь по поводу травматизма на производстве.
     Сделаем сравнительную таблицу:
     Официальные данные (приведенные Вами) Другие данные(так  же приведенные
вами)
     Данные в год*7лет= Проценты от 500000
     Погибли = (127+509) *7 = 4452 погибли = 500000/46(каждый 46)=10869
     (включая "нерусских") (не включая "нерусских")
     Что  же  это  у  вас  получается,  ВСЕГО  народу  погибло  меньше,  чем
репатриантов из СССР?

     ------ Это  уже  просто  чистая  профанация.  Во-первых,  нельзя  чисто
механически  экстраполировать  статистические  данные  на  все  годы.  Могло
погибать на производстве меньше или больше в
     разные  годы.  Ну, да  ладно,  примем эту  схему  такой, как  есть.  По
статистическим данным в энный
     год погибло 636 всех израильтян в целом, включая  и "русских", при этом
из общего числа
     русских в стране по данным  опросов погиб каждый 46-й - новый "русский"
иммигрант. Мы знаем,
     что в  1992-м году  в Израиле  находилось  ПРИМЕРНО  500.000  "русских"
иммигрантов. Предположим,
     что  работоспособных  была  пятая  часть. Это  от  500.000  -  100.000.
Безработица среди них была примерно
     20  -  25  процентов (если не выше). То  есть, остается  от  ста  тысяч
примерно 70.000. Поэтому делим 70.000
     на  46, и получаем  1522 в год.  Если  я  где-то  допустил  ошибку,  не
обижусь, если меня поправят. Цифра
     1522 больше,  чем  цифра,  указанная в заявлении  ведомства  Израиля по
охране труда - 636. Задумаемся,
     почему. Опрос  был сделан в районе Тель-Авива и Беер-Шевы. По имеющимся
у меня  данным ситуация с  охраной труда на севере  и  в  районе  Иерусалима
обстояла лучше. Поэтому, учитывая такую поправку,
     можно  предположить, что 1) цифра 46 может выглядеть  как 40 или 36  (а
вполне возможно, что и
     наоборот - 50-54, например, ведь это только предположение), и 2) не все
опрашиваемые были точны
     (искренни,  и так далее). Однако,  зная, с  кем мы имеем дело, я думаю,
что ведомство по охране труда
     вполне могло  не  назвать  и  третьей части погибших  на  производстве,
потому что по многочисленным
     косвенным данным  статистика по  погибшим на производстве  должна  была
быть  еще более ужасающей.  Не  известно,  как  учитывались  случаи избиения
русскоязычных  на рабочих  местах,  когда в  результате  избиения  наступала
смерть сразу  - или через  дни (недели, месяцы). Возможно, что эти случаи не
были внесены сюда
     же. Подсчитать же (пусть  даже механически экстраполируя данные за этот
один год, распространяя их на все годы - что уже неверно) данные за семь лет
невозможно потому, что люди все время уезжали, и, если даже
     все тот же уровень гибели на производстве  и те  же  пропорции (один из
46-ти работающих) сохранялись, каждый год их надо было бы высчитывать не  из
500 тысяч, а из уменьшающегося числа людей. Надеюсь,
     что ответил обстоятельно и никого своим ответом не обидел. ]

     В  случае  увольнения  сплошь  и  рядом  работодатели  не  желают  дать
положенное специальное
     письмо для получения  пособия. Дело в  том, что в нормальной стране для
избежания таких
     неприятных  моментов  предусматривается  строго определенная  процедура
увольнения, в случае
     нарушения  который  это  может  иметь  для  последнего  самые серьезные
последствия. В разных странах
     этот  механизм  работает  по-разному.  Есть  арбитражные  комиссии  для
рассмотрения трудовых споров
     (не гистадрутовского плана),  специальные  органы  надзора,  куда можно
пожаловаться, организации
     помощи  в  подобных  случаях, добровольческие организации.  И  потом во
многих странах работник
     может  просто  пойти  и  взять  специальную  анкету и  придти  с ней  к
работодателю, чтобы тот ее
     подписал (заполнил), а, в случае отказа, к работодателю придет работник
социальной службы,
     общественный  адвокат,  служащий   Отдела  безработицы  или  (в  других
странах) Трудовых Ресурсов, и
     так далее, которых работодатель  игнорировать не  сможет. В ряде других
стран предусматривается
     заявление, которое необходимо получить работодателю от работника в том,
что тот
     увольняется по собственному желанию,  без  чего уволить работника можно
только письмом об
     увольнении его  хозяином. Даже в таком "плохом" государстве, как бывший
СССР, работник, если его не
     увольняли, писал такое заявление. Другое  дело, что там, наоборот, было
невыгодно, чтобы тебя
     уволили, так как  ты  как  бы получал  этим  "волчий билет". Но в самом
принципе этого правила есть
     рациональное зерно.  В  Израиле работодатель говорит  вам "Ты  уволен",
препятствует продолжению
     работы, а потом утверждает, что работник ушел сам...

     Вопиющим  нарушением  прав трудящихся,  в  Израиле еще  и совмещенном с
расизмом, с самой наглой
     дискриминацией на этнической  почве стала в Израиле оплата намного ниже
установленного
     минимума.  К  примеру,  один  из  моих  знакомых,  работая  в  компании
кабельного ТВ, получает всего 5
     шекелей в  час - вместо положенных 7.20-ти. Моя жена получает 6 шекелей
в час. Арабы, работающие на
     стройках, получают пять-шесть шекелей  в  час,  в  других местах  - еще
меньше. Ни ОДНОГО израильтянина,
     которому  бы платили  меньше 7-8 шекелей в час, я за два года в Израиле
не только не встречал, но о
     таком даже и не слышал...

     Итак, подведем итоги. В  Израиле конца 1980-х - начала 1990-х годов  не
соблюдаются никакие
     международные   нормы    техники   безопасности   и    охраны    труда,
гарантированной защиты прав рабочих,
     антидискриминационные   регуляционные   меры,   нормы   оплаты   труда,
продолжительности рабочего
     дня, найма на работу  и  увольнения.  Тут используется труд  фактически
превращенных в рабов людей.
     Вкрапления  рабского  труда  были тут и раньше, но не применялось такой
четкой, продуманной,
     всеохватывающей и многоуровневой системы террора,  как теперь, системы,
к настоящему времени
     вполне   сложившейся  и  уже  полностью  развитой.  Признаками  рабства
являются искусственный привоз
     людей в страну, часто насильственная доставка в Израиль (в дополнение к
предыдущим фактам: от
     Люси Ф.  я узнал, что во время  войны в  Персидском  заливе  в  Варшаве
десятки семей устроили настоящий
     бунт, заявив "мы не поедем  в Израиль",  но  этот бунт был  подавлен, и
люди жестоко и грубо были
     доставлены в Израиль), косвенно  или прямо принудительный труд за крышу
над головой и паек "чтоб
     не умереть с голоду",  обращение с  рабочими  как с неживым материалом,
как со скотом, отсутствие
     какой  бы  то  ни было правовой защиты, техники безопасности,  огромный
уровень травматизма или (и)
     гибели  людей,  использование   жилья,  жилищного  вопроса  в  качестве
инструмента для превращения
     обычных людей в рабов, в качестве одного из генераторов принудительного
труда с одной стороны,
     и в эквивалент лагерных бараков - в  условиях караванов, плюс гетто - с
другой.


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр.14

     Таким образом, рабским труд широкой категории  людей  в  Израиле  можно
назвать не только
     потому, что за свой труд  они получают  то, что  можно сравнить  лишь с
пайком раба, в то время как
     другие категории людей - в зависимости от этнического  происхождения  -
либо вовсе не
     задействованы на  тяжёлых работах, либо получают нормальную  заработную
плату, но, главное
     потому,  что статус  наёмного  работника  в  современном  Израиле чисто
условен и соответствует
     статусу раба  - заключенного,  используемого на принудительных лагерных
работах:
     а/ его  труд фактически никак не регламентирован,  хозяин имеет над ним
полную власть, так, как в
     лагере лагерное начальство; кроме того, подавляющее большинство рядовых
израильтян (не
     только  новых   "русских"  иммигрантов,  но  и  представителей   других
социальных и этнических
     категорий)  работают по 12 - 14 часов  в день  без выходных или с одним
выходным;
     б/ в соответствии с нарушающими основные права человека законами страны
при найме на работу
     он не является равноправным участником трудового договора;
     в/ так как безработные в  Израиле фактически (de facto) лишены права на
пособие по безработице, а
     также  какой либо  социальной  (материальной)  помощи (об этом смотрите
дальше), как в свободных,
     демократических странах, у социально слабых классов нет никакой свободы
выбора, нет никакой
     альтернативы голодной (в лучшем случае)  смерти,  так  что  и по  этому
пункту их труд сходен с
     принудительным лагерным трудом;
     г/  так же, как  и  ЗЭКа  в  сталинских  лагерях, рабы Израиля  (только
формально - наёмные работники)
     начисто лишены какой  бы то ни было юридической  защиты, они  полностью
бесправны, как рабы;
     д/ массовые  гибель и травматизм людей  на рабочих  местах по масштабам
близки к апокалипсису
     сталинских  лагерей,  при   этом  как  сами  работники,  относящиеся  к
определенным этническим группам
     (русские,  эфиопы, и  так далее), так и их  семьи  не получают  никакой
компенсации ни в случае увечья,
     ни в случае смерти;
     ж/ так  же,  как и  сталинском лагере  и на поселении элементы политики
принудительного труда и жилищной политики являются двумя концами одной и той
же палки;
     з/ ввоз контингента для принудительных работ (рабов) в страну - с одной
стороны, - и препятствия,
     чинимые их выезду из страны, пока их статус не изменился /в прошлом в в
среднем 5 лет, в настоящее
     время правители Израиля  хотели бы сделать выезд  из страны невозможным
для всех иммигрантов
     беженской категории  -  как, например, выходцы из  СССР/, - с  другой -
создают в Израиле ситуацию и
     атмосферу,  напоминающие  атмосферу  существования  сталинской лагерной
зоны и ориентирования
     общества на ее присутствие;
     и/ "квиют",  постоянство на работе, это чисто израильское явление, есть
что  иное,  как  явление,  эквивалентное  формированию  слоя  надсмотрщиков,
лагерных  начальников, охраны, лагерной обслуги, т.е. того слоя людей, какой
ставился над заключенными сталинских лагерей.

     Теперь - о двух явлениях, сопутствующих практике принудительного труда.
Будучи безработным и
     каждую неделю  отмечаясь  на бирже  труда  для  лиц  с  университетским
образованием в Тель-Авиве, я
     был  свидетелем   того,  как  на  бирже   отсеяли  сотни  людей,  сотни
безработных, отказавшись
     зарегистрировать  их.  Меня  самого  не  регистрировали  2   месяца,  и
зарегистрировали лишь после
     вмешательства адвоката. Но большинство других не такие настойчивые, как
я, они не имеют моих
     юридических познаний, моего  опыта  правозащитной  деятельности, и  они
сломались сравнительно
     быстро,  отказавшись  от  борьбы  за  право  быть  зарегистрированными.
Осталось лишь 20 человек на
     бирже для лиц с высшим образованием  в Петах-Тикве, однако, я знаю, что
многие


     * Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр. 15

     из  них,  хотя  и  зарегистрированы,   пособия   (по  безработице  либо
социального) всё равно не получают. В
     числе последних и я: не получающий  пособия, несмотря  на  регистрацию.
Кроме того, нас всех заставили
     подписать  бумагу, что  мы согласны  на  лю6ую, даже  на самую  тяжёлую
работу; подпись такой бумаг - по
     закону! -  является условием для регистрации на  бирже для лиц с высшим
образованием.

     Как я уже заметил выше, в Тель-Авиве меня не регистрировали 2 месяца, а
в Петах-Тикве моя
     пятимесячная борьба  за регистрацию на бирже завершилась победой только
благодаря случайному
     знакомству  с мэром Петах-Тиквы, дружбе с известным  адвокатом (я давал
ему частные уроки музыки и
     мы  с  ним близко сошлись), с другими влиятельными лицами. В тот период
из-за внутренней инструкции
     в Петах-Тикве лица, не зарегистрированные  на бирже, не  могли получить
никакой работы:
     работодателям  запрещалась  нанимать   их.   Вот  это  и  есть  липовое
израильское гражданство:
     гражданин  страны не  имеет  права  на  работу в Израиле!  Где, в какой
стране еще это возможно?!
     [Чтобы попавший в категорию рабов не  смог улизнуть от обреченности  на
тяжелый мало
     оплачиваемый труд без прав  и  привилегий, государство занималось также
саботажем процедуры
     выдачи   эквивалентов   дипломов,  несправедливым   занижением   уровня
образования. Если, несмотря на
     это, у раба еще был какой-то малейший шанс попасть в университет или на
профессиональные курсы,
     особенно  когда  человек  хорошо  владел ивритом  и английским  (случай
автора этой работы), ему не
     выдавали анкет для поступления, отказывались принимать эти анкеты (если
они были каким-то
     образом   взяты),   отказывались  регистрировать   его  на  прохождение
вступительных экзаменов, или
     сначала регистрировали, а потом  его имя загадочным образом исчезало из
списка, и так далее. Моя
     борьба  за  право  продолжить  образование  в Израиле (конечно, в  моей
области это было бы
     "понижением   образования",  настолько  низкий  уровень  предлагался  в
Израиле по сравнению с тем,
     какой у меня уже был; просто имелось в виду получение местного диплома,
и - на его базе, - в
     дальнейшем  работы)  или  получить  профессиональные   курсы  дошла  до
Кнессета, мои адвокаты вели
     переписку  с  Министром  культуры Амноном  Рубинштейном,  который  сам,
собственноручно - его подпись!
     мне в праве продолжить образование отказал!]

     Нельзя умолчать  и о  таком страшном израильском явлении, как  избиения
начальниками
     русскоязычных работников и массовые изнасилования мужчин и женщин прямо
на рабочих местах. Вот
     один из типичных  примеров: муж моей троюродной сестры,  Леонид Ф., был
избит на своем рабочем месте
     начальником-израильтянином. Есть  сотни,  тысячи  других  примеров.  Мы
будем анализировать
     некоторые из  них  по ходу развертывания нашей работы. По словам одного
журналиста из газеты
     "Вести",  если сальными статьями об изнасиловании  русскоязычных женщин
были сначала забиты все
     русские  и  ивритские газеты (последние особенно  любят  смаковать  все
подробности и дотошно
     описывать  грязные  детали, попутно обвиняя "русских" в том, ...что  те
"слишком тихие" и что своей
     беззащитностью провоцируют израильтян), то в настоящее время информация
об избиениях и
     изнасилованиях   мужчин   и  женщин   строжайше  запрещена  израильской
цензурой.
     Вполне возможно, что наши рассуждения, примеры, анализ, приведённые  на
протяжении этой главы,
     кому-то ещё не  кажутся  достаточно убедительными,  а  мнение автора  -
исключительным и
     односторонним,  приведу высказывания других людей,  мнение  которых  по
данному вопросу совпадает с
     мнением автора.

     Александр  Цуккерман,  интервьюированный  радио  "РЭКА",  год  прожил в
киббуце и назвал киббуц копией
     фашистского  концлагеря.  Владимир Лифшиц,  экономический  обозреватель
радио "РЭКА", считает
     Израиль  социальным  монстром  и  копией  советского  социалистического
государства в области
     трудового   законодательства,   причём,  по-видимому,  худшей   копией.
Александр Орловский,
     руководитель  профессиональных  групп  иммигрантов из  СССР,  борец  за
гражданские права, в одной из
     статей в газете "Спутник" (а так же в личных  беседах) признавался, что
ситуация на рабочих местах
     в   Израиле    до   тошноты    "напоминает   сталинские    лагеря   или
рабовладельческие плантации
     наркомафии (наркобизнеса)  в джунглях Южной Америки и Азии. В различных
организациях, от
     политических партий  до феминистских групп, организованы пункты  первой
помощи изнасилованным
     на рабочих местах женщинам, но число обращений  в такие пункты держится
в секрете.
     Эксплуатация детей на фоне общего неблагополучия как ситуации с правами
человека в Израиле вообще, так и с правами трудящихся - в частности, на фоне
упрямого  непризнания  за  гражданами  Израиля,   за   рядовыми   людьми  их
гражданских прав и свобод, не выглядит чем-то исключительным.

     Жестокое обращение  с  эксплуатируемыми  детьми  вытекает  из  всеобщей
жестокости израильских
     работодателей, бесправия каждого мало оплачиваемого работника, круговой
поруки беззакония,
     надувательства,   террора,  царящего   в  области  трудовых  отношений.
Жертвами подобной
     эксплуатации становятся, как правило, дети из оказавшихся в бедственном
финансовом положении
     семей, в подавляющем большинстве - представителей совершенно конкретных
социально- этнических
     групп, так  как основная линия социальной несправедливости и  бытования
рабского труда в Израиле
     зиждется на  кастовой структуре  израильского общества,  на жесточайшей
дискриминации по
     национальному и этническому признаку.


Глава Вторая

     То,  что  жесточайшая  эксплуатация и  грубое попрание  прав человека в
Израиле напрямую связаны с
     фактическим кастовые делением внутри израильского общества и с тем, что
эта страна является
     одним  из наиболее  расистских  государств  во всём  современном  мире,
доказывают многочисленные
     примеры.  Приведу  лишь  несколько из них. Вернусь снова  к магазину, в
котором работала моя жена. Уже
     после внесения в  данное исследование  предыдущей записи о "деле"  моей
жены, магазин набрал еще двух
     или  трех  "русских"  работниц.  Кто  из кассирш, сидящих за  абсолютно
одинаковыми кассами и
     выполняющих  абсолютно одну  и  ту же работу, наиболее  и кто  наименее
оплачиваемы? Конечно,
     вторая категория - это "русские" (ниже установленного законом -  6 шек.
в час - минимума), "от
     кабланов",  эфиопка, девушка из Индии. Наиболее оплачиваемые - от 10-ти
до 12-ти шекелей в час
     (вообще  как   правило  15)  плюс  многочисленные  льготы  на  покупки,
подарочные, оздоровительные,
     пенсионные,  медицинские страховки от работы, и  прочее - это  женщины,
приехавшие от нескольких до
     двух десятков лет назад из Морокко, Египта и других арабских стран, или
родившиеся в Израиле от
     родителей   того  же  происхождения.  Кассирш   чешского,   словацкого,
венгерского, румынского,
     польского, западноевропейского  и американского происхождения в Израиле
вообще не увидишь (разве
     что  в  финансовых  учреждениях):  для  них  "забронированы"  работы  в
государственных и прочих
     учреждениях, в  управлении  фирм,  в  адвокатских  офисах,  больницах и
поликлиниках, и так далее.
     Откуда такое  неравенство,  такая дискриминация? Может быть,  "русские"
или другие работают хуже?
     Оказывается, наоборот:  если "русские" за полсмены "делают" от 5-ти  до
9-ти тыс. шекелей, то
     израильтянки  - не  более  2-х. В любое время  вторые уходят  из кассы,
подолгу сидят в комнате для
     персонала, пьют  кофе, в общем, чувствует себя полноправными хозяевами,
как дома. Но стоит
     русскоязычной на  минутку отлучиться  в  туалет, как  тотчас  раздаётся
окрик одной из
     израильтянок: "Марш на  место,  русская сука!".  Ведь всё начальство  -
израильтяне, а государство не
     только не защищает русскоязычных, оно против них.

     Кого в  хевре  "Бабайт" (кооперативе по уходу за стариками) посылали  в
самые далекие районы, куда
     добираться надо было на 3-х автобусах, к  самым  тяжелым и бедным, кого
заставляли не только
     ухаживать, но и мыть стены,  убирать,  ходить в  магазин, хотя это было
нарушением устава и
     договора? Кому платили,  не давая  прибавки?  Угадали?  Конечно, автора
этого исследования. Когда
     меня  взяли  на  работу  в   одну  английскую  газету  корректировщиком
набранных текстов и
     переводчиком, через  неделю  взяли  молодого ивритянина  после армии  -
отвечать на телефонные
     звонки (зачем тогда секретарша?). Хозяин сказал, что  у того "бронь" на
эту работу. Ему выделили
     отдельный  кабинет,  дали  зарплату,  какая  для  меня  была  бы  целым
состоянием, а меня выселили в
     проходную  комнату.  Уже  назавтра телефон в кабинете ивритянина "после
армии" стал отключаться
     на целый день, дверь - запираться изнутри (с молодой секретаршей с  той
стороны двери), а я -
     встречать курьеров, отвечать  по  телефону, заниматься десятками других
мелких обязанностей.
     Меня уволили через  две недели за то, что я "не так, как  надо, отвечал
по телефону, не знал
     израильской ментальности  и специфического лексикона, не соответствовал
работе" - но ведь это
     же была  не моя  работа, а хозяин был вовремя поставлен в известность о
том, что на самом деле
     происходило!

     Может быть, через  годы всё как-то  устраивается, и иммигрант перестаёт
чувствовать на себе
     жестокую, не  оставляющую никакого выхода, дискриминацию? И это не так.
Один человек, приехавший
     из  США  примерно  15  лет  назад,  работает  на  полувоенном  объекте,
связанном с компьютеризированными
     локаторными устройствами, уникальный специалист в своём роде. Он сказал
мне, что получает
     намного    меньше    всех,    родившихся    в    Израиле    (все    они
восточно-европейского происхождения (но не
     "русские"  и  не   "поляки")  или   приехавших   из  Румынии,  Венгрии,
Чехословакии. То, что он, отработавший
     на одном  месте многие годы,  самый лучший специалист  в  своём отделе,
получает намного меньше
     недавно устроившихся на работу сабр-израильтян, его не только задевает,
но и глубоко
     оскорбляет.

     Другой  человек,  музыкант,  мой  коллега и  друг,  играет  в одном  из
новообразованных оркестров,
     подавляющая  часть  музыкантов,  играющих  в таких оркестрах - недавние
иммигранты из бывшего СССР.
     Играя  партию  первого кларнета  и участвуя  в  концертах  как  сольный
исполнитель, работая в
     оркестре 3  года, он  получает в несколько раз меньше недавно пришедшей
молодой
     израяльтянки-сабры  (т.е.  урожденной  в  Израиле),   какая   часто  не
справляется с партией 2-рых
     кларнетов.  По  его  словам,   эти   два-три  израильтянина  (остальные
оркестранты - "русские") ведут
     себя  высокомерно-вызывающе,  обращаясь  к русскоязычным, как  к  своим
слугам, хотя их роль в
     оркестре сводится  к роли статистов: чисто-иммигрантский /"олимовский"/
оркестр не имел бы
     возможности выступать в Израиле. Хозяин одного  из "русских" магазинов,
расположенного рядом со
     домом;  где   я  живу,  поведал  мне,  что   его   дочь  -  талантливая
программистка,


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 2 - стр. 17

     работает  рядом с  израильтянином,  который  за  то  время,  в  течение
которого она успевает
     выполнить несколько заданий, выполняет  лишь  одно, да и то  не  всегда
удачно, однако
     зарабатывает,  в то же  время, в несколько раз больше её.  Это типичные
случаи, в которые можно
     верить, можно нет. Но когда сталкиваешься с этим ежедневно, повсюду, от
уборки улиц до Кнессета
     ("русским"   официанткам   в  кнессетском   ресторане   платят   меньше
установленной законом
     минимальной заработной платы), перестаешь удивляться  и  даже почти  не
возмущаешься... Женщины из
     десятков русскоязычных семей, живущих в нашем районе, с которыми я, моя
жена и мать сталкиваемся
     в  школе, детском саду, в парке и магазинах,  все  до единой,  являются
поломойками в семьях
     израильтян. Нет такой, какая бы не прошла через это. Им платят от  9-ти
до 15-ти шекелей в час.
     Однако, там, где ту же  работу выполняют израильтянки, они  получают от
20 до 35 шекелей час, хотя
     после  них,  как убеждены "русские",  "остаётся больше грязи, чем до их
уборки".

     Статус  таких вот  поломоек,  нянек,  присматривающих  за стариками или
детьми, и т. д. является ещё
     одним  вопиющим нарушением прав  человека.  Если  бы  разные компании и
конторы, нанимающие прачек,
     поломоек, нянек по уходу  за детьми, пожилыми и инвалидами, не ущемляли
русскоязычных, платили бы
     им нормально, никто не  стал  бы  работать  "напрямую"; "нелегально"; в
данной же ситуации все
     подобные работники лишены какого-либо  статуса  и какой  бы то ни  было
юридической защиты. В
     случае травмы,  несчастного случая, увольнения (наниматели просто могут
сказать: "Можешь
     больше  не   приходить")  эти  люди  остаются  без  всяких  средств   к
существованию, без выходного
     пособия, они, хотя и живут в этом государстве, как бы не существуют для
него. (Существуют только
     тогда, когда надо выжать из  них налоги, задавить  их другими поборами,
когда надо, чтобы они
     оплачивали  ремонты,  уборку,  благоустройство, муниципальный  налог  и
прочее за израильтян -
     хозяев снимаемых ими квартир).

     Правительство  хорошо знает об  этом  явлении. Имел  место  даже широко
раздутый скандал в
     печати по этому поводу. Но всё в Израиле поставлено  с ног па голову. В
печати обсуждалось не
     бедственное положение обслуги с высшим образованием, самим государством
вынужденной
     наниматься    слугами    израильтян,    но,    наоборот,    раздавались
завистливо-улюлюкающие вопли по
     поводу  тех грошей,  какие  получает русскоязычные  за подобную работу,
крики о том, что "русские" -
     патологические   нарушители   закона,  любители   нелегальной   работы,
укрывания доходов и не платы
     налогов  (это  совершенный  бред, нонсенс, так  как на первые три  года
новые иммигранты вроде бы
     освобождены от налогов: что в свою очередь полная профанация и  вранье,
так как с "русских"
     поголовно  налоги  браво взимают; но -  опять  же -  формально-правовой
повод подобных обвинений, - это
     все-таки полный  бред).  Израильтян  призывали  быть сознательными,  не
нанимать больше
     поломойками   "русских":  Потом   выяснилось,  что  сама  элита,  семьи
министров, высших
     государственных  и  муниципальных  чиновников,  нанимают, и  не  только
"русских", а даже привозят
     таиландок -  вообще за  гроши -  за  2-3 шекеля в час.  Тут  уж  не  до
призывов заменить "русских" поломоек
     израильтянками! Превращение всех неизраильтян (за пределами Израиля все
держатели израильских
     паспортов  называются  "израильтяне",  но - надеемся,  что  хотя бы это
единственное из нашей работы
     читатели сумели понять - в самом Израиле это не так) в подёнщиков - вот
сладостная реальность
     для любого израильтянина, особенно для  тех из них, что в правительстве
страны. Главная их цель -
     это сохранить этот статус поденщиков  для "неизраильтян", в  частности;
для "русских", на
     последующие годы и - при возможности - поколения.

     Еще  раз повторю, что жесточайшая эксплуатация детей не является чем-то
особым в этом страшном ряду израильских ужасов-кошмариков, но вызывает она у
любого нормального человека совершенно особые чувства.

     То,  что творили с выходцами из арабских стран в 1950-х годах  (вначале
размещая в огороженных
     закрытых зонах-концлагерях, гноя в палатках по  колено в грязи, поселяя
и "перевоспитывая"
     исключительно  в киббуцах, деклассируя, отбирая детей  у родителей  или
просто не отдавая из
     родильных домов, заставляя детей работать в любую погоду по одиннадцать
часов на непосильных
     для них работах, и т.п.) теперь повторяют


     * Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр.18

     с  привезёнными  сюда  эфиопскими  фалашами,  которых  решили   считать
евреями: лишь бы было кого
     эксплуатировать и над кем  издеваться /забыли, очевидно, что это гордый
народ, который ещё себя
     покажет!/. Самое страшное, когда разделяют детей и родителей;  в  одном
из интернатов, в каких до сих
     пор  принудительно  содержат  "эфиопских  детей"  /большую  их  часть/,
девушке не дали даже съездить к
     умирающей матери. В статье "Невольничий рынок в Нетивот" /Тель-Авивская
газета "Наша Страна", от 23
     окт.,  пяти., 1992,  стр.6/ говорится о жестокой эксплуатации эфиопских
детей рыночными торговцами в
     городе Нетивот. Дети 7-10 лет подтаскивают ящики по 40-50 кг, наполняют
мешки, переносят их с места
     на место. Я сам был свидетелем того, как двое нанимателей хлестали двух
эфиопских детей примерно
     8-9-ти  лет,  как лошадей,  тогда  как те не  могли  сдвинуть  с  места
какой-то тяжёлый предмет. Когда
     автобус, в котором я ехал, уже поворачивал за угол,  те два здоровенных
верзилы-израильтянина все
     еще  продолжали  хлестать  детей. О  том  же пишет  и автор  упомянутой
статьи. Как правило, пишет он,
     дети работают  с раннего утра до 10 -  11  ночи, а,  когда,  изнемогая,
просятся отпустить их, наниматели
     рычат:  "Кто хоть  заикнется еще раз о  доме  или о  деньгах, вообще не
получит ничего!". Плата -
     совершенно  произвольная. За  работу,  за  какую взрослым  израильтянам
платят по 2-3 тыс. в мес.,
     эфиопский ребёнок получает около ста шекелей.

     Ещё  более  страшное  явление  -  целая  сеть  домов   терпимости,  так
называемых массажных кабинетов,
     разных стриптиз-баров,  подпольных  игральных домов  и других  подобных
заведений, в которых
     используются,  кроме совершеннолетних, и несовершеннолетние.  В них  (в
основном, в Тель-Авиве,
     Яффо, Лоде, Ашдоде, Нетании, Эйлате и Бат-Яме) "работают" десятки тысяч
женщин и мужчин,
     фактически превращённых в рабов. Тут процветает целая рабовладельческая
страна, из которой
     бежать  невозможно.  Сюда  заманивают  женщин,  доведённых  израильским
государством до последней
     черты бедности;  заманивают,  пользуясь неосведомлённостью, нередко при
помощи подлога или
     обмана,  привозят  глупых  девчушек из России,  Таиланда, Малайзии, а в
последнее время все чаще
     просто  крадут. Это  целая  малая  республика  "Гулаг" внутри  большого
ГУЛАГа под названием Израиль, со
     своими   боевиками-охранниками,  с  "начальниками   на  побегушках",  с
убийцами-палачами и с тысячами
     пырнутых ножом в живот (выживет - не выживет), застреленных, замученных
пытками до смерти
     людей. Какие из законов страшного этого  государства  защищают их, этих
подлинных израильских
     Зэ-Ка,   а   не   тех   вороватых   арабчиков-убииц,    выдаваемых   за
жертв-мучеников израильтян, коротающих
     время  в  комфортабельных   камерах?   Какие  законы   этого  страшного
государства защищают тысячи
     молодых  людей  арабского происхождения,  в  отличие  от оберегаемых  и
холимых террористов и
     бандитов  избиваемых  в  тюрьмах  и   в  камерах  пропускных   пунктов,
посаженных
     израильтянами-начальниками из ненависти, зависти, корысти или похоти? А
разве мало лиц
     арабского происхождения в рабстве  у этого "малого" подпольного ГУЛАГа,
на который израильская
     юрисдикция как  бы не распространяется? Ведь все подобные  заведения на
учёте у полиции, которая
     регулярно наводит на  них налоговую  инспекцию, статьями о них  пестрят
израильские
     ивритоязычные газеты,  но государство, те, кто им правит, те,  от имени
кого правят, все они
     заинтересованы  в  существовании  этой  клоаки  зла  и  попрания  всего
человеческого и
     цивилизованного. Всё  чаще.  и  чаще  сюда  попадают  члены  семей,  не
выплативших долги частным
     фирмам, занимающимся ростовщичеством, попадают на должности проституток
или насильно
     превращаются  в  "гомиков",  на  должности вышибал денег из гостиничных
проституток  (встречал  я  таких   "русских",   страшных  гигантов-громил  с
"отгороженными" глазами", один из которых поведал мне
     свою историю).


     * - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл.2 - стр. 19

     Пообщавшись с  населением этой империи преступного  мира,  где  матёрые
уголовники занимает кресла,
     равные  креслам  начальников  лагерей  в  сталинской России,  не можешь
отделаться от мысли, что все,
     даже  самые высокие  кресла в  этой  стране,  занимают эти  же  "дяди".
Дополнительно об этой "темной
     империи" и о точных фактах, связанных с ней, почерпнутых из  печати или
из личного опыта - в одной
     из последующих  глав.  Нет никакого  сомнения в  том,  что  эта  страна
уголовщины, криминального
     антимира  напрямую  сцеплена  и с полицией, и  с  Шабаком  -  этим  КГБ
Израиля, и с правящими структурами.
     Существование в Израиле фактического  рабства под тем или иным "соусом"
многое объясняет и в
     психологии израильтян, и в той жизни, какую они ведут.

     Такое  же  страшное  явление,  широчайшим  образом  распространенное  в
Израиле - кража детей.
     Богатые израильтяне покупают детей, украденных в разных  странах  мира,
чаще - ввезённых из
     Бразилии или других  стран  Латинской Америки,  иногда  - из  России. В
последнее время стали исчезать
     дети  в  самом  Израиле. Так, например, в  том городе,  где я  живу,  в
Петах-Тикве, в 1992-м году, случились
     два страшных и  странных исчезновения:  из  двух больниц,  из  больницы
Га-Шарон и из больнпцы
     Белинсон, исчезли два  ребёнка, мальчики. Недели две  по городу  ездила
машина с громкоговорителем,
     через который сообщали  приметы мальчика, которого  в итоге  так  и  не
нашли. По городу поползли
     слухи, что, якобы, детей убили в самой больнице,  чтобы использовать их
органы для пересадки
     какому-то генералу.  Однако,  мой  друг, известный  журналист, высказал
предположение, что детей
     просто украли для каких-то  богатых израильтян. Эта глава не об этом. Я
привёл это явление здесь в
     связи  с  тем, что краденных детей нередко  воспитывает не  как родных,
нещадно их эксплуатируя и
     заставляя быть  прислугой  в  доме, и, как можно подозревать, заставляя
сожительствовать со
     взрослыми. Как-то в израильской печати прокаталась волна статей об этом
явлении, но, как это
     всегда бывает в Израиле, узнав о нём (как будто без статей не знали), и
правительство страны, и
     рядовые  граждане,  отреагировали  на  него  так,  как  будто  все  это
происходит не в их стране, а где-то
     на другом конце света..

     Нет никакого сомнения  в том, что ещё никогда за всю  историю еврейства
эту землю, эту страну не
     превращали в такое позорище для  всего еврейского  народа,  ещё никогда
всеми помыслами народа этой
     страны не  двигали исключительно  и  открыто только  три чувства: жажда
наживы, похоть и страх -
     страх не перед Богом, а перед репрессивной государственной машиной. Еще
никогда в истории евреев не
     бывало, чтобы не нашлось ни  одних еврейских уст,  способных произнести
не то, что слова правды, но
     даже одну  крупицу её, словно  все онемели. Я вижу свою  миссию в  том,
чтобы сказали: и всё-таки такие
     уста нашлись!


     Редаккция
     (c) 2000, Светлана Епифанова




Глава 3
     Б А Р А Ч Н Ы И С О Ц И А Л И 3 М И Л И
     Ж И Л Ь Ё П О - И 3 Р А И Л Ь С К И
     

     * - Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.20


     К  словам людей,  какие утверждают, что  с  первых же часов  Израиль их
поразил, я рекомендую
     относиться серьёзно. Пусть в современном Израиле нет ничего особенного,
уникального: ни высоких
     гор, ни бескрайних пустынь, ни лесов, ни  городов в полном смысле этого
слова, ни высотных  домов (только сейчас появляются), ни хороших  дорог (они
только  теперь  строятся).  Именно  эта крайняя  усреднённость,  эта серость
настолько всеохватывающа и страшна, что и является причиной, поражающей даже
самое скудное воображение.

     Тому, кто  не  побывал  в  этой стране,  очень повезло -  он никогда не
испытал такого гнетущего  чувства. Дело в том, что даже если собрать воедино
образы трущоб  из  разных стран мира, включая отвратительные  клоаки  бывшей
советской Средней  Азии, и составить из них некий собирательный образ,  даже
тогда нельзя вообразить, что представляет из себя большая часть современного
Израиля.  Большей   антиархитектуры,  антибыта,  антиэстетики  и  антилогики
представить себе невозможно.

     Даже  тех,  кто  прожил тут много лет, когда  они выходят на  улицы, не
оставляет чувство, что они
     из  двери  подъезда  шагают  прямо  в  кошмарный сон.  Для  того, чтобы
сравнить с чем-то
     типично-израильский городской ландшафт, достаточно открыть какой-нибудь
радиоприбор и
     всмотреться во  впаянные  транзисторы, резисторы на ножках-проводках. А
теперь надо ещё
     представить, что все они одинакового цвета, размера, и т.д. но при этом
расположены не ровными
     рядами, а в полной  асимметрии и  хаосе - и мы  имеем  представление об
оригинале. Все дома /если это
     можно назвать домами!/ на сваях - колоннах четырёхугольной формы, - все
трёх-четырёх /иногда пяти-/
     этажные,   все  с  одинаковыми  слепыми   широкими   полосами  жалюзей,
заменяющих окна и балконные
     двери.

     Итак, сваи - узкая полоска бетона - затем /выше/ широкая полоса щита  с
жалюзями грязного или  грязно-белого цвета; затем - снова полоска бетона:  и
так 10, 20, 50 километров одинаковых, серых, убогих антидомов-бараков.

     В  сущности,  это  весь  Израиль.  И тот, кто  думает, что  это  просто
восточная архитектура,
     абсолютно не прав. Да, есть отдаленное сходство отдельных элементов, но
всё остальное -
     пропорции, трактовка  этих  элементов,  их  соотношения,  интерпретация
выпуклых объемов и плоских
     деталей, и т.д. - противоположность, это не от восточного стиля. Прежде
всего,  вся  архитектура  в  Израиле как  бы плоская, избегающая каких  либо
трехмерных ассоциаций.

     В ближневосточных бедных  городках и районах арабская архитектура (не в
Израиле,  тут  она шикарна!) бывает  убогой,  она  "архитектура"  (скопление
жилищ)   живых   людей,   израильская   же  архитектура   -  нечто  мертвое,
искусственное,  более   мертвое,  что  всё,   что  можно  себе  представить,
безжизненней неживой  природы, валунов, камней.  Возможны 3 основных причины
такого явления:
     I/  Как  и основатели СССР,  основатели  государства  Израиль, духовные
соратники Ленина и
     Дзержинского, были охвачены синдромом  экспериментаторства, они ставили
захватывающий - по их
     мнению  -  опыт над  людьми.  Они  хотели  создать  (вывести)  "нового"
человека, Израильтянина, а "новый
     человек" должен начинать свои знания,  историческую  память, культурные
традиции с нуля, он
     должен быть духовно как чистый лист, и этому новому человеку не  должны
быть нужны ни "старая"
     культура,  ни  искусство,  ни  архитектура;  на  разрушение   "бывшей",
"доизраильской   -   тель-авивской,  хайфской  -  архитектуры   затрачена  и
затрачивается значительная доля бюджета страны.


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.21


     2/  Даже  самые   пробольшевистские  сионисты   никогда   не   отрицали
"воспитательного" значения
     Иерусалима  и  его памятников; и  в  этой  связи становится понятным их
стремление оставить здания
     прошлых  эпох, исторический архитектурный "фон" только в одном  крупном
городе Израиля - в
     Иерусалиме. По их  мнению, наличие другого такого центра  обесценило бы
уникальность Иерусалима
     для Израиля;
     З/  Так;  же, как  в  бывшем  СССР, правящие  крути  с самого основания
государства считали: пусть лучше
     будет уничтожаться и наша культура, но зато мы уничтожим,  мы  разрушим
все культурные
     памятники,  всякую самобытность "инородцев".  В России  советской эпохи
носителями подобной идеи
     были  представители  правящей  нации  -  русские,  в Израиле -  имеющие
господствующее влияние в правительстве страны  выходцы из Венгрии,  Румынии,
Югославии, Чехословакии, Болгарии, Литвы (досоветской) и отчасти Польши. Это
они до сих пор считают, что пусть лучше не будет вообще никакой культуры, но
зато не  будет  культурных различий и трений  на  основе культуры,  не будет
основ  для  арабской  культуры  в  Израиле  и,  главное,  не  будет  никакой
самобытности  у израильских  сефардов  -  в  основном, выходцев из  арабских
стран.

     Вот   так   была   создана    архитектурная    пустыня   с   элементами
ближневосточного   строительства   омерзительно-унылый,    неповторимый   по
безжизненности  городской ландшафт.  Вот  из-за  чего в  Тель-Авиве  десятки
кварталов шикарных, поразительно красивых,  величественных зданий превратили
в руины, какие в свою очередь постепенно разрушаются. Правительство делало и
делает всё, чтобы от этих домов ие осталось даже воспоминания. Зато делается
всё  для "увековечивания" и  рекламы  того, чему уже есть готовое  название:
"израильской  архитектуры",  о  которой  с  геббельсовской  изощрённостью  и
апломбом говорится, как "о явлении". На самом деле,  если это  и явление, то
оно  "явилась"  лишь  израильским  служебным  пиявкам  и штатным  официозным
писакам.

     А  вот что  пишет  искусствовед  и  историк  архитектуры  Израиля  Зеев
Гольдберг в статье "Город, в
     котором мы живём" / "ОКНА",  за 20 ноября 1992 г., пятничное приложение
к газете "ВЕСТИ"/:
     "... города  Святой  Земли выглядят  как какой-то Комсомольск-на-Амуре.
/.../ Большинство израильских
     городов - новостройки. Даже  если у них было историческое ядро  (Рамле,
Тверия, Хайфа), оно или разрушено,
     находится  в  той  или иной стадии разрушения.  Громадный  исторический
центр Хайфы (пустырь напротив
     "Бейт-Цим)   н  Тверии   (р-н   отеля   "Плаза")   были   умышленно   и
целенаправленно разрушены. /.../
     Господствующая черта  израильских  городов  - однообразная  безликость.
/Они/... выглядят как
     какие-то "времянки". Причинами этого автор статьи  называет мегаломанию
"салонный" коммунизм".
     Таким образом, израильский режим, так упорно обвинявший власти  бывшего
СССР в культурном геноциде  против  еврейского народа, в  действительности с
самого основания современного  государства  Израиль целенаправленно проводил
культурный   в  самых   широких,  колоссальных   масштабах   против   своего
собственного народа.

     Так,  может  быть, вожди израильтян,  уничтожая  памятники культуры,  в
частности, архитектуру, существовавшую на территории Израиля до их прихода к
власти, создали хоть какую-то альтернативу? Ведь  сталинская архитектура или
поощряемая нацистской верхушкой та часть немецкой архитектуры, что  отражала
идеологические устремления гитлеровцев (эклектика, сталинский и гитлеровский
неоклассицизм и ампир), страшная,  помпезно-давящая,  в  материальном смысле
была, всё-таки, альтернативой!


     * - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.22

     Никакой альтернативы  вожди израильтян  не придумали. Хотя, может быть,
есть одна. Это
     образовавшиеся, сформировавшиеся за 40  лет  существования современного
израильского
     государства  трущобы.  Р-ны  трущоб   /к  примеру,  Южного  Тель-Авива/
настолько потрясают своей
     кошмарностью, что  после того, как  побываешь  в  них, долго не  можешь
придти в себя. Хаос тех руин, их
     словно  марсианская,  нечеловеческая  окраска,  поразительно  огромные,
свирепые  и  грязные бродячие  псы, наводящие  ужас на редких  путников  (не
назовешь встречных  в  таких  районах "пешеходами")  и искусывающие-таки  до
20-ти человек  в  месяц -  это  незабываемая язва,  осадок которой  навсегда
остается в тебе.
     В  этих  районах  живут, в  основном,  "марокканцы"  (так  называют  их
"русские"), т.е. выходцы из арабских стран.

     Всё  в  Израиле  подчинено  идеологическим  стереотипам.  Поразительная
бесхозяйственность,
     превосходящая даже бывшую советскую, жестокость  государства,  режима и
его бюрократической
     машины, античеловечность  израильского общества - всё это  не что иное,
как строго соблюдаемые
     пункты идеологических догм.  Запрет  на многоэтажный Израиль - такая же
идеологическая догма,
     витиевато защищаемая её  сторонниками,  какая  лишь  теперь  с большими
трудностями, с неимоверным
     сопротивлением  преодолевается. Строгое следование этой догме привело к
настоящей катастрофе.
     Дело  в том, что, если  хотя бы центр Израиля застроился 9-ти - 12-ти -
этажными домами (но говоря уже
     о том, что соседние арабские страны уже  давно  имеют деловые р-ны, где
высятся небольшие
     небоскребы),  диаметр  этой метрополии не превысил  бы 20-ти,  максимум
50-ти километров. Забитость
     2-х,   3-х;  и  4-х   -   этажными  домами   привела   к   неимоверному
территориальному разрастанию городской
     застройки   центра   страны,  а  отсутствие  генеральных  планов   -  к
малодоступности множества
     районов,   страшной   неуклюжести   коммуникаций,  привело  к   кризису
общественного и личного
     транспорта. Отсюда устойчивое впечатление  многих людей, что Израиль  -
это не страна, а, по сути
     дела,  один 6ескрайний провинциальный город.  Вся  обжитая часть страны
представляет собой
     огромный  мегаполис,  только формально разделённый на отдельные города,
.между которыми нет
     видимой границы, так, что на одной стороне улицы, к примеру,  Гиватаим,
а на другой уже Рамат-Ган, а
     какие  улицы  относится к Холону, какие к Бат-Яму, не знают,  наверное,
уже и в муниципалитетах этих
     "городов", то же самое - между Бар-Иланом,  Бней-Браком и Петах-Тиквой.
Вот эта "городская пустыня"
     (как  выразился один журналист) тянется на 150 - 200  км. Она наступает
на  сельскохозяйственные угодья, и неизбежен из-за  этого  неминуемый кризис
сельского  хозяйства;  увеличившиеся  расстояния,   отсутствие  компактности
привело к удлинению дорог, сеть которой стала гигантской.

     Невозможно   обеспечить  нормальную  связь  при   помощи  общественного
транспорта между разными
     частями этой "городской  деревни". Ряд  районов,  особенно религиозных,
искусственно изолированы
     от других с  помощью  планировки, оград,  непереходимых дорог, насыпей,
рвов и намеренно-плохой
     транспортной  связи   с   другими  районами.  Для   такой  небольшой  и
сравнительно бедной (сама она,
     может быть, и  не  такая бедная, но  большая часть ее населения живет в
бедности) страны, как
     Израиль, это  все - одна из самых страшных язв. Узенькие улочки, плохие
дороги (особенно внутри
     муниципалитетов, когда съезжаешь с магистралей, соединяющих  "города"),
недисциплинированность и
     хамство водителей (нередки хулиганство, тараны, драки между водителями,
шумные ссоры, групповые
     драки  и сцены) с восточным темпераментом и репрессии  дорожной полиции
превратили эту сторону
     жизни в Израиле в настоящий ад.

     Что  касается  сельской местности,  то  арабские деревни, в отличие  от
застроенных огромными, но
     чудовищно безвкусными домами, поселений израильтян, - единственное,


     * - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.3 - стр.23

     что радует глаз.  Арабские  дома, в 2-4 этажа, взбирающиеся по  склонам
гор, отличаются поразительно
     подобранной  цветовой гаммой, оригинальностью и спроектированы с редкой
изобретательностью.
     Это   настоящие  "дворцы"  в  сравнений   с   громоздкими,  но  унылыми
"конюшнями" израильтян.
     Есть одно  слово,  способное  ассоциироваться  с собирательным  образом
израильских городов и
     весей. Пустота.  Пустота и холод, несмотря на южное беспощадное солнце.
Эта пустота отражает всю
     бездну несчастий, преследований и горя, перенесённых евреями везде, где
бы они ни жили. И то
     чудовище, какое взрастили на этой земле, искусственно вывели в пробирке
     сионистко-большевистских экспериментов - И 3 Р А И Л Ь Т Я Н И  Н, этот
супер-еврей, этот еврейский
     крысиный волк - и  он является косвенные продуктом вековой беспричинной
злобы и ненависти к евреям.
     Всё это  как будто  бы  не  имеет  связи  с другой страшной проблемой -
дороговизной жилья в Израиле и
     его очень низким качеством, но,  на самом деле, эти  две величины имеет
прямую зависимость. Во всех
     обществах с жёсткими идеологическими схемами эти идеологические монстры
существует только
     потоку, что это выгодно каким-то группам или  социальным слоям. Так как
решающее влияние в
     Израиле  имеют выходцы  из  тех  стран,  какие  никогда  не  отличались
крепкими демократическими
     традициями, эти люди установили в  Израиле такой идеологический климат,
такие порядки, какие
     удобны  именно для  них,  и, если  эти  люди не  в состоянии в условиях
"честного" бизнеса, в нормальных
     условиях, в которых у  них нет изначального преимущества по отношению к
другим этническим
     группам,  достичь  превосходящего  материального благополучия,  то  они
создали такой
     извращённо-искажённый мир,  в  котором  они  хозяева  положения.  Среди
перечисленных "правящих" групп
     наиболее сильны  выходцы из Чехословакии, Румынии и Венгрии. Выходцы из
других
     восточноевропейских стран понемногу перемешиваются  между собой, только
выходцы из трёх
     наиболее  "сильных"  общин  в  смешанных  браках  сохраняют язык страны
исхода, характерные традиции,
     и   т.д.  Одна  из  таких  традиций  -  надувательство,  мошенничество,
узаконенный  грабёж  других слоев населения и этнических групп. Один  из его
элементов,  причём,  в данное время наиболее серьёзный -  это  установленные
искусственно непомерно высокие, невероятные цены на жилье.

     Изложение сути дела невозможно без  упоминания имени Ариэля /или Арика/
Шарона - самого яркого и
     "уважаемого" представителя выходцев из восточноевропейских стран /"без"
Польши и бывшего СССР/.
     Ещё будучи младшим офицером израильской армии, Шарон "прославился" тем,
что взорвал арабскую
     деревню, вместе  с детьми,  женщинами и стариками в домах. С его именем
связана и массовая резня в
     беженских лагерях Сабра  и Шатила -  в Ливане, - в ходе  которой,  были
убиты тысячи людей. Для Шарона
     выражения  типа  "перевешать их  всех, сукиных  сынов,  с их  детьми  и
матерями" самые мягкие  в  его  лексиконе.  Будучи  министром строительства,
Шарон "прославился" и тем, что заставлял работать на своей вилле беззащитных
еврейских (не арабских)


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.24

     детишек,  -  как  писали  в  то  время  все  центральные  газеты, -  из
интернатов. Этих детишек Шарон сумел
     загнать  чуть ли не до  смерти, в связи  с чем  и разразился скандал  в
прессе. Вот этот человек
     выдвинул следующие аргументы и следующий план:  В  страну, мол,  хлынут
сотни тысяч людей (и
     хлынули:  уже когда Шарон указывал на это,  пророчествуя, началось!/, а
людям нужно жильё (очень
     прозорливая  мысль!).  Можно, конечно,  обязать израильтян  всей  силой
тоталитарного государства
     принимать на квартиру (не та квартира или дом имеется в виду, где живут
сами; у каждой
     израильтянской  семьи  (у  тех,  кого  в  Израиле  считают  "коренными"
"израильтянами") - по 2-3 квартиры)
     новоприбывших,   но    это    плохой   выход.   Израиль-    "западная",
"капиталистическая" страна, и не может
     никого заставлять.  Поэтому надо, мол, так поднять цены на съём  жилья,
чтобы ни один владелец недвижимости не смог отказаться  от соблазна впустить
квартиросъёмщиков. И подняли. Каким образом, об этом - ниже.

     Следующей  "центральной"  идеей  Шарона   была  идея  о   необходимости
"перевоспитания"
     русскоязычных  иммигрантов. Эти люди, убеждал он израильтян,  приезжают
из враждебного Израилю
     несионистского мира,  - как они посмели прожить там большую часть своей
жизни? Их необходимо перевоспитать!  Где? Конечно, по мнению Шарона, неплохо
было  бы  понастроить  лагерей  - как в  сталинской  России,  -  но  пока не
получается, надо повременить с  этим. Тогда между  делом  -  за  отсутствием
лагерей - лучшее место для  них -пустыня Негев, куда надо  их  всех поселить
насильно.
     Обязать владельцев недвижимости поселять (за  деньги!)  жильцов - новых
иммигрантов - в пустующие
     квартиры-нельзя,  не  по-капитастически,  а  вот  отправить  силой  пол
миллиона иммигрантов в пустыню Негев - это пожалуйста, это по-израильски!

     Наконец   третьей    из    главных    идей    Шарона    была    закупка
караванов-вагончиков для расселения  новых иммигрантов. То, что каждый такой
вагончик  стоил   дороже  новой  квартиры  (ведь  вагончики   закупались  за
границей),  его не очень беспокоило; ведь если бы  за эти деньги понастроить
квартир,  то  -  не  дай  Бог!  -  это на  пару шекелей снизило бы  цены  на
квартирном рынке, а тогда  израильтяне-владельцы  квартир - еще  "устояли бы
перед  соблазном" сдавать  жилье новым иммигрантам, а  того  допустить -  ну
никак нельзя.  Все три  идеи (вторая -  центральная  -  частично: не повезло
гиганту мысли) были воплощены в жизнь и до  сих пор - вот уже примерно 5 лет
- являются главными маяками местных экспериментаторов.
     Итак,  разрешение на бессовестный  грабёж новых  иммигрантов было дано,
цены на квартиры были доведены до уровня средней зарплаты здорового мужчины,
то есть, государством было  позволено отбирать у  прибывавших в страну людей
абсолютно  всё,  что  они  зарабатывают.  Но разрешение разрешением,  а  вот
захочет ли  подавляющее  большинство  квартировладелъцев воспользоваться им?
Может быть, им не позволила этого сделать их "'еврейская совесть", еврейская
"солидарность"?

     Может быть, древняя еврейская религия, считавшая, что оставить человека
без средств к
     существованию-чуть  ли  не самый большой грех, остановила  их,  - а тут
сотни тысяч оставлялись
     без всяких  средств  к существованию! Не тут-то  было! Воспользовались,
глазом не моргнув! При этом
     проявив  себя  такими  эксплуататорами и садистами, такими жестокими  и
бессовестными
     грабителями,  что  трудно  припомнить  другой  пример,  когда  бы такой
массовый и жестокий до полной
     бесчеловечности  грабеж  омрачал картинки  оптимистичной  интерпретации
человеческой истории.


     * - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - .стр.. 25

     Безусловно,  знали, что  отбирают последнее,  знали,  что,  без  всяких
затрат, без малейших усилий
     получают не заработанную целую вторую зарплату., ведь никаких налогов с
этого они "своему"
     государству не платили: ещё одно благо, предоставленное им  сионистским
отечеством. Более того,
     даже  муниципальный  налог ("арнона" -  иврит)  обязали за себя платить
квартиросъёмщиков (и в этом
     сионистское отечество  было на  их стороне!), что окончательно разоряет
семьи новых
     иммигрантов. Так вот,  зная, что отбирают последнее, делали вид, что не
понимают этого или не
     знают - или не  верят.  Стали  друг  другу рассказывать небылицы о том,
какую невероятную помощь
     получают иммигранты от государства, хотя знали, что практически никакой
помощи не получают, в
     газетах запестрели статьи о  якобы баснословной "корзине абсорбции" для
новых иммигрантов, о
     том,  что  они  (то есть,  мы,  русскоязычные)  проходимцы  и  бандиты,
проститутки и воры. Так что грабь
     их, не жалея, не раздумывая, погоняй, давай!

     Всех историй,  какими полна русскоязычная пресса, каких наслушался я от
людей, всех случаев,
     когда  я,  по  доброте  душевной  или  из-за  своей  натуры  активиста,
вмешивался, помогая знакомым, а то
     и  встреченным в  парке  людям,  улаживать  конфликты  с  хозяевами  их
квартир, перечислить
     невозможно. Приведу хотя бы четыре наиболее характерных и показательных
примера. 21 мая 1993 года
     в  передаче  радио   "Рэка"  (в  13  часов),  посвящённой   юридическим
консультациям (давал советы
     консультант  адвокат  Ханан  Гольд)  прозвучали  горькие  слова  одного
пенсионера, которого
     владелец  квартиры просит  оплатить  починку  трубы возле дома, а также
требует денег за ту воду,
     какая  успела вылиться  до починки. Он  прислал им  (двоим пенсионерам)
невероятно громадный счёт,
     который они никак  не  в состоянии оплатить, и, хотя по закону, раз это
собственность  хозяина  квартиры, он сам должен платить  за ремонт, адвокат,
дававший  консультацию,  не  скрывал того,  что хорошо  оплачиваемый адвокат
хозяина  сможет решить  дело через суд в  пользу последнего.  Но ведь это же
прямо противоположно всякой логике, законности, наконец, скажет читатель сей
работы. А это и есть Израиль, - ответим мы ему.
     Таких историй, когда до въезда в квартиру (при осмотре) внешне всё было
цело, но на самом деле
     это   оказывался  лишь  искусный  камуфляж,  и  при   въезде   начинали
отваливаться краны, вылетать
     плитки  из пола, падать двери, и  за  всё заставляли платить "олимов" -
пруд пруди! Так что грабеж
     новых  иммигрантов  не ограничивается  платой  за  съём  квартиры!!!  А
сколько фактов есть в связи с
     тем,  что  какой-нибудь  кон-артист  (мошенник)  израильтянин  сдал  ту
квартиру, которую уже продал,
     какая  не  является  его  собственностью  /чаще в сговоре  с  её  новым
владельцем/, получил плату за пол
     года, за год вперед, а потом их выселяли из квартиры! Сколько уголовных
действий, мошенничества,
     сколько   обмана,  афер,   махинаций,  подлогов  совершают   нанимаемые
квартировладельцами адвокаты и
     нотариусы!  Сколько  самых  невероятных   обманов,  подлогов,  подделок
бессовестных афёр в связи со
     сдачей  квартир!  И -  удивительно  - никаких  открытий уголовных  дел,
никакого вмешательства
     полиции, следователей, какие  бы преступления хозяевами  квартир  и  их
адвокатами ни совершались, и
     всегда   суды,   закон   -   на   стороне   сдающего  квартиру,   а  не
квартиросъемщика, что бы против второго ни
     совершил  первый.  И это  потому, что все подобные дела проходят не  по
уголовному, а по гражданскому
     праву, как имущественные тяжбы,  которые естественно выигрывают местные
(то есть, владельцы
     квартир). У "русских" нет ни  опыта  общения с адвокатами, ни языка, ни
взаимной симпатии или
     взаимопонимания,  ни денег, наконец, чтобы нанять знающего,  опытного и
влиятельного адвоката. И
     вообще  аферы,  мошенничество,  подлог  -  это   дело  полиции,  не   в
гражданском суде должны решаться
     эти  дела!  А вот за этим  снова стоит государство, правящий  в Израиле
режим!


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.26

     Откуда, из  каких  стран выходцы большинство хозяев сдаваемых  в аренду
квартир? Не все это знают,
     но  большинство квартиросъемщиков в курсе. И что же выходит?  Почти все
100% тех, кто сдал
     квартиры на съём - выходцы из упомянутых стран  Восточной Европы. Среди
них 1-е место занимают
     "румыны", 2-е "венгры", 3-е - выходцы из  Чехии и  Словакии.  При  этом
часто выходцы из 3-х указанных
     /иногда  из других стран восточной  Европы, главным образом, "поляков"/
вступают в смешанные браки,
     в результате чего в значительной степени уже во 2-м - 3-м поколении они
перемешались, но в этой
     мутной мешанине  присутствуют  тем  или иным  элементом лишь выходцы из
Румынии, Венгрии,
     Чехословакии,  реже - Польши.. Значительный процент "румын", даже в 3-м
-4-м поколении, всё ещё не
     ассимилировались. Вот этим людям, выходцам из  3 -  4-х стран Восточной
Европы и выгодна сегодняшняя
     политика правительства Израиля, это от их имени и в их интересах Ариэль
Шарон, к которому мы снова сейчас возвращаемся, осуществляет свои бесноватые
планы.

     Итак, .снова  кое-что о Шароне. Газета  "Эхо" (русскоязычная газета юга
Израиля), №-215, на стр. 6 и 7
     поместила перепечатку из ивритоязычной газеты "Га-Арец" Йоси Бар - Мохи
под названием "Наследие
     Шарона". В статье говорится, что Шарон строил там, куда хотел "загнать"
всех русскоязычных людей,
     т.е.  в  отдаленных, отсталых р-нах,  где  нет работы  и  нет  развитой
инфраструктуры, нет практически
     культурной  жизни. Не удивительно,  что  без "крутых"  мер  люди  в эти
"шароны-районы" не едут, и
     квартиры,  построенные там министром Ариком, пустуют. Из тысяч квартир,
что были построены в этих
     районах в расчете на "русских" иммигрантов, 30 тысяч были построены так
называемыми ускоренными
     темпами, т.е. по специальной программе ускоренного строительства, из-за
которой качество
     строительства, итак чрезвычайно  низкое Израиле, вообще было сведено на
"нет". Из этих 30-ти тыс.
     квартир только 10 тыс. были реализованы, но оказалось, что их ремонт, а
чаще попросту
     восстановление,  обойдётся теперь государству дороже, чем обошлось само
строительство этого
     жилья.  Профессор  Тэхниона,  архитектор  Элиша  Тэца,  посетив  районы
"ускоренной застройки", пришел к
     выводу, что  волна  исков растянется на  2 года, а его мнение разделяет
д-р Рахель Бекер, зав. отдела
     строительства одноименного министерства, а также  начальник  проектного
отдела министерства
     Натан  Хило.  Последний  приводят такие  цифры:  Выкуп  государством  у
подрядчиков и
     посредников-кабланов (субподрядчиков)  38  тыс. квартир  обошлось  в 10
миллиардов шекелей /около 4-х
     миллиардов долларов/, застройка р-нов,  так  и  оставшихся  пустовать -
новые и новые миллиарды шекелей (Хило  не уточняет, сколько  именно - и  это
весьма красноречиво уже само по себе/.

     Финансовое  стимулирование   подрядчиков   строить  "ускоренно"  -  600
миллионов, охрана пустующих
     зданий - новые миллионы шекелей. Теперь - массовые  компенсации жильцам
за неполадки и за
     разваливающиеся  квартиры  - миллионы или  миллиарды шекелей.  В  планы
Шарона входило построить 100
     тысяч единиц "ускоренного жилья".  Идеологически-политическая подоплёка
всего этого
     строительства  была лишь прикрытием:  оно  служило единственной  цели -
предотвращению падения цен
     на жилье, то есть, обогащению


     * - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.27

     обогащению  определённых  групп,   занимающих  все  силовые  позиции  в
государстве, а, точнее, выходцам
     из Восточной  Европа (куда "не приняли"  выходцев из России,  частично,
Польши - вернее, выходцы из
     Польши оказались вытесненными). Если даже  выходцы из  арабских стран и
принимали участие в
     строительстве "ускоренного"  жилья" в  роли начальников, за ними всегда
стояли выходцы из стран
     Восточной  Европы. Именно они получили от государства,  как  пишет Йоси
Бар-Моха, от 160 до 180-ти тыс.
     шекелей  за каждую  построенную ими  в  городах  развития типа Маалота,
Нацерета, Кацрина квартиру, 200
     и более тысяч шекелей /т.е. 80-100  тыс. доларов/ за каждую квартиру  в
Тверии , Нешере, Эйлате, Афуле.
     Это  значит лишь одно: что тысячи выходцев из стран Восточной Европы за
считанные мес. становились миллионерами, а потом,  как это сказано в статье,
"убрались восвояси": половина из 133 подрядчиков ушла из строительства, а те
несколько десятков, что больше всего  нажились на этом, уехали  из  страны и
перевели свои  миллионы  за  границу.  По словам  автора статьи,  до сих пор
продолжают кормиться за счёт всех этих афер уже нажившиеся на них бесчестные
адвокаты, получающие теперь значительную  долю тех  компенсаций, которые они
помогают вытребовать  у государства в  пользу  жильцов, а  так же  различные
специалисты  по оценке строительства. В начале пересказа статьи мы упомянули
о   строительстве  на  юге  страны.  Но  сети  шароновского  "строительства"
раскинулись еще и на севере, также в местах, где нет работы.
     Статья  перечисляет наиболее  характерные  дефекты:  трещины в  стенах,
зимой  -  сырая  плесень   под   окнами,  кривой   пол  и  стены,  ржавчина,
отваливающаяся плитка, огромные  ямы прямо у стен  домов снаружи,  и т.д.  А
ведь  дри этом не надо забывать, что такие квартиры вынуждают покупать новых
иммигрантов по астрономическим,  невероятно высоким ценам! Зам. генерального
директора государственной строительной  компании  "Шикун-у-Питуах" Уди Лави-
говорит, что никакого контроля со стороны государства за качеством и  местом
строительства  практически  не  было,  а ведь  при  том  именно  государство
обязалось выкупить их!!!  Компания  "Малибу  Исраэль", например, построила 7
квартир прямо  на  городской свалке, в :  этих  квартирах царит  неописуемое
зловоние,  их  придется  просто  сломать  (вот  такой специфичный  Малибу  в
государстве для "всех евреев").

     Достаточно  перечислить  "успехи"  шароновского строительства только на
юге: а Ашкелоне
     построено 5 тысяч единиц жилья, при этом процент жалующихся на качество
строительства тут
     самый высокий в стране, а  были  эти дома заселены тогда, когда не была
проведена ни канализация, ни
     электричество, ни вода. В Ашдоде построено 8 тысяч квартир за три года,
вряд ли лучшего качества.
     Во  многих  домах  стала  крошиться  мозаичная  плитка,  обнажая стены,
проявились другие неполадки.. В
     Офакиме (видимо, самом  отсталом городе Израиля)  возведено 2  тыс. 800
единиц жилья, а продано лишь
     40 (!),  при  этом  Министерство строительства выкупило уже одну тысячу
таких квартир. В Нетивот
     построено 1 тыс. 800 единиц жилья, продано -  200, государство выкупило
550. В Кирьят-Гате


     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр. 28

     построено 4  тыс.  200  единиц жилья,  из них  продано 1  тыс.  500,  а
государство уже выкупило 1 тыс. 800,
     кроме того; в Беер-Шеве построено 9 тыс. 600 квартир, из них  продано 3
тысячи, а государство выкупило
     2   тыс.   500.   Каждая   из   компаний,   осуществлявших  "ускоренное
строительство" получила десятки
     миллионов,  таких компаний около тридцати. Больше  всех других получила
компания по инженерным
     работам  "У  Дори",   места  строительства-  Мигдаль-Ха-Эмек,  Нацерет,
Кармиэль, Нешер, Кирьят-Бялик, Эйлат.
     Эта  компания  получила 68  млн. 123  тыс.  шекелей. А ведь,  по мнению
автора статьи и авторитетных
     экспертов,  к которые он обращался, .затраты на  строительство жилья  в
Израиле всегда, а, тем более,
     в   последние  годы,   составляли  ничтожно  малую  часть  компонентов,
определяющих цены на квартиры.
     Немаловажно  и   то,  что,  согласно  строительному  подрядчику  Баруху
Гольдбергу (правда, эта
     информация  требует подтверждения), строительные компании,  возводившие
дома по
     государственному заказу, не выплачивали  государству стоимость земли, а
ведь главное, что
     заставляет   цены    на   жилье   в   Израиле   ползти    вверх,    это
монопольно-завышенные (в Израиле нет
     частной  земли,  вся  земля государственная) цены на землю.  Откуда  же
такие астрономические цены на
     все это шароновское жилье?!

     Совершенно   ясно,  что  утверждения   мощнейшей  пропагандной   машины
государства Израиль (в
     драматических  тонах  рисует она эту картину) об огромных трудностях  в
обеспечении людей жильём
     и о том, что изо всех сил делается все возможное, чтобы решить жилищную
проблему  -  ложь  от  начала и  до конца.  Эта проблема  была  искусственно
создана, и за ней стоит не что  иное, как  стремление государства обеспечить
баснословное обогащение тех социально-этнических групп, какие имеют решающее
влияние на политику государства .

     Безусловно,  проблема  жилья не является  исключительно  проблемой этой
страны. Даже самые
     развитые страны, такие, как США, Англия, Франция имеют своих бездомных.
В европейской части СССР дело
     обстояло в этом вопросе лучше: подавляющее большинство из нас имело там
не только крышу над головой, но и кое-что п о д крышей. Однако, и в державе,
вытолкнувшей нас, были свои бездомные. Было там и достаточно много  тех, кто
существовал  в очень  тяжелых  жилищных условиях.  В  любой  более  ни менее
развитой  стране это происходит не  потому,  что  невозможно всех обеспечить
хоть каким-нибудь жильём  - это страшное с о ц и а л ь  н о е зло, и в любой
части света с ним надо бороться.

     В Израиле это такое же социальное зло. Но тут его особенность состоит в
том, что оно спланировано самим  правительством  и что  тут о нем  запрещено
говорить; сделано  это  в  основном в  интересах  самого правительства,  его
аппарата и немногочисленного правящего класса.

     В этой стране, наоборот, есть большие предпосылок для успешного решения
проблемы  жилья,  чем  в  во  многих  развитых  странах,  именно в  силу  её
централизованности.   Однако,    централизация    тут    используется    для
искусственного усугубления этой страшной проблемы, а не для ее решения.

     Обыкновенный  здравый смысл  подсказывает,  что  Израиле,  промышленный
потенциал и уровень
     жизни   в   котором  никак  нельзя  сравнить  с  промышленно  развитыми
демократиями Европы и Северной
     Америки, квартирные цены в ряде случаев сравнялись с ценами на квартиры
в богатых районах самых
     эксклюзивных городов США, а иногда превышают цены па покупку  квартир в
дорогих странах ЕЭС, никак
     не в результате рыночного саморегулирования.

     Прежде всего, надо заметить, что в Эрец  Исраэль, стране, где вся земля
под строительство
     находится формально в руках


     * Л. В ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.29

     государства, цены на  квартиры  не  могут образовываться  естественным,
рыночным путём. Ничтожный
     процент  "частных" земель  (юридически  это  все равно  не  полноценные
частные земли)  не  может ни повлиять  на цены  на  землю,  ни,  тем  более,
диктовать их.

     Всей  государственной землёй  под  строительство  распоряжается Израиле
Министерство Строительства. Оно и диктует монопольные цены на землю, которые
искусственно вздуты и могут составить, как дополнительная  стоимость средней
квартиры от 15 до 30 тыс. долларов, - и выше.
     Примечательно, что в  самый размах шароновского строительства некоторые
подрядчики получали
     от самого государства бесплатную /бесплатную! - в Израиле!!!/ землю: но
лишь с условием, что
     продавать квартиры они  будут по таким же высоким ценам, как если бы за
эту землю было заплачено
     сполна.

     Забота государства о доведении квартирных цен - и на съем, и на продажу
- до самого немыслимого
     уровня  видна абсолютно  во  всём. Строительство  проводится  не только
подрядчиками, но также и
     государственными строительными компаниями - такими, как "Амидар". Кроме
того, государство -
     манипулянт цен  на строительные материалы,  а также  главный  инициатор
поднятия планки пошлин на
     ввоз импортных стройматериалов. Это по  сути дела  еще  одна монополия,
которая используется как рычаг вздувания цен на жилье.
     Эти завышенные цены дают владельцам жилья привилегированную возможность
получения  неправедных  доходов,   которые  позволяют  им  нанимать  дорогих
адвокатов-мошенников   и  безнаказанно  совершать  уголовные   преступления,
связанные со сдачей в аренду жилья.

     Одни  и те же  приемы используются  в мошенничестве хозяев квартир и их
адвокатов, занимающихся
     надувательством  и грабежом  квартиросъемщиков.  Так,  например,  очень
часто  имеет место подделка  квартирного договора.  В октябре 1992-го года я
взялся помочь Аркадию Б. живущему неподалеку человеку средних лет, составляя
жалобу по его просьбе. Аркадий осмотрел квартиру, нашел неполадки и поломки,
указал их  на листке  на  иврите  (переводил  со  словарем  -  один знакомый
проверил).  Квартирный  договор  он  изучил  пункт  за  пунктом  при  помощи
переводчика, ничего подозрительного в нем не найдя. Потребовал внести строку
"лист  с  перечнем  неполадок  квартире  прилагается".  Получил  свою  копию
квартирного договора  от  адвоката, нанятого  хозяевами квартиры.  И  только
гораздо  позже оказалось, что сам он получил  копию договора, а  вот хозяева
квартиры получили  оригинал.  И  в лист этого оригинала  адвокат  уже  после
подписания  сторонами  договора внес две  дополнительные  строки, совершенно
меняющие  суть договора. Теперь на  основании  этих  строк хозяева требуют с
Аркадия астрономическую для него сумму денег...

     Каждый  понимает, что  существенное влияние на  строительство оказывает
стоимость
     стройматериалов.   В  условиях  израильской  экономики,  почти  целиком
контролируемой государством,
     правительство    имеет    возможность    манипулировать    ценами    на
стройматериалы,   используя    государственные   предприятия:   предприятия,
контролируемые   государством,   включённые   в  общую   есть   производства
стройматериалов, в  качестве рычага, правительство вздуло цены  на  них  так
точно, как и цены на землю. Строительные подрядчики победнее попытались было
ввозить  стройматериалы из-за границы, но правительство отреагировало на это
такими налогом, такими пошлинами, что стало бессмысленно их ввозить.
     Большую  долю  астрономических  цен  на  квартиры  составляет  то,  что
Министерству
     Строительства дано право  решать, где, когда и кому выделить места  под
строительство жилья. При
     этом вынуждают  строительные и посреднические компании часто обращаться
в суд, оспаривая
     решения Министерства Строительства, это прочно вошло в практику. Суды в
Израиле длятся годами,
     при этом съедая миллионы шекелей, что служит одной из причин невероятно
завышенных цен на
     жильё. Для  того,  чтобы  не  пришлось  потом  обраться  в суд,  многие
предпочитают дать взятку, что
     также стоит немалых денег. Газеты пестрят такими сообщениями; в полиции
открыто немало дел по
     взяткам за право строить в том или ином месте. В то время  как спрос на
жильё в центре страны очень
     высок, Мин. Строительства выделяет участки на юге и на севере страны, и
за этим, помимо других причин,  стоит  желание сохранить дороговизну квартир
на как можно более долгий период времени.
     Выше мы вели речь лишь о строительстве на юге и севере страны, но  ведь
стахановцы Шарона
     построили тысячи квартир и на так называемых территориях, и вот об этом
сейчас вообще
     умалчивается! По самым  скромным  подсчётам за  время шароновщины  было
построено около 60 тысяч
     единиц  жилья на территориях,  и, если  в  таких местах, как, например,
Ариэль, эти квартиры постепенно
     продаются,  в  других  местах тысячи  квартир на  территориях  пустуют.
Журнал "Ньюзуик Интернэшьнэл"
     за 23 декабря 1991 г. давал такую информацию:


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.30

     "А. Шарон превысил бюджет Мин. Строительства на 2 биллиона  долларов за
счёт строительства на
     оккупированных территориях,  в пустынных  р-нах и  за  счёт  премий  за
ускорение строительства. /.../ 13
     тыс. долларов премиальных выплачивалось за строительство  дома  в  срок
менее, чем за 7 месяцев.
     Мин. Финансов  /Израиля  - прим.  наше/  сообщает, что к концу  1992 г.
будет 30 000 пустующих домов, жилье в
     которых никто не хочет купить."

     Каждая  единица  жилья,  по  данным  журнала  "Ньюзуик",  была  куплена
государством  /речь идёт об  окраинных р-нах/ за 60 тыс. долларов. за каждую
единицу жилья. /"Newsweek", December 23, 1991/.
     Следующей  причиной  возможности  Мин.  Строит. искусственно  создавать
неимоверную дороговизну
     жилья является закон,  по которому тот, кто строит себе жильё, не имеет
права покупать у
     государства  землю  /или  получать   её  для  строительства/.  В  любой
нормальной стране будущие
     владельцы   покупают   землю,  нанимают  подрядчиков  (либо  пользуются
услугами подрядчиков,
     нанятых  кооперативом,  в  который  вступают).  В  Израиле  всё  то  же
Министерство с д а ё т землю
     исключительно  так  называемым  строительным   кабланам,  а  покупатель
приобретает у них уже
     готовое жильё, и только в месте, где наличествует такое жильё. Тот, кто
думает, что "каблан" в
     этом  случае  -  это  строительный подрядчик,  ошибётся.  Это проектно-
посреднические организации,
     которые  сами, как  правило,  если не.  нанимают  крупных  строительных
подрядчиков (что производят
     все виды работ), то нанимают более мелких  подрядчиков  на определенной
стадии строительства
     (электриков, столяров,  плиточников, и т.п./ Поэтому цепь  посредников,
пока дело дойдёт до продажи
     квартиры, еще  более  удлиняется,  а  всякий  знает,  что  это ведёт  к
значительному удорожанию.
     Кроме всего этого,  в Израиле введён особый  и очень  высокий  налог на
строительство, взимаемый
     /нередко  поочерёдно/  с   каблана,  с  более   мелкого,  "вторичного",
стройподрядчика /иногда косвенно/, а,
     так как  обычно есть "посредник по  продаже", и  с  него.  Естественно,
оплачивать всё приходится покупателю или квартиросъёмщику.

     Министерство   Строительства  имеет  право   предоставлять   землю  под
строительство, кому
     захочет. Оно отобрало некоторое число кабланов, круг которых не  спешит
расширять. Это
     устранило   конкуренцию   на   всех   уровнях,   кроме  самого  низкого
/стройбригад/. Теперь цены
     окончательно, можно сказать, берутся с потолка  /а  то и выше!/. Налоги
на покупку другой категории
     земли - "частной"  земли  (вместе  с тем  мы  знаем,  что  юридически в
Израиле эта земля все равно не частная) значительно выше, что (кроме с того,
что  такая  земля   составляет  ничтожный  процент)  позволило   государству
устранить какое бы то ни было влияние этой земли на стоимость жилья.

     Рабский труд дискриминируемых меньшинств /арабов, друзов, русскоязычных
евреев, выходцев из
     Эфиопии, и т.д./ и отсутствие полноценной конкуренции привали к полному
отсутствию механизации
     строительства,  которое  ведётся в  Израиле  средневековыми методами  и
ведёт к дальнейшему
     удорожанию  жилья. Если бы появились 2 - 3 домостроительных  комбината,
качество и количество
     жилья стали бы расти, а цены стали бы падать. Зачуханному сектору этой


     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр. 31

     коммунистическо - восточной страны  это не под силу,  а  государство не
только  не хочет что-либо менять, но  и  препятствует каким-либо переменам в
создавшейся ситуации.

     Чтобы  у  читателя не возникло  мнения о том,  что жилищная  проблема в
Израиле, в том виде, в
     каком её описывает автор, никем не рассматривается, приведём выдержки и
выводы из статьи
     инженера-строителя  и  предпринимателя  Эфраима  Меламеда,  статьи  под
названием "Уроки Амуты
     Альфа-Цафон"  /"Новости Недели", за  20 ноября  1992 г./. Поясним,  что
речь идёт о сравнительно дешёвых
     для  Израиля  квартирах  в  таком  месте,  на  какое  претендовал  лишь
израильский истеблишмент. Такое
     снижение   стоимости   жилья  было  достигнуто  при  помощи  хитроумных
"русских" уловок /т.к.
     израильтяне  в  общей  своей массе традиционалисты, они консерваторы  и
тугодумы/, в обход политики
     правительства, ориентированной  на  удорожание  жилья.  Когда  об  этой
"амуте" /кооперативе/ узнал
     израильтянский   истэблишмент,   во-первых   имел   место   погром   на
строительной площадке: несколько
     групп боевиков,  вооруженных  железными  дубинками  и ломами, разбили и
сломали, сожгли всё, что
     смогли, то же сделав и с  уже  готовыми  квартирами. Во-вторых, в то же
самое время, Министерство
     Строительства вдруг "забрало" выделанную ранее кооперативу  землю с ...
7-ю готовыми домами,
     построенными кооперативом Альфа-Цафон; Так вот, Эфраим  Меламед пишет в
своей статье следующее:
     "Такие или похожие 1-дно, 2-х, 3-х, 4-х комнатные  квартиры  можно было
строить и в прошлые годы,
     можно строить и сейчас в неограниченном кол-ве - тысячи, десятки тысяч!
Но их не строили и не
     строят. Почему?  Ответ  один:  хотят продать  жильё  подороже,  и, если
другой подрядчик продаст
     дешевле, (...)  продаст квартир больше и за меньший срок..." [то, чтобы
не допустить этого] "...все
     подрядчики договорились между  собой и не будут  снижать цену, а больше
никто не строит и не
     продаёт...", и  вот  так  "мы  с  вами"  оказались "...в  цепких  руках
монополии, беспощадной и загребущей".
     "В Израиле строительные  подрядчики давно  сговорились,  давно  создали
всемогущую монополию и
     диктуют цены на рынке  жилья"  /в../ "... И не  только  строители. Ведь
есть монополия электрокомпании,
     связи, адвокатов." Добавим и уточним  - монополия автобусных перевозок,
государственная
     монополия системы  образования (под эгидой  Министерства  Образования и
Культуры; нерелигиозные
     частные  школы  запрещены),  государственная  монопольная  авиакомпания
(Эль-Аль), государственная
     монополия     радиовещания     (частные     радиостанции    запрещены),
государственная электромонополия
     (Хеврат  Хашмаль),  государственная  монопольная  телефонная   компания
(Безек), государственная
     монопольная почтовая компания (Хеврат Доар), государственная  монополия
дорожно-транспортного
     строительства,  скрытая  государственная  монополия   на   масс-  медиа
(государство - закулисный
     держатель контрольного  пакета акций  ведущих газет), да и что вообще в
Израиле не монополия?! "...В
     условиях   непробиваемой  бюрократии   и   повсеместной   коррупции   в
государственных учреждениях
     механизм монополии  действует очень просто и  надёжно" /.../ "... росту
цен содействуют чиновники в
     государственных  учреждениях, придумывая различные уловки,  такие,  как
увеличение машкант /ссуд -
     прим. наше/, различных местных ссуд, подарков, пособия на жильё, и т.д.
Эти же чиновники выдают
     подрядчикам гарантии на покупку государством непроданных квартир. А эти
гарантий позволяют
     последним  "заламывать"  фантастические цены,  ничем  не  рискуя".  При
продаже "монополия, используя
     своё влияние на государственные структуры, делает ещё один хитрый ход."
/.../ "Во всех странах дом
     или квартиру продаёт в рассрочку строительная /или другая - прим. наше/
фирма. Она же получает с
     покупателей  деньги  в  течение  установленного  срока за уже проданное
жильё. Если покупатель


     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.32

     перестал   выплачивать  долг   фирме...",   выселять   его   невыгодно:
освободившееся жилье  снова нужно  кому-то  продать. "...Поэтому удобнее так
стоить экономику, чтобы покупатель имел постоянный  доход  для выплаты фирме
долга".

     "В Израиле, - указывает  Меламед, - всё наоборот". Подрядчик получает с
покупателя все деньги
     сразу, его теперь  не интересует, сможет ли покупатель выплатить жилье.
"Более того, если цены на
     квартиру настолько  нереальны,  что остаётся масса непроданного  жилья,
государство само
     выкупает  это жильё, так  что  подрядчик  может  диктовать любые цены".
Покупатель же и его гаранты
     остаются один на  один с  беспощадным банком, которому безразлично, как
любой безличной силе,
     будут или  не  будут сотни тысяч  людей провраны  в нищих и  бездомных.
Меламед указывает на
     некоторые  другие  причины удорожания  жилья в  Израиле:  конкурсы  для
получения подрядчиком
     земельного  участка  -  фикция,  всё решает строительная  монополия  за
вознаграждение конкретного
     строительного  подрядчика,  это  позже  оплатит  покупатель.  Деньги на
строительство подрядчик
     берёт  в  банке  под  очень  высокие  проценты,  и  это  тоже   оплатит
покупатель. Услуги маклера,
     нанимаемого подрядчиком для продажи квартиры - тоже оплатит покупатель.
"Добрые" отношения с
     муниципалитетом, местными комиссиями, инспекциями - всё это, в конечном
счёте, тоже из нашего кармана."
     "Для управления преступной деятельностью монополии, - пишет Меламед, -и
защиты её интересов создан искусственный дефицит на землю под жильё. Земли в
стране  в любом районе достаточно  для строительства жилья ещё  10 -20 таких
государств, как Израиль. И это именно земли под строительство".
     Правда, Эфраимом Меламед "забыл" о том, что правительство действует  не
только в интересах  лоббистов  лагеря строительных подрядчиков, но и  хозяев
квартир, сдающих их в  аренду.  Наоборот,  доля  строительных подрядчиков  в
нажиме  на правительство с целью заставить  последнее искусственно  повышать
цены на жилье  меньшая,  чем хозяев  уже готового жилья,  заинтересованных в
сдаче  своих квартир по  наиболее высоким ценам.  У строительных подрядчиков
есть  денежные средства  для подкупа властей и воздействия на  них с помощью
манипуляций взятками, а у квартировладельцев  есть "молчаливое большинство",
которое лоббирует правительство всеми имеющимися способами.

     Марк Горин,  строительный инженер высокого- класса, в интервью да Радио
"РЕКА." сказал до поводу
     строительства   жилья   в  Израиле  следующее:   жильё   тут   строится
средневековыми   методами   по   устаревшей  технологии   с   использованием
немеханизированного,  каторжного  труда  рабочих.  Тут  нет даже  той  малой
степени механизации, какая присутствует в самых отсталых странах.

     Достаточно  сказать,  что  ведро с раствором  либо доставляют  бегом по
временным
     лестницам-настилам,  либо тянут вручную  на  верёвке вверх.  В качестве
неквалифицированной
     рабочей  силы на  стройке используются представители национальных  либо
этнических меньшинств,
     по сути дела  - рабы, которым за каторжный!, медленно  убивающий,  труд
платят зарплату, позволяющую
     лишь кое-как сводить концы с концами: арабы, "русские", эфиопы...


     []
     * Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - . стр. ЗЗ

     Еще  одним  прекрасным  доказательством  того,  что стоимость  жилья  в
Израиле абсолютно не
     отражает естественных законов  ценообразования на  свободном рынке, но,
наоборот, является
     политизированным,   сформированным   государством,  процессом,   служит
самоцельное строительство
     супер-дорогих квартир,  которые, вряд ли кто-то  приобретёт в обозримом
будущем. Газета "CITY LIGHTS",
     приложение к "Джерузалем  Пост" /"JERUSALEM POST„  September  11 1992/,
поместила  статью  Reine   MARCUS  под  названием  "Дома   Мечты.,  но   нет
покупателей" на стр.5.

     Как пишет автор статьи, в то время как тысячи людей в Израиле - живут в
трущобах, сотни тысяч  -  в катастрофическом финансовом положении на съёмных
квартирах,  значительная часть строительства  жилья в  Израиле рассчитана на
иностранцев и местных миллионеров, т.к. многие из таких квартир  стоят более
2-х миллионов  долларов. 300  таких  квартир пустуют, ожидается,  что "новые
сотни  их  будут пустовать  в  скором времени".  Цена  на  большинство таких
квартир  колеблется от  600 тысяч долларов  до 2-х миллионов долларов. Самое
.показательное, что отсутствие покупателей не останавливает строительства, а
это может  означать  лишь одно: что  кто-то /им может быть лишь государство/
покроет  все  расходы на  строительство,  если квартиры  не  будут  проданы.
/Заметка также затрагивает подобную статью Элиэзера Левина в газете "Глобус"
за 21  авг.,  1992т./. Нет никакого  сомнения, что и это  тот один из финтов
израильского  внутриполитического футбола, где вместо мяча - людские жизни и
судьбы, а вместо футболистов - матёрые бандиты.

     [Спустя 3 года после  того, как первый вариант этой работы был написан,
появилась крайне
     любопытная  информация о  том,  что криминальные махинации  с огромными
денежными средствами в
     государственных   масштабах  и  аферы  с   деньгами  на   строительство
камуфлируются
     скоординированными  кражами, подделками  ценных бумаг и кредитных карт,
документов и грабежами
     банков. Волна  краж отчетов  по  строительству,  налоговых  документов,
проектов,  финансовой  отчетности,  связанной  со  строительством,  стирания
информации в Мин. Фининсов и Мин.
     Строительства,  грабежей  банков  прокатилась в Израиле в  1995-м году.
Слабые отражения этих событий
     нашли  кое-какое  отражение  в  газетах  Canadian  Jewish News  и  "THE
GAZETTE". Так, в частности, последняя
     (за  5-е  августа 1995  года, страница  В8)  в  перепечатке  из  газеты
"Балтимор Сан" (статья Дуга Страка)
     сообщает о том,  что  грабежи  банков  захлестнули  Израиль.  При  этом
выясняются странные,
     невероятные вещи: израильские банки  не имеют ни электронной защиты, ни
охраны, они "охраняются"
     не больше, чем мелкие временные лавчонки. Что это за странная политика:
денег несчитано,
     халатность до умопомрачения  или жалость к грабителям - они тоже должны
жить? Дошло до того,
     что банки стали грабить любители, все, кому не лень. Один из грабителей
даже послал в ограбленный
     им  банк  заранее факс, в котором просил  до  его прибытия  приготовить
деньги!
     В  распространяемых  в  1997  году  листовках и  коммюнике  организация
мессианских евреев-христиан
     МАОЗ подчеркивала,  что,  основанные  на  религиозном  законодательстве
дискриминационные законы
     в отношении  строительства  жилья неевреями  нарушают  права  человека,
международные нормы и являются грубейшей формой расизма.

     В  1997  году  в дополнение  к  итак  суровому  и  расистскому  закону,
нарушающему одно из основных прав
     человека  - свободу вероисповедания -  был  принят  в  первом  слушании
законопроект о недопущении и
     запрещении перехода  в  другую  религию  с суровым  наказанием - как за
самые тяжкие уголовные
     преступления.  Это  закон  174С, "Запрещение стимулирования  перехода в
другую религию", в котором
     говорится о запрещении владеть, создавать, импортировать, копировать, и
т.д. любые материалы
     (объекты),  которые  могут натолкнуть кого-либо на мысль о  переходе  в
другую веру. Вдумаемся. Это
     означает, что еврей, поставивший елку на Новый год - по привычке, как в
своей стране рождения,
     будет  посажен  в тюрьму. Это значит, что,  если сосед зайдет  к вам  и
увидит у вас на тумбочке
     открытку от родных из  России с видом церкви, может донести на вас  - и
открытка будет
     конфискована, и вы  посажены  в тюрьму.  Это  значит, что  христиане не
имеют права показываться в
     Израиле с крестиками  на шее, не имеют права публично или в присутствии
хотя бы одного еврея или
     мусульманина держать в руке Библию, и т.п.

     В   довершение   надо  напомнить   о   том,   что   израильские  законы
предусматривают в качестве
     наказания   за  нарушение  религиозных   законов  и  "угрозу   Израилю"
конфискацию жилья, выселение из
     квартиры (дома) или даже разрушение домов. По этому закону сотни (может
быть, тысячи) арабских и
     христианских домов были разрушены  бульдозерами в Восточном Иерусалиме,
на  территориях и в других местах. Людей оставляли без крова, без  крыши над
головой, не  только взрослых,  но и целые  семьи  с детьми и  стариками,  их
судьба  была  абсолютно  безразлична  государству,  которое   себя  называет
"защитником" живущих на его территории.

     Из этого  видно,  что  жилищная  политика  израильского  режима  -  это
ЭТНИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ, применяющееся
     в соответствии с расистскими законами и планами страны и  разработанное
стратегически на
     основании ГОСУДАРСТВЕННОЙ  ПОЛИТИКИ.  Применение  этого  оружия  против
русских евреев говорит
     красноречивее  всего о том, что для израильских властей русские евреи -
это враждебный этнос, не
     только приравненный к  мусульманам  и  палестинцам,  но  воспринимаемый
израильской политической
     элитой как еще более враждебный, чем этнос без еврейских генов.

     В 1994-95 годах в странах  Западной Европы и Северной Америки,  в ООН и
главных международных
     организациях  по   защите   прав  человека  распространялось  заявление
известного адвоката Линды
     БРАЕР,   административного   директора   Общества   Святого   Ива   при
Католическом юридическим центре
     прав  человека.  В этом заявлении Израиль был назван "недемократическим
государством"    с    официальной    политикой    расизма    и    расистским
законодательством. Большое место в этом заявлении было уделено использованию
государством Израиль жилищной политики как оружия этнической дискриминации и
преследований. Вот что в заявлении мэтра Браер написано об этом:


     ЖИЛИЩНЫЙ ВОПРОС
     Только  семь  процентов земли в  Израиле  находится в частном владении,
тогда как хозяином всей остальной земли
     является  государство.  Каждый  неиудей, желающий  приобрести земельный
участок или квартиру, вынужден соглашаться
     фактически лишь на  аренду  того  или другого.  Но  и  подобная  аренда
неосуществима без специального разрешения
     государственного земельного управления.
     Любое заявление  в  земельное управление  по  сути дела индивидуально и
конфиденциально, но любому жителю Израиля
     понятно,  что смысл  этого  специального  разрешения  в  объединении  и
расширении исключительно иудейских земель,
     имеющих немалую торговую и жилищную ценность.
     Одновременно  с тем, в противовес заявлениям неиудеев, заявления иудеев
на покупку земли рассматриваются
     постоянно и только с положительным результатом.
     Некоторые   русские  христиане,  вечно  озабоченные   проблемой  жилья,
жалуются на то, что практически невозможна
     аренда частной жилплощади и  получение государственной  квартиры в  том
случае, если они не скрывают своего
     вероисповедания.
     Когда  владельцам  квартиры  становится  известно,  что  предполагаемый
арендатор христианин, они ему тут же
     отказывают.  В  случае с государственным  жилищным фондом  дело обстоит
несколько иначе. Государственный чиновник
     не  скажет:  "Вы  христианин,  и  потому  не  можете  претендовать   на
квартиру". Заявление христианина будет просто
     оставлено без ответа и "потеряно". В  лучшем  случае, христианину будет
предоставлено обоснование для отказа.
     Скажем, недостаток жилищных фондов и т.д.
     Что   касается  владельцев  частных  квартир,  то   невозможно   ничего
предпринять, так как нет законодательства,
     воздействующего на них. Рассмотрим  пример. Русская христианская семья,
требующая справедливости в решении
     жилищного  вопроса,  была  сначала  выселена  из  кибуца,  а  затем  из
гостиницы для репатриантов, частично оплачиваемой
     государством,  поскольку  была   определена  как  "семья  православного
священника". Если же речь идет о выселении
     представителей христианского  вероисповедания  с земельных участков, то
некоторая практическая зашита возможна.
     Позволительно обратиться в мировой суд, но рассчитывать на  эффективные
средства судебной зашиты этим истцам не
     приходится,   поскольку   не   существует   организации,   которая   бы
предотвращала выселение неиудеев. Христианам
     следует учитывать тот фактор, что  отношение  к  ним со  стороны иудеев
диктуется долгой памятью о погромах н
     преследованиях евреев в Европе. Опять же, большинство христиан, живущих
в Израиле, большинство христиан, живущих в
     Израиле, - палестинцы, которые считаются политически неблагонадежными.
     Так как  жилищное  строительство  для неиудеев  тайно лимитировано,  то
христианская семья, если она имеет
     средства для аренды, вынуждена снимать квартиру в  неиудейских районах,
главным образом в арабских, где существует
     крайне ограниченное количество приемлемого для съема жилья.

     В отличие  от заявления  общества МАОЗ, мы  приводим заявление  госпожи
Линды БРАЕР с большими
     натяжками и весьма неохотно не  потому, что  ее замечания и  наблюдения
неверны, а потому, что она
     критикует  расизм  в  Израиле  с  позиций   анти-иудаизма,  а,  значит,
неизбежно антисемитизма. Почему?
     Потому что  нигде не делает оговорки, что христиане или мусульмане (или
прочие неевреи) -
     единственные жертвы расизма государства Израиль. Между тем ей прекрасно
должно было быть
     известно,  что  все,  о чем она пишет,  практикуется  не только  против
неиудеев, но и против евреев из
     бывшего  СССР, как  если  бы  они  все  поголовно  были  неиудеями. Нам
кажется, что это указывает на
     антисемитскую  позицию,  хотя,   возможно,  мы  не  знаем  подробностей
регламента и условий, влиявших
     на создание этого документа.

     Заявление  мэтра  БРАЕР позволяет лучше понять, что государство Израиль
относилось в 1989 - 1996
     (и все еще относится) к иммигрантам из бывшего Союза -  евреям, - как к
неевреям, как к врагам, которых
     надо  уничтожать,  дискриминировать,  искоренять,  повсюду  ущемляя  их
права. Полное юридическое
     бесправие этих людей,  произвол и мошенничество хозяев сдаваемого  им в
аренду жилья, типичные
     случаи   нападений   на  них  соседей   и   хозяев  квартир,  избиений,
оскорблений, издевательств,
     причинения ущерба их имуществу,  нарушения неприкосновенности жилища  и
всех элементарных их
     человеческих   прав   -   являются   политикой   государства   Израиль,
организовавшей, поддерживавшей и
     провоцировавшей все это.

     В высшей  степени показателен  отрывок из хранящегося у меня  заявления
просителя статуса
     беженца  в  Канаде  Гены  Тучинского, который  в нем писал  (перевод  с
английского): "Я бывал и жил в
     нескольких странах, и никогда не видел, чтобы соседи вмешивались в дела
друг друга. В Бельгии,
     Германии, Франции, Великобритании  соседи, живущие в съемных квартирах,
как правило не знают друг
     друга,  сталкиваясь  иногда  в  дверях  или  на  коридоре  без  попыток
познакомится. Между ними не
     бывает конфликтов, иногда - очень  редко - возникают быстро улегающиеся
споры по поводу громкой
     музыки  или  вечеринки.  В  Израиле соседи  лезут к  тебе  в  душу, они
обязательно должны выяснить, кто
     ты,  все твои паспортные  и биографические данные.  Мне это  напоминает
сталинскую эпоху, когда
     повсюду были глаза и уши, все находилось под полным контролем невидимых
органов и армии
     стукачей.  Повсюду  в  Москве  были   тысячи  добровольных  и   штатных
доносчиков, какие подслушивали,
     подсматривали  и  немедленно доносили. По рассказам  мамы я знаю, что в
сталинских коммунальных
     квартирах все знали, что ты ешь за обедом, что ты покупаешь в магазине,
сколько у тебя висит в
     шкафу платьев, когда ты занимаешься любовью.  Это было,  так же, как  в
Израиле, сделано не потому,
     что  невозможно было строить отдельных квартиры, с отдельными туалетами
и кухнями,  но  для того, чтобы лишить людей частной жизни, чтобы они всегда
находились  на  глазах друг друга, чтобы не было возможности хотя бы  минуту
находиться  наедине  с  собой  или  с  тем, кто  тебе дорог  или  любим, без
свидетелей. Каждый  израильский дом - это такая вот сталинская  коммунальная
квартира,  где все  друг за другом подглядывают, подсматривают, и  сами дома
так специально спроектированы, чтобы лишить их жителей частной жизни... ]
     Всего,    что,   уже   написано   нами,   вполне   достаточно,    чтобы
охарактеризовать (как это сделали до
     нас  прямо или косвенно Эфраим Меламед, Александр Орловский, Марк Горин
[Ханан ГОЛЬД, Рейн МАРКУС,
     Элиэзер ЛЕВИН, Барух МАОЗ, Линда БРАЕР] и  др.  [- равно как и Комиссия
по  Правам Человека ООН /смотрите  отчеты за 1998  - 1999  годы/])  жилищную
политику Израиля как преступную, а тех, кто
     непосредственно занимается ей (ответственен за нее), преступник

     Людей, не имеющих собственного  жилья, попросту заставляют /а не только
вынуждают  экономическими методами/ приобретать жильё по грабительским ценам
лишь  потому,  что  они  "попались"  в  Израиль.  Мало  того, что  на оплату
искусственно завышенной стоимости съёмного  жилья уходит зарплата /не  самая
низкая/ молодого мужчины  -  каждый месяц!, - к  этому в районах наибольшего
скопления  русскоязычных  иммигрантов еще и введены  неправдоподобно высокие
муниципальные. налоги на жильё,  которые почти невозможно оплатить на только
тому, кто  платит за  съём квартиры  и которые хозяева  квартир  повсеместно
(опять же  - пользуясь  израильскими дискриминационными законами) заставляют
оплачивать жильцов. Почему квартиросъёмщики .должны платить налоги за хозяев
квартир,  должны платить за уборку и  благоустройство территории, за  ремонт
жилья,  владельцами  какого  не  является?! И за  съем которого  итак платят
непомерно  завышенные,  грабительски  высокие   суммы!  Ведь  во  всём  мире
муниципальный налог платит тот,  кто в владеет жильём,  сдает он его либо не
сдаёт.  Более  того, в  ряде  стран или  районов (или в  отдельных  домах  -
билдингах - на съем) принято, чтобы владелец жилья оплачивал расходы на воду
и электричество! В Израиле же,  где, наверное,  самые высокие в мире цены на
воду  и электричество, все расходы оплачивают  жильцы! Как  объяснить, что в
Израиле все не  так, как в  большинстве более ни менее развитых стран? Очень
просто: государство  и  является в чем-то вроде  представителя (кооператива)
тех самых владельцев квартир, что  сдают  жилье квартиросъемщикам, и это оно
руками квартировладельцев грабит их, заставляя платить налоги за
     владельцев  квартир.  Это оно  -  государство  - является  чем-то вроде
управляющего для строительных компаний  (кабланов),  которые  его руками  не
допускают никакого альтернативного их узаконенному грабежу строительства, из
его кармана как из своего достают деньги на покрытие затрат на непродающиеся
квартиры!


     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины - стр.34

     Язык не поворачивается  назвать  этот  грабёж, это  силовое давление  в
чистом  виде  экономическим  давлением.  Это  силовое,  а  не  экономическое
давление, им государство не только стремится как можно более
     основательно грабить  иммигрантов  в  пользу  квартирных  хозяев, но  и
вынудить последних приобретать собственное жильё по баснословным,
     грабительским ценам.

     Однако, рвение властей силой заставить людей покупать жильё по
     грабительским ценам не ограничивается невероятно высокими ценами на
     съем жилья плюс астрономическим муниципальным налогом, который
     заставляют платить квартиросъёмщиков. В одной из передач радио
     "РЕКА" прозвучало следующее: из центра абсорбции Сохнута намерены
     выселить более 300 человек /Кирьят-Ям/, у которых нет никаких средств к
     существованию и нет денег для съема жилья. Позже, один из моих
     знакомых рассказал, что в газете прочитал о выселении тех людей. Что с
     ними стало, одному Б-гу известно. Однако, известно, что каждому из них
     было предложено было на льготных условиях получить "'машканту"
     ( ипотечную ссуду) на приобретение жилья  на "льготных условиях,  и то,
что
     у них нет никакой возможности потом выплачивать эту ссуду, не смутило
     предлагавших.

     То же самое произошло в Иерусалиме, в подобном центре абсорбции, а
     так же в гостинице, где были временно расселены тысячи русскоязычных
     иммигрантов. В сентябре 1992 г. в этой гостинице в Иерусалиме, где жили
     русскоязычные иммигранты, произошёл пожар. Пожар стал завершением
     конфликта между русскоязычными иммигрантами с одной
     стороны - и Сохнутом вместе с администрацией гостиницы, с другой.
     Характерно и то, что жители этой гостиницы проводили за день до
     пожара очередную акцию протеста. Вспомним, что аналогичные пожары
     происходили во многих подобных гостиницах в период наиболее острых
     конфликтов, во многих палаточных городках, стихийно возникавших в
     ответ на грабительские квартирные цены в 1991 - 92-м годах.

     Правительство боролось с ними не только с помощью поджогов, но
     также и снося их с помощью бульдозеров и полиции. В сотнях
     палаточных городков жили тысячи людей, считавших, что не в состоянии
     купить или  снять  (арендовать) квартиру, и требовали  у  правительства
дешёвого
     жилья.

     Один из таких палаточных городков вырос в Тель-Авиве, в районе
     площади  Кикар-Га.Медина. У людей, поставивших  этот  городок, появился
свой  лидер,  уже упоминавшийся  Александр  Орловский..  Вот  что  произошло
вскоре, согласно  его рассказу.  Полиция  оцепила палаточный городок и,  без
предупреждения,  не сообщая,  по  какому праву это делается,  не говоря,  на
основании каких законов  и кто принял такое решение, принялась рвать палатки
и  выбрасывать из  них людей. На палатки  пошли  бульдозеры, прямо  на  них,
гусеницами  давя все, и, если бы сонные люди (а ведь многие из них спали) не
выскочили. из  палаток, они были бы раздавлены бульдозерами.  Полиция избила
тех, кого захотелось избить, были аресты и задержания.

     [Вот как позже описал это и другие события сам Александр Орловский:

     КРАТКАЯ ИСТОРИЯ
     
     Окт. 1990г. - приезд в Израиль

     Янв.  1991г.  -  первая  попытка  защитить  вновь  прибывших:  создание
организации "БЕЗВОЗДМЕЗДНАЯ ПОМОЩЬ" для сбора средств в помощь нуждающимся.

     Апр. 1991г. - Май 1992г.

     Создание  партии  "Ам  Эхад",   избран  Президентом  на  Всеизраильском
Учредительском Съезде.

     Подготовка  и проведение главного  (  в Иерусалиме  3  июня 1991,  6000
человек ) и ряда подготовительных в ряде крупных городов Израиля митингов:

     Натания , май 1991г., 4000 человек, во время которого полиция  избивала
участников, в  том числе ветеранов  борьбы  с фашизмом и на  котором  я  был
арестован без предъявления обвинения;

     - Хайфа, Иерусалиме, Беер-Шева, Тель-Авив, Нацерет-Илит и другие
     
     с целью привлечь внимание израильского правительства и общественности к
проблемам, с которыми столкнулась алия:

     1.Страна живёт под жёстким  давлением иудаизма  и по  законам диктуемым
этой религией: министерство религии
     - главное идеологическое, политическое и оборонное учреждение страны, в
которой нет места лицам отличной от еврейской национальности и религии.
     2.Этой  стране  совершенно  не  нужны  образованные  и  профессионально
подготовленные люди из б.СССР, особенно не евреи.
     3.Инакомыслие преследуется даже на уровне членов правительства (Шуламит
Алони, Йоси Сарид и др.)
     4.Полиция безнаказанно арестовывает, избивает и издевается
     5.Министерства  абсобции,  строительства  безнаказанно  воруют  деньги,
предназначенные    для   алии,    дискриминируя   приехавших   по   признаку
национальности, религии и страны, из которой они приехали.

     и т.д. и т.п.

     Уже с этого периода  начались  и продолжались  вплодь до самого бегства
угрозы  расправы со стороны ортодоксально настроенных еврейских  организаций
за мою приверженность к возвращению так называемых "территорий".

     После получения более  70.000 голосов  поддержку (Анкеты с подписями) и
приобретения высокого  избирательного  рейтинга мною почти одновременно были
получены взаимоисключающие предложения от лидеров трёх  крупных партий войти
в  кнесет в  составе их партийных списков: "Авода", "Ликуд" и  "Либеральная"
партия Израиля, по  приказу  лидера  которой, министра  финансов в то время,
г-на Ицхака Модаи я
     был уволен с работы ножного охранника за мой отказ от сотрудничества  с
этой партией.


     Отказ от всех предложений с тем,  чтобы  сохранить независимость  и тем
самым возможность бороться за права репатриантов из бывшего  СССР  (евреев и
неевреев) в  Кнессете  и достигать реальных результатов (даже 70.000 голосов
позволяло не  менее  двум  членам моей  партии стать членами  кнесета).  Как
результат  того, что существующий режим  не мог позволить войти в  кнесет не
управляемой  группе  "русских" членов, с  того  времени  и вплоть  до самого
бегства  из страны меня  преследовали  угрозы расправы,  в случае  если я не
прекращу свои попытки защиты людей и буду участвовать в выборах 1992 года.

     Июнь-Август 1991года проведение акции "Палаточный Городок" на одной  из
центральных  площадей   Тель-Авива   "Кикар-А-Медина"  как  протеста  против
проводимой  правительством дискриминирующей  приехавших  из б.СССР  жилищной
политики. За это время я и члены моей партии неоднократно в нарушение закона
были  избиваемы и арестованы полицией, а  ответом на наши жалобы руководству
полицией Тель-Авива был отказ.

     Сбор   доказательств,компрометирующих    деятельность   государственной
строительной компании "Амидар".
     Начало разработки "Программы Развития Израиля"

     Декабрь  1991- январь  1992: поездка  в Москву на  Первый Учредительный
Съезд Всемирной  Сионистской Конфедерации, где  у меня было  взято  интервью
центральной российской газетой "Известия" (опубликовано 17 января 1992г.), в
котором я рассказал правду о положении бывших советских граждан  в Израиле и
посоветовал им не ехать туда.

     После  возвращения  в  Израиль  обвинения  в  "предательстве  Израиля",
увольнение с работы (см. выше), публичная травля в прессе;
     Постоянные   угрозы   расправы   со   стороны   активистов   молодёжной
организации,  созданной  при министерстве строительства  для борьбы  с  моей
партией и пресечения моих попыток войти в Кнессет.

     Создание законченного варианта "Программы Развития Израиля".
     Получение  на неё восторженной  рецензии от группы  ведущих экономистов
Израиля, профессоров Тель-Авивского
     университета под руководством профессора Райхмана, которые  признали её
документом,    которым    израильское   правительство   должно    немедленно
воспользоваться.

     Сформулированное,  обоснованное  и  доказанное   обвинение   Израиля  в
проведении политики

     СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО ГЕНОЦИДА 

     бывших советских граждан, а также откровенное  и доказательное вскрытие
проходящих в  Израиле политических,  экономических  и  социальных  процессов
привело к отказу всех ведущих израильских газет опубликовать нашу программу.
Лишь  одна русскоязычная газета, редактор  согласился  это  сделать, уступив
моим убеждениям,  что эта программа необходима всему Израилю.  После  выхода
четвертого номера, в котором была опубликована часть, содержащая обвинения в
геноциде, по приказу из канцелярии Премьер-миниситра ( Ицхак Шамир) ,как мне
рассказал владелец  газеты, дальнейшая публикация  была прекращена. (Кстати,
моя иммиграционная комиссия IRB в своём отказе по моему делу заявила, что ей
в это не верится: в Израиле, мол, "свободная и независимая пресса"?! )

     Весной  1992г.  сбор   и  передача  государственному   контролёру  г-же
Бен-Парат   компрометирующих   деятельность   государственной   строительной
компании  "Амидар"  материалов,  основанных  на  заявлениях  и  оригинальных
договорах  между  этой  компанией  и  бывшими   советскими  гражданами.  Как
результат : сначала предложения денег, затем, после отказа - угрозы расправы
и нападение с ножом, котрого я избежал, прикрывшись плечём.

     Постоянно  усиливающееся давление  с  целью  не  дать  мне  возможность
участвовать  в выборах, запугивания и физические стычки с членами молодёжной
организации  и,  наконец,  прозвучавшая угроза  расправиться с моей  семьёй,
вынудили меня принять решение уехать, вернее,  бежать из Израиля. Именно это
я и  сделал после того,  как на стройке в  Эйлате заработал  необходимую для
отъезда сумму.

     Я также могу добавить к этому то, что  мой сын в 12  лет стал инвалидом
(недержание мочи  в результате  сильного  испуга) в результате одной из  его
стычек с одноклассниками в школе, когда они, узнав что мой сын не обрезан,
     надругались над  ним в туалете: избили  и  помочились  на  его  голову,
приговаривая,  что  русские издевались над евреями  в  России, а теперь пора
вернуть долг ... Могу рассказать о том, как все его одноклассники в
     ультра-ортодоксальном г. Офаким устроили  ему  обструкцию  и отказались
учиться с ним в одном классе.]

     Зимой /!!!/ 1991 г. во время дождя внезапно сгорел палаточный городок в
Петах-Тикве, теперь  на  его месте, в сквере по ул.Арлозорова /между улицами
Дов Хоз и Ца-Галь/ остаётся, лишь один шалаш.

     Антииммигрантские  акции  -  погромы,  нападения,  избиения,  окружение
враждебным   прессингом   соседей,   издевательства    и   преследования   -
инспирировались  и  поддерживались  правительством с целью  "выкурить" новых
иммигрантов  из  гостиниц,  государственных  и  съемных  квартир  и  центров
абсорбции.

     [В статье "Скандал!  "Русские! Вон из Израиля"  (газета "Вести",  номер
634,   21.07.1994),   сопровождаемой  фотографиями   антирусских   листовок,
рассказывается, что записки подобного рода на иврите были приклеены к дверям
комнат новых  иммигрантов  в центре  абсорбции  "Бейт-Канада" в  Ашдоде.  На
русском языке  добавлялось: ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ  Мы говорим  еще раз -  Израиль -
страна евреев. РУССКИЕ!  Убирайтесь!"  Кроме  листовок  с  угрозами, прибыли
письма угрожающего  содержания из Тель-Авива. Авторы  листовок  хорошо  были
осведомлены  о  том,  кто  живет  в  каждой  комнате,  это  было  не  слепое
хулиганство,  а рассчетливый удар,  демонстрирующий  доступ  к  сохнутовским
анкетам и личным делам людей, живущих в центре абсорбции. И началось это все
в  разгар  спора между  жильцами и администрацией  центра абсорбции, которая
всеми средствами пыталась выселить их из центра. Прибыли  эти люди в Израиль
по специальной программе профессиональной абсорбции, после  подписания еще в
СССР контракта, в котором им всем обещали гарантированное прохождение курсов
иврита,  водителей  автобуса  и  трудоустройство  по  этой  специальности  в
компании  "Дан".  Потом  оказалось,  что  государство  Израиль  и не  думает
выполнять своих  обязательств по контракту. Курс прервали на середине, стало
ясно, что контракт - липовый, целью его было только  захватить обманом людей
и  доставить  их  в  Израиль.  За  это  время  деньги  "корзины   абсорбции"
закончились,  подавляющему  большинству  жителей  центра  не  удалось  найти
никакой работы, денег на съем жилья  не было. Полиция и администрация центра
абсорбции  издевательски  отказались  гарантировать  жильцам   безопасность,
искать  тех,  кто дважды  (!)  расклеивал листовки.  Отвечавшие  на  вопросы
корреспондента газеты "Вести" были охвачены паникой и страхом.

     Та  же  газета  "Время",  заметка   "Голодовка  отчаянья"  собственного
корреспондента Глеба Якубова ("Время", 10.08.1993):
     Голодовка отчаяния
     Олег Якубов, "Время"
     В тот день, когда в  Кнессете  разгорелись жаркие споры по поводу того,
ввозить   ли  в   страну  импортное  мясо,  несколько   новых  репатрианток,
расположившись напротив здания израильского  парламента, объявили голодовку.
- Это даже не акция протеста, это жест отчаяния. - утверждает  Алена Спиван.
-  Межминистерская  "комиссия" там  и  не  пришла  к какому-либо заключению,
Кнессет  отправился на  летние  каникулы,  а  нам, матерям-одиночкам, просто
одиноким людям, пенсионерам и инвалидам, каждый день прибавляет страданий. У
меня. например,  закончился договор  на  съемную  квартиру. Найти другую без
посредника я не сумела, а платить  за  жилье, да  еще при  этом и маклеру, у
меня просто нет никакой возможности. Хозяин "сжалился"  надо  мной,  продлил
срок  договора еще на шесть месяцев, но если я не найду  квартиру  в течение
этого полугодия, то, по сути, останусь на улице.
     Организовать   голодовку   новым    репатрианткам    помогла    женская
международная  сионистская  организация  ВИЦО.  В  Сад  Роз  привезли  воду.
несколько  стульев,  постельные  принадлежности.  Поддержала   голодающих  и
общественная организация неполных семей новых репатриантов ИМХА.
     -  Сколько же времени может продлиться ваша голодовка? -спросил одну из
м участниц.
     -  Однозначного ответа нет, -  говорит  Евгения  Любич.  - Либо  власти
обратят на нас внимание в ближайшие дни и удовлетворят наши требования, либо
через  какое-то время  у  нас начнутся  проблемы  со здоровьем,  ибо  мы  не
намерены уходить  отсюда без  какого-либо  результата и будем голодать, попа
выдержит  организм.  Собственно  говоря,  мы  не  требуем  для  себя  ничего
невыполнимого, мы лишь требуем от правительства выполнить обещания ...


     Вот отрывки из  еще  одной статьи  -  в газете  "Новости Недели",  за 7
декабря  1992-го года, под названием "Нечаянно подслушанный разговор" (автор
- Валентина ГЕЛЬФАНД):

     "Возле Главной синагоги  в Иерусалиме, на Кинг Джордж,  есть молодежная
гостиница.  Приехали  две   молодые  туристки-американки  и  направились   к
вышеназванной гостинице. С чемоданами и сумками в руках, при соответствующих
документах,  при  деньгах.  Настроение  прекрасное.  Сейчас  получат  номер,
умоются,  отдохнут,  поедят иерусалимских кошерных  деликатесов и  - гулять,
любоваться Иерусалимом.
     - Вы куда? остановил их служащий гостиницы.
     - К вам. - Американки были удивлены. Куда же еще могут направляться две
нагруженные  вещами  туристки? Отель молодежный? Так  у  них  возраст вполне
подходящий - едва за двадцать.
     К вам - уверенно повторила одна из них.
     - Нельзя!
     - Почему? Документы в порядке, деньги есть, вот.
     - Мм христиан не принимаем, слиха, - и приятно улыбнулся.
     Девушки остолбенели. На шее у каждой  висел крестик. Дома, в Штатах, их
крестики не  замечали.  Девушки носили  их с детства,  с ними  приехали  и в
Израиль. А тут их  гонят из гостиницы, как прокаженных. Девушки возмутились,
потребовали "босса", но все было тщетно, служащие гостиницы стояли насмерть.
Пришлось двум усталым туристкам искать другую гостиницу. Нашли, конечно,  не
все же в Израиле тронулись на почве чистоты религии н расы.
     (...)
     - Это безобразие, возмутительно, - одна.
     -  Это ни на  что не  похоже.  Мы приезжаем,  платим  деньги. Они живут
туристами - нашими деньгами!
     -  И не  только туристами,  - поддержала ее подруга. - Недавно получили
гарантии от Буша.
     - Раз мы христианки, значит, ночуй под открытым небом?
     - Не  пустить в отель только  потому, что мы христианки! Такое возможно
только в Израиле! Ненормальная страна!
     - Представляешь, - продолжала вторая, - если бы израильтянин приехал  в
Штаты  и его  бы ие  пустили в отель,  потому что он иудей, какой бы скандал
поднялся на всю Америку, м весь Израиль, на весь мир! Сколько было бы крику:
Антисемитизм! А сами?
     И она дала четкое и очень образное определение "самим" всему Израилю, я
(...) это слово поняла без перевода, ведь мат интернационален, как и музыка.
     Каково  было  нам,  двум  свежеиспеченным  гражданкам Израиля,  слушать
такое?
     (...)
     Брань в какой-то степени относилась и к нам. Нам было стыдно чуть ли не
до слез, но что мм могли сделать?  Извиниться за того  дурака? Так мы и сами
от  таких натерпелись.  Американки ушли вперед, а мы принялись  вспоминать о
своих злоключениях.
     Полтора месяца  "выбивала" наши теудат-зеуты  чиновница Сохнута, Римма,
великое  ей  спасибо. Почему  так долго? При репатриации,  в  консульстве  в
Москве в  моих  документах написали: "дочь  еврея". Улавливаете  ньюанс7  Не
еврейки,  а  еврея. С этого все и началось.  В  материнском  свидетельстве о
рождении  от 1910 года национальность  не  была  проставлена. Паспорт ее был
сдан в год ее смерти, взамен я получила свидетельство, где все было указано,
кроме  национальности.  В паспорте  пятая  графа была,  а  в свидетельстве о
смерти - нет. По-видимому, решили отнестись  гуманно:  какая разница,  какой
национальности умершая женщина - еврейка или русская? Перед Богом все равны.
Не  то  в  консульстве.  Мне  устроили  настоящий экзамен. Почему  моя  мать
Носовицкая  Любовь Владимировна, а как ее  имя по-еврейски, почему я не знаю
идиш?
     (...)
     Спросили еще раз  после многочисленных вопросов. Я растерялась от такой
наглости и, запинаясь, ответила все же верно. А ведь вполне могла ошибиться.
Пришлось звонить брату,  благо живет  в  Москве, он  принес свои документы -
все,  какие мог  собрать. Стоим  рядышком и думаем: всю жизнь были  евреями,
родители  тоже, деды, бабки тоже, в  паспортах  всегда писались евреями, дед
умер в голодный ...-й год...
     Они нас  гоняли по всем  пунктам. И мне  невольно думалось  если  бы  в
1941-м году мы не уехали из Харькова с  последним поездом, перед отправкой в
газовую камеру, с нами бы так  не церемонились. Мать из польских евреев,  на
еврейку не похожа, мы с  братом похожи на  нее, но все  евреи похожи на нас,
как ни странно.
     Наконец  допрос прекратился.  Мне  было позволено  оформляться  дальше.
"Гожусь" -  горько пошутила я, брат молчал. Откуда мне было знать, что хвост
того  разговора  потянется  в  Израиль  и  аукнется при получении  паспорта?
Национальность  отца  у чиновников не  вызывала сомнений - Гельфанд  Аркадий
Соломонович.  Вот и написали:  "дочь  еврея". Значит, я -  не еврейка! Это я
поняла через полгода, когда занялась оформлением теудат-зеута.
     (...)"

     Газета "Вид", русск. 21.08.1995, страница 4, рубрика "Перископ", статья
"Беершевский  полицейский  терроризировал  семью  репатриантов",   и  газета
"Шева", ивр., 07.1995, статья "Полицейский и  члены его семьи избивали нас",
автор Секер Абурабия, поместили один и тот же материал

     "На четвертом этаже здания проживает семья Михаэловых из трех  человек:
Мины  и  двух ее  детей -  дочери Анжелы и маленького сына,  имени  которого
журналист не называет. Этажом ниже живет  сотрудник беер-шевской полиции - с
женой и двумя детьми."
     Что же  произошло?  По  словам Михаэловых, соседи  терроризировали  их,
преследовали,   издевались  и   травили.  "Целью   соседа-полицейского  было
вышвырнуть  нас из дома, -  говорит  Мина.  -  Он  только и делал, что искал
малейшего повода для конфликта и издевался над нами."
     Семья Михаэловых эмигрировала в  Израиль около  года назад и  с тех пор
проживает  в  амидаровской (государственной) квартире на улице Мивца  Йоав в
новом   беер-шевском   квартале    "Вав".   Мать   и   дочь   говорят,   что
сосед-полицейский  не  может  смириться с  тем фактом,  что  они проживают в
четырехкомнатной квартире...
     Анжела рассказывает, что бесчинства соседа-полицейского начались в День
Независимости.  Когда  она вышла  выбросить  мусор,  полицейский  и его жена
поджидали ее. Полицейский набросился на Анжелу с криками и угрозами, кричал,
что  она еще  не  знает, с кем  имеет  дело.  Анжела  пробовала ответить, но
полицейский закричал "заткнись, проститутка". Все это происходило  на глазах
у других  соседей. Жена  полицейского тоже  стала  осыпать  девочку  грубыми
оскорблениями.
     Когда Мина попыталась  мирно поговорить с соседями - полицейским  и его
женой - тот набросился на нее, схватил за горло и стал жестоко избивать. Его
жена тоже приняла участие в избиении.
     Тогда  она   отправилась  в  полицию.   Но   дежурный  в  полиции  стал
надсмехаться над  ней  и дочерью, позволял  себе грязные шутки, презрительно
посоветовал  отказаться  от подачи  жалобы.  Причину  своего отношения он не
скрывал - Мина и ее дочь - новые иммигранты.

     Важно   подчеркнуть,   что,  так  же,  как  и  в   предыдущих  примерах
("Караванная  история",   "Dream  houses  but   no  buyers",  "Уроки   амуты
Альфа-Цафон" - и  др.),  в  этой истории катализатором преследований явились
низменные  чувства  израильтян  к  новым  иммигрантам:  зависть  и  алчность
полицейского, который не мог  смириться с тем, что семья "чужаков" проживает
в четырехкомнатной квартире.

     "Он постоянно  твердит, "Зачем вам  такая  большая  квартира", хотя сам
живет точно в  такой же. Он  даже пошел в "Амидар" и пытался добиться нашего
выселения, - утверждает Анжела."

     Однако, это совершенно  ясное  проявление ненависти  на почве зависти и
алчности   в  Израиле   ненаказуемо  потому   что  1)  садист-преследователь
должностное лицо (полицейский) и 2) его  жертвы -  новые иммигранты. Поэтому
государство никак не защищает их, но, наоборот, их, жертв, делает виноватыми
во  всем!  Ненависть  полицейского-израильтянина  к  его соседям-иммигрантам
имеет явно расистскую окраску:

     "А еще полицейского и его родственников выводит из
     себя  фортепиано  Дело  в  том,   что,  когда  Анжела  играет  на  этом
музыкальном инструменте,  соседи поднимают  дружный  крик и начинают стучать
щеткой в потолок. "Я не играю  в  те часы,  когда люди отдыхают. Получается,
что в этой стране вообще запрещено играть! - говорит девочка."


     Еще бы - как  это  только эти  новые  иммигранты  (олим) "бэ русиа" (из
России)   посмели   играть   на  фортепиано,   когда,   согласно   ясным   и
повсеместно-принятым  в  Израиле  представлениям,  они  приехали из дикой  и
отсталой страны, где не знают, что такое раковина и  унитаз, газовая  плита,
холодильник и  телевизор; да  как они только  посмели играть  на фортепиано,
ведь даже  в  Израиле  это  считается признаком высшей культуры  - играть на
фортепиано!  Это  оскорбление   израильтянам!  Это  оскорбление  принятых  в
израильском обществе представлений о России!


     Две  недели назад жена  полицейского  расцарапала себе  грудь  ногтями,
вызвала полицию  и заявила, что Мина на  нее напала.  Несмотря на протесты и
объяснения Мины, несмотря на всю очевидность  инсценировки и наличие прошлых
жалоб Мины на ее соседей, Мину арестовали в грубой  форме.  "Меня заковали в
наручники. Сделав несколько  шагов, я упала, но меня продолжали волочить  по
земле как какую-нибудь опасную преступницу или террористку".
     Анжела  говорит, что у матери от  наручников появились  раны  и  боли в
руках.  Она  подчеркивает,  что  ее  мать  заковали   в  наручники,  а  жену
полицейского,  которая была - согласно  ее  же собственным словам и звонку в
полицию - участницей инцидента нет, и даже, как  это принято, не  вызвали на
допрос. Что  показывает  -  они  всегда  правы,  "а мы...  мы всего  лишь  и
репатрианты".   Мина  рассказала  журналисту  и  о  том,  что  на  днях  сын
полицейского угрожал ее сыну, сказав "Мы еще прирежем твою мать".
     Начальник  беер-шевскй  полиции  Ури  Розен  сообщил,  что   жалоба  на
полицейского  передана  в  отдел  МВД,  занимающийся рассмотрением  жалоб на
сотрудников правоохранительных органов."

     Слова Узи  Розена практически  означают, что эта история не  закончится
хэппи-эндом,  как  надеются журналисты ивритской и  русской газеты.  Почему?
Потому что обе газеты просмотрели существенную ложь и нарушение  в  словах и
поведении  начальника беер-шевской полиции. Упомянутый им  отдел  занимается
рассмотрением  жалоб на  действия полицейских ПРИ ИСПОЛНЕНИИ  ИМИ  СЛУЖЕБНЫХ
ОБЯЗАННОСТЕЙ.  Бытовой  конфликт между  соседом-полицейским,  имевший  место
тогда,  когда он  не находился  при исполнении служебных  обязанностей, -  и
семьей иммигрантов НЕ ИМЕЛИ ПРАВА передавать на  рассмотрение дисциплинарной
комиссии. Это грубейшее  нарушение  законности! И  оно не предвещает  ничего
хорошего.  Кроме  того,  из печати известно,  что  практически  НИКОГДА  эта
комиссия  не  наказывает  полицейских  и не становится на позицию защиты  их
жертв. Например, статья "Ворон ворону глаз не выклюет", пересказ которой  вы
найдете  в  этой  работе,  -  это  страшная  летопись  ненаказуемых  зверств
израильской полиции и пристрастности дисциплинарной комиссии МВД, фактически
безоговорочно поддерживающей  и покрывающей сотрудников полиции, что бы  они
ни  делали,  какие бы страшные  преступления ни  совершили... Конфликт между
соседями  должен  был  быть передан  либо в  мировой  суд,  либо  по  жалобе
Михаэловых  должно  было  быть заведено уголовное дело.  То,  что  совершила
беер-шевская полиция во главе с ее  начальником - это попрание всех основных
прав человека!]

     Вот так, при  помощи армии  и  полицаи, репрессивных органов и законов,
направленных    против   новых   иммигрантов,    садистских    издевательств
соседей-израильтян  и  квартирных  хозяев вынуждают, заставляют  иммигрантов
приобретать жильё по грабительским ценам.


     - ЛЕВ ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.35

     Однако, может быть, новому иммигранту лучше, все-таки, дать себя
     ограбить, совершив такую значительную покупку, как покупка жилья, при
     этом сознательно платя за жильё цены, в 6 - 10 раз выше его самой
     максимальной стоимости, зато это даст ему возможность "на равных" войти
в  "клуб израильтян",  став владельцем собственности? Как бы не так! Вот что
пишет  об этом журнал "Час  Пик", приложение к газета "Наша  Страна",  № 1 в
статье "Страна Тюрем  или  Всеобщее  Прощение Машканты". В статье говорится,
что,   по   заданию   "Чейз   Манхэтен  Банк",   независимый  журналист   из
Великобритании Джордж  Вестлиндж  исследовал  экономическую ситуацию  ::.  в
Израиле. .„Измененив  условия выдачи ссуд на покупку жилья, - пишет он  ,  -
привязав   их   к   индексу   цен,   государство   Израиль   из  доброго   и
благожелательного  покровителя  репатриантов  превратилось  в  обыкновенного
ростовщика".  Во всём мире, беря ссуду, человек знает, какую  месячную  суду
надо возвращать. Но не в Израиле.

     Считается неоспоримым, что уровень инфляции в этой стране, близкий к
     16 - 19.%,  будет  сохраняться тут бессрочно. На основании этого Джордж
Вестлиндж  составил  свою схему выплаты машканты семьей новых  эмигрантов. В
своих расчётах он исходил из того, что в такой
     семье работают  2  человека  и  их  доход  составляет  6  тыс.  шекелей
//заметим, что такой зарплаты у 90 процентов  новых иммигрантов нет, мужчина
обычно получает от 1200. до. 1500,  женщина и того меньше,  что составляет в
среднем 3 тыс.  шекелей, т.е.  в 2 раза меньше - примеч. наше//. "В первые 2
года  покрытие машканты составляет  10-ю  часть  дохода, к  7-му году  - 4-ю
часть,  при  условии  получения  всех надбавок  на работе! к 9-му году-- 3-ю
часть, к 11-му году  примерно половину, а  к  15-тому  году наступит  полное
разорение  семьи. Но позже,  через  17 лет, семья попадает в число  злостных
должников. Через  17-19 лет за решётку  попадёт 120 тысяч злостных должников
машканты. Есть и другой вариант - выселить всех из квартир".

     Безусловно, главная причина, по которой с новых эмигрантов стремятся
     "сорвать" деньги, не заботясь об их дальнейшем существовании, стремясь
     лишь получить с них именно сейчас баснословные деньги за жильё -
     жадность, жажда наживы. Но было бы наивно думать, что этим всё и
     ограничивается. На самом деле, самый главный смысл ловушки, в какую
     загнали русскоязычное этническое меньшинство, состоит в другом. Путём
     силового  вручения машканты  ввергая  людей в  жесточайшую  многолетнюю
кабалу  стремятся  превратить  этих  людей  в  касту  рабов,  в  пожизненных
подёнщиков, а их детей - в наследственных рабов. Ведь,
     загнанные в такую ловушку, они вынуждены будут соглашаться на любые
     условия труда и на любую оплату его.

     Кроме  того, закабалив людей, их планируют, как крепостных, привязать к
одному  определенному  месту. Ясно,  что  подавляющее  большинство  их не  в
состоянии купить вторую  квартиру и сдать  ее  жильцам, обменять на  жилье в
более престижном городе или районе. Поэтому  силовое вручение машканты еще и
равносильно советской прописке.

     У непосвящённого в тонкости израильской жизни читателя может
     создаться впечатление, что в моих рассуждениях есть некоторые либо
     упущения, либо противоречия. Ведь я как будто "не захотел" заметить
     того, что


     - ЛЕВ ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр. З6

     жилищная политика правительства в какой-то степени ложится бременем
     и на беднейшие слои самих израильтян, ведь и они вынуждены
     платить огромный  муниципальный налог /арнону/, если не квартиранты,  а
они сами проживают в  этой  квартире. Семьи  израильтян,  какие нуждаются  в
улучшении  жилищных  условий,  а  также  молодые  семьи,  вроде  бы,  должны
сталкиваться  при   покупке  жилья  с  теми  же  трудностями,  что  и  новые
иммигранты.  Однако, на самом  деле, это не так. Только  очень  ограниченная
часть  наиболее  бедных  и  "непробивных"  израильтян  страдали  от  тех  же
изменений на протяжении короткого ограниченного отрезка времени - примерно с
1991 по 1993 год. Дальше израильские власти  стали усиленными темпами решать
жилищные  проблемы  израильтян  -   отдельно  от  жилищных   проблем   новых
иммигрантов.  По  большому секрету двое израильтян мне сообщили, что широким
слоям израильтян  -  практически  -  всем - предоставляются льготы на оплату
"арноны",  муниципального  налога. Во-первых, такие  льготы  предоставляются
"квиютчикам"  /см.  вторую   главу  данной  работы/,  во-вторых,  работникам
муниципалитета,    в-третьих,    вообще   широким    категориям   работников
государственных  предприятий  и  учреждений,  в-четвёртых,  некоторые  фирмы
оплачивают  своим работникам  (но только израильтянам, не новым иммигрантам)
их арнону, в-пятых, такую льготу получают семьи офицеров израильской  армии,
а в этой армии нет и, может быть, впредь  не будет русскоязычных офицеров из
числа  новых иммигрантов,  и этот список  можно ещё долго продолжать.  Но уж
если  кто-то  обойдён  этой льготой, однако, имеет вторую  квартиру, которую
сдает новым иммигрантам,  он может заплатить арнону  за  квартиру, в которой
живет сам, из суммы, получаемой из их рук для оплаты жилья. Часто  находятся
религиозные организации, готовые заплатить арнону за верующих израильтян.

     Теперь  насчёт покупки  квартиры.  Сказать,  что почти все  израильтяне
обеспечены жильём, это значит ничего не сказать. У большинства есть по 2 - 3
квартиры, выселив из которых иммигрантов, каким  сдают  квартиру, они. могут
впустить туда  своих внуков или детей. Сдавая квартиру  новым  иммигрантам в
течение  3-х  -  4-х  лет  /иногда  даже  если  сдают  в течении  2-х  лет/,
израильтяне вполне  могут  собрать деньги на покупку  новой  квартиры. Путем
давления  на  правительство,  используя свое влияние и связи, многочисленные
организации,  в которых  нет  и  не бывает  новых  (особенно  русскоязычных)
иммигрантов  -  религиозные,  "патриотические",  финансовые,  ведомственные,
полугосударственные,     партийные,     муниципальные,      государственные,
международные - организовывают строительные кооперативы, которые получают от
правительства или от муниципальных  властей участки земли под  строительство
по  эксклюзивно  низким  ценам.  Этим  же  кооперативам  даются  поблажки  и
привилегии  в  области  налога на  покупку  стройматериалов,  строительства,
продажи жилья, и т.д. Кроме того, сами организации  покрывают какую-то часть
стоимости квартиры из своих собственных фондов, так,  что членам кооператива
или покупателям-израильтянам покупка квартиры обходится значительно дешевле.
Таким образом, если для израильтян покупка квартиры начинается с 10-ти тысяч
долларов, то для рядового  русскоязычного нового иммигранта  - со 100 -  120
тысяч  в непрестижных  городках  или  районах! Строительные же кооперативные
проекты новых иммигрантов торпедируются правительством как  с использованием
легальных, так  и нелегальных  (мафиозного типа налеты,  погромы, саботаж  и
вандализм) методов (смотрите выше пример с кооперативом "Альфа Цафон").

     Тщательно  скрывается  и замалчивается  вопрос  о наличии  в Израиле не
только  государственного,  но  и  ведомственного  жилья,  но  -  только  для
израильтян!!! На самом деле появления материалов об этом не
     допускает цензура. Об  этом  я узнал, общаясь с  тысячами  людей, когда
постигал, что эпоха широкого обеспечения населения бесплатным жильём /50-е -
70-е годы/.окончилась, но  не для всех. [С 1989-го по  1994-й год  "русские"
иммигранты могли получить бесплатное жилье  в таких редких исключениях,  что
их  нельзя  принимать во  внимание, а]  израильтяне до  сих  пор  продолжают
получать бесплатные либо
     полу  бесплатные  квартиры.  [Это  предложение  относится  к   варианту
редакции  1993-го   года  -  примеч.  ред.  2000  года]  "Законно"  получают
ведомственное   (не   только   "чисто"   амидаровское,   но   и   специально
"забронированное" ведомственное жилье в основном в амидаровских домах) жильё
полицейские, сотрудники репрессивных  служб, Мосада и  Шабака, самые широкие
категории офицеров армии, широкий ряд категорий сотрудников муниципалитетов,
Сохнута,  министерств,  ведомств  и   правительственных  организаций,  члены
правительства, ряд  информаторов  (стукачей),  высокопоставленные  чиновники
Гистадрута, ряд сотрудников "гос. безопасности" и охранников в  учреждениях,
учебных  заведениях,  правительственных  зданиях,  сотрудники  университетов
(профессора и  другие  категории), имеющие отношение  к  армейским  и прочим
секретным  или полусекретным  проектам,  сотрудники института  им. Вейцмана,
реже - особо  выдающиеся спортсмены или редкие  специалисты, - и т.д. [Среди
всех этих категорий  практически не было новых русскоязычных иммигрантов, а,
если  - в редких исключениях -  были,  то  их в 1989 - 1993  (4)  загадочным
образом "обходили" (дополнение ред. 2000 года).]

     Вот тщательно хранимый  в  тайне пример: в  Беер-Шеве дом  номер  26 по
улице Метцада, - три единицы бесплатного жилья (конец 1993-го года).

     Некоторые  из  малочисленных  крупных  фирм  строят  своё  собственное,
ведомственное, жилъё.

     Если   не  удаётся  получить  кватиру   /бесплатную!/   "законно",   то
израильтяне  добиваются  получения  квартиры  полузаконным,  а  то  и  вовсе
незаконным способом: они уверены, что в любом случае их ( а отличии от новых
иммигрантов) никогда ни  из  какой. квартиры не выселят. Один  и из способов
получения  бесплатного или полу бесплатного жилья, - это получение  квартиры
от 2-х государственных строительных компаний - Аммидара и Амигура.

     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины - стр.37

     Получая амидаровскую квартиру, семья практически навсегда получает полу
дармовое жильё, а, выкупив его по смехотворно низким ценам,: становится  его
владельцем.  Газета "Курьер" /номер 81,  май- июнь 1993  года/  в  статье  о
взяточничестве  в  Израиле под названием.  "Спасибо за  Субару"  пишет,  что
получение амидаровской квартиры  в  центре  страны  обходится за  взятку  не
более,  чем  2-8  тыс.  шкелей, эти деньги  попадают  в  карманы  чиновников
Министерства  Абсорбции. В  этой  же статье  автор  пишет,  что  большинство
израильтян,   в  отличие  от  "русских",  получают  многое,  что  доступно.в
редчайших случаях  (ведь  надо иметь  еще, кому давать, иметь связи!) новому
иммигранту  лишь  за  взятку, бесплатно, лишь потому,  что это "положено". С
другой стороны, автор статьи, видимо,  не во всем прав. Так, например, он не
делает различия между распределением жилья в таких городах,  как  Беер Шева,
Кирьят-Гат,  Офаким,  Акко  -  и  в  центре  страны.  В  том,  что  касается
распределения  жиья в  центре,  у  новых иммигрантов предпочитают  не  брать
взятки и не распределять  им амидаровских.квартир в центре страны. Иное дело
-другие   дискриминируемые   или   полудискриминируемые   меньшинства:   так
называемые ("русскими") "марроканцы". В  отжтае  от  израильтян-выходцев  из
Восточной  Европы  (не   учитывая  бывшего   СССР),   им   бесплатное  жильё
"попадается"  в 3  - 4  раза реже,  ио зато им  за  взятку дают  возможность
получить такое жильё в любом месте страны.

     Совершенно  ясно,  что  в   Израиле  происходит  настоящий  геноцид,  а
разбойничья жилищная политика -.лишь  коварное бандитское средство  в рамках
этого геноцида. Но было  бы наивно думать, что не найдётся достаточно умного
и. жестокого политика, злого гения,  для которого израильский гулаг  стал бы
лишь формой существования его политической реальности.  В  современном мире,
где  нарастает  хаос  и  где  нет  уже   таких  сил,  способных  размахивать
полицейской  дубинкой,  где происходит столько страшных вещей, что никто уже
не может  и  не хочет  одергивать  каждого, кто нарушаает невидимую границу,
какая прежде казалась ненарушимой, - в этах условиях злой гений израильского
политического зверя, опираясь  на рабство и стоя на  плечах сотен тысяч  тел
невольников, мечтает о разбое и грабеже, но уже далеко за пределами Израиля.
Контроль над  международными  рынками  торговли  наркотиками,  оружием  /без
официального  оглашения,  т.е.  полулегально  и  контрабандными  способами/,
контроль над. синдикатами контрабандистов, сутенеров,
     торговцев детьми,  женщинами и  донорскими органами, отмывание  грязных
денег:  всё   это  уже  полным  ходом   начало  отрабатываться   на   уровне
правительства  во  время  правления Ицхака  Шамира  (самого гнусного, на наш
взгляд, из  всех  даже  израильских  политиков). Отмывание грязных  денег  с
самого начала образования  государства Израиль  являлось  одной  из основных
статей  поступления валюты. /См.  например,  статью Александра  Орловского в
газете "Спутник"/.

     [  В своей знаменитой книге  "By Way of  Deception"  Виктор Островский,
бежавший  в Канаду  довольно  высокопоставленный сотрудник МОССАДа, пишет об
участии МОССАДа  и  его руководителей в широкомасштабной торговле оружием  и
наркотиками, похищении женщин, оказании помощи самым кровавым в мире режимам
и  тренировке  МОССАДом их карательных отрядов, отмывании грязных  денег - и
т.п. Более  подробное резюме  этой  книги вы  найдете в  приложении к  нашей
работе.

     Отрывок из другой работы автора, "Еврейские войны":
     "Израиль - один из главных  или даже главный мировой центр по отмыванию
мафиозных денег, денег, бегущих от налогов в своих странах, денег, добытых в
результате афер,  подлогов  и воровства.  Через  Израиль проводятся  главные
мировые  аферы  с  бриллиантами.  Financial  Action  Task   Force  on  Money
Laundering -  организация,  которая была создана по инициативе стран Большой
Семерки для борьбы  с международным  отмыванием грязных денег.22  июня  2000
года  FATF   опубликовал   список  15-ти  самых   злостных  из  30  наиболее
неблагополучных  стран,  главных  центров  по  отмыванию  преступных  денег.
Израиль входит в первую пятерку этих стран, куда не вошла даже Россия."]

     "Новый человек", Израильтянин - это  не  что  иное, как целенаправленно
воспитанный  палач,  бандит-надсмотрщик,  лишённый  какого  бы  то  ни  было
благородства,  каких бы то  ни было сентиментов, какой бы то ни  было чести.
Так как внутри  Израиля  ему "делать нечего", а по природе своей он - пират,
то  рано  дли поздно,  опираясь  на своё  рабовладельческое государство,  он
станет бичом всех цивилизованных народов, если только до этого  не умудрится
коррумпировать все эти народы и превратить их в подобие себе.


     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины - стр.38

     Преступная   жилищная   политика   израильского   режима   привела    к
катастрофическим, трагическим последствиям.

     В конце 1992 г. на  улицах Тель-Авива,  в парках  и  скверах, появилось
огромное  число бездомных.  Нельзя сказать, что  район  Тель-Авива  не  имел
раньше  бездомных, но они никогда  раньше не  выплёскивались  на центральные
улицы.  Однажды  только  за  2  часа  прогулки  я  насчитал  тридцать  таких
несчастных людей. Несмотря на большое желание  остановиться, расспросить их,
кто они, как оказались без крова, после того, как во время одного (первого и
последнего) такого расспроса я был  арестован полицией, я не рисковал больше
приближаться  к этим  людям.  В  тот  "самый первый и  последний"  раз возле
"большой"  синагоги  на  Аллемби  я встретил сидящих на  земле мать  с тремя
небольшими  детьми,  которые  не  в  состоянии  были  продолжать  оплачивать
квартиру несмотря на то, что женщина работала! В  Петах-Тикве  в мини-сквере
недалеко от  муниципалитета  я встретил вечером пожилую пару,  русскоязычных
бездомных,  какие  были  выселены  из  квартиры  за  несвоевременную  уплату
квартплаты; муж,  по  его  словам, имел  официальную. работу.  Позже я много
слышал о работающих бездомных, читал о них в газетах, обсуждал это явление с
активистами движения РАЦ и Сионистского Форума. Речь шла не о единицах,  а о
тысячах  людей, работающих бездомных. Если бы все они были, как бездомные  в
других   странах,  либо  нелегальными   иммигрантами,   либо   психбольными,
нетрудоопоеобными, либо  бродягами, панками, и т.д.,  это было  бы  не менее
страшно  -.но ещё  охватываемо  раэумом.  Когда же  встречаешь  людей, какие
работают (работают!), но не в состоянии оплачивать съём квартиры, это и есть
страшная наглядюя суть рабовладельческого Изранля.

     Гибель  бездомных  в  Израиле,   по-видимому,   явление  гораздо  более
массовое, чем в других  странах. Ведь  в  странах  Запада  (и даже кое-где в
наиболее  развитых странах остального мира) имеются  ночлежки для боздомных,
есть машины, развозящие  по улицам городов  бесплатные обеды  или  (в других
случаях)  специальные церкви, склады, клубы, где  происходит раздача  пайков
для  неимущих;  распределяются  одежда  со  вторых  рук,  мебель,  бывшая  в
употреблении, спальные мешки и теплые одеяла - все это для бедных, неимущих,
бездомных.  В  городах, где есть метро,  в  непогоду или  в сильные  морозы,
доступ в метро открыт по ночам - для того, чтобы не погибли люди, не имеющие
крова. Есть бесплатные талоны и обеды в  специальных столовых для бездомных.
В Израиле этого ничего  нет. Тут  бездомного может застрелить  солдат  (были
такие  прецеденты /все солдаты ходят  тут с боевым  оружием/),  полицейский,
съесть  собака /бич израильских  городов -  стаи свирепых  голодных бродячих
псов, бросающихся на  людей/:  я видел  заметку  в газете о  том, что собаки
съели бездомного. Тут бездомные погибают от недоедания, переохлаждения, или,
наоборот, от  жары или  жажды.  [В  этом  ужасном  климате, одном  из  самых
страшных в мире, несколько  часов  пребывания  в  котором во время наивысшей
жары могут привести к обезвожению организма и смерти, во всем Тель-Авиве нет
ни  одного  общественного  "краника"  или  "фонтанчика",  нет практически ни
одного  (!!!) места,  где  можно  бесплатно  напиться.  Я  много  бродил  по
Тель-Авиву, исходил его вдоль и поперек: из  Яффо  до  входа  на  Аллемби  с
побережья,  из  Яффо  на улицу Вейцмана, из Южного - в Северный Тель-Авив, с
въезда в Тель-Авив  на дерех Петах-Тиква до театра Га-Бима, из конца в конец
улицы Орлозорова, с площади Кикар-Га-Медина  до "новой" автобусной  станции,
от цирка до морского побережья, от  посольства  Великобритании вдоль моря до
центрального управления регистрации  автомобилей  в Яффо, и так далее. Нигде
за все время  своих прогулок я не  видел ни  одного общественного  источника
утоления  жажды! В этом пекле тебя вынуждают - если у  тебя  нет денег на по
грабительским  ценам продающиеся напитки  - снять с  руки  часы  и  продать,
украсть, -  да  сделать  все, что  угодно,  чтобы  только удовлетворить  эту
нестерпимую жажду. Алчность израильтян и израильских властей просто не имеет
аналогов! Во всем Тель-Авиве нет ни  капли тени,  все построено  так,  чтобы
намеренно  не оставлять никакой возможности укрыться зимой от дождя, а летом
- от жгущего тебя солнца. Ни  одного навеса, ни одной выступающей крыши,  ни
одного входа,  где можно  укрыться, ни одного  общественного здания,  как во
всех  нормальных странах,  куда можно было бы зайти  и посидеть. Даже редкие
бульвары  и  скверы не дают  тени, скамейки в  них (не иначе, как умышленно)
установлены всегда не  в тени, а  на  солнце (хочешь  сидеть в тени: сиди на
земле).  Тебя вынуждают,  заставляют заплатить  за вход в ресторан, войти  в
магазин, где к  тебе  тут же подскакивают злые продавцы  - или покупай - или
уходи!  Ни капли сострадания, ни капли жалости  нигде.  Все дышит алчностью,
жестокостью, погоней за твоими последними грошами.  Бездомным никто не даст,
не вынесет напиться, не подаст куска  хлеба, никого в Тель-Авиве не шокируют
сидящие  на  земле  целые  семьи с  маленькими  детьми!]  Поэтому совершенно
неудивительно, что бездомные  гибнут сплошь и рядом. При желании можно найти
в газетах  много заметок о гибели бездомных людей. Так, газета "Наша страна"
(за 14 января, Зо ,чэтверг,  1993 года)  сообщает, что 13 января, утром, был
найден труп замёрзшего 53--х -летнего "русского" иммигранта из Бней-Брака; -
29-то декабря бездомный 50-ти -  летний "русский" иммигрант  Владимир Коплер
замёрз  в  одном  из  скверов северного  Тель-Авиза  (вероятно  имело  место
комбинация недоедания (голода) с переохлаждением и очень высокой атмосферной
влажностью). Перед его гибелью соседи из дома возле парка, в котором Владмир
замерз, вызвали полицию; полиция, констатировав  присутствие бездомного, тут
же уехала.  /Газета  "ВЕСТИ", четверг,  31.12.1992 г./. Однажды я встретил в
одном
     из скверов целую семью без  крова: родителей с ребенком. Было это  не в
Тель-Авиве,  где  сосредоточенье  нищих  и  бездомных  намного  выше,  но  в
Петах-Тикве!

     Если прибавить  к жертвам "жилищного  геноцида" огромное число погибших
либо  получивших  увечья на  стройках (смотрите главы  Первую и  Вторую, где
описываются отсутствие на стройках в Израиле какой бы то ни было механизации
- даже подъемных кранов, лебедок, транспортеров (все делается вручную: ведро
с цементом тянут  наверх на веревке или тащут пешком по сходням), отсутствие
даже минимальной техники безопасности - хотя бы ограждений или  страховочных
ремней,  хотя бы  касок!  12-ти -  14-тичасовый  (в принудительном  порядке)
каторжный труд и огромный приток неквалифицированных русскоязычных рабочих -
без какого  бы то ни было опыта  работы на стройках (больше никуда на работу
не  берут  -  положение безвыходное), мы получим  поистине  апокалипсическую
картину.  "Жилищный  геноцид"  в  Израиле  1989  -   1993   годов,  все  еще
продолжающийся и  даже нарастающий [напомню, что  эта глава была  написана в
1993-м году - примеч. редакции 2000 года] - это болевой сгусток человеческих
страданий  и смертей, это  нескончаемый перечень издевательств,  жестокости,
неимоверной   наглости,  уничтожения   целого  народа   (этнической  группы)
страшным,  свирепым режимом, контролирующимся большинством других этнических
("субэтнических") групп.

     В  последнее  время  еще  более  участились сообщения о  выселениях  из
караванов и из амидаровских квартир, о продолжающихся выселениях из гостниц.
Газета  "Новости  Недели" ./номер 937, 09.06.1993 года,  среда/  помещает об
этом  З  заметки.  "Мийстерство  Абсорбции  "открывает   Америку":  в  18-ти
гостиницах  страны  живёт около 4-х  тыс. новых иммигрантов.  "Речь  идет  о
семьях - сказано в заметке, - значительная часть которых - неполные, а также
о  стариках  и инвалидах. Они не  могут ни снимать квартиры, ни купить их на
условиях, предоставляемых государством".

     В обращении ораннизации ИМХА /Всеизраильского Союза Неполных
     Семей/, помещённого на стр. 7 этой газеты, говорится о решении
     властей выселить из  "мерказ клиты"  - центра  Министерства Абсорбции -
("Сапир",  Кфар-Сава,  ул.Моше  Даяна, 30)  матерей-одиночек с детьми. Кроме
выселения Сохнут грозит взыскать с  этих семей  судебные  издержки в  тысячи
шекелей на каждую семью. То есть, этим людям грозит либо бездомность,


     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.39

     либо,  скорее  всего, тюрьма без всякой  вины.  В открытом письме Беллы
Гулько,  директора  проекта  "Крыша  ддя  нуждающихся",  в  адрес  Сохнута и
организации "Объединённый Еврейский  Призыв" говорится, что 20  .тысяч семей
русскоязычных иммигрантов "оказались  в Израиле в крайне трудном положении",
так как они далее не могут снимать жильё /о покупке квартиры для  них вообще
не  может  быть  и  речи/.  Причиной  этого  директор   проекта  "Крыша  для
нуждающихся" называет то,  что "арендная плата ...  составляет  от 70  до 95
процентов пособия  или  других доходов". Безусловно, жадности  жажде  наживы
"израильтян"  /т.е. в  основном  выходцев из стран  Восточной  и Центральной
Европы -  "без" СССР/  нет предела,  .а государство не  только не регулирует
взаимоотношения  между   различными  этническими   группами,  но,  наоборот,
беспредельно помогает "выжать" всё, .что только можно, из новых иммигрантов,
пусть  даже  все  они  все погибнут. Это уже даже  не жажда  наживы обычного
эксплуататора-рабовладельца /который  в той или  иной степени бережет  живой
товар/,  но  эксплуататора-грабителя,  налетчика или  пирата,  который хочет
получить  всё, что  только  возможно,  сию  же  минуту,  ухватить  все,  что
возможно, пока  не  поздно,  а там пусть  ограбленные им погибают от голода,
холода, бездомности, от непосильного труда  - грабителю все  равно. Но этого
мало: налетчик-  израильтянин опьянен  жаждой крови,  он  готов  убиавать (и
убивает!)  из спортивного  интереса, он не  только грабит свои жертвы,  но и
развлекается  попутно, это его стиль жизни, это способ его существования. И,
как  любой  налетчик,   пират,   грабитель,  он  обходит  стороной  сильных,
защищенных,  таящих  в  себе ту  или  иную опасность,  он  выбирает  легкую,
беззащитную, добычу, не только не защищаемую, но преследуемую государством -
выходцев  из (бывшего)  СССР. Вот так - как грабители с большой  дороги, как
пираты  -  ведут  себя по  отношению  к  новым  иммигрантам  из  (экс)  СССР
укрепившиеся  в  Израиле  другие субэтнические группы  ("израильтяне")  и их
продажное государство: ГУЛАГ Палестины!..

     Можно суммировать, что своеобразными вехами  невиданного юридического и
экономического беспредела,  этого не имеющего аналогов беззакония, являются:
обязание квартиросъемщиков  - новых  иммигрантов -  оплачивать муниципальный
налог  на недвижимость  за  хозяев квартир, уборку территории  вокруг дома и
лестниц  (коридоров) дома, содержание  лифта,  зеленых  насаждений, и  т.п.,
ремонт квартиры, иногда даже (!!!) ремонт дома, привязка платы за квартиру к
курсу доллара (снял  квартиру за тысячу шекелей, а  через столько-то месяцев
уже платишь две тысячи - а зарплата ведь если  и растет, то не как доллар!),
право  хозяев  квартиры  в  любой  момент  (по  истечению  очередного  срока
квартирного договора  -  даже  в  день  истечения  срока!)  сказать  жильцам
"убирайтесь"  и  выселить  их  из  квартиры,  вмешательство  хозяев  квартир
(официально  разрешенное  израильскими законами!) в  личную  жизнь  жильцов,
силовые посещения жильцов хозяевами квартиры в  любое время суток,  контроль
за  "кошерностью"   пищи   и   образа   жизни   жильцов,   отсутствие  права
квартиросъемщиков односторонне расторгнуть договор и уйти в другую  квартиру
в случае преследований, агрессии со стороны соседей или владельцев квартиры,
полная безответственность хозяев жилья за безопасность, жизнь  жильцов и  их
жилищные  условия,  привязка  возврата ипотечной ссуды ("машканты") к  курсу
доллара.

     В завершении зтой главы хотелось бы сделать ещё один вывод. хотя тут
     не описано и сотой доли всех гнусных приемов и зверств, при помощи
     которых в  Израиле наживаются  на  страданиях  тех  людей, единственным
отличием  которых является то, что они не  родились  в Израиле и приехали из
определенной группы стран, и того, что уже написано, достаточно,
     чтобы  понять: то,  что  тут происходит, ничем  не  мягче,  чем  войны,
геноциды и зверства, что  имеют место в большинстве  разавивающихся стран. В
этом отношении Израиль не только не является "мостом" от
     развитых к развивающимся странам, но, наоборот, даже в группе
     стран, где наиболее злостно нарушаются права человека, Израиль - один
     из лидеров. Почему же в прессе "свободных", развитых стран не
     появляются заметки о зверствах израильтян, об их издевательствах над
     новыми иммигрантами? [Эти строки я писал  в 1993-м году в Израиле,  где
те,  у  кого не было  Интернета, практически не имели  возможности регулярно
читать  западные газеты;  только  по прибытию в Канаду мне стало  ясно,  что
информация  о  преследованияхь русскоязычных в Израиле в западной  прессе не
была таким уж редким гостем;  более того, из этих материалов можно было даже
получить верное представление о размахе этих гонений.  Но я  узнал и другое:
что эти материала  не  оказали на проблему приема беженцев из  Израиля почти
никакого  влияния, а  также  не  привели к осуждению  Израиля. Узнал  я  и о
закулисной  войне  еврейских  организаций  за   то,  чтобы  такие  материалы
"прикрыли",  и о  юридической  войне против любого, чей взгляд на  еврейскую
политику или еврейскую историю отличается от принятого "всемирным" еврейским
руководством.] Одинокой белой вороной звучит голос Эфраима
     Сивелы, моего земляка, хлебнувшего горя в "Исраиловке" и сбежавшего
     когда-то в США. Сивела пишет об Израиле без прикрас. Но как же
     CNN, АВС, как "Newsweek", "Time", как же "Би-Би-Си", как другие ведущие
политические журналы, ТВ  и  информационные службы?  Ни  слова  о  геноциде,
проводимом  в  Израиле  по отношению к  части  еврейского населения. Видимо,
застарелый  антисемитизм дает о  себе  знать...  Пусть  евреи,  израильтяне,
остаются с  клеймом круговой вины перед  всем  Человечеством, перед  арбами,
мусульманами, христианами -нечего их  разделять ва "хороших" и "плохих",  на
"палачей'' и "жертв палачей". Тогда  они  будут выглядеть, как  обыкновенвые
люди, а ведь евреи "все плохие", как один, иначе  не  будет в  обвинении  их
("мировой  еврейский  заговор",  "массонско-сионистский  заговор",  и  т.п.)
непоколебимой  уверенности. К  тому  же  на  Западе есть  стереотипы,  какие
являются обратной стороной  антисемитизма. (так  же, как,  например, когда я
сознаю,  что  среди черных - африканцев -  есть  расисты, садисты,  подонки,
убийцы и мафиози, - это значит, что я  их вижу такими же, как других  людей,
но если для меня все они - только жертвы дискриминации, все без исключения -
"хорошие  парни",  это  значит,  что   я  скрытый  расист).  Один  из  таких
стереотипов  рисует  еврея  -  не  важно,  израильтянина  или   нет,  -  как
тихого,.трусливого, законопослушного и совестливого человека. Пресса идёт на
поводу у этого стереотипа.  Или другой стереотип: евреи  на Ближнем Востоке,
то  есть государство Израиль -  естесственный друг  христианского  мира, его
защитник его от  мусульман. Как  этот "союзник"  относится к  христианам, мы
обсуждали выше.  Или такой  стереотип: христиане должны  вечно искупать вину
перед евреями за погромы, инквизицию, гитлеровский еврейский геноцид, и т.п.
поэтому  государство  Израиль  нельзя  слишком  критиковать,   а  тем  более
осуждать. Или вот еще: Б-г завещал человечеству  способствовать  переселению
всех евреев в Израиль. И вот чудо свершилось - завет Б-га почти выполнен (во
всяком случае, выполняется). И не хотим слушать ни о кааких там страшилках и
преследованиях    этнических   меньшинств    в    таком    символическом   и
многозначительном  государстве,  как  Израиль!  А  пресса... пресса идет  на
поводу  у  стереотипов, у "народа",  у  читателей. А  вдруг  этот журнал или
газету перестанут покупать, или теле новости не будут смотреть. Ведь люди не
прощают,  когда  разрушают  их иллюзии,  их  заблуждения  и  мечты.  Двойные
стандарты - это врожденная особенность  человечества, от  которой избавиться
оно не в состоянии,  идет  ли  речь о  примитивной диктатурке  с  низколобой
культурой   и  пигмейским  искусством,  или   о  высокоразвитой  цивилизации
демократического типа, допускающей  определенную  степень свободы. Говорят о
защите  животных, об интеллекте и эмоциях "братьев наших меньших" -  а потом
без  угрызения  совести этих  "братьев  меньших" убивают и  едят. А  сколько
разговоров  о  правах человека, о моральной ответственности всех за рабство,
особенно  детей,  в Южном  полушарии,  о  бойкоте  репрессивных  режимов. Но
продают же на  Западе товары, сделанные  руками этих  рабов, в том  числе  и
созданные  на  заводах,  где  работают рабы Израиля  - русскоязычные  евреи!
Значит, и вину Израиля там должны разделять!


     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины.Гл.3 - стр.40 .

     В  завершение  главы - некоторые дополнительные пояснения,  что  значит
отсутствие какой-либо юридической защиты русскоязычных иммигрантов.
     Во-первых,  цинизм  политики  правительства  в  квартирном   [жилищном]
вопросе и в области трудовых отношений - и атмосфера тотального беззакония в
целом: вещи  одного порядка,. во-вторых, в  других условиях,  если бы  новые
иммигранты не были юридически беззащитны, эта политика правительства была бы
невозможна.

     К тому, что у ж е  описано  в этих трех главах и служит доказательством
полного исключения новых иммигрантов "ми-русия" из числа тех,
     права  которых  защищает государство и доступ к юридической  защите для
определенного  смыслового  акцента требуется,  на  наш взгляд,  добавить еще
несколько строчек.

     ГИСТАДРУТ, полиция, суды, муниципалитеты со своими чиновниками,
     организация  защиты прав потребителя,  адвокатура, СОХНУТ, Министерство
Абсорбции, прочие государственные и
     общественно-государственные  организации,  иные  структуры  -  все  они
против  новых иммигрантов, все они не только не  защищают  их, но, наоборот,
при ЛЮБОЙ возможности готовы немедленно стать
     тем  окриком, шлепком,  кнутом или нагайкой, которые в  отношении новых
иммигрантов служат  единственной цели:  уничижения последних.  Эти и  многие
другие  структуры  стоят  на  страже  беззаконности  по  отношению  к  новым
иммигрантам, следя за тем, чтобы ни одна несправедливость, ни одно уголовное
или  иное беззаконное  действие по отношению к новым иммигрантам  "русского"
происхождения не были пресечены, а законность - не была восстановлена.

     6-го августа 1993 года, с 12.00. до 13.00. была передача тель-авивского
радио "РЭКА", посвящённая юридической консультации в виде ответов на вопросы
радиослушателей.  Консультантом в студии был адвокат Моше Фридман,  редактор
повседневных передач - Шломи Лидор. Одна
     радиослушательница  из  Нетании  рассказала следующее. В квартиру,  где
живёт  пожилая  чета.  новых   "русских"   иммигрантов,   в   которую   есть
теоретический  доступ с улицы  через  окна,  проникают  садисты-израильтяне,
предварительно усыпив жильцов при помощи  баллончика с газом, издеваются над
пожилыми людьми. Три года назад, по словам, радиослушательницы, ей разорвали
рот. Она неоднократно обращалась в
     полицию,   но   там  категорически  отказали  ей   в   помощи.   Другой
радиослушатель, проработавший на
     одном  месте,  по-видимому, 2-3;года, был  отправлен своим  хозяином  в
длительный (неоплачиваемый)
     отпуск,  а  потом  был уволен, без  выплаты выходного пособия.  Отказ в
"пицуим",  выходном  пособии,  был  мотивирован тем, что у  этого  человека,
якобы, прервался стаж, но  ведь  в отпуск перед увольнением его отправили  в
принудительном порядке. Не только добиться "разбора" с хозяином, даже просто
узнать, что по этому поводу говорит израильский закон, этот человек никак не
мог. Куда только он ни  обращался! - и в Гистадрут, и в другие места! Кроме,
того, свою зарплату
     (надо думать, выданную ему перед увольнением) он получил чеком, который
не  имел покрытия. То, что его бывший хозяин  только уволил ого, не заплатив
выходного пособия но и самым гнусным, обманным путем
     лишив  последней  зарплаты,  это  не  менее  чудовищно, но и банк,  вне
всякого   сомнения,  такая  же,   связанная  с  дискриминационной  политикой
государства  и круговой  порукой враждебности к новым  "русским" иммигрантам
организация израильтян, как и другие организации, острие которых - как нож -
направлено против новых иммигрантов,  отказал ему в помощи и консультации по
вопросу чека, не имеющего покрытия.


     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Глава Третья, стр.41

     Ведь в странах  Запада  люди как-то даже  же задумываются, что входит в
круг обязанностей работников  банка.. Там  клиенты спрашивают - им отвечают.
Просто и привычно, как дыхание. Иное совершенно  немыслимо. Разве можно себе
представить, чтобы в Германии или во Франции вы спросили в банке о чем-то, и
вам ответили на ваш вопрос грубостью или оскорбили вас?! Если вы спросили не
по  теме  -  или это  не  входит  в  их компетенцию, вам  говорят  "мы очень
сожалеем", или "извините, при всем моем желании помочь вам..." Но отказаться
дать  справку  или  посоветовать что-либо  - почему  вдруг отказать?!  И вот
теперь,  вместо  того,  чтобы  получить   от   служащего  банка   совет  или
рекомендацию (ему могли  хотя  бы  сказать "не имеем  права советовать")  он
вынужден звонить  на радио  "РЕКА"  и узнавать от  консультанта то,  что ему
должны  были  (как говорит одни  мой  знакомый-марокканец, "в  Израиле никто
никому не должен") предоставить как один из элементов обслуживания в банке.

     Следующая. история. Женщина, у  которой была льгота на  "мехес" /налог/
на   электротовары,  заказала  ряд   электротоваров  в   одном  магазине   в
Петах-Тикве. Дала залог в  размере  3 тыс. шекелей (более  1 тыс. долларов),
однако, всего, что заказала, не  получила. Ей "забыли" привезти кондиционер,
самую дорогую вещь из заказанных ею. Ни привоза кондиционера, ни возвращения
залога она добиться не  смогла. Когда с кем-то из помощников она съездила на
фирму "Тадиран", выпускающую кондиционеры и обязанную направить той  женщине
кондиционер,   оказалось,  что  там   отмечено,  что  она,  якобы,  его  уже
"получила". Не только обращение в магазин "со скандалом" ничего  не  дало: в
организации по охране прав потребителя  в какой  бы то ни было  помощи, хотя
можно  не сомневаться, что знали  - эту женщину  надо направить в полицию по
борьбе  с мошенничеством, помочь ей составить заявление в полицию, знали и о
том, что не предоставление информации по вопросам,  связанным с  совершенным
уголовным преступлением - это тоже уголовное  преступление. Именно  поход  в
общество  по  охране  прав  потребителя  и   закончился  угрозами  владельца
магазина, который заявил, что он приедет  с полицией и заберет приобретенные
и  уже  полученные   женщиной  товары!  (Как  в  грузинском  анекдоте:  "мой
каракадыл,  хачю - даю, хачю  -  забираю").  Можно не  сомневаться,  что эту
женщину и в дальнейшем ждет замкнутый круг. Это в лучшем  случае. А в худшем
приедет владелец  магазина с полицией  и заберет  не только  все, что, кроме
кондиционера,  купила  у него  женщина, но  и  вообще все,  что есть у нее в
доме...

     Далее:  один  радиослушатель  (новый  иммигрант)  взял ипотечную  ссуду
(машканту) и  купил квартиру.  Назавтра оказалось,  что перед его  вселением
были   залиты   соседи   внизу,   при   этом   бывший   хозяин-израильтянин,
квартировладелец,  заявил этим соседям,  что  за  это будет будущий владелец
квартиры, так как это, мол, предусмотрено контрактом о покупке
     квартиры. Кроме того, выяснилось,  что  вся  сантехника (трубы,  краны,
раковины,  и т.д.) со времени  осмотра квартиры  этим купившим  ее человеком
(новым  русскоязычным иммигрантом), оказалась полностью заменена с  новой на
старую  и негодную, требующую полной замены.  Причина  его  звонка на  радио
предельно ясна:  до этого  он  уже сделал все, что возможно, чтобы "добиться
справедливости" (в  нормальной  стране  это  звучит  абсурдно по отношению к
совершенно  очевидной правоте жертвы явного мошенничества), но в израильском
обществе все законы и принципы  перевернуты с ног наголову, и человек звонит
на радио,  чтобы убедиться,  что он  не спит, что не в  каком-то безысходном
делирии, а что все это происходит на самом деле, в реальности.


     Добавлю еще несколько случаев по другой передаче радио "РЭКА".

     1)  Живут себе новые  иммигранты  в  "амидаровской"  (смотрите  случаи,
описанные  выше)  государственной  квартире,  но в один прекрасный  день  им
указывают, что они  должны выселиться, и они выселяются на съемную квартиру,
предварительно уплатив за  всё в амидаровской, оплатив коммунальные услуги и
получив  от "Амидара"  справку  в  том,  что  к  ним  нет  никаких  денежных
претензий!  И вот ч-з  два месяца  они получают счёт на  2  тыс. шекелей  от
"Амидара" - "долгов"!
     Кстати, подобный  случал описывался в передаче  с Моше Фридманом. Точно
такой же случай (только не после выселения с амидаровской,  а после переезда
с одной съемной квартиры на другую), даже с совпадением деталей, произошел с
моими соседями, со знакомыми, встречаемыми  в парке, со знакомыми моей мамы,
с которыми она видится в клубе ветеранов войны, с другими людьми. Подобное -
одно из типичнейших явлений нарушения прав русскоязычных новых иммигрантов.
     Куда эти  люди  ("из передачи"  и  все  другие)  ни обращались,  ничего
добиться нельзя.

     2) Заключили новые иммигранты договор  на  год  на съем квартиры, потом
права  владельца переходят к сыну хозяина, который  приказывает им,  снявшим
квартиру,  убираться, а  ведь это  пенсионеры, они уже заплатили  (вынуждены
были заплатить) за год, других денег у них нет. Обращения в разные инстанции
снова нечего не дали. Доказать кому-либо что-либо эти люди так и не смогли!
     (Этот  случай совершенно идентичен  другому,  по поводу которого ко мне
обращались  с  просьбой   написать   изложение  событий  для  ивритоязычного
адвоката.  Знакомые  друзей,  пенсионеры,  сняли дешевую  квартиру  в районе
"Амишав",  уплатив  за  год.  Через  месяц владелец  квартиры идет  к своему
адвокату и заключает договор на переход права владения квартирой к его сыну.
Тот является к жильцам с договором в руках  и говорит им: убирайтесь! Бедные
старики в  плач. Побежали  по знакомым, обратились к старожилам ("ватикам"),
служащим муниципалитета и  Гистадрута. Те не сами повели, а просто направили
их к бесплатному адвокату - на  том  этапе и попросили  моей помощи. Адвокат
обратился  в Сохнут  за помощью, написал письмо в  мировой суд,  обратился в
письменной  форме в какой-то отдел муниципалитета с  просьбой  приостановить
незаконное  выселение. Другой адвокат  звонил квартировладельцам  -  отцу  и
сыну,  -  пытался  усовестить  их,  объяснял,  что  то,  что  они  делают  -
мошенничество и уголовное преступление. В ночь после этого последнего звонка
к   старикам  приехала   полиция,  выкинула  их  из  квартиры,  куда   вошел
торжествующий  сын,  потом полицейские завезли  стариков -  без  денег,  без
документов и без вещей! - на  другой конец города и бросили там. Когда утром
те собрали друзей и пришли за вещами, оказалось, что ни  вещей, ни денег, ни
документов в квартире нет. Две недели старики провели на улицах Петах-Тиквы,
пока их не приютил  один художник.  "Управы" ни на кого они так и  не нашли,
как не нашли и конфискованного у них).

     3. Задержка  пособий по обеспечению  прожиточного минимума и пособий по
старости на шесть /!!?/ месяцев. Само по себе это беспредел. Но по отношению
к  новым  иммигрантам, только  прибывшим в страну,  у  которых  нет  никаких
сбережений  и никаких страховок, а - тем более - по отношению людям пожилого
возраста -  это беспредел  вдвойне, так  как  люди  оказываются  без  всяких
средств  к существованию,  без еды  и крыши над головой в достаточно богатой
стране,  среди  материально  процветающего   общества,  и  это   еще  больше
подчеркивает глубину трагедий, разыгрывающихся на  этой земле, в это время и
в этом государстве.




     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - гл.3 стр.42

     4) Вопиющее завышение счетов оплаты за телефон, воду,  газ, и .т.д. Это
стало одним  из наиболее типичных явлений. Тысячи писем и звонков с жалобами
на завышение счетов поступают в русские  газеты,  в "Сионистский  Форум",  в
редакции русских газет, в Сохнут и Министерство Абсорбции.

     5)  Препятствия к заключению  брака  не только между  лицом еврейской и
другой национальности (что  запрещает израильский  закон официально),  но  и
между  евреями, если  один из  них лживо оклеветан доносчиком:  на основании
того, что ты, мол (жених  или невеста) русский (- ая) / по чьему-то доносу/.
Кстати, один  такой  случай мне известен  не по наслышке и не  из прессы или
передач  радио  "РЭКА",  а  из моего  собственного окружения.  Костя  Лук из
Минска,  кстати, сам  русский,  но прошедший  гиюр (т.е.  принявший иудаизм)
составил  донос  на  одного парня из Бобруйска, при том и сам Костя,  и  все
бобруйчане  знали, что  этот парень - еврей (у  него мать  еврейка). Ничего,
никакие меры, никакие свидетели не помогли, и пришлось этому "оклеветанному"
парню за много тыс. шекелей заключать "фиктивный" гражданский брак.

     6)  Невыплата  зарплаты  за  несколько месяцев.  Опять  же,  в  Израиле
добиться ее  получения почти  невозможно.  Сопутствует  этому явлению  отказ
Институтом  Народного   Страхования  (Битуах  Леуми)  признать  легитимность
одностороннего  ухода  с  работы работником в случае, если  хозяин  перестал
выплачивать  ему  зарплату,   как   основания  для  получения   пособия   по
безработице.

     7)  Увольнение  с  работы  без выходного  пособия  и  выдачи справки об
увольнении. Это лишает уволенного  шестимесячного пособия на 70-80 процентов
от получаемой до увольнения зарплаты. И -  опять  же - добиться  чего-либо в
таких случаях практически невозможно.

     8) Вопиющее  безразличие, халатность, садизм врачей, тяжелые осложнения
в результате  этого  отношения,  получаемые больными, смертельные  случаи  и
безграничные  страдания  людей.  Даже  когда уже стало  известно,  что  врач
совершает  по отношению  к  больному  преступление, невозможно  добиться  ни
перевода к другому врачу, ни альтернативного мнения (консультации).


     Таких  случаев,  о  которых  рассказывали радиослушатели  или  читатели
русских  газет в своих  письмах, и спрашивали,  что им делать, можно описать
десятки  или даже сотни, один страшнее  другого. Внимательный читатель  этой
главы задаст, пожалуй, тем не менее следующие вопросы:

     1. Может быть, это участь не только русскоязычных, но всех, кто живет в
Израиле, а  беззакония  не концентрируются в  рамках  границ, проводимых  на
этнической почке?

     2. Может быть, все эти безобразия, весь  этот беспредел творится не  по
вине государства, а по вине в каждом конкретном случае  конкретного человека
или  группы  людей,  а  а  не   из-за   заговора  государства  против  новых
иммигрантов?

     Автор  этой работы не живет в вакууме. Я читаю не  только русские, но и
ивритские газеты, общаюсь с израильтянами, вместе с ними томлюсь в
     очередях на прием  к чиновникам, (правда,  израильтян в этих очередях -
пол процента, остальные -  иммигранты). Хотя по отношению к уроженцам страны
и выходцам из стран Восточной Европы (но не СССР) тоже творятся  беззакония,
они  мягче,  есть  определенный  круг  типичных  нарушений  прав израильтян.
Типичные  нарушения прав  новых  иммигрантов не случаются  с  израильтянами,
просто не могут произойти с ними. Ни одного израильтянина запросто не уволят
без справки об увольнении, не выселят из квартиры, которую он оплатил за год
вперед, не откажутся выплатить  зарплату за уже отработанное время, и т.п. А
если
     один такой случай где-то произошел, то это в высшей степени нетипично.
     Если  это  не  заговор  государства,  то  почему  ни  в полиции,  ни на
офицерских должностях в армии, ни на руководящих  постах  в муниципалитетах,
ни -  тем более  в Кнессете, новых иммигрантов, которые на  словах  являются
полноправными   гражданами  страны,  не   увидишь?  Почему  ни  полиция,  ни
Гистадрут, ни  Сохнут,  ни  Министерство Абсорбции  (иммиграции), ни  другие
организации  не  защищают прав новых  русскоязычных иммигрантов, почему  все
обращения в эти институции в лучшем случае игнорируются, в худшем обращаются
в репрессии этих же институций против жалобщиков!?

     Почему  государство  всецело  на  стороне  квартирных  хозяев,  на  90%
коренных израильтян или старожилов страны, и против новых иммигрантов, на 65
- 80 процентов и после пяти лет в стране  (с 1989-го года, то есть с  начала
теперешней  огромной   массовой  "алии"  (иммиграции)  -  квартиросъемщиков?
Потому,  что  в ЭТОЙ стране, в ЭТОМ государстве,  мачехе  для  всех граждан,
происходят самый страшный, самый дикий, самый безмолвный геноцид, где именно
в нашу эпоху отрабатываются методы укрепления нового ГУЛАГа...


     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл.4 стр. 43

     ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
     ГОСПОДИН ВЬШКА И ДРУГИЕ
     

     Даже если автору удалось частично убедить даже  критически к восприятию
подобных  наблюдений  настроенного  читателя,  что  есть  в  1990-е  годы  в
современном Израиле  нечто  похожее  на  сталинский "архипелаг"  ГУЛАГ, есть
политический  режим,   не   умеющий   функционировать  в  рамках  умеренного
регулирования и подавления и использующий методы предельной жестокости, есть
система, какая может рассматриваться  как крайне бесчеловечная, все же одной
детали не хватает.

     Где  те горы трупов, где те  расстрелы "врагов народа", где картина  не
поддающегося   осознанию  апокалипсиса   миллионов  заключенных  за  колючей
проволокой? Что ж, признаемся  - нет её. К  счастью - нет! Нет того размаха,
нет того потустороннего действа антилюдей. Все  как  будто  похоже на  плохо
сыгранный  фарс  на  ГУЛАГ, разве  не так? Но рано  говорить, что нет ничего
похожего. Просто эти процессы тут  растягиваются во  времени, пусть сразу не
у6ивают, но так делают,  что гибель обреченного  на  включение в выбранные в
качестве социального  удобрения этнические или социальные  группы человека -
духовная, социальная, физическая - рано или поздно  наступает. Уничтожают не
только опальных, но  - как это было в бывшем Союзе - и членов их семей.  Это
делается по-другому, но тоже жестоко и страшно.

     Мы  уже  приводили  примерный  процент  погибших  на  производстве   от
непосильного труда,  полного отсутствия техники безопасности, издевательств,
и т.п. А сколько работает на таких вредных  производствах, что  даже в самых
отсталых странах  третьего  мира  их  бы  давно закрыли! Где  данные  о том,
сколько  людей в  этой  стране  были  доведены  до  отчаянья  настолько, что
покончили  собой,  сколько  евреев из бывшего  СССР  /среди  которых процент
самоубийств вообще был нулевым/ в Израиле свели счеты с жизнью! По подсчетам
уже  цитированного выше  альманаха  "Первое Свободное  Слово", до  8-тысяч и
более с 1989 по 1993 год /из расчета примерно 430-450 тыс./.

     Тем не менее, речь в этой главе пойдет в основном не о косвенной, пусть
даже совершенно очевидной, вине государства в гибели тысяч людей. Потому что
существуют такие области, в которых  государство напрямую  является убийцей,
палачом, насильником, тюремщиком, и т.д.  Вот об этих областях и пойдет речь
в этой главе...

     Все  ГУЛАГи в  мире доводят чуть  ли  не  до  полного абсурда-отрицания
ценность человеческой  жизни! Право государства вершить  расправу, убивать и
пытать  людей --  это  один  из краеугольных  камней  гулаговской психологии
вообще.  Только на первый взгляд, это  не относится к  Израилю, где смертная
казнь официально не применяется.

     Однако, не надо спешить с выводами. Гибель большого числа людей,
     эксплуатируемых как рабов, самоубийства большого числа
     представителей  подвергающихся  преследованиям   и   травле  (геноциду)
этнические групп - само по себе уже достаточно красноречивое свидетельство -
доказательство   агрессивности,  беспринципности,  жестокости   израильского
режима, его способности убивать.

     Наводят на определённые мысли и операции израильских секретных
     служб  в Израиле  и  за  границей, игнорирующие международные законы  и
законы  тех  стран,  где эти  операции  проводились.  Особенно  показательны
случаи, когда израильская разведка выкрала за границей и доставила в Израиль
"предателей" -  людей,  якобы, выдавших израильские государственные  секреты
("секреты",  связанные  с атомным реактором  в Димоне и  так  далее). Многое
говорит по этому поводу  книга, опубликованная в Канаде с  критикой Моссада,
израильской армии, агрессивной израильской разведки.

     [Когда был закончен "израильский" вариант этого исследования, автор еще
сам  не  читал (не  держал  в  руках)  подлинник  книги Виктора  Островского
"Дорогой лжи"  {Victor OSTROVSKY.  "By Way of Deception".  }  Оказалось, что
достать  эту книгу  в Израиле  гораздо  сложней,  чем книгу  А.  Солженицына
"Архипелаг  ГУЛАГ"  в  СССР  во  времена Брежнева. Концепция  Островского  -
канадского гражданина, сына  польского  еврейского  иммигранта,  ставшего  в
Израиле одной из видных фигур в МОССАДе - израильской разведке, и  бежавшего
в  Канаду  с  секретами  и  тайнами  МОССАДА  -  и  его  соавтора  Клэр Хой:
государство  Израиль  с  самого  своего основания идет дорогой  лжи, дорогой
порока и репрессий.

     Прежде,  чем  приступить к основным пунктам  потрясающего  разоблачения
Виктора  Островского, интересно сравнить его книгу с книгой другого автора -
профессионального  писателя  Эфраима  Севелы,  настрадавшегося в  Израиле  в
1970-е годы и описывающего свои впечатления от государства Израиль. Севела -
мой  земляк,  он был человеком из  окружения  моей  мамы, одним  из компании
когда-то молодых людей, в которую входили бобруйчане писатель Леонид Коваль,
художник Абрам Рабкин, журналист Ефим  Гейкер, ставший позже подобострастным
слугой советского режима,  моя  мать, Лиза Эпштейн, сын Цили  Гах  (не помню
фамилию), известный  режиссер, поставивший фильм "Анна Каренина",  и другие.
Вот  что  пишет об  Израиле Эфраим  Севела  только  в одной  из  своих  книг
"Остановите  самолет,  я слезу".  Издательство  "Став",  Иерусалим.  1980 г.
(рассматриваем всего лишь несколько выдержек из книги4  критика израильского
режима в этой книге намного шире и разносторонней).

     стр.71
     1.  Авторов-создателей Министерства Абсорбции - израильской Иммиграцииь
- Севела  сравнивает  с авторами "Протоколов сионистских мудрецов" и  с теми
фашистскими  деятелями, что  собирались  в  свое  время в Нюрнберге  "решить
еврейский вопрос" (уничтожить евреев в крематориях и газовых камерах).

     стр.72
     2. Израильская  "абсорбция" -  сродни геноциду. Ее главное назначение -
нивелировать евреев, сделать из них "стандартного  израильтянина", уничтожив
все культурно-этнические признаки и присущую им ментальность.

     стр. 73
     3. Израильская бюрократия - самая страшная в мире, она хуже  советской,
Севела сравнивает ее с сифилисом.

     стр. 74-80
     4. Одного писателя,  занимавшегося в СССР  самиздатом, которого КГБ  не
удалось сломить тюрьмами  и издевательствами, "сломали" в Израиле и посадили
в психушку. Возможен намек на  то,  что ряд диссидентов в  Израиле держат  в
психушках.

     стр. 80-87
     5.  Израильские  пропаганда, журналистика  и литература -  точная копия
советских, славящих "великий советский народ",  "многонациональную советскую
культуру" и "родную компартию" - только на израильский лад.

     стр. 96-101, 114, 116-117
     6. В Израиле прекрасно устраиваются только аферисты.

     стр. 123
     7.  Прибывающих   в  Израиль  "русских"  евреев   Севела  сравнивает  с
загоняемыми  в  загон  баранами,  а  чиновников,  пересчитывающих  их,  -  с
конвоирами сталинских лагерей.

     стр. 125
     8. Искренне  стремящихся  на  историческую  родину  "русских" евреев  в
Израиле обливают грязью.

     стр. 125-126
     9. Грубость, бескультурье, хамство - основная черта израильтян.

     стр. 126
     10. За сатиру, за критику  в Израиле, как и в СССР, доносят на сатирика
в "органы", после чего следует вызов в "органы".

     стр. 127
     11. Израиль  - большая тюрьма,  власти которой не дают тебе уехать ни в
коем случае.

     стр. 181
     12.  Израиль  -  это  примитивный  труд  полурабов-арабов,  это  тысячи
выстроенных  с  помощью арабского  труда пустующих  квартир,  это  ненависть
"сабр" к друг другу и ко всем на свете.


     -----------------------
     ______________--
     Итак,  вот  главные тезисы  книги  Виктора  ОСТРОВСКОГО "Дорогой  лжи",
[Victor  OSTROVSKY.  BY WAY  OF  DECEPTION.  Copyright  1990  by  Victor  J.
Ostrovsky and Clair Hoy. St. Martin's Press, New York] в которой он пишет:

     стр.У11 Предисловия
     В  отличие от  других, кто  жертвовал  своей  жизнью, чтобы  превратить
сионистскую  мечту  в теперешний  израильский  кошмар, Островский подвергает
свою жизнь  риску (обличая государство Израиль)  с любовью к Израилю  и  для
того, чтобы эта страна стала страной свободы и справедливости.

     стр. 1Х - Х Предисловия
     В  любом   государстве   любая  государственная   организация   обязана
отчитываться и нести ответственность за свои действия. Даже ЦРУ отчитывается
за свои действия перед избранной голосованием комиссией. Но Моссад - НЕТ!

     С первого сентября 1951-го года, когда Бен-Гурион  выпустил директиву о
создании Моссада, как организации, независимой (ни от кого)  от Министерства
Иностранных  Дел,  до сегодняшнего дня Моссад остается теневой структурой во
всех отношениях.

     Если в США, например, руководители ЦРУ назначаются президентом, а затем
утверждаются  голосование Сената, то  в  Израиле  даже Премьер-министр (!!!)
часто не знает, что делает Моссад, какими операциями занимается, до тех пор,
пока  что-либо  не  произойдет.  Никто,  никакая  комиссия  не  контролирует
действия Моссада.

ДОПОЛНЕНИЕ:
     Самое важное,  на что Виктор Островский открыл миру глаза: Моссад - это
не только страшная  организация с управленческим центром в Израиле, но  в не
меньшей степени тайное, конспиративное общество евреев-добровольцев, живущих
в  разных  странах (многие из которых никогда  даже не бывали в Израиле),  и
выполняющих  страшные  поручения  ("приказы")  этой самой  страшной  в  мире
разведывательной махины  "с любовью",  как в свое время  патриоты-сталинисты
или  патриоты-нацисты, -  на  добровольческой  основе.  В отличие  от других
разведок,  связь  которых  со  своими  агентами  зиждется  на  денежной  или
служебной основе, или пусть даже на страхе, связь Моссада со своими агентами
зиждется на  ультра-патриотизме и идеологии, и это наиболее  опасный из всех
возможных вариантов.  Разве это ничего не напоминает, дорогие читатели? Ведь
одна такая  организация,  которая рекрутирует в  свои  ряды рядовых  людей и
члены  которой  в  настоящее  время  не  связаны уставом,  военной присягой,
регулированиями   своих   прав  и  обязанностей,  существует  параллельно  с
Моссадом. Вы спросите, что это за организация? Ну, как,  вы разве не знаете?
Мафия.  А   теперь   представим,   что   мафии  придали  националистический,
идеологический оттенок,  и что  мафиози  участвуют в ней  не за деньги, а из
фанатизма,  идеологических   мотивов,  жажды  власти,  упоения  "романтикой"
вседозволенности,  нарушения  табу и  законов своих  стран, стремления  быть
причастными к тайному всемогущему механизму, ненависти  к "гоям" (неевреям -
при чем это во-видимому самый распространенный мотив) - и мы получим то, что
представляет  из  себя Моссад.  Опасней,  страшней это  чем  мафия, страшней
которой, казалось  бы, ничего  не может быть? - Несомненно.  Потому что  это
мафия в квадрате.

     Моссад - такая страшная, коварная, сравнительно компактная и вероломная
организация  еще  и  потому,  что  она  использует право  своего руководства
другими  израильскими полусекретными  и секретными  службами,  такими,  как,
например,  АМАН  или  ШАББАК.  Моссад  имеют  структуру,  в  которой  разные
департаменты работают сравнительно  автономно  (например, Цомет, его  "отдел
кадров").  Виктор  Островский преуменьшает число "ратца"  (офицеров Моссада,
занимающихся конкретными  делами). Не только эти офицеры, но  и  специальные
"участки" (или "станции" - укрепленные подземные бункеры во всех израильских
посольствах,     принадлежащие     Моссаду)     управляют     "саяним"     -
агентами-добровольцами, насчитывающими сотни тысяч людей по всему миру.

     стр.4
     Каждое израильское  посольство  в  любой  стране мира  является опорной
базой МОССАДа.  В  каждом израильском  посольстве  есть  хорошо  укрепленный
подземный бункер,  где размещается опорный пункт МАССАДа. Руководитель этого
опорного пункта,  офицер МОССАДа,  по  должности  выше посла,  он  командует
последним, контролирует всю деятельность  и личную  жизнь  посла,  проверяет
дип. почту, имеет приоритетный авторитет во всех делах любого из израильских
посольств.

     Каждый  опорный пункт  МОССАДа в израильском  посольстве имеет  десятки
явочных квартир. Только в Лондоне он владелец 100 - и арендует еще 50.

     стр.5 (+ другие страницы, + другие источники)
     В  Тель-Авиве  и в  другом, главном  управлении,  между  Тель-Авивом  и
Нетанией, есть специальные "пульты управления": "пульт  управления Парижем",
и так далее.  Разветинформация  поступает  часто прямо на  эти пульты  через
компьютерную сеть, кодированная так называемым двойным кодом.

     стр.6
     Команды  сотрудников  имеют  специфические  названия: "ярид"Ю  команда,
ответственная  за европейскую безопасность  организации, "невиот", штурмовая
команда того, чтобы врываться в помещении, захватывать заложников, и т.д.  -
и  функции.  МОССАД  имеет  Шиклют  -  отдел  подслушивания,  его  сотрудник
называется "маратц".

     стр. 10
     Агент  МОССАДа  (есть  и  такие),  нееврей,  нанятый  для  контактов  с
неевреями  (например,  араб  для контактов  с другими  арабами),  называется
"отер".

     стр. 11
     Курьер, курсирующий между посольством и явочными квартирами, называется
"бодель".

     стр. 12
     Концепция МОССАДа - это  то, что каждый может быть куплен тем или  иным
образом, деньгами или сексом, или той либо иной психологической мотивацией.

     стр. 18
     МОССАД бессовестно прикрывается образом местной полиции в  странах, где
работает,  так,  что люди думают,  что  дают  информацию, например,  местной
полиции, а на самом деле - это МОССАД (далее - Моссад).

     стр. 19
     Израильтяне нагло  орудуют взрывчатыми  веществами на территории  любой
страны,  готовят,  подкладывают  и  (или)  взрывают  бомбы  с использованием
пластиковой взрывчатки: на территории, к примеру, Франции.

     стр. 20
     Стоит  только кому-либо  указать на Израиль  как на сторону, проводящую
террористические акции,  и обвинить Моссад в терроризме, как Израиль тут  же
выступает  с  официальным  правительственным  заявлением,  начисто  отвергая
всякие подобные обвинения и отвергая их  как "антисемитские измышления": так
произошло после террористического акта (взрыва) во Франции в 1979-м году.

     стр. 18-22
     Играя в свою игру без всяких правил, не  имея никакого "кодекса чести",
никаких "джентльменских"  качеств,  не придерживаясь  никаких  моральных или
этических  норм,  не  соблюдая  никаких  международных   законов,  норм  или
сложившихся  традиций,  Моссад   наводняет   своими  агентами  правительства
дружественных стран, то есть союзников Израиля.

     стр. 22, 21 и 22
     Моссад  с  легкостью  манипулирует  прессой  западных  стран, полностью
подчинив ее своим нуждам.

     стр. 23 - 26
     Моссад проводит  страшные  казни,  выполняя палаческие функции.  Моссад
казнит не только серьезных  идеологических врагов Израиля, активных недругов
государства  Израиль,   но  и  людей,  не   пошедших  на   вербовку,  кончая
нежелательными   свидетелями   активности   Моссада  или  вообще  совершенно
посторонними людьми  (стр. 206,  письма-бомбы моссадовского  изготовления, и
так далее).  В этом Моссад ничем не отличается от  КГБ сталинско-брежневских
времен.

     Во  внутреннем,  ультра-секретном механизме  Моссада  существует список
лиц,  подлежащих  уничтожению,  то есть  приговоренных к смерти. Этот список
обычно подписывает  сам премьер-министр Израиля. В какие-то  дни (месяцы?) в
этом списке два-три человека, в другие - более 100. Так что смертная казнь в
Израиле  фактически  существует.  Только приведение приговора  в  исполнение
происходит  не  обязательно  на территории Израиля;  Моссад  убивает людей в
любой стране  мира,  не  считаясь  ни  с  вероятностью случайных  жертв,  ни
материального урона, ни  с  масштабами  трагедии  и ее  последствий. Моссаду
наплевать  на международные  законы  и  нормы, на  нарушение всех  возможных
уголовных кодексов и сосуществования.

     Островский   подчеркивает  такую  символичность:  первой   обязанностью
каждого  премьер-министра  Израиля  является прочитать  и  утвердить  список
приговоренных Моссадом к смертной казни!..

     стр. 27-28 (и также другие избранные места книги)
     Некоторые из  террористических актов, проведенных Моссадом во Франции и
других  странах  (взрывов бомб и  другие), не имели оперативного значения, а
были  спланированы и осуществлены из идеологических соображений или даже как
часть израильской внутриполитической борьбы!

     стр.31, 34, глава "Recruitment", а также другие места книги
     Автор  книги подчеркивает, что  система  тренировки-подготовки-обучения
офицеров  Моссада   ставит   целью   воспитания  максимально  беспринципных,
пристрастившихся  к   жестокости,  риску   и  бандитизму,   как  наркоман  к
наркотикам,  патологических  садистов   и   убийц.  Моссад   использует  как
материальную базу израильской  армии, так  и  огромное  число  ее услуг,  ее
людей,  оборудования, и так  далее. Один  из  отделов  Моссада  -  это отдел
убийств (покушений), это департамент, занимающийся устранением "врагов" - от
идеологических  противников  до  политических  лидеров. Этот отдел назывался
"ридон" и был "приписан" в более широкому департаменту  армии и Моссада  под
прежним  названием  "Метцада" (позже  - "Комемиут"). Моссад имеет  множества
зданий и  территорий по  всему  Израилю, например, в Тель-Авиве, на бульваре
Король Шаул, в Хадар Дафна Билдинг, или по дороге на Хайфу из Тель-Авива, за
Петах-Тиквой,  здание  всем  известного  "Кантри  Клаб",  отель-апартаменты,
внутри которого находится один из наиболее мощных оздоровительных объектов в
Израиле  (фактически собственность  Моссада).  На  холме  над "Кантри  Клаб"
находится так называемая "летняя резиденция премьер-министра". На самом деле
это "Мидраша",  тренировочная академия Моссада. Из 1500 кандидатов в офицеры
Моссада отбирается примерно 15. Остальные отсеиваются после тестов.

     стр. 40
     Виктор  Островский  подтверждает,  что  в  Израиле  не иметь  при  себе
внутреннего   паспорта   ("теудат  зеута")  запрещено  и  считается  суровым
нарушением  закона. В этой главе ("Recruitment") Островский совершенно прямо
указывает,  что  полиция  как  правило делает  с  человеком  при  задержании
(аресте)  -  в  частности,  страницы 45  -  47. На  странице  95  Островский
описывает,  как  полицейский  совершенно ни за  что  так  ударил  случайного
задержанного, что тот ударился головой о  стену и  получил перелом черепа. В
свете  такого солидного  свидетельства не  вызывают  никаких сомнений тысячи
свидетельств пыток, побоев, даже убийств, совершаемых ежедневно израильскими
полицейскими повсюду, в любом городе, в любом месте Израиля.

     стр. 42
     На протяжении всей своей книги Островский  подчеркивает, что, в отличие
от  демократических стран,  в Израиле нет и не  соблюдается никаких  законов
защиты конфиденциальности ("прайвеси"). Когда  на  странице 42 он пишет, что
"в Израиле  они имеют доступ ко всему",  под словом "они" он имеет в виду не
только Моссад, но власть вообще.

 * ЧАСТЬ КАДЕТ 16 * 
     Отборочно-тренировочные тесты для  офицеров Моссада проходят в реальной
обстановке  израильских  городов,  улиц, учреждений,  домов  и  общественных
помещений,   косвенно   вовлекая   в  себя  сотни   посторонних   людей,   с
безопасностью, здоровьем, достоинством,  защитой  личности которых никто  не
считается.  Во   время  этих  тестов  могут   пострадать  (и  это  неизбежно
происходит!)  посторонние люди: могут быть убиты, получить ранения, травмы -
как моральные, так  и  физические,  подвергнуться унижениям,  обману, краже,
мошенничеству, и  т.д.  На странице 72-й сообщается, что сотрудников Моссада
учат: для Моссада такого понятия, как случайные невинные жертвы (посторонние
наблюдатели):  прохожие, жители дома,  работники  какого-либо учреждения или
предприятия,  клиенты (ресторана  или офиса),  покупатели (в магазине)  - не
существует. (То есть, надо понимать - их жизнь, сколько их погибнет, есть ли
среди  них  дети,  и т.п.  - сотрудников Моссада абсолютно  никак  не должно
волновать).  Если  надо стрелять  -  стреляйте  не задумываясь  о  том,  кто
пострадает,    -     говорят     инструктора     Моссада.     В     процессе
отборочно-тренировочных тестов попутно нарушаются самые  элементарные  права
простых посторонних людей! Поощряемые Моссадом, его  кандидаты сознательно и
с азартом  нарушают  сотни  уголовных  законов  страны, наносят вред,  ущерб
государственному  и  общественному имуществу,  устанавливают  подслушивающие
устройства, в том  числе и  в общественные телефоны (стр.  42  - 43), и  так
далее. Не только Моссад,  но и все государство Израиль в  целом предстает  в
книге  как  самая  страшная  террористическая  организация, для  которой нет
никаких "тормозов", никаких принципов, никаких норм. Она (оно) совершенно не
считается с  теми, кого якобы защищает - с простыми евреями,  с израильскими
гражданами и  с евреями-гражданами  других стран, а, значит, действует не от
их имени  и для их  блага, а как  страшная сила  сама  по  себе, представляя
только свои собственные интересы, и никого больше. Каждый из 1500 кандидатов
Моссада за  время  тестов  сталкивается с сотнями  простых людей, следит  за
тысячами  других, при этом составляя  базу данных,  влезает в  такие частные
детали  жизни простых  людей, какие  в  демократических  странах  охраняются
законом.  В. Островский прямо об этом не пишет, но можно не сомневаться, что
попутно   происходит  проверка  простых  израильтян  на   "благонадежность",
"бдительность",  "патриотизм",  и  так  далее.  Можно  не  сомневаться,  что
секретарь-администратор в гостинице (receptionist), который,  сталкиваясь  с
Моссадом, показал  недостаточно бдительности, потеряет свою  работу, каждый,
кто,  наоборот,  откажется  нарушить  закон  ради  вопросов   "безопасности"
Израиля, не проявит достаточно патриотизма, тем или иным образом пострадает.
Автор косвенно показывает Израиль как самое страшное полицейско-тоталитарное
государство, какое  только  может  быть, и то, что  это  не  "открытый",  не
декларативный тоталитаризм, даже еще страшнее, еще опаснее...

     стр. 48
     "Вы должны помнить  о  том, что  Израиль - страна, где  каждый в чем-то
подозревает всех и каждого, абсолютно все, и так непрерывно".

     стр. 54 - 55
     Виктор Островский постоянно подчеркивает, что аморальность, жестокость,
превышение   необходимой  обороны,  тотальный  террор,  использование  любых
аморальных, неправедных средств, установка, в рамках которой пытки это норма
-  все  это  присуще  не  только  Моссаду,  но  но  всей  стране,  всем  его
государственным  организациям и органам,  начиная  с полиции,  кончая  самим
Моссадом. Островский  пишет, что Шабак (внутренняя полиция безопасности) так
же обожает пытки,  как  и  сам Моссад. Островский  рисует директора академии
Моссада  Шерфа  и  начальника внутренней  безопасности  Моссада  Эйтана  как
законченных  садистов  и  антилюдей. "Если  тебе скажут,  что  я ненамеренно
оторвал яйца  одному  парню  во время  допроса,  когда  работал следователем
Шабака,  - не верь этому, - говорит про себя Эйтан. "За отказ от прохождения
следующего экзамена я (по инструкции) имею право тебя пристрелить, - говорит
Эйтан Островскому.

     -- Наше специальное  примечание: в стране, где Министерство  Иммиграции
называется  "Министерство   Абсорбции",   где   нет   отдельно   министерств
Образования и Культуры,  а  есть Министерство  Образования и  Культуры, зато
есть  -  отдельно  -  Министерство  Полиции,  Министерство  Внутренних  Дел,
Министерство  Безопасности,  МОСССАД,   ШАБАК,  Шин-Бет,  Военная  Разведка,
Команда 504, и так далее, иначе просто не может быть.

     стр. 56 - 59
     Островский описывает других инструкторов и высоких офицеров Моссада как
законченных   бандитов,  за  свои  неисчислимые  преступления  разыскиваемые
полицией многих стран.  Намекая,  что совершил  преступления  против  многих
европейских стран,  один  из этих  бандитов  говорит,  что  вряд ли найдется
какая-то  европейская страна,  куда  он может  поехать,  не опасаясь ареста.
Моссад не  просто поддерживает антиправительственные  силы в ряде  стран, но
активно участвует  в  военной деятельности на стороне этих сил (например, на
стороне  курдских повстанцев  в  Ираке).  Каждый  метод в Моссаде имеет свое
название  и  -  очевидно  - своих  инструкторов  и  департамент (специальная
система  написания рапортов - НАКА, засекречивание шпионской активности -  и
так далее. Многие сотрудники академии Моссада, руководители или инструкторы,
пришли     из      Шабака.      Островский      упоминает      еще      одну
разведывательно-террористическую службу, состоящую  на службе у израильского
государства   -   Команда   -  504,  и   действующую  в   ближневосточном  и
средиземноморском регионе: как в самом Израиле, так и за его пределами.

     стр. 60
     В Моссаде служат даже ортодоксальные евреи.

     стр. 67 - 70
     Тут и  на других  страницах Островский рассказывает,  что  чуть  ли  не
большая часть деятельности Моссада - это подготовка  торговой, экономической
и  финансовой деятельности для  израильских  фирм и  для  самого государства
Израиль,  то  есть,  экономическая   экспансия  нелегальными,   вероломными,
бесчеловечными и  агрессивными методами. Эта деятельности  включает  в  себя
экономический  шпионаж,  устранение  или  выведение  из строя  нежелательных
конкурентов, внедрение  в  структуру  крупных  международных  и национальных
компаний   и  фирм  по  всему  миру,  торговлю  выкраденными  экономическими
секретами,  и  так далее. Главная деятельность Моссада в регионах, где "мало
работы"  -  это  извлечение  прибылей,  создание благоприятной  для  Израиля
внешнеторговой   обстановки  террористическими,  насильственными   методами.
Например,  на  Дальнем Востоке.  Одна  из главных  сфер  бизнес-деятельности
Моссада - это торговля оружием, чаще нелегально и незаконно,  без заключения
соответствующих   официальных   международных   контрактов-договоров   между
Израилем  и другими странами. Говоря  нормальным  языком  -  это  массивная,
массированная  контрабанда  оружия.  Моссад  снабжает  оружием  самые дикие,
жестокие режимы на свете, такие,  как индонезийский режим Сухарто, Шри Ланка
или (Бирма). При этом Моссад выведывает попутно другие нужды этих  стран, на
знании которых  потом делает  новые  сотни  миллионов  долларов.  Моссад  не
гнушается ничем: к  примеру,  снабжать оружием как сами правительства, так и
их  врагов  -  повстанцев,  революционеров,  и  т.д.  -  одновременно.   Или
поставлять оружие в обе страны, конфликтующие друг с другом. Для того, чтобы
бедные  страны  способны  были  оплатить  поставки Моссадом  оружия,  Моссад
помогает  им путем обмана, мошенничества,  подлога и  дезинформации получить
займы  Всемирного  Банка,  помощь  западных  стран,  и так  далее.  При этом
выясняется, что  на Моссад работают академические учреждения Израиля, такие,
как  Иерусалимский  университет,  например,  готовя  фальсифицированные,  но
сложные и  запутанные исследования по  агрикультуре, ирригации, и так далее:
для  того, чтобы под них  "выбивать" деньги. Так, путем мошенничества Моссад
вынудил  Всемирный Банк, США, Европейское сообщество, Канаду, Швецию, Японию
и  Германию  вложить  два   с  половиной   миллиарда  долларов  в   заведомо
сфальсифицированный проект в Шри Ланке. На  самом  деле эти  деньги пошли на
оплату поставляемого Моссадом оружия, и львиная часть  этой суммы  досталась
ему.

     стр. 72
     Тут Островский еще раз  подтверждает, что  Моссад полностью  использует
материальную базу израильской армии как свою собственную. Так, он использует
армейское стрельбище под  Петах-Тиквой для своих нужд. Также тут и на других
страницах сообщается,  что  Моссад  тренирует  элитарные  войска  (командос)
разных режимов,  включая  те,  что  признаны всем  мировым  сообществом  как
наиболее  жестокие  и  бесчеловечные. Ряд  тренируемых Моссадом военных этих
режимов обучается на том же стрельбище под Петах-Тиквой.

     стр. 73 - 76
     Моссад нарушает даже такие нормы и правила, какие  обычно даже разведки
предпочитают  не  нарушать: пользуется украденными  или  кем-то  потерянными
паспортами,  фальшивыми  или переделанными  паспортами дружественных  стран,
подделывает  паспорта, удостоверения личности, кредитные карты, водительские
удостоверения, и так далее. В подземном  бункере Академии Моссада  находится
специальная  маленькая  фабрика  по  производству  поддельных   паспортов  и
различных  карт (типа кредитных:  "секьюринг принтинг" карт).  Она  включает
специальную химическую  лабораторию, которая  производит  бумагу, совершенно
неотличимую  от  той,  что   используется   для  производства  оригинальных,
например, канадских, паспортов.

     Моссад нарушает  даже такие международные нормы, какие просто немыслимо
представить  себе нарушаемыми. Так,  например, изготовление фальшивых денег,
какие невозможно отличить  от  настоящих.  Так, например,  Моссад  изготовил
огромные партии  иорданских  динаров, которые использовались как просто  для
наживы  (обмениваемые на  американские  доллары),  так  и  для  того,  чтобы
подстегнуть проблему инфляции в Иордании.

     Островский пишет о существовании пачки канадских чистых (незаполненных)
паспортов - более тысячи,  которые были по всей видимости  украдены в Канаде
(с  фабрики,  где  печатают паспорта).  У  иммигрантов в Израиле вымогают их
паспорта других стран "для спасения евреев".

     стр. 80 - 81
     Если планируемый террористический акт не угрожает интересам государства
Израиль или Моссаду, его  игнорируют: то  есть,  никак  не реагируют на это,
никуда и никому не сообщают, сколько бы людей ни пострадало и пусть даже это
случится в странах - союзниках Израиля.
     В Израиле -  подчеркивает Островский, - не только  в Моссаде, но везде,
во всех  сферах жизни, главная установка  - это "делать  то, что хорошо  для
нас, и при этом давить всех  других - потому что они точно так же не  пришли
бы нам на помощь". Если ты просто остаешься на своих  политических позициях,
говорит Островский,  то это значит, что ты неизбежно сползаешь влево, потому
что вся  страна  политически  быстрыми  темпами  идет  вправо.  Израильтянам
постоянно  внушают,  что  все неевреи,  неизраильтяне, все без  исключения -
враги, какие-то  палочки, а  не люди,  и их нечего жалеть или  беспокоится о
них.  Если  они нас  не сжигали  в крематориях, то были пособниками, если не
были пособниками,  то игнорировали, что происходит и не  пришли на помощь, и
так далее.

     стр. 83 и другие страницы
     Израиль - это  и  есть Моссад,  и  он принадлежит Моссаду. Моссад - это
символ  всего Израиля  как нации бойцов, для которой больших ценностей,  чем
ожесточенный бой и прямое столкновение с врагом, не существует.

     (Как мы знаем, все это ценности пиратов и бандитов...)

     Островский   подчеркивает,    что    на   всех    уровнях   израильской
государственной  машины  людей   учат  быть   кон  артистами,   мошенниками,
проходимцами, уметь  хитрить,  обманывать,  обводить другого вокруг пальца -
потому что это "главные качества" в "противостоянии врагам".

     (Еще одно добавим от себя: среди тех же главных ценностей в государстве
Израиль  -  умелый  обман,  успешная  ложь,  хитрое использование  шантажа и
угрозы,  мошенничество, кон  артистизм, дезинформация  и махинации.  Поэтому
владелец  магазина,  не доставивший  клиентке  кондиционер (смотрите  выше),
мошенники, дважды продающие или дважды сдающие в аренду свою квартиру, - для
Израиля   они   герои,   "молодцы",   потому   что   демонстрируют   главные
"государственные" качества,  воспитываемые  этим страшнейшим государством  в
своих гражданах, а потому симпатии т а к о г  о государства всегда  на  и  х
стороне, а не на стороне их жертв).


     стр. 86 - 87
     Островский  подчеркивает  фашистскую,  расистскую   сущность   Моссада:
"саяним", так называемые помощники,  обязаны быть на 100 процентов (то есть,
во всех поколениях) евреями, и только евреями. В мире ест тысячи "саяним". В
одном Лондоне 2 тысячи активных, и 5 тысяч "неактивных" "саяним".

     "Саян", который владеет фирмой, дающей на прокат машины, поможет агенту
Моссада машиной, доктор-"саян"  извлечет  пулю  при  ранении агента Моссада,
"саян"-высокопоставленный работник банка поможет раздобыть денег среди ночи,
и  так  далее.  Островский  подчеркивает,  что  офицеры  Моссада  используют
беспредельную лояльность "саяним" в собственных, личных целях, злоупотребляя
ей.  Никакой возможности для  "саяна" определить,  используют его для личных
целей или для оперативных целей, нет.

     Моссад имеет в  своем распоряжении безрисковую  систему рекрутирования,
дающую в твое  распоряжение  буквально  миллионы  евреев  по всему  миру,  -
указывает Островский.  -  за  пределами  твоих собственных  границ.  Поэтому
Моссаду намного легче проводить свои операции (чем кому-либо еще).

     Если  "катца" (офицер  Моссада) должен  представить себя как  владельца
магазина электроники, один звоном  - и ему  доставляют 50  телевизоров,  200
видео, и  так далее, предоставляют помещение, с  общей  стоимостью всего  на
рынке 3 - 4 миллиона долларов!

     Так  как большинство  операций  Моссада  проводится  в  Европе,  каждый
"катца"  (офицер   Моссада)  снабжается  адресом  или  телефоном  "саяна"  -
бизнесмена  или  владельца  небольшого  бизнеса   (магазина,  зубоврачебного
кабинета,  и  так  далее), который выдает  за  свой  собственный.  Некоторые
бизнесы,  которыми владеют "саяним", имеют  до 20 операторов, отвечающих  на
телефонные  звонки,  печатающие  письма, отправляющие факсы - и  все это для
прикрытия Моссада!  Есть даже шутка, что 60 процентов бизнеса таких компаний
по ответу на деловые звонки в Европе - это Моссад.

     МОССАД АБСОЛЮТНО НЕ ЗАБОТИТ,  КАКОЙ РАЗРУШИТЕЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ВСЕЙ  ЭТОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГРОЗИТ ЕВРЕЯМ ДИАСПОРЫ.

     стр. 88
     Люди часто не могут понять одного - что Моссад рассматривает  весь  мир
за пределами Израиля как "ВОЕННУЮ ЦЕЛЬ", включая Европу и США.

     стр. 89
     В  Моссаде  широко  распространены  расистские  мнения   и  настроения,
циркулируют расистские анекдоты и шутки

     (совсем как в КГБ про евреев!)

     стр. 90
     Автор книги подчеркивает, что Моссад мало чем полезен стране (Израилю),
а финансовые махинации, которые он проводит, делятся среди узкого элитарного
круга на  самой верхушке израильской общественной пирамиды.  Зато выкачивает
огромные средства из государства. Только примерно 600 агентов, работающих на
30-35 офицеров  Моссада,  оперирующих по  всему миру, обходятся Израилю в 15
миллионов  долларов  ежемесячно  (все  данные в  книге Островского относятся
примерно к началу 1990-х годов).

     Что  уже говорить  о  таких  вещах, как деньги, машины,  здания,  и так
далее! Все это громадные средства, которые просто трудно себе представить!

     стр. 93 - 94
     Виктор   Островский  пишет  о   злоупотреблениях   Моссада,  нарушающих
целостность,  права, юридические  права, собственность множества фирм. Агент
или офицер Моссада может оперировать  под  именем, например, менеджера фирмы
IBM, имея  в своем распоряжении выкраденные в этой  фирме документы, бланки,
удостоверения, другие  документы и свидетельства его должности.  Или  Моссад
открывает фальшивое представительство  (отделение)  этой  фирмы, магазин или
отделение  сервиса  для  клиентов,  где  есть работники,  офис,  все, как  в
"настоящих" отделениях или  магазинах, и IBM ничего об этом не знает! Моссад
имеет сотни таких "компаний" по всему свету!

     (Во  многих местах книги Островский  описывает,  что  полиция  и другие
органы  непрерывно  следят  за ординарными людьми на  улицах,  подслушивают,
подсматривают, и т.п.)

     стр. 96 - 97
     Островский описывает дикие  оргии  мужчин-моссадовцев с  призванными  в
израильскую армию  (в Израиле  женщины  подлежат  обязательному  призыву  на
военную службу) 18-ти - 20-летними девушками. Офицеры, конечно, использовали
девушек как свою собственность, наверняка никакого согласия  у находящихся в
полном  подчинении у  них  женщин не  испрашивалось.  Эти оргии  происходили
вокруг  плавательного бассейна  Академии Моссада  (на дороге между  Хайфой и
Петах-Тиквой).

     стр. 102
     Все  дипломаты  в  Израиле  считаются  шпионами.  Вот  почему   солдату
израильской армии запрещено пользоваться автостопом, предложенным  машиной с
дипломатическими номерами.


     стр. 102 - 109
     Моссадовцы работают в правительствах разных стран, в посольствах разных
стран, в армиях и торговых представительствах разных стран.
     "Бывшие"  сотрудники Моссада (в разведке -  как  известно  -  не бывает
бывших), достигнув определенного положения,  связей,  влияния, начинают свою
собственную игру, работая исключительно на "самих  себя".  Они начинают свой
широкомасштабный  многомиллионный бизнес, открывают  агентства  или  фирмы с
сомнительной деятельностью,  но  с  огромными  прибылями, становятся  правой
рукой самых страшных и жестоких диктаторов в  мире. Одним  из  них  является
Майк  Харари  по  кличке  "Кобра",  бывший  шеф   "Метцады",   который  стал
впоследствии   правой   рукой   печально   знаменитого   генерала   Нориеги,
превратившего  Панаму  в оплот мафии  и  коррупции. Харари был чем-то  вроде
торгового  атташе в  посольстве Панамы  в  Тель-Авиве,  советником  генерала
Нориеги,   этого  международного  преступника,   и  президентом   нескольких
компаний.  По  влиянию он  был вторым  человеком в  Панаме  после  генерала,
фактическим  хозяином  страны.  Когда специальные американские  войска взяли
штурмом  укрепленную базу и  арестовали генерала  Нориега, они арестовали  и
Харари, но этот последний потом был освобожден, чтобы объявиться в Израиле и
уже никогда больше его не  покидать... Если Моссад -  это символ Израиля, то
такие люди  (это не  люди в  понимании нормального  человека), как Харари  -
символ Моссада.

     (Из моих  собственных источников  я знаю,  что в 1990-е  годы произошла
экспансия  Израиля  в  Африке,  и центр тяжести  моссадовской  активности  с
южно-американского  континента и Юго-восточной  Азии переместился в  Африку.
Страны   этого   континента   буквально   наводнены   израильтянами.   Такое
впечатление,  - говорил мне один человек,  регулярно ездивший по Африке, что
все африканские репрессивные режимы управляются из Израиля)


     стр. 112
     Моссад  имеет  в Тель-Авиве  специально  оборудованные  помещения,  где
размещена  телефонная аппаратура, позволяющая так замаскировать звонок,  что
если  кто-то хочет выяснить, откуда этот звонок произведен, любая аппаратура
показывает:  Лондон,  Берлин или  Париж,  но  не  Тель-Авив.  Эта аппаратура
используется, когда "катцас" (офицеры) звонят своим агентам.

     Те офицеры, что  работают в  Моссаде (напомним, что  все  они мужчины),
принуждают сожительствовать с собой  молоденьких секретарш. Это не  делается
прямо и грубо, как в случае с призванными на срочную службу девушками, и как
правило не понуждают к сексу собственных секретарш. Но все в здании Моссада,
говорит  Островский,  связаны  сексуальными узами, это целая система  блата,
фаворизма, протекции. Ты  - мне, я - тебе, указывает он. Я помогу тебе, ты -
поможешь  мне.  Так  офицеры  продвигаются  по  службе. Очевидно,  тот,  кто
выпадает из этой системы, теряет работу,  погибает: в  общем, сгорает. Когда
офицер  находится на  задании  за пределами страны,  его  коллеги  входят  в
контакт с  его  женой, начинают  давить  на  нее, соблазнять, заставлять,  и
неизбежно втягивают в сексуальные отношения. Ты можешь находиться на задании
в арабской стране, говорит Островский, а  твой лучший  друг, за которого  ты
готов положить жизнь, в это время с твоей женой. Режим  и стиль жизни всего,
что сопряжено  с  этой  страшной организацией,  Островский называет "Содом и
Гоморра".


     стр. 117 - 118
     В  еще более сконцентрированном  виде все пороки Моссада присутствуют в
отделе Комемиут, который был уже описан выше. Это один из наиболее секретных
департаментов, как  бы "Моссад внутри Моссада". В нем  есть  поддепартамент,
особая  команда   "ридон",   команда  убийц,   прозванная   "длинной   рукой
израильского  правосудия".  Она состоит из  двух отделений по  12 человек  -
боевых  офицеров  -  внутри Израиля,  и одного  (с тем  же числом  офицеров)
постоянно действующего за границей. Они не знают ничего об остальном Моссаде
и, как правило, даже не знают друг друга и настоящих имен других.

     Кроме убийц, Комемиут имеет поддепартамент других "полевых", или боевых
агентов (офицеров). Члены этого департамента работают парами.  Один из  этой
пары - за границей, второй - его партнер - в  Израиле. Партнер за границей -
как правило в Канаде (70-90 процентов фирм, примечание наше) - имеет реально
существующий бизнес:  обычно экспортно-импортную  фирму, и  выдает  себя  за
европейца. С Управлением (офисом) боевые офицеры поддерживают контакт только
через  офицера-"следователя",  каждый  из  которых  ведет  4-5  пар   боевых
офицеров, и никогда больше. Этот поддепартамент имеет еще одно подразделение
бизнес-экспертов, какие анализируют  каждую фирму  и  каждый рынок. Набирают
полевых  офицеров  из  широкой  израильской  публики  -  доктора,  адвокаты,
инженеры,  академики, - это  люди,  какие хотят отдать  4 года  своей  жизни
(таков срок контракта) на пользу отечеству.

     стр. 120
     Островский  признается, что до сих  пор не  может понять, каким образом
при  тотальной  сексуальной  распущенности и  отсутствии какой-либо  брачной
привязанности  среди  моссадовцев,  в  этой  организации может  существовать
правило, при котором настоящий "катца" (офицер) не может быть не женат.

     стр. 122
     Внутри  Моссада каждому зарубежному  политику дается кличка  и  всех их
называют  не иначе  как  "антисемиты", заслуживают  они  того или нет.  Так,
Маргарет Тэтчер в Моссаде называли не иначе как "Сука".

     стр. 122 - 123
     Островский  пишет,  что  Моссад ненавидит  Рабина,  одного  из  ведущих
политиков Израиля.  Согласно подробному описанию одной из операций  Моссада,
именно  эта  операция  "докончила  Рабина",  приведя  к  власти  Бегина.  На
страницах своей книги Островский дважды или трижды намекает, что Моссад рано
или поздно устранит Рабина.

     (Как мы знаем, это предсказание Островского оказалось пророческим).

     стр. 123
     Согласно Островскому,  Моссад через  третьи  страны  снабжал  оружием и
военным  оборудованием такой страшный  режим,  как  режим Саудовской Аравии.
Когда  Саудовская  Аравия обратилась  напрямую  к США за  поставками того же
самого оборудования, рассчитав, что платят израильтянам слишком много,  было
задействовано все еврейское лобби в США,  чтобы эта просьба была  отклонена,
все ресурсы Моссада: чтобы СА получила  отказ.  Таким  образом, Моссад - это
всегда бизнес.

     стр. 124
     Моссад  в значительной  степени  стоял  за  разжиганием  Ирано-Иракской
войны.

     стр. 125
     По словам Островского, в здании Моссада в отделе "Кайсарут"  (разведка)
-  "как  на вокзале". (Или,  скорее, как  на базаре). Генералы  в отставке и
разные многочисленные бывшие люди  из  Безопасности  со знаками "визитер" на
одежде  непрерывно входили  и  выходили, пытаясь дергать за  веревочки своих
бывших моссадовских контактов, чтобы организовать  выгодные сделки для своих
частных  компаний  -  обычно продажу  оружия.  Моссад может  организовать  и
подготовить их деловые поездки, снабдить  их фальшивыми паспортами и другими
фальшивыми  вещами.  Моссад  с  легкостью  нарушает  договора  с  союзниками
Израиля, перепродавая проданные или  "переданные" (на  условиях, что они  не
будут передаваться третьей  стороне)  израильской армии Соединенными Штатами
для нужд  обороны самолеты и другое новейшее оружие третьим странам, в числе
которых  те,  продавать не  только новейшее,  но  вообще  оружие которым США
строжайше  запрещают.  Так, например,  были  перепроданы  новейшие  самолеты
производства  США  Индонезии  -  без  согласования   с  США   и   даже   без
информирования правительства США.

     стр. 126 - 138
     Хотя официально Моссад работает для  офиса премьер-министра, фактически
эта организация  стоит  выше  последнего.  Моссад  беззастенчиво  пользуется
подписью премьер-министра, то есть, чистыми бланками с  подписью последнего,
например,  для  заключения  подобных  описанной выше  сделке.  Через  Моссад
израильские  бизнесмены,  такие, как,  например,  Шауль  Эйзенберг,  продают
странам Азии захваченное в военных стычках с соседями русское и американское
оружие.   Израиль  также   беззастенчиво  копирует   и   производит   оружие
иностранного  производства,  даже не  задумываясь  о  таких  "мелочах",  как
лицензия или авторское право.

     Островский пишет,  что  это  было  как  работа  в  универмаге,  который
обслуживает всех этих частных  консультантов. Они должны были  быть орудием,
"используемым нами"  (то есть,  государством), но  и  орудия  эти  вырвались
из-под контроля. "У них  было больше опыта, чем у любого из  нас, так что на
самом деле это они использовали нас".

     Моссад  тренировал  карательные  отряды ("отряды  смерти")  ЮАР  времен
апартеида,  и  подобные  же  отряды  для  режима  Шри  Ланки  (50  человек).
Одновременно Моссад тренировал тех,  против кого  были  созданы  карательные
группы  режима Шри Ланки -  тамильских  повстанцев, то  есть,  обе  стороны.
Одновременно  Моссад  тренировал еще одну  сторону, замешанную в конфликте в
том  же регионе - индийские специальные отряды, также  карательные,  и также
осужденные мировым  сообществом за зверства,  за нарушения прав человека.  В
том же списке  клиентов Моссада (страницы 221 - 227)  - Чили (также печально
знаменитая ДИНА, карательная секретная полиция диктатора Пиночета, известная
зверствами, убийствами, похищениями  и пытками), Колумбия  (южноамериканский
чемпион по  нарушениям  прав человека), Аргентина (тех  времен,  когда людей
убивали и похищали прямо на улице (это и  была работа "студентов"  Моссада),
Панама (диктатор и  мафиози Мануэль Нориега), Уганда (кровавый  диктатор Узи
Амин),  и  так  далее.  Самые кровавые  убийцы и  политические  преступники,
которым  ни одна нормальная  страна  не  подает  руки,  получают  в  Израиле
инструктаж, тренинг и консультационные услуги. Трехмесячный курс  тренировок
отряда  из  60 человек в Израиле  обходился в конце 1980-х годов  2 миллиона
долларов, а то  и  более. Таким образом  Моссад  наживается  на региональных
конфликтах  и  войнах,  подогревает  и даже  провоцирует  их.  Моссад  также
провоцирует и  подогревает разных  местных  диктаторов  покупать  совершенно
бесполезное  для их  стран супердорогое  оборудование  за  десятки  и  сотни
миллионы  долларов,  раздевая  эти страны  донага  (вслед за чем, как  можно
предположить,  наступает  голод,  разруха,   гражданская  война,  и   другие
бедствия). Островский указывает на то, что высокие офицеры  Моссада ни с кем
не    советуются,    принимают   решения,    касающиеся   внешнеполитических
государственных  дел, единолично, каждый в своем департаменте, действуют как
мини-министерства иностранных дел,  в основном руководствуясь своими личными
интересами, своей личной выгодой и  возможностью наживы. Они обтяпывают свои
собственные  дела от имени  государства  даже  не задумываясь,  где проходит
граница  и  есть ли она  вообще.  Например,  Ами Яар,  шеф  дальневосточного
департамента   "Кайсарута",   всю   жизнь   работал   на   государство    за
государственную  зарплату,  никогда  не  имел  частного  бизнеса,  и  однако
построил  громадную виллу в самом дорогом районе к северу от Тель-Авива (там
только  одна  земля  стоит  более  полумиллиона  долларов   -  прим.  наше),
окруженную  его собственным  частным  лесом.  Островский  пишет:  "Однажды я
спросил его:  "Как ты  можешь содержать все  это?", и тот ответил:  "Работай
тяжело, собирай деньги, и ты сможешь". Ага, как бы не так!"

     Офицеры Моссада все время  занимаются  бизнесом для самих  себя. И  все
время кладут  в карман большие суммы денег - например, 75 тыс. долларов. Это
происходит как  в департаменте "Кайсарут", так и в Цомет, и во всех  других.
Из каждой операции  офицеры  извлекают какие-то  прибыли для  себя. Один  из
наиболее  глубоких  и   интенсивных  курсов  для   кадетов   Моссада  -  это
бизнес-курс.

     стр. 139
     У Моссада  имеются  наигранные  варианты  устранения  своих собственных
агентов, например, сжечь агента в машине, и так далее.

     стр. 140
     Под предлогом самозащиты от "нападений антисемитов" Моссад устраивает в
десятках  стран, например, в Бельгии или Англии,  склады  оружия, организует
еврейские  военизированные конспиративные  группы, которыми  руководит, учит
молодых  еврейских   парнишек,  как  сделать  оружие  (бомбу),  и  т.п.  Эту
деятельность, пишет Островский, еще можно было бы как-то оправдать для таких
стран, как Чили или Аргентина,  где  люди  исчезают на улицах, но ни в  коем
случае  не для  Англии,  Франции  или  Бельгии. В  Израиле  тоже  существуют
антипалестинские  настроения.  И,  когда  палестинцы создают  конспиративные
группы   и  обзаводятся  оружием,  израильское   государство   их   называет
террористами  и  уничтожает  их.  Оправдывать  всю  эту  широкую  аморальную
деятельность Моссада Холокастом  (Катастрофой европейских евреев)  точно так
же  аморально.  Еврейский  геноцид  - одно из наиболее  страшных  событий  в
истории,  но не надо забывать, что в  Холокасте погибли  почти  50 миллионов
других  людей,  не  только  евреев.  Нацисты  уничтожали   цыган,  различные
религиозные группы, и так далее. В историческом плане  Холокаст как страшное
историческое  событие должен был  явиться для людей шансом объединения, а не
разделения (как его использует государство Израиль, оскверняя память жертв).

     стр. 144
     На  многих  страницах  своей  книги  Островский  описывает  сотрудников
Моссада как  законченных садистов и зверей.  Красной чертой через  всю книгу
проходит описание  жутких, нечеловеческих пыток и побоев, которые практикует
Моссад, Шабак, израильская полиция  - все подобные органы "демократического"
"еврейского" государства.

     (Все  эти  данные  Островского полностью  соответствуют десяткам  тысяч
страниц документов отчетов  и заседаний  Комиссии по  Правам  Человека  ООН,
ассамблей и заседаний ООН, Комиссии против Пыток ООН, Amnesty International,
Human Rights Watch, Derechos, US Department of State Annual Report, и другим
наиболее   солидным   в   мире   источникам,   где   описываются   страшные,
нечеловеческие злодеяния  израильских "служб" и армии на протяжении десятков
лет,  по  длительности и "неутихающести" не  имеющих  себе равных  во второй
половине  20  столетия.  В  конце  этой работы,  в  Приложениях, будут  даны
наиболее типичные примеры  таких пыток и  зверств, наиболее ошеломляющие  из
подобных документов. Все это вместе, в свою очередь, совершенно совпадает по
описанию  методов, стилю и штампам  поведения с  описаниями  зверств, пыток,
побоев и издевательств  над русскоязычными новыми иммигрантами, описанными в
русских газетах).

     Пытки упоминаются на страницах 195, 201 и  202 книги,  при этом  дается
понять, что Шабак не менее обожает пытки, чем Моссад.

     Островский описывает много примеров, когда люди, работающие  в Моссаде,
делились  тем,  какое наслаждение  им доставляет  убивать  безоружных людей,
резать  им горло специальными лезвиями  их двух ножей, так, чтобы жертва  не
умирала сразу, а долго мучалась, умирая, как им нравится с особым садистским
наслаждением  делать  выстрелы  в  тело  безоружной  жертвы,  когда  это  не
самооборона а просто убийство. Видимо, для подавляющего большинства тех, кто
работает   в   Моссаде,   необходимость   убивать   становится    неодолимой
потребностью. Даже  если  они не получают  специального  приказа убить, даже
если  это  не  предусмотрено  инструкциями, уставом, установками  для данных
обстоятельств, они убивают по собственной  инициативе:  потому что  убийство
стало  частью их  жизни,  их самих. Не  меньше, а даже больше  нерелигиозных
пытки обожают религиозные моссадовцы.

     стр. 150 -151
     Похищение из Лондона или  из Рима  Мордехая  Вануну,  человека, который
разгласил некоторые из израильских "секретов" (о них итак уже к тому времени
было известно),  причинило государству  Израиль огромный ущерб. Вануну почти
нечего было сообщить на Западе, он не имел доступа ни к  каким  значительным
секретам.

     (В  основе  похищения  Вануну   лежало   даже  не   устрашение   других
"предателей", а  непреодолимое стремление израильских властей  похитить его,
надсмехаясь над международными правилами и законами было стремлением вернуть
беглого раба  "на место"  и наказать во  что бы  то  ни стало, даже в  ущерб
государству. В этом, как в капле воды, отразилась главная суть  израильского
режима!)

     стр. 162
     Моссад не  только шпионит за контингентом ООН, но буквально охотится за
солдатами   ООН,  особенно  канадцами,  чтобы  использовать  их  в  качестве
курьеров,   которые   беспрепятственно   могут   переправлять   моссадовскую
корреспонденцию и прочие вещи через границы.

     Моссад  стоит над законами  и над государством, выше  и того,  и  того.
Взломать две  полицейского управления, архива, резиденции мэра Тель-Авива  и
похитить важные файлы  для  Моссада - просто пустяк, на  который  ни у  кого
разрешения не требуется.

     стр. 165
     Через  каналы Моссада и через государство Израиль происходит постоянная
контрабанда  наркотиков  в больших  международных  масштабах,  в  частности,
захватывающая Панаму.

     стр. 166
     По  дипломатическим израильским  каналам  происходит переправка готовых
бомб и взрывчатых веществ из Израиля  в  Западную  Европу,  в  частности,  в
Бельгию.

     стр. 172
     В  своей  книге  Виктор  Островский  подтверждает,  что  в  Израиле все
незамужние  женщины и мужчины до 55 лет обязаны служить в резерве каждый год
30, 60 или 90 дней в году. Чем выше чин, тем дольше ежегодная служба. Если у
кого-либо кончается служба в Моссаде и его  военный  файл попадает  назад  в
резервные войска, ему грозит назначение  в разведку в Южно-Ливанскую  армию.
По словам Островского - это смертный приговор для экс-Моссадовца.

     стр. 180
     Моссад  если  не изобретатель,  то, по  крайней  мере,  изготовитель  и
использователь так называемых letter-bombs, то есть, бомб-писем.
     Много людей на Ближнем Востоке погибли или были ранены  в начале 1970-х
годов   такими  бомбами  моссадовского  изготовления.  Островский  дает  ряд
конкретных примеров.

     (Материал  Островского  соответствует другим  источникам, в  частности,
арабским, которые в свое время писали об этих событиях. В тот период  Моссад
в основном устранял арабских и прочих журналистов,  критиковавших Израиль и,
в частности сам "Институт"  (как называют  Моссад  в  Израиле),  призывавших
положить конец бесчинствам израильтян, имевших большое влияние на критически
настроенные по отношению к израильскому режиму круги).

     стр. 197
     21  февраля  1973 года  с  участием Моссада израильские  военные  сбили
пассажирский самолет из Бейрута в Каир, при этом погибли  105 из 111 человек
на борту этого самолета.

     стр. 207 - 208
     Даже в самом Моссаде нашлись люди, какие  написали "письмо одиннадцати"
главе  Моссада  в  1975 году,  заявив,  что Моссад загнивающая,  транжирящая
деньги  и  опасная для даже  той "демократии",  что  существует  в  Израиле,
организация.

     стр. 215 - 216
     На   странице  215  Островский  прямо  говорит,  что  Моссад  не  имеет
супервайзеров в правительстве Израиля, что именно он и правит страной. Более
того,  хотя любая  разведка - это  клоака, Моссад  страшнее, беспринципней и
вероломней  любой  разведки.  Вот  почему даже среди  разведок других  стран
Моссад стал пользоваться дурной репутацией, ему перестали доверять, и даже в
среде разведслужб Моссад  стали  считать  омерзительной и жуткой структурой.
Моссад захватил власть в стране и разрушил ее будущее.

     стр. 217
     Моссад выполняет  заказные убийства  (за деньги или услуги)  для любого
режима  в мире. Как  пример  Островский приводит  одно  из таких  убийств по
заказу чилийского диктатора Пиночета.

     стр. 219 - 221
     Островский подчеркивает, что не только Моссад, но вся израильская армия
и  ее  структура противоречит  той,  что принята  в демократических  странах
(например,   США)   и   несовместима   с   демократией.   Одним   из   таких
антидемократических  элементов  является  то,  что  главы  отделений военной
разведки в  каждом роде войск  (разведка артиллерии, танковых войск, морская
разведка,  разведка  воздушных войск) по званию равны главе всего рода войск
(например,  начальник  морской  разведки  по  рангу  и  званию  равен  главе
военно-морских  сил).  Начальник  общей военной  разведки АМАN по рангу даже
выше, он фактически равен главе всей армии (Войска Обороны Израиля).

     Моссад   совершает  кражи  со  взломами   на   объектах,  принадлежащих
дружественным Израилю странам,  похищая образцы  и  проекты оружия,  военной
техники и оборудования.

     стр. 222- 229 и другие страницы
     Выкраденное  в разных странах оружие, военное оборудование  и  техника,
военные и невоенные  технологии, приборы и т.д.  а  также их проекты  Моссад
часто  сбывает третьим  странам, при этом нисколько не заботясь о нарушениях
международных эмбарго  или последствиях, даже об элементарном здравом смысле
(когда  в  результате  такого  пиратского   бизнеса   может   погибнуть  все
человечество!).  Островский  приводит  конкретные  примеры.   Люди   Моссада
участвуют    в   бесчисленных    международных    аферах,    мошенничествах,
взяточничестве (подкупе), незаконных торговых сделках, контрабанде, подлогах
- и во всех, какие только существуют незаконных операциях во всем мире. Так,
например,   уже  упомянутый   выше   Шауль   Эйзенберг  (и   его   настолько
многочисленные,   что  просто  неисчислимы,   фирмы   и  компании)   получил
вознаграждение  в размере  20-ти  миллионов  долларов как плату  за  попытку
нелегальными путями продать Аргентине и Корее канадский ядерный реактор. Это
вызвало  политический скандал  и уголовное  расследование  в  Канаде. Ответ,
почему  деятели  типа  Эйзенберга действуют так нагло,  вероломно и открыто,
прост: их не только нельзя  арестовать, они не  просто стоят выше каких-либо
законов; израильский  Кнессет  (парламент)  даже  провел специальный  закон,
чтобы  освободить Шауля Эйзенберга от какого бы то  ни было налога!  Соверши
этот закоренелый уголовник хоть десять тысяч убийств не только в Израиле, но
и в других странах, он никогда не будет выдан ни одной стране, арестован или
даже  подвергнут допросу в  Израиле  -  пока  существует израильский  режим.
Другой  матерый преступник -  Майк Харари -  моссадовец  в отставке и  глава
самой большой страховой компании  в  Израиле, был  замешан в сделке, которая
дала зеленый свет тренировке в Израиле одного из  самых кровавых убийц 20-го
столетия - Контрераса, главы чилийского  ДИНА, и  его горилл-убийц. При этом
не вызывает сомнения, что Харари на этом и сам "нагрел руки".

     стр. 231
     Несмотря на то, что  международная  репутация Моссада очень плохая даже
его  "собственной"  сфере  -  в сфере  разведки,  многие  страны  продолжают
информировать Моссад  о  многих вещах, о которых демократические  страны  не
должны были информировать не только такую  страшную организацию: о просьбах,
поданных иностранными гражданами на получение визы  на  въезд в страну. Так,
например,  Дания  регулярно   информирует  Моссад  обо  всех  заявлениях  на
получение датских въездных виз.

     (По фактам и материалам, которые в дальнейшем будут представлены в этой
работе,  мы  увидим, что государство  Израиле  имеет  специальный интерес  в
инфильтрации Иммиграций разных стран своим влиянием и своими людьми. Израиль
почти полностью контролирует, например, Иммиграцию Канады и других стран).

     стр. 167, 269, 272
     Уже дело Поллардов в 1985-м году показало, что Моссад активно действует
и против США, главного союзника и защитника государства Израиль. Но проблема
операций Моссада в США гораздо шире и захватывает многие области.

     (Это еще раз показывает, что по вероломству и бесчестности  Моссаду нет
равных даже среди разведок)


     стр. 332 - 333
     Моссад явился  частью  карательных  сил на  оккупированных территориях,
когда  вспыхнула палестинская Интифада  (Сопротивление).  Израильтянами было
ранено  63   тысячи  палестинских   детей,  из  них  6  тысяч  500  получили
огнестрельные ранения (только до конца 1989-го года).

     (По нашим данным до конца 1989-го года израильтянами было убито около 2
тысяч палестинцев, среди них много детей. До конца 1990 года было арестовано
около 80 тысяч  палестинцев!  В  армейских тюрьмах пытки  палестинцев  стали
нормой).


     стр. 335
     Когда в  1990-м  году израильтянин рабби Моше  Левингер, лидер  правого
агрессивно настроенного Движения Еврейских Поселенцев, без всякого повода из
автомата убил  араба-парикмахера,  который  стоял  внутри своей  собственной
(принадлежащей  ему) парикмахерской только потому, что  ему показалось,  что
кто-то  бросил  в  его машину камень  (и  Левингер, проехав  еще  немного  -
приводим из другого источника -  принялся  из своего автомата палить  вокруг
себя куда  попало), его сначала вообще  не собирались судить, а потом судили
за  "халатность",  приговорив  к шести  месяцам  "судимости".  Именно  тогда
вышедший в отставку  член Верховного суда Израиля,  судья Хаим Коэн, сказал:
"Я никогда  в жизни не слышал, чтобы человека, который (намеренно) застрелил
другого недрогнувшей рукой, судили за "халатность". Наверное, я старею".

     (Это объясняет, почему ни один убийца русскоязычных иммигрантов ни разу
не был наказан. Это  объясняет, почему израильский полицейский марокканского
происхождения, который  зарезал ножом солдата  Яна  Шапшовича за то, что тот
говорил с  друзьями по-русски, не получил  никакого приговора: "русских" вся
пирамида израильской  политической власти считает еще  большими врагами, чем
арабов!)


     Подводя итог книге Виктора Островского  заметим, что  разведка, которая
действует  на финансовой  основе (самоокупаемости) и главной  целью  которой
является извлечение  прибыли  любыми  способами,  включая  насилие,  военные
вооруженные методы и шпионские профессиональные ухищрения - это не что иное,
как мафия, бандитская шайка. И, если эта бандитская шайка правит страной, то
что  такое  эта  страна  как  не  пиратское  логово?  Требовать  законности,
справедливости,  гуманности в пиратском логове бессмысленно. Что мы  и видим
на примере  трагедии русскоязычных иммигрантов в Израиле. Виды  деятельности
израильской  разведки   соответственно   опять  же  характерны   для  мафии:
финансовые преступления,  контрабанда оружия, наркотиков, заказные убийства,
подготовка  бандитов-убийц  для  самых  страшных диктаторских  режимов мира,
изготовление фальшивых паспортов,  кредитных  карт,  денежных  знаков разных
стран  и  других   ценных   бумаг,   магнитных  карт,  документов  и   т.п.,
мошенничество,  подлог  и аферы,  похищения, кража патентов,  промышленный и
экономический  шпионаж,  изготовление  и  контрабанда   взрывчатых  веществ,
терроризм,  пиратское изготовление-репликация  чужой продукции,  организация
проституции и  контроль за сетью проституток,  использование  последних  как
орудия в  своей деятельности,  и  так далее.  Точно  так  же  и методы  этой
деятельности соответствуют  методам деятельности самых  жестоких и  страшных
мафиозных групп: терроризм, пытки, насилие, обман,  шантаж, и тому подобное.
Не только Моссад, но вся страна на этом построена.

     И еще одно замечание. Виктор Островский, конечно, не писатель. Но, если
бы  он  был   писателем,  он  бы,  возможно,  заметил,  что   Моссад  -  это
тень-проекция (и  вряд  ли искаженная)  антисемитизма.  То есть, это тот  же
антисемитизм, только с обратным знаком,  то  есть его противоположность. Как
для моссадовца нееврей, любой еврей для антисемита - враг, к которому нельзя
испытывать жалость. Антисемитизм  так же коварен  и  вероломен, как  Моссад,
потому что ненависть -  эффективная подмена сознания правоты, самый страшный
и самый действенный суррогат.

     Израильтяне  живут  в  нервном,   жестоком,  наполненном  враждебностью
ненавидящем  обществе, и считают это следствием антисемитизма. На самом деле
следствие  антисемитизма -  только  то,  что они  ищут  врагов снаружи, а не
внутри своего  собственного общества (государства), самих себя. Они устроили
сами  себе то, что худшие  из антисемитов вряд  ли смогли  бы выдумать.  Они
давно забыли, во имя чего сотни лет мечтали создать свое государство, забыли
о главных принципах,  высказанных  Герцлем и Жаботинским, забыли о том,  что
мечтали  о своем  государстве,  чтобы почувствовать  себя  свободными, чтобы
забыть  о дискриминации, ненависти,  забыть о гетто  и  выйти  из обстановки
вражды. Весь  смысл существования "еврейского государства"  потерян, во  имя
чего    оно    существует?    Чтобы    создать   еще    более    враждебную,
антигуманистическую, подлую атмосферу,  чем  в  Рассеянии? Не  зря бегут  из
"еврейского государства" миллионы людей, в  подавляющем большинстве  своем -
евреев. Потому что они бегут от Антисемитизма, символом которого современный
Израиль стал.]



     Подводя  итог книге Виктора Островского  заметим, что разведка, которая
действует  на финансовой  основе (самоокупаемости)  и главной целью  которой
является  извлечение  прибыли любыми  способами,  включая  насилие,  военные
вооруженные методы и шпионские профессиональные ухищрения - это не что иное,
как мафия, бандитская шайка. И, если эта бандитская шайка правит страной, то
что  такое  эта  страна  как  не  пиратское  логово?  Требовать  законности,
справедливости, гуманности в пиратском логове  бессмысленно. Что мы  и видим
на примере трагедии русскоязычных иммигрантов в  Израиле. Виды  деятельности
израильской   разведки  соответственно  опять   же  характерны  для   мафии:
финансовые  преступления, контрабанда оружия, наркотиков, заказные убийства,
подготовка бандитов-убийц  для  самых  страшных диктаторских  режимов  мира,
изготовление  фальшивых  паспортов, кредитных карт,  денежных знаков  разных
стран   и   других  ценных   бумаг,  магнитных   карт,  документов   и  т.п.
мошенничество,  подлог  и аферы,  похищения, кража патентов, промышленный  и
экономический  шпионаж,   изготовление  и  контрабанда  взрывчатых  веществ,
терроризм,  пиратское изготовление-репликация  чужой  продукции, организация
проституции  и  контроль  за сетью проституток, использование  последних как
орудия  в  своей деятельности,  и так далее.  Точно  так  же и  методы  этой
деятельности  соответствуют  методам  деятельности самых жестоких и страшных
мафиозных групп:  терроризм, пытки, насилие, обман, шантаж, и тому подобное.
Не только Моссад, но вся страна на этом построена.

     И еще одно замечание. Виктор Островский, конечно, не писатель. Но, если
бы  он  был  писателем,  он   бы,  возможно,  заметил,   что  Моссад  -  это
тень-проекция  (и вряд  ли искаженная) антисемитизма.  То есть,  это  тот же
антисемитизм, только с обратным  знаком, то есть его  противоположность. Как
для моссадовца нееврей, любой еврей для антисемита - враг, к которому нельзя
испытывать  жалость.  Антисемитизм так же коварен  и вероломен, как  Моссад,
потому что ненависть - эффективная  подмена сознания правоты, самый страшный
и самый действенный суррогат.

     Израильтяне   живут  в  нервном,  жестоком,  наполненном  враждебностью
ненавидящем обществе, и считают это следствием антисемитизма. На  самом деле
следствие антисемитизма  -  только то, что  они  ищут врагов  снаружи,  а не
внутри своего собственного общества (государства), самих себя.  Они устроили
сами себе то, что худшие из антисемитов  вряд  ли смогли  бы  выдумать.  Они
давно забыли, во имя чего сотни лет мечтали создать свое государство, забыли
о главных  принципах, высказанных Герцлем и  Жаботинским, забыли о том,  что
мечтали о  своем  государстве, чтобы  почувствовать  себя  свободными, чтобы
забыть о  дискриминации, ненависти, забыть  о  гетто  и  выйти из обстановки
вражды. Весь смысл существования "еврейского  государства"  потерян, во  имя
чего    оно    существует?   Чтобы    создать    еще    более    враждебную,
антигуманистическую, подлую  атмосферу, чем в  Рассеянии? Не  зря  бегут  из
"еврейского государства"  миллионы людей, в подавляющем большинстве  своем -
евреев. Потому что они бегут от Антисемитизма, символом которого современный
Израиль стал.]




     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл.4 - стр.44

     ++(Следующий  абзац  передвинут  в  последней  редакции   с  предыдущей
страницы)++

     На первый в взгляд, во всех случаях похищения неугодных Израилю людей в
разных странах  и доставка  их для  наказания в "страну развитого  сионизма"
имеет место  месть  за конкретно  совершенные  "предательства", однако,  при
более глубоком  рассмотрении,  учитывая  природу  израильского  режима,  его
идеологию и психологию, создаётся впечатление,. что называть это местью было
бы большим упрощением,
     а сведения, какие эти выкраденные за  границей и доставленные в Израиль
люди разгласили, не имеют достаточно серьезного значения. Объяснить эти акты
может только обращение к параллели с бывшим СССР,  который - так  же, как  и
государство  Израиль -  практиковал абсолютно  такие же  методы.  Совершенно
ясно, что эти методы возникают из полного несоответствия внутренних законов,
норм, установок, политической системы таких государств, как  Израиль и СССР,
нормам,  принятым  в  международных  отношениях  и  демократических  нормам,
общепринятым всеобще-признанными международными  организациями  и договорами
правилам и законам. Иными словами, из того, что природа тоталитарных режимов
не состыковывается с внешним миром, в  котором доминируют правила, диктуемые
наиболее влиятельными в данное время - демократическими государствами.

     Действительно,  репрессивный  режим похищает  неугодных  из  какой-либо
суверенной  страны,  когда  знает,  что  по существующим нормам не  добьется
выдачи этого человека законным путем. По существующим уже очень долгое время
правилам  и  договорам между  государствами  если  страна считает  человека,
бежавшего  за границу,  преступником и желает  вернуть его назад, она должна
обратиться  с  просьбой  о  выдаче,  составляемой  совершенно  определенным,
регламентированным,  образом,  к той стране, в какой этот человек находится.
Но в том-то и дело, что израильский режим  знает, что получит отказ. Ибо то,
что  считается  преступлением  в  Израиле,  не  считается  преступлением   в
демократических  странах.  Не  может  же  в  самом  деле  израильский  режим
признаться, что требует выдачи того-то и того-то только потому, что  борется
против  таких принципов, как свобода слова,  против  тех,  кто  нарушает  не
законы  страны,  а неписаные табу,  наказывая  за неповиновение любом уголке
Мира. Не может  такой  режим  не  только  сознаться, но  даже осознать,  что
подавление  свободы  тут (в Израиле) происходит даже на  еще более низком  и
примитивном уровне, чем вопросы политических свобод, свобода самовыражения и
так далее. Это государство  просто относится ко всему в  мире с точки зрения
террора, обмана и силы. А к своим собственным гражданам - как к рабам. И  за
любое ослушание наказывает их,  как  рабов. А требовать  выдачи беглого раба
для рабовладельца так  унизительно,  как признать раба  (делая его субъектом
юридической процедуры)  не рабом.  И  остается только один  выход: похитить.
Нарушая суверенитет  страны,  из  которой  похищают, ее законы, совершая акт
агрессии против нее... Но как мы уже знаем из  всего  предыдущего опыта, для
израильского режима ни один в мире закон или принцип не писан...

     Израильский режим  даже еще опасней для мировой свободы и благоденствия
тем,  что,  если СССР  для  цивилизованного  мира  был  враг,  и  каждая его
агрессивная  акция  -  похищения,  операции  КГБ  за  границей,  агрессивная
пропаганда, использование рабочих движений и местных компартий для подрывной
деятельности,  и  т.п.  -  вызывала  резкий  отпор,  то  пиратские  действия
израильского  режима,   даже  такие,   как  использования   поддельных   или
выкраденных   канадских    или   американских   паспортов    для   прикрытия
террористически-разведовательных  акций, покушений и убийств, окружены почти
полным  молчанием.  Несмотря  на  то,  что Израиль небольшое и  не такое  уж
влиятельное ("всемогущее!") государство, как это пытаются представить авторы
антисемитских   теорий   "мирового   жидо-масонского   заговора",   оно,  не
состыковываясь  с   международными   нормами  и   с  западным,  сравнительно
свободным,  миром, постепенно  абсорбирует внешний мир, превращая его в свое
подобие.   Это   происходит   на  основе  странных  общественно-генетических
механизмов, управляющих человечеством, которые разобраны  в моей философской
работе  "Человек" (в  оригинале на английском языке - "HUMANS" (около тысячи
страниц).

     //--  Дополнение:  Израиль "абсорбирует"  западный  мир  параллельно  с
ростом веса  преступлений  самого западного  мира в странах третьего мира, а
также совместно с другими странами хронической антизападной  направленности,
антиевропейской  и  антихристианской   идеологии,  культуры  и  политической
ориентации:   такими,  как   Пакистан,   арабские   нефтедобывающие  страны,
Индонезия, Бирма, и так далее --//

     [В одной из последующих глав нашего исследования  будет последовательно
разбираться  деятельность  государства  Израиль  по  водворению обратно  "на
родину" десятков тысяч других беглых рабов: новых русскоязычных иммигрантов,
которые покинули  Израиль просить  статус беженца в  других странах. Это тот
редкий случай, когда Израиль заявил  официальный  протест на дипломатическом
уровне  против приема беженцев из  Израиля ряду  стран, например, Канаде. Но
этим  не  ограничилось.  Израиль  стал  наводнять  иммиграционные  ведомства
нескольких стран,  куда  больше всего бежали преследуемые иммигранты, своими
людьми, а также превращать  уже работавших  в  системе иммиграции служащих в
своих агентов и - вторично  -  в агентов Моссада. Это именно их руками  были
отвергнуты и депортированы назад,  в  Израиль, десятки тысяч людей,  которым
угрожали на "исторической родине" новые преследования, пытки, дискриминация.
"Захватив" иммиграционные  ведомства,  Израиль  не  устоял  перед  соблазном
совершить  в этих странах внутренний антидемократический переворот, подменяя
иммиграционным ведомством все демократические государственные структуры. Это
происходит,  например, в Канаде,  где, манипулируемое государством  Израиль,
Министерство Иммиграции постепенно  подменяет  собой  правительство  Канады,
обретая  все  больше  и  больше  власти  и совершая  правый,  профашистский,
переворот. В провинции Онтарио, руководимой  узурпатором власти (при выборах
премьер-министра  Онтарио   на   второй  срок   из-за  манипуляций  правящей
Консервативной партии фактически  не было допущено  свободного  голосования;
консерваторы отказались вследствие чрезвычайного положения в связи с угрозой
террористических актов  - за которой они сами очевидно и  стояли - перенести
срок выборов) Майком  Харрисом, закоренелым фашистом и антигуманистом, такой
переворот  уже состоялся. Сходный процесс имеет  место  в  Великобритании  и
США.]

     Сразу  же  после  нашего  "приезда"   (доставка  под   принуждением   в
сопровождении  моссадовско-сохнутовских  охранников) в Израиль мне  довелось
разговаривать  с  несколькими людьми,  при этом разговор  как-то  сам  собой
перешел  в нетипичную,  редко обсуждаемую, плоскость.  Не знаю,  почему,  но
некоторые рассказывали мне то, что не принято говорить в этой стране.. Среди
таких людей был  полковник израильской армии, и он мне сказал, что не только
в той стране,  где было логово КГБ, имелись свои секреты, но, по его словам,
даже в такой маленькой стране, как Израиль, есть чего скрывать и что успешно
скрыто от глаз  всего мира. Это содержащиеся тайно от внешнего мира "шпионы"
(в кавычках и без), предатели и мятежники, и даже заложники,  которых держат
на случай, если  возникнет необходимость  обменять  их на израильских солдат
или разветчиков. Из  другого источника я узнал, что такие люди содержатся  в
израильских военных  тюрьмах,  в секретных тюрьмах или  в особых  камерах  в
обычных тюрьмах.  Их имена никогда не  оглашались и списки  не  составлялись
даже   самим  режимом.   Из  разных  источников  мне  стало   известно,  что
следователи-израильтяне применяют пытки и что нередко их жертвы погибают.

     Условия, в  которых  содержатся многие тайные  израильские заключённые,
страшны. Среди них - несколько десятков выкраденных из стран Западной Европы
людей,  граждан  тех  стран, или во  время их пребывания там в отпуске или в
иммиграции. По моим сведениям, угрозы подобного
     рода получал известный писатель Эфраим Севела. Мне стали известны /иное
дело,  верить  этим   данным  или  не  верить/,  что  среди   выкраденных  и
доставленных в Израиль людей есть довольно известный журналист (израильтянин
или нет,  неизвестно), есть врач, есть  член  одного из главных политических
семейных  кланов  Израиля,  есть микробиолог,  работавший  в  институте  им.
Вейцмана над чем-то близким к  сфере производства то ли  химического, то  ли
биологического  оружия,  есть  религиозный деятель, в свое  время обративший
внимание  на  трансформацию  иудаизма  в  современном  Израиле в агрессивную
антигуманистическую  традицию  и  превращение  его  в  нечто  вроде  гибрида
коммунистической, фашистской и хоменистской идеологии,  есть некий дипломат,
израильский или зарубежный, а  также  высокопоставленный  офицер израильских
ВВС, бизнесмен из Франции или Испании по  имени Марк... Среди содержащихся в
заключении втайне от внешнего мира  есть, по слухам, люди, имеющие отношение
к убийству рава Меира Кохане, и, кроме того, десятки людей, близкие к "КАХУ"
или  "КОХАНЕ  ХАЙ"  или  же  члены-активисты  этих  партий,  что  томятся  в
израильских тюрьмах без всякого суда и следствия. По приблизительным данным,
-  если часть  полученной  мной  информации  верна,  таких  людей,  наиболее
секретных  узников  /кроме каховцев/  около  2-х  тысяч. Острие  израильских
репрессивных методов  не направлено против "правого" или "левого"  лагеря  в
особенности (фактически ни правых,  ни левых  в западном понимании в Израиле
нет;  и  те,  и  другие  проповедуют  тоталитаризм),  но  служит  процессам,
отражающим  в одних случаях внутриизраильские политико-мафиозные разборки, в
других  -   устранение  тех,   кто  нарушает   полусонное  комфортное  бытие
израильского режима, в третьих - стремление во  что бы  то ни стало наказать
строптивых рабов.  Но есть, безусловно, и жертвы противостояния израильского
режима  -  и  внешнего мира,  которые составляют  меньшинство  среди  тайных
израильских узников: несколько десятков человек.

     Несколько сот таких репрессированных, согласно тем же источникам,  были
казнены. Два имени казненных прозвучали в этой информации: Моше Галь и Иосиф
Шитлин (Шитлиц?). Проверить эту информацию, конечно, практически невозможно.

     [Дополнение:  в  западной  прессе  все  чаще  и чаще  стала  появляться
информация  о  тайных  казнях, пытках,  секретных  узниках  в  Израиле. Вот,
например, материал из газеты "Гардиен":

     Джулиан  Боргер,  11  февраля,  2000  года, специальное  сообщение  для
"Гардиэн". Израиль был вынужден признать систематические пытки  (и убийства)
палестинцев.
     Израильская   внутренняя   секретная   полиция,   Шин-Бет,   использует
систематические  пытки  и  регулярно  врет  о том,  что пыток не  применяет,
заявило израильское  правительство в  специальном рапорте.  Рапорт покрывает
период  за  1988  - 1992  годы,  когда  происходили  демонстрации  и уличные
волнения палестинской  молодежи, известные под названием "Интифада". В своем
стремлении  переложить  вину "с  больной  головы  на  здоровую"  израильское
правительство обвиняет Шин-Бет в нарушении закона о допустимости "умеренного
физического   воздействия"  при   допросах   и  в   расширении   "умеренного
воздействия"  до  "неумеренного",   как  будто  фарисейская  ложь  о  законе
Леви-Ландау   не   видна  невооруженным   глазом,  а  "умеренное  физическое
воздействие" (кто определит его границы?)  как будто не является  законом  о
допустимости  пыток.  (Комиссия  по  Правам  Человека  ООН  и  все   ведущие
правозащитные  организации   мирра   не  раз   обращались   к   израильскому
правительству  с  требованием  отменить  этот  чудовищный  закон, но Израиль
категорически эти призывы игнорирует). Израильская правозащитная организация
БеЦелем предполагает, что 85 процентов палестинских заключенных (примерно 80
тысяч  заключенных) были  подвергнуты пыткам. Известно о  десяти палестинцев
умерших  прямо  во время пыток, и  сотни  остались  инвалидами (или  умерли)
вследствие  пыток  Бет-Шин.  Государственный Контроллер Государства Израиль,
знаменитая  принципиальная Мириам  Бен-Порат  провела  изучение преступлений
Шин-Бет  в ее  рапорте  1995-го  года  и  возложила  основную  вину  за  эти
чудовищные преступления на командира Шин-Бет Якова Пери. Однако, Яков Пери в
наглом  издевательском  ответе  Бен-Порат отрицал,  что  он  делал  что-либо
неправильное.   Gideon   Ezra,   член   партии   Ликуд,   националистической
экстремистской  парии,  заявил,  что Государственный  Контроллер вторглась в
область, какая ее не касается. Ни  один  из офицеров  Шин-Бет никогда не был
осужден  за свои страшные  преступления. БеЦелем возлагает  вину за практику
пыток на  Комиссию Ландау,  узаконившую пытки, и  на  правительство Израиля.
Yael Stein, исследователь организации  БеЦелем, заявил:  в ситуации допросов
безоружных  беззащитных  людей никто не может определить границы физического
воздействия. Однако, Премьер-министр Израиля Егуд Барак  высказался  снова в
поддержку  закона о допустимости пыток.  БеЦелем  заявила,  что  страна, где
пытки разрешаются законом, не  является  демократической,  и это  все должны
признать.  Шин-Бет  продолжает  использовать  пытки,  в  частности,  офицеры
Шин-Бет пытали трех арестованных из Вифлеема.]




     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл.4 - стр.45

     Точное  количество  содержащихся  в израильских  тюрьмах людей, включая
тайных   узников,   заложников,    людей,   подвергшихся   так   называемому
административному  аресту  (закон  об  административном  аресте -  еще  одно
достижение израильской "демократии"  и позволяет годами удерживать неугодных
под арестом  без всякого  суда и  следствия), арабов,  арабов-палестинцев, а
также   широкий   круг  лиц,   задержанных  вследствие  произвола   полиции,
заключенных армейских тюрем внутри страны (не на территориях:  "дезертиров",
и  т.д. - не арабов, а израильтян,  русских,  друзов, и других), заключенных
армейских тюрем на территориях, [людей,  удерживаемых  израильским режимом в
тюрьмах  руками  палестинской  администрации]  ,  тех, кто  удерживается вне
свободы  на объектах,  принадлежащих Моссаду,  Шабаку  и другим репрессивным
тайным  полициям  Израиля,  и  еще  тех,  кто  из-за  стремительного  своего
обнищания,  став   жертвой  мошенничества,  попав  под   пресс   израильской
антииммигрантской  политики или по другим причинам попал в "долговую  яму" -
неизвестно. Но  можно  предположить,  что  для  такой маленькой страны,  как
Израиль,  оно  огромно. Один из моих друзей, А.Т. знакомый с подобной темой,
по   специальности  экономист  и  социолог,   занимался  подсчетами,  и,  по
результатам его  вычислений,  выходит,  что в Израиле  от  250-ти до  350-ти
(может  быть  и  больше)  заключенных.  Далее  в  нашей  работе  мы приведем
официальные данные об "обычных" заключенных, и даже их цифры страшно высоки.
Согласно четырем неофициальным источникам в 1994-м году  в  Израиле  было 90
тысяч "конвенциональных" заключенных,  20-27  тыс. политических заключенных,
из них  12 тыс.  "умеренно-тайных"  и 2 с  половиной тысячи тайных  узников,
более  90  тысяч заключенных-арабов (включая территории), 4 тысячи  человек,
подвергнутых административному аресту, 8 тысяч узников других категорий. Эти
данные  вполне сопоставимы с цифрой 250 тысяч, приведенной выше.  Если  даже
частично  в  этих  данных  есть рациональное зерно, в  процентном  отношении
израильский ГУЛАГ вполне сопоставим с советским ГУЛАГом...

     Тут можно  встретить такие категории заключенных, каких нет,  очевидно,
ни в одной цивилизованной стране. По словам Менахема Илона, члена Верховного
Суда Израиля /"Вести", Четверг, 08.07.1993 г., со
     ссылкой  на  ИТИМ/,  отношение  к должникам  и  поручителям  в  Израиле
основано  на практике, не известной ни в одной стране Мира. Для их  защиты в
Израиле была  создана ''амута" /товарищество/ "Пэрах", подавшая  иск в БАГАЦ
/Высший  Суда Справедливости/  на  министра  юстиции Давида Либаи и полицию.
Амута  утверждает,  что каждые  полчаса  суд  выдает ордер  на арест.  Арест
должников  и поручителей стал формальной процедурой; последние лишены всякой
судебной защиты.

     [В  связи  с этим очень важно  отметить, что при съеме квартиры  новыми
иммигрантами квартирные хозяева требуют подписей двух  -  трех "стандартных"
поручителей-гарантов.    При     этом     совершенно     официально     один
израильтянин-гарант "равняется" трем новым иммигрантам, пусть даже каждый из
этих иммигрантов-поручителей работает на трех  работах  одновременно. В этих
диких   законах  и  традициях,  как  в  капле  воды,  отражена  вся  дикость
израильского жилищного законодательства и юридической системы страны вообще,
вся глубина  нарушений прав человека и  расизм, царящий  в этой  стране. Где
человеку,  только-только  прибывшему  в  страну, не имеющему  ни друзей,  ни
знакомых,  найти гарантов-поручителей, каждый  из  которых рискует  в  таком
государстве, как Израиль, не только своим кошельком, но и свободой? Отсюда -
неизбежность  обращения   к  маклерским   услугам,   временная  бездомность,
дополнительные резервы для ограбления  новых иммигрантов, нарушения их прав,
дискриминации и расизма. Для восстановления прав человека в жилищной сфере и
пресечения  "квартирного  геноцида"  израильские  власти  должны  немедленно
объявить  практику  гарантов при съеме  квартиры  -  особенно если  квартиру
снимают новые иммигранты - нелегальной и наказуемой в уголовной порядке.]

     Мы уже писали  выше, что в любой нормальной стране при получении  ссуды
залогом является  та собственность,  на  покупку которой  берется ссуда, а в
Израиле это не так. В любой нормальной стране для получения ссуды достаточно
иметь  хорошую  кредитную историю, работать и не  иметь текущих просроченных
платежей, а в Израиле это не так. Тут выезжаешь за границу - давай гарантов,
что не убежишь, получаешь ссуду  на покупку жилья - давай гарантов, и так во
всём.  Мало двух  - трех  гарантов! Требуют пять  - шесть! Среди  них кто-то
"генеральный" гарант,  кто-то  "второстепенный", и  т.д.  А те,  у  кого нет
родственников-израильтян или друзей-израильтян (т.к. иммигранты как  правило
не годятся в гаранты) фактически лишены права (получения ссуд) на покупку (и
даже  на съем!) квартиры. Это напоминает искусственное насаждение  института
"блата",  кумовства  - как в Казахстане, Таджикистане  и  других республиках
Средней  Азии. Если  ты не вписываешься  в  эту традицию  или  только-только
прибыл в  страну - твои дела плохи!  И тогда приходится прибегать  к услугам
фирм, поставляющих гарантов и взимающих за эту услугу баснословные суммы:
     государство-мошенник плодит рядовых мошенников, штампуя их по
     своему образу и подобию. Кстати, деятельность амуты "Перах" ничего
     ровным  счетом не дала: воз и поныне там. Только давление извне [теперь
ясно,  что   только  правительство  Рабина   было   более  чувствительным  к
гуманитарным проблемам; все предыдущие и последующие  правительства  включая
правительство  Барака  совершенно безразличны  к международному  давлению  в
гуманитарном вопросе; они в своем тупом упрямстве убеждены, что их  режим не
делает ничего предосудительного]
     вынуждает израильский истэблишмент к фальшивым потугам выглядеть
     лучше в глазах мирового сообщества. Так, на протяжении лета 1993 г.
     сам премьер-министр Рабин выступил с обнародованием имен некоторых
     из содержащихся втайне  узников. Как  совпадение, это случилось  вскоре
после того, как я послал материал по этой теме, немного более обширный,  чем
в этой  работе, на адрес журнала "Newsweek", а также направил  резюме первой
редакции данной работы  (по  предварительной договоренности) на радиостанцию
ВВС.

     Те  имена, какие обнародованы Премьер-министром -  это капля  в море; в
Израиле продолжают пожизненно  томиться десятки тысяч других тайных узников,
имена которых не обнародованы. А  данные из разных источников (один из них -
рабби  Мешулам) говорят о том, что в психиатрических клиниках  Израиля могут
содержаться  десятки   или  даже  сотни  других  диссидентов,  в   основном,
религиозных, убеждения  которых  были  активно  высказаны  и  расходились  с
мнением наиболее влиятельных раввинов.

     Есть такое понятие, как преступная, около--преступная среда. Никто не
     станет спорить с тем, что в преступной среде насилие над человеком,
     в том числе и убийство, намного вероятней, чем в обществе пристойных
     обывателей.

     Положение в израильских тюрьмах - точно так же - указывает
     на "возможность всего", на то, что можно от этого государства ожидать.



     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 - стр. 46

     26 августа 1992 года  министр  полиции Моше Шахал посетил телъ-авивскую
тюрьму  Абу-Кабир  и назвал условия содержания  в  ней  чудовищными. Большая
часть  людей   содержащихся  тут  -  подозреваемые,  т.е.   потенциально  не
совершившие  никаких  преступлений,  но, по словам министра, люди содержатся
тут  как животные,  полностью деградируя. В грязных  камерах, где не хватает
воздуха, люди сидят на голом  полу без постели, 18 человек в камере, даже по
израильским стандартам  рассчитанной на  восьмерых. Подозреваемые содержатся
вместе с матерыми  уголовниками  (вспомним и  о  том, что в Израиле малые  и
большие  должники  отправляются  в   тюрьму  -  то  есть,  по  международным
стандартам, они - не подлежащие тюремному заключению люди! нарушение тех или
иных религиозных законов может повлечь за собой арест, заключение в  тюрьму,
подвергаемые которому по международным стандартам тоже  не совершили никаких
преступлений). Об  этом  визите писали все центральные  израильские  газеты,
данная  цитата  дана  по  газете  Jerusalem  Post,  vol.  LX  Number  18140,
Wednesday, August 26 1992, page 12.

     Если даже министр полиции такой страшной страны, как Израиль,
     ужасается условием содержания подозреваемых в подведомственной ему
     тюрьме,  то  что  говорить  о  простых  смертных?!!  Увы,  высказывание
министра  полиции  не привело  ни к каким изменениям  в  тюрьме Абу-Кабир. В
1993-м  году все ведущие газеты  страны снова писали об ужасающих условиях в
этой тюрьме.

     4 февраля 1993 года  все ведущие газеты Израиля (в том числе "МААРИВ" и
"ИДИОТ  АХРОНОТ") сообщили об изменении  тайного  закона,  принятого некогда
судьей Моше Ландау (в Израиле практикуется  правило прецедента). Этот  закон
(правило),  касающийся  Шабака  /"Службы  Безопасности  Израиля"/,  разрешил
следователям  Шабака  применять "физическое- воздействие"  /читай: пытки/  к
подследственным.  Таким образом,  косвенно /"отменой" закона/ было  признано
его  существование. Вместе с тем закон фактически  не был отменен, а  просто
сформулирован  иначе:  допускается  "ограниченное  физическое  воздействие",
нечто  вроде  этого.  Кроме  того, к  этому  закону были  приняты  секретные
подпункты,  какие, возможно, отменят  и  эту  весьма туманную  формулировку,
фактически ещё более узаконенным образом разрешая пытки.

     [Написанные в конце 1993-го  или  в  начале 1994-го года в Израиле, эти
строки  в очередной раз показали, что основная тенденция  была определена  и
угадана мной правильно. Начиная примерно с середины 1995-го года все ведущие
правозащитные  организации  мира  и  Комиссия  по Правам Человека ООН  стали
выпускать   полные   драматизма  коммюнике-призывы  прекратить   все   более
ширившуюся в Израиле практику  пыток и отменить страшный закон - как они его
называли - Леви-Ландау. Основные параграфы этих документов, а также описание
конкретных  страшных  случаев   будут  даны  далее  в  этой  работе  либо  в
приложениях].

     Но тюрьмы, заполненные невиновными людьми, и только уже затем
     преступниками,  в  которых  и  те,  и  другие  содержатся  в  ужасающих
условиях, пытки и казни  - далеко не полный перечень очередного гулаговского
признака,   который   присутствует  в   политической  системе   современного
государства Израиль. На - 2 -.3  года, а  потом регулярно, от 2-х до 6 -ти -
9-ти  месяцев в  году,  как  израильтяне,  так  и  русскоязычные  иммигранты
попадают в самую настоящую "зону": это израильская Армия. Там происходит еще
один  мини-геноцид,  но  в  ещё  более откровенных  формах,  чем на  "воле"!
Многочисленные свидетельства,  бесконечное множество рассказов,  которым нет
причины  не  верить,  говорят о том,  что  "русские  евреи"  подвергаются  в
израильской армии  особым издевательствам, побоям, пыткам; их морят голодом,
пытают жаждой,  побоями  (потому  что,  в отличие от  "русских", израильские
девушки   и  парни  не  сопротивляются  и  не  "комплексуют")   склоняют   к
сожительству с мужчинами и с женщинами, стараются сделать из них наркоманов.
Но, как  и выше в этой работе, я не буду  приводить  множества свидетельств,
записанных мной  самим,  а,  вместо этого,  приведу как  пример статью Ганны
Слуцкн /Слуцкой/ в  "Калейдоскопе'' (приложении  к  газете  "Время",  выпуск
92-й,  18-е декабря,  1992 года).  Автор пишет об  издевательствах,  пытках,
дискриминации  в  израильской  армии,  в  какой  русскоязычные  подвергаются
наиболее изощрённым преследованиям.

     Информация другого рода, упорно подтверждаемая из разных источников,
     - это то, что значительная часть палестинцев, какие были в то или иное
     время


     - Лев ГУНИН - ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - стр.47

     расстреляны силами безопасности либо умерли в тюрьме, фактически
     были казнены. Таким же образом и дети, погибшие на территориях - это
     не случайные жертвы, а члены тех семей; над которыми израильтяне решили
вершить  расправу.  Трудно  сказать,  верно  ли, что около  трети  из убитых
палестинцев (до 150 в год) погибают не случайно, но где-то в кулуарах Шабака
принимаются  решения  типа того что  такого-то палестинца  надо найти способ
застрелить. Не всегда  причины для  того должны быть связаны с политической,
общественной  или бунтарской деятельностью того или  иного палестинца; -  на
территориях  существовали  /а,  может   быть,  и  существуют/  криминальные,
преступные группировки, занимавшиеся выдачей незаконных разрешений на работу
в Израиле, разбиравшие на  запчасти  угнанные с "основной" территории страны
машины  с  дальнейшим сбытом; видную роль в таких группировках играли  члены
израильской   военной  администрации,  по  слухам  убиравшие   сообщников  и
свидетелей среди палестинцев. В Израиле,. стране, насквозь коррумпированной,
возможно,  наиболее  коррумпированной среди  всех  более  ни  менее развитых
стран, ни у  кого не вызвало бы удивления,  если бы  выяснилось, что  ШАБАК,
израильское КГБ, убирал кого-то по заказу преступных группировок.

     Медицина в Израиле стала не фактором помощи людям, а фактором их
     дискриминации, нарушения гражданских прав, и прочих негативных явлений.
Система  участковых врачей,  такая  же,  как в  бывшем  СССР,  на  деле  ещё
страшнее, чем была там: в поликлиниках (помимо очередей: в несколько дней, а
в  день приема до нескольких часов) ни врачи, ни мед. сестры не проявляют не
то, что рвения, наоборот, нагло издеваются над пациентами.

     Если израильтяне еще  получают  хоть какую-то  медицинскую  помощь,  то
иммигранты слышат из уст врача лишь одно: "У вас всё в порядке, идите домой"
(правда,  все врачи тут говорят всем  пациентам "ты", а  не  "вы"). Отказ  в
медицинской помощи новым иммигрантам тут не исключительное происшествие; тут
это норма. Можно смело говорить о
     поголовном (80 - 90 процентов) отказе  в мед. помощи, грубости, садизме
и  бесправии,  какие  встречают  иммигрантов  в  больничных кассах  Израиля.
Израильтяне имеют хороших  адвокатов, они  постоянно  судятся с медицинскими
учреждениями, к ним отношение поэтому совершенно другое. Вот газета "Вести",
номер  21,   28.01.1993  г.  стр.  2,  статья  "Иски  против  врачей",   где
указывается: израильские врачи и мед учреждения широко известны во всём мире
за  свое  небрежное отношение  к  пациентам.  С  1985  г.  по  искам  против
израильских врачей было выплачено 20 млн. шекелей. Иски на сумму в  100 млн.
шекелей поданы были на рассмотрение. В течение последних 3-х лет число исков
было  таково: на каждую тысячу врачей  иски против 19-ти. 40 процентов жалоб
признаны оправданными.  Газета  "Джерусалем Пост"  в  одной из  своих статей
утверждает,  что  лишь  15  процентов  пострадавших  возбуждают иски  против
врачей.  Наташа  Шолохова,  координатор  помощи "олим" /тель-авивский  центр
движения РАЦ,  тел. 5101847/ пишет в газете "Курьер" /№ 18, март, 1992 года/
об  издевательском  отношении  к  русскоязычным   детям  в   школах  и  мед.
учреждениях Израиля.  Радио '"РЕКА",  18 авг. 1993 (2?) , в обеденное время,
по письмам радиослушателей,. ведущий; Алекс "Иш Шалом": прозвучал рассказ об
издевательствах над двумя  безногими женщинами, живущими  в  караване  возле
Беер-Шевы. И  снова прозвучала тема насильственного привоза в Израиль людей,
на сей раз - из районов бывшей Молдавской  Советской  Республики. 26 августа
1993 г. около 17.00, на радио  "РЭКА", в передаче консультации врача-уролога
и сексолога (Исраэль Леви)



     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл.4 - стр.48

     прозвучал звонок  некого Бориса из Петах-Тиквы,  престарелого человека.
Он рассказал, что у  него аденома - опухоль простаты. Он долго вообще не мог
добиться  от участкового врача, чтобы его направили к  урологу. Наконец, при
посещении  уролога ему  были назначены таблетки,  которые  сначала вроде  бы
помогли,  а потом вызвали  резкое ухудшение. С  большим трудом добился Борис
вторичного посещения уролога. И что же? Тот на сей раз с ним не разговаривал
-  он  "не  знает  ни  идиша,  ни  русского",  не  осматривал  больного,  не
выслушивал, а  снова выписал Борису все те же таблетки. Слова, которые Борис
говорил  врачу о резком ухудшении своего состояния,  о страшных муках, какие
он испытывает, врач,  безусловно, не понял, но мог  бы  догадаться (если  бы
захотел!), что  пытается  донести до него Борис. От своих  соседей,  граждан
Бельгии,  Швейцарии,  Канады  и США,  я  узнал,  что во  всех цивилизованных
странах, даже в тех, какие не брали на себя страшной ответственности принять
такое невероятное число иммигрантов из  одной и той же страны, говорящих  на
одном языке  (русском), как Израиль,  есть социальные  работники, социальная
помощь, существует гарантированное сопровождение переводчика для тех, кто не
понимает государственного языка. В одних случаях  и  странах его гарантирует
госпиталь,  специальные  поликлиники,  социальная служба. Перед направлением
иммигранта  к  специалисту  у  него как  правило  спрашивают,  нужен ли  ему
переводчик. Разве есть хоть  какое-то оправдание или объяснение  "поведения"
самого государства Израиль,  его  всяческих служб, администраций медицинских
учреждений,   самих  врачей  и   мед.  сестер,  кроме  одного:  безразличие,
граничащее с ненавистью, или то и другое вместе, дискриминация и садизм. Мне
кажется,  что  реакция  самого  консультанта,  врача Исраэля  Левина,  как в
зеркале, отразила и реакцию того уролога, что  "лечил" Бориса: "почему же вы
не знаете иврита?!" и "единственное, что бы я вам посоветовал, - это выучить
иврит"  -  и  это ответ, достойный  врача?! Далее  поведал Борис, что больше
никакой консультации он добиться не может,  а, если её  даже он добьется, то
снова не сможет разговаривать с врачом, т.к. ему назло могут дать (и то  "со
временем")  консультацию только  к тому же  врачу,  у которого он  уже  был.
Сколько раз,  стоя у  окошка  регистратуры,  я сам  натыкался  на  грубость,
издевательское отношение, или  сам оказывался  свидетелем  издевательского и
надсмехательского отношения к другим русскоязычным.
     Почти  три  года  мне  фактически  отказывают  в какой  бы  то  ни было
медицинской  помощи,  я  незаконно  выдворен из поликлиники  Рамат-Вербер  в
Петах-Тикве,  моя  медицинская  карточка  неизвестно   кем  была  изъята  из
поликлиники  Ротшильд, неоднократно я приходил  к семейному врачу  с больным
ребенком (высокая температура) в  серьезном состоянии, в  свое время, и врач
отказывалась принять нас (врач Пинкас из поликлиники Рамат-Вербер). [Сходную
ситуацию  описывает  Савелий  Кашницкий в  "Новом русском слове",  в  статье
"Почему я увез детей из Израиля". Киббуцный врач отказывается оказать помощь
его ребенку  в  смертельно тяжелом  состоянии.]  Травма, полученная мной  на
работе, не была мне  скомпенсирована,  потому  что  врач отказалась оформить
нужные бумаги. Главные проблемы, с  которыми сталкиваются новые иммигранты в
стесненном   финансовом  положении   в   медицинских   учреждениях  Израиля,
следующие: частое нежелание врачей вообще  принимать их  (записался к врачу,
пришел в свое время: врач отказывается принять больного),  поговорить с ними
(даже если нет  языкового барьера, врач не хочет выслушивать объяснения, что
именно тебе беспокоит, какая  причина  тебя привела в поликлинику,  говорит,
что  все покажет осмотр, запрещает больному говорить  под угрозой "больше не
принимать"), языковый  барьер или мнимый  языковый  барьер  (мой  приятель с
трудом объяснялся со своим врачом на своем корявом иврите, пока  случайно не
выяснилось, что тот -  ватик (старожил) из  СССР!  узнав  это, мой  приятель
пытался заговорить с врачом по-русски, но  наткнулся на "рак иврит" - только
на  иврите,  (пожалуйста),  полное игнорирование  врачами-израильтянами того
лечения,  какое их пациенты  получали у себя на родине до приезда в Израиль,
нежелание подыскать эквиваленты тех  лекарств, какие пациент принимал раньше
(при  этом  непременное демонстративно-высокомерное проявление брезгливого и
насмехательского  отношения к "советской  медицине"), отказ  в направлении к
врачам-специалистам, игнорирование врачами жалоб на боли и  резкое ухудшение
состояния,  очень  высокую  температуру,  отказ  как  врачей, так и  другого
персонала поликлиник, больниц, в предоставлении самой простейшей информации,
начиная  с нахождения того  или иного кабинета, кончая тем,  как  попасть на
прием к специалисту, как и где пройти  тот или иной анализ (тест); напротив,
очень часто  израильтяне  умышленно  путают эмигрантов, издеваясь над  ними.
Часто я наблюдал такие сцены: новый иммигрант с ошибкой или просто по-русски
(английски) вписал свою фамилию в листок на двери кабинета врача, и  вот его
уже не пускают в кабинет, а  врач - на стороне очереди, вот инвалиду с одной
ногой выписали талон к врачу


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - Гл. 4 (Вышка) стр.49

     на пятницу, на три часа, когда поликлиника уже прекращает работу.
     Он, простак, обливаясь потом, притащился туда на своей одной
     ноге. Может быть, ошиблись, а? Не тут-то было! Я узнал эту историю с
     пожилым  инвалидом из случайно  подслушанного разговора. двух  работниц
регистратуры, одна из которых взахлеб рассказывала, как ей удалось подшутить
над "русским" пожилым инвалидом. Обе они были уже немолоды... Таким образом,
элементарные вещи - запись к врачу,  вызов "Скорой  помощи", сдача анализов,
направление к специалисту,  любой  вид обследования, назначение и  получение
лекарств, - представляют
     для новых  иммигрантов Израиле серьёзную преграду, часто непреодолимую.
Никакой социальной помощи в связи с этими проблемами иммигранты не получают.

     В  отличие  от  поликлиник, госпиталя  оказывают  реальную  помощь,  но
получить  направление в госпиталь крайне трудно.  Поэтому чаще туда попадают
люди с запущенными заболеваниями, которые уже обречены. Но  и в госпиталях с
новыми  иммигрантами нередко творится такое, что невозможно представить себе
в  стране,  где  не  существует  местного  ГУЛАГа:  палаты  (где  в основном
оказываются иммигранты) на 20  - 30 человек, у мед. персонала не допроситься
"судна"    или   "утки"   для   справления   естественных   надобностей,   в
предоперационных вместе и мужчины, и женщины, которых заставляют раздеваться
друг у друга на глазах, в  палатах больные также не ограждены ничем,  многие
лежат  на коридорах;  назавтра  после  почти  любой  операции  их  буквально
выбрасывают из больницы, не дают людям, которым, к примеру, только вчера был
разрезан  живот, испытывающим  боли от свежих ран, даже коляски спуститься с
верхних этажей  вниз  (к машине или такси), не допроситься  у мед. персонала
обезболивающих средств. Все это  можно назвать полным пренебрежением к жизни
и здоровью  людей,  к  их  человеческому достоинству.  Это одно  из наиболее
мерзких  и злокачественных явлений  страны. В то же время  для иностранцев и
для  состоятельных  и  влиятельных  израильтян  в   медицинских  учреждениях
создаются совсем другие условия, хотя нередко  эти  люди платят  столько же,
сколько и новые русскоязычные иммигранты.

     Следует сказать и об ещё одном крайне аморальном явлении. Так же, как и
в бывшем  СССР, в  Израиле  уделяется  огромное  внимание гипертрофированной
самопропаганде (отсюда мегаломания - "один из "лучших в мире курортов" - наш
Эйлат, одна из "самых совершенных" атомных  электростанций,  одна из  "самых
больших автобусных станций в Мире", и т.п. В области медицины это выражается
в том, что  ради  рекламы  все средства  и силы  в  этой стране  брошены  на
осуществление  сложных  и   дорогостоящих  операций  --  пересадку  органов,
операции на открытом  сердце,  и т.п.  В  этом  израильские парт аппаратчики
видят  внутриизральское  и  международное  представление  о  благополучии  и
развитости  страны. Поэтому  нередко  такие операции  делают  представителям
малоимущих   слоев  населения;  даже  иммигрантам.   Это  даёт   превратное,
приукрашенное и неверное представление о состоянии  израильской медицины. На
самом деле вместе с пользой  это приносит  огромный вред и ущерб как  общему
состоянию медицины в Израиле, так и отдельным людям:


     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.4 стр. 50

     израильские   стахановцы  из  больниц  "БЕЙЛИНСОН",  "СОРОКА",  и  т.д.
потребляют львиную долю как государственных дотаций, так и благотворительных
и  прочих  средств,  что приводит, помимо неимоверной  дороговизны  платы  в
больничные кассы  в Израиле (медицинской страховку), к тому, что большинство
больных не получают более простой, элементарной врачебной помощи, вследствие
чего позже (как  результат запущенности) приходится прибегать к оперативному
вмешательству.  По  словам  2-х  моих знакомых,  врачей  (и  многих  других,
выражавшихся в  более мягкой форме/, 90 процентов тех, кто прожил  в Израиле
несколько лет, попадающих на сложные хирургические операции, это те, которые
не   получили   своевременной  медицинской  помощи  в   поликлиниках  или  в
послеоперационных  отделениях  больниц.  Из  500-ета  опрошенных (альманахом
"Первое свободное слово") новых иммигрантов (до  3-х лет в стране) никто /!/
ни  разу не прошёл лечения в больнице, в неоперационных  отделениях, возраст
опрошенных колебался от 32-х до 80-ти и выше. Наконец, следует указать,  что
у многих  иммигрантов просто нет денег для оплаты больничной кассы, и они (у
меня есть такие знакомые) лишены  даже  формально  какой бы то ни  было мед.
помощи.  Каково количество таких людей в Израиле, можно только догадываться.
Месячная плата  в больничную кассу в Израиле составляет .190 шекелей и выше.
При этом заработная плата огромной части новых русскоязычных иммигрантов как
правило составляет от 1000 до 1550 шекелей  в месяц. На оплату жилья  уходит
от  1000  до  1700  и  выше  шекелей  в  месяц.  И это  при  общей  страшной
дороговизне?!

     Мне приходилось неоднократно слышать, что врачи-израильтяне
     предлагают женщинам  за то, что окажут  им или  их  детям или родителям
услугу, вступить в половую связь.  В статье "Неженатым вход воспрещен" Дорит
Бен /газета "ХАДАШОТ, 27.07.1992 г./ пишет: в  Израиле изнасилование врачами
пациенток, особенно психиатрами; обычное дело. Так, например, 3 июля 1992 г.
был арестован психиатр Рикардо Кидрон, изнасиловавший 20-тилетнюю пациентку.
Эммануэль Берман, преподаватель психологии  Хайфского  университета, в одной
из   своих   статей   также   утверждал,  что  изнасилование   пациентов   -
распространенное  явление в  израильских  мед. учреждениях.  В приложении  к
газете "Идиот Ахронот" на  русском  языке ("7 дней", 19  -- 25.12.1991 года)
писалось: у  иммигрантов из  бывшего СССР  нет  денег  на  противозачаточные
средства,  что  приводит  к огромной  потребности  в абортах, а  израильские
законы и
     дискриминация женщин - выходцев из экс-СССР - к огромному
     числу подпольных абортов.

     Пожалуй,  мерилом   бесправия  русскоязычных  иммигрантов   в   области
получения  медицинской  помощи является  "Скорая  Помощь".  В  своей  статье
"Ночной звонок" /"Новая Газета", 27.07.1993 года, пятница/  Алекс  Прилуцкий
пишет:  "Скорая?!"...  До  конца своих дней буду  помнить это слово".  Автор
описывает свои мытарства по  вызову "Скорой Помощи", свой "спотыкающийся бег
от  одного  телефона-автомата  к  другому".  "Стиль  работы "Скорой"  многое
говорит о стране  и народе, о  его правах и ценностях, - пишет он далее. - В
цивилизованном мире  она символ надёжности, защищённости, уверенности в том,
что тебя не бросят, придут на помощь...



     - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 (ВЫШКА) - стр.51

     на помощь в недобрый час... Переехав в Израиль, многие из нас, в первую
     очередь люди слабого здоровья, почувствовали себя совершенно
     беззащитными. Если днем обычную мед. помощь ещё возможно кое-как
     "выбить" из "купат-холим", то ночью, особенно поначалу, охватывает
     страх: случись что - кто поможет?" Этот отрывок из статьи Алекса
     Прилуцкого  достаточно красноречив, хотя и  по тону,  и  по  содержанию
ясно, что автор боится договорить до "я". Ведь если это сделать, придется
     поведать  о  еще  более  грустных  и  даже  трагичных  вещах.  Наиболее
серьезные  проблемы,  фактически  отменившие  "Скорую   Помощь"   для  новых
"русских"   иммигрантов,   вставшие   между   ними  и  этой   первоочередной
необходимостью, следующие:

     1/ объективно плохая работа "Скорой Помощи", со значительно заниженными
по сравнению с развитыми странами и  даже с некоторыми районами бывшего СССР
быстротой реагирования и стандартами;

     2/  непомерно завышенная, ничем не оправданная,  плата за вызов "Скорой
Помощи",  делающая для недоступным для  новых иммигрантов вызов "Скорой" (об
этом пишет и Алекс Прилуцкий в своей статье);

     3/ языковый барьер  (из той же статьи Алекса Прилуцкого:  "Ситуация ...
усугубляется языковым барьером между  пациентом  и врачом, -  считает доктор
Игаль  Муллер  //бывший  врач   московской,  а  теперь  израильской  "Скорой
Помощи"//. - А ведь очень важно быстро  и правильно понять  больного,  верно
поставить диагноз.

     4/  необыкновенная   трудность  для   русскоязычных  в   момент  вызова
сформулировать  в  разговоре  на иврите  с  диспетчерами "Скорой"  мотивацию
вызова, большинство не  владеет даже средним уровнем иврита,  а,  тем более,
медицинской терминологией,  тем  более,  что срок обучения новых иммигрантов
ивриту  в  государственных  "ульпанах"  (курсах иврита) - с  их  безобразным
преподаванием,  -  ограничивается  в  настоящее  время   тремя  -   четырьмя
месяцами!! и включает в себя больше словарный запас агитатора и прославителя
государства, чем полезный практический лексикон;

     5/ хотя  по  закону  больничные кассы обязаны покрыть часть расходов на
вызов "скорой" и оплату лекарств, "русским" они в этом отказывают;

     6/ существует мнение, что диспетчеры "скорой", услышав русский  акцент,
тянут  с  направлением машины "скорой";  а вот  то,  что действительно факт:
многим просто отказывают  в  "скорой", я сам столкнулся с этим: когда  ночью
потребовал  срочной  врачебной  помощи сначала, потом второй ребенок; на мой
вызов  "скорой"  отвечали  по  телефону:  "Приходите  сюда,  мы   машину  не
высылаем!". Потом выяснилось, что приход в "Скорую" стоит еще дороже!!!

     Недавно произошло совершенно  из ряда  вон выходящее, страшное событие,
которое говорит  о нарастании зловещий явлений  и тенденций. В середине 1993
года  врачи  пересадили  органы  сбитого   машиной  "Скорой  Помощи"  нового
иммигранта  трем  реципиентам  без  согласия  на  то  семьи  погибшего   или
предварительных  документов, подписанных самим погибшим при жизни.  Всеобщее
мнение:  это просто  не  могло  произойти  , если бы погибший  был  не новым
иммигрантом,  а  израильтянином. Ходят  упорные  слухи, что  погибший,  Ефим
Ципнис,  был  заранее намеченной  жертвой.  В  Израиле,  где фактически  нет
непартийной, негосударственной линии открытого  распространения  информации,
слухи  - это  уже "кое-что". В  свете  того, что произошло с  органами Ефима
Ципниса, пересаженными без  согласия  его родных  (или наличия им самим  при
жизни подписанных документов), исчезновение 2-х детей в 1992 г. -


     - Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. ВЫШКА. стр. 52

     одного мальчика из больницы Га-Шарон, другого из больницы
     Бейлинсон,  что  в   Петах-Тикве,  воспринимается   зловеще.   И  тогда
определенные слухи  ходили  вокруг этого происшествия:  что  мальчиков  (или
одного из них) убили, чтобы пересадить органы могущественному  (влиятельному
и богатому) человеку...

     Конечно, на первый взгляд пересказывание слухов -  занятие несерьезное.
Но автор  данного исследования несколько лет написал работу  "Миф о  КГБ или
"органы" глазами  простых  советских  людей",  где  были  классифицированы и
проанализированы  представления  и слухи о КГБ, распространенные в советском
обществе.  Там также разбирались различия в  этих слухах и  представлениях в
разных  республиках   бывшего  Союзе.  Таким  образом,  у  автора  накопился
кое-какой опыт анализа слухов  и  представлений. С другой стороны, накопился
довольно значительный опыт распознавания специфики циркулирования слухов, их
генерирования  и  механизмов,  стоящих  за  ними,   характерных  именно  для
государства Израиль.  Отделив  преувеличения,  мифы и неправдоподобности  от
ряда таких циркулировавших мифов удалось предположить, что 1)  через Израиль
ведется  отмывания "грязных"  (преступных  денег) в мировых масштабах  и что
Израиль  - одна  из двух-трех наиболее задействованных в этом  стран;  кроме
того,  через Израиль проводятся  деньги, бегущие от налогов в своих странах;
2) в  государстве Израиль существует целая сеть  подпольных и полуподпольных
заведений,   использующая  секс  рабов  и  рабынь  и  напрямую  связанная  с
административными,  партийными,  военными  и  полицейскими  государственными
структурами;  3)  через  Израиль  ведется  интенсивная  торговля  в  мировом
масштабе женщинами,  детьми, донорскими органами, наркотиками;. 4)  разведка
Израиля, официальные лица, коррумпированные чиновники и влиятельные, богатые
люди тут занимаются контрабандой оружия и наркотиков в мировых масштабах; 5)
Израиль - один из  главных центров производства пиратских товаров, нарушения
авторских   прав  и  прикрепления  фальшивых  торговых  знаков  ("лейб")  на
скопированные  или  без  копирования  произведенные  товары;   тут  ежегодно
производятся сотни  тысяч второсортных и третьесортных  товаров, на  которые
наклеиваются или пришиваются фальшивые торговые знаки (например, фирм Адидас
или  Найк,  Сони, и  так  далее);  6)  "полуофициальная"  практика  убийства
злостных должников и членов их семей, при  получении ими ссуд как из "серых"
и "черных", так и  из "белых" источников; 7) Израиль - главный мировой центр
мошенничества, подлогов  и криминальных  афер;  прямо  тут  или  управлением
отсюда  действуют криминальные  сети подделки  кредитных карт,  изготовления
фальшивых денег, драгоценных камней, афер с недвижимостью  и иммиграционными
услугами, мошеннического получения денег в банках, иногда миллионов или даже
десятков миллионов долларов... И так далее.

     Кое-что из этих слухов доходило до меня  еще до того, как я  оказался в
государстве  Израиль - с 1986 - 87 годов,  кое-что я услышал в 1991-м году в
Израиле.  С  тех  пор,  на  протяжении нескольких лет,  вся  эта  информация
непрерывно  - поступенно и  постепенно  -  подтверждалась  из  самых  разных
источников:  печати и  других  средств  массовой  информации,  из  книг,  из
разговоров с очевидцами, из косвенных данных, и т.д.

     С другой стороны,  тотальный отказ  властей расследовать  двойственные,
подозрительные  и из  ряда  вон  выходящие происшествия  является  косвенным
подтверждением  самых  страшных  предположений. Например, в  случае  пропажи
детей из больниц  (!) никто  не понес никакой административной или уголовной
ответственности, а  ведь  кто-то  проявил  халатность, кто-то что-то  видел,
кто-то что-то  знал. Но ничего, кроме скупого краткого сообщения о пропавших
детях  (их тела  так никогда и не были найдены), не  сообщалось. В случае  с
Наумом  Ципнисом,  которого  сбила   "Скорая  Помощь",  тело  которого  было
немедленно расчленено на донорские органы, какие пересадили трем реципиентам
в  нарушение  всех  формальных  юридических  процедур, наличия  подписанного
жертвой при жизни разрешения, согласия родных, не только бури  не произошло,
но  сам этот факт оказался забыт скорее, чем  успел  дойти до всех  - уже на
следующий день  появления сообщений в печати. Это  означает, что израильское
общество  морально готово  к принятию  подобной кошмарной  действительности,
принимает  подобные страшные явления как норму, а, значит, уже  "привыкло" к
ним: то есть, что действительная  подоплека,  стоящая  за  изложенными  выше
слухами, существует! От людей, работавших в больнице, я узнал, что никто так
и  не был  наказан, никто  не понес  никакой ответственности:  ни  водитель,
сбивший Наума Ципниса, ни администрация, давшая "добро" на  расчленение  его
тела и  пересадку органов, ни врачи, которые знали, что разрешения от родных
нет, но производили всю эту операцию  - никто. Таким образом безнаказанность
этого страшнейшего преступления как  бы показывает, что можно сбивать  новых
"русских" иммигрантов  машинами  "Скорой  Помощи",  расчленять  их  тело  на
донорские  органы,  пересаживать  эти  органы  богатым людям  -  и  на  этом
зарабатывать   деньги.   Деньги   не   пахнут!   При  всей   ироничности   и
полусерьезности  выше  написанного  никто  не станет  отрицать,  что  в этих
рассуждениях   что-то  есть.  Ведь  в  любом   демократическом  государстве,
опирающемся  хотя  бы  внешне на какие-то  нормы морали,  ответственности, в
обществе  поднялась  бы буря, местные  чиновники,  а может быть, даже власти
страны  приняли  бы  какие-то  экстренные  меры  -  но  не   тут.  Продажная
официозно-холуйская  печать постаралась замять все три происшествия. В таком
обществе "все возможно". И действительно возможно.

     Дети  - наиболее чувствительные жертвы  израильско-гулаговской системы.
Сколько раз врач Пинкас из поликлиники Рамат-Вербер отказывалась принять нас
с больным ребенком на  руках, у ребенка была температура 39 градусов,  и это
при том,  что мы приходили согласно предварительной  записи! 29-го августа в
передаче радио "РЭКА", без 5-ти или 10-ти 13.00, раздался страшный по своему
смыслу  звонок.  Звонила  мать,  ребенок которой  - 10  месяцев  -  заболел:
воспалились ушки. Участковый врач дала лишь жаропонижающее, но у ребенка уже
14 дней не снижается высокая температура! А  врач категорически отказывается
дать направление с  специалисту-отоларингологу.  Консультант  передачи, врач
Софья  Беркович,   не  знала,  что  ответить  на   этот  звонок,  она   лишь
прокомментировала этот случай, как очень тяжелый,  и  заметила, что  за  две
недели воспаление без специального лечения может  перейти на косточку и  что
нужно немедленно добиваться направления к отоларингологу. Но добьется ли его
несчастная мать?!

     Раз уж  мы  заговорили о  детях,  не  лишне  будет  заметить, что  сама
израильская  школа  превращена  в   отросток  произведшего  ее   -  страшной
гулаговской  системы.  Раз   эта   школа   служит  закреплению   социального
неравенства,  оглуплению  детей  и  закреплению  в них комплекса раба  (либо
комплекса  восточного  бая:  смотря  к какому  социальному слою  принадлежит
ребенок) даже среди израильтян, то




     - ЛЕВ ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл.IУ - стр.53

     тем более жестока эта школа по отношению к детям иммигрантов. Решив
     во что бы то ни стало превратить русскоязычных в Израиле в людей
     второго сорта, в рабов, и закрепить за ними назначенный им низкий
     социальный статус, израильские вожди истэблишмента - уже сейчас -
     пытаются это закрепление привить во втором поколении, не
     останавливаясь при этом ни перед какими зверствами, жестокостью
     репрессиями. Прозорливый читатель прав: лучшее средство для этого - не
     дать детям иммигрантов получить образование! Но это можно
     сделать? Ведь традиции евреев из бывшего СССР, привезённые ими с
     собой в Израиль - это во что бы то ни стало дать детям образование (это
     по традиции, первоочередная задача для всех русскоязычных в Израиле).
     Что можно противопоставить этому? Запрет на образование? Вот это в
     самую точку! Только запрет этот не закреплен в законах, как это сплошь
     и рядом мы наблюдаем в этой стране, а стал как бы неписанным законом.
     Давайте же разберём, как он работает в Израиле, этот один из
     "неписанных законов".

     Так как эта работа рассчитана не только для русскоязычных читателей в
     Израиле.,  но также  и  за  его  пределами, обращаясь  ко  вторым, хочу
спросить: что если бы Вам пришлось срочно иммигрировать в Китай, и там Вашим
детям  предложили бы  в  первые  же  месяцы пребывания  в  новой  стране,  в
совершенно  новой  культуре,  тут  же  сдавать  все  экзамены  на  получение
школьного образования ... по-китайски? Правильно. Ваши  дети бы эти экзамены
не  сдали. Точно так же,  как  не сдают  этих экзаменов  и дети приехавших в
"израильский Китай" /надеюсь,  что в Китае меня простят:  ведь ясно, что это
сравнение просто дает  возможность  понять, как далека письменность, язык  и
культура  Израиля для выходцев  из СССР: так же, как  и письменность  и язык
Китая/.  Кроме  того,  в  израильской  школе есть  такие предметы /например,
религиозные дисциплины, история  государства  Израиль, т.п./, с какими дети,
приехавшие  из бывшего  СССР  д  о  Израиля  никогда  не сталкивались, а  их
заставляют сдавать по этим предметам  то, что израильские школьники учили по
6, 7, 10 - 11 лет. Может быть, к ним особое  отношение со  стороны учителей,
помогающее преодолеть все трудности? Да, отношение, действительно, особое, -
этих детей в лучшем  случае просто не  замечают, как будто их вообще  нет  в
классе.  Добавить  к  этому  постоянные оскорбления  и  унижения со  стороны
учителей,  - которые  замечают  детей иммигрантов только  во  время учебного
процесса,  но  вдруг  начинают замечать их  для  высказывания им насмешек  и
откровенных      расистских      инсинуаций.     Добавим      издевательства
учеников-израильтян,  родителей  их.  К  этому  надо  прибавить   целый  ряд
совершенно идиотских ситуаций  и  совершенно ненормальных вещей, какие часто
делают  для русскоязычных  детей  учёбу  в  израильской  школе  невозможной.
Например, такая  проблема: неизраильтяне  не  знают целой  массы  принятых в
израильском  иврите сокращений, аббревиатур (которым этот язык "богат", как,
возможно, ни один другой  на свете), не знают, как пользоваться библиотекой,
как получить  список учебников, и им  никто  в этом  не помогает.  У  каждой
израильской! семьи  на полках -  массы  специфически-израильской  справочной
литературы,   словарей,  энциклопедий,  на  обязательное   наличие   которых
рассчитан курс израильской  школы, но у новых  иммигрантов этого  нет. Кроме
того, в образовательном смысле обычная стандартная израильская школа - нечто
вроде придатка к репетиторам, учась  в ней, невозможно ничему  научиться.  У
всех учеников-израильтян из средних семей есть репетиторы,



     - Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - стр. 54

     это  непреложная  истина;  все знают, что  в Израиле без репетиторов по
основным предметам  успешно учиться  практически  невозможно.  Успевать  без
репетиторов могут только дети определенного склада, родившиеся в  Израиле  и
имеющие  психологию израильтян. Или  очень  способные дети, каких единицы на
тысячи  других.(Это  мой ответ  на "упрек" в том,  что  мои собственные дети
учатся успешно - правда, небезконфликтно). У новых иммигрантов не может быть
репетиторов, им это не по карману.

     На  уроках  в  израильской школе  не только  высмеивание и  оскорбление
отдельных   иммигрантских   детей   обычное   явление;    столь   же   часто
учителя-израильтяне  подвергают насмешкам и оскорблениям  всех русскоязычных
как народ, как этническую общность.  Так,  например, одна  из  учительница в
школе  Яд Лабаним задала классу вопрос:  у кого есть новая  машина? Это  был
провокационный вопрос. Тема льгот  для новых  иммигрантов на  покупку  новой
машины  стала  одной  из  самых  горячих   и  дискутируемых  тем,  буквально
взрывающих израильское общество изнутри. При покупке машины новые иммигранты
освобождаются от  налога  ("мехес'a"),  который составляет  иногда  до  трех
четвертей  цен  на  машины  в   Израиле.   Коренные  жители  страны   своими
выступлениями в печати, письмами в газеты, звонками и письмами та радио, ТВ,
выступлениями в общественных организациях фактически проголосовали за отмену
этой  льготы.  Эта  льгота  вызывает  буквально звериную,  жгучую  зависть и
ненависть  к новым  иммигрантам.  Из-за  этих  зависти  и  ненависти газеты,
министры  правительства,  видные  культурные, политические и  прочие деятели
единым  фронтом  выступили с  "профессионально обоснованными" заявлениями  о
том,  что  90  процентов водительских  прав  у  иммигрантов из  бывшего СССР
поддельные или куплены у дорожной полиции (в  ГАИ, значит)  за деньги. Новых
машин  у  "русских" иммигрантов действительно много  т.к. новые  иммигранты,
боясь потерять льготу на освобождение от налога при покупке автомобиля, в то
время все бросились покупать автотранспорт, занимая деньги (редко) в банках,
в других финансовых учреждениях (чаще) и у
     знакомых (еще чаще). Естественно, подняли руки в основном,
     русскоязычные дети. В  Израиле в центре страны, особенно в более старых
районах, дома стоят близко друг к другу, почти вплотную, окна и лоджии везде
открыты, говорят израильтяне громки, почти всегда  кричат. А учениками школы
Яд Лабаним были многие местные соседские дети. Поэтому ничего  удивительного
в  том,  что  из квартир  вокруг  доносились  после выходки учительницы злые
выкрики на иврите: паразиты! сволочи! все  разъезжают на новых машинах! их в
жопу засунуть мало! я бы их долго-долго на кусочки разрывал со смаком балдея
от  их  каждого  стона!   На  это  и  был  рассчитан  провокационный  вопрос
учительницы:  именно  на  взрыв ненависти, на удачное  манипулирование  этой
ненавистью, на то,  чтобы дать родителям детей-израильтян то доказательство,
какое те и хотели получить - что все "русские" разъезжают  на новых машинах.
Но даже это был ещё чуть ли не наиболее безобидный вопрос!

     Среди коренных израильтян бытуют особые, неписаные, законы, которых  не
знают и которые не воспринимают иммигранты. Это не только правила, традиции,
привычки  или стереотипы, но  и  реакции, отношение и "стандартные чувства".
Обнажая перед классом  равнодушное или отрицательное  отношение детей  новых
иммигрантов (то есть, их неадекватные по израильским стандартам реакции), не
сознающих, ч т о производят над ними, к ценностям израильтян, учителя ставят
перед собой цель вызвать у одноклассников ненависть и отвращение к  ученикам
-  новым  иммигрантам.  В  школе  им.  Бен  Гуриона,  в  Петах-Тикве,   одна
учительница сказала буквально следующее: "От этой  парты /стола/ пахнет, как
от "олима". /Имелись в виду "русские"  "олимы" - то есть, новые иммигранты).
И  это не что-то из  ряда вон выходящее, это обыденное явление в израильской
школе.

     Общность израильтян представляет собой закрытое от новых
     иммигрантов, внутренне обособленное, общество, законы, традиции и
     пристрастия которого действуют и в школах, отсюда у детей иммигрантов
     чувство наличия как бы заговора против них, неутихающее чувство
     затравленности, именно поэтому среди процветающей в израильских
     школах  грубости и  вульгарности  некоторые дети  иммигрантов стараются
вести себя ещё грубее, ещё драчливее, ошибочно полагая, что тогда они станут
"большими израильтянами". Подтягивая детей знакомых по английскому и помогая
консультациями по иудаизму,  я сталкивался с  диким и вопиющим  отношением к
русскоязычным в израильской школе. Так, один парень, Костя, изучал в Москве,
где  он  жил до  Израиля,  французский язык.  Приехав и  попав в израильскую
школу, он  был  направлен в обычный  класс, где учащиеся  проходили  обычную
программу  по  английскому языку,  это был  шестой  год изучения английского
языка. И вот  Костя сидел  на уроках английского, не зная ни буквосочетаний,
ни правописания, ни произношения, ничего не вообще не понимая, на него никто
не обращал никакого  внимания, а, если внимание и обращалось, то  лишь в том
смысле,  что, вот,  мол,  сидит  "русская "чурка", сидит  "русский  болван",
который  приехал из каменного века и  сидит словно попугай,  хлопая глазами.
Костя сказал при всех учительнице, что он изучал  французский язык и никогда
не изучал английского, за что учительница его  высмеяла, а в классе поднялся
дикий хохот: ведь в Израиле



     - Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - стр. 55

     французский язык знают либо выходцы из арабских стран, либо дети -
     представители знати (элиты),  т.к. изучение этого языка  в дополнение к
английскому считается роскошью,  привилегией, а тут приехал какой-то  дикарь
из  страны,  какая  израильской   пропагандой  представляется   как   что-то
сверхотсталое  /для того, чтобы узаконить  издевательства, уничижение людей,
приехавших из той страны/,  и утверждает, что  он т а  м изучал французский!
Долго ещё Костя слышал смешки по этому поводу, как будто сказал, что побывал
на Марсе.  Решение  этой проблемы  одно: создание русских школ. Но лишь одна
такая  школа  была организована в  Тель-Авиве, да и то лишь для  выпускного,
последнего, класса.

     Теперь  [эта  глава писалась  в 1993 -  1994-м годах - примечание более
поздней  редакции] в  Израиле тысячи русскоязычных  детей,  какие  по  сумме
вышеперечисленных и многих других причин не могут  посещать школу. Некоторых
родители отправляют "доучиваться" в Россию и др. республики СНГ /это те, что
приехали  с  паспортами,  с  конца  1992-го  года,  так как  для  остальных,
"беспаспортных", это невозможно; невозможно это для подавляющего большинства
еще по  двум причинам:  в  СНГ не осталось  родственников или  не  позволяют
финансовые проблемы/.

     Следующая страшная и искусственно созданная  проблема, вина  за которую
полностью   ложится  на  государство,  это   дороговизна  израильских  школ,
отсутствие  каких бы  то  ни  было  скидок,  льгот и  привилегий  для  новых
иммигрантов и неимущих семей.

     Я знаю  случаи,  когда родителям просто нечем платить  за  школу,  ведь
только в Израиле,  наверное (уникальный случай в истории)  жесткий всеобуч и
при том - платное обучение (имеют место  представлять  его  как  бесплатное;
фактически же обучение в Израиле одно из самых дорогих в Мире).

     Казалось  бы,  своей  цели  израильтяне  добились  -  дети  иммигрантов
постепенно  оказываются  выкинутыми  за  порог  израильской  школы,  они  ие
получают  дипломов  за  среднюю школу, не  составят в дальнейшем конкуренции
детям  израильтян из  престижных семей (этого и  опасались  больше всего)  в
претензии  на  высокооплачиваемые  и  престижные   рабочие  места.  Но  нет!
Израильское  общество   настолько  лживо,  настолько  двулично  и  настолько
безжалостно-жестоко (агрессивно), что этого ему  показалось мало. Постепенно
в печати, в передачах радио "РЭКА", в бюрократических инстанциях нагнетается
давление  и  начинается  кампания  по  запугиванию  ии  в  чем  не  повинных
родителей.  Грозят  лишить  родительских  прав  тех,  чьи дети  ие  посещают
израильскую   школу.   Ведь   психология   "стандартного",   "патриотичного"
израильтянина -  это  психология  садиста:  он  никогда  не  остановится  на
"достигнутом",  не успокоится, ему  надо доставлять жертве всё новые и новые
муки; с другой стороны, израильское общество как  бь играет широкомасштабный
спектакль в ролях, изображая себя опекуном и защитником новых иммигрантов, и
они не могут отказаться от этой роли, абсурдно изображая себя борцами за то,
чтобы  русскоязычные дети посещали школу! Кто же виноват в том, что эти дети
не посещают школу? Ну,  конечно же,  все, кроме израильтян! Вплоть  до самих
родителей  этих детей. Виноваты, по мнению израильтян,  конечно же, родители
детей,
     именно они главные враги своим детям, а не дядя-исраэли.

     А,   может  быть,  стоит  привести  израильтянам   данные  Израильского
Национального  Совета  защиты  детей?  Эти  данные  появились в  большинстве
израильских газет в конце ноября - начале декабря 1991 г.
     Информация Израильского  Национального Совета защиты детей указывает на
повальный   садизм,   издевательства  и  истязания  детей  в   Израиле  /при
составлении  этого   отчёта  семьи  новых  иммигрантов  не   принимались  во
внимание/. В  стране в год происходит 2 тысячи зарегистрированных и 20 тысяч
незарегистрированных  случаев истязания детей. 100 тыс. /!/ детей в  Израиле
ежегодно  подвергаются  сексуальному  и  психологическому  насилию.  (Данные
цитируются  по газете "Новости Недели", за 3 дек. 1991  г.,  статья "Спасите
детей", заметку о том же отчёте я видел и в газете "Ха-Арэц")..




     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - Вышка стр.56

     А вот другие данные, предоставленные несколькими государственными
     израильскими организациями и приведённые в газете "Идиот Исраэль",
     номер 42, 09-15,1.2 1992 года: 537 тысячи израильтян живут в нищете, из
них  - 25  тысячи - дети  (22  %  всех  израильских  детей).  28  %  наемных
работников страны живут в  нищете. Один  миллион  израильтян живут  ещё ниже
черты бедности.

     Впечатляющие цифры,  не правда ли? А ведь за этими цифрами стоят судьбы
конкретных людей, их жизнь, из страдания и горе! А ведь пропагандная  машина
страны  и  большинство  патриотически-настроенных израильтян утверждают, что
дети, прибывшие в  страну с последней волной иммиграции, осчастливлены этим!
И  новые цифры. 15  %  русскоязычных  иммигрантов  остаются без  медицинской
страховки после  полугода пребывания в стране, среди них и  дети,  60  тысяч
русскоязычных  школьников не могут  учиться из-за  незнания  иврита  (газета
"Новости  Недели", со  ссылкой  на  Центральное  Статистическое  Управление,
газета от 30 апреля 1992 года статья "Знайте ли вы?"). Не только истязаниями
своих собственных детей  проявляют себя израильтяне. Их любовь, неравнодушие
к  детям  вообще  не раз  проявлялась  у  меня на глазах,  я не рав  являлся
свидетелем  того, как израильтяне пугают собаками маленьких детей. Любовь  к
животным  вообще  пышным цветом процветает  в  Израиле.  На  улицах городов,
городков,  поселков,  в парках  Израиля тысячи бездомных  собак  и  кошек. В
стране нет никаких  приемников для  животных,  нет  никакой службы, какая бы
подбирала  бездомных  домашних  животных  и подыскивала бы  им  хозяев. Если
вокруг  того  или  иного  дома  разводится  слишком  много бездомных  кошек,
приезжают ЭКСТЕРМИНАТОРЫ, разбрасывают везде отраву, отравленную  приманку -
и бедные кошки подыхают.  Все это производится без  каких бы то ни было  мер
безопасности, без каких бы то  ни  было санитарных или прочих норм, даже без
предупреждения  всех  жильцов дома о готовящейся  варварской  процедуре, что
показывает, что для  членов  домсоветов -  что люди,  что  кошки  - большого
значения не имеет. Вокруг дома, в котором я жил  в Израиле - дом  6 на улице
Дов Хоз в Петах-Тикве - подобное истребление кошек применялось 4 или 5 раз с
1992-го по 1994-1 год.

     Кстати, даже  не беспризорные  собаки  тут бегают по улицам отдельно от
хозяина  без намордников и без поводков:  тут это считается нормой. При этом
надо учитывать,  что в  семьях израильтян как правило дразнят, бьют, доводят
до бешенства домашних собак. Те, кому хорошо знакомо поведение собак, знают,
что в 50-60 % случаев психический склад хозяина тем или иным  образом влияет
на поведение его собаки, Если хозяин  агрессивен, груб, то  и от его  собаки
можно ожидать  всего,  чего  угодно.  Когда  видишь  мясистое  красное  лицо
какого-нибудь  "цабры" /сабры/ (так называют  себя  коренные жители страны),
развязно  идущего  навстречу  с издевательской недвусмысленной  ухмылкой, то
невольно  чувствуешь  - сейчас из  кустов выбежит  его огромная собака, и не
ошибёшься.  Овчарки,  бульдоги,  доги и  другие крупные собаки слишком часто
бросаются  на  людей, чтобы  за  этим  не  увидеть  тенденции...Вот один  из
примеров.
     В феврале 1998 года (в Петах-Тикве) из калитки виллы по ул. Арлозоров,
     23, выбежала огромная собака (при этом пожилая женщина, по-видимому,
     прислуга,  преспокойно  наблюдала  за этим)  и испугала моего  ребёнка,
из-за чего девочка выбежала на проезжую часть улицы, чудом ие попав под
     машину (тьфу, тьфу!/. А вот  газета "Время" /Вторник, 30.06.1992  года,
статья  "Укус в  голову", перепечатка из  газеты  "Маарив"/:  Нина Русакова,
шести  лет,  живущая с  бабушкой  в  Кирьят--Тивоне, была  страшно  искусана
соседской  овчаркой в голову  и еле была  спасена. Из  статьи явствует,  что
соседи были неоднократно предупреждены о том, что собаку надо  держать  так,
чтобы она  не выходила, однако, не реагировали на  предупреждения. Это  лишь
одно из  десятков, как две  капли  воды,  похожих  друг  на друга,  подобных
сообщений только за один 1992-1 год.  Разве  может  в  этой стране быть хоть
как-то защищен живущий с бабушкой иммигрантский ребенок?

     Что  именно  я имею  в  виду,  употребляя слово "израильтяне"? По  моей
концепции, "Израильтянин" - это не просто человек, родившийся в Израиле  или
достаточно долго проживший тут, но это самоидентификация, которую использует
"израильтянин" для противопоставления себя "неизраильтянам",  демонстративно
отделяя  себя  от всех других "граждан" страны,  подчеркивая, что те  как бы
"ненастоящие"  граждане. Чтобы  демонстративно, с вызовом,  заявить (как это
делают большинство "израильтян") - "ани ло егуди, ани исраэли!" (я не еврей,
я  израильтянин!):  для  этого  надо  иметь   специфическую   психологию.  К
сожалению,  подавляющее   большинство   "сабр"  /родившихся  в   стране/   и
ватиков/старожилов/ из  восточной Европы ведут  себя именно  таким  образом,
особенно выходцы из Румынии,  Венгрии, Чехословакии и Югославии. Очень часто
таким же образом себя само идентифицируют выходцы из Африки и ряда восточных
стран. Сколько из уроженцев страны и старожилов (25 лет и больше) не




     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - Гл.1У с.тр.57

     относятся к этой категории? Сколько - о 5, 10, 20 %? Мы этого не знаем.
Но мы  знаем, что  из тех,  кого  русскоязычные  и  ряд  других  иммигрантов
называют  "израильтяне",   не   большинство  разделяет   ответственность  за
совершенные их государством преступления.

     Однако, вернемся к прежней теме. Газета "Новости Недели" за 17
     августа,1992г., в  статье "Цена  бесплатного обучения" указывает на то,
что
     "бесплатное" обучение в Израиле - миф. На этом фоне закон о всеобщем
     обучении звучит особенно зловеще.

     Один из расхожих идеологических штампов израильтян гласит: у нас, у
     израильтян, "западный склад  ума" (ментальность) в отличие от "русских"
и от некоторых  других "олимов",  мы берём самое положительное  у Америки  и
ориентируемся главным образом на американскую систему во всём, в том числе и
в  области образования. А конфликты на почве обучения  и неумения  "русских"
детей  влиться  в израильскую школу -  это следствие  их приезда из отсталой
страны.  Однако,  несмотря  на  наличие безусловно положительных сторон и  в
израильской жизни, и в системе образования  (как и в любой  другой), в целом
любому становится ясно, какая пропасть лежит между "прогрессивным"  Израилем
и той "отсталой" страной, к сожалению, не в пользу  Израиля. А если что-то и
заимствовано из североамериканской системы  образования, то  не  лучшее,  а,
опять же, к сожалению, самое худшее. То же самое и в отношении учителей.

     Преподавая  короткое  время  после  прибытия  в  страну в  университете
Бар-Илан и наблюдая, как "преподают" израильтяне, наблюдая их "преподавание"
в  школах,  я  лишь  удивлялся  их  поразительному  невежеству,  неуклюжести
поведения  перед учащимися,  разряжающейся  какими-то  приступами  злобы или
вульгарности,  их  то  ли  полным  незнанием психологии  и педагогики,  либо
неумением применить  эти  знания. В моих глазах, в глазах опытного педагога,
эти  горе-учителя  ничем не отличаются от  того, кто с юности метёт школьный
двор,   и   если  их  поменять  местами,  никто   не  заметит  перемены.   В
университетах, на некоторых  факультетах, можно встретить прекрасный уровень
преподавания, но  этому не  следует удивляться:  так  же,  как и  в  области
медицины, в этой стране всё поставлено с  ног  на голову; вместо того, чтобы
обучать  детей  хорошо  в  школах,   подводя  их  плавно  к  высшим  учебным
заведениям,  тут  прибегают,  как  и  в области  медицины,  исключительно  к
"хирургическим"  методам,   когда   молодой   человек  садится   на   скамью
университета.

     Но, может быть, мои -суждения пристрастии? Ошибочны?  Что ж, послушаем,
что думают об учителях-израильтянах их  коллеги-американцы: что представляют
собой израильские  учителя  на фоне  американских учителей,  когда  выезжают
подработать преподаванием  в  американских еврейских школах (и, надо думать,
уезжают лучшие из израильских учителей). THE JERUSALEM POST; vol. LX, 18138,
Monday, August 24/1992, р. 3: "Israeli Teachers in USA Are Often in Friction
with American Colleagues". Множество религиозных /или называющихся таковыми/
израильтян работает  учителями в  синагогах  и дневных школах в США,  где их
коллеги-американцы считают их не религиозными, а ханжами и притворщиками.



     - Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ Гл. 4 - стр.58

     Статья рассказывает о том, что была устроена специальная встреча
     между американскими и израильскими учителями, и эта встреча выявила
     глубокую вражду между израильскими и американскими еврейскими
     учителями. Израильтяне, по мнению их коллег, заносчивы, преувеличенно и
даже  патологически высоко ставят себя и свое  "израильское  происхождение",
свои знания, смотрят на американцев свысока и  всё своё поведение  сводят  к
тому; чтобы  как бы привить американцам комплекс неполноценности, сознание и
статус второсортности.  Они, преподавая  религиозные дисциплины  религиозным
детям,  не  ступают  новой в синагогу, питают отвращение к  "йдишкайт. Кроме
того,  израильтяне  не  умеют  себя  вести  со  студентами,  с  учащимися  -
американцами, не имеют никакого веса в классах.

     Среди моих знакомых есть несколько людей, приехавших из западных
     стран и теперь преподающих в университетах и в школах вместе с
     коллегами-израильтянами. Их мнение о израильтянах как преподавателях
     ещё более низкое, чем в цитированной выше статье.

     Проблема иммигрантских детей в израильской школе и проблема
     учителей-иммигрантов  неразрывно  связаны,  точно так же,  как  связаны
проблема   врачей-иммигрантов,   которым  в  Израиле   ставят  искусственные
препятствия, не выдавая им разрешения на работу в Израиле - и проблема
     отсутствия медицинской помощи в европейском смысле в Израиле.
     Ничтожно малый процент учителей-иммигрантов, музыкантов-педагогов
     из десятков тысяч приехавших в страну /точной цифры нет, но показатели
     имеются - до 50-ти тыс. чел./, получил  разрешение на работу в Израиле,
из того  малого процента, который  получил разрешение, лишь ничтожная  часть
работает по специальности, т.к. израильтяне заявляют: мы привезли вас не для
работы  в школе, а для уборки улиц  и ношения тяжестей. Выдачу разрешения на
работу связывают с прохождением курсов, а курсов не предоставляют, вот и всё
. С 1 сентября  1993  г.  должны были, наконец, открыться долгожданные курсы
для учителей-иммигрантов. Но в конце августа было объявлено, что эти курсы
     отменены. А ведь люди уже уволились с работы, чтобы пройти этот курс!
     С работы, которую трудно, почти невозможно получить в Израиле, где
     почти все безработные - это иммигранты.

     Невозможность  преследуемых, гонимых, дискриминируемых людей платить за
обучение детей в школе принимает всё более и более катастрофические масштабы
и формы. Так,  ещё год назад, в сентябре 1992 г. газета "Новости  недели" /1
сентября  1992   г./  писала   на  стр.3  в  статье  "Министру  некогда":  в
Нацарет-Илите дети олимов //иммигрантов - прим. наше// не могут купить детям
форму, вследствие  чего  форма  отменена; более  1000 детей олимов пойдут  в
школу без  учебников, родителям  не  на что их  купить. В сентябре 1993 года
положение ещё более драматизировалось.

     2 сентября 1993 г. по радио "РЭКА" прозвучало интервью министра
     просвещения Амнона Рубинштейна, а после интервью звонили
     радиослушатели со своими вопросами к министру. Что же это были за
     вопросы? Звонила мать мальчика из Хайфы. По её взволнованной и со
     слезами в голосе речи выяснялось, что мальчика отказываются направить
     в школу по месту жительства, заставляя родителей отправить его


     - Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - "Вышка" - стр.59 .

     в школу-интернат. Никакие обращения в различные инстанции не
     помогают. В той же. передаче звонила учительница, которая сказала:
     "Почему нас лишили шанса работать по специальности, почему я,
     учительница, обречена в Израиле всю жизнь мыть полы?!" Издевательства
     над детьми, искусственно возводимые  препятствия - чтобы "русские" дети
не посещали школу, недопущение "русских" учителей  к работе в  Израиле - вот
то,  с чем радиослушатели  обращались  к министру.  И что же  они  слышали в
ответ?   Наигранно-наивное  удивление:  вы  подумайте  только!   Но  никаких
практических советов или обещания помочь!

x x x
     Итак, мы нащупали недостающие звенья гулаговской системы в виде
     тайных узников, противников режима или опальных людей, в виде
     страшных  тюрем, напоминающих тюрьмы бывшего СССР, Юго-Восточной Азии и
Латинской Америки, в виде пыток, допускающихся  в Израиле и  рекомендующихся
следователям, в  виде армии-тюрьмы (армии из невольников), в виде похожих на
тюрьмы /не путать с внешним сходством!/ израильских школ, в виде -  в лучшем
случае - отсутствия мед. помощи, в худшем  - садистского отношения персонала
к   пациентам,   уничижения   их  человеческого  достоинства,  изнасилования
пациенток, дезинтеграции человеческих  тел на  "запчасти" - для пересадки их
органов без какого-либо формального разрешения, пропажи детей из больниц,  и
т.п. -  в виде страшной  дискриминации представителей  некоторых  этнических
групп, для которых Израиль  становится ещё  более страшной  тюрьмой. Подошло
время   двинуться  дальше   и  приподнять  завесу   над   санкционирующимися
государством политическими убийствами, арестами, содержанием в тюрьме людей,
чья деятельность  связана со словом, с выражением мыслей, идей -  писателей,
журналистов... От  того, что  в условиях  сталинизма такие  убийства "врагов
народа"  совершались в чекистских подвалах, а в  Израиле  чаще из-за угла /к
чему, кстати, сталинизм тоже прибегал: вспомним убийства Кирова, Михоэлса  и
др./ суть  не меняется: и тут, как в бывшем СССР, такие убийства назначаются
и приводятся  в исполнение -  совершаются  -  карательными  государственными
органами.  Примеры?  Пожалуйста! Сколько  угодно!  Если  даже  зависимая  от
государства израильская пресса назвала гибель промышленника и  общественного
деятеля,  автора проектов израильских детских  парков,  типа "Диснейлэнд'а",
видного
     представителя грузинской общины, Какаишвили, политическим
     убийством, подвергнув сомнению версию полиции о самоубийстве, то тут
     нечего добавить.

     2  августа  1993 года над  Таиландом разбился самолет, в  котором среди
прочих пассажиров находились два израильтянина: профессор Шарон
     и племянник министра иное странных дел, 2-го лица в государстве после
     Рабина, Ицхака Переса - Узи Перес. В течение нескольких дней,
     предшествовавших катастрофе, Арик Шарон  и другие лидеры оппозиционного
блока "Ликуд" высказывали непарламентские  угрозы в адрес правящей коалиции,
возглавляемой Рабином  и Пересом,  а  ещё  чаще  -  угрозы  личные, в  адрес
последних двоих. В одной из угроз Шарона так и
     говорилось: с врагами народа и с их семьями расправимся со всей
     суровостью. В  ночь катастрофы, с 1-го  на 2-е августа наперерез такси,
где
     находился, по слухам, человек, проведавший Узи Переса, рванулась
     скрывшаяся после машина. Случилась авария. Кроме того, британский
     авиаэксперт  Гордон  Котт, расследовавший  в Непале причины  катастрофы
самолета,




     - Лев ГУНИН - Гулаг Палестины - Гл. 4 "Вышка" - стр.60

     внезапно скончался на месте катастрофы непосредственно во
     время выполнения своей работы. Странный тон, в каком сообщали о
     гибели самолета ликудовские сродства массовой информации,
     закулисные беседы на эту тему, пресечение инициативы некоторых
     полицейских чинов в Израиле и двух частных детективов заняться
     расследованием этой трагедии, ряд более мелких подозрительных
     совпадений говорит в пользу версии политического убийства.

     Д-р  Нехемия Саар,  микробиолог  и океанолог с  мировым именем, имевший
несчастье  заниматься  ещё  и   общественной   деятельностью,  в  частности,
опубликовавший,  по-видимому,  болезненные  для  израильского  правительства
данные об уровне  загрязнения водных  бассейнов в Израиле, бесследно исчез в
Эйлате  18 декабря  1991 г. Как  и во всех  подобных  случаях  расследование
полицией  его исчезновения  ни  к чему на привело.  (Согласно  сведениям  из
кругов,  близких  к  правозащитной  организации  Бецелем,  один  из  мировых
рекордсменов по числу людей, пропавших без вести - на уровне стран Латинской
Америки  (в Юго-Восточной Азии, возможно, больше пропавших без вести, но там
людей просто "не считают"), - Израиль). В августе 1992, Арье Шрегер, сводный
брат неуспешно  баллотировавшегося в июньских выборах кандидата Мошэ Бадаша,
один из партнёров мясного производства "Пиканти", был убит братьями Лугасси.
Противоречивости в сообщенных  полицией средствам массовой информации данных
об этом убийстве и прочие, заставляющие насторожиться, факты говорят сами за
себя.

     Белыми  нитками  шито отрицание  причастности  Израиля  к  двум  другим
убийствам:  убийства в  Нью-Йорке рава Меира  Когане (Кохане)  и крупнейшего
журнально-газетного магната, агента Моссада,
     Роберта Максвелла.

     Это только самые свежие и немногочисленные примеры из бесконечной серии
"немотивированных"  убийств, исчезновений,  катастроф,  и  т.п. связанных  с
Израилем или имевших  место в Израиле, которых  происходит от нескольких сот
до тысячи - двух ежегодно.

     Жестокие политические, жандармские репрессии против  идеологических или
политических  оппонентов израильского,  против тех, чья индивидуальность "не
"вписывается" в жесткие рамки неписаных
     законов. регламентирующих поведение, жизненное "кредо" и образ
     мыслей израильтян, на фоне всего вышесказанного выглядят абсолютно
     закономерными.

     Как примеры /не выбираемые специально, а просто первые, пришедшие
     на ум из сотен других/ можно назвать заключение в тюрьму Эйби Натана,
     директора радиостанции "Шалом", вещающей о корабля в Средиземном
     море на Израиль, избиения и нападения, которым регулярно подвергался
     адвокат, защитник  Ивана  Деменюка, Ёрам  Шефтель, происходящие на фоне
оголтелой  кампании  против  наго,  развёрнутой  израильской государственной
пропагандой и центральными газетами, избиения Александра Орловского и других
лидеров   иммигрантов,   "неконституционные"  (это  выражение   иронично   в
применении  к  Израилю, где нет  конституции)  действия  против партии  "Да"
("русской" партии,  пытавшейся получить  голоса на  выборах 1992 г.), против
тех лидеров русскоязычных иммигрантов, с которыми расправились в 1991 - 92-м
годах.

     Шмуэль Бек, художник  с мировым именем. Аба  Эвен, бывший посол Израиля
при ООН ,  Эфраим  Севела, крупный писатель, Ицхак Померанц, крупный ученый,
сделавший   революционное  открытие   -  "трёхмерный   принтер",  Эли  Атиа,
архитектор с мировым именем, Талия Паз,  известная балерина, солистка балета
Королевского театра в Амстердаме, Эйтан Барнеа, крупный учёный, гинеколог, и
тысячи других выдающихся  талантов  были  поставлены  в  такие  условия, что
вынуждены были покинуть  страну, при этом не только  не питая  к  ней больше
теплых чувств, но (как Эфраим Севела, Эвен или  Атиа) высказываясь о  ней  с
нескрываемой   иронией,  даже  сарказмом;  многие  фактически  выдворены  из
Израиля, как из бывшего СССР Солженицын и Бродский.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 "Вышка..." - стр.61

     Некоторых не  оставляют в покое  и  после выдворения  из  страны.  Так,
известный  в   своё  время   и   талантливый  израильский  футболист   Шломо
Крохмельяик,  поплатился  за  то,  что  поспорил  с   руководством  команды,
оказавшись  после  этого в  израильской  тюрьме,  а  позже  -  позже,  после
выдворения из Израиля,  - он попал в американскую тюрьму:  после того, как в
Нью-Йорке   были   инсценированы  два   преступления,   якобы,   совершённым
Крохмельником; результат  - 25 лет тюремного  заключения. /То, что мафиозные
группировки израильтян стали настоящим бичом  в некоторых  странах и городах
Европы н Америки - это уже другая сторона медали/.

     14 или 15 февраля Олег Шварцбург, карикатурист газеты "Время", был
     приведён в полицию и допрошен "с пристрастием" за карикатуру на
     ультраортадоксов, ему были высказаны н полиции весьма серьёзные
     угрозы. В то же время карикатуристы из ивритских газет никогда не
     приводились в полицию, даже  носле опубликования гораздо  более резких,
чем карикатура Шварцбурга,  работ. [Из материалов и  статей, появившихся уже
после  написания этой главы, выясняется, что израильские власти очень  часто
используют арест как  пунитивную меру: то  есть, когда совершенно  ясно, что
человека буквально "не за что" привлечь, его привод в полицию, арест, допрос
сами по себе являются мерами наказания, устрашения, шантажа.]

     В  своей статье в  "Джерусалем  Репорт" (July  25 1991)  под  названием
"Presumpted Guilty"  журналист  Инна  Фридмаи высказывает  следующее мнение:
оченъ  часто аресты  используются  израильской полицией  для устрашения  или
устранения   политических  противников  режима,  диссидентов  и  независимых
журналистов.  По мнении автора, в Израиле существует  то,  что  она называет
"презумпцией виновности"  - как это было в бывшем СССР. Полиция в Израиле не
утруждает  себя  аргументацией ареста.  Так, летом  1991  г.  арестовали 2-х
израильских бизнесменов из
     Тель-Авива по подозрению (!) в "злостной (!!) ныуплате налогов", потом
     подозрение не подтвердились. В июне 1991 г. журналист израильского
     радио Игаль Кёэниг был арестован после того, как неизвестные сожгли
     его машину. Несмотря на полное алиби, полиция продолжала утверждать,
     что Игалъ сделал это, чтобы получить страховку. После многомесячного
     содержания его под стражей, полиция так и не смогла доказать своих
     обвинений,  но  и  поджигателей  "не  нашла".  Журналиста  выпустили из
тюрьмы, однако,  тут  же после выхода  из тюрьмы Кёэниг  был застрелен.  Его
убийц, как и следовало ожидать, "не нашли".

     Другой журналист, Раби Гинат, содержался в тюрьме по нелепому обвинению
20 /!/ месяцев, потом был отпущен.

     31 августа 1992 г. журналист "МААРИВа" Гидеон Мерон, нзвестный
     вольнодумец и оригинал, был допрошен полицией, в его доме и в доме
     его родителей был произведён обыск, были изъяты кое-какие рукописи,
     вследствие чего Союз журналистов Израиля выступил с протестом.
     Политически-мотивированные аресты,  обыски, угрозы, допросы, убийства -
не  что-то  исключительное  в  этой  стране,  наоборот, это  стало нормой  в
современном Израиле. В подавляющем большинстве подобных случаев
     обвинительное заключение так и не представляется.

     Автор данной работы, несмотря на всю скромность его персоны, также
     подвергался обыскам, унизительным и наглым, допросам и угрозам как
     со стороны полиции, так и со стороны прочих властей.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "Вышка..." - стр.62

     Ежемесячно  от нескольких до десятков израильтян оказываются убитыми за
пределами  Израиля,  при этом  нередко там, где  появляются израильтяне  или
группка  израильтян,  происходит  либо скандальная  история, либо какое-либо
средней  тяжести  преступление,  либо  убийство.  По  данным,  помещённым  в
израильской  печати, только в июне 1993 г.  за пределами  Израиля погибли 13
израильтян. Согласно коллекции материалов  из печати разных стран, собранной
журналистом, сотрудничающим  с газетой "Ха-Арец", в  1991-м году за границей
погибли 119 израильтян,  и  это не просто держатели израильских паспортов, а
люди,  постоянно  проживающие  в стране.  В  большинстве случаев  за  такими
убийствами  угадываются политические, экономические либо мафиозные мотивы. В
редчайших  случаях можно  столкнуться  с  ограблениями, ссорами либо прочими
причинами  убийств,  считающимися  как бы  "рядовыми".  Вот  лишь  несколько
подобных  примеров из  хроники  за  июнь, 1998 года: похищена  и  убита  /по
некоторым данным, похищена  за  пределами Израиля, убита  -  в стране/  "без
всяких мотивов" девушка  Хенит Хикос; в начале июня  на стрельбище Советской
Армии  в  Аэгвийду  /Эстония/  в  рамках сделки  о  продаже автоматов  "Узи"
приехала израильская  делегация, во время показательной стрельбы погиб по не
установленным причинам  кадет  офицерского класса Академии Внутренней Защиты
Эстонии /"Наша страна", 26.06.1993 г./; в середине  июня в  Берлине  зарезан
новый иммигрант  /проживавший в Израиле с  1989 г./ Эдик Шульц  /35  лет, из
Кирьят-Оно/; в июле же /возможно, в августе/, был убит в Москве бизнесмен из
Рамат-Гана,   то   убийство,  по  непонятным   причинам,  очень  всколыхнуло
израильтян...

     Политика и высокие экономические, общественные должности - вещи
     взаимосвязанные. На протяжении нескольких месяцев циркулировали
     упорные  слухи  о  трениях,   возникших  между  генеральным  директором
компании "Этам" - и людьми, представляющими  политическую власть  в Израиле.
Спустя  некоторое   время,  видимо  под  влиянием  государственно-мафиозного
давления, этот  бизнесмен,  Эли  Шилони, покидает  своё  пост  по непонятные
причинам   и  при  странных  обстоятельствах.  Спустя   еще  какое-то  время
оказывается  убит человек из окружения  Шилони, а  сам последний  еще глубже
"уходит в подполье", то есть, отходит от дел. Что именно типично для Израиля
-  это то, что любые  более  ни менее  серьезные трения в сфере политики или
бизнеса   сопровождаются   непременно  убийством,  покушением  на  убийство,
вооруженным  налетом, ограблением,  вооруженным  налетом с  целью  похищения
денег или документов, то  есть, в этих сферах проблемы разрешаются  способом
мафиозной войны. [Хочется напомнить, что эти строки писались еще до убийства
премьер-министра Рабина!]

     Многие журналисты уже давно обратили внимание на то, что процент
     заключённых в Израиле гораздо выше, чем в большинстве других стран:

     Число уголовных заключённых на 10 тыс. жителей -

     Израиль 110 сто десять

     Англия 90 девяносто

     Франция 82 восемьдесят два

     Германия 76 семьдесят шесть

     Италия 58 пятьдесят восемь

     Голландия 44 сорок четыре

     Выходит,  что  всего  в  Израиле  от  40-ка  до  50-ти  тыс.  уголовных
заключённых,  что  в целом  совпадает с  данными,  приведенными выше  в этой
работе. Но  и  в  этой категории есть  люди,  на  самом деле оказавшиеся  за
решеткой по  политическим  причинам, по причинам  преследования и  по другим
подобным  причинам. По  некоторым данным в Израиле  от 40 до  60  /в  разные
периоды колебания весьма быстры и значительны!/ тысяч заключённых. Эта цифра
представляется наиболее реальной.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.4 "ВЫШКА" - стр. 63

     Возможно, что, читая на иврите, я не совсем правильно понял сообщение о
10-ти тысячах особого рода  заключённых в Израиле: имелось в виду количество
задержанных и подозреваемых...

     Возвращаясь к условиям содержания заключённых, хочу привести
     некоторые выдержки из статьи Ирины Солганик "Тюрьма" /"Новая
     Газета", 03.09.1993, пятница, № 2/. Согласно этой статье, на одного
     заключённого тут приходится 2,8 м площади, /в США, напр., - по 8 м/. В
     одной камере - по 20 - 30 человек. Паханы - на койках, остальные - на
     полу. В столовой на 60 чел. кормятся 200. Вот ещё один пример. В
     Абу-Кабир на 600 заключённых - один врач и 2 санитара. В то же время
     тюрьма "Маасиягу" в Рамле - почти что 5-тизвёэдочпый отель "Хилтон",
     она -  для представителей истэблишмента. Там  "сидит", например, бывший
член Кнессета от партии ШАС Яир Леви, в его камере душ, туалет и
     ... сад с выходом из камеры, телефон. Его жена, Геула, признанная
     виновной в 54-х (!) подлогах, вообще вместо тюрьмы была отправлена на
     общественные работы в ... религиозное детское учреждение, в нескольких
     минутах ходьбы от её дома в Бней-Браке, на 4 часа в день. А рав Хаим
     Пардес,   приговорённый   к   6-ти   месяцам   тюрьмы   за  сексуальное
преступление,  вместо тюрьмы  был командирован ...  в библиотеку. Две тысячи
заключенных на большие сроки - видимо, таких, как рав Пардес, рассредоточены
на "общественных работах", это 75% привлечённых к этим работам.

     Из этой статьи можно сделать дпа главных вывода. Условия содержания
     заключённых в Израиле приблизились вплотную к "стандартам"
     сталинского ГУЛАГа, при этом, согласно тому, что мы писали выше, в
     тюрьме находится  большое  количество абсолютно ни  в  чем  не виновных
людей: политических заключённых, гарантов, тех, кто из-за своей  бедности не
смог выплатить очередной ссуды на квартиру, не смог уплатить налогов, и т.д.
Второй  вывод, который можно  сделать - это то,  что  Израиль,  как и бывший
СССР, использует рабский  труд  заключённых, а ведь это и  есть начальный  и
один   из  основных   элементов   сталинского   ГУЛАГа!   Еще   один  вывод,
подтверждающий  все  вышеперечисленные  источники,  включая  книгу   Виктора
Орловского  -  израильская  элита  неподсудна;   какие  бы  преступления  ее
представители  ни  совершали,  они ненаказуемы,  а, если даже  формально  им
вынесен  приговор, их не изолируют от  общества  и фактически отправляют  на
приятный отдых: в тюрьмы и камеры, напоминающие курорт, где они могут все, в
том числе и продолжать совершать новые преступления.

     Еще одна статья в том же номере газеты, на стр.15 - "От армии - в
     иешиву, из иешивы - в тюрьму" повествует, что в первые дни сентября
     израильская армия совершила самую крупную в истории страны облаву
     на уклоняющихся от а армейской службы, охватив 96 человек. Облава
     распространилась даже на иешивы, в одной из которых был схвачен
     некий дезертир из Димоны, пребывавший на момент облавы в Меа
     Шеарим в Иерусалиме. Армия из невольников - непременный элемент
     системы советского типа, а то, что творится в израильской армии,
     объясняет  нежелание  и  страх огромной массы людей  служить  в  ней, а
отправление  в   тюрьмы  же  дезертиров   дополняет  число  невинных,  не  -
преступников, сидящих в израильских тюрьмах.

     Повальные репрессии против тех, кто тем или иным образом вступил в
     конфликт с тем или иным чиновником, позволил себе неуважительно
     отозваться о коренных израильтянах, о государственной системе, о
     каком-нибудь сановнике, - стали в последнее время нормой...


     - Лев Гунин . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл.IV "ВЫШКА" - стр.64

     Могу назвать множество примеров из моего личного опыта и из  опыта моих
друзей  и  знакомых.  Потрясающая  наглость  чиновников  их самоуправство  и
беззакония полностью поддерживаются или даже провоцируются государством. Вот
несколько примеров  лишь из одной передачи радио "РЭКА" - 24-го мая  1994 г.
Женщина  по фамилии Нор  из Кирьят-моцкин а радиостанцию с жалобой на Битуах
Леуми, Службу  Национального Страхования. Ее муж  серьезно травмированный на
производстве  (еще  один  пример  того,  как  калечит,  израильская  каторга
русскоязычных рабов), получал пособие. Но однажды это пособие было увеличено
из-за роста  индекса  цен.  С этого же  дня ей и её мужу  перестали  платить
помощь-доплату для их членства в больничной кассе.. Консультант радио "РЭКА"
сказала,  что это  -  полнейший  абсурд,  но  женщина,  звонившая  на радио,
добавила,  что  обжаловать  решение  Битуах  Леуми,  оказывается,  нельзя  -
обращаться некуда.

     Другая женщина, обращаясь к консультанту радио Элле Гицин, сказала, что
переехала в  Холон из Эйлата и уже 3 месяца не получает пенсии. Она одинока,
ей не  к  кому обратиться. Она неоднократно обращалась за пенсией, ей врали,
что  ее  пенсия  в Эйлате,  а однажды даже  оскорбительно  и нагло выхватили
кошелек, вытащили из  кошелька 10 шекелей /на  10 шекелей  в Израиле  нельзя
даже  пообедать/ и сказали:  "Раз тебе не на что жить, во тебе подачка" (это
сделала начальница пенсионного фонда).

     В той  передаче  /"Микрофон  патуах"  -  "Открытый Микрофон"/ прозвучал
звонок ив караванного городка  по поручению матери-одиночки. Этой женщине 40
с лишним лет. Сын её служит в армии. Дочь учится в школе. На бирже труда эту
женщину  посылают  на   непосильную,  каторжную  работу,   -   она   больная
женщина-гипертоник, и для неё такая  работа  почти наверняка - смерть. У нёё
есть справка от лечащего врача, но врач биржи труды не признаёт эту справку.
Безвыходное  положение. В  той  же  передаче  звонил мужчина,  жена которого
подрабатывает,  получая 500 шекелей  /крошечная  сумма/.Эти  люди  не  могут
оплачивать больничную кассу и живут без всякой медицинской помощи, а ведь им
около 60-ти лет. В больничной кассе  им посоветовали идти в "Лишкат ха-Мас",
налоговое  управление, чтобы там им выдали справку, сколько именно  положено
платить в больничную кассу согласно их дохода. В "Лишкат ха-Мас" им выписали
гигантскую  о сумму-- 300 шекелей. Такую  сумму  платит израильтянин, пенсия
которого  составляет 3000 шекелей в месяц. И все. Снова некуда жаловаться. В
Израиле вес так устроено, что ни в какую высшую инстанцию жаловаться нельзя,
"не предусмотрено", нет здесь ни таких правил, ни законов или постановлений,
ни   организаций    (органов),   контролирующих   действия   государственных
учреждений.  Вот и окончательно точная копия сталинской "зоны" -  и не имеет
большого  значения, -  эти  люди сидят или не  сидят за  колючей проволокой,
потому что эта колючая проволока натянута .вокруг всей страны... Израильские
чиновники -  это то  же  самое, что лагерные  начальники,  действия  которых
обжалованию не подлежат.

     И в этой  передаче, и в других передачах на радио  звонят люди, которые
просто  не  на  что жить.  Не назначаются или не  выплачиваются пособия,  не
выплачивается пенсия, у старой матери забирают в армии сына -  единственного
кормильца, и  оставляют ее  подыхать  с голоду, в пенсионном фонде чиновницы
издеваются  над  добивающейся  законно  ей положенной  пенсией старухой  как
блатные на зоне, выхватывают у нее кошелек, измываются, врут ей, плюют ей  в
лицо  фразой  "подачку  пришла  просить"... Для  своих  жертв  этот  режим -
практически  то же самое, что и сталинский режим. Разница только  в том, что
для  израильтян  существует определенное число  "хороших"  русских (о них мы
потом поговорим), положение которых немного лучше, чем остальных.

     Звонила  женщина, к  которой приставал с сексуальными  домогательствами
хозяин-израильтянин, из-за чего она вынуждена была уйти с работы.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.65

     С  ней живет  больная и прикованная к постели мать, которой  ничего  не
платят  и  не присылают  социального  работника.  Этим двум  женщинам  нечем
оплачивать квартиру, не на  что жить, не за что купить еды. При отсутствии в
Израиле организаций типа Армии Спасения, каких-либо других благотворительных
организаций, "банков  еды",  бесплатной  раздачи  продуктов (ведь  Израиль -
"родина  всех  евреев,  самое  лучшее  место  для  евреев",   какие  уж  тут
благотворительные  организации в  "лучшем месте" для  всех евреев?) - судьба
таких людей чрезвычайно трагична.

     Типичное  явление (с которым я  сталкивался  на  своём личном опыте)  -
отказ чиновников принять  какие-либо бланки, либо выдать бланки, уничтожение
предоставленных людьми документов или их копий, и т.д.  Уровень беззакония и
издевательств, царящий в Израиле, за  последние  два  года явно превысил тот
размах беззакония, что царил в
     бывшем СССР!

     Возвращаясь  к "детской" проблеме  в Израиле, следует  подчеркнуть, что
эта проблема так же усугубилась за последнее время, и ситуация достигла
     невероятного  размаха, размаха стихии, бедствия. Насилие  в израильских
школах растет  не только  с каждым месяцем, но  с каждым днём.  Каждый день,
забирая детей из школы, я наблюдаю жестокие избиения одних детей другими при
полном равнодушии взрослых.. Несколько детей из  этой  школы /"Яд Лабаним" в
Петах-Тикве/ попали  в  больницу с серьёзными травмами. А  ведь это школа  в
богатом районе!  Школа  с  хорошей  репутацией! Что  же  творится  в  бедных
районах?! В бедных маленьких  городках?! В  статье  "Завозная Алия"  /"Новая
Газета", ч. II,  07.01.1994 г./ журналист Лев Айвенас /это псевдоним/ пишет,
что насилие в израильских  школах намного затмило  насилие  в школах  США  и
других стран, известных как  чемпионы по агрессивному  поведению школьников;
издевательство же над  детьми  иммигрантов -  не важно, из России или  США -
приняло формы настоящего беспредела. Автор ссылается для подкрепления своего
личного  ответа  на  статьи в газетах "МААРИВ" и "Джерусалем  Пост".  В этой
последней газете приводятся высказывания 14 - 15 - летних подростков из  США
и  Канады, которым  их сверстники  -  израильтяне  напоминают уголовников  -
нью-йоркских  торговцев  наркотиками, - они "абсолютно  тупые,  агрессивные,
отвратительные,  с  ужасными  манерами".  Одному  из  них  - Хаиму  Коэну  -
иерусалимская школа представляется синонимом хаоса  и насилия.  Но в Израиле
зато есть английские школы - для англоязычных детей -  в них можно нормально
учиться - и их "можно" иметь, но зато нет "русских" школ!..

     На каждого ребенка  в  израильской  школе заведено особое тайное  дело,
//типа уголовного файла//, просмотреть которое родители не имеют права! В то
же время  от содержания  этого дела зависит многое, например,  поступление в
университет, трудоустройство, армейская  судьба,  и т.д.  Чем  не  еще  одно
сходство  с  "зоной"?  Израильские  газеты неоднократно  писали,  что в этой
стране государство давно уже может в любой момент и без особых формальностей
отобрать любого  ребёнка  у любых родителей или родителя,  чтобы вручить его
богатым людям...

     Русскоязычные  подростки  из  Тель-Авива   объяснили   мне,  что  среди
израильских школьников любые формы насилия в конфликтной  ситуации считаются
приемлемыми. "Как на зоне в Совке, - добавил один.

     Газета   "Наша   Страна"   /04.02.1994   г./:   Во   время   экскурсии,
организованной  для  членов  элитарного  молодёжного  движения  "Учащаяся  и
работающая молодежь", между двумя ребятами - одним из Лода, другим - из Явне
- по мелочному поводу  вспыхнула драка, в которой парень  из Лода  воткнул в
грудь сверстнику  длинный  нож.  Началась, всеобщая  драка.. Пытаясь учинить
самосуд, парни из Явне разбили окна экскурсионного автобуса.


     - Лев. Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "Вышка" - стр.66

     В передаче 2-го канала Израильского  ТВ (в  пятницу, 11-го февраля 1994
г.
     передача Габи Гизита "Ха-Лала ха-Шиши") речь шла о насилии в
     израильских школах. Драки между детьми, в результате которых дети
     получают тяжёлые увечья, попадают в больницы, стали обыденным
     явлением.  При этом  учителя даже  не  подходят  к  получившему  травму
/перелом, рану/  ребёнку,  Не они  как  правило  доставляют  раненых детей в
больницу. Ребенок, раненый в школе, может отсутствовать на уроках  несколько
месяцев, и  никто - ни  учителя, ни  директор - не поинтересуются, как он. В
той  же  передаче  рассказывалось,  что в  одной  школе два  учителя  избили
девятилетнего  ребёнка,  в результате чего тот  стал полные  инвалидом, даже
лечение в Лондоне не помогло. Ведущий передачи позвонил Министру Образования
и  Культуры г-ну  Амнону  Рубинштейну  и  спросил  у  него, почему  из  Мин.
Образования  и  Культуры, где  хорошо  знали  о  случае  с  этим  9-тилетним
мальчиком, даже  не поинтересовались его  состоянием. Министр  не  предложил
никаких решений прекращения  насилия в школах, но злобно  обрушился на детей
новых русскоязычных иммигрантов и сказал, что "всё из-за них"!

     Во всех израильских газетах /я приводу это происшествие по "Новой
     Газете" на русском языке, заметка "Убийство, которое потрясло Израиль",
     13-20/01-1994/ сообщалось, как двое подростков из богатых семей, из
     самого богатого в стране города /Герцлия/ и самого богатого района в
     этом городе, убили водителя такси Дерека Рота. Позже выяснилось, что
     существует целая банда подростков из богатых семей, в которую входили
     и эти два подростка - убийцы. Целью этой банды было развлекаться
     убийствами и избиениями. И снова - комментируя это событие, один из
     комментаторов израильского радио /к сожалению, я не запомнил его
     имени/ сказал, что на фоне "агрессивности  и жестокости" детей-выходцев
из бывшего СССР усиливается и  агрессивность израильских подростков, а  это,
мол,  и  приводит  к  росту  насилия.  То есть,  снова  с больной  головы на
здоровую! [Как учитель,  педагог,  работавший не только в музыкальной школе,
но  и в общеобразовательных школах,  работавший  в  специальных  кружках для
"трудных" детей,  посещавший  неоднократно колонию  для  несовершеннолетних,
интересовавшийся  этой  проблемой, я  имел  хорошее  представление об уровне
насилия  в советской школе. Прибыв в 1991-м году в Израиль (то есть,  тогда,
когда  волна иммиграции из  СССР только поднималась), я сразу же понял,  что
насилие в израильской  школе на  порядка  два выше, чем было в  СССР.  Кроме
того, я говорил на эту тему со многими детьми, с моими  коллегами-учителями,
приехавшими в Израиль из разных концов  Союза, и все разделяли мнение о том,
что в израильской школе уровень насилия выше, чем в ССССР. Поэтому заявления
типа тех, что сделал этот телекомментатор или Министр Образования и Культуры
Амнон  Рубинштейн, не имеют под  собой никаких оснований. Это  чистая  ложь,
основанная на расизме и дискриминационном подходе. Именно подобные заявления
и  расистская  позиция  подавляющего  большинства  членов  Кнессета  и  всех
израильских  правительств  с  1989-го года  калечат  и убивают русскоязычных
детей. Ассоциация "Ла Меркав" в одном из своих заявлений пишет (смотрите его
целиком  дальше в нашем исследовании):  "По размаху насилия в школах Израиль
уже много  лет  назад  превзошел Россию  - самую  неблагополучную  из  стран
европейской  культуры,  -  но ситуация  неуклонно  продолжает  ухудшаться."]
Насилие в израильских школах,  действительно,  усилилось  с  начала  Большой
Алии.  Но лишь  потому,  что,  получив  возможность совершенно  безнаказанно
издаваться   над   сверстниками  -  "русскими",  уничижать  и  избивать  их,
школьники-израильтяне стали более  агрессивными, у них стал еще быстрее, чем
раньше,  развиваться  комплекс садизма,  потребность  в  допинге насилия,  а
во-вторых,  это  произошло  потому,  что  для  того  уже  имелась  в  школах
благодатная почва. Именно это и усилило их агрессивность.

     Можно не сомневаться, что слова о том, что во всём виноваты "русские",
     не прошли бесследно через сознание подростков-израильтян, и без
     того развращенных и деморализованных заносчивостью, расизмом,
     агрессивностью   ивритоговорящего   общества.  Нередко  само   ожидание
насилия,  избиений, полное игнорирование  "русских" детей их сверстниками  -
израильтянами  еще страшнее для них, чем  регулярные избиения. В январе 1994
г.  газеты  /"Новая  газета",  13   -  20/01   -  1994  г./  сообщили,   что
четырнадцатилетняя новая иммигрантка сбросилась  с  шестого  этажа в  городе
Афула. В предсмертных  письмах  она  написала  о ненависти к  русскоязычным,
которая  разжигается  в  Израиле. В  одном  из  писем  была  такая  строчка:
"Сверстники - израильтяне относятся к нам с ненавистью". Перед самоубийством
она заявила, что хочет покончить с собой. Но никто никак не отреагировал.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.67

     "Новая  Газета"  пишет,  что  сообщения  о  самоубийстве  девочки  были
"задвинуты"  на самую последнюю  страницу ивритских газет и  набраны  мелким
шрифтом. Некоторые газеты вообще заметки об
     этой трагедии не поместили..

     (А к середине, особенно к концу 1994-го  года сообщения об  избиениях и
убийствах  "русских"  детей  и о  самоубийствах  "русских"  детей, вызванных
преследованиями, вообще исчезли из ивритской и английской прессы Израиля).

     26 января до радио "РЭКА" прозвучало интервью с Михой Гольдманом,
     зам. министра  Просвещения  (Образования  и Культуры).  По его  словам,
около 8-ми тысяч русскоязычных детей  /цифра явно заниженная, так, до данным
Сионистского Форума, не посещают  школы 11 или даже 15 тыс. детей/ не учатся
из-за   конфликтов  с  израильской  школой  или  бедности  родителей.  После
вопросов, касающихся дискриминации "русских" детей и  препятствий, чинимых к
принятию на работу "русских" учителей, Миха
     Гольдман не изъявил желания продолжать интервью, не отвечал на
     вопросы, говорил жестко, агрессивно, со злостью. Упомянул и о
     специальном органе в рамках израильской армии, занимающемся
     подготовкой к армии, что надо понимать как угрозу детям и родителям.
     Названное им число - 3000 учителей - олим, которых приняли на работу,
     оказалось явно завышенным. Во-первых, большая часть из них работает
     не в рамках его министерства, а в "русских" клубах, например, получая
     нищенские полублаготворительные подачки.  Во-вторых,  лишь 700 учителей
работают  но штатному расписанию. /Кстати,  почти все  русскоязычные учителя
были уволены после того, как Министерство Абсорбции перестало выплачивать им
часть зарплаты/.

     Можно не сомневаться, что часть проблем была бы решена, если бы
     созданы были "русские" школы, но тогда правящий класс лишился бы
     возможности издеваться над детьми новых иммигрантов, не смог бы
     закрывать перед ними двери школ и убивать в  них будущих конкурентов их
детей.

     В  статье  Янны  Судаковой  "Кого  Притянет  "Янтарь"  /газета "Время",
четверг,  29.10.1992  г./ говорится: новые иммигранты - преподаватели физики
одной из школ Ришон Ле Циона - открыто сказали, что есть конкретное указание
Министерства  в  первую  очередь  обеспечивать работой  сабр /израильтян/, и
добавили  -  "семейных".  "Русский" учитель  физики, не принятый на  работу,
правда, тоже был "семейный".

     Руководство учебно - методического центра "Янтарь" - организации
     новых иммигрантов - говорит, что путь в израильскую школу для
     большинства русскоязычных иммигрантов - учителей "если не заказан, то
     тернист".

     Государство,  которое  рассматривает  всех  своих  граждан  как  рабов,
делящихся на касты, категории  и подкатегории /правда, "русские" в Израиле -
рабы  рабов,  а это  намного страшней, чем  быть  рабами  господ/,  способно
сделать  с детьми  все, что  угодно. В редакционной статье "Ребенка упекли в
психушку" Новая Газета" /03-10/12.-1993 года, ч. II/ пишет о том, что особая
социальная  служба "Пкид Асад"  поместила совершенно здорового  шестилетнего
ребенка  в психболъницу против желания матери /у ребенка возникли проблемные
взаимоотношения с другими  детьми, не вызванные  психические расстройством/.
(Читатели  уже  вполне  представляют  себе  из  вышеизложенного,  что  такое
израильская  школа  и  на  почве  чего  в  ней  могут возникнуть  проблемные
взаимоотношения). Малыш находился в палате с ненормальными детьми. Верховные
Суд Справедливости /БАГАЦ/ постановил  - в  течение часа освободить ребёнка,
однако, с освобождением  не  спешат  (решение  верховного  судебного  органа
страны  нескольким  рядовым  чиновникам -  не  указ:  где  уж  тут  добиться
чего-либо от чиновников простыми средствами?!), а матери служба  "Пкид Асад"
пригрозила, что,  если мать  выступит против  снова  против этой службы,  её
навечно отлучат от ребенка...

     [Через десять  лет после того, как  были написаны первые  строки  этого
исследования, в Израиле не только ничего не изменилось, но даже изменилось к
худшему.  Вот  в сокращении основные  документы  группы  "Русские  пантеры",
большинство которых относится к концу 1999-го и к 2000-му году.

РАЗГУЛ РАСИЗМА В ШКОЛАХ БЕЭР-ШЕВЫ
     THE RACISM RAGING AT BEERSHEVA SCHOOLS

ДЕТИ ЭМИГРАНТОВ - ЖЕРТВЫ РАСИЗМА
     ОТВЕТ "Русские пантеры"


     Город Беэр-Шева на Юге Израиля, в частности, система муниципального
     образования, становится рассадником расизма. И основная жертва - дети
     эмигрантов из б. СССР. Добровольная ассоциация "Ла Мерхав"
     зарегистрировала в 1998/99 ученом году 192 случая проявлений расизма в
     школах на юге страны, из них 146 в школах Беэр-Шевы. 68 инцидентов
     сопровождались физическим насилием. В Израильском совете защиты
     детей в 1998-1999 зарегистрировано более 7.000 случаев проявления
     насилия против детей эмигрантов, причем 80% инцидентов между
     детьми происходит на фоне расизма. Ответ школьников - "Русские
     пантеры"

     За последние 10 лет Беэр-Шева для многих в Израиле стала символом
     расизма и этнической ненависти в школах. Даже до Америки докатилась
     худая слава о систематических инцидентах на почве расизма и
     этнической ненависти в школах города. Представитель Объединения
     Еврейских Общин (UJA) в Израиле Джозеф Альферт рассказал, что факт
     избиения русскоязычной девочки в одной из беэршевских школ поразил
     одного из руководителей Американского Еврейского Совета (AJC)
     Харвиса. В результате была разработана целая программа, действующая в
     Израиле на американские деньги. Когда же представители Объединения
     обратились к беэршевским властям, то оказалось, что в городе не с кем
     было говорить на эту тему.

     В течение пяти лет активисты некоммерческой ассоциации "Ла Мерхав"
     были единственной организацией, помогавшей пострадавшим русским
     детям.

     Немного фактов -

     В январе 1994 иерусалимская газета "Коль а-ир" сообщила об обострении
     вражды между русскоязычными и местными школьниками на почве
     расизма и этнической ненависти в одной из самых престижных
     израильских школ "Гимназия Рахавия" в Иерусалиме. В конце концов, там
     дело дошло до массовой драки с применением холодного оружия.
     Правозащитник Алекс Тенцер из Комитета по проверке предвыборных
     обещаний опубликовал историю Йосифа Мимкина, систематически
     убегавшего из школы из-за издевательств на почве расизма. Публикация об
избиени ученицы школы "Макиф Далет" Оли Каминской на почве
     расизма в июне 1996 г. (Михаэль Дорфман "Мы не заметили ее слез"
     "Негев" 22.04.1996.)  стала  первой  публикацией  на  эту  тему на  юге
страны.
     А через неделю в той же школе всем классом избили другую
     русскоязычную девочку ("Негев" 29.04.96.) Через год одноклассники с
     криками "русские вонючки" избили девятиклассницу школы "Макиф
     Далет" Веру Ф. ("Негев" 17.03.97). А еще через месяц девочки из той же
     школы избили в классе Настю М. ("Негев" 24.06.97, "Коль-Би". 24.06.97,
     "Шева" 24.06.97), сопровождая экзекуцию расистскими выкриками
     "русские  -  проститутки",  "убирайтесь  в Россию".  Настя  до сих  пор
страдает  от  последствий  тяжелого  нервного  потрясения.  21.10.98  газета
"Новости Юга" и "Негев" опубликовали подробности систематического
     издевательства над мальчиком Сашей О. Одноклассники систематически
     били его, вымогали деньги. Мальчика обвиняли, что "русские украли у
     них страну". В конце-концов мальчик был доставлен  в госпиталь "Сорока"
с  сотрясением мозга. В  дальнейшем семья  покинула Юг страны  и проживает в
Нетании. В  августе 1998, накануне муниципальных выборов,  соученики-расисты
избили  ученицу  беэршевской  школы  "Макиф  Далет"  Марину  Бройде  ("Едиот
ахронот", 24.08.98). Девочка была доставлена в больницу с сотрясением мозга,
а  инцидент  дал тогдашнему  кандидату в  мэры  города  Якову Тернеру и  его
русскоязычным  помощникам  прекрасный  повод  для  подстрекательства  против
прошлой
     администрации, возглавляемой уроженцем Марокко.

     Самоубийство 13-летнего мальчика Димы Худякова, всколыхнуло
     Беэр-Шеву в начале прошлого года и вызвало волнения в квартале
     Нахал-Бека. ("Ненависть к эмигрантам - причина смерти кавказского
     мальчика", Коль а-Негев 10.01.99.) Ученица 8-го класса школы Макиф
     Офаким Вики Абрамова была избита одноклассниками и доставлена в
     больницу с травмой позвоночника. Дети кричали ей "Твоя мать
     проститутка   и  все  вы,   русские,   проститутки!"  ("Едиот  ахронот"
10.06.99).
     По заверению директора школы, с учениками была проведена
     воспитательная работа и мать решила вернуть девочку в школу.
     Вернувшись, девочка в недоумении обнаружила, что издевательства лишь
     усилились. Ей кричали: "Всех русских - на инвалидные коляски".

     Но всегда получалось, что пресса воспринимала событие как одиночное и
     не желала  видеть, что вся  обстановка, вся система образования больна.
Когда активист Израильского союза по защите детей  Хана Дашевская обратилась
в  школу Офакима, пытаясь  выяснить  случаи  издевательств  и вымогательства
денег у  школьника  Алика  С., администрация,  педагоги  и власти  обращение
проигнорировали.  Зато  факт жалобы стал известен вымогателям, и они зверски
избили мальчика.  Эти и многие  другие факты обобщены в статье Нурит Варгафт
"Переучить по-новому" ("Коль а-ир" 05.02.99)

     В ноябре 1998 г. в благополучной школе "Макиф Гимел" появились
     граффити "Русский - наш язык", "Пережили Освенцим, переживем и
     школу". Оказалось, что старшеклассникам запретили говорить по-русски на
территории школы. Дети отреагировали, написали граффити. Поскольку многие из
учеников  специализировались  в  масс-медия,  то  они сумели  заинтересовать
инцидентом  ведущие газеты, национальное радио и  ТВ. И тогда директор школы
Рахиль Тирош вызвала полицию. (Едиот Ахронот  Статьи Цвики Алуша "Надписи на
стенах школы"  и "Убирайтесь в  Освенцим"  27  и  29.11.98 "Едиот  Ахронот",
"Экскурсия в коляске межобщинной  ненависти" Ады Ошпиц  "Аарец",  04.12.98 и
др.

     Это не первый случай запрета на русский язык в Беэр-Шеве. Двумя
     месяцами ранее начальник отдела реанимации Беэршевской больницы
     Сорока профессор Громан запрещал русскоязычному персоналу общаться
     между собой по-русски и даже развесил плакаты соответствующего
     содержания. В Ассоциации по надзору за качеством власти такое
     отношение коротко охарактеризовали одним словом - расизм.

     Не менее тяжелая ситуация по отношению к русскоязычным солдатам. Из
     армии приходит мало информации, да и та тщательно проверяется
     цензурой. Но восстание русскоязычных солдат, руководимым сыном
     русской еврейки и африканского студента Стивом Мартином в армейской
     тюрьме "Кциет" весной 1998 г. показало, что в армии все тоже далеко не
     так благополучно, как хотели бы представить. В августе 1999 г. в
     "Ла-Мерхав" стало известно о попытке самоубийства 19-летней солдатки
     Оли Поповой. Оля добровольцем записалась в армию, добилась
     досрочного призыва, а затем пыталась покончить с собой из-за
     систематических унижений со стороны начальства. ("Едиот ахронот"
     15.8.99). Истории девочек, страдавших от дискриминации приведены в
     статье Юли Хромченко ("Все что я хотела - это помощь в иврите" Едиот
     Ахронот", 22.8.99, русс. Перевод "Вести" 23.8.99)

     Факты - упрямая вещь. В ассоциации "Ла Мерхав", что означает "На
     простор", под управлением Ольги Филаретовой, добровольцам
     объяснили, что они не журналисты, не следователи, не педагоги. Их дело
     - собрать материалы, помочь донести до людей правду о происходящем.
     Они с честью справились с задачей. Собрали в течение 1998/99 учебного
     года 192 свидетельства о проявлениях расизма и этнической ненависти в
     школах Негева, из них 146 - в Беэр-Шеве. Половина случаев
     сопровождалась насилием физическим. Детей били. Ольга Филаретова -
     не из слабонервных. В течение многих лет она была старшим
     инспектором милиции по профилактике преступности
     несовершеннолетних на Урале. Но и она была поражена размахом
     насилия.  По  размаху насилия  в  школах Израиль уже  много  лет  назад
превзошел Россию - самую неблагополучную из стран европейской культуры, - но
ситуация неуклонно продолжает ухудшаться.

     Активисты "Ла Мерхав" проявили ответственность и зафиксировали 26
     случаев проявления ненависти со стороны русскоговорящих школьников.

     Ни педагоги, ни инспектора министерства просвещения, ни чиновники
     отдела образования мэрии, ни русскоязычные политики не желают ни
     видеть, ни признавать происходящего. В Отделе абсорбции алии
     Министерства просвещения Израиля ничего не желают знать о
     проявлениях насилия по отношению к русски школьникам. Там
     разрабатывают программы ознакомления эмигрантов с религиозными и
     национальными праздниками, сняли красивый учебный фильм
     "Боря-водка" о любви мальчика-эмигранта и девочки-уроженки страны.
     Но о насилии против детей-эмигрантов там знать не хотят и заявляют,
     что это не их сфера. Не желает заниматься проблемой насилия на почве
     расизма и Психологическая служба Министерства просвещения Израиля.
     Там тоже ничего не видели и не знают. Не удивительно. Известно, что
     директора израильских школ предпочитают не докладывать о случаях
     проявления насилия, и лишь треть случаев доходит до министерства. О
     фактах в министерстве как под управлением министра из
     Религиозно-национальной партии раввина Ицхака Леви, так и под
     управлением министра от лево-радикальной партии МЕРЕЦ Йоси Сарида
     нет и быть не может. Впрочем, в начале 1999 г. министерство заказало
     отчет, в разработке которого участвовал Педагогический факультет
     Негевского университета им. Бен-Гуриона под руководством профессора
     Тамары Гурвич. Но отчет секретный и министерство опубликует его,
     когда посчитает нужным. Сама профессор Гурвич, автор книги "Дети
     перестройки" (Jerusalem, 1997) резко критикует позицию Министерства
     просвещения, решающего вопросы просвещения миллиона новых
     эмигрантов с помощью ксенофобских способов.

     Мотивированное письмо с результатами и рекомендациями было
     передано мэру города, но реакции не последовало. Мэр "занят".
     Aналогичные письма легли на стол нескольких министров,
     руководителей американских организаций, хорошо знающих, что такое
     расизм. Но ничего не происходило и не менялось. На встрече с
     министром общественной безопасности проф. Шломо Бен Ами, мэр
     города Яков Тернер заявил, что не знает ни одного случая проявления
     расизма и этнической ненависти в школах за прошедший учебный год.

     В августе 1999 г. активисты "Ла Мерхав" встречалось с выдающимся
     французским философом Альбером Мемми, приехавшим получить титул
     Почетного доктора Университета им. Бен-Гуриона. Мемми, автор
     хрестоматийного труда "Расизм", сказал тогда, что замалчивание является
     первым и основным симптомом того, что расизм пустил раковые
     метастазы в обществе.

     После победы на выборах Яков Тернер, в интервью местной
     радиостанции "Коль а-Даром", поделился своими соображениями по
     поводу системы просвещения в городе. На вопрос, откуда возьмутся
     преподавательские кадры, мэр ответил: "Мы рассчитываем на студентов и
     новых репатриантов".

     Новые иммигранты могут работать лишь рядовыми учителями. Не более
     того. Новая администрация города, обещавшая покончить с дискриминацией,
не назначила на руководящие должности в отдел
     просвещения или спорта ни одного нового эмигранта. Почти ничем не
     помогли в мэрии таким общественным начинаниям в деле просвещения
     наших детей, как школа "Импульс" или проекты Ассоциации
     учителей-репатриантов. Дело не в карьерных соображениях. Дело в том,
     что нашим педагогам, готовившим школьников к сложнейшим
     олимпиадам, фактически связали руки. Они вынуждены
     руководствоваться чуждыми педагогическими принципами.

     В результате в Беэр-Шеве, занимающей, благодаря русскоязычным
     эмигрантам, 2-е место в стране по уровню образования, лишь чуть больше
     30% школьников достигают аттестата зрелости. Получается, что нашим
     детям в Беэр-Шеве заранее уготована судьба домработниц, сторожей и
     бесправных работников кадровых компаний. Не удивительно, что
     русскоязычные студенты не хотят здесь оставаться.

     На стенах Беэр-Шевы пачкуны уже советовали нам убираться в
     Освенцим, но нам казалось - это курьезный анекдот. Большинство
     русскоязычных родителей и учеников знают о существовании расизма и
     этнической ненависти в школах города. Большинство полагает, что это
     норма такая. По мнению д-ра Ицхака Кадмана, председателя
     Израильского совета защиты детей - 80% случаев заканчивается
     выходками расизма и этнической ненависти и нашим детям предстоит
     услышать "вонючий русский", "русская блядь...". Это слышат не только
     учащиеся школ, но и русские учителя.

     В "Ла Мерхав" считают, что расизм - не курьез и не досадный дефект
     педагогического процесса. Никакими вливаниями в бездонную дыру в
     бюджете  беэршевской  мэрии  нельзя  решить эту  проблему.  В Беэр-Шеве
подростки-репатрианты  сами выступили в  свою  защиту.  В  течение месяца на
нескольких дискотеках группа, называющая  себя "Пантеры алии" распространила
листовку на иврите, где выдвинуты требования:
     "остановить  насилие в школах, прекратить расизм и этническую ненависть
против детей,равного  и  действительно  бесплатного  образования  для  всех;
уровень  образования должен  быть таким,  как  в  центре страны, больше мест
развлечений и досуга, равенства  возможностей для  наших  родителей  - новых
олим".

     Еще в 1984 г. профессор Иерусалимского университета Михаил Агурский
     предсказывал, что русскоязычную общину не минует болезненный
     процесс эмиграции и десоциализации. Лишь поколение детей возьмет в
     свои руки руководство борьбой против дискриминации. Профессор
     Агурский и ввел тогда определение "Русские пантеры".

     Лидер группы "Русские пантеры" Мерав Фролова, сама избитая три года
     назад одноклассницами-расистками в одной из самых престижных
     религиозных школ для девочек: "Смысл нашей деятельности не в
     хулиганских действиях и скандалах.  Мы видим, что "Черные пантеры", как
в Америке, так и в Израиле явились катализатором культурной
     революции, начавшим процесс включения субкультуры их этнического
     меньшинства в магистральную культуру общества".

     Что удивительного? Израильское государство, построившее свою
     экономику на компенсациях за жертвы нацизма, до сих пор продолжает
     снимать подоходный налог с денег за кровь, удерживать компенсации из
     швейцарских банков, унижать и обижать Праведников мира и жертвы
     нацизма.  Публика (равнодушно) шла  мимо демонстрантов  -жертв  нацизма
около Кнессета, презрительно комментируя полный боли, но неграмотный с точки
зрения иврита транспарант "Нас убивают дважды". Убивают
     стариков-узников лагерей.  Убивают  надежду - наших  детей.  Убивают  в
переносном  смысле   и   в  прямом.  Недавно  в  Беэршевском  окружном  суде
возобновился процесс  над убийцами солдата Яна Шапшовича, вся  вина которого
состояла  в том, что он говорил с друзьями  по-русски в общественном  месте.
Возобновился  лишь   для  того,  чтобы  оправдать  убийцу   -  полицейского,
поскольку, по  словам судьи "полиция небрежно провела следствие, что не дает
возможность суду определить вину подсудимых..."

     От имени ассоциации,
     Михаэль ДОРФМАН
     Ольга ФИЛАРЕТОВА
     ПИШИТЕ НАМ [email protected]



ТРИ ПУТИ
     "РУССКИЕ" ПОДРОСТКИ В ТИСКАХ РАСИЗМА

     В последние годы расизм и этническая ненависть стали одной из самых
     больных проблем израильского общества. Расизм проник во все сферы
     жизни, в нем черпают поддержку дискриминация и катастрофически
     растущее социальное неравенство. Одним из главных примет расизма -
     его отрицание правящими элитами. Для многих эмигрантов из б. СССР
     основной причиной эмиграции была забота о судьбе молодежи. В
     Израиле, а особенно на периферии страны, наблюдается резкое падение
     успеваемости, рост преступности, падение морали и мотивации.
     Наблюдаются три пути протеста - организация молодежных шаек, группы
     поддержки по модели 12-шагов Анонимных Алкоголиков или
     Анонимных Жертв Насилия и общественная борьба по модели "Черных
     пантер".

     Собираясь на постоянное место жительства в Израиль, многие люди
     твердят,  что  делают  это  исключительно  ради  детей.  Но  по  данным
Еврейского агентства  (Сохнута) и ассоциации "Элем", занимающейся проблемами
русскоязычной  молодежи,  в настоящее время  в  Израиле не  учатся  35  тыс.
подростков-олим (около 25%).


ПЕРВЫЙ ПУТЬ - МОЛОДЕЖНЫЕ ШАЙКИ
     В Беэр-Шеве, которая благодаря репатриантам из бывшего Советского
     Союза является одним из  самых  "образованных"  городов Израиля, каждый
второй подросток-оле  оставляет  школу,  не получив  аттестата зрелости.  Их
число увеличивается с угрожающей  скоростью. Заведующая  кафедрой педагогики
Негевского   Университета  профессор  Тамара  Горвиц,   автор  книги   "Дети
Перестройки  в Израиле"  признает, что (виноваты) общество в целом и система
образования в частности.

     Сейчас    есть    все   возможности   объединяться   в    русскоязычные
самостоятельные  группы  и  уходить  из  школы, в  которой пышно  процветают
этническая ненависть и дискриминация по признаку
     происхождения.  Каждый покинувший школу подросток лишается учебной,  то
есть  ведущей для его возраста  деятельности,  а  значит  -  "теряет  лицо",
чувствует   себя   ущербным,   выброшенным.На    этот    фон   накладываются
психологические  и  экономические  трудности  в семьях,  где  родители  тоже
социально унижены,  таким  образом  завершается формирование  неуправляемой,
опасной для себя самого и для общества детской  личности.  Растет  агрессия,
ненависть  к  стране и  ее населению,  асоциальное поведение, компенсаторная
сексуальность, как прямое следствие - преступность и наркомания. Группировки
оставивших учебу  и не  нашедших работу ребят быстро  втягивают в свою сферу
"нормальных"  подростков  и в ближайшее  время  "русские"  молодежные  банды
станут  печальной реальностью  дня. В Беэр-Шеве они уже  существуют в районе
Нахаль-Бека, где раньше размещался крупнейший  в стране барачный поселок для
новых   репатриантов.   Знаменательно,   что   подростковая  преступность  в
русскоязычной  общине не отличается  существенно от  общих показателей среди
других групп  еврейского  населения  Израиля  (среди  арабов она значительно
выше).

     Несколько лет назад в нашем городе на стенах одной из школ появились
     графитти на иврите и русском языке: "Русский - наш язык", "Пережили
     Освенцим - переживем и "Макиф-гимел". Так ученики с высокой
     мотивацией к учебе и дальнейшему повышению своего социального
     положения отреагировали на обстановку, царящую в стенах учебного
     заведения. Чуть позже в другой городской школе один за другим
     прокатились случаи жестокого избиения "русских" учениц. По
     свидетельству представителя Объединенных Американских еврейских
     общин на Ближнем Востоке Джозефа Альферта, узнавшие из сообщений
     прессы обо всех этих фактах члены организации были потрясены и
     немедленно выделили средства для борьбы с проявлениями этнической
     ненависти в школах Израиля. Но, обратившись в беэршевский
     муниципалитет, руководители проекта не нашли, с кем вести разговор. До
     настоящего времени в Беэр-Шеве, как и повсюду в Израиле нет адреса,
     куда мог бы обратиться подросток, страдающий от оскорблений или
     физической агрессии на этнической почве, от дискриминации и
     издевательств. Впрочем в Министерстве просвещения уже 10 лет
     существует отдел абсорбции, но там ничего о расизме не знают и
     насилием против олимовских детей заниматься не желают. Они
     разрабатывают программы привлечения русскоязычных детей к
     религиозным праздникам и сняли сентиментальный учебный фильм
     "Борька-водка" о любви мальчика-репатрианта и девочки - уроженки
     страны.

     Единственным выходом многим из них казалось объединение и
     сопротивление, причем нисколько не отпугивал криминальный характер
     таких действий. Один из членов молодежной группировки в Нахаль-Бека,
     где подростки-выходцы с Кавказа и России, забыв былые противоречия,
     объединились с целью "бить местных", сказал нам: "Теперь они не
     посмеют нас трогать". Вся картина очень напоминала первую серию
     "Крестного отца".


ВТОРОЙ ПУТЬ - ГРУППЫ ПОДДЕРЖКИ
     Нашей молодежи не грозит страшная перспектива постепенного
     погружения   в   преступность  и  наркоманию.   Повышенная   российская
требовательность  к   детям,   традиционное   уважение   к   государственным
авторитетам,  в  том  числе  к  школе,  порой  не   только  мешают  заметить
страдающего  от  повседневного  расизма  ребенка,  но  и  зачастую,  походя,
объявить саму жертву виновником. Многие из нас попросту не готовы отказаться
от  сладкой  израильской  мечты  (либо  от кошмара разочарования)  и  здраво
взглянуть на проблему школьного расизма, как на болезненное явление, которое
можно искоренить.

     В  укоренении расизма  виноваты  политики.  О русскоязычных  этнических
деятелях нет  смысла  говорить.  Они  заинтересованы в  том, чтобы  проблемы
этнической  ненависти   в  израильском  обществе  вообще  не  решались.   Но
постсионитское израильское общество участвует в
     замалчивании проблемы. Так, мэр Беэр-Шевы Яков Тернер победил на
     выборах только благодаря русской улице, благодаря молодежному штабу,
     созданному по инициативе его советника по русским делам Михаэля
     Дорфмана и под управлением Алекса Цейтлина. Энтузиазм и вера в
     перемены сотен подростков сумели убедить традиционно
     правонастроеных мам и пап, бабушек и дедушек, а за ними и политиков
     из русских партий поддержать кандидатуру мало популярного, пожилого,
     левого кандидата, да еще бывшего начальника Израильской полиции.
     Тогда Тернер и его заместитель Рубик Данилович много говорили об
     искоренении расизма в городе. Но уже на первом заседании горсовета
     экспансивное  выступление Даниловича  против расизма  было  остановлено
новоизбранным  мэром. Прошел год. Никаких  перемен в  городе. Через год Яков
Тернер заявил группе активистов, что о проблеме расизма первый раз слышит.

     Но  проблема  расизма  -  это  проблема  общества,  а  не  жертв  этого
общественного явления. Сами жертвы не способны бороться
     против расизма. Более того, бороться надо за каждого ребенка,
     пострадавшего от уродливого и страшного явления. Этим и занялась
     ассоциация "Ла Мерхав" ("На простор"). На основе глубокого изучения
     проблемы и личного опыта (председатель Ольга Филаретова много лет
     проработала в России инспектором милиции по делам
     несовершеннолетних, а связи с прессой и общественные отношения взял
     на себя тот же Михаэль Дорфман, давно занимающийся проблемой
     расизма и межгрупповых отношений в Израиле). Члены "Ла Мерхав"
     поставили своей задачей помочь детям. В настоящее время силами амуты
     осуществляются три группы поддержки. Две для молодежи и школьников
     - на русском и иврите.

     Особняком стоит группа поддержки для родителей. Школьник, спрашивающий,
-  Почему меня дразнят русским вонючкой? Чем я виноват, что учительница  все
время выделяет меня "этот русский?"
     Солдат, пришедший из армии с теми же вопросами, становятся
     проблемой в семье. И нашлись родители, пожелавшие объединиться,
     чтобы помочь своим  детям и своим  семьям. К сожалению, в  Министерстве
просвещения,  в  образовательных и социальных службах  муниципалитетов южных
городов  работа  групп  поддержки  оставила  чиновников  равнодушными.  Зато
нашлись  помощники среди профессуры Негевского университета им. Бен-Гуриона,
среди   учителей,  специалистов   и  психологов.  Работа   групп   поддержки
заинтересовала специализированные фонды по  борьбе с расизмом в США. Большой
интерес  к работе  групп  поддержки  проявил всемирно известный  французский
философ  и  писатель Альбер Мемми, автор нашумевшей недавно в Израиле работы
"Расизм" (Его книга "Быть евреем" вышла в "Библиотеке алия" еще в конце 70-х
гг).   Активисты  "Ла  Мерхав"  заинтересовали  своей  работой  руководителя
Педагогического
     отделения Университета им. Бен-Гуриона проф. Тамар Гурвиц, послал
     письмо с поддержкой целей "Ла Мерхав" министр внутренней
     безопасности проф. Шломо  Бен-Ами.  Мы предлагаем  отрывки из интервью,
которое  дал нам  руководитель группы поддержки, имя, которого сохраняется в
секрете в той же степени, как и имена ее членов.

     - Скажите, какова цель работы группы поддержки?
     - Взаимная поддержка. Группа поддержки, прежде всего, помогает
     участникам избавляться от чувства вины и неполноценности, обрести
     стойкость, черпая силы в общечеловеческих ценностях - любви к людям,
     стремлении к взаимопомощи и добру. Огромный опыт, накопленный
     более чем за 50 лет работы групп поддержки "12 шагов" во всем мире
     показывает, что работа в группе эффективна и помогает тогда, когда
     опускают руки врачи, психологи и прочие "специалисты".
     - Вы считаете, что проблема девочки, которая пришла в школу в нарядной
     кофточке и услышала "Тут тебе не Россия" сравнима с проблемой
     наркомана или алкоголика?
     - Если девочка страдает, испытывает чувство вины и страха, готова на
     отчаянные шаги, то ее состояние вполне сравнимо с чувствами жертвы
     насилия. Большинство людей готово сказать ей - не бери в голову, что за
     чепуха. А в группе участвуют ребята, переживающие очень похожие вещи
     и некоторые из них уже находят способ их преодолевать. Конечно. Когда
     речь идет о молодежи, требуется помощь и координация взрослого,
     квалифицированного человека.
     - В чем смысл "12 шагов"?
     - Поначалу жертва расизма и этнической ненависти учится избавляться от
     чувства вины, за то, что он жертва. Следует признать, что мы не
     виноваты в своей проблеме и не можем в одиночку справиться с ней. В
     самом деле, факт рождения в России никому не может быть поставлен в
     вину!
     - Причем жертву не учат и не призывают вступить в борьбу с насилием, с
     расизмом. Не учат давать отпор?
     - Борьба происходит в душе человека. Группа помогает вернуть нам
     здравомыслие. Более того, группа дает силу, а часто и сама является
     силой, способной помочь в этой борьбе. И так далее, вплоть до
     конкретной помощи другим людям, страдающим той же бедой.
     - Но что группа может предложить мальчику, которого соученики
     постоянно называют "вонючим русским"?
     - Я не могу предугадать ход обсуждения, а тем более навязывать рецепты.
     Группа - средство общения, а не лечения. Каждый ее член является малой
     часть большого целого. В конце концов, меняется самоощущение и
     отношение мальчика к своим гонителям, ему возвращается чувство
     собственного достоинства. Он перестает быть жертвой и ощущать себя
     преследуемым.
     - Встречается ли группа с журналистами или политиками? Входит ли в
     какие-то общественные организации? Ставит ли политические цели?
     - Нет. Принцип анонимности очень важен. Конечно, может быть
     открытое занятие с общего согласия, но это отвлекает от главной цели.
     - Зачем нужна анонимность? Кого вы боитесь? Не играет ли анонимность
     на руку расистам и их пособникам отказ от обществено-политической
     деятельности, от контактов с прессой?
     - Речь идет, прежде всего, о молодых людях, ставших жертвами насилия.

     Председатель ассоциации "Ла Мерхав" Ольга Филаретова
     ответила на наши вопросы.

     - Зачем нужны две группы для молодежи?
     - Просто из удобства. Есть ребята, желающие общаться исключительно
     по-русски, а языком второй группы является иврит.
     - Какова связь групп поддержки с молодежью из "Русских пантер", громко
     заявившей о себе, в частности, выступивших недавно на заседании
     беершевского муниципалитета с требованиями покончить с
     проявлениями расизма в школах города, с дискриминацией новых
     репатриантов на работе в муниципалитете?
     - Прямой  связи нет. Ассоциация "Ла Мерхав" помогла ребятам из "Пантер"
организационно,  связала  их с  активистами  антирасиских  групп  в  США.  У
"Пантер"  сегодня  имеется  попечительский  совет,  большая  часть  которого
состоит из активистов американских групп борьбы за права меньшинств, имеется
штатный  психолог. "Русские пантеры" ставят перед собой  не  политические, а
общественно-культурные  цели,   учатся  работе   со  СМИ,  тактике   ведения
общественной борьбы, творческому ведению общественных отношений.


ТРЕТИЙ ПУТЬ - ОБЩЕСТВЕННАЯ БОРЬБА
     На основе психологического семинара и Диспут-клуба, проводимого "Ла
     Мерхав", возникло подростково-молодежное объединение, получившее
     название "Пантеры алии". Это имя было выбрано в память о профессоре
     Михаиле (Мелике) Агурском, который предсказал появление такого рода
     движений еще в 70-х годах и в своей статье 1984 г. дав им имя "Русские
     пантеры". Ребята не отождествляют себя с "Черными пантерами" США и
     Израиля, но исходят из того, что подобные организации форсируют
     культурную революцию и являются единственным катализатором
     введения культурных традиций своих этнических групп в магистральное
     русло общегосударственной культуры. Если в результате деятельности
     американских "ЧП" стало возможным торжество "политкорректности" в
     США, а израильские "Пантеры" сделали стыдным оскорбить человека за
     его принадлежность к общине сефардских евреев, то миллионная масса
     русскоязычного населения Израиля, не имея в своих рядах силы,
     способной некриминальными, законными, но отнюдь не нежными
     средствами отстаивать свое достоинство, остается более чем уязвимой
     перед этнической рознью.

     Первое выступление "Пантер алии", которые вышли к зданию
     муниципалитета перед началом заседания городского Совета с лозунгами
     протеста против расизма в школах Беэр-Шевы и за повышение качества
     образования, было омрачено тем, что охранники пытались прогнать
     молодых (людей).  Они заявили, что ребята  "портят  атмосферу  Совета".
Зам.  мэра  Беэр-Шевы по делам  молодежи  Рубик Данилович  заявил  нам,  что
стесняется того, что в городе есть проблема расизма. Министр
     внутренней безопасности проф. Шломо Бен-Ами назвал проблему
     расизма в израильском обществе одной из самых болезненных,
     сопоставимой с проблемой обеспечения безопасности. Зато мэр города Яков
Тернер  отрицал  сам факт наличия проблемы расизма в обществе и  в городских
школах  в частности. Его заместитель  Моше  Борухов,  лидер  фракции  партии
Исраэль-ба-алия в  городском Совете, выступая в  радиопередаче,  посвященной
выступлению "Русских Пантер", сказал, что никакого инцидента не было, как не
было  и  самих  ребят.  Подростки  обратились  за  помощью  к  русскоязычной
диаспоре.  Их материалы публиковались в Нью-йоркском "Вестнике", в "Вечернем
Нью-Йорке",  в  "Русском  Канадце".  На  призыв  откликнулись десятки  людей
бескорыстно  помогающих ребятам  в  редактировании,  переводе, оформлении их
сайта  в Интернет. Группы друзей "Русских пантер"  организованы в Монреале и
Сиэтле, в городах, являющихся побратимом  Беэр-Шевы. В ноябре прошлого  года
руководители ассоциации  Ла Мерхав и ребята из Черных  пантер  встречались с
Альбером Момю. Узнав о реакции беэршевских властей,  он немедленно заключил,
что пока такое отрицание
     существует, Беэр-Шева останется расистским городом.

     Людмила БЕНСОН


     Сообщение для прессы 20.05.2000

ЕЩЕ ОДНО САМОУБИЙСТВО
     ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ УЧЕНИК Лев КАДИЛИН

     Ученик Сельскохозяйственной школы-интерната в  Пардес-Хана Лев  КАДИЛИН
покончил с собой, прыгнув под колеса поезда. В его комнате нашли письмо.

     Лев  КАДИЛИН был  отличником.  Он  приехал по программе НААЛЕ.  Сегодня
ночью  из   СНГ  приехали  родители  мальчика.  Завтра  состоятся  похороны.
Пресс-секретарь Еврейского агентства СОХНУТ заявил, что причина самоубийства
-  несчастная любовь, о  чем, якобы, свидетельствует  письмо,  найденное  на
теле...

     ПАНТЕРИМ  БЭ  АЛИЯ,  за  которыми крепко  закрепилось название "Русские
пантеры" не знали Льва  КАДИЛИНА.  Мы занимались  в  этой  школе  проблемами
учеников, попавших в  руки шайки рэкетиров.  Мы обнаружили там  затянувшийся
конфликт  на этнической  почве  между учениками школы,  среди которых  много
олим, приехавших по программе НААЛЕ и местными парнями.

     (//Примечание  автора  работы  "ГУЛАГ  Палестины":  О  том,  что  такое
программы  типа НААЛЕ и как они используются  израильским  государством  для
эксплуатации  русскоязычных подростков и  юношей, издевательства  над  ними,
закрепления  в них  комплекса  рабов  и для  удовлетворения своих садистских
страстей, писал Петя Люкимсон еще в начале 1990-х годов - смотрите  пересказ
его статьи в другом месте этой работы//)

     Мы неоднократно сталкивались с проблемами ребят,  приехавших  в Израиль
по молодежным сионистским программам.  Мы писали о  голодных  детях, которым
вместо  регулярного  перечисления корзины абсорбции устраивают КВН, о фактах
решения дисциплинарных проблем с помощью закрытого отделения психиатрической
больницы, о продаже девочек из программ НААЛЕ, СЭЛА и РОМ в публичные дома и
массажные кабинеты "за долги", об эксплуатации детей, о массовом  обмане при
использовании во время предвыборных кампаний, о высоком отсеве при получении
аттестата  зрелости,  о  неготовности  для  учебы в университете,  о  низкой
успеваемости...

     ...И о расизме, от которого страдают наши дети в школах.

     Возможно,  в Пардес Хана кто-то серьезно займется ситуацией. Мы узнали,
что   вмешался   председатель   движения  "Альтернатива"  Леонид   СМОЛЯНОВ,
проводящий  в  рамках  организации  ЭЛЕМ  программу помощи  подросткам-олим,
попавшим в беду.

     Со времени  самоубийства  Вики МАЙРОНОВСКОЙ, затравленной соучениками в
беэршевской  школе  им.  Рагера прошло больше  месяца.  Никто  из  городских
властей ничего  не сделал,  мифическая  комиссия,  назначенная  мэром города
Яковом  Тернером  так  и не собралась,  зам.  мэра  по делам молодежи  Рубик
Данилович так и не нашел времени встретиться с ребятами....

     Мэр Беэр-Шевы заявил,  что проблемы расизма  нет... А  расисты из школы
"Амит" вчера оскорбляли девочек из "Русских пантер" Ведь сам мэр сказал, что
ничего нет и им ничего не будет...



     Сообщение для прессы 10.04.2000

РАСИЗМ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

     Сегодня  крупнейшие  израильские  газеты сообщили  о церемонии "Русских
пантер" в память  о Вике  МАЙРОНОВСКОЙ,  наложившей  на себя  руки  на почве
расизма и этнической ненависти в ее школе.

     После  демонстрации  ребятам  досталось  в   школе.  И  не  только   от
распоясавшихся учеников, действующих при попустительстве администрации школ.
Двоим девятиклассникам, рассказавших  о себе в статье  в  Маарив(иврит), Ане
БРОНОВСКОЙ  и Антону  ВАЙТРАУБУ учитель  выговорил в коридоре и заявил,  что
если они называют общество расистским,  то им нечего делать на его уроках...
Дети все  равно гордо  пошли  в  класс. Аня заявила "Ну что еще он может мне
сделать?"

     Учитель  не  остался  безнаказанным.   "Пантеры"  подняли   шум,  через
несколько минут в школу, в  кабинет мэра, в кабинет министра  просвещения, в
другие   высокие  инстанции   стали  звонить  из  крупнейших   газет...   Из
телевиденья...

     Из добровольной ассоциации  "Ла Мерхав" позвонили Дворе, помощнице зам.
министра абсорбции  д-р  Марины СОЛОДКИНОЙ.  Та официально  заявила, что  по
протоколу,  дети  должны  бы  написать  письма...  Не  став  связываться  со
строптивыми активистами, Двора быстро и профессионально задействовала прессу
и  организации по защите  детей...  пресс-секретарь "Пантер" Михаэль Дорфман
вызвонил  корреспондента  "Маарив"  Ури Биндера  где-то  в  Иордании  и  тот
немедленно  связался со своей редакцией, адвокат  Союза защиты детей  факсом
послала Инструкцию Министерства просвещения о защите свободы слова...



     Сообщение для прессы 04.04.2000

     ЕЩЕ ОДНО САМОУБИЙСТВО
     ПРИЧИНА САМОУБИЙСТВА - РАСИЗМ!

     Вика  МАЙРОНОВСКАЯ  -  13-летняя  ученица  гимназии  "Рагер"  в  городе
Беэр-Шева на Юге  Израиля, эмигрировавшая вместе с  матерью из СНГменее года
назад  скончалась вчера  в больнице.  По  данным  полиции  и канцелярии зам.
министра  абсорбции,  девочка  покончила с собой, приняв  большое количество
таблеток,   украденных  из   сумки   матери.   Власти   определяют   причину
самоубийства, как трудности абсорбции. Истинная причина трагедии - расизм  в
школах. Его жертва - дети эмигрантов из СНГ.

     Мать  девочки  Вика  МАЙРОНОВСКАЯ  (53):  "В  школе  девочку  дразнили,
издевались, пытались задушить в (здании) школы".

     Молодежная группа "Русские пантеры":
     В ВОСКРЕСЕНЬЕ,  9-го  апреля в  17.оо МЫ ВЫЙДЕМ НА ДЕМОНСТРАЦИЮК ЗДАНИЮ
МЭРИИ. ПОМОГИТЕ НАМ. ПОДДЕРЖИТЕ НАШУ БОРЬБУ!!!

     Учитель физкультуры нашел девочку на территории школы.  В школе девочка
подвергалась издевательствам на  почве  расизма и этнической  ненависти.  По
словам  матери,   школьники  дразнили  девочку,  издевались,  били.  Девочка
затруднялась в языке, за что ее  отказались принять  в школьный танцевальный
ансамбль. Месяц  назад  девочка уже пыталась покончить самоубийством.  Школа
отказалась  заметить трагедию.  Вика  страдала онкологическим заболеванием и
незадолго ей успешно была сделана операция по удалению опухоли из груди.

     Мать девочки,  Вера Майрановская  (53),  обращалась  во  все  возможные
инстанции, в муниципалитет, в школу, в правительственные ведомства. Директор
школы   закрывал   перед  матерью   двери  и   не  желал  разговаривать.   В
"русскоязычных"  инстанциях - Городском  управлении  абсорбции  и в приемной
"русскоязычного"  зам.  мэра  Беэр-Шевы  Борухова   с  матерью  не  захотели
разговаривать. Начальница Управления абсорбции
     Шпигель  дважды отказались иметь дело с несчастной матерью.  Лишь после
того, как  девочка  оказалась в больнице,  социальный  работник Министерства
абсорбции  пришла помочь  матери. Безответными  остались обращения матери  в
органы муниципального благосостояния. Бездействие и бюрократическая путаница
подозрительно часто случается именно тогда, когда дело касается иммигрантов.
И бездействие власти служит для расистов сигналом к действию.

     Директор гимназии отказывается  вспомнить,  что мать обращалась к нему.
Он  намекает,  что у девочки  была психическая болезнь. На  самом деле после
первой попытки  самоубийства, девочка  обращалась за  помощью  в Беэршевскую
психиатрическую больницу, но не получила медицинской помощи из-за забастовки
в системе здравоохранения.

     Представители "Русских пантер"  рассказали вчера  (4.04) в телепередаче
на местном канале Golden-channel об  издевательствах над детьми, о  расизме.
Для многих Беэр-Шева  превращается  в  символ  расизма  в Израиле.  Данные о
тяжелом положении размещены на нашем сайте http://ispr.org/panthers.html/ По
данным Израильского союза защиты детей 80% стычек между детьми так или иначе
переходят на рельсы расизма и ребенку-эмигранту дают понять, что он не имеет
отношения к  стране, что его здесь ненавидят, что он вонючий, что  его  мать
проститутка,  что его отец -  мафия, социальный паразит,  "укравший страну".
Зато мэр города Яков ТЕРНЕР полностью отрицал очевидные факты и заявлял, что
     существует  "проблема  Дорфмана"  (  пресс-секретарь  "Пантер")  и  нет
проблемы расизма. А  ведь тотальное  отрицание расизма  по  сути  определяет
настоящего расиста.

     Молодежная группа "Русские пантеры", борющаяся с проявлениями расизма и
этнической ненависти  против детей эмигрантов в Израиле: Мэр города отрицает
явление  расизма в городской  системе просвещения и отказывает  нам в  праве
голоса и в праве на существование. Полиция  враждебна к нашим  заявлениям. В
наших  группах   поддержки   предупреждено   десятки   возможных   трагедий.
Случившаяся  трагедия  полностью   идентична  самоубийству   8-летнего  Димы
ХУДЯТОВА полтора года назад, которое тоже случилось в Беэр-Шеве..



     Сообщение для прессы 03.04.2000

ЗАКРЫТЬ ДИСКОТЕКУ РАСИСТОВ!

     Группу  девочек  не  пустили  в беэршевскую  дискотетеку.  потому,  что
"русским тут  нечего делать". Депутат муниципального совета  Цинберг требует
закрыть   дискотеку.  Пресс-секретарь   "Русских   пантер"  -  Дети  бояться
жаловаться, их могут побить".

     Школьница 9-го класса одной из школ Беэр-Шевы Аня Б. вместе с подругами
купила билет на вечер "До 16-и" в беершевском клубе-диско "Форум". При входе
девочек не пустили,  допустив  оскорбительные  выражения,  носящие расисткий
оттенок. Не помогло  и вмешательство вожатой  (мадрихи),  которая  ничего не
смогла добиться и, возмущенная, увела девочек в другой клуб.

     Девочки      молчали,     пока      не     узнали     из      интернета
http://ispr.org/panthers.html/  о существовании  молодежной группы  "Русские
пантеры", действующей при амуте "Ла Мерхав" и поставившей своей целью борьбу
с проявлениями  расизма  и этнической  ненависти против молодежи-выходцев из
СНГ.

     Председатель  "Ла  Мерхав"   Ольга  ФИЛАРЕТОВА  обратилась  к  депутату
муниципального  совета   Беер-Шевы   Моисею   ЦИНБЕРГУ.   ЦИНБЕРГ   проверил
достоверность версии девочек. Позавчера вечером (29.03.2000) он потребовал у
мэра  города  немедленно закрыть  диско-клуб  из-за  проявлений расизма.  Он
намерен вынести вопрос на обсуждение городского Совета 4 апреля.

     Ольга  ФИЛАРЕТОВА,  педагог,   председатель   амуты  "Ла  Мерхав":  "За
последний год мы с помощью ребят собрали  192 случая  проявления  расизма по
отношению к нашим детям. Еще в июле прошлого года мы обращались к городскому
голове  Тернеру,  но он не ответил  на  наши обращения.  Его  заместитель по
русским делам Борухов отказался рассмотреть  наши данные.  Ребята протестуют
против  разгула  насилия   в  подростковой  среде,  против  низкого   уровня
преподавания,  против отсутствии  доступного и качественного досуга,  против
дискриминации  школьников.  Все  это  поддерживается   разгулом   расизма  и
этнической ненависти. Полтора года в муниципалитете власти ничего не делали,
чтобы  остановить расизм.  Дело даже не  в высказываниях  против  "русских".
Расизмом  обосновывается  растущее  социальное  неравенство, а  нашим  детям
властители из "местных" и  "русских партий" готовят судьбу низкооплачиваемых
и  работников подрядных кадровых контор и интеллигентных  домработниц. Это -
причина застоя всех областей жизни города".

     Моисей   ЦИНБЕРГ,   предприниматель,   депутат  муниципального   совета
Беэр-Шевы: "До меня и раньше доходили сведения о случаях
     оскорблений  детей  в  городских  пабах  и  клубах  на почве  расизма и
этнической ненависти. (...) теперь я готов пойти с детьми  до конца в их и в
нашей борьбе".

     Михаэль ДОРФМАН, пресс-секретарь группы "Русские пантеры": "Французский
писатель и философ. автор хрестоматийной книги "Расизм" Альбер Мемми сказал,
что  главным  признаком  расизма  и  этнической ненависти  является  заговор
молчания  вокруг  него.  В  этом  заговоре  учавствуют  все правящие  группы
общества, в  том  числе, к  сожалению,  и все  без  исключения русскоязычные
политики. Цинберг - первый, из политиков, кто нарушил заговор молчания,  кто
во весь голос  заговорил о  позорном явлении в обществе.  Я много выступаю в
последнее  время  на  иврите.  В  прошлый  четверг  я  рассказывал  о  нашей
деятельности  по  местному радио. И тут  же  посыпались звонки.  Возмущенные
граждане  стали делится своими впечатлениями о русских соседях, которые  без
исключения вонючки, мальчики  только и делают, что сидят в подьездах  и пьют
водку,  12-летние  девочки  сплошь проститутки, дают направо и налево тут же
рядом...

     [Вот   и  раскрытие  главной   причины  разгула  насилия  и  расизма  в
израильских школах: поддерживаемый государством и властями  на  всех уровнях
отрицательный образ  "русских" иммигрантов, ненависть взрослых израильтян  к
иммигрантам из экс-СССР.]

     Координатор  "Пантер" Мерав  (Вера) Фролова снималась  во  вторник  для
юношеской передачи "Клафим птухим"  на 2-м канале  израильского  ТВ вместе с
другими представителями молодежи
     - выходцами из СНГ. Они обьясняли аудитории смысл  расизма, как они его
понимают.  В публике сидели подростки, и  когда им разрешили вопросы, то тут
же посыпалось, что "русские и на самом деле воняют", "как не стыдно говорить
между  собой по-русски" и прочие оскорбительные высказывания, которые ребята
однозначно характеризует как расистские." Не удивительно, что многие случаи,
о которых рассказывают нам не доходят  до прессы и до инстанций. В атмосфере
расизма дети боятся жаловаться.

     Мерав ФРОЛОВА, ученица  11 класса, координатор "Русских  пантер",  сама
была избита  3 года назад в классе группой девочек, за то, что разговаривала
по русски: "В школах города царит насилие. Русским достается особенно сильно
просто за то,  что они русские.  Нас  не  понимают  учителя.  Наши родители,
занятые  тяжелой  борьбой за  достойное  существование, часто  не хотят и не
могут  услышать   и  понять   нас.  Большинство   так   называемых  "русских
представителей" заинтересованы, чтобы проблема  существовала. Ведь они живут
и строят  карьеру на расизме. Из истории мы знаем, что стены гетто строились
с двух сторон, как  снаружи, так и  изнутри. Недавно одна высокопоставленная
русскоязычная  дама сказала  нам: "Когда  вы  будете, как все, вас никто  не
будет обижать". Мы не хотим быть,  как все, мы имеем  право быть такими, как
мы  есть, говорить на  своем  языке, слушать свою  музыку, собираться в свои
компании".




     Сообщение для прессы 26.03.2000

     Деятельность  молодежной   группы   "Русские   пантеры",  борющейся   с
проявлениями расизма в школах на юге Израиля  получает все большее признание
в  Израиле и  среди русскоязычной диаспоры.  На прошлой неделе  сообщение  о
деятельности  группы  опубликовано в одной  из крупнейших  израильских газет
"Маарив".  К ее корреспонденту  на  юге  страны  Ури  Биндеру  попало письмо
пресс-секретаря  группы Михаэля  Дорфмана к министру абсорбции Юлии Тамир, в
котором  он призывает  ее присоединиться к  борьбе. Сообщение о деятельности
Пантер  на  первых  страницах опубликовали  две  русские израильские  газеты
"Новости недели" и "Наша страна". В понедельник большую и теплую статью
     написал главный редактор и издатель  газеты "Глобус" Илан Кфир. Михаэль
Дорфман  выступал в  прошлую среду  в программе новостей  на  Радио  РЭКА  с
рассказом  о деятельности  "Русских пантер".  Дорфман  выступил  в программе
армейской радиостанции "Галей ЦАХАЛ" и принял участие в дискуссии на местной
радиостанции "Коль а-Даром".

     На этой неделе "Пантеры  приглашены выступить на  местной  радиостанции
"Коль  а-даром"  и  на  армейской  радиостанции  "Галей  Цахал",  а  четверг
координатор  группы  Мерав  Фролова выступит  на  молодежной  программе 2-го
канала  Израильского  ТВ  "Открытые  карты".  Сюжеты  о  "Русских  пантерах"
намерены  снимать  Хаим  Явин  из  1-го  канала израильского  ТВ и Александр
Ступников из НТВ.

     Не  меньшим  вниманием пользуется  деятельность  "Пантер" в  Интернете.
Статью  о  деятельности  пантер разместила  у  себя крупнейшая  компьютерная
русская  газета в  Израиле Интерфейс, материалы появились на сайтах "Русское
Торонто", "Русские в Колорадо" и "Телеграф" (Германия). Материалы "Пантер" о
расизме в Израиле разместил  Борис Омлинский, редактор журнала  "Эмиграция".
Каждый день приносит  письма поддержки со  всего мира. Люди  сообщают факты,
предлагают помощь,  советуют. Среди  обратившихся в  последнюю  неделю Авнер
Горин  из Хайфского  объединения  студентов-репатриантов,  Йонатан  Бее-Дар,
парламентский секретарь партии Линуй, Дмитрий Каган, автор
     замечательного сайта "Русские  в Израиле", Олег Корзин, вебмастер фирмы
"Алеф мехашвим" и многие другие.

     Мерав Фролова заявила  в своем интервью, опубликованном в Интернет, что
(...) расизм порождает  и распространяет существующая  система неравенства и
дискриминации.  По  ее словам,  главным  признаком  расизма, дискриминации и
этнической  ненависти  является  замалчивание  и  отрицание самого  явления,
поэтому на данном  этапе наиболее важно завоевание симпатий средств массовой
коммуникации.



     Сообщение для прессы 20.03.2000

ВНОВЬ СВАСТИКИ НА ШКОЛЬНЫХ СТЕНАХ

     На  прошлой  неделе  газеты  сообщили  о   новом  появлении  свастик  и
нацистских  лозунгов  на  стене  беэршевской  школы  "Афиким".  В  содеянном
признался  19-летний  житель  города,  который  уже  задерживался  ранее  за
совершение точно такого же поступка.

     Считая   это   преступление,   тем  более   -   совершенное   повторно,
отвратительным, "Русские пантеры",  тем ни  менее, не  могут квалифицировать
его   как  случайное  индивидуальное  хулиганство.  Случившееся  закономерно
вытекает  из  обстановки,  царящей  в  Беэр-Шеве,  обстановки,  при  которой
городская  система  образования  катится  вниз  и лишает молодежь  шанса  на
достойную жизнь.

     "Русские пантеры" требуют немедленно провести комплексные мероприятия с
целью подъема уровня городского образования, сделать места досуга доступными
всей молодежи города, принять меры против молодежной безработицы, прекратить
разгул насилия в школах города.




     Сообщение для прессы 13.03.2000

РУССКИЕ ПАНТЕРЫ В МЭРИИ

     В прошлую пятницу заместитель мэра Беэр-Шевы Рубик Данилович встретился
у себя  в офисе с Мерав Фроловой, координатором молодежной группы  "Пантерим
бэ  алия", получившей  имя  "Русские пантеры".  Рубик  Данилович, отвечает в
муниципалитете  за  Сектор  молодежи.  Он  ищет пути  включения  молодежи  в
общественную и  культурную жизнь  города.  На  встрече  были  подняты острые
вопросы  - низкий  уровень образования в школах,  резкая потеря  социального
статуса олим.  Особое  внимание уделено  проблемам  дискриминации олим,  как
учеников, так и русскоязычных  учителей и родителей,  искоренения настроений
этнической ненависти и расизма  в городской системе образования. Стороны  не
скрывали существующих разногласий между  властью  и русскоязычным населением
города, особенно молодежью. На встрече были
     намечены  пути  включения  "Русских  пантер"   в  деятельность  Сектора
молодежи. Зам. мэра пригласил представителей "Русских пантер"
     совместно  с его сотрудниками  выработать план  конкретных мероприятий.
Зам.  мэра  обещал  помощь  и покровительство  мэрии  во многих  начинаниях.
"Пантеры" предлагают выпускать молодежную  газету на русском языке  и многое
другое.

     Зам. мэра также  ознакомился  с  проектом амуты "Ла Мерхав", по которой
группа  русскоязычных  детей  из Беэр-Шевы, подвергавшихся насилию  на почве
этнической  вражды и ненависти  в школах, поедет  на каникулы в США. Поездку
устраивают американские  организации по  борьбе  с  расизмом. Дети  проведут
полтора  месяца в американских семьях. Если  кто-нибудь сомневался в наличии
расизма  в школах, то кадры  телехроники,  показанные по СиЭнЭн,  БиБиСи или
НТВ,  убедят   любого.   Весь  мир  может  увидеть   детей-жертв  расизма  в
сопровождении телекамер израильского и международного телевидения, садящихся
в  автобус, чтобы  ехать  в  аэропорт.  Это  отобьет  охоту  у  разномастных
политических  деятелей замалчивать проблему расизма  в израильских  школах и
раздувать  межобщинную рознь.  Ведь замалчивание проблемы является первым  и
главным признаком расизма и выгодно лишь расистам с обеих сторон.



     Сообщение для прессы 1.03.2000

ПАНТЕРЫ В ИНТЕРНЕТЕ

     B Интернете появился  новый компьютерный сайт группы "Русские Пантеры".
Там опубликованы материалы и ссылки на разгул расизма и этнической ненависти
в школах Негева. За прошлый учебный
     год   ребята  из  "Пантер"  зарегистрировали   192   случая  проявлений
этнической  ненависти  в  школах  Негева,  из  них  146  в школах Беэр-Шевы.
Половина случаев так или иначе кончалась рукоприкладством.

     Городское   руководство  молчало  и  отказывалось  признавать  позорную
действительность.   Мэр   города  Яков   Тернер   заявлял   на   встрече   с
представителями  амуты "Ла  Мерхав", спонсирующими группу "Только  вы одни и
говорите об этом. Когда я был в полиции, то к нам обращались с жалобами. Вот
например на насилие в семье, на сексуальные приставания". (Однако, начальник
полиции   "забыл"   о  том,  что   полиция  отказывается   принимать  жалобы
русскоязычных жертв, что существует  языковый барьер, юарьер менталитета,  и
так  далее).   В   ноябре  1999  г.  Беэр-Шеву  посетил  всемирно  известный
французский писатель  и философ  Альбер  Мемми, автор  хрестоматийного труда
"Расизм". Он  встречался  с активистами "Ла Мерхав"  и помог им.  На встрече
Мемми подчеркнул,  что  замалчивание  и  нежелание  слушать  является первым
симптомом  расизма. Того же мнения придерживаются и активисты антирасистских
движений  из США  и  Канады,  помогающие  "Русским  Пантерам".  Негритянский
активист  из Нью-Йорка Айк Бельмонт: "ребята -  жертвы расизма не могут и не
должны сами вести борьбу. Они и их семьи нуждаются в помощи, в реабилитации,
а не в
     борьбе. Мы должны защитить наших и  ваших  детей от расизма.  И ваш мэр
тоже!". Американцев очень удивила и возмутила позиция
     русскоязычных   политиков,   отказывающихся   признать    существование
проблемы.

     Координатор  "Русских пантер" в Бееэр-Шеве Мерав  Фролова заявила "Дети
отчаялись  получить  защиту от властей. Поэтому в  настоящее время мы начали
борьбу на  информационном фронте -  сайт, интернет, газеты. У нас есть много
друзей и сочувствующих. После публикации в газетах и в интернете за 4 дня мы
получили свыше 300  писем.  Посе нашего  выступления на сессии муниципалного
совета в Беэр-Шевы нас заметили  газеты, радио, телевиденье. У нас появились
друзья  и спонсоры в Северной Америке.  Не дождавшись  встречи с Тернером  в
Беэр-Шеве,  наши  представители  ждали его  в  Атланте  (США)  на  Всемирной
еврейской  ассамблее   GA,   где  собрались   руководители  всех   еврейских
организаций мира. Ждали с плакатами "Мэр - расист из города расизма". Тернер
в Атланту не приехал. Зато у нас появилось множестго друзей.

     В последнее время  конмитеты друзей "Русских пантер" созданы  в Сиэттле
(США) и  Монреале (Канада). Дело в том, что эти города являются  побратимами
Беэр-Шевы и мы  надеемся,  что нам  помогут  донести наше  возмущение и  наш
протест".

     Адрес сайта: http://ispr.org/panthers.htlm




     Сообщение для прессы 28.03.2000

РАСИЗМ - ПРИЧИНА ОТСТАВАНИЯ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАИНЯ

     Уважаемый господин редактор. Во время визита на прошлой неделе министра
просвещения  Йоси Сарида в Беэр-Шеву было заявлено, что он вот уже  в третий
раз  посещает  Беэр-Шеву, что  свидетельствует о  его  неустанной заботе  об
уровне  образования  в городе.  В  Негеве  заметны  пропагандистские  усилия
правительства, выраженные фразой  Эхуда Барака во время визита в Йерухам "Мы
пока  восемь  месяцев   разогревали  двигатель.  Вот  уже  сейчас   начинаем
взлетать". Жители Беэр-Шевы, ждут взлета уже больше года. Ведь нынешний  мэр
шел  на выборы с  лозунгом  "Беэр-Шева взлетиит  с  Тернером" .  Беэршевский
обыватель с тоской следит, куда же взлетит его город.

     Мы выражаем решительный протест против того, что на встрече с министром
обсуждались исключительно  хозяйственные  вопросы. Ни  мэр  города,  ни  его
заместители,  ни русскоязычные  политики  не пожелали говорить о  содержании
учебных программ и качестве образования. Участие  в заговоре молчания лишает
молодежь  города  образования  и  обрекает на  роль  дешевой  рабочей силы в
каблановских конторах  и на  трудоемких низкооплачиваемых работах.  В городе
царит  систематическое  пренебрежение  к культурным  запросам русскоязычного
населения, дискриминация педагогов, выходцев  из СНГ. Школьная  и  городская
администрация ничего не делают для пресечения проявлений этнической
     ненависти в школах.

     Высокомерное, граничащее с расизмом, пренебрежение  властей  к выходцам
из  СНГ  являются  основными причинами  того, что  менее  половины  учеников
получают право сдавать аттестат и лишь 39% из допущенных сдают экзамен.



     Сообщение для прессы 23.02.2000

ПО ПОВОДУ ОДНОЙ ПРОВОКАЦИИ

     Движение  "Русские  пантеры"   приветствует  опубликованное  в  газетах
заявление зам. мэра Офакима Виктора Рахмилова "По поводу одной
     провокации".  Смелая и бескомпромиссная  позиция общественного деятеля,
выступившего на защиту интересов, чести и достоинства граждан города Офаким,
особенно детей,  ставших жертвой расистской провокации заслуживает уважения.
Жертвы  расизма и этнической ненависти не  могут  сами вести  борьбу за свои
права. Чума  расизма, прежде всего, ударяет не по нашим детям, а по обществу
в целом, делает его  слабым  и беззащитным  перед врагами, окружающими  нашу
страну со всех сторон.

     Юг  страны  наиболее поражен  расизмом  и этнической  ненавистью, и его
жертвой,  прежде  всего,  становится  русскоязычная   община  и  ее  главная
ценность, ее будущее, -  ее дети. Русские пантеры поддерживают на юге страны
три анонимные  группы поддержки  для  жертв  расизма,  действующие на основе
принципов 12-и шагов. Две  группы  для школьников  - на иврите и по-русски и
одна  - для  родителей  детей,  пострадавших в школах  на  почве  этнической
ненависти. Ведь жертва преследований зачастую  чувствует себя виноватой,  не
находит понимания  и  поддержки  в  семье и  в общине.  Расизм  и этническая
ненависть являются главной причиной отставания Негева и Юга страны.

     Расизм является причиной того, что  нашим  родителям и учителям не дают
возможности   реализовать  свой  опыт  и  творческий  потенциал.  По  данным
Израильского союза защиты детей, лишь за 1998-1999 г.  поступило более 7.000
жалоб  на насилие  против детей-олим,  из них более  80% на почве  расизма и
этнической ненависти.

     Мы призываем  руководителей и членов муниципальных советов всех городов
Юга проявить мужество и поддержать борьбу Виктора
     Рахмилова и других членов муниципального совета Офакима за  искоренение
проявлений расизма и этнической ненависти к выходцам из СНГ.



     Сообщение для прессы 14.02.2000

ВСТАТЬ, СУД ИДЕТ

     Очередное судебное  заседание по делу об убийстве солдата Яна Шапшовича
в  беэршевском  суде.  Выборы  прошли,  и  суд   давно  перестал  привлекать
политиков.  Не  увидишь  теперь  на заседаниях  ни  депутатов  Кнессета,  ни
депутатов муниципальных советов, клявшихся на  выборах,  что  вот,  мол, они
защитят,  и обидеть  не  дадут.  Даже беэршевские функционеры, которым рукой
подать до суда, Моше Борухов и компания - не пришли.

     Но,  если скажем  депутатов  Гринбергера, Цинберга  или Шехтмана понять
можно, они  заняты  на работе, то всем остальным  можно было бы подняться  и
прийти. Ведь именно на убийстве Яна Шапшовича они устраивали пляски на крови
и собрали в Беэр-Шеве, как минимум, полтора-два мандата.

     В зале суда, как обычно, царила  неразбериха. Люди входили  и выходили,
среди публики были случайные люди. На сей раз  допрашивали двух свидетелей -
русскоязычных парней, оказавшихся на месте убийства. Ребята иврита не знали,
и суд предоставил им переводчика.

     Переводчицей оказалась молодая  симпатичная девушка, обладающая многими
достоинствами. При одном  существенном недостатке  -  русского языка  она не
знала. Она старательно пыталась понять, что же говорят свидетели.  От усилий
она переставала слышать, что переводит сама.

     Напомним,  как  было  дело. Группа  ребят  из Кирьят-Малахи  поехала  в
Ашкелон отдохнуть. Ребята зашли в кафе, взяли угощение. Сидели и
     болтали по-русски. За соседним столиком сидела  компания, которым мешал
русский язык. Они встали, затеяли драку,  и один из них пырнул Яна Шапшовича
ножом. Парень скончался. Двое обвиняемых - один с длинными  волосами, второй
-  коротко  стриженый.  Допрос  велся   примерно  таким  образом.  Свидетеля
спросили,  какая  стрижка   была  у  нападавшего,  длинная  или  короткая...
Свидетель  сказал, что не понимает вопроса, не  понимает,  когда длинная,  а
когда короткая. "Нормальные волосы," - заявил он. Переводчица явно не поняла
ответа и вступила со свидетелем в  беседу,  после чего гордо заявила  судье,
что  "саар кацуц" - т.е. постриженный. Судья понял,  как короткий,  хотя  из
дальнейших
     показаний стало понятно, что свидетель имел в виду нечто другое.

     И вот получилось, что судья и прокурор спрашивали  об одном человеке, а
свидетель  говорил  о   другом...  Потом  свидетеля  спросили,  а  где  была
мельцарит-официантка?   Переводчица  долго  думала,  как  сказать,  а  потом
радостно воскликнула "Где был директор?"  Свидетель  решил, что речь идет не
об официантке,  которая  находилась  неподалеку от  места преступления,  а о
хозяйке, и сказал, что та была за стойкой.... Переводчица про стойку тоже не
слыхала. Видать, привезли  ее в таком возрасте, когда больше  рассуждали про
ползунки и пеленки, а не про оборудования
     бара...

     Не долго  думая, переводчица заявила "Хозяйка была внутри  (бэ-фним)" А
ведь речь идет об открытом  кафе, и если была внутри в отдаленной  подсобке,
то и видеть ничего не могла, и  все ее  показания  недостоверны... и  вообще
речь шла об официантке, а не о хозяйке...

     Сидевший в  зале писатель  Илья Войтовецкий пытался вмешаться, но судья
пригрозил, что выведет его из зала. Перепуганная переводчица
     жалко  лепетала, что  вот, мол,  мешает, а  ведь не  адвокат, и даже не
родственник.

     Таким вот образом проходит разбирательство и так устанавливается истина
в израильском суде, когда речь  идет о  выходцах из СНГ.  После заседания мы
подошли к заместителю прокурора Южного округа по фамилии Ламп. На наш вопрос
о том, где берет суд и прокуратура  таких переводчиков, прокурор  посмотрела
на  нас тусклым  взглядом и  с  тяжелым  американским акцентом  заявила, что
каблан присылает...

     Но проблема в том, что перевод  не осуществляется, -  сказали мы. Да, -
сказал прокурор, - но это проблема каблана...

     Пресс-служба "Русские Пантеры".





     Сообщение для прессы 7.02.2000

СТИПЕНДИИ: ТОЛЬКО НЕ ДЛЯ РУССКИХ

     Уважаемый Г-н  редактор. В  прошлом выпуске Вашей  газеты публиковалась
статья  "Впервые стипендии для студентов". В заметке затронута действительно
важная темя.  Ведь в течение  многих лет  студенты из Беэр-Шевы не  получали
никакого  поощрения  от городских  властей, как это  происходит  не только в
Тель-Авиве, Нетании ил  Хайфе, но и в  маленьких городках - Нетивот,  Димона
или Мигдал а-Эмек.

     Вызывает    сожаление,    что   добрая    инициатива    была    сделана
недобросовестными руками и русскоязычные студенты, как и их родители, узнали
об инициативе муниципалитета  лишь после  того,  как стипендии были розданы.
Объявления о назначении стипендий публиковались в  местной прессе на иврите.
Как  известно, подавляющее большинство русскоязычных жителей города  местную
ивритскую  прессу не читают.  И  не только те, кто иврита не знают, но и те,
кто не испытывает проблем с государственным  языком. Местная пресса попросту
не отражает общественной и культурной  жизни выходцев из  СНГ, составляющих,
как известно около 70.000 человек.

     Изредка  там  появляются  статьи,  выставляющие  нас  алией  дворников,
домработниц  и политиканов. Вместе с тем муниципалитет  Беэр-Шевы в  течение
многих лет продолжает политику дискриминации  русскоязычной местной прессы и
не  желает публиковать там  свои объявления.  Поэтому русскоязычная община с
запозданием узнает о намечаемых ремонтах улиц, отключении воды или изменении
автобусных маршрутов.

     То  же самое случилось и с распределением стипендий. Маленькая  заметка
об этом появилась лишь в одном рекламном издании 24 декабря, в четверг, в то
время  как срок приема  заявлений  на стипендии  заканчивался  26 декабря  в
воскресенье.  Естественно,  что  русскоязычные  студенты  или  их  родители,
которые чудом узнали  бы о распределении стипендий, не сумели бы за выходные
собрать все требуемые документы и справки.

     В муниципалитете не сумели дать четкого ответа. Можно себе представить,
какой шум  поднялся,  если  бы  оказалось, что  при  распределении стипендий
забыли  выходцев  из  Марокко  или  Эфиопии. А про русских  можно и  забыть.
Позорный  факт еще раз  продемонстрировал, что  муниципалитет Беэр-Шевы  под
руководством  Якова  Тернера  проводит  планомерную  политику  дискриминации
русскоязычного населения, поддерживает
     проявления этнической ненависти и расизма в городе.



     А вот статья, написанная мной на английском языке для газеты "Глоуб энд
Мэйл", но,  конечно, газетой  в конечном итоге не помещенная, в переводе  на
русский (так как перед написанием  мной этой статьи я получил провокационные
материалы, какие говорили  о  том, что Вейц, главный инициатор убийства Димы
Барановского,  -  ивритоязычный,  статья  получилось   менее  актуальной   и
сорвалась; другие материалы говорят о том, что Данияль Вейц - сын родителей,
бывших советских граждан;  несмотря ни  на что я  привожу статью в ее первом
варианте):

КОНТРАБАНДА НЕНАВИСТИ

     Ведомство   федеральной   канадской   иммиграции  широко   известно  на
международном уровне за его неодинаковое отношение  к различным  социальным,
национальным,  этническим  и  суб-этническим группам.  Годами  оно  проводит
политику  пристрастности  и  дискриминационных   препон  для   русскоязычных
иммигрантов откуда бы они ни были, но из Израиля - особенно. В этой политике
оно  нашло послушного и активного  помощника  в  лице  Анатолия  Щаранского,
одновременно  исполнительного  слуги  израильской  пропагандной  машины.  Он
завалил  канадскую  иммиграцию  афидевитами  и  свидетельствами,  порочащими
русскоязычных людей в Израиле  и  затрудняющими получение последними статуса
беженцев. Участие  израильского солдата, Даниэля Вейца, в зверском  убийстве
Дмитрия   Барановского   в  Торонто  (по  слухам,   именно  он  был  главным
инициатором)  поднимает  новый  ряд  вопросов.  Во-первых  -  каким  образом
оказалось возможным, что иностранец, находящийся на действительной  службе в
иностранной  армии  (до истечения срока  обязательной военной  службы),  мог
получить статус  постоянного  жителя Канады?! Разве один только этот факт не
вступает в противоречие с каким бы то ни было здравым смыслом? До совершения
страшного  убийства  торонтского  подростка  Вейц уже  совершил  два  других
нападения при отягчающих обстоятельствах в Канаде.  Но так  и не был ни разу
допрошен  или  вызван офицерами  канадской иммиграции, даже  возможность его
депортации из Канады  никогда не рассматривалась. Почему? На фоне депортации
десятков  тысяч  русскоязычных  просителей  статуса  беженцев  - в  основном
мирных,  обычных семей с детьми, прибывших  из  той же страны, что и Вейц, -
отношение канадских  иммиграционных  властей  к  делу Вейца выглядит  крайне
странным, шокирующим и  подозрительным. Его депортация  могла  предотвратить
трагическую  гибель  торонтского  подростка.  Гибель,  которая  потрясла всю
Канаду. Но почему  израильский солдат вдруг убивает русскоязычного подростка
в Торонто?


     C 1989-го года,  когда началась большая волна  иммиграции  из  экс-СССР
(Большая Алия), русскоязычные иммигранты в Израиле находятся под непрерывной
атакой  израильской  ивритской  медии  и  государственных  официальных  лиц.
Отношение  к  ним  в  официальном  Иерусалиме  создало  атмосферу ненависти,
дискриминации  и  преследований. Жестокие  драки  в израильских школах между
детьми  и подростками из русскоязычной среды  -  и  детьми  и подростками из
ивритоязычных семей  стали  каждодневным  явлением.  В  начале 1990-х  этому
страшному  явлению  было  посвящено  очень много статей: Савелия Кашницкого,
Инны Стессель, Льва  Авенайса, Кульчинского, Елены Шлигнер, моих собственных
и  статей  других журналистов.  Даже  элитарные деятели ивритской культурной
верхушки,  как,  например,  Джонатан  Гефен,   или  журналисты  (Шош  Мулла)
высказали  свое возмущение  ситуацией,  близкой  к  геноциду. С  молчаливого
подстрекательства  израильского  правительства эта  ситуация  не  только  не
изменилась к  лучшему,  но  еще  более  обострилась.  Ассоциация "Ла меркав"
зарегистрировала  146 инцидентов  на  почве межэтнической вражды (расизма) в
1998/99  учебном  году  в  одном  только  небольшом городе  Беер-Шева. Бoлее
половины этих их сопровождались насилием. В июне 1996-года "русская" девочка
Ольга   Каминская  была   жестоко  избита  ее   однокласниками   (цами)   из
ивритоязычных семей. Всего  лишь неделю  спустя другая "pусская" из  той  же
самой  школы "Макиф Далет"  была избита целым классом. В следующем году  еще
больше девочек  из  русскоговорящих семей  были  избиты: Вера  Ф, Настя М, и
другие. Жестокие избиения  сопровождались выкриками типа " русские вонючки",
"русские  проститутки".  Лозунг  ивритоязычных   подростков  "убирайтесь   в
Освенцим!" -распространенное  явление в Израиле.  В  1998-м году 13-тилетний
Дима Худяков  покончил собой из-за издевательств и избиений. В том же 1998-м
году другая  девочка -  Марина Бройде  -  получила тяжелые  ранения  и  была
доставлена  в  госпиталь прямо из  школы в  тяжелом  состоянии в  результате
зверского  избиения.  Нападения на  русскоязычных детей на  территории школы
происходят   ежедневно,   сопровождаясь   в  отдельных,   тяжелых   случаях,
сотрясениями  мозга  и  повреждением  позвоночника.  Насколько  известно,  с
1990-го года ни в  одном случае  уголовное наказание не было применено ни  к
одному малолетнему уголовнику-расисту, ни  к одному ивритоязычному  родителю
за  подстрекательство  своих  детенышей,  ни  к  одному  учителю  -  сеятелю
межэтнической вражды.  Не только этим - всем другим власти подчеркивают, что
"русских" (в кавычках и  без)  бить  "можно". Русский  язык был  запрещен на
территории школ Беер-Шевы.

     Более  года назад ивритоязычный полицейский морокканского происхождения
заколол  ножом  насмерть  солдата  Яна  Шапшовича  только  за  то,  что  тот
разговаривал  по-русски со своими  друзьями. И  только  в  январе  2000 года
Беер-Шевский региональный суд рассмотрел это дело: но только для того, чтобы
дать  уйти убийце из зала суда безнаказанным, не  вынеся никакого приговора!
Разве это не сигнал к тому, что русских бить и убивать можно  безнаказанно?!
Разве это не попрание всех международных  норм и обязательств  Израиля перед
мировым сообществом выполнять права человека?!


     Беер-Шенва  всего лишь  небольшой город Проблема  расизма  в Израиле  в
целом  намного  страшнее,  даже чудовищней. В  своей статье в "The  Gazette"
(Montreal, Jan 22,  2000)  Suzanne  Zima  объясняет  расистское  отношение к
русскоговорящим в Израиле завистью, этнической конкуренцией, и ультра-правым
религиозным  подходом.  Согласно ее мнению, люди  из бывшего СССР  надеялись
найти в Израиле  демократическое общество, но  встретили "законы как в Иране
или Ираке - не как в демократической стране". Еще в 1994 в квебекской печати
появился ряд статей,  критикующих  государство Израиль  за его расистские  и
другие  недемократические законы  и  за преследования русскоязычных. Одна из
таких статей была написана монреальским журналистом  Питером Виландом, тогда
-  редактором газеты  ("HOUR", November,  1994). Он писал,  что  израильские
законы  сами по себе могут быть рассматриваемы как источник на религиозной и
расизма дискриминации.

     Согласно  моим  собственным  источникам  в  Израиле  Вейц сказал  своим
друзьям, что отмывал свою окровавленную обувь после  того, как пинками забил
Дмитрия Барановского насмерть,  и что другие убийцы Барановского также имели
ивритские  корни. Известно,  что  Дмитрий Барановский приехал  в  Канаду  из
Израиля, из  окружения, в  котором  происходили наиболее жестокие  инциденты
между русско- и ивритоязычными ребятами.

     В  своих   многочисленных  попытках   государство   Израиль   стремится
установить  свою цензуру  над  канадскими  средствами  массовой  информации,
расширяя  и  углубляя эти  попытки. насколько  удачны они  - это уже  другая
история.  Теперь  требуя  наложить  запрет на любые печатные  материалы  или
информацию   теле-   радиовещания   со   слушаний   по   делу   израильского
солдата-убийцы  через его  адвоката  Овена Вигдерсона  Израиль  стремится  к
новой,  представляющей собой еще большую  угрозу  для  канадской демократии,
демонстрации силы.  Они  хотят  добиться запрета  даже на  распространение в
Канаде  иностранных публикаций  по  делу  Вейца! Годами Израиль был  раем  -
убежищем для уголовников со  всего света и всех мастей,  так как существовал
закон, предотвращающий  их выдачу.  Теперь из-за международного  давления, в
основном,  из США, они изменили закон. Однако, мы теперь видим, что закон не
изменен de facto.

     Десятки  тысяч русскоязычных  людей  покидают  Израиль каждый  год: что
может быть  приравнено  к эксодусу из наиболее страшных,  охваченных войной,
районов  мира. По просьбе государства  Израиль  решения  по просьбам статуса
беженцев  русскоязычных  людей  из  Израиля переданы  в  руки  пристрастных,
заинтересованных,  про-израильски  настроенных, беженских трибуналов,  члены
которых являются еврейскими активистами, израильтянами или или даже  членами
теневых структур израильского правительства. Мирные семьи, которые вырастили
детей именно тут, в Канаде, после пяти, шести, и  даже  более лет  в Канаде,
даже  люди, намеревающиеся или совершившие попытку самоубийства из-за страха
возвращения  в Израиль,  депортируются.  А  уголовникам дали  зеленый свет и
растянутое в улыбке "добро пожаловать" - возможность оставаться и продолжать
совершать свои преступления! Единственная разница  между первыми и вторыми -
то, что родный  язык вторых не русский... Каждый должен еще помнить скандалы
с канадскими  паспортами, которые  канадское  правительство так легко выдает
для  совершения  сомнительных  операций  израильским  шпионам. США  и другие
страны обвинили  Канаду  в  попустительстве  уголовникам  и  террористам,  в
создании привелигиронного доступа для них на свою территорию. Люсьен Робияр,
бывшая Министр Иммиграции Канады, была более благорасположена к уголовникам,
чем  какой-либо другой  министр  иммиграции  за всю историю  Канады. В своем
интервью для  телевидения CTV NEWS  она подтвердила,  что  любит израильский
киббуц (пять лет провела в киббуце, в Израиле) больше, чем канадские города.
Нынешний  министр  иммиграции,  Элеонор  Каплан   -  еврейка   из  Штатов  -
безусловно,  выбрана не без  давления Израиля. Даже если она  по-человечески
лучше  страшной Льсбен Робияр, как еврейке ей невозможно будет противостоять
давлению Израиля.

     Последние  события  звучат  как  сигнал  тревоги:  используя  канадскую
иммиграцию в качестве инструмента, Израиль экспортирует беспредельную вражду
и ненависть между своими суб-этническими группами на канадскую территорию. К
сожалению, Дима Барановский был не первой жертвой...

     Статья  компилятивно-суплементарно  составлена   на  основе  написанной
по-английски статьи для канадской газеты "Globe and Mail".


     Lev GUNIN
     January, 2000
     Montreal ]




     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.68

     Сефардский (йеменского происхождения) бунтарь, рав Мешулам,  о  котором
речь  пойдёт  в  продолжении  этой  главы,  утверждает,  что   в  Иерусалиме
существует  выкрашенный в  желтый цвет  дом,  психушка в которой  содержатся
десятки  диссидентов,  в  основном  религиозных  деятелей  и  в  большинстве
сефардов. Рав Узи Мешулам требует их немедленного освобождения.

     По видимому, упрятать человека в психбольницу по политическим мотивам в
Израиле почти так же легко, как и в бывшем Советском Союзе.
     Мой  знакомый, Игорь О, который работал  вахтером в психбольнице "Гея",
что в Петах-Тикве, а также другие, слышали от  медицинского персонала, что в
этой  больнице насильно,  а часто  также  против воли  их близких и  родных,
содержатся люди, каждый из которых имел тот или иной конфликт с властями,  с
чиновниками, судебную тяжбу, и т. п. а также некоторые из тех, кто отказался
от службы в армии (последних могут держать месяцами).  Юрий З, с которым я в
Израиле  общался  всего  два  раза,  что  слышал  от  других  врачей (сам он
прекрасный   врач),   о   существовании  в   Израиле  политических  узников,
содержащихся в психбольницах.

     [Вот добавление из заявление организации "Ла Мерхав":
     "Мы  неоднократно сталкивались с проблемами ребят, приехавших в Израиль
по  молодежным  сионистским программам.  Мы писали о голодных детях, которым
вместо  регулярного перечисления корзины абсорбции  устраивают КВН, о фактах
решения дисциплинарных проблем с помощью закрытого отделения психиатрической
больницы, о продаже девочек из программ НААЛЕ, СЭЛА и РОМ в публичные дома и
массажные кабинеты "за долги"...]



     Подчеркнем  и  то,  что  в Израиле медицина (не только  психиатрические
больницы)  используется  в политических  целях: неугодных лишают медицинской
помощи, наносят умышленный вред их здоровью...


     Смешно слышать слова вроде: "что же это такое Израиле стало?"  Ведь все
то, что тут творится, в том числе и страшные издевательства над детьми, было
заложено  с  самого  начала  -  еще  Бен-Гурионом  и  другими  уголовниками,
стоявшими  в  череде  "основателей".  Киббуцы, в  которых  девушек и  юношей
заставляли вместе мыться  в бане, где о  соблюдении прав  человека вообще не
могло  быть  и  речи,  армия,  где больше занимались боевой  подготовкой,  а
промыванием   мозгов   и   полным   подавлением  личности,  тюрьмы,   полные
политическими заключенными - такой Израиль создан был теми, чьё ограниченное
воображение не было способно изобрести что-либо другое.

     Для этих  людей дети были только материалом, податливой глиной, никаких
человеческих чувств по отношению  к  детям у  них никогда не было.  Отобрать
ребёнка у  родителей, убить  его,  продать в  рабство, избить,  - всё решала
цель, а средство могло быть каким угодно.

     Поэтому то, что творилось в 1950-е годы с йеменскими детьми, явилось не
     поддающимся описанию и пониманию только для евреев - новых
     иммигрантов из Йемена, для израильтян же в этом не было ничего
     "особенного"... О том, что выходцев из арабских стран умышленно
     помещали в дикие, нечеловеческие условия, чтобы уничтожить их волю и
     разбить,  полностью  починить их, разрушить их  культуру  и  этническую
общность,  было  уже  упомянуто в предыдущих главах.  В этой главе  наступит
черед рассказать об "изъятии" "эфиопских" детей в 1970-х-80-х и 90-х...

     Общаясь с выходцами из Йемена и нередко вызывая их на откровенные
     разговоры, я  впервые услышал о том,  что  у Йеменитов  забирали детей,
вскоре после прибытия  в Израиль.  Некоторое время  я аккомпанировал певцу -
йемениту,  Якову, исполняя с ним восточную музыку, и  разговаривал на разных
концертах и вечеринках с  выходцами  из Йемена. Я слушал их рассказы, как из
старой страшной сказки, и не  мог поверить, что услышанное  мной  может быть
правдой. (Даже я не мог поверить!).


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - стр.69

     Однако, не позже, чем через год, о том, как отобрали детей у Йеменитов,
стали писать все  газеты Во второй половине марта 1994  г. сефардский раввин
Узи Мешулам забаррикадировался в  своём  доме  в посёлке /городке?/ Игуд - и
объявив, что с орудием в руках собирается выяснить правду о том, как и  куда
делись шесть тысяч детей выходцев из Йемена, призвал к вооруженной борьбе. В
статье "Молчание агнцев" /"Новости недели", - 1 апреля 1994 г./ Эфраим Ганор
пишет: "Кто-то  намеренно  затягивает  дознание, ждёт, когда сойдут в могилу
все участники этих событий".

     С  1951  г.,  когда  началась операция  "ковёр-самолёт", тысячи  евреев
прибыли из Йемена, как пишет автор статьи "без денег и вещей" /на самом деле
это  гнусная  ложь:  у  йеменцев  отбирались  золото,  хорошие вещи,  ценные
антикварные предметы, в том числе и свитки Торы возрастом иногда в несколько
сотен  лет,  деньги, драгоценности/.  Многодетные  семьи йеменитов  селили в
бараках и палатках. Люди страдали от жестокого холода зимой и от невыносимой
жары летом. Дети тысячами умирали. В  этот  период  многих  детей забрали  у
родителей и  отправили в киббуцы,  а  так  же  в  семьи выходцев из Румынии,
Венгрии  и  Чехословакии  /в  основном  -  в бездетные семьи/, других просто
продали  за  границу  /по  информированным источникам  -  примерно  шестьсот
детей/. В  1960-е  годы /когда евреи-сефарды выступили с  оружием в  руках в
защиту  своих прав,  когда страна  стояла -  в который  уже раз  - на пороге
гражданской  войны, и правящие  этнические группы уступили/ под давлением не
смирившихся   с   пропажей  детей  йеменитов   быиа   создана  комиссия  под
руководством следователя Моковского, но  результаты работы  комиссии не были
обнародованы,  и  гот,  1994 год.  Движение  за возвращение сефардских детей
/дети отбирались не только у йеменитов/ возглавил с  оружием в руках рав Узи
Мешулам. Он утверждал, что  за  сокрытием правды, уничтожением документов  и
лжесвидетельствами  стоит  ШАБАК  /израильская тайная  полиция, копия  КГБ/.
Далья Шахори, по-видимому, сама принадлежащая к йеменитам журналистка, пишет
менее нейтрально.  /Газета "Ха-Арец",  20.04.94/  статья  "45 лет с  болью в
сердце"/.  Типичный  пример  отнятия  детей  у родителей:  власти, например,
приказывали сдавать детей  в  детские ясли или сады, устроенные  при лагерях
беженцев. После определённого периода однажды оказывалось,  что  детей  нет.
Это повторялось с неуклонной регулярностью: дети неизбежно исчезали; нередко
детей просто отбирали у матери  силой: под предлогом лечения ребёнка или под
другими предлогами.  В статье приводятся примеры: от Моше Нахума было подало
заявление  в  БАГАЦ,  приводятся  рассказы  Саадат Сари,  Аврахаиа  Шигора и
других. Председатель комиссии,  созданной в  период правления  Шамира (опять
эта  страшная  личность мелькает в  связи  с  самыми бесчеловечными  акциями
правительства), Моше Шалги,  вскоре  заявил,  что комиссия не "видит состава
преступления"!!! Таким образом, те, кто не может понять, как  делают то, что
делают, с нашими детьми, должны вспомнить не такую уж давнюю душераздирающую
историю  50-х и 60-х  годов.  С тех  пор израильское  общество, политическая
система, элита страны, и,  главное, правящие этнические группы, нисколько не
изменились. Они остались такими же жестокими, безжалостными, лишёнными


     - Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.70

     какой бы то ни было нравственности, каких бы то ни было человеческих
     чувств,  остались  игнорантами  по отношению  к  самым  фундаментальным
нравственным нормам.  По  сути дела,  мы  имеем тут дело  с большими массами
людей с самой  настоящей психологией уголовников, способных на все, лишённых
каких бы то ни было внутренних "тормозов" в достижении любой гнусной цели...
Типичный   представитель   этих  людей  и   носит  название  "израильтянин".
Остальные, как правило, называют себя "егудим".
     Государство - хотя  бы внешне, формально, - должно быть неким арбитром,
защищая человека своими законами. Но  не тут. Ведь симпатии судей в Израиле,
как правило,  не  на  стороне жертвы,  а  на стороне  насильника,  хулигана,
бандита. Только так можно объяснить, что сбитого на моих
     глазах в Петах-Тикве нового  иммигранта,  получившего тяжелейшие травмы
(причём, водитель  был на сто процентов виноват) , - заставили оплатить урон
автомобилю /вмятину/, а  водитель никакого наказания  не понес. В "Пятнице",
приложении к газете "Паша страна" /10.12.1993  г./ читаем, что "хайфский суд
оправдал   всех  участников  группового  изнасилования  в  киббуце   Шомрат.
Потребовалось заседание  Верховного Суда для признания О. Беэри, И.  Битоиа,
А. Хазона и Ц. Цвисона виновными, но мера наказании так и "не определена". В
цивилизованной стране, в отличие от Израиля, каждый мальчишка знает, что  за
изнасилование полагается  наказание,  о  судьях уж  и говорить  нечего.  Вот
потому,   наверное,  по   признанию   в  газеты   "Ха-Арец",   изнасилование
несовершеннолетних "перешагнуло в Израиле все мыслимые цифры".

     Государство-хищник,  государство-паразит,  разрушающее  всё  вокруг  по
принципу "завтра  хоть трава не расти", меньше  всего заботится о детях, о б
их безопасности и здоровье. В зале "Бейт Ха-Ам" в Тель-Авиве, на конференции
"Алия за  Эрец-Исраэль",  ("Новая  Газета",  часть  Вторая, 27.01.1994  год)
выступила журналистка Неля  Гутина и сказала, что  экологическая  ситуация в
Израиле  буквально  предчернобыльская.  Положение  с  захоронением   вредных
отходов ужасающее. В  Крайот (городок на севере  страны) 37 процентов  детей
больны из-за чудовищной  экологической обстановки. Сообщения о том, что дети
больше всего страдают  от не сравнимого с положением  ни  в одной нормальной
стране загрязнения  окружающей  среды, появляются каждый  день на  страницах
газет, в теле-  и радиопередачах. На мой взгляд, самый неблагополучный город
в Израиле  - это не  Крайот, а  Ашкелон,  город  ближе  к югу страны,  между
Тель-Авивом и  Беер-Шевой, с 200-сот -  300-соттысячным населением.  Над ним
постоянно  висит  желтый "смог",  воздух  тяжелый  и с  запахом,  испарения,
садящиеся  на  стекла  автомобиля,  когда  высыхают,  оставляют  желтизну  и
черноту. Тут один из самых больших процент русскоязычного населения.

     Издевательства над русскоязычными детьми, поддержка (если не поощрение)
практики их  избиений соучениками-израильтянами, именно в силу агрессивности
и паразитичности израильского общества, в силу его общей жестокости достигла
масштаба   катастрофы.   10  января  1994  года   радио   "РЭКА"   (передача
"Родительское собрание", ведущая - консультант-педагог Соня), Звонит Вера из
Беер-Шевы: "... моего мальчика зверски избили в первый де день поступления в
школу  только  за  то,  что он - выходец  из России и  что  ему тогда еще не
сделали  обрезание.  Учительница его  перевела  -  неизвестно  за  что  -  в
нижестоящий класс".

     //Издевательства  над  детьми  в  школах  -  только  продолжение усилий
израильского  правительства  по  недопущению  новых  русскоязычных  взрослых
иммигрантов  к  продолжению  образования,  получению подтверждения советских
дипломов,  курсов  по  их  профессиональной  адаптации к условиям Израиля  и
получению прочих  курсов переквалификации.  Когда три года после начала моей
борьбы за  профессиональные курсы  и  получение  эквивалента  диплома, после
переписки  моего  адвоката  с  Министром   Образования  и  Культуры  Амноном
Рубинштейном,   после  обращения  в  Гражданский  суд  и  выяснения  условий
обращения  в БАГАЦ, меня  со  скрипом зубов  зачислили  на  курсы "Тальпиот"
(подтверждения диплома  я  так  и не получил!),  мне сразу же объявили,  что
диплом за курсы мне все равно не дадут. Так и случилось. По окончании курсов
должны были прислать диплом на домашний адрес, но так и не прислали до моего
отбытия в Канаду. Я давал альтернативный адрес -  моей двоюродной сестры, но
и туда ничего не прислали. Пол года перед тем, как я покинул Израиль, я  вел
борьбу за этот ерундовый диплом, но так ничего и не добился//

     Эмма (моя сокурсница -  курсы "Тальпиот" для  учителей музыки в  Яффо):
"Моя девочка дала одному мальчишке-израильтянину сдачи, тогда ее после школы
поджидала целая компания, и ее  зверски избили. На  мое письменное заявление
ни учительница, ни администрация школы никак не прореагировали".


     - Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.71

     Лена из Ташкента,  моя  сокурсница  /те же курсы  "Тальпиот", 1994 г./:
"... моего ребёнка  тоже зверски избили, были  синяки, шишки, ушибы, ребенок
потерял  много крови. Дирекция  школы никак на  это  не отреагировала. Мы  с
мужем  ходили  по домам, говорили с  родителями, сказали,  что, если  нашего
ребенка еще раз тронут,  мы сядем в тюрьму, но отомстим  за него". Важно то,
что и Лена, и Эмма - опытные учителя, всю жизнь проработавшие в школе, и они
знают, что и как делать во  всем,  что касается происходящего  вокруг школы.
Поэтому -  с одной стороны  -  если даже  они находят все, что  происходит в
Израиле с "русскими" детьми беспределом, значит,  это действительно так, а -
с другой стороны -родители - не учителя еще более беспомощны и в еще большем
отчаянье  в  сложившейся ситуации.  Выясняется, что  нет ни одного  ребенка,
какой
     Не подвергался бы издевательствам как со  стороны учеников- израильтян,
так и учителей.  И вот -новые  цифры, касающиеся не посещающих  школу детей.
Это достаточно авторитетный и уважаемый  источник - выходец  из Грузии, член
Кнессета  Эфраим  Гур: 25% детей новых иммигрантов из бывшего СССР  /32 тыс.
детей/  не посещают  школы.  Представляется, что именно  эта цифра  наиболее
верна. Наташа  Шолохова,  координатор помощи  детям  олим  /иммигрантов/ при
движении РАЦ /тел./03/5101847/  пишет в газете "Курьер" /№ 18, март,1992 г./
об издевательском  отношении к русскоязычным детям  в школах и в медицинских
учреждениях  Израиля.  Даже  в  одной из  лучших школ  страны под  названием
"Альянс"  /эта   школа  для   детей  истэблишмента,  школа,  откуда  выходят
израильские дипломаты и писатели/ отношение  к ее сыну было  издевательски -
пренебрежительным, и учителя, и ученики игнорировали его. Безусловно,
     "русские"  дети, находящиеся в  школах, их присутствие на уроках  колет
глаза  израильтян.  А вот это  не "колет" их  глаза: "12  детей от  шести до
двенадцати лет, - "Наша страна", 25.05.1393 г. -
     подвергались  жестокой  эксплуатации  на  рынке "Тиква"  /"Надежда"/  в
Тель-Авиве, в то время, когда шли занятия в школам и детских садах. Это были
дети  из  Эфиопии и России". 29 августа  1993 года, с 12.00  до  13.00,  шла
передача о  медицине,  в  течение  которой врач  Софья  Беркович отвечала на
вопросы  радиослушателей.  Звонила мать ребенка  десяти  месяцев, у которого
заболели ушки. Участковый (семейный)  врач назначил лишь  жаропонижающее, но
ребенка уже в течение четырнадцати дней (!) температура.  Участковый врач ни
за что не дает направление к специалисту-отоларингологу.

     В  заметке  "Дети  и  порнография"  /газета   "Наша  страна"  (четверг,
24.06.1993  г.)/ говорится, что "АВИ", израильское  отделение международного
Союза  в Защиту  Прав Ребенка, подозревает, что именно в  Израиле  создаются
фильмы  и  материалы порнографического содержания с участием детей. Что ж, в
стране, где бесправны и взрослые, и дети, это неудивительно. Скорее, было бы
удивительно,  если  бы  подобное  не  происходило.  12  августа 1993  года в
телевизионной передаче
     "Актуальность"  (2-й  канал израильского  ТВ) было  сообщено об  аресте
бразильской  полицией /!/ двух израильтян,  пытавшихся незаконно вывезти  из
Бразилии детей, купленных в Израиле.

     В январе, 1994, практически все газеты, в том числе и "Джерузалем Пост"
сообщили о том, что
     Один   десятилетний   русскоязычный   мальчик    был   повешен   своими
сверстниками-израильтянами в  Южном  Тель-Авиве, а второй  умер  от  побоев.
Практически   все   газеты    также    описали    случай,    когда    группа
телевизионщиков-израильтян    подговорила    школьников-израильтян    избить
"русских":  они хотели  все это  заснять на  пленку. То, что  "русские" дети
собираются  в  группы,  чтобы  дать  отпор,  постоять  за  себя,  совершенно
непосредственно вытекает  из всего, что  тут происходит. То есть, неизбежным
следствием.  Бывает,  что самооборона  "русских" ребятишек  работает удачно.
Тогда израильский  истэблишмент  кричит "караул, спасайте" и  "вот они,  эти
русские бандиты". Но тогда, когда  изувечены  или  убиты  "русские" в кругах
правящего класса только хлопают в  ладоши. Ведь это для  бедным неискушенным
иммигрантам кажется, что их оскорбляют,  дискриминируют, насилуют, избивают,
убивают только лишь потому, что ненавидят. На  самом деле для израильтян все
это еще и большой амфитеатр с гладиаторами, то есть, они таким образом еще и
развлекаются!




     - Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.72

     Когда  же  "русским"  удаётся  постоять  за себя,  к  расправе  с  ними
привлекается все:  полиция, администрация школ, армия. Так, 5-го ноября 1993
года,  в  одной  из  школ  Кирьят-Гата,  где учится  племянница  моей  жены,
вспыхнула поножовщина между "сабрами" /израильтянами/ и детьми
     новых  иммигрантов, полиция  не  только арестовала одних лишь  "олимов"
/иммигрантов/, но также вызвала на  допрос нескольких  близких родственников
"русских" детей. Одного парня из числа задержанных и допрошенных, но слухам,
исключили  из  школы  и  тут  же  -  не  стоит  думать,  что  это  случайная
оперативность - забрали в  армию. К армии мы еще вернемся, так как ее роль в
дискриминации русскоязычных и издевательствах над ними очень велика.

     Репрессии против  русскоязычной  молодёжи вел время нарастают.  Однако,
статистические данные  о  задержании  "русских"  ребят, взятии  под  стражу,
заключении  в тюрьму держатся  в  секрете.  Руководстве  газет  было  строго
предупреждено,   что,   в   случае  помещения  материала   о   зверствах   и
издевательствах  полиции  над  русскоязычной  молодежью   последуют  крупные
неприятности.  Об  известном  отношении полиции  к  русскоязычным  ребятам я
слышал от многих молодых людей, с какими общался и общаюсь, от их родителей,
от знакомых, которые работают в полиции.
     Имена свидетелей я привести не могу,  потому, что обязан считаться с их
опасениями, имеют или  не имеют они под собой основания, их нежелание, чтобы
их  имена упоминались,  не  имею права ставить под угрозу безопасность  этих
людей.

     Стоит  еще  раз  подчеркнуть,  что   дети   страдают  не  только  из-за
объективных причин - от того, например, что их родители, какие в бывшем СССР
занимали  довольно  высокие  ступеньки  общественной лестницы,  оказались  в
Израиле  на дне общества, не  только от бедности и  неустроенности, - но они
страдают  также от дискриминации, издевательств, побоев,  преследований,  и,
также,  как взрослые, являются жертвами "малого русского геноцида", пусть не
такого крупномасштабного, как тот, что проводился гитлеровцами или сербами в
Боснии, но все же геноцида.

     Если  бы  издевательства  над  детьми в  истории  страны  были  связаны
исключительно   с   одной   только   дискриминацией  этнических   меньшинств
(йеменитов, эфиопов, выходцев из бывшего Союза), и сводились бы к уничижению
только выходцев из этих групп, тогда, пожалуй,  была бы надежда на то, что с
течением времени они ослабеют. Но дело в том,  что жестокость, пренебрежение
элементарными правами  человека, человеческой жизнью, здоровьем -  это стиль
жизни   израильтян,   навязанный   государством  и  прижившийся   тут.   Эту
неоправданную жестокость  наглядно иллюстрирует статья  "Большая  прогулка",
составленная газетой "ЭХО" /№ 268, за 24.05.1994 г./ по материалам ивритской
прессы.  Из  идеологических  соображений,  с  целью  "воспитать  близкого  к
сионистским  идеалам  молодого  человека",  Министерство просвещения  каждый
месяц  отправляет  школьников  на  принудительно-обязательные  прогулки,  на
экскурсии, в  течение которых  огромное число школьников получает  травмы, а
маршруты  таких экскурсий, проходящие  по  опасным горным тропинкам, по краю
пропасти или там, где надо карабкаться на  опасные высоты или  спускаться  с
них, по  пустыням,  где  нередко дети получают  жестокие ожоги, представляют
собой  опасность  для жизни  и  здоровья детей.  Орит Бен-Давид,  аспирантка
факультета социологии (Тель-Авивский университет),



     -- Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 Вышка - стр.73

     считает,  что "идеология покорения  страны  - все еще  важный компонент
пешего похода"...  "Поход,  превратившийся в традиционную  церемонию,  тесно
связан  с  сионистским  эпосом,  рисующим  еврея  нового  поколения".  Риск,
помещение ребёнка в условия, где что-то угрожает его жизни и здоровью
     -   часть   идеологии.  Мнение   доктора  Авраама  Карми,  председателя
родительского  комитета г. Иерусалима, таково:  "  У меня есть ощущение, что
детей закаляют  и готовят к армии.  Закалка эта начинается рано: в четвертом
классе мой сын ездил в  Вади Хатлеб, возле Иерусалима, и я сопровождал его в
этой поездке. Мы шли по опасному  маршруту.  В  одном  месте  даже  пришлось
держать детей и спускать  их на руках". Тот же Карми вспоминает, что однажды
его сын возвратился из  поездки с тяжелыми солнечными ожогами. Все участники
таких  экскурсий  утверждают,  что  в  любой  поездке хотя  бы  один человек
получает травму. Приводятся типичные примеры. При переходе перевала Цифра (в
районе Эйлата) инструктор, сопровождавший экскурсию, стоял внизу, а ученики,
цепляясь за камни, кое-как спускались. На середине перевала одна  из  учениц
потеряла равновесие  и  покатилась  вниз.  Когда  прибыли  на место, девочку
отвезли в больницу. Ни имя ученицы, ни то, какие травмы получила девочка, ни
название школы  в  статье не  приводятся. В тот же самый  день другая группа
школьников   была  направлена  на  экскурсию  на  джипах.  Один  из   джипов
перевернулся, ученики, ехавшие в  нем, с различными травмами  (тяжесть травм
держится в секрете) попали в больницу.  Михаэль Гринцвейг,  член комитета по
путешествиям  при  Министерстве  Образования и  Культуры,  не  нашел  ничего
лучшего, как все  свалить на  водителя: "Он ехал безобразно". В марте  после
трехчасового  изнурительного  похода  по  горам  серьезную  травму  получила
классная  руководительница десятого  класса, которая тоже  побоялась назвать
свое имя.  Министерство  Образования  и Культуры, как указано в  статье,  не
собирает данные  о травматизме во время  школьных прогулок. Более того, даже
названия школ, ученики которых  получают травмы,  "засекречены". Центральный
родительский   комитет  Израиля   пытается  бороться  против  этих  страшных
путешествий, в не меньшей мере  по экономическим  соображениям  - в прошлом,
1993  году,  родители  заплатили  за такие  принудительные поездки 600  млн.
шекелей.  Дело  в  том,  что  экскурсионные  компании  сотрудничают  с  Мин.
Образования и Культуры и, по-видимому, этому министерству перепало что-то из
этих 600 млн., как и в прошлые годы... Это хорошая иллюстрация к ситуации  с
израильским "свободным" рынком: работающим по принципу - не купишь у меня? -
не  оплатишь  мои услуги?  - а  по  морде не хочешь?! не купишь -  а  тебя в
тюрьму, тебя сгноят, тебя лишат родительских прав,  твоего ребёнка прибьют в
школе...

     Есть у меня и личный опыт. Работая в школе при университете Бар-Илан, я
оказался, руководителем  группы  школьников  в одной  из  подобных  поездок.
Экскурсия проходила по окружающим Иерусалим Иудейским горам. Никто не сказал
заранее,   куда  будет  экскурсия  (хотя   я  весьма   настойчиво  и  упорно
справлялся), не  предупредил,  что  надо одеться соответствующим образом.  У
меня тогда не было опыта в таких делах, всего месяц назад меня привезли



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 Вышка - с. 74

     в  страну. Я одел  брюки и  пиджак, туфли  на высоких  каблуках. Многие
русскоязычные  ученики, также  не имевшие  понятия,  что  такое  израильские
школьные экскурсии, тоже пришли как в театр.  Администрация школы не сказала
мне остаться, увидев меня в таком виде, хотя знала, куда мы
     отправляемся. Поход по горам был не  просто  изнурительным  - даже  для
меня, любителя рискованных  пеших  походов,  закаленного сотнями  исхоженных
километров,  походами  по  горам  в  Грузии  и  Аджарии,  это  было  тяжелым
испытанием,  тем  более в  моих туфлях.  Нередко  мы  шли по узкой тропинке,
обрывавшейся в бездну. Достаточно было, чтобы  у кого-то закружилась голова,
чтобы кто-то  поскользнулся -  и от  него не  осталось бы даже костей. Врала
экскурсовод - инструктор, говоря, что никогда никто не срывался и не получал
травм. (Одной из  причин моего увольнения с той работы  я считаю мои вопросы
экскурсоводам и руководителям  экскурсии - военным).  Не только  потому, что
экскурсией  руководили военные  в форме,  не  только  потому,  что она  была
целиком посвящена походу по  местам болевой славы израильской  армии,  но  и
потому, что вся атмосфера, весь  стиль экскурсии были максимально приближены
к  "боевым условиям", было совершенно  ясно, что  к  ней  армия имеет  самое
непосредственное  отношение.  Позже  я узнал  от  учительницы  американского
происхождения,  что  в  прошлом  году  у  экскурсовода-инструктора  (которая
заявила,  что  никто  никогда не получает  травм)  были  неприятности:  двое
школьников, совершавших восхождение под ее руководством, получили травмы. Из
нашей группы  трое ребят получили травмы, один настолько  серьезную, что его
пришлось вести под руки.

     В одной из своих статей в газете "Курьер" Петр Люкимсон, мой коллега, с
которым я работал в этой газете, на мой взгляд, выдающийся журналист, описал
судьбу ребят, привезенных в Израиль в  рамках программы бесплатного обучения
тут школьников и студентов из бывшего  СССР. В своей статье "Анахну, мы сюда
приехали?..„" (с  названием, ассоциирующимся с выражением "а на х..  мы сюда
приехали": то, что на устах у 90 процентов русскоязычных новых иммигрантов),
     Петр Люкимсон  пишет, что  ребята,  привезенные  в Израиль, подверглись
"сортировке" - девушек поселили в одном общежитии с парнями-израильтянами, а
"русских" парней - в одном  корпусе с девушками-израильтянками. С первых  же
дней  начались  издевательства,  кошмары, о  которых невозможно  рассказать.
Девушек  избивали  и   насиловали  израильтяне,  их  жалобы  не  принимались
воспитателями учителями (классными  руководителями).  Более  того, тот,  кто
жаловался, подвергался еще  большим,  еще  более злостным избиениям /видимо,
существовала  явная  связь  между  избиениями   и   насилованием  девушек  и
программой обучения  -  идеологически  это, наверное,  входило  в  программу
обучения/. Даже пойти и заявить в полицию девушки не  могли, их бы наверняка
перехватили по дороге в город. //Более того, в полиции девушки  бы наверняка
подверглись еще  более  страшным издевательствам: наверняка поход в  полицию
ничего бы не дал - примечание редакции 2000  года//. Русские парни  пытались
защитить  девушек, начались  форменные  побоища.  Парней  -  израильтян было
намного больше, кроме того, "русским" пригрозили полицией и сказали,  что  в
полиции  -  "там  больно бьют". //Сущая правда//  Ни  написать, ни позвонить
родителям, ни уехать из Израиля ни парни, ни девушки из могли. В апреле, 199
г. Украина выразила официальный протест посольству Израиля в Киеве по поводу
деятельности израильских  эмиссаров от  Сохнута,  Мин.  Образования и других
учреждений. В ноте протеста было сказано, что израильтяне вербуют на Украине
молодых  людей,  якобы,  для  учебы  в Израиле, но  по  привозу их  в страну
оформляют  их как иммигрантов и потом не выпускают назад.  [//Конечно, тогда
мировое сообщество, как и всегда, никак не прореагировало на протест Украины
- "знаем мы  этих украинцев, антисемитская  страна"//]  Родители,  отправляя
детей на учебу, потом не могут получить их назад.

     Мне  посчастливилось  дважды  разговаривать  с  двумя  такими  молодыми
людьми,  которые  приходили к российскому  посольству  /они были  гражданами
России/ в надежде получить помощь  в отъезде домой, так как их  привезли для
учебы, а на  самом деле забирают служить  в израильскую  армию. Один  из них
сказал мне, что, если его не выпустят из Израиля, а  заберут в армию - то он
покончит с  собой. Мне  неизвестна их судьба, но  случаи самоубийств ребят -
туристов или  студентов из России, силой  забранных в Израильскую армию, мне
известны.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр. 75

     "Новая  Газета   (26.05   -  01.06.1994  г.)  приводят   данные  опроса
Министерства  Просвещения   и  Культуры   среди  русскоязычных  иммигрантов,
учеников старших классов школы - третья часть хотела бы уехать из Израиля, а
36 процентов  не  хотят  идти в армию. 66  процентов "русских" сообщили, что
находятся  в  изоляции  (данные  за апрель  1994-го  года), а,  кроме  того,
страдают  от  того,  что  у их  родителей  нет денег  оплатить учебу. До  30
процентов  жаловались  на  экономические  трудности, отсутствие  учебников и
минимальных  условий  для  подготовки  домашних  заданий;  до  17  процентов
учеников начальных школ и  15 процентов из средних школ заявили, что их отец
или  мать  не  работает. Подавляющее  большинстве учеников  заявили,  что их
притесняют  по этническому признаку.  Половина  считает, что в школе к ним в
общем плохо относятся, а две трети заявили, что учителя не хотят их понимать
и не интересуются  их проблемами.  Учителя не  хотят объяснять "русским" то,
чего те не могут понять в силу объективных  причин, не объясняют  им сложные
понятия или значение  сложных  для иммигранта слов. В большей части  школ не
только  нет  специальной  программы  для  облегчения  проблем   детей  новых
иммигрантов,  но  дирекцию  школ абсолютно не интересуют  эти проблемы. Хуже
всего  тем  детям, что  учатся  в школах, где мало  русскоязычных /еще  один
аргумент в пользу "русских" школ/.

     [ Аргументы  Михаэля Дорфмана  в пользу классов, где мало русскоязычных
детей и  его  жалкие потуги  представить дело так, что в этих классах меньше
дискриминации, абсолютно несостоятельны ]

     По  данным той  же  "Новой  Газеты"  /10.03 - 17.03.1994, 4.№  29/,  со
ссылкой на статистическою бюро полиции, "русские" молодые люди в возрасте от
18  до 21  годе оказались в 1994  г. "замешанными в 10 %  всех совершаемых в
Израиле  преступлений".  В 1993  г.  на  несовершеннолетних  "русских"  было
заведено 800  уголовных дел. Всего процентная доля привлеченных к  уголовной
ответственности "русских" иммигрантов в  общем числе привлеченных составляет
7,  5  процентов. Это большая  цифра. Но, по  с  мнению привлеченных ''Новой
Газетой" полицейских  экспертов, значительная  часть  осужденных  по  мелким
уголовные делам (особенно молодежь!!!/ оказывается без вины  виноватыми: при
плохом  иврите и хорошем воспитании они  "становятся  козлом  отпущения  для
полицейских". (Добавим от себя, что при той "чуткой" политике
     дискриминации,  какая  применяется   к   новым  иммигрантам  "русского"
происхождения, ожидать чего-либо другого было бы глупо!) Но в том-то и дело,
что  это  только лишь  часть  правды.  Другая,  еще  более  страшная  часть,
заключается  в  том,  что  существует,  по-видимому,   кем-то  разработанная
программа  по  подавлению активности  среди  молодежи,  расправе с  наиболее
активными русскоязычными молодыми людьми, существует борьба со сплоченностью
''русской"  молодежи   на  уровне  того  же  Шабака,  полиции,  Министерства
Внутренних дел. Только этим можно объяснить целенаправленную волну репрессий
против "русской" молодежи в Израиле.  Наверняка окончится  это  тем, что вся
активность детей из русскоязычных семей уйдет в криминальную сферу, то есть,
окончится, как все в Израиле, по вине режима, очередной трагедией, очередной
неразрешимой социальной язвой.

     На той  же странице газеты приводится  свидетельство  полицейского Моти
Шварца,  начальника  следственного отдела  по  особо  тяжким  преступлениям,
который  говорит,  что уровень насилия среди израильских подростков, мир,  в
котором они живут,  мир, в котором насилия, избиения, вымогательство денег у
младших, страшен.  Подростки-израильтяне  чуть ли  не поголовно  приходят  в
школу и  в  другие места  с  ножами  (так, возле ресторана "Вингс" был  убит
сверстниками  -  ножевым  ударом  -  парень  15-ти лет), болтаются ночью  по
улицам, вымогают деньги вымогают избиениями  деньги у младших школьников, да
и школа  -  далеко не  безопасное место. Уже среди  восьмилетних наблюдаются
случаи насилия, угроз, избиений, а с возраста 13-15 лет - число этих случаев
в несколько раз возрастает.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.76

     В  этой  обстановке разгула насилия  в израильских школах, в обстановке
абсолютно  ненормального  положения  вещей,  когда, противоположность  своей
функции, школа является не  местом, где ребенок находится  в безопасности, а
местом, где он может быть покалечен, остаться
     инвалидом  на  всю  жизнь,  быть  убитым,  в  этих  условиях  дети   из
русскоязычных семей являются самыми  беззащитными  и отверженными  по разным
причинам,  связанными с  тем,  что все культурные  люди называют  геноцидом.
Основная  группа этих  причин нами  уже разобрана  и  вытащена на  свет. Но,
пожалуй, одна из самых важных причин,  которая  еще не была нами  названа, -
это отсутствие русскоязычных родителей в родительских комитетах школ.

     Так,  типичный пример:  в районе  Кохав-Гат Кирьят-Гата,  в  школе, где
примерно 90% составляют дети из Эфиопии и бывшего Союза  (об этой школе  уже
упоминалось  выше   в   связи  с   постоянными   драками  между   иврито-  и
русскоязычными учениками,  закончившимися к поножовщиной),  - в родительском
комитете этой школы нет ни одного родителя-иммигранта. Может быть, если бы в
родительском     комитете     были     люди,     представляющие     интересы
''олим''(иммигрантов),  не  дошло  бы  до поножовщины.  По  той  же  причине
администрация школ нисколько не  считается  с  детьми иммигрантов, поэтому и
учителя "плюют"  на  "русских" детей, - потому что  в родительских комитетах
никто  не представляет  их интересов.  В школе "Яд Лабаним" (в Петах-Тикве),
где  учатся  мои дети, в каждом  классе  из 40 - 45-ти человек (громадные по
числу  учеников классы, ужасные школы, убогость этих  школ - одна  из причин
кризиса)  дети  "олим" составляют  от 10 до  20  процентов  учеников  школы,
однако,  в родительском комитете нет  ни одного родителя-иммигранта. Когда я
попросил  директора школы  познакомить  меня с  кем-нибудь  из родительского
комитета, а  также  объяснить, как, каким  образом  родители  того или иного
ребенка могут попасть в состав родительского комитета, она  отнеслась к моим
словам как  к какому-то бреду, отказавшись мне  помочь. С просьбой дать  мне
телефон  родительского комитета или телефоны  его членов я обратился к  двум
учительницам,  но те 6ыли  просто взбешены этой безобидной просьбой. 13 июня
1994-го года была передача радио "Река", которую вел "Алекс Иш Шалом". В ней
он    задавал    вопросы    Фире    (Есфири)    Гринес,     руководительнице
физико-математической школы в  городе Ашдоде. Эта школа была  организована в
основном для помощи детям иммигрантов найти свое место  в израильской школе.
В  нее поступили  и  такие  дети, какие год-два вообще  не  посещали  школу.
Занятия  велись  на иврите,  а  школа  была  организована  на  базе  обычной
израильской школы, в которой учился также  небольшой процент (по словам Фиры
Гринес  - не  более  15-20-ти  процентов)  детей-израильтян.  Другая  цифра,
названная Фирой Гринес - 85 процентов детей-олим. И  в  этой школе,  школе с
огромным     численным     перевесом     детей-иммигрантов,    ни     одного
родителя-иммигранта не было в родительском  комитете! (При  этом  несведущим
надо разъяснить,  что в  Израиле  родительские  комитеты школ играют намного
более важную роль, чем в подавляющем большинстве  других  стран,  чуть ли не
равную администрации и учительскому коллективу школ). Школа эта было открыта
в сентябре 1993-го года, но  в июне родительский комитет, состоящий, как уже
было сказано, из одних родителей-аборигенов (израильтян), в котором не  было
ни    одного   родителя-иммигранта,   постановил,    что   пора    закрывать
"иммигрантскую"   школу.  Муниципалитет,  конечно,   оказался   на   стороне
родительского комитета.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "BЫШKA" - стр.77

     То, чти примерно сходные проблемы и у выходцев из СССР, и у иммигрантов
из Эфиопии, доказывает: что Израиль -  это  универсально-расистская  страна;
представителей ни тех, ни других нет в родительских комитетах.

     В предыдущих главах мы уже вели разговор о жилищной  проблеме и о  том,
что дискриминация русскоязычных напрямую привязана и к этой проблеме. Сейчас
стоит поговорить об этом в иной связи. Дело в том, что жилищные условия, то,
в  каких  условиях  ребенок  живёт,  влияют  на  его  поведение  и  на   его
успеваемость в школе,  на его статус и,  соответственно, поведение в детском
коллективе. Большинство русскоязычных детей живёт  в  страшных,  невыносимых
условиях,   гораздо  хуже  подавляющего   большинства  детей   ивритоязычных
родителей. Так, например, газета "Атид", орган Гистадрута /Гистадрут - нечто
в роде  советской организации ВЦСПС/ за апрель,1991 года, пишет о ситуации в
области жилищных условий новых иммигрантов в городе  Нацрат-Илит (Назарет) :
"... в городе  нет свободных квартир,  вот  и живут  4  семьи  -  двенадцать
человек -  в двухкомнатной квартире... Михаэловы, Раппопорты и Блихманы, все
- от мала  до велика, стоят  по утрам в очереди  к  единственному в квартире
туалету. Завтрак - в три смены. Что такое частная жизнь, люди уже забыли..."
Еще хуже -  жилищные условия  выходцев из Эфиопии.  Несмотря на то, что цель
этой работы - описание картины преследований русскоязычного населения, показ
примеров нарушения прав человека, дискриминации и преследований по отношению
к  другим  этническим  группам - наиболее сильное доказательство  реальности
описанного и  его  анализа, того,  что  все описанное соответствует  природе
этого страшного государства; можно не сомневаться, что его страшная сущность
в определенных условиях для русскоязычных детей, для "эфиопские", для других
- проявляется одинаково.
     Газета   "Новая    панорама",   выходившая   в   Тель-Авиве   (редакция
располагалась на  ул. Членов, редактор - небезызвестная Татьяна Бабушкина  -
Вайнтруб)  с 1990 по 1993 год, в выпуске за ПЯТНИЦУ 12 июля 1991 года писала
(статья  "Затыкают  рот",  автор - журналистка Татьяна Ронен) об отношении к
эфиопским  детям  в интернатах,  куда их помещают  в принудительном порядке,
отбирая у родителей на основании особой  политики по  отношению  к семьям из
Эфиопии. Тут рассказывается об интернате религиозного типа "Кирьят-хинух", в
который принудительно (всех эфиопских детей определённого возраста - как уже
сказано выше - насильно поселяют в интернаты) поселили, привезя сюда прямо с
аэродрома, 88 ребят от 15-ти до 20-ти лет. Только  движение "Алият  ха-ноар"
переводит на нужды этого интерната ежемесячно полмиллиона шекелей  /примерно
200  тысяч  долларов/,   но   ведь,   помимо  того,  переводится  деньги  из
Министерства  Просвещения (Образования)  и Культуры,  муниципальных фондов и
фондов  казны,  из   специальных  денег,  переданных  религиозными  частными
жертвователями.  Однако, на условия жизни ребят гигантские суммы, переданные
интернату, никак  не отражаются - в каждой маленькой комнатке  поставлено по
8-10  двухэтажных  коек,  даже  поношенной  одежды,  переданной  старожилами
страны, не хватает на  всех, в комнатках (да и  то далеко не во всех) иногда
есть стол и два стула /!!!/, а вообще под приготовление  уроков и для других
дел отведен  пол коридора, нет ни книг, ни игр,  "одуряет радио, мешая спать
(этой моральной  пытке  умышленно  подвергает ребят администрация интерната,
запрещая выключать радио; вспомним, что такой  же пытке подвергали советских
людей их  идеологические  товарищи  начальники  - чтобы  и в  сознание, и  в
подсознание  входили   несущиеся  из  радио  коммунистическая  идеология   и
патриотизм), вечная очередь в  единственный туалет,  душевую, особенно перед
наступлением субботы.  Ведь тех, кто опаздывает на встречу субботы, педагоги
изощренно   наказывают,  набрасываются,  приговаривая:  "У  меня  дома  тоже
единственный душ, но все успевают искупаться до субботы". Интересно, что эти
слова - психологический ключ к пониманию искусственно создаваемым  зверствам
и ненависти между разными этническими  группами  в Израиле:  коренные жители
страны  и хорошо  пристроившиеся старожилы страны  срывают  свое раздражение
собственным    социально-экономическим    положением    и    несоответствием
достигнутого раздутым амбициям на беззащитных, дискриминируемым государством
представителям (суб) этнических меньшинств. Младшие дети живут в интернате в
домике, похожем на тюрьму: решетки на окнах, дети спят по двое на койках.
     Дети   подвергаются  систематическим  избиениям  со  стороны  персонала
(педагогов и администрации).


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины Гл. 4 ВЫШКА - стр.78

     Педагогов, какие вступились за  детей перед администрацией,  уволили, в
тех, какие избивают детей - только поощряют. Директор, Моше Гиат, и персонал
насаждают  атмосферу  страха,  угроз,  унижений  и   оскорблений.   Посылки,
предназначенные  детям,  забираются  администрацией.  Если  дети  испытывают
чувство голода  и просят  есть, им выговаривают: " В  Эфиопии у тебя  вообще
ничего не было..."  "На все один ответ: у тебя там  ничего  не  было".  "Нам
ничего не  положено, - говорят дети, -  словно  мы не люди". Что именно  "не
положено" - мы узнаем дальше.

     Директор  Моше  Гиат не  разрешил  17-тилетней  Босне  Малке  навестить
умирающую мать. Журналистка справедливо замечает,  что правду  в этой стране
узнают через  15-20  лет  (если  вообще  узнают),  Моше Гиат  отвергает  все
обвинения,  а  законов о правах человека, опираясь  на которые,  можно  было
передать дело в суд, в  стране нет  - даже те куцые  законы, что есть, грубо
попираются. А теперь  сравним эту  статью со статьей Петра  Люкимсона, какая
была приведена  выше и в какой  речь шла о подобном интернате  - только  для
"русских"  детей,  и  не  отобранных  у родителей,  а  обманом  выманенных у
родителей  в Израиль.  Вспомним о детях  иммигрантов из  йемена,  отобранных
силой  у родителей  и  проданных или  "подаренных" в конце  1950-х -  начале
1960-х годов: и нам все становится ясно. Наряду с бывшей ЮАР, Южными Штатами
Америки,   Индией,  Фашистской   Германией   и   еще   двумя-тремя   другими
государствами современный Израиль  -одно  из самых расистских государств  за
всю историю человечества.

     Почти  все в  Израиле  напоминает ситуацию  в  другой "тюрьме  народов"
бывшем СССР.  Именно там в конце 1950-х - начале 1960-х люди узнали страшную
правду о сталинских "чистках" 1930-х - 50-х годов, да и то далеко не всю. То
же самое - в Израиле. Всей правды, что сделали с детьми йеменских евреев, не
сказали и  поныне, не говоря  уже о наказании  виновных. Этом случае даже  в
бывшем СССР дело обстояло  лучше - хотя бы некоторые палачи получили суровые
приговоры судьбы. А в Израиле никто /!/ - никто не был наказан. И, очевидно,
не будет наказан до падения этого  режима,  которое не за горами, но который
способен еще натворить много, много зла...

     Отсюда  следует,  наверное,   перейти  к  одному  из  следующих  важных
вопросов: весьма распространено два  противоположных мнения: 1/ что во  всех
ужасах, творящихся в современном Израиле,  виновата исключительно светская и
2/  что  виновата исключительно религиозная власть.  Первое мнение  особенно
исключительные  обвинения  бросает  в адрес партий,  за которыми закрепилось
название  "левые"  (если,  даст  Б-г,  следующие  главы  этой  работы  будут
закончены, то надеюсь, что в них сумею доказать,  что  разделение на левых и
правых  в  Израиле не более,  чем условность  и не  соответствует принятым в
демократических  странах признакам подобного  разделения; и те,  и  другие -
право-националистические  партии,  опирающиеся  на  расистскую,   фашистскую
идеологию).  Не   только  облеченные  административной  властью  религиозные
деятели,  но  и  рядовые  религиозные  израильтяне,  а  также  разного  рода
"рядовые"  раввины с не меньшим, а то и с большим, успехом,  чем их светские
сограждане,  преследуют  и   дискриминируют   как   взрослых  представителей
обездоленных этнических групп, так и детей, измываются, издеваются над ними.

     Рассказы  детей,  которые  учатся   в  религиозных  школах,   ничем  не
отличаются  от рассказов детей  из нерелигиозных школ: те же драки, насилие,
преследование за происхождение, издевательства,  оскорбления, дискриминация,
то же  безразличие учителей. В 1991-м году, летом, весь Израиль был потрясен
тем,  в каких  условиях  содержались в Кфар-Хабаде  и каким  издевательствам
подвергались дети, привезенные из Чернобыльской зоны - якобы, для "лечения".
На  самом деле главной целью ставили не  лечение этих детей,  а отнятие их у
родителей, создание такой  ситуации,  когда эти дети уже  никогда  не  будут
возвращены в свои семьи; их стремились воспитать в  ультра-религиозном  духе
любыми средствами, какого бы  травмирования психики  детей, какого бы ущерба
детям  это ни потребовало, а кормили  их  в некоторые дни -  ОДИН апельсин в
день! Вот каково было лечение! Брату и сестричке, одному 6, другой 5 лет, не
давали  видеться  друг  с  другом, девочку  "поймали"  в комнате  ее  брата,
издевались над ней, ребенок  стал после этого заикаться. А  ведь религиозные
из  движения  "Хабад",  пожалуй, наиболее "порядочные" из  всех  религиозных
групп в Израиле. Каковы же остальные!


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр. 79

     Избиения  детей  в   религиозных   школах  педагогами,  случаи,   когда
преподающие в иешивах раввины насиловали учениц - это лишь вершина айсберга,
потому что, в отличие от того,  что происходит  в "светских" (на самом  деле
светских школ в Израиле нет - как мы покажем дальше) школах Израиля (хотя мы
и тут столкнулись с  тем же  запретом "выносить  сор из  избы": ни  один  из
пострадавших  на экскурсиях  учеников  не  назвал своего  имени  -  см. стр.
72-74),  то, что происходит в религиозных школах, все эти ужасы  в несколько
раз  реже оказывается предметом обсуждения общественности, реже подвергаются
огласке; по словам одного директора религиозной школы, с которым мне
     довелось  поговорить, лишь  "три  из  трехсот  случаев  рукоприкладства
учителей" становятся известны, а случаи вступления педагогов в половую связь
с  несовершеннолетними  ученицами  религиозных  школ  - вообще  не  подлежат
огласке;  те  несколько  случаев,  какие  просочились  в  печать,  сделались
достоянием гласности благодаря какому-то чуду.

     В  последнее  время  резко увеличилось  число  подростков-хулиганов  из
религиозных семей,  какие не  посещают школу, слоняются  без  дела, отбирают
деньги  у  младших,  насилуют  религиозных   девиц,  устраивают  грандиозные
групповые драки.  Об этом  писала газета "Ха-Арец",  Петах-Тиквенская газета
"Мелабес" и газета "Наша страна".  Я лично  был знаком  с несколькими такими
юношами-хулиганами,  живущими в Бней-Браке. В газете "Новости Недели" /за 03
декабря 1991 г./ в заметке "Спасите детей..." на 13-й странице, указывается,
что, согласно статистике, собранной Израильским Национальным  Советом защиты
детей, ежегодно сто тысяч /!/ израильских детей  подвергаются сексуальному и
психологическому насилию,  истязаниям.  По  словам  Мириам  Фарбер,  которая
руководит отделом по защите детей в Министерстве Социального Обеспечения, ее
отдел не может справляться со  своими обязанностями из-за роста насилия  над
детьми - не хватает  людей в отделе для разбора всех случаев,  - хотя бюджет
отдела вырос в 16 раз!

     И снова не боюсь тавтологии, повторю: трудно выделить в отдельный пункт
издевательства  над   детьми,   нарушение  прав   ребенка  на   фоне  общего
катастрофического положения с  правами человека в стране. Все взаимосвязано,
и в стране, где нарушаются права всех вообще, хуже всего детям.

     Приведу  ещё  один  пример  мытарств  детей  в  связи с  дискриминацией
русскоязычных  в больничных кассах  Израиля.  На  ..тот раз  приведу  пример
"киббуцного  медицинского обслуживания".  То, что израильские  киббуцы - это
вообще некое  место, похожее на  сталинскую "зону",  я убеждался не раз. То,
что  творится  в  киббуцах  -  как бы за забором, это  как бы  закрытая зона
(сравнимая с самыми "закрытыми" религиозными учреждениями),  в которой нормы
даже  такого  "плохого"  государства,  как современный Израиль  -  и  те  не
действуют. Так вот, в статье Савелия  Кашницкого "Брачный вой марала в лесу"
в  газете  "Новости  недели"   за  25  июня   1991  г.  описывается  случай,
произошедший  с Петром и Ириной, родителями двухлетней. Симоны. Они принесли
девочку киббуцный мед.  пункт с температурой  39  градусов. "Вы не  из нашей
больничной  кассы, - холодно ответила  мед. Сестра Юдит, -  мы не  можем вас
обслужить". Но дело в том, что  в первые пол года по приезду в Израиль новые
иммигранты вообще не  имеют права состоять членами никакой другой больничной
кассы, кроме "Клалит". Так родители девочки и не смогли получить медицинскую
помощь  в  киббуце. Хорошо еще,  что  девочка  не  погибла,  родители успели
добраться туда, где ей оказана  была мед. помощь, но ведь могло  быть иначе!
До меня  дошла история  о другой русскоязычной  семье, живущей в Бней-Браке,
которая до  того  жила  в  киббуце, где  их мальчик  умер  из-за  того,  что
киббуцный врач  отказался  оказать ему  срочную медицинскую помощь... И есть
другие примеры: когда  ивритоязычные родители,  принесшие  ребенка с высокой
температурой  с  "не  свою" больничную кассу,  получали медицинскую  помощь.
Действиям  ивритоязычных  врачей   и  другого  мед.  персонала  нет  никаких
оправданий. Никакие  корпоративные, регламентные или прочие  соображения  не
могут   оправдать  страшного  преступления  отнятия   человеческой  жизни  в
следствие  неоказания мед.  помощи (отказа  в  ней). Это  то же  самое,  что
убийство.  Люди, способные  на  это - просто звери, а жизнь ребенка  в  этой
стране не  стоит и ломаного гроша.  Вернее,  жизнь человеческая  вообще ( не
только детская) тут  ничего не стоит. Ни один из  израильтян,  которым автор
статьи "Брачный вой марала в лесу" рассказывал про  такие (подобные) случаи,
не осуждал  действия  медицинского  персонала, не  сказал "как  же так, ведь
ребёнок     мог    и     умереть!";     наоборот,    реакция    была    одна
(удивительно-стандартная): а что ты хочешь? ведь  и  мед. сестра,  и  доктор
правы - врач не обязан работать  на  соперников, на конкурирующую больничную
кассу. Отсюда недалеко до логического продолжения: если ребенок умрет, падет
тень  на  соперников:  конкурирующая больничная касса проглядела.  Повысится
коофицент  смертности  у  соперников, а  не у тебя. В этом,  как  в зеркале,
отражена  главная  мораль израильского общества:  личная  выгода -  особенно
денежная,  -  эгоистические  интересы  оправдывают  все,  никаких  моральных
преград  - "запретов",  никаких табу  в  достижении  их  не  существует, все
средства хороши, и, если для достижения эгоистической цели надо отнять жизнь
у  ребенка  -  в глазах израильтян  убийца  оправдан, он не совершил никакой
"несправедливости".  Абсолютно ту же реакцию, что и Кашницкий, получил я сам
опросом ивритоязычных (сабр и старожилов).



     - Лев ГУНИН ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.80

     Положение детей, действительно, напрямую  связано с ситуацией с правами
человека в данной стране вообще. А, тем более, с правами матерей. Существуют
разные мнения - взгляды на право женщины делать аборт. Не скрою, что являюсь
сторонником морального осуждения  абортов. В разных странах разные законы по
этому  вопросу. Вне  зависимости  от моего и иных суждений наблюдается явная
связь  между  недемократичностью того или  иного  режима  - и наличием в его
законах запретительного закона об абортах. Запрещение абортов не приводит ни
к чему  иному,  как к  огромному числу  подпольных абортов,  проводящихся  в
условиях, при которых смертность женщин или необратимый  ущерб  их  здоровью
являются неизбежными сопутствующими  факторами.  В Израиле аборты фактически
запрещены. Они разрешены  только в  самых исключительных случаях, и при этом
разрешения  на  аборт  выдают  комиссии,  находящиеся   фактически  в  руках
религиозных инстанций.  В статье "Аборт  по-советски" Двора Намир (газета "7
дней",  19-25/12/1991 года, приложение к  "Идиот Исраэль")  пишет, что число
абортов  среди "русских"  женщин  достигло  поистине вселенских масштабов, а
число нелегальных абортов составляет подавляющее большинство. Однако, точные
цифры,  как это часто бывает в  Израиле, составляют "государственную тайну".
Женская организация  "Наамат" также не может назвать хотя бы приблизительные
цифры -  говорят о тысячах молодых матерей, у которых уже есть один ребенок.
Из комиссий по  разрешению на аборт автору стало известно, что  "в последние
месяцы число  заявлении  на  аборты от  новых репатрианток достигло четверти
общего количества заявлений"  (1993-й год). В одном из номеров  выпускаемого
Министерством полиции журнала мне попалась па глаза  следующая цифра: только
в Гуш-Дане /"Большом" Тель-Авиве/ с  просьбой о разрешении аборта обращается
в комиссии ежегодно около 15-ти - 20-ти тысяч женщин. В таком случае из  них
5  тысяч  русскоязычных. А  сколько  из  по  стране?!  Допустим, что  женщин
составляют  (согласно другим  данным)  всего 10  процентов от общего  числа,
остальные  делают  нелегальные аборты.  Тогда  только  в  Большом Тель-Авиве
аборты  (в  подавляющем  случае  -  нелегальные) вынуждены делать  50  тысяч
женщин!  Профессор   Цион  Бен-Рафаэль,   заведующий   родильным  отделением
медицинского центра  "Ха-Шарон"  в  Петах-Тикве  ,  говорит,  что  даже  при
сравнительно "мягком" кровотечении после нелегального аборта женщина, скорей
всего, не сможет больше рожать, а если кровотечение нельзя будет остановить,
и  она  попадет  в больницу, то по  израильским законам ей  положено сделать
операцию, после которой она также (уже  в ста процентах  случаев) не  сможет
больше   рожать.  Согласно  вышеприведенной   статье  и  другим  источникам,
"русские"  женщины  не  умеют пользоваться  теми уловками, какими пользуются
израильтянки, чтобы получить разрешение  на  аборт. (В статье  приводится на
этот счет целый ряд примеров). Кроме того, у них нет связей и знакомств. Они
не  могут,   будучи  самыми   неимущими   и   обездоленными,  поехать,   как
израильтянки,  за  границу и  сделать там  аборт. Кроме  того,  им просто не
разрешат выехать из страны (о запретах на выезд русскоязычным иммигрантам мы
уже много  говорили в этой работе). Но  ведь именно это и является  одной из
главных причин  (вторичных причин) абортов: условия  жизни, катастрофическое
положение  "русских",  иммигрантов настолько  ужасно,  что и  появление  еще
одного ребенка сводит их шансы на выживание на нет.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - Гл. 4 ВЫШКА - стр.81

     Галина,  37 - летняя учительница музыки, говорит: "У меня один ребёнок.
Мы живём с моими родителями на пособие Мин.  Абсорбции и на  их пенсию. Дома
тесно - двух- комнатная квартира. У меня расшатаны нервы. Обстановка в семье
ужасная. Муж грозится  вернуться  назад,  в СССР". Однако,  для комиссий  по
абортам  всё это не является  причиной для разрешения женщине сделать аборт.
Вместо предоставления разрешения  на  аборт  женщину посылают к психиатру. С
израильтянкой по свидетельству автора статьи, такое  сделать  невозможно.  А
"русские"  покорно  идут. Кроме  того,  цены  на  аборты  к  не  по  карману
представителям самой обездоленной в Израиле этнической  группы:  500 шекелей
/тут автор статьи занимается  преуменьшением - по  всеобщему  мнению,  аборт
стоит 800 - 1000 шекелей/ для семьи  русскоязычных  - довольно  значительная
сумма, а для только приехавших - тем более. Не у всех есть такие деньги. Вот
и  приходиться поневоле решиться  на  нелегальный аборт.  ..  Есть  женщины,
приехавшие в  Израиль  без  мужа,  но они  беременны. Когда они узнают,  что
ребёнок,  родившийся тут без  отца  лишается, согласно израильским  законам,
многих   прав   и   называется   -   официально!   -    позорно   "мамзером"
//незаконнорожденным; по средневековым законам, с  помощью  каких до сих пор
управляется эта  "демократическая" страна, такой человек в Израиле не  имеет
почти  никаких  социальных  прав: прим.  ред.  2000  года//  при  достижении
совершеннолетия его брак законен только  с таким же  "мамзером"; есть  масса
других ограничений и ярлыков, сходных с теми, которые в Индии  навешивали на
касту "неприкасаемых"; так  вот, узнавая об этом, женщины решаются на аборт.
И получают отказ! И тогда делают нелегальные  аборты. Есть случаи, когда муж
разводится с женой и уезжает назад, в Россию, в Белоруссию, в  Среднюю Азию,
оставляя жену беременной. В 1988 году, до начала огромной волны иммигрантов,
в Израиле было выдано разрешение на 16 тыс. абортов. Сколько было заявлений,
можно высчитать, если прав один врач, сказавший мне, что разрешение на аборт
получают только треть  обратившихся.  А  беременность,  как  говорится,  "не
рассасывается"... После этих  подсчётов оказывается, что  наши теоретические
расчёты  не далеки от истины:  по  другим  сведениям  в комиссии  обращаются
примерно  80 тысяч "русских" женщин за год, получают разрешение  -  не более
10-ти  тысяч,  остальные  производят  себе нелегальные аборты  - при  помощи
"подпольных"  врачей   и  акушере  или,   как  говорит  автор  статьи,  даже
собственноручно.

     Нравственная, этическая оценка этого явления, а также тот урон, который
оно наносит здоровью женщины,  это  ещё  не всё. Идёт уничтожение генофонда,
искусственное сокращение численности определённой этнической группы, так как
огромное число  из произведших нелегальный аборт женщин уже не смогут больше
рожать. Если через какое-то время их экономическое положение улучшится - или
они просто уедут  этой страшной  страны и захотят иметь ещё  одного ребёнка,
они  уже  не смогут... Безусловно, есть  определённые традиции,  объективная
ситуация,  в  общем неблагополучная,  в которой  слабозащищённая  этническая
группа оказалась в самой худшем положении. Но не исключено, что эта ситуация
искусно спланирована  и  планируется  чей-то  злой,  целенаправленной волей,
представляя собой ещё  болею жуткую  сторону геноцида.  А  предполагать  это
предостаточно оснований. Ведь  если  израильский политический истэблишмент и
его секретные службы (ШАБАК) спланировал и осуществил  "изъятие" тысяч детей
из  семей  йеменитов, то  в  нашем  случае он просто  не даёт  будущим детям
появиться на свет, делая потенциальных матерей бесплодными.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ Гл. 4 ВЫШКА - стр. 82

     Безусловно,  в  моим  распоряжении  нет  ни  секретных  циркуляров  для
комиссией  по  абортам, ни  тайных постановлений ШАБАКА по  этому поводу. Но
есть многочисленные косвенные  доказательства, есть  ряд свидетельств  того,
что  "Сионистский Форум",  "Союз  выходцев из СССР" и  другие  иммигрантские
организация неоднократно указывали  правительствам Шамира  и  Рабина  на эту
трагическую  безвыходную ситуацию, однако, никакой  реакции не  последовало.
Несколько  статей  в  русскоязычной прессе  на  эту  тему  были  замечены  в
ивритоязычных   средствах  массовой   информации.  Мне   известно   о  нотах
обеспокоенности  ситуацией  с абортами  среди новых  "русских"  иммигранток,
которые  посылали  правительству  женские организации, такие, как, например,
НААМАТ.  В Мин. Абсорбции поступали многочисленные сигналы с университетских
кафедр, изучающих эту проблему, от госпиталей, из других источников. В самих
Министерствах (Мин. Абсорбции, например), в некоторых из их кабинетах, стали
бить тревогу.  Сигнал SOS звучал  из многих  общественных,  государственных,
прочих организаций. По израильскому телевидению сообщалось, что эта проблема
обсуждалась  то  ли  с  депутатами, то  ли  в  одной из  комиссий парламента
(Кнессета). Так что эта проблема - не  иголка в стогу сена.  Власти не могут
сказать: мы  ничего не знали! Один из самых элементарных выходов - раздавать
иммигрантам бесплатно противозачаточно средства. На той же странице в газете
"7 дней", где оканчивается статья о положении с абортами, помещена заметка о
том,  что  у  русскоязычных  иммигрантов  нет  денег   на  противозачаточные
средства.  Еще одним косвенный доказательством того,  что настоящая ситуация
является  злонамеренным  актом  геноцида,  можно  считать  отношение  членов
комиссий по абортам - израильтян /ни  одного "русского" ни  в одной комиссии
нет/  к  понуждению "русских" женщин  делать нелегальные аборты. В  больнице
Ха-Шарон я разговаривал с одним  врачом, который, по  его  словам,  является
членом такой  комиссии.  Он  сказал, что его абсолютно не волнует ситуация с
абортами у "русских" -  чем их будет меньше, тем лучше. Он, как мне кажется,
предельно точно выразил групповое мнение членов таких комиссий.

     Наконец,  катастрофическая  ситуация  с  абортами является одновременно
следствием диких средневековых религиозных законов, по которым живет  страна
(закон о "мамзерах" и другие  законы).  Имеет отношения к этой  катастрофе и
волна   изнасилования   ивритоязычными   русскоязычных   женщин,   буквально
захлестнувшая страну.

     Ситуация с абортами  - это недостающее звено в общей политике геноцида.
Вместе с ней все выстраивается в цельную цепочку:
     1/ изнасилования  "русских" женщин  /вспомним, что  этот  же  компонент
геноцида  входит  составной частью  и  в  чудовищный  геноцид сербов  против
боснийских  мусульман/;  изнасилования "русских"  превратились в  Израилю  в
массовое явление, в основном они имеют место на рабочих местах;
     2/  отказ  правительства  от  выдачи  "русским"  иммигрантам бесплатных
противозачаточных  средств,  разрешений на  легальные аборты и  от  денежной
помощи на аборт привел к массовым  нелегальным абортам и массовому бесплодию
среди иммигранток  из  бывшего СССР, нанес непоправимый урон  генофонду этой
этнической группы;
     3/  издевательства над  "русскими" детьми  призваны  уничтожить будущее
этнических "русских" евреев, превратить подрастающее поколение иммигрантских
детей  в  запуганных,  больных,  нервных и  безвольных  людей,  сломить  их,
подчинить
     коренному населению закрыть для них двери школ, не дать им образование,
чтобы
     они  никогда не  стали конкурентами  для детей ивритоязычных родителей.
Это программа максимум; программа минимум (в том случае,  если этот план  не
полностью удастся) - толкнуть  новые поколения детей из  русскоязычных семей
на   криминальный  путь.  Не  столь  уж   принципиально  важно,  имеются  ли
распоряжения  ШАБАКА  /я  верю,  что   имеются/  и   других  государственных
организаций по  этому поводу или же  тут имеет место своеобразная тотальная,
всеобщая круговая порука в обществе израильтян, но налицо - последовательный
и принципиальный  геноцид, теоретически  мало  чем отличающийся от  подобных
планов   "правящих"  наций  по  преследованию,  подавлению,   дискриминации,
понуждению к  эмиграции, и  -  в конечном  итоге -  физическому  уничтожению
этнических   (суб-этнических)   или   религиозных   меньшинств:   сербского,
японского, турецкого (против курдов и армян), гитлеровского и сталинского...
В  моём  распоряжении  имеются  не  десятки,  а сотни  выписанных из  газет,
услышанных от жертв и других свидетелей в передачах израильского радио и ТВ,
рассказанных коллегами-журналистами подобных вышеперечисленным фактов.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 - стр. 83

     Некоторые из этих фактов  могут оказаться  еще более вопиющими, чем уже
приведенные мной. Но  принципиально  они не отличаются от уже приведенных. В
этой связи мы  уже касались того, что происходит в израильской армии. Теперь
вернёмся к ней - как в связи с новым планом освещения происходящего, так и в
связи с тем, что уже и без того страшная картина стала в последнее время ещё
страшней.

     Как известно, израильская армия - это армия подневольных  рекрутов, она
состоит не из вольнонаемных военнослужащих, а из военнообязанных, набираемых
в  армию  путём  призыва, -  как  во  всех тоталитарных  антидемократических
странах.  До  1960-х  годов  мотивация  призываемых на  военную службу  была
достаточно   высока:   патриотическое   воспитание,   "промывание   мозгов",
идеологическое и пропагандное давление со стороны государства, национализм и
реальная  (не вымышленная -  как в бывшем  СССР)  угроза  нападения  врагов,
привилегии для  отслуживших армию - и другие причины давали о себе знать. Но
с  конца 1950-х и  - особенно - в начале 1960-х ситуация изменилась. Выходцы
из арабских стран,  евреи  -  сефарды,  перенесшие на  себе  издевательства,
унижения, дискриминацию  со стороны "ашкеназийского государства", испытывали
двойственное отношение к "сионистскому отечеству", что привело к снижению их
желания служить в израильской армии. Выражалась  это в основном в бегстве из
страны, хотя  в последнее время стали просачиваться сведения о  том, что уже
тогда в один период было  довольно большое количество отказывающихся служить
в  армии, за что они  попадали в  военные тюрьмы,  где  подвергались пыткам,
избиениям, насильственному переодеванию в военную форму,  их морили голодом,
не давали  спать,  в  общем, всеми средствами пресекались попытки  отказа от
службы  в  армии. Всё  это продолжает оставаться одной из  косвенных причин,
приведших  к  тому,  что  около 3-х  миллионов  израильтян  сейчас  живут  в
иммиграции, за  границей. Пик бегства из  страны  десятков тысяч  сефардских
семей  пришелся на начало  семидесятых  годов; в  тот  же период действовала
организация "Черные Пантеры", требовавшая предоставления сефардам одинаковых
с ашкеназами прав, начались волнения,  сопровождавшиеся погромами магазинов,
демонстрациями,  даже  вооруженными  столкновениями. Государство  -  в самый
первый раз  за свою кровавую  историю (вторично это случилось  в  1993 -  94
годах,  когда было достигнуто соглашение  о палестинской автономии) уступило
этнической  группе.  После  того,  как  дискриминация сефардов  была немного
снижена, а верхушка сефардской  общины  подкуплена  властями  (что показало:
государство  это  неспособно решать принципиально никакие проблемы), когда в
парламенте  страны  появились  первые  депутаты  -  сефарды, желание  юношей
сефардского  происхождения  служить  в  армии  стало  расти, но  никогда  не
сравнялось с высокой мотивацией среди юношей - ашкеназов первого поколения.

     Когда хлынул поток иммигрантов "из России", среди них  возникло чуть ли
не сто процентное  нежелание  служить  в  израильской  армии: во-первых, они
прибыли  оттуда, где  существовало  крайне негативнее отношение  ко всеобщей
воинской   повинности.   /На  мой  взгляд,  особенно  среди  лиц  еврейского
происхождения!/ Во-вторых, новые иммигранты быстро почувствовали, что эта не
их страна, что им тут нечего  защищать, а  израильская армия  - это армия их
врагов и  дискриминаторов:  тех, кто  их унижает, дискриминирует, издевается
над  ними.  С нежеланием "русских" служить  в армии столкнулась прежде всего
сама  армия, которая  провела  ряд опросов  в  школах  и  в  высших  учебных
заведениях  страны.  Надо признать, что в  первые года два армия действовала
либерально. Однако, с  1992-го года стали постепенно  оказывать  всё большее
давление на тех, кого хотят забрать в армию.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.84

     На первом этапе Цагалю (израильская армия)  удалось переломить ситуацию
-  и  большинство  призывников, всё же, пошли  в  армию  без  побоев  и  без
физического принуждения  ("воздействия").  Это  случилось  по  ряду  причин.
Бывшие  советские  граждане  отличаются большой  степенью  законопослушания,
особенно евреи.  Часть  предпочла без сопротивления  пойти в армию,  так как
отчаялась  иначе  влиться в  общество  израильтян и увидела для себя в армии
единственный шанс. И, все же, большинство "сдались" в армию не поэтому. Дело
в том, что в Израиле тех, кто не прошёл армию, не берут на работу, и это все
знают. Время от  времени пресса  вдруг начинает кампанию  по  этому  поводу,
потом снова всё  затихает. Так, в  1992-м году по всем  газетам  прокатилась
волна статей по поводу отказа в приёме на работу тем, кто не служил в армии.
Был  сюжет  и на израильском телевидении. И это общеизвестный факт.  Меня же
как  исследователя ситуации в области прав человека  заинтересовало другое -
каков механизм "запрета на  работу". Если верить собранной  мной информации,
во  внутренних  инструкциях  ряда государственных  предприятий и  учреждений
содержится  пункт, прямо  указывающий не принимать на  работу людей  с таким
(армейским)  профилем  (номер 21  -30, который  указывает  на  ту  или  иную
причину, по какой не служат в армии), либо просто тех, кто  не был в Цахале.
Подобные  же инструкции  есть и в Гистадруте. Один журналист по моей просьбе
отправился  в   Хайфский   муниципалитет,  где  попросил   посмотреть  пункт
внутренних  инструкций,  имеющих  отношение  к запрету  на  найм на работу в
муниципалитет  тех, кто не  служил в израильской  армии. Косвенно (начальник
внутри - муниципального отдела только  сказал, что ему  запрещено показывать
этот пункт) наличие такого документа было подтверждено.

     Но уже на первом этапе были случаи принуждения, тюремного наказания  за
отказ служить в армии, применялось физическое  воздействие для  того,  чтобы
заставить горстку отказывающихся от военной службы, всё же, вступить в  ряды
армии. Но с конца 1992 рода /примерно/ начался новый этап "армейской" драмы.
Большое   число   "русских"   людей,   попавших   в  армию,   столкнулось  с
дискриминацией, издевательствами, побоями и  психологическим давлением.  Они
стали рассказывать кошмарные  истории, и эти  ужасы  повлияли на  готовность
(желание) "русских"  служить  в армии. Кроме  того,  люди,  ответственные за
набор  рекрутов в подневольное сионистское войско, увидев, что  сравнительно
легко  сумели  заставить большую  массу  людей, вопреки их желанию,  идти  в
армию,  решили  "надавить"  и  набрать  огромное  кол-во  "русских" - вместо
израильтян, так, что начиная с конца 1993-го рода автобусы, отправлявшиеся с
призывных   пунктов,   были  битком  набиты   одними  "русскими".  Армейские
рабовладельцы не давали ни возможности поступить  на  курсы или университет,
ни "стать на  ноги" и заработать что-то,  чтобы поддержать  семью. Наоборот,
даже   положенную  помощь  семье,  которая  полагается,  если  единственного
кормильца забирают в армию,  в двадцати  -  тридцати процентах  случаев  /по
опросам/ стараются  не выплачивать.  И  это на  фоне  того, что  израильтяне
скопом перестали идти в армию, на фоне того, что родившиеся в стране молодые
люди шикуют  в ресторанах, сорят  деньгами, разъезжают на  дорогих машинах с
16-ти лет,  покупают  квартиры и дорогое  радиооборудование!  Такая политика
резко увеличила число отказников  от армии - и репрессии  против таких людей
резко усилились.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.85

     После   этого  вступления  постараюсь  детализировать   общую  картину,
сопровождая её описание фактами и примерами.

     8 июне 1994 г. Шломо Шитрит,  по слухам  - родственник  члена Кнессета.
Шитрита, был  застрелен своим  же товарищем на одном из  пропускных пунктов,
где служил. Это  происшествие вызвало скандальные  отголоски, пролившие свет
на уровень насилия в израильской армии, случаи убийства военнослужащими один
другого и  на секретность, окружающую подобные случаи. Если  бы Шломо не был
"аристократическихъ кровей" (или кто-то  бы  не  полагал бы так), его смерть
так и осталась бы никому  не  известной.  Петах-Тиквенская газета на  иврите
"Мелаб"  (ес) /"Ем шиши", 1/4, 1994/пишет, что офицер израильской армии Моше
Бернес /ЗЗ/ признаёт, что употребляет  наркотики и добавляет, что в условиях
израильской армии это необходимо, да и отказаться в условиях, когда все либо
"нюхают", либо "колются", либо "лижут", невозможно.

     9  июня  1994 года  была  передача радио  "РЭКА" "За круглым столом", в
которой  принимали  участие  представители  армии,  ответственные  за  набор
призывников в Цагаль. Звонила на  радиостанцию мать солдата  Максима  Изоха,
служащего в дивизии "Гивати".  В армии Максим получил  грыжу - мать считает,
из-за  командиров.  Ему сделали операцию, после которой возникли проблемы со
здоровьем и - автоматически -  с командирами. Над нам так издевались, что он
вынужден был  дважды убегать из  армии.  Его вернули в армию,  но  перестали
платить зарплату, а мать-одиночка теперь без этой помощи не может прожить. В
той же  передаче звонила мать солдата из Ашкелона /Наташа/, которая сказала,
что  материальное  положение  их  семьи  ужасное, но  уже  полгода,  как они
перестали получать помощь, полагающуюся  неимущим, сын которых  в армии.  На
призывном  пункте, откуда забирали их сына, матери заявили, что личное  дело
её сына утеряно. Офицер  из  части, посетивший ее дома, обрушился с нападкам
на русскоязычных иммигрантов, показал, что ненавидит их. "Вы хотите денежек,
-  сказал он, - это  чтобы поскорее купить машину, да?"...  Звонил дедушка -
внука набирают в армию, не дав ему возможности поступить в университет...

     Армия  и  раввинат  отказываются хоронить  погибших в  армии  "русских"
солдат, если есть хотя бы малейшее подозрение, что один из их родителей - не
еврей.  Так,  газета "Идиот Ахронот", за 16 авт.  1993 г.,  описала вопиющий
случай,  когда  погибшего  солдата,   нового  иммигранта   Льва   Пейсахова,
похоронили  за оградой военного  кладбища /не на кладбище/ - так как у него,
мол,  русская мать. Радиостанция  Цагаля  однажды сообщила, что  солдат, "по
ошибке" /!/  захороненный не  на кладбище, после подтверждения его еврейства
был  перезахоронен.  Об  облавах  на  уклоняющихся  от  военной  службы  уже
упоминалось выше. Характерная деталь израильского "правосудия" - это то, что
уклоняющихся от  военной  службы (не избегающих  призывного пункта, о  них -
особый разговор, но тех законопослушных граждан, какие являются на призывной
пункт, но там просто заявляют, что  они отказываются служить, которых должен
был судить гражданский суд: ведь они не стали солдатами и не имеют отношения
к  армии) не имеют права судить военные власти, но их все  равно  забирают в
военную  тюрьму  и  там  всеми  средствами заставляют надеть военную  форму,
вплоть  до применения  побоев  и  пыток.  Даже если после  облачения  такого
человека в военную форму его перестают бить и не заставляют больше служить в
армии, его судит военный суд как дезертира, убежавшего и з а р м и и,
хотя  этот  человек  не служил и не  принимал присягу!.. Характерные  детали
нарушения   прав  человека,  связанные  с   принуждением  служить  в  армии,
проступают в  письме, которое меня попросили перевести  на  английский  язык
родители  одного  парня.  Стоит  привести  текст  этого  письма с некоторыми
купюрами (понятно, что я не могу назвать имя этого молодого человека):


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. IV ВЫШКА - стр.86

     От родителей Г. Ф. /инициалы изменены/.
     //Позже семья Метельницких,  в том числе и сын Валерий,  о котором ниже
идет речь,  сумели бежать в Канаду,  где просили статус беженцев и  получили
отказ; полностью их дело  приведено в приложении к работе "ГУЛАГ Палестины";
но тогда, когда писалась эта работа, их подлинные имена нельзя было оглашать
прим. 2000 года//

     "16 мая  1994 г. наш сын, Г. Ф.,  был  арестовав  и посажен  в  военную
тюрьму.  Мы,  его  родители,  требуем,  чтобы  он  был признан  политическим
заключённым и получил помощь от правозащитных организаций.
     Формальным поводом  для его  ареста  послужил его  отказ стать солдатом
израильской  армии. Но  повестка,  по  которой  он  должен  был  явиться  на
призывной пункт в  Тель-ха-Шомер, был датирована 2-м маем, а отправлена была
5-го мая /шла на нашу почту два дня и была получена нами ещё через 2-3 дня/.
Ясно, что если бы хотели  прибытия  нашего сына вовремя, повестку послали бы
заранее. Значит, кто-то специально сделал  так, чтобы у  Г. не было  никакой
возможности прибыть на призывной пункт в указанное время, и это использовали
как повод для его задержания.
     Приехав  в  Израиль, мы  полагали,  что,  получая статус  граждан  этой
страны, мы становимся полноправными членам общества,  такими же, как те, кто
тут родился, прибыл из других стран или  живёт тут много лет. Очень скоро мы
поняли,  что в  действительности  не  являемся  гражданами  этой  страны,  а
гражданство, полученное нами - не более, чем бумажка.  У  нас есть лишь одна
"привилегия" - быть рабами израильтян.
     То, что происходит в этой стране с русскоязычными людьми - это геноцид,
Мы можем  доказать  в суде, что русскоязычные  новые иммигранты  на  деле не
являются гражданами Израиля, мы можем представить в подтверждение тому сотни
статей в русских израильских газетах, свидетельства многих людей, наш личный
печальный опыт, факты  и  документы. Но  наше  положение  ещё  хуже,  чем  у
большинства "русских"  -  потому что мать Г. не "чистокровная  еврейка".  Мы
считаем,  что  именно  поэтому мы  подвергаемся  ещё  большей  эксплуатации,
дискриминации,  оскорблениям и террору  беззакониями, именно поэтому наш сын
должен был пережить /в травле  принимали участие как учителя, так и ученики/
в школе оскорбления, насмешки, унижения, его избивали, его поместили в  один
из выпускных классов  без знания языка, без  ознакомления с программой,  без
подготовительных занятий; учителя не только не  помогали ему адаптироваться,
но наоборот,  всячески  оскорбляли  его. Ему  постоянно  твердили: "Убирайся
назад, в свою Россию,  "вонючий выродок". Вот почему он бросил школу и пошёл
работать.
     Если  мы  полноправные граждане Израиля, то  почему  наша  зарплата /не
только наша - родителей Г., - но всех "русских"/ в несколько раз меньше, чем
зарплата  израильтян;  мать  Г.  работает  за оплату, которая  намного  ниже
установленного законом минимального уровня зарплаты,  итак равного нищенской
подачке -  всё это  потому, что мы  "русское дерьмо". Мы  живём в караванном
городке, вид которого  очень напоминает концлагерь - потому  что мы "русское
дерьмо".  Наш  сын  не имеет никаких  перспектив, никакого  будущего в  этой
стране - потому что мы "русские".
     Израильская  армия -  не такое место,  где  кончается  дискриминация  и
издевательства над  иммигрантами, говорящими по-русски. Кроме всех кошмаров,
которые про эту армию рассказывают и пишут, есть  просто неверие нашего сына
в то, что в этой  расистской стране ситуация в армии может чем-то отличаться
от  ситуации "на гражданке". Ведь все  израильтяне проходят через  "срочную"
армейскую службу, а потом 2-6  и более месяцев в  году проводят в ополчении;
армия  - часть  израильской  жизни и не  может  в чем-то  иметь существенные
отличия от других ее сторон. Два звонка  на радио "РЭКА", которые прозвучали
в  эфире, как  раз  в  то  время, когда  передачи  слушал наш сын, несколько
попавшихся  ему  на глаза публикаций  в русских газетах, кошмарные  рассказы
молодых  русскоязычных  парней -  всё  это глубоко врезалось в память нашему
сыну, больно поразило его воображение и вызвало в его душе настоящий шок. Он
теперь   патологически   боится  израильской  армии,   испытывая  перед  ней
панический  страх. И не может быть иначе - ведь  он  прекрасно понимает, что
эта армия  - армия тех, кто плевал в него, избивал и кричал "убирайся в свою
Россию" Думаем, что  достаточно  ясно  изложили,  почему  наш  сын не  может
служить.
     Впервые  наш сын прибыл по повестке на призывной пункт в ноябре 1993 г.
Всего он посетил призывной пункт 4 раза  -  это  показывает, что  он проявил
себя законопослушным гражданином, ни разу не игнорируя вызова. Каждый раз он
заявлял  на  призывном  пункте,  что  испытывает  страх  перед  армией,  что
внутренне не  может  согласиться  служить, что - пусть  его будут  избивать,
посадят в тюрьму, могут даже убить  - всё равно он отказывается служить. Тем
большей несуразицей является  обвинение его в том, что он не явился один раз
по  какой-то  мифической повестке. Мы,  его родители,  заявляем, что,  кроме
повесток, по которым он  являлся  на призывной пункт, больше никогда никаких
повесток он не получал, за получение их не расписывался.
     После того, как он в  последний  раз /это было в мае 1994 года/ заявил,
что отказывается служить в армии, буквально через несколько дней его зверски
избили,  выбили ему два зуба. Мы считаем, что имеется прямая связь между его
заявлением на призывном пункте о нежелании служить в армии и этим избиением.



     - Лев Гунин . ГУЛАГ ПАЛ1СТИЙ . Гл.1У - ВЫШКА - стр.87

     Отец Г. - Ю. - импульсивный  человек. Я /отец Г./  неоднократно открыто
высказывался на политические темы  во время  обеденных перерывов.  Мы знаем,
что  в  Израиле,  как  и  в  бывшем СССР,  учреждена  разветвлённая  система
стукачей,  доносчиков.  Вероятно,  кто-то  из этих  информаторов  пересказал
местному  представителю ШАБАКа /Израильского КГБ/ на предприятии  содержание
высказываний отца Г. Мы считаем, что есть  множество указаний на то, что наш
сын арестован  по политически мотивам.  У  нас есть большее желание покинуть
эту ужасную страну, забрать отсюда нашего сына с тем, чтобы он мог нормально
окончить  школу,  поступить  в  университет,  не   слышал   оскорблений,  не
подвергался бы издевательствам и избиениям.
     И  последнее.  Наше  материальное  положение  ужасно.   Оно   настолько
беспросветно, что отсутствие в семье нашего сына из-за  службы в армии /ведь
он  все время работает/  означает для нас полную  катастрофу. Наша  семья не
исключение. Положение большинства "русских"  семей в Израиле подобно нашему.
Это  частично понимают на  призывном  пункте и  поэтому  не  особенно жёстко
действуют   против  молодых  людей,  отказывающихся  служить.   Поэтому   мы
подозреваем,  что  такая суровая мера, как арест,  применена к нашему сыну в
связи с политическими высказываниями его и его отца.
     Арест  нашего сына и  стремление военных властей во что бы то ни  стало
заставить нашего сына служить в израильской  армии нарушает одно из основных
гражданских прав - право на переезд в другую страну. Помещение нашего сына в
военную  тюрьму  до того, как  он одел  военную форму /он  отказывается  это
сделать/, до того, как он побывал в военной части и - несмотря на то, что он
не принимал никакой военной присяги  - уже  само  по себе вопиющее нарушение
закона.  Вне зависимости  от  того, заставят  ли  нашего сына в тюрьме одеть
военную форму, его ни на минуту не должны были помещать в военную тюрьму, по
нашим представлениям, его  - не солдата, а  гражданское  лицо - имеет  право
судить только гражданский суд."


     Это  письмо  иллюстрирует   не  только  причины  нежелания  большинства
"русских" ел  жить в израильской армии, но и основные беззакония  со стороны
военной администрации по отношению  к  таким "отказникам". Бесспорно - армия
из рекрутов (т.е. всеобщая  воинская повинность)  и демократия несовместимы.
Но даже если  согласиться с  утверждением, что это  необходимость, вызванная
внешнеполитической обстановкой /можно легко доказать, что это также ложь, но
спор на эту тему выходит за рамки этой работы/,  всё равно  совершенно ясно,
что к вопросу  службы  в  армии только что прибывших иммигрантов должен быть
отдельный подход, в  то время как  никакого различия между  израильтянами  и
иммигрантами  на самом деле не  делается. Более того, есть различие  -  но в
обратную сторону. По  разными данным за границей постоянно проживает от  1,5
до 3 млн. израильтян. Ни одного  случая, когда  призывной возраст  одного из
членов их семей или получение "открепления" от армии для тех, у кого возраст
ополченцев  послужил бы помехой  для  выезда из Израиля, не было в отношении
коренных  израильтян. Большой процент молодых людей - израильтян не служит в
армии  даже  оставаясь  в  стране, никуда не выезжая.  На фоне  этих  фактов
стремление  военной  администрации  забрать  каждого   "русского"   молодого
человека  в армию выглядит очередным  актом дискриминации, лицемерия, лжи  и
беззакония.  Кроме   того,  совершенно  ясно,  что  если  всеобщая  воинская
повинность  -  насущная необходимость в условиях арабского  окружения, тогда
точно такая  же необходимость  - обеспечить  семьи,  члены которые вынуждены
идти в  армию, жильём и гарантировать  им  хотя  бы минимальный  прожиточный
минимум! Отрицание властями Израиля того,  что вторая необходимость является
условием  для  исполнения  первой  автоматически отрицает  закон о  всеобщей
воинской повинности и делает нарушение  прав человека в связи с этим законом
ещё более тяжкими.



     - Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.88

     В этой главе я уже упоминал (приводились газетные и другие материалы) о
том, что лживыми посулами и при помощи дезинформации Сохнут свозит в Израиль
молодых  людей до  18-ти  лет из стран  -  республик  бывшего СССР,  которых
родители потом не могут "получить''  назад. Совершенно естественно, что этих
юношей заставляют  служить в израильской  армии! Сохнут официально  объявил,
что комиссия, возглавляемая исполняющим  обязанности председателя  правления
Сохнута Иехилем Лекетом и зам. Министра Просвещения /образования/ и Культуры
Михеем Гольдманом займётся стратегией доставки  подростков  из стран бывшего
СССР  в  Израиль. /Конец  Февраля 1994 года/.  Уже п о  с л е совещания этой
комиссии   Украина   выразила  официальный  протает   Израилю   в  связи   с
неблаговидными   способами   "умыкания"   подростков.   Я   не   раз  слышал
свидетельства  о  том,  что  юноши   -  туристы  из  стран  бывшего  СССР  -
подвергаются  физическому  воздействию   с  целью  заставить  их  служить  в
израильской армии. Издевательства в израильской армии над теми,  кто тем или
иным  образом  попал  в опалу  товарищей  или командиров нередко приводят  к
самоубийству жертв этой травли. По словам одного человека, армейского врача,
каждый  год тысячи  молодых  людей оказываются убитыми в армии  либо кончают
жизнь самоубийством. Проверить это невозможно,  потому что число самоубийств
и  убийств  в  армии  командование  Цагала  держит  в  секрете, а  в  печати
сообщается далеко не о каждом случае убийства или самоубийства солдат. Нравы
в израильской армии превосходят  всё, что  мне известно о  дедовщине в армии
бывшего СССР. Нередко в армии играют в "русскую рулетку" - передают по кругу
заряженный одной пулей пистолет, от этой пули кто-то из сидящих в этом круге
должен погибнуть. Отказаться невозможно. Нередко  солдаты "играют" гранатами
или придумывают  другие  жестокие, смертельные  игры:  жестокость  - в крови
израильтян, на ней их воспитывают и ей  проверяют на "израильтянское нутро".
Так,  в декабре 1991 г. три  солдата  чудом  остались  живы,  когда граната,
которой они  играли  в футбол, взорвалась.  Это  произошло в  военной  части
недалеко от Беер - Шевы. /Газета "7 дней", 19 - 25/ 12. 1991 года/.

     В  израильской  армии   грубо  нарушается  другое  право  людей:  право
отказаться от  издевательств  над  безвинными  и беззащитными  людьми.  Один
парень, который служит  в  Ливане, признался мне, что  самое  страшное  - не
полное  физическое истощение, не жара и не опасность. По его  словам,  там с
людьми заставляют  делать такое, что...  Мне довелось говорить и с солдатом,
который служил на "территориях". Я опросил у него, чем отличается служба там
от службы в другом месте. /И  подчеркнул, что хочу услышать об эмоциональных
отличиях, мне  не нужны "секретные сведения"/. Он мне сказал, что в  детстве
не мог видеть, как отрывают лапки у жука или у мухи. "А каково видеть, как с
человеком делают то же самое или самому  это  делать?!" Следующая  заметка -
"Вред  или  польза?"  /"Новости  недели",  за 25  июня 1991  г./  может быть
прекрасным комментарием к тому, что  именно заставляют  делать в израильской
армии! Заметка  является ответом -  реакцией на  показ  по  израильскому  ТВ
сюжета  о  спец.  отрядах  Цагала. "Теперь,  - устами  одного араба  говорит
заметка,  -  палестинцы  смогут  обвинять  в  убийствах арабов  израильтян".
Нетрудно понять, что спец.  отряды Цагала не что иное как карательные отряды
типа эсэсовских, подчинённые ШАБАКу.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.89

     ///Материалы  ООН,  Эмнести  Интернэшьнэл  и  других  наиболее солидных
источников  будут приведены в  специальной  главе,  дописанной  в  последней
редакции. Хочу только обратить  внимание на то, что в 1992-м - 1993-м годах,
в  Израиле,  где  информации  о   многих  затрагиваемых  аспектах  нарушения
государством Израиль  прав человека для нового иммигранта, как автор  данной
работы, была практически недоступна, я сумел накопить пусть самые скупые, но
правдивые и точные  сведения  о  таких  проблемах, существование  каких было
официально подтверждено высшими международными органами  только в  1998-1999
годах,  то  есть,  только  6-7  спустя.  Остальные  подтверждаются  одна  за
другой.///

     14 июня 1994 года по Первой  программе израильского ТВ в вечернее время
показали  фильм,  который  был  снят  по   инициативе  организаций  "Эмнэсти
Интернэшьнэл"  и  "Хьюмэн  Райт  Вотч"  -  наиболее  солидных  международных
организаций по защите прав  человека. В  этом фильме речь  шла  о пытках,  о
чудовищных  издевательствах,  которым  подвергаются  палестинцы  в  тюрьмах,
лагерях, армейских частях, полицейских  участках, опорных  пунктах армии и в
других местах  со  стороны  израильской армии /Цагала/,  полиции, ШАБАКа.  В
фильме  выступала юрист, д-р Лея  Цамаль.  Фильм  убедительно, документально
показал, что  арабы подвергаются  нечеловеческим  пыткам.  Фильм  не  только
иллюстрировал  слова  активистов   правозащитных  организаций  убедительными
косвенными  доказательствами,  документально подтверждал разными  способами,
что  эти пытки  на самом  деле имеют  место, но и  приводил  слова  десятков
свидетелей  и  жертв  этих пыток,  таких, как, например,  Нида Зваар, Баасем
А-Тамими и многих других, слова юристов, журналистов,  специалистов по  этой
проблеме, медицинских экспертов,  официальные источники, и т.д.  Приводились
примеры  смерти от  пыток,  примеры, когда людям "отбивали" "всё  на свете",
показали  жертв  пыток, изувеченных,  рассказывающих, как  и  кем  они  были
изувечены,  показали  человека,   который  после   пыток  полностью  лишился
рассудка,   перестал   воспринимать   окружающее.   В   фильме   приводились
свидетельства  солдата  Шабака  /лицо  показывают,  голос изменён/,  а также
англоязычного еврея, свидетелей зверских пыток палестинцев.

     Таким  образом, те сведения,  та информация о пытках, которая достигала
моих ушей и шла  из приватных источников, полностью подтвердилась. Это может
служить  косвенным  доказательством того,  что другие  сведения,  которые  я
привожу  и  какие   пока  не  подкреплены  высказываниями  официальных  лиц,
заявлениями разных организаций и (или) средствами массовой информации, могут
быть  подтверждены из других источников; дополнения, внесённые в эту  работу
после  написания той или иной главы, или появившиеся  в  тех строках,  какие
писались позже по времени, содержат, по моим подсчётам, не менее шести таких
подтверждений /прошу смотреть мою работу/. Поэтому, думаю,  что  даже  в тех
случаях,  когда  первоначальные  сведения  выглядят  не  очень убедительно и
подкрепляются  лишь  сведениями из частных источников, однако, вписываются в
общую  атмосферу  и тип  происходящего  в  стране, к ним стоит относиться  с
достаточной серьёзностью.

     Информация  о  пытках,   каким  подвергают  задержанных,  арестованных,
заключённых /не  только арабов/, поступала ко  мне из разных источников и  в
большой   степени  подтверждена   расследованиями   других   журналистов   и
правозащитных организаций. Из этой информации ясно  одно:  что армия активно
принимает  участие  в  этих  пытках. Таким  образом, политика пыток имеет  3
главных аспекта в высшей степени аморальной, безнравственной платформы:
     1/  нарушаются   права   солдат  -  выходцев  из  стран  бывшего  СССР,
воспитанных   на    других   идеалах   и   не    привыкших   к   израильской
безнравственности, отказаться от участия в зверствах;
     2/  участие  в  пытках  призвано,  по  мнению,  военного  командования,
"укрепить боевой дух", связать всех круговой порукой, замешанной на крови;
     3/ в Израиле, где практически все проходят через армию и, вместе с тем,
через участие в пытках и других  аморальных поступках, нельзя ожидать иного,
кроме жестокого и зверского, отношения к беззащитным новым иммигрантам.



     - Лев Гунин . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.90
     Жестокость,  какая  царит  в израильском  обществе,  кажется,  вплотную
приблизилась  к  уровню  жестокости  в  сталинской  и гитлеровской империях.
Безусловно, есть некоторые фундаментальные, принципиальные отличия,  которые
свидетельствуют,  скорее,  не  о  размахе  зверств  и  издевательств,  но  о
принципиальных отличиях израильского  и сталинского - гитлеровского режимов.
При  всей  тяжести  и  серьёзности  проводимого  израильским режимом  против
русскоязычного населения геноцида, сравнение его со страшной, нечеловеческой
машиной подавления сталинско-советского режима, по меньшей мере,  неуместно.
И,  тем не менее, ещё раз повторю,  что, если  жестокость  и  безжалостность
каким-то  образом поддаются  сравнительной  оценке,  жестокость,  царящая  в
израильском обществе,  приблизилась к той с которой действовали самые жуткие
режимы. Кроме того, следует различать жестокость режима (это одно)  -  и,  с
другой стороны, жестокость социума как  такового  (это другое).  Несмотря на
чудовищный  режим,  даже  в  бывшем  СССР  не  накопилось  в обществе  такой
невероятной жестокости...

     Как уже отмечалось выше, армейские издевательства чаще всего приводят к
самоубийству  солдат.  По  предположениям  наиболее  компетентных  экспертов
ежегодно  тысячи молодых людей планируют или совершают попытку самоубийства.
Точное число солдат-самоубийц,  конечно, нигде  не  приводится, кроме  того,
лишь  каждый  шестой  - седьмой случай  самоубийства солдата  освещается  на
страницах печати. Таким образом, сообщение в газетах о таком случае  связаны
обычно  с  волной   возмущения  в  обществе,   которую   уже  просто  нельзя
контролировать,  и  нельзя данный  случай  скрыть.  Привожу дословно заметку
газеты "Новая  Панорама" за пятницу, 12 июля, 1991 года: "Общественную  бурю
вызвало  сообщение   о   самоубийстве  солдата  -  сироты   Голана   Нагара.
Подозревают,  что  причина  - грубое  обращение  с  ним  командира. Очевидцы
утверждают,  что парня били и волокли по  земле в  наручниках. " Похоже, что
никогда и нигде ни один командир не был привлечён к судебной ответственности
за  самоубийство  или  убийство  солдата.  Мне известны случаи  самоубийства
солдат, которые не освещались в израильской прессе.

     Сидя в  очередях в "Битуах  Леуми", Службе Национального страхования, я
слышал  неоднократно  об   отказе   чиновников  выплачивать  компенсацию  за
пребывание того или иного солдата или офицера на сборах /в ополчении/. Часто
двери кабинета  были  открыты  или  я сидел  у  другого служащего  и  слышал
разговор   за  соседним  столиком,   при   этом   наглость  чиновников  была
поразительна. Один из  них прямо сказал посетителю, по  словам которого, его
семья  оказалась  в  бедственном положении,  и  которому при  этом  даже  ту
компенсацию, что ему  положено, ему  не платят: "А  что, ты мог не  пойти  в
ополчение? Нет, ты не мог не пойти,  за тобой бы приехали, тебя сгноили бы в
тюрьме!.. У тебя нет выбора,  хабиби, ты не мог не пойти! Так раз ты так или
иначе будешь  на сборах, зачем же тебе ещё и платить?" -"Но ведь есть закон!
-  взмолился  посетитель.  -"Закон не в твоих,  а в  наших руках ,-  ответил
чиновник.

     Особенно страшно  положение новых  иммигрантов,  потерявших из-за армии
свои   заработки  и   не  получающих  никакой   компенсации   от   страшного
государства...

     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр. 91


     Подводя  итоги,  следует  заметить,  что  израильская армия  виновна  в
серьёзнейших  нарушениях прав человека - не только по отношению  к арабскому
населению,  но и  по  отношению к  своим собственным  гражданам: как  людей,
находящихся  вне  её,  так и  военнослужащих. Нарушения прав  военнослужащих
начинаются с призыва на военную службу и не заканчиваются  даже после  того,
как человек уже отслужил. Кроме того, Израиль - наверно, единственная страда
в Мире, где даже  женщины  /девушки/ принудительно  забираются  на армейскую
службу...

     Следующее омерзительнейшее явление, одно из самых серьёзных нарушении в
области прав человека  - это то, что можно назвать "юридическим бесправием",
а ещё  лучше правовым террором.  Этот правовой террор по своей беспросветней
жестокости и всеобъемлющести, не чуть не "лучше" такого же правового террора
в бывшем СССР. Приведу примеры. Один мужчина, с которым я встречался в  1991
году  в  парке,  поведал  мне,  что  при процедуре подписывания  квартирного
договора хозяин квартиры сказал ему, что пункт о том, что квартира находятся
а хорошем состоянии и что в ней нет дефектов и поломок - чистая формальность
и  не  имеет  никакого серьёзного  значения.  Квартира, действительно,  была
хорошая, отремонтированная, и  этот мужчина не обратил внимания на некоторые
мелкие поломки и дефекты /поломана защёлка, отбита плитка плинтуса да кухне,
и  т. д./. Приехав в 1990 году и  прожив год в  этой  снятой квартире, семья
этого человека не  получила разрешение продлить договор, и хозяин потребовал
выбираться. Но  при этом  он  потребовал произвести  ремонт и  устранить все
"мелкие"  дефекты, опираясь на подписанный знакомим мне мужчиной гарантийный
чек  на 80  тыс.  шекелей. При этом наглость квартирного хозяина перешла все
пределы, он потребовал  не  только  устранить все  дефекты, но и значительно
улучшить  квартиру, переделать двери, поставить  новую сантехнику... Никакие
доводы  не  действовали, мировой  суд отказался  принять заявление от нового
иммигранта,  адвокат, нанятый потерпевшими  иммигрантами, потребовал за свои
услуги  такую  баснословную сумму,  какая не намного была  меньше той, какую
требовалось  отдать на ремонт квартиры и переделки.  Когда загнанный  в угол
человек уже  хотел  отдать  адвокату  требуемую  сумму, тот  вдруг отказался
браться  за  это  дело,  добавив,  что  не  хочет  иметь дело  со  "скрягами
иммиграшками", которым  всё дают, а они только плачутся. Мужчина был у 20-ти
/!/ адвокатов, но все они отказали. Какова судьба этого человека, я не знаю,
он  вскоре  куда-то  исчез.  Другой человек,  также  знакомый мне по  парку,
попросил меня позвонить его квартирному хозяину, он два слова не мог связать
на иврите.  Дело в  том,  что один из квартирных  гарантов  /напомню, что  в
Израиле  снять квартиру можно  лишь с "гарантами"/ не только  объяснил, но и
перевёл весь  текст  квартирного  договора  /редчайший  случай!/.  В  тексте
договора указывалось, что,  в случае  поломки внешних санузлов  или  другого
оборудования,  расходы по устранению поломок жильцы и хозяин  квартиры делят
пополам, в случае поломок внутри квартиры хозяин обязан починить всё. Уже на
следующий  день после вселения потёк смывной  бачок в туалете, через месяц -
прорвало  трубу, потекли краны,  потёк  бойлер, замкнуло  проводку на кухне,
отвалился огромный кусок  штукатурки после, по-видимому, безобразно и наспех
сделанного  перед вселение жильцов  ремонта.... На  основании  имеющегося  в
квартирном договора пункта мы /я как переводчик/ вежливо попросили



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.92

     квартирного хозяина к телефону и вежливо сказали  ему, что происходит в
квартире и что на основании квартирного договора хозяин должен либо привести
мастера-сантехника, либо собственноручно устранить  неисправности, либо дать
деньги на  ремонт. Я  добавил, что жильцы - пара  пожилых людей с дочкой без
мужа и с малолетним внуком  - не могут сами  устранить  поломки,  они просто
перекрыли  воду,  сидят  уже  второй  день  без воды  и  без света... Хозяин
квартиры  обрушился  на  меня  с ругательствами и угрозами. Его ярость  была
такова, что, говори я с ним не по телефону, я бы стал в боксёрскую стойку от
страха, что он сейчас  ударит меня.  Я  посоветовал  знакомому  обратиться к
адвокату,  и к  независимому, и к тому, при посредстве которого подписывался
договор,  хотя  он и "адвокат  хозяина".  Я также посоветовал  обратиться  к
квартирному  маклеру,  посреднику  в  нахождении  квартиры,   в  обязанности
которого  входит вмешаться, если нарушены  условия  договора.  Через месяц я
встретил  этого человека. Он сказал, что, пока дело тянулось, им пришлось за
свои деньги произвести необходимые  починки и ремонты, на что они не  только
израсходовали  всё, что у них  было и что они получали, но и пришлось занять
значительную  сумму денег, тая  что сейчас им просто не на что  жить и нечем
платить за  квартиру.  Кроме  того, потекла  крыша /они  жили  на  последнем
этаже/, и устранить эту течь  у  них не было никакой возможности... Не знаю,
что  стало  и с этими людьми!  Мой  знакомый перестал появляться в парке, но
через три месяца после начала конфликта с квартирным хозяином всё оставалось
на прежнем  месте:  по-видимому, их просто "выкинули" из квартиры, а деньги,
оплаченные за квартиру и за  ремонт, им не были возвращены. Ещё один пример.
Однажды позвонила  взволнованная  знакомая, Бэла, которая когда-то училась с
нами в ульпане (курсы иврита). Она рассказала, что пришла на свою квартиру и
обнаружила,  что  замок  на  двери  заменён.  Ей некуда было  деваться.  Она
несколько  дней  ночевала  у нас, потом сняла  другую  квартиру.  Но деньги,
оплаченные за полгода за квартиру  /не  говоря  уже о компенсации за то, что
произошло/,   деньги,  заплаченные  квартирному  маклеру,  адвокату,  сумму,
оплаченную в счёт муниципального налога, она так и не получала. Правда, надо
признать, что частично она добилась через год /большинство новых иммигрантов
попадают за такой срок в безвыходное положение/ возвращения  каких-то денег,
но  это  - была только меньшая часть... Новый пример. Две наши  знакомые  из
Бобруйска, забитые, пугливые женщины - престарелая мать и дочь - старая дева
-  сняли  квартиру в Бней-Браке  у  адвоката  по  имени Реувен /телефон  его
адвокатской   конторы   в   Тель   -   Авиве   -   /0З/864899/,  харедимного
(ультра-религиозного) еврея в чёрной кипе /признак ультра-религиозности/. Он
не только "сорвал"  с них при их переезде на другую квартиру за ремонт, хотя
в договоре  о  ремонте  ничего  не  было  сказано  /квартира  была  ужасная,
настоящая сырая конура со страшными стенами и потолками - одна комнатка/, не
только  изменил  благодаря хитроумной зацепке, в любой  стране признанной бы
жульничеством, квартплату в сторону непомерного
     увеличения, но и  не  заплатил им за установку на их деньги  решёток на
окнах. Чуть  ли не хрестоматийный случай в Израиле: хозяин квартиры, вопреки
законам, продал квартиру вместе  с жильцами другому, и  тот, другой, требует
либо  новой  квартплаты (хотя  за квартиру  уже  оплачено),  либо  выселения
жильцов. И никакого шанса добиться восстановления справедливости.


     - Лев ГУНИН. Гулаг Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.93

     Такое  :же  .распространённое  явление   в  Израиле  -   продажа  новым
иммигрантам уже проданной кому-то  квартиры. Да, это  так! И  никак законов,
защищавших бы права обманутых иммигрантов, нет!  Ничего  невозможно добиться
через  суд.  Я  знаю два таких  случая. Нмена пострадавших  я,  к сожалению,
назват не могу без согласия этих людей. Обе этих семьи вынуждены были бежать
из  страны, так как  взяли ссуду в  банке,  "купили"  уже  проданную кому-то
квартиру /хозяин  её  получил  деньги/, а вселиться в купленную  квартиру не
смогли. Нужно отметить, что, к сожалению, наибольшее число квартирных хозяев
- аферистов среди ультра- религиозных, и адвокатов - аферистов, греющих руки
на  аферах с квартирами  - также  среди ультра -  религиозных, в основном  -
румынского, венгерского, югославского происхождения. Я объясняю это тем, что
именно   для  религиозных   наиболее  распространённый   источник  дохода  -
эксплуатация  жилья,   сдаваемого   внаём.   Все   без  исключения   ультра-
религиозные, даже  если они  и не аферисты,  безжалостные  стяжатели в  роли
квартирных  хозяев,  настоящие   грабители.  У   них  нет  ни   жалости,  ни
сострадания, ни совести.  А закон - особый израильский закон  - на их
стороне. Я начал описание правового террора  с "квартирных афёр" потому, что
это наиболее распространённый /наряду с "трудовыми аферами", - о которых уже
писалось  выше/ вид драпового террора  и еще потому, что этот вид  правового
террора наносит  наиболее серьёзный ущерб новым иммигрантам, оставляя их без
всяких средств к существованию и может привести  даже к тюремному заключению
главы семьи. Примерно год назад  у меня была тетрадка выписанных из  русских
израильских  газет случаев, связанных с  подобными  "квартирными аферами". К
сожалению,  эта  тетрадка пропала,  но, если мне удастся  её  отыскать, то я
приведу  еще  примеры в качестве дополнения к этой главе.  Другие примеры из
той  же  тетрадки  даны мной  в  предыдущих  главах.  В частности,  смотрите
описание  квартирных страстей и причин,  породивших их,  в  данной работе, в
главе  "Барачный  социализм  или  жильё  по-израильски", стр.20.  Квартирная
проблема описана мной в статьях, которые были помещены во многих израильских
и  зарубежных  газетах,  например, в газете "Наша  страна",  "Израэл Бизнесс
Тудэй",  в  московской   "Литературной  газете"  и   в   других  изданиях...
Приведенные ниже другие примеры правового террора - это в  основном примеры,
взятые из печати, но есть и примеры, известные мне из других источников.
     Первый   из  них  продолжает  "квартирную"  тему.  Он  хорошо  отражает
положение,  при  котором  бездомным, неимущим,  безработным  не  оказывается
никакой помощи на основании того, что "бездомных у нас нет", "голодных у нас
нет",  а государственная биржа  труда  регистрирует  новых  иммигрантов, вне
зависимости от  предоставляемых  ими дипломов и трудовых биографий, как "лиц
без профессии". Так вот, "Новая  Газета" /10.03. - 17.03. 1994 / сообщает: в
первую неделю марта на  улице Яффо в Иерусалиме полиция обнаружила очередной
труп нового иммигранта, умершего  от  переохлаждения. При нём была табличка:
"Я музыкант. Моя флейта сломалась. Помоги мне  купить  новую". Со ссылкой на
"Джерузалем Пост" "Новая Газета" сообщает та же, что лишь за  3 недели конца
февраля - начала марта умерли 6 бездомных "русских".



     - Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.94

     Следующий  типичный  пример   правового  террора   -  понуждение  новых
иммигрантов  - квартиросъемщиков платить  налог на недвижимость и оплачивать
другие расходы связанные с владением недвижимости, за хозяев квартир.

     Как  уже  писалось выше,  государственные  организации, армия  и прочие
институции отказываются выплачивать положенную компенсацию лицам, получившим
травму  или  увечье  во  время  армейской  службы, на  работе,  отказываются
выплачивать компенсацию  за  время  военных сборов  или  компенсацию семьям,
живущим за гранью нищеты, единственного кормильца которых забрали в армию, и
т.п.

     Типичнейшее  явление  -  незаконное  налогообложение.  Это  может  быть
прибывший   вам  счет   на  оплату  налога  за   владение   телевизором  или
радиоприемником (даже такой налог есть в стране развитого сионизма), которых
у вас в помине нет (до того, как  мы купили телевизор, нам уже прислали счет
оплаты  такого  налога  и  заставили  -  !!!  - его оплатить),  за  владение
автотранспортом, на котором,  якобы (как утверждает Налоговое Управление) вы
совершаете  грузовые  коммерческие   перевозки,  хотя  никаких  коммерческих
перевозок вы  не  совершаете,  а машина  ваша  -  двухместная,  за  владение
недвижимостью,  которой  у  вас в  помине нет, и так  далее. Шансы  доказать
что-либо  в  Израиле равны  нулю. Кроме  того,  если  вы  не  заплатите, вам
моментально выписывается штраф, в несколько раз превышающий начальную сумму,
и  этот  штраф  вы  обязаны  (согласно  израильским то  ли  законам,  то  ли
традициям) заплатить  даже в  случае  положительного  решения  суда  в  вашу
пользу!!! Поразительно!

     Так как в Израиле практически почти нет разделения между исполнительной
и  законодательной властью  /а,  может быть, вообще нет такого  разделения/,
высказывания министров и высокопоставленных членов Кнессета об  определенной
этнической (общественной организации, религиозном, социальном или этническом
меньшинству)  группе, призванные уничижить,  оскорбить  и унизить ее,  можно
также  отнести  к правовому  террору.  Ведь  в демократических  странах есть
возможность  опротестовать  такие  высказывания,  блокировать  их  в  рамках
закона. В Израиле такой возможности нет. И дело не только в том, что  это на
практике осуществить невозможно: в стране не существует закона  о  наказании
за  разжигание   расовой   (этнической)   ненависти,   межнациональной   или
межэтнической  розни! При  этом  в  адрес  беззащитных этнических меньшинств
высказываются  не какие-то  там мелкие политические деятели, но именно вожди
этого  де  факто  тоталитарного государства.  Как  себя  чувствуют при  этом
представители  этого  этнического  меньшинства,  можно  понять  хотя  бы  из
нескольких кратких  заметок.  В  заметке  "Корни безнравственности"  /газета
"Неделя" 19  тамуз,  5754  г.  -  28 июня - 5 июля, 1994  г./ Ю.  Koн пишет:
"Министр труда Ора  Намир обвинила репатриантов из каких-то  2-х неназванных
ею республик  бывшего  СССР в массовом  инцесте..." "Правительство и Кнессет
безмолвствуют,  поощряя  клеветников в человеконенавистников". "Аморальность
властей  недопустима в любой стране... Она тем более недопустима в еврейском
государстве, потому  что основные нормы морали изложены более 3000 лет назад
в Торе..."  Напомним  высказывание о  новых  иммигрантов  нынешнего министра
строительства Пинхаса  бен Элиэзэра, которые  он  сделал  по поводу  жилья и
работы:  "Абсорбции  //иммиграции  -  прим.  наше//  де-люкс вам  не будет";
известны  и другие  его  выражения,  в  которых  он оскорбляет  и  уничижает
русскоязычную общину. Напомним  высказывания  бывшего  министра  "абсорбции"
/при  Шамире/  рава  Переца,  которыми  он  старался  оскорбить   и  унизить
русскоязычных  иммигрантов,  его запрет на выступление "русских"  в одном из
гала-концертов...  А иногда молчание говор громче  слов.  Так,  когда  главу
Гистадрута,  Хаима  Хаберфельда,  спросили,  как  могло  так случиться,  что
профсоюз допустил, что целая этническая группа оказалась вытолкнута из него,
а для  тех,  кто  всё-таки  является  членами  Гистадрута,  у  профсоюза  не
оказалось  поддержки, глава профсоюза только  ухмыльнулся.  Так случилось по
странному  стечению  обстоятельств,  что  министр труда  Ора Намир,  министр
строительства бен Элиэзер, глава  Гистадрута  Хаберфельд, ряд  руководителей
отделений Министерства  Абсорбции почти одновременно серьёзно  заболели /Оре
Иамир была  сделана операция  в Швейцарии, бен Элиэзер попал в  госпиталь  с
сердцем, Хаберфельду была  ампутирована ступня ноги, Браха, начальник отдела
Мин.  Абсорбции  в  Петах-Тикве,  широко  известный  за  свою  жестокость  и
безжалостность,   слёг   с   инфарктом,   и  т.д./  Тут   же   пошёл   слух,
распространяемый  среди  израильтян, о том,  что  "русские"  прокляли  своих
врагов   и   мучителей  среди  власть  предержащих,  и  что   самые  большие
ненавистники "русских" именно поэтому слегли, заболели. К этому добавлялось,
что "русские" проклянут сам Израиль (наверное,  имелось в  виду, что до того
надо   их  перебить).  Это  не  первый  такой  слух,  который,  по-видимому,
распространяется также самими власть предержащими...

     К правовому террору можно отнести и закон, принятый в середине 1994 г.,
в  соответствии с  которым  "русские"  должны "подтверждать"  свои  права на
вождение



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.95

     автомобиля, в то время  как иммигранты, прибывающие из других стран, не
должны этого делать. Кроме того, с начала  "большой  алии" /"большого потока
иммигрантов с 1989  года/ "русские" не должны были подтверждать  свои права.
Но  позже,  после  того,  как  вое центральные  ивритские газеты  напечатали
истеричные вопли израильтян по поводу того, что "все "русские" сели  за руль
новых  машин   и  задрали  нос,  закон   изменили.   Это  не  только  прямая
дискриминация этнического меньшинства, но и более серьезный аспект нарушения
прав  человека.  Понятно, что  очень  многие  иммигранты не в состояли взять
положенного числа уроков вождения, ведь один час стоит от 80 до 120 шекелей,
а надо "взять" примерно  9 - 10 уроков, да и потом  никакой уверенности, что
получишь права, нет, а ведь  очень многие получают зарплату в 1200 шекелей в
месяц. По свидетельству  одного  моего  родственника,  пытавшегося  получить
права, то  есть, подтвердить полученные в Белоруссии, экзаменаторы умышленно
не дают прав с "первого раза", а это значит, что надо пройти повторный курс.
В  дополнение  к стоимости  машины,  страховки  и прочих расходов,  расходы,
связанные с новыми правилами, фактически означают запрет на  вождение машины
для очень многих иммигрантов из бывшего СССР...

     К правовому  террору  можно  отнести  и  грабёж  новых  иммигрантов  за
медицинское  обслуживание.  13  июня  1994  г.  по  радио "Рэка"  передавали
передачу  "Круглый стол"/,  в которой  принимал  участие  Владимир  Лайтман,
председатель общества "Чepнобль"  /Ведущая - Соня Мармур/. Говорилось о том,
что  75  процентов русскоязычных иммигрантов  не имеют возможности поставить
зубные протезы. Во время передачи звонила некая Эдна, находящаяся на лечении
в  больнице "Адасса", она сказала,, что её заболевание связано с пребыванием
недалеко  от  Чернобыля,  у  неё  невыносимые  боли   и  постоянная  высокая
температура  (по-видимому, лейкемия); она вынуждена была выписать 3 чека без
покрытия на 11 тыс. шекелей за лечение,  и  что с ней будет дальше - она  не
знает...  Другие звонившие  говорили,  что  не  могут  попасть  на  приём  к
невропатологу, к  гематологу,  жаловались,  что  не  могут  получить  вообще
никакого медицинского обслуживания...

     Как уже  было сказано выше,  ситуация правового террора немыслима  была
бы,  если бы русскоязычные  иммигранты смогли  бы так, как это происходит  в
нормальной стране, пользоваться  услугами адвокатов, на самом деле /и мы уже
указывали на причины,  на  уловки  израильского общества/  доступ  к услугам
адвокатов  для "русских" крайне затруднён.  Официально ни одна  организация,
связанная  с  правительством,  с  государственными  структурами, не признаёт
этого. Однако, косвенных  иризи  самой системой  существования этой проблемы
сколько угодно. Так,  например, та  же газета  "Атид",  орган Гиетадрута,  в
своём выпуске за  апрель 1994 года сообщает на странице 38, что через  2 /!/
года неимущие  тоже смогут пользоваться услугами адвокатов  - если  позволит
бюджет /!/, то для них будет создана система общественных адвокатов...

     Газета  "Новости  недели"  /28   января,1994  г./  поместила  данные  и
высказывания  Ури Горовица,  высокопоставленного  чиновника  Мин. Абсорбции,
который  между  прочим  заявил,  что  "чиновники, министерства  и  ведомства
всячески препятствуют  открытию "олимами" /иммигрантами/  своего  бизнеса, а
открывшим - не дают нормально действовать.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.96

     Репрессии  израильского  режима, избравшего правовой  террор  одним  из
своих главных орудий, поистине необъятны.  В  заключении в Израиле находятся
205  арабов  -   граждан  других  стран,  похищенных  израильской  армией  с
территории разных стран;  заметка, в  которой сказано об  этом -  "Израиль -
тюрьма  народов?"  -  говорит  сама  за  себя /"Новая  газета",  часть  2-я,
27.1.1994  года/.  По данным, полученным мной из источника,  которому  можно
верить, так  как часть сведений,  полученных  из него,  подтверждалась уже в
течений  тех 2-х  с  половиной лет, которые  ушли  у меня  на написание этой
работы,  в Израиле содержатся  в  заключении несколько тысяч  граждан других
стран, которые не граждане арабских стран.

     Факты  нарушения  прав  человека,  тем  или иным  образом  связанные  с
проблемами жилья и работы,  классифицированы  мной в двух  отдельных главах.
Однако, несмотря на это, я хочу  привести несколько подобных и прочих фактов
тут, т.к. они непосредственно связаны с тем, что я назвал правовым террором.
/"Пятница", приложение к газете "Наша страна" - 14.1.1994 г./: на странице 2
помещена  статья  Э.  Шохина  под  рубрикой  "идеи  и  мнения",   в  которой
сообщается,  что  несколько  десятков  русскоязычных  иммигрантов  в  первой
половине  1991  г. вылетели в  Голландию,  не зная,  примет  или нет  их эта
страна, и были готовы поехать даже в голландскую провинцию /колонию/ в Южной
Америке -  Суринам, только бы не возвращаться в Израиль, где, по их  словам,
они  подвергались  дискриминации  и  преследованиям.  В  январе 1994  г.  50
иммигрантов из бывшего  СССР,  в числе которых были Ольга и Валерий Давыдовы
из  Таджикистана,  бежали в  Канаду. Там они рассказали, что  в  Израиле они
подвергались  жестокой дискриминации по этническому признаку, что  в киббуц,
где они жили  - оплот  расизма, что израильские власти и рядовые израильтяне
добиваются того,  чтобы  женщины  -  иммигрантки  из  бывшего  СССР -  могли
зарабатывать на  жизнь  исключительно  проституцией.  Многое  из  того,  что
вынудило этих  людей стать  беженцами  и  что выталкивало  их из Израиля  не
меньше,  чем беженцев из таких  стран,  как Гаити,  Босния,  Сомали, Руанда,
Вьетнам,  в  широком  смысле  подпадает  под  определение  именно  правового
террора, а, с другой стороны, не может быть понято без конкретного, в  более
узком, юридическом значении, понимания правового террора.
     В своей статье в той же газете, на странице  4 /"Морковкино заговенье"/
Ирма Циколь пишет, что статистические данные в  такой  стране, как  Израиль,
собирается  и оглашаются  только в связи  с той или  иной  правительственной
компанией. Когда потребовались голоса избирателей - новых иммигрантов, тогда
"пробудились"  государственные  и  связанные  с  государством   организации,
статистические  бюро  и  социологические  институты.  Так,  фирма "Предикта"
установила, что иммигранты, купившие квартиры в 1990- 91 годах, уже не могут
выплачивать всё  растущие  платежи  по  ипотечным  ссудам  /"машкантам"/. По
сведениям Джерузалем Пост" из 796 человек только 55 /8 процентов/ не считают
себя  изолированными от  остальной части  израильского  общества,  остальные
считают, что не  имеют никаких контактов с израильтянами. Главная  проблема,
как по мнению  Ирмы Циколь, так и  по  мнению "Джерузалем Пост", на  которую
автор ссылается - это то,  что "репатриантов" привезли  в Израиль только для
того, чтобы превратить их в слуг - дворников, уборщиков, нянек для инвалидов
и   лежачих   больных.   Государственные   чиновники  -   работники   службы
национального страхования /"Битуах  Деуми"/, работники муниципалитетов, бирж
труда,  сотрудники министерств  и  ведомств - изощряются в поставлении  себе
самим  дешёвой рабочей силы,  прислуги  из числа новых иммигрантов,  а также
поставляют  "полурабов"  своим  приятелям, родственникам  и знакомым,  элите
израильского общества.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.1У ВЫШКА - стр.97

     А тех,  кто сопротивляется и не  хочет идти в "загон  для скота" -  тех
отправляют через биржу труда на каторжные общественно-принудительные работы.
Примеров  -   сколько   угодно.  Так,  Маргарита  Дудкевич  -  звукорежиссёр
высочайшего класса по записи классической музыки (тут она работала на лучших
в Израиле студиях, записывала фестивали, и т.п.). За высококвалифицированную
работу, за которую израильтяне получают  тысячи долларов, Маргарите  платали
гроши, а, когда музыканты стали обращаться непосредственно к Маргарите, а не
к  специалистам - израильтянам, она получила  письмо с сообщением, что  в её
услугах  ни израильское  радио,  ни музыкальные студии не  нуждаются.  Более
того, пока она работала, ей платили  не так, как положено,  в виде правильно
оформленной  зарплаты, а приватными чеками,  так, что  она  вроде как  и  не
работала. И вот, после обращения  на биржу,  Маргариту определили "лицом без
профессии"  и сделали  уборщицей. Людей,  которые не смирились, бойкотируют,
запрещают им работать по своей профессии, берут на измор, или не платят, или
загоняют  в  безвыходное  положение.  С  другой  нестандартной  пострадавшей
иммигранткой  автор статьи  столкнулась  сама: у  той  "отобрали профессию",
записав  в разряд  "лиц  без профессии" да  ещё /очевидно, за  строптивость/
лишили  пособия на съём квартиры. Но даже получение  работы по специальности
не   снимает  проблем,   с  которыми   сталкиваются   иммигранты:  например,
администрация  больниц  с  открытой враждебностью относится  к  иммигрантам,
добившимся работы врача, но зато намного  менее враждебно - к нянечкам, мед.
сестрам  и уборщикам. Безграничная ненависть окружает каждого,  чья зарплата
приближается к зарплате  коренных жителей  страны. Как  только  работодатель
узнаёт, что ученый-иммигрант, метущий  улицу, или таскающий  тяжести, принял
участие в конференции учёных или что у него есть изобретения, он  немедленно
увольняет этого человека.

     Ещё  одна  статья  той  же  Ирмы  Цоколь  в  той  же  газете  "Пятница"
/приложение к "Нашей стране", 21.1.1994 г./ доносит  до читателя новые  акты
"запретов  на  профессии".  Речь идёт об  искусственных  правовых  преградах
/"правовой террор"/, установленных инженерам и учёным - иммигрантам. За всем
этим стоит зловещая фигура министра труда Оры Намир.

     Следующая по времени статья той же талантливой" журналистки расставляет
новые  точки  над  "i".  Оказывается,  и  работа  /по  словам  Ирмы  Цоколь,
большинство   иммигрантов   работают   уже  не  на  полные   ставки,   а  на
"переполненные" - имеется в виду, что иммигранты работают  по 13 - 14 часов,
что обеспечивает "на бумаге"  более ни менее минимальную зарплату/ вообще, и
даже  работа  по  специальности  в  такой  стране,  как  Израиль,  вовсе  не
обеспечивает выживания, не является условием для определенного уровня жизни.
Как в  бывшем  СССР, у  тех, кто получил  работу и  сумел  забраться  в свою
социальную  "клетку",  есть  только  иллюзия защищенности. Те, кто  хоть раз
вышел  за "определённые государством рамки", из  своей  "социальной клетки",
может легко попасть в другое место. Ирма Циколь пишет, что даже в 70-е годы,
когда положение иммигрантов из СССР  по отношению к другим группам населения
было намного лучшим, из 300 тысяч покинувших СССР в Израиле поселились  лишь
170  тыс.,  из  них  15  процентов  высококвалифицированных  гуманитариев  и
специалистов  покинули страну  через  пару лет. Принадлежность  к  "среднему
классу" /в  Израиле  "средний класс" -  не социальная группа с  определённым
доходом  и  определенной  численностью,  а  уровень доходов/ определяется  в
значительной  мере  не наличием  работы  и  даже  не  совсем  зарплатой,  но
побочными  доходами,  выплаченной  на  треть  квартирой,  машиной  и  другим
предметами  личной  собственности,  значительной  накопленной  суммой
денег, аж имея работу по специальности, новый иммигрант "ми русия" все равно
остаётся нищим.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.98

     В  другой  своей  статье  Ирма  Циколь  уточняет,  что  такое  "средняя
зарплата"  в Израиле. Так, в столице  страны, в  Иерусалиме,  она составляет
2300 шекелей -примерно, 600 долларов без вычета налогов. Единицы среди новых
иммигрантов, добавляет Ирма Циколь, могут похвастаться зарплатой "на  уровне
средней", и это совершенно справедливо замечено! 39,1 процентов детей  живут
в Иерусалиме  ниже  "черты бедности".  Но где она,  эта  черта  бедности?  -
спрашивает  автор  статьи. И снова  совершенно  справедливо. Как  показывает
статистика, пишет Ирма Циколь, за "чертой бедности" оказались среди прочих и
семьи  новых иммигрантов.  В  Америке  эта  черта  бедности  составляет 1169
долларов брутто в  месяц на человека  /около 3500  шекелей/, что равно такой
зарплате,  о  которой  подавляющее  большинство  "русских",  по  словам Ирмы
Циколь, даже и не  мечтает. Для покупки  почти любого необходимого  продукта
/например, курицы/ работающий в  США  за  минимальную плату, тратит в 4 раза
меньше  рабочего  времени, чем  такой  же  работающий  за  минимальную плату
/например, сторож/ -  в Израиле.  В  США съёмное жильё отнимает  одну  треть
зарплаты,  в  Израиле   -  все  100%  зарплаты  нового  иммигранта!  Цитируя
выступившего на страницах  "Длерузалем Пост" главы одной из  добровольческих
организаций /на самом деле, это, видимо,  "липовая"  организация, т.к. такие
организации  существуют  в  Израиле только  на  бумаге/,  Ирма  Циколь  даёт
показатель  30   процентов  -   это   количество  семей  новых  иммигрантов,
оказавшихся  за  чертой  бедности. По мнению Ирмы Циколь, "во  всём виновата
идеология", заидеологизированность израильского  общества,  а также то,  что
специалисты  - израильтяне  панически  боятся конкуренции со  стороны других
этнических групп, т.к. привыкли к разгильдяйству, атмосфере покровительства,
паразитическому  образу  жизни.  "Врачи-старожилы, - пишет  автор статьи,  -
панически  боятся  конкуренции,  и  используют   в  своих  целях  "систему".
/"Пятница", приложение  к  "Нашей стране",  26.11.1993  г./. В другой статье
/"Пятница", 25.2.1994 г./ Ирма Циколь пишет, что частные биржи труда нагло и
вопреки  всякой  законности  эксплуатирует,  обманывают  новых  иммигрантов,
творят с иммигрантами все, что угодно! (Ирма Циколь имеет в виду систему так
называемого   кабланута,   один   из   разделов    израильского    трудового
законодательства,  который  вместе с  другим  -  так  называемым  квиютом  -
допускает  практику   трудовых  отношений,  вступающую  в   противоречие   с
международными  нормами и  фактически  означает  узаконенное рабство). Автор
ссылается при этом на высказывания об этих конторах известного политика Офра
Пинеса ("Авода"), а также на статью в газете "Наша страна" от  18.02.1994, и
на  амуту жертв таких контор "Кав  ле овед".  По  слов Ирмы  Циколь,  такими
"афёрными" конторами  по трудоустройству  занялись юристы  - и ... выяснили,
что  "призвать  их  к  порядку нет  никакой возможности" :  "для того, чтобы
установить  критерии для  бюро  по трудоустройству,  надо  переписать не так
давно   принятый  Закон  о  предпринимательстве".  Вот  прекрасный  образчик
правового  террора!  Указывает  Ирма  Цоколь и  на  другой  типичный элемент
правового  террора:  некоторые работодатели  берут  иммигрантов даже  /!/ на
инженерную  работу, и  даже  /!/ в справке  в бюро  по трудоустройству пишут
правду - "механдес" /инженер/. И ни одно бюро по трудоустройству ни  разу не
принялось выяснять: почему "механдес , а зарплата 1400 шекелей.


     - Лев ГУНИН. ГУДАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.99

     Ещё  несколько  примеров  "правового  террора".  Зимой  1991 г.  Сохнут
намерен выселить 300  человек /в городке  Кирьят-Ям/, у которых нет  никаких
средств  к  существованию  (!),  а  там  же,  за  500  м  от  этого  центра,
"олимовская" амута /товарищество/ строит дешёвое жильё. /Газета "Спутник"/.

     11 февраля 1991  года по радио "Рэка" выступал один из тех, кто полгода
назад  летел  из Киева  в Израиль  через  Будапешт;  их  багаж  был  похищен
сотрудниками Сохнута.  Радио  "Рэка", передача  по письмам  радиослушателей,
ведущий  -  Алекс "Иш  Шалом": сигнал  "СОС" - об  издевательствах над двумя
безногими  женщинами,  живущими  в  караване возле Беер -  Шевы  со  стороны
сотрудников Сохнута, Муниципалитета  и Битуах Леуми. Между прочим другим они
сказали  следующее: во время боевых  действий в Молдавии Сохнут вывозил всех
евреев из зоны боевых  действий, не  спрашивая,  где они хотят  жить и  куда
хотят бежать, всех вывозили в Израиль, в том числе и этих несчастных женщин.
А  вот  раввин  Хаим  Пардес,  приговоренный  к  шести   месяцам  тюрьмы  за
сексуальные преступления /он  насиловал учениц иешив  - это,  пожалуй, можно
присовокупить к тем строкам моей  работы /стр.77/, где говорится  о  "пользе
религиозного  образования в  Израиле"/,  был командирован  на исправительные
работы в ...  библиотеку. В статье "Экзамен на  проф.  пригодность"  /"Новая
Газета", 3.9.Т993., пятница, часть 2-я/ Павел Астахов пишет о том, что - как
средство не допустить иммигрантов к работе или уволить временных работников,
у которых  заканчивается  испытательный срок,  -израильские фирмы используют
так называемый "экзамен на проф. пригодность". В Европе такие экзамены давно
отменены  и  считаются  нарушением  прав человека,  а ведь,  по  утверждению
Астахова,  т  а  м  эти  экзамены  проводились  в несравнимой степени  более
корректно, объективно и беспристрастно. Кроме того, в Израиле такие экзамены
доведены до абсурда. Так, например, по американским стандартам такой экзамен
должен проводиться 15 мин., в Израиле же он длится 8-9 часов.

     Выше  как  пример  правового  террора  приводился  закон,  по  которому
"русские", прибывая в Израиль  с правами на вождение машины, обязаны сдавать
экзамен  на   вождение  машины,   в  чём,  безусловно,  проявилась  жестокая
дискриминация. Этот закон был  принят в 1994  году. Но в  1993 году принятие
этого  закона  предварила  оголтелая компания  с  целью  либо  вообще лишить
"русских"  евреев  права  водить  машину,  либо  значительно  затруднить  им
реализацию  этого  права /газета "Время",  № 211 /21.1.  1993 года, четверг,
стр.7, рубрика  "За рулём"/. В 1992 г.  газета "Джерузалем Пост" / vol. LХ №
18138, понедельник, август 24/1992 г./ пишет о том, что  министр религии Узи
Барам заявил о возможности возобновления унизительных, по  мнение  газеты, и
дискриминационных   судилищ   против   эмигрантов  из  СССР   и   учреждению
специального  раввинатского  суда  по "охоте за  неевреями " среди "русских"
иммигрантов. Один человек, Костя Лук /сам, по - видимому, нееврей, а, может,
он принял "гиюр",  еврейство/, уехавший из  Минска лет  15 назад  и наглядно
знакомый мне,  "заседает" в одной из комиссий по определению  еврейства и по
прохождение  гиюра. Он добился признания неевреями  двух ребят из Бобруйска,
которых я хорошо  знаю.  Я  знаю также  их родителей  и  даже  их  бабушек -
дедушек. Все они - евреи, в этом не может быть  и тени сомнения... Признание
неевреем не ведёт  автоматически  к  высылке из страны (что было  бы,  может
быть,  даже  лучше),  но  затрудняет  итак  тяжёлую иммигрантскую  жизнь  до
невозможности.



     - Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. IV ВЫШКА - стр.100

     "Тотальные" изнасилования русскоязычных женщин также были бы невозможны
без  правового террора. Журналистка Рут  Элиэзер /"Наша  страна", приложение
"Пятница",7.8.19 года, статья "Безликие жертвы сексуального насилия"/ пишет,
что  изнасилования  русскоязычных женщин  работодателями  и начальниками  на
рабочем  месте стали в Израиле нормой. В статье указано,  что  русскоязычные
женщины беззащитны, государство не защищает их. На обращение к адвокату, как
правило,  нет денег. Экономическое  положение недавних иммигранток настолько
тяжёлое, что боязнь потерять работу заставляет женщин молчать. В 1992-м году
я позвонил в одну из добровольческих организаций помощи жертвам сексуального
насилия.  После долгих  уговоров  мне удалось получить данные  о  количестве
обращений  русскоязычных  женщин.  Оказалось,  что  в течение I99I-92  годов
обращались примерно пять тысяч  "русских" женщин  в год.  Мне  известны  6-7
таких телефонов (организаций), я обзвонил их все - кое-где  со мной не стали
даже разговаривать, где-то отказались сообщить кол-во обратившихся "русских"
женщин, где-то сказали, что не вели никакого учёта. Но, судя по  всему, речь
идёт о десятках тысяч изнасилований в год...

     Впереди  любой дискриминации,  любого  геноцида  идёт идеология. Трудно
представить себе, чтобы  в печати любой ответственной страны мира (не говоря
уже о демократических  странах) открыто разжигалась ненависть к  этническому
меньшинству. Это могут делать в завуалированной форме, но не  открыто, как в
Израиле.   Мы  уже  заметили,  что  в  стране  нет  такого  закона,  который
предусматривал  бы  наказание  за разжигание межнациональной,  межэтнической
розни. Однако, дело не только в этом,  но  ещё и в общей атмосфере правового
террора,  направленного  против русскоязычного меньшинства. Очередная статья
(в  предыдущих главах  достаточно  много  говорилось  о подобных  статьях  и
приводились примеры), выплеснувшая  ненависть  к русскоязычным  иммигрантам,
появилась в мае  1994 г.,  в газете  "Ха-арец" и была написана Авивой Лорри.
Эта статья появилась под красноречивым названием "Они всё ещё нас не любят".
"Они" -  это русскоязычные  иммигранты, "нас" -значит  коренных  израильтян.
Кроме  разжигания  межэтнической вражды и ненависти  к "русским", эта статья
преследовала ещё одну цель: это призыв к правительству "закрыть" все русские
газеты.  Не  случайно  именно  на  эту  статью  отреагировал  обычно  всегда
пассивный  "Сионистский  Форум" Щаранского. Он  выразил официальный протест,
подписанный пресс-секретарём "Форума" Татьяной Бабушкиной-Вайнтруб. В первых
числах  июля Авива Лорри  дала  интервью радио "РЭКА", в котором старательно
обходила вопрос о разжигании межэтнической розни, но старалась ещё и ещё раз
подчеркнуть,  какую  ненависть  "русские"  испытывают  к  израильтянам.  Она
сказала,  что  "русские"  относятся  к израильтянам  как к  дебилам,  как  к
культурным уродам. В числе прочих элементов дискриминации, геноцида то,  что
происходит в ивритской печати,  возмущает даже бывших советских диссидентов,
сейчас  живущих в Израиле. 23  апреля  1994 г., в  14.00. в  передаче  радио
"РЭКА" Софья Беленькая и  Леонид Цивьян говорили  о  пикете бывших советских
диссидентов перед  Тель-Авивской полицией с протестом  против нарушения прав
человека   в   Израиле.   Выступивший   в   передаче  Конович  и   несколько
радиослушателей  подтвердили, что в Израиле грубо нарушаются права человека,
речь шла о дискриминации новых иммигрантов из бывшего СССР. Даже Ида Нудаль,
самая  известная после Щаранского бывшая  еврейская активистка (диссидентка)
заявила   протест   израильскому   режиму   в  связи   с   дискриминацией  и
преследованием русскоязычных.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ ПAЛЕCTИНЫ. Гл.1У -.ВЫШКА - стр.101

     В заметке "Телепровокаторы" "Новая Газета"  /№14,  26, 11/декабря/ 1993
года, пятница, "Новая Газета"/ пишет, что "Тель-Авивская полиция  арестовала
вчера съёмочную группу одного из каналов израильского ТВ (кабельного канала)
по подозрению в организации провокации  против юных репатриантов из  бывшего
СССР".  Это  произошло  утром  25 ноября?  На детей  по пути  в школу напала
компания  молодчиков. Избитые дети немедленно обратились в  полицию. Полиция
задержала  несколько нападавших.  Они тут же признались, что напали на детей
по заказу телевизионщиков. Полиция тут же арестовала съёмочную группу. Члены
этой группы нагло и без  обиняков признались, что  организовали провокацию с
целью  снять  драку  между  "русскими"  и  коренными  израильтянами.  Газета
называет этот акт геноцида "гнусной провокацией". Журналист одной из русских
газет, с которым я поддерживаю дружбу, выяснил по моей просьбе имя одного из
члена разбойничьей съёмочной группы и  встретился с этим человеком. Он задал
ему  один-единственный  вопрос:  зачем это  было нужно?  Тот, не  стесняясь,
ответил  следующее:  по  его  мнению,  родители  детей  -  новых иммигрантов
специально  обучают своих детей приемам  самообороны, направляют их в секции
по рукопашной борьбе, а  потом их дети  "колотят"  израильтян; поэтому они и
организовали избиение "русских" детей, чтобы показать всему Израилю: вот как
израильтяне могут отдубасить "ихних", поэтому и наняли старших по возрасту и
"закаленных в боях" хулиганов  из  Южного  Тель-Авива. Во  время просмотра в
полиции  конфискованной  видеокассеты  полицейские  услыхали,  как  один  из
хулиганов  кричал оператору:  "Ну, что, отдубасили  их  достаточно - или еще
добавить?" По признанию  журналиста  русской газеты, который разговаривал  с
одним  из  членов  съемочной  группы,  у  него  создалось  впечатление,  что
израильтянин  скрыл  от  него  истинную цель  гнусной  провокации:  показать
израильтянам, что "русских" м о  ж н о избивать, и  сказать: "Ну, бейте  их,
видите, как  это  просто - и за это  не  наказывают..."  Ни  одна  газета не
напасала о том, какие травмы  получили  "русские"  дети. А ведь двое из  них
были  серьезно ранены, лицо  одного представляло собой кровавое месиво.  Нет
почти  никакого сомнения, что  вышеупомянутая Авива Лорри, другие журналисты
ивритоязычной прессы, какие разжигают ненависть  к  "русским", поступили  бы
точно  так  же,  как их коллеги-телевизионщики, а, возможно, и поступают, но
делают  это  более  скрытно. Все они  готовы  избивать и даже  убивать новых
иммигрантов из бывшего СССР. Человек, с которым я разговорился  случайно  на
автобусной остановке возле издательства газеты "Идиот Ахронот" и назвавшийся
журналистом,  сказал  мне,  что так ненавидит "олимов" из  России, что готов
убивать самых  строптивых из  них.  Кстати,  никто из  хулиганов, избивавших
детей, никто из телевизионщиков так и не был  привлечен в судебном  порядке,
никто  не  понёс  никакого  уголовного  наказания...   Подобным  же  образом
выразился Авраам Пелет, корреспондент. газеты  "Маарив"  и руководитель кор.
пункта  газеты  в   Петах-Тикве.  Кроме   того,  он  донес  на  меня  одному
влиятельному  лицу, информацию о котором я передал Пелету, после чего власть
имущие  не  дали  мне сыграть ни  одного концерта  в  Петах-Тикве.  Ещё один
журналист  по  фамилии  Бейдер,  не  страдающий  патологической ненавистью к
"русским",  но  пишущий  направленные  против них  статьи  "по конъюнктуре",
признался, что его отец,  выходец то ли  из Венгрии, то ли из  Чехословакии,
"на дух не переносит" "русских" ещё со времени начала "алии 70-х".



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.1У ВЫШКА - стр.102

     Обхаживая  на первый взгляд симпатичных ребят  и девушек, работающих  в
израильских ивритских  газетах, я понял, что они заражены бациллами расизма.
Побывав дома у  одного из  них, я обнаружил у  него  на  самом видном  месте
переведенную в 1991 г. и изданную  в Израиле книгу А. Гитлера "Mein Kampf" и
нацистскую свастику.

     Одним  из основополагающих прав  человека является право жить  там, где
человек  хочет. Это право в Израиле сплошь и рядом нарушается,  на страницах
этой работы  мы привели множество примеров  этому. Одним из  элементов этого
позорного  явления  -  нежелание   мэров   некоторых   израильских   городов
"позволить" русскоязычным  жить в их городах. Уже был приведен пример такого
нежелания  в   связи  с   заседанием  актива   одной   женской  организации,
базирующейся  в  Нетании  и  Герцлии. //Тот,  кто  доказывает,  что к  концу
тысячелетия положение улучшилось, ошибается. В 1999 был проведен специальный
закон, ограничивающий право русскоязычных и их детей селиться в Иерусалиме и
Хайфе =  дополнение редакции  2000  года//. Вот  еще одно свидетельство, ещё
один хороший пример правового террора.  Это открытое  письмо Марка Давидора,
одного  из  активистов  движения  "русских"  за  свои  права  мэрам  городов
Беер-Шевы  и  Кирьят-Гата Ицхаку Рагеру и  Зееву Войну. В своём письме  Марк
Давидор пишет, что тысячи семей новых иммигрантов,  которым по закону
положено жильё из общественного фонда (пенсионеры, инвалиды, матери-одиночки
с  детьми,  хронические  безработные,   и  другие   категории   обездоленных
иммигрантов) проживают в этих двух городах. Некоторые дети  ежегодно  меняют
школы из-за того, что  семьи вынуждены каждый  год переезжать с  квартиры на
квартиру, некоторые из  этих детей бросают  школу;  мэры  этих  двух городов
всячески противятся заселению  новых иммигрантов  в  стоящие  уже  два  года
пустыми квартиры из общественного фонда. Этих квартир "хватит" не только  на
удовлетворение нужд  местных иммигрантов,  но и для того, чтобы спасти семьи
из Тель-Авива, Хайфы и Иерусалима. Пока у мэров израильских  городов, таких,
как  Тель-Авив или Иерусалим,  "нет свободного жилья из общественного фонда"
(на самом деле есть, они просто врут), эти мэры уверяют,  что, если бы такие
квартиры были, они  с удовольствием бы  "отдали" их иммигрантам. Однако, как
только  появляется свободное жилье, выстроенное  специально  для  социальных
случаев, в  него стараются всеми силами не пустить иммигрантов. Марк Давидор
обращается  не  только к  мэрам  городов, но  и  к премьер-министру  Рабину.
("Новости недели", 24 июня 1994 г.).

     "Новая  Газета"  /№ 19,  ч. II, 31.12.1993 - 06.01.1994  г./ пишет, что
зловещий ШАБАК, о котором так часто упоминается в этой работе,  покушается и
на врачебную тайну. Закон о врачебной тайне предложили изменить главы "общей
службы  безопасности"  (так  именуется  ШАБАК). В 1994 году этот закон  был,
действительно,  изменён  так,  как предлагали руководители  ШАБАКА,  органа,
который,  пожалуй, всесилен  и  в руках  которого  не меньше  власти,  чем у
парламента страны.

     Тоталитаризмом  веет и от так  называемых  "административных  арестов",
которым подвергается люди,  не  выступающие  против  государства с оружием в
руках и  даже не  всегда  призывающие  к  изменению существующего в  Израиле
строя, но просто
     выражающие  своё мнение.  Самая  большая  группа,  члены  которой  были
подвергнуты таким арестам - это члены организаций "КAX" и ''Кохане ХАЙ".



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. IV - ВЫШКА - стр.103

     По словам Министра полиции Моше  Шахала, якобы, сказанных им на встрече
с   журналистами  /мне   это   стало  известно  из   журналистских  кругов/,
административному аресту подверглись более 5 тысяч членов этих  организаций.
Речь  шла  как о  тех, административный арест которых  длился более  года  и
которые до сих пор в тюрьме, так и тех, кого держали в заключении  несколько
дней. Среди членов  "КАХ" сравнительно большой процент молодых русскоязычных
иммигрантов.  Трудно  назвать  точную  цифру  подвергнутых административному
аресту, их может быть всего и семь, и десять, и двадцать тысяч...

     4  июня //1994 года// в программе "Ма-бат" /израильские новости, первый
канал ТВ/  была показана  демонстрация нескольких десятков  бывших советских
диссидентов,  проведанная  в  Иерусалиме. Это была  не  первая  демонстрация
такого рода. Эта демонстрация  была  направлена  против  усиления в  Израиле
антидемократических  тенденций и,  в частности, против более широкого, можно
сказать, массового применения  административных арестов. В интервью "Мабату"
Ида Нудаль,  принимавшая  участие в демонстрации  всемирно  известная бывшая
советская   правозащитница,   сказала:   "Мы   приехали   из   тоталитарного
государства,  потому  мы  хорошо знаем  признака тоталитаризма.  Нам  больно
отмечать, что те же  признаки тоталитаризма не только присутствует,  но  все
время усиливаются в Израиле".

     Один  из самых  показательных бытовых примеров правового  террора можно
видеть
     на  израильских дорогах.  Объездив практически  всю  страну  я видел во
многих местах на многих улицах, перекрёстках,  стоянках и т.д. - запрещающие
надписи на иврите вместо международных, принятых во всём мире,  знаков.  Эта
практика  направлена  не  только   против   русскоязычных,  но  против  всех
иммигрантов, потому что даже человек,  проживший в Израиле годы, не  в силах
моментально прочитать надпись на иврите в  тот момент,  когда он на скорости
едет  на машине,  управляя автомобилем, следя на  дорогой.  В  июне  1994 г.
отменили льготные проездные билеты для русскоязычных  пенсионеров, живущих в
караванах.  А  вот  для  пенсионеров  -  израильтян  /как  ни  странно, есть
единичные  семьи коренных израильтян - несколько десятков  -  семей на  весь
Израиль, живущие в караванах/ и для выходцев из Эфиопии - не отменили...

     Военизированно-полицейское  государство  нераздельно  с  государством -
диктатурой автократии: и  то, и другое уживаются друг с другом в современном
Израиле. Я  знаю  о  шести  примерах  того,  что израильские  военные власти
стараются   забирать   в  армию  всех  подряд  "русских",   включая  больных
неизлечимыми болезнями  и  даже раком. Из  шести  известных мне случаев один
связан тем, что в армию забрали неизлечимо больную девушку, которая сама, по
своей воле, ни за что  не желала идти. Но люди боятся  называть свои и  даже
чужие фамилии: из этих шести случаев мне известен в подробностях лишь случай
с  сыном известного в  прошлом детского  писателя Воищева, перебравшегося  в
Израиль.  У парня /если я  правильно  выражаюсь/ саркома  надкостницы  левой
руки,  однако, военные  намереваются во  что  бы то ни  стало его  забрать в
армию, и ни в какие инстанции в Израиле жаловаться  нельзя - тут просто  нет
таких  инстанций.  Родители  уже несколько  месяцев не могут ничего сделать,
разве что допустить, чтобы их сын оказался в военной тюрьме...

     Трудно  выдержать  последовательность  изложения  и остаться  в  рамках
заданной   структуры   в   условиях   постоянного   наплыва  материала.  Это
обстоятельство вынуждает вернуться к армейской теме и перечислить всё  более
и  более серьёзные факты и тенденции, связанные с  буквально дикими случаями
нарушения прав человека в Израиле.



     - Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 1У ВЫШКА - стр.104

     На  основании  продолжения  истории  с  И.Ф.   (Валеры  МЕТЕЛЬНИЦКОГО),
приведённой мной  на стр.87  и  88, а также  на основании нескольких  других
подобных случаев (продолжение дела И.Ф. привожу в - следующей за этой главой
- главе "Пусть говорят!"), можно сделать  следующие выводы. Если по той  или
иной причине русскоязычный  молодой человек отказывается служить в армии, но
регулярно является при этом по повесткам на призывной пункт, в один день его
арестовывают на основании подложной повестки, при этом  помещая не в военную
тюрьму,  а  в дисциплинарную  камеру  /гауптвахту/,  куда, даже  по  военным
законам, не имеют права помещать тех, кто не является солдатом и не проходил
службу в армии. Когда арестованного выпускают из дисциплинарной  камеры, все
документы о  его нахождении там,  как правило, уничтожаются. Как правило, ни
подвергшиеся  заключению   "русские",  ни  их   родители  не  допускаются  к
ответственному спикеру, их жалобы  никакими военными органами к рассмотрению
не  принимаются.  "Русским" не  дают  положенное  по  закону  направление на
комиссию /"ваад"/, а  вместо этого судят их военным трибуналом, как если  бы
они такую комиссии уже  прошли или были бы  солдатами, сбежавшими из военной
части;  на  всех  этапах  допросов,  разговоров,  заключения  под  стражу  и
оформления  документов  "русские" парни и  девушки  подвергаются  чудовищной
дезинформации, обработке  ложью,  их пытаются  обмануть;  обманом, подлогом,
используя  незнание  ими своих прав и незнание иврита заставляет подписывать
разные  документы,  значения  которых   те  не  понимают,   им  отказываются
предоставлять переводчиков, русскоговорящих  психологов,  а  ивритоговорящие
нагло  фальсифицируют   ход  бесед.  Военного  адвоката,  которого  обязаны,
согласно  закону,  предоставлять  каждому,  привлеченному  к  той  или  иной
ответственности армией, не предоставляют... Так, например, я был в Яффо, где
находится так называемый "Зелёный дом" - здание  военной комендатуры и  суда
/бейт-мишпат цваи/, вместе с матерью того  же  И.Ф. //Валеры МЕТЕЛЬНИЦКОГО//
Той  категорически отказались  предоставить  военного  адвоката.  По  словам
знакомого мне, известного в Израиле адвоката и нотариуса Авигды Фридмана, по
закону обязаны  предоставить военного  адвоката...  Опять  же, как  правило,
гражданские адвокаты  отказывается брать дела русскоязычных призывников. Так
образуется замкнутый круг отсутствия какой бы то ни было юридической защиты.
//Через три  года  после  первой  редакции этой  работы подобным  же образом
поступили с племянницей моей жены, Л. Р. И ей отказали в военном адвокате. И
она  побывала  в  военной тюрьме!// В  тюрьме "русские" обычно  подвергаются
физическому  воздействий того  или  иного  рода, их  запугивает,  доводят до
состояния, в котором легко совершаются  самоубийства. Обычно отказывающемуся
от армии дают  срок до 28-ми дней, потом,  выдают повестку явиться в военный
распределитель, где  призываемый  на военную службу должен  получить мешок с
вещами,  форму  и откуда он должен быть отправлен  в военную  "учебку"... Но
ведь тот, кто не хочет  служить, потому н "сидит", что не желает вступать  в
ряды армии! Поэтому  он  не может подчиниться приказу пойти в распределитель
/"маавар"/. А за то, что он не является туда, ему дают второй срок в 28 дней
- и  так  до бесконечности. Даже  в ка-гэ-бэшном  СССР  было известно, какие
сроки "дают" за отказ  от службы в армии советского государства, зачитывался
приговор.  В Израиле же стараются создать  впечатление, что в военной тюрьме
будут держать бессрочно: 28 дней - повестка в распределитель - снова 28 дней
тюрьмы, и так до бесконечности.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.1У - стр. 105

     Мои попытки выяснить, что говорит израильский закон по этому поводу, ни
к  чему  не привели. Мои знакомые адвокаты объясняли это туманно, уходили от
прямых  комментариев.  Военный адвокат,  с которым я  говорил  по  телефону,
ответил,  что регламент  сроков по  "дезертирству" входит в  ведение военной
комендатуры  и  регулированию  не  подлежит.  Что  значит "регулированию  не
подлежит", можно только догадываться. Похоже на то, что, либо в  Израиле нет
такого  закона,  какой регламентировал бы минимальные  и  максимальные сроки
заключения за  отказ  от  воинской  службы,  либо этот  закон входит в число
наиболее  охраняемых   государственных  секретов!  Разговаривая  с  молодыми
русскоязычными людьми, проходящими срочную службу, я узнал, что есть случаи,
когда ню военной тюрьме держат до года. После  года, по-видимому, отправляют
в  психиатрическую больницу, где не  подчиняющегося могут /у меня нет точных
данных,  но есть  отдельные факты, известные  из разговоров  с компетентными
людьми/ держать годами. Но, как правило, тот, на кого оказывается  нажим, не
выдерживает - и через пару месяцев ломается: идёт сдаваться в военную часть.
Или  кончает  жизнь  самоубийством.  Я  хочу  обратить  внимание на то,  что
нарушения прав человека во всех этих  случаях ещё более яркие, чем  в бывшем
СССР. Ведь даже в коммунистическом аду воля человека "служить или не служить
в  армии"  учитывалась  ("уважалась"):  отказ  от  армии  воспринимался  как
свершившийся  факт - человек получал срок тюрьмы,  но на него не оказывалось
постоянное давление  с  целью  заставить  служить. Тут же молодого  человека
месяцы  держат  в  заключении,  подвергая   его  постоянному  физическому  и
психологическому давлению с целью  заставить служить  в  армии. По-видимому,
израильский  закон  не  предполагает  возможности  освободить  кого-либо  от
воинской повинности через  какое  бы то ни было  время. Трудно сказать,  что
этот закон предполагает, но выходит, что человека тем или иным способом либо
заставят находиться в армии, либо уничтожат -  иного объяснения (и вариантов
иных) нет.

     На  фоне  этих  ужасов  особенно  потрясает  то,  что   сами   коренные
израильтяне сплошь  и рядом  освобождаются от  службы в армии. Не служат  не
только учащиеся иешив,  религиозные девушки, студенты университетов и другие
категории,  но  почти в каждой  израильской семье  есть тот,  кто никогда не
служил. Среди моих соседей, в  семьях детей, которым я  давал частные уроки,
полно  здоровенных  молодых людей,  какие не служат в армии,  десятки  тысяч
молодых людей, уроженцев  страны, каждый год  уезжают за границу, получая от
армии  разрешение на выезд с лёгкостью  и безо всяких проблем. 15 /16?/ июля
1994 г. по радио "Рэка" прозвучало интервью с Наоми Хазан, которая  является
членом  подкомиссии  Кнессета  по иностранным делам и  обороне. Наоми  Хазан
сказала,  что  число  самоубийств  среди "русских"  ребят  в  несколько  раз
превышает  в процентном отношении  /в отношении  всего кол-ва  призванных  в
армию  "русских"/  число самоубийств среди других  групп.  По  словам  Наоми
Хазан,  издевательства  в армии стали  непереносимым  злом. Вот снова  радио
"РЭКА", 21 июля,1994 года. На вопросы отвечает бригадный генерал Юдке Сегев.
Проблемы иммигрантов,  по  словам  Сегева, начинаются  после  года службы  в
армии, когда требуется более глубокое знание армейского сленга, ментальности
израильтян и умения войти в их среду. Сегев  говорит, что мужчина  34-х лет,
глава  семьи, в  принципе не должен  призываться в ополчение  /на сборы/. Но
звонит  мать  34-х  -  летнего  мужчины,  отца  двоих  детей,  единственного
кормильца  семьи, говорит, что её сына  призывают  на  сборы уже 3-й  раз за
полтора года. Тогда  Сегев вдруг говорит уже,  что могут /трудно понять, что
такое "могут"/ призывать на 36 дней в  году. Однако, тут же звонит  еще одна
слушательница  и говорит, что её женатого  сына /26 лет/ забрали  сначала на
месяц,  и  тут  же  снова  на 120  дней  в сухопутные войска.  Алика,  друга
родственницы жены, также забирали на 120 дней в те же войска.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.1У ВЫШКА - стр.106

     Звонит  бабушка  -  и выясняется, что, в  нарушение закона,  её  внучку
забирают в армию - в  17 лет. Из звонков радиослушателей выясняется,  что  в
израильской  армии   командование  категорически   не  желает  предоставлять
русскоязычным должности по их гражданской специальности, хотя для израильтян
делает это  автоматически, например,  звонят две  матери, сын  одной -  мед.
работник, другой - радиоэлектронщик. Оба имеют практику тут, в Израиле, мать
второго сказала, что её сын был направлен на должность мойщика туалетов,  а,
когда  стал  просить работу  согласно  специальности, его  оскорбили и грубо
сказали, что "армии не  нужна твоя специальность, а важно, куда ты подходишь
по "происхождению" (сказали прямо - мол, для вас, "русских" самое подходящее
чистить  туалеты). Генерал пытался увильнуть  от ответа, говорил,  что "тор"
/степень/  парня,  видимо,  не  соответствует /мать опровергла,  сказав, что
соответствует и назвала место, где сын её учился/, затем генерал сказал, что
у  парня  нет  "раайон"  (опыта)  в  электронике   в  Израиле  /мать  и  это
опровергла/, генерал сказал, что  у парня,  может быть,  недостаточно знаний
/мать и  это опровергла, сказав, что  её сына на знания никто не  проверял/;
тогда  генерал  сказал,   что  парень,   может  быть,   отказался  подписать
специальную  бумагу   о  готовности  стать  кадровым  офицером  в  ответ  на
предоставление ему работы  электронщика, мать ответила, что её сын был готов
подписать такую бумагу...

     Дальнейшие комментарии, как говорится, излишни.

     По  официальным данным /их передали по "Решет Бэт", израильского радио/
за 6 первых месяцев 1994 г.  покончили собой 28 солдат. В это число не вошли
случаи самоубийств в  военных тюрьмах, в боевых частях  и в  частях  военной
полиции. Думается, что и 28 -  цифра сильно заниженная даже с  учетом этого,
ведь  данные о  самоубийствах  солдат  в  ряде случаев  засекречены, а общее
кол-во  самоубийств  не подлежит  огласке. Это, по-видимому,  корреспонденты
"Решет Бэт"  /говорят,  те же данные приводились и  в передаче радио "РЭКА"/
"вывели"  эту цифру,  опираясь на  сообщения  о случаях  самоубийств солдат,
появлявшихся  в печати, однако, не обо всех случаях даются сообщения. Газета
"Ха-Арец" за  15  июля писала  о  побеге из  армии одиннадцати  членов самой
элитарной   в  Израиле  специальной  армейской  бригады  "Голани"  -  "из-за
унижений,  издевательств  и  избиений".  Что  уже  говорить   об  ординарном
"русском", попадающем в костоломную  машину  страшной израильской армии?! На
встрече  отцов  города  Раананы  с  общественностью  присутствовал  какой-то
генерал, который сказал  в ответ на  заданный  ему  вопрос, что самоубийства
составляют ничтожную часть смертности среди солдат срочной службы - примерно
двадцать  пятую  /он добавил - "максимум  - одну  семнадцатую" -  видимо,  в
другой период/ часть  от  всех  случаев  смерти  солдат.  Это  значит  /даже
основываясь на 28 случаях самоубийств за 6 месяцев/,  что  за  полгода среди
солдат срочной  службы /в мирное время  при 4-5 погибших за полугодие от рук
террористов/ погибает от 500-ста до 1000  и более  солдат. Или  от тысячи до
полутора  тысяч и  более в  год.  Не  удержусь от сравнения:  в армии родины
настоящего  ГУДАГа,  в  Советской  Армии, составлявшей  несколько  миллионов
человек,  погибало  не больше,  а  то  и  поменьше.  Это  закономерная  цена
"еврейской  жизни  в  еврейской  стране",  а,  выражаясь  иначе  -  основной
гулаговский признак.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 1У ВЫШКА - стр.107

     Тот же признак буквально  прёт из фактов, какие я приводил выше и какие
связаны с преступной погоней за донорскими  органами в Израиле. И вот  - ещё
одно подтверждение моей правоты. В газете "Курьер"  было помещено интервью с
доктором Моше  Фишером,  известным в  стране врачом и общественным деятелем,
/"Курьер",  № 141, июль, 1994/.  Д-р Фишер  между прочим дословно сказал: "У
нас  в  Израиле положение  ужасное -  из-за  стремления  получить  донорские
органы, реаниматоры иногда раньше времени отключают систему жизнеобеспечения
организма. И  это - даже  тогда, когда речь  идёт об очень  молодых  людях -
солдатах,   подвергшихся   нападению   террористов,   ребятах,   попавших  в
автокатастрофу..."   Врач,    которого    интервьюировал    один   из   моих
друзей-журналистов  (статья  потом  в  газету  "не  пошла"),  сказал,  что в
израильских медицинских учреждениях присутствует "неуемное стремление во что
бы то ни стало и  любыми способами получить донорские органы". Точно так же,
как  без согласия человека  и его  семьи  кормильца  могут забрать  в армию,
приведя и без того  бедствующие иммигрантские семьи к полной катастрофе, так
же и  донорские органы  извлекаются  без получения  на  то  согласия  родных
покойного, какие  не  получают  никакой денежной  компенсации  за полученный
моральный урон.

     От  одного из  членов  Кнессета, с которым я поддерживаю  связь и имени
которого  назвать не  могу, я получил информацию, согласно которой со времён
Бегина  /именно   он  был  инициатором  итого  драконовского   закона/   так
называемому  "административному аресту"  подверглись  (эти аресты начались в
момент возвращения Синайского полуострова Египту) четыре тысячи человек; мне
эти  цифры  кажутся  сильно  заниженными.  Нo и это большое число,  так  как
подвергшиеся  административному  аресту   не  учитываются   при  составлении
статистических данных, исключаются из общего числа заключённых.

     Теперь, прежде, чем продолжить  дальнейшее изложение стоит уточнить ещё
несколько статистических данных. В  передаче "Калейдоскоп" /23 июня,1994 г./
радио  РЭКА  со  ссылкой   на  государственное   статистическое  yправление,
указывает,  что каждый день примерно  12  русскоязычных женщин  подвергаются
нападению на своих рабочих местах  с  целью изнасилования.  В зависимости от
того,  сколько  дней в неделю работает  женщина  (много русскоязычных женщин
работают 7 дней в неделю) получается  что-то около 4 - 5 тыс. Выше я писал о
том,  что обратился  в  один  из  пунктов  помощи  жертвам  изнасилований  и
сексуальных  домогательств.  Мне была  сообщена  цифра 5 тыс. обратившихся в
год. Видимо, не  все из  них подверглись нападению на рабочих местах, но это
только в  центре страны /за год до этого в другом пункте помощи мне сообщили
примерно  такую  же цифру, но  это  не  в  центре страны/.  Думаю,  что  эти
источники информации косвенно подтверждают друг друга, как  и  те источники,
какими   я   пользовался   для  получения   либо  подсчётов,   либо   других
статистических  данных. Стоит уточнить и число погибших  и травмированных на
производстве "русских" иммигрантов.  Ссылаясь на созданное в 1992 году /!!!/
ведомства по охране безопасности и санитарии  труда, на стр. 12 своей работы
я  привёл число погибших во время исполнения своих служебных обязанностей  в
1992 г. - это число  составило  630  человек, раненых  -  530 тыс.  человек.
Однако,   пик  травматизма  пришёлся  на   1991  год.  Согласно  информации,
полученной от того же Менахема Шварца, директора упомянутого бюро, в 1991 г.
число  погибших  было  значительно выше. С  1993-го года  число  погибших на
производстве снова начало расти  и, по неофициальным данным, превысило число
погибших в 1992 г. в два с половиной раза.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.IV ВЫШКА - стр.107

     Большая часть  погибших - русскоязычные иммигранты. Уже после того, как
я  написал основной материал об армии, мне стали известны потрясающие  своим
садизмом нарушения прав человека, связанные со всеобщей воинской повинностью
в Израиле. От адвоката а Марины Хейфец,  сотрудницы движения РАЦ,  я узнал о
следующем случае. Семья из Франции или Бельгии приезжала в Израиль в  1970-х
годах  и, не прижившись  тут, уехала  назад,  в  Бельгию.  В  этой семье был
несовершеннолетний сын, вернувшийся с родителями в Бельгию.  Через семь лет,
когда этому парню  исполнилось  20, он  прибыл в  Израиль для каких-то дел и
остановился в гостинице.  Тут его арестовала полиция и  посадила в армейскую
тюрьму как уклоняющегося от военной службы. Как же так, спросит внимательный
читатель? Ведь этот парень вроде бы не  имеет  к Израилю никакого отношения.
Еrо  увезли отсюда несовершеннолетним,  на момент достижения совершеннолетия
он являлся полноправным бельгийским гражданином. Израиль - только мимолётная
страница не только в его жизни, но и в биографии его родителей. Оказывается,
не  тут-то было. Израилю плевать  на международные законы.  Тут определяющим
фактором  является одно обстоятельство. Каждый, кто так или иначе оказался в
Израиле не в качестве иностранного туриста, становится  рабом, крепостным. А
феодал, помещик  не  хочет отпускать своих крепостных. Вопрос об израильском
гражданстве,  отношение к Израилю  тут  вторично, первично право власти  над
любым  человеком,  которого  удалось захватить, "захапать",  право,  с точки
зрения  израильских "правоведов" - крепостников непременно предусматривающее
возможность  лишить человека права выезда  из страны.  А  если он,  всё  же,
уехал,  этот  человек  продолжает  рассматриваться  Израилем  как  раб,  как
крепостной,   и   при  малейшей  возможности  его   поймают   и   прикуют  к
рабовладельческому   израильскому  ГУЛАГу  законом   о   всеобщей   воинской
повинности.  С   точки  зрения   израильских  "правоведов"  даже  вопрос  об
израильском гражданстве или прежнем посещении Израиля не играет особой роли.
Насколько  мне  известно, ни  одного из  похищенных  за границей противников
Израиля  не  отпустили  ни  через  какие  сроки,  разве  что  обменивали  на
израильских  солдат или шпионов,  ни один из осуждённых "за шпионаж" (теперь
читателю  должно  быть  понятно,  что "за  шпионаж" в таком государстве, как
Израиль, может означать всё, что угодно) не был досрочно освобождён; не один
из таких  осуждённых, по-видимому, умрёт в  тюрьме, но освобожден не  будет!
Похищенных за  границей  людей -  не граждан Израиля  -  власти этой  страны
рассматривают точно так же, как и захваченных бывших иммигрантов, годами или
даже  десятилетиями  /был  и  такой  случай/  не   живущих  в  Израиле:  как
заключённых своего страшного  ГУЛАГа.  От адвокатов И.Ф. и А.Ф.  я слышал  о
случае,  когда  человека,  не  жившего в Израиле  более 20  лет  и  имеющего
гражданство  другой  страны,  похитили с парохода, находившегося в  Хайфском
порту.

     Продолжая заниматься делом того молодого человека, о котором я писал на
стр.87  (Валеры МЕТЕЛЬНИЦКОГО), я узнал, что  военные  власти  категорически
отказываются предоставлять  обвиняемым в  "дезертирстве"  военных адвокатов,
хотя законы государства требует предоставления военного адвоката. Так И.  Ф.
так R. не предоставили военного адвоката /я съездил в  военную комендатуру -
"бейт-мишпат цваи"/, хотя,  по словам, например,  адвоката Авигды Фельдмана,
как и других адвокатов - это грубейшее беззаконие...



     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - Стр.109

     Помимо того,  как самим обвиняемым "дезертирам", так и их семьям, армия
рассылает письма с угрозами, нередко на имя их родителей, в которых угрожает
пятнадцатилетним заключением в тюрьму и смертью либо угрожает привлечением к
уголовной ответственности также их родителям. В этих письмах  юноши, которые
ни одного для  не служили в армии, не надевали военной  формы, не  принимали
присяги,  называются  солдатами,  армия  утверждает, что  эти  молодые  люди
находились  в   том   или  ином  военном  подразделении,   командиры   этого
подразделения утверждают, что тот или иной юноша (также - и с  упомянутом И.
Ф. - Валерой МЕТЕЛЬНИЦКИМ)  служил под их началом, а потом убегал из военной
части.  На самом деле  этого юношу прямо на рекрутском (призывном) пункте /в
военкомате/ посадили  в камеру, а потом держали в военной  тюрьме, угрожая и
заставляя служить в  армии, но  ни одного дня  он в  армии  на самом деле не
служил...   Понятно,   что   перед   лицом  такой   страшной  репрессивно  -
террористической организации,  как израильская армия, иммигранты находятся в
самом страшном положении...

     Занимаясь  помощью  людям,  права  которых  были  нарушены,  я  получил
многочисленные подтверждения тому, что русскоязычное иммигранты подвергается
побоям  в  полиции  и тюрьмах;  нашли  своё  конкретное  подтверждение также
разговоры и материалы о  применении  пыток  в  Израиле; нередко те или  иные
сведения  о   пытках  просачиваются   и  в  печать.  Так,  в   еженедельнике
"Калейдоскоп", приложении к газете  "Время" /четверг,  28.7.1994 г./ в своём
интервью  Юрию  Гершовичу  хорошо знакомый мне  лично адвокат  Моше  Фридман
признаётся, что следственная  группа отправила одного  из подследственных  в
печально известную тюрьму Абу-Кабир в Яффо с целью оказать на этого человека
физическое воздействие. Смысл его заключало в том, что подозреваемый  не мог
в  тюрьме  пользоваться  препаратом от астмы, очень серьезного  заболевания,
препаратом,  который  ему  необходим. Кроме того, его  поместили в  камеру к
матёрым  уголовникам! По  словам  нескольких  адвокатов  подобные  методы  -
обычная, широко распространенная  в Израиле, рутина. Только в стране, годами
проводящей "право" насилия и террора, возможна такая судебная практика.

     Только в стране, где существует  правовой террор  против национальных и
этнических  меньшинств,  возможен  двойной  стандарт  -  один  стандарт  для
"правящей" нации, другой-- для  меньшинств. Так,  в "Новой газете", в статье
"По себе  судят", Игаль Рон и  Алекс Тенцер  /"Новая газета", 03.09.1993 г./
пишут, что  бесчисленное  количество репортажей, статей, теле-сюжетов упорно
вдалбливают рядовому израильтянину, что  все  "олим ми-Русия" /иммигранты из
России/ - проститутки и сутенёры. Цель ясна, пишут авторы статьи, чего, мол,
с ними разговаривать, удовлетворять их требования, "давать"  им работу?.. На
панель идите  - вот ваша работа! Однако, именно израильтяне, а не "русские",
бьют все (даже мировые - что уж тут Израиль!) рекорды по части проституции и
сутенёрства. Кто мадам нашумевшего  борделя в Штатах, и  не  где-нибудь, а в
Голливуде? Израильтянка Хейда Илaйс и  все  её  девочки - они  израильтянки.
Стоило  закрыться  борделю  Хейды,  как  вместо него открылся новый, и  тоже
израильтянки по имени Рахель...

     Мнение еще одного журналиста: ни в одной стране мира, возможно, человек
так не беззащитен перед лицом даже  самой "низкой" (то есть, на самом низком
уровне) власти, как в Израиле.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - Стр.110

     Некого безработного, нашедшего  чужой  кошелек  и  пожелавшего  вернуть
находку /"Новая Газета", 19.09.1993 года/, полиция в нарушение  закона  / по
закону - не более 48 часов/ держала 65 часов  в тюрьме, вдобавок конфисковав
его  собственный   кошелёк,  -   который  ему  так  и  не  отдали.  Избиения
полицейскими    арестовываемых,     избиения    полицейскими    в    камерах
предварительного заключения, избиения при допросах - нередко со  смертельным
исходом - стали нормой. По  сведениям  из  иерусалимской полиции, только  за
один год вследствие избиений полицейскими погибло  12 человек. Когда однажды
я  пришел в петах-тиквенскую полицию с жалобой (после одного из инцидентов с
израильтянами)  и ждал  в комнате ожидания, я услышал  дикие, нечеловеческие
крики. Один из  арабов,  ждавших там  же, показал мне жестами,  что это  так
избивают в  полиции. Когда  позже я случайно  встретил его в городе,  он мне
рассказал, что практически  каждого араба, попадающего в полицию,  избивают.
Журналист Савелий  Кашницкий  /"Новости недели", 28 янв.,1994  г./ пишет  об
определённом мнении в иммигрантской среде об обширных связях Моссада и КГБ и
о  том,  что  бывших советских  инакомыслящих продолжают  преследовать  и  в
Израиле.
     Беззакония   и   репрессии   государства  продолжаются,   за  пределами
деятельности  властей,  подхваченные рядовыми  гражданами.  Так,  по  данным
Центрального  Бюро  Статистических  исследований,  в  1993 г.  1604  ребёнка
/мальчики и  девочки/ в  Израиле были изнасилованы взрослыми. В передаче "За
круглым  столом"  радио  "РЭКА"  5 июня 1994  года  участник  круглого стола
педагог Аркадий Ливанов сказал, что  в Израиле  процент самоубийств молодёжи
от 14 до 20 лет  в три  раза  выше, чем в США.  Этот же педагог сказал,  что
система израильского образования - это вседозволенность.  А другой  участник
передачи,  Бернштейн,  добавил,  что  "это  идеологическое засилье,  систему
образования тут выбирают с точки зрения государственного сионизма".

     И  ещё  один  аккорд в тему правового  террора добавила передача  радио
"РЭКА"  "Открытый  микрофон"   /7   июля,  1994  г./,  посвящённая  трудовым
конфликтам.  Консультантами  передачи  были  работница  Гистадрута  Элеонора
Вайнтрауб и  Дмитрий Голесинский,  также сотрудник Гистадрута. Они признали,
что  в Израиле нет закона о проверке работодателей. Никто - ни Гистадрут, ни
полиция, ни  Мин. труда - не имеет права  не только проверять, не нарушаются
ли   права  работников,  выплачиваются  ли   "оздоровительные",   отпускные,
проездные. отчисляются  ли деньги в  "Битуах Леуми",  в пенсионный фонд,  не
нарушается  ли закон о минимальной заработной плате, но не  имеет права даже
войти  на территорию предприятия. Все звонившие на  передачу двенадцать  /!/
человек  сказали,  что  им  не   платят  "оздоровительных",   отпускных,  не
выплачивается минимальная заработная плата.  Что же  советуют  консультанты?
Элеонора  Вайнтрауб посоветовала одному из радиослушателей "не жаловаться на
хозяина, иначе хозяин выгонит с  работы"! Итак, вот все точки над i: то, что
происходит  в  Израиле  -  это  настоящий беспредел, бред,  из которого  для
рядового гражданина, для иммигранта нет выхода, разве что - на тот свет.

     Неужели  за рубежом не знают о том,  что  творится  в  Израиле? Неужели
правительства так называемых демократических стран не могли бы объявить хотя
бы   маленького  экономического  бойкота  Израилю  или  хотя  бы  прекратить
гигантскую денежно - экономическую  помощь этому маленькому ближневосточному
монстру? Увы, западные страны, видимо, прекрасно, знают, что происходит тут.
Но, во-первых, на фоне других ближневосточных режимов,  таких же чудовищных,
как  израильский,  "еврейская страна"  представляется  им даже  в чуть более
выгодном  свете (это  ошибочное представление). Хотя они прекрасно понимают,
что нельзя сравнивать  двух монстров - и  те, и этот чудовища. Однако,  есть
более серьезная  причина молчания  западных  стран по поводу самых серьёзных
нарушений  прав  человека в Израиле.  Это  лобби в  самих  западных странах,
связанное  с  тем,  что  через  Израиль  идёт широкое  отмывание  "грязных",
мафиозных  денег,  международная  контрабанда  оружия,  поток  наркотиков  и
торговля  проститутками,  в  которые,  по-видимому,  вовлечены   влиятельные
бизнесмены на Западе.  Это и влиятельное еврейское  лобби,  осуществляющееся
через  еврейские  организации,  еврейских   бизнесменов,  депутатов,  членов
правительств и  парламентов западных стран. Это и дипломатические  интриги и
давление  самого  государства Израиль, поддерживаемые  его  военной машиной,
разведкой, не конвенциональными методами и  еврейским лобби в самих западных
странах.



     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.111

     "Новая газета"  /со  ссылкой на "Daily News"/ 13 - 20 января,  1994 г./
пишет, что
     американские  евреи  отмывают  "грязные"  мафиозные  деньги  в Израиле.
Огромная статья Александра Орловского в газете "Спутник" /1991 года/ говорит
о том, что
     через Израиль не только отмываются мафиозные деньги, но и  капиталы тех
людей, которые собираются избежать  /американского, канадского, английского,
и   т.д./  законами   предусмотренного  налогообложения   в  своих  странах;
подтверждение этому я многократно получал из своих собственных информативных
источников, которые называть не могу.

     По мнению компетентных экспертов, мафиозные деньги и  капиталы, бегущие
от законного налогообложения, поступают  в Израиль контрабандным путем или в
виде  благотворительных  средств. Из Израиля  (после  удержания определенной
мзды) эти средства возвращаются туда,  откуда поступили, в основном - в виде
драгоценных камней или  ювелирных  изделий, наркотиков,  и  -  реже - в виде
нелегальных донорских органов, живого товара (женщины и дети),  либо  в виде
"отмытых"  (легальных)  капиталов  или  вложений   в  биржи   ценных  бумаг,
израильскую  экономику,  и  так  далее.  Вот   истинная  цель  и  оправдание
существования  государства  Израиль, вот ради  чего все его  ужасы и все его
репрессии, вот ради чего все те десятки или даже сотни тысяч смертей.

     //Дополнение редакции 2000 года:
     (по материалам агентства Рейтер и газет Нью-Йорк Таймс и Маарив)
     Краткий перевод вступления:
     Хасидские  евреи в  Нью-Йоркских  ешивах  -  одни  из  главных  в  мире
"отмывателей" грязных денег. Они  используют  клоаку  религии  для  сокрытия
своей преступной  деятельности, а  также используют эксклюзивные израильские
иммиграционные  законы  ("закон  о  возвращении")  для того,  чтобы избежать
американского правосудия путем  переезда в Израиль. Один  из таких хасидских
евреев признал, что коль скоро "еврейская община" экономически выигрывает от
преступной   деятельности,   для   еврейских  кругов   (еврейских   властей,
израильских властей) не играет  роли, являются  ли данные  деньги  "отмытыми
деньгами".

     Статья  интересна  тем,  что  демонстрирует  еще  один  пример  древней
проблемы еврейской лояльности в первую очередь своему еврейству, и только во
вторую - странам (и их законам),  гражданами которых они являются. Это также
показывает,  каким  образом  (откуда) берутся  еврейские деньги  и как евреи
получают возможность, совершив уголовные преступления, спокойно скрыться  от
правосудия  благодаря   эксклюзивной  иммиграционной  политике   государства
Израиль, которая позволяет угловникам-евреям избежать правосудия бегством  в
Израиль (и - в большинстве случаев  - с  деньгами!). Правительство США - как
всегда,  связанное еврейским  влиянием и  еврейскими интересами  - ничего не
делает, чтобы добиться их выдачи.

     Просто   невероятно,  как  эти   еврейские  уголовники  получают  право
эксплуатировать Америку, а потом скрываться от американской законности путем
использования   иммиграции,  ее  законов,   какие,   как  утверждают  евреи,
"расистские" в любой другой стране мира, кроме Израиля!
     --------------------------------------------

     Hassidic  Jews in New York yeshivas are among  the top money launderers
in the world. They use the cloak of religion to hide their work and they use
Israel's exclusively Jewish  immigration policy  (the  "law  of  return") to
escape  U.S. justice by  relocating to  Israel.  One of  these Hassidic Jews
candidly admitted that as long as  it benefitted "their community" it didn't
matter whether money was laundered.

     The article is interesting  in that demonstrates another example of the
age-old problem of  Jewish loyalty being to "Jews first"  rather  than their
country of residence. It also shows  how can Jews benefit from and get  away
with  crimes due  to Israel's  exclusive  immigration policy,  which  allows
Jewish  criminals  to escape U.S. prosecution  by fleeing to Israel (and  in
most  cases, =with=  the  money). The U.S. government  --  ever  beholden to
Jewish influence and Jewish interest as always -- dare not extradite them.

     It is  amazing  how these Jewish criminals can exploit America and then
escape its  laws by  recourse to an immigration policy which  Jews claim  is
"racist" for every other country but Israel (!)
     ---------------------------------

     New York's 47th  Street : Maariv, September 2, 1994 By Ben Kaspit,  the
New York correspondent

     Rabbi  Yosef Crozet fell because of his big mouth.  "I launder money, a
lot of money," he once told an acquaintance. "Every day I take $300,000 from
47th Street in Manhattan, bring it to the synagogue, give a receipt and then
take  a commission." The man who heard that story from Crozer was,  how sad,
an undercover Jewish agent of the US agency for fighting drugs, DEA.

     A month later, in February 1990, Crozer was arrested by  agents on  his
way  from 47th Street  to  Brooklyn. They found on him  prayer  books,  five
passports  and also $280,000  in  cash in the trunk of his car.  He traveled
that route  every day. He would arrive  at the gold  trading office on  47th
Street in the afternoon,  and  leave a little later,  carrying suitcases and
bags loaded with  cash. From there he drove to the Hessed Ve'Tzadaka ["Mercy
and Charity"] synagogue in Brooklyn which had been turned into a laundry for
millions of dollars, the revenue from drug sales in the New York area.

     That was how Crozer made his living. Assuming that  the commission  for
laundering money  ranged  in  the area  of  2% to  6%,  Rabbi Crozet can  be
presumed  not to have suffered from hunger. The investigators who questioned
him faced a simple task.

     A respectable  and pious  Jew  who never  imagined  that  he  would  be
interrogated, a  son of a highly respected rabbi  who headed a large yeshiva
in city  of  New  Square,  Crozer broke down and  cooperated.  But then  his
lawyer,  Stanley Lupkin, argued  that his client, a pious Jew, had  no  idea
that he was laundering drug money. Crozer, according to his lawyer, believed
that he  was  laundering money  for a Jewish diamond trader  "who trades  in
cash" and  not for Gentile drug traders and was using the situation to  make
some extra money, for his synagogue.

     It seems that this argument had some effect since Crozer was  sentenced
to one year and one day imprisonment.  In exchange for a lenient science, he
supplied his interrogators with  valuable information  which helped them  to
capture a person whom they had been seeking for a long time: Avraham Sharir,
another pious Jew, the owner of  a gold trading office  on  47th Street, who
was really one of the  biggest sharks for laundering drug money  in New York
City. Sharir, an  Israeli Jew aged  about 45,  to whom we will later return,
subsequently confessed  to  having laundered $200 million  for the Colombian
drug cartel of Kali.

     The drug trade is  considered to be the most profitable branch of crime
in the  world. The profit margin ranges in the area  of 200% for cocaine and
1,200% for heroin. The amounts  of money laundered in the trading office are
larger  than the budgets of many small states.  The temptation is great. The
main problem of the Colombian  drug barons who control a significant part of
world drug trade is how to get rid of the money. It is a problem of the rich
but a nagging one. Two major Colombian  drug cartels operate in the US - the
Kali cartel and the Medellin cartel.

     The  killing of the head of the Medellin cartel, Pablo Escovar,  by the
Colombian  authorities in December  1993  greatly weakened this cartel which
had controlled  the drug  trade in  the New York area.  The Kali  people, in
contrast,  hold  a  monopoly over the Los Angeles and Miami area markets. At
present, the Kali people distribute about 80 per cent of the world's cocaine
and a third of the heroin-  The Kali drug cartel makes $25 billion each year
within the US alone. The money must somehow be shipped out of the US without
arousing the attention of the  American authorities. Besides, the cash  must
be given a seal of approval and, one way or another, become legitimized.

     Around  this complex  issue a mega-business has sprung up -  laundering
and smuggling drug money. American customs investigators have found millions
of  dollars  in  containers  supposed  to  have  contained  dried  peas,  in
double-sided gas tanks,  in steel boxes attached  to freight ships. In  1990
they  found $14 million  in cash in a  shipment of cables,  supposed to have
been sent from a Long Island warehouse to Colombia.

     According  to records found  on the site, that  was  shipment  No.  234
(multiplied  by  14  million, calculate  it  yourselves). The same  year, at
Kennedy Airport, in a warehouse, 26  large containers were found  which were
supposed to have contained bull sperm. The latter  was  not  there but there
were $6.5  million.  In May  of this  year American  investigators raided  a
bowling ball  plant in Long Island. They picked up the  balls,  cut them  in
half and found within them $210,000 in used $100 bills.

     Despite their active imaginations, the drug barons find it hard to keep
up. $25 billion is a lot of money and it must fill a lot of space since most
of the money gained in drug  deals comes in bills of $10 to $20. And that is
how  the  match  was made  between  the  drug cartels  and  47th  Street  in
Manhattan.

     This  street is the world center for trading diamonds, gold, jewels and
precious stones. Hundreds of businesses are crowded in there,  between Fifth
and Sixth Avenues. Shops,  businesses, display halls. In the back rooms  and
on the top floors,  far from public access, the action takes  place. That is
where the major traders sit, and that is where the deals are made. Diamonds,
gold  and jewels  pass  from hand  to  hand with a  handshake.  The  frantic
activity  there  offers an ideal cover  for illegal transfers of money.  "In
fact,  even  legitimate business  appears, on 47th Street,  to  be  dark and
mysterious," said a customs official.

     "Merchandise arrives  constantly,  boxes,  suitcases  and  packages are
constantly opened, everything arrives  in armored cars, under heavy security
and a shield of secrecy. Now, go find the black money."

     "The  match  between  the  drug barons and  47th  Street," an  American
customs  investigator told  Afaai-ii,  "is  ideal.  The  gold  and  diamonds
industry  circulates  large  amounts  of  cash.  The  diamond   traders  are
accustomed to transporting large amounts of money in cash, from one state to
another,  efficiently and  without leaving  a trace, Large amounts of  money
pass from hand to hand on 47th Street, without arousing suspicion.

     "A  diamond trader might launder $5 million  every day without arousing
special attention. it is  difficult to monitor  the  deals,  to  locate  the
sources of the  money and  it  is  very difficult  to infiltrate that closed
field, which is based on personal acquaintance and trust."

     Added to it is the fact that in  the course of the past five years, the
diamond industry  on 47th Street has been in a deep  slump,  which  put many
traders into bankruptcy. "A trader like that," said an investigator,  "faces
the choice of  bankruptcy or making easy, quick and relatively  safe  money.
Not everyone is strong enough to withstand the temptation."

     All  of  that  would not  have been of  interest to us if  not  for the
massive  Israeli and Jewish presence  on 47th Street.  "At least  50% of the
diamond  traders  there are Israelis," so  an Israeli diamond merchant,  who
wishes to remain anonymous, told Maariv. "Not a few Israelis also operate in
the field of jewels, precious stones and gold.  All of them came to New York
to make fast money, conquer the market, get their big break. Not all of them
have succeeded, especially  not  recently." But the Jewish  presence on 47th
Street is much greater than that.

     Experts in the field estimate that 75% to 80% of  the active traders on
the street are  Jews. A  large number of them are very pious  Orthodox Jews,
mainly Hassids. There is also a respectable representation of Jews from Iran
and Syria, usually also very pious. One can get along fine in Hebrew on 47th
Street. There  are many more kosher restaurants in the area than in  all  of
Tel Aviv. The place is also the biggest laundry for drug money in the US.

     The  expansion of the phenomenon of laundering drug money  in the US in
general,  and  on 47th  Street in  particular, led to the establishment of a
special American task force  to combat  the phenomenon.  The unit is  called
Eldorado, after the mythical South American city of gold. It is staffed with
200  agents, officials  of the  US customs and  internal  revenue  agencies.
Eldorado, established  in April  1990, investigates the money- laundering in
general. Fifty of its agents dedicate their time just to 47th Street.

     "It is work that  demands tremendous manpower," said Robert  Van Attan,
an  Eldorado officer, "since the money has to  be monitored along the length
and breadth  of  the continent,  sometimes also abroad."  The target of  the
Eldorado agents  is money, and money alone. They  are not interested in drug
imports, drug deals or drug dealers. "We want to put our hands on the money.
To hit their pockets," - say members of the unit.

     The  task  is  difficult. In America there is  no  law  that  prohibits
possessing money. On the other hand, when a large amount of cash is found in
the possession of  a  launderer,  the agents  confiscate the  money. If  the
person  can prove that  the source of the  money was  legitimate, he gets it
back. That does not happen.

     The launderers are experienced. When one of them is caught and  several
million  dollars are  found in his possession, he  willingly hands over  the
money, but asks for a receipt. "The money is not mine. I want you to confirm
that you took it," is  the  common request. Incidentally, their lives depend
on that  receipt. It is not a simple  matter to  trail them. The  eyes of  a
typical launderer are glued to his rear-view mirror.  He makes sudden stops,
moves from one  lane  to another, chooses long and twisted  routes from  one
place to another. Eldorado has an answer.

     The investigators  follow  their  targets  with eight,  ten,  sometimes
twelve vehicles. If necessary they use one or two helicopters. There is also
sophisticated equipment, the wonders of American technology in the fields of
tapping,  surveillance  and  code-breaking.  In the  first two years of  its
operations,  Eldorado  captured $60  million  and arrested  120  launderers.
Compared  to the scope of overall laundering, that is peanuts.  "That is not
the point," say the Eldorado agents. "Obviously, it is impossible, with  the
existing legal restrictions, to put an end to the phenomenon. Our warfare is
psychological."

     Incidentally,   Eldorado    is   not   the    only   agency   combating
money-laundering. The DEA,  the American Drug  Enforcement Agency,  and  the
FBI, also conduct lively activity in that field. Not always is this activity
coordinated.

     In  recent  months  the  Eldorado agents  discovered  a  new center  of
operations. It is called The Cocaine Triangle. Its sides are Colombian  drug
barons,  Israeli-Jewish money  launderers  and Jewish-Russian  mafiosi.  The
Colombians funnel the money, the Israelis launder it, the "Russian"  mafiosi
(who have recently overrun New York in droves) provide  the security and the
muscle. A New  York journalist  recently told Maariv: "The Israeli  Jews are
ataining notoriety in  the  money- laundering market. You need  only look at
the list of arrests and the indictments of the  past  3-4 years, in order to
grasp the enormous scope of Israeli involvement in this field."

     One reason  for  the growing  power  of  the Jews  in the  business  of
laundering drug  money  is the Law of Return  with its easy  possibility  of
escape to  Israel. In May  1993,  five members  of the  Jewish international
laundering  ring, which had worked with the Kali  cartel, were arrested. The
ring  was  exposed following  an FBI "sting" operation,  as part of which it
established  a dummy corporation called Prism,  which served  the  gang  for
laundering money.

     In  the  course of  less than one  year  $22.5  million  were laundered
through the  company. The head of the ring was an Israeli named Zion Ya'akov
Evenheim,  known  as "Zero". Evenheim, who had a dual  Israeli and Colombian
citizenship, stayed  in Kali,  from  where he coordinated  the activity  and
supervised the transfers of money. Most of the ring's  members were arrested
in May 1993. Evenheim was arrested by Interpol in Switzerland and extradited
to the US. He is cooperating with the FBI.

     Additional Israeli detainees: Raymond Shoshana,  38, Daniella Levi, 30,
Binyamin Hazon, Meir Ochayon,  33, Alex  Ajami,  34. Many other suspects, to
whom we will later return, escaped to  Israel, and there are difficulties in
extraditing them to the US.

     In  the  course  of the investigation, FBI agents recorded hundreds  of
hours of conversations in Hebrew among the Israeli suspects. For the purpose
of  translating  the  material, they employed, among others, Neil Elefant, a
Jewish resident of New Jersey  who had lived in Israel for some time and who
spoke fluent Hebrew.

     Elefant translated and  translated, until  one day in May 1992  he  was
amazed to  discover among  the  speakers a  friend, Jack  Zbeida,  a  Jewish
antiques  dealer  from  Brooklyn,  Elefant  was in  a difficult  dilemma. He
approached his rabbi, Elazar Teitz, who told him that his religious duty was
to  warn  Zbeida. Elefant then secretly met Zbeida  and told him that he was
targeted  by the FBI. Alex Ajami, an Israeli Jew who was one of the heads of
the  gang, was also present. Zbeida and Ajami hurried to the FBI offering to
cooperate, turning in Elefant, who was arrested and charged with interfering
with legal procedures.

     He argued that one of  the reasons for his  decision to warn Zbeida was
the zealousness, almost  approaching anti-Semitism, which he found among the
FBI  agents trying to  involve  the State of Israel in  drug  affairs. Judge
Kevin Duffy  sentenced Elefant  to I8 months' imprisonment. In  the meantime
the FBI was forced to arrest hurriedly all those involved in the affair.

     In spite  of their  hurry, many  Israeli Jews involved  fled to Israel.
Some few of the tens of Israeli and American Jews who fled to Israel on this
occasion are: Raymond Shosliana, Adi Tal, David Va'anunu, his nephew Yisliai
Vanunu, Ya'akov Cohen. Most of them  came out  of the  affair with a lot  of
money which they also took to Israel.

     The story of Adi Tal  is worthy  of elaboration.  He is  an  impressive
youth, handsome,  with a  good record in  the army, a son of a  fine Israeli
family, formerly a security guard at El Al. All that did not hinder Tal from
becoming  involved  in  laundering drug money  in  1988. In March  1988  the
American authorities arrested I I members  of the laundering ring, including
Tal and his good friend Nir Goldstein, also an Israeli.

     The  investigators  at the  time said  that  Tal  and  his  friends had
operated cautiously, used aliases and codes and lived in constant fear. They
would receive  large amounts  of  money from  Colombian couriers, divide the
money into sums of $10,000 (any amount over 10,000 dollars that is deposited
in  an  American bank requires  a  report),  deposit the  sums in banks  and
convert  them  into  travelers'   checks  which   they  sent,  by  means  of
international couriers, to a dummy corporation in  Panama.  The most popular
code  which Tal's  gang  used  was  taken  from the diamond  industry.  When
information was transmitted about the transfer of  a diamond of 30.4 carats,
it meant the sum of $30,400. Tal worked for Jose Satro, the  money launderer
of the Kali cartel. The Colombians constantly pressured him  to increase the
scope of the laundering.

     Tal was afraid. "He lived in constant fear, his bags were always packed
and he was prepared to flee at any minute to Israel," one investigator said.

     An important member of Tal's laundering ring was Rabbi Shalom Leviatan,
a Lubavitch Hassid, head of their branch  in Seattle. It is assumed that all
the considerable political power of these Hassids  and of  their rebbe (then
alive) was exerted in favor of that laundering ring.

     "My  intentions were  good,"  Leviatan said  after he  was captured. "A
person learns from experience," he added.  According to him, he did not know
that he  was laundering drug money and he was certain that he helped Iranian
Jews trying to smuggle their money out of Iran. Leviatan got out cheaply and
was  sentenced  to  30  days'  community  service.  Tal,  who  confessed  to
laundering $10 million, was  sentenced to 52 months' imprisonment. He served
his sentence at Danbury jail in Connecticut but he did not learn his lesson.
When he  was  released, he  joined  a gang, which was captured in the  FBI's
"sting"  operation.  This  time  he  managed to  flee  to  Israel  where  he
apparently remains to this day.

     The gold and diamond industry  has recently  become the favorite of the
drug  barons,  due  to the numerous  possibilities for  laundering which  it
contains. One of the popular  methods is laundering  by means  of trading in
gold. This  is how it works. The drug money is converted into gold, which is
smuggled  to Colombia, from where it is exported  to Milano and used to make
jewelry  which then legitimately returns to 47th Street. "The funniest thing
in  this business," say the investigators, "is that  the jewelry comes  here
under favored import conditions because  the gold seemingly originates  from
Colombia  and  that state possesses  favored terms of  trade with  tile US."
There  are  also other  methods. Drug money  is deposited in the accounts of
diamond merchants as though  it were their profits  and is later transferred
to Colonibia.

     Sophisticated diamond deals are made between various  parties  with the
aiin  of "releasing" large amounts of money on the  side.  Sums of less than
$10,000  are deposited in  various bank accounts,  converted into travelers'
checks and then transported to their final destination.

     But in spite of the ingenuity, undoubtedly one of the most popular  and
successful ways  to launder  money is through Jewish religious institutions,
such as yeshivas  and synagogues. Since the majority of the 47th Street gold
and  diamond merchants are religious  Jews  the process  is made easier. The
Jewish religious institutions  badly need funds. The Colombian  drug traders
can  be  generous. They transfer their drug money as donations, which  go to
the Jewish religious institutions one way and come out by the other way back
to the  donors.  On the way,  the synagogue or yeshiva obtains a respectable
percentage for  its pious  uses.  Everyone is happy,  the  drug  barons  who
launder  their money quickly  and efficiently and  the synagogue or  yeshiva
which makes easy money.

     The first laundering operation  in which a Jewish institute in New York
was involved was exposed  in 1984. A ring  which laundered about $23 million
while  making  a profit of $2 million operated at the  oldest yeshiva in the
city,  Tifereth  Yerushalayim,  located  in  Manhattan. The  laundering  was
performed for the Kali cartel. The contact man was David Va'anunu, mentioned
in the context  of the  Prism  affair, who worked with  the  cartel's  major
launderer, Jose Satro. The yeshiva's representative was a very pious Hassid,
Mendel Goldenberger, who daily received cash from Va'anunu and deposited the
money in the yeshiva's accounts.

     Goldenberger,  who  claimed not to have known the source  of the money,
was convicted of  forging  bank  documents  and  given five years' suspended
imprisonment. Va'anunu was convicted, sentenced to eight years' imprisonment
but released much earlier after he became an informer for the DEA. Later, as
was stated, he  ran into  trouble again and fled  the  US. Nine persons were
convicted in that affair, including Rabbi Israel Eidelman, Vice President of
the  yeshiva  and  some  of  its  dignitaries. Tiferet  Yer-ushalayim  faced
financial  difficulties at that time. It  leaders attempted to  maintain the
students by paying them from the laundered drug profits.

     The phenomenon, incidentally, is  very common among New York Jews. Many
Jewish congregations are dying because their members are leaving the city or
their former neighborhoods. Thus, the congregations are losing their sources
of  income and  facing large debts. In  that situation the road is short for
the  synagogue or yeshiva to  launder drug  money as a pious  duty, since it
means easy money and  lots of  it. "Laundering money is extremely beneficial
to the yeshivas  and other  Jewish religious institutions,"  said  a  source
close to the investigation. "They are in a difficult situation and therefore
they turn a blind eye to the drug problem. They don't ask what the source of
the money is as long as it keeps coming in."

     The attitude of the  pious  Jewish  community,  according  to  the same
source, is: "Drugs  are sold  anyway.  As  long as  it does not harm our own
community  and only  does good for it, it doesn't matter if we benefit  from
drug  trade."  The  role of  the Israelis  is, in  many cases,  to make  the
connection between the  religious  Jewish  communities of  New York  and the
Colombians.

     The  Colombians are more  satisfied with this method of laundering than
with any other because, for political reasons, it is a relatively secure way
of which it could be initially assumed that  it was not going to be forcibly
investigated by the US authorities. Only in July 1990 the situation began to
change.

     The  Federal authorities renewed an investigation  of some Williamsburg
Hassids,  owners  of  jewelry shops  on 47th Street,  who were  suspected of
laundering drug money.  The investigation  focused on the brothers  Naftali,
Naiklosh and Yitzhak  Slilesinger, and on Ya'akov Shlesinger (Naftali's son)
and  Milon Jakloby,  his nephew. The  investigators found evidence of  close
connections between the Slilesingers and the Andonian brothers, members of a
Colombian  family accused  of laundering,  almost  one billion  dollars. The
Shlesingers  were suspected of laundering  money  by  means  of a subsidiary
called Bali,  through checks drawn from the account of "Camp Yereim"  ["Camp
of the Pious]" - a Hassidic summer camp in the Catskills.

     Camp Yereim denies any connection with these checks. On April 7 of this
year,  Rabbi Abraham Lau, a prominent Hassid from  "Magen Abraham" synagogue
in  Los Angeles  was  convicted of  conspiring to launder drug money. Lau is
married to  the  niece  of the  Satmar  Rebbe, Moshe Teitlebaumi, who wields
enormous political influence in New York State.

     Unfortunately,  Lau  told  an  undercover  FBI  agent  about  a "sacred
network"  of  Satmar  Hassids  in   which  other  Orthodox  Jews   had  also
participated. The "sacred network", whose membership was strictly limited to
pious Jews, operated in the 47th Street area in New York and was  capable of
laundering up to $5  million  weekly, thanks to its widespread contacts with
Jewish charitable institutions.

     Unfortunately, law enforcement agents  in  New York do not believe that
the "sacred  network"  and the many  other Jewish laundering  rings have any
sanctity. In the past year the Federal activity concerning Israelis and Jews
on 47th Street has  greatly  increased.  The  investigators  now  employ the
services of many Hebrew translators  since the rings,  even  if composed  of
native   American  Jews,  employ  only  "the   sacred  language"  for  their
operations.

     Aharon Sharir is, undoubtedly, the major Israeli launderer. He was born
in Iraq about 45 years ago, immigrated  to Israel with his family at the age
of one year, graduated from  an Israeli high school, served with distinction
in the army and became  an  expert in fixing delicate mechanical instruments
used to mend gold jewelry.
     In 1979, Sharir came to New York on  a tourist visa with $6,000 in  his
pocket.  He  went  into  the  gold business,  established a small  plant for
manufacturing  gold jewelry  and  did  well. Then,  through another  Israeli
diamond trader, he  discovered  the  laundering business.  Sharir  reached a
laundering activity of about $160,000 per day, six days per week (laundering
is not done on the Sabbath), but  in 1985 his wings were clipped when he was
accused of  having swindled a New York  bank  to the tune  of $3 million. He
quickly returned  the  money and  was sentenced to a  fine and  a  suspended
prison sentence.

     In 1988  Sharir's  laundering activities  reached amazing  heights. His
gold shop on 47tll  Street became one  of the greatest laundering centers in
the  entire  US. "Three times a week,"  Sharir  told the court at one of the
many trials in which he is now testifying, "we received the cash. It used to
arrive in canvas sacks,  in cardboard boxes or in suitcases. Sometimes there
were a million dollars in one shipment."

     Roy Lopez, representing the  Colombian cartels, would arrive from Miami
equipped with a  document sent from Colombia, which contained detailed coded
instructions  about   where  to   send   the  money.  "Even  with  automatic
money-counting  machines  it  was  difficult  to  count  the money,"  Sharir
testified. "It arrived in  bills of 5, 10 and 20 dollars. The bills, most of
which had been  used to sniff cocaine,  had  a  strong odor of coke. A  real
stink. My employees could not stand it.  Every  2-3 hours they had to take a
break, go out for some fresh air, so as not to get ill."

     Sharir's role  was to see to it that the money would be transported out
of the US and arrive in the bank accounts of the Colombian cartels in Panama
and in Colombia. For that purpose he deposited money into his bank accounts,
as though it  was his profits from the shop, purchased assets for the use of
the drug cartels, bought and sold gold at inflated prices from merchants who
were  part   of  the  conspiracy  and  concealed   money   through   various
manipulations.

     Finally, all the money  was turned into checks drawn on the accounts of
Jewish religious institutions. Sharir received from the Colombians 6 percent
of the turnover for his labors. Within  a short period of time he moved with
his family to a luxurious house in Woodmere, on Long Island. He purchased  a
luxury Jaguar  car,  showered  his  wife  Miryam with  expensive jewels  and
donated lavishly to Jewish charities.

     The troubles began  in late 1988. In December his  shop was  raided  by
American  customs  and internal  revenue agents, after they  received notice
from his  banks concerning the volume of his deposits.  They brought dogs to
sniff out drugs, carried  out a  meticulous search  of  the offices and took
away cars  full  of documents. Sharir did no lose his cool. While the agents
were milling around his offices,  he managed to conceal $600,000, which were
in his bank account at the  time and to transfer the money to a safe  place.
Simultaneously,  Sharir  fell  out  with his Colombian operators who claimed
that  he  stole  $26 million  of  their drug money.  Sharir, who denied  the
accusation,  hired  an Israeli  professional investigator, Lihu  Ichilov, to
solve the mystery.  Ichilov soon became Sharir's partner. He flew to Panama,
established  two dummy corporations there, opened bank accounts and improved
the laundering routes.

     Following  the Federal agents' raid on his offices Sharir did not  give
up. Within two weeks  he opened two other offices on 47th Street and resumed
work. When asked  by one of his lawyers how  he had expected  to escape  the
attentions of the law, Sharir replied:  "I changed my  system  and  believed
that now,  with God's  help, I would never be  caught." Sharir's  new system
included Rabbi Yosef Crozet whom  we discussed earlier. Crozer's  big  mouth
brought Sharir  down, and he was arrested  in March 1990. Crozer also led to
Sharir  confessing  to  having  laundered $200  million. His wife Miryam was
arrested together with him. Sharir, under the pressure of the interrogation,
agreed to cooperate in  exchange for his wife's release and the cancellation
of the charges against her. The prosecution agreed.

     It was an extremely good  deal as far as the prosecution was concerned.
For  three  months Sharir  fed the Federal investigators with  most valuable
information  concerning  the  Jewish laundering  industry.  The  information
included names, methods of operation, codes,  and  bank accounts. Sharir led
them to the exposure of what is termed the new "cocaine triangle".

     His  information  led  to  the  incrimination of more  than  35  Jewish
launderers,  the  capture  of  $10  million  and  the  breakup  of  numerous
Jewish-laundering  rings.  Among  others,  Sharir  incriminated the  biggest
laundering shark in  the history of the US, Stephan Scorkia. The information
given by Sharir, who testified at his trial, directly led to his conviction.
Scorkia was charged with laundering $300  million, and was sentenced to  660
years' imprisonment.

     Sharir is now enrolled in the US  witness protection program.  He lives
under  an assumed identity,  has been released on bail, travels  under heavy
security between New York, Rhode Island, Arizona and other states, testifies
in criminal trials and goes on.

     His  wife  Miryam divorced him  shortly after  the affair erupted.  She
refuses  to  comment  on the matter  and told the  Daily  News:  "I have  no
intention of talking. I divorced Aharon in order to distance myself from him
and from his friends, and that is exactly what I am doing."

     Sharir  was  directly  responsible  for  the  flight  of  at  least  35
Colombians from the  US  back  to  Colombia. One of the escapees  was  Duvan
Arbolda, one of the Kali cartel's major launderers. Arbolda was charged in a
Manhattan  court  of  laundering  on  a  vast  scale,  following   Sliarir's
testimony. Afler he completes his  testifying,  Sharir  himself  will  stand
trial.

     The prosecution  will agree to a very low sentence, but this  does  not
improve his chances  of survival. "At  present, Aharon Sharir heads the Kali
cartel's wanted list," said an American customs official. Charges have  also
been served against Lihu Ichilov, Sharir's partner. However, Ichilov fled to
Israel on the eve of his trial, in January 199 1. That was the period of the
Gulf  War and the judge, Richard Owen, who tried Ichilov  in absentia, said:
"Mr. Ichilov apparently prefers to face the horror of  Scud missiles falling
on Israel than the American justice system."

     Note 1. The Satmar Hassidic sect  fiercely opposes Zionism. The present
rabbi's uncle and predecessor (the position of  a rabbi among the Hassids is
limited  to  the  members of  "the  sacred  family"), Yoel  Taitelbaum,  had
published  learned  books in which Zionism  was described as an invention of
Satan, Israeli victories  (especially  the  one  in  the Six  Day  War) were
attributed  solely  to the direct help given to the  Israeli army, while the
Holocaust was being "justified" as the Divine punishment of the Jews for the
sin  of some of them becoming Zionists. The present rabbi, although formally
continuing  the teachings of his uncle, has the most amicable relations with
the Israeli government. //

     //Мнение  автора данной  работы сильно отличается от однозначной оценки
других   экспертов  и   сторонников   безоговорочного  осуждения   "мирового
еврейского  криминального заговора".  На девяносто  процентов ряды еврейских
аферистов, жуликов, отмывателей грязных мафиозных  денег до 1998-99-го годов
состояли из Робин Гудов, романтических  искателей приключений и мечтателей о
перераспределении  денег  в  обществе,  где  нет  справедливости  и  правды.
Одержимые пассией "делать добро", вырвать деньги у богатых, у тех, у кого их
слишком  много,  и  отдать  их  бедным  и  обездоленным,  эти  люди  в своем
большинстве  стремились получить мафиозные деньги  для того, чтобы стредства
эти передать на благотворительные  нужды. Это касается не только отмывателей
грязных денег, но  и величайших в истории мошенников, которые по  поддельным
бумагам,  путем хитроумных,  остроумных  махинаций преуспевали  в  получении
путем мошенничества  десятков  миллионов долларов,  чтобы эти деньги  отдать
потом на благотворительные  нужды. На  этом  этапе не существовало  никакого
конспиративного  участия  государства  Израиль  и  еврейской  (в  частности,
израильской) криминальной  мафии.  Однако, на этапе  вмешательства полиции и
раскручивания машины возмездия появлялись израильские мафиози и - в симбиозе
с ними - государство Израиль, которые захватывали львиную долю находящихся в
руках подобных Робин Гудов средств в обмен на помощь и убежище. Как правило,
к уголовному  еврейскому Робин Гуду  на этом этапе приставлялась израильская
шавка,  стукач-надсмотрщик, чаще  всего  сотрудник  Моссада  (в  деле  рабби
Шарира, например, - Ихилов), который держал свою жертву  собачей хваткой уже
до  самого конца. Существует  мнение, что  государство Израиль само выбирало
заранее  своего подельника,  просто он об  этом  не знал.  Следующий  этап -
перевод  уголовных денег  в Израиль  и  (в большинстве случаев) - самого  их
"коллекционера".  И  только  примерно  1998  года  возникло  новое  явление:
моссадовско-мафиозные группы повсюду подменили частных еврейских проходимцев
и  Робин Гудов, взяв  посреднические  операции  отмывания  денег  наркомафии
полностью в свои руки. Это  было сделано для того, чтобы не допускать  в эту
область  людей  со  стороны,  влекомых  собственной,   не  санкционированной
Израилем, инициативой.  Так  как  государство  Израиль  через свою  разведку
занимается этим с  самого начала своего существования, ему не выгодно, чтобы
деятельность частных еврейских уголовников привлекала слишком много внимания
к вовлеченности государства Израиль в деятельность международной наркомафии.
В то же время  Израиль оставил  для  себя  возможность  и далее  прибегать к
услугам американских  евреев  - ювелиров и мелких финансистов  -  для  своих
будущих криминальных операций.  Но даже при  наличии частной, не связанной с
Израилем,  подобной деятельности,  она получает  скрытое  одобрение  и  даже
поддержку со стороны Израиля  в любом случае:  потому  что Израилю  выгодно,
чтобы  еврейские общины богатели, тогда  будет,  кого доить,  и можно  будет
выбивать из еврейских общин в рассеянье больше денег на Израиль.

     Конец дополнения//

     Так  вот,   те  люди  в  странах   Запада,  которые  заинтересованы   в
бесперебойном отмывании грязных денег, уклонении от налогообложения и в том,
чтобы в Израиле не произошло  демократизации,  которая может рано или поздно
вскрыть все  эти  вещи, и составляют то лобби, что  подавляет всякие попытки
признания    западными   демократиями   чудовищной,    фашистско-расистской,
пиратской,  криминальной  природы   современного  израильского  государства;
международный  валютный   фонд,  надправительственная  организация,  которая
обладает  огромной экономической  и политической властью в западных странах,
косвенно  подстёгивает   отмывание  грязных   денег  в   Израиле,   так  как
заинтересована  в  возвращении себе  тех  займов,  которые  эта  организация
предоставляет  развивающимся  странам.  Кроме  того,   в  западных   странах
существует  еврейское лобби, по идеологическим  причинам и по  причине своей
заскорузлой консервативности /вспомним хотя бы бездействие  в  деле спасения
евреев  Европы  от  уничтожения/  не желающее  признать факта  дискриминации
определённых  этнических групп в  Израиле  и  препятствующее  огласке  таких
фактов. Кроме того, это лобби если не контролируется, то, по крайней мере, в
значительной степени  находится под влиянием  тех, кто имеет свою выручку от
преступной   деятельности.   Это   сплочённая,   монолитная   сила,   хорошо
организованная и поэтому результативная; помимо того, после войны  в Израиль
устремились,  косвенно судя не  двум книгам, одну из которых  я просмотрел в
Библиотеце Народовой в Варшаве  и которой поначалу не поверил, а вторую  - в
Вльнюсе,  масса  нацистских   преступников  -  полицаев,  членов  юденратен,
гестаповцев,  эсэсовцев,  коллаборационистов  и  других,  -  обласканных   и
принятых Бен-Гурионом. Там же, в Варшаве, я  познакомился с чехом Новачеком,
который  верит  в  то,  что  в  Израиль после  войны  бежали тысячи  военных
преступников.  Уже находясь в Израиле, я познакомился  с человеком,  который
занимался расследованием этих же фактов, к которым он добавил ласковый приём
в 1970-е годы левацких террористов и укрывание их на территории страны. Этот
человек - уже  после встречи  со мной - был сбит машиной, теперь он инвалид,
его  имя  я называть  не  могу. Так  вот,  нацисты,  бывшие  агенты "Штази",
"Секуритате"  /по  моим  сведениям в  избытке прибывшие  в  Израиль/, другие
подобные им группы чувствуют себя свободно и безопасно в Израиле лишь до тех
пор,  пока  тут  существует  такой  страшный  тоталитарный   режим,  поэтому
заинтересованы в  его  сохранении и подавлении информации о расизме, пытках,
широчайшем нарушении прав  человека  в  Израиле. Их  лобби  /в том  числе  и
российские  черносотенные  организации/   в  разных  странах   не  допускает
появления в печати этих стран фактологического материала о нацизме и расизме
в  Израиле. "Сионистский  Форум"  Натана Щаранского превратился в преступную
организацию, неразрывно связанную  с государственными  структурами страны  и
состоящую,  по-видимому,  на службе  у "ШАБАКА".  И  всё  это  -  не  считая
возможностей самого  израильского государства,  его разведывательных  служб,
его  политических агентов,  его  агрессивной дипломатии и пиратских приёмов,
репрессивных мер и неразборчивости в средствах!!!



     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У - В Ы Ш К А - стр.112

     Безусловно,  израильские  секретные службы,  то  есть, некоторые отделы
полиции, Моссад, ряд  правительственных  организаций  и, в  первую  очередь,
ШАБАК,  стараются подавить  главную заинтересованную сторону - русскоязычную
общину  внутри  страны -  и "заморозить"  всякую информацию  о тоталитаризме
Израиля  и  о нарушениях  прав  этнических меньшинств. Именно  поэтому  была
закрыта  наиболее  интересная,  нетривиальная  газета  на  русском  языке  -
"Спутник",  единственная,  пожалуй,  идеологически  независимая  газета   на
русском  языке, когда-либо издававшаяся в Израиле; её редактором был хороший
мой знакомый ещё по  Москве - Володя Чернин, лишённый стереотипов,  честный,
порядочный человек. Газета просуществовала около двух лет, а  эквивалента ей
так   и    не   возникло.   Другая   газета,   издание   с   мерзопакостной,
полицейско-пропагандистской  направленностью  (по-видимому,  скрытый  филиал
Сионистского  Форума)  -  "Новая   Панорама",  -  печатала  ряд  материалов,
отражающих нарушение  прав  человека,  но выводы  делались  примиренческие -
"терпите, мол, братцы, Чапаями будете". Однако,  ко  второму  или к третьему
году существования газеты она стала более объективной - и её тут же закрыли,
а редактор,  Татьяна  Бабушкина - Вайтрауб, тоже знакомая мне по  московским
кругам, также в Москве игравшая в демократку, а на самом деле хитро игравшая
в команде властей, перешла на административную работу в "Сионистский Форум".
Пытаясь  сотрудничать  с  газетой  "Спутник",  а  затем  с   газетой  "Новая
Панорама", я убедился, что существуют темы, не только не допускаемые в самих
газетах, но и прямо запрещённые израильской цензурой /да, в Израиле, хотя он
и   объявляет   себя  демократическим  государством,  существует  совершенно
официальная цензура/.  Список тем, подлежащих  запрету, был мне устно назван
/не  знаю, зачем/ той же Бабушкиной - Вайнтрауб: в момент выяснения,  почему
она  отказывается  публиковать   мои  материалы.  После,  работая  в  газете
"Курьер", публикуя статьи практически во всех израильских газетах на русском
и  на  английском  языках  (под  собственным  именем, под  псевдонимами и  в
кооперации  с другими  журналистами),  я  столкнулся с цензурой  вплотную  и
узнал,  что существует прямой запрет на  публикации тех или иных материалов.
Газета "Курьер" (еще один очень хитрый и законспирированный агент-провокатор
государства)  пыталась  публиковать  конкретные   факты  о  нарушениях  прав
человека  в  Израиле, но это  было быстро пресечено,  осталось разрешение на
публикации любых неконкретных, общих рассуждений, лишенных фактологической и
статистической основы. Нередко из моих статей выхолащивалась  основная мысль
и  делались  такие  купюры,  какие  публикации  тех  или  иных  моих  статей
превращали в  настоящую их дискредитацию. В этой "обработке"  сквозило явное
издевательство над  автором статей,  надо мной. Газета "Джерузалем  Пост", а
также "Израэл  Бизнес Тудэй" и другие газеты и листки на английском языке не
отказывались  печатать  отдельные,  наиболее  "лёгкие"  факты  и  комплексы,
связанные  с  нарушениями прав  человека, но  категорически выступали против
выводов  о  "дискриминации, расизме, политической  системе, репрессий против
русскоязычного населения", и т. д. В условиях, когда практически все  газеты
на  русском   языке  контролируются  израильскими  политическими   партиями,
появление  газеты,  связь  которой  с  ними  не  так  остро  npocлеживается,
неизбежно  должно   быть   встречено   в   штыки  и   должно  сопровождаться
запретительными,  провокационными,  силовыми мерами. Так произошло  с "Новой
газетой", которую отказались  принимать  киоски по всей  стране,  потом  эту
газету  отказывались  печатать  типографии, хотя  был  заключён  юридический
договор,  как  и  с  киосками,  а  потом  газету  просто  стали  прятать под
прилавками  - пока "Новая  газета" не  пригрозила  создать свою  собственную
систему распространения.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр. 113

     Но таинственные происшествия  с газетой продолжали происходить:  "...из
номера "Новой Газеты"  за  прошлую  неделю были "изъяты" страницы  газеты  с
критикой в адрес "Сионистского Форума" /стр. 4, 5/. В основном, такие купюры
были сделаны  в Иерусалиме, в районе гостиницы "Дипломат"  и в р-не Тальпиот
Мизрахи. /"Новая Газета", 13-20 января 1994 г./. В этой же газете /часть II,
за  26 декабря 1993 г.  / Если не удается одним  махом  утопить относительно
неугодный  (неугодный  просто  бы  запретили,  арестовали,  взорвали  -  как
корабль, где находилась радиостанция Шалом,  разгромили  бы) режиму печатный
орган,  его коррумпируют,  "вырывают  ему  зубы", чтобы  он  стал  таким  же
бесцветным и беззубым, как все другие газеты.

     Игаль Рон и Алекс Тенцер пишут о  дискриминации женщин в Израиле:  хотя
женщины составляют 52  процентов  населения  страны,  нет  ни одного мэра  -
женщины. В городских советах их - не более 7 процентов. Не  стоят женщины во
главе  крупных  компаний,  банков  и  страховых  фирм.  Они -  первые жертвы
увольнений,  особенно если они -новые иммигрантка. Их зарплата всегда
меньше, чем  у мужчин. Более 200  тыс. женщин  страны регулярно подвергаются
побоям, это  каждая  одиннадцатая  женщина, включая маленьких девочек.  Роль
женщины  повсюду  в  стране  умаляется  и удаляется, и  это  идёт  не только
"снизу", но,  главным  образом  "сверху".  Так,  из  экспозиции  музея "Бейт
ха-Тфуцот" /"Музея Диаспоры"/ удалено все,  что  напоминает о женщине, в том
числе  и все  изображения  женщины.  Дошло  до  курьёзов:  с  копии  картины
польского  художника  XIX  в.  Маурицио  Готлиба  убраны  присутствующие  на
оригинале женщины.

     Принимая участие в полемике по поводу главного источника нарушения прав
человека в Израиле, я никогда не разделял взгляда на эти нарушения светскими
и  религиозными кругами страны.  Многие утверждают, что  основным источником
нарушения  прав  человека  является религиозное засилье,  когда  религиозное
ортодоксальное  меньшинство диктует свои условия подавляющему большинству, а
также религиозные законы страны. Они говорят, что нарушения прав человека  в
религиозной среде и религиозными тщательно скрываются, и потому в этом плане
в   стране   действительно  творится  нечто  невообразимое.  На  самом  деле
(религиозность  это часто маскарад  -  "религиозные"  называют себя таковыми
либо  по  привычке, либо лишь ради материальных благ, получаемых ими за свою
"религиозность") религиозная часть  населения нарушает  права человека  не в
большей, но и в не меньшей степени, чем  его светская часть;  в этом вопросе
религиозные  и светские  давно "спелись", поэтому и привожу я в своей работе
примеры  "религиозной"  деятельности  на  ниве  нарушений прав человека  без
всякого   специального   грифа.   Расистские,   тоталитарные,   репрессивные
религиозные законы - это не суть религиозной основы режима, а только  форма,
в которой  выражается его тоталитаризм и расизм. Эти законы образуют внешний
каркас  искусственным  социальным  условиям,   в  которых  привилегированные
социальные  группы   (то  есть,  социальная  мафия),  имеют  преимущества  и
гарантированную   безнаказанность,    ведя   паразитический   образ   жизни,
эксплуатируя  другие  социально-этнические  группы (в первую очередь,  новых
иммигрантов,  русских, эфиопов  и  арабов)  и  экономически наживаясь на  их
полном  бесправии.  Поле   деятельности  этих   привилегированных  мафиозных
социальных   групп   -    ненаказуемый   грабеж,   рэкет,    вымогательство,
мошенничество, кражи и другие подобные занятия.

     Та же  "Новая газета"  за  26.11.1993 г./,  статья  "Ортодоксы  хоронят
живых".   За   то,  что  редактор  религиозного  еженедельника   "Йом  Шиши"
опубликовал серию  статей о муниципальных выборах в  Петах-Тикве, подчеркнув
злоупотребления,  ортодоксы-литваки  под  руководством  главы   иешивы  '"Ор
Исраэль"  Шалема  Розена  устроили возле  дома  редактора  газеты  несколько
демонстраций.  После  ряда  хулиганских выходок  они расклеили  некрологи  о
кончине редактора - Ицхака Махшони.

     Неограниченную свободу  для произвола и террора даёт религиозным кругам
своеобразно сформированный закон о кашруте



     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.114

       Институт  "раввинатских инспекторов"  -  наблюдателей  на  кашрутом -
фактически
     превратился в  институт  мафиозного рэкета, вымогающего  огромную часть
выручки  у  владельцев  торговых  точек.  Из  целого  ряда  статей,  фактов,
материалов, связанных  с  этой  темой, приведу одну  наиболее  яркую статью.
Газета "Время"  /Четверг, 28.07.1994/ в статье "Стукач из Раввината" - автор
Аркадий Бухман -пишет о том, как в одно из кафе под видом резчика салатов из
раввината привели надзирателя за  кашрутом,  которого прозвали  "стукачом из
раввината". "Хозяева решили,  -  пишет автор статьи, -  что чем  платить  за
каждый осмотр, проще взять  этого  мерзавца на зарплату  - и тем самым раз и
навсегда  избавиться  от  претензий раввината по  "поводу  кашрута".  В этой
статье  правильно  -  судя по ряду  других  данных  - определён размер мзды,
взимаемой раввинатами с торговых "учреждений за снятие претензий к кашруту -
примерно  2000  шекелей  (или примерно  660  долларов  (в месяц). Пo  мнению
торговцев,  претензии к выполнению кашрута стали просто бичом, но и это  еще
не все: представители  раввинатов превратились в  ряде случаев  в рэкетиров,
вымогая  деньги.  Владелец  небольшого магазина, Меир 3.  говорит,  что  ему
нехотя приходилось регулярно платить дань, подать  представителям раввината,
причем,   сумма  взноса  постоянно  увеличивалась.  Однажды,  перед  Пасхой,
представитель  раввината потребовал очередной взятки, хотя знал, что магазин
закрылся и откроется  только после Пасхи. Тогда  владелец отказался платить,
заявив, что за  то  время, в  течение  которого  магазин  не  работает,  ему
неоткуда взять нужной суммы, и - вообще - за что платить, если магазин будет
закрыт?  -  представитель раввината стал  угрожать и потребовал ещё  большей
суммы -  пять тысяч шекелей - или 2,5 тыс. долларов. Через некоторое время в
ближайшей  синагоге  появились  объявления,  в  которых  магазин  владельца,
отказавшегося платить,  объявлялся  грязным и не кошерным, что означало  для
владельца явное разорение.  Владелец  одного  из  новоотрывшихся  магазинов,
Семён Березняк, также  рассказал, что  представители раввината  просто нагло
вымогают деньги, потому что Семён и без всяких  контроллеров рьяно соблюдает
требования кашрута.  Когда он  пожаловался в раввинат, с ним говорили  очень
грубо и по сути дела выставили за дверь.

     В  течение   нескольких  месяцев  я  следил  за  перипетиями  суда  над
сержантом-женщиной Ноа  Тернер. В июле 1992 г. Тернер сказала Амиру Пелету и
Лилах Бар-Натан "поиграть в русскую  рулетку со смертью"... Эти двое, якобы,
согласились.  Этот  вид "русской рулетки" Тернер назвала "рулетка с сеткой",
подчинённые  Тернер  по  ей  приказу  взобрались  на  специальную  сетку для
торможения  самолётов в  конце  лётной дорожки на  базе ВВС,  Тернер  отдала
приказ  диспетчерам нажать  на кнопку, сетка взлетела - и  оба "добровольца"
упали  на бетонную  полосу, /по  публикации в  газете  "Наша страна", среда,
09.06.  1993,  стр.2/.  Пелет  погиб,  а  Лилах  Бар-Натан  была  изувечена.
Армейские власти /что отмечает и  "Наша страна"/ и  армейский  суд /суд ВВС/
пытались  во  что  бы  то  ни  стало оправдать действия Ноа  Тернер  и  двух
командиров.




     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.115

     Меня поразил следующий факт.  Просматривая сообщения об этом процессе в
ивритской  и в  русской  прессе,  я заметил, что  ни суд,  ни  журналисты не
подвергали сомнению  утверждение  Ноа Тернер,  что  двое  солдат добровольно
пошли  на  игру со смертью.  Таким образом  ещё раз было  подчёркнуто  право
командира израильской армии всё, что угодно, приказать солдату и вершить над
ним какой угодно суд.
     "Новая Газета" за  26.TL.I993.  сообщала на/стр.12,  что  ефрейтор Рафи
Нерази, израильтянин, получил 8 мес. тюрьмы за дезертирство из армии. Но  он
израильтянин! В вот "русским" угрожают не то, что за дезертирство из армии,
     а за отказ служить в армии - например, по причине их желания выехать из
Израиля,  -  пятнадцатью годами  тюрьмы!  Я  располагаю  подобным письмом  -
угрозой,   посланной   семье   одного  отказывающегося   служить  армейскими
властями... Откуда  такие  сроки,  если один  израильтянин  /смотрите  выше/
получил  два месяца  тюрьмы  /он  вообще не  служил/, а второй, убежавший из
армейской части -  8  мес. тюрьмы? Значит, для израильтян  - одно наказание,
для "русских" совсем другое, для израильтян - одна страна, а для "русских" -
совсем другая.

     Из статьи Евгении Кравчик в газете "Время"  /на вырезке не  сохранилась
дата выпуска газеты/ мы  узнаём,  что только то, что Дани Нисим  оказался  в
утреннее  время в районе поджога автомобиля в  Рамат-Гане, послужило поводом
для его  ареста  и помещения в тюрьму! А  если бы на  месте Нисима  оказался
новый  иммигрант?   Его   незнание  иврита  было  бы  истолковано  в  пользу
следователей,  его заставили бы подписать /как  это обычно делается/ бумаги,
которые он не понимает - и всё... Кстати, поджоги машин и  магазинов, кафе и
ресторанов, квартир и целых заводов стали в Израиле поистине беспределом. Не
буду голословным. Только в центре Петах-Тиквы за три года моего проживания в
этом городе были подожжены восемь производств,  пять  квартир,  бесчисленное
количество  магазинчиков, кафе,  других  торговых  точек.  Особенно страшные
поджоги произошли на ул. Штампфер. В центре, на этой улице, сожгли три кафе,
причём, одно из них сожгли вместе с хозяином и его ребёнком. В Рамат-Гане за
пять лет  подожгли 81 автомобиль. То,  что  ни разу  в Израиле принародно не
судили поджигателей, а, если и судили втихую, то не дали им больше,  чем три
года тюрьмы,  закономерно. Ведь  существует всеобщее  убеждение,  что  таким
образом  власти  и  раввинаты  расправляются  с  неугодными  им  владельцами
какого-либо  дела  (бищнеса). Нет никакого сомнения  в том, что  невероятный
уровень  поджигательства  отражает как  отчаянье  одной  группы людей, так и
безнаказанность мафиозных социальных групп - с  другой стороны, а все вместе
отражает  крайнюю степень социальной напряженности в  израильском  обществе,
фактически  эквивалентную  гражданской  войне.  Не  случайно стало  расхожей
фразой мнение о том, что, если бы не золотой дождь из-за  границы, то разные
социальные, этнические, социально-этнические и религиозные группы  в Израиле
"поубивали бы друг друга".

     В  этой  главе   мне  удалось  более   ни   менее   осветить   проблему
погранично-таможенного беспредела, когда  молодых  туристок  из бывшего СССР
подвергают  грубым оскорблениям и  репрессиям  в  аэропорту, не  впускают  в
Израиль  и  не возмещают  при  этом  стоимости  билета  /  стр.  /.  Однако,
существует  и  обратное  явление:  когда туристкам,  к примеру,  из  России,
препятствуют  возвратиться  домой.  Я слышал  множество  таких  историй,  но
избегал  писать  о  них,  пока  не наткнулся в одной из  газет  на  подобную
историю,  описанную  Майей  Бахир в  "Идиот  Ахронот"  /цитируют  "Вести-2",
четверг, 28.07.1994 года/.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.116

     Лиза  /её  девичья  фамилия не называется/ гастролировала  в  Израиле в
качестве топ - модели с театром мод Валентина Юдашкина, потом по приглашению
выступала в демонстрации мод в выступлениях под руководством Планы Маргалит.
Когда  из-за войны  в  Персидском  заливе выступления прекратились,  Лиза  -
немедленно  по окончанию военных  действий  - купила билет  в Москву.  Далее
дословно  цитирую "Вести":  "Но  в  аэропорту  её ожидал неприятный сюрприз.
Сотрудники службы  безопасности  допрашивали её  более трёх часов." Вопросы,
которые ей  задавали, это  были "вопросы, которые задают, к сожалению,  всем
молодым  привлекательным девушкам из  России.  Заканчивала отвечать  на  эти
кошмарные вопросы уже со слезами на глазах. Нo самым ужасным было то, что на
самолёт Лиза опоздала..." На обратный билет в Москву  больше денег у Лизы не
было. Итак, совершенно понятно, что грубо попираются  и нарушаются все нормы
международного  права.  Ведь  власти  любой  страны,  задержав  иностранного
гражданина  и явившись виновниками его  неотбытия к  себе на родину, обязаны
позаботиться  о  том, чтобы этот человек каким-то образом попал домой. Кроме
того, обязаны дать возможность связаться с консульством  страны, гражданином
которой иностранец является. А вместо этого - совсем ещё юную девушку наглым
допросом  задерживают, не дав ей улететь на  родину, и после этого нисколько
не интересуются;  где она возьмёт деньги на обратный  билет, где  она  будет
жить,  есть ли у неё  деньги на еду и  кров.  Они  оставляют её без гроша  в
кармане в чужой для неё стране, совершенно  не думая, что именно они обязаны
отвечать  зал  её безопасность или  даже  за  её жизнь!  Поистине чудовищная
страна!  Как  правило,  препятствия  к  выезду из  страны красивым  девушкам
таможенники   чинят   по   предварительному  согласованию   с   каким-нибудь
влиятельным лицом, которое либо имеет личные виды на  жертву, либо выступает
сутенером  с  планами  вовлечь  девушку  в  секс-бизнес. Таких  невыдуманных
историй я  наслушался очень много.  Однажды вечером я  встретил в Тель-Авиве
девушку, которая попросила закурить у меня и у моего друга. Она поведала нам
кошмарную историю про то, как приехала к подруге,  какая в ту же ночь попала
в больницу и  скончалась на  операционном столе.  Сама эта  девушка русская,
никаких планов  остаться в Израиле не строила,  и в тот же день, потрясённая
случившимся,  поехала  в  аэропорт с  намерением  вернуться  на  Украину.  В
аэропорту  ей  устроили  допрос  с  пристрастием,  ничего  не  объясняли, не
говорили, в чём ее обвиняют, не сказали, зачем её допрашивают. Но на самолёт
не пустили. А один из допрашивавших её дал ей какой-то телефон - то ли свой,
то ли  кого-то ещё,  и сказал,  что ей не  оставят иного выхода, как  только
позвонить и придти жить к  "одному обаятельному человеку". Так она оказалась
без денег, без вида на жительства, в чужой стране - ни крыши над головой, ни
друзей, ни знакомых... Когда я её  встретил, прошло  восемь месяцев  с  того
момента. Как она смогла существовать, можно только догадываться. Но денег на
обратный билет она так и не собрала. И  потом - даже с деньгами: появись она
в  аэропорту с  билетом, ее все равно  не пустили бы на самолет. Дважды  она
пыталась  войти  в  посольство  или консульство  Украины,  но  оба  раза  её
останавливали и избивали какие-то типы. Легко  можно предположить,  что либо
сутенёры, либо  богатые люди просто покупают таких привлекательных девушек у
таможенно-погранично-полицейской службы, препятствуя им  выехать из страны и
вынуждая  рано или  поздно придти к  ним.  Многие из них превращаются  тут в
настоящих рабынь. Одна  девушка в 1989 году в Варшаве  рассказала  мне,  как
попала в рабство к богатому израильтянину, при этом тот был женат; ей просто
каким-то чудом удалось вырваться из страны.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У - ВЫШКА - стр.117

     Газета  "24  часа"   /22  июля  1994  г./   подводит  некоторые   итоги
подсчитанной  журналистами статистике  о  самоубийствах среди  солдат ЦАХАЛа
/израильской  армии/: в 1992 г. -  22  случая самоубийств, в  1993  т.  - 38
самоубийств, за  первое полугодие в 1994 "г.  - 28. В результате  несчастных
случаев,  за 1992  год  погибло, согласно  начальнику  отдела  кадров ЦАГАЛа
Иораму  Яиру,  37  человек.  Число  солдат, погибших  по другим причинам, не
указывается.  Совершенно очевидно  одно - что  цифры,  приводимые  генералом
Яиром, а также цифры,  приводимые журналистами -  чистейший  обман  и ничего
общего с реальными цифрами гибели солдат в израильской армии не имеют.  Так,
например,  в караванном  городке  Мазор,  что возле Петах-Тиквы,  в  котором
проживает в общей сложности  не более 3  тыс. человек, три молодых человека,
призванные в  армию,  погибли от  несчастных  случаев,  один покончил  жизнь
самоубийством  только  за  первую  половину  1994  г.  В  караванном  городе
Нахаль-Бека, что возле Беер-Шевы,  за тот  же период погибли  в  армии шесть
человек /из  примерно  7  тыс. живущих там/, не  исключено, что ещё  не  все
случаи гибели солдат,  призванных в армию  из этих двух караванных городков,
были учтены! От встреченных мной случайно людей, от знакомых, от приятелей я
услышал о  гибели 15  солдат.  Разговаривая  с солдатами, узнал о  ещё  семи
случаях  гибели  солдат  -  из  них  два  самоубийства.  Всё  это  позволяет
предположить,  что  число погибающих  за  год солдат  действительной  службы
исчисляется не десятками,  а, скорей всего, сотнями или даже /вместе с теми,
кто служит  в  ополчении/ тысячами. Наиболее вероятная  цифра  -  550 -  650
погибающих (на  основе других данных я ранее вывел  другую цифру  - примерно
1200) в год. Однако, есть данные, свидетельствующие о ещё большей смертности
в рядах израильской армии.

     Вопрос  о  том,  кто  виновен  в  настоящем  положении  вещей, выглядит
праздным.    Виновата    антигуманистическая    атмосфера    самого    этого
североафриканского региона, второго в мире по нарушениям прав человека после
Юго-Восточной Азии.  Виновата - главным  образом  -  сама система,  виноваты
законы этой  страны, её уродливые традиции, но, если когда-нибудь  дойдёт до
разбирательства, кто же  персонально  виноват, то  виновников должен  судить
международный трибунал, как  фашистских преступников, потому что - всё более
и  более  -  размах  их  преступлений приближается к размаху  деяний военных
преступников самых страшных режимов  прошлой истории... И, всё же, любопытно
прислушаться к словам тех, кто рассуждает над  степенью виновности, над тем,
куда адресовать обвинения.  Это отчасти делает Эфраим Меламед в своей статье
"Три  конверта"  /"Новости недели",  24 июня, 1994  г./. Автор считает,  что
больше всего роднит систему бывшего СССР и Израиля безразличие государства и
его структур  к  каждому отдельному человеку.  При  этом  автор  пишет: "Все
проблемы жилья, работы, быта,  нарушения элементарных  прав были  и  есть  в
Израиле для всех, но для новоприбывших - без языка, без знакомых, без знания
обычаев - это  стало особенно нестерпимым испытанием." Далее Эфраим  Меламед
говорит,  что любое  правительство, любой состав членов Кнессета, который бы
сформировал правительство, будет выступать против интересов иммигрантов. "Ни
левое, - пишет автор, - ни "лево-правое", ни  "право-левое" правительство не
собиралось  и  не  собирается  решать  проблемы   абсорбции  //   устройства
иммигрантов//  и  алии.  В  основу  деятельности  этих правительств  положен
принцип обыкновенного стяжательства в пользу "своих".


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины . Гл. 1У В Ы Ш К А - стр.118

     "Есть  хорошая русская поговорка: "Ворон ворону глаз  не выклюет".  Это
про "левых", "правых" и прочих в Израиле."  Далее  автор перечисляет:  Ликуд
был  заинтересован платить  и давать  деньги  одним  финансово-экономическим
структурам,  Авода  -  киббуцам,  Гистадруту и тоже "своим",  Ш  А  С  -тоже
"своим"..."  "Идёт  многие  годы хорошо  организованный  грабёж и  без  того
бедного ... государства". "Нам, иммигрантам, без жилья, без надёжной работы,
без  заботы   государства  об  инвалидах,  стариках,  одиноких,  неполных  и
многодетных  семьях,  без  правовой и  юридической  защиты, без  медицинской
помощи, без  нашего Дня  Победы //израильские  власти  не признают праздника
Победы над фашизмом!!! - вот что имеет в  виду  Меламед//  - без всего этого
израильское общество и его  "политический  цвет" предписывают  иметь  чёткое
решение по политическим проблемам страны. Как будто сами израильтяне все эти
вопросы  уже  для  себя  решили!" "И притом все делают вид,  что не знают  о
бездомных,  о   безработных,  о  самоубийствах,  о  профессиональной  гибели
специалистов в среде  русскоязычных репатриантов."  "Мы и  наши  дети и наши
внуки, навсегда останемся людьми второго сорта  в Израиле,  пока не добьёмся
представительства во всех отделах  власти". Другой  автор, Савелии Кашницкий
/та же газета "Новости недели" за 24 июня 1994 г./ называет конкретные имена
самых  жестоких  преступников:  ненавистник  русскоязычных  иммигрантов  рав
Перец, главный режиссер  современного  русского  геноцида в  Израиле  бывший
премьер-министр  Ицхак  Шамир,  министры  финансов Шахат  и  Модаи,  Министр
строительства и военный  преступник  генерал  Ариэль  Шарон, другой  Министр
строительства Пинхас бен Элиэзер, Министр труда Ора Намир... Правда, следует
добавить   еще   и   международных   виновников   трагедии,   их  адреса   и
местонахождение  прекрасно описали Ален Лабрусс и  Ален Заллон в своей книге
"Планета наркотиков". Тот же автор, Савелий Кашницкий, в своей статье "Еврей
или человек?  - актуальный вопрос  современного  израильского средневековья"
/"Новости недели", 22 июля 1994 года/ считает, что самый значительный  вклад
ультра-религиозных  кругов Израиля  в систему круговой поруки нарушения прав
человека заключается в их наиболее  весомом вкладе в  то, что является самым
расистским на земле государством. Кашницкий  формирует  это  в  двух фразах;
наиболее часто употребляемых ультра религиозными: "Еврей - значит человек. А
кто не еврей - тот не  человек". Именно такое отношение к не евреям,  как "к
нечеловекам" и  является эталоном  в  Израиле. Как пример дикого расизма, на
фоне  которого бледнеет  даже гитлеровская  доктрина  превосходства арийской
нации, Кашницкий  приводит  случаи, когда чистокровных  евреев  объявляют не
евреями. Какие  при  этом  ставятся  невообразимые  препоны  тому, кто хочет
доказать свое еврейство, также описаны в статье. ''. Главные проблемы тех, у
кого  в   израильском  внутреннем   паспорте  /ни  в  одном  демократическом
государстве нет внутренних паспортов/,  в графе национальность либо написано
"ло  рашум" /"не  установлено"/, либо  "русский",  хорошо прослеживается  по
звонкам  на  радио  "РЭКА"  и   жалобам  в  "Союз  выходцев  из  СССР".  Это
невозможность устроиться на работу, трудность со съёмом жилья, невозможность
детям  учиться в  школе, в  общем, жить  для не евреев в Израиле практически
невозможно.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.119

     А ведь в иудаизме существуют, чётко  сформированные, законы отношения к
не евреям, проживающим в еврейском государстве, и,  если оно еврейское,  оно
само в первую очередь должно было  бы  защищать "инородцев", а не притеснять
их. В  Торе,  в частности, прямо сказано: "...А пришельца, не притесняй, ибо
сами  были  мы  пришельцами  в Египте",  поэтому  по  отношению  к тем,  кто
определяет в современном Израиле политику по отношению к не евреям, ссылаясь
при  этом  на религиозные  законы,  нет нужды прибавлять "религиозные",  это
просто расисты, без всяких добавок!

     А расисты,  как известно, грезят погромами. И вот один  такой маленький
погромчик   намечался   в  Ашдоде,   городе   с   наибольшей   концентрацией
русскоязычного населения.  "Русские!  Вон из  Израиля!", "Предупреждение! Мы
говорим ещё раз!  Израиль  -  страна евреев. Русские,  убирайтесь!"  /газета
"Время", Номер 63, четверг,  21.07.1994/.  Записки  и  листовки  с  подобным
содержанием были приклеены к дверям комнат общежития для новых иммигрантов в
центре  абсорбции  "Бейт-Канада"  в  Ащдоде.  Иммигранты считают, что к этой
акции причастна администрация Центра абсорбции в Ашдоде. Ясно, что, если эти
подозрения  правильны,  то  отказ  охранника  и  директора  центра абсорбции
вызвать  полицию тогда  вполне понятен. Полиция  также отказалась  принимать
каких-либо   мер.  Кроме   того,  прибывали  какие-то  письма  -  угрозы  из
Тель-Авива, которые попали в руки директору, но та отказалась  их  показать.
Полиция не  дала никакого хода  этому  делу.  Угрозы  появились  не  на всех
дверях, но только на дверях комнат, в которых живут смешанные семьи, один из
членов которых - не  еврей. То есть, угрозы были обращены не в пространство,
а к совершенно конкретным людям, потому  не случайно, что те, кому угрожают,
испытывают  совершенно  конкретный страх.  Б. говорит:  "...во второй  раз я
испугалась не на шутку. У меня маленький ребёнок дома. Теперь я просто боюсь
оставить его  одного.  /.../  Тут детишки постарше  гуляют в коридорах одни,
ничего не стоит столкнуть кого-нибудь с лестницы. Администрация никаких  мер
не принимает и отмахиваете я от нас". Г.:"... некоторые из нас подрабатывают
сторожами, можете себе  представить,  в каком настроении мы  работаем, зная,
что жёны  и  дети одни". И далее  тот  же Г. добавляет,  что полиция  просто
отмахнулась  от  иммигрантов,  он  резюмирует: "Гром дважды  просто  так  не
гремит.  После  него  обязательно  ударяет  молния. Чего  же все ждут?  Пока
прикончат  тут кого-нибудь  из  нас?". Д. считает, что  тот,  кто расклеивал
листовки  с  угрозами,  получил  информацию  о  смешанных  семьях  прямо  из
администрации  центра   абсорбции,  а  молот  и  есть  одним  из  работников
администрации.  "Вся  информация,  -  говорит  он,   -  есть  у  социального
работника. Она очень пристрастно расспрашивала нас об  этом в первый же день
приезда". Все жители центра абсорбции считают, что причиной кампании угроз и
запугивания является стремление государства Израиль выдворить всех последних
иммигрантов,  которые ещё пока живут в гостиницах и общежитиях. Кроме  того,
всем,  кого поселили в этом центре абсорбции, обещали профессиональные курсы
для водителей автобусов и предоставить работу. Были подписаны документы, Но,
когда люди приехали, ни курсов, ни работы они не получили.



     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.120

     -Ж.:." Я лично ситуацию  понимаю так. Сохнут занимается пересылкой сюда
олим. //иммигрантов//. Любыми способами, обещая золотые горы, учёбу, работу.
Получают  под  это дело деньги.  Делят пирог. А потом  просто умывают  руки,
всячески  стараясь от  людей  избавиться..."  Кстати",  с журналистом газеты
"Время" ни  директор центра абсорбции, ни  в Сохнуте говорить не захотели...
Это ставит заключительный аккорд в этой истории.

     К  уже перечисленным нами проблемам, с которыми  сталкиваются не евреи,
Лев  Авенайс  прибавляет  невозможность  похоронить  не  еврея,  умершего  в
Израиле, а также невозможность браков между христианами и евреями, или между
теми, кто не признан религиозным судом евреями и теми, кто "признан", и тому
подобное.   Трудно   сказать,  какое  количество   людей   с   "удивительной
национальностью" "лорашум" /не вписано, национальность не определена/, пишет
Лев  Авенайс  /"Новая  Газета",  07-13.07.1994/,   но  их  жизнь  становится
настоящим кошмаром,  при  этом  законы  о браке  - один из  элементов  этого
кошмара, никакого разумного объяснения на всё  это  автор статьи не получил,
разве что  "это  страна еврейская". "Да  знаю я, - отвечает  автор статьи, -
знаю, что еврейская. В такую и ехал. А что  если  страна мусульманская, то -
что - обязательно жить по законам шариата? 3наем  мы такие страны, но никому
и в голову  не придёт называть их демократическими". В другой статье того же
автора в том же номере "Новой Газеты" говорится: "В какой стране, называющей
себя  демократической,  верховный  суд  страны,  или  дале  районный,  делит
стопроцентных граждан страны по признаку состава крови? Последний чернокожий
Америки более равноправен, чем  человек, не  укладывающийся  "в  прокрустово
ложе "Галахи" //кавычки наши - по  - видимому, автор не  достаточно знаком с
иудаизмом и  всеми  его  ветвями  и ответвлениями, иначе бы  написал  вместо
"Галахи" - "расизма"//. В этой статье автор рассказывает о женщине по  имени
Алена, которая  в  Ленинграде вышла  замуж за еврея - музыканта, после  чего
сначала он, потом она с родившимся ребёнком приехали в Израиль. Он устроился
музыкантом  в Иерусалимский симфонический оркестр, она - преподавала балет и
была на  других работах. В Вене,  этом транзитном пункте по пути в  Израиль,
Алена  объявила себя еврейкой. Тогда,  двадцать  лет  назад,  национальность
записывали со слов / при этом  автор  статьи  отмечает,  что  таких "евреев"
сейчас,  наверное, пол-Израиля/. Когда она  приехала, муж ей  однажды сказал
как бы в шутку: "Учти,  будешь плохо себя вести, объявлю тебя русской,  и ты
станешь   никем".   Шутка  не  повторялась  15   лет.  Именно  столько   лет
потребовалось мужу Алены, чтобы сделать выбор между женой и не убивающееся с
ней матерью, а  также  найти новую  жену -  молодую,  интересную и  покорную
иммигрантку  из  России....  После  этого  он  объявил  Елену  не  еврейкой,
затребовал развода на этом  основании - и Лена осталась на улице, без всяких
средств  к  существованию,  без всякой  компенсации,  без  алиментов  и  без
имущества!
     Ту же тему продолжает письмо С. Канторовича из Иерусалима /приписавшего
к своей фамилии для юмора  -  "Гойский"/.  Это письмо  является  ответом  на
открытое письмо некого д-ра Павла Винникова журналистке Ирме Циколь: "Что вы
знаете,  д-р Винников?  Знаете,  как  из  деваются бюрократы  над "русскими"
инвалидами и стариками, как  "русских" отправляют в  Абу-Кабир ни за что, ни
про что //Абу-Кабир - тюрьма в Яффо, одна из самых страшных в Израиле // как
посылают работать под палящим солнцем нездоровых русских женщин, как


     - Лев ГУНИН. Гулаг Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр121

     пристают  "баалим"  //хозяева,  работодатели  (иврит)//  всех рангов  к
"русским"  работницам? Знаете  о  бессовестных надувательствах  в большом  и
малом, которые испытал на себе каждый третий репатриант?
     И вы  прикажете любить TАКОЙ  Израиль?  Прикажете  не протестовать,  не
создавать "русских" партий, терпеть и  деградировать до скотского состояния,
а в  конце  радостно  лечь  навозом  для  произрастания  будущих  поколений,
"пропитанных еврейским духом настоящих евреев" вроде вас?..
     "Надо продуктивно трудиться..." - неужели вы не понимаете, что этот ваш
совет     для    многотысячной     армии    профессионалов-люмпенизированных
"никайонщиков"! //уборщиков, мойщиков  туалетов// - звучит так же  чудовищно
лицемерно, как "Арбайт  махт фрай"?  /"И т о г  и",  приложение к газете "24
часа", 29 июля, 1994 г./.

     Поместив ответ на письмо  д-ра Винникова, в реальности которого лично я
очень  сомневаюсь /скорей всего, это  коллективное письмо группы израильских
расистов,  обязавших  редактора  газеты  на русском  языке  опубликовать эту
пощёчину  читателям  газеты/,  я не  могу не  привести  самого  письма  д-ра
Винникова.  Ведь  все,  кто  отрицает  сам  факт существования  израильского
расизма  ,  утверждают, что  происходящее с "русскими"  иммигрантами  -  это
разобщённые нарушения,  проблемы,  самоуправство,  результат  несовершенства
отдельных законов, трудностей в приёме большой и массы людей, и т. д. (Точно
такой же прием, кстати,  использовала советская пропаганда и диктаторы  типа
Сталина,   утверждая,   что   все   советские   "кошмарики"  -   не  продукт
бесчеловечности всей системы в целом, но результат "отдельных недостатков").
Они отрицают наличие в Израиле совершенно конкретной идеологии расизма и его
централизованного источника.  Письмо  д-ра Винникова  наглядно  иллюстрирует
образ  мышления  израильских  расистов - и  не остаётся  сомнения в том, что
дискриминация или даже геноцид по отношению к "русским"  -  прямое следствие
этого  расистского  мышления, но и  это не всё. Многое заставляет понять сам
стиль письма: агрессивный, некорректный, похожий  на приговоры, составленные
сталинским прокурором Вышинским  или на  коммюнике, составленные  фашистской
геббельсовской  пропагандной  машиной.  К  интеллигентной, тактичной и умной
женщине  Вннников  обращается так: "После прочтения Ваших опусов //совсем  в
духе  сталинских стереотипов - примеч. наше//  неизменно  оставалось чувство
раздражения  и одновременно  напрашивался  вопрос: "А чево, собственно,  она
хочет? Что ей нужно?" -  Этот  вопрос, очевидно, задаёт  Винников  не только
Ирме Циколь, но  всем  журналистам и активистам - иммигрантам. Вспомним, что
теми  же самыми  словами разговаривали все ка-гэ-бзшники, тот же вопрос "что
вам  надо"  задавался  и  Сахарову,  и  Солженицыну...  Это  вопрос  в  духе
обывателя-люмпена, представителя "молчаливого большинства" советских времен.
Так что почерк узнаваем.  Выражения типа "убить читателя"  , "патологическая
тяга к полемике", обращённые к женщине-журналисту,  выдают убогость мышления
и опасную агрессивность,  пьяную  от  вседозволенности безнаказанности,  как
самого автора, так и тех, кто за ним стоит, и далее, -"вы, г-жа Ирма Циколь,
приятно  это вам  читать  или  петь, относитесь  к "колбасной  алие",  "алие
беженцев". Что это? А это на самом деле открытым текстом  просто оскорбление
целой этнической группы, такое обидное прозвище, три как "ниггер" как "жид",
как  "хохол",  высказанное в печати. В  любой стране за  такое полагалось бы
тюремное  заключение, или,  по  меньшей  мере,  штраф, но не в Израиле. Тут,
оказывается,  законами не предусмотрено наказание за разжигание национальной
и  этнической  розни,  за  оскорбительные  эпитеты  в  адрес  той  или  иной
этнической группы!!!  Далее Винников пишет, что в современном Израиле есть и
допущен к  существованию  только  "Бал сионистской идеи", -  а на этом балу,
замечает он, иммигранты "ми Русия" выглядят инородным телом.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.122

     Логическое продолжение  напрашивается  само  собой: 1) Винников цинично
похваляется,  бравирует   тем,  что  Израиль   -   это   (по  крайней  мере,
идеологически)  однопартийный,  тоталитарный режим, и 2) "инородное тело" не
имеет  права требовать  жилья,  работы  и  равных со  старожилами  коренными
израильтянами прав. Словно в подтверждение этому Павел Винников (начиная эту
страницу,  я  уже  знаю,  что  это подлинное  лицо, он работает  в институте
Вейцмана в Реховоте - узнать это оказалось легко: выяснил я это буквально за
20  мин.) что-то  говорит "о  земле,  обильно  политой кровью",  ну,  а  раз
"русские" её своей кровью не поливали, поэтому их  личный опыт в этой стране
ничего не  стоит,  он иллюзия он  состоит  из "верхушек  знаний  о  нелёгкой
израильской   действительности".    Если   же   нет   знаний   "о   нелёгкой
действительности", значит, действительность, в которой существуют иммигранты
из  бывшего СССР, "легкая",  а  их  проблем не существует, они лишь  плод их
воображения,  так  сказать,  от  "недостатка  знаний".  "Знакомясь с  вашими
публикациями, - пишет д-р Винников, - поневоле, создаётся впечатления, что у
Израиля сегодня не должно быть более  важных проблем, чем "проблемы "русской
алии".    Прибегает   Винников   и   к    открытой   лжи.   Субтильность   и
антидемагогичность  статей  Ирмы  Циколь  происходит  от того, что взрывной,
кричащий материал её статей просто не был  бы  напечатан, если бы заключал в
себе патетическую  нотку  и  был бы воспринят  как призыв к бунту.  Поэтому,
обвиняя журналистку в "вычурности стиля, избытке псевдонаучной терминологии,
невразумительных  эпитетах, социальных пирамидах и синусоидах", д-р Винников
не может и понимать  как причин сухого, констатирующего  языка, журналистки,
так и своей лжи. Написав "вы без излишней скромности претендуете на глубокую
научность ваших  анализов и  прогнозов" д-р, Винников  уже откровенно  врёт,
т.к. ни в одной
     из  своих  статей  журналистка ни  на  что  не  претендовала.  Все  эти
комментарии  я  делаю,  чтобы  подчеркнуть  именно стиль,  некорректность  и
агрессивность автора,  отражающие стиль правящих кругов и методы  проведения
ими  в жизнь их расистской  политики. В  одной из своих  статей Ирма  Циколь
позволила  себе поиронизировать над привычкой старожилов обращаться к  новым
иммигрантам со  словами  "а вот  когда  м ы  приехали..", что  автоматически
включает в  себя и то,  насколько т о г  д а  было "тяжелей"  /с бесплатными
квартирами, с немедленным трудоустройством! - и тяжелей?/, и то, что т о г д
а  они  "больше  дали  этой стране"...  Так  вот.  Автор  письма  оспаривает
уместность   такой  иронии  и  приглашает   взглянуть   на  "великую   волну
иммиграции", на "великую алию", - он это  иронично бёрёт в кавычки - глазами
израильтян.  И  первое,  что он показывает -  это то, что израильтян  и себя
самого он считает "пропитанными  с детства национальным еврейским духом",  а
вот новые иммигранты из России  -  "не  пропитаны". Вот и все. Как просто! И
ещё он  называет эту "пропитанность" данностью  /что  значит, мол, изменить,
перевоспитаться невозможно, либо данность есть, либо ее нет/. Вот это и есть
расизм. Самый наглый и неприкрытый. К  примеру,  есть "данность" чёрной кожи
или узких глаз - и все, ты уже человек неполноценный, если продолжать логику
д-ра Винникова.  Если есть советское происхождение (по типу африканского или
азиатского) или происхождение от бывших советских граждан - и ты и твои дети
уже неполноценны... Ну, а раз неполноценны, то  можно употребить и выражение
"паршивые овцы", которое д-р Винников себе  позволяет  по  отношению к новым
иммигрантам из СССР.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.123

     "Дефицит еврейства,  -  пишет г-н  Винников,  - у  алии  90-х чувствуют
старожилы  Израиля  и  отсюда  их негативное  отношение  к ней". Не  следует
думать, что  д-р Винников этот "дефицит  еврейства"  понимает  в  переносном
смысле.  Нет,  он имеет  в виду  именно генетический признак, уточняя далее,
что, согласно канонам иудаизма, Израиль "должен навеки остаться государством
моноэтническим", но  что,  согласно  статистике  /какой  статистике,  он  не
уточняет/ треть  алии 90-х является неевреями, что не то, что я, но  все без
исключения  серьезные  эксперты считают  абсолютно  нереальной,  придуманной
цифрой. Эта цифра всплывала не  раз и в  заявлениях  израильских официальных
лиц, что  еще раз подчеркивает, что "доктор  Винников" - существует  реально
такой  человек  или нет  -  на  самом деле собирательный голос  израильского
истэблишмента. Винников добавляет, что большинство  из них отказывается и от
гиюра, и от обрезания, да и детям своим не делают обрезания...

     Действительно ли если какая-то связь расизма д-ра Винникова с иудаизмом
или жe его пасквиль  /называя  его  открытое письмо его же  языком/ является
"просто"  расизмом? Существует мнение,  что  доктрина  современного иудаизма
возникла из необходимости сохранения и защиты евреев как этнической группы в
условиях  изгнания, рассеянья, но  что в качестве основы  государства евреев
она совершенно  неприемлема. (Иными  словами, в качестве религии этнического
меньшинства иудаизм вполне приемлем, но в качестве государственной религии -
что имеет  место  в Израиле  - ни  в  коем  случае, тогда  он превращается в
расизм). Хотя я считаю себя  неплохим знатоком  иудаизма, я  не  решился  на
высказывание  своего  собственного суждения. Дело  даже не  только  в  этом.
Критика  любой религии с политических позиций или с позиций другой религии -
это тот же расизм,  ведущий к ненависти, дискриминации,  геноциду. Возложить
ответственность за "малый" русский геноцид в современном Израиле  на иудаизм
- то  же  самое, что  возложить ответственность  за  инквизицию  и еврейский
геноцид на христианство,  ответственность за армянский геноцид в Турции - на
ислам, и так далее. Именно подобная  доктрина коллективной ответственности с
обеих  сторон много лет подогревает  израильско-арабский конфликт и подобная
же   доктрина   с   одной   стороны   (исламских   источников)    приближает
мусульманско-христианские войны. Ответственность  за  злодеяния  лежит не на
религии и  не на народах, а на конкретных инициаторов, облеченных властью, и
на  конкретных  преступниках. Никогда так  не бывает и быть не  может, чтобы
"весь народ" - то есть каждый человек - принял участие, например, в геноциде
другого  народа...  Тем  не  менее,  я  пересказал  содержание  письма  д-ра
Винникова нескольким раввинам, которых  достаточно  уважаю,  чтобы в  данном
контексте не  приводить их имена: чтобы  не причинить им неприятностей.  Это
были ортодоксальные, не реформаторские раввины.  Так вот, не называя страны,
я сказал, что в одну страну въехала группа евреев, а местные евреи  заявили,
что  в  этой группе  и две трети  - не евреи, и  на том основании  стали эту
группа притеснять, унижать, дискриминировать, после чего пересказал основные
сентенции-инсинуации г-на Винникова. В ответ я  услышал, что ничего общего с
иудаизмом  рассуждения   г-на  Винникова  не   имеют.   Во-первых,   сказали
практически  все  раввины, любой человек, пусть даже гой, не еврей, не может
вызывать антипатии у еврея  лишь за то, что  он не  еврей.  Во-вторых,  если
среди  группы приехавших одна треть евреев - то тем более преступно, с точки
зрения  законов  иудаизма, переносить свою  антипатию с  приехавших  с  ними
неевреев также и на евреев! Далее я усложнил  задачу, пересказав письмо д-ра
Винпикова  еще двум  раввинам, называя  страну. 3  ответ я  услышал примерно
следующее  /от  одного  из  них/: по законам иудаизма  запрещено  притеснять
"инородцев"  /я  специально  подчеркиваю  выбранное  автором  письма  -  г-н
Винниковым - великодержавное русское слово/ - "а пришельца не притесняй, ибо
были  м  ы пришельца  ми  в  стране египетской",  кроме того,  дискриминация
неевреев и  евреев,  приехавших  позже  других,  помешает  первым  выполнять
заповеди сыновей Ноаха, а  вторым - заповеди  Торы. Однако, последний раввин
избегал открытых высказываний на эту тему - и видно было, что он не в ладу с
самим собой или не может совместить  законов иудаизма или их трактовок как с
формулировкой ответа  именно для меня, так и с меркантильными интересами той
группы людей, которую представляет. Да и  как может быть иначе? Ведь в Торе,
основном  законе  иудаизма,   открытым  текстом,  прямо  и   недвусмысленно,
написано,  что  запрещается ростовщичество, запрещаются всякие манипуляции с
землёй  Израиля, спекуляция землей. А "еврейское" государство" занимается  и
ростовщичеством,  и   спекуляцией  землёй,  и  другими  запрещенными   Торой
манипуляциями!  Принимает  в  этом участие  и высший религиозный  социальный
слой, наживаясь,  обогащаясь. На фоне всех мыслимых и немыслимых мерзостей и
нарушения практически всех разрешительных и  запретительных мицвот  основной
массой "религиозных" в Израиле, такие  законы, как, например, запрет в общем
неевреям  покупать  землю, а - в частности -  при покупке переписывать ее на
сына,  запись национальности  и  страны  рождения  во  внутреннем  паспорте,
ограничения для  не евреев  права собственности,  брака, образования, семьи,
принуждение неевреев, учась в  школах и в других учебных  заведениях изучать
еврейскую  националистическую  историю, иудаизм и  другие подобные предметы,
выглядят  расистскими  не  только   по   своей  сути,   но   и  по   всячине
неправомерности  их  оправдывания  законами иудаизма.  Иными словами,  среди
правил, юридической  практики,  законов, постановлений  государства  Израиль
имеется достаточно много  таких, какие  вступают в  противоречие с  законами
иудаизма,  и,  тем  не  менее, их не  собираются приводить  в соответствие с
иудаизмом, а  вот  расистские законы  оправдывают  иудаизмом.  Ответ  прост.
Секулярное  большинство в правящих  кругах Израиля устраивает расизм  сам по
себе, вне  всякой  связи с  иудаизмом,  потому  что  он  -  их  естественная
идеология, вне связи с иудаизмом.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины.Гл.1У ВЫШКА -стр.124

     Теперь насчет  статистики. Вопросом процента не евреев в  алие 1990-х я
интересовался с самого начала своего приезда  в Израиль. Готовя не вышедший,
Третий,  номер  самиздатовского  альманаха "Первое  Свободное  слово",  я  с
помощью единомышленников проводил  изыскания и опросы на  эту  тему в разных
городах  страны, надеясь использовать этот  материал  в одной  из  статей. В
одних городах  процент  неевреев доходил до 10, в  других до 13-ти, но "одна
треть" неевреев - эта цифра прoсто "взята с  потолка". Но ведь  статистика в
таком репрессивном и лживом государстве, как Израиль, всегда  используется в
интересах доминирующей  этнической  группы  (к какой сам д-р Винников только
формально  не относится,  а  на  самом деле - относится,  предавая  "свою"),
поэтому   верить  такой   статистике   нельзя.  А   вот   другая  статистика
представляется  мне  более   правдоподобной.  По  этой  статистке  из  стран
Восточной Европы в 19З0-х  - 60-х годах приезжали полностью ассимилированные
иммигранты, в  частности среди прибывших из Румынии  число смешанных  браков
доходило  до 50-ти  процентов.  Очень  большой процент не  евреев прибыл  из
Венгрии  и  Чехословакии. Бытует  мнение,  что в  Израиль устремились  также
некоторые выдававшие себя за евреев полицаи,  члены бригад СС и СД,  а также
евреи  - фашистские коллаборационисты:  члены "юденратен",  агенты  Абвера и
Гестапо, фашистские стукачи  из гетто и лагерей, и  так далее. Тысячи людей,
принимавших  участие в преступлениях КГБ  и других репрессивных тоталитарных
органов, также устремились в Израиль и были там ласково приняты.

     //Дополнение редакции 1995-1998-го годов:

     Речь  идет  об  отказе  властей  Израиля  в  выдаче  для  суда  военных
преступников.  В  частности,  в нижеследующей  заметке  говорится  об отказе
израильских властей  в выдаче Польше  военного преступника Соломона  Мореля,
проживающего в Израиле, который, сотрудничая с коммунистическими властями  в
Польше  и  выполняя  их поручения,  был виновен  в  более  полутора  тысячах
смертей. Соломон  Морел лично избивал  и  пытал  узников  советского  лагеря
Светохловице на  территории Польши. Сколько  таких  морелей  приехало  после
войны в Израиль - 10, 20, 50 тысяч? Эксперты говорят - 20 тысяч одних только
нацистских преступников, вместе с теми,  кто выдавал себя  за евреев. Не зря
ведь в законодательстве государства Израиль есть  закон о сроке давности для
военных  преступников  (читайте  статью). Из  нижеприведенной заметки  также
следует,  что  израильские  законы  трактуют  термин  "геноцид"  отлично  от
международных   стандартов   и   от  принятых  в   демократических   странах
формулировок.  Согласно   наследию  своих  фашистских  отцов-основателей,  -
говорит  из тех,  кто  считает,  что  современное  государство  Израиль было
создано руками фашистской Германии.

     Israel refuses to extradite alleged war criminal

     Says statute of limitation has run out

     by The Ukrainian News

     As written in The Ukrainian News, December 7, 1998

     (UkrNews)-Israel,  on  Dec.  7,  refused  to  extradite  an accused war
criminal to face  trial in Poland,  stating that  the statute of limitations
had run out on the case  and Canada's Ukrainian  community  has reacted with
fury.

     A Dec. 7 Associated Press story carried by several Canadian newspapers,
among them  The Toronto  Star and  The Calgary Herald reported that Israel's
Justice  Ministry  had refused to  extradite Solomon Morel,  who commanded a
camp for German prisoners in southern Poland, allegedly tortured inmates and
was considered responsible for at least 1,538 deaths.

     Poland requested Morel's extradition in April on charges of beating and
torturing  prisoners and creating inhuman  conditions at  the Swietochlowice
camp, which he commanded from February to November 1945, stated AP.

     Israel   refused   the  request  last  month,  saying  the  statute  of
limitations had run out on the case.

     A   spokeswoman   for    the   Polish    Justice   Ministry,    Barbara
Makosa-Stepkowska,  said  the  charges  against  Morel failed  to  meet  the
definition of genocide under Israeli law, according to the AP story.

     She said Israel's  decision ends  the  case  in Poland, which lacks the
power  to  appeal.  Morel  could  only  be  arrested  if  he   left  Israel,
Makosa-Stepkowska said.

     The investigation into Morel, begun in 1992, was the only one in Poland
against a Jew accused of retaliating against the Germans after their defeat.

     Polish  investigators  said  "extremely  bad  conditions" at the  camp,
including hunger,  overcrowding and epidemic diseases, led to an unspecified
number of deaths.

     Morel, who lost his parents and  two brothers  during the war, moved to
Israel in 1994, according to AP.

     "The  Canadian  government can  denaturalize and  deport people without
even proving that these individuals committed  any  crime. But Israel has  a
statute of limitations for war crimes. Shame on Canada and shame on Israel,"
wrote  Mary  Radewych  of   Etobicoke,  whose  father  Vasyl  Odynsky  faces
deportation even  though the government has not brought  any charges of  war
crimes against him, in a letter to The Toronto Star.

     "How shocking  that Israel would  not allow  for  the  extradition of a
communist mass  murderer  but  insists on the  rest  of  the  world bringing
alleged  Nazi war  criminals to justice,"  echoed Dr. Jerry Grod, whose wife
Olya is another daughter of Odynsky's, in another letter to The Star.

     "What  a  surprise  to read about the  double  standard in Israel  with
respect   to  the  extradition  of  alleged  war  criminals,"  wrote  Stefan
Lemieszewski of Coquitlam, BC in yet another letter.

     "Israel  demands the extradition  of Mr. John Demjanjuk from U.S.A. and
proceeds with a show trial in a  theatre court  in Israel. But when it comes
to alleged war  criminals  living  in  Israel,  like Solomon  Morel, Israeli
statute  of limitations result in harbouring alleged war  criminals. And the
Canadian  government is pressured  into spending millions on commissions and
deportation  and  denaturalization  policies  because  of  alleged Nazi  war
criminals living in Canada. It just doesn't make sense!" he said.

     "To fend  off accusations of hypocrisy and double standards, the Jewish
state can  simply  do  what Canada did  in  1987, under  heavy pressure from
various   Jewish   lobbies,   moreover:   Draft   a   special   retroactive,
extraterritorial law whereby Solomon  Morel could be extradited to Poland to
face his accusers," offered Orest Slepokura of, Strathmore, AB.

     "That  Israel would refuse to  extradite Mr Morel  to  Poland, there to
finally  stand trial for  his  murderous deeds, allowing him to instead hide
behind the expiration  of a statute of limitations, is indefensible. How can
organizations like the Simon Wiesenthal Center, or B'Nai Brith, or the World
Jewish Congress, who  have together orchestrated such a concerted demand for
bringing  alleged  Nazi war criminals to justice,  now allow  such offensive
hypocrisy in Tel Aviv go unchallenged?" wrote  Calgarian Borys Sydoruk in  a
letter to The Herald. //

     Ведь  вплоть  до  алии   1990-х  национальность  записывалась  со  слов
въезжавшего. Выдавая свою алию за ''стопроцентно еврейскую",  д-р  Виниикоав
нагло лжет, потому  что  прекрасно знает о том, как  значительная  часть той
алии превратились в "евреев". Утверждая, что среди приехавших в  1970-е годы
число смешанных браков  была  очень высоким, я  заявляю это  не  голословно.
Работая над своей исторической  книгой в архивах Бобруйска, Бреста, Гродно и
Вильнюса, я обратил внимание на то,  что  данные  о людяx, иммигрировавших в
Израиль и о национальном составе их семей сохраняются в архивах. Так как эта
проблема  меня  интересовала  уже  тогда,  я  собирался  написать  работу  о
смешанных  браках.  По  моей просьбе  oднa из сотрудниц бобруйского архива и
сотрудник   отделения  ЗАГС  провели  небольшое  исследование  на  основании
определенного кол-ва  документов,  и  выяснилось, что число  неевреев  среди
уехавших в 1970-е годы по израильским визам достигало  20  процентов. И  это
при том, что в Бобруйске процент смешанных браков вообще был крайне невысок,
не  более  3 процентов.  Я перепроверил эти  данные путем опроса  круга моих
друзей и знакомых,  имевших  родственников,  друзей, приятелей,  уехавших  в
1970-е  годы и проживавших  в Израиле. Мой опрос дал примерно  13 процентов.
Это значит, что уезжали не семьи "чисто еврейские", а, в первую очередь, те,
в которых были не евреи. Что касается  пропитанности ''еврейским духом",  то
именно   в  1970-е   годы  уезжали  в  основной  массе  менее  патриотически
настроенные   люди,   наиболее   ассимилированные.   Ведь   они   бежали  от
тоталитарного  режима,  и этому  бегству не было  альтернативы. К 1990  году
возрождение  еврейской  культуры  достигло  определенного  уровня,   и  даже
молодежь начинала  знакомится с  еврейской культурой и  соблюдать  еврейские
традиции. К этому времени тоталитаризм -  как всем  казалось  -  в  основном
рухнул,    поэтому    мотивация    к   отъезду   была    в   основном   либо
националистическо-карьеристская,  либо отражала  страх перед  неизвестностью
развития  политических событий. Так как у слишком большого числа  выживших в
Израиле  в 1970-е  годы  (остальные  - подавляющее  большинство  - бежали из
страны, мытарствовали в Италии, многие погибли, основная масса перебралась в
Штаты) доминировали в  основном меркантильные интересы,  эти  "выжившие" (не
самые  лучшие  из  прибывших  в  1970-е)  легче  смирялись  с  безобразиями,
творящимися в стране и  проще влились в общество, способное возмутить любого
патриота.  Процент  национально-осозаанной  мотивации  в отъезда  /наряду  с
другими  причинами/ алии 90-х, по-видимому, значительно выше, поэтому люди и
не желают  смириться, как это  сделали прижившиеся в  Израиле  представители
алии-70-х  со вторыми  ролями  в  израильском  общстве  и  терпеть  вопиющую
дискриминацию.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.4 ВЫШКА - стр.125

     Отголоски того,  что  значительная  часть  приезжавших  в  разные  годы
неевреев выдавала  себя  за  евреев,  пользуясь  бытовавшей  тогда практикой
записи национальности со  слов, раздаются  на протяжении последних  тридцати
лет, вплоть до сегодняшнего дня.

     Примеров  -  сколько  угодно,  но  достаточно хотя бы  тех  дел,  какие
разбирают раввинатские суды. В одной из статей в "Новой Газете" /07 - 13. 07
1994 года/ талантливый  журналист Лев Авенайс  описывает историю  женщины по
имени Елена,  которая, приехав в 1970-е  годы, выдала себя  за  еврейку. Муж
который  20 лет  назад  был инициатором этого обмана,  встретив  симпатичную
новую иммигрантку, на основании давнего обмана добился развода, оставив жену
без имущества,  без  средств к существованию  и без  крыши над головой.  Д-р
Вннииков  со  своим письмом очень  напоминает мужа этой Елены, за  поступком
которого  скрывается  не  благородное  возмущение, а  его шкурные  интересы.
Другой пример предоставляет издающаяся в Англии газета ''Джyиш Кроянкл"  /за
31 декабря 1993  года/. В заметке Сиднеая Лайтмана говорится о деле, которое
рассматривалось в  раввинатском  суде  Петах-Тиквы  в  декабре  1973  года и
касалось определения либо не определения брата и сестры Лангеров /из Польши/
как  "мамзеров" /незаконнорожденных: как мы писали выше,  есть  такой особый
еврейский   статус,  который   также  является   грубейшим  нарушением  прав
человека/. Вопрос возник от того, что  Лангеры были  детьми поляка /нееврея/
Боровского, который, разведясь с их матерью, позже сам прибыл в Израиль. Две
заметка подобного содержания попадались мне на  глаза  в газете  "Джерузалем
Пост".  Думаю,  посидев в  библиотеках и в архивах, можно обнаружить десятки
или  даже  сотни  (или  тысячи) таких  "дел",  но  именно  на  сотнях  тысяч
настаивает один человек, который занимается выяснением  количества неевреев,
прибывших с 40-х до 80-х годов. Большинство возникающих в раввинатских судах
подобных  дел появляются из небытия не от "проявления еврейского  духа",  но
из-за   имущественных  претензий,  т.е.  по  причине   алчности.  Совершенно
нереально,  чтобы все это  не  было известно г-ну  Винникову, отсюда следует
единственно возможный вывод:  все  его инсинуации  основаны  на  чёрной  лжи
расизма!

     Кстати,  нельзя  не  прокомментировать   ключевую   фразу  статьи  д-ра
Винникова  -"Израилю  нужны те  евреи, которым  нужен  Израиль". Ведь  автор
письма  снова  прибегает  к  подмене  понятий   и  умышленному   запутыванию
действительности  -  и  демагогии.  Он  прекрасно  понимает, что  даже  если
такой Израиль  не нужен  большинству новых  иммигрантов, а - с другой
стороны  - самому  полицейскому государству не нужны такие, ропщущие,
иммигранты, с одной  стороны -  им некуда  деться  /во-первых, не выехать из
Израиля, затем - не выкупить покинутых  квартир, Беларусь,  например, вообще
не возвращает гражданства, Латвия и Эстония не примут "возвращенцев";  3 - 4
года израильских "трудовых лагерей" не дозволили большинству собрать никаких
денег, а некоторые не имеют ничего, кроме минуса в банке/, с другой стороны,
Израиль, которому,  якобы,  не  "нужны эти  полуваеи всячески  добивается их
возвращения, era только им уехать в другую страну.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.126

     Так было, когда пару десятков семей прибыли в Голландию и попросили там
политического убежища, так  и теперь, когда  недавно  Израиль выразил Канаде
протест по поводу того, что эта  страна принимает "олим хадашим", бегущих из
Израиля.  Думается, д-р Винников отдает себе  отчет  в  том, что  существует
такая   реальность,  более  того,   по   направленности  его   письма  можно
предположить,  что  любить, что  он также  за "возвращение  предателей", как
выразился коллега  д-ра Винникова по открытым письмам некий Арк. Вальдман, а
также З. Шохин - и  все это  в той же газете  "24  часа", где опубликовано и
письмо д-ра  Винникова! Ясно,  что утверждая "Израилю  не  нужны т  а  к и е
евреи", г-н Винников имеет в виду не то, что  они должны покинуть страну, но
под "не нужны Израилю" он  подразумевает  то, что они "не нужны Израилю" как
высококвалифицированные профессионалы, как  люди, которые могут претендовать
на  достойную  жизнь,  как  люди,  обладающие равными  с  другими гражданами
правами. Подтверждая, что именно это он имеет в виду, д-р Винников уточняет:
"вы  все в  один  голос  требуете  - "дай", "обеспечь",  "создай",  и  ниже:
"Израиль - это пока ещё  не ваш дом,  вы ещё не заработали право считать его
своим  домом". Ну, а как  же  с гражданством,  которое Израиль предоставляет
немедленно по приезде в  с е м иммигрантам?! Выходит, что это гражданство-то
липовое?  Ну  - просто липа? Оно не  имеет никакой юридической силы,  как  в
бывшей, апардеидовской, ЮАР главную юридическую силу имел лишь цвет кожи...

     Отстаивая  свое   "право  на  расизм",  власть  предержащие  используют
"неконвенциональные"   аргументы  в   виде  запугивания,  угроз,  стремления
уничтожить  последнее, что еще остаётся в  Израиле  от бледного подобия даже
показной демократии - то есть  относительно  устойчивую свободу высказывания
на русском  языке /на иврите  уже  давно свободы слова нет и, скорей  всего,
никогда  не существовало/...  Газета'"24" часа, ещё  когда называлась  "Наша
страна"  -  уже тогда - стала рупором апологетов  властей и, предназначенная
для   русскоязычного  читателя.,  фактически  -  стала   печатать  всё,  что
направлено   против  интересов   "русских"  иммигрантов,   стала  оскорблять
национально-этнические чувства своих  читателей, а единственным журналистом,
выступающим в интересах своей  читательской аудитории и пишущим то, что  эта
аудитория  хотела бы читать,  оставалась Ирма Циколь.  Письмо г-на Випникова
среди прочих целей имеет  в виду уничтожить последнее  "свободное" слово - в
виде  субтильных, боязливых статей  г-жи Циколь. И  снова  доктор  уточняет;
приказывая:   "быстрее   прекратить    употреблять    эпитеты   "русскости":
русскоязычная община, русская партия, русский список, русский  электорат"...
С  одной  стороны, это чистейший  диктаторско-тоталитарный  приём, с  другой
стороны, ясно,  что тот приказ доктора предполагает  и уничтожение газет  на
русском  языке, с третьей  стороны,  не выходцы  из  бывшего СССР  придумали
эпитет  "русские",  а этим  эпитетом  их встретили  и  продолжают  регулярно
сопровождать израильтяне,  - вкладывая  в  него  обидно-расистский  оттенок.
Обвинить журналиста  в  такой стране, как Израиль, в отсутствии патриотизма,
используя  такие  "гитлеровско-советские"  эпитеты,  как  "переполнена  чаща
терпения", "Вы преступили  все  рамки гражданского  приличия",  - значит  не
сегодня, так завтра оборвать его журналистскую карьеру.



     - Лев Гунин .Гулаг..Палестины.Гл.1У - стр.127

     В  заключение.  своей  статьи.  д-р Виннников  пишет, что Израиль "надо
принять таким  , каким он есть". Это и есть  самое,  на мой взгляд, главное,
что он хотел подчеркнуть своей статьей. Не надо дергаться, из Израиля вам не
вырваться,  границы  перекрыты,  ни  одна  страна  не  примет  "беженцев  из
Израиля"; протесты ни к чему  не приведут, любая строптивость будет караться
смертью,  увечьями,  наказаниями,  "карцером"  израильской  "свободы".  Надо
безропотно  принять  копию фашистских трудовых  лагерей  и при этом заведомо
согласиться   с  их  лозунгом  "арбайт  махт  фрай"..  .  /Статья  Винникова
цитировалась мной по газете "24 часа" за 22 июля 1994 г./.

     Это  открытое письмо, без сомнения, означает  новый виток  в  эскалации
ненависти между  новыми иммигрантами и израильтянами.  Оно свидетельствует о
более агрессивной позиции,  за которой могут начаться погромы. Подтверждение
этому находим  в  другой газете ("Новости недели",  за 15  июля  Т994 г.), в
статье  Савелия Кашницкого  "Анчар,  привитый  к кактусу" /анчар -  ужасное,
ядовитое  дерево, кактус,  на  иврит "сабра", - так  прозвали себя  коренные
израильтяне  -   как   известно,  колючее,  неприступное,  иногда   ядовитое
растение/.  С.  Кашницкий  пишет  о том,  что среди ивритоязычной молодёжи в
Хайфе  получили  необычайную  популярность  компьютерные  игры,   в  которых
музыкальные   ритмичные  песенки,   сопровождающие  игру,   содержат  призыв
"Русские, убирайтесь домой!". Автор статьи видит в них признак серьезной ф и
з и ч е с к о й опасности, нависшей над выходцами из бывшего СССР. "нелалная
новости  представляется одной из  самых зловещих....  в  последнее  время, -
пишет С. Кашницкий. - Игры-то детские, но  создают их  взрослые дяди-...,  а
это -, как  минимум означает, - что сегодня в Израиле есть  серьезная группа
интересантов,  умело  проводящая  шовинистическую  воспитательную  политику.
/..., Анархия в школах стала привычной, как  июльская жара, /.../ в  Израиль
за пятьле' приехало больше сотни тыс. подростков с иным менталитетом,  /.../
учителя, как в прочие, распределяют своё отношение к социальным процессам по
всему спектру  ..лно-ни  они -  обычные  люди.  Телевидение и  печать  /.../
разжигают  межплеменную рознь".  /.../ На  этом  фоне вожделенный  компьютер
чётко  подсказывает:  "Смерть арабам",  "Русские,  домой!". ЯТИ это в Хайфа,
целый  р-н которой  населён ... арабами,  а каждый шестой горожанин  говорит
по-русски.  Далее  автор  статьи  напоминает,  что  компьютерные игры -  как
наркотик, как гипноз,  и совмещая компьютерную игру с призывом, направленным
-дрота в  "русских",  создатели  игр  знали,  что делают  -  закладываясь  в
подкорковый  слой  мозга, команда  "Бей  русских!" но  может, не  проявиться
когда-либо  и в  чём-либо,  и добавляет:  мы, на  вспыльчивом и импульсивном
Востоке, где такие призывы более, чем в другом месте, страшны. Резюме статьи
редакция  направила  в  кабинет  премьер  -  министра,  но  ответа,  судя по
последующим номерам газеты, не поступила.

     В  той же газете,  где помещены ответы д-ру  Випникову /"24"  часа", 29
июля, 1994'г./, помещена заметка журналиста Шимона Шамира "Почему они нас не
любят" ответила  статью упомянутой несколькими страницами Дорп  в "Ха-Арец".
Автор пишет, что иммигранты из бывшего СССР стали в  подачи средств массовой
информации  "алеей  воров  и  проституток",  "антисионистами"  и  "поголовно
гоями", от израильтян можно наслушаться и "уматывайся  домой"  /в Россию/, и
"вонючие  русские".  Причины этого, по мнению  Шимона Шамира, в  страхе, что
однажды  "русские" скажут: "Это наша страна". А их дети составят конкуренцию
детям израильтян.

     Думается, что настало время отвлечься от газетных статей и привести еще
несколько  примеров "правового террора".  Вот  идёт передача  радио ''РЭКА".
7.-авг. 1994 года. Звонит мать. Её сын поступил на трудовые  курсы, в рамках
курсов несколько месяцев работал бесплатно на хозяина.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.128

     По  окончанию  курсов диплома  не получил. Оказывается, работа  страшно
тяжелая,  малооплачиваемая, и все предыдущие "студенты" по окончанию курса и
получению диплома ушли с той  работы. Теперь хозяин предприятия, на  котором
проходился "курс" не хочет больше выдавать дипломов.  Адвокат в студии, Яков
Белкинд ...не знает,  что  ответить этой женщине.  Звонит  человек,  который
живёт  в снимаемом им  домике,  половина  которого  нежилая. Он  получил  из
муниципалитета приказ  о  требованием убрать огромный двор,  выполоть  дикие
растения, срубить деревья, и т.д. Адвокат Белкинд  говорит: "Лопату в руки и
вперёд! "Но, послушайте, - говорит радиослушатель. - Мне это не под силу. Да
и навыков нет". - "Найдите кого-нибудь, - советует адвокат. - "Но это мне не
по средствам, -  чуть слышно  мямлит звонящий,  но  вот его  уже  отключили.
Адвокат  молчит - ни слова о хозяине  дома,  о его доле в уборке территории,
почему?  -  Хозяин  дома,  наверняка,  израильтянин,  да  и  не в том  дело:
хозяин всегда прав. Звонит сердечник, которому  была сделана операция
на сердце.  Живёт в полуподвальной комнатке, еле оплачивает её, на еду почти
не остается денег. В 1990-м  году ему предложили общежитие в подвале с тремя
наркоманами. Он отказался. Теперь его даже  не впускают в  кабинет, говорят,
что  когда-то  он  отказался,  ему  больше  не  положено.  А  положение  его
катастрофическое!.. Звонит женщина..  Её матери выписан штраф в размере 3000
шекелей  /громадная  сумма  для  пенсионерки  -  иммигрантки/.  За что  - не
говорят, предположили, что на основании правила,  по которому  пенсионер  не
имеет  права владеть  никаким имуществом /речь идёт  об иммигрантах/, на его
счету  не  должно быть никаких денег. Написали письмо,  что ни имущества, ни
денег у  старушки  нет, никакого ответа, однако, вместо  скудных 600 шекелей
/на эту пенсию можно лишь пять раз рходдть :
     кино,  поэтому  старики  и  старухи  - иммигранты  роется  в  отбросах/
старушка  стала получать  вообще  300 шекелей.  Пошли на  приём к  чиновнику
"Битуах Деуми", не ска далили, но чиновник/или чиновница вызвала полиции и о
полицией выгнал просителей из кабинета. И снова адвокат в недоумении странно
молчит... Следующая история. Жильцы - иммигранты,  которые исправно платили,
как  обычно, громадную квартплату, никогда не ссорились, не конфликтовали  с
хозяевами,  переехали  на  новую  квартиру,  прежнее жилье  они  оставили  в
идеальном порядке. Вдруг, уже после переезда, они  получают бумагу из  суда:
должны  возместить  ущерб,  нанесённый  квартире;  к  иску  хозяев  квартиры
приложены какие-то фотографии комнат, которые им даже не утрудились показать
в суде! Адвокат Белкинд  пробубнил что-то про  законность  форменной  аферы,
которую провернули хозяева квартиры: ну и  законы!!! Звонит женщина, живущая
в караванном городке, по просьбе десятков /если я правильно понял/ семей, на
которые  организация "Амидар" /ей  принадлежат караваны/  подала  в  суд  за
неуплату  квартирных.  Она  рассказывает,  что караван находится в настоящей
дыре -в самом  плохом месте, а плата  за караван взимается астрономическая -
700  шекелей  в  месяц,  что нарушает  все мыслимые  и  немыслимые  законы и
правила. Однако, и эту плату жильцы караванов  исправно вносили.  И  вдруг -
неизвестно за что  - "Амидар" подал на жителей караванного  городка в суд  с
требованием внести какую-то астрономическую сумму, и, когда жильцы караванов
получили иск суда, большинство из них не работало нигде.


     - Лев Гунин. Гулаг Палестины. Гл. 1У ВЫШКА- стр.129

     А неимущий ответчик получает - как им известно - бесплатного  защитника
на суде, которого  и потребовали жильцы  караванов.  Однако, через некоторое
время  часть жильцов  устроилась на временную работу,  -м,  хотя  по  закону
положен бесплатный защитник (legal aid) всем, чья зарплата меньше двух тысяч
шекелей  в  месяц  /а  зарплата  жителей каравана  не превышает 1200-сот/, в
бесплатном защитнике  им отказали  по  причине того,  что они устроились  на
работу.  Оплатить  же адвоката  они не  в  состоянии. В  статье  "Дайте  мне
справку,  что  мне  нужна  справка",  журналист  Семён  Янковский  описывает
мытарства пожилого  человека,  Александра Агарунова, который  хотел получить
положенную  инвалидам войны ссуду  на  восстановление  здоровья  /не  за что
вставить  зубы,  не  за  что  купить  слуховой  аппарат/.  Центр  абсорбции,
муниципалитет, отдел  реабилитации  министерства  финансов - повсюду  сидели
служащие, мужчины и  женщины, не желавшие даже  поднять голову от  дымящейся
чашки  с  традиционным  чиновничьим  кофе, чтобы  хотя  бы  просто выслушать
старика. А ведь есть положение, в котором прямо сказано, что инвалидам войны
положена  помощь, указаны  конкретные  суммы ссуд  и  безвозмездной  помощи.
Александр и его дети с семьями ютятся в 3-х-компатной квартирке - 6 человек,
двое из которых /отец и его младший сын/ инвалиды второй группы. А у себя на
родине,  на  Северном Кавказе, Агарунов имел  "хоромы в Ста метрах от моря",
жил,   имея   абсолютно   все.  Врачи-израильтяне  подтвердили  инвалидность
Агарунова, но  оценили её только  в "десять  процентов". С помощью секретаря
Союза  инвалидов войны Авраама  Поена Александр Агарунов  подал  в суд. Союз
инвалидов обещал своего  адвоката, то  дело в  суде тянется долго.  Агарунов
обратился к мэру Рамат-Гана Цви Бару.  "Если бы  мэр  был из  России  или из
Франции, то я бы, наверное, получил ответ, -  говорит Агарунов. - Но Цви Бар
израильтянин, а это значит, что ответа я не дождался". Обращался Александр и
к  будущему   Министру  абсорбции  Яиру  Цабану,  который  поручил  Штейн  -
Смирновой, своей  помощнице,  обратиться  от его имени  к мэру Цви Бару, мэр
теперь  обедал  помочь,  но  ... через  некоторое  время  отказался  принять
пожилого  человека.  Цви  Бар  и  Давид Цур, начальник  отдела  реабилитации
Министерства Финансов оказались настоящими садистами, так что уже говорить о
рядовых чиновников,  во  всем  берущих  пример с  начальства?  Такой  вопрос
всплывает у читателя этой статьи...

     К августу 1994 г. стали известны  новые подробности о "деле Мешулама" -
микровосстании  под  руководством  Узи  Мешулама  /см.  стр.  этой  работы/,
происходило  все так.  Узи Мешулам  решил собрать  новые  факты  об  изъятии
йеменских детей  и оказать  давление на  правительство. Он организовал  штаб
действий  по давлению на  правительство  и  сбору информации, но так  как он
опасался ответных действий властей и репрессий,  то собрал вооружённых людей
для  защиты  своего  штаба.  Обществе  ныл порядок не нарушался,  угрозы для
соседей не было. Однако, вместо того, чтоб создать новую, более объективную,
комиссию для расследования судьбы йеменских детей, власти начали штурм дома?
ранив  несколько  человек  и убив  19-летнего  Шломо  Асулина.  Родственники
погибшего, проводя 12  мая демонстрацию у  здания суда Тель-Авиве,  обвинили
государство в действиях "методами КГБ".



     - Лев Гунин . ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.130

     Для  того, чтобы понять размаха самоубийств, причины которых, думается,
вполне  могут быть  объяснены обстановкой  террора,  политического  сыска  и
репрессий, царящих в стране,  стоит обратить внимание на  заметку, в которой
перечисляются
     самоубийства, совершённые /судя  по всему/,  в  один день /еженедельник
"Итоги",  10  июня,  1994 года/:  25-летняя  девушка  бросилась  с  моста  в
Кирьят-Шмоне,  солдат,  19  лет, покончил с собой выстрелом в висок, молодой
человек,  28 лет, повесился в Иерусалиме,  75-тилетний  мужчина сбросился  с
крыши,  40-летний  мужчина,  живший  на  юге  Тель-Авива,  намеренно  принял
смертельную  дозу  наркотиков. В моей  работе описаны многочисленные  случаи
нарушения прав  человека, связанные  с армейской  службой.  Но,  может быть,
действительно  существует  такая  настоятельная  потребность  в солдатах,  а
страна,  "окружённая  врагами", в такой  опасности, что  это оправдывает, по
крайней мере, частично то, что тут творится. А  освобождение  израильтян  от
армии  и,  наоборот,  интенсивная  охота  на рекрутов -  новых  иммигрантов,
происходит из-за  взяточничества и непорядочности армейских чиновников и  не
санкционируется государством?  Попробуем  подойти  к этому  с  другой  точки
зрения.

     В Израиль приехало не так  уж мало офицеров, многие из которых являются
прекрасно вышколенными и очень  профессиональными  военными, специалистами в
своей области.  Однако, несмотря на их рвение,  израильская  армия не  хочет
использовать ни их самих,  ни их знания. Танкисты, связисты, специалисты  по
военному - электронному - оборудованию, десантники, которых не надо обучать,
и, соответственно,  тратить  на  их  обучение  время и средства,  в изобилии
прибыли в страну. И что же мы видим? Они нужны (по логике вещей) израильской
армии, а  вместо  них  набирают больных,  часто  психически неустойчивых,  а
иногда и нервнобольных ребятишек, только что прибывших в страну, не давая им
устроиться  в жизни,  поступить на учёбу, поддержать  свои  семьи,  забирают
девушек и тех, кто хочет покинуть  страну. Говорит Аркадий С., специалист по
военной  локаторной  аппаратуре:  "Я был  единственным  специалистом  такого
высокого  уровня  во  всей  локаторной части.  Служил в  Германии,  проходил
специальную переподготовку, прекрасно знаю о  последних достижениях  в своей
области, появившихся в самых развитых странах. Я мог  бы быть многим полезен
в Израиле,  не  исключаю,  что есть вероятность того,  что и мне  есть  чему
поучиться, но от меня тут могли бы очень многому  научиться,  говорю  это со
знанием дела. Но  когда я попросился на - какое бы подобрать русское слово -
курсы офицеров,  мне категорически отказали. Я думал, что в ополчении у меня
могли бы  завязаться полезные связи,  однако, меня  не забирают  в "милуим",
хотя я неоднократно обращался  с готовностью пораньше пойти служить..." Миша
А.: "В Союзе я командовал полком связи, не скрывал этого, и в Израиле, когда
одна служба мной заинтересовалась, рассказал,  где служил. Однако,  делиться
своими знаниями и  информацией не спешил, сказал, что сообщу обо всём,  если
попаду в армию.  Однако, в какие бы инстанции  ни обращался - а был я везде,
жена писала даже письмо начальнику  Генерального штаба,  -  ответа  не было;
один  ответ:  "Нам  офицеры "ми  - русия" не  нужны,  или  как-нибудь  хитро
ответят, но отказ -  и все. Но ведь гражданство у меня формально без изъяна,
зачем же тогда нам  сразу по приезде гражданство дают?" Григорий, десантник,
говорит: "Я  был командиром  группы,  которой поручались  самые  серьезные и
сложные задания. И ни разу не подвел. Владею всеми видами оружия, рукопашным
боем, вожу все виды  транспорта, знаю четыре языка, включая иврит, знаком со
всеми видами военных приборов, вплоть до  самых современных,  умею управлять
самолетом и вертолетом, средствами передвижения по воде, специалистов  моего
уровня во всем мире не так много. А тут я не у дел. Хотя израильской армии я
бы еще  как  пригодился." Позже мне  стало  известно,  что Григорий уехал из
Израиля  и  служит  в  армии  другого  государства,  занимается  подготовкой
десантников. На  встрече армии с общественностью в Петах-Тикве поднялся один
человек и сказал: "Я -  кадровый военный, это мое  дело служить в армии. Мне
всего тридцать два года. Почему меня не берут  в армию, а вот парнишку, сына
моего  брата,  которому  надо устраиваться в  жизни и учиться, надо помогать
семье, единственного  сына,  забрали?" А вот  заметка  в еженедельнике "День
Седьмой", приложении к газете "Вести", за 17 июня 1994 г. :


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.131

     Это заметка Иосифа Вула, который пишет: "Смешанные семьи. Где только их
нет сейчас  в мире, в пору  "великого переселения  народов"... Но,  кажется,
нигде не возникает  у них  столько  проблем  и стрессов, как в Израиле".  Он
пишет про Валентина Орленко, без "пяти  минут"  адмирала, кадрового офицера,
капитана 1 ранга, подводника,  доктора военных наук, профессора кибернетики,
бывшего  начальника  отдела Центрального  института  военно-морского  флота,
крупного     специалиста      по      военно-оперативно-стратегическим     и
военно-экономическим исследованиям...  Он направил  в  Министерство  обороны
письмо  с  изложением  разных  проектов  и  предложений  по применению своих
знаний, в  том числе и проект о  создании Центра военной науки, лаборатории,
которая смогла бы способствовать развитию не очень развитого военно-морского
флота Израиля.  Но снова не нужны "русские  офицеры"! Как  же цинично звучат
слова  израильских  военных   чиновников  о  том,  что  будет  нанесён  вред
государству,   если  какой-нибудь   паренёк  или   девушка,  подвергшиеся  в
израильских  школах  настоящему иезуитскому  преследованию, дискриминации  и
побоям  и переживающие  настоящий шок  от мысли, что им  предстоит оказаться
беззащитными  в  армии, в  самой  гуще волчат-израильтян,  не будут служить;
настоящий   урон   безопасности    государства   происходит   от   нежелания
интегрировать  в израильскую  армию  кадровых военных из бывшего СССР  и  по
многим другим причинам...

     Многие  из  бывших  советских  кадровых  военных  покинули  Израиль   и
устроились по своим военным специальностям в разных странах.

     К августу 1994 г.  ситуация  в  отношении новых иммигрантов значительно
обострилась. 60  процентов  русскоязычных "олим хадашим"  взяли сохнутовскую
ссуду /вместо  прежней, положенной законом  об  иммигрантах ("репатриантах")
помощи,  которую  превратили  в  ссуду/. Эту ссуду не  в состоянии выплатить
большая  часть  иммигрантов.  То увеличение  платежей  по  ипотечной  ссуде,
способное привести к катастрофе,  о  котором  писалось в  главе  "Деревянные
развалюхи, и не платят" и которое предполагалось ввести позже, произошло уже
теперь,  в  результате  чего  огромная  масса   людей  уже  не  в  состоянии
выплачивать  эти  платежи.  Они  находятся  на   последней  ступени  нищеты,
некоторые  уже  потеряли  свои  купленные в  долг квартиры  -  и  теперь  их
положение близко к полной  катастрофе. Не исключено, что все эти люди, сотни
тысяч,  попытаются  покинуть  страну.  Другой  вариант  развития  событий  -
формирование   бедных   и   обездоленных  русских  гетто,  в  которые  из-за
сравнительной  дешевизны  в  них   жилья  устремятся   русскоязычные   новые
иммигранты. Там будут процветать  уличное хулиганство, даже бандитизм, общая
преступность, наркомания и алкоголизм, социальное и культурное вырождение.

     Число бездомных, судя по некоторым материалам, может превысить 300 тыс.
человек.  Число  самоубийств  не  уменьшилось,  а,   наоборот,  увеличилось,
эксплуатация  иммигрантов  стала  еще  жестче,  случаи  невыплаты  зарплаты,
нарушения  закона  о  минимальной  заработной  плате,  грубость  чиновников,
агрессивность толпы  израильтян  по  отношению к "русским"  стали ещё  более
явными,  число несчастных  случаев  на производстве увеличилось,  всё больше
пожилых людей,  стариков, даже молодых стали рыться  в отбросах,  всё больше
бездомных валяется на улице и на скамейках... И всё это - на фоне тотального
благополучия  коренного населения,  на  фоне мотовства, роскоши,  совершенно
безумных выходок молодых людей и все растущих запросов коренных  израильтян.
Уровень жизни  израильтян совершенно явно  и неуклонно повышается.  За время
прибытия  большой  массы  иммигрантов  построены  особенно  шикарные  виллы,
появились  такие  дорогие  автомобили,  каких  раньше  в  Израиле  не  было,
антиквариат,  дорогие  особенные  вещи, дорогая  мебель,  какими  раньше тут
особенно не  торговали,  появились в  изобилии. Открылись шикарные,  намного
более  эксклюзивные,  магазины,  коренным   образом   увеличилась   торговля
предметами развлекательного ассортимента,  как, например, компакт-  дисками,
каждый  из  которых  стоит  50  -  100 шекелей,  видео  кассетами,  видео  и
компьютерными играми, как на дрожжах  стали "расти" - открываться - магазины
видеоигр, игрушек,  предметов  роскоши,  в  1991 г.  в  кафе и ресторанах не
сидело и одной пятой  той публики, какая хлынула в них с прибытием всё новых
и новых иммигрантов.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.132

     Подростки, шуршащие  сотенными бумажками, которыми  набиты их  карманы,
"средние"  израильтяне, по  внезапной прихоти способные съездить  на два-три
денька на  лучшие  курорты  мира  и заказать  себе  номер  в  пятизвёздочной
гостинице,  виллы, по 200 - 700  тысяч долларов, мгновенно раскупаемые и "за
которые платят
     н а л и ч н ы м и - вот тот фон, на котором разворачивается драма новых
иммигрантов.  Обогащение  израильтян происходит  за счёт полного  ограбления
иммигрантов,  ограбления,  которое на этот  раз  перепрыгнуло все мыслимые и
немыслимые пределы и  намного превзошло всё то,  что творилось тут в прежние
волны иммиграции. Свои квартиры в бетонных унылых бараках, которые достались
им когда-то по цене  "коробки сигарет", которые они  никогда не надеялись ни
"оправдать", ни продать, они продали иммигрантам за баснословные  суммы либо
сдали  в аренду по ценам Манхэттена  или Лос-Анджелеса; те, кто  хотел, взял
себе дополнительную  работу, получив полудармовых нянек; израильтяне  смогли
отныне экономить на обучении детей,  уборке, варке,  устраивать нескончаемые
вечеринки, получив возможность платить иммигрантам "за год" столько, сколько
бы  они  платили  домработнику-израильтянину  за  месяц, владельцы  малых  и
больших предприятий получили настоящих рабов, которым  можно платить в 5 - 7
раз меньше, чем израильтянам,  а  аферы,  жертвами которых стали  "русские",
прибавили в карманы аборигенов сотни  тысяч,  а  иногда и миллионы долларов.
Открылись  сотни  тысяч новых  мест работы,  трудоустроившие  или  принесшие
дополнительные  заработки  израильтянам, для якобы обслуживания иммигрантов,
помощи  им, обучения  их, и т. д. а на самом  деле  нисколько  не помогающие
иммигрантам,  не   выполняющие   на   деле  свое   назначение,   а   ставшие
дополнительными преградами на пути иммигрантов  и ещё более осложнившие их и
без  того   нелёгкую  жизнь.   Большинство  из  таких   "работников"  просто
"отсиживают"  в своей конторе, а то и вовсе не появляются на работе, получая
при этом приличную зарплату... Поэтому объяснения  типа  "бедная  страна  не
может  обеспечить  проживание  массе  нахлынувших  в  нее  переселенцев"  не
работают в отношении современного Израиля! Достаточно  просмотреть последние
статистические  выкладки, свидетельствующие о значительном  повышении общего
уровня жизни  в стране,  - и  это  при том,  что  большинство богатых людей,
согласно  интервью,  недавно  данным  двумя высокопоставленными  чиновниками
налогового Управления израильскому  ТВ и газетам, утаивают свои доходы,  так
что  уровень  жизни на  самом деле повысился  еще резче.  Израиль,  пожалуй,
единственная страна,  где повышение уровня жизни не сопровождается переходом
от полутоталитарного государства к демократизации. Скорее, наоборот. То, что
можно было без  проблем печатать в газетах в 1991-м  или 1992-м году, теперь
фактически  запрещено.  Общаясь  с   журналистами,  сотрудничая  с  газетами
"Курьер", "Наша страна" /"Новая газета"/, "Время", и другими, я узнавал, что
давление государства на газеты стало уже не "железным", а просто "чугунным".
Из газет  исчезли актуальные,  обличительные материалы. Не буду голословным.
Вот сравнительный анализ газет за 199-й и предыдущие годы /1991 - 1992 /.


     - Лев Гунин. Гулаг Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.133

     Газета "Новости недели" за 5 августа  1994  г. В этой газете, какая  на
протяжении  года-полтора  оставалась  после  газеты "Спутник"  самой  смелой
газетой и  писала о многом, что касается ущемления прав новых иммигрантов, к
1994-му  году  почти  нет  материалов,  в  которых  отражались  бы  интересы
"русской"  общины Израиля. Если некогда такие материалы появлялись  почти на
каждой странице газеты, то  теперь первый  такой  материал мы  видим лишь на
стр.  12. Он  касается  спора  в Кнессете по поводу  увеличения  помощи  для
иммигрантов, этот  материал дан без всякого анализа /в  противовес тому, что
было когда-то/, без критической оценки, без каких-либо комментариев. Из этой
статьи выясняется, что члены парламента буквально взбешены случаями  отъезда
русскоязычных иммигрантов из Израиля, называют их предателями и мошенниками,
негодуют по поводу предоставления Канадой политического убежища преследуемым
в  Израиле "русским".  Оказывается,  в  Кнессете  собираются  издать  закон,
запрещающий выезд  иммигрантам в течение первых пяти лет на  том  основании,
что  в  таком  случае "пропадает" оказанная им помощь,  тем  более,  что эту
помощь  собираются  "увеличить"  /на  самом деле  по  отношению  к  "корзине
абсорбции", которая  давалась пять лет назад и  потом неуклонно урезывалась,
"увеличенная" помощь  будет даже меньше/. В  заметке  приводятся  возражения
депутата парламента Бани Темкина  инициатору законопроекта  Дову Шилянскому.
"Тем, кто  говорит: "Есть люди, которые получили от государства  миллионы, а
потом  сбежали в Америку, есть определённые слои населения, которых содержит
государство,  оплачивает учёбу  миллионов юных  граждан,  а  после получения
образования, за счет страны, эти молодые люди покидают  Израиль -  почему не
требовали, чтобы они перед отъездом возвращали деньги за учёбу?" /О том, что
десятки  тыс.  молодых людей-израильтян  (нерусскоязычных!) беспрепятственно
покидают Израиль,  а  молодых  русскоязычных  "граждан" не  пускают  выехать
армейские власти, я уже писал на страницах этой работы. "А что вы молчали, -
продолжает Тёмкин,  -  когда  новые  репатрианты  70-х, получив  за бесценок
квартиры,  а потом выгодно  продав их,  оставляли  страну? почему  выпускают
израильтян,  которые  должны банку "Апоалим" машканту,  которые взяли  самые
различные  ссуды?  Отчего им доверяют, а олим /иммигрантам/ нет?  А что, нет
случаев, когда  люди уезжали и  не возвращали машканту  //ипотечную  ссуду -
прим. наши// Почему к новым репатриантам  вы относитесь  по-особому? Это всё
уже  у нас было, когда  Министерство Внутренних  дел  выполняло функции КГБ,
сообщая  в Сохнут о том, что они заказали  заграничные паспорта. /.../ Ты не
знаешь, поехал  ли человек проведать родителей или оставить  Израиль. Каждый
оле  у тебя на подозрении. /.../ Израиль не может превратиться в тюрьму  ...
// Как  будто он итак не тюрьма! - реплика наша//. /.../ С того момента, как
человек приезжает в страну, он  становится таким же гражданином, как и все".
//То есть должен становиться, г-н  Тёмкин,  ему "мешает" стать таким,
"как всё", не только Законопроект, предложенный расистом Шилянским, но и ряд
других, за которые голосовали и вы, "демократ" Темкин - примеч. автора//. На
стр. 13  газеты  помещена  заметка, которая  просто напоминает  выдержку  из
брежневской  "Правды"  -  это запугивание  тех,  кто попытается  провезти  в
Израиль что-либо без оплаты таможенных сборов...


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.134

     Эта заметка особым диссонансом звучит  на фоне выступления Бени Тёмкйна
- ведь если парламентарий страны говорит о явлении, которое  на обыкновенном
человеческом   языке   называется   расизмом,   преследованием,   гонениями,
притеснениями  и дискриминацией по национально-этническому признаку, так что
уж  тут  говорить?!  Следующая  заметка  /стр.   20  газеты/   -  говорит  о
дискриминационном намерении  руководства  университетов  страны  уволить 900
учёных  -  иммигрантов.   Сначала  профессора  -   израильтяне   потребовали
значительной прибавки к зарплате /для с е б я/, исключив иммигрантов, теперь
- увольнения иммигрантов. И опять - никаких комментариев, никакой оценки. На
стр. 22  Инна Стессель пишет об изъятии из бюджета  Мин.  Абсорбции 600 млн.
/!!!/ шекелей, о намерении властей закрыть радиостанцию  "РЭКА", вещающую на
русском языке, как некогда /полтора  года назад/ закрыли новости на  русском
языке -  передачу новостей  "Актуальность" на 2-м  канале  израильского  ТВ.
Сообщается и об искусственных мерах по уничтожению русской языковой среды, о
гонениях на  русскую речь, на русский  язык. И снова  - нет комментариев. Во
всём виноваты  ... сами  иммигранты, согласно  выводим  автора! А на стр.  6
газеты  уже подходит очередь статьи,  главное назначение которой  - открытым
текстом   (это  указано   в  самой  статье)  -  обелить  жилищную   политику
муниципальных властей, создать впечатление,  что никаких жилищных  проблем у
"олим хадашим" не было и нет. И это в газете, которая на протяжении трёх лет
сообщала о бедах русскоязычного населения и в основном защищала их интересы.
И вот,  на стр. 27 новая статья, в которой к иммигрантам обращаются с такими
словами: "... у каждого из нас есть шанс подняться наверх../.../ А у  вас то
"индийские сопли", то "пушечные залпы" по воробьям /:/ одиночки выступают  с
требованиями, община объявляет ультиматум, женщины объявляют голодовку... не
п о  -  н и  -  м  а - ю! " В статье  предлагается  ... прекратить протесты,
смириться - каждый, мол, должен устраиваться сам по себе. Такие  нравоучения
- нечто совершенно новое в русских газетах  в Израиле. Но я-то  знаю, откуда
это "новое": от нажима цензоров, от вмешательства властей, от угрозы партий,
финансирующих целый ряд русских газет, прекратить  эту финансовую помощь, от
угрозы пресечь доступ газет на русская языке в киоски...

     А вот "Новая Газета" за 03  - 09. 08. 1994 г.  Именно та газета, выпуск
которой задергивали,  запрещали,  изымали ее из  киосков,  изымали отдельные
листы...
     Что из себя она  представляет теперь? Достаточно  сказать, что в первой
части  /более 20 страниц/ нет ни одного актуального материала! И вообще - не
так  уж  много  материала,  связанного  с  тем,  что  волнует  и  интересует
иммигрантов, но что  это? интервью  с  членом Кнессета  Эммануилом  Зисианом
призвано  защитить политику властей.  С  каких  это  пор  газета, сама  себя
провозгласившая "рупором русскоязычной общины", вызвалась служить защитницей
властей? Можно с уверенностью сказать: после того,  как в  июне 1994  г.  на
заседание  одной из комиссий Кнессета пригласили редакторов  русских газет и
членов редколлегий  и обязали их  прекратить "очернять Израиль". После этого
появилась и статья Лори "Они всё  еще нас не любят"... Во  2-й  части газеты
нет вообще  ни одного /!/ актуального для  иммигрантов  материала, ни  одной
заметки, имевшей бы  отношение к  тому, что больше  всего их волнует.  А вот
газета "Курьер", в которой всегда один-два материала  были посвящены  смелым
репортажам, в которой  появлялись обличительные статьи типа "Анахну, мы сюда
приехали",  -  где   были   напечатаны   мои  нашумевшие  статьи   "Апартеид
по-еврейски?" , "В душе я гевер Исраэли" ("Геры поневоле") и другие... Берём
номер газеты за 15.08.1994 г.


     - Лев Гунии. Гулаг Налестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.135

     /№  144/.  Кроме  ответа на статью  Бориса Бормана,  что  появлялась  в
предыдущем  номере  газеты,  в  которой  говорилось  о  том,  что  "русские"
бизнесмены  необязательны и предоставляют услуги более  низкого качества,  а
вот израильтяне "шуты до заключения договора", а после заключения договора -
обязательны  /не  правда  ли,  неплохое  новое  амплуа  для  "иммигрантской"
газеты?/,   больше   никаких  актуальных   материалов   нет...   Как   будто
сговорившись, "убрали"  такие  материалы  со своих газетных полос и редакции
газет  "Эхо", "Луч",  "Вести". А теперь стоит  сравнить  газеты  1994 года с
газетами предыдущих лет на предмет развития в Израиле "свободы слова".

     Итак,  газета  "Время",  28.06.1991  г.  8  стр.  I.  -  статья  "Новое
галахическое  постановление",  осуждается  заявление   главного  сефардского
раввина Овадии Ёсефа  о том, что иммигранты из бывшего  СССР /тогда СССР ещё
не был "бывшим"  /, которые не смогут доказать еврейское происхождение своих
предков   в  последних  4-х.  поколениях,   должны   пройти   гиюр  /страшно
болезненную,  нередко унизительную, длящуюся месяцы но  и не гарантирующую в
конце признание евреями процедуру/, из этого  вытекает, что и  их потомки на
протяжении 7-ми поколений обязаны проходить гиюр. В статье прямо указывается
на  то, что  сефарды  ненавидят ашкеназов и что  это заявление Овадии  Есефа
замешано на  расизме. На  этой же странице есть  ещё 3  заметки,  касающихся
иммигрантов  /это первая  полоса!/...  Стр.  2-я - 3-я /!/  заметки, имеющие
прямое  отношение  к  проблемам  иммигрантов.  /И  это   не  считая   других
материалов, так  или  иначе затрагивающих  социальные  и общие  политические
актуальные  проблемы/. На  стр.3 помещена заметка-реакция на вызвавшую целую
бурю  в  обществе проблему;  речь  идёт о  том,  что  перед судом  предстали
командир   одного  из  спец  подразделений  ЦАГАЛа,   карательного   отряда,
действующего   под   личиной  арабов  /полковник   Иегуда   Меир,   командир
подразделения "Дувдеван"/, и резервист, служивший  в этом  подразделении, по
обвинению  в  убийстве  араба из лагеря беженцев Эль-Буройдж. Газета "Вести"
ссылается на  две заметки - в газетах "Санди Таймс" /1988 г.,  автор -  Дори
Колвин/ и в  "Лос Анжелес Таймс", в которых говорится о спец. подразделениях
"Дувдеван"  и  "Шимшон",  задачей  которых является  выявление и  физическое
уничтожение арабов - активистов интифады. Не случайно рядом  с этой заметкой
помещено сообщение  об  убийстве  "боевиками в  масках" 27-летнего  Мухаиада
Абу-Хатаба, жителя лагеря  Яусейрат, на  теле  убитого были обнаружены следы
пыток. На стр.  6 Шимшон Арад, бывший посол Израиля  в  Мексике и Голландии,
выступает в защиту действующего посла Изралля в США З. Шуваля. Посол Израиля
в США выступил в  защиту  новых иммигрантов из СССР и заявил, что устройство
300  тыс.  этих людей не  менее важно, чем  территории  в Иудее,  Самарин  и
секторе  Газа,  за  что подвергся резкой  критике со стороны Шамира  и  всей
политической верхушки.  Выступая в защиту  Шуваля Ш. Арад замечает: "...если
так  важно абсорбировать  300.000  советских  евреев,  то почему израильское
правительство не проявляет к ним должного сочувствия и делает их заложниками
а спорной ... политике?"


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.136

     "Более 55% приехавших до 1989-го года не имеют работы, - пишет далее Ш.
Арад.  - Этот  процент может увеличиться../.../  К чему все эти заявления  о
"негуманной позиции других правительств", когда в самом Иерусалиме проявляют
полное  равнодушие к  проблеме  абсорбции  новых  репатриантов?" На  той  же
странице  помещена  заметка об официальном признании в Израиле существования
карательных отрядов ЦАХАЛа "Дувдеван" и "Шимшон". Тут же - письма читателей,
на  актуальные  темы.  На  стр.4  статья  "Что  думает "типичная "олимовская
семья"?". На стр.8  - новые подробности о карательных отрядах и о том,  что,
не  исключено,  они  действуют  в рамках "ШАБАКа"  или,  во всяком случае, в
тесном  контакте  с ним. На  стр.9 - освещение одной  из наиболее актуальных
/если на  самой актуальной/ тем  - вопроса о жилье, на  стр.  10 в одной  из
заметок  говориться  о заметке  в  московской газете "Известия"  об  оценке,
которую дал ВААД еврейских организации в СССР устройству новых иммигрантов в
Израиле после возвращения делегации ВААДа  из поездки по Израилю, эта оценка
была,  согласно статье в "Известиях", "не более,  чем рассказом очевидцев об
ужасной жизни  новых репатриантов требованием прекратить алию"  /не  ехать в
Израиль/.  На  стр.11  различные  заметки,  имеющие  отношение  к  проблемам
иммигрантов. То же  - на стр. 13  и  14. Как видим, контраст  между газетами
образца  91-го и  94-го года настолько разителен, что возникает подозрение в
каком-то сюрреалистическом сиюминутном изменении действительности.  Реальную
причину мы  назовём  ниже.  А теперь  - следующая газета, "Эхо", никогда  не
специализировавшаяся на  проблема  иммигрантов, но посмотрим, что она писала
19-го  июля 1991 г.  Стр.2- "40-летний Омер  Сухби приговорён  к 9-ти  годам
тюрьмы за шпионаж  в пользу Ирака "Общее количество  безработных иммигрантов
составляет 136  тыс.  человек", "покончил с собой  израильский  филантроп  и
бизнесмен   Авраам    Кокилашвили,   создатель   парка    "Суперлэнд"   близ
Ришён-ле-Циона.  Причина  самоубийства  неизвестна".  Стр.3   -   чудовищное
положение в  стране  в  области охраны труда, полнейшее  отсутствие  техники
безопасности, отсутствие норм по отношению  к вредным производствам, и т. п.
Главные тезисы статьи: 1/ рабочие не получают на предприятиях инструктажа по
технике безопасности; 2/ нет  защитной одежды ;  З/  не выдаются инструменты
или оборудование,  предусмотренные инструкциями  по предотвращению  аварий и
несчастных  случаев;  4/отсутствует  система  противопожарной  защиты;  4/не
обследуется  хотя  бы  раз  в  несколько  лет,  как  это  делается  во  всех
цивилизованных странах, состояние техники безопасности на предприятии; 5/ на
предприятиях  не  существует  ответственных  за  технику  безопасности,   не
существует далее самого такого понятия. В качестве примера приводится гибель
в  конце мая 1991 г. трёх  ремонтников /они  буквально  превратились в живые
факелы  и сгорели на  глазах у десятков людей  при ремонте трубопровода/  на
заводе "Дор  химикалим".  На той же странице - заметка  о  полном отсутствии
охраны окружающей страны в Израиле, о создании всего лишь полтора года назад
некоторых неразвитых служб, связанных  с экологией,  на стр. 7-й  -  статья,
разбирающая    чудовищные    законы    Израиля,    касающиеся     уголовного
законодательства и  отражающиеся  в порочной  следственной  практики. Авишай
Нагар, в 1977-м признанный виновным  в убийстве Иосифа Арвива, в 1990-м году
уже был выпущен на свободу. /То  есть, человеческая жизнь в  Израиле "стоит"
лишь 3-х лет тюрьмы/.  А ведь убийство было  совершено в  сговоре  с  другим
бандитом, -Альбертом Алхараром!


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У - ВЫШКА - стр. 137

     В  "деле  Иосифа"'  много  странностей,  которые  не  могли не заметить
следователи, но не захотели придать  им значения. Эти странности  следующие.
"В Ашкелоне Нагар  считался грозным преступником, перед которым  преклонялся
весь  преступный  мир". Не бывает  такого, чтобы такой преступник, взятый на
одном  деле,  не был обвинён и по  другим статьям. Однако, Нагар был обвинён
"только   за   убийство",   что  выглядит  неправдоподобным.   Далее,  Нагар
познакомился с Иосифом в тюрьме... Иосиф и два его убийцы долгое время "жили
вместе,  вместе встречались  с  девушками, вместе доставали  наркотики". Как
косвенно вытекает из статьи, - полиция не собиралась проследить ни тюремные,
ни прочие связи, но ухватилась лишь за убийство,  т.е. лишь за сам его факт.
Далее, слухи об убийстве Иосифа были распространены за несколько дней до его
исчезновения.  "Парень" из Хайфы" обещает  показать  матери жертвы, где  был
убит Иосиф, однако,  полиция предупредила это, арестовав парня и не  дав ему
"показать место".  Позже, до ареста, сам  Навар пытался поговорить с матерые
убитого, но  потом  передумал  и ничего  не  сообщил.  Окончательная  версия
полиции говорит, что  Иосиф был  убит в публичном доме "Цофим".  Тайна "дела
Иосифа" /так озаглавлена и статья/ заключается в  том, что убийцы не  желают
ни  за  что  назвать  место  захоронения тела, хотя  близкие  умоляли их  и,
по-видимому,  предлагали большие деньги за  информацию  об  этом. Из  статьи
понятно,  что близкие  считают -  полиция,  если бы хотела,  получила бы эту
информацию   от  убийц,  более   того,  Нагар  предлагал  сообщить  о  месте
захоронения   Иосифа   в   обмен   на   досрочное   освобождение,    однако,
правоохранительные  органы отвергли сделку, а Нагар итак ... вышел досрочно.
Отсутствие   информации   о   месте   захоронения   тела   Иосифа   является
дополнительным  и  страшным источником трагедии  семьи  убитого, его близкие
говорят, что это их  мучает "больше, чем сам  факт убийства  Иосифа". "Делом
Иосифа" я интересовался па протяжении довольно долгого времени и прочитал не
одну  заметку о нем. Поэтому резюме своих  замечаний, данное тут, я строю на
основании и других материалов, помимо  мною уже приводимой статьи. Множество
заметок о  деятельности израильской полиции, мой собственный печальный опыт,
рассказы  очевидцев  и жертв "полицейских репрессий" привели меня к твердому
убеждению,  что  1/  полиция в  Израиле действует заодно с  мафией,  вернее,
полностью  срослась  с  ней,  2/  полиция   выполняет   роль   политического
репрессивного  органа, З/ такого беспредела,  какой  творится  в израильской
полиции, нет, наверное, ни в одной стране мира, 4/ полиция никак не защищает
рядового  гражданина, отказывается разбирать дела об ограблении квартир,  об
избиениях,  об угрозах,  об  аферах  и обманах, и  т. д., защита граждан про
исходит  в Израиле  только за  взятку или официальную  плату  адвокатам  или
частным сыщикам. На той же, 6-й  странице, -  окончание  статьи с предыдущей
страницы о  том, что парень, больной раком и отказавшийся  от  определенного
лечения, был  арестован,  сидел  в  наручниках,  а  потом  был насильственно
помещен в психиатрическую больницу, где  его привязывали к кровати и держали
в  одной палате с двумя истерическими душевнобольными... Газета "Петах-Тиква
и Ашарон" под эгидой  Союза выходцев из СССР и  Восточной Европы,  номер 10,
май, 1991 г.  Стр.1 - заметка "Жилищная проблема" указывает  на искусственно
созданный жилищный тупик, в который загнали новых иммигрантов.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр138

     В  этой заметке  прямо называется конкретная цифра  - число  бездомных,
предположительно на конец  1992 г.  - 300  тыс. человек,  из них  -  28 тыс.
молодых  пар. Не знаю,  на  каком  основании  выведена  эта  цифра,  но  мои
собственные подсчёты показали, что в Израиле практически без жилья находятся
около  200 тыс. человек (это не  значит,  что  все они  живут  буквально  на
улице), что  указывает на  теоретическую реальность  этой  цифры. На той  же
странице,  под  рубрикой  "Надувательство",  говорится  о  тех  беззакониях,
обманах  и  аферах,  которые обрушиваются на новых  иммигрантов  в  условиях
покрывательства  или  даже поощрения  этой ситуации  со стороны государства.
Разиль   Цвангер,   председатель  службы   защиты  потребителя   Гистадрута,
оправдывается  в  своём  отчёте  комиссии  Кнессета  по  алие  и  абсорбции:
"Определённое   число   репатриантов   систематически   становятся  жертвами
аферистов, несмотря  на  то,  что  новым олим предоставляется  в  Гистадруте
бесплатная  юридическая  и  экономическая  консультация  //каким образом она
предоставляется, мне известно на собственном печальном опыте, на опыте  моих
знакомых, родственников, друзей  и знакомых,  на основании газетных статей и
других источников информации об отношении в Гистадруте к новым  иммигрантам;
если консультативная помощь и существует, то только в голове у Р. Цванвера -
примеч. наше//. Большинство случаев не  доходит  до нас, так как  иммигранты
боятся жаловаться. Олим обманывают и квартирные  посредники, и создатели так
называемых  "амутот", исчезающие  с крупными суммами,  собранными вроде бы в
виде  задатка  на будущее строительства жилья". Геула  Хавкини, председатель
Форума добровольных помощников органов абсорбции: "...  владельцы ресторанов
принимают  репатриантов  на работу за 3 шекеля  в  час, а  чаевые принуждают
отдавать хозяину. Олим  не  жалуются,  так  как боятся потерять работу". Ещё
один  случай надувательства  описан в  этой статье. Много семей  иммигрантов
обратились  в контору подставного  товарищества  /"амуты"/ по  строительству
жилья,  ничего  не подозревая, и  внесли  за вступление в кооператив  по 734
шекеля. Этот случай стал темой обсуждения  на заседании комиссии Кнессета по
алие и  абсорбции  /"амута" обещала  построить  коттеджи  в Петах-Тикве,  её
контора располагалась в  Рамат-Гане,  ул. Бялик, 32. Однако, вскоре,  собрав
деньги,  администрация  "амуты"  и  те,  кто  принимал  деньги, сбежали/.  В
комиссии прозвучали  такие слова: "по-видимому, олим никогда  уже не получат
назад свои  деньги". Вот  где ключ к разгадке! Ведь в такой закрытой стране,
как Израиль, где на  учёте каждый выезжающий из страны, а на выезд требуется
специальное  разрешение, где существует целый институт стукачей, где полиция
при желании может разыскать любого человека: тем более, что "кооперативники"
"зарисовались" и стали известны сотням  людей. Ясно, что всё, что  сказано в
комиссии парламента  - ложь, а  на  лицо просто  нежелание властей и полиции
защитить иммигрантов и стать на отражу их прав. На  стр. 2 читаем  окончание
статьи с предыдущей страницы, которая приводит неопровержимые доказательства
того,  что теперешняя  жилищная  политика наносит  государству  непоправимый
урон, а социальное  и прочее "внеочередное"  жильё сэкономило бы государству
до  миллиарда долларов.  В  другой  статье  на той же странице  утверждается
/автор - М. Атурский/, что правительство  Ликуда умышленно не решает вопросы
жилья  и  трудоустройства новых  иммигрантов.  В  письмах  читателей /стр.2/
указывается  на то,  что  из  бывшего  СССР приехали десятки  тысяч людей со
строительными   специальностями   и  сотни  тысяч  тех,  кто  имеет  опыт  в
строительстве. В условиях чрезвычайной ситуации, какая  сложилась в стране в
области жилья и эквивалентна стихийному  бедствию или войне, можно применить
и  чрезвычайные меры, позволив новым  иммигрантам  на государственной  земле
самим строить себе жилье.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины Гл. IV - ВЫШKА - стр.139

     На  стр.5  приводятся  следующие  данные:  со  ссылкой  на  утверждение
начальника  отдела  алии  и  абсорбции Сохнута Ури Гордона утверждается, что
треть новых иммигрантов хочет уехать. На самом  деле, по-видимому, эта цифра
была в 1992 г.  ещё  выше. Далее,  со ссылкой на опрос, проведённый  группой
независимых социологов из Тель-Авива /по телефону было опрошено  517 человек
-  израильтян   и  иммигрантов/  даются  следующие  данные  -  15  процентов
опрошенных считают, что  в  Израиле бюрократическая система намного  жёстче,
чем  в  СССР , 35  процентов считают, что в  СССР, а  45 процентов не  видят
никакой разницы; 63 процента израильтян не готовы ни на йоту  отказаться  от
высоких  доходов  /за счет  заработков  на  новоприбывших/  ради  облегчения
положения  новых иммигрантов. Редакционная статья на той же странице требует
снизить пенсионный возраст  для олим  /иммигрантов/. Тут же  помещено письмо
Розы  Гринберг  из  района  Амишав,  г.  Петах-Тиква.   Она  пишет:  "Многие
/израильтяне/ считают,  что обман  олим  хадашим  //иммигрантов - примечание
наше// с целью заработка  - вполне  допустимое явление. Поднятие цен на съем
квартир   и  за  услуги   маклера  до  невероятных  размеров,   бессовестная
эксплуатация  новоприбывших,  мизерная  оплата  их  труда  -  тоже считаются
нормой.  "Добропорядочные"  евреи ...  не  думают  о  том,  что  это  вообще
безнравственно, а  тем  более //по отношению// к  ... вроде бы желанным олим
хадашнм.  Ведь  эти люди  ставят  новоприбывших  евреев,  своих  братьев,  в
безвыходное положение,  и зачастую  не оставляют им средств даже па скромное
пропитание.  А  разве  нравственно   со  стороны   религиозные   партий  так
беззастенчиво тянуть одеяло на себя и выбивать в Кнессете ... дополнительные
средства  на  свои  неумеренные  расходы? Ведь эти  деньги могли бы пойти на
нужды алии,  исход  которой, по  религиозным  писаниям, предопределён свыше.
Если  средства пойдут па строительство синагог, то их скоро  будет  столько,
что  они  займут всё оставшееся жизненное пространство. Многие ортодоксально
настроенные  евреи  не вкладывают  ни  свой  труд, ни мозг  для  процветания
Израиля, даже  не  служат в армии,  но  при этом имеют средства благополучно
существовать  со своими  многодетными семьями.  Я не  думаю,  что это угодно
Творцу и  что такие "евреи" способны совершенствовать мир". На стр.6  газеты
приводится  выступление в Верхнем Нацерете депутата Кнессета от блока МААРАХ
-  Авраама   Кац-Оз,  который  разгласил  содержание  служебного   документа
Министерства Абсорбции, в котором  призывается к саботажу выдачи иммигрантам
ряда пособий  и даётся  прямое указание  руководителям  окружных  управлений
министерства с 1  мая 1991 г. прекратить выплаты за поездки безработных олим
и репатриантов, ищущих  работу, прекратить выплату пособии на учёбу, детские
сады с присмотром  за детьми /имеется в виду  те мизерные сначала 100, потом
200  шекелей в  месяц,  которые перечисляет государство на двух детей - если
столько детей в  семье; на одного и на более двух детей прибывают не намного
отличающиеся от  этого  суммы/. Кац-Оз подчеркнул,  что тем самым  наносится
удар  по  интересам беспомощных олим  //иммигрантов//.  Он потребовал, чтобы
министр
     абсорбции //иммиграции// рав Ицхак  Перец ушёл в отставку. Министерство
Абсорбции  получило деньги на устройство 300 тыс.  олим, а в страну прибудут
лишь  200  тыс.  Где  разница,  куда  идут  эти  деньги?  -  вопрошает  член
парламента.  Тут же помещено сообщение о  требовании Ури  Гордона /см. выше/
создать комиссию для  изучения  проблемы учащающихся  с каждым  днём случаев
самоубийства среди новых репатриантов //иммигрантов//.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У В Ы Ш К А - стр. 140

     Комиссия,  по мнению Ури Гордона, должна ответить на  вопрос, "является
ли  каждый  отдельны   случай  самоубийства  проявлением  слабохарактерности
человека, или  налицо  явление  социального  характера,  которое  невозможно
решить  только  психотерапевтическими  методами".  У.  Гордон  отметил,  что
выходцы из СССР  прибыли из другой социальной  среды, в которой, добавим мы,
имея в виду евреев СССР, отсутствовало само понятие самоубийства. На этой же
странице  говорится  о  порочной  политике  и  о  сюрреалистичных   законах,
касающихся  ссуд  на  жильё.  Тут же редакционная статья "Открыты  ли "врата
надежды"?"  /имеется  в виду  название Петах-Тиквы -  в переводе на  русский
"Врата   Надежды"/.   По   мнению  редакции   -   нет.   И   доказательства.
Бюрократические препоны и  наплевательское  отношение  в  местном  отделении
министерства абсорбции. "Наташа есть? - спрашивают часто  уже раз побывавшие
тут иммигранты "Нет и не будет, - отвечает служащий. "А ведь каждая поездка,
-  пишет автор заметки, -  сопряжена с новыми затратами из скромного пособия
репатрианта. Говорится о разных бюрократических штучках, о том, что от людей
требуют  неисчислимое  множество  ксерокопий  разных  документов.  А  снятие
ксерокопии на  первом  этаже  того  же  здания, где  расположилось отделение
Министерство  Абсорбции,  за  ксерокопию требуют  40 огорот /на  тот  момент
примерно треть доллара/, хотя в других местах эта процедура стоит 20 огорот.
Так  не  могли  ли  бы  в отделении  Мин. Абсорбции  делать  это  для  людей
бесплатно?! Все информационные брошюры, выпускаемые Сохнутом, которые просто
необходимы новоприбывшим,  выставлены  в  витрине, но  они на  многих языках
прибывавших из  разных  стран людей,  но только  не  по-русски! Автор статьи
указывает  на  то,  что нежелание организовать добровольческую помощь силами
старожилов  страны, которые  могли  бы сопровождать иммигрантов и  смогли бы
защитить их от случаев  обмана при заключении  договора  на  съём квартиры и
покупку  электротоваров  -   преступление.  Это   прямой  долг  Министерства
Абсорбции. Ведь люди не знают  ни языка, ни законов, ни обычаев, а  квартиру
вынуждены  снимать  уже  через несколько  дней после приезда в  страну!!! На
стр.7  той же газеты - о циничном грабеже  налогоплательщика государством на
абсурдные  цели  или  на  нужды "силовых" социальных группок. "Остерегайтесь
обманщиков"  -  предупреждает полиция  /заметка  на  той  же  странице/,  не
посылайте денег  за  услуги по почте.  Тут же - вполне  резонные предложения
израильтянина,  бизнесмена  Хаима  Шахака,  об  увеличении  занятости  новых
иммигрантов. /Пройдёт ещё три года - и
     н  и к а  к и е  меры в  этом  отношении не будут приняты/.  На той  же
странице  дается  таблица  резкого   увеличения   безработицы  среди   новых
иммигрантов, со ссылкой на сообщение израильского телеграфного агентства.

     _______________________________________________________________
     Прибывшие с сентября 1989-го Прибывшие в конце 1989  Прибывшие в первой
половине 1990
     по март 1991-го года
     ________________________________________________________________
     Хотя бы один член семьи /Сравнение с данными Среди 30% семей один член
     работает института "Тацпит"/ семьи работает
     среди 65% работает Среди 54,5 % семей не работает
     один член на полную ни один
     или на неполную
     ставку; в 26 проц.
     семей никто не
     работает



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.141

     В 1993-м  и 1994-м годах данные  о безработице среди новых  иммигрантов
перестали появляться в  печати - как ивритской и  английской, так и русской.
Но есть,  во-первых, ряд косвенных статистических данных, во-вторых,  данные
по  так  называемым  "городам развития"  /Нетивот, Маалот,  Офаким,  Димона,
Кирьят-Гат/, где процент безработных среди иммигрантов, якобы, колеблется от
15 до 30  процентов  /берусь на  себя смелость  утверждать,  что эти  данные
циничный  обман  -  в  "городах  развития"   почти  никто  из   новых
иммигрантов  не  работает/,  есть   сравнительная  статистика  /среди  новых
репатриантов  безработица  на  25  процентов  выше,  чем  среди израильтян/.
Сопоставляя  все эти данные, а  также делая  поправку на процент безработицы
среди  моих  знакомых  и друзей, я могу с большой  долей вероятности назвать
подлинную цифру:  это 40 процентов безработных  либо  тех,  кто перебивается
случайными  заработками среди "русских"  иммигрантов. Именно  это  позволяет
израильтянам  держать  людей  в  страхе  за  свою  судьбу,  выжимать  из них
последние соки, понуждать работать за оплату  в несколько  раз более низкую,
чем  зарплата  израильтян  /один мой  знакомый,  Евгений, узнал  от  арабки,
которая работает на его предприятии в "отделе кадров", что до 1990 г., когда
на  предприятии не  работали "русские", израильтяне  на  таких  же операциях
получали 25  шекелей в час, а "русским" стали платить  7  шекелей в час/; на
той же странице  говорится, что  бывший министр абсорбции Яков  Цур /я помню
это выступление  по ТВ, я слушал  его у соседей, которые помогали мне понять
то, что ставило меня в  затруднение/  обвинил теперешнего министра абсорбции
рава Ицхака Переца в принудительном приобщении новых иммигрантов к религии и
в том, что их  направляют  не  в классы по изучение  языка, а в  религиозные
ульпаны  //курсы иврита//.  Яков  Цур обвиняет в пособничестве этому также и
министра  просвещения  Звулуна  Хаммера.  Заметка  помещена  под  заголовком
"Приобщение к религии не заменит работы и жилья". На той же странице указано
общее число безработных - из 3-х  с половиной миллионов еврейского населения
страны оно составило  225 тысяч  безработных /число жителей страны - спорный
вопрос,  многие указывают  на  то,  что  в 4  миллиона / официальная  цифра/
жителей  включают  и тот  миллион  израильтян,  которые уже давно  живут  за
границей/. Через полгода, говорится в другой заметке  на той же странице, со
ссылкой  на  генерального секретаря  Гистадрута  и депутата Кнессета Исраэля
Кейсара,  число  безработных  достигнет  250 тыс.  Комментируя  эти  данные,
следует заметить,  что  наверняка  число безработных уже  тогда достигало на
самом деле 400 тыс. человек.

     Газета  "Новости  недели" за  11-е  июля 1991 г.  На этот раз  не  буду
разбирать все страницы,  так как,  думается,  приведённых выше  газет вполне
достаточно, чтобы убедиться: частота материалов о нарушениях прав человека в
Израиле, свидетельств  и общей  картины гонений и дискриминации, с  которыми
столкнулись  "русские",  высказываний  членов  Правительства  и  Кнессета  о
расистской природе  современного  Израиля  и  нарушений прав  русскоязычного
меньшинства,    описаний   дискриминационных,   апартеидовских   законов   и
постановлений, частота  актуальных  и  смелых  статей,  частота возмущённых,
негодующих писем читателей в 1990-1992-м годах была максимальной, а в 1994 г
оду такие материалы вообще были убраны из газет.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.142

     Поэтому   свой   сравнительный   анализ:   продолжу   лишь   в   смысле
откровенности, смелости и открытости приводимых в пример материалов... Итак,
"Новости  недели", стр.  7. Статья Семёна Фельдмана  "Отчего  же  они нас не
любят?".  Смею  утверждать,  что статья  зловещей Авивы Лорри  в  1994 г.  о
ненависти  "русских" к израильтянам  на самом деле была просто  перевертышем
данной статьи, но нелюбовь израильтян к "русским" в её статье превратилась в
нелюбовь  русскоязычных евреев к израильтянам  - так переворачивают песочные
часы. Итак, о чём же идёт речь в статье Фельдмана? А речь именно и ведётся о
расистских  пасквилях и анекдотах,  которыми  пестрят  ивритские  газеты и в
которых  приехавшие  из  СССР  евреи  выставляются  грязнулями,  неумейками,
попрошайками, людьми второго сорта. При этом  Фельдман указывает на  то, что
такие статьи печатаются в ивритских газетах на первых страницах и приводит в
пример  газету "Хадашот"  за 10  июля 1991  г., на  первой странице  которой
появился броский  заголовок "Олим  прибывают на  новых машинах  искать еду в
баках с мусором". Фельдман описывает  отношение израильтян к новоприбывшим и
подчёркивает: у всех  у н  и  х  к  нам  ненависть,  ненависть, ненависть...
Ненависть у преуспевающего, богатого ортодоксального еврея, израильтянина во
втором  поколении, ненависть  в  глазах  и в демонстративной  брезгливости к
"русским" у начальника склада - выходца из Германии, которому иммигранты, их
приезд, дали работу /(и  - добавим от себя - позволили неограниченно грабить
десятки тысяч  разминувшихся с  хозяевами - иммигрантами,  а  чаше умышленно
"угнанных" на этот  склад чемоданов,  баулов,  ящиков,  и  т.д.)/,  звериная
ненависть к иммигрантам у неимоверного количества  израильтянок -  клерков в
"атнасе"  иерусалимского  района  "Тальпиет",  выслушивающих  иммигрантов и,
значит, получивших работу благодаря им, при этом  ни  одна из них не говорит
по-русски  и  все  делают  вид  "абсолютной  занятости",  ничего  не  делая,
ненависть в  словах ортодоксов в черных  шляпах и лапсердаках,  ненависть  у
приехавших  на лет  десять  раньше  старожилов,  главное обвинение  которых,
бросаемое в глаза евреям из СССР - "все вы русские, а только выдаёте себя за
евреев!",  они кричат, брызгая слюной от ненависти: "Убирайтесь в пустыню, в
Негев, очистите центр страны от своего присутствия!" Статья Авпвы  Лорри еще
раз показала: израильтяне  не могут даже пасквиля  придумать самостоятельно,
всё,  что они делают - пересказ чужих  мыслей, они  не  способны ни  к чему,
кроме паразитизма, всё их  "творчество" - в  той пли в иной степени  плагиат
/мой определение, кто  такие "израильтяне", кого я имею в виду см. на разных
страницах  моей  работы; ещё раз напомню, что не имею в виду всех  поголовно
аборигенов или  старожилов/.  Газета "Новая  панорама",  выдержки из  отчёта
Государственного Контролёра Мирьям Бен-Порат председателю Кнессета  /Годовой
отчёт №  41/.  Даётся по газете за  пятницу, 7 июня 1991- г./. Раздел отчёта
"Алия  и  абсорбция":  Распределение   подрядов  Министерства  Строительства
делалось в нарушение всех правил. За деньги на приобретение 5000 передвижных
домиков  можно было  поставить 4000 караванов со сроком  службы 50 лет /срок
службы домиков - 10 лет/. Проект строительства 20 тыс. квартир  стоимостью в
2 миллиард. шекелей передан  строительной  компании без  конкурса. Провалено
трудоустройство  олим //иммигрантов//. В учреждениях процветает бюрократия и
издевательское отношение к новоприбывшим.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.143

     То же издевательское отношение к людям царит на  всех уровнях и во всех
организациях, соприкасающихся с  приемом  и устройством  новых  иммигрантов.
Раздел "ЦАГАЛ"  /армия/: "На 40 процентов возросло число жалоб на садистские
измывательства  командиров  над  рядовыми.  //Добавим  от  себя,  что  новые
иммигранты, призванные на  срочную  армейскую службу  или  в ополчение  "/на
"сборы"/, в  1990 -  91  годах  составили примерно 38 процентов всех  солдат
израильской  армии /по другим данным - 32 процента/,  из чего  можно сделать
вывод,   что   именно   они  в   первую  очередь   подвергаются   садистским
издевательствам/. В заметке Игоря  Левитаса на 7-й стр. той же газеты "Новая
Панорама" /заметка называется "Начало" - но это был одновременно  и "конец"/
упоминается о  "Конфедерации "Ам эхад",  организованной в 1991 г. много  раз
упоминавшимся в моей работе Александром  Орловским. В заметке говорится, что
люди  собрались  под  знамена Орловского  только  потому, что  "доведены  до
отчаянья."   В  заметке  перечисляются  те   средства,  которые  использовал
Орловский в борьбе за права новых иммигрантов. Вот эти средства:
     а/сбор подписей с протестом против  системы израильского "апартеида", в
которой  евреи  из  СССР  оказались  "неграми"  и  конкретные  требования  к
правительству  -реальная,  легко  реализуемая,   программа  трудоустройства,
рациональная и выполнимая программа решения жилищной проблемы;  требование к
правительству подписали более 10 тысяч семей;
     б/митинги, в том числе и  в Нетании, на которых так же  проводился сбор
подписей; в/демонстрации, в том числе и неподалёку от Кнессета;
     г/  письма  в  различные правительственные  инстанции,  в парламент,  в
министерства и ведомства; в этих письмах, в частности, выражались требования
     1/ обуздать рост  цен созданием  в  Израиле  подлинного,  немонопольно-
государственного, рынка жилья и
     2/ отменить грабительские ипотечные  ссуды; отменить закон о "машканте"
/израильской государственной ипотечной ссуде на грабительских условиях/,
     3/ обуздать тех, кто  ненавидит олим, создать  такие условия, в которых
издевательство над иммигрантами станет невозможным
     д/  вступление в прямой  диалог с властями, изучение аргументов, какими
власти   оправдывают  чудовищную   ситуацию,  в   которой   оказались  новые
иммигранты;
     ж/ связь  с русскоязычной, англоязычной  и ивритоязычной журналистикой,
создание палаточного городка в р-не Тель-Авива для тех иммигрантов, какие не
в состоянии ни купить квартиру, ни снять жильё.
     На  Митинги  и   демонстрации   собирались  десятки   тысяч  людей.   В
выступлениях  ораторов  были  следующие слова: "жильё и  работа  --  сейчас,
"савланут" /терпение - иврит/  -  потом",  "прекратить  невнимание  к нуждам
олим",  "поставить  на  место  бюрократов",  "издать законы  для  пресечения
деятельности грабителей - подрядчиков", "позволить нам своими руками строить
для себя  жильё",  "прекратить издеваться над ветеранами  войны с фашизмом и
упрекать  их в том, что они воевали за  "чужую  страну",  а не за Израиль  -
потому  что борьба  с фашизмом и была тогда борьбой за Израиль", "возвратить
детство  нашим  детям,  лишённых  радостей,  доступных  детям-израильтянам",
"опубликовать /обнародовать/ бюджеты Сохнута и Министерства абсорбции".

     Итак, должно  было отреагировать  правительство демократической страны,
получив  петиции,   подписанные  десятью  тысячами  семей?  столкнувшись   с
демонстрациями  и митингами? в  ответ  на  возникновение палаточного городка
десятков  тысяч  бездомных?  Если требования  высказывают полноценные, а  не
"липовые" (лишенные равных с другими прав) граждане страны,


     - Лев ГУНИН . ГУЛАГ Палестины . Гл. 1У - В Ы Ш К А -- стр.144

     а  полученное  ими  гражданство подлинное,  а  не  формальное, то любое
демократическое  государство  должно  было  рассмотреть   требования   одной
четвертой  части  своих граждан,  взвесить  их  справедливость и  реальность
удовлетворения  этих  требований,   создать   специальную  комиссию  для  их
рассмотрения и начать диалог с представителями этой массы людей в обстановке
открытости и  гласности.  Что же сделало "еврейское" государство, у которого
есть  достаточно  средств,  чтобы  удовлетворить  требования  русскоязычного
меньшинства  в десятикратном размере, у которого есть десятки или даже сотни
тысяч пустующих  государственных  квартир?  У которого  есть  политические и
экономические средства облегчить положение  сотен тысяч страждущих, гонимых,
дискриминируемых  людей?  Оно ответило  разгромом палаточного городка, когда
бульдозеры  в буквальном смысле чуть ли не давили сонных людей, а озверевшие
полицейские   с  собаками   дополняли  апокалипсическую   картину  разгрома,
правительство  и государство ответило угрозами Орловскому, избиениями  этого
активиста,  разгоном полицией  митинга  в Нетании, провокационными статьями,
которые заставило  опубликовать  газету  "Спутник".  Власти  ответили  также
полицейскими  заслонами  о  ф  и  ц  и  а  л  ь  н  о  й  и   предварительно
разрешенной демонстрации  в Иерусалиме, работодатели сказали "пойдете
на демонстрацию - потеряете работу".  Власти категорически  отказались вести
диалог с представителями новоприбывших и отказались сообщить о своей реакции
на  требования,  изложенные в петиции.  Тот,  кто  говорит  о  разобщённости
приехавших  из  СССР, о нежелании  бороться за  свои права "олим  ми Русия",
частично неправ: просто волны этой борьбы разбились о полицейские заслоны, о
ШАБАК, о экономический и политический террор, о насилие, которое не могло бы
себе  позволить  в таких масштабах  и в  таком  ракурсе ни одно мало-мальски
демократическое и цивилизованное государство.

     Я  был наглядно  злаком с А. Орловским  ещё  в Минске, он был  хорошим,
блестящим   программистом   и   никогда   не   занимался  там   общественной
деятельностью.  Прибыв в  Израиль, Александр столкнулся  с  тем,  что тут не
нужны талантливые  программисты,  вообще талантливые  люди,  тут нужны  лишь
послушные  и  пресмыкающиеся  рабы.  Открытый ум  этого  человека, его жажда
деятельности  в  самые короткие сроки мобилизовали огромные массы  людей  на
решительные действия, вернули  людям надежду  и уверенность в  своих  силах.
Однако, против этих  людей, как  и  против самого Александра действовали  не
демократическими  методами,  а  грубым  насилием,  одинаково  сломив и  само
движение, и самого его лидера...

     В газете "Новости педели" было некогда  опубликовано письмо Е. Литвака,
приехавшего в Израиль в 1970-х годах и люто ненавидящего свежих иммигрантов.
В "Новой  панораме" это  письмо также было напечатано. И вот, в выпуске этой
газеты  за  пятницу, 7 июня,  1991 г.,  напечатано  было  открытое письмо Е.
Литваку от  другого  человека,  также  прибывшего л страну в 70-е  годы,  от
Михаила Зальцмана.  Он пишет, что "статья Ефима  Литвака  направлена  против
новых  репатриантов,  ее цель - оскорбить, унизить их".  Какую же логику или
антилогику увидел  Зальцман в статье Литвака? Логика" совдеповская: блага  и
права должны  раздаваться как бы в порядке "живой очереди"  - кто-то приехал
"во-время", на 20 лет раньше, ему  полагается всё, а те, что прибыли позже -
"пусть подождут", - а если когда-то "давали" жильё и работу, а теперь - нет,
- ну, что ж,  у тех, кто раньше приехал,  потребности растут -  вот тем, кто
новенький, и не достаётся уже того, что доставалось им 20 лет назад.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1УВЫШКА - стр.145

     Кроме того, "логика" Литвака заключается ещё и в том, что  в награду за
то, что решились приехать раньше теперешних "репатриантов", старожилы должны
также  получать больше  благ и прав. "То, что  сейчас  говорят власти -- что
евреев  из  СССР  "никто сюда  не приглашал",  - указывает оппонент Литвака,
Михаил Зальцман, -  "по существу  ложь". "Наше  государство,  -  пишет он, -
постоянно декларирует, что оно создано для приёма евреев из всех стран мира"
с  целью уберечь от антисемитизма и  повторения Катастрофы.  ."Сформулировав
вышеуказанным образом цель и назначение  своего создания и существования, ни
наше  государство, ни  какой-либо  его руководитель  или  высокопоставленный
чиновник"   не   имеет  морального  права  на  то,  чтобы   дискриминировать
репатриантов,  но,  наоборот,  отказаться от  максимальной  помощи им  и  от
деятельности  в  их  интересах".  Если  в  стране  нет  специальных  органов
обустройства прибывающих, "значит, государство  само отказывает себе в праве
на  существование, - пишет Зальцман -  в  соответствие с  ранее  приведённой
декларацией". Особое возмущение вызывает у Зальцмана политика государства по
отношению  к  врачам-иммигрантам,  потому  что   врачебная  специальность  -
единственная,     в    области     которой    государство     гарантирует
трудоустройство.  Каким  же образом  сумело  государство  отказаться  от
своего обещания, от своей гарантии? Оно перестало признавать дипломы врачей,
полученные в СССР и  создало ряд особых  препятствии и условий для признания
права каждого врача  из СССР  на врачебную  практику  в  Израиле  /экзамены,
"практику", и  т.д./. В Беер-Шеве, пишет Зальцман, прозябает и мучается один
из  лучших  учеников  легендарного  Елизарова,  Зиновий  Матвеевич   Боркин,
обогативший  своими  находками  метод  своего  великого  учителя.  Так  вот,
Елизаров  за огромные  деньги лечит  израильтян  в  России, а репатриант д-р
Боркин "сидит без куска хлеба в Беер-Швве и мечтает о работе".

     Выше,  на  стр.138,  была  приведена  история  с  липовым  строительным
кооперативом  и убеждением властей в  невозможности  разыскать  аферистов  и
вернуть  иммигрантам деньги. Так вот, в  "Новой  Панораме" /пятница, 07 июня
1991   г./   приводится   совсем   противоположная   история.   Ади   Нагар,
крупномасштабный  аферист, орудующий в  Тель-Авиве, отремонтировал несколько
квартир,   в   домах,   предназначенных   на   снос,   подделал   документы,
представляющие  его  их  владельцем, и продал или сдал их новым иммигрантам,
при том одну и ту  же квартиру продав несколько раз. Однако, несмотря на то,
что он сбежал  на  север, в  Цфат, назвался  вымышленным  именем,  полностью
изменил  сваю внешность и  стал "ортодоксальным верующим", полиция, всё  же,
задержала  его.  Почему?   А  потому  //вывод  наш//,  что  Ади  Нагар  -это
родственник Авишая  Нагара  /стр.136 -  137/, и  его арестом тому, очевидно,
хотели  "заткнуть  рот". Да  и не мог он без ведома властей, муниципалитета,
организации "Амидар"  (в другой заметке я когда-то  читал, что эти дома были
её) ремонтировать квартиры в домах  под снос, а без "своего" адвоката не мог
заключать договора на продажу квартир.

     - Лев Гунин.Гулаг Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.146

     Во всех подобных историях власти, юристы и надуватели действуют заодно,
отсюда и легендарная невозможность бороться с подобными явлениями в Израиле.
В той же  газете, на той же странице, сообщается о подделках, мошенничестве,
присвоении  денег,  предназначенных  на   миквы  //ритуальные  бассейны//  и
синагоги, на  ремонт  иешив, в которых  обвиняются  три  крайне  религиозных
деятеля -
     глава амуты изучающих  Талмуд - Элиягу  Малул, Моше  Дойч и Шломо Дойч.
Прокурор  Эли  Абарбанел  /Иерусалимский  окружной  суд/   обвинил   учителя
математики  религиозной   гимназии   в  совращении  16-тилетнего  ученика  и
принуждении  его  неоднократно вступать в половую связь. А 40-летний учитель
Биньямин  Коэн  из  иешивы  "Зихрон  ха  Меир"  приговорён  к  6-ти  месяцам
"исправительных  работ  и к  6 мес. тюрьмы" за  избиение 10-летнего ученика,
которого  доставили в больницу с внутренним  кровотечением. Двое религиозных
братьев из  пригорода  Хайфы изнасиловали  сестру.  Это  может  быть  прямым
следствием того, что в  Израиле покрывают насильников, что в Израиле сильный
и  агрессивный  всегда  прав.  Беззащитный  совращенный  или  изнасилованный
мальчик, избитый ученик-жертва -  слабая сторона,  поэтому  за  преступление
против  них  насильники,  педофилы, садисты не несут никакого наказания либо
получают очень мягкие приговоры, если в редких случаях дело доходит до суда.
В отношении изнасилований женщин суды еще более предвзяты, они всегда не на
     стороне  женщин, а на стороне мужчин. В этом же номере "Новой панорамы"
за пятницу,  7  июня  1991 г.  сообщается,  что  три  года  израильский  суд
саботировал
     заседание по делу изнасилования в киббуце Шамрат. Дело насильников было
закрыто  прокуратурой округа  Хайфы  и адвокатом Лили Буршински на основании
вернее, "вследствие  ...  отсутствия к нему общественного  интереса". Хороша
юридическая формулировка, а?! "Отсутствие интереса  общественности", однако,
оказалось  настолько  обратным,  что  именно  под  давлением  общественности
состоялось  первое  судебное  заседание,  хотя  изнасилование  произошло  11
августа 1988  года,  а изнасилованной было  14 лет.  Кроме  тенденции вообще
покрывать насильников в Израиле, тут сыграли  роли и то, что это произошло в
киббуце  /а  это  "закрытая"  зона,  так  сказать,   пятачёк   за  "железным
занавесом"/ и что все парни -насильники - из семей киббуцной элиты и служили
в   отборных,   элитарных   частях   ЦАГАЛа.   Однако,   справедливость   не
восторжествовала, потому  что и  в 1993, и в 1994  г. мера наказания ещё  не
была определена /см. стр. этой работы/.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины Гл.1У ВЫШКА - стр.147


     На  этом  я  вынужден  прервать  обзор  прессы -  сравнительный  анализ
"русских"  газет  1991 /2/  - и 1994  г. Обстоятельства и другие причины  не
позволяют мне продолжить его.

     В  июле - августе 1994 г. в ивритских русских газетах появились статьи,
в которых запугивают  тех,  кто  собирается покинуть Израиль,  высказываются
угрозы  в адрес русских газет (как  это нравится -  в самих  русских газетах
угрозы  в адрес русских газет?! так сказать "демократия в действии"), грозят
тюрьмой  тем журналистам,  какие  осмелятся писать об ужасах дискриминации и
преследований русскоязычного населения.  Новые  страшные факты  об армейских
тюрьмах дошли до меня. Я разговаривал с тремя молодыми людьми, находившимися
в армейской тюрьме продолжительное время. Они рассказали, что военные тюрьмы
переполнены. В Црифине, например, по их словам, 8 "палаток", из них примерно
4  палатки  "русских". В военных тюрьмах  заставляет каждый  день бегать под
раскаленным израильским  солнцем,  и,  если  в  армейских  частях есть  хоть
какие-то нормы длины пробега  и нормы  питья, то в армейской  тюрьме никаких
норм нет. Случаи,  когда  заключенный теряет сознание и  падает на землю без
чувств, стали нормой. Было два  случая,  когда жертвы пыткой бегом падали на
землю,  и у них пропадал пульс. Почти каждый в армейской тюрьме  подписывает
документ,  что  он не против  того, чтобы в пищу добавляли лекарства. Иногда
присутствие  в пище лекарств такое сильное, что из-за горечи её нельзя есть.
Заключенные  армейской  тюрьмы признаются, что  после  такой  пищи, отдающей
горечью, хочется петь, плясать, - и идти в армию!

     В заключение добавляю два факта,  которые я упустил вставить как пример
издевательства  и  бесчинства  таможенников  и  полицейский  в аэропортах по
отношению  к гражданам стран бывшего  СССР  и к  иммигрантам. Таких примеров
бесчисленное  множество, но  приведу  лишь два  из  них, о которых  сообщают
несколько  газет. В статье "Что делать  с  такой полицией?"  газета "Новости
недели" /4 марта 1994 г., перепечатка из  "Ха-Арец",  статья Далии  Карпель/
описывает  такой  случай.  Еврейка  Иветта Родионова  послала  своей  лучшей
подруге  Анжеле Гайлюс из Риги приглашение,  вызов на приезд в Израиль.  При
этом  все  бумаги  были правильно  оформлены.  Виза была заверена в  МВД,  в
Иерусалиме. Родионова послала подруге в Ригу билет  туда  и обратно. Однако,
когда самолет с Анжелой приземлился  в  аэропорту им. Бен-Гуриона в Израиле,
её схватили полицейские и  дали  ей  понять,  что считают  её  проституткой,
приехавшей в Израиль "на заработки". Никаких оснований  для такого заявления
у полиции,  естественно, не было. Никаких  доказательств обвинения Анжеле не
предоставили. Анжелу оскорбляли, а  потом устроили ей личный досмотр и обыск
с пристрастием, перетряхнули все ее вещи. Ее грубо  втолкнули в  полицейскую
машину  и  отправили  назад,  в  Ригу.  Кстати,  шофёр  полицейской  машины,
говоривший по-русски,  пытался объяснить  другим полицейским, что  произошла
ошибка и что  Анжела не  та, за  кого  ее принимают, но никто его не слушал.
Пока все это происходило с Анжелой, Иветта Родионова безрезультатно пыталась
выяснить в полиции аэропорта, куда делась ее  подруга, вылетевшая в Израиль.
Полицейские  всячески  надсмехались над Иветтой, оскорбляли ее,  и наконец с
вызовом сказали: да, мол, была такая-то, но её отправили назад , "потому что
она прилетела без обратного билета".


     - Лев Гунин.Гулаг Палестины.Гл.IV ВЫШКА - стр.148

     Иветта сказала, что она сама купила билет  подруге -  туда и обратно, -
полицейский, разговаривавший с ней, сказал, что  подруга Иветты не еврейка и
что ей нечего делать в Израиле,  в еврейской стране, "и без неё тут "русских
шлюх  хватает". Израильский консул в  Риге даже  и не подумал  о возвращении
денег за пропавший билет. Через недели Анжела снова приехала  в Израиль,  её
впустили   беспрепятственно,  но   в   момент  отъезда  устроили   обыск   с
пристрастием, забрали  у  неё туфли и два  часа  продержали стоя  босиком на
холодном  полу. Её  багаж  специально перевернули  вверх  дном  и  умышленно
разбросали  все её вещи,  устроили унизительный  личный  досмотр,  ничего не
объясняя, отказав  в переводчике,  впихнули в  самолет и отправили обратно в
Ригу.  Адвокат  Пауль Волков  направил, шшивш главе  отдела виз МВД  Михаэлю
Конторовицу письмо  с требованием компенсации  Анжеле Гайюс, а копии - главе
отдела регистрации населения в ЖД Давиду  Эфрати, генеральному директору МВД
Ицхаку  Литофу и  министру  внутренних  дел  Ицхаку  Рабину. Никакого ответа
адвокат не получил...

     Другой  случай произошёл  уже не с русской, а с еврейкой, с 20-тилетней
Элиной  Ольшанской  из Ессентуков. Она решила навестить  свою бабушку, Клару
Троянкер, живущую  в  Афуле.  Она также получила законную  визу,  и  все  её
документы  были в порядке. Но  10  августа  1994 года, когда она приехала  в
Израиль, её визу, оплаченную, заверенную  сделали пустой бумажкой.  Служащий
по  имени Яков  с  номером 122 пропечатал па  визе "въезд воспрещён".  Элину
втолкнули   в  комнату  для  личного  досмотра,  оскорбительно  отказали   в
переводчике и, ничего  не  объяснив,  после  досмотра втолкнули  в самолёт и
отправили обратно в  Россию  без всяких объяснений. Адвокат Марина Хейфец из
"Мерец"  и депутат Кнессета  Бени Тёмкин получили от зам.  начальника отдела
МВД Йосефа  Това  ответ  -  на допросе выяснилось, что  Элина не еврейка /на
самом  деле никакого  допроса не  было!/. Но  какое  отношение имеет  вообще
национальность  к  гостевой визе и к въезду в страну?  Этот вопрос никто  не
задал  штатному  полицейскому  расисту.  Ещё одни  материал,  который  стоит
привести  как типичный пример того, что творится  на въезде в Израиль (и  на
выезде  из  него).  Его  поместила  "Новая  Газета"  /7.№  29/ за  10.03.  -
17.03.1994  г.,  материал  подготовлен  Екатериной  Соломоновой  и  Марьяном
Беленьким. По утверждению авторов статьи, нарушения прав человека в  связи с
желанием жертвы посетить Израиль начинаются ещё в израильских посольствах за
рубежом. В израильском посольстве  в Москве  отказ во въезде, мотивированный
предельно  просто -  "вы  не еврейка"  -  стандартен,  хотя по международным
законам и правилам такая причина "относится к расистским". На этом основании
было  отказано  во  въезде, например,  одной девушке  из  Ровно,  пытавшейся
посетить в Израиле  своего  первого  мужа  и сына... В этом  материале также
приводится опубликованный  в  газете  "Ха-Арец" случай  с Анжелой Гайлюс и с
Элиной Ольшанской.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. IV ВЫШКА - стр.149
     
     В конце статьи приводятся слова начальника  управления  Давида  Эфрати,
который заявил: "У нас были и  будут ошибки". Думается, перед  Эфрати  лежал
цитатник Сталина, который, помнится, говорил: "Лес рубят - щепки летят".

     В  последнее  время  дискриминация  русскоязычных  приняла  ещё большие
размеры,  захватила  все  уровни,  от   бытового   до  государственного.   В
учреждениях из кабинета  удаляют  иммигрантов,  если  они  заходят по  двое,
например, муж и жена,  а  израильтяне входят и сидят,  развалясь на стульях,
целыми   семьями.   На  автозаправочных  и   в   других  местах  израильтяне
беспрепятственно пользуется
     общественными   туалетами,   а  "русским"   иммигрантам  не   дают.   У
русскоязычных  водитель  автобуса непременно спросит, до какой остановки они
едут, стараясь унизить, не откроет двери автобуса на остановке, если выходят
люди,  которых  он  принял  за  "русских",  появилось  множество  мест, куда
"русским"  "вход  воспрещён". Оскорбления,  унижения, дискриминация окружает
русскоязычных  на  каждом  шагу.  Одна пожилая женщина,  звонившая на  радио
"РЭКА",   на   передачу   Алекса   Иш    Шалома,   рассказала,    как   двое
израильтян-подростков наехали  на нее на велосипедах и избивали ее по  улице
среди  бела  дня, и  никто  - ни  один  человек -  не остановил хулиганов...
Избивая,  хулиганы кричали:  "Русия!" Почти  аналогичный случай  произошел с
моей  мамой  и  детьми,  когда  они  находились  в  парке.  Бытовой  расизм,
антисемитизм, "аитирусизм"  /можно называть как угодно/  стал таким открытым
только  в  самое  последнее  время,  не   исключено,  что   он  предшествует
погромам...
     
     В связи о некоторыми трагическими  обстоятельствами я вынужден прервать
данную часть своего планировавшегося более обширным исследования и перейти к
следующей главе "Пусть Говорят". Но, если Б-г даст, то я расширю эту главу в
виде дополнений  и приложений к  ней.  Хочу лишь  добавить  некоторые  мысли
относительно  описанных беззаконий, связанных  с въездом и выездом.  Великие
еврейские пророки  тысячи лет назад предсказали, что будут времена /не стоит
считать, что  имеется в  виду одна  эпоха/, когда Господь начнёт  возвращать
Свой народ  с Севера, при этом к  нему будут  неизбежно присоединяться массы
людей,  имеющих что-то общее с  евреями,  а,  может быть,  имеющих еврейские
корни,  но просто не знающих об этом. Пророк Исайя говорил: "Простит Господь
Иакова и даст  потомкам  его, Исраэлю,  место в его земле. И присоединятся к
ним  чужеземцы, /../, и дом Израиля примет  их". В очередной раз  мы  видим,
что, когда  израильские  жандармские выродки и  стоящие за  ними религиозные
духовные пигмеи решают, кого  впускать в Эрец  Исраэль и кого не впускать, и
прикрываются  при  этом  Книгой,  заветами иудаизма, то на  самом  деле  это
прикрытие не иудаизм,  не Книга, а  их  собственная ложь  и  собственные  их
мелочные  интересы. Они врут, ссылаясь на Закон:  ведь то,  что они  делают,
беззаконие, а беззаконие в  принципе осуждает любая серьезная религия, в том
числе  иудаизм.  Беззакония  -  они как  бумеранг: неизбежно  возвращаются с
разрушительными  последствиями  на  головы  тех,  кто  их  производит, и  их
потомков.



Глава Четвертая

        ВЫШКА - стр121

     пристают  "баалим"  //хозяева,  работодатели (иврит)//  всех  рангов  к
"русским"  работницам?  Знаете  о  бессовестных надувательствах в  большом и
малом, которые испытал на себе каждый третий репатриант?
     И вы  прикажете любить  TАКОЙ  Израиль? Прикажете не  протестовать,  не
создавать "русских" партий, терпеть  и деградировать до скотского состояния,
а в  конце  радостно  лечь  навозом  для  произрастания  будущих  поколений,
"пропитанных еврейским духом настоящих евреев" вроде вас?..
     "Надо продуктивно трудиться..." - неужели вы не понимаете, что этот ваш
совет    для     многотысячной    армии     профессионалов-люмпенизированных
"никайонщиков"! //уборщиков, мойщиков туалетов// - звучит  так же  чудовищно
лицемерно,  как "Арбайт  махт фрай"? /"И т о  г и", приложение к газете  "24
часа", 29 июля, 1994 г./.

     Поместив ответ  на письмо д-ра Винникова, в реальности которого лично я
очень  сомневаюсь /скорей всего, это  коллективное письмо группы израильских
расистов,  обязавших  редактора газеты  на  русском языке  опубликовать  эту
пощечину  читателям  газеты/,  я  не  могу не привести  самого  письма  д-ра
Винникова.  Ведь  все, кто  отрицает  сам  факт  существования  израильского
расизма  ,  утверждают, что  происходящее  с "русскими"  иммигрантами  - это
разобщенные  нарушения,  проблемы,  самоуправство,  результат несовершенства
отдельных законов, трудностей в приеме большой и массы людей, и т. д. (Точно
такой же прием,  кстати, использовала советская  пропаганда и диктаторы типа
Сталина,  утверждая,   что   все   советские   "кошмарики"   -  не   продукт
бесчеловечности всей системы в целом, но результат "отдельных недостатков").
Они отрицают наличие в Израиле совершенно конкретной идеологии расизма и его
централизованного источника.  Письмо  д-ра  Винникова  наглядно иллюстрирует
образ  мышления израильских расистов -  и  не остается  сомнения  в том, что
дискриминация или даже геноцид по отношению к  "русским" - прямое  следствие
этого расистского  мышления, но и  это не все.  Многое заставляет понять сам
стиль письма: агрессивный, некорректный,  похожий на приговоры, составленные
сталинским прокурором  Вышинским или на коммюнике,  составленные  фашистской
геббельсовской  пропагандной машиной. К  интеллигентной, тактичной  и  умной
женщине  Вннников обращается так:  "После прочтения Ваших опусов //совсем  в
духе сталинских стереотипов  - примеч.  наше// неизменно  оставалось чувство
раздражения  и одновременно  напрашивался вопрос:  "А чево,  собственно, она
хочет? Что ей нужно?"  - Этот  вопрос, очевидно,  задает Винников не  только
Ирме Циколь, но всем журналистам и активистам  -  иммигрантам. Вспомним, что
теми  же самыми словами  разговаривали все ка-гэ-бзшники, тот же вопрос "что
вам  надо"  задавался  и  Сахарову,  и  Солженицыну...  Это  вопрос  в  духе
обывателя-люмпена, представителя "молчаливого большинства" советских времен.
Так что почерк  узнаваем. Выражения  типа "убить читателя" , "патологическая
тяга к  полемике", обращенные к женщине-журналисту, выдают убогость мышления
и опасную  агрессивность,  пьяную от вседозволенности  безнаказанности,  как
самого автора, так и тех, кто за ним стоит, и далее, -"вы, г-жа Ирма Циколь,
приятно  это  вам читать или  петь,  относитесь  к "колбасной  алие",  "алие
беженцев". Что это? А это на самом деле открытым  текстом просто оскорбление
целой этнической группы, такое обидное прозвище, три как "ниггер" как "жид",
как "хохол", высказанное в  печати. В любой  стране за  такое  полагалось бы
тюремное заключение, или,  по  меньшей  мере, штраф,  но не в Израиле.  Тут,
оказывается, законами не предусмотрено  наказание за разжигание национальной
и  этнической  розни,  за  оскорбительные  эпитеты  в  адрес  той  или  иной
этнической группы!!! Далее Винников пишет, что в  современном Израиле есть и
допущен к  существованию только "Бал сионистской  идеи", - а  на этом  балу,
замечает он, иммигранты "ми Русия" выглядят инородным телом.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.122

     Логическое  продолжение  напрашивается само собой: 1)  Винников цинично
похваляется,   бравирует  тем,   что  Израиль   -  это  (по   крайней  мере,
идеологически)  однопартийный,  тоталитарный режим, и 2) "инородное тело" не
имеет  права  требовать  жилья,  работы  и равных  со старожилами  коренными
израильтянами прав. Словно в подтверждение этому Павел Винников (начиная эту
страницу,  я уже  знаю,  что это подлинное  лицо,  он работает  в  институте
Вейцмана в Реховоте - узнать это оказалось легко: выяснил я это буквально за
20  мин.)  что-то говорит  "о  земле,  обильно политой  кровью",  ну, а  раз
"русские" ее своей кровью не поливали, поэтому их личный опыт в  этой стране
ничего не  стоит,  он  иллюзия  он  состоит  из  "верхушек знаний о нелегкой
израильской   действительности".   Если   же   нет    знаний   "о   нелегкой
действительности", значит, действительность, в которой существуют иммигранты
из бывшего  СССР, "легкая",  а  их  проблем не существует,  они лишь плод их
воображения,  так  сказать,  от  "недостатка знаний".  "Знакомясь  с  вашими
публикациями, - пишет д-р Винников, - поневоле, создается впечатления, что у
Израиля  сегодня не должно быть более важных проблем, чем "проблемы "русской
алии".   Прибегает   Винников    и   к   открытой    лжи.   Субтильность   и
антидемагогичность  статей Ирмы  Циколь происходит от  того,  что  взрывной,
кричащий  материал  ее статей просто не был бы напечатан, если бы заключал в
себе  патетическую нотку  и был бы  воспринят как  призыв  к бунту. Поэтому,
обвиняя журналистку в "вычурности стиля, избытке псевдонаучной терминологии,
невразумительных эпитетах, социальных пирамидах и  синусоидах", д-р Винников
не может и понимать как причин  сухого,  констатирующего языка, журналистки,
так и своей лжи. Написав "вы без излишней скромности претендуете на глубокую
научность ваших анализов  и прогнозов" д-р,  Винников  уже откровенно  врет,
т.к. ни в одной
     из  своих  статей  журналистка  ни  на  что  не претендовала.  Все  эти
комментарии  я делаю,  чтобы  подчеркнуть  именно  стиль,  некорректность  и
агрессивность автора, отражающие стиль  правящих кругов  и методы проведения
ими  в  жизнь  их расистской политики. В одной из своих  статей Ирма  Циколь
позволила себе  поиронизировать над привычкой старожилов обращаться  к новым
иммигрантам  со  словами "а вот когда  м  ы  приехали..",  что автоматически
включает в  себя и то, насколько  т о  г  д а было "тяжелей"  /с бесплатными
квартирами, с немедленным трудоустройством! - и тяжелей?/, и то, что т о г д
а  они  "больше  дали  этой  стране"...  Так  вот.  Автор  письма оспаривает
уместность   такой  иронии  и   приглашает  взглянуть  на   "великую   волну
иммиграции", на "великую алию", -  он это иронично берет в кавычки - глазами
израильтян.  И  первое, что  он показывает - это  то, что израильтян  и себя
самого  он считает "пропитанными с  детства национальным еврейским духом", а
вот  новые иммигранты из России - "не  пропитаны". Вот и все. Как просто!  И
еще  он  называет  эту "пропитанность" данностью /что значит, мол, изменить,
перевоспитаться невозможно, либо данность есть, либо ее нет/. Вот это и есть
расизм.  Самый наглый и неприкрытый. К примеру, есть "данность" черной  кожи
или узких глаз - и все, ты уже человек неполноценный, если продолжать логику
д-ра Винникова. Если есть  советское происхождение (по типу африканского или
азиатского) или происхождение от бывших советских граждан - и ты и твои дети
уже неполноценны... Ну, а раз неполноценны, то можно  употребить и выражение
"паршивые овцы",  которое  д-р Винников себе позволяет по  отношению к новым
иммигрантам из СССР.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.123

     "Дефицит  еврейства, - пишет  г-н  Винников,  -  у алии 90-х  чувствуют
старожилы  Израиля  и  отсюда  их  негативное  отношение к ней".  Не следует
думать,  что  д-р Винников  этот  "дефицит  еврейства" понимает в переносном
смысле. Нет, он имеет  в  виду именно  генетический признак, уточняя  далее,
что, согласно канонам иудаизма, Израиль "должен навеки остаться государством
моноэтническим", но  что,  согласно  статистике  /какой  статистике,  он  не
уточняет/ треть алии 90-х является неевреями, что не  то, что я, но  все без
исключения  серьезные  эксперты  считают абсолютно  нереальной,  придуманной
цифрой.  Эта цифра всплывала не  раз и  в заявлениях израильских официальных
лиц,  что еще  раз  подчеркивает, что "доктор Винников" - существует реально
такой человек  или нет -  на  самом деле  собирательный  голос  израильского
истэблишмента. Винников добавляет, что большинство  из них отказывается и от
гиюра, и от обрезания, да и детям своим не делают обрезания...

     Действительно ли если какая-то связь расизма д-ра Винникова с иудаизмом
или жe его  пасквиль /называя его  открытое письмо его  же  языком/ является
"просто" расизмом? Существует  мнение,  что  доктрина современного  иудаизма
возникла из необходимости сохранения и защиты евреев как этнической группы в
условиях изгнания,  рассеянья, но что в качестве основы  государства  евреев
она совершенно  неприемлема. (Иными словами, в качестве  религии этнического
меньшинства иудаизм вполне приемлем, но в качестве государственной религии -
что  имеет место в Израиле  - ни  в  коем случае,  тогда  он превращается  в
расизм).  Хотя  я считаю себя  неплохим знатоком  иудаизма, я  не решился на
высказывание  своего  собственного  суждения.  Дело  даже не только  в этом.
Критика любой  религии с политических позиций или с позиций другой религии -
это тот же  расизм, ведущий к ненависти, дискриминации,  геноциду. Возложить
ответственность за "малый" русский геноцид  в современном Израиле на иудаизм
-  то  же самое, что  возложить  ответственность за  инквизицию  и еврейский
геноцид на христианство, ответственность  за армянский геноцид в Турции - на
ислам, и так далее. Именно подобная доктрина  коллективной ответственности с
обеих сторон много лет  подогревает  израильско-арабский конфликт и подобная
же   доктрина   с    одной   стороны   (исламских   источников)   приближает
мусульманско-христианские  войны.  Ответственность за злодеяния  лежит не на
религии и не на народах, а на конкретных инициаторов, облеченных  властью, и
на конкретных  преступниках. Никогда  так не бывает  и быть не  может, чтобы
"весь народ" - то есть каждый человек - принял участие, например, в геноциде
другого  народа...  Тем  не  менее,  я  пересказал  содержание  письма  д-ра
Винникова нескольким  раввинам,  которых достаточно уважаю,  чтобы  в данном
контексте не  приводить их имена: чтобы не причинить им  неприятностей.  Это
были ортодоксальные, не реформаторские раввины. Так вот,  не называя страны,
я сказал, что в одну страну въехала группа евреев, а местные евреи  заявили,
что  в  этой  группе и две трети - не евреи, и  на том  основании стали  эту
группа притеснять, унижать, дискриминировать, после чего пересказал основные
сентенции-инсинуации г-на  Винникова. В ответ я услышал, что ничего общего с
иудаизмом   рассуждения  г-на   Винникова   не   имеют.  Во-первых,  сказали
практически все  раввины,  любой человек, пусть даже гой, не еврей, не может
вызывать  антипатии у еврея лишь  за  то,  что он не еврей. Во-вторых,  если
среди группы приехавших одна  треть евреев - то тем более преступно, с точки
зрения законов  иудаизма, переносить  свою  антипатию с  приехавших  с  ними
неевреев также  и на евреев! Далее я усложнил задачу, пересказав письмо д-ра
Винпикова  еще  двум раввинам, называя  страну.  3 ответ я  услышал примерно
следующее  /от  одного из  них/:  по  законам иудаизма  запрещено притеснять
"инородцев"  /я  специально  подчеркиваю  выбранное  автором  письма  -  г-н
Винниковым - великодержавное русское слово/ - "а пришельца не притесняй, ибо
были  м ы пришельца  ми в  стране  египетской",  кроме  того,  дискриминация
неевреев  и  евреев,  приехавших  позже других,  помешает  первым  выполнять
заповеди сыновей Ноаха,  а вторым - заповеди Торы. Однако,  последний раввин
избегал открытых высказываний на эту тему - и видно было, что он не в ладу с
самим собой или не  может совместить законов иудаизма или их трактовок как с
формулировкой ответа именно для меня,  так и с меркантильными интересами той
группы людей, которую представляет. Да и  как может быть иначе? Ведь в Торе,
основном  законе  иудаизма,  открытым   текстом,  прямо  и   недвусмысленно,
написано, что запрещается  ростовщичество, запрещаются всякие манипуляции  с
землей Израиля, спекуляция землей. А  "еврейское"  государство" занимается и
ростовщичеством,  и  спекуляцией  землей,   и  другими  запрещенными   Торой
манипуляциями!  Принимает в  этом  участие  и  высший религиозный социальный
слой, наживаясь, обогащаясь. На фоне  всех мыслимых и немыслимых мерзостей и
нарушения практически  всех разрешительных и  запретительных мицвот основной
массой "религиозных" в Израиле, такие  законы, как, например, запрет в общем
неевреям покупать землю,  а - в  частности - при покупке переписывать  ее на
сына,  запись национальности  и  страны  рождения  во  внутреннем  паспорте,
ограничения  для не евреев  права  собственности, брака, образования, семьи,
принуждение неевреев, учась в школах и в других  учебных  заведениях изучать
еврейскую националистическую  историю,  иудаизм  и другие подобные предметы,
выглядят   расистскими   не  только  по  своей   сути,   но  и  по   всячине
неправомерности  их  оправдывания  законами иудаизма.  Иными словами,  среди
правил,  юридической практики,  законов,  постановлений государства  Израиль
имеется  достаточно много таких,  какие вступают  в противоречие  с законами
иудаизма, и,  тем  не менее, их  не собираются  приводить  в  соответствие с
иудаизмом,  а вот  расистские  законы оправдывают  иудаизмом.  Ответ  прост.
Секулярное  большинство в правящих кругах Израиля устраивает  расизм сам  по
себе,  вне  всякой  связи  с  иудаизмом,  потому что  он  -  их естественная
идеология, вне связи с иудаизмом.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины.Гл.1У ВЫШКА -стр.124

     Теперь насчет статистики. Вопросом процента  не евреев  в алие 1990-х я
интересовался с самого начала  своего приезда в Израиль. Готовя не вышедший,
Третий,  номер  самиздатовского  альманаха  "Первое  Свободное  слово",  я с
помощью единомышленников  проводил изыскания и опросы на  эту  тему в разных
городах  страны, надеясь использовать этот  материал в  одной из  статей.  В
одних городах процент неевреев доходил до  10,  в других до 13-ти, но  "одна
треть" неевреев - эта цифра прoсто "взята  с  потолка". Но ведь статистика в
таком репрессивном и лживом государстве, как Израиль, всегда  используется в
интересах  доминирующей  этнической группы  (к какой сам д-р Винников только
формально  не относится,  а на  самом  деле  - относится, предавая  "свою"),
поэтому  верить   такой   статистике   нельзя.   А  вот  другая   статистика
представляется  мне  более   правдоподобной.  По  этой  статистке  из  стран
Восточной Европы в 19З0-х - 60-х  годах приезжали полностью ассимилированные
иммигранты, в частности  среди прибывших  из  Румынии число смешанных браков
доходило  до 50-ти  процентов. Очень  большой  процент  не евреев прибыл  из
Венгрии  и  Чехословакии. Бытует  мнение, что  в Израиль  устремились  также
некоторые выдававшие себя за евреев  полицаи, члены бригад  СС и СД, а также
евреи  -  фашистские коллаборационисты:  члены "юденратен", агенты Абвера  и
Гестапо,  фашистские стукачи  из гетто и лагерей, и так далее. Тысячи людей,
принимавших участие  в преступлениях  КГБ и других репрессивных тоталитарных
органов, также устремились в Израиль и были там ласково приняты.

     //Дополнение редакции 1995-1998-го годов:

     Речь  идет  об  отказе  властей  Израиля  в  выдаче  для  суда  военных
преступников.  В частности, в  нижеследующей  заметке  говорится  об  отказе
израильских  властей  в  выдаче Польше военного преступника Соломона Мореля,
проживающего в Израиле, который, сотрудничая с коммунистическими  властями в
Польше  и  выполняя  их поручения,  был виновен  в  более  полутора  тысячах
смертей.  Соломон  Морел  лично  избивал  и пытал  узников советского лагеря
Светохловице  на  территории Польши.  Сколько  таких  морелей приехало после
войны в Израиль - 10, 20, 50 тысяч? Эксперты говорят - 20 тысяч одних только
нацистских преступников, вместе с  теми, кто выдавал себя за евреев. Не  зря
ведь в законодательстве государства  Израиль есть закон о сроке давности для
военных  преступников  (читайте статью).  Из  нижеприведенной  заметки также
следует,  что  израильские  законы  трактуют  термин  "геноцид"  отлично  от
международных  стандартов   и   от   принятых   в  демократических   странах
формулировок.  Согласно   наследию  своих  фашистских  отцов-основателей,  -
говорит из  тех,  кто  считает,  что современное  государство  Израиль  было
создано руками фашистской Германии.

     Israel refuses to extradite alleged war criminal

     Says statute of limitation has run out

     by The Ukrainian News

     As written in The Ukrainian News, December 7, 1998

     (UkrNews)-Israel,  on  Dec.  7, refused  to extradite  an  accused  war
criminal  to face trial  in Poland, stating that the statute of  limitations
had run  out on the case and  Canada's Ukrainian  community has reacted with
fury.

     A Dec. 7 Associated Press story carried by several Canadian newspapers,
among  them The Toronto  Star  and The Calgary Herald reported that Israel's
Justice  Ministry had  refused to extradite  Solomon Morel,  who commanded a
camp for German prisoners in southern Poland, allegedly tortured inmates and
was considered responsible for at least 1,538 deaths.

     Poland requested Morel's extradition in April on charges of beating and
torturing prisoners  and creating  inhuman  conditions at the Swietochlowice
camp, which he commanded from February to November 1945, stated AP.

     Israel  refused   the  request  last  month,  saying   the  statute  of
limitations had run out on the case.

     A    spokeswoman   for    the   Polish   Justice   Ministry,    Barbara
Makosa-Stepkowska,  said the  charges  against  Morel  failed  to  meet  the
definition of genocide under Israeli law, according to the AP story.

     She said Israel's  decision ends the  case in  Poland, which  lacks the
power  to  appeal.  Morel  could  only  be  arrested  if   he  left  Israel,
Makosa-Stepkowska said.

     The investigation into Morel, begun in 1992, was the only one in Poland
against a Jew accused of retaliating against the Germans after their defeat.

     Polish investigators  said  "extremely  bad  conditions"  at  the camp,
including hunger, overcrowding and  epidemic diseases, led to an unspecified
number of deaths.

     Morel, who lost his parents and two  brothers during the  war, moved to
Israel in 1994, according to AP.

     "The  Canadian  government  can denaturalize and deport people  without
even proving  that these individuals committed any  crime.  But Israel has a
statute of limitations for war crimes. Shame on Canada and shame on Israel,"
wrote  Mary  Radewych  of  Etobicoke,  whose  father  Vasyl  Odynsky   faces
deportation even though the government  has  not  brought any charges of war
crimes against him, in a letter to The Toronto Star.

     "How shocking that  Israel  would  not allow for the  extradition of  a
communist mass  murderer  but  insists on the  rest  of  the world  bringing
alleged Nazi  war criminals to justice," echoed Dr.  Jerry Grod,  whose wife
Olya is another daughter of Odynsky's, in another letter to The Star.

     "What  a  surprise  to  read about  the double  standard in Israel with
respect  to  the  extradition  of  alleged  war  criminals,"  wrote   Stefan
Lemieszewski of Coquitlam, BC in yet another letter.

     "Israel  demands the extradition of Mr.  John Demjanjuk from U.S.A. and
proceeds with a show trial  in a theatre court in Israel. But when it  comes
to alleged  war  criminals  living in  Israel,  like Solomon Morel,  Israeli
statute of limitations result  in harbouring alleged war  criminals. And the
Canadian government  is pressured into spending millions on  commissions and
deportation and  denaturalization  policies  because  of  alleged  Nazi  war
criminals living in Canada. It just doesn't make sense!" he said.

     "To fend off accusations of hypocrisy  and double standards, the Jewish
state can simply  do what  Canada did  in  1987,  under  heavy pressure from
various   Jewish   lobbies,   moreover:   Draft   a   special   retroactive,
extraterritorial law whereby Solomon Morel could be extradited to Poland  to
face his accusers," offered Orest Slepokura of, Strathmore, AB.

     "That Israel  would refuse to extradite Mr  Morel to Poland,  there  to
finally stand  trial for  his  murderous deeds, allowing him to instead hide
behind the expiration of a statute  of limitations, is indefensible. How can
organizations like the Simon Wiesenthal Center, or B'Nai Brith, or the World
Jewish  Congress, who have together orchestrated such a concerted demand for
bringing alleged Nazi war criminals  to  justice,  now  allow such offensive
hypocrisy in Tel Aviv go unchallenged?" wrote  Calgarian Borys  Sydoruk in a
letter to The Herald. //

     Ведь   вплоть  до  алии  1990-х  национальность  записывалась  со  слов
въезжавшего. Выдавая  свою алию за ''стопроцентно еврейскую",  д-р Виниикоав
нагло  лжет, потому что прекрасно  знает о том,  как  значительная часть той
алии превратились в "евреев". Утверждая, что среди приехавших в 1970-е  годы
число  смешанных  браков  была очень высоким,  я заявляю  это не голословно.
Работая над своей исторической книгой в  архивах Бобруйска, Бреста, Гродно и
Вильнюса, я обратил  внимание на то, что  данные о  людяx, иммигрировавших в
Израиль и о национальном составе их семей сохраняются в архивах. Так как эта
проблема  меня  интересовала  уже  тогда,  я  собирался  написать  работу  о
смешанных  браках. По моей  просьбе oднa из  сотрудниц бобруйского архива  и
сотрудник  отделения  ЗАГС  провели  небольшое   исследование  на  основании
определенного  кол-ва документов,  и выяснилось, что  число  неевреев  среди
уехавших  в 1970-е  годы по израильским визам достигало 20  процентов. И это
при том, что в Бобруйске процент смешанных браков вообще был крайне невысок,
не  более 3  процентов. Я перепроверил  эти данные  путем опроса  круга моих
друзей и  знакомых,  имевших  родственников,  друзей, приятелей,  уехавших в
1970-е годы и  проживавших  в Израиле. Мой опрос дал  примерно 13 процентов.
Это значит, что уезжали не семьи "чисто еврейские", а, в первую очередь, те,
в которых  были  не евреи. Что касается пропитанности ''еврейским духом", то
именно  в  1970-е  годы  уезжали   в  основной  массе  менее   патриотически
настроенные   люди,   наиболее   ассимилированные.   Ведь   они  бежали   от
тоталитарного режима,  и  этому  бегству не было  альтернативы.  К 1990 году
возрождение  еврейской  культуры  достигло  определенного  уровня,   и  даже
молодежь начинала  знакомится  с еврейской культурой и  соблюдать  еврейские
традиции. К  этому времени  тоталитаризм - как  всем казалось  - в  основном
рухнул,   поэтому    мотивация    к   отъезду   была    в    основном   либо
националистическо-карьеристская,  либо отражала  страх перед  неизвестностью
развития политических событий. Так как у  слишком большого  числа выживших в
Израиле в  1970-е  годы  (остальные -  подавляющее  большинство - бежали  из
страны, мытарствовали в Италии, многие погибли, основная масса перебралась в
Штаты)  доминировали в основном меркантильные интересы, эти  "выжившие"  (не
самые  лучшие  из  прибывших  в  1970-е)  легче  смирялись  с  безобразиями,
творящимися  в стране и проще влились в общество, способное возмутить любого
патриота. Процент  национально-осозаанной  мотивации  в  отъезда  /наряду  с
другими причинами/ алии 90-х, по-видимому, значительно выше,  поэтому люди и
не желают  смириться,  как  это сделали прижившиеся  в Израиле представители
алии-70-х  со  вторыми  ролями  в  израильском  общстве и  терпеть  вопиющую
дискриминацию.


     - Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.4 ВЫШКА - стр.125

     Отголоски  того,  что значительная  часть  приезжавших  в  разные  годы
неевреев  выдавала  себя за евреев,  пользуясь  бытовавшей  тогда  практикой
записи национальности  со  слов, раздаются на протяжении последних  тридцати
лет, вплоть до сегодняшнего дня.

     Примеров  -  сколько  угодно,  но  достаточно хотя  бы тех  дел,  какие
разбирают раввинатские суды. В одной из статей в "Новой Газете" /07 - 13. 07
1994  года/  талантливый журналист  Лев Авенайс описывает историю женщины по
имени  Елена, которая, приехав в 1970-е  годы, выдала  себя за  еврейку. Муж
который 20  лет назад  был  инициатором этого обмана,  встретив  симпатичную
новую иммигрантку, на основании давнего обмана добился развода, оставив жену
без имущества, без средств  к существованию и  без  крыши  над  головой. Д-р
Вннииков со  своим письмом очень напоминает  мужа  этой Елены,  за поступком
которого скрывается  не  благородное  возмущение,  а его  шкурные  интересы.
Другой пример предоставляет издающаяся в Англии газета  ''Джyиш Кроянкл" /за
31  декабря 1993 года/. В заметке Сиднеая Лайтмана говорится о деле, которое
рассматривалось  в раввинатском  суде  Петах-Тиквы  в  декабре  1973  года и
касалось определения либо не определения брата и сестры Лангеров /из Польши/
как "мамзеров"  /незаконнорожденных:  как мы писали выше, есть  такой особый
еврейский   статус,  который  также   является  грубейшим  нарушением   прав
человека/. Вопрос возник от того, что  Лангеры  были детьми поляка /нееврея/
Боровского, который, разведясь с их матерью, позже сам прибыл в Израиль. Две
заметка подобного содержания попадались  мне на глаза  в  газете "Джерузалем
Пост".  Думаю, посидев в  библиотеках  и в архивах, можно обнаружить десятки
или  даже  сотни  (или  тысячи)  таких  "дел",  но именно  на  сотнях  тысяч
настаивает один человек, который занимается  выяснением количества неевреев,
прибывших с 40-х до 80-х годов. Большинство возникающих в раввинатских судах
подобных дел появляются из  небытия  не от "проявления еврейского  духа", но
из-за  имущественных   претензий,  т.е.  по  причине   алчности.  Совершенно
нереально, чтобы все  это не было  известно г-ну  Винникову, отсюда  следует
единственно возможный  вывод:  все его  инсинуации  основаны на  черной  лжи
расизма!

     Кстати,  нельзя   не  прокомментировать   ключевую  фразу  статьи  д-ра
Винникова  -"Израилю  нужны  те евреи,  которым нужен Израиль".  Ведь  автор
письма  снова  прибегает  к  подмене   понятий   и  умышленному  запутыванию
действительности  -  и  демагогии.  Он  прекрасно  понимает, что  даже  если
такой  Израиль не нужен большинству новых  иммигрантов, а - с  другой
стороны  -  самому полицейскому государству не нужны такие, ропщущие,
иммигранты, с  одной стороны -  им  некуда  деться /во-первых, не выехать из
Израиля, затем - не выкупить покинутых  квартир, Беларусь,  например, вообще
не возвращает  гражданства, Латвия и Эстония не примут "возвращенцев"; 3 - 4
года израильских "трудовых лагерей" не дозволили большинству собрать никаких
денег, а некоторые не имеют ничего, кроме минуса в банке/, с другой стороны,
Израиль,  которому, якобы, не  "нужны  эти  полуваеи всячески добивается  их
возвращения, era только им уехать в другую страну.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.126

     Так было, когда пару десятков семей прибыли в Голландию и попросили там
политического убежища,  так и  теперь, когда недавно Израиль выразил  Канаде
протест по поводу  того, что эта страна принимает "олим хадашим", бегущих из
Израиля.  Думается,  д-р Винников отдает себе отчет  в  том,  что существует
такая  реальность,   более  того,   по   направленности  его   письма  можно
предположить, что  любить,  что  он  также за "возвращение предателей",  как
выразился коллега д-ра Винникова по  открытым письмам некий Арк. Вальдман, а
также З. Шохин - и все это  в той  же  газете "24 часа", где опубликовано  и
письмо д-ра  Винникова! Ясно, что  утверждая  "Израилю  не нужны т а  к  и е
евреи", г-н Винников имеет  в виду не то, что они должны покинуть страну, но
под  "не нужны Израилю" он подразумевает то,  что они "не нужны Израилю" как
высококвалифицированные  профессионалы, как люди, которые могут претендовать
на достойную  жизнь,  как  люди,  обладающие  равными с  другими  гражданами
правами. Подтверждая, что именно это он имеет в виду, д-р Винников уточняет:
"вы  все  в один  голос  требуете  -  "дай", "обеспечь",  "создай", и  ниже:
"Израиль - это пока еще не  ваш дом,  вы еще не заработали право считать его
своим  домом".  Ну,  а как же с гражданством, которое Израиль  предоставляет
немедленно по приезде  в с е м иммигрантам?! Выходит, что это гражданство-то
липовое? Ну -  просто липа?  Оно не имеет никакой  юридической  силы,  как в
бывшей, апардеидовской, ЮАР главную юридическую силу имел лишь цвет кожи...

     Отстаивая   свое  "право  на  расизм",  власть  предержащие  используют
"неконвенциональные"   аргументы  в  виде  запугивания,  угроз,   стремления
уничтожить  последнее, что  еще  остается в Израиле от бледного подобия даже
показной демократии - то есть относительно устойчивую  свободу  высказывания
на русском языке /на  иврите уже давно свободы  слова  нет  и, скорей всего,
никогда не существовало/... Газета'"24"  часа,  еще когда  называлась  "Наша
страна" - уже тогда -  стала  рупором апологетов властей  и, предназначенная
для  русскоязычного  читателя.,  фактически  -  стала  печатать   все,   что
направлено   против   интересов  "русских"  иммигрантов,  стала   оскорблять
национально-этнические чувства  своих читателей, а единственным журналистом,
выступающим в интересах своей читательской аудитории и пишущим то,  что  эта
аудитория  хотела бы читать,  оставалась Ирма Циколь.  Письмо г-на Випникова
среди прочих целей имеет  в виду уничтожить последнее  "свободное" слово - в
виде  субтильных,  боязливых статей г-жи  Циколь.  И снова  доктор уточняет;
приказывая:   "быстрее   прекратить    употреблять    эпитеты   "русскости":
русскоязычная община, русская партия, русский список,  русский электорат"...
С  одной стороны, это  чистейший  диктаторско-тоталитарный  прием, с  другой
стороны, ясно, что тот  приказ доктора предполагает  и уничтожение газет  на
русском  языке,  с  третьей стороны,  не выходцы  из  бывшего СССР придумали
эпитет "русские",  а  этим  эпитетом  их  встретили  и продолжают  регулярно
сопровождать  израильтяне,  -  вкладывая  в  него обидно-расистский оттенок.
Обвинить  журналиста в такой стране, как Израиль, в отсутствии  патриотизма,
используя  такие  "гитлеровско-советские"  эпитеты,  как  "переполнена  чаща
терпения", "Вы  преступили  все  рамки гражданского приличия",  - значит  не
сегодня, так завтра оборвать его журналистскую карьеру.





     - Лев Гунин .Гулаг..Палестины.Гл.1У - стр.127

     В  заключение. своей  статьи.  д-р Виннников пишет, что  Израиль  "надо
принять  таким  , каким он есть". Это  и есть самое, на мой взгляд, главное,
что он хотел подчеркнуть своей статьей. Не надо дергаться, из Израиля вам не
вырваться,  границы  перекрыты,  ни  одна  страна  не  примет  "беженцев  из
Израиля"; протесты  ни к чему не приведут, любая строптивость будет караться
смертью,  увечьями,  наказаниями,  "карцером"  израильской  "свободы".  Надо
безропотно  принять копию  фашистских  трудовых лагерей и при  этом заведомо
согласиться  с  их  лозунгом  "арбайт  махт  фрай"..  .   /Статья  Винникова
цитировалась мной по газете "24 часа" за 22 июля 1994 г./.

     Это  открытое письмо,  без сомнения,  означает новый виток  в эскалации
ненависти  между новыми иммигрантами  и израильтянами. Оно свидетельствует о
более  агрессивной позиции, за которой могут начаться погромы. Подтверждение
этому  находим  в другой  газете  ("Новости  недели", за 15 июля Т994 г.), в
статье  Савелия Кашницкого "Анчар,  привитый к  кактусу"  /анчар  - ужасное,
ядовитое  дерево, кактус,  на иврит "сабра", -  так  прозвали себя  коренные
израильтяне   -   как  известно,  колючее,  неприступное,   иногда  ядовитое
растение/. С. Кашницкий пишет  о том, что  среди  ивритоязычной  молодежи  в
Хайфе  получили  необычайную  популярность   компьютерные  игры,  в  которых
музыкальные   ритмичные   песенки,  сопровождающие  игру,  содержат   призыв
"Русские, убирайтесь домой!". Автор статьи видит в них признак серьезной ф и
з и ч е с к о й опасности, нависшей над выходцами из бывшего СССР. "нелалная
новости  представляется одной из самых  зловещих....  в  последнее  время, -
пишет С.  Кашницкий. -  Игры-то детские, но создают их взрослые  дяди-..., а
это -,  как минимум означает, - что  сегодня в Израиле есть серьезная группа
интересантов,  умело  проводящая  шовинистическую  воспитательную  политику.
/..., Анархия в  школах стала  привычной, как июльская жара, /.../ в Израиль
за пятьле' приехало больше сотни  тыс. подростков с иным менталитетом, /.../
учителя, как в прочие, распределяют свое отношение к социальным процессам по
всему спектру ..лно-ни  они  -  обычные  люди. Телевидение  и  печать  /.../
разжигают  межплеменную  рознь".  /.../ На этом  фоне вожделенный  компьютер
четко  подсказывает:  "Смерть арабам",  "Русские, домой!". ЯТИ  это в Хайфа,
целый  р-н которой  населен ... арабами, а  каждый шестой горожанин  говорит
по-русски.  Далее  автор  статьи  напоминает,  что  компьютерные игры  - как
наркотик, как гипноз, и совмещая компьютерную игру  с призывом, направленным
-дрота  в  "русских",  создатели игр  знали,  что  делают  -  закладываясь в
подкорковый слой мозга,  команда  "Бей  русских!" но  может,  не  проявиться
когда-либо  и  в чем-либо, и добавляет:  мы, на  вспыльчивом  и импульсивном
Востоке, где такие призывы более, чем в другом месте, страшны. Резюме статьи
редакция  направила  в  кабинет  премьер  -  министра,  но ответа,  судя  по
последующим номерам газеты, не поступила.

     В той же газете,  где помещены  ответы  д-ру  Випникову /"24" часа", 29
июля, 1994'г./, помещена заметка журналиста Шимона Шамира "Почему они нас не
любят" ответила  статью упомянутой несколькими страницами Дорп  в "Ха-Арец".
Автор пишет, что иммигранты из  бывшего СССР стали в подачи средств массовой
информации  "алеей  воров  и  проституток",  "антисионистами"  и  "поголовно
гоями", от  израильтян можно наслушаться  и "уматывайся домой" /в Россию/, и
"вонючие русские".  Причины  этого, по  мнению Шимона Шамира, в  страхе, что
однажды "русские" скажут: "Это наша страна". А их  дети составят конкуренцию
детям израильтян.

     Думается, что настало время отвлечься от газетных статей и привести еще
несколько примеров "правового  террора". Вот  идет  передача  радио ''РЭКА".
7.-авг. 1994 года. Звонит мать.  Ее сын поступил на трудовые курсы, в рамках
курсов несколько месяцев работал бесплатно на хозяина.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.128

     По окончанию  курсов  диплома не  получил. Оказывается,  работа страшно
тяжелая, малооплачиваемая, и  все предыдущие "студенты" по окончанию курса и
получению диплома ушли  с той работы. Теперь хозяин  предприятия, на котором
проходился "курс"  не хочет больше выдавать дипломов. Адвокат в студии, Яков
Белкинд  ...не знает, что  ответить  этой  женщине. Звонит человек,  который
живет  в  снимаемом им домике,  половина  которого  нежилая.  Он получил  из
муниципалитета  приказ  о требованием убрать огромный двор,  выполоть  дикие
растения, срубить деревья, и  т.д. Адвокат Белкинд говорит: "Лопату в руки и
вперед! "Но, послушайте, - говорит радиослушатель. - Мне это не под силу. Да
и навыков нет". - "Найдите кого-нибудь, - советует адвокат. - "Но это мне не
по  средствам,  -  чуть  слышно  мямлит звонящий, но вот его уже  отключили.
Адвокат молчит -  ни слова о хозяине дома, о  его  доле в уборке территории,
почему? -  Хозяин  дома,  наверняка,  израильтянин, да  и  не  в  том  дело:
хозяин  всегда прав. Звонит сердечник, которому была сделана операция
на сердце. Живет  в полуподвальной комнатке, еле оплачивает ее, на еду почти
не остается денег. В 1990-м  году ему предложили общежитие в подвале с тремя
наркоманами. Он отказался.  Теперь  его даже не впускают в кабинет, говорят,
что  когда-то  он  отказался,  ему  больше  не  положено.  А  положение  его
катастрофическое!.. Звонит женщина.. Ее матери выписан штраф в  размере 3000
шекелей /громадная  сумма  для  пенсионерки  - иммигрантки/.  За  что  -  не
говорят, предположили,  что на основании  правила, по которому  пенсионер не
имеет права владеть никаким  имуществом /речь  идет об  иммигрантах/, на его
счету не должно быть  никаких денег. Написали  письмо, что ни  имущества, ни
денег у старушки нет, никакого  ответа, однако, вместо скудных  600  шекелей
/на эту пенсию можно лишь пять раз рходдть :
     кино,  поэтому  старики  и  старухи  -  иммигранты роется  в  отбросах/
старушка стала получать  вообще  300  шекелей. Пошли  на прием  к  чиновнику
"Битуах Деуми", не ска далили, но чиновник/или чиновница вызвала полиции и о
полицией выгнал просителей из кабинета. И снова адвокат в недоумении странно
молчит... Следующая история. Жильцы - иммигранты, которые исправно  платили,
как обычно, громадную квартплату, никогда не  ссорились, не конфликтовали  с
хозяевами,  переехали  на  новую квартиру,  прежнее  жилье  они  оставили  в
идеальном  порядке. Вдруг, уже  после переезда, они получают бумагу из суда:
должны  возместить  ущерб,  нанесенный  квартире;  к  иску  хозяев  квартиры
приложены какие-то фотографии комнат, которые им даже не утрудились показать
в суде! Адвокат  Белкинд  пробубнил что-то про  законность  форменной аферы,
которую провернули хозяева квартиры: ну и законы!!! Звонит  женщина, живущая
в караванном городке, по просьбе десятков /если я правильно понял/ семей, на
которые  организация  "Амидар" /ей  принадлежат караваны/ подала  в  суд  за
неуплату квартирных. Она  рассказывает, что  караван находится  в  настоящей
дыре  -в самом плохом месте, а плата  за караван взимается астрономическая -
700 шекелей  в  месяц,  что нарушает  все  мыслимые  и  немыслимые  законы и
правила. Однако,  и эту плату жильцы караванов исправно вносили.  И  вдруг -
неизвестно за что -  "Амидар" подал на жителей караванного  городка  в суд с
требованием внести какую-то астрономическую сумму, и, когда жильцы караванов
получили иск суда, большинство из них не работало нигде.


     - Лев Гунин. Гулаг Палестины. Гл. 1У ВЫШКА- стр.129

     А неимущий  ответчик получает - как им известно - бесплатного защитника
на  суде, которого  и потребовали жильцы караванов.  Однако, через некоторое
время часть  жильцов устроилась  на  временную работу,  -м,  хотя по  закону
положен бесплатный защитник (legal aid) всем, чья зарплата меньше двух тысяч
шекелей в  месяц  /а  зарплата  жителей каравана  не превышает  1200-сот/, в
бесплатном  защитнике им  отказали по  причине того,  что  они устроились на
работу.  Оплатить  же  адвоката они  не  в состоянии.  В статье  "Дайте  мне
справку,  что  мне  нужна  справка",  журналист  Семен  Янковский  описывает
мытарства  пожилого  человека, Александра Агарунова, который хотел  получить
положенную  инвалидам  войны ссуду  на восстановление  здоровья  /не  за что
вставить  зубы,  не  за  что  купить  слуховой  аппарат/.  Центр  абсорбции,
муниципалитет,  отдел  реабилитации министерства финансов  -  повсюду сидели
служащие, мужчины и женщины, не желавшие даже  поднять  голову  от дымящейся
чашки  с  традиционным чиновничьим  кофе,  чтобы  хотя  бы  просто выслушать
старика. А ведь есть положение, в котором прямо сказано, что инвалидам войны
положена  помощь, указаны  конкретные  суммы  ссуд  и безвозмездной  помощи.
Александр и его дети с семьями ютятся в 3-х-компатной квартирке - 6 человек,
двое из которых /отец и его младший сын/ инвалиды второй группы. А у себя на
родине,  на Северном Кавказе, Агарунов имел  "хоромы в  Ста метрах от моря",
жил,   имея   абсолютно  все.  Врачи-израильтяне  подтвердили   инвалидность
Агарунова, но оценили ее  только в "десять  процентов". С  помощью секретаря
Союза инвалидов войны Авраама  Поена  Александр Агарунов  подал в суд.  Союз
инвалидов  обещал  своего адвоката,  то дело в  суде тянется долго. Агарунов
обратился к мэру  Рамат-Гана Цви  Бару.  "Если бы мэр был  из России  или из
Франции, то я бы, наверное,  получил ответ, - говорит Агарунов. - Но Цви Бар
израильтянин, а это значит, что ответа я не дождался". Обращался Александр и
к  будущему  Министру   абсорбции  Яиру  Цабану,  который  поручил  Штейн  -
Смирновой,  своей помощнице, обратиться от его  имени  к  мэру Цви Бару, мэр
теперь обедал  помочь,  но  ...  через  некоторое  время  отказался  принять
пожилого человека.  Цви  Бар и  Давид  Цур,  начальник  отдела  реабилитации
Министерства Финансов оказались настоящими садистами, так что уже говорить о
рядовых  чиновников,  во  всем  берущих пример с  начальства?  Такой  вопрос
всплывает у читателя этой статьи...

     К августу 1994 г. стали известны новые подробности  о "деле Мешулама" -
микровосстании  под  руководством  Узи  Мешулама  /см.  стр.  этой  работы/,
происходило  все  так. Узи  Мешулам  решил  собрать  новые факты об  изъятии
йеменских  детей  и  оказать давление  на правительство. Он организовал штаб
действий  по давлению  на правительство  и  сбору информации, но так  как он
опасался ответных  действий властей и репрессий, то собрал вооруженных людей
для  защиты своего штаба.  Обществе ныл  порядок  не  нарушался, угрозы  для
соседей не было. Однако, вместо того, чтоб создать новую, более объективную,
комиссию для расследования судьбы йеменских детей, власти начали штурм дома?
ранив  несколько  человек и  убив  19-летнего  Шломо  Асулина.  Родственники
погибшего, проводя 12  мая демонстрацию  у здания суда Тель-Авиве,  обвинили
государство в действиях "методами КГБ".



     - Лев Гунин . ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.130

     Для того, чтобы понять размаха  самоубийств, причины которых, думается,
вполне могут быть  объяснены  обстановкой  террора,  политического  сыска  и
репрессий,  царящих в стране, стоит обратить внимание на заметку,  в которой
перечисляются
     самоубийства, совершенные  /судя по  всему/, в  один день /еженедельник
"Итоги",  10 июня,  1994  года/:  25-летняя  девушка  бросилась  с  моста  в
Кирьят-Шмоне,  солдат, 19  лет, покончил с собой выстрелом в висок,  молодой
человек,  28 лет,  повесился в Иерусалиме, 75-тилетний  мужчина  сбросился с
крыши,  40-летний  мужчина,  живший  на  юге  Тель-Авива,  намеренно  принял
смертельную  дозу  наркотиков. В моей  работе описаны  многочисленные случаи
нарушения  прав человека, связанные  с  армейской  службой.  Но, может быть,
действительно  существует  такая  настоятельная потребность  в  солдатах,  а
страна, "окруженная врагами", в такой  опасности,  что  это оправдывает,  по
крайней  мере, частично то, что тут творится. А освобождение  израильтян  от
армии  и,  наоборот,  интенсивная охота  на  рекрутов -  новых  иммигрантов,
происходит  из-за  взяточничества и непорядочности армейских чиновников и не
санкционируется государством?  Попробуем подойти  к  этому  с  другой  точки
зрения.

     В Израиль приехало не так уж мало  офицеров, многие из которых являются
прекрасно  вышколенными и очень профессиональными военными,  специалистами в
своей области. Однако, несмотря на  их рвение,  израильская армия  не  хочет
использовать ни их самих, ни их знания.  Танкисты,  связисты, специалисты по
военному - электронному - оборудованию, десантники, которых не надо обучать,
и,  соответственно,  тратить на их  обучение время  и  средства, в  изобилии
прибыли в страну. И что же мы видим? Они нужны (по логике вещей) израильской
армии,  а  вместо них  набирают  больных, часто психически  неустойчивых,  а
иногда и нервнобольных ребятишек, только что прибывших в страну, не давая им
устроиться  в жизни,  поступить  на учебу, поддержать свои  семьи,  забирают
девушек и  тех, кто хочет покинуть страну. Говорит Аркадий С., специалист по
военной  локаторной  аппаратуре: "Я  был  единственным  специалистом  такого
высокого  уровня  во всей  локаторной  части.  Служил в  Германии,  проходил
специальную переподготовку, прекрасно знаю  о последних достижениях в  своей
области, появившихся в самых развитых странах. Я мог бы  быть многим полезен
в  Израиле,  не  исключаю, что  есть вероятность того,  что и мне  есть чему
поучиться,  но от меня  тут могли бы очень многому научиться,  говорю это со
знанием дела. Но когда я попросился на - какое бы подобрать русское  слово -
курсы офицеров, мне категорически отказали. Я думал, что в ополчении у  меня
могли бы завязаться  полезные связи, однако,  меня  не забирают  в "милуим",
хотя я  неоднократно обращался с готовностью пораньше пойти служить..." Миша
А.: "В Союзе я командовал полком связи, не скрывал этого, и в Израиле, когда
одна служба  мной заинтересовалась, рассказал, где служил.  Однако, делиться
своими знаниями и информацией не спешил, сказал,  что  сообщу обо всем, если
попаду в армию. Однако, в какие бы инстанции  ни обращался  - а был я везде,
жена  писала даже  письмо начальнику Генерального штаба,  - ответа не  было;
один ответ:  "Нам  офицеры  "ми  -  русия" не  нужны, или  как-нибудь  хитро
ответят, но отказ - и все. Но ведь гражданство у меня формально без  изъяна,
зачем же тогда  нам сразу по приезде гражданство дают?" Григорий, десантник,
говорит:  "Я  был командиром  группы, которой  поручались самые серьезные  и
сложные задания. И ни разу не подвел. Владею всеми видами оружия, рукопашным
боем, вожу все виды транспорта, знаю  четыре языка, включая иврит, знаком со
всеми видами военных приборов,  вплоть  до самых современных, умею управлять
самолетом и вертолетом, средствами передвижения по воде,  специалистов моего
уровня во всем мире не так много. А тут я не у дел. Хотя израильской армии я
бы еще  как пригодился."  Позже мне  стало  известно, что Григорий  уехал из
Израиля  и  служит  в  армии  другого  государства,  занимается  подготовкой
десантников. На встрече армии с общественностью в Петах-Тикве  поднялся один
человек и сказал: "Я - кадровый военный, это  мое дело служить  в армии. Мне
всего тридцать два года. Почему меня не берут в армию, а вот  парнишку, сына
моего  брата,  которому надо устраиваться  в  жизни и учиться, надо помогать
семье, единственного сына,  забрали?" А  вот заметка в  еженедельнике  "День
Седьмой", приложении к газете "Вести", за 17 июня 1994 г. :


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.131

     Это заметка Иосифа Вула, который пишет: "Смешанные семьи. Где только их
нет  сейчас  в  мире, в пору  "великого переселения народов"... Но, кажется,
нигде не  возникает у них  столько проблем и  стрессов,  как  в Израиле". Он
пишет  про Валентина Орленко, без "пяти  минут" адмирала, кадрового офицера,
капитана 1 ранга, подводника, доктора военных наук, профессора  кибернетики,
бывшего начальника  отдела  Центрального  института  военно-морского  флота,
крупного      специалиста     по      военно-оперативно-стратегическим     и
военно-экономическим исследованиям...  Он  направил  в  Министерство обороны
письмо  с  изложением разных  проектов  и  предложений по  применению  своих
знаний, в том  числе и проект о создании Центра военной  науки, лаборатории,
которая смогла бы способствовать развитию не очень развитого военно-морского
флота Израиля. Но  снова не нужны "русские  офицеры"!  Как же цинично звучат
слова  израильских  военных  чиновников  о  том,  что  будет   нанесен  вред
государству,   если  какой-нибудь   паренек  или   девушка,  подвергшиеся  в
израильских  школах  настоящему иезуитскому  преследованию, дискриминации  и
побоям и  переживающие  настоящий шок от мысли, что  им  предстоит оказаться
беззащитными в армии,  в  самой гуще  волчат-израильтян,  не будут  служить;
настоящий   урон   безопасности   государства   происходит    от   нежелания
интегрировать в  израильскую  армию  кадровых  военных из  бывшего СССР и по
многим другим причинам...

     Многие  из  бывших  советских  кадровых  военных   покинули  Израиль  и
устроились по своим военным специальностям в разных странах.

     К августу  1994  г.  ситуация в отношении новых иммигрантов значительно
обострилась.  60  процентов русскоязычных  "олим хадашим" взяли сохнутовскую
ссуду /вместо  прежней, положенной законом  об иммигрантах  ("репатриантах")
помощи, которую  превратили в ссуду/. Эту  ссуду  не  в состоянии  выплатить
большая  часть  иммигрантов.  То  увеличение  платежей  по  ипотечной ссуде,
способное  привести к катастрофе,  о котором  писалось в  главе  "Деревянные
развалюхи, и не платят" и которое предполагалось ввести позже, произошло уже
теперь,  в   результате  чего  огромная  масса  людей  уже  не  в  состоянии
выплачивать  эти  платежи.   Они  находятся  на  последней  ступени  нищеты,
некоторые  уже потеряли  свои  купленные в  долг  квартиры  -  и  теперь  их
положение близко к полной катастрофе.  Не исключено, что все эти люди, сотни
тысяч,  попытаются  покинуть  страну.  Другой  вариант  развития  событий  -
формирование  бедных   и   обездоленных  русских  гетто,  в  которые   из-за
сравнительной  дешевизны  в  них   жилья   устремятся   русскоязычные  новые
иммигранты. Там будут процветать уличное хулиганство, даже бандитизм,  общая
преступность, наркомания и алкоголизм, социальное и культурное вырождение.

     Число бездомных, судя по некоторым материалам, может превысить 300 тыс.
человек.  Число   самоубийств  не  уменьшилось,  а,  наоборот,  увеличилось,
эксплуатация  иммигрантов  стала  еще  жестче,  случаи  невыплаты  зарплаты,
нарушения  закона  о  минимальной  заработной  плате,  грубость  чиновников,
агрессивность  толпы израильтян  по отношению к  "русским"  стали еще  более
явными,  число  несчастных случаев на производстве  увеличилось,  все больше
пожилых людей, стариков, даже молодых стали  рыться  в  отбросах, все больше
бездомных валяется на улице и на скамейках... И все это - на фоне тотального
благополучия  коренного  населения, на  фоне  мотовства, роскоши, совершенно
безумных выходок молодых людей и все растущих  запросов коренных израильтян.
Уровень  жизни израильтян совершенно явно и неуклонно  повышается. За  время
прибытия  большой  массы  иммигрантов  построены  особенно  шикарные  виллы,
появились  такие  дорогие  автомобили,  каких  раньше  в  Израиле  не  было,
антиквариат,  дорогие  особенные  вещи, дорогая  мебель, какими  раньше  тут
особенно не торговали, появились  в  изобилии.  Открылись шикарные,  намного
более  эксклюзивные,  магазины,   коренным   образом   увеличилась  торговля
предметами развлекательного ассортимента, как,  например, компакт-  дисками,
каждый  из  которых  стоит  50  -  100  шекелей, видео  кассетами,  видео  и
компьютерными играми, как на дрожжах стали "расти" -  открываться - магазины
видеоигр,  игрушек,  предметов роскоши, в  1991 г. в  кафе  и  ресторанах не
сидело и одной пятой той публики, какая  хлынула в них с прибытием все новых
и новых иммигрантов.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.132

     Подростки,  шуршащие сотенными бумажками,  которыми набиты их  карманы,
"средние" израильтяне,  по внезапной  прихоти способные съездить на  два-три
денька  на  лучшие  курорты  мира  и заказать  себе  номер в  пятизвездочной
гостинице,  виллы, по 200 - 700 тысяч долларов, мгновенно раскупаемые  и "за
которые платят
     н а л и ч н ы м и - вот тот фон, на котором разворачивается драма новых
иммигрантов.  Обогащение  израильтян  происходит  за счет полного ограбления
иммигрантов, ограбления,  которое  на этот раз  перепрыгнуло все мыслимые  и
немыслимые пределы и намного  превзошло все то, что творилось тут в  прежние
волны иммиграции. Свои квартиры в бетонных унылых бараках, которые достались
им когда-то по цене "коробки сигарет", которые  они никогда не надеялись  ни
"оправдать", ни продать, они продали иммигрантам  за баснословные суммы либо
сдали  в аренду по ценам Манхэттена  или  Лос-Анджелеса; те, кто хотел, взял
себе дополнительную работу, получив  полудармовых нянек;  израильтяне смогли
отныне экономить  на обучении детей, уборке,  варке, устраивать нескончаемые
вечеринки, получив возможность платить иммигрантам "за год" столько, сколько
бы  они  платили  домработнику-израильтянину  за  месяц, владельцы  малых  и
больших предприятий получили  настоящих рабов, которым можно платить в 5 - 7
раз  меньше,  чем  израильтянам, а аферы, жертвами  которых стали "русские",
прибавили в  карманы  аборигенов сотни тысяч, а  иногда и миллионы долларов.
Открылись сотни  тысяч  новых  мест  работы, трудоустроившие  или  принесшие
дополнительные  заработки израильтянам, для якобы обслуживания  иммигрантов,
помощи  им,  обучения  их, и т. д. а на самом деле  нисколько не  помогающие
иммигрантам,   не   выполняющие   на  деле   свое  назначение,   а   ставшие
дополнительными преградами на пути иммигрантов  и еще более осложнившие их и
без  того   нелегкую   жизнь.  Большинство  из   таких  "работников"  просто
"отсиживают" в своей конторе, а  то и вовсе не появляются на работе, получая
при  этом  приличную зарплату...  Поэтому объяснения типа "бедная  страна не
может  обеспечить  проживание  массе  нахлынувших  в  нее  переселенцев"  не
работают  в отношении современного Израиля! Достаточно просмотреть последние
статистические  выкладки, свидетельствующие о значительном повышении  общего
уровня жизни  в  стране,  -  и это  при том, что большинство богатых  людей,
согласно  интервью,  недавно данным  двумя  высокопоставленными  чиновниками
налогового  Управления израильскому ТВ и  газетам, утаивают свои доходы, так
что уровень  жизни  на  самом деле повысился еще  резче.  Израиль,  пожалуй,
единственная страна, где повышение уровня жизни  не сопровождается переходом
от полутоталитарного государства к демократизации. Скорее, наоборот. То, что
можно было без проблем  печатать в газетах в 1991-м или 1992-м году,  теперь
фактически  запрещено.  Общаясь  с   журналистами,  сотрудничая  с  газетами
"Курьер", "Наша страна" /"Новая газета"/, "Время", и другими, я узнавал, что
давление государства на газеты стало уже не "железным", а просто "чугунным".
Из газет  исчезли актуальные,  обличительные материалы. Не буду голословным.
Вот сравнительный анализ газет за 199-й и предыдущие годы /1991 - 1992 /.


     - Лев Гунин. Гулаг Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.133

     Газета  "Новости недели" за 5  августа 1994  г. В этой газете, какая на
протяжении  года-полтора оставалась  после  газеты  "Спутник"  самой  смелой
газетой и писала о многом, что касается ущемления прав новых иммигрантов,  к
1994-му  году  почти  нет  материалов,  в  которых  отражались  бы  интересы
"русской" общины Израиля. Если некогда такие материалы появлялись  почти  на
каждой странице  газеты,  то теперь первый такой  материал мы видим  лишь на
стр.  12.  Он касается  спора  в  Кнессете  по поводу увеличения  помощи для
иммигрантов, этот материал дан без  всякого анализа /в  противовес тому, что
было когда-то/, без критической оценки, без каких-либо комментариев. Из этой
статьи выясняется, что члены парламента буквально взбешены случаями  отъезда
русскоязычных иммигрантов из Израиля, называют их предателями и мошенниками,
негодуют по поводу предоставления Канадой политического убежища преследуемым
в  Израиле  "русским".  Оказывается,  в  Кнессете  собираются  издать закон,
запрещающий выезд иммигрантам  в течение первых пяти  лет на том  основании,
что в таком  случае  "пропадает"  оказанная им помощь,  тем  более,  что эту
помощь  собираются  "увеличить"  /на  самом  деле  по  отношению  к "корзине
абсорбции", которая давалась  пять  лет назад и потом неуклонно урезывалась,
"увеличенная"  помощь будет  даже меньше/.  В  заметке приводятся возражения
депутата парламента Бани Темкина  инициатору законопроекта  Дову Шилянскому.
"Тем, кто говорит: "Есть люди, которые получили от государства  миллионы,  а
потом  сбежали в Америку, есть определенные слои населения, которых содержит
государство, оплачивает  учебу  миллионов юных граждан,  а  после  получения
образования,  за счет страны, эти молодые люди покидают Израиль  - почему не
требовали, чтобы они перед отъездом возвращали деньги за учебу?" /О том, что
десятки  тыс. молодых  людей-израильтян  (нерусскоязычных!) беспрепятственно
покидают  Израиль,  а молодых русскоязычных  "граждан"  не  пускают  выехать
армейские власти, я уже писал на страницах этой работы. "А что вы молчали, -
продолжает  Темкин,  -  когда  новые репатрианты 70-х,  получив  за бесценок
квартиры, а потом выгодно  продав  их,  оставляли  страну?  почему выпускают
израильтян,  которые должны  банку "Апоалим" машканту,  которые  взяли самые
различные ссуды? Отчего им  доверяют,  а олим  /иммигрантам/ нет? А что, нет
случаев,  когда люди  уезжали и не возвращали машканту  //ипотечную  ссуду -
прим. наши// Почему  к новым  репатриантам вы относитесь по-особому? Это все
уже у нас было,  когда Министерство Внутренних  дел  выполняло  функции КГБ,
сообщая в Сохнут о  том, что они  заказали заграничные паспорта. /.../ Ты не
знаешь,  поехал ли человек проведать родителей или оставить Израиль.  Каждый
оле у тебя на  подозрении. /.../ Израиль не может  превратиться в тюрьму ...
// Как будто он итак не тюрьма! -  реплика наша//. /.../ С того момента, как
человек приезжает  в страну, он становится таким же гражданином, как и все".
//То есть  должен становиться, г-н  Темкин, ему "мешает" стать таким,
"как все", не только Законопроект, предложенный расистом Шилянским, но и ряд
других, за которые голосовали и вы, "демократ" Темкин - примеч. автора//. На
стр.  13  газеты  помещена заметка,  которая  просто  напоминает выдержку из
брежневской  "Правды" -  это  запугивание  тех,  кто  попытается провезти  в
Израиль что-либо без оплаты таможенных сборов...


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.134

     Эта заметка  особым диссонансом звучит на фоне выступления Бени Темкйна
- ведь если парламентарий страны говорит  о явлении, которое на обыкновенном
человеческом   языке   называется   расизмом,   преследованием,   гонениями,
притеснениями и дискриминацией по национально-этническому признаку,  так что
уж  тут  говорить?!  Следующая  заметка  /стр.  20   газеты/   -  говорит  о
дискриминационном  намерении  руководства университетов  страны уволить  900
ученых   -   иммигрантов.  Сначала   профессора  -  израильтяне  потребовали
значительной прибавки к зарплате /для с е б я/, исключив иммигрантов, теперь
- увольнения иммигрантов. И опять - никаких комментариев, никакой оценки. На
стр. 22  Инна Стессель  пишет  об изъятии из бюджета Мин. Абсорбции 600 млн.
/!!!/  шекелей, о намерении властей закрыть радиостанцию "РЭКА", вещающую на
русском языке, как некогда  /полтора года назад/ закрыли новости на  русском
языке  -  передачу  новостей  "Актуальность"  на 2-м канале израильского ТВ.
Сообщается и об искусственных мерах по уничтожению русской языковой среды, о
гонениях на русскую речь,  на русский  язык. И  снова - нет комментариев. Во
всем виноваты  ... сами  иммигранты, согласно  выводим автора!  А на  стр. 6
газеты уже подходит  очередь статьи, главное  назначение которой -  открытым
текстом  (это   указано  в  самой  статье)  -   обелить   жилищную  политику
муниципальных властей, создать  впечатление,  что никаких жилищных проблем у
"олим хадашим" не было и нет. И это в газете, которая на протяжении трех лет
сообщала о бедах русскоязычного населения и в основном защищала их интересы.
И вот, на стр. 27 новая  статья, в которой к иммигрантам обращаются с такими
словами: "... у каждого из нас есть шанс подняться наверх../.../ А  у вас то
"индийские  сопли", то "пушечные залпы" по воробьям /:/ одиночки выступают с
требованиями, община объявляет ультиматум, женщины объявляют голодовку... не
п  о -  н  и  -  м а - ю! " В  статье предлагается ...  прекратить протесты,
смириться - каждый, мол,  должен устраиваться сам по себе. Такие нравоучения
- нечто совершенно  новое в русских газетах  в Израиле. Но я-то знаю, откуда
это "новое": от нажима цензоров, от вмешательства властей, от угрозы партий,
финансирующих целый ряд русских газет, прекратить эту финансовую  помощь, от
угрозы пресечь доступ газет на русская языке в киоски...

     А вот "Новая  Газета"  за 03 - 09. 08. 1994 г. Именно та газета, выпуск
которой задергивали, запрещали, изымали  ее из  киосков,  изымали  отдельные
листы...
     Что из себя  она представляет теперь? Достаточно сказать, что в  первой
части  /более 20 страниц/ нет ни одного актуального материала! И вообще - не
так  уж  много  материала,  связанного  с  тем,  что  волнует  и  интересует
иммигрантов, но  что  это?  интервью с членом  Кнессета Эммануилом  Зисианом
призвано  защитить политику  властей.  С каких  это  пор газета,  сама  себя
провозгласившая "рупором русскоязычной общины", вызвалась служить защитницей
властей?  Можно с уверенностью  сказать: после  того, как в июне 1994  г. на
заседание  одной из комиссий Кнессета  пригласили редакторов русских газет и
членов редколлегий и  обязали их прекратить "очернять Израиль". После  этого
появилась и статья Лори  "Они все еще нас не любят"...  Во  2-й части газеты
нет вообще  ни одного /!/ актуального для  иммигрантов материала,  ни  одной
заметки,  имевшей бы отношение  к тому, что  больше всего их  волнует. А вот
газета "Курьер", в которой всегда один-два  материала были  посвящены смелым
репортажам, в которой появлялись обличительные  статьи типа "Анахну, мы сюда
приехали",   -   где  были   напечатаны  мои  нашумевшие  статьи   "Апартеид
по-еврейски?" , "В душе я гевер Исраэли" ("Геры поневоле") и другие... Берем
номер газеты за 15.08.1994 г.


     - Лев Гунии. Гулаг Налестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.135

     /No 144/.  Кроме ответа  на  статью Бориса  Бормана,  что появлялась  в
предыдущем  номере  газеты,  в  которой  говорилось  о  том,  что  "русские"
бизнесмены  необязательны и  предоставляют  услуги более низкого качества, а
вот израильтяне "шуты до заключения договора", а после заключения договора -
обязательны  /не  правда  ли,  неплохое  новое  амплуа  для  "иммигрантской"
газеты?/,   больше   никаких   актуальных   материалов   нет...   Как  будто
сговорившись, "убрали"  такие  материалы со своих газетных полос и  редакции
газет "Эхо",  "Луч",  "Вести". А теперь стоит сравнить газеты  1994  года  с
газетами предыдущих лет на предмет развития в Израиле "свободы слова".

     Итак,  газета  "Время",  28.06.1991  г.  8  стр.  I.  -  статья  "Новое
галахическое  постановление",  осуждается  заявление   главного  сефардского
раввина Овадии Ёсефа о том, что иммигранты  из бывшего  СССР /тогда СССР еще
не был "бывшим"  /, которые не смогут доказать еврейское происхождение своих
предков   в  последних   4-х.   поколениях,  должны  пройти  гиюр   /страшно
болезненную, нередко  унизительную, длящуюся месяцы но и  не гарантирующую в
конце признание евреями процедуру/, из этого вытекает,  что и их  потомки на
протяжении 7-ми поколений обязаны проходить гиюр. В статье прямо указывается
на  то, что сефарды  ненавидят  ашкеназов и  что это  заявление Овадии Есефа
замешано на расизме. На этой  же  странице  есть  еще 3 заметки,  касающихся
иммигрантов /это  первая полоса!/...  Стр.  2-я - 3-я  /!/  заметки, имеющие
прямое   отношение  к   проблемам  иммигрантов.  /И  это  не  считая  других
материалов,  так  или  иначе затрагивающих социальные  и  общие политические
актуальные проблемы/. На  стр.3 помещена  заметка-реакция на вызвавшую целую
бурю  в  обществе  проблему;  речь  идет о том,  что  перед  судом предстали
командир   одного   из  спец  подразделений   ЦАГАЛа,  карательного  отряда,
действующего   под   личиной   арабов  /полковник   Иегуда  Меир,   командир
подразделения  "Дувдеван"/, и резервист, служивший в этом подразделении,  по
обвинению в убийстве  араба из лагеря беженцев  Эль-Буройдж. Газета  "Вести"
ссылается на две заметки - в  газетах  "Санди Таймс" /1988 г.,  автор - Дори
Колвин/ и в  "Лос Анжелес Таймс", в которых говорится о спец. подразделениях
"Дувдеван"  и "Шимшон",  задачей  которых является  выявление  и  физическое
уничтожение арабов - активистов интифады. Не случайно рядом с этой  заметкой
помещено  сообщение об  убийстве  "боевиками  в масках" 27-летнего  Мухаиада
Абу-Хатаба, жителя лагеря  Яусейрат,  на теле  убитого были обнаружены следы
пыток.  На  стр. 6 Шимшон Арад, бывший посол Израиля в Мексике и  Голландии,
выступает в защиту действующего посла Изралля в США З. Шуваля. Посол Израиля
в США выступил в защиту новых иммигрантов  из СССР  и заявил, что устройство
300  тыс. этих  людей не  менее  важно, чем  территории в  Иудее,  Самарин и
секторе  Газа,  за что подвергся  резкой критике  со стороны Шамира  и  всей
политической верхушки.  Выступая в  защиту Шуваля Ш. Арад замечает: "...если
так  важно абсорбировать  300.000 советских  евреев,  то  почему израильское
правительство не проявляет к ним должного сочувствия и делает их заложниками
а спорной ... политике?"


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.136

     "Более 55% приехавших до 1989-го года не имеют работы, - пишет далее Ш.
Арад.  - Этот процент может  увеличиться../.../  К чему все эти  заявления о
"негуманной позиции других правительств", когда в самом Иерусалиме проявляют
полное равнодушие  к проблеме  абсорбции  новых  репатриантов?"  На  той  же
странице  помещена заметка  об официальном признании в Израиле существования
карательных отрядов ЦАХАЛа "Дувдеван" и "Шимшон". Тут же - письма читателей,
на  актуальные  темы.  На  стр.4  статья  "Что думает "типичная  "олимовская
семья"?". На стр.8 - новые  подробности о карательных отрядах  и о том, что,
не исключено, они  действуют  в рамках "ШАБАКа"  или, во  всяком  случае,  в
тесном контакте с ним. На  стр.9 - освещение  одной из  наиболее  актуальных
/если на самой актуальной/ тем  - вопроса о  жилье,  на  стр. 10 в  одной из
заметок говориться  о  заметке в  московской  газете  "Известия" об  оценке,
которую дал ВААД еврейских организации в СССР устройству новых иммигрантов в
Израиле после  возвращения делегации ВААДа из поездки по Израилю, эта оценка
была, согласно статье в  "Известиях", "не более, чем рассказом  очевидцев об
ужасной жизни новых репатриантов требованием  прекратить  алию" /не  ехать в
Израиль/.  На  стр.11  различные  заметки,  имеющие  отношение  к  проблемам
иммигрантов. То  же  -  на стр. 13 и 14. Как видим, контраст между  газетами
образца  91-го и 94-го года настолько разителен,  что возникает подозрение в
каком-то сюрреалистическом сиюминутном  изменении действительности. Реальную
причину мы назовем  ниже.  А теперь -  следующая газета,  "Эхо",  никогда не
специализировавшаяся  на проблема иммигрантов, но посмотрим, что  она писала
19-го  июля 1991 г.  Стр.2-  "40-летний Омер Сухби приговорен  к 9-ти  годам
тюрьмы за шпионаж в пользу  Ирака "Общее  количество безработных иммигрантов
составляет  136 тыс. человек",  "покончил  с собой израильский  филантроп  и
бизнесмен   Авраам   Кокилашвили,   создатель    парка   "Суперлэнд"    близ
Ришен-ле-Циона.   Причина   самоубийства  неизвестна".  Стр.3  -  чудовищное
положение  в  стране в области  охраны труда, полнейшее  отсутствие  техники
безопасности, отсутствие норм по  отношению к вредным производствам, и т. п.
Главные тезисы статьи: 1/ рабочие не получают на предприятиях инструктажа по
технике безопасности; 2/  нет защитной одежды  ; З/ не  выдаются инструменты
или оборудование,  предусмотренные инструкциями  по предотвращению  аварий и
несчастных  случаев;  4/отсутствует  система  противопожарной  защиты;  4/не
обследуется  хотя  бы  раз  в  несколько  лет,  как  это  делается  во  всех
цивилизованных странах, состояние техники безопасности на предприятии; 5/ на
предприятиях  не  существует   ответственных  за  технику  безопасности,  не
существует далее самого такого понятия. В качестве примера приводится гибель
в конце мая 1991  г.  трех ремонтников /они  буквально превратились  в живые
факелы и  сгорели на глазах у  десятков  людей  при ремонте трубопровода/ на
заводе "Дор химикалим".  На той  же  странице - заметка о полном  отсутствии
охраны окружающей страны в Израиле, о создании всего лишь полтора года назад
некоторых неразвитых служб,  связанных  с экологией, на стр. 7-й  -  статья,
разбирающая    чудовищные    законы    Израиля,     касающиеся    уголовного
законодательства  и отражающиеся  в  порочной следственной  практики. Авишай
Нагар,  в 1977-м признанный виновным в убийстве Иосифа Арвива, в 1990-м году
уже был выпущен на свободу. /То есть, человеческая  жизнь  в Израиле "стоит"
лишь 3-х  лет  тюрьмы/.  А  ведь  убийство было совершено в сговоре с другим
бандитом, -Альбертом Алхараром!


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У - ВЫШКА - стр. 137

     В  "деле  Иосифа"'  много странностей,  которые  не могли  не  заметить
следователи, но не  захотели придать им  значения. Эти странности следующие.
"В Ашкелоне  Нагар считался грозным преступником, перед которым  преклонялся
весь  преступный мир". Не  бывает такого, чтобы такой преступник,  взятый на
одном деле, не был  обвинен и  по другим статьям. Однако, Нагар был  обвинен
"только   за   убийство",  что   выглядит   неправдоподобным.  Далее,  Нагар
познакомился с Иосифом в тюрьме... Иосиф и два его убийцы долгое время "жили
вместе,  вместе встречались с  девушками,  вместе доставали наркотики".  Как
косвенно вытекает из статьи, - полиция не собиралась проследить ни тюремные,
ни  прочие связи, но ухватилась лишь за убийство, т.е. лишь за сам его факт.
Далее, слухи об убийстве Иосифа были распространены за несколько дней до его
исчезновения.  "Парень" из Хайфы"  обещает  показать матери  жертвы, где был
убит Иосиф, однако, полиция  предупредила это, арестовав  парня и не дав ему
"показать место". Позже, до ареста, сам Навар  пытался  поговорить с матерые
убитого,  но  потом  передумал и  ничего  не  сообщил.  Окончательная версия
полиции говорит, что  Иосиф  был убит в публичном доме  "Цофим". Тайна "дела
Иосифа" /так озаглавлена и статья/ заключается в том,  что убийцы не  желают
ни  за  что назвать место  захоронения тела,  хотя  близкие  умоляли  их  и,
по-видимому, предлагали  большие  деньги  за информацию об этом.  Из  статьи
понятно,  что близкие считают  -  полиция,  если бы  хотела, получила бы эту
информацию  от  убийц,  более  того,   Нагар  предлагал   сообщить  о  месте
захоронения    Иосифа   в   обмен   на   досрочное   освобождение,   однако,
правоохранительные органы отвергли сделку, а Нагар итак ...  вышел досрочно.
Отсутствие   информации   о   месте   захоронения   тела   Иосифа   является
дополнительным и  страшным  источником  трагедии  семьи убитого, его близкие
говорят,  что это их мучает "больше, чем  сам факт убийства  Иосифа". "Делом
Иосифа" я интересовался па протяжении довольно долгого времени и прочитал не
одну  заметку о нем. Поэтому резюме своих замечаний,  данное тут, я строю на
основании и других материалов, помимо мною  уже приводимой статьи. Множество
заметок о деятельности израильской  полиции, мой собственный печальный опыт,
рассказы  очевидцев и  жертв "полицейских репрессий" привели меня к твердому
убеждению,  что  1/  полиция  в Израиле  действует заодно с  мафией, вернее,
полностью  срослась   с  ней,   2/   полиция  выполняет  роль  политического
репрессивного органа, З/  такого беспредела,  какой творится  в  израильской
полиции, нет, наверное, ни в одной стране мира, 4/ полиция никак не защищает
рядового  гражданина, отказывается разбирать дела об ограблении  квартир, об
избиениях, об  угрозах, об  аферах и  обманах, и  т. д., защита  граждан про
исходит в  Израиле  только за  взятку или  официальную  плату адвокатам  или
частным сыщикам.  На  той же, 6-й странице, - окончание  статьи с предыдущей
страницы  о том, что  парень, больной раком и отказавшийся  от определенного
лечения, был  арестован,  сидел  в  наручниках,  а  потом  был насильственно
помещен в психиатрическую больницу, где его  привязывали к кровати и держали
в одной палате  с двумя истерическими душевнобольными... Газета "Петах-Тиква
и Ашарон" под эгидой Союза  выходцев  из СССР и  Восточной Европы, номер 10,
май, 1991 г.  Стр.1  - заметка "Жилищная проблема" указывает на искусственно
созданный жилищный тупик, в который загнали новых иммигрантов.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр138

     В этой заметке прямо  называется конкретная  цифра  -  число бездомных,
предположительно  на  конец  1992 г.  - 300 тыс.  человек,  из них - 28 тыс.
молодых  пар.  Не  знаю, на  каком  основании  выведена эта  цифра,  но  мои
собственные подсчеты показали, что в Израиле практически без жилья находятся
около  200 тыс.  человек  (это не значит, что  все  они живут  буквально  на
улице),  что указывает на теоретическую реальность  этой  цифры. На  той  же
странице,  под  рубрикой  "Надувательство",  говорится  о  тех  беззакониях,
обманах  и  аферах,  которые  обрушиваются на новых иммигрантов  в  условиях
покрывательства или  даже поощрения этой  ситуации  со стороны  государства.
Разиль   Цвангер,  председатель   службы  защиты   потребителя   Гистадрута,
оправдывается  в  своем  отчете  комиссии  Кнессета  по  алие  и  абсорбции:
"Определенное   число   репатриантов  систематически   становятся   жертвами
аферистов,  несмотря  на то, что  новым  олим  предоставляется в  Гистадруте
бесплатная  юридическая и  экономическая  консультация  //каким образом  она
предоставляется, мне известно на  собственном печальном опыте, на опыте моих
знакомых, родственников, друзей и знакомых,  на основании газетных  статей и
других источников информации об отношении в Гистадруте  к новым иммигрантам;
если консультативная помощь и существует, то только в голове у Р. Цванвера -
примеч. наше//. Большинство случаев  не доходит до  нас, так как  иммигранты
боятся жаловаться. Олим обманывают и квартирные посредники, и создатели  так
называемых  "амутот",  исчезающие с крупными суммами, собранными вроде  бы в
виде задатка  на будущее строительства жилья".  Геула Хавкини,  председатель
Форума добровольных помощников органов абсорбции: "... владельцы  ресторанов
принимают  репатриантов  на работу за  3 шекеля  в час, а чаевые  принуждают
отдавать  хозяину.  Олим не жалуются, так  как боятся  потерять работу". Еще
один случай  надувательства описан  в  этой статье. Много семей  иммигрантов
обратились  в  контору  подставного товарищества  /"амуты"/ по строительству
жилья, ничего не подозревая,  и  внесли за вступление в  кооператив  по  734
шекеля. Этот случай  стал темой обсуждения на заседании комиссии Кнессета по
алие и абсорбции  /"амута" обещала  построить  коттеджи  в  Петах-Тикве,  ее
контора располагалась в  Рамат-Гане,  ул. Бялик, 32.  Однако, вскоре, собрав
деньги,  администрация  "амуты"  и  те,  кто принимал  деньги,  сбежали/.  В
комиссии прозвучали такие слова: "по-видимому,  олим никогда уже  не получат
назад свои  деньги". Вот где ключ к разгадке! Ведь  в такой закрытой стране,
как Израиль, где на учете каждый выезжающий из страны,  а на выезд требуется
специальное разрешение, где существует целый  институт стукачей, где полиция
при желании может разыскать любого человека: тем более, что "кооперативники"
"зарисовались"  и стали известны сотням людей. Ясно, что все, что сказано  в
комиссии парламента  - ложь, а на лицо  просто нежелание  властей и  полиции
защитить  иммигрантов и  стать на отражу их прав. На стр. 2 читаем окончание
статьи с предыдущей страницы, которая приводит неопровержимые доказательства
того,  что теперешняя  жилищная  политика наносит  государству  непоправимый
урон, а социальное и  прочее "внеочередное" жилье  сэкономило бы государству
до  миллиарда долларов. В  другой  статье  на  той же  странице утверждается
/автор - М. Атурский/, что правительство Ликуда умышленно не решает  вопросы
жилья  и  трудоустройства новых иммигрантов.  В  письмах  читателей  /стр.2/
указывается  на  то, что  из бывшего  СССР приехали десятки тысяч  людей  со
строительными  специальностями   и  сотни  тысяч  тех,  кто  имеет  опыт   в
строительстве. В условиях чрезвычайной ситуации,  какая сложилась в стране в
области жилья и эквивалентна  стихийному бедствию или войне, можно применить
и чрезвычайные  меры, позволив  новым  иммигрантам  на государственной земле
самим строить себе жилье.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины Гл. IV - ВЫШKА - стр.139

     На  стр.5  приводятся  следующие  данные:  со  ссылкой  на  утверждение
начальника  отдела алии и абсорбции  Сохнута Ури Гордона  утверждается,  что
треть новых иммигрантов хочет  уехать. На самом деле, по-видимому, эта цифра
была в 1992 г. еще  выше. Далее, со  ссылкой  на опрос, проведенный  группой
независимых социологов из Тель-Авива /по телефону было опрошено  517 человек
-  израильтян  и  иммигрантов/  даются  следующие  данные   -  15  процентов
опрошенных считают,  что в Израиле  бюрократическая система намного  жестче,
чем в  СССР  , 35 процентов считают,  что в СССР,  а 45  процентов не  видят
никакой разницы; 63 процента израильтян  не готовы ни на  йоту отказаться от
высоких  доходов  /за  счет  заработков  на новоприбывших/  ради  облегчения
положения новых иммигрантов. Редакционная статья на той  же странице требует
снизить пенсионный возраст для  олим  /иммигрантов/.  Тут же помещено письмо
Розы  Гринберг  из  района  Амишав,  г.  Петах-Тиква.  Она   пишет:  "Многие
/израильтяне/  считают, что обман олим хадашим  //иммигрантов  -  примечание
наше// с целью заработка  - вполне допустимое явление. Поднятие  цен на съем
квартир   и  за  услуги  маклера  до   невероятных   размеров,  бессовестная
эксплуатация  новоприбывших,  мизерная  оплата  их  труда  -  тоже считаются
нормой.  "Добропорядочные"  евреи  ...  не  думают о  том,  что  это  вообще
безнравственно,  а  тем более  //по отношению// к ... вроде бы желанным олим
хадашнм.  Ведь  эти  люди  ставят новоприбывших  евреев,  своих  братьев,  в
безвыходное  положение, и зачастую не оставляют им средств даже  па скромное
пропитание.  А   разве   нравственно  со  стороны   религиозные  партий  так
беззастенчиво тянуть одеяло на себя и выбивать в Кнессете ... дополнительные
средства на  свои  неумеренные  расходы? Ведь  эти деньги могли  бы пойти на
нужды  алии,  исход  которой, по религиозным писаниям, предопределен  свыше.
Если средства пойдут па  строительство  синагог, то их  скоро будет столько,
что они  займут все  оставшееся жизненное пространство. Многие ортодоксально
настроенные  евреи  не вкладывают  ни свой  труд,  ни  мозг  для процветания
Израиля,  даже  не служат  в армии, но при  этом имеют средства благополучно
существовать со  своими многодетными  семьями.  Я не думаю,  что это  угодно
Творцу и что такие  "евреи" способны  совершенствовать мир". На стр.6 газеты
приводится выступление в Верхнем Нацерете депутата Кнессета от блока  МААРАХ
-  Авраама   Кац-Оз,  который  разгласил  содержание   служебного  документа
Министерства Абсорбции, в котором  призывается к саботажу выдачи иммигрантам
ряда  пособий  и дается  прямое указание  руководителям окружных  управлений
министерства с 1 мая 1991 г. прекратить выплаты за поездки безработных  олим
и репатриантов, ищущих работу, прекратить выплату  пособии на учебу, детские
сады с  присмотром за детьми /имеется в виду  те мизерные сначала 100, потом
200  шекелей в месяц, которые перечисляет  государство на двух детей -  если
столько  детей в семье; на одного и на более двух детей прибывают не намного
отличающиеся  от  этого  суммы/. Кац-Оз подчеркнул, что тем  самым наносится
удар  по  интересам беспомощных олим  //иммигрантов//. Он  потребовал, чтобы
министр
     абсорбции //иммиграции// рав Ицхак Перец ушел в  отставку. Министерство
Абсорбции получило деньги на  устройство 300 тыс. олим, а в страну  прибудут
лишь  200  тыс.  Где  разница,  куда  идут  эти  деньги?  -  вопрошает  член
парламента. Тут же помещено сообщение  о требовании  Ури  Гордона /см. выше/
создать  комиссию для  изучения проблемы учащающихся  с каждым  днем случаев
самоубийства среди новых репатриантов //иммигрантов//.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У В Ы Ш К А - стр. 140

     Комиссия,  по мнению  Ури Гордона, должна ответить на вопрос, "является
ли  каждый   отдельны  случай  самоубийства  проявлением  слабохарактерности
человека,  или  налицо  явление  социального  характера,  которое невозможно
решить  только  психотерапевтическими  методами".  У.  Гордон  отметил,  что
выходцы из СССР прибыли из  другой социальной среды, в которой,  добавим мы,
имея в виду евреев СССР, отсутствовало само понятие самоубийства. На этой же
странице  говорится  о  порочной  политике  и   о  сюрреалистичных  законах,
касающихся  ссуд на  жилье. Тут  же редакционная  статья "Открыты  ли "врата
надежды"?" /имеется  в виду  название Петах-Тиквы  - в  переводе  на русский
"Врата   Надежды"/.   По   мнению   редакции   -   нет.   И  доказательства.
Бюрократические препоны  и наплевательское  отношение  в  местном  отделении
министерства абсорбции. "Наташа есть? - спрашивают часто уже раз  побывавшие
тут иммигранты "Нет и не будет, - отвечает служащий. "А ведь каждая поездка,
- пишет автор заметки, - сопряжена с  новыми затратами из скромного  пособия
репатрианта. Говорится о разных бюрократических штучках, о том, что от людей
требуют  неисчислимое  множество  ксерокопий  разных  документов.  А  снятие
ксерокопии  на  первом  этаже того же  здания,  где  расположилось отделение
Министерство  Абсорбции, за  ксерокопию требуют  40  огорот /на  тот  момент
примерно треть доллара/, хотя в других местах эта процедура стоит 20 огорот.
Так  не  могли ли  бы в  отделении  Мин.  Абсорбции  делать  это  для  людей
бесплатно?! Все информационные брошюры, выпускаемые Сохнутом, которые просто
необходимы  новоприбывшим, выставлены  в витрине, но  они  на  многих языках
прибывавших  из  разных стран  людей, но только не  по-русски!  Автор статьи
указывает  на то,  что нежелание организовать  добровольческую помощь силами
старожилов страны,  которые  могли  бы сопровождать иммигрантов и  смогли бы
защитить их от случаев  обмана  при заключении договора на съем  квартиры  и
покупку  электротоваров  -  преступление.   Это   прямой  долг  Министерства
Абсорбции. Ведь люди не знают ни  языка, ни  законов, ни обычаев, а квартиру
вынуждены снимать  уже через несколько дней  после  приезда  в  страну!!! На
стр.7 той  же газеты - о циничном  грабеже налогоплательщика государством на
абсурдные  цели или  на  нужды "силовых" социальных группок.  "Остерегайтесь
обманщиков"  -  предупреждает  полиция  /заметка  на  той  же странице/,  не
посылайте денег за услуги  по почте.  Тут же -  вполне резонные  предложения
израильтянина,  бизнесмена  Хаима  Шахака,  об  увеличении  занятости  новых
иммигрантов. /Пройдет еще три года - и
     н и  к а к  и е меры в этом  отношении не  будут  приняты/. На  той  же
странице  дается  таблица   резкого   увеличения  безработицы   среди  новых
иммигрантов, со ссылкой на сообщение израильского телеграфного агентства.

     _______________________________________________________________
     Прибывшие с сентября  1989-го Прибывшие в конце 1989 Прибывшие в первой
половине 1990
     по март 1991-го года
     ________________________________________________________________
     Хотя бы один член семьи /Сравнение с данными Среди 30% семей один член
     работает института "Тацпит"/ семьи работает
     среди 65% работает Среди 54,5 % семей не работает
     один член на полную ни один
     или на неполную
     ставку; в 26 проц.
     семей никто не
     работает



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.141

     В  1993-м и 1994-м  годах данные о безработице среди  новых иммигрантов
перестали  появляться в  печати - как ивритской и английской, так и русской.
Но есть,  во-первых, ряд косвенных  статистических данных, во-вторых, данные
по  так  называемым  "городам развития"  /Нетивот,  Маалот,  Офаким, Димона,
Кирьят-Гат/, где процент безработных среди иммигрантов, якобы, колеблется от
15  до  30 процентов  /берусь на себя  смелость утверждать,  что  эти данные
циничный  обман  -  в  "городах  развития"  почти   никто  из   новых
иммигрантов  не  работает/,  есть   сравнительная  статистика  /среди  новых
репатриантов  безработица  на  25  процентов  выше, чем  среди  израильтян/.
Сопоставляя все эти  данные, а  также делая поправку на процент  безработицы
среди моих знакомых и друзей,  я  могу с  большой долей  вероятности назвать
подлинную  цифру: это 40 процентов  безработных либо тех,  кто  перебивается
случайными  заработками  среди  "русских"  иммигрантов. Именно это позволяет
израильтянам  держать  людей  в  страхе  за  свою судьбу,  выжимать  из  них
последние соки, понуждать работать за  оплату в несколько раз более  низкую,
чем  зарплата  израильтян  /один  мой  знакомый,  Евгений,  узнал от арабки,
которая работает на его предприятии в "отделе кадров", что до 1990 г., когда
на  предприятии  не работали  "русские", израильтяне на  таких же  операциях
получали  25  шекелей в час, а "русским" стали платить 7 шекелей в час/;  на
той же странице говорится,  что бывший министр  абсорбции Яков Цур /я  помню
это выступление по ТВ, я слушал его  у соседей, которые  помогали мне понять
то, что  ставило меня в затруднение/ обвинил теперешнего  министра абсорбции
рава Ицхака Переца в принудительном приобщении новых иммигрантов к религии и
в  том, что  их направляют  не  в  классы по изучение языка, а в религиозные
ульпаны  //курсы иврита//. Яков Цур обвиняет в  пособничестве этому  также и
министра  просвещения  Звулуна  Хаммера.  Заметка  помещена  под  заголовком
"Приобщение к религии не заменит работы и жилья". На той же странице указано
общее число безработных - из 3-х с половиной миллионов  еврейского населения
страны оно  составило 225 тысяч  безработных /число жителей страны - спорный
вопрос, многие  указывают  на  то, что в  4 миллиона  /  официальная  цифра/
жителей включают  и  тот  миллион израильтян,  которые  уже  давно  живут за
границей/. Через полгода, говорится в другой  заметке на той же странице, со
ссылкой  на генерального  секретаря Гистадрута  и депутата  Кнессета Исраэля
Кейсара,  число  безработных  достигнет  250  тыс. Комментируя  эти  данные,
следует заметить,  что  наверняка число безработных уже тогда  достигало  на
самом деле 400 тыс. человек.

     Газета  "Новости  недели"  за  11-е  июля 1991 г.  На этот  раз не буду
разбирать  все  страницы,  так как, думается, приведенных  выше газет вполне
достаточно, чтобы убедиться: частота материалов о нарушениях прав человека в
Израиле, свидетельств и  общей картины гонений  и дискриминации,  с которыми
столкнулись  "русские",  высказываний  членов  Правительства  и  Кнессета  о
расистской  природе  современного  Израиля и  нарушений прав  русскоязычного
меньшинства,   описаний   дискриминационных,   апартеидовских   законов    и
постановлений, частота  актуальных  и  смелых  статей,  частота возмущенных,
негодующих писем читателей в 1990-1992-м годах была максимальной, а в 1994 г
оду такие материалы вообще были убраны из газет.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.142

     Поэтому   свой   сравнительный   анализ:   продолжу   лишь   в   смысле
откровенности, смелости и открытости приводимых в пример материалов... Итак,
"Новости недели", стр. 7.  Статья Семена Фельдмана "Отчего  же  они  нас  не
любят?".  Смею  утверждать,  что  статья  зловещей Авивы  Лорри в  1994 г. о
ненависти "русских" к израильтянам на  самом  деле  была просто перевертышем
данной статьи, но нелюбовь израильтян к "русским" в ее статье превратилась в
нелюбовь  русскоязычных евреев к израильтянам - так  переворачивают песочные
часы. Итак, о чем же идет речь в статье Фельдмана? А речь именно и ведется о
расистских  пасквилях  и анекдотах,  которыми  пестрят ивритские газеты и  в
которых  приехавшие  из  СССР  евреи  выставляются  грязнулями,  неумейками,
попрошайками, людьми второго сорта. При этом Фельдман указывает  на  то, что
такие статьи печатаются в ивритских газетах на первых страницах и приводит в
пример газету  "Хадашот"  за  10 июля 1991  г.,  на первой странице  которой
появился броский  заголовок  "Олим  прибывают на новых машинах  искать еду в
баках с  мусором". Фельдман описывает отношение израильтян к новоприбывшим и
подчеркивает:  у всех у  н  и х  к  нам ненависть,  ненависть,  ненависть...
Ненависть у преуспевающего, богатого ортодоксального еврея, израильтянина во
втором  поколении,  ненависть в  глазах  и в демонстративной  брезгливости к
"русским" у начальника склада - выходца из Германии, которому иммигранты, их
приезд, дали работу /(и - добавим от себя - позволили неограниченно  грабить
десятки тысяч  разминувшихся с хозяевами  - иммигрантами, а  чаше  умышленно
"угнанных"  на  этот  склад чемоданов, баулов, ящиков,  и  т.д.)/,  звериная
ненависть  к иммигрантам у неимоверного  количества израильтянок - клерков в
"атнасе"  иерусалимского  района  "Тальпиет",  выслушивающих  иммигрантов и,
значит,  получивших работу благодаря им, при  этом ни одна из них не говорит
по-русски  и  все  делают  вид  "абсолютной  занятости",  ничего  не  делая,
ненависть в словах ортодоксов  в черных шляпах  и  лапсердаках, ненависть  у
приехавших  на  лет десять  раньше  старожилов, главное  обвинение  которых,
бросаемое в глаза евреям из СССР - "все вы русские, а только выдаете себя за
евреев!", они кричат, брызгая слюной от ненависти: "Убирайтесь  в пустыню, в
Негев, очистите центр страны  от своего присутствия!" Статья Авпвы Лорри еще
раз показала:  израильтяне не могут даже  пасквиля придумать самостоятельно,
все, что они делают - пересказ  чужих мыслей,  они не  способны  ни к  чему,
кроме паразитизма,  все их  "творчество" - в той пли в  иной степени плагиат
/мой определение, кто такие  "израильтяне", кого я имею в виду см. на разных
страницах моей работы;  еще раз напомню, что не  имею в виду всех  поголовно
аборигенов  или старожилов/.  Газета "Новая панорама",  выдержки  из  отчета
Государственного Контролера  Мирьям Бен-Порат председателю Кнессета /Годовой
отчет No 41/. Дается по газете за пятницу, 7 июня  1991- г./.  Раздел отчета
"Алия  и  абсорбция":  Распределение  подрядов   Министерства  Строительства
делалось в нарушение всех правил. За деньги на приобретение 5000 передвижных
домиков можно было поставить  4000 караванов со  сроком службы 50 лет  /срок
службы домиков  - 10 лет/. Проект строительства 20 тыс. квартир стоимостью в
2  миллиард.  шекелей передан строительной компании  без конкурса. Провалено
трудоустройство олим  //иммигрантов//. В учреждениях процветает бюрократия и
издевательское отношение к новоприбывшим.



     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.143

     То же издевательское отношение к людям царит на всех уровнях и во  всех
организациях, соприкасающихся  с приемом  и  устройством  новых иммигрантов.
Раздел "ЦАГАЛ" /армия/: "На 40 процентов  возросло число жалоб на садистские
измывательства  командиров  над  рядовыми.  //Добавим  от  себя,  что  новые
иммигранты, призванные  на  срочную  армейскую  службу  или в ополчение "/на
"сборы"/, в 1990 -  91  годах составили  примерно 38 процентов  всех  солдат
израильской армии /по другим данным  - 32  процента/, из чего  можно сделать
вывод,   что   именно   они  в  первую   очередь   подвергаются   садистским
издевательствам/.  В заметке Игоря Левитаса на 7-й стр. той же газеты "Новая
Панорама" /заметка называется "Начало" - но  это был одновременно и "конец"/
упоминается о  "Конфедерации "Ам эхад", организованной в  1991 г.  много раз
упоминавшимся в моей работе Александром Орловским. В  заметке говорится, что
люди собрались  под  знамена  Орловского  только  потому,  что "доведены  до
отчаянья."  В  заметке   перечисляются   те  средства,  которые  использовал
Орловский в борьбе за права новых иммигрантов. Вот эти средства:
     а/сбор подписей с протестом против системы израильского  "апартеида", в
которой  евреи  из  СССР  оказались  "неграми"  и  конкретные  требования  к
правительству   -реальная,  легко  реализуемая,  программа  трудоустройства,
рациональная и выполнимая программа  решения жилищной проблемы; требование к
правительству подписали более 10 тысяч семей;
     б/митинги, в том числе и в  Нетании,  на которых так же проводился сбор
подписей; в/демонстрации, в том числе и неподалеку от Кнессета;
     г/  письма  в  различные  правительственные инстанции, в  парламент,  в
министерства и ведомства; в этих письмах, в частности, выражались требования
     1/  обуздать  рост  цен созданием в Израиле  подлинного,  немонопольно-
государственного, рынка жилья и
     2/ отменить грабительские ипотечные  ссуды; отменить закон о "машканте"
/израильской государственной ипотечной ссуде на грабительских условиях/,
     3/  обуздать  тех, кто ненавидит олим, создать такие условия, в которых
издевательство над иммигрантами станет невозможным
     д/ вступление в прямой  диалог с властями, изучение  аргументов, какими
власти  оправдывают   чудовищную   ситуацию,   в  которой   оказались  новые
иммигранты;
     ж/ связь с русскоязычной, англоязычной и  ивритоязычной  журналистикой,
создание палаточного городка в р-не Тель-Авива для тех иммигрантов, какие не
в состоянии ни купить квартиру, ни снять жилье.
     На  Митинги  и   демонстрации  собирались   десятки  тысяч   людей.   В
выступлениях  ораторов  были следующие  слова:  "жилье  и работа  -- сейчас,
"савланут" /терпение -  иврит/  -  потом",  "прекратить невнимание  к нуждам
олим",  "поставить  на место  бюрократов",  "издать  законы  для  пресечения
деятельности грабителей - подрядчиков", "позволить нам своими руками строить
для  себя  жилье", "прекратить издеваться над ветеранами войны с фашизмом  и
упрекать их в том, что они  воевали за  "чужую страну", а не  за  Израиль  -
потому что борьба с фашизмом и была тогда  борьбой за Израиль",  "возвратить
детство  нашим  детям,  лишенных  радостей,  доступных  детям-израильтянам",
"опубликовать /обнародовать/ бюджеты Сохнута и Министерства абсорбции".

     Итак, должно  было отреагировать правительство демократической  страны,
получив  петиции,   подписанные  десятью  тысячами  семей?  столкнувшись   с
демонстрациями и  митингами?  в ответ на  возникновение  палаточного городка
десятков тысяч бездомных?  Если  требования  высказывают  полноценные, а  не
"липовые" (лишенные равных с другими прав) граждане страны,








     - Лев ГУНИН . ГУЛАГ Палестины . Гл. 1У - В Ы Ш К А -- стр.144

     а  полученное  ими гражданство  подлинное,  а не  формальное, то  любое
демократическое  государство  должно   было  рассмотреть  требования   одной
четвертой части  своих  граждан, взвесить  их  справедливость  и  реальность
удовлетворения  этих   требований,   создать  специальную  комиссию  для  их
рассмотрения и начать диалог с представителями этой массы людей в обстановке
открытости и гласности.  Что же сделало "еврейское" государство,  у которого
есть  достаточно  средств,  чтобы  удовлетворить  требования  русскоязычного
меньшинства в десятикратном размере, у которого есть десятки или даже  сотни
тысяч  пустующих государственных квартир? У  которого  есть  политические  и
экономические средства облегчить положение сотен тысяч страждущих,  гонимых,
дискриминируемых  людей? Оно  ответило разгромом палаточного городка,  когда
бульдозеры в буквальном смысле чуть ли  не давили сонных людей, а озверевшие
полицейские  с   собаками  дополняли   апокалипсическую  картину   разгрома,
правительство и государство  ответило угрозами Орловскому,  избиениями этого
активиста,  разгоном полицией  митинга  в Нетании, провокационными статьями,
которые  заставило  опубликовать  газету "Спутник".  Власти  ответили  также
полицейскими  заслонами  о  ф  и   ц  и  а  л  ь  н  о  й  и  предварительно
разрешенной демонстрации в Иерусалиме,  работодатели сказали "пойдете
на  демонстрацию - потеряете  работу". Власти категорически отказались вести
диалог с представителями новоприбывших и отказались сообщить о своей реакции
на  требования,  изложенные  в  петиции.  Тот,  кто  говорит о разобщенности
приехавших  из СССР,  о нежелании бороться за свои  права "олим  ми  Русия",
частично неправ: просто волны этой борьбы разбились о полицейские заслоны, о
ШАБАК, о экономический и политический террор, о насилие, которое не могло бы
себе  позволить  в  таких масштабах  и в таком ракурсе ни одно  мало-мальски
демократическое и цивилизованное государство.

     Я  был  наглядно злаком  с А. Орловским  еще в Минске, он  был хорошим,
блестящим   программистом   и   никогда   не   занимался   там  общественной
деятельностью. Прибыв в Израиль, Александр  столкнулся  с  тем,  что тут  не
нужны  талантливые  программисты, вообще  талантливые люди, тут  нужны  лишь
послушные  и  пресмыкающиеся  рабы. Открытый  ум этого  человека, его  жажда
деятельности в самые короткие  сроки мобилизовали огромные  массы  людей  на
решительные действия,  вернули людям надежду  и уверенность  в  своих силах.
Однако, против  этих  людей,  как и против самого Александра  действовали не
демократическими  методами,  а  грубым  насилием, одинаково  сломив  и  само
движение, и самого его лидера...

     В газете "Новости педели" было некогда опубликовано письмо Е.  Литвака,
приехавшего в Израиль в 1970-х годах и люто ненавидящего свежих иммигрантов.
В "Новой панораме"  это письмо также  было напечатано. И вот, в выпуске этой
газеты за  пятницу,  7  июня, 1991 г., напечатано было  открытое  письмо  Е.
Литваку  от другого  человека, также  прибывшего  л страну  в 70-е годы,  от
Михаила Зальцмана. Он пишет,  что  "статья  Ефима Литвака  направлена против
новых  репатриантов, ее цель - оскорбить, унизить их". Какую  же логику  или
антилогику увидел  Зальцман в статье Литвака?  Логика" совдеповская: блага и
права должны раздаваться как бы  в  порядке "живой очереди" - кто-то приехал
"во-время", на 20 лет раньше, ему полагается все, а те,  что прибыли позже -
"пусть подождут", - а если когда-то "давали" жилье и работу, а теперь - нет,
- ну, что ж, у тех, кто раньше  приехал, потребности растут -  вот тем,  кто
новенький, и не достается уже того, что доставалось им 20 лет назад.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1УВЫШКА - стр.145

     Кроме того, "логика" Литвака заключается еще и в  том, что в награду за
то, что решились приехать раньше теперешних "репатриантов", старожилы должны
также получать  больше благ и прав.  "То, что сейчас  говорят власти  -- что
евреев из СССР  "никто сюда не  приглашал",  -  указывает оппонент  Литвака,
Михаил  Зальцман,  -  "по существу  ложь". "Наше  государство, - пишет он, -
постоянно декларирует, что оно создано для приема евреев из всех стран мира"
с целью  уберечь от  антисемитизма и  повторения Катастрофы. ."Сформулировав
вышеуказанным образом цель и назначение своего создания  и существования, ни
наше  государство,  ни  какой-либо его  руководитель или  высокопоставленный
чиновник"   не  имеет  морального  права  на   то,   чтобы  дискриминировать
репатриантов,  но,  наоборот,  отказаться от  максимальной  помощи  им и  от
деятельности  в  их  интересах".  Если  в  стране  нет  специальных  органов
обустройства прибывающих, "значит, государство  само отказывает себе в праве
на  существование, -  пишет  Зальцман  -  в соответствие с ранее приведенной
декларацией". Особое возмущение вызывает у Зальцмана политика государства по
отношению  к  врачам-иммигрантам,  потому  что  врачебная  специальность   -
единственная,     в     области    которой    государство     гарантирует
трудоустройство.  Каким  же  образом  сумело  государство отказаться  от
своего обещания, от своей гарантии? Оно перестало признавать дипломы врачей,
полученные  в СССР и  создало ряд особых препятствии и условий для признания
права каждого  врача  из СССР  на врачебную практику  в  Израиле  /экзамены,
"практику", и т.д./. В  Беер-Шеве, пишет Зальцман, прозябает и мучается один
из  лучших  учеников  легендарного  Елизарова,  Зиновий   Матвеевич  Боркин,
обогативший  своими  находками  метод  своего  великого  учителя.  Так  вот,
Елизаров за огромные  деньги лечит  израильтян в России,  а  репатриант  д-р
Боркин "сидит без куска хлеба в Беер-Швве и мечтает о работе".

     Выше,  на  стр.138,  была  приведена  история  с  липовым  строительным
кооперативом  и  убеждением  властей  в  невозможности разыскать аферистов и
вернуть иммигрантам  деньги. Так вот, в  "Новой Панораме" /пятница, 07  июня
1991   г./   приводится   совсем   противоположная   история.   Ади   Нагар,
крупномасштабный аферист, орудующий  в  Тель-Авиве, отремонтировал несколько
квартир,   в   домах,   предназначенных   на   снос,   подделал   документы,
представляющие его  их владельцем,  и  продал или сдал их новым иммигрантам,
при том одну и ту же квартиру  продав несколько раз. Однако, несмотря на то,
что  он сбежал  на  север, в  Цфат, назвался  вымышленным именем,  полностью
изменил сваю  внешность и  стал  "ортодоксальным верующим", полиция, все же,
задержала  его.  Почему?  А  потому  //вывод  наш//,  что  Ади   Нагар  -это
родственник Авишая Нагара  /стр.136  - 137/,  и его  арестом тому, очевидно,
хотели  "заткнуть рот". Да и не  мог он без ведома  властей, муниципалитета,
организации "Амидар" (в другой заметке  я когда-то  читал, что эти дома были
ее) ремонтировать квартиры в домах под снос, а без  "своего" адвоката не мог
заключать договора на продажу квартир.

     - Лев Гунин.Гулаг Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.146

     Во всех подобных историях власти, юристы и надуватели действуют заодно,
отсюда и легендарная невозможность бороться с подобными явлениями в Израиле.
В той же газете, на той же странице,  сообщается о подделках, мошенничестве,
присвоении  денег,  предназначенных  на   миквы  //ритуальные  бассейны//  и
синагоги, на  ремонт иешив,  в  которых  обвиняются  три  крайне религиозных
деятеля -
     глава  амуты  изучающих Талмуд -  Элиягу Малул, Моше Дойч и Шломо Дойч.
Прокурор   Эли  Абарбанел   /Иерусалимский  окружной  суд/  обвинил  учителя
математики   религиозной  гимназии  в  совращении  16-тилетнего   ученика  и
принуждении  его неоднократно вступать в половую связь. А  40-летний учитель
Биньямин  Коэн  из  иешивы  "Зихрон  ха  Меир"  приговорен  к  6-ти  месяцам
"исправительных  работ и к 6 мес.  тюрьмы" за  избиение 10-летнего  ученика,
которого доставили в больницу с  внутренним  кровотечением. Двое религиозных
братьев  из  пригорода Хайфы  изнасиловали  сестру.  Это может  быть  прямым
следствием  того, что в Израиле покрывают насильников, что в Израиле сильный
и  агрессивный  всегда  прав.  Беззащитный  совращенный  или  изнасилованный
мальчик, избитый  ученик-жертва - слабая  сторона,  поэтому  за преступление
против них насильники, педофилы, садисты не  несут  никакого наказания  либо
получают очень мягкие приговоры, если в редких случаях дело доходит до суда.
В отношении изнасилований женщин суды еще более предвзяты, они всегда не на
     стороне женщин, а на стороне мужчин. В этом же  номере "Новой панорамы"
за  пятницу, 7  июня 1991  г.  сообщается,  что  три  года  израильский  суд
саботировал
     заседание по делу изнасилования в киббуце Шамрат. Дело насильников было
закрыто  прокуратурой округа  Хайфы и адвокатом Лили Буршински на  основании
вернее, "вследствие ...  отсутствия к нему общественного  интереса".  Хороша
юридическая формулировка, а?! "Отсутствие интереса  общественности", однако,
оказалось  настолько  обратным,  что  именно  под  давлением  общественности
состоялось  первое  судебное  заседание,  хотя  изнасилование  произошло  11
августа 1988  года,  а  изнасилованной  было  14 лет. Кроме тенденции вообще
покрывать насильников в Израиле, тут  сыграли роли и то, что это произошло в
киббуце  /а  это   "закрытая"  зона,   так  сказать,  пятачек  за  "железным
занавесом"/ и что все парни -насильники - из семей киббуцной элиты и служили
в   отборных,   элитарных   частях   ЦАГАЛа.   Однако,   справедливость   не
восторжествовала, потому что  и в 1993, и в 1994 г.  мера  наказания еще  не
была определена /см. стр. этой работы/.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины Гл.1У ВЫШКА - стр.147


     На этом  я  вынужден  прервать  обзор  прессы  -  сравнительный  анализ
"русских" газет  1991  /2/ - и  1994  г.  Обстоятельства и другие причины не
позволяют мне продолжить его.

     В июле - августе 1994 г.  в ивритских русских газетах появились статьи,
в  которых запугивают тех, кто  собирается  покинуть  Израиль, высказываются
угрозы  в адрес русских газет  (как это нравится -  в  самих русских газетах
угрозы в адрес русских газет?! так  сказать "демократия в действии"), грозят
тюрьмой  тем журналистам, какие осмелятся  писать об ужасах дискриминации  и
преследований русскоязычного  населения. Новые страшные факты  об  армейских
тюрьмах дошли до меня. Я разговаривал с тремя молодыми людьми, находившимися
в армейской тюрьме продолжительное время. Они рассказали, что военные тюрьмы
переполнены. В Црифине, например, по их словам, 8 "палаток", из них примерно
4  палатки "русских". В военных  тюрьмах заставляет  каждый день  бегать под
раскаленным израильским  солнцем,  и,  если  в  армейских  частях есть  хоть
какие-то  нормы  длины пробега и нормы  питья, то в армейской тюрьме никаких
норм нет. Случаи, когда  заключенный теряет  сознание  и падает на землю без
чувств, стали нормой. Было  два  случая, когда жертвы пыткой бегом падали на
землю, и у них пропадал пульс. Почти каждый в  армейской тюрьме  подписывает
документ, что  он не против  того,  чтобы в пищу добавляли лекарства. Иногда
присутствие в пище лекарств такое сильное, что из-за горечи  ее нельзя есть.
Заключенные  армейской тюрьмы  признаются, что  после такой  пищи,  отдающей
горечью, хочется петь, плясать, - и идти в армию!

     В заключение добавляю два  факта, которые я упустил вставить как пример
издевательства  и  бесчинства  таможенников  и полицейский в  аэропортах  по
отношению  к гражданам стран  бывшего  СССР  и к иммигрантам. Таких примеров
бесчисленное  множество,  но приведу  лишь два  из них,  о  которых сообщают
несколько газет.  В  статье "Что делать с такой  полицией?"  газета "Новости
недели" /4  марта  1994 г., перепечатка из  "Ха-Арец", статья Далии Карпель/
описывает  такой случай.  Еврейка  Иветта  Родионова  послала  своей  лучшей
подруге Анжеле Гайлюс из  Риги  приглашение, вызов  на приезд в Израиль. При
этом  все бумаги были  правильно  оформлены. Виза  была  заверена в  МВД,  в
Иерусалиме. Родионова послала подруге  в Ригу билет туда и обратно.  Однако,
когда  самолет с Анжелой приземлился в аэропорту им. Бен-Гуриона в  Израиле,
ее  схватили  полицейские  и дали ей  понять, что  считают  ее проституткой,
приехавшей в  Израиль "на заработки". Никаких оснований для такого заявления
у полиции,  естественно, не было. Никаких доказательств обвинения  Анжеле не
предоставили. Анжелу оскорбляли, а потом устроили ей личный досмотр  и обыск
с  пристрастием, перетряхнули все ее  вещи. Ее грубо втолкнули в полицейскую
машину  и  отправили  назад,  в  Ригу.  Кстати,  шофер  полицейской  машины,
говоривший  по-русски,  пытался объяснить другим  полицейским, что произошла
ошибка  и  что Анжела не та,  за кого ее принимают, но никто его  не слушал.
Пока все это происходило с Анжелой, Иветта Родионова безрезультатно пыталась
выяснить в полиции аэропорта,  куда делась ее подруга, вылетевшая в Израиль.
Полицейские всячески  надсмехались  над  Иветтой, оскорбляли ее, и наконец с
вызовом сказали: да, мол, была такая-то, но ее отправили назад , "потому что
она прилетела без обратного билета".


     - Лев Гунин.Гулаг Палестины.Гл.IV ВЫШКА - стр.148

     Иветта  сказала,  что она сама купила билет подруге - туда и обратно, -
полицейский, разговаривавший с ней, сказал, что подруга  Иветты не еврейка и
что ей нечего делать в Израиле, в  еврейской стране, "и без нее тут "русских
шлюх  хватает". Израильский консул  в  Риге даже  и не подумал о возвращении
денег за пропавший билет. Через  недели Анжела снова приехала в Израиль,  ее
впустили   беспрепятственно,   но  в   момент  отъезда   устроили  обыск   с
пристрастием, забрали  у нее туфли  и два часа  продержали  стоя  босиком на
холодном  полу. Ее  багаж  специально  перевернули  вверх  дном  и умышленно
разбросали  все ее вещи, устроили  унизительный  личный  досмотр, ничего  не
объясняя, отказав  в переводчике, впихнули в самолет и  отправили обратно  в
Ригу. Адвокат Пауль  Волков  направил, шшивш главе  отдела  виз  МВД Михаэлю
Конторовицу письмо  с требованием компенсации Анжеле Гайюс, а  копии - главе
отдела регистрации  населения в ЖД Давиду Эфрати, генеральному директору МВД
Ицхаку  Литофу  и  министру  внутренних дел  Ицхаку Рабину.  Никакого ответа
адвокат не получил...

     Другой случай произошел уже не с  русской, а с еврейкой,  с 20-тилетней
Элиной Ольшанской из  Ессентуков.  Она решила навестить свою  бабушку, Клару
Троянкер, живущую  в  Афуле.  Она также  получила законную  визу,  и все  ее
документы были  в порядке.  Но  10 августа  1994 года, когда она приехала  в
Израиль, ее визу, оплаченную, заверенную  сделали пустой  бумажкой. Служащий
по  имени  Яков с номером  122  пропечатал па  визе "въезд воспрещен". Элину
втолкнули  в  комнату  для   личного  досмотра,  оскорбительно   отказали  в
переводчике и,  ничего  не  объяснив, после  досмотра  втолкнули в самолет и
отправили  обратно в Россию без всяких объяснений. Адвокат  Марина Хейфец из
"Мерец" и депутат Кнессета  Бени Темкин получили  от зам.  начальника отдела
МВД Йосефа  Това ответ  - на допросе  выяснилось, что Элина не  еврейка  /на
самом  деле  никакого  допроса  не  было!/. Но какое  отношение имеет вообще
национальность  к гостевой визе  и к въезду  в страну? Этот вопрос никто  не
задал  штатному полицейскому  расисту.  Еще  одни  материал,  который  стоит
привести  как типичный пример того,  что творится  на въезде в Израиль (и на
выезде  из  него).  Его поместила  "Новая  Газета"  /7.No  29/  за  10.03. -
17.03.1994  г.,  материал  подготовлен  Екатериной  Соломоновой  и  Марьяном
Беленьким. По  утверждению авторов статьи, нарушения прав человека в связи с
желанием жертвы посетить Израиль начинаются еще в израильских посольствах за
рубежом. В  израильском посольстве в Москве  отказ во въезде, мотивированный
предельно  просто  - "вы  не еврейка" -  стандартен,  хотя  по международным
законам и правилам такая причина "относится к расистским". На этом основании
было  отказано  во въезде, например,  одной  девушке  из  Ровно,  пытавшейся
посетить  в  Израиле своего первого мужа и сына...  В  этом материале  также
приводится опубликованный  в газете  "Ха-Арец" случай с  Анжелой  Гайлюс и с
Элиной Ольшанской.


     - Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. IV ВЫШКА - стр.149

     В  конце статьи  приводятся слова начальника управления Давида  Эфрати,
который заявил: "У нас были  и будут ошибки". Думается, перед  Эфрати  лежал
цитатник Сталина, который, помнится, говорил: "Лес рубят - щепки летят".

     В  последнее  время  дискриминация русскоязычных  приняла  еще  большие
размеры,   захватила  все   уровни,  от  бытового  до  государственного.   В
учреждениях  из кабинета  удаляют  иммигрантов, если они  заходят  по  двое,
например, муж и жена, а израильтяне входят  и сидят,  развалясь на  стульях,
целыми   семьями.  На   автозаправочных  и  в  других   местах   израильтяне
беспрепятственно пользуется
     общественными   туалетами,   а   "русским"  иммигрантам   не   дают.  У
русскоязычных водитель автобуса непременно спросит,  до какой  остановки они
едут, стараясь унизить, не откроет двери автобуса на остановке, если выходят
люди,  которых  он  принял  за "русских",  появилось  множество  мест,  куда
"русским"  "вход  воспрещен". Оскорбления, унижения,  дискриминация окружает
русскоязычных  на  каждом  шагу.  Одна  пожилая  женщина, звонившая на радио
"РЭКА",   на   передачу   Алекса    Иш   Шалома,   рассказала,   как    двое
израильтян-подростков наехали на нее на велосипедах и избивали  ее по  улице
среди  бела  дня, и никто  - ни  один  человек  -  не остановил хулиганов...
Избивая, хулиганы  кричали: "Русия!"  Почти аналогичный  случай произошел  с
моей  мамой  и  детьми,  когда  они  находились  в  парке.  Бытовой  расизм,
антисемитизм, "аитирусизм"  /можно называть как угодно/ стал таким  открытым
только  в   самое  последнее  время,  не  исключено,  что   он  предшествует
погромам...

     В связи о некоторыми трагическими обстоятельствами я вынужден  прервать
данную часть своего планировавшегося более обширным исследования и перейти к
следующей главе "Пусть Говорят". Но, если Б-г даст, то я расширю эту главу в
виде дополнений  и  приложений  к  ней. Хочу лишь  добавить некоторые  мысли
относительно  описанных беззаконий,  связанных с  въездом и выездом. Великие
еврейские пророки тысячи лет назад  предсказали, что будут времена /не стоит
считать,  что  имеется в  виду одна эпоха/, когда Господь  начнет возвращать
Свой народ  с Севера, при этом к  нему  будут неизбежно присоединяться массы
людей,  имеющих  что-то  общее с евреями,  а, может  быть, имеющих еврейские
корни,  но просто не знающих об этом. Пророк Исайя говорил: "Простит Господь
Иакова  и даст потомкам  его, Исраэлю, место в его земле. И присоединятся  к
ним  чужеземцы,  /../, и  дом Израиля примет их". В очередной раз мы  видим,
что, когда  израильские жандармские  выродки и стоящие за  ними  религиозные
духовные пигмеи  решают, кого впускать в Эрец Исраэль и кого не впускать,  и
прикрываются  при этом  Книгой,  заветами  иудаизма, то  на самом  деле  это
прикрытие  не  иудаизм,  не Книга,  а  их собственная ложь  и собственные их
мелочные  интересы. Они врут, ссылаясь  на Закон:  ведь то, что  они делают,
беззаконие, а беззаконие в принципе осуждает любая серьезная религия,  в том
числе иудаизм.  Беззакония -  они  как  бумеранг:  неизбежно возвращаются  с
разрушительными  последствиями  на  головы тех,  кто  их  производит,  и  их
потомков.


Глава Пятая

     ПУСТЬ ГОВОРЯТ

     Эта глава  была  написана в Израиле,  в  1994-м году.  Однако, позже ее
текст был утерян. Тем не менее композиционно присутствие этой главы является
необходимым,  поэтому  заполнена  она  будет  как   восстановленным  текстом
утраченного, так и  другими материалами. Замысел этой главы  - свидетельские
показания  из   первых   уст,   свидетельства   жестокости,   преследований,
дискриминации,    бюрократического   беспредела,    избиений,   оскорблений,
беззаконий и унижений на этнической почве. Эти материалы состоят из историй,
написанный рукой  свидетелей  или записанных  мной с  их слов,  из  историй,
описанных в газетных статьях, радио и теле передачах, в беженских файлах. Во
всех случаях, когда приводятся записанные  самими свидетелями  или мной с их
слов рассказы, они даются с разрешения жертв. Кроме того, на сто пятидесятой
странице предыдущего (до 2000 года) варианта  учета страниц работы, меняется
обозначение номеров страниц. Просим это учесть.

     Один  из  наиболее  достоверных  и   добропорядочных  авторов,  которые
посвятили свое  творчество разоблачению  преступлений израильского режима  -
Григорий СВИРСКИЙ, писатель достаточно высокого  уровня,  широко  признанный
как  в чисто  литературных, так  и в  публицистических  кругах.  Его  работы
переведены на  десятки языков мира, широко  публикуются,  но  не  пользуются
заслуживаемой ими широкой известностью по понятным причинам.

     Вот суммирование его документального романа об Израиле "ПРОРЫВ".
     Hermitage, USA. 1983.

     (Эти  тезисы  были  сначала  написаны на  английском, это их перевод  с
английского.)

     Стр. 83
     Свирский  пишет,   что  израильтяне  -  они   как  Барабанов,  один  из
начальников Норлага, комплекса сталинских концлагерей, садист  и преступник.
Израильтяне разговаривают, как ВОХРА - охранники сталинских лагерей.

     Стр. 109
     Израиль  всегда   был  с  КГБ,  с  советскими  коммунистами  -   против
демократического движения в СССР.

     Стр. 111-113
     Западные средства  массовой  информации само-цензурируемые и  находятся
под сильнейшим израильским контролем-влиянием.

     Стр. 131
     Израиль   запретил   еврейским  активистам   все   контакты  с  русским
демократическим движением.

     Стр. 139
     В 1970-х годах  "русскими" иммигрантами  было  написано открытое письмо
вождям государства Израиль.  В этом  письме  раскрывались  истинные  причины
того,  почему израильтяне  не хотят  допустить, чтобы  "русские"  получили в
Израиле доступ к работе по специальности.

     Стр. 140
     Описывается,  что  именно  вызвало многочисленные волнения и даже микро
восстания "русских" в Израиле.

     Стр. 157
     Свирский пишет об унизительных допросах новых иммигрантах  относительно
их дедушек и бабушек.

     Стр. 165-169
     Издевательства, насмешки, унижения,  садистские выходки по  отношению к
новым  русскоязычным  иммигрантам в  аэропорту  в  Лоде,  когда  они  только
прибывают  в   страну:  хорошо  продуманная  и   спланированная   постоянная
брутальная политика.

     Стр. 175
     Дезинформация и грязные слухи, анекдоты  и мнения о "Русских"  - работа
правительства  страны  и  правительственные  круги  -  главный  их источник.
Ненависть  к русскоязычным  иммигрантам  генерируется  самим  правительством
страны.

     Стр. 176
     Израиль  -  это  страна,  которая  как  бы  замерзла  в  1930-х  годах.
Сталинская  символика,  красные  флаги,  официальный  праздник  Первое  Мая,
портреты  Сталина,  советские песни  1930-х  годов,  прочно укоренившиеся  в
"обязательном" израильском репертуаре, и вся  атмосфера  в  общем  - это  из
1930-х, не из 1970-х или 80-х...

     Стр. 177
     Специальная система административного террора существует  в Израиле. Ее
главная цель  -  сделать  из  "русских" лояльных рабов. Все преследования не
случайны и ведутся на постоянной основе.

     Стр. 416
     Анонимные доносы в полицию  и в  органы безопасности, доносительство  в
самых  разных  формах, также,  как  обыски  и аресты,  стали одной  из самых
главных "ценностей",  особенностей израильской жизни,  -  указывает Свирский
везде в своей книге. На странице 416 он  пишет в особенности  о  конфискации
материалов  про   КГБ,  использовании  психиатрии  против  диссидентов,  про
нарушения прав человека в СССР, про обыски в квартирах в отсутствие хозяев.

     Стр. 418-419
     Израиль  -  это   копия  СССР,  израильская  секретная  служба  Шин-Бет
ассоциируется  с  КГБ,  а также  всегда  сотрудничала  с  КГБ,  связанная  с
комитетом самыми сильными узами.

     Стр. 420
     Имена  новых   русских  иммигрантов  просто  не  включались  в   списки
избирателей:  даже  советская  фальшивая   "демократия"  -  и  та  на   фоне
израильской кажется более совершенной.

     Стр. 421
     На  этой  странице  Свирский   пишет  о  дискриминационных  законах   о
профессиях, которых нарушают права новых иммигрантов.

     Стр. 422
     Трудоустройство в стране находится под тотальным контролем МОССАДа.

     Израиль  делает  все, чтобы  предотвратить  публикацию  так  называемой
"Черной  Книги".  Израильские  службы  сделали  все,  чтобы   попытаться  ее
уничтожить.  "Черная Книга" была написана Ильей  Эренбургом и группой других
людей и описывала уничтожение евреев в Польше и СССР во время Второй Мировой
войны.

     Стр. 426
     Всемирно известных ученых  из СССР  заставили в Израиле покончить жизнь
самоубийством.

     Стр. 427
     Израильтяне рвут со всех - и с живых, и с мертвых.

     Стр. 427-428
     Дела  бывших советских  диссидентов были просто  переведены  из  КГБ  в
Моссадовский  Шин-Бет как  будто  в  пределах  одной и той же страны или  из
одного  отдела КГБ - в другой. Их  преследуют так,  как будто они никогда не
покидали СССР.

     Стр. 432-433
     Все  иммигранты из бывшего СССР, вся община  - все зависят от  одного -
двух чиновников, какие могут делать с ними все, что  им вздумается: убивать,
довести до самоубийства,  депортировать  из Израиля.  Любой  иммигрант лишен
какой бы то ни было защиты, абсолютно бесправен.

     Стр. 435
     Террористические акты против "русских" бизнесов и предприятий в Израиле
организуются МОССАДом.

     Стр. 437
     Израиль вместе с  СССР конфисковывал документы о  советских  тюрьмах  и
лагерях, о психиатрических больницах в СССР.

     Стр. 438
     Камни бросаются в не религиозных, в не лояльных...

     Стр. 439
     Полиция никогда не реагирует на жалобы.

     "Русские"  иммигранты  взяты   в  клещи  между  секретными  службами  и
религиозными фанатиками.

     Стр. 440
     Медицина в Израиле - в руках мафии.

     Стр. 441-444
     Израильские законы о так называемом "квиюте" глубоко аморальны. "Квиют"
-  это   специальные   привилегии,   которые   предоставляют  необоснованные
возможности и гарантии для некоторых  работников. "Квиют" приводит к рабству
одной категории  работников  -  и  аморальным привилегиям для другой. Мнение
Свирского о "квиюте": это преступная практика.

     Стр. 451-453
     Наниматели в Израиле используют  рабский труд.  В трудовые договора они
включают  специальные   пункты,   со   специальными  ремарками,   сводящиеся
фактически к  тому, что нанимаемый работник - раб. Ученые и инженеры из СССР
в Израиле стали рабами.

     Стр. 456
     Израильская  бюрократия  ужасна.  Бюрократы  совершают  акты   садизма,
издевательств,  они  грубы  и  беспардонны. А их издевательства  над  новыми
иммигрантами не смотря на возраст, профессию последних - просто неописуемы.
     Особенно  они  грубы  и агрессивны  с  известными учеными,  инженерами,
писателями, художниками. Следствием административной  и прочей травли многих
таких людей явилась смерть от инфаркта.
     По Свирскому, Лод - ворота в Израиль - "хуже Лубянки".

     Стр. 457
     Израильский истэблишмент подкупает известных личностей, которые говорят
то,  что ему выгодно, утверждая при этом,  что  говорят  это от  имени  всех
иммигрантов. Используя  этот же прием пытаются вынудить  покинувших  Израиль
"русских"  иммигрантов возвратиться назад. Израильский консул в Канаде лично
обращается  с  просьбами  к  правительству   Канады  о  депортации  наиболее
деятельных "русских" активистов назад, в Израиль.

     Стр. 484-485
     Гетто  в Остине, в Италии, было организовано израильским правительством
для устрашения и подавления беженцев из Израиля и тех, кто, покинув СССР, не
хотел ехать в Израиль. Он сравнивает это преступление  израильского режима с
одним из самых страшных преступлений в истории и  называет его преступлением
против человечества. Тысячи людей (есть данные, говорящие о двадцати тысячах
человек) погибли в этом гетто.

     Стр. 488
     Израильские  так  называемые  "парламентские  выборы"  -  это  наиболее
отвратительная и циничная ложь: "агрессивная ложь в восточном стиле".

     Стр. 493-494
     Канада - антипод Израиля. Все этнические группы живут тут в  согласии и
мире.

     Стр. 499
     Деньги,   которые   дают   государству   Израиль  богатые  американские
бизнесмены, раскрадываются. Американцы пытаются выяснить,  на  что потрачены
их деньги, и получают  ответ:  "Заткнитесь или уматывайте  отсюда  со своими
деньгами".

     Стр. 501
     Когда советские евреи  транспортируются  в Израиль прямо  из Москвы или
других мест,  и им  не  давали возможности выбора между  Израилем  и другими
странами, -
     это так же аморально, как транспортировка в концлагеря.

     Стр. 502
     Бывшие советские диссиденты, бывшие  советские политзаключенные, в  том
числе и Анатолий Щаранский, подписали петицию  против прямой транспортировки
в Израиль иммигрантов из СССР, называя ее аморальной.

     Стр. 516
     В Израиле формируется и развивается Еврейский Фашизм.

     Стр. 518
     Машина  израильской  пропаганды,  включая  государственное  израильское
радио, организует провокации против "русского" меньшинства. Главный лозунг -
это "нам не нужны "русские", они источник наших проблем".

     Стр. 519
     Опасность погромов русскоязычных иммигрантов неуклонно усиливается  все
время.

     Стр. 551-553
     Здесь Свирский представляет три статьи: две из  газеты "Наша страна" за
18-е марта 1983 года, и другую без даты, и последнюю - из газеты "Клуб", 1-7
октября, 1975-го года.
     Статьи критикуют религиозный экстремизм в стране и религиозные законы в
израильских правовых кодексах. Этот экстремизм проявляет и организует себя в
нападениях на нерелигиозных, в бросании камней, и так далее.
     Комитет по Религиозным Делам в Министерстве Религии один или два раза в
год  составляет  так называемый  "черный  список".  К примеру, в  списке под
номером  143,  от  ноября  1974-го  года более  10 тысяч  имен.  Этот список
рассылается во  все государственные бюро, учреждения  и организации.  Чьи же
имена в этом списке и для  чего они там? Прежде всего, люди, которые  в этом
списке,  не имеют права вступать в  брак на территории Израиля ни  с одним с
лицом противоположного пола.  Причины? Мать  одного перешла в  христианство,
другой  должен  доказать,  что  он  (или она)  имеет еврейское происхождение
(презумпция  виновности), третий имел любовницу тогда,  когда еще официально
не  развелся  с женой,  еще на  кого-то поступил донос,  что он (или она)  -
христианин  (ка).  Некоторые  оказываются  в  таком  списке потому,  что  не
обрезаны или обрезаны  - но вследствие  медицинского  обрезания, однако,  не
прошли  религиозного  обрезания.  И тому подобное. Один из министров Юстиции
Израиля, Хаим Цадок,  назвал эту  "правовую" практику анти-правом. Когда имя
человека вносится в такой вот черный список, никаких слушаний не проводится,
никаких  доказательств не предоставляется,  используется  только "дискретная
анонимная информация".
     Все израильские религиозные законы направлены против демократии...




     Глава Шестая
     РАСИСТСКИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ЗАКОНЫ

     Мое представление о доле религиозных законов в нарушениях прав человека
расходится  с  мнением большинства атеистов и антирелигиозных активистов. Те
считают,  что  все   беды  государства  Израиль  и  его  расистская  природа
непосредственно  вытекают  из  того,  что  это  религиозное  государство   с
религиозными  законами,  правилами  и   образом  жизни.  При   этом  иудаизм
представляется как расистская  религия. Мне все  видится несколько по-иному.
На протяжении  сотен лет  доктрины  иудаизма,  его  традиции,  его структура
развивались в условиях галута, рассеянья. В  тех условиях иудаизм играл роль
сплочения еврейского  населения  в  рамках  религии, защиты  его  интересов,
являлся  цементирующей  основой  еврейской жизни. Вряд ли в условиях  галута
основную  направленность иудейских  законов  можно назвать  расистской. Но в
условиях однонационального государства с агрессивной  национальной политикой
и  националистической идеологией эти  законы превращаются в опасное  острие,
направленное  против  наименее  защищенных, наименее лоббируемых  социальных
групп  -  как евреев,  так  и не евреев.  Именно  в  условиях  тоталитарного
государства Израиль  иудаизм  стал ассоциироваться с расизмом, хотя в других
условиях  не является  таковым. Получив  избирательно  расистскую трактовку,
законы иудаизма  стали  служить целям расистов  и мошенников. Случилось  это
потому, что иудейские  правила и трактовки, удобные для расистов,  оказались
среди законов государства, а  другие, такие же правомочные иудейские законы,
являющиеся  инструментом  ограничения беззакония, расизма,  произвола,  были
исключены  из  законов  государства.  В  условиях  современного  государства
Израиль иудаизм  подвергся расистской правой реформе, которая перекроила его
на фашистский, нацистский лад.  Но  даже  в  таком  виде  иудаизм  не  несет
исключительной  ответственности  за расизм  государства  Израиль,  за "малый
русский  геноцид", преступления на  оккупированных территориях, беззакония и
нарушения  прав человека  в Израиле вообще. Разве можно  назвать  совершенно
драконовский  и никому  не  нужный закон  о  воинской повинности для  женщин
(особенно  на фоне того, что десятки, если не сотни  тысяч мужчин-израильтян
не служат в армии) религиозным законом? законы жилищного законодательства? -
и многие другие законы-источники  произвола, расизма, беззакония и нарушений
прав человека -религиозными законами? Разве указание во внутреннем паспорте,
который каждый в  Израиле  обязан  носить с  собой, национальности и  страны
происхождения  -  чисто  религиозный  закон?  В  расистском  и  тоталитарном
законодательстве  государства  Израиль  религиозное  и  светское  так  тесно
переплелись между собой, что их  невозможно разделить. Помимо религиозного в
Израиле  существует широкий  светский расизм,  представляемый в  том числе и
воинствующими  атеистами.  Светский  расизм   в   Израиле  опирается  на  не
религиозную  идеологическую  основу,  с  элементами,  близкими  к  идеологии
апартеида  и нацизма. Мои дети, моя жена и моя мать,  я  сам - мы в основном
оказались  в Израиле жертвами не религиозного, а именно светского расизма. С
другой стороны,  когда ультра-ортодоксальный маклер,  адвокат,  работодатель
или  квартирный   хозяин  обирал,  обманывал,  грабил  русскоязычных   новых
иммигрантов, издевался  над  ними,  делал он  это  как религиозное  или  как
светское лицо, опирался  при этом на светский или религиозный расизм? На эти
вопросы  нельзя ответить, лучше рассматривать израильские законы просто  как
тоталитарно-расистские,  без  добавления  "религиозные".  Поэтому  предлагаю
рассматривать  термин   "религиозные   законы",  который  ниже  будет  часто
употребляться,  как  чисто  формальный,  без  конкретного  ассоциирования  с
иудаизмом.

     Одним из документальных подтверждений того, что Израиль - крайне правая
(и  в просоветском, и  в  профашистском аспекте) религиозная  диктатура, это
книга "Будьте  верны себе. Правда  о христианских  миссионерах",  изданная в
издательстве "Яд Ле-Ахим" в  1991-м году. (Смотрите материал об  организации
Яд  ле-ахим  -  одном  из  израильских КГБ  -  ниже).  Многие  исследователи
запутанности  и  цинизма израильского  законодательства  отмечали,  что  нет
никакой корреляции между  светскими и религиозными законами в  Израиле, одни
напрямую  противоречат  другим,  но и  те,  и другие,  официально  считаются
законами  страны. Религиозное законодательство открыто опровергает остальные
законы  страны,  но формально  сосуществует  с  ними,  что  является  полным
абсурдом. Нередко по  одному и тому же самому вопросу религиозный закон дает
ответ,    прямо    противоположный   "нерелигиозному",    так    называемому
"государственному",  закону.   На  практике  же  религиозные  законы  всегда
"сильней",  чем "государственные законы" - потому что наиболее влиятельные и
наиболее  зловещие  политические силы  стоят за ними. Признание  государства
Израиль "нормальным"  демократическим государством (как Канада, например)  -
крайний фарс уже хотя бы по этой причине.

     Израильские законы  намеренно  сформированы так, что всегда  один закон
противоречил другому, чтобы существовала  как можно большая путаница. В этой
стране без конституции, без традиционных для всех демократических государств
без исключения  сводов законов (типа  Гражданского Права,  Уголовного Права,
Семейного  Права,  Трудового  Законодательства,  и т.д.), существуют  только
некие пунктирно намеченные законы и  правила, равно  как и закон прецедента.
Это намеренно  сделано  так,  чтобы  на деле  решали все не  законы,  а  так
называемое телефонное  право, а также  родственно-армейско-общинные связи. В
этом  плане государство  Израиль -  это даже не средневековое устройство,  а
первобытно-общинная  среда,  восточное  общество  с  элементами примитивного
племенного устройства...

     Другой книгой, какая предоставляет доказательства присутствия в Израиле
религиозно-фашистской диктатуры, является книга "Религиозная Абсорбция". Это
официальная книга - документ, изданная двумя муниципалитетами.

     Согласно  этой  книге,  каждый  иммигрант  (стр.  6-7)  должен   пройти
"религиозную  абсорбцию", от которой он  не  может  уклониться, не может  ее
избежать.

     Каждая особь мужского пола  обязана пройти  "брит мила" - обрезание, не
смотря на возраст и состояние здоровья.

     Все браки в Израиле должны базироваться исключительно на законах Галахи
(Еврейских религиозных законах). Так  называемый гражданский  брак в Израиле
не  признается.  Совершенно  ясно,  что  не евреи,  не  обрезанные  мужчины,
атеисты, дети из смешанных семей не имеют права на  брак  в Израиле. Но даже
если у тебя "все в порядке", ты должен "доказать это", иначе не имеешь права
вступать в брак. Кроме того, ты должен привести двух свидетелей.

     Таким  образом,  браки  между  лицом  еврейского  и лицом  нееврейского
происхождения, а также гражданские браки - не признаются в Израиле.  Дети от
таких браков считаются  незаконнорожденными "мамзерим" и выделяются в особую
(неприкасаемую) касту. Мамзерим  не имеют  права вступать  в  брак,  владеть
землей, занимать должности в государственных учреждениях, и так далее.

     Вдовы обязаны выйти замуж за брата умершего мужа (если нет "халицы").

     Если твоя  фамилия "Коэн", ты не  имеешь права  жениться на разведенной
женщине или на женщине, прошедшей гиюр.

     Никто не имеет права в Израиле не соблюдать  законов Кашрута (еврейских
религиозных  предписаний  касательно  пищи и  трапезы).  Это  означает,  что
инспекция  "общественностью"  частных  жилищ  с  целью  выявления  нарушений
кашрута вполне допустима.


     Уже  этого   вполне  достаточно  для  того,  чтобы  понять,  что  такое
государство Израиль в свете "демократии", "свободы совести", прав  человека,
прав религиозных и этнических меньшинств.

     Религиозные законы  используются израильским  режимом  для  беззакония,
дискриминации, преследований и расизма.

     Следующие материалы помогают  понять, как работает этот механизм, каким
образом действуют институты израильского расизма.

     ВЕСТИ, газета на русском языке
     Тель-Авив, вторник, 23.05.1995

     Стрельба в церкви
     Солдат ЦАХАЛа [израильская армия] открыл стрельбу в католической
     церкви на улице Ефет, 49, в Яффо. Он успел выпустить несколько
     очередей и кинул в зал несколько гранат со слезоточивым газом.
     Находившиеся в церкви священник и монахиня лишь чудом не
     пострадали. (...) В знак протеста против инцидента на ул. Ефет
     состоялась бурная демонстрация жителей Яффо.
     ИТИМ


     Линда Брайер
     БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ ХРИСТИАНАМ В ИУДЕЙСКОМ ГОСУДАРСТВЕ?

     Смотрите обзор этого заявления в предыдущих главах этой работы




     Алекс БОЛДИН
     ГОЙ, СЫН МОЙ

     Газета "Конец недели", приложение
     к газете "Наша Страна", Тель-Авив
     Декабрь, 1993-го года

     "Государство Израиль будет открыто для репатриации
     и объединения в нем рассеянных по свету евреев;
     оно приложит все усилия к развитию страны на благо
     всех ее жителей. Оно будет зиждиться на основах свободы,
     справедливости и мира, в соответствии с идеалами еврейских
     пророков. Оно осуществит полное общественное
     и политическое равноправие всех своих граждан
     без различия религии, расы или пола. Оно обеспечит свободу
     вероисповедания и совести, право пользования родным языком,
     право образования и культуры. Оно будет охранять святые места
     всех религий и будет верно принципам
     Хартии Организации Объединенных Наций".

     Из Декларации независимости, принятой 5 дня месяца ияр года
     5708, 14мая 1948-го года


     Вот что пишет нам анонимный (боящийся обнародо-
     вания своего имени) читатель:
     "В Союзе я объяснял своим детям, что Израиль -
     страна, где они, по крайней мере, не будут "жидами". И
     это чистая правда. Теперь их зовут "олим хадашим". ,
     Я обещал им, что они станут такими же евреями, как
     все евреи мира. Это оказалось неправдой, потому что в
     министерстве внутренних дел их записали русскими (по
     жене моей), хотя всю свою молодую жизнь они чувство-
     вали себя евреями, а если бы и захотели быть русскими,
     то русские бы этого ве допустили. ведь они были для них
     "жиды".
     Незадолго до вашего отъезда синагогальный листок,
     выходивший в вашем городе на деньги ХАБАДа, заявил,
     процитировав одного американского рабби, "специалиста
     с мировым именем по проблемам брака и семьи", что
     "вступить в смешанный брак - все равно что пригласить
     родственников за пасхальный стол и предложить им
     свинину с мацой".
     Гурманский этот афоризм, вполне понятный в свете
     американской борьбы с ассимиляцией российских евре-
     ев, вызывает все-таки несколько вопросов.
     Имеет ли он обратную силу? Следует ли считать брак
     Адама и Евы венцом кулинарного творчества? Что мог
     бы сказать "специалист с мировым именем" насчет
     супружества праведника Ноя, прародителя семитов,
     хамитов и яфетидов?
     Первым евреем, еще до дарования Торы, традиционно
     считается Авраам. Вспомним слово Божие: "- вот завет
     Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов". По-
     моему, все очень разумно: чтобы избрать какой-то из
     народов, надо иметь выбор.
     Не состоял ли в смешанном браке прекрасный Иосиф,
     сын патриарха Иакова?
     И не промахнулся ля Иаков, благословив Эфрима в Менаше,
     детей Иосифа и его жены-египтяики, от которых пошли два
     из двенадцати колен израилевых?
     И не согрешил ли смешанным браком сам Моше-
     рабейну, женившись, под неподкупным взором Всевыш-
     него, на мадиамитянке Сефоре?
     И не от смешанного ли брака Руфи к Зоова пришел
     через три поколения в мир наш любимец Давид?
     Известно, что в Иерусалиме, восстановленном после
     возвращения иудеев из вавилонского плена, действовала
     специальная комиссия писца Эзры, добившаяся
     расторжения смешанных браков и возвращения
     "иноплеменных жен и детей" назад, "к племенам их".
     Любопытно было бы узнать: как они, эти жены и дети,
     чувствовали себя после этой "этнической чистки"
     и что думали о своих мужьях и отцах?

     Особый цинизм нынешнего положения заключается в
     том, что, при ближайшем рассмотрении, кому-то важна
     гематологическая чистота именно наших рядов. Папуаса,
     который завтра вздумал бы объявить себя и свое племя
     евреями, без всяких колебаний встретили бы в аэропорту с
     почетным караулом и под звуки шофара препроводили на
     брит-милу. Не отправить ли нам своих гоек и гоев на Новую
     Гвинею, коль уж с новой родиной ничего не выходит? Вот
     это был бы всем трансферам трансфер!

     Чего добивается израильский истеблишмент своим
     веселым и шумным презрением к нам и столь же веселой
     и шумной, очень хорошо рассчитанной снисходитель-
     ностью? Ведь никто так сильно не умеет ненавидеть, как
     презираемые, никто так больно не отомстит, как тот, кого
     только "терпят". Русская мать погибшего в бою солдата
     ЦАХАЛв, ее привезенного оттуда мальчика, которого
     здесь не дают похоронить по-людски //религиозные законы
     государства Израиль запрещают хоронить людей
     смешанного происхождения или не евреев - прим. наши//,
     это ее вы будете упрекать в недостатке израильского
     патриотизма? Или это "Аль-Кадс" //свод религиозных
     законов// будет виноват, когда она проклянет свою
     верность мужу и час, когда сказала: "Ну что ж, поедем"?
     Где-то, уже в Израиле, читал я, что незабвенный рав Кук,
     именем которого названо множество улиц в израильских
     городах, говорил про себя, что он прежде всего бен-
     адам, то есть сын человеческий, а только потом - сын
     Авраама-"иври".

     Я думаю, что государство, которое до сих пор приобре-
     тает граждан по принципу объединения семей, а
     встречает их тем, что делит отцов и детей по национальному
     признаку и заставляет мужей и жен жалеть о том, что они
     соединили свои судьбы, ведет себя противоречиво и анти-
     гуманно и не имеет права называться демократическим.
     Применительно к такой политике нельзя говорить о
     "специфике демократии", а только о специфике
     расизма. В этой ситуации я бы предпочел оставаться тем,
     кем меня считали в России: космополитом."

     Что ответить на все это?

     Действительно, Советы не разбирали тех тонкостей, в
     которых прекрасно ориентируются израильские
     чиновники. И это понятно: честные антисемиты не
     изучают Галаху.
     Немецкие нацисты ее тоже не изучали, поэтому
     полуевреев и четвертьевреев, на-одну-восьмую
     евреев они гнали они гнали в газовые камеры,
     преступно не интересуясь деталями. Для решения
     еврейского вопроса им было достаточно одной капли
     крови.
     Поскольку сегодня никто не знает, сколько в ходе
     Катастрофы было уничтожено негалахических евреев,
     (или, если угодно, галахических неевреев), нет возможнос-
     ти выяснить, на сколько уменьшилась бы - по галахичес-
     кому счету - круглая цифра в 6 миллионов.
     Лично я бы ее уменьшать не стал. Есть более актуальный
     вопрос: почему Катастрофа ничему не научила евреев,
     даже бывших советских, перенесших в сущности две
     Катастрофы? Почему, в частности, самые наивные из них
     до сих пор воображают, что браки совершаются на небесах?
     Вагоноуважатые израильского трамвая считают, что
     скоро здесь будет слишком тесно. Чувство локтя становит-
     ся для них чересчур болезненным. Им не тесно отдать
     палестинцам Иудею и Самарию, им ничего не стоит
     подарить Хашимитскому королевству несколько
     миллионов кубов иорданской воды, им как высморкаться
     - вернуть сирийцам Голаны, и не встают у них дыбом волосы
     при мыслях о новом разделе Иерусалима. -
     Эти храбрые люди боятся только одного - что русский
     еврей привезет жену-нееврейку.
     Не антгигиеничный Арафат, с ног до головы залитый
     еврейской кровью - не улыбчивый король Хусейн, который,
     когда он был хозяином Восточного Иерусалима, хотел
     снести древнейшее в еврейской истории кладбище, чтобы
     построить на его месте, кажется, мечеть (...) - нет, не они
     враги Израиля, по-прежнему грозящие сбросить нас в море,
     а - жены-лорашумницы, и лорашумные дети. //Запись в
     израильском внутреннем паспорте - "ло рашум" означает
     "национальность не установлена"//
     Вот от кого исходит главная угроза безопасности нашей страны!
     Вот из-за кого следует срочно пересмотреть Закон о возвраще-
     нии!

     Впрочем, с пересмотрам, быть может, не будут особо поспешать,
     потому что никаких румын и тем более никаких китайцев не на-
     пасешься для черных работ - стало быть, сгодятся на это дело
     и подручные "русские" в кавычках и без: есть кого обобрать
     почище любого араба (ведь араб знает иврит и может пожаловаться!),
     есть кого употребить по-пастушески, или, наоборот, по-француз-
     ски в подсобке маколета (смолчит ведь, зона, у ней ни шиша на
     адвоката!), есть кого попрекнуть израильским "хлебом-солью",
     горьким, как соль мертвого моря.

     //Примечание к данному абзацу: маколет - небольшой частный
     магазинчик, типа французского депанера, зона - проститутка
     (иврит); автор статьи имеет в виду поголовное изнасилование
     русскоязычных женщин на рабочих местах "ивритоидными"
     хозяевами, супервайзерами и работниками//

     Правду пишут в газетах: стране нужны евреи, особенно
     лорашумные, особенно те, кто, как в России, будет
     довольствоваться малым, а терпеть много; будет из кожи лезть,
     чтобы только не рассердить хозяев страны, кто, как в России,
     будет шепотом втолковывать своим детям: "Учись, Сонечка,
     ты должна учиться лучше их, потому что они дома, а мы..."

     А что будут делать без них кабланы? Кому загонять втридорога
     квартиры, стоящие втридешево? Куда денутся банки со своими
     кровососными ссудами, закабаляющими по крайней мере на
     поколение вперед?

     Что будут делать ортодоксы-кицоним, которые, эксплу-
     атируя в хвост к в гриву тему нашествия репатриантов-
     гоев, попадают в самую нервную точку чистопородного
     (бывает ли такое?) населения и, пользуясь, как смазкой, его
     поддержкой в этом вопросе, проталкивают ему в глотку все
     остальное?
     С учеными из России таки плохо, таки неудобно, и никто
     особенно не поднимает бучу, когда они уезжают в свою
     паршивую Америку или в свою же - фи! фи! - пархатую
     Германию.
     Но когда бессовестные гойки с еврейскими мужьями и
     непонятно какими детьми устраиваются беженцами в
     Канаде, - и та их берет! - о, какой единогромогласный
     скандал поднимают в прессе возмущенные израильские
     патриоты, ездящие туда исключительно туристами,
     исключительно чтобы детям летом головку не напекло
     на жарком израильском солнышке!
     Можно подумать, что статус беженца - завидная доля,
     вроде выигрыша в 'Тото".


     То есть они и дезертиров стерпели бы (узнаете корчагинскую
     терминологию?), и были бы даже рады избавиться от лишних
     ртов, но почему - беженцами? То есть, точнее, почему Канада
     им платит как беженцам? Если у нее долларов куры не
     клюют, то одолжила бы Гистадруту - он сожрал все, что
     влезло, и еще хочет! Не хватает на Клалит (...)
     И еще обидно: если их берут как беженцев - это значит -
     страшно выговорить - что у вас не такая уж демократи-
     ческая демократия. Эхо значит, что какая-то там Канада
     смеет считать Израиль не пупом творения, а какой-то там
     занюханной правонарушительной складкой западно-
     восточного дивана. Да, все правда, наши нечистокровные
     ЧСИР (не Члены Семей Изменников Родины, а Члены Семей
     Израильских Репатриантов - впрочем, читайте, как хотите)
     получают, согласно "Закону о Возвращении", все права
     израильских граждан. Но получить право - совсем не то, что
     пользоваться им.

     //Тут автор статьи ошибается: есть тысячи случаев, когда
     израильское гражданство не дают. Более того, одни члены
     одной и той же семьи, признанные евреями, получают
     гражданство, а другие - нет. Так разделяют семьи! Мужу,
     например, дают гражданство, жене - нет. Бывает, что и
     муж, и жена гражданство получают, а дети - нет! Смотрите
     ниже заявление семьи Х.//

     В СССР тоже считалось, что у нас есть все права. Когда
     об этом писали штатные жидоморы Романов и Елисеев, было
     противно, но забавно! Но канадцы - они даже не обзываются!
     Не ябедничают в гаагский Международный суд, не наушничают
     в Amnesty International, - просто принимают наших беглецов и без
     всякой пятой графы дают им то, в чем здесь отказывали, - мир
     на душе.

     Есть ли выход не столь далекий? Разумеется. И он гораздо ближе,
     чем Новая Гвинея и новая Россия. Я рекомендую всем гоям из новой
     алии (а их, по подсчетам Сохнута и раввинов чуть ли не двести тысяч)
     разом принять магометанство, тем более что обрезание многие уже
     сделали. Не шарахайтесь, господа, обдумайте все прелести такого
     шага, все его блаженные последствия.
     Уже на следующее утро вы попадете под фейерверк фотокамер и в
     пылкие объятья Шуламит Алони, ныне пренебрегающей вами.
     Отдельные любители имеют шанс слоть бвМШКу самого Иосифа
     Сарида. (...)
     Второе. Не надо никаких хлопот по созданию олимовской партии.
     (,,,)
     Третье. Моментально прорежется вариант еще одной автономии с
     перспективой на независимость. Территорию подберете сами -
     Израиль не обеднеет. (...)
     И даже если во врем первого же намаза вас перестреляет в приступе
     святости очередной Барух Гольдштейн - переселенцев на небеса ждут
     бесплатные массажные кабинеты с ласковыми гуриями -
     интернационалистками. Ихье беседер, товарищи!

     //Примечание  к  последнему  абзацу:  Барух  Гольдштейн -  непримиримый
поселенец-иудей, открывший  стрельбу  в  мечети; множество ультра-ортодоксов
тайно посещают публичные дома (массажные кабинеты); ихье беседер - все будет
хорошо: любимая поговорка ивритоязычных, их главный ответ на "все вопросы"//





     Лев Авенайс

     ПОЧТИ ГОЛЛИВУДСКАЯ ИСТОРИЯ

     "Новая Газета"
     7-13.04.1994

     В какой стране, называющей себя
     демократической, верховный суд
     страны, или даже районный, делит
     стопроцентных граждан своей
     страны по признаку состава крови?
     Последний чернокожий Америки
     более равноправен, чем человек,
     не укладывающийся в прокрустово
     ложе Галахи.
     

     Вообще-то я сознаю, что берусь не за свою тему.  Сюда бы Ганну Слуцки с
ее затейливыми житейскими  историями  Это она,  наша замечательная  Ганна, -
инженер человеческих душ,  а  для меня чужая душа - потемки, а своя - вообще
мрак непролазный.
     Я словно государство Израиль  с Сохнутом и министрами разными - что мне
одна, отдельно взятая человеческая судьба? Мне тенденцию  подавай,  явление,
что-нибудь глобальное - воспеть или низвергнуть...

     И все-таки я  взялся написать об одной истории, произошедшей в Израиле.
Собственно,  не произошедшей, а еще  происходящей,  долгой и абсурдной,  как
вялотекущая  шизофрения  -  удивительный  диагноз,   придуманный   советской
психиатрией.

     Я  хочу подчеркнуть, что эта история написана по рассказам только одной
стороны. По  правилам журналистского  расследования  надо  бы  выслушать все
"показания"... Но  я не собираюсь вести следствие. Нет  ни времени, ни  сил,
тем более что три суда, включая
     Высший суд  "справедливости Израиля ("но правды  нет и выше!"), вот уже
пять  лет  не  могут  в  этой,  на  первый  взгляд  такой  простой   истории
разобраться. Героиня этой истории не возражала  против публикации  подлинных
имен, но  именно  потому, что я не знаю "правды другой стороны", а  мой опыт
говорит,  что  у всех своя правда,  я  назову  героев вымышленными  именами.
Впрочем, люди  эти  в  русскоязычной общине  Израиля достаточно известные, и
тот, кто так  или иначе знаком с этой  историей, без  труда все  расшифрует.
Помните, катаевский "Алмазный венец"?

     Опять же  - циник я, и не рассказ суть моего повествования, а  явление,
которое, к сожалению, возможно лишь в единственной стране мира - в Израиле.

     Итак, передо мной сидит  Елена, обаятельная женщина возраста "для  тех,
кому  за  пятьдесят",  с  безупречным  петербургским  русским,  несмотря  на
двадцать лет жизни в Израиле. Начало
     этой  истории  вполне   могло  послужить  сюжетом  для  душещипательной
голливудской истории.

     Они познакомились в... туберкулезном  санатории под Ленинградом а конце
шестидесятых  годов...  Она  -  инженер,  чуть  за  тридцать,  он  выпускник
консерватории - чуть под тридцать. У
     нее позади неудачный брак, дочка,  оставшаяся с отцом ("мы  решили, что
так ей  будет лучше, - у  него была  квартира"). У  него - отличные  друзья,
необременительные любовные связи, в об-
     щем -  ленинградская  интеллигенция, та, которую  я  хорошо  знал...  Я
уверен, что он вполне  мог бы стать  моим близким  другом,  если: бы мы были
знакомы...
     
     Они  стали жить  вместе, не  затрудняясь маршем Мендельсона  и  прочими
горсоветовскими процедурами, вроде записи акта гражданского состояния.
     Детей он не хотел, - очевидно, не слишком верил в прочность  очередного
гнездышка. Им было хорошо вместе, а это ведь так много!
     
     Однажды он объявил ей, что собирается эмигрировать в Израиль. Ах, да, я
совсем забыл сказать,  что он  -  назовем его  петербургским именем Петр  (а
подлинное  имя  его  действительно пушкинско-петербургское)  был  евреем,  а
она... она утверждает, что точно не  знает, возможно она и еврейка, но нигде
об этом  в то время на  было написано (тут уж я сделал вид, что поверил ей).
Впрочем, до той минуты (о, наш пролетарский интернационализм!) это никого не
волновало. И даже его глубокий национальный еврейский патриотизм (а в этом у
нее  мет никакого  сомнения, и об этом она говорит  с  гордостью  за мужа  -
бывшего, настоящего? (впрочем, не будем забегать вперед)  нисколько не мешал
их любви.
     
     Дальше все развивается по законам голливудской мелодрамы. Он объявляет,
что едет  в  Израиль один, она  понимает, что этот этап  ее счастливой жизни
подходит к концу, и решает... ро-
     дить ребенка.
     
     "Зачем?" - спросил я.  "Я оставалась одна, уже немолодая, мне нужен был
кто-то рядом..."
     Он, как  мы уже помним, не хотел ребенка никогда, а  сейчас,  когда  он
обручился  с новой страной,  -  тем  более.  И  все-таки она скрыла  от него
беременность, а когда он узнал, было
     уже поздно делать  аборт. Он пытался уговорить ее вызвать искусственные
роды и даже почти уговорил, но в  последний момент с ней случилась истерика,
и ту идею пришлось оставить.
     
     Где вы, голливудские режиссеры? "Москва  слезам  не  верит"  получила в
свое время "Оскара". Я предлагаю вам сюжет не хуже.
     
     Нет  не   монстр  наш  Петр,  не  опереточный   злодей,  а  обаятельный
ленинградский говорун-интеллигент, порядочный человек.
     
     "Раз уж так получалось, я хочу, чтоб у ребенка был отец ", - сказал он.
А далее  были  и  марш  Мендельсона, и шампанское, и обручальные кольца... В
общем... конец первой серии."
     
     А потом Петр уехал  в Израиль. Один. Хотя мог бы и в Америку. Но он был
настоящим  патриотом  своей  будущей  родины и  не мог  представить  себя  в
Филадельфийском оркестре.  А  вот в Иерусалимском -  мог.  Как проходила его
тогдашняя  абсорбция,  не  знаю.  Елена  рассказала,  что жил  он  в  центре
абсорбции,  работал  по специальности в одном из  самых престижных оркестров
страны и  на козни  Сохнута, заманившего его в страну, не в  пример нынешним
олим-музыкантам, не жаловался. А она Жила в Ленинграде. У нее ро-
     дилась дочь.

     Через год совершенно неожиданно -  об этом они никогда не говорили - он
написал  ей:  приезжай с дочкой, я без  вас не могу. Дамочка в восьмом-ряду,
утрите слезы, не  правда ли,  очень  романтичная  история?.. Вот и хэппи-энд
почти  на носу... Ее  в Ленинграде ничто особо  не держало, а  любовь была а
Иерусалиме... И  ровно  через  год после него она  сошла с трапа  самолета в
аэропорту  Лод.  Он  встречал  ее и  малютку  с  цветами... Им  дали  сперва
отдельную комнату в центре абсорбции,  потом квартиру в столице государства,
потом они ее  выкупили, продали, переехали в  Тель-Авив, родилась еще дочка,
он  работал  и  разъезжал по  миру, она  работала - преподавала балет,  была
учительницей  в  школе,  прирабатывала  на  радио  "Коль  Исраэль"   и  тоже
разъезжала по миру. Где бы Петр ни находился  на гастролях,  в день рождения
ей всегда приносили  цветы из  магазина от  его имени.  В общем, как пишут в
сказках, они жили долго и счастливо..

     Пошли  на  экране титры...  Зажегся свет в  зале. Растроганные до  слез
евреи пошли, умиротворенные, домой...

     Хороший фильм ПОЛУЧИЛСЯ все счастливы. И конец счастливый.
     Если бы конец!

     А  теперь о  том, что осталось за  кадром,  за сюжетом  этой благостной
романтической истории, так сказать, в "заэкранье"...

     Сначала несколько кадров,  "вырезанных"  при  монтаже  нашего "фильма".
Вена -  тогдашний перевалочный  пункт  на пути в  Израиль. Или мимо Израиля.
Еврейский  патриот Петр, поднаторев  в  израильской  действительности,  дает
ценный совет: "Обратишься в Вене  к одной  моей знакомой  среди  оформляющих
эмигрантов,  скажешь,  что  ты  еврейка  Имя-отчество  у твоей  мамы  вполне
подходящее". В  те давние времена -  двадцать лет  назад - каждому едущему в
страну  были рады  и никто не углублялся в  чтение метрик  -  национальность
записывали со слов.

     Монолог автора: "Сколько сейчас таких  евреев в  Израиле?!  Евреев  без
всяких кавычек,  ибо  они  доказали  свою  верность стране  службой в армии,
работой, настоящим, не показным  патриотизмом. Они  ничем  не отличаются  от
евреев: они выбрали эту страну  и живут еврейской жизнью - в том смысле, как
я ее понимаю,  - жизнью в еврейской стране. Двадцать лет  такой жизни - это,
пожалуй, покруче любого гиюра".

     Еще одна купюра из нашего  сценария. Вскоре после приезда Петр пошутил:
"Учти,  будешь себя плохо вести, объявлю тебя  русской, и ты станешь никем".
Сказал и забыл. Шутка  не повторялась  пятнадцать  лет. А  она запомнила.  И
помнит по сей день.

     Итак,  они  жили  вместе  пятнадцать  лет.  Девочки  росли,  учились  в
престижных  школах,  играли на скрипке, занимались балетом, джазом  и конным
спортом... Между прочим, дочки  сохранили русский  язык,  пусть и с заметным
акцентом.  Правда, одновременно с русским  языком они получили от папы лютую
ненависть ко всему русскому, к той стране, откуда вышли их родители.

     Очевидно,  уж очень  сильно  насолили  Советы Петру.  Что ж,  любить  и
ненавидеть - личное право каждого.

     Что  стало причиной размолвки, а  что поводом кто может разобраться? Но
вот  мы  до  нее  и  добрались.  Елена  считает,  что всему виной его  мама,
приехавшая  в гости,  когда рухнул железный занавес.  Две женщины не  смогли
ужиться под одной крышей, а Петр, как еврейский
     сын, принял сторону  матери. Так это или пет, но Петр  подал на  развод
Перед  этим он поделился с  дочками своими чувствами: "Если  бы  не вы,  я с
вашей матерью никогда бы не жил".

     Дочери стали на сторону отца. Почему? Для меня это загадка. Почему-то я
вспомнил и о первой  дочери Елены, оставшейся в Ленинграде с отцом Наверное,
она  была не  очень  хорошей  матерью.  Слишком  много  запрещала  свободным
израильтянкам,  какими  выросли  ее  дети.  Например,  маму возмутило, когда
"хавер" (в русском  языке и синоним-то не подберешь, включающий все  оттенки
этого понятия) пятнадцатилетней дочери остался "ночевать" в комнате ее чада.
А  может, были  другие причины... Во всяком случае, довелось  ей услышать от
дочки  такую фразу:  "Почему ты его  мучила?  Он  ведь был так  несчастлив с
тобой!" Впрочем, дочерей она  не  осуждает.  Бог им  судья. Вот только какой
Бог? Еврейский или... Вопрос отнюдь не праздный.

     Дело  в  том,   что  развод  Петр  запросил   прямо   в   Высшем   суде
справедливости.  Очевидно,  жажда  справедливости   в  нем  заговорила.   Он
потребовал признания брака недействительным, ссылаясь на некий закон от 1969
года.  А  причина  развода  в  той,  что его  жена  якобы...  ортодоксальная
христианка. Это, кстати, я пишу уже не со  слов, а с документов. С приговора
БАГАЦа, который отклонил этот иск. Мол, вы  говорите, что она наеврейка, она
утверждает, что она еврейка по матери, кто в этом вопросе прав - не наша это
компетенция. Пусть этим занимается суд раввината.

     А теперь  скажите мне, дорогие читатели,  где, в какой  демократической
стране  мира  вообще  мог  бы  возникнуть  аналогичный иск? В  какой стране,
называющей  себя демократической, верховный суд  страны, или даже  районный,
делит  стопроцентных  граждан  своей  страны  по   признаку  состава  крови?
Последний чернокожий Америки более равноправен, чем человек, не
     укладывающийся в прокрустово ложе Галахи.

     Итак,  Высший  суд  переправил  это  дело  в  раввинатский  суд,   куда
подкованный  адвокатами  супруг  переправил  свой   иск  о  признании   жены
нееврейкой, а соответственно  лишения ее  полагающихся  по еврейскому закону
выплат и компенсаций.

     В  своем  заявлении он утверждал, что  и понятия не имел о том, что его
жена - русская, что вообще это для него как гром с ясного неба. и так далее,
и тому подобное... Во всяком случав,
     так рассказала мне  Елена Хотя, конечно, трудно не знать национальность
жены,  когда она  в  то  время  торжественно провозглашалась  при заключении
брака.

     Двадцать  лет  она  была  еврейкой,  верной  гражданкой  своего  нового
государства, праздновала еврейские праздники,  преподавала иврит  в СССР  по
линии Сохнута, и никого в Израиле не
     волновала  запись  в  метрике при  ее  рождении.  Теперь  за  следствие
принялись  бородатые раввины.  Сначала  они переправили  дело  из верховного
раввинатского  суда  в  Иерусалиме в местный  суд при раввинате  Тель-Авива.
После долгой юридической процедуры
     тель-авивские  раввины приняли  воистину  соломоново  решение:  обязать
Елену принять развод, обязать ее  продать квартиру и разделить вырученные от
продажи деньги пополам с мужем.

     Но самое  любопытное: что касается еврейства, то решить этот вопрос они
не могут, ибо им  нужны дополнительные доказательства ее еврейства (от  нее)
или ее нееврейства (от него). И  вообще, решить этот судьбоносный (а это как
раз тот  случай, когда  это стертое горбачевское  словечко  употребляется  в
абсолютно  точном  смысле) вопрос может только верховный раввинатский  суд в
Иерусалиме, который и к Стене плача  поближе расположен, да и с Богом прямую
линию имеет.  Весь парадокс этого решения  заключается а том, что если Елена
нееврейка, то первые два пункта решения не имеют никакого смысла, потому что
решения
     раввинатского суда распространяются только на  галахических евреев. Вот
и находится теперь Елена в подвешенном состоянии, поскольку до решения этого
главного вопроса: кто она? - ни
     один суд не принимает к рассмотрению иск о  присуждении ей алиментов. А
жить  ей, насколько я понимаю, особо не на что. Работает она сейчас нянькой,
получает гроши...

     А конец  романтической истории,  начавшейся почти тридцать  лет назад в
туберкулезном санатории, все блуждает меж трех (...) судебных инстанций.

     Так  и  живет  Елена  сегодня, лишенная  прав  еврейской  женщины  и не
приобретшая прав нееврейки (а такие права тоже есть в нашем государстве).

     А  что же дочки? Одной уже  за двадцать,  другой пятнадцать. Если  мать
будет  признана  нееврейкой,  то  эти  девочки,  всю  жизнь  считавшие  себя
еврейками, выросшие е своей стране,
     будут  вынуждены проходить  гиюр.  Надо  сказать,  что  девочек  это не
пугает. Но если я верно  понял,  то и  дочери  еврейских дочерей, будучи уже
еврейками, и дочери дочерей ев дочерей перед вступлением е брак тем не менее
будут обязаны пройти  гиюр и так  аж до седьмого колена...  Вот почему  речь
идет  о   судьбоносном  решении,   решении,  сказывающемся  на  целых   семи
поколениях...

     (...)

     Я  понимаю,  что  наверняка  у  героя  этой  истории есть  своя  версия
происшедшей размолвки. И может быть, он прав, желая развестись. (...) Теперь
у него  другая  женщина.  Новая репатриантка.  Ей повезло... Хорошего  парня
отхватила. Умного,  талантливого, не бедного. Только вот развестись никак не
может.

     (...)



     Нет ни малейшего сомнения  в том, что религия используется  израильским
режимом  и  как  предлог,  и  как  оправдание  слежки,  цензуры,  тотального
наблюдения за  гражданами и террора на уровне КГБ.  В этом израильский режим
ни  капли не  отличается  от  бывшего  советского  режима.  Более  того,  он
проявляет все более нарастающие тенденции  к сталинизации и  гитлерализации.
Религиозные структуры настолько естественно вписываются в структуру страшных
спец. служб и тотального  террора, что эти службы правильней было бы назвать
светско-религиозными,  а наряду с  их  прочими  функциями  на  главное место
выдвигается идеологический террор. Религия заняла такое место в  государстве
Израиль, какое  занимали в  бывшем СССР идеологические  органы,  такие,  как
соответствующие отделы при Обкомах  и республиканских ЦК КПСС, в КГБ, ВЛКСМ,
исполкомах, Отделах Кадров. Во всех книгах  о МОССАДе, известных автору этой
работы, упускается из виду один немаловажный факт: что МОССАД, как и ШАБАК и
другие  самые  свирепые  и   преступные  в  мире   израильские  организации,
занимаются в первую  очередь вопросами  идеологической  борьбы, пропаганды и
агитации.  СОХНУТ,  эта  правая  рука израильских  КГБ, Бней  Брит и  прочие
экстремистские   всемирные   еврейские   организации   являются    филиалами
террористических органов  типа КГБ и  выполняют  не в последнюю очередь роль
религиозно-идеологических батальонов.

     Следующий материал, дающийся  в виде пересказа, открывает глаза  на то,
как все эти и подобные им структуры действуют в данном направлении.



     КГБ ПО-ИЗРАИЛЬСКИ
     Лиора Ха-Коэн

     Газета "ПЯТНИЦА"
     17 августа 1990

     В  этой статье речь  идет об организации, которая  по статусу полностью
соответствует  идеологическому отделу  бывшего  КГБ:  секретной  религиозной
полиции  "Яд  ле-ахим".  Даже   в  рамках  пропагандной  акции  члены   этой
организации не называют своих имен. Главный центр этой организации находится
в  одном  из  небольших  муниципалитетов-сателитов  Тель-Авива,  религиозном
городе  Бней-Браке. В  статье говорится, что  эта  организации высказывала в
печати  открытые угрозы  разрушить любую  точку, где  собираются  в  Израиле
религиозные общины иудо-христианского Мессианского  движения, известного под
названием  Мессианские  евреи. Как и  у КГБ, у  "Яд  ле-ахим" есть  дежурные
официозные   оправдания   террористической  деятельности,  как   при   любом
тоталитаризме   начинающиеся   и   кончающиеся   словами  "враг",  "угроза",
заимствующие типичную советско-фашистскую пеструю мешанину образных ярлыков,
типа  "зловонное  дыхание",  "вырвать  из  когтей",  "охотники  за  душами",
"мракобесие" - и тому подобное.

     "Лично у нас, - заявляют они, -- нет претензий  к любой из  религий. Мы
ведем борьбу только против охотников за душами среди миссионеров".
     А таких, по их  словам, ''очень  много  в стране." Наша основная цель -
спасти евреев из когтей миссионерства".

     Несмотря на внешнюю уверенность членов "Яд ле-ахим", что они  действуют
исключительно  правовыми методами, они, как в  плохом  анекдоте,  просто  не
знают, что  такое правовые методы, и приводят примеры чистой  воды террора и
запугивания.

     "Вскоре после того,  - написано в статье, -  как представителя движения
Мессианских  евреев  "собрались  в  Тель-Авивском отеле "Базель",  владельцы
отеля  получили предупреждение,  что у них заберут свидетельство кошерности,
если они еще раз позволят устраивать  подобные собрания." С  1985-го года не
предоставляет  свой  лекционный  зал  мессианским  евреям  "Дом Журналиста".
"Причина? Анонимные угрозы взорвать здание."

     Вот какими "правовыми" методами действует израильское религиозное КГБ.

     Из статьи трудно сделать вывод о  численности организации "Яд ле-ахим",
но  нет никакого сомнения, что речь идет по меньшей мере о  сотнях  человек.
Нет также  никакого  сомнения в том,  что речь идет  о  военной организации,
располагающей полноценной  материально- технической  и организационной базой
военно-шппионской   организации,   не  скрывающей,  что   часть   ее  -  это
боевики-"коммандос". Являясь утра ортодоксами,  они сбривают бороды и пейсы,
используют  грим,  имеют полную  шпионско-разведывательную выучку,  делающую
честь  любой разведке.  Можно  ли поверить,  чтобы частная организация имела
свободу действий в таких сферах,  какие являются  монополией государства при
любом строе и режиме - без согласия парламента страны (Кнессета),  МОССАДа и
прочих властных структур? Конечно, нет! И на это есть ответ в статье.

     "Для  подготовки этого материала было позволено  заглянуть в  избранную
группу - "коммандос" - союза. На  это потребовалось  согласие немалого числа
людей.  Они опасаются  назвать  себя,  хотя  известно,  что  рав,  создавший
организацию, заседает в Кнессете".


     Значение этого признания трудно переоценить. Но это всего лишь еще одно
свидетельство  бескомпромиссной  войны  против  христианства,  которую ведет
государство  Израиль  на  своей   территории   террористическо-ка-гэ-бэшными
способами.

     (К сожалению, война с христианством и демократией не ограничивается для
израильского режима  только территорией  государства  Израиль.  Материалы  о
глобальной войне израильского режима против христианства и демократии есть в
наших Приложениях)

     Наша  основная  задача, однако,  не  в том,  чтобы осветить  именно эту
войну,  но  показать, насколько  бесправным и  беззащитным является  простой
человек  в условиях этого  страшного  режима, этой жестокой страны,  которой
манипулируют  подобные  террористические   банды.  О  каких  демократических
свободах, о какой элементарной  защите может идти речь в  стране,  где члены
подобной  банды  открыто  признаются  в  слежке  за  "свободными  гражданами
свободной  страны",  провокациях,  преследованиях,  запугиваниях,  саботаже,
терроре: в методах КГБ?!

     Как правило в ряды христианской  или прохристианской религиозной общины
"засылается шпион, он  "врастает" и действует.  Кроме  сбора информации, ему
поручается  разлагать  ряды  "врага"  изнутри,  вырывать верующих  из когтей
миссионерства."

     "...посылается  обученный агент,  чьи провокационные вопросы к  лектору
ставят последнего в тупик. Ясно, что агенты быстро "сгорают", нужно засылать
новых. Работа нелегкая."

     "Особенно гордятся в "Яд ле-ахим" следующим, случаем.
     "Одна семья в Гило попала в трудное  положение.  Отец уволен, отключены
вода  и  электричество.  Семья  получила  от  миссионеров  немного  денег  и
загранпаспорта с визами в Канаду, а  также обещание включить их там в  рамки
христианской общины. Добровольцы нашего союза прибыли  туда, позаботились об
оплате счетов и горячей пище, нашли отцу работу в качестве шофера грузовика.
Семья  восстановлена  и осталась  в  стране.  Этот  рассказ  показывает пути
деятельности миссионеров: человек в трудном положении, дети голодают,  и  он
чувствует,  что  это хорошая  возможность  встать на ноги, неважно как и под
чьим покровительством"."

     Не лучше  ли было бы создать такое  государство, в котором человек, тем
более,  семья  с  маленькими детьми,  имеет хотя бы  минимальную  социальную
защиту  - и в каком, если один из взрослых в семье  уволен,  не  отключаются
вода и электричество и дети не голодают, а получают элементарную помощь?! Не
проще  было  бы  пустить  громадные  средства,  использующиеся  на  войну  с
христианством,  на  пособие таким,  как  описанная,  семьям? Не  говорит  ли
положение,  в котором оказалась упомянутая в статье  семья, а также десятки,
если не сотни тысяч других  семей в Израиле, десятки тысяч бездомных женщин,
мужчин,  стариков  и   детей  в  одном  только  районе  Тель-Авива,  в  этой
баснословно  богатой  стране,  -  не  говорит  ли  это  косвенно об  глубоко
аморальной сущности современного иудаизма, сросшегося  с  одним из  наиболее
страшных режимов современного мира?

     Слово "война"  -  любимое слово не только израильских  политиков, но  и
религиозных деятелей иудаизма, обосновавшихся или  родившихся в Израиле.  Не
случайно   это   слово  настойчиво   всплывает  в  статье:  "...тем  упорнее
настраиваются  люди из "Яд  ле-ахим" на войну? "Наш основной  успех вытекает
из, предупредительных действий и помех их деятельности.""

     Иными словами - лучшая защита: нападение. То есть, агрессия. Даже  если
на тебя  еще  не напали, ты должен напасть  первым, потому  что на тебя  все
равно когда-нибудь нападут.

     Поэтому    и    нападают    израильтяне    на    русскоязычных    новых
иммигрантов-чужаков: соседи и прохожие, полиция, работодатели,  чиновники...
Главное - это ударить первым...




     Может  быть,  статья  и  наш  комментарий  к  ней  являются своего рода
преувеличением? Может быть,  мы невольно сгустили краски?  Как бы не  так! К
сожалению, все обстоит как раз наоборот.

     Вот книга, изданная самой организацией ЯД ЛЕ-АХИМ на русском языке:

     ОСТАНЬТЕСЬ ВЕРНЫ СЕБЕ
     ПРАВДА О МИССИОНЕРАХ
     
     Ниш/ар маамэним лецмэйну
     Ха-Эмет эль ха-миссионерим

"ЯД ЛЕАХИМ"
     Иерусалим
     5751 (1991)

     Редакция и предисловие - раввин Ш.-Д. Лившиц, председатель

     В разделе ПРИВЕРЖЕННОСТЬ ДОГМАТАМ ХРИСТИАНСТВА
     мы  читаем,  что ортодоксальные христиане - это люди (цитируем слово  в
слово по книге) "которые силятся  "отменить" и уничтожить еврейскую религию,
положить конец существованию еврейского народа". Ни больше - ни меньше!

     Следующие характеристики всем, кто верит в Иисуса из Назарета, то есть,
всем  христианам,  книга  (иными  словами,   организация  Яд  ле=ахим)  дает
следующие:
     1)  кощунственная интерпретация Торы 2)  их  "отличает от крестоносцев,
которые сжигали евреев в синагогах, лишь приемы работы".

     Достаточно лишь этих цитат,  чтобы понять, откуда происходит  в Израиле
эта  невероятная ненависть,  которая, как  многолетний загар,  не отмывается
ничем. Для типично-восточного израильского  общества достаточно лишь  искры,
чтобы начались  погромы чужаков, не своих, чтобы, как  бешеные псы, коренные
израильтяне унижали, оскорбляли, избивали, насиловали, обманывали, грабили и
беспредельно эксплуатировали  новых иммигрантов из республик бывшего СССР. С
другой  стороны,  среди  выходцев  из  бывшего  СССР  и   среди   поколения,
взрослевшего в республиках  бывшего СССР в 1990-х,  несущих  на себе  печать
страшного,  под стать самому Израилю, тоталитарного  государства, достаточно
малейшего  запаха тоталитарных  призывов,  чтобы  отыскалось  немалое  число
добровольных  и  штатных  молодых  эсэсовцев-карьеристов,  готовых  гнать  в
газовые   камеры  своих  бывших  соотечественников   под   бдительным   оком
ивритоязычных   наставников,  -  или,   по   крайней  мере,   сделать  жизнь
русскоязычных людей в Израиле невыносимой.

     Книга "Останьтесь верны себе" - это настольная книга  еврейского ордена
иезуитов нашего времени,  это наверняка  - вместе с  переведенной  на  иврит
книгой "Майн Камф" - наставницкая академия для тысяч русско- и ивритоязычных
бюрократов, издевающихся над беззащитными иммигрантами.

     Но   -   повторяем   -   было  бы   коренной   ошибкой   полагать,  что
тоталитарно-иезуитская  атмосфера  в  Израиле  формируется только  подобными
экстремистскими  организациями.   Нет!  Они  действуют   в  условиях  полной
координации действий между ними  -  и  правительством страны, между ними - и
местными властями, судами, полицией.



     Messianic International Journal
     Number 17
     February, 1997
     Chicago

     Согласно информации, полученной из Израиля, в городе Кирьят-Гат полиция
ворвалась на  собрание  небольшой группы русскоязычных  евреев.  Полицейские
искали  Библию  и другие евангелистские  материалы.  Решение  об этой  акции
принял местный судья.



     Религиозно-настоянный  расизм  имеет   в  Израиле  еще  одну  ипостась:
сегрегацию по половому признаку. Вот следующий материал:


     Газета "Пятница", приложение к газете "Наша Страна"
     Тель-Авив
     18.02.1994
     "Апартеид" мужчин и женщин
     в автобусах "Эгеда"

     В течение  ближайших  двух  недель  кооператив "Эгед" введет  отдельные
автобусы  для  мужчин  и женщин в кварталах, где живут крайне  религиозные -
харедим.  Чтобы перейти на эту систему,  придется  удвоить  число автобусов,
курсирующих на определенных  линиях. Половина  автобусов будет отведена  для
женщин и половина - для мужчин.

     "Эгед" отказался принять требование харедим об  установке перегородок в
автобусах  для  отделения  женских  мест  от  мужских. Решение об  отдельных
автобусах стало компромиссом.

     Договоренность об "однополых" автобусах была достигнуто на засе-
     дании с участием председателя секретариата "Эгеда" Шломо Левина и
     депутатов Кнессета Менахема Поруша и Шмуэля Хальперта от  фракции Яодут
Атора.

     В документе, который подписали участники заседания, между прочим,
     вообще не упоминается этот "апартеид" по половому признаку, а говорится
лишь  о  согласии  увеличить  число  автобусов,  курсирующих  в  религиозных
кварталах.  Неофициально  же  участники  заседания  договорились о том,  что
пассажиры,  пользующиеся  автобусами  этих  линий,  сами  будут  следить  за
раздельным использованием их мужчинами  и женщинами, поскольку кроме харедим
там никто не ездит.

     Шоферы  "Эгеда"  не будут  следить за тем,  чтобы  "транспортно-половое
равновесие"  соблюдалось.  Напротив.  Пресс-секретари  "Эгед" и министерства
транспорта  разъяснили,  что   шоферам  даны  недвусмысленные  указания   не
препятствовать  посадке в  автобусы всех желающих.  С другой  стороны,  если
пассажиры  добровольно  хотят  поддерживать порядок  разделения и  не  будут
садиться  в  определенные  автобусы, в которых  сидят лица  другого пола,  а
предпочтут подождать следующего автобуса, то это их добрая воля.

     Нерешенным пока  остался  вопрос,  каким  образом  будут  помечены  эти
"особые" автобусы. Неужели традиционными "М" и "Ж"?







"НЕ ХОДИТЕ ДЕВКИ ЗАМУЖ ЗА ИВАНА КУЗИНА..."

     Петах-Тиквенская "Правда"
     1994


     И. Лойер


     Продолжение.
     Начало в No. 3 "ПТП".
     В первой части автор рас-
     сказывал о проблемах сме-
     шанных" семей в Израиле,
     где один из супругов не явля-
     ется евреем.


     Так что же  произойдет  надумай Рахель Баруховна Перельман развестись в
Изра-
     иле с Кузиным Иваном Тимофеевичем?
     Все по  тому же указу  королевскому  у  раввинатского суда эксклюзивное
(исключи-
     тельное)  право  разрешать  разводы евреев  в  Эрец  Исраель. Ну придет
Рахель в такой
     суд: разведите, мол меня с Иваном, а как разводить-то?
     Брака-то ведь нет! То есть вообще-то он есть, вот печать в "зеуте", вот
дети, но для
     достопочтенных равов его нет, а дети  ваши,  уважаемая, - мамзерчики. А
как расторг-
     нуть  Брак, Которого Нет? Пойдет  Рахель в суд гражданский - там только
разведут ру-
     ками: брак  он,  конечно, есть,  суд  гражданский  его  признает,  даже
алименты детям и
     жене назначить может, а вот развести -  извините, тетенька, полномочиев
нет.

     Умные люди,  правда, и здесь позаботились - приняли  специальный закон:
случись
     Ване с Рахелью разводиться, должны они обратиться в Верховный  Суд, тот
назначит
     специальный    состав    суда   с    участием    представителей    суда
христианско-православного
     и суда раввинатского, которые и должны будут развод совершить.  Да  вот
Беда, что эти
     двое в суд не придут: нет этого брака для них, нет!

     Недавно  Верховный Суд осмелился таки в  особом присутствии вез участия
вышеозна-
     ченных рава и попа. развести смешанную пару: они ждали этого 14 лет и у
каждого
     давным-давно была другая семья.  Однако этот путь, если и возможен,  то
лишь при
     условии, что оба супруга на развод согласны.

     А  случись, что не  захочет Рахель расстаться  с  Ванечкой? Недавно был
такой слу-
     чай:  пара  олимовская,  интернациональная.  Как приехали,  жена тут же
другого полю-
     била - вилла, "Вольво" -  сердцу не прикажешь. И ушла! Но в суд подала.
Теперь
     тот Ванечка, зарабатывая на стройке 2000, шекелей платит ей 1400 в виде
алиментов -
     она же ему  жена законная. А Израильский суд, назначая алименты исходит
из потреб-
     ностей жены и детей, а не доходов мужа. И так будет пока не разведутся.
А каким об-
     разом разведутся,  см. выше. Не сомневаюсь, кто-то из читателей, у кого
с пятой гра-
     фой все в порядке  до седьмого колена, хмыкнет,  мол так и надо, нечего
было с гоями
     вязаться. Разумеется, правильно! Однако старый каламбур "жиды поредели,
ряды
     пожидели" -  куда как точно  отражает  сегодняшнее  положение:  в нашей
олимовской
     среде "заблудших" около 30%!

     Так что - не будем спешить умывать руки, дорогие "чистокровные" друзья:
а ну как
     наша Фирочка влюбится, а любовь, как известно, зла, полюбишь и Кузина.
     Да,  по правде говоря,  "чистопородным" не  намного легче. Кто  из нас,
расписыва-
     ясь  10  лет  назад  в   районном   ЗАГСе,  думал,  например,  о  таких
последствиях: муж и
     жена -  евреи, в Израиле развестись могут только в раввинатском суде. И
никого не ин-
     тересует, что вы пол-жизни изучали научный коммунизм, пельмени едите со
свининой,
     а свадьба у вас была  комсомольская  20  лет назад  на  БАМе. Извольте,
уважаемый
     муж, надеть кипу; вы, голубушка, волосы бесстыжие покройте и явитесь-ка
пред
     светлые  очи раввиновы. Еврейское право  - штука древняя;  много  в ней
умного и
     интересного. Например,  такой случай: задумал один еврей уйти от жены с
4 детьми.
     Уходишь  -   уходи,  но  долг  свой  выполняй  -  семью  содержи.  Муж,
естественно, инте-
     ресуется развестись, чтобы алименты хотя  бы жене  не  платить,  но для
этого нужен
     повод   веский.   Есть  такой:  называется  "иша-моредет",  т.е.  "жена
изменяющая".
     Причем по Галахе таковою может быть признана жена, если она после
     предупреждения хотя бы раз осталась с мужчиной в комнате при закры-
     тых дверях. А  в нашей истории жена работала пкидой в Хеврат Хашмаль. А
в
     отделе - начальник -  мужчина.  Вот и  пришлось ей, как  только  вторая
сотрудница выходила из комнаты - пулей вылетать  вслед за ней, чтобы не  дай
бог  не остаться  в  комнате  вдвоем с шефом. Так длилось полгода, и все эти
полгода в  коридоре стояли  частные сыщики, нанятые мужем,  чтобы "застукать
подлую  изменщицу"  на  месте  преступления. В  конце  концов  надоело нашей
героине стоять в коридоре,
     плюнула она на это дело: и осталась женой неверной без алиментов.

     Еще веселее выглядит ситуация, когда жена намерена истребовать алименты
с мужа
     в  гражданском  суде.  Как  говорилось ранее,  гражданский  суд  вправе
назначать алимен-
     ты, но не вправе решать вопрос о разводе. Однако раввинатский суд  тоже
имеет такое
     право.  При этом муж  заинтересован в том, чтобы спор  рассматривался в
раввинатском
     суде  (Галаха писалась  во времена патриархальные и равенства полов  не
признает), а
     жена,  естественно,  - в  гражданском,  который  под  нажимом  движения
феминисток
     гнет в другую сторону. По действующему сегодня прецеденту окончательное
пра-
     во  у  того из двух  судов  (раввинатского  и гражданского),  в который
исковое заявление
     было подано раньше. Вот и получается, что вечером поссорились, а с утра
пораньше
     бег  по  пересеченной  местности  -  кто первым  успеет  подать исковое
заявление в соответствующий суд - тот в  выигрыше. И  счет  иной раз идет на
минуты. Так и задумаешься иной раз о преимуществах безгойной пары.

     Бывалые адвокаты могут и не такое порассказать!

     А  ведь все  куда  как просто! Израиль  причисляет себя к  государствам
Западно-
     го  мира,  где  эта  проблема  давно   решена:  каждый  человек  вправе
исповедовать любую
     религию или  не  исповедовать  никакой, и  все  граждане равны в  своих
правах независимо
     от   пола,   национальной   принадлежности  и   вероисповедания.  Браки
регистрируются
     государственной властью и расторгаются  гражданским  судом.  И желающие
могут
     вступить в религиозный Брак.

     К услугам верующих - религиозный суд,  который вправе рассмотреть  спор
при согла-
     сии всех сторон. Разумеется,  Тора как и  вся еврейская традиция - наше
Бесценное  Национальное  Достояние,   но  не  казним  же  мы  смертью  лютой
//пока!!!// оскверни-
     телей  субботы,  как  это  Галахой  предписано.  Как  случилось, что  в
государстве, где  70%  населения согласно  опросам не относят  себя  к числу
ортодоксально   верующих,   ущемляется   элементарное  право   человека   не
исповедовать никакой религии, такое же естественное в демократической стране
как и право исповедовать любую?!

     Не нужно  долго искать ответ на вопрос  "кому это  выгодно?". Зайдите в
раввинат,
     религиозный совет  любого города,  суд  -  кому охота на  старости  лет
остаться вез раво-
     ты, лишиться власти и влияния.

     Ни  одна из  ведущих партий,  ни "Ликуд", ни  "Авода"  не  в  состоянии
сегодня обой-
     тись вез коалиции с ультрарелигиозными партиями, которым в свою очередь
абсолют-
     но  все  равно  -  мир, война, Перес,  Шамир  -  лишь  бы  не нарушался
статус-кво, при кото-
     ром в их власти закрыть любой ресторан или завод по  выпуску продуктов,
лишив его
     "теудат "кашрут", женить - разводить, казнить - миловать.

     (...)

     И-Лойэр
     ==================================




     Расизм бытует в Израиле не только в виде отношения к иноплеменникам, но
и в виде расизма  в отношениях  между  европейскими  - с  одной  стороны,  и
афро-азиатскими - с другой - евреями. И  те,  и другие  ненавидят друг друга
той  крайней ненавистью, которая возникает  на пороге экстремальных эмоций в
отношении   самого  лютого  врага,  какому  желают  непременно   смерти.  Не
приходится сомневаться, что, окажись одни в полной власти других, то геноцид
по  типу гитлеровского  (даже не боснийского) был бы неизбежен. За неимением
такой возможности, одни воюют с другими численностью, а в этой войне главное
- не признавать друг  друга (отдельные группы ашкеназов - с одной стороны, и
сефардов - с другой) евреями.




     Газета "ВРЕМЯ"

     26.06.1991


     Новое галахическое постановление

     Бывший главный сефардский раввин Израиля - духовный лидер
     движения ШАС Овадия Йосеф выступил вчера с новым поста-
     новленвем в области религиозного законодательства. Оя заявил,
     что те репатрианты из СССР, которые не смогут доказать
     еврейское происхождение своих предков в последних 4-х
     поколениях, должны будут проходить гиюр. Его заявление
     вызвало немедленную реакцию со стороны различных
     политических партий Израиля.

     Заместитель министра науки и энергетики, депутат Кнессета от
     партии Тхия //религиозная партия умеренно-религиозного
     направления// Геула Коэн заявила вчера журналистам: "В неприз-
     нании раввином Овадией Йосефом репатриантов из СССР евреями
     -, так же, как в непризнании хасидским движением ХАБАД
     еврейства репатриантов из Эфиопии, нашла свое выражение
     порочность позиции ультраортодоксальных кругов. Те, кто стоит
     на этих позициях, не только наносят вред алие (...)

     Геула Коэн призвала главных раввинов Израиля, представ-
     ляющих национальио-религиозный лагерь, выступить с кате-
     горическим протестом против постановления Овадии Йосефа.

     Лидер парламентской фракции Обьединенной Рабочей Партии
     (МАПАМ) Яяр Цабан заявил вчера: "Ультраортодоксы хотят вой-
     ны культур - они ее получат. С каждым разом выступления их
     лидеров становятся все более агрессивными."

     "Антисионистские раввины-ультраортодоксы, препятствовавшие
     репатриации перед Катастрофой, пытаются воспрепятствовать ей
     и теперь. Их ничему не научила самая страшная трагедия еврейского
     народа, - говорится в срочном предложении к повестке дня,
     поданном депутатом Кнессета от партии РАЦ Еси Саридом.






     Газета "НОВОСТИ НЕДЕЛИ"
     Тель-Авив
     22 ИЮЛЯ 1994 г.


     Савелий КАШНИЦКИЙ

     ЕВРЕЙ ЛИ ЧЕЛОВЕК?-
     Актуальный вопрос современного
     израильского средневековья

     Письмо в редакцию:
     Уважаемая редакция!
     Я, Ваинштойч Татьяна,
     член кибуца Маабарот,
     прошу вашей помощи и
     поддержки I следующем
     доле.
     В сентябре 1993 г. в
     Израиль репатриировались
     мои родители. Мама, по-
     сле перенесенного инсуль-
     та, парализована и потеря-
     ла речь.
     По приезде мой папа
     сдал все необходимые до-
     кументы в отделение
     внутренних дел г. Хадера
     для оформления удосто-
     верений личности. Получил
     их через неделю. В мами-
     ном документе в графе
     национальность значилось
     не установлено. Папа
     обратился за исправлени-
     ем ошибки, имея свиде-
     тельства о рождении ма-
     мы, мое и сестры, удо-
     стоверения личностей мое
     к сестры, где указано или
     откуда следует, что наша
     маме - еврейка. С ним
     отказались разговаривать.


     Будучи в Израиле гос-
     тем из Союза, я удостоил-
     ся чести провести шабат в
     ультрарелигиозной семье.

     Вечером в пятницу хозяин дома повел меня - на встречу субботы в синаго-
     гу. Определив во мне опытным глазом "русского", к нам подошел поч-
     тенный старец со строгим взыскующим взглядом библейского пророка и
     спросил  меня  на  явно  неродном для  него  русском  языке:  "Еврей?".
Привычно
     смутившись от такой бесцеремонности в столь деликатном вопросе, я про-
     мямлил  в  ответ: "Еврей". Выдержав  суровую паузу, старец переспросил:
"Точ-
     но еврей?" -  "Неужели  по носу не видно?" -  мгновенно перескочил я от
робости к развязности. "Похоже, еврей?" - обратился старик к моему спутнику.
"Мэа ахуз!" -
     заверил тот.  После чего  лицо "пророка" потеплело, он неожиданно пожал
мне  руку,  приобнял за  плечо  и  наставительно  произнес:  "Еврей  -значит
человек. А  кто  не еврей -тот  не человек". Даже на  лице моего провожатого
отразилась неловкость.
     Рав Меир - человек бескомпромиссный", - пояснил он.

     Так  впервые   я  встретился   в  Израиле  с   явлением,  исчерпывающая
характеристика  которому дана и знакомом всем  с детства романе "Хижина Дяди
Тома".

     Сижу в уютном кибуцном домике. Таня разложила передо мной все имеющиеся
документы. Вот свидетельство о рождении мамы, 1'имдиной  Янгелины Давидовны,
выданное в 1931 году в Черниговской области. Сложенный вчетверо лист плотной
     мелованной  бумаги  всем своим  видом  свидетельствует о  почтительной,
более чем полувековой, давности документа. Полувыцветшие фиолетовые чернила,
каллиграфия,
     унаследованная писарем явно из царской гимназии. Не надо быть большим
     Шерлоком Холмсом, чтобы убедиться в подлинности старинной бумаги. Чи-
     таю дальше: отец - Гиндин  Давид Львович, мать - Гиндина Гита Исаковна.
Натуральность провинциальной ксивы просматривается даже в таких мелочах, как
славянизированное написание отчества Исаковна  с  одним  "а"  вместо двух, в
ошибочной  замене в  одном месте русского "и" на украиннское "I".  Каким  же
надо  обладать  больным  воображением,  чтобы  заподозрить  в  Гиндиной Гите
Исаковне  гойское происхождение.  Но,  ничего  не поделаешь,  большевистское
понимание  пролетарского  интернационализма  привело в 30-е  годы  к  такому
труднообъяснимому "порядку", что национальность в метриках не писалась.  Эта
участь коснулась  сотен тысяч  детей, родившихся с конца  20-х по  194)-год.
Каждый из них и  их детей, придя  к мысли о репатриации  в Израиль, вынужден
доказывать, что он еврей.

     И такие  доказательства  в  семье Гиндиных  есть.  Таня показывает  мне
свидетельства  о  рождении  -  свое   и  сестры  Елены.  У  самой  Тани  оно
обновленное, вернее, замененное в
     1990 году в консульстве  Израиля на книжечку нового  образца  (зачем  -
никто не знает). Поэтому, в принципе, может быть  отвергнуто  как "новодеп".
Но метрика сестры, вы-данная ей в Москве в 1960 году - типичная для тех лет:
бумажная  "книжечка", заполненная поблекшими  чернилами. В  этом, безусловно
подлинном свидетельстве ясно
     обозначена национальность отца - еврей и матери - еврейка.

     Через  некоторое  время  я  встретилась с начальником отделения,  и  он
объяснил  мне,  что  без  письма   еу  коне/лесного'  отделе  МИДа  Израиля,
исправления  в   графе  "национальность"   не  производятся.   По   семейным
обстоятельствам (мама лежала в
     реабилитационном  центре  в г.  Раанана), лишь  в  июне  я  побывала  а
консульском отделе, расположенном. по-адресу: Тель-Авив, ул. ха-Млаха, 8.

     В  течение  двух минут,  просмотрев  документы,  мне  выдали  справку о
подтверждении
     еврейского происхождения. При этом сотрудницу удивил мой приезд - такие
     вопросы выясняются самими служащими отделений внутренних дел по теле-
     фону или через компьютерную систему.

     С указанной справкой папа вновь отправился в отделение внутренних дел
     г. Хадера. Увидев эту справку, служащая потребовала справку из отделе-
     ния министерства внутренних дел г. Нетания о недельном пребывании мо-
     их родителей в кибуце Маабарот по их приезде в Израиль. (Есть отметка
     в удостоверении нового репатрианте, что из аэропорта родители едут в
     кибуц Маабарот).  Папа  отказался  ехать  в  Нетанию. Его  проводили  к
начальни-
     ку.  Тот  разрешил  не  ездить  в  Нетанню,  но усомнился в подлинности
справки консульского,  отдела,  потребовав предъявить  снова все  документы.
Просмотрев
     их,  он  потребовал  присутствия мамы.  Папа  напомнил о  ее  состоянии
(справка -
     о ее здоровье подшита в деле).

     Знакомые рассказывали, как, будучи в США, куда-то ехали с экскурсионной
     группой. Из сорока туристов в автобусе были двое чернокожих. Когда,
     после очередной остановки, их не оказалось на местах, гид обратился с
     вопросом "кто отсутствует". Американцы назвали юношу в фиолетовом
     джинсовом костюме и девушку в желтой блузке. Никому в голову не при-
     шло сказать самое, казалось, естественное и очевидное: негры. Значит, в
     США 36 из 36-ти случайно взятых белых усвоили на подсознательном уровне
     императив интеллигентности: раса, нация - не предмет обсуждения и даже
     упоминания. Америка, как видно, и в этом впереди.

     Что же касается Израиля, вот у меня в руках  уникальный для XX столетия
документ  -  справка с гордой менорой в верхнем  углу,  выданная консульским
отделом МИД
     Израиля,  о  том,  что  гражданка  ,  такая-то  действительно  является
еврейкой.
     Я бы сохранил эту бумажку для потомков. Лет через сто в витрине исто-
     рического музея, разглядывая справку, люди с изумлением будут говорить:
"Что
     вы хотите, это же двадцатый век - позднее средневековье".

     За этой сакраментальной справкой Таня специально ездила в Тель-Авив.
     Отпросилась  с  работы,  затратила  деньги на  проезд.  Едва  попала  к
служащему.
     Прием ведут всего два человека. В хадерском отделении МВД она просила
     хотя бы телефон консульского отдела - отказали. Как же, наверняка теле-
     фон засекреченный, тщательно оберегаемый от злоумышленников, посяга-
     ющих на незаконное еврейство.

     Так вот, даже этой, абсурдной по содержанию, с таким трудом полученной
     справки оказалось недостаточно. Бдительность стоящих на страже чистоты
     еврейской крови не знает границ.

     Любопытно, что в консульском отделе никаких чрезмерных сомнений не
     было. Заглянули в компьютер. Оказалось, в Москве при заполнении анкет
     сотрудница консульства обводит в кружок имена членов выезжающей
     семьи - евреев. Имя Гиты Исаковны было не обведено, скорее всего, по
     небрежности, вряд ли ее еврейство могло вызвать сомнение в Москве. Но
     забытый по случайности кружок обрел в Израиле зловещий смысл возмож-
     ного гойства.

     "Охота на гоев", активно поощрявшаяся бывшим министром абсорбции,
     видно,  так захватила  ревнителей генетической  непогрешимости,  что те
дуют
     на воду, ищут подвох даже со стороны Гиты Исаковны Гиндиной.

     Тогда начальник "пошел навстречу", предложив папе заполнить новый 6ланк
и
     пойти с ним в больничную кассу, взять маминого лечащего врача, при
     его к маме, чтобы она в его присутствии подписалась в своем еврействе и
     врач это удостоверил.

     Конечно же,  папа  пойдет к  врачу, будет стараться  выполнить все  для
оформления 5-й графы. Но кончатся ли наши хождения по мукам"?
     Из  разъяснения  сотрудницы  консульского  отдела мне  ясно, что  отдел
внутренних
     дел  допустил ошибку при  оформлении  удостоверения личности  и в силах
устранить
     ее, просмотрев соответствующие документы, если у возникли сомнения. Не
     хватает  лишь желания, зато есть  огромная  возможность  глумления  над
людьми.

     Когда  мы  встретились  с  Таней,  все мытарства, слава  Богу, остались
позади.
     В  самом  деле,  маме  пришлось  давать  расписку  в том,  что  она  не
обманывает Государство Израиль и заверять подпись у лечащего  врача. С какой
стороны
     ни подойди к этой солидной процедуре, глупости - да и только. Если Гита
     Исаковна еврейка, то что добавит ее клятвенная расписка? Если допустим
     абсурдное предположение, что она скрытая гойка, обманом присвоившая
     себе ашкеназийские фамилию,  имя и отчество, неужели у нее дрогнет рука
в
     очередной раз утвердить  истинность  своих обманных действий? Где, если
не
     нравственность  и  этика  действий  израильских   служб,   то  хотя  бы
элементарная
     логика?

     Однажды я обсуждал сходную проблему с раввином Кирьят-Шмона Дрори.
     Он с усмешкой рассказывал мне, что когда черноглазый парень приходит к
     нему с голубоглазой блондинкой  за подтверждением  ее еврейства,  чтобы
затем
     мог  повести  ее под  хупу,  рав Дрори  не очень-то роется в  биографии
девушки и
     дает свое  добро.  "Если  это  симпатичная  гойка готова  назвать  себя
еврейкой и
     разделить нелегкую судьбу нашего народа, почему я должен ей мешать?"

     Таня с ироничной усмешкой складывает документы: "Ну, вот мы и
     победили!" Вокруг нас льстиво увивается вислоухий красавец Тори. Вот уж
     этому уроженцу Иерусалима ничем не поможешь: в его документах
     четко записано "русский спаниэль". Чего же он дурачок, радуется жизни?
     Поди  думает, по  собачьей своей наивности: хоть я  и  русский,  а тоже
человек".

     Как бы не так!
     -------------
     =========
     ==============


     Для  всех,  интересующихся  данным  вопросом, крайне  важно  знать, что
внутри  самого иудаизма постоянно идет борьба  между  крайним  расизмом  - и
более умеренным  подходом  к национальному  вопросу. Как правило, носителями
расизма   в   своей   самой   неприглядной   и   свирепой   форме   являются
ультраортодоксальные политические партии государства  Израиль и связанные  и
этими  партиями  религиозные   круги.  Ко  вторым  как   правило   относятся
ученые-каббалисты, позицию  которых нельзя назвать "демократической", но она
все-таки  отражает  более ни менее  гуманистическое  начало, не  во всем еще
приведенное  в соответствие с развитием современного гуманизма, но во многом
совпадающее с  ним.  В  отдельные  периоды  (конец 19-го -начало 20-го века)
побеждали "гуманисты",  в другие  периоды -  анти-гуманисты, но  никогда еще
еврейский  народ не  переживал  такого  засилья  псевдо-религиозных  кругов,
насаждающих   настолько  расистские,   антигуманистические  начала-принципы.
Следующий  материал  в какой-то мере отражает эту борьбу и позволяет ощутить
всю ее глубину, ее невероятный размах.


     Компиляция составлена человеком, пожелавшим
     остаться безвестным.

     Компилятивно-информационный текст по
     статьям и книгам рабби Лайтера, рабби Ашлага,
     рабби Кука, и других, а также авторов статей о
     Каббале Р. Маргулиса, С. Каплана, В. Иткина и
     других, рассуждений И. Горелика, З. Кротова и
     других.


     Немного истории:

     Достаточно укрепившись на Земле Израиля, превратив ее фактически в свою
провинцию, римляне "поставили" удобный для себя синедрион.
     Этот синедрион и его последователи будут впоследствии резко осуждены
     всеми еврейскими мудрецами и духовными лидерами. Он и
     его  последователи выступали  и против рабби Акивы и  против Иисуса,  и
против всех наиболее святых и мудрых людей своего времени, они
     были основой фарисейства и лжи, двуличности и не допущения масс к
     науке о Боге, о строении Вселенной, о законах мироздания. Опора
     "римского" синедриона была в формальном укреплении традиций, в
     механическом исполнении пустых ритуалов, служащих для социально-
     духовного   подчинения  масс,  для   нагромождения   лжи  и  ненависти,
неравенства и превосходства недостойных.

     В то же время "избранные", то есть попавшие в круг секретного духовного
правительства фарисеи, обучались разнообразным и искусным приемам
     еврейской мудрости, манипулированию обществом  и отдельными личностями,
изучали законы "удачи", "везения", "случайности",  знание  которых позволяло
добиваться   всего   "земного"   в  определенных  рамках.  Все  эти   знания
использовались не во благо, а  для прикладных целей, для достижения власти и
богатства.

     Легендарный рабби Акива, наиболее светлая личность в еврейской духовной
истории, начал собирать и  обращать в  письменное  слово  секретные  знания,
тайные   приемы   эзотерических   жрецов,    практикующих   воздействие   на
действительность,  философские  объяснения  времени,  пространства,  мировых
связей.  Он не  просто систематизировал  и  собрал секретную  мудрость, но и
творчески развил, переосмыслил наиболее сложные и  умозрительные построения,
сформировал свое видение мира, доступное гению. Ему и приписывается основная
книга Каббалы - Зохар -и другие книги. Тридиционный иудаизм пошел не по пути
рабби Акивы, великого гуманиста, а по пути рабби Гилеля, жесткого,  желчного
человека,   который    своим   националистическим    антигуманизмом   бросил
тысячелетнюю тень на всю последующую историю еврейского народа. Нет никакого
сомнения в том,  что  Гилель был сделан  из  того же  теста, что и "римский"
синедрион.


     Каббала  стала  фактически  запрещенной  раввинами,  была  искусственно
превращена в секретное оружие их мудрости, то есть, стала выполнять функцию,
противоположную той, что  видел в  ней ее  создатель - рабби  Акива. Тем  не
менее, джин  был уже выпущен  из бутылки. Письменное  слово  уже никогда  не
смогли    полностью   уничтожить,    запретить,    засекретить.    Поколения
несанкционированно изучающих Каббалу,  а  также "официально" изучающих книгу
Зохар и  другие книги оставили тома  комментариев, интерпретаций - и развили
древнюю мудрость.

     На  протяжении   веков  Каббала   являлась  альтернативой   официальной
раввинской доктрине и привлекала еврейских бунтарей и диссидентов.


     Иделогические расхождения с официальной доктриной:

     В  основе еврейского  религиозного  учения  лежит  "личность" Творца  -
изначальной надчеловеческой силы, определяющей мировые законы.
     Как устанавливается связь с Творцом? Прежде всего, посредством изучения
Его законов - законов, по которым существует все  мироздание (не  только наш
крошечный материальный мир, духовные корни которого находятся в высших мирах
и определяют все происходящее с нами), освоения методики, выводящей человека
на связь с Творцом. И эти законы, и духовные  корни нашего  мира, и методика
установления связи с Творцом изучается наукой, называемой Каббала. В течение
многих столетий овладение ее было уделом единиц,  тайных каббалистов, особых
душ. Массы не допускались к этим знаниям, окутанным легендами и мистикой.

     Все  заняты  сейчас  только  выполнением  "прастэ  фрумкайт"  (пустыми,
напыщенными ритуалами). Как будто  можно  выполнять заповеди  "в  теле", без
духовного постижения". Это относилось  к людям, которые не только самих себя
ограничили  механическим  выполнением  заповедей, но и другим  не  позволяли
распространять  духовные  знания,  содержащиеся  в  Каббале  (по  их  доносу
британские власти закрыли газету, которую начал выпускать великий  каббалист
последнего  столетия  Бааль  Сулам,   увидавший  необходимость  немедленного
распространения духовных знаний среди масс).

     Каббала является  собранием подлинной науки о  мире, которая выработала
особые чисто логические  приемы - орудия, позволяющие видеть то, что  нельзя
увидеть  невооруженным глазом. От  современной прагматической науки  Каббала
отличается  тем,  что  изначально  отказывается  от материальных  объектов в
качестве таких орудий. Приборы Каббалы  не менее действенны, чем электронный
микроскоп, телескоп, ускоритель частиц. Изучающие  Каббалу постигают связь с
Творцом  через  освобождение  от   наслоений  заблуждения  и  фальши,  через
стремление к свету Знания.

     В иешивах (официальных  еврейских школах) ничего  подобного не изучают.
Все религиозное  воспитание  построено  на укреплении традиций,  на обучении
выполнению ритуалов.

     Светский  человек должен уяснить себе  разницу между набором ритуалов и
духовными реалиями, которые являются сердцевиной и смыслом существования и в
которых   основа   спасения  Израиля  (я  имею  в  веду  вполне  конкретное,
сегодняшнее  спасение).  Те же слова  используются в Каббале:  Творец, Тора,
Заповедь,  но  нам необходимо  полностью  отречься  от привычной трактовки и
понять их иной, высший и практический смысл.

     Прошли времена бессознательной веры в Бога и ритуального служения  ему.
СЕГОДНЯ МЫ ОБЯЗАНЫ НЕ ПРОСТО ВЕРИТЬ, А ЗНАТЬ, НЕ
     УПОВАТЬ НА ЕГО МИЛОСТЬ, А ИЗУЧАТЬ ЕГО ЗАКОНЫ, ДАБЫ
     САМОСТОЯТЕЛЬНО   УПРАВЛЯТЬ  МИРОЗДАНИЕМ  -  В  ТОМ  ЧИСЛЕ  И  ТЕМ,  ЧТО
ПРОИСХОДИТ С НАМИ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.

     Когда  пришло  время  распространения  Каббалы  в массах, польский  рав
Йегуда Ашлааг (Бааль Сулам) начал издавать газету, посвященную Каббале.  Это
было  еще  в подмандатной  Палестине.  Кто  даже  в  наше  время  может себе
представить такое - "каббалистическая газета"? Какой раввин, какой каббалист
сегодня  способен  на  такое? А Бааль  Сулам,  видя  опасность механического
выполнения  ритуалов  и  отказа  от  изучения  духовных законов  мироздания,
понимая,  что  это   ведет  к   катастрофам,  не  испугался  противодействия
религиозных  кругов и начал выпускать  газету, трактующую  вопросы  Каббалы.
Изучая  высшие законы мироздания и корни того, что  происходит в нашем мире,
он знал, что настало время открыть тайны Каббалы.

     Бааль Сулам писал,  что  до  тех пор, пока народ Израиля не вернулся на
свою Землю, у него не было обязательства соответствовать ей, то есть
     постигать ее духовные корни и "подгонять" себя под свойства этой земли.
Земля Израиля на иврите  называется Эрец  Исраэль. Эрэц -  от слова "рацон",
желание, "Исра-эль" - прямо к Творцу. Народ Израиля возвращен свыше на Землю
Израиля. Еще рав Кук предупреждал: "Победить  мы сможем только тогда,  когда
призовем к себе силу, которая  заложена в Каббале". Рав Кук также призывал к
терпимости  по  отношению  к  инородцам,  отказаться  от  дискриминационного
(по-нашему: расистского)  подхода.  Он  говорил: я  в первую очередь человек
(бен-адам),  а  потом  уже  еврей (иври).  Традиционные  официозные  раввины
утверждают наоборот.


     Каббала - не религия, а  наука.  Не зря  ведь  она  называется  "Хохмат
ха-Кабала"  ;  -  наука Каббала,  "Хохмат Ха-нистар" - тайная наука, "Хохмат
Эмэт" - истинная наука.


     Что изучает Каббала:

     Каббала изучает строение высших миров, откуда в "наш" мир  нисходит вся
информация.  Эту  информацию, чтобы правильно ею воспользоваться, необходимо
осмыслить. Материя нашего мира зародилась как  бы у подножия нижний  ступени
высшего мира. Затем эта материя была упорядочена в  соответствии с  четырьмя
уровняли высшего  мире и подразделена на четыре уровня мире нашего: неживой,
растительный,   животный,  человеческий.  Неживая  материя   разделилась  на
тввртаю. жилую,  газообразную,  плазменную. И  так  далее. Нужно говорить об
этих тривиальных  вещах лишь для того, чтобы показать, что все в нашем мире,
как  и  в  высших  мирах,  устроено  по  одной  системе;  в  соответствии  с
пятиступенчатым нисхождением высшего мира, все мироздание, все  существующее
состоит из следующих миров: мир Бесконечности - корень человеческой души, ее
исходное место

     (МИР БЕСКОНЕЧНОСТИ)
     мир Адам Кадмон
     мир Ацилут
     мир Брия
     мир Ецира
     мирАсия
     наш мир - пребывание души в белковом теле


     В  духовном мире существуют 620 законов,  подобно тому,  как существует
множество законов природы материального мира. Каждый из 620 законов  высшего
мира  называется  заповедью. Общая сила  этих законов,  управляющая  высшими
мирами, называется "тора".  Универсальный закон природы, как  высшего, так и
низшего,  материального мира,  называется  Творцом. Его единственная цель  -
привести человечество к  наивысшему уровню  развития. Это и есть универсалий
закон природы.

     Поскольку наваждение в этом наивысшем состоянии  ощущается как высшее и
прекрасное, то общий закон, приводящий к этому, называется "творящий добро".
Вечное,  совершенное состояние называется "Целью творения", к ней  мы должны
постоянно двигаться и, в конце концов, придти, независимо от того, видим мы.
эту цель и знаем ли что-либо об основном законе.



     Перед нами  чертежи,  показывающие  строение  миров  и  распространение
Высшего света  по  всему мирозданию  (рис.  2). Эти структуры, от которых мы
непосредственно зависим (в том  числе  зависит наше здоровье и благополучие,
не  только  Израиль в целом), необходимо изучать всем  -  как в  религиозных
школах, так и в светских - или хотя бы познакомиться с ними.




     __________________________________________________
     Творец - Мир Бескоиечности

I
     I
     I
     A ''K (Адам Кадмон)

АЦИЛУТ

     Миры тума Миры кдуша
     (клива) (святые, незапятнанные миры)

     Брия Душа Брия
     Человека

     Ецира Ецира


     Асия Асия


     \ __ __ __Этот Мир__ __ __ /



     ________________________________________________


     В  духовном мире существуют 620 законов, подобно тому,  как  существует
множество законов природы  материального мира. Каждый из 620 законов высшего
мира  называется  заповедью. Общая сила  этих  законов, управляющая  высшими
мирами, называется "тора". Универсальный  закон природы, как  высшего, так и
низшего,  материального мира,  называется Творцом. Его  единственная  цель -
привести человечество к наивысшему уровню развития. Это  и есть  универсалий
закон природы.

     Связь  человека  с  Творцом,  начиная с  нашего,. низшего  уровня, и до
самого  высшего, где  пребывает  Творец, можно  уподобить ступеням  духовной
лестницы. Все эти ступени находятся в высших мирах. После грехопадения Адама
его душа раздробилась на шесть сот тысяч отдельных душ, упавших на самый низ
духовного мира, к подножию этой
     лестницы.  Отсюда они нисходят в наш мир и одеваются в  белковые  тела.
Бааль Сулам, описывая этот процесс, поясняет, что душа человека до
     нисхождения  в наш мир была наполнена высшим светом. Нисходя вниз, душа
постепенно лишается света.  Она окончательно теряет  свет, входя в  наш мир.
(Почему происходит именно так - особая тема, изучаемая Каббалой).

     Опустошенной душе  в нашем  мире светит не ощущаемый нами  явно свет из
мира Асия. Но поскольку  он не  наполняет душу,  душа страдает от отсутствия
света.  Если  душа не  прилагает усилий,  чтобы вернуться  к  тому состоянию
наполненности  светом,  в  котором  она  была  в   мире  Бесконечности,  то.
отсутствие света вызывает  в  ней все более сильные страдания. Эти мучения -
так же, как наслаждения - могут проявляться по-разному.  Так продолжается до
тех  пор, пока  душа  не  осознает,  что  истинная причина  ее  страданий  в
отсутствии света, который ее наполнял в мире Бесконечности.

     "Свет  из мира Асия притягивает душу  к  себе, вынуждая ее  вернуться к
своему корню. Человек должен стремиться к тому, чтобы скорость его
     возвращения к  корню была большей, чем эта вынуждающая сила света. Если
человек будет стремиться вернуться к корню своей души (в этом мире, до ухода
из него), он ни  в  чем не будет ощущать страданий: не будет ни болезней, ни
страха, ни неприятностей, ни войн.".

     Каббала  дает  методику  наполнения  души  светом  и  потому   является
единственным средством получения  этого света. Но человек может прожить свою
земную жизнь и  даже не ощутить,  что у него есть душа. Душа проходит в теле
определенные  этапы развития,  причем  не  за  одну  жизнь,  а за множество,
"переодеваясь"  в различные тела, но на каком-то этапе она неизбежно и остро
почувствует отсутствие высшего света.

     Почему  каббалисты   считают   обязательным,   чтобы  каждый   человек,
независимо от возраста и пола, изучал Каббалу? Потому что изучающий Каббалу,
даже если  он не  сразу  все  понимает, одним  только своим желанием  понять
вызывает   действие   высшего   света.  Человек   обязан   в  каком-либо  из
кругооборотов достичь наполнения своей души. Чем
     больше времени  существует душа без высшего света, тем глубже страдания
человека; они должны, в конечном счете, привести  к  уразумению их причины -
потребности души  вновь сподобиться света, наполнявшего  ее до нисхождения в
каш мир.

ПОСКОЛЬКУ ИЗНАЧАЛЬНО ДУША ЧЕЛОВЕКА ПРЕБЫВАЕТ
     В МИРЕ БЕСКОНЕЧНОСТИ, И  ПРЕЖДЕ,  ЧЕМ ВОЙТИ  В БЕЛКОВОЕ ТЕЛО,  ПРОХОДИТ
ЧЕРЕЗ ПЯТЬ ВЫСШИХ МИРОВ (АДАМ КАДМОН,  АЦИЛУТ, БРИЯ, ЕЦИРА, АСИЯ), ПОСТОЛЬКУ
ЧЕЛОВЕК НАХОДИТСЯ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ВСЕХ ЭЛЕМЕНТОВ И СВОЙСТВ
ЭТОЙ СИСТЕМЫ.

     В книге "Зоар" сказано: "Знай, что во всем есть внутреннее и
     наружное. Израиль относится к внутренней части мира, а  остальные нации
считают его наружной частью. Сам Израиль тоже делится на внутреннюю часть  -
тех, кто работает  над постижением высших миров и Творца, и  наружную - всех
остальных. То же самое касается народов мира: они
     делятся  на  внутреннюю  часть - праведники  народов мира - и наружную,
враждебную по отношению к (истинному) Израилю".

     Уже из этого небольшого отрывка  следует простая зависимость:  укрепляя
внутреннюю часть Израиля, мы укрепляем внутреннюю часть
     народов мира, и наоборот: ослабляя свою внутреннюю часть, мы  усиливаем
враждебные нам самим  силы,  более того,  тот, кто не желает  постичь законы
высших  миров, своим  бездействием  приводит  к тому, что во  внешней  части
народов мира берут верх наихудшие их представители, человеконенавистники, а,
значит, наши с вами заклятые враги. И это приводит разрушениям и войнам.

     Конечно,  невозможно  по  приказу заставить  всех поголовно засесть  за
систематическое изучение Каббалы.

     Достаточно преодолеть психологический барьер и  просто заинтересоваться
этой  наукой.  (Таких возможностей сегодня  очень мало из-за противодействия
официальной окостеневшей религиозной верхушки).

     Ознакомившись с материалом; вы  начнете понимать смысл приходящего - не
только на  3емле, но  и во всей Вселенной, ибо узреете высшие  корни, в коих
рождается реальность "нашего" мира.

     Поверьте, уже  через несколько дней вы получите  прилив сил, которых  в
вас не было раньше, вы словно подключитесь к новому источнику энергии. И это
моментально почувствуют ваши враги, которые отступят, подсознательно ощущая,
что с такой мощью они справиться не в состоянии. Но покамест мы бездействуем
(от   неверия  или  от  лени),  мы  приводим   в   действие  нечистые  силы,
обрушивающиеся на нас. Против
     поколения,   пренебрегающего   внутренней   работой,   ополчаются   все
разрушители из числа народов мира, жаждущие уничтожения Израиля.

     Так  не кажется  ли вам, (уважаемые читатели), что сосредоточенность на
"других   проблемах"   становится   бессмысленной?   Ну,   еще  годик-другой
сосредоточимся  на  безработице и нестабильном курсе доллара,  а  потом  эти
вопросы исчезнут сами собой ввиду отсутствия тех, кого они
     так беспокоят сегодня. Тот же рав Кук предупреждал своих современников:
"Все  великие  каббалисты в один  голос говорят  о  том,  что,  не занимаясь
Каббалой, мы тем самым разрушаем мир ("Игрот", 2, 231).

     Все    пороки   этого   мира,   его   несправедливость,   существование
несовершенства, а также нежелание изучать Каббалу объясняются  исключительно
душевной ленью людей. Мир создан так, чтобы
     человек им управлял, а стандартному, среднему еврею лень даже своей
     собственной судьбой распорядиться. Русское "авось" евреи усвоили раньше
и основательней самих русских. Человек может и должен  воздействовать своими
мыслями на происходящее в мире. Но этому
     надо учиться. Если не научимся - нами будут управлять силы
     разрушения.

     Сегодня  никто  не может  найти  оправдание  в  том,  что  у  него  нет
достаточной информации. Уже в конце  60-х  годов биокибернетика  в  экс-СССР
(лаборатория  ленинградской  Военно-медицинской  академии)  (шагнула  далеко
вперед). (Мы) пытались докопаться до тайны жизни, мучаясь от  того, что свое
время знаменитый физик Резерфорд  заявил, что его наука  создала практически
полную  картину мира. Есть лишь два "маленьких облачка",  слегка  омрачающих
научный небосклон: странная независимость скорости света от его источника да
кое-какие трудности с обнаружением эфира - среды, в которой распространяется
свет.

     Ныне  нам  известно,  что стало  с  этими  "облачками"  - одно  из  них
превратилось  а теорию относительности,  а  второе  -  в  квантовую  теорию,
перевернувшие все наши представления о строении мира.  Но вот мы  вступили в
XXI век,  так и  не получив  ответы  на  главные  вопросы  бытия.  Напротив,
вопросов стало куда больше, причем даже тех,  что относятся к  материальному
миру, не говоря уж о мирах за его пределами.

     Откройте книги, и вы найдете в них ответы. Да, не сразу, но сам процесс
поиска облегчит вам жизнь и сделает ее поистине захватывающей!

     Каббала  -   это   не  схоластическая   псевдонаука,   а   глубокая   и
разносторонняя система конкретных знаний.

     Надеюсь, уже очевидно, что ее  необходимо изучить, дабы функционировать
в соответствии с ее законами, а не наступать вслепую
     на грабли.  Основной  закон  этой системы -  "Добро, творящее  добро" -
действует вне зависимости от того, догадываемся ли мы о нем. Хотим мы
     или не хотим, мы вынуждены его выполнять. Нарушения ведут  к несчастьям
- личным  и  глобальным. От  того, что нас не хватают  за руку в тот момент,
когда мы его нарушаем, он не становится менее сильным и всеобъемлющим. А как
и когда он срабатывает, мы сможем понять, лишь изучив материал, предлагаемый
нам Каббалой. И если мы не воспользуемся эти знанием, нас, евреев, а затем и
все прочие народы ждут катастрофы, причем уже в ближайшее время.

     Мы  - евреи - не справляемся сегодня с главной  проблемой -  выживанием
Израиля. Каббалист дает точное объяснение причин  нашего нынешнего состояния
и указывает, как из него выйти.


     Каждый из  нас, начиная изучать Каббалу,  делает удивительное открытие,
что,  как и предполагал, - человеческий  мозг - ключ к  тайне. Каждый из нас
рвался  к тайне,  которая  от нас  ускользала,  пока  не понял,  что  можешь
посвятить всю свою жизнь  изучению скрытных аспектов функционирования мозга,
даже  стать  почтенным  профессором,  но  жизнь  пройдет,  и  ты  не успеешь
добраться не только до  сути бытия, но  даже разобраться  с  теми вопросами,
какие возникнут в процессе  работы. Каждый предполагал,  что должен был иной
путь,  верующие  люди  говорили нам,  что  истина  распахнется  пред  нами в
вечности. Но каждый  из нас  требовал, чтобы ему предоставили возможность ее
постижения в этой, преходящей, жизни, ибо чувствовал, что такой шанс - есть.
И не  ошибся! Есть  другая субстанция:  не мозг, а душа, которая развивается
как бы по ту сторону сознания и, развиваясь, эту истину постигает.

     Мы знаем сегодня точно много, чтобы уяснить, что существуют такие
     параметры  реальности,  которые не улавливаются  нашими пятью  органами
чувств.  Нет до сих  пор  и  подходящего  "чисто"-научного аппарата  для  их
истолкования. Можете  ли  вы объяснить, каким  образом  ваша  собака еще  за
квартал  узнает, что  вы  приближаетесь  к  дому; она  вас не  видит и не  с
обоняние на таком расстоянии тоже  не действует, тем  более, что асе  вокруг
пропахло выхлопными газами. Но о знает о вашем приближении.

     Как мог выжить еврейский народ, пройда через вое выпавшие
     на  его  долю испытания?  Уж  не  историческая  ли закономерность  тому
причиной?  Да,  сверхъестественные силы существуют, но их сверхъестественную
природу мы вольны постичь, и я предлагаю воспользоваться ими сегодня.

     Авторы "Протоколов Сионистских Мудрецов" слышали звон, не зная,  откуда
он.  Силы  настоящих  каббалистов  были  направлены  всегда исключительно на
исправление  нашего  народа. Они  никогда  не  были  обращены на  достижение
прикладных целей, на  конкретное воздействие с целью ослабить "конкурентов".
Народы мира
     могут  почувствовать их  воздействие только после того, как это влияние
ощутят сами евреи.

     Но для того, чтобы спасти Израиль, одних каббали-
     стов недостаточно, как недостаточно и мощи армии - необходима поддержка
масс. А массы должны понять (хотя бы на начальном уровне), что это за силы и
каков их источник. Эти силы познаваемы, и путь познания доступен едва ли  не
каждому. Каббала для того и открывается
     сейчас  всем евреям,  чтобы предоставить им важнейшие сведения о  нашем
настоящем и будущем и с ее помощью не упустить возможность спасти Израиль.

     В отличие от настоящих серьезных каббалистов, представители официальной
религиозной  верхушки,  богатого  правящего   класса,  бюрократы  используют
еврейскую  мудрость,  в  том  числе  эзотерические  знания,  для  достижения
эгоистических,  несправедливых,  незаконных  целей.  Страшный режим, который
правит теперь на  земле Израиля от  имени якобы еврейского народа, поколения
извергов,  которые   родились   на  этой  земле  в  условиях  этого  режима,
дискриминация,  преследования,  геноцид  по отношению к  каждой новой  волне
иммигрантов, превращение  еврейских  организаций  и  лобби  в  рассеянье  во
всемирного  цензора и полицейского, ни с  чем не  сравнимая ненависть  между
самими  евреями  в  Эрец  Исраэль,  мертвая  схоластическая  идеология,  как
страшная пропасть, разверзнувшаяся в еврейском обществе - все это предвещает
близкую катастрофу как самими евреям, так и всем народам мира.

     Как в  свое  время  римляне, правительства мировых держав  предпочитают
поддерживать  на Земле Израиля удобных для себя политически монстров,  глядя
сквозь пальцы  на  нарушения  прав человека, на приток  в  руки  израильских
бюрократов   миллиардов  долларов,  аморально  получаемых  на  костях  жертв
Катастрофы,  на  геноцид, чудовищные  военные  преступления,  на процветание
рабства  в Израиле, на  попрание там  всех международных норм и законов. Это
только подтверждает  наши вышесказанные слова. Для  еврейского  народа закон
таков, что никто никогда не спасет его от падения, кроме него самого.


     В  нашем мире  существует  особый  канал  связи  с  Творцом. Это  Земля
Израиля. Это место прямого контакта с Творцом, который  возможен и необходим
только на этой  земле.  Здесь этот контакт совершился,  здесь  он произойдет
вновь. Отдавая землю  Израиля (тем,  кто расходится с нашим мирозданием и не
имеет генетически закрепленных связей с этой землей), мы совершаем поступок,
противоречащий  и  духу  и природе  (я  говорю о  природе  духовных  миров).
Каббалист, находящийся одновременно в духовном и в материальном мирах, видит
наперед все, что случится  с нашим миром  в зависимости от нашего влияния на
духовные корни. Поэтому мы,  каббалисты, и говорим, что  наша земля дана нам
свыше, но и мы сами должны получить эту землю - соответствовать ей.

     Эта земля  связана с высшими мирами миллионами информационных нитей, но
у нее особое положение и состояние, отличающее ее от любой
     другой точки  нашего материального мира.  Наша обязанность  и состоит в
том, чтобы понять, изучить эти особые параметры Земли Израиля (а не
     просто поверить в ее святость), постичь ее духовный уровень.


     Вернемся к структуре миров еще раз.

     За пределами постижения нашим рассудком находится бесконечность Эйн Соф
(Без Конца), которую  невозможно понять, но возможно лишь предчувствовать. У
ее "основания" находится  как  бы кратер,  воронка,  Кав Эйн  Соф, в которую
падают  "оторвавшиеся"  от бесконечности  души.  Противоположный  конец этой
воронки смыкается с этим  миром. Воронка эта проходит  через условные  сферы
(не следует их представлять  пространственными образованиями,  а, тем более,
космическими), каждая из которых  - отдельный мир. Названия этих  миров были
уже даны выше. Каждый мир  отделен от  следующего 10 сферами,  называющимися
"10 сфирот игудим". Каждый новый отрезок Кав Эйн Соф между соседними  Сфирот
Игудим  имеет свое  название. Эти  названия  соответствуют  новому  качеству
изменяющейся в процессе прохождения по Кав Эйн Соф души.

     Универсальный "хлеб" души - это Свет Бесконечности, который  существует
только в  "пространстве"  Эйн  Соф. Чем дальше удаляется  от него  душа, тем
больший голод она испытывает. Иллюзорный свет из мира Асия, как нарисованный
хлеб, не может насытить душу, а вызывает только больший голод.

     Грубые простые люди (таких большинство, особенно на "верхах") вообще не
ощущают   в  себе   души.  Душевный   голод   в   них   проявляется   вечной
неудовлетворенностью,    внешне    кажущейся     жадностью.     Неосознанная
неудовлетворенность  является   причиной   раздраженности,   безжалостности,
изворотливости, лжи,  склочности, завистливости. Инстинкт подмены заставляет
их  как бы замещать себя другим человеком или людьми,  как бы подставляя его
(их) вместо себя под хлыст душевного голода. Фетиш этой подмены - социальная
несправедливость, безжалостная  эксплуатация,  коварство и  зло политических
режимов.

     Все в мире устроено "не так". Это от того, что  происходит закрепленная
традицией законов подмена категорий.


     (...)



     Последний  из материалов этого  приложения является одним  из  наиболее
свежих   примеров    вопиющего   израильского   беззакония,   оправдываемого
религиозными догмами. Это обращение семьи Х. К правозащитным организациям. К
сожалению,  обращение  это пока не переведено на русский язык  и дается нами
ниже по-французски:


     Cher Monsieur ou Madame!

     Notre  cas est clair  et simple.  Pour nous  l'affaire  de notre destin
n'est pas  juste une  affaire de  vie -  et - de  mort pour nous-mкmes, mais
encore  une  derniиre frontiиre des  problиmes de  la dignitй humaine  et de
droits. Nous йtions  rйellement  trompйs  et maltraitйs par  un gouvernement
йtranger,  et notre fils a йtи kidnappй par le mкme gouvernement. Cependant,
les circonstances et certains  dйtails йtaient d'une maniиre ou  d'une autre
compliquйs,  et  l'affaire  comme tout trop  dйlicate.  Quiconque aurait  le
courage de nous aider  doit  se  prйparer а  dйcharger certains stйrйotypes.
L'йtat, qui a  "kidnappй" notre fils (et nous) est "intouchable". Malgrй des
violations dramatiques de  droits de l'homme,  esclavage, et  ignorance  des
normes internationales, cet йtat gagnait un privilиge spйcial de ne pas кtre
critiquй ou boycottй. Cela fait notre tragйdie plus complexe et profonde.

     Nous sommes N.  et  G. H.,  ex-citoyens  de  Kazakhstan.  А  un certain
"moment"  de  notre vie nous  avons dйcouvert que nous n'appartenons plus au
groupe de "vrais" citoyens. Mкme  parmi les Kazakhs eux-mкmes il y avait une
large  division  tribiale, mais  de  ne pas  кtre un  Kazakh  au  Kazakhstan
devenait complиtement "illйgal". D`origine Georgianienne, G. ne s`est jamais
senti  confortable au Kazakhstan.  Tout devenait  mкme pire aprиs qu`un йtat
Musulman s`йtait йtabli lа. Il йtait sйvиrement  battu et blessй, notre fils
йtait  battu  avec les complications des blessures. Nous avons  cherchй  des
possibilitйs а йchapper de Kazakhstan.

     Malheureusement  pour  nous, le  seul  йtat,  oщ nous  pouvions partir,
traite toujours  d'instabilitй et de persйcutions  dans diverses  parties du
monde  pour  recruter des  victimes comme des immigrants, qu'ils requйraient
pour le travail manuel uniquement comme l`esclavage ainsi que pour  l`armйe.
En ce temps-lа, nous ne connaissions pas  зa. Parce que la vie en Kazakhstan
devenait insupportable, nous sommes partis pour ce pays, que nous imaginions
diffйremment de ce qu'il devenait pour nous.

     Cependant,  nous ne pensons  pas que notre cas  devrait  кtre politisй.
Nous ne voulons pas blвmer des rйgimes politiques pour notre souffrance. Ils
sont ce  qu'ils sont.  Pour  un nombre  de gens la vie lа-bas  semble et est
normale, mкme  si  ils vivent  sous  les  rйgimes  les  plus  monstrueux. Le
tribunal  de rйfugiй а Canada ne comprenait pas ou ne voulait pas comprendre
que nous n'essayions jamais de  blвmer  tout le rйgime politique. Est-ce que
vous pouvez blвmer une tornade (qui ne nuit pas а des milliers de  gens mais
ruine votre maison), ou un mйtйore, ou un vent, ou un tonnerre?

     Cependant  (indйpendamment de cette attitude), nous devons accentuer le
fait  que  de  la  perspective  Canadienne,  notre  situation  devrait  кtre
inacceptable. Si le tribunal regardait en notre cas par un prisme des normes
Kazakhstaniennes  ou  Israйliennes, alors  les  conclusions qu`ils faisaient
йtaient йvidentes. Une question que nous voulions demander au tribunal йtait
la suivante:  est-ce  que  nous  pourrions  кtre traitйs  selon  des  normes
Canadiennes avant de devenir des Canadiens? C'est  ce qui nous ennuie. Alors
-  le  tribunal  ne  comprenait  pas  (ou  ne voulait  pas  comprendre)  que
l'expression "votre pays" ne correspond pas а notre situation,  surtout а G.
Il est un rйfugiй de  Abkhazia dans la deuxiиme gйnйration (sa famille s`est
enfuie de Abkhasia en rйsultat du conflit Abkhasian-Georgian, dйchargeant la
propriйtй entiиre, maison, tout ) , et perdu tous les liens avec Georgia. Il
n'a pas citoyennetй de Georgia, et perdait la citoyennetй de Kazakhstan, qui
n'йtait pas "son pays" n'importe comment.

     Le  tribunal  n`a  jamais  doutй  des  persйcutions, discrimination  et
assauts, que nous affrontions au Kazakhstan et en  Israel. En mкme temps (en
refusant de nous reconnaоtre comme rйfugiйs), le tribunal (ainsi que la cour
Fйdйrale) a dйmontrй une incapacitй а regarder notre cas par une perspective
non -  politisйe. Autrement dit, aucune  solution n'йtait donnйe а nous dans
notre situation extrкme.

     Nous  pensons que  c`est  arrivй  parce  qu'ils  ne  trouvaient  aucune
solution de  comment classer la pagaille administrative de  notre statut, et
notre relation а l'йtat d'Iraлl.

     Les pratiques  internationales d`immigration lйgale  les plus  communes
requiиrent
     automatiquement  la  remise  de  la  citoyennetй  ou  de  la  rйsidence
permanente aux immigrants.

     Cependant, notre situation  le contredisait. Comme  nous  recevions les
visas   Israйliens  d'immigrants,  nous  devrions  attendre  la  citoyennetй
Israйlienne  (un statut de  rйsidants permanents  n'йtait pas attendu  parce
que:  1) normalement il n'est pas pratiquй en  Iraлl 2)  il est incompatible
aux  lois internes  Israйliennes,  qui  fait la vie d'un rйsidant  permanent
impossible lа).

     Cependant,   en   Israлl   nous  n`avons   pas   reзu   la  citoyennetй
automatiquement. Au  contraire, nos  passeports de Kazakhstan et les  autres
documents  ont йtй confisquйs,  et nous  йtions poussйs  par  une  procйdure
ridicule  de  dйfinition  de  nationalitй,  avec notre statut de citoyennetй
devenant dйpendant de ses  rйsultats. Nous avons dйcouvert que nous n'йtions
pas administrйs de Tveria mais de Jerusalem.

     Il est  important de mentionner  qu`en Israлl votre vie sans le "teudat
zehut" (il joue un rфle d'un passeport interne, mais par erreur interprйtait
souvent comme une "  carte ID") est  impossible . Sans TZ vous ne pouvez pas
entrer dans aucune institution publique, incluant l'йcole. Vous pouvez aussi
кtre arrкtйs par  la police а tout moment pour ne pas porter le TZ sur  vous
(etc.) Nous йtions laissйs sans le TZ depuis Septembre jusqu'а Fйvrier 1999.
Il est йvident que le retard йtait employй par Jerusalem pour  nous empкcher
de revenir а Kazakhstan. Ils  devaient  connaоtre  la loi  de citoyennetй de
Kazakhstan,  et  quand aprиs  Fйvrier 1999 nous sommes allйes au consulat de
Kazakhstan, on nous  a dit qu'aprиs 3  mois sans l'enregistrement nous avons
perdu la citoyennetй, et maintenant ne pouvons pas revenir а Kazakhstan.

     Quand nous avons reзu les TZs, notre nationalitй йtait mentionnйe comme
"Russe", qui n'est pas une citoyennetй  pleine: il vous fait un "citoyen" de
seconde -  classe. Nous avons dйcouvert aussi que la citoyennetй Israйlienne
a йtй refusйe а nos enfants du tout. De la perspective des normes civilisйes
il semble absolument ridicule: les parents ont reзu  la  citoyennetй, et les
enfants pas! C'est une division administrative d'une famille. On la divise!

     En  Iraлl,  nous  йtions  toujours effrayйs que  nos  droits  parentaux
pourrait кtre  pris ainsi que nos enfants. C`est arrivй  partiellement (nous
signifions la situation de notre fils aоnй).  Nous pourrions prouver  que le
statut  de nos enfants en Israлl  n'йtait pas йgal а la dйfinition lйgale du
statut de rйsidence  permanente des pays occidentaux. Si  quelqu'un  insiste
que nos enfants avaient un statut de rйsidence permanente en Israлl, nous ne
sommes   pas   d`accord.   Nous  pourrions  soumettre   la   preuve  entiиre
ultйrieurement.

     Cependant, seulement un fait doit  convaincre chacun: notre fils  йtait
admis  а  l`йquipe nationale  de water - polo d'Israлl, et devait participer
dans la compйtition internationale en Hollande, mais on lui a officiellement
(!)  refusй (par le Ministиre Israйlien  d'Affaires  Internes) un laisser  -
passer "parce qu`il n'йtait pas un citoyen Israйlien"(!).

     Nous ne parlons mкme pas du trauma, des persйcutions et des  agressions
(mкme psychologiques). Ils йtaient йvidemment programmйs par notre situation
staturielle  et provoquйs par  une propagande  Israйlienne officielle anti -
Chrйtienne et raciste. Dans les plupart pays  du monde les non - citoyens ne
sont pas pris au service militaire  obligatoire. En Israлl ils sont pris. En
Israлl un  rйsidant permanent (non-citoyen) n'est pas lйgitime  а ouvrir une
affaire, acheter une maison et / ou un terrain!

     А cause que Israлl reconnaоt  seulement un mariage  religieux Juif, nos
enfants йtaient considйrйs comme "mamzerim"  ("bвtards",  intouchables) - et
n'avaient pas de droits а voyager avec nous. Nominalement, ils n'йtaient pas
traitйs comme nos enfants du  tout. "Les  bвtards"  ("mamzerim") aussi n'ont
pas de droits en gйnйral en  Israлl: ils ne peuvent pas marier un Israйlien,
ils ne  peuvent pas travailler dans les institutions d'йtat,  achиter de  la
terre, ouvrir une affaire, etc.

     Dans la violation de  certains rиglements internationaux et Israйliens,
notre fils aоnй  йtait pris а l`armйe Israйlienne  contre  sa volontй. Comme
nous (ainsi que nos amis) nous rappelons, dans une des brochures de Sochnut,
il йtait йcrit que seulement des  volontaires pourraient servir dans l'armйe
Israйlienne sans la citoyennetй Israйlienne.

     Cependant, c`est une norme qu`en Israлl il y a  toujours plusieurs lois
contredisant  les  autres. L'Israлl n'a aucune  constitution  et  / ou codes
juridiques stables. Il a seulement certains rиglements communs - gйnйraux et
la loi  d'un prйcйdent. Tel systиme a йtй crйй pour concevoir une  injustice
totale, et  permet (au lieu de justice) le soi-disant " droit de tйlйphone",
ou une "loi"  de connection-confrйrie de famille  -  amitiй  - raccordements
d'armйe. Ce  systиme  faisait des  tortures (la  loi  de  Landau  )  et  des
persйcutions aux Chrйtiens (particuliиrement le bill 174N~) absolument lйgal
en Israлl.  Nous  ne donnons pas cette expliquation comme une  manifestation
politique,  mais juste  pour montrer comment  compliquйe est l'affaire.  Une
autre loi Israйlienne interdit de prendre aux  soudures militaires les gens,
dont les parents ne sont  pas dans le pays. Notre fils  йtait pris а l`unitй
militaire  de bataille  "Golani", une  formation militaire descente  .  Pour
Israлl,  les jeunes  hommes comme notre fils  sont otages, esclaves, dont le
statut dans l'armйe Israйlienne est  йgal  aux esclaves enchaоnйs а bord des
navires  militaires  anciens.  Les  tactiques  de  ne  pas  leur  donner  la
citoyennetй  Israйlienne  est   une  mйthode  а  les  garder  emprisonnйs  а
l'intйrieur  du  pays,  ce  qui  signifie  rйellement  - dans  l'armйe.  Les
autoritйs israйliennes  mettent  le  statut de  citoyennetй pour tels jeunes
hommes а la dйpendance du service militaire, proclamant que "cette question"
pourrait кtre йvaluйe seulement aprиs la fin de celui-ci.

     Quand, mкme  une  catйgorie  de  "citoyens"  avec les remarques dans le
passeport interne - "Russe" ou "nationalitй n'йtant  pas dйfinie", n'ont pas
de  droits ou  de protection  en  Israлl,  des  gens  comme notre  fils sont
totalement sans  droits.  Dans  l'armйe,  notre fils  a dйjа  des  problиmes
terribles,  mais  nous ne  pouvons pas les dйcrire prйcisйment - parce qu`en
revanche, notre fils  peut кtre battu ou mкme tuй. Nous considйrons le  fait
que notre fils, pas  un  citoyen Israйlien,  a йte pris au service militaire
obligatoire comme s'il йtait kidnappй et pris loin de ses parents.

     L'armйe  israйlienne  est  un  outil а  convertir les non  -  Juifs  au
judaпsme par la force.  Quand notre fils йtait oubligй de prendre le serment
militaire sur la Tora, il demandait une Bible, mais en rйponse, il a reзu de
telles menaces, qu`il devait obйir - et prendre le serment sur la Tora. Dans
notre dossier humanitaire,  nous avons  un article par rapport  а  l`annonce
d`un gйnйral  Israйlien  qui dit  que  tous  les  non  -  Juifs dans l'armйe
Israйlienne devraient кtre forcйs d`aller pour le "giyur".

     Nous  tournions  aux  avocats  et politiciens Israйliens  cйlиbres,  au
Ministre des Affaires Internes et а d`autres  institutions, personnalitйs et
politiciens. Tous ceux-ci disent qu'Israлl est un йtat anti-non-Juif (anti -
Chrйtien), et  que les non - Juifs ne devraient pas venir lа.  Ils  disaient
que l'йtat d'Israлl a йtй conзu si bien que les non - Juifs ne devraient pas
кtre capables de travailler, vivre, et mкme exister en Israлl. Vous pourriez
apprendre qui et comment dit celа dans notre dossier de rйfugiй.

     Cependant,  -  encore -  nous ne  politiserons pas notre  cas  par  les
йtiquettes comme  "racisme" et "guerre  non  dйclarйe contre les chrйtiens".
Ils ont  leurs  traditions  et  lois  propres,  que  nous  pouvons respecter
aussitфt qu'ils s`appliquent aux  gens, qui sont venus  en Israлl а cause de
leurs  croyances  nationalistes  ou  sont nйs  en  Israлl.  Aussitфt  qu'ils
essaient de prolonger ces lois sur des gens comme nous - citoyens йtrangers,
Chrйtiens, - nous  gardant  en Israлl comme des prisonniers: seulement alors
c`est inacceptable. Il  est clarifiй que l'йtat d'Israлl n'accomplit pas des
obligations  d'immigration envers  nous.  En rйalitй,  nous  n`avons  jamais
immigrй en  Israлl  et ne  pouvons  pas кtre  considйrйs comme  des citoyens
Israлliens.

     Nous  avons  pu  partir  d`Israлl  et  prendre  notre plus  jeune  fils
en-dehors de ce pays seulement par une voie illйgale et dangereuse. Cela est
la preuve comment dйsespйrйs nous йtions  et  comment  sйrieuse йtait  notre
situation.  De plus - le Panneau  de  IRB а Montrйal йcrivait а la page 2 de
leur dйcision le suivant:
     'Le tribunal ne doute pas que les non - Juifs puissent кtre victimes en
Israлl  de  discrimination,  de harcиlement ou d'agressions,  dans certaines
circonstances particuliиres et dans certains milieux particuliers'.

     Si, mкme IRB dans une voie a reconnu  nos йvidences fidиles, la rйalitй
est vraiment laide pour des йtrangers en Israлl.

     Aussi, parce que nous partions d`Israлl en utilisant un autre passeport
pour sortir notre  enfant illйgalement du pays sans le statut, sur le retour
hypothйtique,   il   existe   un   danger   que   nous   devrons   affronter
l`emprisonnement  pour cela.  Qu'est-ce qui arriverait  avec notre enfant si
nous йtions dans la prison juste parce que nous voulions sauver notre enfant
de la manifestation d'hostilitй envers lui?

     Nous  courions  pour  nos  vies. Si maintenant nous  йtions puissamment
obligйs de retourner en Israлl, nous serions punis!  Notre  plus  jeune fils
serait pris loin de nous pour sыr et serait convertis en judaпsme. Notre cas
est  la derniиre  frontiиre,  derniиre  limite  а  dйfendre la  civilisation
Chrйtienne. Nous croyons que  derriиre les dйcisions injustes du tribunal de
rйfugiй  et  de  la  cour  Fйdйrale йtaient  des tentatives  Israйliennes  а
reprendre tous les "esclaves fugitifs" (c`est  ainsi qu`ils  considиrent des
gens comme nous) vers l`Israлl.

     Cependant, notre souci majeur dans la situation actuelle est notre fils
aоnй. Il est si terrifiй par une  revanche йventuelle que si un reprйsentant
indйpendant  devrait lui  demander  s'il  sert volontairement  dans  l'armйe
Israйlienne, il dirait  "oui". Jusqu'а ce qu`il se  trouve en Israлl il sera
liй  а cette rйponse. Nous  pouvons  seulement tйmoigner qu'il  йtait pris а
l`armйe  Israйlienne   selon   la   loi  Israйlienne  du  service  militaire
obligatoire. Nous avons un des ordres d'armйe soumis а  notre  fils  pour le
service militaire obligatoire. Si requis, nous pouvons envoyer une copie  et
la traduction  de ce document. N'importe  comment,  administrativement notre
fils a йtй pris а l`armйe Israйlienne, et c'est le problиme principal.
     S'il vous plaоt, conseillez-nous, que faire.
     Nous espйrons que ce document sera  gardй confidentiel, en-dehors de la
connaissance du brutal rйgime Israйlien.

     Salutations distinguйes, Natalya H.

29.07.2001

















Лев Гунин. Приложения к работе "ГУЛаг Палестины"



ПРИЛОЖЕНИЕ ПЕРВОЕ

ПРЕСТУПЛЕНИЯ ИЗРАИЛЬСКОГО РЕЖИМА
     ПРОТИВ РУССКОЯЗЫЧНЫХ ЛЮДЕЙ ЗА ГРАНИЦЕЙ

     Насильственной  доставкой  в  государство  Израиль  и   преследованиями
русскоязычных на территории Израиля преступления израильского режима  против
русскоязычного меньшинства  не ограничиваются. Израильский режим  продолжает
охотится за теми, кто, покинув пределы  государства Израиль, попросил статус
беженца за границей. Израильтяне трактуют этих людей как  своих беглых рабов
и охотятся за  ними по  всему  миру,  добиваясь  их возвращения  в  Израиль.
Особенно строптивых и активных  из них израильтяне преследуют даже еще более
жестко, до полного их уничтожения.

     В  странах Запада Израиль не практикует избиения и похищения неугодных,
разве что  в случаях,  когда затронуты  его политические и  разведывательные
интересы.  Русскоязычных  людей  отлавливают в  странах Запада и  доставляют
назад, в государство Израиль, руками  местных властей,  коррумпированных или
запуганных  израильской агентурой, местными сионистскими кругами и еврейским
лобби в высших эшелонах власти.

     Главный - и единственный - союзник Израиля в христианских  странах: это
Великобритания, а не США и Канада, как  многие полагают. США  и Канада - это
просто  захваченные Израилем  и мировым  еврейским экстремистским  движением
страны,  фактически  оккупированные  и превращенные  в  инструменты мирового
еврейского господства. Как любая оккупированная нация, как  любой породистый
жеребец,  они  время  от  времени взбрыкиваются.  Англия  же -  единственный
добровольный союзник Израиля, и на это есть  ряд причин. Как и  в Израиле, в
Великобритании нет конституции, это монархия.  Как и Израиль, Великобритания
не оставила  своих нео-колониальных  замашек.  Как и Израиль, Великобритания
является скрытым врагом  демократии и свободы самовыражения. Руками мирового
еврейского  экстремизма  Великобритания  мечтает вернуть  свое  колониальное
могущество  на американском  континенте.  В обмен на  всемерную политическую
поддержку   Израиль   предоставляет   Великобритании   свою   финансовую   и
политическую сеть в  Канаде и США, используя свое  неограниченное  влияние в
Северной Америке как для еврейских, так и для британских нужд.

     Стремясь  наказать  своих   беглых  русских  рабов  возвращением  их  в
государство Израиль, израильский  режим хочет одержать в этом противостоянии
моральную  и  политическую  победу.  "Чтоб  другим неповадно  было",  "чтобы
осознали,  что  бежать  некуда",  "чтобы  понимали,   что   Израилю,  евреям
принадлежит весь мир"...  Каким образом  осуществляется это,  ясно  видно на
примере Канады.

     Используя  свою  неограниченную  власть и влияние  в Канаде,  Израиль и
еврейские организации  в  Канаде сначала  наводнили Министерство  Иммиграции
Канады своими  людьми: иммиграционными офицерами, служащими, иммиграционными
судьями и  чиновниками среднего звена, вплоть до министра Иммиграции (Люсьен
Робияр). Дела  русскоязычных беженцев из Израиля рассматривались  комиссиями
под  председательством  судей еврейского  происхождения, заядлых  сионистов,
иногда  даже граждан Израиля: Барбарой Бергер, Жаком  Лассалем,  Дорионом, и
другими.   На   другом   структурно-административном  уровне  -   на  уровне
иммиграционных офицеров - в беженских  слушаниях участвовали  иммиграционные
офицеры еврейского происхождения,  ненавистники русских и заядлые сионисты -
Юдит  Малка,  Сара  Розенцвейг  и  другие.  Многие  иммиграционные  судьи  и
иммиграционные  офицеры   в   Монреале  напрямую   связаны   с   израильским
консульством:  как,  например,  Жак  Лассаль,  бывший  муж  бывшей  Министра
Иммиграции   Люсьен  Робияр,  председатель  теневой  структуры  израильского
правительства  -  организации  Израиль-Канада.  Чтобы  не  допустить  успеха
апелляций  несчастных жертв  еврейского  террора  в Федеральном  Суде,  были
задействованы высокие чиновники  государственных юридических органов Канады,
как,  например,  господин  Розенберг,  какие  вмешивались в  ход  разбора  в
Федеральном Суде жалоб беженцев из  Израиля на любой стадии и в любой форме.
В   Парламенте    всю   эту   тяжелую   пирамиду   беззаконий   поддерживают
депутаты-сионисты - Люсьен Робияр, Жак Лассаль, Ирвин  Котлер, Леонор Каплан
и  другие.  После  Люсьен  Робияр на  пост  Министра  Иммиграции снова  была
поставлена  очередная  еврейка  -  Леонор  Каплан,  пусть  более  порядочный
человек, чем абсолютно беспринципная садистка Робияр,  но  в силу еврейского
происхождения  не  имеющая  возможности противостоять еврейскому давлению  и
следованию еврейским интересам.

     Чтобы действовать  наверняка,  еврейские  круги привлекли к  "охоте  на
беглых  рабов"  даже   иммиграционных   адвокатов  -  открытых  или  скрытых
сионистов,  - стремясь, чтобы поток русскоязычных беженцев попадал именно  к
этим  адвокатам. Эти адвокаты-сионисты, такие,  как Джеральд  Постельник или
Сильвия Левек, брались за беженские дела русских только с одной целью: чтобы
дела  своих  клиентов  провалить. Если  дело было  слишком  щекотливое,  эти
адвокаты шли на подлог, на  обман, на что  угодно --только  бы торпедировать
его. Они заявляли в Комиссию по Беженцам, что точно знают, что их клиент (ы)
покинул  (и) Канаду,  и  беженский файл  закрывали.  Сильвия Левек и  другие
адвокаты-предатели   являлись   в  Комиссию  по  Беженцам  и  заявляли,  что
убедились, что их  клиент  представляет  собой  опасность  для  Канады  -  и
требовали  его  депортации!!!  Если  не  удавалось полностью  подкупить  или
запугать иммиграционного адвоката, использовали его секретаря, как  правило,
своего агента, который (ая) уничтожал важные  документы, некоторые документы
заменял  собственноручно  изготовленными  фальшивками,  искажал  суть  самых
важных   документов,  материалов,  показаний.   Этим  занималась,  например,
секретарша адвоката Ле Брона Элеонора Бродер, израильская гражданка.

     Одновременно   были  задействованы   сотрудники   медицинского   отдела
Иммиграции и  ангажированные  Министерством Иммиграции врачи, так называемые
иммиграционные врачи. Такие врачи, как, например, Барбара Бжезинска (кстати,
родственница бывшего госсекретаря США),  "ставили" заведомо ложные диагнозы,
умышленно   подрывали  здоровье  своих   пациентов,  работали   в   условиях
конспиративного  сговора  с  Министерством  Иммиграции.  Медицинский   отдел
Иммиграции - Immigration Medical Services (IMS) - вместе  с  иммиграционными
врачами  занимались  (и  занимаются)  подлогом,  фальсификацией  медицинских
данных, медицинскими репрессиями против неугодных, и  это особенно страшно и
неприемлемо.

     В  противостоянии   бежавшим   из   Израиля  русскоязычным  диссидентам
использовались шпионские методы. На более высоком уровне  были задействованы
израильские секретные службы. На более же низком уровне израильско-еврейские
круги,   противостоящие   беженцам   из   Израиля,   пользовались   услугами
монреальского филиала израильской военизированно-охранной службы Isra Guard.
Сам  факт того,  что подобного рода  израильская служба  вообще действует  в
Канаде -  вопиющий.  Это  нарушение суверенитета Канады и вмешательство в ее
внутренние дела. Чувствительная, конфиденциальная информация попадает в руки
полицейскио-военных и  прочих  органов государства  Израиль -  как будто это
происходит   в   внутри   самого  Израиля.  Израиль   получает   возможность
манипулировать самыми ранимыми и деликатными материями в Канаде  - как будто
Канады не суверенное государство.

     Все эти методы хорошо  прослеживаются  на  примере нескольких беженских
дел.

     Вот эти дела (ниже следуют тексты на русском, английском  и французском
языках):


     Дело семьи Буяновских

     To The Federal Court of Canada from  Galina Buyanovsky. Montreal, March
20, 1997.
     Galina Buyanovsky
     175 Sherbrook St.West,
     Apt. 98 Montreal, Quebec,
     CANADA H2X 1X5

FEDERAL COURT
     Supreme Court Building Ottawa,
     Ontario K1A 0H9
     CANADA



     Tel.(514)843-8458 See the list of the places where  the  copies of that
appeal are submitted below.

     Dear  Sirs! This  appeal is formal. It composed  not by a lawyer but by
the refugee claimants themselves. Despite a temptation to treat it as a
     non-official  letter we  want  an  official response. We  claim  that a
wide-scaled conspiracy against Russian-speaking refugees from Israel
     exists, and that Canadian Ministry of Immigration  is manipulated by  a
foreign state. This is the main reason why our refugee claim was
     denied. The chairman of the immigration committee assigned to  our case
was Mr. Jacques La Salle. He is a permanent director of the
     Informative  Committee  Canada-Israel,  an  organization  that  may  be
considered as a shadow structure of Israeli government. Allegations
     that Mr. Salle systematically treats the Russian-speaking refugees from
Israel with partiality were expressed several times. In 1996 Federal
     Court  indirectly  recognized  that.  Despite  of  that  Mrs.  Lucienne
Robillard  -  Canadian  Minister  of  Immigration  [  look  over  her  anger
declaration
     about the Russian-speaking refugees from Israel: see  our  BIBLIOGRAPHY
in the end, #4, ] - gave Mr. La Salle a new commissioner's
     mandate  (for  the  next  term).  52% of refugee claimants from  Israel
obtained their refugee status in 1994-95.On hearings with Mr. La Salle it
     is 0(%). In 1997 Mr. Jacques La Salle was accused in partiality towards
refugees from Israel, and his involvement in their cases was
     terminated* (see comments). However, his mandate wasn't  terminated  in
general. And this person whose partiality towards the
     Russian-speaking people was already recognized is sent now to  hear the
cases of Russians who flied from Kazachstan. Russians from
     Kazachstan are  too often  told  that  they  are not  eligible for  the
political asylum in Canada - because they could go to Israel, not to Canada.
     For example,  the first hearing of  a refugee claimant  from Kazachstan
was dedicated to his situation in Kazachstan, when the second - to
     his refusal to go to Israel. How can it happen in a country that is not
a province of Israel, but an independent state? Why refugees from
     Israel who face deportation and express a will to go to Russia are sent
to Israel anyway**?
     Is it true that Mr. La Salle lived in a  kibbutz in Israel and holds an
Israeli passport? Is that true that Mrs.  Lucienne Robillard  is his ex-wife
and
     his best friend  now?  If only  one  of these questions can be answered
positively - the first paragraph of our message is completely correct!
     And  the last question  about Mr. La Salle.  Since he  was  accused  in
partiality - does it means that his decision in our case can still be in
     force? We came to Canada as refugee claimants, not to  Israel, and it's
obvious that our right is to be heard by an independent
     commissioner,  not by a person whose whole life and social activity  is
devoted to Israel. The translator who worked for our lawyer, Mrs.
     Eleonora Broder, has also devoted herself to Israel, but in a different
way. She sabotaged the cases of all her employer's clients, distorting
     the translation of the most important documents and  statements: Always
in favor of these forces which wants save Israel's face and to
     send Russian  from Israel back. Being  afraid of her  angry clients she
flied Montreal and disappeared in an unknown direction. Her most
     favorite  sabotage  action  was  to  distort  the  real  indication  of
nationality  or  another  data  in her  translations of birth  certificates,
passports,
     and  other  documents.  This  trick  she  used  when  she  "translated"
documents of L.M., K.R., L.G., and other people who turned to our lawyer.
     Commissioners like Mr.  La Salle,  Mr. Dorion, and like the immigration
officer Mrs. Malka, who have visual partiality to Russian-speaking
     people, based  their rejections of refugees' claims on such "mistakes".
She used to change voluntarily also the meaning of refugee
     claimants'  stories  and so  called  pifs'  data. She  placed  a  wrong
information about our nationalities despite our sincere statements. We came
     from  a  country with another mentality and  different  culture.  If  a
Canadian would probably check the translation using another translator
     help, we  didn't.  Then, again, Mrs. Broder did a back translation into
Russian for us to show that everything was translated correctly, but that
     back translation actually is in contradiction with  her French version.
Another interesting detail is that the most serious mistakes she did in
     official  documents'  translations  were  related  to the  people whose
hearing were attended by Mr. La Salle, Mrs. Judith Malka and - probably -
     Mr. Dorion. In other words, were  attended by people whose relations to
Israel or to Jewish roots are easy to detect. If you need more
     detailed and precise proof of  Mrs. Broder's sabotage we can give it to
you.

     Mr. La  Salle based his rejection of our claim  generally on one thing.
He based it not only on Mrs. Broder's sabotage, but on direct lie and
     distortion of our words,  too. So, he interpret our words  that we were
persecuted by Israelis because they treated us as "Russians" as if we
     said that in  our Teudat Zehuts (internal obligatory passports) we were
mentioned as Russians, not Jews***. In reality there were no
     indication  of Teudat  Zehuts  in our  words.  It  is obvious  that the
meaning of our words is that Israelis treat fresh Russian-speaking
     immigrants  as  strangers, not like real  Jews, and  this is  the  main
source of our problems in Israel. (Another reason is that my husband is not
     a  Jew). But if even there was no  distortion of our words: Does Mr. La
Salle was legally and morally correct to base his rejection on "Teudat
     Zehuts" issue? The indication of nationality in different kinds of ID-s
is in deep contradiction with the main moral norms of democracy. No
     wonder that no democratic state  (we  don't speak about Israel now) has
such indication. That indication of nationality in passports in
     ex-USSR  and in  South African Republic was  accused by the  democratic
press and by Human Rights organizations****. Canada has no
     obligatory indication of nationality in  her  code. Does  it means that
Canada doesn't recognizes the obligatory indication of nationality in
     passports? If  so, and  also  if  we  are  on  Canadian  soil, then the
investigation about the indication of  our  nationality in  our passports is
illegal
     (at  least, morally illegal as minimum). As a Canadian commissioner Mr.
La Salle couldn't make it a key issue in his rejection of our claim. As
     an Israeli he couldn't ignore  this issue - because in  Israeli society
it is a key issue! Then, I want to attract your attention by the fact that
     there is an  obligatory indication of country of origin in Israel,  not
only of nationality. This is the source of conflicts as well. Since the
     commissioners  like Mr. La Salle avoid  mentioning it - this is one  of
the evidences of their partiality. Let me point out that there are almost no
     paragraphs  in  our  refugee claim  declaration  where we  mention  the
indication of nationality (Russian) in my husband's passport as the
     source of our  troubles. In  the same  time we  name other reasons like
social, ethnic and religious ground for persecutions and discrimination
     in  our  life  in  Israel*****.  Why then  the  "Teudat  Zehuts"  issue
dominates in the Immigration and Refugee Board decision in our claim?
     Probably, because Mr. La Salle acts in interests of  Israel, and Israel
wants to justify her obligatory indication of nationality before other
     countries. Let  me point out also that the "Teudat Zehut" is not an ID.
It is actually a passport. Because it's function is different from
     Canada's  social number or medical insurance card,  or  any  other  ID.
Social number in Canada is confidential. Then, another ID can be given
     to police  or  to  other  authorities. In  Israel  T.Z. is the only  ID
recognized by the authorities. To present T.Z. just everywhere - from clinic
to
     school, from employment  office to  hotel - is an obligatory rule. That
fact is also ignored by the commissioners. We can analyze Mr. La Salle's
     declaration paragraph by  paragraph,  but our  main point  is that  the
decision in our case was visually based not on the hearing and not on
     our refugee declaration, but on the very fact that we came from Israel.
We'd only like to give examples of the most ridiculous and
     tendentious paragraphs of Mr. La Salle's declaration. This declaration,
which is politically and emotionally motivated, has nothing what to do
     with juridical documents.

     Dear Sirs! You  must take  into  consideration  that Mr. La  Salle gave
identical answers to a number of refugee claimants (to family Z., for
     example). 4 from 6 main topics  in his answers to  us and to family  Z.
are identical. So, he submits a clichй to all his victims. He also doesn't
     care to  deny the credibility of  the events described  in our claim by
analyzing them. His attitude can be expressed in 2 sentences: It can not
     be; because it couldn't happen in Israel  (in  such  a beautiful Middle
East country!). That's why he uses such "evidences" of our "insincerity"
     as  "very  little inter-community tension had been  noted" (p.5 of  his
response to our claim, p.3 of his response to family Z. claim). If even such
     "evidences"  were  truth (we  have  evidences that even the  members of
Israeli government claim the opposite******), they are not able to
     explain or reject each event, each personal case. But it can be clearly
explained by Mr. La Salle's motivations. He unconsciously expresses
     his  motivations  on p.4 of  his  decision:  "Monsieur Nikitin  est  de
nationalitй russe et les deux enfants, comme leur mйre, sont juifs"(p.4). In
     other words,  he  didn't  write  "were  Jewish  in  Israel",  or  "were
considered as Jewish in Israel", but  he wrote "are Jewish"! That means that
for
     h i m they are Jewish. So, under  which  laws he  considered our claim:
Under the laws of Canada - or under the laws of Israel!?******* Then,
     on  p.5  he  wrote  that "Mrs.  Buganovky {instead  of  Buganovsky} was
hesitated to answer the questions, she avoided to answer them directly,
     precisely".  We can comment that phrase very  "directly and precisely"!
This is an old trick used by Mr. La Salle, Mr. Dorion and Mrs. Malka.
     They compose a question like "are you  sure  that you did an attempt to
lie?" Then they demand to answer "yes" or "no" only. If you answer
     "yes", that means - you're a liar, if you answer "no", it means - "I am
not sure" or "may be". In a real situation there are much more versions
     of consequences if you answer "yes" or "not" directly. The paragraph #6
on p.5 is absolutely identical to the text of a rejection sent to family
     Z.  This  paragraph  doubts  about what  happened to  our  daughter  in
kinder-garden and at school because of the claim that there are " no
     inter-communal  tensions in Israel" and because  "efforts  were made to
sensitize school officials to the new reality...(etc)". Mr. La Salle took
     these "evidences"  from s document he mentions as Exhibit A-1. But we'd
like to ask Mr. La Salle next questions: 1. How can the same
     document be used as a  contra-argument  in the matter  of two different
girls, who lived in Israel in different cities and in different time? (We
     mean us and family Z.). 2. How  can a  document, which must be composed
before the events described in our refugee declaration took
     place, be used  as an  "evidence"?!  Does  it have a  license  for  the
future? 3. How cans Mr. La Salle to swear that if Israel claims she "made
     efforts  to sensitize school officials"  to discrimination or violence,
the efforts were really made, or were properly made? Then, if even "efforts"
     were really made (we can swear, they weren't) it doesn't mean that they
met a proper reaction of school officials! My husband and me - we
     also want  to express our deep  concern  about  the credibility of this
Exhibit when it speaks about Israel. We know that this document (Exhibit
     A-1 (5.4)  mentions a "Department  of Integration", which doesn't exist
in Israel. It's clear that the real name of Israeli Ministry of Absorption
     ("misrad ha-klita in Hebrew)  was replaced by non-existing "Ministry of
Integration" because it sounds strange for Canadian (or American,
     European) ears. But  the "Ministry of Absorption"  is the  real name of
the organization, which "takes care" of new immigrants. And the Exhibit
     A-1 changes it to  the  "Department  of Integration"... In  reality the
Zionist  ideology   is   against   integration.   Look  over   Ben-Gurion's,
Orlosorov's,
     Bella Katsnelson's, Golda Meir's works and statements! Then you will be
convinced that the name "Ministry of Absorption" expresses their
     desires  completely  well.  It  means  that  the Exhibit  A-1  replaces
actually the truth by the lie, not only a real name by  a false name. Then -
how
     can  such  a document be considered as a credible  one? We can  present
another evidence that Exhibit A-1 is highly contradictory and
     strange in itself. On page 6 (p.3 in a response to family Z. claim) Mr.
La Salle writes (quoting Exhibit A-1), that 80% of Israel population is
     mobilized to welcome new immigrants from  the former USSR. It's hard to
believe that such a ridiculous sentence can be a part of any
     juridical  document! Let's to abstract from  its complete nonsense  and
suppose it reflects something from Israel's life and reality, and reflects
     the mentality of  Israelis  (Mr.  La Salle's intention  to  choose this
particular extract, and not another one, reflects his national identity as
     Israeli). If Israel is a country like  other countries, like Canada, so
how it comes that "80% of Israeli population" can be "mobilized" to
     "welcome new immigrants"? How people can  be "mobilized" (or, probably,
ordered) to "sponsor immigrants" and to help them by "giving
     money,  closes and furniture" (p.3, 5-th line of Mr.La  Sall's response
to family Z. claim). May be something is wrong in a country where
     population can be  "mobilized"? May be, our troubles have  been erupted
exactly because people in such a country have to be "mobilized" to
     welcome  new immigrants? And then - how those  figures, 80% of  Israeli
population, can be understood? Were they been called (to a draft
     board, to  Mossad?) to  get an order to  "welcome new immigrants" - and
were counted one by one? And what about the other 20%? We
     don't know  anything about that  "mobilization".  But we know that  the
Israeli population (and the Hebrew media employees in particular) was
     mobilized  to  abuse,  assault,  disgrace  and   to   discriminate  new
immigrants from the former USSR. If the Canadian Ministry of Immigration
     was not on  one side it could employ 2-3 translators and send them in a
library to translate Hebrew newspapers for last 6 years. Thousands
     of  racists,  xenophobic articles,  which encourage  aggressive actions
against Russian-speaking people and teach to treat them with
     malicious anger, could be  found.  That is the real "mobilization". The
suggestion that the Histadrut can not deny an appeal for help just
     because it "open" to  people from all ethnic groups,  also has no logic
in it. Histadrut may be "open" but its functionaries may treat
     "Russians"  not like  they  treat  Israelis.  We also  express our deep
concern of utilization of Mr. Natan Sharansky's affidavit. As far as we know
     this  affidavit  was  given  through  a  telephone  interview  what  is
juridical  unacceptable.  Especially  when the  commissioners  don't  accept
copies
     of articles  (even  from  the most  famous  newspapers), which  refugee
claimants present, they demand originals! Then - it was well known
     before Mr. Sharansky became  a Minister in  Israeli government that his
"Zionist Forum" is not an independent organization (as well as its
     chairmen)  but  an organization infiltrated by the government.  By  the
time of our hearing Mr. Sharansky has already became a minister. And
     Mr. La Salle knew it. So he presented the view of Israeli government as
an "independent" view that time: as in all other occasions. He
     clearly exposes the source of  all the manipulations with the  refugees
from Israel in Canada: Israeli government!
     COMMENTS
     1.See Bibliography
     2.We have  several  examples, including  a  documentary film, which was
shown on CFCF12 the 10-th of March 1997, between 8 and 10 p.m.
     3.The Resume  of  the Committee  Decision,  p.4,  paragraph 4,  -second
sentence.
     4.See Bibliography, - #2.
     5. See The Resume of the Committee Decision, p.1, second paragraph, and
also - p.p.1,2,3.
     6.See Bibliography, - #3.
     7.According to Judaism and to Israeli laws (because there is a  strange
mix of civil and religious rules in Israel's juridical system) the
     children's nationality is given after their mother's nationality.
     BIBLIOGRAPHY
     1.  "Une comissaire du statut de rйfugiй accusй de partialitй  ", -  by
Franзois Berger. "LA PRESSE". Montreal. January 27, 1997.
     2.  "Off The  Record",  by Peter Wheeland.  "HOUR", Montreal,  December
15-21, 1994.
     3. "Israeli Immigrants Finding  Work", by  Jewish  Telegraphic  Agency.
"The Canadian Jewish news", August 17, 1995. And also: "Ethiopian
     Jews Riot Over Dumped Blood", by Serge Schmemann from 'NEW YORK TIMES".
"THE GAZETTE". Montreal, January 29, 1996. And
     also:  "Rights  of Humans  and  Refugees",  by  Eugenia  Kravchik.  (In
Russian). An Interview With Shulamit Aloni. "Okna"("WINDOWS").
     August 18, 1994. Tel-Aviv. And also:  "A Non-Existent Photo of Shulamit
Aloni", by Roman Polonsky. An Interview With Shulamit Aloni.
     "WIESTI". December 29, 1994. Tel-Aviv.
     4."Ottawa Vows  Crackdown On Phony Refugees", by Yvonne Zacharias. "THE
GAZETTE", September 7, 1996.

     To Support Our  Declaration We Are Also Listing Or  Submitting You Next
Documents:
     1)"LE  MOND DIPLOMATIQUE". Issue #1, January, 1997.  The declaration of
Amnesty International about the decision of Israeli
     government  to  legalize  tortures  by  Mossad  and  Shabbak  over  the
detainees.
     2) Jews refer  to  non-Jewish  women officially  as  nothing more  than
'unclean meat' - shiska. This observation was cited coming from Jew,
     Professor  Israel Shahak in his  book _Jewish History, Jewish Religion:
The Weight of 3,000 years_[Published by Pluto Press (London 1994)].

     3)  Hassidic  Jews in  New  York  yeshivas  are  among  the  top  money
launderers in the world. They use the cloak of religion to hide their work
     and they use Israel's exclusively Jewish immigration  policy (the  "law
of return") to escape U.S. justice by relocating to Israel. New York's
     47th Street  : Maariv,  September 2, 1994 By  Ben Kaspit, the  New York
correspondent
     4)           American           Civil           Rights           Review
http://webusers.anet-stl.com/~civil/index.html
     5) Multicultural Disasters http://webusers.anet-stl.com/~civil/dv0.html
HUD Disaster Tours of Ruined Urban Areas HUD Has Destroyed
     http://webusers.anet-stl.com/~civil/stlouistour.html        Immigration
Debacle! http://webusers.anet-stl.com/~civil/imfolder.html
     6)"Orthodox Again Battle Police in Jerusalem", by Douglas Jehl for "NEW
YORK TIMES". In "THE GAZETTE". July 21, 1996.
     7)Efraim  Sevela.  "Stop  The  Airplane,  I  Have  To  Get   Out..."  A
documentary, autobiography novel. "STAV". Jerusalem, 1980. (In Russian).
     8) http://www.igc.org/Womensnet/dworkin/IsraelI.html 
     9) http://talk.excite.com/go.webx?7@-d^[email protected]/86 
     10) http://www.colba.net/~leog/newspaper/araven.html 
     11)"By Way of Deception", by Victor  Ostrovsky. St.Martin's  Press. New
York.1990.
     12)Grigory Swirsky. "The Breakthrough". New York. (In Russian).
     13)"The  Bungling  Bank  Robbers  of  Israel",  by  Doug  Struck.  "THE
GAZETTE". August 5,1995.
     14)"Dream  Homes  But No  Buyers", by  Raine Marcus. "CITY  LIGHTS",  a
supplement to "Jerusalem Post", September 11, 1992.

SUPPLEMENT WE  SUBMIT OR ARE  PLANNING TO SUBMIT COPIES  OF THAT APPEAL
TO: 1.UN Human Right Committee in Ottawa.
     2.Amnesty International,  London.  3.Amnesty International Division for
Refugees. 4.Canadian Ministry of Immigration. 5.The Office of Prime
     Minister of Quebec. 6."LA PRESSE" 7."THE GAZETTE". 8."HOUR" 9."MAIL AND
GLOBE" 10."LE MONDE DIPLOMATIQUE"
     11."WASHINGTON   POST"   12."CHICAGO  TRIBUNE"  13."BERLINER   ZEITUNG"
14."ZYCIE WARSZAWY" 15."TIMES" 16."THE
     GUARDIAN"  17."DOUBLE  STANDARDS"  (AN INTERNET  ON-LINE  EDITION)  18.
"EXCITE TALKS" (INTERNET) TO OTHER PLACES
     AND ORGANIZATIONS



     ДЕЛО МЕТЕЛЬНИЦКИХ:


     FROM FAMILY METELNITSKY. MONTREAL, Desember, 1996.
     To Amnesty International's London Office

     Why WeTurn To Amnesty International?
     1) Because our complains to Amnesty International from Israel played if
not the main,a very important role during all the 2 immigration
     hearings in our  case.  2) Because indirectly or even  directly (from a
particular point of view) they insinuated that we must be punished for our
     contacts with Amnesty International.  3) Because  what  happened during
our immigration hearing here in Montreal (Quebec, Canada) is so
     incredible and  horrible  that will encourage  human  right  violations
everywhere on a wider scale. 4) Because during the hearing the
     immigration  officer falsificated  Amnesty  International's (and  other
human rights organizations') documents and lied about them. 6)
     Because if  a family comes  to a country (which  accepts refugees under
the Geneva Convention act) but faces abuses, ungrounded
     accusations, threats, hatred and  injustice within an immigration court
room - that means a mayhem for the human rights, placing the very
     basis of human rights in jeopardy. 7) Because we are absolutely certain
(and we have presented undenieble evidences to the immigration
     bord) that we are going to be beatten, abused or even killed if we will
be turned back to Israel.

     We came to  Israel in 1990 ; as many other  people we  had a hope for a
better life. As the most of Russian-speaking people we were
     "welcomed" by a malicious anger, the state  unti-Russian propaganda and
the most severe discrimination. Our son was 15 when we came
     to Israel.  Each  of us  (including  our son)  was  assaulted,  abused,
beaten, discriminated against.The ignorance of what is going on in Israel
     with the Russian-speaking people  can not make  what we and our friends
suffered from in Israel unreal. Batteries, assaults, abuses were
     real and  happened to us in real life. If my son  could  come to school
and could hear a discussion about the last article in a Hebrew
     newspaper,  in  which  "Russians"  were   called   sons   of  a  bitch,
prostitutes, fools and thieves: was it "unreal"? And the computer games in
     Hebrew accompanied by songs with words  like "Russians,  go  home":They
were as real as the real life. And the social climate in Israel is so
     horrible that if a child is  beaten at school  "because he's Russian" -
he is  forced to  feel  guilty himself  as if he's  guilty  in not being  an
Israeli
     but being a Russian.

     Any  person with conciseness (a journalist, an immigration  official, a
human right organization official) could take a translator from Hebrew,
     go to a library or to an archive and find articles in Hebrew newspapers
which have highly aggressive untie-Russian contest. And what about
     thousands  of articles in Russian newspapers published in  Israel about
what can be called almost a genocide against "Russians"?

     When  they began to call my son to a draft board (because  Israel has a
compulsory military service) he asked an alternative military service
     each time they called him:  because he  was afraid of hostility towards
"Russians" within the Israeli army and also because of the rule that a
     single son can not be taken into the front-line units against his will.
They gave him no decision, but kept ordering him to came to the draft
     point again and again. One day a new routine order to come to the draft
point arrived. My son was ordered to come one day - but the order
     have been  sent one day later then the date of his appearance. A couple
of other days past before he got the order. But as soon as he got
     it he immediately went to the draft board.

     When he came they have arrested him incriminating him a disobedience to
the order to come. No excuse, no explanation were admitted.
     Everything happened so fast that there is no doubt: they were prepared.
So, they have submitted this order for him later then the date he
     was called to intentionally. He was accused in a refusal to come to the
draft board (the ignored his voluntarial arrival) and in avoiding the
     military  service.  They have treated  him like if  he  already  was  a
soldier and flied from a military unit. He was also given a soldier's number
as if
     he was a soldier when  in reality  he never entered the army and  never
wearied a military uniform. When he admitted that he's going to
     become mentally ill because of the military prison they refused to give
him a Russian-speaking psychologist, and the Hebrew- speaking
     psychologist  couldn't speak with our son, but wrote  a report based on
ungrounded insinuations. When later a Russian-speaking
     psychologist appeared he translated him that report but told that it is
impossible now to dispute what the Israeli wrote.

     When  our son was  in  the military  prison  severe  humiliations  were
committed over him. All the violations of the rules and of the moral norms
     in  his  case  were  too  innumerable  to   mention  them.  During  his
imprisonment our son was transformed from a healthy person to a mentally ill
     boy. When  he  was  released from  the  military prison  (he was in the
prison more then 3 months; no charges were posed against him, no court
     took place) the military medical committee recognized him as a mentally
ill person. When he was just imprisoned he was recognized as a
     fully healthy person  suitable to the military service.He received some
treatment here, in Canada, and the immigration board know it. We did
     everything we could  to release our son from the  military prison.  But
the civil lawyers refused to take his case as soon as they heard about
     the conflict with the army. Some  of them assaulted us refusing to take
the case.We demanded a military lawyer but the military
     commandature in Jaffo denied us a military lawyer. We turned to all the
possible places like Israel Bar Association, human rights
     organizations, Sharansky's  Zionist Forum,  Israel and  foreign  media,
state officials: nobody couldn't or didn't want to help us. Then we
     decided to send a letter  to Amnesty International. A  friend of us - a
dissident and a journalist Lev G. - has contacted Amnesty International
     and  later  submitted  several  faxes  to  them.  When  the authorities
realized that we complained to Amnesty International they released our
     son from the military prison.

     We couldn't  live in Israel any more after what  happened to us  and to
our son there, and also because we were afraid that our son can be
     arrested again if we will stay  in Israel. The only reasonable solution
for us was to escape. And the only way to do it was to become refugee
     claimants. We flied to Montreal in November, 1994.

     We have submitted all the documentary proof we had to support our claim
to the immigration board (committee). We also sincerely
     described  what  happened  to  us  in our  claim's  atory  without  any
distortion or exaggeration. But what happened to us in the immigration
     courtroom and between and after our 2 hearings is just incredible...

     Why We Think Our Human Rights Were Violated By the Court?

     Inside The Courtroom:

     1)Some of the main documentary proofs (statements, affidavits, letters,
receipts, articles, ect.) were ignored as if they never existed.
     2)Other extremely important documents  were mentioned but  were ignored
(if not - they might be an obstacle to what the judges
     incriminated us). 3) Other documents (including Amnesty International's
confirmation of our complain) were mentioned as incomplete proof
     of particular events, when in reality they  were given to support other
events. In the same time documents which relate to these events were
     ignored. 4) The same  way our words were ignored,  too.  For example, I
was asked an insinuating question. My answer closed that question
     by a clear and unbeatable conterargument. So, what then? Then  the same
insinuation was repeated - but this time in an affirmative form:
     As  if I said nothing. The same question  could be given  2, 3, 5 times
non-stop. If I gave the same answer again and again they shouted on
     me, used threats,  aggression, incredible accusations to  force  me  to
change my answer. It's clear that such a method violates moral and
     legal  norms - and any hesitation by a refugee  claimant  under such an
illegal psychological pressure can not be taken into consideration. 5)
     Too often  they  questioned us  giving  us no rights  to response. They
shuted us down replacing our eventual answer by their own - and later
     based their conclusions not on our  answers  but on their own statement
posing it as our - not their - words. 6) It was repeated again and
     again that they doubt about our rights to appeal (for a refugee status)
because our actions (when we were in Israel) weren't a good
     solution. As examples of "good solutions" were mentioned:  A demolition
of our family, a criminal offense - and so on! 7) Several times the
     bord  members  expressed their dissaproval by the norms of democracy or
by my aproval of the democracy laws. It is absolutely clear that our
     case was treated  not  according to Canadians laws but according to the
rules and norms of Israel since - in the judges' eyes - we belong not
     to Canadien but to Israeli jurisdiction. This position -  neither being
ordered to the bord or being the product of the board itself - made the
     courtroom  a  part  of  Israel's  territory.  8)The  procedure  of  our
immigration  hearing  wasn't  an  investigation  in  our  case  but  a  pure
pro-Israel's
     propaganda. It's goal wasn't to  detect whether  or not  our claim  for
refugee status is justified but to defend the image of Israel as a "good"
     country in an imprudent and  abusing form. The depersonalization of our
claim was done in an extreme form ignoring our personal history.
     So the only criteria chosen to support the bord's point of view was the
very fact that we came from Israel. But the only admissible attitude to
     refugees is to base the  decision  on what happened to them personally,
not on which country they flied. 9)The members of the board
     expressed  their detestation of the human rights  defense  and verbally
denied (directly or indirectly) a number of recognized human rights.
     10)Sending  requests to  Israeli  embassy and demanding  some  definite
information about us, the immigration officer violated another moral
     and judicial principle:  Not to announce his claim to the government of
a country a refugee claimant escaped from. 11)Reading Amnesty
     International's and other reports the immigration officer distorted and
sometimes falsified the documents. 12) Documents submitted by the
     Israeli  government,  by  it's  dependents  or  by  it's  embassy  were
considered as absolutely reliable and were voluntarily represented by the
     tribunal  as  non-debatable.  In  the  same  time  documents that  were
represented by our lawyer (or our documents) - newspapers, statements,
     declarations,  and  so  on  -  weren't  treated  as  equal  to  Israeli
propaganda papers. More then that: At least our documents were completely
     ignored: As if they never  existed. In the  same time the documentation
presented by Israeli government can't be treated as an arbitrary
     source: Because Israel is involved. Meanwhile a number of our documents
may be considered as more objective and independent. 13) The
     immigration officer used 1) an open lie  2) threats  3) desinformation;
4) expressed an unexplained malicious anger towards us; 5) claimed
     one  thing  to defend her position  during our hearing and claimed  the
contrary during the hearing in G. family case (our cases are related,
     and G.  was called as a witness  to  our second  hearing); 6) she  lied
about what I said, about what she previously said , about what was said
     about the situation in Israel and so on; 7) her behavier towards us and
G. family was so incredibly agressive as if she had a personal reason
     to punish  us,  or to exterminate us.  14) A  'yes" or  "no" answer was
demanded in situations when it was clear that such an answer is
     absolutely  impossible.  Demanding  "yes"  or  "no"  answer  only  they
justified their decision not let us speak. 15) Despite our son's mental
     illness  and  the  evidence  that he  can not be  asked the immigration
officer asked him various questions in an aggressive manner. We
     understood that questions which she  asked him were nothing more then a
pure humiliation. 16) Requests which the immigration officer has
     submitted to Israel weren't justified or necessary.

     Outside The Courtroom:
     1) Our lawyer's translator did our  story translation in an provocative
and humiliated manner. She has chosen the declarative style instead of
     a  description  intentionally: to make  our story sound ridiculous. She
also sabotaged G.'s family story. When they came to Montreal G. put
     everything  that  happened to his family in  Israel in writing and gave
that piece of paper to the translator. She sabotaged the translation
     distorting the sense of  his story,  inserting her  own  inventions and
sentences which sounded like provocations. He demanded a translation
     back to Russian from her French version , and she did it. She wrote  it
by her own hand. That manuscript is quite different from her French
     version. So, she did it to smoothen the distortions  and to prevent  G.
from complaining. We have also other proofs of her sabotage. 2) She
     sabotaged the translations of newspaper's  articles as  well. From  one
hand she exaggerated a number of descriptions of persecutions
     against  Russian-speaking people "to do us  a favor" (We think her goal
was to discredit these articles). But on the other hand she excluded
     the most important paragraphs in her  translation and gave the opposite
meaning to the most important facts and conclusions. 3) The
     translator also sabotaged the translation  of some  official papers and
other documents which we and G. prepared to support our claims.
     She told us that she  has translated some  of  them and  that she would
find a translator from Hebrew -but it was a lie. If not our complains to
     the  lawyer and  an alert  note  we  gave  to  him:  No  documents were
translated. 4)We believe that a conspiracy between the immigration board
     and  the translator  took place. She was given an order  to insert some
particular phrases in G. story which he didn't want to see there. Later,
     in the courtroom,  these  phrases were  used against him. These phrases
were taken from articles he wrote before we escaped from Israel.
     Among them were the articles which G. hasn't presented to her or to our
lawyer when she was doing the translation of his story. The
     members of the immigration board have exploited these phrases again and
again: What leads to a suggestion that it wasn't
     occasionally.
  6)  There  is   a  visible  connection  between  the
immigration officer - and Mr.Mark Kotlarsky, who lives in Israel. This
     gentlemen is an informer and a provocateur for  Israeli authorities. He
wrote an article about G. in 1994, in Israel. This article was written in a
     humiliated  and sarcastic  manner. Mr.Kotlarsky  used  the  information
which G. shared with him (as with his close friend ) against him. This
     article  is  outright  slander, mystification,  false  insinuations and
lie.. Before G.  discovered that Mark Kotlarsky  is the government agent  he
told
     him some things which G. never told to any other person. But during our
immigration hearing and during the hearing of family G. these
     things were used  by the immigration  officer  against us.  We  have no
other explanation but that she's in a contact with Mr.Kotlarsky. 
 7)
     Then, we have  a reliable  source  of  information  which says that the
immigration officer, the member of the immigration board in our cases, is
     an Israeli.  Because  of  some reasons  we'd  like  not  to present the
evidences for that. But this paragraph can play an informative role only.
     We have no pretensions to demand you to believe in that. From the other
hand if the immigration officer is an Israeli (it can be confirmed, if
     somebody  wants to find out) and the patriot of Israel (the last is too
clear), she has no moral and - may be - legal rights to judge in refugees'
     from  Israel cases.8)When  G.'s came to  Montreal they gave G.'s wife's
birth certificate and it's legal translation to our lawyer. Dispute the
     submission  of that legal  translation  the lawyer's translator did her
own translation. Now we discovered that she sabotaged ("refused") to
     translate his  wife's parents' nationality. There is a clear connection
between that sabotage and the immigration officer's tactics in that
     issue. The immigration court decision came to us at the 14 of December,
1996. The denial of our claim for a refugee status doesn't reflects
     what really happened during  our immigration hearings and has almost no
connection with our claim. It is a masterpiece of rhetoric and
     profanation. This document is a next proof that an  only decisive voice
in our case was the voice of the immigration officer. She was a real
     judge - and the official judges  were just  mutes. The text of  "their"
negative decision reflects her style and based on her words exclusively:
     Her  declarations  she made during  our hearings are  reflected in this
document pretty good. But this document ignore our answers
     completely: As if we kept silence all the time. When in reality some of
our counterarguments completely discredited her insinuations.
     Nothing  what  the  judges  said  during  our  immigration  hearing  is
reflected in the immigration board decision, what means that the decision to
     deny our claim  was  made by the immigration officer only  (without the
judges) when according to the rules she has no decisive voice but only
     a  consultative voice. The denial's  text is much the declaration about
Israel then a statement of an immigration committee. It based on an
     acsioma that Israel is a democratic state (society). Such a declaration
lays beyond the juridical matter: Because there is not in jurisdiction of
     an  immigration board to decide which state is a democracy and which is
not. This is a privilege of an academic institution but not of an
     executive board. Then it  is an act of injustice to declare that Israel
is a democracy in an imperative manner giving the refugee claimants no
     possibility  to  present their view and  their counterarguments. It  is
clear from what was discussed during our immigration hearings that Israel
     has almost nothing in  common with democracy. A permission to leave the
country, an indication of nationality and the country of origin in
     special enternal passports, a supremacy of the  religious laws over the
civil code, a right for a military committee to decide who is a single
     son - and  who's  not, an  imprisonment  for months without an official
accusation: All these and hundreds of other Israeli laws are suitable
     may be for  a mental hospital - but not for a "democratic society".  An
opinion expressed by the document that we should not escape to
     Canada but  should seek a  help in Israel also has  nothing what  to do
with the reality. We did everything to defend ourselves in Israel, and G.
     as a journalist and the human righta activist  did  everything that was
possible to help us.He presented tenth of receipts of his complains to
     various ministries  and organizations including the Ministry of Police,
the Ministry of internal affairs and police, which were unanswered, to
     the  immigration committee. The  sad  truth is that  the committee just
ignores everything. And recognize only the ungrounded Israel's
     declarations. And the immigration officer - a person who sends faxes to
Israeli embassy, obtains documents there;in other words who's in
     tight connection with Israelis - is the only person who has a decidable
voice in the refugees from Israel cases... Isn't that sad?!

     We can not go back to Israel under no condition, because
     1)  my  husband  and  my  son may  be arrested  by  the militaries  and
imprisoned. I expressed my grounded fears about that during the hearings
     -  and I  can widen them now. 2) How can we  go  back  to Israel if the
immigration officer informed the Israelis about our refugee claim? In
     Israel where  the ideology  and  the  patriotic education play  a  very
important role we will be considered as  "traitors"  and will be  persecuted
for
     that, too. 3) Persecutions  against us in Israel were so strong that if
we would be send back to Israel we will die. 4) After receiving so called
     "21-st  military profile" my son  has  no future  in Israel: Because in
Israel people who are given that "profile" can not study, and nobody will
     employ  my son with such a "profile". 5) After all the persecutions  we
faced in Israel we feel fear - and we are afraid to go back; our fear, our
     psychological  tremor  towards  Israel are  so  strong  that  there  is
impossible for us  to live in  Israel any more. In  the name of  God, in the
name
     of Justice - HELP US!!!

     CONCLUSIONS: our  2 immigration hearings (as  well as  hearings  in  G.
case) have nothing in common with any legal procedure. They rather
     remine of an incuisition  court or  a secret  political  tribunal. This
tribunal was arranged to punish us for flieding Israel and G. - for his
     ideological views  - not  to  decide  whether  or not our  (ours and G.
family's) claim  for a refugee  status is justified.  It  was used  for  the
political
     purposes:  To  "show"  how  just any  information  about  human  rights
violations in Israel which not concerns Arabs can be calmed down - and
     to express  a huge pro-Israel propaganda.  They  made  clear that  they
treat our escape from Israel as a mutiny and will never admit the very
     fact  that we are in  Canada,  in  Quebec, not in Israel.  Their words,
their behavior - everything - was meant to show us that we could only
     deserve to be treated according to the  Canadian rules after  getting a
refugee status. Before that we don't deserve to be treated by
     Canadian rules. That's why we were treated according  to  the rules and
norms of Israel!!! It hard to find a more violative ritual of humiliations
     over the  juridical norms  then that... It is absolutely  clear for the
judges  - as well as for ourselves -  that  we  were severely persecuted  in
Israel,
     that all  members  of  our  family  were severely abused and  that  the
definite casualties were inflicted to our health, including our son.  It  is
also
     absolutely clear to the judges that the deportation back to Israel is a
death penalty for all members of our family. The tricky thing is that the
     immigration  board expressed  almost no  doubt  about  persecutions  we
survived in Israel or even recognized the harshness of these
     persecutions. But the point is that they claim ... we are guilty in the
persecutions ourselves - and therefore they don't worry about our souls
     and our lives... So, this is not even a tribunal, but a brutal act of a
vengeance. sp; *
 The court's negative decision (resume) was
     made  and  expressed  in an  inappropriate  manner  without  any  clear
connection to our real case. The decision was clearly made by the
     immigration officer, not by the judges. She is an Israeli  patriot  and
she hates the Russian-speaking people. Everything what is expressed in
     the decision  document is basicly  a lie. The text of that  document is
politically motivated and juridically illegal. This  is just the next  stage
of
     injustice.

     SUPPLEMENTS (if required):

1.A LIST OF TRANSLATED INTO ENGLISH OR FRENCH ARTICLES.
     2.DOCUMENTS.
     3.TAPES FROM THE IMMIGRATION HEARINGS.
     4.OTHER MATHERIAL PROOFS.
     5.OTHER DOCUMENTS.
     6.DETAILED COMMENTARY TO THE HEARINGS.
     7.COURT'S RESUME (DECISION).
     8.DETAILED COMMENTARY TO THE COURT'S RESUME (DENIAL OF OUR CLAIM).
     SINSERELY YOURS, LUDMILA METELNITSKY

     telephone number: (514) 845-8216

     address: Ludmila Metelnitsky,  3440 Durocher  Str., Apt.1602, Montreal,
Quebec, H2X 2E2, CANADA


AN ADJUSTMENT

     We came to Israel in 1990; as many  other people  we had a hope  for  a
better life. As the most of Russian-speaking people we were
     "welcomed" by a  malicious anger, the state unti-Russian propaganda and
the most severe discrimination. Our son was 15 when we came to
     Israel.  Each of us (including our son)  was assaulted, abused, beaten,
discriminated against. The ignorance of what is going on in Israel with
     the  Russian-speaking  people can  not  make what our  friends  and  we
suffered from in Israel unreal. Batteries, assaults, abuses were real and
     happened  to  us in real life. If my son could come to school and could
hear a discussion about the last article in a Hebrew newspaper, in which
     "Russians" were called sons of a bitch, prostitutes, fools and thieves:
was it "unreal"? And the computer games in Hebrew accompanied by
     songs with words like "Russians,  go home": They  were as real  as  the
real life. And the social  climate  in Israel is so horrible that if a child
is
     beaten  at school "because  he's Russian" - he is forced to feel guilty
himself as if he's guilty in not being an Israeli but being a Russian.

     Any  person  with  conciseness (a  journalist, immigration official,  a
human right  organization  official) could take a translator from Hebrew, go
to a
     library or to  an archive and  find articles in Hebrew newspapers which
have highly aggressive untie-Russian contest. And what about
     thousands of  articles in Russian newspapers published in Israel  about
what can be called almost genocide against "Russians"?

     When they began to  call my  son to a draft board (because Israel has a
compulsory military service) he asked an alternative military service
     each time they called him: because  he was afraid  of hostility towards
"Russians" within the Israeli army and also because of the rule that a
     single son can not be taken into the front-line units against his will.
They gave him no decision, but kept ordering him to come to the draft point
     again and again.
     One day a new routine order to  come to the draft point arrived. My son
was ordered to come one day - but the order has been sent one day
     later  then  the date of his appearance. A  couple  of  other days past
before he got the order. But as soon as he got it he immediately went to the
     draft board.

     When he came they have arrested him incriminating him a disobedience to
the order to come. No excuse, no explanation was admitted.
     Everything happened so fast that there is no doubt: they were prepared.
So, they have submitted this order for him later then the date he was
     called  to intentionally. He was accused  in a refusal  to  come to the
draft board (they ignored that he arrived voluntarily) and in avoiding the
     military  service.  They  have treated him  like  if  he already was  a
soldier and flied from a military unit. He was also given a soldier's number
as
     if he was a soldier when in reality he never entered the army and never
wearied a military uniform. When he admitted that he's going to
     become mentally ill because of the military prison they refused to give
him a Russian-speaking psychologist, and the Hebrew- speaking
     psychologist  couldn't speak with our  son, but wrote a report based on
ungrounded insinuations. When later a Russian-speaking psychologist
     appeared he  translated him that report but told that it is  impossible
now to dispute what the Israeli wrote.

     When our  son  was in  the  military  prison  severe humiliations  were
committed over  him. All the  violations of the rules and of the moral norms
in
     his  case were too innumerable to mention them. During his imprisonment
our son was transformed from a healthy person to a mentally ill boy.
     When he was released from  the  military prison (he was  in  the prison
more then 3 months; no charges were posed against him, no court took
     place)  the military medical committee recognized him as a mentally ill
person. When he was just imprisoned he was recognized as a fully
     healthy  person  suitable to  the  military  service.  He received some
treatment here, in Canada, and the immigration board knows it. We did
     everything  we could to release our son  from the military prison.  But
the civil lawyers refused to take his case as soon as they heard about the
     conflict  with the army. Some of them assaulted us refusing to take the
case. We demanded a military lawyer but the military commandature in
     Jaffo denied us a military lawyer. We turned to all the possible places
like Israel Bar Association,human rights organizations, Sharansky's
     Zionist  Forum, Israel  and  foreign  media,  state  officials:  nobody
couldn't or didn't want to help us. Then we  decided to  send  a  letter  to
Amnesty
     International. A friend  of us - a dissident  and a journalist Lev G. -
has contacted Amnesty International and later submitted several faxes to
     them. When  the  authorities realized  that  we  complained to  Amnesty
International they released our son from the military prison.

     We couldn't live  in Israel any  more after what happened to us and  to
our son there, and also because we were afraid that our son can be
     arrested again if we will stay in Israel. The  only reasonable solution
for us was to escape. And the only way to do it was to become refugee
     claimants. We flied to Montreal in November 1994.

     I  don't want  describe  the  whole  farce  of  so called  "immigration
hearings". There were 2 of them.
     Any  positive  decision  couldn't  be  taken  in  our  case  since  the
immigration officer assigned to our case is a Jew, probably, an Israeli, and
she
     hates the Russian-speaking people. We prove in our later appeal that it
was her who took the decision in our case.
     Several months ago  when our son was on a party, one gay called him out
and took him to a car.
     That gay  was  drunk.  When driving the car he  damaged several  parked
vehicles. Later we discovered that he took another person's car.
     Despite the  clear  evidences  that  not  my son  drove the  car police
accused him. We also have an audiotape where that other boy recognizes
     that he  (not  our son)  was  guilty.  There  is  a  recorded telephone
conversation  on this  tape.  Just everything was  ignored during the  first
criminal
     hearing in  that case. Of cause it looks as if my son accompanied  that
gay - it's enough to accuse him. But you must take into consideration that
     he is psychologically, mentally ill  after Israeli military  prison.  A
healthy person could refuse to hear what that gay told him but  my  son is a
sick
     person!
     I believe that this was  MOSSAD's provocation, and I  believe  that the
politicians are still behind everything what is going on around us.
     If somebody can do something to help us to avoid deportation to Israel,
HELP US!!!
     DO SOMETHING!!!
     Sincerely yours, Ludmila Metelnitsky
     Please, call us to (514)-845-8216. Montreal.

     Ludmila Metelnitsky
     December 1996 - March 1997
     Montreal




     ДЕЛО ГУНИНЫХ

     

FROM FAMILY GUNIN
     Folder of  Documents  about abuse and injustice,  partial decisions and
inhuman  actions by Canadian Immigration on request  of  the State of Israel
against a peaceful and talented family


     Order of documents:
     #1 (this document): To the Federal Court,
     # 2: Post Determination Appeal ,
     #3: Translator's Sabotage,
     #4: Appeal (Alert) to Amnesty International,
     #5: IRB's Conclusive Decision,
     #6: List of Documents,
     #7: BRIEF DESCRIPTION
     #8: From Alla GUNIN to the Federal Court,
     #9: Appeal to UN Refugee Tribunal,
     #10: Humanitarian Appeal (Humanitarian and Compassionate Grounds),
     #11: To QUEBEC's Children Rights Committee (in French),
     #12: From Elisabeth GUNIN - Humanitarian Cases ,
     #13:  Events in March-August, 1999, in Hebrew, French, English, Russian
and Polish
     #14: Declaration
     #14-a: The WITNESS (Autobiographical essay)
     #15: The Enforcement of Immigration's persecutions against Gunins (list
of 1998-1999 events)
     #16: Grigory SVIRSKY: Appeal to Prime Minister of Canada
     #17: Another short description of GUNINS case
     #18: New Persecutions - April - May, 2000
     #17: Leo's Old Mother Is Under Persecutions
     #18: Manipulation of medical data and personnel by Immigration
     #19 ALARMING SOS: Usage of falsified medical data against GUNINS - last
update December 2000
     After been denied the refugee status
     and the rights to appeal to the Federal
     court, after years of humuliations and
     abuse of justice, family Gunin received a
     positive decision to their humanitarian
     reasons appeal. In spite of granting them
     the landed immigrant status Immigration
     is trying now to freeze their file to avoid
     giving them the permanent residents
     papers and continues persecutions.To
     punish Lev Gunin they startet to
     humiliate over his old mother (check the
     link)
     Complete update of GUNINS tragedy is
     here


     Next Document <> Main Page

     For The Federal Court, Second-Stage Appeal Procedure

     FROM Lev GUNIN (FILE Number 2948-6524/ 95/76/23/18
     ID: 3082-7125/7174/7220/7231/7317/ )
     FOR THE FEDERAL COURT, AFFIDAVIT February 24, 1998

LIST OF ITEMS
     INTRODUCTION: An explanation why some important (from my point of view)
details never appeared in my refugee claim.
     (This document).
     1. Why the refugee board's decision has formed an additional
     risk of return for my family, and me.
     (This document).
     2. How my lawyer's  translator torpedoed  my  chances to get a positive
decision.
     (Document #3).
     4. My  observations  regarding the hearings  and the negative  decision
(Document # 3).
     (Group of Documents #4).
     5.  My  observations  regarding  the  text  of  the  negative  decision
("Conclusive Decision").
     (Document # 5).
     6. My final statement.
     (This document, paragraph 1.7.).

     In any  decision  in our case I ask you  to take into consideration the
next documents, which I have submitted on November
     the 7-th, 1997, for post-determination revue.

     7. Adjustment to my refugee claim  as an essential explanation  of that
risk.
     (Document # 2).
     8. List of supporting documents.
     (Document # 6).
     9. Supplements.
     (Group of Documents # 7).
     10.List of Organizations.
     (Document AC)


INTRODUCTION
     Introduction.1.  There  are some important,  from  my  point  of  view,
details, which never appeared in my refugee claim.
     My advisers were strongly opposed to the next passages.

     a) Anything that could throw a  shadow to the  state's  of Israel  good
image.
     b) Statements, which would mention Israeli army.
     c) Any claims,  which could  include politics or  politically motivated
persecutions.

     Introduction.2.  They said (may be,  indirectly) that the  influence of
Israeli lobby is very strong everywhere. They said
     that  by  mentioning about the  violations of Russian  speaking people'
human rights in Israel, discrimination of them in
     Israeli  army,  or politics behind persecutions, from which we suffered
in Israel, we could make the commissioners just
     furious.  They could  accuse us in exaggerations (a word, which  became
very popular when an excuse must be
     found for an inhuman action) and refuse to accept us as refugees.

     Introduction.3. These advisors (including my wife) partly convinced me,
partly sounded ultimate. Now I see even
     better  then  before, that  they  were  right,  and I  must  completely
recognize their marvelous competition. Now I could
     understand that my lawyer's, maitre's Le  Brune,  recommendations  were
very wise. In the same time my lawyer's
     translator inserted 2 statements  into  my refugee claim, which I never
authorized her to insert and which were in
     complete  contradiction  to  my lawyer's recommendations. The 1-st is a
statement that I was a well-known dissident in
     ex-USSR.  The  2-nd  is  a  declarative passage  about slavery. In  the
Document #3 you could read more about this.

     Introduction.4. Suspending  some information  from entering  my refugee
claim I did it  because  I  was afraid that  the IRB members  -  instead  of
defining my chances to be a conventional refugee - would define my "guilt".

     Introduction.5. But during our refugee hearings (because of my lawyer's
translator's distortions and because of
     commissioners'  aggressive  behavior)  I  was forced  to  mention  such
things, which I decided not to mention before.
     When it  became  clear that the commissioners  were  extremely  partial
towards us, and that we had no what to loose,
     all  three above-mentioned "self-restrictions" became not important any
more.

     Introduction.6.  In the same time events, which I was afraid to mention
in my refugee claim and my lawyer did not
     recommend  to  mention,  were accessible for  the  Immigration Board as
others (besides my main refugee claim)
     documents in my file. I handed them over to  my lawyer, and he adjusted
them to my file before or between the
     hearings.  It means that the information, which I enter now in Document
# 2, is not new, and was in my immigration
     file  before. In the same time, it was  up to  my lawyer  to share this
information or not. Recently I took all documents,
     which  were in  my  file,  away from my  lawyer, including  letters  to
Jerusalem Post (see Document # 5 in
     Supplements),  and others. My  lawyer's  notes were  written on top  of
them, what you can see on one of the copies. It
     means  that I have  rights to mention  them now because  by time of our
refugee hearings they were accessible for the
     commissioners because were part of my immigration file.

1
     1.1. In this document, I am going  to  explain, prove and show, why and
how all my family members, and I, would face
     risk to  life, extreme sanctions and inhuman treatment not just because
of the danger for us in general, but also
     because of the refugee board members' actions.

     Please, do not make a  final decision in  my  case without studying all
supporting documents, because they content the
     main argumentation about this risk.

     1.2. This risk  of  return  to Israel  has been  increased  during  our
residency in Canada because of the next actions of
     IRB members.

     A). IRB, assigned to our  file, contacted Israel and informed  Israelis
about our refugee claim in Canada (see Group of
     documents  # 4, Document  # 3,  p.p.  1,2,3;  Document  #  1,  page  1,
paragraph # 3, point 5), also p.2, point
     11), also p.3,  point 8); and also Supplements, Documents # 6, 7). That
would increase the possibility of
     vengeance to us from Israeli authorities.
     B). Even if a  definite information -  that the  embassy  of  Israel in
Canada could already know about the content of our
     immigration file - is wrong, sooner or later they would know it. Trying
to find defense and justice, I have submitted a
     short description  of our  immigration hearings  and of  the final IRB'
negative decision to hundreds of human rights
     organizations and to  thousands of  other  destinations.  I  made  them
available on Internet for the same purposes. So,
     Israelis know them, too, anyway.
     C). In the same time the IRB commissioners and  the immigration officer
instead of defining whether or not we could
     face persecutions in Israel  (as we claimed), concentrated  on accusing
us as if it was a criminal court. They
     characterized me  as  an exaggerator and  defamator, dangerous (they do
not use this word but it is the only
     characteristic of  what  they meant)  to  the  state  of  Israel*  (see
commentaries in the end of  this part). Their insinuations  that I turned to
innumerous places in Israel,  including human  rights  organizations,  MP's,
police, Amnesty International (see the list of them in Supplements, Document
# 8; see also copies of documentary proof of my appeals to
     various  organizations  in  Supplements, Documents  #  9,10,11,12)  not
because I looked for protection but to
     "spread slender  about Israel"** (see comments 2  at  the  end of  that
part), seem absurd and outraged only in Canada, but not in Israel! Even here
(in Canada)  they were used as an excuse to deny our  refugee claim, and the
negative decision
     was   logically   presented  as   a  "punishment"   for  "slander"  and
"exaggerations" (see Document #5, p. 1; 2 last
     paragraphs  on the bottom of the page, p.2, paragraphs  1, 2).  Israeli
authorities would consider Montreal's
     "immigration court's" (IRB) decision to  define us as enemies of Israel
and dangerous exaggerators, as a leading
     order (not just an excuse) to persecute us. As a Jew and, probably,  an
Israeli, the immigration officer, Mrs. Malka,
     expressed her  almost open hatred and partiality towards my personality
in such tones and colors, which could
     perfectly correspond  to the manners  and mentality of Israelis.  Their
most sensitive feelings would be touched by her
     words, and that would make my destiny even more miserable if I would be
removed to Israel (please, read the
     whole Group of Documents #4, and Document # 5). She also expressed open
threats, including a threat to
     open a criminal procedure against me... (see Group of Documents # 4).
     D). By their attitude, the commissioners during the hearings and in the
negative decision somehow separated me
     from  other members of my family. They almost  openly let know that  my
family suffering and refused the status only
     because of my political views. That could provoke Israelis  to separate
me from my family or even take away our
     children (I  know several  precedents). Rejection of my  refugee  claim
because of my attitude towards the state of Israel
     (in other words, my political views) is the main topic of the  negative
decision. That would encourage Israelis to do just
     anything to  me  (if Canadian  court did what  it did, why should  they
wait?): to imprison me, place to a mental hospital, or kill. I am absolutely
sure  that  within  days or  weeks I  could  be imprisoned  in  Israel  and,
probably,  killed in custody not just because of objective factors, but also
because of what the commissioners' did.
     E). The political situation  in Israel has been  changed, too, since we
left, to the worse. I present documents (see
     Supplements,  Document  # 19), which  shows that the  present extremist
government is not ready to maintain just
     any tolerance. This is why the  commissioners' actions  would  lead  to
more severe consequences if we would be
     removed back  to Israel. By the  time of  the  hearings  these  changes
already took place, and the commissioners had to
     know pretty good about that...
     F). Policemen in  Israel could still remember  my wife's, mother's, and
my own complains; I also turned to the Ministry
     of Police and Ministry of Internal  Affairs. Now, - when in their brief
description of my refugee claim members of IRB
     severely distorted my claim (see Document #5, page 2, Comments),  - how
could we turn for defense in Israel any
     more?   The  IRB  members'  action  made  us  completely  insecure  and
unprotected in Israel (if removed there). [Since
     the  context of  their negative  decision is already  known to  Israeli
authorities].

     *  The  negative decision mentioned  the  paragraph about slavery in my
refugee claim (which Mrs. Broder inserted) in ignorance of: 1) my words that
the translator distorted my statement, 2) my explanation that this paragraph
correspond to  a  specific  tendency  in  Israel called "kablanut",  3)  two
newspaper articles, which described  "kablanut" and openly  denounced  it as
slavery. (See these articles  in Supplements, Doc. #81). An  affidavit about
the  event, on which "my" statement about slavery was based, was given to me
in Israel by Lev Ginsburg  (see Supplements, Doc.82). We  became victims  of
extreme generalization, when submitted by partial Israelis "affidavits" were
respected more  then even human life - and thousands of affidavits, articles
and  other  documents   provided  by  another  side  were  totally  ignored.
Documents,  which  demonstrated   non-competence  and  partiality  and  were
provided by the members of Israeli government
     (Mr. A. Charanski), its institutions  (Israeli embassy) or committed to
Israeli government  fundraisers (Dr.  Livny) were presented as only reliable
and "independent"!
     **  After  expressed  by  IRB members' insinuations  that I  turned  to
various organizations and  institutions in Israel not for  protection but to
"spread slander" I  could have no protection in Israel any  more  if removed
there. IRB's insinuation is  a verdict for non-protection in  the  state  of
Israel! How could we go back there now?!

CHILDREN.
     During our refugee hearings, the commissioners  had chances to  observe
our children.
     They could not ignore that the children are deeply suppressed and still
not in norm.

     Because of abuses and  insults, both Ina and Marta had nervous tics and
hyper kineses. It stopped only about one
     year ago. We  possess a videocassette as a proof that during the period
of refugee hearings the children still had
     impulsive  face  muscles' contractions  and other  visual  neurological
disorders.

     We also had a psychological evaluation at this point concerning Ina.
     From  observing our children,  the commissioners could  understand that
because the children are shy and timid they
     could  be  abused or even killed by  Israeli children. That would bring
additional danger to their lives. Such children as
     ours have always  much more chances to be abused or  even killed in the
countries with the dominated "east temper".
     Because in spite of the time, which passed since we came from Israel to
Canada, both Ina and Marta visually reacted
     to  the discussion about their life in Israel with horror and fear, the
commissioners had a chance to see how deep the
     psychological  trauma  affected  the children  and also how  easy  such
children could become targets for abuses in
     Israel.

     The description  of multiple assaults of our children were also ignored
by the commissioners. The IBR members also
     probably  knew that  by the  time of  our  hearings Israeli authorities
could take children away from Christian, atheist,
     mixed, or non-traditional Jewish families...

     In the  text  of  their  negative decision  the  IRB  members seriously
distorted some paragraphs of our refugee claim,
     which described multiple abuses against our children.

     Through  all  mentioned  above  (active or  passive)  actions,  the IRB
members had shown themselves as people with no
     mercy, open  to cruelty and ready  to commit abuses themselves. If they
had no attention or mercy even towards the
     children,  who then they are and how could such people make  a decision
in our case?!

WIFE.
     The commissioners had also a chance to observe my wife.
     My wife  Alla (look  over  our  refugee claim) suffered  very much from
multiple abuses, batteries, insults, and
     discrimination in Israel. That all caused already serious damage to her
mental and physical health. During first two
     years in  Canada, she suffered from the consequences of that damage. (A
surgery was done to her in relation with
     what  happened  to  her in  Israel;  she often cute  her  hands, stroke
herself not on purpose because of her mental
     disorder; once she spent several days in an emergency; by then a danger
has threaten her life).
     A psychologist  found  her mental disorders serious  enough. He told us
that they came in result of her previous life
     period,  what means in result of our life  in Israel. (See her  medical
reports: Supplements, Documents #13, 14,
     15, 16, 17, 18).

     Only about a year and a half ago her mental and physical wounds started
to heal, and she came almost completely
     back  to  norm.  But even now  more time is needed and  the  danger  of
deportation back to Israel has to be liquidated for
     complete improvement of her health.

     During our  refugee hearings, the IBR members had to see that  she  was
paralyzed by fear and horror so much that
     hardly  could speak.  They  could see that  she was near  an  emotional
collapse, and they had to understand that it must
     be connected with what happened to us in Israel.

     By observing us, by listening to my wife's, and my, replies IBR members
could easy understand that we belong to a
     rare  type of people,  for whom any suppression of their own  pride  is
unbearable. We could become refugee
     claimants and agreed for all the degrading procedures only because of a
threat to our lives, only! We care about our
     children lives, and we  know that  they need  us. Otherwise,  we  would
never let a person like Mrs. Judith Malka
     humiliating over us!  It  was absolutely  clear  that something  really
serious (like a threat to our lives) had to happen to
     force people like us to become refugee claimants.

     To ignore their observations the IRB members had not  to care about our
fate at all. Their indifference demonstrated
     that they came with  prepared in advance  negative attitude towards all
Russian speaking refugees from Israel in
     general. Nothing  could change this attitude, no matter who is  sitting
in front of them... It was visually clear that such a
     partial  attitude   could  not  be  affected  by  their  emotions,   by
compassion; or they rather had no emotions, no
     compassion at all...

     Please,  read my wife's statement in Group of Documents # 4, Document #
2.

MY MOTHER.
     Everything that corresponds to my  children and my wife corresponds  to
my mother as well. If the commissioners had
     no  mercy towards the children  and towards the  woman, who suffered so
much, then may be they expressed
     compassion towards an old mother  who might loose her  single son  (she
told them that her younger son died) if we
     would be removed to Israel? No, they had no shame  before an old mother
to use their unfair methods and
     demonstrate no sign of a mercy!

ME
     I am  the  very person, whom Israelis persecuted long before then I was
taken to Israel (see Document #2). I was
     taken to Israel by force,  against my  will  (see Document #2,  page 4,
paragraphs 2.16., 2.17., and the NOTE).
     When I was in Israel, Israeli State radio (RADIO RECA) called me in one
of its auditions (3 December 1993, around
     noon) "a  racist."  The  radio  correspondent  Daniela  Linor  gave  an
opposite meaning to one of my articles (see
     Supplements,  Document  #  27).  In  that  article  ("Israeli  (Jewish)
Apartheid") I denounced the discriminatory practice
     of Israeli authorities against some of the ethnic minorities, including
Buchara origins. If not my good relations with
     some  of  the Buchara  people and my attempts to  help some  of them to
fight discrimination, I could be in a serious
     danger.  The  community of Buchara  is  one  of the  most sensitive and
united communities in Israel. This event was
     already discussed during my immigration hearings, but the IRB committee
did no comments. One newspaper
     ("Vremja", 5 September 1994,  page 18), which published my article "Why
Israel is against the Victory Day?", in its
     comment called the public to destroy  all my works and presented  me as
traitor and enemy. It was very well known
     that this newspaper was by then  close  to the right  opposition led by
Mr. Netanyagu, and expressed its opinions (see
     the original  and its  translation in Supplements, Document  #28).  IRB
members did no comments to that, too.
     The same newspaper  ("Vremja",  1  August 1994, Supplements, Document #
29) placed an interview with me,
     distorting my words and trying  to  discredit me. The interviewer,  Mr.
Mark Kotlarsky, was my friend, and I trusted him.
     But he  composed that interview in a humiliating manner,  portraying me
as a traitor, pathologically tiresome and stupid
     person. Pretending  to  be half serious  - half joking he told about me
things, which he never discussed with me and
     which could turn the whole anger of Israeli ultra-patriots against  me.
He had no personal reasons for that provocation
     and it could  be explained only by the involvement  of the authorities.
(This interview and circumstances, which
     surrounded it, were  discussed  during my immigration hearings). During
one of our immigration hearings Mrs.
     J.  Malka,  the immigration officer, used  non-conventional  methods to
distort the reason, why I presented this article,
     and did not let me speak.  In the same time, she used some information,
which I shared with Mr. Mark Kotlarsky only.
     In 1993, I was attacked in Tel-Aviv after my conversation with "MAARIV"
and "Yidiot Achronot" correspondent,
     Avraham Pelet. (See my refugee claim). Mrs. J. Malka's attitude towards
this event and her "evaluation" of it was the
     same:  not to  let me  speak! Multiple  attempts  by  the  governmental
structures to confront me with anger of the most
     sensitive and dangerous in anger social and ethnic groups could lead to
my death and were equal to assassination
     attempts.  Even here, in Montreal, Israelis threaten me through people,
whom I knew in Israel (listen to the tapes of
     my  last immigration hearing),  or  via E-mails, or  by telephone calls
(see Document #30 of Supplements). I also
     presented a  letter from Israel to the Immigration Board.  This  letter
also informed about such threats (see my file).

     These threats are not jokes!  To send such a person (who was considered
by such a sensitive - towards ideological
     opponent - state  as Israel as  an enemy) backmeans to sign  him (me) a
death penalty. Know that by sending me back
     to Israel you would kill me! I am writing this just to remind you  what
you might be responsible for.

     But  Mrs.  Malka  several  times  threatened  me  directly  during  the
hearings, one time even suggested that she will start a
     legal procedure against me in civil (or - may be in criminal?) court.

     But if even a politically motivated threat to my life  could not exist,
even then risk to my life could always exist in Israel
     because a person like me could  never accommodate in strictly regulated
- ideologically, religiously, ethnically,
     socially, politically, and military - society as Israeli. And it had to
be evidently clear to the board! It clearly evaluated
     from  the  refugee hearing  procedures!  I  had innumerous incidents in
Israel, which were already described in my
     refugee  claim. It had to be  evidently clear to the IRB  members (from
the background of our conversation) that I could
     add a  description  of  others  less  or  more  serious  incidents  and
conflicts, which used to happen to me in Israel
     practically  every  day.  They  were caused  by my inability to use  to
growing demands of ultra-orthodox, by my entire
     and psychological incompatibility  with  the  Israeli  society,  by  my
softness, which provoked harsh by nature Israelis to
     attack (abuse) me. Often conflicts erupted because I did not understand
the tough subordination within the Israeli
     society or  could not  use to it. In  my refugee claim I described only
some events, caused by fully developed incidents.
     But  there  were thousands  others,  which  merely  did  not  developed
completely, and if would develop themselves,
     could lead to  severe consequences,  including my death.  Since we left
Israel political and social situation there
     became even tenser. It is  more possible now that I would not only face
the same incidents and conflicts (if removed to
     Israel), as in  1991-94, but more tense,  which  could  soon lead to my
death.

     Risk to my life  would immediately  erupt in Israel not only because of
above-mentioned reasons. The commissioners
     could  see from my claim and all documents (if they wanted to see) that
in Israel the state of my health in 1991-94
     became so bad that it could make  me  an invalid or cause  my death.  I
possesed multiple medical documents, which
     could illustrate that. In Israel I got a hyper-tonic disease (which - I
believe - came as a result of a battery; I gave
     explanations  and   necessary  proofs  already  during  my  immigration
hearings), I had multiple infections, flues, terrible
     headaches,  heart  disorders,  tics...  In  1994 I  had  such  a  heart
disorder, which was suspected as a minor heart attack. I
     suffered severe  heart pains and other hard disorders  during 2  weeks,
and I was sick much longer. In
     mentioned-above  interview  Mr. M.  Kotliarski  wrote about  my infarct
(heart attack). (See this article in Supplements;
     document # 29).  I already  presented medical documents  to the  IRB. I
supply you the new copies (Supplements,
     documents #35, 36, 37, 38, 39, 40) in terms if they somehow disappeared
from my file by the time of the hearings
     or were not presented to the board.

     Danger to my life could be even wider because during our life in Israel
there were multiple conflicts with
     doctors-Israelis, and they refused  to  serve members of my family, and
me, several times. We were also expelled from
     medical center "Ramat Verber" in spite of the  money, which we paid for
membership. Since we came to Canada my
     health improved. But it could not  stand  stresses of  eventual removal
and life in a thrusted on me society.

     My life would be under an extreme danger in Israel also because my past
life there has already shown that no
     institution,  no organization would defend me. I would have no legal or
other defense. IBR members could express
     insinuations that I used to turn to many institution  and organizations
not for protection and help but to "spread
     slander," but they did not want to comment (in their negative decision)
the fact of refusals or inability of all these
     institutions and organizations to help me. In reality this fact  is one
of the most essential. If I was (and would be)
     completely unprotected in Israel - then how would I go back there?

     The  Immigration  Board  members  also  did not let  me speak  about my
confrontation with Mossad. In reality this
     confrontation  might become one  of  the  main threats  to my life if I
would be removed to Israel. This confrontation has
     begun  in my  native city (see  Document #2). In Warsaw  it jeopardized
(see the same document, p.p. 4, 5).
     When  we  were  placed  in  the  hotel  in  Warsaw, our  guardians have
repeatedly told us that we are going to pay a hard
     price for inviting  our Polish friends  to the Central railway station.
They accused us that we almost destroyed the whole
     operation of transporting  the Soviet Jews, and that Warsaw  was almost
closed as a transit point because of us. Later,
     in airplane, other guardians told us that  our flight was postponed for
almost two hours (that was true) also because of
     us. I could not by then and can  not now verify if there  was  any real
information behind their words, but I am sure that
     there were  Mossad men,  and they were very  angry on us. In Ben Gurion
airport, in a room, where all fresh arriving
     males were called, another Mossad man told  me that I have to face  the
full responsibility for what happened in
     Warsaw,  and there  would  be  severe consequences for me.  He was also
angry because of my refusal to answer his
     questions. He  told me that he knows that I had problems with  KGB.  He
told also that they know from some of my
     friends  (I immediately thought about Rodov)  that  I  used  to collect
information about KGB. He asked me where I keep
     this information - in my memory or  in writing -  and asked me to share
it with them. He spoke Russian with Hebrew
     accent  (probably, studied Russian  somewhere),  and  he  has a  wound,
probably, from the battlefield. He was tired and
     sad, and I felt  sympathy to him. But I could not share my observations
about KGB with him because I remembered
     that (according to my conclusions and some books) KGB and Mossad worked
together. Because of my sympathy to
     him  and  because I was disoriented, desperate and  afraid I  could not
keep silence. I told that the only KGB man I saw
     in my life close was  the chairperson of local KGB in  Bobruysk when he
came to read a lecture to the Jewish club. He
     asked me who invited him to  the club. I told that  the chairman of the
club, Rodov, invited him. Or he might order
     Rodov to invite him...He wasn't satisfied by  my answers. He started to
speak to me in a sharp manner, even shouted
     on me. He expressed  his anger clear enough and told that because of my
refusal to cooperate fully I may be
     contacted later. During the refugee hearings the board members just did
not let me speak about that all...



     Some of that facts were not described in my refugee claim or during the
hearings because of 3 reasons: my lawyer's
     recomendations(see p.1  of  this  Document), his  translator's sabotage
(see Document # 3), or IRB members
     refusal  to let  me speak (see Group of Documents # 4, Document #1). My
lawyer's recommendations were good
     until the  IRB  members started  to  use  "unconventional" methods  and
aggressive behavior. Analyzing my conversation
     with Mossad (Shabak) officer at Ben-Gurion airport I came to conclusion
that information they could collect some
     additional  information  about  me  from  my  manuscripts,  which  were
confiscated during (after) our flight
     Warsaw-Tel-Aviv  (Lod). Protesting  against confiscation of some of  my
belongings I turned to Ben-Gurion's airport
     administration, to other institutions and  organizations. You could see
a copy of one of my complains composed in
     1991: and,  if you would  doubt that it  was composed in  1991, I could
give you the original, which could be checked
     and  which  age  could  be  determined  in  one or  another  way.  (See
Supplements, Documents # 40, 41, 42).

     I was contacted by Mossad in Israel after the  airport's  conversation.
Defense, suspension of persecutions, and help in
     obtaining prosperity were proposed by then in exchange to suspension of
my human rights and journalistic activity.
     To prove that I could present not only a  letter from Israel (which was
discussed during our last immigration hearing),
     but also other material proofs  like business  card  with the name  and
telephone number of the person, who contacted
     me, and so on. (Supplements, Document # 43).
     Here  are just several examples of how important were the things, which
the IRB did not let me to tell. I could give more examples of the most vital
for the valuation of my
     case  things,  which  description was  blocked  by the  IRB.  They used
aggressive behavior, psychological pressure, administrative orders, and even
threats for
     preventing  me from the  particular  things'  description. In  the same
time,  these things might be critical for the question of not just mine, but
all family members' life or
     death!

     One  of the most  significant  indications that the danger  to  my life
always exists in Israel is that Israeli police abused me.
     IRB members could speak non-stop about how it was not typical, but they
could not deny the fact of abuse itself. In
     Israel, where  tortures by police  or  army are legal (see Supplements,
Documents # 44), army or police could
     always torture and kill me or any other member of my family. In context
of all that I described and explained above
     police action against me  does not looks occasional. To show how police
in Israel is dangerous for innocent
     unprotected people I support this paragraph by several  documents  (see
Documents # 45, 46, 47).

     Please, believe me that I  am  not exaggerating the  risk to my life. I
have enough experience to detect it as real: and it
     is real!

1.4.

     Our removal from Canada back to Israel could be an extreme sanction  in
itself. Because what happened
     in 1991 was  not  our  freewill immigration  to  Israel  but a forcible
deportation to Israel executed by both
     communist and Israeli authorities (see  Document #2). Our removal to  a
country we do not belong to and
     which citizenship was thrust on us against our free will is immoral and
inhuman. To extradite us to Israel
     means to return us back to captivity.
     During more  then 3 years I was refused a special permission,  which is
required for immigrants, to leave Israel (listen
     to my 1-st hearing's recording). In supported documents I explain why I
did not mention that in my refugee claim but
     only during the hearings  (see  p.1 of  this Document). We quit  Israel
with such extreme difficulties that we never
     could  leave  it   any  more  if  removed  there,  and  could  not  fly
persecutions any more. We, adults, and even our children
     could stay in captivity there to the rest of our lives!

     If we  would  be removed  back  to  Israel  extreme and most vulnerable
sanctions could be adopted against us there.
     Such sanctions not just highly expected, but are obvious  since Israeli
authorities already practiced extreme
     administrative  pressure   on   us   in  1991-1994.   There  were  next
administrative sanctions.

     A).  a) Refusal  to  give my wife,  and me  permission to  work  in our
professions. b) Refusal to give me an employment
     authorization at all after 1992.


     1. We were  not  given  an appropriate  language course  as  all  fresh
immigrants.

     2. The Ministry of Culture and Education refused to make equivalents of
my wife's, and mine diplomas, when they
     had to do that automatically according to Israeli rules. I have already
presented all material evidences to the
     Immigration  Board, and  the board did  not express any  doubt in these
documents authenticity. That fact was also
     mentioned during our immigration hearings.

     3. Without these equivalents, we were not  legitimate for  a permission
to work in our professions, as well as for the
     most of the professional courses available.

     4. I was legitimate  to enter only one course -  "Talpiot", - which was
denied me. The reason of the denial was not
     given.
     My protests and demands to provide me with a  reason of the denial were
lost without notice. Maitre Stanley Levin, the
     only  Israeli lawyer  who  agreed  to defend me in  Israel, composed  a
letter to the Minister of Culture and Education Mr.
     Amnon  Rubinshtein. Maitre S.Levin's letter  and  Mr. A.  Rubinshtein's
response were presented to the IRB (see
     Documents # 48 in Supplements). That  topic was widely discussed during
my immigration hearings; the
     Immigration Board expressed no  doubts that this conflict took place in
reality. In the same time the commissioners did
     attempts to  misrepresent this event  and to place it  in dependence of
mentioned in my wife's Israeli eternal passport
     nationality. Maitre Dore, who replaced  my main  lawyer during the time
of the hearings, did a mistake, allowing the
     commissioners to lead him in that  question. In reality, I would reject
"Talpiot's" administration demands to show my
     wife's passport-related nationality even  if it was marked as "Jewish":
because for the people like me such a demand
     was disgracing and racist. And I do not think that this little incident
was the real reason of the refusal. But I could not
     name  the "reason" because  the term  "political persecutions"  is  too
abstract for the commissioners.

     5.  The Ministry's  of Labor  governmental Labor  Exchange  refused  to
register me as unemployed after the first
     accommodative trial period  in Israel. Israeli regulations by then  put
some restrictions on employers to employ a
     person who  was not registered by the  governmental  labor exchange. In
reality, it was equal to a refusal of an
     employment authorization. In  the  same time this refusal  prevented us
from getting any social assistance, too. (See
     letter  from Maitre  S.  Levin  to  the Labor  Exchange administration:
Supplements, Document # 49).
     (This also was discussed during the refugee hearings).

     6. When -  in spite  of  that - I  had  found an official  job and  was
employed, and my wife was employed, too, we were
     paid less then the minimum wage. We had to be paid by the government an
additional amount of money till the level
     of the income security, but were refused.

     7. We struggled till our last day in Israel for the right to  obtain an
official explanation in writing of the refusal to register
     us at labor exchange, to pay us welfare, and to get an  adjustment till
the subsisting minimum, which had to be paid us
     according to the  law.  We demanded to  present us  the  reasons of all
these refusals, but we did not succeed in our
     demands...
     8. We also turned to the Civil Court, and the court recognized me as an
unemployed. But the labor's exchange
     administration  refused to register me even then, in spite of the Civil
Court's decision. (See this decision in
     Supplements, Document #50).


     All  these above-mentioned  items  were  mentioned during  our  refugee
hearing but the commissioners avoided evaluating them in context of
     our refugee claim  but transferred  the discussions  to the demagogical
and political spheres.

     This justify the next question: was it a refugee  hearing or it  was  a
political process or a pro-Israeli propaganda forum?


     9.  My  wife,  and  me  -  we  turned  to a  number  of  personalities,
organizations and institutions like lawyer Maitre Stanley
     Levin, Histadrut, Sochnut,  Civil Court of Petach-Tikva, Ratz (Movement
for Human Rights and Peace), municipality of
     Petach-Tikva, municipality's legal consultant, and  so on,  without any
result. (See the whole list in Supplements, #8).

     This topic was  one of the  most widely  discussed during  our  refugee
hearings!


     10. The  commissioners could easy  conclude that this situation removed
our legal status in Israel from us. We became
     people without  any legal status because we were socially (and legally)
totally deprived. We could not obtain a bank card,
     credit card, take a loan, be responsible for any business operation, in
other words, had no rights of citizens.

     11. After my wife was bitten on her job and  turned  to police, she was
not paid her salary. No institution (this event was
     discussed during  our immigration hearings) expressed a will to  defend
her rights.

     To  examine documents  related  to this  part  see our  file  and  also
Supplements, Documents #51,52.

     B). Incredible financial pressure through illegal billing, taxation, or
fines.

     1.   Illegal  billings.   Exaggerated  telephone   bills,   bills   for
long-distance calls, which we never did, etc., were coming. We had
     to pay all  of  them because it was no place  where to  turn to dispute
them.
     2. Taxation. We had  to pay taxes for TV, which we did not have by then
(in Israel you must pay taxes for radio and TV), for
     medicine and medical services (some  of them  fresh immigrants or  - in
other cases - people with small income - did not
     have to pay). We were  also forced  to pay municipal tax instead of the
owners of the apartment, which we rented. In that
     case as new arrivals we were eligible to pay reduced  tax for immovable
property, but were given this privilege only in 1994,
     short  time before we left for  Canada. In spite  of  the law  that new
immigrants do not pay taxes I was forced to pay taxes
     from money I earned playing concerts. Ministry of Taxation and Revenues
has also submitted us an application form for
     paying taxes as if we had an enterprise and refused to pay  taxes. This
form was submitted to us not from Tel-Aviv, as
     normally  was practiced, but from  Jerusalem -  as  if  I was a special
person. There were other examples of such taxation.
     (Examples of such bills were presented to the commissioners).
     3. We had to  pay fines for things we did not  do and for violations we
never committed.

     Supporting documents are enclosed (see Supplements, Documents #53,54).

     C).  Draft  Board  has submitted me  orders to  appear sometimes  every
several days. I know that the compulsory military
     service for people of my age, who never were in the army in any country
before, was not practicing. I do not think that they
     had intentions to take me  to  the army  anyway. But they called  me to
appear there so often that it distorted my whole life
     and became an obstacle for work or social activity. I had also to spend
a lot of money for bus tickets to appear at draft
     board, at Tel-ha-Shomer. They also  refused  to give me a permission to
leave the country during more then 3 years.

     Supporting  documents  are enclosed  (see  Supplements, Documents #55).
They were also presented to the
     commissioners.

     D).  I  could  not  say  that the whole issue with  my  wife's  eternal
passport ("Tehudat Zehut") - during the refugee hearing -
     was a  well-coordinated with the Israeli  side provocation (conspiracy)
only because I have no material proof. But there are
     a lot of coincidences and indications  in favor  of such a  suggestion.
When (first I, and later my wife) we were given
     "Tehudat Zehuts", clerks told  us that this document is the property of
Israeli government and do not has to be shown to
     any foreigner  or  taken  abroad.  I knew  many  other Russian-speaking
people who were told the same. Even Mrs. Malka, the
     immigration officer, has to recognize  the existence of this regulation
(please, listen to immigration hearings tapes, the last
     hearing),  but  she suggested that (as  some of Russian speaking people
did) we had to violate the law and to bring
     (smuggle!) our "Tehudat Zehuts" to Canada illegally!
     When  the day  of  our departure from Israel came,  we  had  completely
forgotten about this regulation, and our "Tehudat
     Zehuts" among other papers were taken to airport. That happened because
for us it was a tremendous moment. (Only a
     person with sick  imagination could  suggest  that a  family  like ours
could take a hard decision to fly a country where we
     (nominally,  but...) were citizens  and spent more  then 3  years  just
because of economic reasons or "exaggerations"). Car, in
     which I was with my friend Igor Puchinsky (my family went to airport in
another car before me) was stopped at the military
     post by a solder  - a Moroccan  origin. He told  us to get out from the
car and to show our identities. I had only my foreign
     passport (my "Tehudat Zehut" was with my wife). He began to shout on me
and threaten me by an arrest "because I had
     no Israeli ID". He claimed  that the foreign passport  is considered in
Israel as a document for departure only and does not
     recognized  as an ID. He told that a  real ID  is only "Tehudat Zehut",
which is not permitted to be taken abroad. And he
     said that he  suspect  me  in an attempt to smuggle  my "Tehudat Zehut"
abroad. May be my friend Mr. Puchinski's
     respectability,  may be the intervention of  the  officer-  an European
origin, helped, but I was released. This incident
     reminded us  that we still have "Tehudat  Zehuts" with us. From another
hand, even if we had an intention to smuggle
     them, we were too much afraid, and we destroyed them in airport.
     This I told Mrs. Malka during our last immigration hearing.
     (Any  one, who  had  a  chance  to  hold  in hands an Israeli "internal
passport" ("tehudat zehut") had a chance to notice that
     there are  not one but two nationality-related marks in it:  one is the
brutal disclosure of the genetically-related information
     about  a  person, another  one mentions his  country of origin. Even if
Mrs. Malka or her parents do not possess one, she
     held Israeli passports of refugee claimants  in  her hands  - and knows
that. It is also obvious that Israeli regulations oblige
     people  to  carry   "tehudat  zehuts"  everywhere  with  them.  It  was
understandable from the context of our immigration claim -
     and  even more clear  from the context of  the discussions  during  the
hearings that not the first (genetically-related) mark in
     "tehudat zehuts" but  the  second one (the country of  origin) actually
corresponds to the described by us events. Artificially
     replacing the  first  by the  second  one  Mrs.  Malka  already used  a
non-conventional, unacceptable "method". But she
     committed even more severe violations in this question by other methods
- as I explain in next documents).
     I do not know if there were precedents of contacts between IRB and  the
Israeli embassy when the similar issue was
     raised, but I could name dozens of examples when  this issue was raised
during immigration hearings, and no requests
     were  sent to the  Israeli embassy.  Anyway, this is such  a  rare  and
exceptional measure that only an exceptional need could
     justify it. In reality there were no needs in that at all (see Group of
Documents #4, Document 3). No event was based on
     indication  of nationality  in  my  wife's "Tehudat  Zehut",  no  event
related to this indication was discussed during our
     immigration hearings.
     Mrs. Malka based  her decision to  send a request to Israeli embassy on
Mrs. Broder's faken translation of my wife's birth
     certificate. Mrs. Broder already distorted or sabotaged translations of
all documents of my case: from my refugee claim to
     newspapers' articles. This is why there were  no doubts that she did it
on purpose. There are two logical questions: If it
     was  not  a  well-coordinated  with  Mrs.  Malka  or the  Israeli  side
provocation, then why Mrs. Broder distorted the translation
     of my wife's  birth certificate  only, but not  mine or my mother's, or
the shildren's? If it was not a well coordinated with Mrs.
     Malka or the Israeli side provocation,  then why Mrs.  Broder  did this
translation at all since two official translations of our
     birth  certificates already existed? I also ask  the  Federal court  to
investigate where the original of my wife's birth certificate
     translation (that we made  in Israel before coming  to Canada)  is kept
now. (We gave the original of my wife's birth
     certificate and the original of  its translation through Maitre Dore to
the IRB in relation with that question. We got my wife's
     certificate back  only after more then half a year  but never got  back
the translation. The point was that Mrs. Eleonora
     Broder  had  no  need to translate my wife's  birth certificate  at all
since a professionally-made and exclusively-looking
     official translation already existed and was given to my lawyer before.
By suspending this translation, somebody did an
     attempt  to  destroy  evidences  of Mrs.  Broder's sabotage. (See  also
Maitre Dore's note and a copy of existed before Mrs.
     Broder's translation legal  translation of my wife's birth certificate:
Supplements, Documents #57,58,59 ).
     By sending such a request to Israeli embassy Mrs. Malka violated 3 main
principles, on which the legal status of refugee
     claimants' immigration hearings are based. She:

     a) Reported  to Israel about  our  refugee claim  in  Canada,  what  is
unacceptable and goes in contradiction with the very
     essence of International human  rights  charters and conventions  about
refugees. b) Used situational blackmail in violation
     of the  criminal  code  to extort my  wife's signature under a document
(authorization of request), which authorization was
     against  my  wife's personal interests and interests  of her  family  -
because gave Israelis an additional reason to persecute
     us  and put  our  lives under an  additional danger.  c)  Violated  the
principle of neutrality and non-approval of non-democratic,
     racist  laws,  which  existed in  2-3  countries in the  World, because
Israeli passport regulations about the indication of
     nationality in  eternal passports are  in deep  conflict with  Canadian
rules and the principles of Canadian democracy; she
     also  breached of  our confidence  to Canadian  government abusing  our
belief that no part of our confidential statements to
     Canadian immigration as well as the very fact of our refugee  claim  in
Canada could not be betrayed to Israeli government.
     In  my  opinion  Mrs. Malka  also abused  her  power  as an immigration
officer violating the border of distinctions between the
     criminal court and the  Immigration Board.  As  Maitre  Dore  correctly
pointed (see Supplements, Document #57 ), Mrs.
     Malka's interpretation of the answer, which  was given by Israeli  side
revealed her clear partiality because she reject in
     advance any other versions (interpretations). In her response to Maitre
Dore's letter she repeatedly pointed to Israel's
     answer as to an  absolute. In the same time  she could not ignore other
eventualities (because they are obvious): that
     Israelis could take advantage of giving that answer as a revenge on me,
or that the Ministry's of Eternal Affairs record
     was different  from what was written in my wife's passport, or that  it
is just a mistake (Israel is well-known as a country,
     where  bureaucratic mistakes, casualties  or disorders  became  a  norm
(please, read, for example, Efraim Sivela's book
     "Stop the airplane, I have  to go out!",  "Stav", Jerusalem, 1979). She
was not aware even by the fact that the answer from
     Israeli  embassy  was  incomplete,  and  (from  some  points  of  view)
suspicious. It means that she rejected another main
     principle  of  justice  -  presumption  of  innocence, replacing  it by
presumption of guilt!

     E). There were many  tiny events of administrative terror against us in
Israel like sanctions at school or in kindergarten,
     such as these, which described in our refugee claim, illegal and unfair
sanctions made by the owners of apartments,
     unfair decisions against us made by House Committee, and so on.

     The administrative terror, which we faced in Israel, turned our life in
Israel into a nightmare. It was unbearable and
     tormenting in  itself,  but  we  also  faced physical abuses, assaults,
discrimination, and batteries. This is why the health of all
     members of my family was so much affected.

     These sanctions would be in  force  immediately from the very moment of
our arrival again if we would be removed back to
     Israel. It had to be absolutely clear to the commissioners!

     But in case of  our  arrival we  could expect  this  time  more  severe
sanctions because of the next reasons. 1-st: authorities'
     attitude towards  us were constantly changing  to the worse  during our
life in Israel, and came to the most dangerous for
     us point just to the moment of our departure for Canada. If we would be
sent back, this attitude would not start from
     "zero"  (it  was not zero even  in 1991!), but would  continue the most
tense period of 1994. 2-nd: after our refugee claim in
     Canada and  my complains to the human rights organizations we could not
expect that the Israeli authorities would like me
     more now. This is why I am so sure about more severe sanctions:

     1. Imprisonment within days or weeks since our arrival.
     2. Forcible "treatment" inside  a special mental  hospital, where  some
political activists are placed. (Rabbi Meshulam,
     leader of  an  upraise in a  town  Igud,  told me over the phone  about
existence of such hospitals).
     3. Imprisonment inside one of Mossad's secret cells.
     4. Children's separation from us, parents.
     5. Confiscation of our foreign passports, so that we  would never  been
able to leave Israel any more.


1.5. INHUMAN TREATMENT

     If  we  did not face inhuman treatment  in  Israel we would not come to
Canada to claim a refugee status. (As - by the way -
     thousands of other Russian speaking peoples. Only by the very number of
Russian-speaking refugee claimants from
     Israel to the Western countries a  conclusion  could be made  that they
are not "economic refugees". And the economical
     situation  in Israel is not so  bad, too!). We came not  because of the
economic reasons. We did not escape from hunger or
     from  extreme  poverty. First two-three months in Israel  we  were in a
shock because of what happened to us and because
     of the general social  atmosphere  in  the country. But we could not go
back to our native country, and we were ready to
     stay in  Israel forever.  When we discovered that a permission to leave
the country is refused for me, we began to try even
     harder to accommodate in Israel. We did everything  to  use to  Israeli
society, to find our place within it. This was already
     discussed during our  immigration hearings - when I said that  we tried
our best in our attempts to live in Israel.

     In  their negative decision IRB members did not expressed any principle
doubt in the events, which we described in our
     refugee claim.  They even recognized in one sentence that some negative
"reactions" causing conflicts could be expected
     from  ultra-orthodox  towards people, who  (as mention the  IRB members
avoiding word "respect" but mentioning it) do not
     respect their supervision.

     During  the  immigration  hearings the immigration officer spoke  about
events of inhuman treatment, which we faced in
     Israel, in a humiliating manner. The same manner, absolutely identical,
presents in the negative decision. Humiliation
     appeared because of  their  attitude towards  severe inhuman  treatment
like assaults and batteries as towards minor
     events. They  discussed,  mentioned,  or  described  inhuman treatment,
which we faced in Israel, as well as our reaction to
     it, as something humorous. They  let  us  know that we took such events
too seriously, and, if we could take them lighter, it
     could prevent other  similar events.  But I  am absolutely sure that if
the IRB members could find themselves on our place,
     their reaction could not be different from our.

     After everything that happened to us  in Israel, after characteristics,
which I got in Israel as an "enemy", after contacts
     between  Montreal's   Immigration  Board  with  Israelis,  after  their
negative decision, which defining me as a dangerous
     "exaggerator" and  "found  me  guilty"  in "spreading slender"  against
Israel, what other treatment except of inhuman could
     we expect in Israel?

1.6.RESUME
     In this  document  I explained why  my family, and me - we would be not
like other people if removed to Israel: because my
     personal confrontation  with Israeli  political  structures  began long
before we were taken to Israel, because we did not want
     to go to  the state  of Israel  and were taken there against our  will,
because of the scandal at the Central railway station in
     Warsaw, because I refused to cooperate with Mossad, because in Israel I
became relatively well-known for my articles
     against human  rights violation in  Israel and was  defined by  Israeli
authorities as an "enemy", because our personalities
     are  not  compatible to Israeli  society, because  we do not practicing
Judaism, and because of a number of other reasons,
     which were described in that document.

     Our 3 years in Canada proved that I am not a pathological troublemaker.
3 years in Canada could show that we could live
     avoiding conflicts,  respecting the  laws  and regulations, and quickly
accommodating. My children are good students, they
     have  a lot of friends, and  they are completely suitable to  the local
society. My older daughter is an advanced piano player,
     and  she  passed exams  at McGill University  with the  best  mark.  My
younger daughter is a talented ballerina, her pictures
     are everywhere in Ballet studios, she  is  an advanced  dancer, and she
also was chosen to enter the National Ballet School
     in Toronto from dozens  of other pretendents. Their  French is nice and
literary, they also advanced in English. And we are
     not on welfare any more! We could be peaceful and useful members of the
local society if we would be given a chance to
     stay here. (Group  of documents # 4 in Supplements are corresponding to
this paragraph).

THIS  IS THE BEST PROOF THAT OUR TROUBLES IN ISRAEL ERUPTED NOT BECAUSE
IT WAS OUR FAULT (as the
     commissioners tried to show), AND NOT IN RESULT OF OUR "EXAGGERATIONS"!
WE FACED PERSECUTIONS IN
     ISRAEL BECAUSE  OF OBJECTIVE REASONS  AND COULD NOT GO  BACK BECAUSE OF
RISK TO LIFE, EXTREME
     SANCTIONS, AND INHUMAN TREATMENT. OUR  REMOVAL TO ISRAEL WOULD BRING US
TO A TRAGIC END.

     Theoretical  suggestions  if  people like us  could  face  a tragic end
(without figuring out the impact our personal claim
     events: as commissioners did) in Israel  are completely useless in  our
case because our case and our personalities are
     unique.

     Please, give us a chance to stay here,  because if  we would be removed
back to Israel lives of my children, my wife, my
     mother,  and my  life,  would  be  terminated!  Please, do not send  us
towards tragic end. Try to understand your full
     responsibility for what will happen if we would be sent back to Israel.

1.7. MY FINAL STATEMENT
     As the  most honest  people  I am  not impudently self-confidential.  I
might be shocked by aggressive and ironical
     interrogators  (as Mrs. Malka):  but this is just one more proof of  my
honesty and innocence. To support our refugee claim
     we presented to  the Immigration  Board  so many documentary proofs  as
probably no refugee claimants in Canadian
     Immigration's  history!  All  of  them,  including  legal,  and medical
documents, official correspondence and newspapers'
     articles, related  to  me, other  documents, were ignored, and only one
document was considered as "non-related" without
     any reasonable explanations.  If  the forces,  which acted  against us,
could encourage such an outraged injustice and unfair
     treatment of us even here, in Canada, in Israel they could eliminate us
for sure. Sending us to Israel you must realize that
     you send us to death. Removal to Israel  means for us a death  penalty.
But Canada has no death penalty even in
     Canadian  criminal  code! ! ! Especially, for children! I  ask  you  to
think about it while composing you final decision. Please...

     Sincerely yours,
     Lev Gunin

     Next Document <>






PREVIOUS DOCUMENT: DOCUMENT 1 FROM DOCUMENTS
     Four Mrs. Louis-Phillippe SIMARD, Manager, Post Determination Review

     FROM Lev GUNIN (FILE Number 2948-6524/ 95/76/23/18
     ID: 3082-7125/7174/7220/7231/7317/ )
     DOCUMENT NUMBER 2
     2.1. I was in grade 9, when voluntarism and  vulnerability  of my class
teacher, PERFILOVA Maria Michajlovna, converted me from a good school  pupil
and a promising
     young musician into a person without future, persecuted by KGB. She was
a communist party member and  an  outraged careerist.  She  took  one of  my
school essays -
     and  took it to KGB. She also made an open public court over me  at the
school,  not  waiting  for   KGB  command.   Officially   KGB  rejected  her
accusations. They found
     nothing, which could be considered as anti-Sovetism, in my composition.
But in ex-USSR  an obstruction, which Perfilova made me at school,  and  the
very fact that she
     was in KGB building to report on me  was enough to devastate  my  whole
life  and  to cause  what it  caused.  It is  also possible  that  rejecting
Perfilova (what made her
     insane) they secretly put my name on their black list already by then.

     2.2.  I was prevented from  becoming  a student of a  Music  College or
university,  and  later,  when I entered  music  studies  by a  miracle  and
graduated, I was prevented
     from a good musical carrier. In 1979 I  was brutally beaten  because of
an order from KGB. During  many years my social and professional status,  my
health, my privacy,
     my security,  even my  freedom and my  life were every minute  under  a
threat. Nobody knows what I came through -, and did not become an alcoholic,
or sadist, and
     never violated any criminal rule.

     2.3. Because I  felt  more  secure  among  other  persecuted people,  I
started to  cooperate with a number of human rights groups and movements and
with some other
     groups  and organizations. Most  of them were  non-conformist  art  and
poetry \ prose groups. I formed my own poetry circle where I was a leader. I
also organized a
     movement  in  opposition  to  ideologically  motivated  demolition   or
levelation  of Bobruysk's  18-19  century  architecture,  mostly  Jewish.  I
organized mass photographing
     of  the  center of Bobruysk.  The  local authorities  have unofficially
forbidden that. "Militia" several times arrested  my supporters, and me, our
photo films were
     confiscated. Only in the end of 1980-s I contacted Mr. V. Senderov, Mr.
V.  Batcshev, Mrs. Elena Bonner and other world-famous dissidents  and human
rights activists,
     and  also correspondents  of  the west media in Moscow. Only by  then I
already  had  permanent  contacts  with  some  representatives   of  foreign
parliaments and
     embassies,  but never  with  any intelligence. I also maintained  close
cooperation  with  two different  forces: Frankfurt-based  NTS and  National
Front of Belarus.

     2.4.  As  a  person   who   was  deeply   involved  in   the   cultural
self-determination process of the Soviet  Jews I also was the first activist
in Belarus, who combined several
     goals together. They  were: studies of Yiddish and Hebrew languages and
the  Jewish  history,  revitalization  of  Bobruysk's  Jewish  cultural  and
historical heritage,
     restoration of Jewish religious community, foundation of a Jewish club,
newspaper, theatre, and  schools. Nobody - except me - believed by then that
it might be
     possible. My poetry in Yiddish was  published  in  "Sovetisch Hiemland"
(Moscow)  and  "Der Arbeiter Stimme" (Warsaw). I also  became a co-editor of
one underground
     Jewish  magazine,  based  in Minsk. I  also became  known  in  cultural
circles in Moscow and Leningrad (St.-Petersburg). I maintained contacts with
the most famous
     personalities  like  composer D.  Shostakovich,  poet  A.  Voznesensky,
singers like V. Tolkunova, or L.  Leshchenko, and  others. In Minsk (where I
studied and worked 2
     times  a week)  I maintained almost close relationship  with  the whole
cultural   elite:  composers  (D.Smolski,   L.  Obeliovich,  G.  Vagner,  U.
Semeniako, and others),
     historians  (Tarasov, Zenon  Pozdniak  (later  leader of  the  National
Front),  V.  Posse,  my relative, A.  Gritzkievich, O. Dadiomova),  pop-rock
musicians, and so on.

     2.5.  During  short  periods  of  time  (in  1986-87)  it  looked  like
persecutions against  me were suspended or lightened. But in the same period
of time I started to be
     persecuted by another political force - by Israeli missionary  stuff in
Minsk and Bobruysk. By that time  my brother Vitaly - a talented painter and
brilliant businessman -
     organized one of the first free ("capitalist") enterprises  in Belarus.
I was  an administrator of one of its section, which  arranged invitation of
famous artists for tours in
     Minsk  and  Bobruysk. So,  my brother, Mr. Pinchas Plotkin,  an Yiddish
poet,  I, Mr. Marat  Kurtzer, and  Igor  Gorelik - we formed a first circle,
which achieved good results in
     restoring  Jewish life in Bobruysk.  A course of Yiddish,  a library, a
club, and  other activities became a reality and refreshed the  local Jewish
life. This was what Israelis
     did not want to allow. They wanted to eliminate the whole Jewish social
and  cultural life  in  ex-USSR. They suggested that if  life  in USSR would
become non-attractive
     for  the Jews, they could  more easily  leave for Israel. They also did
everything to  terrify  Jewish population  by  rumors  about pogroms, and by
other exaggerations.
     Missioners like  J. EDEL,  Arie ROTENBERG, or Dorit HE came to USSR  to
arrange total  control over  the  local  Jewish  life and to  put  down  any
competitive power. I new
     dozens  of other missioners who came to Minsk and Bobruysk to devastate
local Jewish life  and to jeopardize  mass migration to  Israel. They  often
expressed their
     hatred towards Soviet Jews.

     2.6.  Israelis  started  to  build their  own  activist infrastructure,
alternative  to ours. They attracted young aggressive careerists, convincing
them that they are totally
     protected, could commit any crimes - and  go unpunished. Those boys and
girls in  their  20-s  like  Boris Kagan, Dmitry  Levin,  Vova Kazinetz,  Z.
Fridburg and others were
     nothing  without Israeli  leadership.  Their  local  leader became Ilia
Rodov, my brother's school colleague. Rodov became a known local figure only
because my
     brother's, and  my  help. My  brother  Vitaly  helped him in everything
during their studies at the Art College, he presented Rodov to prominent and
influential people, and
     even helped  him by  giving him  money or work at his enterprise. Rodov
was  a   well-known  collaborationist:  he  cooperated  with  the  communist
authorities. He also was
     considered  in intellectual  circles as  KGB  informer  and  "comsomol"
activist. He often accused  and "denounced" Jewish "nationalists." But  very
soon he rapidly
     changed his views, expressing  interest  to Yiddish culture  (when  the
group of Yiddishists was the most powerful in Bobruysk). When the  influence
of Israelis
     increased,  he  rapidly changed  his opinion again "denouncing" Yiddish
and calling to "forget Yiddish and study Hebrew."  He was supported not only
by Israelis, but by
     the local communist authorities as well.

     2.7.  Even  by  then  I already  suspected  close  cooperation  between
Israelis -and  local  communist authorities.  When  Bobruysk  was a military
zone, and a special
     authorization was  needed for  foreigners to  visit that city, Israelis
went to Bobruysk easily.  They also had free meetings with people, which was
impossible for any other
     foreigners, for  example,  for Finish  Baptist missioners.  They openly
called  people  to  emigrate  to  Israel  using lie,  deception, threats and
profanation. They did
     everything  to discredit  my group, and me. Rodov's group has  the full
freedom  to  operate  and  to  work  with people.  We were  stopped  by  the
authorities, disrupted and
     persecuted. Supported by the  communists  Rodov announced himself as  a
chairman,  avoiding  open and free elections and his  followers formed local
"Jewish
     council." People - like me  - who restored the Jewish life  and created
the Jewish club, were expelled from that life and from that club.

     2.8. As soon as they seized the  power, "Rodovers" started to  suppress
all  activities and  cultural  events  in the Jewish  society.  They  ruined
everything that we created:
     very  soon,   including  Yiddish  course  and  all  other  courses  and
activities. They concentrated only on pro-Israeli propaganda and  propaganda
of immigration to Israel,
     Hebrew course and religious propaganda. When religious in Israel became
the most  influential  force in institutions,  which  maintained work  among
potential immigrants
     in  USSR,  Rodov  supporters  converted themselves into ultra-orthodox.
(Before that they were fighting atheists). They also  used to confiscate the
huge wave of help,
     gifts,  money,  which was streaming from the west Jewish communities to
Soviet Jews. They have  stolen  about  one  thousand valuable gift sets from
Baptist community
     of Finland to the local Jewish  community.  That gift  was  handed over
through Iakov  Gutman, an independent from  Israelis leader of Minsk's Jews,
to me. The sets were
     given for free delivery. I wanted to deliver them directly from my home
to  the people in exchange of their signatures in confirmation that they got
them free. But Rodov's
     group forced me (and Iakov Gutman) to hand them over to the club, using
dirty manipulations. Rodov and  his group  sold  the sets  as their  private
property. They openly
     violated  the criminal code  not  only by  then. They  also robbed  our
Jewish library  2 times, they threaten people by death, they corrupted local
officials, and they
     demanded money from people for information about Israel and for Israeli
visas.  They also  demanded money for the  "club needs", threatening  people
that - if they
     would refuse, they would be punished in Israel. Israelis also paid them
for their  services.  In  ex-USSR,  where an imported TV with video could be
almost as valuable as
     an apartment,  they  got  expensive valuable  things  from  Israelis as
gifts. I suspect  that they  were  paid by money, too.  A  special telephone
number was given to Rodov,
     which enabled him to call Israeli embassy  in Moscow and to  Israel for
free (according to his own words, and I believe that it was true).

     2.9.  Rodov  and co  "punished"  me  in  different  ways.  They  spread
discreditible rumors against me, they posed intrigues against me at my work,
they threaten me, they
     did so,  that  I  was not invited any more to  play  in restaurants, on
wedding parties, in dancing clubs, and so on, they tried to confront my wife
with me. I am absolutely sure
     that Rodov's actions against  me were correlated with the persecutions,
which I faced from the local authorities. In Minsk I used to visit Mr. Garik
Chajtovich, - my friend
     and  a kind  person.  He  was  a Jewish activist  and  Hebrew  teacher.
Practically  all  the  Israeli  missioners  have  visited  him.  I  met  few
high-ranked Israeli representatives
     through Garik  or in his place several times and spoke to them. I tried
to convince them  that they should stop supporting odious persons like Rodov
and to stop
     suppressing  the  development of  Jewish  cultural life  in  USSR. They
usually  answered  that their priority  is to convince  people  to leave for
Israel, and they do not care
     about anything else. But one time I got an unusual answer.  The man who
gave it to me was a very  important person. I could  admit how Garik respect
and treat him.
     Even Israelis who were with this man obeyed him. He told me that I have
to stop talking about such things. He also  told me that he has a pity to me
because, according
     to him, I would pay a high price for my "nihilism" and freethinking, my
family, my relatives would suffer, and my life will become miserable...

     2.10.  Because with time people were  convinced that Rodov is  a crook,
and were too angry on him, I, brothers Strupinsky, Marat Kurtzer  and others
took the power in our
     own hands,  discharging Rodov and his company.  Only then I  understood
very soon that the problem was not in Rodov. Without him Israelis have found
other ways to
     achieve  their  goals. And  very  soon  my position  became as  weak as
before.  Israelis also took revenge in Minsk, displacing  Iakov Gutman,  the
main figure in
     opposition to their policy in Belarus.
     Now  nothing  might  stop  them from  forcible  (in  the deeper  sense)
transportation of hundred of thousands Jews from Belarus to Israel.

     2.11. From 1988 my brother's health  became more and more bad. He has a
blood  cancer,  but I was sure that his  disease  was caused  because he was
exposed to
     radiation. During many  month doctors Kustanovich (she died recently in
USA  from cancer),  Cherny and Petrusha did not report  Vitaly's  bad  blood
tests. They also
     accused him  in simulating to  "avoid military service" and threaten to
kill him. Since he became sick I fought to get his true diagnose and to  win
an appropriate treatment
     for him. In the end of 1987 we  understood that for saving my brother's
life we  have to  move to  one of the  West  countries. I  tried  to get  an
immigration visa to US, but
     America  was  "closed" very  soon because of  a  treaty,  which  Israel
demanded: about leaving the only one way for Soviet Jews - only to Israel. I
also tried to get a visa
     in the German embassy,  but it was  too late. Then we had  to request a
visa only from Israel. We did all necessary steps to  obtain it, but we  did
not get any visas.
     Hundreds of people  whom I helped to get  visas (I told them that  I do
not recommend  them to go to Israel,  but  they kept asking me with passion,
and I helped them) got
     them,  but not my brother and  me.  Even Genady Shulman,  one from  the
Rodov's  group,  who  was  kind to us  and  arranged visas for thousands  of
people, could not
     obtain visas for  my brother, and me.  I  went to  Moscow,  to  Israeli
embassy, where they knew me  very good  as one  of the activists and where I
always had an access to,
     and spoke to Ambassador Mr. Levin, but without any result.

     In  1988  Israel have  submitted special  visas-invitations for  Jewish
activists for a free trip to  Israel. In spite  of my detestation of Rodov I
phoned him in an attempt to save
     my  brother's  life  (because  he composed  a list of names  for  these
invitations).  "What  did  your  brother did for  the Jewish  movement,  for
Zionism? - he asked. Avoiding
     tensions I did not tell him that my brother did for Rodov  more then he
deserved and that my brother put his business under a risk organizing Jewish
events when the
     local  authorities  did  not approve  them.  I  only  asked  him  about
compassion. "There are more valuable things then human life, - he responded.
Later I had a chance to
     see  what  these things  are.  Nobody from Rodov's group went to Israel
with that free invitation, only Rodov's father went to Israel because he did
small speculation trade
     under the table, and used that occasion as a shield...

     In August,  1989 my brother, and me,  we went to Poland, where  a blood
test, which was made to him, had shown strange processes in his organism. In
September I
     started  a new  Jewish magazine "Vos  Herzach?"  and participated  in a
current  issue of "CONTACT."  My brother Vitaly  gave his cafй (he  was  the
owner) again for the
     Jewish  club meeting. In September also came a telephone threat that my
brother Vitaly would die. In January 1990 another person called and told the
same.

     2.12. When in 1989 first letters began to arrive from those who already
settled  in Israel,  their relatives discovered that Russian speaking people
are persecuted in
     Israel, that Israelis hate us and treat us as second-class people, many
of the Jews in Bobruysk cancelled their tickets and visas. It seemed to be a
total disaster for
     Israeli plan to capture half a  million or more Soviet  Jews.  But they
have  found a solution  very soon.  Somebody began to  spread  rumors  about
possible pogroms.
     Every day  brought  a "reliable" information that Jews  are in  danger.
Jewish cemeteries were vandalized everywhere. By that time I was a member of
a group that
     investigated this wave  of vandalism. Most active members in that group
were  Baltic  Jews.  A small  Baptist  team  and  NTS  representatives  also
participated. We
     discovered that  vandalism started  in  west regions  of USSR and moved
chronologically  from the  Northwest to Southeast. Pogroms in Muslim  region
were not known. It
     was absolutely clear that a team  of  "vandals"  traveled by train from
town to town, from city to city, starting from Riga. They had a steady pace,
so, Soviet authorities (if
     they would  want to  stop hooligans)  could figure out  very easy where
should  be  their  next stop  and next  pogrom  -  and catch them.  But  the
authorities did not want to stop
     them. Israelis also used  different methods  to  calm  down information
about  vandalism.  I personally (as well as  others) took the description of
our conclusions about
     vandalism to Israeli  embassy, but they  became  furious and refused to
send this  information  to Israeli press. I have  submitted  the description
about vandalism against
     Jewish  cemeteries (without  our  conclusion) to  Washington  Post  and
Chicago Tribune correspondents in Moscow,  as  well as to Israeli newspapers
(enclosing photos
     of  vandalized graves), but  no  newspaper  outside USSR published this
information.  I was  sure  that  Israelis  used their  influence  to prevent
newspapers from that
     publication. I  was even more convinced about Israeli involvement  when
such a  pogrom  happened in my  native  town.  Graves  that  related to  non
pro-Israeli activists'
     were  mainly  targeted,  when  pro-Israeli families'  graves  were  not
touched. My father's grave was vandalized, the monument was broken.

     2.13. I  informed  US  president's  special representative, Mr. Nikolai
Petro, that Israelis are using illegal methods to force people to leave USSR
for Israel. I also
     contacted  several US diplomats including Mrs. Daria Arturovna  Fein. I
met Daria  Arturovna  at hotel "Ukraine" in Moscow. She took  a  look at the
photos and asked if
     they are not a fake. I told  her that I could give her an original film
from which the photos were made. And I gave  the film to her.  She  held the
film several minutes in her
     hands. I saw that she is trembling. After some hesitation  she gave the
film  and  the  photos  back  to me, refusing to  admit  them  and giving no
explanations. I told to
     prominent  personalities  in Frankfurt,  in  Warsaw and in Paris  about
these  acts  of  vandalism,  but they  could  not  organize  even  a  single
publication.

     2.14. In  January-February 1990 I came to Paris hoping to obtain a visa
for my brother. I was  warmly welcomed by all Jewish  organizations in Paris
and Lion, which I
     visited,  and also by Russian immigrants' organizations, including NTS.
They gave me money, shelters, they bought me train  tickets  to Lion several
times. My French
     friends also helped me a lot. I could not tell Jews that I do not  want
go to Israel.  They supported  Israel's plan to get from half to one million
people from USSR. To justify
     my request for help in obtaining  the French visa for my brother I told
them that during almost 2 years we could not get an Israeli visa. After that
some leaders of the
     Jewish organizations  in Paris, including  M-me  Helman  from  COJASOR,
proposed me their mediation in my request  for an Israeli visa. They told me
that Jewish
     communities in  France  have collected so much  money for  Israel, that
Israelis must listen  to them. M-me Helman and others arranged a meeting for
me with Israelis in
     Israeli embassy. A visa for me  and for my brother had to  be given for
me there. I knew that local  AVIR in Bobruysk could not accept a visa, which
came not by mail, and
     could not give  us a permission  to leave USSR.  But I had no solution.
When  I came to Israeli embassy, which  situated down the  Le Sacrй Coeur de
Monmartre, they did
     not let me  in.  I  called the doorbell,  and also phoned them  several
times with no result.

     2.15. My brother Vitaly tragically died in  May 1990. Half a year after
his death I  discovered just occasionally that the Jewish  community in Lion
have collected money for
     his treatment and have submitted a medical treatment visa for him. This
visa was confiscated by the Soviet authorities.... After his death I did not
need an Israeli visa
     any  more - because  I  never  wanted to  immigrate,  and  from 1987  I
understood very  well that my place is  not  in Israel. Before my  brother's
death we sold some of our
     property and  did other steps expecting a visa from Israel, but now  we
suspended all such steps.

     2.16.  One  day  -  when Rodov  already  left for  Israel -  one former
"Rodovetz" called my doorbell when my wife  was at work.  I opened the door,
and then he told me that
     he  missed my door with somebody  else's.  In  that very moment another
person have approached. He asked, "is  Gunin lives here?". I recognized him.
Living near KGB
     building I often saw him entering it. I also saw him at the Jewish club
where he  was  with Mr.  Sheremetiev,  local UKGB  chairman. Ilia  Rodov has
invited him by then to the
     club to  read  a  lecture. Later I saw this man (who came to  visit me)
with Rodov  in Bobruysk as minimum  two times. He started  to  speak  to  me
without entering my
     apartment. He  told me  that I have to quit  USSR for Israel within two
months. He said that this decision about me is non-reversible and can not be
appealed. I was so
     terrified  that I could  not speak.  But  I only asked  him what  about
Israeli visa. "Visa budet"" ("visa will come"), he told in response.  And he
also told me that I should go
     directly  to  Israel,  without  tricks. 2 days after  visas started  to
arrive. All  visas - a whole package, - which were suspended before, came in
2 envelopes (see
     Supplements,  Documents # 20, a,b,c,d,e,  etc.  - total number is 11)..
Where these visas were and who kept them, I do not know, but it convinced me
that the
     situation is very  serious, and I must go. When after two months we did
not  leave USSR  yet, such terrible,  even monstrous events occurred that  I
understood: I must go.

     2.17. It did not mean that I agreed to go  to Israel.  I secretly asked
my friends in Poland to meet me at the Central Railway  Station in Warsaw. I
had to try to visit foreign
     embassies in Warsaw, and, if it could give nothing, then we  had  to go
to Germany (my friends had to  buy us tickets to Frankfurt). When our  train
came to Warsaw, and
     my Polish  friends already approached to the wagon, a  group of unknown
people surrounded  and  captured us.  One of them, probably chairman,  spoke
Polish with a
     Hebrew accent. It was a big man in his  middle ages. Mostly he spoke to
me, and also an aggressive woman.
     They were ready to take us with them immediately by physical force, but
only the  presence of my Polish friends made them hesitating. I am sure that
they started
     negotiations with  us  only to  win the time: they probably used  it to
find out through Mossad sources who are my friends and what they able to do.
They probably also
     wanted to  find out what consequences Israelis would have in case of an
eventual scandal, what tactics to use against us, and what their supervisors
recommended.
     They  disagree  immediately to let us go with my friends. Meanwhile  my
friends called 2 Polish policemen. I told the policemen that  I do  not want
go to Israel, I asked for
     their help. The policemen told me that if I was agree to obtain Israeli
visa - then I probably must go to Israel. Then I shown them a temporary visa
for staying in Poland 3
     days, and told  them that only after  3  days I might  be expelled from
Poland, and not by Israelis... The policemen then went to hear what Israelis
could say them. I did not
     hear  what they  discussed  - because they  moved  farther  from me (my
family stayed with the Israelis as hostages while I spoke to policemen), but
when they finished
     talking,  the  policemen left. We were  taken  to a  hotel,  completely
surrounded and guarded by Israelis, from where we could not escape, and then
- to the airport.

     So, my family, and  me, we  were taken to Israel by  force, against our
will, this was a captivity! Israel is not our country. Our native country is
Belarus, and we still consider
     ourselves as citizens  of Belarus. We are not  Israeli citizens because
that citizenship was thrust on us.

     NOTE: I could support this statement by  my declarations, which I made,
when I lived  in ex-USSR and in Israel. You  could see  obviously that these
declarations were
     written many years  ago  or even make a  criminological test  to define
their age.  They  are:  1) My declaration to the procuratories of  the  both
districts of city Bobruysk
     (Lenin and  Pervomay),  and to the General procuratory of Bobruysk,  in
which I  tried to protest my ultimative deportation to Israel.  (1990) 2) My
declaration about Israel's
     illegal activity in Belarus (1988-89). 3) My declaration to the Israeli
authorities (1991-1994). Please, take it into considaration ! ! !

     NEXT DOCUMENT: Document Number 3






     PREVIOUS DOCUMENT: Document number 2

     For Mr. Louis-Phillippe SIMARD, Manager, Post Determination Review
     FROM Lev GUNIN
     (FILE Number 2948-6524/ 95/76/23/18
     ID: 3082-7125/7174/7220/7231/7317/)

DOCUMENT NUMBER 3
     TRANSLATOR'S SABOTAGE

     3.1.The very first time went to Mr. Le Brune's office when we were in a
hotel for refugees (YMCA) yet.

     3.2.We also came to Mrs.  Broder's apartment  to "complete the PIF" and
to "compose the story" in November 1994.

     3.3.I told Mrs. Broder that I have already composed my  refugee  claim.
And gave her the text of my claim in Russian and in English. I refused
     to  cooperate with  her in  "composing  the story." She  was  extremely
persistent and ultimate, but also flexible and cunning in achieving her
     goals. When she  understood  that she could  not break  my will  not to
participate in "composing the story," she told us to come later. Between
     that and the  next  appointment  my wife was worked upon by  Lucy  (our
relative, whose negative attitude towards me in ex-USSR and in
     Israel scared  me a lot in  the past) and by Mrs. Broder. They told her
that  all direct  or  indirect  criticism  of the  state  of  Israel must be
excluded
     from my statement.  They also told that I  should  not  mention Israeli
army, censorship in Israel, human rights violations, police brutality, and
     provocation  against  me  made by  police; my tensions with Mossad  and
Shabak, or persecutions against me ordered by Israeli authorities.
     The psychological  pressure on  my wife and on me was so strong that it
could push us towards a suicide. We also met Mr. Le Brune in that
     period of time, and  he also suggested that our claim have to be  based
on everyday occurrences and social conflicts, but not on political
     persecutions. When we met Mrs.  Eleonora  Broder next time I started to
fight each sentence, but it was very complicated since my wife had
     arguments with me taking Eleonora's side. But I want to make  it clear:
MY WIFE AND ME - WE NEVER AUTHORIZED MRS. BRODER
     TO CHANGE OR  MODIFY  OUR REFUGEE CLAIM. We  only agreed  to allow some
shortening.

     3.4.Very  soon  Mrs.  Broder  called  us  and  told  us   to  sign  her
translation. I asked her to read us the context in Russian, but she refused
     motivating  her refusal by the lack of time. She also told us that only
5 more days are left (to complete the PIF and submit the claim; and that
     the total number of days is 14), and if it would not be submitted, then
a deportation order is going to be issued for us. (In reality 20 days or
     even more  are given, but  we did not know about that). Then I told her
that I could type my story with her shortenings just in 1 hour in English
     myself  -  and  give her  or another translator  to sign it (because  I
wanted to control its context, and I was not good enough in French by then).
     She told me that in  Quebec only  French-written  claims  are accepted.
Because of her threats and because my wife was near a hysterics I
     was forced to sign it.

     3.5.In  December 1994 and January  1995 I gave a copy of Mrs.  Broder's
translation of my refugee claim to several people; they knew
     French very well. Using their help I discovered that the context of our
refugee claim was seriously distorted and sometimes even converted
     by  Mrs.  Broder.  Some  details  were  given  in  such  interpretation
(translation) that they contradicted with other details. We also discovered
     that the  text of  her  French translation was  different from her back
translation into Russian made after my request and written by her own
     hand. (I wanted to verify her  translation).  When  Lucy's  purposes of
what she did to us might been explained by various reasons, the
     purpose of Mrs.  Broder might be only one: to sabotage the translation.
I repeat that she distorted the translation not because of
     incompetence or  unconsciousness  mistakes but  on  purpose. And I have
good evidence: she excluded one paragraph from my story
     without even discussing it with us. It was a description of humiliation
over other Russian-speaking workers and me by employers-Israelis in
     August 1991.  Instead of typing this  paragraph she made a statement in
my name not just generalizing the situation, but placing an abstract
     declaration about slavery in Israel. When I asked her later why she did
it, she answered that immigration commissioners would never believe
     that something like this exist in Israel. "They would call it "slavery"
- and tell you that slavery doesn't exist in Israel. Why then she inserted
     that pure  statement about  slavery in  Israel  in my name? If  even  a
description of real events, which could be treated as a denunciation of
     slavery  is   "bad",  a  pure  statement  about  slavery  (without  any
explanation) is  "more worse"  then?! I could  only  explain that by  favor,
which
     Mrs. Broder did to the commissioners (immigration oficer in particular)
- because they later used this exactly paragraph (in Mrs. Broder's
     translation of my refugee claim) as a key indication of "exaggerations"
and based their rejection of our refugee claim mostly on it. Mrs.
     Broder  also  told  me  that  she  inserted  this  paragraph  because I
mentioned slavery in one of our conversations. I said that it does not mean
     that I permitted to insert it.

     3.6. I said that I  do not remember if  I really said that. In response
Eleonora said that she secretly recorded all our conversations and now
     could  prove  that  I  told  it.   She  never  agreed  to  correct  her
translation. She even  threaten me  by telling that  she is going to present
above
     mentioned  tapes to the immigration tribunal  - and she claimed  that I
spoke enough on these tapes to make a conclusion that I am
     dangerous to Israel and "was persecuted correctly".

     3.7.  The translation  of our  claim was  also  made in a sarcastic and
humiliating manner as if the translator not just repeated the Russian text
     in French, but wrote a humorist  story about what  was  described. 3.8.
Lucy constantly threatened us during my dispute with Eleonora, and I
     think  that  her  threats  came  as  a  reaction  on my  pretensions to
Eleonora. She was threatening us from February till May 1995. She told that
     she did  a lot for  us - but we are not thankful - and  we are going to
pay for it. She often told us with bravado that she knows everything about
     us. She said that  some people follow us, that my phone is  bugged, and
that my mails are searched. And she demonstrated her knowledge
     about  really  discreet information, which  should be known only  to my
lawyer. I asked my lawyer and demanded from Mrs. Broder not to make
     publicly  known  information,  which  should  be  discreet,   but  Lucy
demonstrated her access to everything, what took place in my lawyer's office
     -from the  dates  of  our appointments with him  to the  dates  of  our
immigration hearings, and so on. She used to come to the immigration
     tribunal each time when our hearings took place  - and even appeared in
the room where the hearing took place: each time without our
     permission.

     3.9. One time she told me with the  same  bravado  (it was  in February
1995) that a very partial committee is going to be assigned to my file.
     She told me that an especially aggressive immigration  officer would be
called from Toronto "to calm" me down. She was right.

     3.10.  Later  it  came  out that Mrs.  Broder  sabotaged  not only  our
immigration claim, but also translations of the articles, of documents, in
     other words -  everything, what she has to translate. Her distortion of
the my wife's birth certificate data enabled immigration officer to
     excuse her report made to the Israeli embassy about us.

     3.11. Not only Lucy  was  related to  Israel, but also Mrs. E.  Broder.
Soon after we met she married a businessman from Israel, who
     maintained  all business contacts in  Israel - according to his  words.
She was born in Odessa, but lived several years in Cuba: it is also an
     information to reflect.

     3.12. It is too painful for me to believe that my lawyer did not remove
two above-mentioned paragraphs that Mrs. Broder inserted without
     our permission because he acted on purpose.  I still want to trust him,
and I prefer to think that he was tired, and this was what caused his
     mistake.  When he was  finishing  to  fix  "mistakes",  distortions and
non-authorized "adjustments", which Mrs. Broder have did in her
     "translation", it was late at night, and both him,  and me, especially,
my mother, were tired, and I did not check the translation properly. I also
     trusted him, and this is why  I signed the new version without a proper
check. I also prefer to think that he did not let me verify translations of
     all the documents  in  my file before  the  hearings (I asked  him many
times to give me documents of my file for a control) because he was
     constantly busy,  and could not prepare them to me. If he would give me
that chance, I could discover before the hearings that Mrs. Broder
     falsified  the  translation  not  only of our claim, but of  all  other
documents as well (like my wife's certificate). I know that the immigration
     committee, which gave no positive decision to "Russians" from Israel at
all, would answer "no" even if there were no distortions in
     translations at all.

     3.13. Some sort of  misunderstanding -  I believe - happened between my
lawyer and me, in result of which the most important remarks
     about IRB's  negative decision in our case were not submitted with  the
appeal. This is why I am asking you to take this submission in
     consideration when decision in my appeal will be considered.

     I submitt examples of Mrs. Broder's sabotage in  Supplements, Documents
# 92,93, 94, 95, 96, 97.

     NEXT DOCUMENT: [[[GROUP OF DOCUMENTS NUMBER 4]]]






     PREVIOUS DOCUMENT: [[[DOCUMENT 3 of DOCUMENTS]]]

GROUP OF DOCUMENTS NUMBER 4 APRIL-MAY 1997
     DOCUMENT 1 (2-nd version)
     (Was submitted to Amnesty International via E-MAIL)

MY COPY OF APPEAL TO AMNESTY INTERNATIONAL

     Why I appeal?  1)  Because  my  complains,  which I  once  submitted to
Amnesty International from Israel, played if not the main, a very
     important role during all the 3  immigration hearings in  our case.  2)
Because  if not directly, then indirectly (from a  particular point of view)
IRB
     members insinuated that I must be punished for my contacts with Amnesty
International. 3) Because what happened during my
     immigration hearing here in Montreal (Quebec,  Canada) is so incredible
and horrible that will encourage human right violations everywhere
     on a wider scale. 4) Because in the former USSR  as well as in Israel I
was a human rights activist and was considered a human rights
     activist  by  the people and press. 5)  Because during  the hearing the
immigration officer falsified Amnesty International's (and other human
     rights organizations')  documents and lied about them.  6) Because if a
family comes to a country (which accepts refugees in general) but
     faces abuses, ungrounded  accusations, threats,  hatred  and  injustice
within an immigration court room - that means a mayhem for the
     human rights, placing the  very basis  of human rights in  jeopardy. 7)
Because I'm absolutely certain (and I have presented undeniable
     evidences to the immigration board) that I'm going to be killed and the
members of my family are going to be killed if we will be turned back
     to Israel since I could suggest that something like a death penalty was
considered there against me for my views.

     Why I Appeal Before I Have The Immigration Board's Final Decision In My
Case? 1) Because I have to dispute the very procedure of the
     hearing in our case,  which abused us  and  placed our lives under  the
definite danger. 2) Because I know of some examples when a final
     negative  decision  was  sent  to  refugee  claimants  together  with a
deportation order without the rights to appeal. 3) Because after what
     happened  during our immigration  hearing I feel insecure even here. 4)
Because it looks like they violated some legal and moral norms while
     hearing  our  case  not for  giving us  later a positive  decision.  5)
Because now, when the information about us was submitted by the
     immigration  officer to  Israel  there can  be a wave of wider pressure
from Israel to turn us back. I was actually expelled from the former
     USSR,  where   I  was   persecuted  for  my   artistic,  philosophical,
ideological and political views, where  I was beaten, prevented  from social
and
     professional success, watched and threatened. I was deported to Israel.
When we moved away from the USSR we tried to escape to a
     third country but were captured by Israelis and were taken to Israel by
force.

     We  were  systematically  assaulted,  beaten,   disgraced,  threatened,
discriminated against (persecuted) in Israel. We were denied a
     permission to leave the country, and could not go away for 3 1/2 years.
We collected thousands of evidences in discrimination and
     persecutions.  Israeli  state  radio  made  a  provocation,  aiming  to
eliminate me,  Israeli newspapers called to  destroy all my  works - but for
this
     immigration board it's still not "enough"...

     *Why I Think My Human Rights Were Violated By the Court?

     Inside   The  Courtroom:  1)Some  of  the   main   documentary   proofs
(statements, affidavits, letters, receipts, articles, etc.) have been
     disappeared or  were  ignored  as if  they were (disappeared).See pages
A-1, A-2, A-3, A-4, A-5. 1-a)Only my college diploma was mentioned
     during  immigration  hearings, and  the commissioners  acted  as  if my
university diploma does not exist. In reality I mentioned it during the
     hearings and  the copy  of this  diploma  also was in my  file. 2)Other
extremely important documents were mentioned but were ignored (if not -
     they might be an obstacle to  what the  judges  incriminated me). Pages
B-1,B-2,B-3,B-4.B-5. 3) Other documents were mentioned as
     incomplete proof of particular events, when in reality  they were given
to support other events. In the same time documents which relate to
     these events were ignored. Pages C-1, C-2. 4) In the same  way my words
were ignored, too. For example, I was asked an insinuating
     question.  My answer  closed that  question by a clear  and  unbeatable
contra-argument. So, what then? Then the same insinuation was
     repeated - but this time in an  affirmative form: As if I said nothing.
The same question could be given 2, 3, 5 times non-stop. If I gave the
     same  answer  again  and  again  they  shouted  on  me,  used  threats,
aggression, incredible accusations to force me to change my answer. It's
     clear that  such a method  violates moral and  legal  norms  -  and any
hesitation by a refugee claimant under such an illegal psychological
     pressure can not  be  taken into consideration. D-1, D-2,  D-3, D-4. 5)
Too often they questioned me giving me no rights to response. They
     shouted me down replacing my eventual answer by their  own  - and later
based their conclusions not on my answer but on their own
     statement posing it as my - not their - words.  E-1, E-2, E-3, E-4.  6)
It was repeated again and again that they doubt about our rights to
     appeal  (for a refugee  status) because our  actions (when  we  were in
Israel) weren't a good solution. As examples of "good solutions" were
     mentioned: A demolition of  our family, a criminal offense - and so on!
F-1, F-2. 7) Several times the board members expressed their
     disapproval  by the  norms of  democracy  or  by  my  approval  of  the
democracy laws. G-1, G-2, G-3. It is absolutely clear that our case was
     treated not  according to Canadians laws but according to the rules and
norms of Israel since - in the judges' eyes - we belong not to
     Canadian  but to Israeli jurisdiction. G-4, G-5,  G-6. This position  -
neither  being ordered to the board or being the product of the board itself
-
     made the  courtroom a  part  of  Israel's  territory.  G-7,  G-8. 8)The
procedure of our immigration hearing wasn't an investigation in our case but
     a pure pro-Israel's  propaganda. Its goal wasn't  to detect whether  or
not our claim for refugee status is justified but to defend the image of
     Israel  as  a  "good" country  in an imprudent  and abusing  form.  The
depersonalization of our claim was done in an extreme form ignoring our
     personal  history. So  the only criteria chosen to support the  board's
point of view was the very fact that we came from Israel. But the only
     admissible attitude  to  refugees has  to base  the  decision  on  what
happened to them personally, not on which country they flied. H-1, H-2,
     H-3. 9)The members  of  the board  expressed their  detestation  of the
human rights defense and verbally denied (directly or indirectly) a
     number  of  recognized  human  rights.I-1,  I-2,  etc.   10)They   also
(indirectly, but clear) expressed a point that if I'll be punished in Israel
for my
     views - it's  justified because  I'm "guilty" J-1, J-2, etc. 11)Sending
faxes to Israeli embassy and demanding some definite information about
     us,  the  immigration  officer  violated  another  moral  and  judicial
principle: Not to announce asylum seekers claim to the government of a
     country  refugee  claimants  escaped  from .K-1,  K-2, etc.  12)Reading
Amnesty International's and other reports the immigration officer
     distorted  and sometimes  falsified  their  meaning.L-1,  L-2,ect.  13)
Documents submitted by the Israeli government, by it's dependents or by
     it's  embassy   were  considered   as  absolutely  reliable  and   were
voluntarily represented by the tribunal as non-debatable. In the same time
     documents  that  were represented  by  my lawyer (or  my  documents)  -
newspapers, statements, declarations, and so on - weren't treated as
     equal  to  Israeli propaganda  papers.  More  then  that: At  least our
documents were completely ignored: As if they never existed. In the same
     time the documentation presented by Israeli government can't be treated
as an arbitrary source: Because Israel is involved. Meanwhile a
     number  of  my  documents  may  be  considered as  more  objective  and
independent. M-1,M-2, etc. 14) The immigration officer used 1) an
     open  lie  2) threats 3)  desinformation; 4) expressed  an  unexplained
malicious anger towards us; 5) claimed one thing to defend her position
     during our hearing  and  claimed  the  contrary  during the  hearing in
Metelnitsky family case (our cases are related, and I was called as a
     witness to their hearing); 6)  she lied about what  I said, about  what
she previously said , about what was said about the situation in Israel
     and so on;  7) her  behavior towards us  and  Metelnitsky family was so
incredibly aggressive as if she had a personal reason to punish us, or
     to exterminate us. N-1,N-2,etc.  15)A "yes" or "no" answer was demanded
in situations when it was clear that such an answer is absolutely
     impossible. Demanding "yes" or  "no" answer  only  they justified their
decision not to let me speak.O-1,O-2, etc.

     Outside The Courtroom: 1)When we came to Montreal I put everything that
happened to us in Israel in writing and gave that piece of paper
     to my first  lawyer's translator,  Mrs. Eleonora Broder. She  sabotaged
the translation distorting the sense of my story, inserting her own
     inventions and sentences which sounded  like provocation. I demanded  a
translation back to Russian from her, and she did it. She wrote it
     by  her  own hand. That  manuscript is quite different  from her French
version. So, she did it to smoothen the distortions and to prevent me
     from  complaining.  I have also other proofs of her sabotage.2-A, 2-A1,
2-A2, etc. 2) Mrs.Eleonora Broder sabotaged the translations of
     newspaper's articles as well. From one hand she exaggerated a number of
descriptions of persecutions against Russian-speaking people
     "to do  me a favor" (I think her goal was to discredit these articles).
But on the other hand she excluded the most important paragraphs in
     her  translation  and gave  the opposite meaning to the most  important
facts and conclusions.2-B, etc. 3) Mrs.Eleonora Broder also
     sabotaged the translation of  some official papers and other  documents
which I prepared to support my claim. She told us that she has
     translated  some  of them  and that she would  find  a translator  from
Hebrew - but it was a lie. If not our complains to the lawyer and an alert
     note  we  gave to  him:  Then  no  documents  were translated. 2-C,ect.
4)Mrs.Eleonora Broder and her assistant organized a psychological
     warfare on my wife causing her deep depression, and also provoked us to
attempt suicide.2-D,ect. 5) Mrs. Broder inserted some particular
     phrases into my refugee claim, which I didn't want to see there. Later,
in the courtroom, these phrases were used against me. These
     phrases were taken from  articles, which I wrote before we escaped from
Israel. Among them were the articles, which I hadn't presented to
     Mrs.Broder or to my lawyer when  she was doing  the  translation of  my
refugee claim. The members of the immigration board have exploited
     these phrases again and again: What leads to a suggestion that it might
not happened occasionally.2-E, etc. 6) There is a visible
     connection between the  immigration officer -  and  information,  which
might possess only Mr.Mark Kotlarsky, who lives in Israel. This
     gentlemen acted  once as  an informer  and a  provocateur  for  Israeli
authorities. He wrote an article about me in 1994, in Israel. This article
     was written in a humiliated and sarcastic manner. Mr.Kotlarsky used the
information, which I shared with him (as with a close friend of mine)
     against me.  This  article is  outright  slander, mystification,  false
insinuations and lie... Before I discovered that Mark Kotlarsky might act as
a
     government's  agent  I told  him some things which I never  told to any
other person. During our immigration hearing and during the hearing of
     family Metelnitzky these things  were  used  by the immigration officer
(against me). I have no other explanation but that she's might be in a
     contact with  Mr.Kotlarsky. 2-F,  etc. 7)  a)  A  campaign  of  lie and
slender against me inside Israel coincide with a number of actions against
     me in Montreal, which source  might be the consulate of Israel. If such
things are happened - then Israel could eventually influence the
     immigration board decision in my immigration case, too. b) Then, I know
from reliable sources that the immigration officer, the member of
     the immigration board in  my case, is a Jew. I have nothing against her
nationality. But, from the other hand, if the immigration officer is a
     Jew  and  the patriot  of  Israel  (the  last  is  too  clear), what an
arbitrary role in our case she should  play? She has no moral and - may be -
legal
     rights  to judge in  refugees' from  Israel cases. 2-J,  etc. 8)When we
came to Montreal we gave my wife's birth certificate and it's legal
     translation  to  our  lawyer.  Dispute  the  submission  of  that legal
translation Mrs.Broder did her own translation. Now we discovered that she
     sabotaged  ("refused") to  translate my  wife's  parents'  nationality.
There is a clear connection between that sabotage and the immigration
     officer's tactics in that issue.

     CONCLUSIONS: our 3 immigration hearings have nothing in common with any
legal procedure. They rather remind of an inquisition court or
     a secret political tribunal. This tribunal  was arranged to  punish  me
for my ideological views - not to decide whether or not our (my family's
     and mine) claim for  a refugee status is justified. It was used for the
political purposes: To "show" how just any information about human
     rights violations in Israel, which  not concerns Arabs, can  be  calmed
down - and to express a huge pro-Israel propaganda. They made clear
     that they treat our escape from Israel as a mutiny and will never admit
the very fact that we are in Canada, in Quebec, not in Israel. Their
     words, their behavior - everything - was meant to show us that we could
only deserve to be treated according to the Canadian rules after
     getting a status in Canada. Before that we  don't deserve to be treated
by Canadian rules. That's why we were treated according to the
     rules and norms of Israel!!! It hard to find a more offensive ritual of
humiliations  over the juridical norms then that... It  was absolutely clear
for
     the  judges  -  as  well  as  for  ourselves -  that we  were  severely
persecuted in Israel, that all members of my family were severely abused and
     that  the  definite casualties  were inflicted to our health, including
the  children.  It  was  also  absolutely  clear  to  the  judges  that  the
deportation
     back to  Israel is a death penalty  for all members of our family.  The
tricky thing is that the immigration board expressed almost no doubt
     about  persecutions we  survived  in  Israel  or  even  recognized  the
harshness of these persecutions.(2-J-4).  But the  point  is that they claim
...
     we are guilty in  the persecutions ourselves - and therefore they don't
worry about our souls and our lives... So, this is not even a tribunal, but
     a brutal act of a vengeance.

SUPPLEMENTS:

1.A  LIST OF TRANSLATED INTO  ENGLISH OR FRENCH  ARTICLES. 2.DOCUMENTS.
3.TAPES FROM THE IMMIGRATION
     HEARINGS. 4.OTHER MATHERIAL PROOFS. 5.OTHER DOCUMENTS. SINCERELY YOURS,
Lev GUNIN

     < e-mail address: [email protected]

     GROUP OF DOCUMENTS #4
     DOCUMENT number 2
     To The Federal Court of Canada
     from Alla Gunin.

     FEDERAL COURT Supreme Court Building Ottawa, Ontario Canada K1A 0H9

     Alla Gunin 3455 Aylmer St., Apt. 201 Montreal, Quebec, CANADA H2X 2B5
     Tel.(514)944-1294

     Dear Sirs!  This appeal is formal. It  composed not  by a lawyer but by
the refugee claimants themselves. Despite a temptation to treat it as a
     non-official letter we want an official response.

     We believe that we are victims of partiality, and our refugee claim has
been refused because of extreme generalization and political
     approach  towards  our claim.  That  became possible only  because some
refugee boards of Canadian Ministry of Immigration are
     manipulated by a foreign state. This is the main reason why our refugee
claim was denied.

     Our case  is  extraordinary. My  husband was a relatively  well - known
dissident in the former USSR and was severely persecuted by
     communist  authorities.  He was  a  dissident  also in  Israel.  He was
persecuted for his views in Israel as well. The state radio and newspapers
     called to take the law  in own hands and to punish him. We were beaten,
assaulted, and disgraced. All members of our family faced
     constant mockery.

     Our case is extraordinary also because we presented so many documentary
proofs of persecutions as probably nobody else. The
     documents  we  presented  are  absolutely  reliable:  official,  legal,
medical, juridical, and others. Even  in  the tribunal  negative decision we
can
     read  that   the  tribunal  agree  that   under  certain  circumstances
persecutions, which we  described, "difficulties" (they called  persecutions
like
     that)"could take place". We also presented unbeatable  evidences that a
threat to our lives and to our mental and physical health exist in
     Israel. Our claim is special also because we did  absolutely everything
for finding protection in Israel. We turned to police, to the Ministry of
     Police,to the Ministry of Internal Affairs, to the Minister of Culture,
to all human rights organizations, including Amnesty International's
     headquarters in Tel-Aviv, to  famous parliament members, to  newspapers
and to any other possible sources. We have Amnesty
     International confirmation in our case,  which arrived here in response
to tribunal's inquiry.

     The reason of tribunal's negative decision and our eventual deportation
from Canada was expressed by the immigration officer, Mrs. Judith
     Malka. During our 3-rd immigration hearing (it can be listed as 2-nd by
Immigration) she hinted at her desire to send my husband to Israel
     because he must be punished  there  for his views.  We believe that not
the commissioners but she was the only person who made a
     decision  in  our case  and  that  she also  composed the  text of  the
decision. She and the chairman of the tribunal said us that we may be
     persecuted in Canada as well, our children  may be beaten and we may be
also discriminated against. We understood their words as a bad
     hidden threat. Tribunal's negative  decision  and  Mrs.  Malka  and Mr.
Boisrond's insinuations during the hearings send us the message: We
     must be punished! But what for? We are innocent  people, and we did  no
crimes, ever!

     The  answer  why  we  have to be punished  may  be  found  probably  in
paragraphs #4 and 5 of the decision's text, which suggests thhat
     immigrants from  ex-USSR in Israel have  no rights to claim a status of
refugee in Canada because they are property of Israeli government.
     Israel bought them paying for their transportation to  Israel,  and for
other things for them. So, they belong to Israel forever. And the
     paragraph 6 suggests that the ordinary Israelis also paid their part to
be our masters! This very fact that this suggestion is made indirectly
     and that the information about the  mentioned payments  made by  Israel
and Israelis is incorrect is not really matter. I am absolutely sure
     that our lives will be in danger in Israel and that my  husband will be
killed or imprisoned immediately or soon after our arrival to Israel.

     What will be with us without him, what will be with his mother? Please,
take pity on us! Save our souls! Save my children! Sincerely yours, -
     Alla Gunin

GROUP OF DOCUMENTS NUMBER 4
     DOCUMENT 3
     TO THE FEDERAL COURT OF CANADA
     From Lev GUNIN

     Dear Sirs!  We  came here as thousands of other  refugee  claimants who
flied from their countries to Canada. But our case is special, may be
     -  even unique. In ex-USSR I was a dissident; I was severely persecuted
by communist authorities. I was relatively well known in my native
     republic. Under certain circumstances I refused to declare that I never
desired to immigrate to Israel. Now I actually claim that I was
     deported  to  Israel  from  my  native  Blears because of my  political
activity. My family and me tried to escape to Germany but were seized in
     Warsaw  by  Israelis.  They  took us to Israel  by force,  and  we have
certain evidences. In Israel my family and me, we were severely
     persecuted. I presented the reasons of these persecutions in my  claim,
and also during my immigration hearings. I was considered as a
     dissident in Israel, too. Our case is special also because we presented
more documentary proofs of what happened to us then probably no
     other  refugee  claimants.  Persecutions  against  us  in  Israel  were
massive, systematic and dangerous to us. They caused physical and moral
     loses to  us. Despite  clear evidences and undeniable proofs our  claim
was denied. It happened only because of wide-scaled conspiracy
     against   Russian-speaking  refugees  from  Israel,  and   because  the
immigration committee assigned to our case was manipulated by a
     foreign state.

     We have several  well-grounded reasons: enough to accuse members of the
committee in partiality. Almost all basic juridical norms and
     elements were violated during  our 3 immigration hearings (see Document
# 1). The basic moral and political norms of Canadian society
     were  replaced acting  in Israel. Mrs.  Judith  Malka, the  immigration
officer, spoke to us and acted as Israelis normally do. She openly
     expressed her hatred to us personally - and to Russian speaking  people
in general. Her manner and her ironical attitude were assaulting.
     Besides, she  openly assaulted us  directly several times (see Document
#1). Her aggression and threats can be explained only by her
     partiality.  When  she  couldn't  control her  emotions of  hatred  and
detestation she left the room of the hearings two times. May be her
     reaction was so visual because she's a Jew and - it looks  like that  -
an Israeli. Then - why she was sent to such a hearing? We have 7 main
     points in connection with that: 1. It is absolutely  clear that the two
commissioners refused to participate in our hearings (in other words, kept
     them out of the way of the hearing). Mrs. Malka was given  an option to
speak non-stop during almost all the time excluding rare exceptions.
     She accused  us, shouted  on  us, declared  pure  political pro-Israeli
propaganda and accused me in acting against Israel without any
     interruption  from  the  judges.  Of course, they  can claim  that they
participated by hearing and analyzing. But then their passivity caused a
     situation when they  had to analyze only  what Mrs.  Malka gave them to
analyze. When Mr. Boisrond spoke he never opened his own topic
     and  used  his role for  illegal  methods  of  pressure to  distort  my
responses to Mrs. Malka's previous questions. 2. The commissioners refused
     to sign the decision.  There are  no their signatures on that document.
That's another proof that Mrs. Malka composed that document
     herself.  3.  The  committee  decision  is  based  on  her  statements,
insinuations, accusations and declarations only. If something correspond to
     what Mr. Boisrond said - he just  repeated what Mrs. Malka already said
before. The stylistics of the text and the essence of it is deeply differ
     from Mr. Boisrond's  and Mrs.  Madelenine  Marien-Roy's, who completely
kept her aloof from the hearing (except of few formal words). In the
     same time that stylistics  fits  to  Mrs.  Malka's  manner.  These  two
suggestions allow us to detect her as the only author of the decision, what
     is the severe violation of the law. 4. This committee gives no positive
decisions in refugees' from Israel cases. When in 1994-95 about 52%
     of  refugees  from Israel  were recognized as Convention refugees, with
this committee it is "0" (or almost "0"?). 5. She's refusing to give her
     motivations behind that decision. But to explain such a  decision  is a
juridical norm. She replaced any explanations by a pure political rhetoric
     and  pro-Israeli  propaganda,  which  has  nothing  what to do with our
claim. She is also a person who contacted Israeli embassy for
     explanations  (instructions?) in  our  case. 6. The  committee decision
ignores all documents we presented as if there were no documents at
     all.  In the same time to  support  its  statements the committee  used
documents, which credibility is "0", and that's obvious not just towards
     our case but in general  sense.  But most of the document  used  in the
decision have no relationship to our case and were given just
     because  something  had  to  be given.  7.  By  denying  our claim  the
Immigration committed one of the most inhuman and cruel actions in its
     history. I am may  be just one of few  people in the world who suffered
so much for expressing their opinions. I am still living only because of a
     miracle, which saved me in ex-USSR, and from angry "patriots"-Israelis.
We had so many documentary proof of our refugee claim as
     nobody else.  We had  testimonies, certificates, and articles,  which I
wrote for various newspapers. We had Amnesty International
     confirmation in my case... My  children,  wives, mother's suffering was
just rejected by commissioners. They acted against us as if we were
     solders of an enemy  army, not innocent people. My  family and my lives
are in a real danger now. 8. The decision is partially based on
     distortions Mrs. Eleonora Broder did  when she translated our claim and
our documents.

     I can support these points by analyzing the text of the decision and by
other supporting material. First of all let's analyze the decision -
     paragraph after paragraph.

     Let us point that this document replaces some well-known facts and even
data by false facts, events and data. The information from our
     PIF, our  claim, hearings  and even  passports this  document describes
with distortions. For example, on page #1 (par.6) the children ages
     are  indicated as 5  and 6 when  in reality  they were much  younger by
then. Only under a slight view that information is not very important. In
     reality the children  ages were  changed  for changing  an  impression.
Because what is less destructive and traumatic for older children for
     younger children may be totally different. In the same paragraph we can
read that the children were denied the participation in the Sukkot
     celebration, when  in reality in our claim and  during the hearings  it
was a description of a dark room, in which our children were placed. It
     makes a difference! A dispute about that dark room erupted between us -
and Mrs. Broder, who refused to translate the text of my
     testimony which I typed and gave her but desired to intervene actively.
Later - when we demanded to change the places distorted by her in
     her translation  - she threatened  to testify  against  us  before  the
committee and mentioned that dispute like as we did or said something
     wrong. It  is clear for me that  Mrs. Broder probably was Mrs.  Malka's
informer. Anyway, that detail shows once again that Mrs. Malka alone
     composed this document. How can this document  be considered as a legal
order when even during a pure description it refuses to tell the
     truth?

     We can find next false statement  on  page 2, in  paragraph #  4  ("the
demander also claim that he was persecuted because he denounced
     about the fascism"). In reality I never  said like that  this  happened
because of that, and this happened because of that... The person who
     composed  that  document  tries  to  hide  here that  the  fascism  was
mentioned in connection with my article entitled "Why Israel Is Against the
     Victory Day?", which was published in Israel in 1994. In his comment to
my article the editor call to take the law into people's own hands
     and  to make short work of  me.  As you can  see  that's  also makes  a
difference!

     Then, the paragraphs #4  and #5  on  page  3 deny  rights to enter  any
country as a refugee to any person if he escaped from Israel. It means
     that these paragraphs deny not just  my  personal right  to escape from
Israel (in other words, I must live in Israel forever!), but disputes that
     right in principle. Formally speaking about me that paragraph's meaning
is actually depersonalized. It claims that all immigrants from the
     former  USSR in Israel  were bought by  Israeli government as any other
property, and now belong to Israel forever. So, can a property
     escape? There is no other  reasonable explanation of  these paragraphs'
sense. ("Demanders declared that they flied from Israel to claim a
     refugee  status in Canada  after  a  series of incidents, which victims
they  were. But the tribunal denies them the credibility [...] because [...]
this
     family immigrated to  Israel [...] according  to the Law of Return" and
because Israel paid for their "free transportation, free medical insurance,
     and  also gave  them a certain amount of  money, citizenship  and other
benefits"). Anyway, these two paragraphs have nothing what to do
     with our claim! Mrs. Malka also mentions  the  Law of Return here. That
Law of Return is a declaration, which was made when Israel was
     founded in 1948. Israelis can call it "the main rule of the country" or
whatever they want but it is what it actually is: Just a proclamation.
     Since Israel has no constitution the Law of Return  and some other laws
like it are still there to calm down people who demand the creation
     of Constitution. But as in  former  USSR  between constitution and real
life there were thousands of executive laws, which could just abolish
     what the constitution  said. There are customs, official religious code
and thousands of other laws between the Law of Return and the real
     life in  Israel. And Mrs.  Malka knows it!  The paragraph #5 on page  3
just shows how far away from the real life is the Law of Return, which
     was created almost  50 years ago and named here as  an "evidence". Mrs.
Malka gives an extract from that law, which says that the medical
     insurance in  Israel is  free, but that  isn't correct! I can  show the
receipts for  the  money  that  we paid for the medical insurance  since our
first
     day in Israel, because it  isn't free  any more! The language course is
not completely free any more! And not the whole way to Israel is free!(I
     can show you  the tickets).  These  are  not just  mistakes. The  whole
attitude is wrong (or false, or the first and the second in the same time).
     So, how can be reliable  a document that contains so many  mistakes and
falsifications? Let us point also that these two paragraphs are
     absolutely  illegal  from the juridical point  of  view.  Our  material
situation wasn't mentioned nor in our claim, nor during our hearings. We
     described persecutions against us, not  our financial situation. May be
Mrs. Malka had to compose a report for American Jewish
     organizations to show where their money is going. Then this decision is
not about our status, and has no juridical power!

     The next  paragraph  looks  nice, but somehow  avoid  quitting. Why?  I
think, I know, why. I know the document and place in that document the
     last paragraph on page 3 refers to... Let me show you what it about. It
declares that 80% of Israel population is mobilized to welcome new
     immigrants  from the former USSR. Isn't it sound strange? It's hard  to
believe that such a ridiculous sentence can be a part of any juridical
     document! Let's admit also that this particular fragment is the beloved
fragment of Mr. La Salle, a commissioner who was recently accused
     of partiality  towards  refugee  claimants  from  Israel. He used  this
paragraph in probably all negative decisions he composed. (He made
     practically no  positive decisions in refugees  from Israel cases). For
example, Mr. La Salle used that "evidence" in his responds to Zilber and
     Buyanovsky's claims. (Page 6 in a response  to G. Buyanovsky and p.3 in
a response to family Z. claim) Let's to abstract from its complete
     nonsense  and  suppose  it  reflects  something  from Israel's life and
reality, and reflects the mentality of Israelis (Mrs. Malka's intention to
     choose  this  particular extract,  and  not  another one, reflects  her
national identity as Israeli).  If Israel is a country like other countries,
like
     Canada,  so  how it  comes  that  "80%  of  Israeli population"  can be
"mobilized" to "welcome new immigrants"? How people can be "mobilized"
     (or, probably, ordered) to "sponsor  immigrants" and  to  help  them by
"giving money, closes and furniture" (p.3, 5-th line of Mr.La Sall's
     response to family Z. claim). May  be something  is wrong  in a country
where population can be "mobilized"? May be, our troubles have been
     erupted exactly because people in such a country have to be "mobilized"
to welcome new immigrants?And then - how those figures, 80% of
     Israeli population,  can  be understood? Were  they been  called (to  a
draft board, to Mossad?) to get an order to "welcome new immigrants" -
     and were  counted  one by one?  And what  about the other 20%? We don't
know anything about that "mobilization". But we know that the
     Israeli population (and the Hebrew  media employees  in particular) was
mobilized to abuse, assault, disgrace and to discriminate new
     immigrants  from  the  former  USSR.   If   the  Canadian  Ministry  of
Immigration was not on one side it could employ 2-3 translators and send
     them  in  a library to translate Hebrew  newspapers  for last  6 years.
Thousands of racists, xenophobic articles, which encourage aggressive
     actions  against  Russian-speaking people and  teach to treat them with
malicious anger, could be found. That is the real "mobilization". By
     the  way, if we began to speak about Mr.  La Salle, his personality may
be the best illustration of who stands behind the total injustice
     towards  us. He is a permanent  director  of the Informative  Committee
Canada-Israel, an organization that may be considered as a shadow
     structure  of   Israeli   government.   Allegations   that  Mr.   Salle
systematically  treats  the  Russian-speaking  refugees  from  Israel   with
partiality
     were  expressed  several   times.  In  1996  Federal  Court  indirectly
recognized that. Despite of that Mrs. Lucienne Robillard - Canadian Minister
     of  Immigration - gave  Mr. La Salle a  new commissioner's mandate (for
the next term). 52% of refugee claimants from Israel obtained their
     refugee  status in 1994-95.On hearings with Mr. La Salle it is 0(%). In
1997 Mr. Jacques La Salle was accused in partiality towards refugees
     from  Israel, and his involvement in their  cases was terminated*  (see
comments). However, his mandate wasn't terminated in general. How
     can it  happen in a country, which is not  a province of Israel, but an
independent state?

     In the first large  paragraph  on page#4 of  the decision the  tribunal
express recognition that the persecutions we faced in Israel might
     happen  to us. But it claims indirectly that we provoked them ourselves
by refusing to give up our believes and views. And it claims directly
     that the persecutions were caused by some individuals, not by country's
rules, traditions or policy. And it claims also that there no
     persecutions against Russian-speaking people at all. As we can see that
paragraph is deeply contradictory in itself. In first 5 lines it
     recognizes  the existence of  persecutions (calling them "difficulties"
but that is not important because it clear explaining what it means). In
     next  5 (!?)  lines it  says the  contrary.  We already  know  (see the
reasons expressed above) that there is a bad hidden lie in the referrals
     concerning fascism in this document. So, this  lie is exploited in that
paragraph, too.

     The next paragraph is  based on a sentence in  my refugee claim (in  my
PIF), which did the translator, Mrs. Broder herself, insert. Instead of
     just translating my story about what happened to me during my work on a
stadium in Petach-Tikva (August, 1991), she transformed this
     event  into  a  symbolic  conclusion-declaration. In the same time this
conclusion is correct in general. Because what happened to me then
     may be  called  a slavery.  This  event  was discussed  during  the two
hearings. I was tested if I tell the  truth, and it  is clear from  the test
that I
     told the truth. Besides, I presented an affidavit from Mr. Ginsburg who
describes the same event. I also presented an article written by
     Rivka  Rabinovich   and   entitled  "Haim  #1   and  Haim   #2",  which
professionally describes some forms of slavery in Israel. I also explained
     during my hearings that I do not want to make any  declaration and that
Mrs. Broder just distorted my words. Instead of taking into
     consideration  all these  facts  the  tribunal  is  persisting  in  its
absolutely inadmissible and  illegal  suggestions.  Instead of investigating
whether
     or not we  were  persecuted it  accuses  us in spreading slander  about
Israel. It claims like if we would not came to Canada to seek a political
     asylum but to spread the slander  about Israel. If we claimed  that  my
wife and me - were beaten during our work: that's because we want
     show Israel as  a state of slavery, claims the tribunal. If we describe
what happened to our children: that's because we want to draw a
     picture of  Israel  as a horrible  state...  And  so on.  Reading  that
document you  completely forget that it is a decision in refugees' claim. It
looks
     like the tribunal misinterpreted its functions and  sees itself  not as
immigration  but  as a  political  tribunal.  But  the  main  point of  this
paragraph
     is that we claim we got no help from the  state of  Israel and will not
be defended by it if will be deported back there because we want to
     show  Israel  as  a  mayhem. This  is the only  tribunal's  excuse  for
ignoring all our evidences, all documentary and other material proofs of
     police and other state offices' refusal to defend  us. This is the only
excuse for ignorance of all the reliable and very serious evidences like
     Amnesty  International's  confirmation  in our case!  This  is the only
excuse for ignorance of intensity and incredible scale of our attempts to
     find protection in Israel!

     The  next  paragraph continues the  allegation that  we claim  we  were
denied police protection, multiple organizations' , Knesset members'
     help (and even our layer couldn't do anything) and  were forced to turn
to Amnesty International only because ("en effet"!) we want to show
     that Israel is a state of injustice.

     The  declaration, which  the tribunal made in  the next paragraph (that
Israel is a democratic state, a state like other countries, and so on) has
     nothing what to do with our claim.

     Let   us  express  our   father   concern   about  credibility  of  the
documentation the tribunal used as a documentary proof "against us". We know
     that the  same  document, which  mentions  the 80% "mobilized" Israelis
mentions also a "Department of Integration", which doesn't exist in
     Israel. It's clear that the real name of Israeli Ministry of Absorption
("misrad ha-klita in Hebrew) was replaced by non-existing "Ministry of
     Integration"  because  it  sounds  strange for  Canadian  (or American,
European) ears. But the "Ministry of Absorption" is the real name of the
     organization, which "takes care" of  new immigrants.  And this document
changes it to the "Department of Integration"...In reality the Zionist
     ideology is against  integration. Look over Ben-Gurion's,  Orlosorov's,
Bella Katsnelson's, Golda Meir's works and statements! Then you will
     be convinced  that the name  "Ministry  of Absorption"  expresses their
desires completely well. It means that the document, which was used
     as an "indisputable source of information" replaces actually the  truth
by the lie, not only a real name by a false name. Then - how can such
     a document be considered as a credible one?

     We  also  express  our  deep  concern  of  utilization  of   Mr.  Natan
Sharansky's affidavit. As far as we know this affidavit was given through a
     telephone interview what is juridical unacceptable. Especially when the
commissioners don't accept copies of articles (even from the most
     famous  newspapers),  which  refugee  claimants  present,  they  demand
originals! Then - it was well known before Mr. Sharansky became a
     Minister  in  Israeli  government that his "Zionist  Forum"  is  not an
independent organization (as well as its chairmen) but an organization
     infiltrated  by  the government. By the time of our second  hearing Mr.
Sharansky has already became a minister. And Mr. Malka knew it. So
     he  presented the  view  of Israeli government as an "independent" view
that time as well as in all other occasions. She clearly exposes the
     source  of  all the  manipulations  with the  refugees  from  Israel in
Canada: Israeli government! That paragraph also exploits the topic , which
     was closed by  my  answer  during our first immigration  hearing.  Mrs.
Malka asked me how can I explain the statistic from Israel that no
     Russian-speaking people were regestered complaining against the police.
I shown then all the receipts of my appeals I have submitted to
     police, to  the Ministry of police, to the Ministry of Internal Affairs
and to police headquarters in Tel-Aviv. And I said that this is the
     explanation  because my mails  were  unanswered and  my complains  were
never registered. I also presented an article, which gives
     absolutely precise, reliable and competent information that nothing can
be really done against police in Israel. And the story about a
     policeman who get a fine because of his  refusal to help an  Arab as an
"evidence" looks like a clowned.

     It  was clear  for the tribunal  that it's impossible to avoid comments
about the total ignorance of the whole documentation, which we
     presented.  It was clear that something  must be said. This  is why the
next paragraph was composed to say just anything about that and was
     designed to say nothing in particular. The tribunal claims that all our
documents were rejected because its members took into consideration
     only "absolutely reliable" documents. And  it looks like  there were no
such documents among these we presented... In reality documents like
     the letter from the Minister  of Culture  Mr. Amnon Rubinschtein, which
shows that persecutions against me weren't just a chain of
     coincidences,  Amnesty  International's  confirmation,  Lev  Ginsburg's
affidavit, receipts of my letters to police and other organizations, other
     official papers can  not be considered as "reliable" or "not reliable".
Another thing is that their existence may be recognized or not
     recognized. The tribunal chosen the second way:  to  ignore them.  It's
your choice now to decide if that happened as the result of the
     tribunal's partiality. But we ask you  to read over the paragraph #4 on
page 3 of the decision where the tribunal rejects in advance even the
     possibility of existence of  such a category  of refugees  as "refugees
from Israel". How could you expect then another attitude to any
     documents from  a  tribunal,  which  refuse to recognize  refugees from
Israel in principle? On the other hand that tribunal's ability to
     distinguish   between  "reliable"   and  "non-reliable"   documents  is
reflected in documents they chosen themselves to support their point of
     view: one of them  is incompetent when it speaks about Israel , another
one has "0" credibility because it was presented during the hearing
     as  an independent  source,  and  in  reality  is the voice of  Israeli
government (Mr. Charansky's affidavit), and the 3-rd can proof nothing
     because it is a part of the declaration of the state of Israel (the Law
of Return), and nothing more.

     The suggestion that my wife refused to collaborate with the tribunal is
a pure lie what can be heard on the tapes from the hearings.

     And  the ignorance of the medical documents  is the thing from the same
category.

     Please, believe us that our lives were in  a real danger in Israel  and
that this danger just increased since we came to Canada. We were
     threatened from Israel even here,  and we presented  the proof. Please,
save our souls!

     Lev Gunin

     NEXT DOCUMENT: [[[DOCUMENT NUMBER 5 - CONCLUSIVE DECISION]]]




     Short DESCRIPTION of GUNINS CASE

     PREVIOUES DOCUMENT <> NEXT DOCUMENT

     From Family Gunin, Montreal, November, 1998

     Dear Friends!

     Please, try to  treat  this letter as  an unusual appeal,  not  just  a
desperate cry for help and justice.

     In October  1998, the Federal Court of Canada issued a second  decision
in family GUNIN's appeal. (The 1-st one was positive). That tragic
     decision resumed our refugee claim, which took 4 years of our lives.

     Let us make a brief description of events, which took place before that
sad date.
     The head of the family, Lev GUNIN,  as all  members of the  family, was
born in Bobruisk, Belarus, ex-USSR. Senseless, ridiculous
     coincidences in 1971-72 turned  him, a  secondary school student, young
composer, and advance piano player, into a person, persecuted by
     Soviet authorities. They tried to prevent him from entering collegial -
university studies; however, his persistence and a lucky miracle broke
     that  wishes  circle,  and  he  received  first  collegial,  and   then
university degrees in music. In spite of that, L. GUNIN could not build a
     successful  composer's  carrier  because of  persecutions. In  the same
time, he played a specific role in ex-USSR, Belarus, and other
     countries' cultural life.  He's  the author of novels, stories, poetry,
contemporary and electronic music, works in history, essays, musicology,
     music history, philosophy, etc. His articles were published in a number
of newspapers all over the world.

     In 1979-1986, Lev became  an object of wide humiliations. He was beaten
by somebody, who has links with militia (police) and KGB. The
     authorities stood  up in  defense of the attackers.  They persecuted L.
GUNIN even more for bringing the attacker to trial. In another incident
     he and his  brother - they were  hunted by two well-coordinated groups:
mobsters, and a gang of youngsters. "Hunters" were also leaded by
     militia (police). Later brothers GUNIN were interrogated by police /KGB
men. Lev's brother Vitaly became a victim of secret medical
     manipulations.

     L.  Gunin  has   multiple  links   with  the  cultural  elite,   famous
personalities  and  dissidents  in  Moscow,  St.  -  Peterburg  (Leningrad),
Vilnius,
     Warsaw,  and   Belarus.  He  also  has  connections  with  the  Western
journalists in Moscow, and with representatives of the governments of the
     Western countries.

     1980-s.  Because  of persecutions L.  GUNIN's decided to participate in
the dissident movement. There are the main directions of his
     dissident activities:
     1.  Participation in  Human Rights  movement  and links  with the  most
famous human rights activists.
     2. Membership in underground literacy circles.
     3. Defense of the Old City of Bobruisk from revelation and demolition.
     4. Journalism and editorial functions for underground magazines.
     5.  Cooperation with forbidden (or unwelcomed) in ex-USSR NTS (People's
Labor Union) and the National Front of Belarus.
     6. Participation in the Jewish national movement.
     7.   Creation   of    ideologically   independent   and   stylistically
controversial  music, prose, poetry, philosophy,  and historical, political,
and other
     works.

     1985-1989. A conflict erupted  between leading  by L. GUNIN group - and
the powerful institution of Israeli emissaries to USSR, and
     controlled  by them Jewish political Mafia.  (Their goals - devastation
of the local Jewish cultural life, confiscation of huge aid from the
     Western Jewish communities,  and  concentration  of  the propaganda  of
immigration to Israel - L. Gunin was fighting). He also confronted
     three  important  personalities - Kebich, Alimbachkov, and  Lukashenko.
All of them became top political figures later: first one short before,
     and the two others - after his departure from USSR (The 1-st one became
the Prime Minister of Belarus, 2-nd - major of Bobruisk, and the
     3-rd is the present dictator of Belarus).
     .
     His attempts to emigrate to USA or Germany - to save his brother's life
- failed. All attempts to obtain an Israeli visa for permanent
     residency have been  failed, too.  (By then practically everybody could
easily get such a visa). Israelis did not want to allow him and his
     brother to immigrate to Israel.

     1991. After  his  brother's  death, Lev started to cancel  all steps of
immigrating to Israel. He did not want to go there by then. Soon he
     received  an order  from  KGB  to leave his native country  for Israel.
Soviet authorities sent us (family Gunin) all previously suspended visas.
     We could not say "no" to KGB,  but planned  to  escape from  Warsaw  to
Germany. At the Central railway station in Warsaw, in presence of
     L.Gunin's  Polish friends, Israelis captured us, and took us  to Israel
by force. In Israel, Mossad (Shabbak) officers verbally accused Lev in an
     attempt to  sabotage the whole operation of bringing the Soviet Jews to
Israel. Mossad approached him several times.

     In Israel we faced next persecutions:
     1) Israeli citizenship was thrust on us
     2)  Alla,  Lev's  wife, was abused,  attacked, beaten,  assaulted,  and
systematically discriminated against
     3) Elisabeth, his mother, was abused, attacked, and assaulted
     4) Children became victims of systematic humiliations and mockery
     5) Lev himself was deprived  in  his rights. Israeli authorities denied
him:
     a) valid diploma equivalent
     b) professional courses
     c) rights to enter other courses or university
     d) full and valid employment authorization
     e) registration with the State labor exchange
     f) tax exemption as all fresh immigrants were receiving
     g) welfare when he was unemployed
     h) proper and equal medical service
     i) legal, and police defense
     j) reduction of municipal taxes
     k) authorization of departure, which is required in Israel to leave the
country
     l) etc.

     He  was  beaten,  abused, discriminated  against.  Israeli  state radio
called him an enemy. One of the leading Israeli newspapers suggested
     that  his works (essays, articles, etc.)  must be destroyed. Innumerous
and systematic draft board's orders to appear affected his normal life
     and his (his family) financial situation.

     During his life in Israel  L. Gunin  published a number  of  articles &
books in Israel, Lithuania, Poland, Moscow, and Germany, criticizing Israeli
     government  for human  rights  violations  and  fascist  tendencies  in
Israel.

     1994-1996.  With  an  indirect Amnesty  International's  involvement we
could come to Canada, and claimed a refugee status. To support our
     claim we presented next types of documentary proof:
     A. Legal documents
     B. Documents, issued by Israeli government
     C. Documents, issued by all kinds of Israeli institutions
     D. Affidavits
     E. Letters
     F. Post receipts
     G. Medical documents
     H. Newspapers
     I.  Researches  made  by  International  committees  and  human  rights
organizations
     J.  Proof  that  in  Israel  we  turned  to  innumerous  organizations,
institutions, police, court, and lawyers for protection
     K. Our lawyer's documents
     L. Etc.

     Practically  each  statement,  described  in  our  refugee  claim,  was
supported by the documentary proof. Only the list of documents' description
     consisted of six pages.

     1994-1997.  In  her  translations,  our  lawyer's  secretary/translator
distorted all documents in our refugee claim. One of our two lawyers
     submitted  several messages to IRB in protest of  some outraged events.
He claimed that the IRB members took advantage of the distorted
     translations,  using  them  as  a  tool against  us. IRB  members  used
offensive, illegal methods against Lev. They interrogated only him. No
     questions  were  given  to  other  family  members.  IRB  commissioners
demonstrated their opinion that Lev GUNIN must be punished for his
     ideological (political) views. Two  members of IRB, immigration judges,
gave the whole initiative to the third member, an immigration officer, a
     Jew  and -  probably  -  Israeli,  who only spoke. During  our  refugee
hearings she manifested an outraged malicious hatred towards us, and
     maintained close  contacts with  the Israeli embassy in writing, in our
case. IRB members maintained the atmosphere of hostility and
     arbitrary attitude towards us.

     Denying our refugee claim, the IRB members not just acted unfair. Their
negative decision was not just a refusal to recognize us as
     refugees, but a  declaration-manifest,  which rejected  the basic human
rights in principle. In form of declaration, they denied in principle rights
     to have an  independent opinion, practice or  not to practice religion,
be protected by the state. IRB members claimed that if government
     paid for immigrants' transportation, immigrants became  the property of
that government (a kind of commodity). IRB members also claimed
     that police'  and other institutions'  refusal  to give protection  was
justified if people had an alternative  political /ideological opinion (even
if that
     opinion was not  expressed to police).  They claimed that  we alienated
Israelis by keeping controversial opinions, and refusing to change our
     views. And so on...

     The IRB's  negative decision became not just a  matter of  our personal
fate, but also a matter of human rights in general.

     1998. In her speech in the Federal Court,  Mrs.  Murphy, the Minister's
of Immigration representative, confirmed the IRB members' negative
     attitude  towards human rights, and  also widened  personal accusations
against Lev Gunin, turning the question of our refugee status into
     the question of his "inadmissible" (by whom?) ideological views. As IRB
did before, Mrs. Murphy refused even to mention Alla Gunin,
     Elisabeth Epstein (Gunin), and the children.

     The Federal  Judge, Mr. Dube,  just copied Mrs. Murphy's  and  the  IRB
statements, refusing to evaluate arguments of the TWO sides. He
     claimed that - because in their refusal to recognize us as refugees IRB
members used the formula "no minimal credibility", - such cases are
     automatically denied by the Federal Court. In reality, his decision was
made in contradiction to another Federal Court judge's decision in our
     case, and also contradicted the IRB's  final  (conclusive) decision. In
that decision IRB agreed that some persecutions against us (they
     called  them "difficulties")  could take  place because we  abused  the
Israelis by refusing to obey their demands to change our views. Mr.
     Dube also revealed  his partiality by  distorting some important events
and attacking our lawyer in personal. A person, whose name was also
     Dube, was  involved into  negotiations between the immigration officer,
Mrs. Malka, and the General Consul of Israel, in our case. We could
     not find that person among the IRB  headquarters' staff, or among other
immigration divisions. All faxes were submitted to Israeli consulate
     from  Mrs.  Malka,  without mentioning any other name (s). However, the
responses from the consulate were submitted to Mr. Dube. We feel
     that this mysterious Mr. Dube has something what to do with the Federal
Judge Mr. Dube.

     IRB and Mrs.  Murphy's accusations  against us were such, which are the
prerogative of the criminal court. They accused us so sharp as if
     we were killers or terrorists. In reality we are innocent people, never
accused in defamation, or fraud. In the same time, the way they acted
     might be easily considered as a criminal offence.
     We are appealing not just because  of incredible injustice, but because
the removal back to Israel means DEATH for us. If nobody in the
     whole world could prevent it, it would mean that if people are deprived
and innocent they might be kidnapped and taken to another country
     by  force.  It would mean that  demonstrative humiliations  over  human
rights, such as the IRB members and Mrs. Murphy expressed, are
     tolerated.  There  are  rumors  among  UN  staff  that  the   Universal
Declaration of Human Rights might be changed soon to fit to the brutal and
     ultra-religious  regimes'  requirements.  Please,  do something  for us
before it happened!

     The  only  way  to save  us is to help us in  obtaining  the  permanent
residents status in any civilized country. That could prevent our eventual
     removal to Israel.

     Please, help!

     Family GUNIN:
     Alla, Lev, Ina, and Marta GUNIN
     Elisabeth EPSTEIN-Gunin

     Tel. (514) 499-1294
     E-mail: [[email protected]]



     From Lev GUNIN, April, 1999
     Dear Friends!

     In 1991 I was deported  from my native  Belarus to Warsaw because of my
political opinion.
     Together with my family (wife and 2 children) and my mother I wanted to
move from Warsaw
     to Germany.
     On the Central railway station in  Warsaw we were captured by  Israelis
and were taken to Israel
     against our will.
     We  were  widely  persecuted in Israel and were  refused an  exit  vise
during 3 and a half years.
     In 1994 we managed to quit Israel and came to Canada  seeking a refugee
status.
     In an outraged manner, openly accenting their rights for injustice, the
members of IRB
     committee refused us the status.
     Deportation to Israel means death for me and members of my family.
     The only solution is to start a legal immigration to Canada.
     But we need travel documents to afford it because:
     1)  our Israeli passports  have  expired  and  to  extend  them is  not
possible
     2) I asked the Israeli embassy to cancel my Israeli citizenship

     We  made  an  appeal  to  the  Federal  Court,  but   our  appeal   was
automatically rejected
     without any analysis of our file, just because  of the formula that the
Immigration and
     Refugee Board used in their conclusive decision. In the Federal  Court,
the Immigration
     Canada  representative,  Mrs.  Murphy,  expressed  outraged accusations
against me,
     as  if by claiming a refugee status and by criticizing the IRB decision
I have committed
     the most violent crime or was a terrorist.

     Almost  5  years  we  (my  family,  and  me)  live  under  a  threat of
deportation,
     under  the  wild persecutions  of the  Immigration Canada, institution,
which
     put the equal sign between my peaceful and legal human rights activism
     against  the former Soviet  and Israeli governments' violation of human
rights
     - and terrorism!!!

     Please, help us!


     My best wishes,

     Lev GUNIN


     August, 1997


     E-Mail: [email protected]


     PREVIOUES DOCUMENT <> NEXT DOCUMENT







     PEVIOUS DOCUMENT: [[[GROUP of DOCUMENTS NUMBER 4]]]

DOCUMENT NUMBER 5
     From Lev Gunin
     File number 3082-7125

CONCLUSIVE DECISION
     (Paragraph 69.1 (9) of Immigration Law)
     This is the translation in brief

     P.1.  Paragraph  1. Lev  Gunin, Marta  and Ina Gunin,  Alla  Gunin, and
Elisabeth Epstein are not recognized as refugees. Paragraphs 4-7. This
     is demanders' declaration in  brief: They came to Israel in April 1991.
When they arrived in Petach-Tikva theirs neighbors, orthodox Jews,
     were  persistent [and  aggressive]  in their  attempts to  convert them
[from atheism from one side, and passive Christianity from another side]
     to Judaism.

     Children, then 5 and 6 years old [*1] - (see commentaries), were abused
during a religious celebration at a kinder-garden [*2]. The governor
     has  found  the  situation ordinary. Dispute  the transfer  to  another
kinder-garden children faced abuses. They were bitten, bite by another
     children  [*3].  The kinder-garden  administration refused  to  protect
them.

     Demander was mocked by the  employers [*4] and bitten by his colleagues
because he is not a true Jew.

     P.2. His wife has difficulties in finding a job [*5] , and when she was
at least hired she was insulted, bitten and - under certain circumstances
     - became a victim of a sexual harassment[*6].

     There were multiple insults and abuses from theirs neighbors,  who were
furious because demanders in their eyes are not true Jews.

     They turned to police in innumerous occasions with no results. One time
police itself abused and ill-treated the demander under certain
     circumstances. His lawyer told  him that  nothing could be done against
police.

     They    contacted    innumerous    organizations    including   Amnesty
International. They wrote to members of parliament and contacted a number
     of  lawyers  with no result  [*7].  The demander  also said that he was
persecuted because of denouncing fascism [7-a].

     Demander's mother also became a victim of multiple aggressions. She was
attacked by a group of youngsters when she went to pick up
     the children from school  [*8]. Policemen at the police station refused
to pay an attention to that incident.

     In Nov.  1993  she was  attacked by  her neighbor; she stroke her  by a
basket with oranges and cried to her "goy!". It tool place at a market.

     In January 1994 in company with  her children  she went to pick them up
from school, when she was attacked by a group of youngsters, who
     thrown stones at her and injured her [*9].

     One evening in 1994 [*10] youngsters, friends  of their neighbor,  have
thrown a little box at her door [*11]. She composed a letter to police in
     that case but police never responded [*12].

     P.3. Paragraphs 1-2. In context of  that the demander together with his
family including his mother came to ask a refugee status in Canada
     [*13].

     Paragraph 3. After  seeing  that  declaration, studying  their lawyer's
arguments and other material we came to a conclusion that demanders
     are  not  refugees. We came  to  that  conclusion because  of  the next
reasons:

     Paragraphs 4-6. Demanders claim that they  flied  Israel for seeking an
asylum and because of a number of incidents, which victims they
     became. But the tribunal  is disagree with  that because [...] they all
came to Israel according to Israeli authorities permission and acceptation,
     and  also  because they  took  an  advantage  from benefits of  a  free
transportation to Israel, Israeli citizenship, a certain amount of money for
     settlement, a free language course, and other benefits. They also might
use other help because we have the documentation indicated that
     the population in Israel gives material help to newcomers.

     P.4. Paragraphs 2-5.  It is possible that during  their  life in Israel
they faced  some difficulties because some  individual ultra-religious  feel
that
     their rights are violated  because of the presence of 2  secular adults
who refuse to practice their religion. But there are no evidences that
     Russians are  persecuted  because  of their  religion, nationality,  or
because they are mixed couples or because they express anti fascist
     views as pretend the demander.

     In result we were convinced that the demanders are [dangerous for their
state] exaggerators who painted a picture of their state as a state
     of  slavery, injustice, where Russians are bitten  if they do  not work
quickly enough, where Russian children are victims of mockery
     committing by theirs classmates and teachers, and where  Russian  women
are victims of sexual harassment. And that all is going on
     without any possibility to obtain a protection from the state.

     As a result of that the demanders turned to police in several occasions
without success, to innumerous organizations, human rights groups
     and to Amnesty International, composed letters to members of parliament
and contacted more then one lawyer without getting any
     protection from the state.

     It  is incongruous  to that documentation about Israel,  which  we have
chosen. This documentation present Israel as a democratic society,
     maintaining  a  justified  juridical  system  in favor of the  citizen.
Police never have any discriminatory behavior towards Russian or Arabs.

     P..5.  Paragraphs 1-5.  Multiple  human  right  organizations  are also
presented in Israel, both local and international.

     Documentation,  which we present, we  consider as  completely reliable,
when the demanders' documentation we consider as unbelievable.

     The  tribunal  ignored  demanders' medical  and other certificates  and
documents because we have found that their documents show nothing
     in particular.

     COMMENTS  1. Children age is given  incorrectly. Probably, because  our
children were younger, and that could give us more sympathy. 2. It
     is false. Our children were abused during the celebration as well as in
cause of that celebration (they were not allowed to a "suka" and were
     kept in  a dark room - because they are "Russians"). It  is  clear from
our declaration. 3. It is false. They presented the event as if our children
     were  abused  not by  the  teacher  but  by  the  children  during  the
celebration, when in reality it is the teacher who abused them. 4. They
     combine  two  different event into one what is juridicaly incorrect. 5.
Without a notice that my wife could not find a job because she was
     considered as Russian that sentence is  incorrect. 6.  It is false. She
was not sexually abused. But she was beaten because she refused to
     obey the sexual  pretensions of an Israeli. It is also false because it
happened not at her first working place but when she became a cleaner.
     7. It  is false. Complains to Amnesty International  gave a  result. In
result of them Israeli government let us leave the country. 7-a. It is a
     direct distortion. First, the discussion about fascism arose during our
immigration hearings but does not reflected in our declaration. On the
     other hand, I never claimed that  I  was persecuted in  Israel solemnly
because of denouncing fascism. The discussion about fascism was
     related to my article and to a commentary to it made by the editors  of
that newspaper. They wrote that I have to be punished for my views,
     that my  works  have to be  destroyed  and  expressed their  aggression
towards my poor person. 8. It is false. Two different events, which
     happened in different years, are confused together here. They  combined
the event consciously in a kind of nonsense: to make all our
     declaration  non-reliable. 9.  It is false. It is  the second from  the
above-mentioned events, it mixed with the previous in a strange way. It is
     absolutely contradictory with what may be found in the declaration. 10.
We gave a precise month. 11. It is false. A huge box, which was
     released to hit our front door (to  the entrance to our  apartment, and
not to my mother's door - as the tribunal wrote) from the above flour,
     has  damaged our  door.  It was breached through. The tribunal presents
the events as if there were no damages. They claim that in a
     non-justified wave of panic my mother turned to police, and - naturally
- was refused. They try to present us as exaggerators. 12. My mother
     did not  compose her  letter  to police  herself. Other people assisted
her. 13. It is false, because that paragraph may be interpreted as if we
     flied Israel because somebody threw a little box in our door direction.
In reality from one hand the event with the box was falsified itself, from
     another hand, it  is clear from the real text of  declaration  and from
immigration hearings that we left Israel in result of systematic
     persecutions and because we were afraid under serious circumstances.

     Translation from French and comments were made by Lev Gunin

     NEXT DOCUMENT: [[[DOCUMENT NUMBER 6]]]






     PREVIOUS DOCUMENT: [[[DOCUMENT NUMBER 5]]]

DOCUMENT NUMBER 6
     FROM Lev GUNIN
     FILE Number 2948-6524/ 95/76/23/18
     ID: 3082-7125/7174/7220/7231/7317/
     LIST OF SUPPLEMENTS or LIST OF SUPPORTING DOCUMENTS

SUPPLEMENTS
     This is the list of Documents, which I have submitted to Immigration
     Canada in  support to my refugee claim. There were, I think, more  then
50 of other Documents, which are not listed
     here. I believe that the total number  of documents, which supported my
claim, was about 180-200, and none of them
     was rejected by the Immigration Board as non-reliable...

TO  VIEW  THE ORDER  OF DOCUMENTS AVAILABLE ON INTERNET  FROM THE  LIST
BELOW, CLICK HERE:
     [[[DOCUMENT NUMBER 7]]]

     1. SUPPLEMENTS, Document 5-a.  5 pages.  Letter to  Jerusalem  Post. 19
June 1991. Refers to Introduction, page 2, paragraph 4.

     2. SUPPLEMENTS,  Document 6-a.  3 pages.  Fax from Israeli consulate to
Mrs. Judith Malka. Refers to Document 1. Paragraph 1.2., point
     A).

     3. SUPPLEMENTS, Document 7-a. 3  pages. Fax from  Maitre Michel Dorи to
Maitre Yves Boirond. Refers to Document 1. Paragraph 1.2.,
     point A).

     4.  SUPPLEMENTS,  Document  8.   3   pages.   List   of  Organizations,
Institutions, Persons and Governmental Boards, Where We turned for
     Protection in Israel during 1991-1994. Refers  to Document 1,  page  3,
point C).

     5. SUPPLEMENTS, Document 9. 2 pages. Mrs.  Marina  Heifetz's autograph.
Refers to Document 1, page 3, point C).

     6.  SUPPLEMENTS,  Document 10.  2  pages.  Postal receipts.  Refers  to
Document 1, page 3, point C).

     7. SUPPLEMENTS, Document 11.  2 pages. Fax receipt. (Fax was  submitted
to Amnesty International in London). Refers to Document 1,
     page 3, point C).

     8. A room was prepared for a document, which I did not attached.

     9. SUPPLEMENTS, Document 13. 2 pages. Medical document from Asharon (or
Ha-Sharon) hospital. Refers to Document 1, page 5, line
     5.

     10.  SUPPLEMENTS,  Document  14. 2  pages. From medical center "Golda".
Refers to Document 1, page 5, line 5.

     11.SUPPLEMENTS, Document 15. Medical certificate. Refers to Document 1,
page 5, line 5.

     12.  SUPPLEMENTS,  Document  16. Evaluation  psychologique.  Refers  to
Document 1, page 5, line 5.

     13. SUPPLEMENTS,  Document 17.  Medical certificate. Refers to Document
1, page 5, line 5.

     14. SUPPLEMENTS, Document 18.  Medical  certificate from Reddy Memorial
Hospital. Refers to Document 1, page 5, line 5.

     15. SUPPLEMENTS, Documents 19 (number of documents:  A,B,C,D,E,F,G,H,I,
J,K, L,M,N,O,P). All of them refer to Document 1, page 3,
     point D):

     16. Document 19-A.1 page. U.S. Jews hold fire in rift with Netanyahu.

     17. Document 19-B.1 page.  Arabs seek resumption  of  U.N.  session  on
Israel.

     18. Document 19-C.1 page. Israeli immigrants finding work.

     19. Document 19-D.1 page. Ethiopian Jews Riot Over Dumped Blood.

     20.  Document  19-E.  1  page.  A  group   of  children  marched  along
St.-Alexander...

     21. Document 19-F. 1 page. A mourner pauses... page 2

     22.  Document 19-G.  7 pages. We do not  need your  love, but just stop
beating us!

     23. Document 19-H. 7 pages. Interview with Jonathan Gefen.

     24. Document 19-I. 1 page. The Bungling Bank Robbers of Israel.

     25. Document 19-J. 2 pages. Fleeing the Promised Land.

     26. Document 19-K. 1 page. Name On the Tombstone.

     27. Document  19-L. 3  pages.  MAOZ, Messianic  Jews Almanac. An urgent
call to stop the recent Israeli bill, which could forbade all religions
     beside Judaism.

     28.  Document 19-M. 3 pages. MAOZ, Messianic Jews' Almanac. ONE YEAR IN
PRISON FOR POSSESSING A NEW TESTAMENT.

     29. Document 19-N. 1 page. MAOZ, Messianic Jews Almanac. AN URGENT CALL
FOR PRAYER AND SOLIDARITY: "This bill before the
     Knesset would render illegal  the possession, production, reproduction,
importation and distribution of literature or information, which may
     serve   to  persuade  another   to  change   his   religious  views  or
affiliations".

     30. Document  19-O. 2 pages.  MAOZ, Messianic Jews  Almanac. A CALL FOR
PRAYER AND PROTEST.

     31.  Document 19-P. 1  page. MAOZ, Messianic Jews  Almanac.  YOU CAN BE
ACTIVE IN THE STRUGGLE FOR FREEDOM IN ISRAEL.

     32.  SUPPLEMENTS,  Documents 20:  from A  to  K:  Israeli visas. (Total
number - 11 documents). Refer to Document number 2 (in
     Documents, not in Supplements), paragraph 1.16.

     33. SUPPLEMENTS, Document 21.

     34. SUPPLEMENTS, Document 22.

     35.  SUPPLEMENTS,  Document 23.  <  Group of documents, which  could be
attached later

     36. SUPPLEMENTS, Document 24.

     37. SUPPLEMENTS, Document 25.

     38. SUPPLEMENTS, Document 26.

     39.  SUPPLEMENTS, Document 27-a. 3  pages. (From  "Courier" newspaper).
Lev GUNIN. A Jewish Apartheid? Refers to Document
     number 1, page 5, beginning of the part "ME".

     40. SUPPLEMENTS, Document 27-b. 1 page. Letter for radio "RECA". Refers
to Document number 1, page 5, beginning of the part "ME".

     41.  SUPPLEMENTS, Document  28. 4  pages. From newspaper "Vremia".  Lev
GUNIN. Why Israel Is Against The Victory Day? Refers to
     Document number 1, page 5, see part "ME".

     42.  SUPPLEMENTS,  Document 29-a. 1  page (in  Russian; translation was
done, but disappeared from my file...). From newspaper
     "Vremia".  Interview with  Lev GUNIN.  (Life  of  Lev  Gunin, Permanent
Dissident). Refers to Document number 1, page 5, (part "ME"), see the
     last line  of the page  5.  Also  refers to  Document number 1, page 7,
lines 3-4.

     43.  SUPPLEMENTS,  Document  29-b.  2  pages.  Complains  to   "Vremia"
newspaper, regarding the interview. Refers to Document number 1,
     page 5, (part "ME"), see the last line of the page 5.

     44.   SUPPLEMENTS,  Document  30.  Examples  of  threats  submitted  by
Israelis. Refers to Document number 1, page 6 (upper part of the
     page). page 3

     45. SUPPLEMENTS, Document 31. 2 pages.  Explication. In French. I wrote
it and submitted to my lawyer Maitre Le Brune (asking him to
     add it to  my file) in a protest against  another  provocation  by Mrs.
Malka. Refers to Documents, Group of Documents Number 4.

     46. SUPPLEMENTS, Document 32. 4 pages.
     45  Years With  Pain  In  The  Heart. Refer to  Document number 1  from
Documents (not Supplements), page 4, paragraph 1.3., CILDREN.

     47. SUPPLEMENTS, Document 33. 6 pages. The Silence of  the Lambs. Refer
to Document number 1 from Documents, page 4,
     paragraph 1.3., CILDREN.

     48.  SUPPLEMENTS, Document 34. 2 pages.  Your Blood has to be  Avenged.
Refer to Document number 1 from Documents, page 4,
     paragraph 1.3., CILDREN.

     49. SUPPLEMENTS, Document 35. (Refers  to Document number 1, page 7 (on
the top).

     50.   SUPPLEMENTS,   Document  36.  2  pages.  Affidavit  form  Asharon
(Ha-Sharon) Urgency. Refers to Document number 1, page 7 (on the
     top).

     51. SUPPLEMENTS, Document 37.  2  pages. Medical document  from  doctor
Pinkas. Refers to Document number 1, page 7 (on the top).

     52. SUPPLEMENTS, Document 38. Was reserved.

     53.  SUPPLEMENTS,  Document  39.  2  pages.  Medical document  from  an
urgency. Refers to Document number 1, page 7 (on the top).

     54. SUPPLEMENTS, Document 40.  2  pages. An  appointment  issue with  a
neurologist. Refers to Document number 1, page 7 (on the
     top).

     55.  SUPPLEMENTS, Document 41. 1  page.  Declaration  to the police  in
Petach-Tikva. Refers to page number 8, upper paragraph.

     56. SUPPLEMENTS, Document 42.


     57. SUPPLEMENTS, Document 43 (a and b): a :  Barak, Avraham, tel.  (03)
528-0878. b : 5 pages. Letter from Israel. Description of threats
     in my address. Refers to Document number 1, page 8.

     58. SUPPLEMENTS, Documents  44.  3 pages. Human Rights Watch Documents:
Law Effectively Legalizing Torture in Israel, Police and
     Army Police Brutality in Israel. Refers to Document number 1, page 8.

     59. SUPPLEMENTS,  Document  45. 7  pages. A  Raven  Will  Never Peck Up
Raven's Eye. An article about police brutality and
     unpunishement of policemen. Refers to Document number 1, page 8,


     60. SUPPLEMENTS, Document 46.

     61. SUPPLEMENTS, Document 47.

     62.  SUPPLEMENTS,  Document 48-a. 2 pages. Results of  Special  Musical
Attestation Committee in Tel-Aviv, which defined the level of
     professional skills and abilities. Refers to Document 1, page 10, point
4.

     63. SUPPLEMENTS, Documents 48-b. 3 pages:

     64. SUPPLEMENTS, Document 48-b: 1-st  page. Diploma in superior studies
in Music. Refers to Document 1, page 10, point 4.

     65.   SUPPLEMENTS,  Document  48-b:  2-nd  page.  Attestation  D'Etudes
Superior. Refers to Document 1, page 10, point 4.

     66.  SUPPLEMENTS,  Document  48-b:  3-rd  page.  Attestation   D'Etudes
Postsecondair Professionnel. Refers to Document 1, page 10, point
     4. page4

     67. SUPPLEMENTS, Document 48-c. 3 pages. Refusal from "Talpiot" course.
( A course, which could give me professional employment
     authorization, was refused to me). Refers to Document 1, page 10, point
4.

     68. SUPPLEMENTS, Document 48-d.  2 pages. Letter  from the  Minister of
Culture and Education of Israel Mr. A. Rubinstein in response to
     my  lawyer Maitre S. Levin declaration. Refers  to Document 1, page 10,
point 4.

     69.  SUPPLEMENTS, Document  49. 1 page.  Letter from Maitre S. Levin to
director of Petach-Tikva's governmental labor exchange. Refers
     to Document 1, page 10, point 5.

     70. SUPPLEMENTS, Document  50-a. 2 pages. Civil court's in Petach-Tikva
decision. Refers to Document 1, pages 10-11, point 8.

     71. SUPPLEMENTS,  Document  50-b. 1 page. Dr. S. Levin's letter  to the
National Insurance. (Regarding refusal to register me at the labor
     exchange). Refers to Document 1, pages 10-11, point 8.

     72. SUPPLEMENTS, Document 50-c. 1 page.  Dr. Levin's letter to National
Insurance. Refers to Document 1, pages 10-11, point 8.

     73.  SUPPLEMENTS, Document 51.  3 pages. National Insurance Institute's
refusal to send the allowances, determined by the law. Refers
     to Document 1, pages 9, 10, 11.

     74. SUPPLEMENTS, Document 52.

     75. SUPPLEMENTS, Document 53-a. 3 pages.  Illegal order  issued by  the
Income Tax Board from Jerusalem. (No fresh immigrant receives
     such orders). Refers to Document number 1, page 11.

     76.  SUPPLEMENTS,  Document 53-b. 2 pages.  Another  order from General
Reports Centre, Jerusalem. Refers to Document number 1,
     page 11.

     77. SUPPLEMENTS, Document 54. If there are not enough documents like 53
(a} and b}), then other documents of this kind could been
     added.

     78. SUPPLEMENTS, Document 55. 3 pages, 6 documents. Orders to appear at
the draft board at Tel-ha-Shomer.

     79. SUPPLEMENTS, Document 56.

     80. SUPPLEMENTS,  Document  57-a. 1 page. Letter from Mrs. Judith Malka
to Mr. Michael Dore. Refers to Document number 1, page 13.

     81.  SUPPLEMENTS, Document  57-b.  3  pages.  Letter from  Mr. Dore  to
Commissioner Mr. Yves Boisrond. Refers to Document number 1,
     page 13.

     82.  SUPPLEMENTS, Document 58. 1 page.  True translation  of  my wife's
(Alla Fishman) Birth certificate, made in Israel in 1994. Refers to
     Document number 1, page 13.

     83.   SUPPLEMENTS,  Document   59.  Translation  of   the  same   birth
certificate, distorted by Mrs. Eleonora Broder. Refers to Document
     number 1, page 13.

     84. SUPPLEMENTS, Document 60.

     85. SUPPLEMENTS, Document 61..
     86. SUPPLEMENTS, Document 62.
     87. SUPPLEMENTS, Document 63.

     Group of Documents Number 4 of Supplements.
     All documents in the group refer to Document number 1,  Page 15, 1.6. -
RESUME.

     88.  SUPPLEMENTS, Document  64.  1  page.  An  affidavit  from Mr. Iwan
Edvards, Conductor and Director of Montreal Symphony orchestra
     chorus and St. Lawrence chorus. Page 5

     89. SUPPLEMENTS,  Document  65.  1 page.  A Letter  From Mrs.  Margaret
Rumscheidt, President of St. Lawrence Choir.

     90. SUPPLEMENTS, Document 66. 1 page. Festival Mozart Plus.

     91. SUPPLEMENTS, Document 67. 1 page. List of Singers, participated  in
Festival "Mozart Plus".

     92. SUPPLEMENTS, Document 68. 1 page. List  of Singers, participated in
Festival of contemporary music.

     93. SUPPLEMENTS, Document 69. 1 page. A  contract  concerning the audio
cassette release.

     94. SUPPLEMENTS, Document 70. 1  page. List of Participants in Festival
in Hilton Dorval, in April, 1996.

     95. SUPPLEMENTS, Document 71. 1 page. List of  Participants in Festival
in Hilton, Dorval, in April, 1996.

     96. SUPPLEMENTS, Document 72.  1 page. An Affidavit in my participation
in Cultural (Musical) Festival in Terrebonne.

     97.  SUPPLEMENTS,  Document  73.  Newspaper  Polonia-Montreal.  One  of
newspapers, which I am editing in Montreal.

     98.  SUPPLEMENTS,  Document  74.  Newspaper  "Russian  Voice".  One  of
newspapers, which I am editing in Montreal.

     99.  SUPPLEMENTS, Document  75.  Newspaper  "Romanian  Voice".  One  of
newspapers, which I am editing in Montreal.

     100.  SUPPLEMENTS, Document 76. An  Affidavit  from Mrs.  Zelia Nisman,
Toronto. 1997. Next numbers were reserved for other documents
     of this kind, which could be added if needed.

     101. SUPPLEMENTS, Document 77.

     102. SUPPLEMENTS, Document 78.

     103. SUPPLEMENTS, Document 79.

     104. SUPPLEMENTS, Document 80. END OF GROUP 4 OF SUPPLEMENTS

     105.  SUPPLEMENTS, Document 81-a. 8 pages. From  "Yitogi" newspaper. By
Rivka Rabinovitch.HAIM NUMBER ONE AND HAIM
     NUMBER  TWO.  (About  slavery tendencies  in  Israel).  Refers  to:  a)
Document number 1 of Documents, page 1-2, Introduction, paragraph 3
     of Introduction; also -  Document  number 1, page  3, paragraph C);  b)
Document number 1, top of the page 4, comments *) and **); c)

     106. SUPPLEMENTS, Document 81-b. 3 pages. By Irma Zokol.  From "Yitogi"
newspaper. IF I WAS A TRADE UNIONS MEMBER. (About
     the slavery tendencies in Israel).

     106-a.  SUPPLEMENTS,  Document  82. 2  pages.  An  affidavit  from  Lev
Ginsburg, composed in Israel, in 1994.

     Next  numbers were reserved for the same kind of documents, which could
be added later if needed.

     107. SUPPLEMENTS, Document 83.
     108. SUPPLEMENTS, Document 84.
     109. SUPPLEMENTS, Document 85.
     110. SUPPLEMENTS, Document 86.
     111. SUPPLEMENTS, Document 87.
     112. SUPPLEMENTS, Document 88.
     113. SUPPLEMENTS, Document 89.
     114. SUPPLEMENTS, Document 90.
     115. SUPPLEMENTS, Document 91.

     EXAMPLES OF MRS. BRODER DISTORTIONS OF NEWSPAPERS' ARTICLES (AND
     OTHER DOCUMENTS)
     ALL DOCUMENTS OF THIS GROUP  REFER  TO  DOCUMENT NUMBER 3 (TRANSLATOR'S
SABOTAGE).

     116.  SUPPLEMENTS, Document 92.  1 page.  A copy of the original of  my
wife's birth certificate.

     117.  SUPPLEMENTS,  Document  93.  4  pages. From  "New  Russian  Word"
newspaper. Russians, Get Out Back! Article by Savely
     Kashnitzki.

     118.  SUPPLEMENTS,  Document  94. 2  pages.  From  "New  Russian  Word"
February 1995 issue. About Hitler's "My Kampf"'s edition in
     Hebrew in Israel.

     119. SUPPLEMENTS, Document 95. 2 pages. From newspaper  "Nasha Strana".
Wake Up, Israel. About the resemblance of the fascist's
     slogan  in  right-wing  propaganda in Israel.  End  of  This  Group  of
Documents.

     120.  SUPPLEMENTS,  Document 96. 2  pages.  Natan Charanskzs statement,
which illustrate his double position: rejection of "speculations"
     that Israeli society is sick in  his statements for Immigration Canada,
and declarations about that when it helps to obtain money (in his
     fundrisen compaigns). Refers to Group of Documents number 4.

     121. SUPPLEMENTS,  Document 97.  From  newspaper  "Novaya  Gazeta".  To
Celebrate! A letter to the editor by a World War II veteran
     Vladimir  Kogan  in  protest of  admiration of fascism  by among  young
Israelis and refusal of the state of Israel officially recognize the Victory
     Day (in  relation to  the Victory  over  fascism).  Refers to Group  of
Documents number 4.

     122. SUPPLEMENTS, Document 98.

     End of List: See the referring documents!

     Please, Save Our Souls!

     NEXT DOCUMENT: [[[DOCUMENTS NUMBER 7 - BRIEF DESCRIPTION AND SAMPLES]]]





     To The Federal Court of Canada from Alla Gunin.

     FEDERAL COURT Supreme Court Building Ottawa, Ontario Canada K1A 0H9

     Alla Gunin
     3455 Aylmer St., Apt. 201 Montreal, Quebec, CANADA H2X 2B5
     Tel.(514)944-1294
     See  the  list  of  the  places  where the  copies  of that appeal  are
submitted below.

     Dear Sirs!  This appeal is formal. It composed not by  a  lawyer but by
the refugee claimants themselves. Despite a temptation to treat it as a
     non-official letter we  want an official response.  We believe  that we
are victims of partiality, a wide-scaled conspiracy against
     Russian-speaking refugees  from  Israel and political repression.  That
became possible only because some refugee boards of Canadian
     Ministry of Immigration  are manipulated by  the foreign state. This is
the main reason why our refugee claim was denied. Our case is
     extraordinary.  My husband was a relatively  well -  known dissident in
the former USSR and was severely persecuted by communist
     authorities. He was a  dissident also in Israel. He  was persecuted for
his views in Israel as well. The state radio and newspapers called to
     take  the  law  in  own  hands and  to  "punish"  him.  We were beaten,
assaulted, and disgraced. All members of our family faced constant
     mockery. Our case  is extraordinary also because we  presented so  many
documentary proofs of persecutions as probably nobody else. The
     documents we  presented are absolutely reliable and legal.  Even in the
tribunal negative decision we can read that the tribunal agree that
     under  certain circumstances  persecutions, which  we described  "could
take place". We also presented unbeatable evidences that a threat
     to our lives and to our mental and physical health exist in Israel. Our
claim is special also because we did absolutely everything for our
     defense in Israel. We turned  to police,  to the Ministry of Police, to
the Ministry of Internal Affairs, to the Minister of Culture, to all human
     rights organizations, including Amnesty International's headquarters in
Tel-Aviv, to famous parliament members, to newspapers and to any
     other  possible sources. We have Amnesty International confirmation  in
our case, which arrived here in response to tribunal's inquiry. The
     reason  of  tribunal's  negative decision and our  eventual deportation
from Canada was expressed by the immigration officer, Mrs. Judith
     Malka. During our 3-rd immigration hearing (it can be listed as 2-nd by
Immigration) she hinted at her desire to send my husband to Israel
     because  he must be punished there  for his views. We  believe that not
the commissioners but she was the only person who made a
     decision  in  our case  and  that she  also  composed  the text of  the
decision. She and the chairman of the tribunal said us that we may be
     persecuted in Canada as  well, our children may be beaten and we may be
also discriminated against. We understood their words as a bad
     hidden threat.  Tribunal's negative  decision  and  Mrs. Malka  and Mr.
Boisrond's insinuations during the hearings send us the message: We
     must be punished! But  what for? We are innocent people, and  we did no
crimes, ever! The answer why we have to be punished may be
     found  probably in  paragraphs #4 and  5 of the decision's  text, which
suggests that immigrants from ex-USSR in Israel have no rights to
     claim  a  status  of  refugee in  Canada because they  are  property of
Israeli government. Israel bought them paying for their transportation to
     Israel,  and for other  things  for  them. So,  they belong  to  Israel
forever. And the paragraph 6 suggests that the ordinary Israelis also paid
     their  part to be our masters! This very fact  that this  suggestion is
made indirectly and that the information about the mentioned payments
     made by Israel and Israelis is  incorrect  is  not really  matter. I am
absolutely sure  that our  lives will  be  in danger  in Israel and that  my
husband
     will  be killed or imprisoned immediately  or soon after our arrival to
Israel. What will be with us without him, what will be with his mother?
     Please,  take pity on us! Save  our souls! Save my  children! Sincerely
yours, - Alla Gunin

     Dear  Sirs! We  came here  as thousands of other refugee claimants  who
flied from their countries to Canada. But our case is special, may be
     - even unique. In ex-USSR I was a  dissident; I was severely persecuted
by communist authorities. I was relatively well known in my native
     republic. Under certain circumstances I refused to declare that I never
desired to immigrate to Israel. Now I actually claim that I was
     deported  to  Israel  from my native Belarus  because of  my  political
activity. My family and me tried to escape to Germany but were seized in
     Warsaw  by Israelis.  They  took  us to Israel  by force,  and we  have
certain evidences. In Israel my family and me, we were severely
     persecuted. I presented the reasons of these  persecutions in my claim,
and also during my immigration hearings. I was considered as a
     dissident in Israel, too. Our case is special also because we presented
more documentary proofs of what happened to us then probably
     any  other  refugee  claimants. Persecutions against us in Israel  were
massive, systematic and dangerous to us. They caused physical and
     moral loses  to us. Despite clear evidences  and  undeniable proofs our
claim was denied. It happened only because of wide-scaled
     conspiracy against Russian-speaking  refugees from Israel,  and because
the immigration committee assigned to our case was manipulated
     by a foreign state.

     We have several well-grounded reasons:  enough to accuse members of the
committee in partiality. Almost all basic juridical norms and
     elements were violated during  our 3 immigration hearings (see Document
# 1). The basic moral and political norms of Canadian society
     were replaced by  the norms, which traditionally acting in Israel. Mrs.
Judith Malka, the immigration officer, spoke to us and acted as Israelis
     normally do. She openly expressed her hatred to  us personally - and to
Russian speaking people in general. Her manner and her ironical
     attitude  were assaulting. Besides,  she  openly assaulted us  directly
several times (see Document #1). Her aggression and threats can be
     explained  only  by her  partiality.  When  she  couldn't  control  her
emotions of hatred and detestation she left the room of the hearings two
     times. May be her reaction was so visual because  she's a Jew  and - it
looks like that - an Israeli. Then - why she was allowed to be a
     member of the committee  assigned  to  such a  hearing? We have 7  main
points in connection with that: 1. It is absolutely clear that the two
     commissioners refused to participate in our hearings  (in  other words,
kept them out of the way of the hearing). Mrs. Malka was given an
     option to  speak  non-stop during almost all  the  time  excluding rare
exceptions. She accused us, shouted on us, declared pure political
     pro-Israeli propaganda and accused me in acting  against Israel without
any interruption from the judges. Of course, they can claim that
     they participated by hearing  and  analyzing. But  then their passivity
caused a situation when they had to analyze only what Mrs. Malka gave
     them to analyze.When Mr. Boisrond spoke he never opened  his own  topic
and used his role for illegal methods of pressure to distort my
     responses  to Mrs.  Malka's previous  questions.  2.  The commissioners
refused to sign the decision. There are no their signatures on that
     document.  That's another proof that Mrs.  Malka composed that document
herself. 3. The committee decision is based on her statements,
     insinuations,   accusations  and  declarations   only.   If   something
correspond to what Mr. Boisrond said - he just repeated what Mrs. Malka
     already said before. The stylistics of the  text and  the essence of it
is deeply differ from Mr. Boisrond's and Mrs. Madelenine Marien-Roy's,
     who  completely kept  her aloof from the  hearing (except of few formal
words). In the same time that stylistics fits to Mrs. Malka's manner.
     These two suggestions allow us to detect her as  the only author of the
decision, what is the severe violation of the law. 4. This committee
     gives no positive decisions in refugees' from Israel cases at all. When
in 1994-95 about 52% of refugees from Israel were recognized as
     Convention refugees, with this committee it is "0" (or almost "0"?). 5.
She's refusing to give her motivations behind that decision. But to
     explain  such  a  decision  is  a  juridical  norm.  She  replaced  any
explanations by a pure political  rhetoric and pro-Israeli propaganda, which
has
     nothing what to  do with our  claim. She is also a person who contacted
Israeli embassy for explanations (instructions?) in our case. 6. The
     committee decision ignores all documents we  presented as if there were
no documents at all. In the same time to support its statements
     the  committee  used  documents, which credibility  is "0",  and that's
obvious not just towards our case but in a general sense. But most of the
     documents used to support the decision have no relationship to our case
and were given just because something had to be given. 7. By
     denying our  claim  the members of the board have committed one  of the
most inhuman and cruel actions in Canadian Immigration history. I
     am may be just  one of few people in the world who suffered so much for
expressing their opinions. I am still living only because of a miracle,
     which  saved  me in ex-USSR, and from angry "patriots"-Israelis. We had
so many documentary proof of our refugee claim as nobody else.
     We  had  testimonies,  certificates,  and articles, which I  wrote  for
various newspapers. We had Amnesty International confirmation in my
     case... My children,  wives,  mother's  suffering  was just rejected by
commissioners. They acted against us as if we were solders of an enemy
     army, not innocent people. My family and my lives are in  a real danger
now. 8. The decision is partially based on distortions, which Mrs.
     Eleonora Broder did when she translated our claim and our documents. 9.
The decision's text style is ironically humiliating, what reflects the
     committee' partiality towards us.

     I can support these points by analyzing the text of the decision and by
other supporting material. First of all let's analyze the decision -
     paragraph after paragraph.

     Let us point that this document replaces some well-known facts and even
data by false facts, events and data. That document describes
     the  information  from our PIF, our claim, hearings  and even passports
with distortions. For example, on page #1 (par.6) the children ages are
     indicated as  5  and  6 when in reality they were much younger by then.
Only under a slight view that information is not very important. In
     reality the  children  ages were  changed for  changing  an impression.
Because of what is less destructive and traumatic for older children may
     be totally different for younger children. In the same paragraph we can
read that the children were denied the participation in the Sukkot
     celebration,  when in  reality in our claim and during  the hearings it
was a description of a dark room, in which our children were placed. It
     makes a difference! A dispute about that dark room erupted between us -
and Mrs. Broder, who refused to translate the text of my
     testimony which I typed and gave her but desired to intervene actively.
Later - when we demanded to change the places distorted by her in
     her  translation  -  she  threatened to testify against  us  before the
committee and mentioned this dispute like as we did or said something
     wrong. It is clear for me  that Mrs. Broder  probably was Mrs.  Malka's
informer. Anyway, that detail shows once again that Mrs. Malka alone
     composed this document.

     When the committee describes two acts  of  aggression against my mother
it confuses the dates and the events. We declared in our claim
     and  during  the hearings that  my  mother  was attacked  two times: in
August 1992, and in January 1994. We're giving clear description for
     each  event,  so there is no way to confuse  one event with another one
unconsciously. But the committee did it! Read the paragraph # 5, on
     page # 2. It says: "In August  1992 when she  was on her way to pick up
the children from school she was surrounded by a group of
     teenagers". In reality that happened  when my mother took  the children
to a park. In paragraph #7 on the same page you can read: "In
     January 1994  she was accompanied by  her little children and  went  to
find a school..." The real event, which happened to my mother in
     January 1994  , took place when she was alone and was on her way to the
school to pick up the children. But the author of that text not only
     confuses  the  two different events but  creates  an  atmosphere  of  a
non-sense ("to find a school", "her little children" instead of "her
     grandchildren").  These  distortions  can  hardly  been  considered  as
"innocent mistakes" because it is absolutely clear that they were made by
     intention.  Their goals were to  form a bad impression of my story  and
show that everything is permitted for the commissioners. I am sure that
     by  doing these distortions Mrs. Malka desired to give me a signal that
she's the appropriator of the laws and can go unpunished whatever
     she's doing. And - if so - any complains will not help me...

     How  can this  document be considered as  a legal order  when even in a
pure description it refuses to tell the truth?

     We can find  next false statement on  page  2,  in  paragraph # 4 ("the
demander also claim that he was persecuted because he denounced
     about the  fascism").  In reality  I  never said like  that it happened
because of this, and it happened because of that... The person who
     composed  that  document  tries  to  hide  here  that  the  fascism was
mentioned in connection with my article entitled "Why Israel Is Against the
     Victory Day?" which was  published in Israel in 1994. In his comment to
my article the editor calls to take the law into people's own hands
     and  to make short  work of  me.  As you can  see  that's  also makes a
difference!

     Then, the  paragraphs  #4 and #5 on  page  3  deny  rights to enter any
country as a refugee to any person if he escaped from Israel. It means
     that  these  paragraphs deny not just my  personal right to escape from
Israel (in other words, I must live in Israel forever!), but disputes that
     right in principle. Formally speaking about me that paragraph's meaning
is actually depersonalized. It claims that all immigrants from the
     former USSR in Israel were bought by Israeli  government  as any  other
property, and now belong to Israel forever. So, can a property
     escape?  There is  no other reasonable explanation of these paragraphs'
sense. ("Demanders declared that they flied from Israel to claim a
     refugee status in Canada after  a series  of  incidents,  which victims
they were. But  the tribunal denies them the credibility [...] because [...]
this
     family immigrated to Israel [...] according to  the Law  of Return" and
because Israel paid for their "free transportation, free medical insurance,
     and also  gave them a  certain  amount  of money, citizenship and other
benefits"). Anyway, these two paragraphs have nothing what to do
     with  our claim!  Mrs. Malka also mentions the Law of Return here. That
Law of Return is a declaration, which was made when Israel was
     founded in 1948. Israelis can call it "the main rule of the country" or
whatever they want but it is what it actually is: Just a proclamation.
     Since Israel has no  constitution the Law of Return and some other laws
like it are still there to calm down people who demand the creation
     of  Constitution.  But  as in former USSR  -  there were  thousands  of
executive laws between constitution and real life, which could just abolish
     what  the constitution said. There are customs, official religious code
and thousands of other laws between the Law of Return and the real
     life in Israel. And  Mrs. Malka  knows it! The paragraph  #5  on page 3
just shows how far away is the Law of Return, which was created almost
     50 years ago and named here as an "evidence", from the real life.  Mrs.
Malka gives an extract from that law, which says that the medical
     insurance in Israel is  free, but that isn't  correct! I can  show  the
receipts for the money that we  paid for  the medical  insurance  since  our
first
     day in Israel, because  it isn't free any more! The language  course is
not completely free any more! And not the whole way to Israel is free! (I
     can  show you  the  tickets). These  are  not just mistakes.  The whole
attitude is wrong (or false, or the first and the second in the same time).
     So,  how can be reliable a document that contains so many  mistakes and
falsifications? Let us point also that these two paragraphs are
     absolutely illegal  from the  juridical  point of  view.  Our  material
situation wasn't mentioned nor in our claim, nor during our hearings. We
     described  persecutions against us, not our financial situation. May be
Mrs. Malka had to compose a report for American Jewish
     organizations to show where their money are  going. Then this  decision
is not about our status, and has no juridical power!

     The next  paragraph  looks  nice, but  somehow  avoid quitting.  Why? I
think, I know, why. I know the document and place in that document the
     last paragraph on page 3 refers to... Let me show you what it about. It
declares that 80% of Israel population is mobilized to welcome new
     immigrants from the  former USSR. Isn't it sound strange? It's hard  to
believe that such a ridiculous sentence can be a part of any juridical
     document! Let's admit also that this particular fragment is the beloved
fragment of Mr. La Salle, a commissioner who was recently accused
     of  partiality  towards  refugee claimants  from Israel.  He  used this
paragraph in probably all negative decisions he composed. (He made
     practically no positive  decisions  in refugees from Israel cases). For
example, Mr. La Salle used that "evidence" in his responds to Zilber and
     Buyanovsky's claims. (P.6  in a response to G. Buyanovsky  and p.3 in a
response to family Z. claim) Let's to abstract from its complete
     nonsense and  suppose  it  reflects  something from  Israel's life  and
reality, and reflects the mentality of Israelis (Mrs. Malka's intention to
     choose  this particular extract,  and  not another  one,  reflects  her
national identity  as Israeli). If Israel is a country like other countries,
like
     Canada, so  how  it  comes  that  "80% of  Israeli population"  can  be
"mobilized" to "welcome new immigrants"? How people can be "mobilized"
     (or,  probably, ordered) to "sponsor immigrants" and  to  help them  by
"giving money, closes and furniture" (p.3, 5-th line of Mr.La Sall's
     response to family Z. claim).  May  be something  is wrong in a country
where population can be "mobilized"? May be, our troubles have been
     erupted exactly because people in such a country have to be "mobilized"
to welcome new immigrants? And then - how those figures, 80%
     of Israeli population, can  be understood? Were they been called (to  a
draft board, to Mossad?) to get an order to "welcome new
     immigrants"  - and were  counted one by one?  And what about  the other
20%? We don't know anything about that "mobilization". But we
     know that the Israeli population (and  the  Hebrew media  employees  in
particular) was mobilized to abuse, assault, disgrace and to
     discriminate  new  immigrants  from  the  former USSR. If  the Canadian
Ministry of Immigration was not on one side it could employ 2-3
     translators and send them  in a library to translate  Hebrew newspapers
for last 6 years. Thousands of racists, xenophobic articles, which
     encourage  aggressive actions against Russian-speaking people and teach
to treat them with malicious anger, could be found. That is the
     real "mobilization". By the  way,  if we began  to speak about  Mr.  La
Salle, his personality may be the best illustration of who stands behind
     the total injustice  towards us. He  is  a permanent  director  of  the
Informative Committee Canada-Israel, an organization that may be
     considered as  a shadow structure  of  Israeli  government. Allegations
that Mr. Salle systematically treats the Russian-speaking refugees
     from  Israel  with  partiality were  expressed several times.  In  1996
Federal Court indirectly recognized that. Despite of that Mrs. Lucienne
     Robillard  - Canadian Minister of Immigration - gave Mr. La Salle a new
commissioner's mandate (for the next term). 52% of refugee
     claimants from  Israel obtained  their  refugee  status  in  1994-95.On
hearings with Mr. La Salle it is 0(%). In 1997 Mr. Jacques La Salle was
     accused in partiality towards refugees from Israel, and his involvement
in their cases was terminated* (see comments). However, his
     mandate wasn't terminated in general.  How can it happen in  a country,
which is not a province of Israel, but an independent state?

     In the first  large paragraph  on page#4 of the  decision the  tribunal
express recognition that the persecutions we faced in Israel might
     happen to us. But it  claims indirectly that we provoked them ourselves
by refusing to give up our believes and views. And it claims directly
     that the persecutions were caused by some individuals, not by country's
rules, traditions or policy. And it claims also that there no
     persecutions against Russian-speaking people at all. As we can see that
paragraph is deeply contradictory in itself. In first 5 lines it
     recognizes the existence  of  persecutions (calling them "difficulties"
but that is not important because it clear explaining what it means). In
     next  5 (!?) lines it claims the  contrary. We  already know  (see  the
reasons expressed above) that there is a bad hidden lie in the referrals
     concerning fascism in this  document. So, this lie is exploited in that
paragraph, too.

     The next paragraph is  based on  a sentence in  my refugee claim (in my
PIF), which did the translator, Mrs. Broder herself, insert. Instead of
     just translating my story about what happened to me during my work on a
stadium in Petach-Tikva (August, 1991), she transformed this
     event  into  a  symbolic conclusion-declaration. In the same  time this
conclusion is correct in general. What happened to me then may be
     called a slavery. But I never did any pure  declaration. This event was
discussed during the two hearings. I was tested if I tell the truth, and it
     is clear from the test that I told the  truth. Besides, I presented  an
affidavit from Mr. Ginsburg who describes the same event. I also
     presented an article written by Rivka Rabinovich and  entitled "Haim #1
and Haim #2", which professionally describes some forms of slavery
     in  Israel. I also explained  during my hearings that  I do not want to
make any declaration and that Mrs. Broder just distorted my words.
     Instead of taking into consideration all these  facts the  tribunal  is
persisting  in its  absolutely inadmissible and illegal suggestions. Instead
of
     investigating  whether  or  not we  were persecuted  it accuses  us  in
spreading slander about Israel. It claims like if we would not came to
     Canada  to  seek  a political asylum but  to  spread the  slander about
Israel. If we claimed that my wife and me - were beaten during our work:
     that's because  we  want  show Israel as a state of slavery, claims the
tribunal. If we describe what happened to our children: that's because
     we want to  draw a picture of Israel as a horrible state... And  so on.
Reading that document you completely forget that it is a decision in
     refugees'  claim.  It  looks  like  the   tribunal  misinterpreted  its
functions  and sees  itself  not as immigration but as a political tribunal.
But the
     main point of this  paragraph is that we  claim we got no help from the
state of Israel and will not be defended by it if will be deported back
     there because  we  want to show Israel  as  a mayhem. This  is the only
tribunal's excuse for ignoring all our evidences, all documentary and
     other material proofs  of police  and  other state offices'  refusal to
defend  us. This is the  only excuse for ignorance of all  the reliable  and
very
     serious  evidences  like  Amnesty International's  confirmation  in our
case! This is the only excuse for ignorance of intensity and incredible
     scale of our attempts to find protection in Israel!

     The  next  paragraph continues  the  allegation that  we claim  we were
denied police and multiple organizations' protection, and Knesset
     members' help (and even our layer couldn't do anything) and were forced
to turn to Amnesty International only because ("en effet"!) we
     want to show that Israel is a state of injustice.

     The  declaration, which the tribunal made in the  next  paragraph (that
Israel is a democratic state, a state like other countries, and so on) has
     nothing what to do with our claim.

     Let   us  express   our  father  concern  about   credibility  of   the
documentation the tribunal used as a documentary proof "against us". We know
     that  the  same document, which mentions  the 80% "mobilized"  Israelis
mentions also a "Department of Integration", which doesn't exist in
     Israel. It's clear that the real name of Israeli Ministry of Absorption
("misrad ha-klita in Hebrew) was replaced by non-existing "Ministry of
     Integration"  because  it  sounds strange for  Canadian  (or  American,
European) ears. But the "Ministry of Absorption" is the real name of the
     organization, which "takes care"  of  new immigrants. And this document
changes it to the "Department of Integration"...In reality the Zionist
     ideology is  against integration.  Look over Ben-Gurion's, Orlosorov's,
Bella Katsnelson's, Golda Meir's works and statements! Then you will
     be convinced that the name  "Ministry  of  Absorption"  expresses their
desires completely well. It means that the document, which was used
     as an "indisputable  source of information" replaces actually the truth
by the lie, not only a real name by a false name. Then - how can such
     a document be considered as a credible one?

     We  also  express  our   deep  concern  of  utilization  of  Mr.  Natan
Sharansky's affidavit. As far as we know this affidavit was given through a
     telephone interview what is juridical unacceptable. Especially when the
commissioners don't accept copies of articles (even from the most
     famous  newspapers),  which  refugee  claimants  present,  they  demand
originals! Then - it was well known before Mr. Sharansky became a
     Minister  in Israeli  government that  his  "Zionist Forum"  is not  an
independent organization (as well as its chairmen) but an organization
     infiltrated  by the government. By the time  of  our second hearing Mr.
Sharansky has already became a minister. And Mr. Malka knew it. So
     he presented the  view of  Israeli government as an "independent"  view
that time as well as in all other occasions. She clearly exposes the
     source  of  all  the  manipulations  with the  refugees from  Israel in
Canada: Israeli government! That paragraph also exploits the topic , which
     was  closed  by  my  answer during our first  immigration hearing. Mrs.
Malka asked me how can I explain the statistic from Israel that no
     Russian-speaking people were regestered complaining against the police.
I shown then all the receipts of my appeals I have submitted to
     police, to the Ministry of  police, to the Ministry of Internal Affairs
and to police headquarters in Tel-Aviv. And I said that this is the
     explanation  because  my mails  were unanswered  and my  complains were
never registered. I also presented an article, which gives
     absolutely precise, reliable and competent information that nothing can
be really done against police in Israel. And the story about a
     policeman who get  a fine because of his refusal to  help an Arab as an
"evidence" looks like a clowned.

     It was clear  for the tribunal that it's  impossible  to avoid comments
about the total ignorance of the whole documentation, which we
     presented.  It was clear  that something must be said. This is why  the
next paragraph was composed to say just anything about that and was
     designed to say nothing in particular. The tribunal claims that all our
documents were rejected because its members took into consideration
     only "absolutely  reliable" documents. And it looks  like there were no
such documents among these we presented... In reality documents like
     the letter from the Minister of Culture Mr.  Amnon  Rubinschtein, which
shows that persecutions against me weren't just a chain of
     coincidences,  Amnesty  International's  confirmation,  Lev  Ginsburg's
affidavit, receipts of my letters to police and other organizations, other
     official papers can not be considered as "reliable" or  "not reliable".
Another thing is that their existence may be recognized or not
     recognized. The tribunal chosen the second  way:  to ignore them.  It's
your choice now to decide if that happened as the result of the
     tribunal's partiality. But  we ask you to read over the paragraph #4 on
page 3 of the decision where the tribunal rejects in advance even the
     possibility of existence  of such  a category  of refugees as "refugees
from Israel". How could you expect then another attitude to any
     documents  from  a  tribunal, which refuse  to recognize  refugees from
Israel in principle? On the other hand that tribunal's ability to
     distinguish   between   "reliable"  and  "non-reliable"  documents   is
reflected in documents they chosen themselves to support their point of
     view: one of them is incompetent when it speaks about Israel ,  another
one has "0" credibility because it was presented during the hearing
     as an  independent  source, and in  reality  is  the  voice of  Israeli
government (Mr. Charansky's affidavit), and the 3-rd can proof nothing
     because it is a part of the declaration of the state of Israel (the Law
of Return), and nothing more.

     The suggestion that my wife refused to collaborate with the tribunal is
a pure lie what can be heard on the tapes from the hearings.

     And  the  ignorance of the medical documents is the thing from the same
category.

     Please,  believe us  that our lives were in a real danger in Israel and
that this danger just increased since we came to Canada. We were
     threatened from  Israel even here, and we presented the proof.  Please,
save our souls!

     Lev Gunin






TO UNITED NATIONS REFUGEE TRIBUNAL

     From Family GUNIN

     Central European (Windows 1250) Encoding

     1. To UN High Commissioner
     2. Adjustments


     TO UNITED NATION'S HIGH COMMISSIONER OF REFUGEES IN MONTREAL,
     MRS. KIM MANCINI



     From family GUNIN (Lev, Alla, Ina, Marta,
     and Lisa Gunin), refugee claimants, who
     were denied the status of refugees (1997), ADDITIONAL MATERIALS
     and whose casewas approved for the
     judicial control in the Federal Court (1998)

     Postal address: 3455 Aylmer St., App. 201, Montreal, Quebec, H2X 2B5
     Tel. (514) 499-1294 e-mail: [email protected]
     September, 1998, Montreal

NEW  CHANGES IN OUR SITUATION. NEW FACTS, DOCUMENTS,  AND EVENTS  SINCE
THE FIRST SUBMISSION OF OUR FILE TO
     UNITED NATION'S HIGH COMMITTEE  OF REFUGEES IN MONTREAL ABOUT 1.5 YEARS
AGO
     (By then our file was handed over to  Mrs.  Luis O'Ben, former  head of
United Nations High Committee of Refugees)

CONTENT OF THIS DOCUMENT
     I. New Brief Description of Our Immigration Case
     II. About Latest Changes in Our Situation
     III. What We Expect From You

I
     To remind you about details  of our case we give its brief description,
made by one of our immigration counselors, Mrs. Anna-Maria
     Augenstad:
     Shortly  before 1991  the authorities ordered Lev Gunin,  human  rights
activist, to leave his native Belarus, and issued an Israeli visa. In April,
     1991, in  Warsaw, family Gunin attempted to escape to Germany, but were
captured by Israelis and taken to Israel by force. They came to
     Tel-Aviv, including  Ina, 4,  and Marta, 3-years-old by then. In Israel
the children faced systematic humiliations, mockery, and became
     witnesses of severe persecutions against their parents and grandmother.

     Without the government permission Gunins could not  leave the  country.
In 1992 they appealed to the consulate of Belarus in Tel-Aviv, but
     were denied  the citizenship and access to  their  native country. They
could live Israel only in 1994 with indirect Amnesty International
     involvement.  They arrived to Canada,  claiming a refugee  status.  The
Refugee Board (IRB) did not rejected Gunins' claim completely, but
     accused the family in provoking persecutions by refusal to change their
believes and religious orientation. Doing that, the IRB denied
     Gunins one of the  basic  human rights: not  to be persecuted for their
believes and opinions.

     IBR members also  contacted Israeli embassy,  revealing Gunins' refugee
claim.

     IRB members  recognized that Gunins  started to complain to  dozens  of
organisations and institutions when they were in Israel, and were
     denied protection.  But the  IRB concluded  that the  police and  other
Israeli institutions' refusal to give family Gunin protection was justified
     because  of  the  views,  expressed  by  family  members. The  IRB also
invented a speculative suggestion that Gunins turned to all these
     organizations  not for protection but  for propaganda  against  Israel.
They also called Gunins aggressive "exaggerators", dangerous to their
     country (they did not use the word  "dangerous", but this is  what they
mean).

     The Immigration Board (IRB) also indirectly called Gunins  "property of
Israel" just because the state of Israel paid for Gunins'
     transportation from  Warsaw to Tel-Aviv. IRB  denied the right for  all
Russian speaking refugees from Israel to claim a status of refugees in
     principle: just because  they  came to Tel-Aviv for  Israel's cost  and
because they were allowed to come to Israel according to "the law of
     return".

     So, IRB in Montreal  rejected the refugee  claim of family Gunin in the
manner of demonstrative denial of all basic human rights. By rejecting
     openly  the  main principles  of  the  Charter  of  Rights  IRB members
probably tested special humiliation over family Gunin.

     Because  IRB targeted  what  is the  prerogative of United  Nations and
rejected one of the most important United Nations' documents, it was
     natural to  turn  to United Nation asking  to  protect not only Gunins'
personal rights, but also UN own principles from IRB's attack. This is why
     and how Lev Gunin made the previous submission to UN High Commission of
Refugees in Montreal.


II
     1. Since then our accommodation in Canada has been improved; we are not
on welfare any more. We started to work more then one year
     ago.
     2. Our children  continued  their  brilliant  accommodation in  Canada,
participating in further cultural events since then, including concerts,
     performances, and TV shows.
     3. The Federal Court  approved our case  for the  judicial control (the
Federal Court's decision is enclosed).
     4.  The hearing  in  the Federal Court  is scheduled  for  the 30-th of
September.
     5. Israeli consulate in Montreal answered the request to  terminate Lev
Gunin?s citiwenship first positively; but lqter expressed inqppropriqte
     preconditions (see  the folder REASONS For Humanitarian & Compassionate
Cases - further: REASONS).
     6. By  now  (September,  1998) it  is clear  that the  members  of IRB,
assigned to our refugee file, finally refused to return us originals of two
     among several crucial for our case documents, which they confiscated:
     a)  card  for   visitors   of  a  Mossad  officer,  who  contacted  and
interrogated Lev Gunin in Israel;
     b)  and  the  certified translation of  Alla Gunin's birth certificate,
made in 1994, in Tel-Aviv.
     7. Uncertain situation and fear of removal from Canada became equal for
us to a moral torture and seriously damaged health of all
     members of  our family.  For  further details,  please, look  over  the
folder REASONS. You can also contact our family doctor Wanda
     Brzezinska (tel. ).
     8.  We  won  sympathy  and  compassion  of  a  number  of  lawyers  and
immigration counselors, including Maitre Le Brune, Maitre Bouchemin,
     Maitre Dore, Maitre Tobolewsky, Maitre Drozdowski, and others,  who did
or doing just great work for us or give us advises. If such a
     marvelous and numerous  team of lawyers could do nothing against unfair
immigration decisions, it will mean the end of the legal defense
     for the refugee claimants.
     9. We have collected a big number of signatures under a petition to the
Minister of Immigration.
     10. Our case caused some international repercussions, including several
forums on Internet, specially dedicated to us by web sites owners
     and designers in several countries. They attracted hundreds of entries.
     11.  We won sympathy and support of some  institutions including school
F.A.C.E., which our children attend.
     12. Some famous  personalities gave referrals to Lev  Gunin or composed
separate petitions to the Ministry of Immigration.
     13.  Our  legal  staff prepared an  application  for  Humanitarian  and
Compassionate cases program.
     14. But  in spite of all these achievements we still can be removed  to
Israel in case of a negative decision in the Federal Court or later, in
     result of eventual further refugee  hearings.  Such a removal would end
our lives tragically.
     15.  We  would  like  to  abandon  our refugee  program  and  start  an
independent immigration, but this is impossible because of the next
     obstacles:
     1) We consider ourselves as stateless persons (see REASONS)
     2) Besides, our Israeli  passports have been expired or expiring. It is
impossible to extend them (see in REASONS, why)
     4)  One  of us  has steady  exchange of correspondence with the Israeli
consulate in terms of termination of his Israeli citizenship
     3)  Our appeal for Humanitarian  &  Compassionate  cases  could be also
rejected: because immigration officials often support previously
     made  by their colleagues  decisions in solidarity with them, no matter
how unfair they were.
     16. All lawyers, which served us or consulted us did not "recommend" us
to reveal the fact that we were taken to Israel by force. Being
     afraid that we can loose their sympathy and emotional support we had to
agree not to include this statement in our refugee claim. We need
     help in  finding a lawyer who will admit  our claim as a whole, without
cutting the fact that we were taken to Israel by force if even he thinks
     that it will diminish our chances. The only thing we want now is truth.
     17. This document is  followed by  the letter of Elisabeth Epstein, and
then - by the copy of an adjustment to an application for Humanitarian
     and Compassionate cases, which was prepared by one of our counselors in
case of a negative decision in the Federal Court (it entitled
     REASONS). All new events, facts, documents, changes, and arguments were
presented in this document, as well is everything we would
     like  to  tell  you  about our  situation.  REASONS  is the  new  basic
document, which we submit to you in our case.

     More      materials      can      be      found       on      Internet:
[http://www.total.net/~leog/appealX.htm]

III
     What We Expect From You?

     A) We hope  that you might prevent or even exclude our  removal in case
of a negative decision in the Federal Court.
     And
     B) Help us with  an extortion of termination of our Israeli citizenship
from Israeli consulate. This citizenship was given to us against our will
     and must be terminated.
     And /Or
     C) Help us with obtaining any  valid travel documents  and  the Mexican
visa for an interview in Canadian consulate for an independent
     immigration.
     Or
     D) Make your own decision recognizing us as refugees
     Or
     E) Find  a  way to obtain for  us a granted permanent  residency in any
country, where we could avoid persecutions, and subsist, eventually
     working and supporting  ourselves  without  public aide, from the next:
Great Britain, France, Germany, Poland, Belgium, Canada.


     Best regards,
     Family GUNIN






ADJUSTMENTS FOR APPEAL TO UN REFUGEE TRIBUNAL

     From Lev Gunin, former citizen of USSR (now - Belarus),
     formal citizen of Israel (asked for termination of his citizenship).

     Montreal, Oct. 1998
     Tel. (514) 499-1294
     E-mail: [[email protected]]
     3455 Aylmer St., App. 210, Montreal, Quebec, H2X 2B5

     Around October, 18, a negative decision, signed  by the Federal Court's
judge Mr. Dubй, came to my lawyer's office. The date on the
     decision was October, 8, 1998. They might submit it so late on purpose,
to prevent me from starting another immigration program before an
     eventual deportation order.

     In  His conclusions Mister  Judge claimed again  that the IRB  used "no
minimal credibility" formula (paragraph [7] ) towards our refugee claim,
     what is not completely true.  He called the documentary  prove, that we
and our three lawyers presented, an accumulation of innumerous
     documentary  prove  from  the  "  sources  fiables  "  (week  sources),
including medical documents, requests and protests of my Israeli lawyer
     about  the  State  Labor  Exchange  refusal  to  register  me  (what is
something like an employment authorization in Israel), about the refusal of
     the Ministry of Culture and Education to allow me a professional course
(what was a routine procedure in Israel), about the refusal of the
     National Insurance to issue me  welfare when I was unemployed (this was
a precondition of the Labor Exchange for registering me), about
     Tax  Agency's  refusal  to  give  me  the tax exemption  as  all  fresh
newcomers, and so on. I also presented receipts of the registered mails to
     Israeli  Ministry  of Police  and Ministry of Eternal Affairs with  the
copies of the letters, responses from the Ministry of Culture and Education,
     and course  "Talpiot",  medical  documents, testimonies,  and so on.  I
presented innumerous orders from Israeli draft board to appear for
     tests  and interrogations as the proof that the necessity of  traveling
to the draft board so often distorted my normal life, affected my
     employment  possibilities,  and  deteriorated our  financial  situation
because the draft board situated not in our city, and the buses tickets
     were extremely  expensive for us, fresh immigrants. I presented Israeli
Tax Agency's official requests, submitted to
     me  in violation of Israeli laws about fresh  immigrants, which ordered
us to present a report about busyness we never had, and deteriorated
     our financial situation because we had to hire a lawyer to compose such
a report. Plus, the Tax Agency documents were submitted to us
     from Jerusalem in violation of Israeli district rules. And also my wife
presented medical, judicial, governmental, and other official documents,
     which corresponded to  events, which  happened to her and the children.
And Mister Judge called that all "sources fiables"! Incredible! Then,
     my lawyers quoted sometimes  the same  documents, which the Ministry of
Immigration used against our claim, but different paragraphs. If
     these are the "sources fiables", then it had to correspond to IRB, too,
because they used the same sources!

     In  paragraph [8]  of His conclusion  Mister  Judge wrote:  documentary
prove shows that claimants could turn for help to Israeli authorities -
     and obtain the help. If police refused to cooperate, there are multiple
other organizations. He completely ignored the fact that we turned for
     help to Israeli authorities, to all possible governmental institutions,
to all possible organizations (see above), but were refused. Only the list
     of organizations we turned to consist of two pages. Plus, in support of
our claim we presented official documents as the proof that we really
     turned to all  these  institutions.  Now  it  is  clear that  He simply
refused to compare our arguments with the Ministry's of Immigration, to take
     our arguments  into  consideration  and present  them objectively,  but
simply copied the Ministry's point of view and presented it as His own.
     IN  OTHER WORDS, HE REFUSED TO JUDGE! So,  He violated the  whole legal
procedure itself, turning the Federal Court procedure into
     clownery,  and  producing a decision,  which  had  to  be  prepared  in
advance, without any connection with the Federal Court hearing,
     documents, presented by us, or judgement  of the arguments presented by
two sides.

     He  also claimed that the analysis of IRB's evaluation of  our personal
claim is not in the jurisdiction of the Federal Court: this is why he
     replaced  it by a  generalized statement  about  how good the state  of
Israel treats the Russian-speaking people. Even if our case would
     missed with another one, I see here a violation of the  legal procedure
itself - because we appealed not the results of the theoretical dispute
     around human rights in Israel, which  - as any other dispute - can  not
be solved synonymously, but the practical IRB's decision about our
     personal  refugee claim, which affected our personal lives and  brought
us to a suicidal situation!

     He also claimed  that  the analysis of IRB's evaluation of our personal
claim is not in the jurisdiction of the Federal Court: this is why he
     replaced it  by  a  generalized  statement about how  good the state of
Israel treats the Russian-speaking people. Even if our case would
     missed with  another one, I see here a violation of the legal procedure
itself - because we appealed not the results of the theoretical dispute
     around human  rights in Israel, which - as any other dispute  - can not
be solved synonymously, but the practical IRB's decision about our
     personal refugee claim, which affected our  personal lives and  brought
us to a suicidal situation!


     In the  same  time Mister Dubй was sincere  or rather cynical enough to
tell me the truth: he pointed that people like me, who claim something
     that  the powerful circles do  not want to recognize,  "see miracles in
the middle of reality". I understood very good what he wanted to say by
     that. To fight what the powerful politicians made  an  opinion and hope
that an ordinary man like me could win was to expect a miracle! If the
     state  of  Israel  and  powerful  Jewish  communities  decided to  stop
admission of the Russian speaking refugee claimants in Canada, they did
     it, and stopped all "Russian" refugees, including me. More persistent I
was, more evidences I presented that I was persecuted, more
     unbeatable material proof  I  found, more strong they wanted to  reject
me.



NEXT DOCUMENT




DOCUMENT NUMBER 10


HUMANITARIAN AND COMPASSIONATE CASES

CONTENTS:

     1. Part 1: Humanitarian Cases, Main Part
     2.  Part  2:  Exceptional  contribution,  which Gunins  could  bring to
Canadian cultural heritage
     3. List of Photos: Adjustment to PART 2
     4. List of Documents: Documents, Chacklist-2
     5. Explaination




PART 1
     Lev  Gunin  -  Humanitarian  &   Compassionate  Cases   -  File  Number
2948-6524/95/76/23/18 IMM - 1462-97
     (In Addition to Form IMM 5283 (02-98) E)

REASONS
     ADJUSTMENT  TO SUPPLEMENTARY INFORMATION  HUMANITARIAN  & COMPASSIONATE
CASES
     Grounds for Exemption - Adjustment to Paragraphs A and B

     [  A)  Canadian  Immigration  law  requires  applicants  for  permanent
residence to obtain an immigrant visa outside Canada, before coming to
     Canada.  Explain  why you believe that  your application for  permanent
residence should be processed from within Canada as an exception]

     [ B) What hardship would you have if appeal from outside Canada?]

MAIN PART
     ABOUT THE STRUCTURE OF MAIN PART
     Main part describes each paragraph from the listed above in details. In
Main Part, these paragraphs called Part 1, Part 2, Part 3, Part 4, etc.

     Each description contains the general descriptions, which are a part of
this document, and a number of referrals, data, and links, which
     correspond  to  other   documents   with   further  detailing,   proof,
description, and explanation.

     (There  are 2 big chapters of reasons why Applicants can not apply from
outside Canada: First 7 Groups [A] and Second 7 Groups [B]).


     Documents, which this document refers to, are:
     a) PIF of the immigration file (PIF)
     b) Audio-cassettes from the refugee hearings (CASSETTES)
     c) Documents from Applicants' file, which was founded and maintained by
their lawyer (LAWYER'S FILE)
     d)   Package   of   documents,   composed   by   Applicants   for   the
post-determination officer and for the Federal Court (APPLICANTS)
     e) All documents, which were composed by the Ministry of Immigration in
Applicants' case (MINISTRY)
     f)  All  material  proof and supplementary  documents, such as  medical
documents, newspapers, affidavits, legal, official and other
     documents,   which  were   added  after  the  1-st   of   April,   1998
(SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2)
     g) Documents,  which illustrate and  explain why Applicants could bring
an exceptional contribution into Canadian cultural heritage
     (EXCEPTIONAL CONTRIBUTION, WHICH GUNINS COULD

     - Humanitarian & Compassionate Cases - page 2 -
     BRING TO CANADIAN HERITAGE).

     REMARK:  Decisions  taken  by  the  Post-Determination  officer and  by
Federal Court in Applicants' case does not matter for evaluation of the
     documents  described  in  paragraphs  d),  e),  and  f)  because  these
documents might not being taken into consideration when the decisions
     were made (see all  decisions in our case). It is also obvious that the
same document might have different values and meaning for different
     immigration programs, and must be evaluated  from the  Humanitarian and
Compassionate grounds point of view only.

ATTENTION!
     We absolutely  demand  that before reading this document you read first
the copies of our three letters to the High Commissioner of
     Refugees. Without reading  them  you  could  not  understand  the  most
delicate and sensitive issues of our situation. If you'll study this
     document  first, it might make a wrong impression. So, we claim that it
is absolutely necessary to read above mentioned three document
     before.  These 3 letters are enclosed  and  attached  right after  this
document.

     FIRST 7 GROUPS OF REASONS (PARTS)
     [  A)  Canadian  Immigration  law  requires  applicants  for  permanent
residence to obtain an immigrant visa outside Canada, before coming to
     Canada. Explain  why you believe  that your  application  for permanent
residence should be processed from within Canada as an exception]

     1. Applicants consider  themselves  as people without  citizenship (see
below)

     2. Passport of the principal Applicant has  been expired; its extension
is not possible through Israeli consulates in Canada (see below)

     3. It  is  also  impossible to extend the  expired passport in  Israel,
because there passports are confiscated from some refugee claimants (see
     below)

     4.  In  spite of  the refugee board's  negative decision in Applicants'
case the danger to their  security, health  or  even lives  still  exist  in
Israel.
     The Refugee  Board  (IRB) did  not reject Applicants' claim completely,
but accused the family in provoking persecutions by refusal to change
     their  believes and religious orientation.  Doing that,  the IRB denied
Applicants one of the basic human rights: not to be persecuted for their
     believes and opinions (see below). During debates in the  Federal Court
Immigration representative, Mrs. Murphy, went even further,
     replacing the question about credibility of our refugee claim and IRB's
decision by attacks on my personality (see ADJUSTMENTS FOR
     APPEAL  TO  UN  REFUGEE  TRIBUNAL). The  Federal Court  Humanitarian  &
Compassionate Cases - page 3 -
     judge, Monsieur Le Juge J. E. Dubй, committed  several legal  mistakes,
missing up our case with an unreal one (we never received an IRB's
     decision with "aucune crйdibilitй" remark;  if we would  appeal the "no
minimal credibility" formula, we had no chances to win, but a positive
     decision  to allow us the  judicial  control was already issued by  the
Federal Court's judge, Monsieur Le Juge Tremblay-Lamer). He also
     claimed that the analysis of IRB's evaluation of our personal  claim is
not in the jurisdiction of the Federal Court: this is why he replaced it by
     a generalised statement  about how good the  state of Israel treats the
Russian-speaking people. Even if our case was missed with another
     one, I see here a violation of the legal procedure  itself - because we
appealed not the results of the theoretical dispute around human
     rights in  Israel, which  -  as any  other dispute - can not  be solved
synonymously, but the practical IRB's decision about our personal refugee
     claim,  which affected our personal lives and brought us  to a suicidal
situation! (see the copy of an appeal to UN High Commissioner for
     Refugees because of  our  drastic situation after  the Federal  Court's
negative decision; also compare the texts of IRB's Conclusive Decision
     -  see  in  the folder MINISTRY, Federal  Court's positive decision  to
allow us the hearing for the Judicial Control, and Mister Judge Dubй's
     decision in our case - see in the folder SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2)

     5. The principle Applicant submitted a request to Israeli government to
abandon his Israeli citizenship (see explanations below)

     6. If after 4 years in Canada Applicants' children would be sent away -
this would be an inhuman action.

     7. Members of Applicants' family can bring an exceptional  contribution
into Canadian cultural heritage (see below)

DESCRIPTIONS
     PART 1 - (a)
     Thesis: Applicants consider themselves as people without citizenship.

     Applicants claim  that  they  were actually deported  from their native
country (Belarus) to Israel against their will (see folder APPLICANTS,
     document # 2)

     They  also claim that in  Warsaw Israeli  officials prevented them from
going to Germany and took them to Israel by force (see: APPLICANTS,
     document #2, pages 7,8,9)

     - Humanitarian & Compassionate Cases - page 4 -
     Therefore, in spite of their protests and disagreements Applicants were
taken to the state of Israel (see: APPLICANTS, document # 2,
     pages 7,8,9)

     Applicants  believe that Israeli  citizenship was thrust  on  them, and
they would like not to use it for the independent immigration procedure
     from outside Canada

     Any attempts  to force Applicants to use  the citizenship, which - they
believe - was given to them against their will, would severely violate the
     basic principles of human rights and freedoms

     This is one  of  the reasons  why  they  must be given a possibility to
apply from within the country

     Applicants also submitted several messages to Israeli government in Lev
GUNIN's name asking the Israeli government to terminate his
     Israeli


     citizenship. The copy of these letters  and the responses  from Israeli
side are enclosed (see them among SUPPLEMENTARY
     DOCUMENTS-2, Requests for Citizenship Termination).

     In 1993, Applicants applied to  the consulate of  Belarus  in Tel-Aviv,
asking for restoration of their Belorusian citizenship, but were denied.

     This part mainly refers to next documents:

     1) APPLICANTS, Document #2
     2) APPLICANTS, Supplements
     3) Copies of the  letters to Israeli government and  consulate, and the
responses (SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2, Requests for
     Citizenship Termination, doc. 9, 10, 11, etc.)

     PART 2 - (a)
     Thesis: Passport  of the  principal  Applicant  has been  expired;  its
extension is not possible through Israeli consulate in Canada

     The Israeli passport of one of the  Applicants  (Lev  GUNIN's passport)
has been expired already by March 1998 (see the photocopy of the
     passport: SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2, documents 4, 4-a).

     - Humanitarian & Compassionate Cases - page 5 -
     If even  an obstacle to use Israeli passports, described in the Part 1,
would not exist, an extension of Lev Gunin's expired passport is not
     possible anyway because of the next reasons:

     1) Israeli consulates practice refusals to extend  passports of Russian
speaking refugee claimants (see SUPPLEMENTARY
     DOCUMENTS-2, document number 5).
     2) Israeli consulates not just reject the requests to extend an Israeli
passport, but also practicing humiliation over Russian speaking visitors
     (see SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2, document number 6).
     3) A stamp "claimed a refugee status in Canada" is placed  in passports
of those, who claimed the refugee status in Canada, instead of the
     extension (see SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2, document number 7).

     PART 3 - (a)

     Thesis: It is also impossible to extend the expired passport in Israel,
because passports are confiscated from refugee claimants (See:
     SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2, document number 8)

     Because Lev  Gunin's Israeli passport has been expired, Applicants  can
not go outside Canada for obtaining a Canadian immigration visa.
     The only  country they could  go to is the state of Israel. However, it
is widely known that when people who claimed a refugee status in
     Canada  return  to Israel,  their  passports  might be confiscated:  if
Israeli authorities know that they claimed a refugee status. Madam Judith
     Malka,  the  immigration   officer,  member  of  the  IRB  assigned  to
Applicants'  refugee  file, informed  Israeli  consulate  about  Applicants'
refugee
     claim (see: APPLICANTS, document 1, INTRODUCTION, and also: pages 7, 8,
9, 10, 14, 15, 16, 17, 18). Therefore, Applicants belong to
     the  category of people, whose passports must be eventually confiscated
in Israel.

     All necessary documents are enclosed.

     Part 4 - (a)
     Thesis:  1) In  spite  of  the  refugee  board's  negative decision  in
Applicants' case  the danger  to their security, health or  even lives still
exist in
     Israel.  The  Refugee  Board  (IRB) did  not  reject  Applicants' claim
completely, but accused the family in provoking persecutions by refusal to
     change their believes  and  religious orientation. Doing that,  the IRB
denied Applicants one of the basic human rights:

     Humanitarian & Compassionate Cases - page 6 -
     not to  be persecuted for  their  believes and  opinions. 2)Immigration
representative, Mrs. Murphy, only enforced that attitude in her speech
     in the  Federal Court. 3)We believe, that giving His negative decision,
the Judge of the Federal Court did severe mistakes violating the legal
     procedure itself.

     1)  See  the analyses  of the negative decision in folder "APPLICANTS",
Document #5, Conclusive Decision; and in Group of Documents # 4
     2)  See  ADJUSTMENTS  FOR   APPEAL  TO  UN  REFUGEE  TRIBUNAL   (folder
SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2)
     3) See this document, FIRST 7 GROUPS OF REASONS (PARTS), paragraph 4

     Part 5 - (a)
     Thesis: One of the Applicants (Mr. Lev Gunin)  has  submitted a request
to Israeli government to abandon his Israeli citizenship

     He was submitting the same request several times,  first time in  1994,
when he was in Israel. Since 1994, in Canada, he used to submit
     such a -


     request once a year, since 1996. The  latest request  was submitted  on
September 10, 1998, by his consultant, Anna-Maria Augestad.

     The copies of the requests  and other relating  documents are  enclosed
(see Copies of the letter to Israeli government (consulate) and the
     responses in folder Supplementary Documents-2, Requests for Citizenship
Termination).


     Part 6 - (a)
     Thesis: If  after 4 years in Canada Applicants'  children would be sent
away - this would be an inhuman action.

     The children  accommodated in  Canada very  well, when  in  Israel they
suffered from neuroses and hiperkinesys (see this document,
     SECOND 6 GROUPS OF REASONS, Part one). If they  will  be sent away from
here, where they feel secure, convenient and equal, back to
     the nightmare  they lived under when  they were in Israel, - this would
be an inhuman action.
     See  also  a letter  from  Elisabeth Epstein,  related  to  this  issue
(SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2, doc. 1).


     Part 7 - (a)
     - Humanitarian & Compassionate Cases - page 7 -
     Thesis:  Members  of  Applicants'  family could  bring  an  exceptional
contribution into Canadian cultural heritage.

     Everything,  which relates  to this part,  is  described  in additional
documents (REASONS For Humanitarian and Compassionate cases,
     sub-folder CONTRIBUTION):
     a)  Introduction  for:  "Exceptional contribution,  which Gunins  could
bring to Canadian cultural heritage".
     b) Evaluation of Lev Gunin as a talented musician / musical composer.
     c) Evaluation of Lev Gunin as a poet and writer.
     d) Evaluation of Lev Gunin as  a human right activist, historian, and a
thinker.
     e) Evaluation of Ina and Marta Gunin.
     f) Evaluation of Gunins as a family.

     SECOND 7 GROUPS OF REASONS (PARTS)
     [ B) What hardship would you have if appeal from outside Canada?]


     1. An  irreversible damage could be cause to Applicants' health if they
will be forced to apply from outside Canada (see below)
     2. Applicants' lives could be under a threat (see below)
     3. Mistakes, committed by the members of the refugee  board (IRB), Mrs.
Murphy, put Applicants' health and lives under an additional threat
     (see below)
     4.  Applicants  might face ill treatment and extreme sanctions  if they
will be forced to appeal from outside Canada (see below)
     5. Both Israeli authorities  and IRB consider one of the  Applicants as
an enemy of Israel with a tendency to justify any punishment (see
     below)
     6. Direct threats to Applicants  used to come from Israel even here, to
Montreal (see below)
     7.  Because  of all  above-mentioned reasons exceptional  hardship  for
Applicants to apply from outside Canada (from Israel) seems obvious
     (see below).  A special permission (pass)  is required to leave Israel.
Lev GUNIN was always refused that "departure authorization" during
     3,5  years, when  he  lived  in Israel.  He  links Israeli authorities'
decision to give him at least that authorization with his appeal to Amnesty
     International in  1994. Authorities in  Israel  will never give  it  to
Gunins again (Israeli authorities refusal to give Gunins permission to leave
the
     state  of  Israel  during 3  years  was discussed  during their refugee
hearing; refers to CASSETTES). So, he never could do the independent
     immigration procedure from outside Canada because  Israeli  authorities
will never let him leave Israel again! The certified translation of that
     pass -  permission -  (2-pages  document)  was presented to  the IRB in
Montreal and can be found in folder SUPPLEMENTS-2.

     Humanitarian & Compassionate Cases - page 8 -
     Part 1 - (b)
     Thesis: An irreversible damage  could be caused to Applicants health if
they will be forced to apply from outside Canada

     There are 5 main reasons for that:
     1) Because one of Applicants' passports  has  been expired, and can not
be extended (see: SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2,
     documents  5,6,7,8,9,10,11,  etc.)  Applicants could  go outside Canada
only to Israel. In the same time Applicants have so much fear of what
     they  believe could  threat  their  freedom,  lives,  right not  to  be
persecuted, if  they  would be forced back to  Israel, that  it alone  could
damage
     their health by a psychological shock (see: APPLICANTS, Document 1).
     Three and a half  years in Israel already damaged Applicants' health so
much that now another push towards the same country may lead to
     irreversible damage  to  their  health.  This  issue was  described  or
reflected in next documents: APPLICANTS, Document #1, pages
     5,6,7,8,17,18;  NOTE  OF MOTION OF EXTENSION OF  TIME; SUPPLEMENTS; see
the list of medical documents. To evaluate this point it
     is necessary to read over all documents in this  submission. To examine
this point, please, read over the above mentioned documents.
     [Please,  also  look   over  all  medical  documents  in  SUPPLEMENTARY
DOCUMENTS-2, sub-folder MEDICAL].

     2)  What Applicants consider  as IBR  members' humiliating behavior and
partiality provoked Applicants to feel themselves completely
     unprotected,  insecure,  bad-treated  and  insulted  (see:  APPLICANTS,
Document #1, pages # 3-8, 14-18; Document #4, parts 1,2, and 3;
     Document  #5; also see: LAWYER'S  FILE,  Document #  ). This caused  an
additional damage to their health.

     Part 2 - (b)
     Thesis: Applicants' lives could be under a threat

     Applicants'  lives  might be under a threat if they will  be  forced to
appeal from outside Canada.
     Predictable inhuman treatment  and extreme  sanctions  against them  in
Israel (because this is the only country they can go: please, read
     over the  First seven reasons, this  document,  page  #2) can put  even
their lives under a threat.
     They already  faced  inhuman treatment and  extreme sanctions in Israel
(see: APPLICANTS, Document #1, pages # 10-14, 16-19), and
     there are same significant indications  (see the  same  documents) that
the both inhuman treatment and extreme


     - Humanitarian & Compassionate Cases - page 9 -
     sanctions will  be used against  them  again as soon as they will enter
the state of Israel.

     Such  a  sensitive  towards some specific items state  as  Israel might
retaliate against Lev Gunin even for his request to terminate his Israeli
     citizenship.

     Both  adults -  both  husband  and wife - already suffering from: she -
chronically fatigue and depression, he - from hyper tension and other
     blood  vessel disorders, as well as neurological disorders in result of
what - they believe - happened to them in Israel. Their heath disorders
     were  jeopardized because of extremely  painful and  dramatically tenth
immigration collisions. Now the state of their health is not a direct
     threat to their lives.  But if removed to Israel, Applicants could face
any father damage to their health, and then it could become irreversible.

     Besides, Applicants' lives might be under a threat in Israel: sooner or
later. The latest documents enclosed by Applicants in this submission
     present some further explanations.

     Part 3 - (b)
     Thesis: Actions, committed  by the members of the refugee board  (IRB),
put Applicants' health and lives under an additional threat. In her
     speech in the Federal  Court Immigration  representative,  Mrs. Murphy,
repeated IRB's mistakes, and even enforced them

     Non-compatible with the status of  IRB actions, which were committed by
the IRB members, assigned to Applicants' file, directly increased
     an eventual danger for Applicants if they would be forced to go back to
Israel:
     1.  IRB  members contacted  Israeli  embassy and denounced  (disclosed)
Applicants' refugee claim (see next documents: APPLICANTS,
     Group of Documents #4, document #3 (p.p.1,2,3); APPLICANTS, document #1
(page 1, paragraph 3, points 2,3,5,8, 11); APPLICANTS,
     document #1, INTRODUCTION,  and pages  7, 8, 9, 10, 14, 15, 16, 17, 18;
SUPPLEMENTS, documents #6, 7). IRB members had no
     reasonable  grounds  to  do  that  (APPLICANTS, document #1,  page  13,
paragraph "D"). The disclosure of Applicants' refugee claim to Israeli
     officials from one side shows the total ambivalence of  the IRB members
towards refugee claimants' security, and from another side caused
     an additional severe threat to their freedoms and lives if they will be
moved to Israel.
     2.  IRB  members  presented  Applicants  as exaggerators, who committed
themselves to spread slander against "their" state (see next
     documents:

     - Humanitarian & Compassionate Cases - p.10 -
     APPLICANTS, Group of Documents # 4, Document #3 (p.3, paragraph 4; p.4,
3 last paragraphs; p.5); APPLICANTS, Document #5, p.2,
     paragraph P.4).
     3.  IRB members  pretended  that  the Applicants appealed to  dozens of
institutions and organizations in Israel (with complains) not for
     protection  but  to  spread  slander  against  "their"   country  (see:
APPLICANTS, document #5, p.2, paragraph P.4). IRB members recognised
     that Applicants started  to  complain  to  dozens of  organizations and
institutions when they lived in Israel, and were denied protection. But
     the  IRB  concluded  that  the police  and other Israeli  institutions'
refusal to give family Gunin protection was justified because of the views,
     expressed by  family members (folder  APPLICANTS, document 5, page  3).
The IRB also invented a speculative suggestion that Gunins
     turned to all these organisations not for protection but for propaganda
against Israel (APPLICANTS, document 5, page 3). They also called
     Gunins aggressive
     "exaggerators", dangerous to their country (they did not  use the  word
"dangerous", but this is what they mean). The Immigration Board
     (IRB) also indirectly called  Gunins "property of  Israel" just because
the state of Israel paid for Gunins' transportation from Warsaw to
     Tel-Aviv. IRB  denied  the right for all Russian speaking refugees from
Israel to claim a status of refugees in principle: just because they
     came to  Tel-Aviv  for Israel's cost and because they  were allowed  to
come to Israel according to "the law of return" (see APPLICANTS,
     document 5, page 2, paragraph P.3).
     4. IRB members  expressed almost direct  insinuations  that  Applicants
came to Canada to defame against "their" country, just camouflaging
     it by the refugee claim (see APPLICANTS, document 5, page 2,  paragraph
P.3).
     5. Therefore the general ideologically-motivated line in IRB statements
and in their questions during interrogations put the equal sign
     between peaceful protests against  human rights violations, Applicants'
attempts to defend themselves, their human dignity in Israel, - and
     revolutionary activity, defamation and/or mutiny.
     6. Everything, starting from  IRB members' replicas during the hearing,
to their negative decision's text, is a direct encouragement for Israelis
     to continue persecutions of Applicants. Or a direct order...

     Part 4 - (b)
     Thesis: Applicants might face  ill  treatment  and extreme sanctions if
they will be forced to appeal from outside Canada

     It is  clear from the  above placed information that Applicants can  go
outside Canada only to Israel. But in Israel Applicants would face ill
     treatment and extreme sanctions.

     - Humanitarian & Compassionate Cases - p.11 -
     This part correspond to all above mentioned reasons.

     To learn  more,  please, read over next  documents: folder  APPLICANTS,
document#1, page 16, INHUMAN TREATMENT; folder
     APPLICANTS, document#1, page  10;  APPLICANTS,  GROUP OF DOCUMENTS  #4,
document#1.

     Part 5 - (b)
     Thesis:  Both  Israeli  authorities  and  IRB  considered  one  of  the
Applicants (L. Gunin) as an enemy of Israel with a tendency to justify any
     punishment.

     This consideration  goes in contradiction  with the clear evidence that
the only thing he wants is to be away from the state of Israel, and the
     only method he's using to achieve it is the peaceful, legal approach.

     The  Refugee   Board's  treatment   of  Mr.   Gunin  is  evidently  not
independent. During their evaluation of GUNINS' claim they were in close
     contacts with Israeli embassy. They clearly demonstrated a tendency  to
represent the attitude from the Israeli point of view before the
     objective evaluation of the dangers  for  the refugee claimants in case
of their removal. Instead of defining whether or not the removal of the
     refugee claimants from Canada is dangerous for them, they made attempts
to define their "guilt". Instead, the Refugee Board turned itself
     into a kind  of a criminal (or,  rather,  a political) court,  accusing
Applicants in exaggerations, propaganda against Israel, and other "crimes".
     The very tone of the negative conclusive decision is not a neutral, but
accusational. The same tone was used by all Israeli official
     documents, which concern Applicants.

     Part 6 - (b)
     Thesis: Direct  threats to Applicants used  to  come from  Israel  even
here, to Montreal

     Israeli state  radio  and newspapers used  to make  direct  provocation
against Lev Gunin trying to cause violence against him, playing on
     sensitive issues. Applicants also used to get  mails from Israel, which
reflected some actual threats to them. There also were malicious
     telephone  threats,  e-mails, and  other  forms of  threats. Applicants
believe that an official status in Canada given to them could put an
     immediate end  to such threats.  In  the same time these threats proved
that if removed to Israel Applicants would face malicious anger of
     Israeli authorities  as  well as of ordinary  Israelis [see APPLICANTS,
SUPPLEMENTS, documents #30 ("A" and "B")].

     - Humanitarian & Compassionate Cases - p.12 -
     Part 7 - (b)
     Thesis: Because of all above mentioned reasons the extreme hardship for
Applicants to apply from outside Canada (from Israel) seems
     obvious.

     Applicants can never apply  from  Israel (the only country they can go)
for Canadian permanent residency because of: 1) predictable
     persecutions; 2) impossibility of accommodation in  Israel; 3) eventual
confiscation of Applicants' passports; 4) a special permission, which is
     required in Israel to leave the country; Israeli authorities will never
give it to Lev Gunin again (the permission issue was already discussed
     during the refugee hearings).

     Resume:  Family Gunin  suffered  a  lot.  They  went  through dramatic,
drastic, and tragic events. It is absolutely clear that they can not apply
     for  permanent residency  in  Canada from  outside Canada. A refusal to
give them a possibility to apply from within Canada will bring their lives
     to a tragic  end. If humanity and compassion is not for them - for whom
then?

IMPORTANT  NOTICE:  PLEASE,  TAKE  INTO CONSIDERATION THAT SOME  OF THE
DOCUMENTS, MENTIONED HERE AND IN
     OTHER DECLARATIONS, WITH REFERRAL  TRACES, MIGHT BE SUBMITTED 1-2 WEEKS
AFTER










PART 2
     Lev Gunin - Humanitarian & Compassionate Cases
     IMM Second Additional Document [refers to the form 5283 (02-98) E]


     Exceptional contribution, which Gunins could bring to Canadian cultural
heritage

REFERS TO
     REASONS
     ADJUSTMENT  TO SUPPLEMENTARY INFORMATION  HUMANITARIAN &  COMPASSIONATE
CASES
     Grounds for Exemption - Adjustment to Paragraphs A and B


     Three  members  of   Applicants'   family   can  bring  an  exceptional
contribution into Canadian cultural heritage.

     1.  Mr.  L.   Gunin  is  a  productive  musical  composer,  journalist,
historian, poet, writer, and amateur photographer. He is also an advance
     computer designer and HTML programmer.

     Mr.  Lev  GUNIN  is  an  editor  of  two non-commercial  Montreal-based
newspapers: in Polish and in Russian languages. He is an owner and
     editor of  11  web  sited  on  Internet; 7  of  them are  E-Zines.  His
newspapers and E-Zines became wide known among International Internet
     community.  People  submitted  him  tenth  of mails  and  thousands  of
E-mails. They expressed their interest and approval. His creative works
     in Russian  (poetry  and prose) became known on  faculties  of  Russian
Literature in a number of universities, for example, in Gomel University
     (Belarus)  or Moscow  State  University  (Russia). A  number of  famous
personalities like a famous Russian writer Vladimir Batchev or poet
     Andrei Voznesensky spoke with warmth about  L.Gunin's poetry. Mr. Josef
Brodsky, Noble Prize-winner, has marked his poetry as unusual
     and  sophisticated. Mr. Gunin's essays were published in huge number in
Belarus, Russia, Israel, Germany, France, Poland, and Canada.
     Interviews with  him were published by  the  leading Russian  newspaper
"Vesti" in Israel (1994) and by the Radio "Russian Aliance" in
     Montreal,  Canada  (1998).  World-famous  writer and  scenario creator,
author of the famous American movie "Hostages", Mr. Grigory Svirski,
     citizen of Canada, gave the highest approval to L. Gunin's creative and
social activity. Gunin's prose and poetry were added to the most
     complete and famous electronic Russian libraries (Alex  Farber &  Maxim
Moshkov's library, for example).

     Mr. Gunin is an author of numerous contemporary compositions for piano,
orchestra, choral, instrumental duets, trios, etc., and also
     electronic music and songs in jazz, pop and rock styles. In Montreal he
took part in a number of music festivals, concerts, and other types
     of musical  activity.  During  his  Montreal's life  period he released
several musical albums with other musicians and poets - both immigrants
     and  Canadian  citizens.  He  created  several  songs  with  relatively
well-known Montreal poet Miguel Lamiel. His music was placed on Internet.
     He  participated in  so many musical  events that they hardly could  be
listed. Mr. Gunin is a member of Montreal-based Saint-Lawrence choral
     (the leading in Quebec) and Union Des Artist.

     Mr. Gunin is a known human rights activist, recognised by many informal
human rights groups all over the world. He maintains contacts with
     the leading human rights organisations.

     Mr.  Gunin's works  about the history of  Belarus  were approved by all
leading professional historians in Belarus, including A. Gritzkievich, A.
     Tarasov,  O.Dadiomova,  V. Posse, etc. His work "BOBRUYSK"  is a unique
monograph of that kind among the books about Belorusian
     cities.

     He is also an author of works in music  history,  musicology, theory of
music, counterpoint, art, and culture. He is an author of a number of
     philosophical essays and works in political science.

     As  an  amateur  photographer he  has a fresh,  colourful and  original
style.

     Mr Gunin is an advanced amateur computer technician,  designer and HTML
programmer.

     He is also an amateur architect.

     All  about  mentioned information is supported by documents, referrals,
photos, diplomas, certificates, etc. This supplementary information
     evaluates each sphere  of Mr. Gunin's activity separately, and could be
divided on next parts:
     1) Music plus works in musicology
     2) Poetry
     3) Prose
     4) Journalism
     5) Works in history
     6) Computer skills + HTML programming
     This 6 groups of documents will be submitted 1-2 days later or could be
presented on your request.

     One can ask: Why - if he is so talented - we never heard about him?
     This is because  in the former USSR  Lev was seriously persecuted (read
over folder Applicants, document 2), his creative works were not
     compatible with  the  communist ideology - and therefore could  not  be
officially presented for publications or awards. All doors were closed
     before him, and his carrier was broken in advance.

     Could he make his carrier in Israel - country, where he never wished to
go and where he was taken by force; country, which he criticised
     long before  he  was taken  there? (See:  Applicants,  Documents 1,  2,
etc.). Of course, not!

     In Israel  he  was also widely persecuted. He was not permitted to work
in his profession; even an employment authorisation was refused
     him: formally  an Israeli  citizen! Newspapers in Israel called him "an
enemy"; Israeli State radio called him "an enemy"! (See other
     documents). He could not  advance  in  his  attempts to be treated like
other people (see attached documents)...

     Now, in  Canada... In spite of the  pressure of  his tragic immigration
situation, uncertain status, time and money-consuming fight for not to be
     removed from Canada, time-consuming self-training  to polish his French
and English, French course, low social status related to his
     immigration situation,  hardness of accommodation period, and myriad of
other obstacles, Canada became the first country in his life, where
     he is  little by little - but advancing. For almost 4 years in Montreal
(taking in consideration his unstable immigration situation) his
     achievements  are  just  great!  You  can  learn  more  about  them  in
supplementary information (see the bottom of the previous page).

     There  is another part of Mr. Gunin's activity, which is hidden and not
so evidently impressive among his achievements, but - in the same
     time  -  is  very important  and means  a  breakthrough  for him.  This
activity could play a role of his achievements or substitute them in some
     cases, or explain why more impressive results can be  predicted because
of next reasons:

     a) He was  and is still restoring some of his  manuscripts, confiscated
by the former Soviet or by the Israeli authorities.
     b)  Before  showing   his  musical  or  literacy   works  to  potential
publishers, managers or sponsors he had to make them readable, retype, print
     and  fold them, make musical records in professional recording studios,
what he did during 3 years. This process is almost finished by now.
     c)  It took time also to meet important people and find other musicians
with whom he could record his music.
     d)  To  do  that  all  and  to  avoid  ignorance  in  creative  people'
environment,  to keep himself technically updated, he had to buy  (or get as
an
     offer) expensive equipment, which he could not get just  instantly.  By
now the most important part of such equipment has been purchased
     or obtained.
     e)  Typing,  retyping,  scanning, printing hundreds  of  pages,  making
professional recordings, translating if necessary, and creating musical
     arrangements was a long, money-  and time-consuming process, but it was
absolutely necessary for preparation of a potential future
     success.
     f) Editing and preparing his  works for presentations, Lev Gunin did  a
huge, monumental job in relatively unfavourable situation.

     In spite of his hard attempts  and his present achievements he can  not
complete and persuade his goals without any stable status in
     Canada.

     By these  6 above-placed paragraphs ("a"  - "f") we wanted to show that
he is not just a talented person but also a hard worker; and he did
     maximum of the  possible in his situation to gain success, and deserves
to be given a chance to make society benefiting from his talents.

     It would be  absolutely  unfair if such a person  will  be removed from
Canada as if he was an ordinary person without any creativity and
     without monumental creative goals...

     The former Soviet Union was a classical  totalitarian power. This power
took away Lev Gunin's future, prevented the society from benefiting
     from  his  talents,  and made his  life tragic and unbearable. An  evil
force sent him to another country: where he did not want to go and where
     the  verdict against  him, taken  once by  the Soviet  authorities, was
confirmed. It is not in the best interests of Canada to maintain the
     consequences of what one of the  most brutal regimes  in History did to
this man. It would be a tragic mistake if Canada will manifest support
     to  a former brutal  regime's decision and will regenerate  in time the
destructive effect to Lev Gunin's life, which was originally generated by
     the former totalitarian regime.

     Will  Lev  Gunin become a famous musical composer or  a poet,  will  he
concentrate on literature or on history, will his creativity been targeting
     just his closely friendship environment; will he get a professional job
in music or will work as a volunteer on the amateur scale (as a member
     of a choral or an  instrumental  group),  the society will benefit from
his creativity anyway.

     We were not committed here  to discuss social mechanisms,  which put up
one talented person to the top of success, and another one, may
     be, more talented, don't. We are not here to analyse why J. S. Bach, V.
A. Mozart, F. Schubert, Van Gogh, and other genius, died in poverty
     and  obscurity. But we  know  that the  society  benefited  from  their
talents even without recognising their creative superiority. In the same way
     it might benefit from Lev Gunin's creativity if he would be left alone,
out of the threat of deportation.

     We strongly believe that the rejection of his refugee claim came as the
result of extreme generalisation, partiality and was generated by the
     influence of the state of Israel.  It is in the interests of justice to
let him stay in Canada.

     2.  Alla  Gunin  is  a creative and hard-working  person,  reliable and
honest.

     During all  years  of  persecution,  instability,  sometimes  financial
difficulties, and  threat  of deportation - during  the  last 4  years,  she
always
     was with her family,  with  her husband and children.  In spite of  her
deep depression, caused of the immigrations situation, she gave all her
     love, her  creativity, and her support to  her husband  and children. I
don't know any other example, when in similar situation, which could be
     compared for  that poor family with the war-time,  another woman did so
much for her love ones! Gunins children's excellent performance in
     that tragic, drastic  situation  could be  explained not only by  their
father's participation in their education, but  by their mother's creativity
and
     love.

     3. Ina Gunin is a perspective talented musician, music and storywriter.

     From her very young age Ina Gunin was a gifted and promising  musician,
good in both instrumental and theoretical spheres. She is an
     advanced for her age piano player (certificates and other documents are
enclosed), a flute player, a member of F.A.C.E. Junior Tremble
     choir, conducted by well-known Erica Phar, and another choir, conducted
by Mr. Yvon Edwards. Ina is also a young musical composer, and
     a good theoretician.

     When she was just 4 years old, Ina started to create tales and stories.
Now she is an advanced storywriter. She has written tenth of them in
     French and in English.

     All necessary documents are enclosed.
     (Some of them might be submitted in an additional envelops).

     4.  Marta  Gunin is  a talented  ballerina,  recognised by  all  ballet
teachers  as  an exceptionally talented young  ballerina, may be just one of
2-3
     in Canada. She  was chosen by the National Ballet of Canada among  many
other children as the one of the most talented.

     Marta is a gifted ballerina. She is dancing from 4 years  old.  She has
good skills and abilities, good physical form, esthetical and rhythmical
     feeling  - and she is very nice in movements  and  in everything she is
doing. The director of the National Ballet educational department M-me
     Bishop recognised Marta as an extremely talented person.

     All  Marta's ballet  teachers predict her a great future.  She  already
participated in several big performances in several theatres, including
     Jean-Mance theatre,  Clark Theatre, and she must participate in the big
"Nutcracker" (ballet) Christmas performance.

     Marta  is also a storywriter,  a  musician and an amateur young musical
composer.

     All necessary documents are enclosed.
     (Some of them might be submitted in an additional envelops).


     Gunins are  a peaceful,  harmonically-established,  honest family.  The
both adults are working. What will gain Canada by deporting such nice
     people?  As  far  as  I see it is  impossible  for them  to  apply  for
immigration from outside Canada, and it must be obvious for everybody. They
     suffered so much... much more then any other family on Earth. Maybe, it
is enough to torment them? Try to imagine yourself, your children,
     your love ones on their places! If Humanity and  Compassion is not  for
them, for whom then?!

     Sincerely,
     Anna-Maria Augestat,
     Canadian Citizen
     Tel. (450) 923-2967

     ( ! ) Brochures, prospects, photos, diplomas, memos,  referral letters,
albums, and material evidences of GUNINS' participation in Montreal's
     cultural life  are so  numerous, that most of them  might  be presented
during the time of an interview



LIST OF PHOTOS
     (BOBRUISK, 1974 - 1991)

     1. Lev GUNIN with rock-group "Karasi".
     This  rock-group performed in  various places. They  played  their  own
compositions, including L. Gunin's. They worked sometimes for Moscow
     and Kostroma  philarmonies,  but  mostly performed in  Myshkovichi,  an
entertainment center near Bobruisk (1982 - 1987). They had the most
     advanced by that  time musical instruments (keyboards, guitars,  drums)
and equipment. A disc was released.

     2. Lev GUNIN in Myshkovichi (see the previous paragraph).

     3. Lev GUNIN with rock-group "Duration"
     (he's sitting in front of that group's singer, 1988).
     .
     4. Lev GUNIN in Lenin plant club, with the club's rock-group. 1977.
     .
     5. Lev GUNIN with his group "Waterfall"
     He  performed  with that  group  in 1976  - 1987,  parallel with  other
groups. It was his main group. They played popular songs as well as
     Gunin's compositions.
     .
     6. The  group of  students of  the  Music College in  Brest  (Belarus),
theoretical faculty, with their teacher, Irina Morikh. Among them - Lev
     GUNIN. 1974.
     .
     7. Rock-group "Iles" from Hungary, once very popular in Eastern Europe.
     Lev Gunin happened to substitute their keybordist.
     .
     8. With  that group Lev GUNIN  played on marriages,  parties,  birthday
parties, restaurants, etc.
     .
     9.  L.  GUNIN  is  the  teacher,  composer,  artistic  director  for  3
rock-groups of young musicians. One of these groups.
     .
     10. Touring over Belorusian villages with an amateur rock-group.
     .
     11. The same tour as "10".

     12.  Members  of "Raduga" rock-group, who  played for the Management of
the restaurants of Bobruisk-city. L.Gunin among them. 1991.

     13. The same as "8".

     14,  15. L.  GUNIN  is the teacher,  composer, artistic  director for 3
rock-groups of young musicians. Two of these groups.

     16. Playing with the group "Raduga" (see paragraph 12).






     DOCUMENTS' CHECKLIST - 2

     MAIN ENVELOPE (ENVELOPE NUMBER 1)
     1. Request For  Exemption From  Immigrant Visa Requirement (application
form IMM 5001)
     2. 3 copies of above mentioned form
     3. Additional Sheet Of Paper With Jobs Listed (refers to IMM 5001 form,
p.3, section "G")
     4. 3 copies of above mentioned sheet
     5. Explanations (refers to Additional Sheet  Of Paper With Jobs Listed:
see point 3)
     6. Supplementary Information (IMM 5283) form
     7. 3 copies of above mentioned form (see point 6)
     8. A copy of the Federal Court's decision ("Ordonnance")
     9.  Authorization  by  applicant  (his  spouse) for release  of  police
certificates/clearances
     10. Identity  documents, issued  for the  members  of  family  GUNIN by
Immigration Canada and Quebec's Immigration: 11 documents
     11.  Copies  of  the last  salary  checks for  Lev  and Alla  Gunin  as
evidences of their employment
     12. Official Immigration Canada DOCUMENTS CHECKLIST
     13.  REASONS  (Adjustments  to  Supplementary  Information  (refers  to
IMM5283 form). 12 pages.
     14.  Exceptional  Contribution  GUNINS Can Bring to  Canadian  Cultural
Heritage
     15.  Copies of 3  letters to  UN High Commissioner of Refugees Mrs. Kim
Mancini (14 pages)
     16. Motion of extension of time (5 pages): refers to REASONS: see point
10
     17. My final word
     18. Folder "PASSPORTS, BIRTHDAY CERTIFICATES, AND  OTHER DOCUMENTS": 10
DOCUMENTS

     SUPPLEMENTARY ENVELOPE (ENVELOPE NUMBER 2)
     1.  Control copy of IMM 5001  and 5283  application forms (to show what
applicant they belong to)
     2.  Folder  "APPLICANTS": 7 main  documents, 11 total,  which must show
that the applicants can not go outside Canada, that they were
     exposed by IRB  to  an additional danger, and faced  deep psychological
traumas because of the way they were treated by IRB, and their

     health or even lives might be completely destroyed
     3. Folder "SUPPLEMENTARY DOCUMENTS-2"
     a)  folder  "Administrative Pressure"  (67 documents,  which show  that
before coming to Canada applicants were under excessive
     administrative   pressure:   they   were   refused    full   employment
authorization  and  welfare  in  the  same  time;  tax  exemption,  diplomas
equivalent
     and  professional  courses,  which were  obvious for  all  new  comers,
registration with the state labor exchange; the departure authorization -
     permit to  leave the country - was given  only after 3,5 years,  and so
on. This pressure will never give them any possibility to apply for
     immigrant visa from outside Canada)
     b)  sub-folder "Medical"  (24 documents, 31 pages  show  that  even the
threat of the removal from Canada itself already slowly damaging their
     health,  and  the  eventual  real  removal  will   finish  their  lives
tragically)
     4. Folder "REFERENCES"
     sub-folders:
     a) Lev GUNIN (46 + 22 documents)
     b) Ina GUNIN (16 documents)
     c) Marta GUNIN (9 documents)
     All documents refer to "Exceptional contribution GUNINS can bring..."








EXPLAINATION

     DEAR HUMANITARIAN & COMPASSIONATE GROUNDS DIVISION OFFICER!

     I had two affidavits from refugee  claimants families who (one of them)
was removed from Canada, and another one left after they were
     refused.  Both  of them  were  linked with  the  movement  for  Russian
speaking people rights in Israel. In the first family the International
     ("foreign" as Russian speaking people call it) passport was confiscated
from their single son (27 years old) when they came to extend their
     expired passports. The confiscation was  related to their refugee claim
in Canada. Passports were confiscated from the members of another
     family right in the airport.

     Because the member of  IRB, assigned to our file, Mrs. Malka, contacted
Israeli embassy and denounced our refugee claim, I don't feel
     secure to any information, submitted to Immigration Canada. This is why
I have no rights to put security of people, who submitted me their
     affidavits, in danger. And this is why I decided finally not  to reveal
them to you. I live it for your consciousness  to believe or  not to believe
me.
     I am  an idealist,  probably, a naive man. I still  believe in goodness
and in consciousness, and hope that in spite of a potential pressure from
     the  state  of Israel,  or,  rather,  from  the public opinion in  your
working environment or/and from your supervisors, you could act according to
     your consciousness.

     You  can   also  go  to  next  web  sites  for   find  out  more  about
administrative terror in Israel against Russian speaking people:

     [ http://www.codoh.com/newsdesk/ ]

     [http://pinpoint.netcreations.com/search?account=codoh&query=Israeli+persecute+Russian+Immigrants&submit.x=25&submit.y=10]

     Sincerely,
     Lev Gunin



     DOCUMENT NUMBER/NUMERO 11

     Previous Document <> Next Document <> Main Page

     En Francais
     In French Language

POUR LE COMMMITTEE DES DROITS DES ENFANTS DES QUEBEC
     To QUEBEC's Children Rights Committee



     Cher madame, monsieur!
     Nous devions s`adresser au public parce que d`autres mesures a proteger
les droits des deux enfants ne pourraient pas fonctionner. S'il
     est si, un precedent de violations tres serieuses des  droits d'enfants
pourrait survenir.
     Ca concerne Ina & Marta Gunin:

     Brievement:  avant 1991 les autorites ont commande Lev Gunin, activiste
des droits de l'homme, a partir de son natale Belarus, et
     emettaient un visa Israelien. En avril, 1991, dans Varsovie, la famille
Gunin essayait de s`echapper en Allemagne, mais etaient captures
     par  les  Israeliens  et  pris  en  Irael  par force.  Ils venaient  en
Tel-Aviv, incluant Ina, 5,  et Marta,  3 ans  - vieilles par alors. En Irael
les enfants
     affrontent des systematiques humiliations, moquerie,  et  deviennet des
temoins des persecutions sev?res contre leurs parents et
     grand-m?re.

     Sans la permission  du gouvernement les Gunins ne pourraient pas partir
du pays Irael. En 1992, ils s`adressaient au consulat de Belarus
     au Tel-Aviv,  mais etaient nies de la citoyennete et  de l'acc?s ? leur
pays natif. Ils ont pu quitter Irael seulement en 1994 avec l`indirecte
     participation  d'Amnistie Internationale.  Ils sont arrives au  Canada,
revendiquant un statut de refugie. Le Conseil De refugie (IRB) ne
     rejettait pas  le  reclame  des  Gunins compl?tement, mais accusait  la
famille en provoquant des persecutions par le refus ? changer leur croix
     et orientation religieuses. Faisant que, le IRB a nie les Gunins un des
droits de l'homme fondamentaux: ne pas ?tre persecute pour leurs
     croyances et opinions. Les droits de l'enfant aussi etaient violes.

     Maintenant  leur  cas  gagnait  le  1er niveau de  l'appel,  ?  la Cour
Federale. Si sur le deuxi?me niveau l'appel sera rejete, ils pourraient ?tre
     deportes en Irael.

     Il est clair qu'une  telle  d?portation  pourrait  faire les  d'enfants
orphelins  (  sources Israeliennes  -  comme le radio d'etat -  addresse  au
public
     pour  l'approbation  des  mesures sev?res  contre  leur  p?re)  et  les
exposent ? des persecutions d`avantage. M?me si elles ne se rappellent
     pas de  tous les  details  elles pensent  ?  leur vie dans  Irael  avec
l`horreur et la terreur. Bientot apr?s leur arrivee ? Montreal, l'evaluation
     psychologique trouvait le  dommage  profond au  psychique de  l'enfant.
Parce que le psychique de Ina & Marta ne pourrait pas endurer des
     memoires horribles,  tout  etait  efface  et  remplace par  leur  vie ?
Montreal. Elles ont oublie les traditions Israeliennes et l`Hebreux
     compl?tement. Leur accomodation ? Montreal  est brillante. Le  francais
est devenu leur langue maternelle. Elles gagnaient beaucoup
     d'amis, elles n'ont pas la mentalite Israelienne, mais Quebequoise...

     Maintenant,  la  deportation de  l'endroit qu`elles admirent,  apr?s  4
annees qu`elles vivent ici, atteindant l'ecole F.A.C.E., - dos ? captivite,
     dos  au  pays  qu`elles etaient  prises  par  force, n'est  pas  juste,
inhumain, elle est brutale! Elles n'appartiennent pas et n'avaient jamais
     appartenus l?!

     P.S.  Les  parents des enfantes  sont des gens sinc?res, talentueux, et
paisibles. Ils travaillent.

     Elisabeth Gunin, grand-m?re d'enfant

     Ce que nous attendons de vous?
     1. Une  petition aux organisations  de la protection des enfants et aux
comites des droits d'homme, au Ministre D'immigration, aux medias, et
     une copie pour nous.
     2. Une aide en extortation de la terminaison de citoyennete Israelienne
de GUNINS du consulat d'Irael ? Montreal (Lev GUNIN apelle
     pour elle depuis 1994).

     Ina GUNIN:
     Elle est une joueuse  avancee de piano. Ina employait passe les examens
? McGill chaque annee avec les meilleures marques. Elle
     participait dans des activites et evenements culturels/ artistiques des
douzaines de fois. Elle est aussi une jeune ecrivaine de poesie,
     histoire/ et compositeur.

     Marta GUNIN:
     Marta est une ballerine  talentueuse. Elle etait choisie  des douzaines
de jeunes danseurs pour le Ballet National du Canada. Marta
     participait  dans divers ballet  &  autres  performances. La sculpture,
faite par elle, etait exposee au Musee des Beaux - Arts. Elle est aussi
     une jeune compositrice/ ecrivaine d'histoire.


     Nous suggerons que les avocats doivent  ?tre  contre le chaos dans  les
matieres juridiques. La terminaison compl?te de justice devrait
     terminer la  profession  d`avocat.  C`est  pourquoi, nous esperons  sur
votre aide.

     En octobre, 1998 une reponse negative est arrivee.


     Famille GUNIN





     Document 12



     Is Lost







     THE ENFORCEMENT OF FAMILY GUNIN's PERSECUTION
     by IMMIGRATION CANADA
     Part 3


LIST OF EVENTS
     (short description)

     October, 1998 - September, 1999











     <>







DOCUMENT NUMBER 14




     Elisabeth Gunin (Epstein) - Humanitarian & Compassionate Cases -
     (In Addition to Form IMM 5283 (02-98) E)
     REASONS
     ADJUSTMENT TO  SUPPLEMENTARY INFORMATION  HUMANITARIAN  & COMPASSIONATE
CASES
     Grounds for Exemption - Adjustment to Paragraphs A and B
     A
     [  A)  Canadian  Immigration  law  requires  applicants  for  permanent
residence to obtain an immigrant visa outside Canada, before coming to
     Canada.  Explain  why you believe that  your application  for permanent
residence should be processed from within Canada as an exception]

     1.  I had the joint refugee  claim with my  son,  and  his family.  The
negative decision by Immigration and Refugee Board (IRB) did not mean
     that there was no danger for me to go back. I am sure that my case  was
neglected. IRB refused to evaluate my it at all. They did not
     interrogate me,  gave me  no questions, in their  speeches and in their
conclusive decision in writing I was not mentioned as a personality at
     all. They concentrated exclusively  on my  son: because they wanted  to
punish him for his attitude towards the state of Israel.
     2. So, I might face the same humiliations and the same assaults I faced
before coming to Canada.
     3. You, probably, understand, that, regarding my age, and my situation,
I have no chances to start an independent immigration procedure
     or any other procedure to obtain an immigrant visa outside Canada.
     4.  It is absolutely  clear that I can only appeal for Humanitarian and
Compassionate grounds, because other attempts not to be removed
     from Canada, linked to other immigration procedures, are not for me.


B

     [ B) What hardship would you have if appeal from outside Canada?]
     1. When  we were taken to Israel  from Warsaw, I had a strongest shock.
In result of that stressful situation my eyes disease have been
     worsen.  It became  even more severe after  what  I  still  consider as
persecutions, which we faced in Israel.
     2.  I  was  refused  the  proper  medical  help   in  Israel.   Medical
doctors-Israelis shouted on me, used abusive words and gestures. We were
     expelled from  the medical clinics we paid for. As  the  result my left
eye was neglected. When we came to Montreal, Canadian medical
     doctors saved  my eyes. But they told  me that  for not become  blind I
have to avoid stresses and high temperatures. Removing me from
     Canada  to  Israel you can  put  me under the both stress  and  heating
(Israel is one of the most hot countries in the world), and you'll make
     me blind. Please, don't do it to me!
     3.  Living  4 years in Montreal I've been  used to  local life. I  have
friends, relatives; I speak English more or less, and understand some French
     words,  too. I  have  no  close friends or relatives in Israel, I don't
speak Hebrew, and I don't know Jewish religious rules. Regarding my age,
     my eyes disease (glaucoma), my general situation,  please,  do not send
me back there!
     4. The  members of IRB could  say  just anything about our  claim.  How
could they not believe our honest and sincere claim, hundreds of
     documents we presented, our  innocence, I don't know and  don't dare to
know. I just know that I still have a non-imaginable fear to go back
     there. My blood is freezing in my veins, when I think  that  I might be
removed back there.
     5. Please, try to understand that Israel is not my native country, I am
a stranger there, I don't belong to Middle East culture and traditions.
     6. Please,  have a  merci for me  as if I  was your mother,  sister, or
daughter.

     Sincerely Yours,
     Lisa Gunin






     THE ENFORCEMENT OF FAMILY GUNIN's PERSECUTION
     by IMMIGRATION CANADA



LIST OF EVENTS
     (short description)

     October, 1998 - September, 1999




     1) 08.10.1998. -  The Second Stage Federal Court's Decision: to  reject
family Gunin's demand
     to  revise their  refugee  case.  Reasons:  one  reason  -  "cases with
Immigration Tribunal's remark
     "no minimum ground" are automatically rejected".

     2) During the Federal Court's hearing  the Immigration Canada's lawyer,
Mrs. Murphy, based
     her arguments on Lev GUNIN's "dangerous personality", insisting that he
is an aggressive,
     dangerous and anti-government trouble-maker, and because  of that  must
be expelled from
     Canada.

     3) When the  Federal Court's decision was  received Lev and Alla Gunins
were deeply
     depressed and were close to a suicide. On  the 3-rd or  4-th  day after
receiving the Federal
     Court's  decision  Lev  was so close  to  a suicide  that only physical
efforts could calm him down.
     To  relax  and  avoid  a suicide  attempt Lev  started  to  run  -  and
completely damaged his already
     damaged by batteries and other incidents ligaments on his both legs.

     4)  November, 1998. - Family Gunin submitted an appeal for Humanitarian
and
     Compassionate grounds to Immigration Canada. The appeal for the Risk of
     Return, made by Gunins in 1997, was never answered.

     5) Immediately  after  submission of that appeal Gunins started to have
difficulties in
     using their telephone line. The  wider description of what is going  on
with their telephone
     line may be found on the next page

     6) Three times BELL's technicians came to Gunins apartment  and checked
BELL's
     installation in their apartment, but found nothing.

     7)  Several times Lev GUNIN's computer (after using Internet or sending
a fax Lev
     disconnects it immediately, so that when Gunins are using the telephone
computer is
     never  connected),  was  targeted  by  computer  viruses.  The  viruses
probably came not
     through Internet but through the telephone line itself.  (See also next
page)

     8) Unknown voiced started to give Lev  Gunin and  his family advises to
live Canada
     "voluntarily", otherwise  it  will  be  "more worse" to them. The  most
persistent strangers
     called from outside Montreal, demanding a long distance  collect  call.
They called
     several  times a  week during  approximately 3  months,  starting  from
March, 1999. When
     one day Ina Gunin,  Lev's older daughter, authorized the  collect call,
they began to
     mock over her. They spoke French. When Lev took over they told him that
he received
     an unofficial removal order and was advised to leave Canada.

     9) Because of psychological pressure and tragical immigration situation
Lev started to
     injure himself. He received 6 injuries, 4 times visited emergency - and
some of the
     injuries  never healed. Both Lev  and Alla Gunin started to suffer from
extreme declining
     of their health's state.

     10) Gunins' children  are suffering  from neurothyses because they  are
also suppressed by
     the situation.

     11)  In March,  1999, Lev Gunin's work  (night auditor)  was terminated
because it was
     a temporary job. He had to take unemployment. In the same time he had a
work accident,
     and was seriously injured.  Because of the bandage  and the gravity  of
the injury in general
     he could  not go to another  work. In  the  beginning of July, when the
bandage and the
     protective plate were removed, he could not search for a physical work.
In the same time
     it is practically impossible to apply for a better job having no status
in Canada.

     12)  Because of  his immigration  situation Lev's unemployment benefits
were often
     suspended,  and  he  had difficulties  to  pay  for a renewval  of  his
Employment
     Authorization. And without it he could not receive the benefits...

     13) Because of all these  reasons but inicially because of  Immigration
Canada's
     persecutions  family  Gunin  started to  face  such  extreme  financial
difficulties as
     never before. They were pushed much below the poverty line.

     14)  Searching  for  work  Lev Gunin  applied  to  hundreeds  potencial
employers. No
     one called him  back.  He found  out what is  going  on when one of the
potencial
     employers told him that she was advised to  call  Immigration Canada or
called
     herself (it is  not completely clear) - and received a "recommendation"
not to
     employ Lev Gunin.

     15) In August, 1999,  Lev began to modernize and classify his web files
with full
     description of  Gunins immigration  case. He did  it because almost one
year
     passed since Gunins applied for  Humanitarian  grounds, and an eventual
Immigration's
     decision might  arrive soon. In case  of  a negative  decision  Lev was
planning to appeal
     to  a number  of organizations.  To eliminate  the expenses on mails he
decided to use
     his web site  as  a  primary  source.  Since  then  his  web  site  was
subbotaged. He is not
     able to  upload new versions of his  pages to his  Internet server. But
something more
     serious and dangerous occured: the server started to send  old versions
or even blank
     pages with existing files' names to Lev's computer, erasing his renewed
files and
     eliminating his work! In responce to Lev Gunin's official complaint his
server's
     representetive claimed  server's innocence and told that allien hackers
could do that.
     An  anonimous e-mail  advised Lev not  to place information  about  his
immigration
     case on his web site -  otherwise his web site will  be closed, and his
account - terminated.

     16) In the  end of August -  beginning  of September Lev Gunin finished
IGS course
     for security/investigation  agents - and succesfully  passed the  exam.
But he was refused
     the  security  agent  licence  because  of  his status.  Quin Elisabeth
Hotel's placement
     department's clerk responded to Lev's appeal  for work that they do not
want to
     employ people with no status in Canada.

     17) 08.09.1999 Gunins received a negative responce to their application
     for   Ina   Gunin's   Student  Authorization.  In   his/her   statement
Vergeville's Case
     Processing Center's agent AJL/F (now Immigration Canada stopped even
     reveal  real names  of its agents: as KGB in ex-USSR or  SS  in fascist
Germany
     did)   mentions    employment   authorization   instead   of    student
authorization. He
     gives 2 "reasons":
     "Ina Gunin was refused and employment [when we applied for student
     authorization!] authorization because a removal order, which might be
     executted,  was issued for  you. This  is why  you are  not eligible to
apply for
     employment authorization from within Canada".
     Refusing a child a student authorization Immigration Canada violated
     International  treaties, Canada's laws and human  rights granted by all
existing
     laws and  regulation. In Gunins' case only a conditional removal  order
is acting;
     a real removal  order was  never issued against them. In  the same day,
08.09.1999,
     Gunins  called  Immigration  Canada  -   and   verified   through  both
aitomatical
     information tool and an  agent (started  to speak to an agent at  12.24
p.m.) that
     there are no decisions  in Gunins  appeals for the Risk of  Return  and
Humanitarian
     and  Compassionate   grounds,  and  no  removal   order  issued  before
08.09.1999.
     In the same time it is possible that Immigration Canada means anonymous
advises
     to Gunins by unindentified callers to quit Canada, otherwise their life
will be made
     unbearable  and  misarable. Same  threats expressed during IRB  refugee
hearings
     in Gunins case gudge Mr. Boisrond and immigration officer Mrs. Malka.




     <>






GRIGORY SVIRSKY


     Grigory Svirsky is a  famous writer, author of  the movie's  "Hostages"
scenario.
     Professor, member of Canada's and Russia's Writers' Unions

     An Open Letter to the Prime Minister of Canada, Mr. Jean Chretien
     About Gunins' immigration case



     Translation from Russian original

     To the Prime Minister uf Canada

THE OPEN LETTER
     Grigory SVIRRKY,
     Professor ot literature, writer.
     In Canada since 1973.



"THE BERLIN WALL IN CANADA"...

     So was called a letter-affidavit, containing text of my statement for a
conference in Toronto. The
     conference was  organized  on  October  22,  1997  by  the All-American
Institute for Human Rights
     Defense (Washington, D. C.) This statement criticized the Management of
Immigration Canada,
     which is obviously not in accord with any common sense  and humor: most
undesirable immigrants
     in its official document were announced... writers.


     ...
     A  writer is  a creature,  certainly, horrible. But a composer  appears
simply a horror, an invasion of
     aliens.

     The name of this composer and musician is Lev Uunin. He's 42 years old,
he is a polyglot, and is
     fluent in English,  Prench, German, Polish, Byelorussian,  and Yiddish.
His wife Alla (39) has a
     technical education. The children  -  Ina and  Marta - 11  and 12 years
old, like their father - are gifted
     in music.  Ina  plays piano and flute, Marta is a young ballerina, once
chosen by the Natiunal ballet of
     Canada  for  further  studies,  but... status, status! Of  course,  she
participates in many performances
     even  without the  status, and  her  list  of performances  is  already
longer, than that of some adult
     ballerinas.

     This family does not require any help  from the  stale. The composer is
skilled in many musical
     specialties. He tutored  children; has performed  in prestigious clubs,
concert halls, and restaurants!.

     Such  a self-sufficient family,  one should think, would be welcomed in
any country... Naturally,
     except the most racist, xenophobic-anti-Semite.

     And now  the family  is  on the verge of  catastrophe:  The Immigration
Management in Montreal has
     refused to give them the right to settle... in free Canada. Deportation
threatens them.
     Why suddenly?!

     Oh, this family, Mister Prime Minister, has an awful past.


     1.  First of  all, they  ran away from  Israel.  The Israeli  consulate
persecutes escapees by all means as
     fugitive slaves.  Then, not only the  Israeli consulate,  but even  the
immigration authorities of Canada
     assume  that Israel is a  free country, and  therefore  consider escape
from freedom as impossible...

     However, it is really  hard to understand why people run away from this
"freedom". By number of
     refugees, Israel, according  to  official statistics, is on the third -
fourth place (depending on the
     years), annually: directly after the brutal murder  regimes of Iran and
Somali.

     The  nature  of human  mentality is so, that  people willingly  believe
myths. Myths are much more
     smoother  than   the  truth.  Why  listen  to  the  confused  words  of
unfortunate refugees that Israeli
     nationalists have blocked all  venues for Russian Jews except to Israel
since the first of October,
     1989.  What  has happened (for  many years)  is a real  deportation  of
half-million free people to a
     small East country.

     That, in  itself, was a criminal abuse  of authority, humiliation  over
the principles of basic human
     rights. But today the consequences of that crime are much more painful:
nobody tried to foresee
     the results of  this irresponsible operation, which has  sharpen  up to
limits the socio-economic and
     political  situation  in  the  country.  One  can  observe the  extreme
intolerance of aboriginal Israelis
     (such  as  outcomers  from  the  countries  of  Muslim  fundamentalism:
Morocco, Algeria. Iraq and etc.)
     for new arrivants. Upon their arrival in Israel, immigrants from Africa
were deprived of privileges. As
     a  rule,  they  were taken  to  Negev desert and  left there;  and only
fragmentary army tents were
     thrown  to  them. The  care of the state  for tile  new arrivants  from
Africa ended with this.

     Naturally, former Africans were irritated by rumors that "Russians" are
given "everything"...
     Suppressed  hatred  towards  the authorities  has  found  a  convenient
outlet: non-sanctioned
     murders  of  the immigrants from Russia,  non-provoked battering of the
"Russian" children in
     schools, a  wave  of  rapes of new "Russian" immigrants.  The last case
reported by the world press
     (a week ago): a policeman (a Moroccan origin) extremely irritated by an
Israeli soldier, who loudly
     spoke with his friends in Russian in  a restaurant, stabbed the soldier
with a knife and killed him.
     (Moscow newspaper "Koмepcaнт Daily."  ("Commersant  Daily") of November
13, this year, and
     tens of other editions wrote about it).

     In the  last  years  the  attitude of  the  Israeli  aborigines to  new
arrivants has deteriorated alarmingly.
     The Israeli and American press  in Russian has now informed the readers
about a pogrom in
     Jerusalem's religious quarter "  Mea Shearim". Angry crowds have beaten
"Russians", burned their
     furniture,  broken  glasses  in   their   motor   vehicles.  Only   the
intervention of the Israeli army stopped
     murders... One rabbi,  associate of the mayor of Jerusalem, has  called
his co-religionists for this
     pogrom.

     Why  then has the immigration board  heard, with a grimace of mistrust,
the testimony, that the
     wife of composer Gunin, ethnically Russian (she's from a mixed family),
was persecuted, called "
     Russian whore ",  prostitute.  According  to supplied documents she was
cleaning the subsidiary
     premises of a shop, where she worked as a  cashier. Influenced by spasm
of brutaliен aborigines
     took the mop from her hands  and hit her on the head with it, then they
severely beat her up
     half-to-death. She arrived home with injuries and bruisies.

     And the small Gunins' daughters, who in kindergarten were preparing for
holiday Sukkot's
     celebration,  learning  verses  and  songs   with  burning  eyes,  were
separated from all others and
     locked in a dark closet with "You are not Jews, this holiday is not for
you." as only explanation.

     As  soon as  the  composer  published  articles  against  narrow-minded
small-town nationalism and
     racism, in defense of human rights, this intellectual man was beaten by
everyone: by "kablans" -
     Israeli sub-contractors,  who  employed  that  "Russian"  only for  the
heaviest work, then by police,
     whose  brutality  nowadays  everyone speaks  about (even the members of
Israeli Knesset). Gunin
     even  tried  to find  "truth"  (protection)  in  a police  station. But
uselessly since the composer, after
     writing one of his articles was already once "invited" for "discussion"
by police. After that discussion
     his lips were swelled, and the doctor diagnosed a brain concussion...

     Israel is a free country.  It is possible (theoretically) to leave her.
You must only bring two dozen
     permits (visas for exit): from the  army, from Immigration bank "Ydud",
from building bank and other
     organizations, which can give out these papers, or can not to give out;
at last, from police, which
     does not give any documents to plaintiffs, whatever you do...

     One  day Ana ran  to a few embassies,  with  the vain hope to take  her
husband and small girls out
     from Israel immediately.

     But  only  the support of  Amnesty International  to Gunins made  their
departure from Israel
     possible...

     And here they are in blessed Canada.

     2. And here something even more awful was found out, - the composer and
musician Lev GUNIN
     not  only  "escaped"  with his family  from  a  very free  country,  he
furthermore has an independent and
     obstinate personality. And even here he has not changed...


     He  was exasperated  and  demoralized  by  how  unlawfully the trial of
Gunins' case in the refugee
     court  was managed. I have listened  to all cassettes  with  records of
refugee hearings. Each of
     them lasted from four to five hours.
     During that huge amount of time  Canadian judges spoke out only three -
four phrases, transferring
     the whole initiative to an  immigration  offficer whose name is  Judith
Malka. With passion and anger
     Malka (her Jewish family name means  "queen") repeated all "proofs"  of
Israeli government about
     "fugitives and traitors" (Exactly by that name former Prime Minister of
Israel Mr. Shamir, ardent
     Zionist called all Jews, who did not desire to live in Israel).

     But the composer Gunin is not a Zionist, though he  has nothing against
Zionism.
     He merely wants that his wife not be  called  "Russian prostitute", and
not be beaten up.

     He does  not understand in  general,  why an  immigration officer whose
name is Judith Malka, cries
     hysterically: how could this Gunin call  himself and his  family, which
were not allowed to get out of
     Israel, "Russian slaves"?!. Slaves driven to the Middle East.

     Certainly, it was absolutely necessary for  a tired out person  to quit
Israel immediately. But not
     alone!  It was necessary  to grasp from humanitarian reasons  the prime
minister Netanyahu, whom
     the  iron  Madeline from USA State  Department  puns to  one  side, the
opponents of the peace
     agreements  Sharon  with  Shamir  -  in  an  opposite,  and  the  right
psychopaths threaten to shoot him
     immediately as lzhak  Rabin, if he will listen to the Americans. That's
who is a true "prisoner of Zion"!
     He's only not beaten by police yet as Lev Gunin was.

     Oh, the exhausted, tormented composer  was not up  to these thoughts in
the court. He
     multiplied, and  multiplied the  facts of  inter-ethnical hostility and
the brutality of Israeli police, what is
     today not  only  denounced by  the Israeli press publications, but even
discussed by the deputies of
     Knesset...

     Listening  to the  tapes, I  expected  that  Lev Gunin  would soon lead
Immigration's Malka to a heart
     attack. Finally,  as  the  matter  of fact, she  really broke  up, and,
almost loosing her conscience, has
     cried  out, that Gunin has  submitted the request for the status of the
refugee just for having an
     opportunity to discredit and slander the state of Israel!

     Naturally, after that cry  Gunin  and his family were not recognized as
refugees.
     It was told about the reasons of that refusal directly, in the official
document.

     I "...  There  are not enough  proofs  that  "Russian"  origins,  mixed
marriages are
     persecuted  because of  nationality,  religion, [...] or  because  they
express antifascist views".



     2 ''... Because  the state of Israel  has brought "Russians" on her own
expense, they in general have
     no rights to ask for the status of the refugees in Canada...."
     And etc...



     In Montreal, in the Rene Levesque Street, 200,  where there the Council
on refugee cases
     (Immigration and Refugee Board), is situated, there  is the archive for
documents that officially
     confirm inter-ethnic hostility in  Israel, attacks on children from CIS
countries, and systematic rapes
     of the women from Russia.
     Also are carefully kept UN documents, which testify about the same. The
same has been
     published nowadays by various newspapers of the World.

     But  why the judges had to look to the truth into eyes? Eyes will ache!
The Jewish Congress of
     Canada does not want to hear that in  their beloved Israel somebody was
deadly beaten,
     somebody  was pogromed and persecuted... From ages the Erets Israel for
them - their "pink
     dream", their "birthday of  heart". How could it happen that inside the
"pink dream" anybody is
     beaten? But if even really beaten, probably, he must be beaten!..

     Thousands  of  Russian, Byelorussian and Ukrainian  Jews, running  from
Israel, are rejected, with
     an  active assistance of the Jewish Congress, from Canada, thousands of
families are broken,
     children become orphans, many are  lost. But  the idea that the members
of the Jewish Congress of
     Canada are accessories to a historical crime against the Jews of CIS, -
this idea has not yet struck
     them...

     Dear PRIME MINISTER, Mister Jean CHRETIEN!

     I wrote five documentary novels and stories about Israel, including the
trilogy "Branch of
     Palestine",  translated  in all European languages.  In  my  life I saw
enough of such noisy Judith
     Malkas,  hired or voluntary Israeli  super-patriots, so  enough that it
would be enough for ten lives.

     I  am  convinced,  that you  have judges  with the  sense of  humor and
understanding, who would not
     allow to transform the Canadian court into a battlefield for intolerant
towards dissidents and broken
     apart Israeli society.

     But now the speech goes not only about re-consideration of this obvious
case, but simply about
     the rescue of the  Gunin family.  I  talked  to these people, saw their
eyes.
     Lev Gunin and his wife Alla are exhausted,  nervous people, they are on
the verge of suicide. Four
     years  they are carefully pushed towards this edge. The  persecution of
intelligentsia does not
     cease...


     Young talented professionals are extremely important to Canada. Please,
give Lev Gunin, a
     talented composer  and musician,  an  opportunity to work quietly  - in
glory to his family and this
     remarkable country - Canada

     Grigory SVIRSKY

     12/26/1998


TORONTO






     From Family Gunin, Montreal, November, 1998

     Dear Friends!

     Please,  try  to treat  this letter as an unusual appeal,  not  just  a
desperate cry for help and justice.

     In October 1998, the Federal Court of  Canada issued a  second decision
in family GUNIN's appeal. (The 1-st one was positive). That tragic
     decision resumed our refugee claim, which took 4 years of our lives.

     Let us make a brief description of events, which took place before that
sad date.
     The head of the family, Lev GUNIN,  as all members of the  family,  was
born in Bobruisk, Belarus, ex-USSR. Senseless, ridiculous
     coincidences in 1971-72 turned  him, a secondary school student,  young
composer, and advance piano player, into a person, persecuted by
     Soviet authorities. They tried to prevent him from entering collegial -
university studies; however, his persistence and a lucky miracle broke
     that  wishes   circle,  and  he  received  first  collegial,  and  then
university degrees in music. In spite of that, L. GUNIN could not build a
     successful composer's  carrier  because  of persecutions.  In the  same
time, he played a specific role in ex-USSR, Belarus, and other
     countries' cultural  life. He's the author of novels, stories,  poetry,
contemporary and electronic music, works in history, essays, musicology,
     music history, philosophy, etc. His articles were published in a number
of newspapers all over the world.

     In 1979-1986, Lev became an object  of wide humiliations. He was beaten
by somebody, who has links with militia (police) and KGB. The
     authorities stood up  in  defense of the  attackers. They persecuted L.
GUNIN even more for bringing the attacker to trial. In another incident
     he and  his brother - they were hunted  by two well-coordinated groups:
mobsters, and a gang of youngsters. "Hunters" were also leaded by
     militia (police). Later brothers GUNIN were interrogated by police /KGB
men. Lev's brother Vitaly became a victim of secret medical
     manipulations.

     L.  Gunin   has   multiple  links  with  the   cultural  elite,  famous
personalities  and  dissidents  in  Moscow,  St.  -  Peterburg  (Leningrad),
Vilnius,
     Warsaw,  and  Belarus.   He  also  has  connections  with  the  Western
journalists in Moscow, and with representatives of the governments of the
     Western countries.

     1980-s.  Because of persecutions L. GUNIN's  decided to participate  in
the dissident movement. There are the main directions of his
     dissident activities:
     1. Participation  in  Human  Rights  movement and links with  the  most
famous human rights activists.
     2. Membership in underground literacy circles.
     3. Defense of the Old City of Bobruisk from revelation and demolition.
     4. Journalism and editorial functions for underground magazines.
     5. Cooperation with forbidden (or unwelcomed) in  ex-USSR NTS (People's
Labor Union) and the National Front of Belarus.
     6. Participation in the Jewish national movement.
     7.   Creation    of   ideologically   independent   and   stylistically
controversial music, prose, poetry,  philosophy,  and historical, political,
and other
     works.

     1985-1989. A conflict  erupted between leading by L.  GUNIN group - and
the powerful institution of Israeli emissaries to USSR, and
     controlled by them Jewish  political Mafia.  (Their goals - devastation
of the local Jewish cultural life, confiscation of huge aid from the
     Western  Jewish  communities, and concentration  of  the  propaganda of
immigration to Israel - L. Gunin was fighting). He also confronted
     three important personalities  -  Kebich, Alimbachkov, and  Lukashenko.
All of them became top political figures later: first one short before,
     and the two others - after his departure from USSR (The 1-st one became
the Prime Minister of Belarus, 2-nd - major of Bobruisk, and the
     3-rd is the present dictator of Belarus).
     .
     His attempts to emigrate to USA or Germany - to save his brother's life
- failed. All attempts to obtain an Israeli visa for permanent
     residency have been failed, too. (By then practically  everybody  could
easily get such a visa). Israelis did not want to allow him and his
     brother to immigrate to Israel.

     1991. After his  brother's  death,  Lev  started to cancel all steps of
immigrating to Israel. He did not want to go there by then. Soon he
     received  an order from  KGB  to leave his  native  country for Israel.
Soviet authorities sent us (family Gunin) all previously suspended visas.
     We could  not  say "no" to  KGB, but  planned to  escape from Warsaw to
Germany. At the Central railway station in Warsaw, in presence of
     L.Gunin's Polish  friends, Israelis captured  us, and took us to Israel
by force. In Israel, Mossad (Shabbak) officers verbally accused Lev in an
     attempt to sabotage the whole operation of  bringing the Soviet Jews to
Israel. Mossad approached him several times.

     In Israel we faced next persecutions:
     1) Israeli citizenship was thrust on us
     2) Alla,  Lev's wife,  was  abused,  attacked,  beaten,  assaulted, and
systematically discriminated against
     3) Elisabeth, his mother, was abused, attacked, and assaulted
     4) Children became victims of systematic humiliations and mockery
     5) Lev himself was  deprived in  his rights. Israeli authorities denied
him:
     a) valid diploma equivalent
     b) professional courses
     c) rights to enter other courses or university
     d) full and valid employment authorization
     e) registration with the State labor exchange
     f) tax exemption as all fresh immigrants were receiving
     g) welfare when he was unemployed
     h) proper and equal medical service
     i) legal, and police defense
     j) reduction of municipal taxes
     k) authorization of departure, which is required in Israel to leave the
country
     l) etc.

     He  was  beaten,  abused,  discriminated  against.  Israeli state radio
called him an enemy. One of the leading Israeli newspapers suggested
     that his works  (essays, articles, etc.) must be destroyed.  Innumerous
and systematic draft board's orders to appear affected his normal life
     and his (his family) financial situation.

     During his life  in  Israel  L. Gunin  published a number of articles &
books in Israel, Lithuania, Poland, Moscow, and Germany, criticizing Israeli
     government  for  human  rights violations  and  fascist  tendencies  in
Israel.

     1994-1996. With  an  indirect  Amnesty  International's involvement  we
could come to Canada, and claimed a refugee status. To support our
     claim we presented next types of documentary proof:
     A. Legal documents
     B. Documents, issued by Israeli government
     C. Documents, issued by all kinds of Israeli institutions
     D. Affidavits
     E. Letters
     F. Post receipts
     G. Medical documents
     H. Newspapers
     I.  Researches  made  by  International  committees  and  human  rights
organizations
     J.  Proof  that  in  Israel  we  turned  to  innumerous  organizations,
institutions, police, court, and lawyers for protection
     K. Our lawyer's documents
     L. Etc.

     Practically  each  statement,  described  in  our  refugee  claim,  was
supported by the documentary proof. Only the list of documents' description
     consisted of six pages.

     1994-1997.  In  her  translations,  our  lawyer's  secretary/translator
distorted all documents in our refugee claim. One of our two lawyers
     submitted  several messages to IRB in protest of some outraged  events.
He claimed that the IRB members took advantage of the distorted
     translations,  using  them as  a tool  against  us.  IRB  members  used
offensive, illegal methods against Lev. They interrogated only him. No
     questions  were  given  to  other  family  members.  IRB  commissioners
demonstrated their opinion that Lev GUNIN must be punished for his
     ideological (political) views. Two members of  IRB, immigration judges,
gave the whole initiative to the third member, an immigration officer, a
     Jew  and  -  probably  - Israeli, who  only  spoke.  During our refugee
hearings she manifested an outraged malicious hatred towards us, and
     maintained close  contacts with the  Israeli embassy in writing, in our
case. IRB members maintained the atmosphere of hostility and
     arbitrary attitude towards us.

     Denying our refugee claim, the IRB members not just acted unfair. Their
negative decision was not just a refusal to recognize us as
     refugees, but a declaration-manifest,  which rejected the  basic  human
rights in principle. In form of declaration, they denied in principle rights
     to have an independent opinion,  practice or  not to practice religion,
be protected by the state. IRB members claimed that if government
     paid for  immigrants' transportation, immigrants became the property of
that government (a kind of commodity). IRB members also claimed
     that police'  and  other  institutions' refusal to  give protection was
justified if  people had an alternative political /ideological opinion (even
if that
     opinion  was not expressed to  police). They claimed  that we alienated
Israelis by keeping controversial opinions, and refusing to change our
     views. And so on...

     The IRB's  negative  decision  became not just a matter of our personal
fate, but also a matter of human rights in general.

     1998. In her speech  in the Federal Court, Mrs. Murphy,  the Minister's
of Immigration representative, confirmed the IRB members' negative
     attitude  towards human  rights, and also  widened personal accusations
against Lev Gunin, turning the question of our refugee status into
     the question of his "inadmissible" (by whom?) ideological views. As IRB
did before, Mrs. Murphy refused even to mention Alla Gunin,
     Elisabeth Epstein (Gunin), and the children.

     The Federal Judge,  Mr. Dube,  just copied Mrs.  Murphy's  and  the IRB
statements, refusing to evaluate arguments of the TWO sides. He
     claimed that - because in their refusal to recognize us as refugees IRB
members used the formula "no minimal credibility", - such cases are
     automatically denied by the Federal Court. In reality, his decision was
made in contradiction to another Federal Court judge's decision in our
     case, and also contradicted  the IRB's final (conclusive) decision.  In
that decision IRB agreed that some persecutions against us (they
     called them  "difficulties")  could  take  place because we  abused the
Israelis by refusing to obey their demands to change our views. Mr.
     Dube  also revealed  his partiality by distorting some important events
and attacking our lawyer in personal. A person, whose name was also
     Dube, was involved into negotiations between  the immigration  officer,
Mrs. Malka, and the General Consul of Israel, in our case. We could
     not find that person among the IRB  headquarters' staff, or among other
immigration divisions. All faxes were submitted to Israeli consulate
     from  Mrs. Malka, without  mentioning any other name  (s). However, the
responses from the consulate were submitted to Mr. Dube. We feel
     that this mysterious Mr. Dube has something what to do with the Federal
Judge Mr. Dube.

     IRB and Mrs. Murphy's accusations  against  us were such, which are the
prerogative of the criminal court. They accused us so sharp as if
     we were killers or terrorists. In reality we are innocent people, never
accused in defamation, or fraud. In the same time, the way they acted
     might be easily considered as a criminal offence.
     We are appealing not just because of incredible  injustice, but because
the removal back to Israel means DEATH for us. If nobody in the
     whole world could prevent it, it would mean that if people are deprived
and innocent they might be kidnapped and taken to another country
     by force.  It  would mean that  demonstrative humiliations  over  human
rights, such as the IRB members and Mrs. Murphy expressed, are
     tolerated.  There  are  rumors  among  UN  staff   that  the  Universal
Declaration of Human Rights might be changed soon to fit to the brutal and
     ultra-religious  regimes' requirements.  Please,  do  something  for us
before it happened!

     The  only way to  save us is to  help  us  in  obtaining the  permanent
residents status in any civilized country. That could prevent our eventual
     removal to Israel.

     Please, help!

     Family GUNIN:
     Alla, Lev, Ina, and Marta GUNIN
     Elisabeth EPSTEIN-Gunin

     Tel. (514) 499-1294
     E-mail: [[email protected]]

     Web Page, dedicated to our case:
     www.total.net/~mioara/witness.htm




     Григорию СВИРСКОМУ
     от Льва ГУНИНА



КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ НАШЕГО ИММИГРАЦИОННОГО ДЕЛА ПО-РУССКИ


     Сначала напишу  несколько  слов  о себе, как  Вы  просили.  Я родился в
Бобруйске, сейчас мне 43 года. Моя жена
     - Алла - родилась в Бобруйске,  ей  40 лет. У  меня  высшее музыкальное
образование, у моей жены - среднее
     техническое. Она была начальницей  Центрвывоза в Бобруйске.  У  нас две
дочери - Ина и Марта, 12 и 11 лет.
     Ина  успешно учится  музыке,  сдает  экзамены  в  университете  МакГил,
получая каждый раз самые лучшие баллы.
     Она играет на пианино и  на флейте, а также участвует  в лучшем детском
хоре в Монреале под управлением
     Айвона Эдвардса. Она также  пишет рассказы и сказки по-французски.  Она
может читать и писать по-русски
     тоже (я ее научил), но так  как ни в русский детский  сад, ни в русскую
школу она никогда не ходила, для нее -
     так  же, как и для Марты, французский язык - это тот язык, которым  она
лучше всего владеет. Они неплохо
     говорят и по-английски, читают  и  пишут.  Они также  понимают  идиш  и
польский. Иврит забыт полностью,
     видимо, подсознательно подавлен пережитыми в Израиле стрессами. Марта -
талантливая юная балерина. Она
     была  выбрана  из многих детей  Национальным  Балетом Канады,  но мы не
смогли отправить ее в Торонто на
     учебу (Роза знает подробности) - и все опять  из-за отсутствия статуса.
Марта участвовала во многих спектаклях
     и представлениях. Ее "послужной список" уже более длинный, чем у многих
взрослых балерин.

     И я,  и моя жена  обладали далеко не богатырским  здоровьем уже  тогда,
когда в 1991 году навсегда покидали
     СССР.  В  Израиле наше  состояние  сначала улучшилось,  особенно  в тот
период, когда у нас появились какие-то
     надежды несмотря на  то,  что нас привезли в Израиль силой, (pазрешения
на выезд мне все равно не давали)
     как-то  наладить  там  жизнь. Потом,  когда  никаких  надежд  больше не
осталось, a я уже получил сотрясение
     мозга,  и жена  несколько травм, когда непосильный  труд  ни к чему  не
приводил, и у нас не было никаких
     перспектив в жизни, и  я, и  моя жена - мы  почувствовали  себя намного
хуже. Тут, в Монреале, страх
     депортации в Израиль парализует все наши  жизненные силы, наше здоровье
ухудшается неуклонно и быстро.
     Не буду описывать проблемы со здоровьем жены, их у нее десятки. Я еще в
Израиле получил страшную
     гипертонию, хроническое растяжение связок (с регулярностью  в два - три
месяца я просто почти не могу
     ходить),  там у  меня  начались  серьезные  проблемы  с  сердцем,  было
подозрение на инфаркт. Боюсь, что, даже
     если хоть какой-то шанс получить статус у нас есть, мы помрем до того.

     Не знаю, с  кем и с  чем нас  сравнить,  но, думаю, таких непрактичных,
неприспособленных к материальной
     жизни людей, как  мы,  очень  мало. Ни  в Израиле,  ни  в  Канаде мы не
собрали ничего, никаких денег. На жизнь
     нам везде хватало, это да. Но не более того.  Ни на счету в банке, ни в
"чулке" у нас нет и семиста долларов.
     Может быть,  мы  и смогли  бы  что-то  собрать, если бы не  расходы  на
иммиграционные программы. Но мы
     потратили  астрономическую для людей  нашего склада и нашего  положения
сумму. И теперь у нас нет
     практически ничего.  Иногда мы  сидим вообще  без денег, и  только чудо
каждый раз спасает нас. Я знаю, что в
     это трудно поверить, кроме того,  есть люди, которые рисуются, заявляя,
что у них не на что жить. Но в нашем
     случае это не то. Моя жена работает  на тяжелой работе, непосильной для
нее. Эта работа медленно убивает ее.
     Но никакой другой работы ни она для себя, ни я для нее не смогли найти.
Я работаю ночью
     портье-администратором  в гостинице, a с  12-ти  часов (неофициально  -
поэтому попрошу об этом не
     распространяться)  компьютерным инженером,  а позже  - с 3-х  обычно  -
(полуофициально, так что об этой моей
     работе  тоже  не  надо никому говорить)  -  пианистом-аккомпониатором в
балете. Кроме того, у меня есть
     небольшое дело,  которое доходов не приносит, только расходы,  но я  не
закрываю его, так как это надо для
     некоторых иммиграционных дел (например, в период, когда я пару м-цев не
работал, под него я получил
     разрешение  на  работу, иначе бы не дали). Везде получаю не более 12-ти
долларов в час (от 9-ти до 12-ти). И
     плачу  огромные  налоги.  Такой  режим  при моем  здоровье -  медленная
смерть. Иммиграционные власти нашим
     плохим здоровьем не  разжалобишь,  наоборот, больных тут  не оставляют.
Поэтому о плохом здоровье надо
     молчать. Все  это я пишу только для Вас - чтобы Вы заранее простили мне
вероятную медлительность,
     неисполнительность  или  неадекватную   реакцию.  Я  хочу,   чтобы   Вы
представили мое положение. Работа по 18
     часов в  сутки,  хроническое  недосыпание, материальная нужда, страшные
головные боли и боли в сердце - все
     это мешает мыслить практично и добиваться поставленных целей.

     Если  бы нас -  не дай Б-г  - вдруг депортировали в Израиль, у нас  нет
денег ни на то, чтобы снять там квартиру,
     ни  на покупку предметов  первой  необходимости,  -  ни на  что. Мы  бы
оказались на улице, без средств к
     существованию, и  погибли  бы  даже без специальных преследований!  Ну,
допустим, нас доставили в аэропорт
     Бен-Гурион,  и мы  находимся  в  зале ожидания. Дальше  что? Нам некуда
ехать, и не за что. Мы бы уселись на
     полу в аэропорту - вот вся жизнь и закончилась. А Роза еще говорит, что
нечего вбивать в голову глупые
     мысли  о самоубийстве.  Она никогда,  думаю, не была в нашем положении,
Саша Орловский никогда не был в
     нашем  положении, он хитрее. Y других  людей  есть  какая-то здоровая и
положительная энергия агрессивности,
     даже у очень хороших, и они могут заставить важных людей понять, что им
надо помочь. Мы в гораздо более
     трагичной  ситуации, чем все, кого мы  знаем, и мы подвергались гораздо
большим преследованиям в Израиле,
     и на иммиграционных  слушаниях, и  в отрицательном ответе комиссии наши
права были нарушены больше,
     чем права  многих  других,  но мы  не  обладаем ни  силой убеждения, ни
способностью манипулировать людьми,
     чтобы добиться своего.

     А теперь  попробую  описать то,  что  произошло вокруг нашей просьбы  о
статусе так, как Вы просили, хотя и не
     уверен, что смог до конца понять и  выполнить именно  то, что Вы хотели
бы увидеть.

     Пункт  Первыый: СУДЬИ  ФАКТИЧЕСКИ УКЛОНИЛИСЬ  ОТ СЛУШАНИЙ,  ПЕРЕДАВ ВСЮ
ИНИЦИАТИВУ
     ИММИГРАЦИОННОМУ ОФИЦЕРУ

     Это  видно из того, что  они  сказали  всего лишь  3-4 фразы  за все  3
многочасовых слушания. Доказательство -
     кассеты со слушания.

     Пункт  Второй: КОМИССИЯ ОТРИЦАЛА  ПРАВО ЛЮДЕЙ НА СОБСТВЕННЫЕ УБЕЖДЕНИЯ,
НА ПРАВО
     ВЫСКАЗЫВАТЬ  СВОЕ МНЕНИЕ Комиссия  очень много и подробно расспрашивала
меня о моих убеждениях.
     Ее члены также просили меня комментировать цитаты,  какие они читали из
разных папок, например,
     заключение неизвестной мне  группы по наблюдению за  полицией.  Из моих
слов можно было понять, что я
     приверженец  соблюдения  прав  человека, демократических  норм, свободы
слова, разрешения на любую
     религию или на атеизм, защиты прав работающих.

     Комиссары  написали в  их  негативном решении  (посмотрите его,  я  его
прислал на английском языке), а также
     говорили на слушаниях, что мои убеждения, якобы, следующие. 1. Я, будто
бы, убежден, что в Израиле
     существует рабство и что русские там превращены в рабов (на самом  деле
это я имел в виду такое явление, как
     квиют, и предоставил  много  материалов,  касавшихся квиюта, это  имело
отношение к тому, что произошло
     лично  со мной).  2.  Я  будто бы  убежден, что  Израиль  -  фашистское
государство (на самом деле речь шла о моей
     статье ПОЧЕМУ ИЗРАИЛЬ ПРОТИВ ДНЯ ПОбЕДЫ, вернее, о комментарии к ней, в
котором редакция газеты
     заявила, что от моих сочинений надо  не оставить камня на камне).  3. Я
будто бы обращался в Израиле с
     жалобами и просьбами о защите в  разные организации, а  также  подал  в
Канаде просьбу о статусе беженца
     только  для  того,  чтобы  получить возможность опорочить и  оклеветать
государство Израиль. На самом деле я
     говорил только  о том, что происходило в Израиле СО  МНОЙ, И С  ЧЛЕНАМИ
МОЕЙ СЕМЬИ лично! То есть,
     члены  комиссии  откровенно  врали  о  том, что я  пришел  на беженские
слушания только для того, чтобы, якобы,
     заявить - Израиль плохая страна.

     О моих жене и матери, о том, что это не я один, а мы вместе  обратились
с просьбой о статусе, а также о том,
     что и моя мать, и  жена обращались  в Израиле в  разные инстанции и без
меня, со своими личными жалобами,
     комиссия  не  сказала ни  слова  (это  все есть на кассетах и  в тексте
негативного решения, который теперь у Вас
     есть).

     В  этом  контексте  судья  Буарон,  председатель  комиссии, сказал  две
замечательные фразы (это почти все, что он
     на слушаниях сказал): "Так Вы,  значит, в бывшем Союзе были бунтовщиком
против законной власти, против
     правительства?" И дальше, обращаясь ко мне: "А Вы что, считаете, что Вы
имеете право на собственное
     мнение?" Обе  этих фразы были сказаны в контексте допроса, который вела
иммиграционный офицер Малка. И
     сказаны они были в  ответ на  мои прямые и косвенные утверждения о том,
что мы не могли находиться в
     Израиле  и не  можем туда возвратиться из-за того,  что  подвергались и
будем подвергаться преследованиям за
     свои убеждения.

     Пункт Третий: СЕКРЕТАРЬ-ПЕРЕВОДЧИЦА  НАШЕГО АДВОКАТА УМЫШЛЕННО ИСКАЗИЛА
ПЕРЕВОДЫ
     ДОКУМЕНТОВ В ПОЛЬЗУ НЕГАТИВНОГО РЕШЕНИЯ БЕЖЕНСКОЙ КОМИССИИ

     По этому поводу имеются документальные подтверждения

     Пункт  Четвертый:  КОМИССАРЫ  УТВЕРЖДАЮТ,  ЧТО Я  И  МОИ бЛИЗКИЕ  -  МЫ
ЗАСЛУЖИЛИ
     ПРЕСЛЕДОВАНИЯ (члены  комиссии называют  их "трудностями") ЗА НЕЖЕЛАНИЕ
ИЗМЕНИТЬ СВОИ
     ВЗГЛЯДЫ, УБЕЖДЕНИЯ И РЕЛИГИОЗНУЮ ОРИЕНТАЦИЮ

     В своем отказе признать нас беженцами члены  комиссии написали (цитирую
дословно): "Вполне может быть,
     что,  живя в Израиле, Гунины  сталкивались с определенными трудностями.
Это была естесственная реакция
     ультра-религиозных индивидумов на то, что присутсвие двух нерелигиозных
взрослых людей, отказывавшихся
     практиковать еврейскую религию, ущемляло права ультра-ортодоксов".  Тут
я цитирую с французского
     варианта,  так  что возможны  незначительные  расхождения с  английским
переводом.

     В  другом  месте члены  комиссии  написали: "Мы убеждены,  что Гунины -
опасные клеветники, которые
     обрисовали  свою страну  как  страну рабства и беззакония,  где русских
людей избивают, если они работают
     недостаточно  быстро, где русские дети  являются жертвами издевательств
учителей и учеников, где русские
     женщины становятся жертвами сексуального  насилия, и где государство не
желает защищать их. Именно в
     результате своей клеветнической позиции они и столкнулись с тем, что ни
полиция, ни члены парламента, к
     которым  они писали,  ни многочисленные  организации, ни  правозащитные
группы, ни государство, ни
     адвокаты не пожелали их  защищать". Это  есть  в тексте  отрицательного
ответа, который я Вам прислал.

     Пункт Пятый КОМИССАРЫ УТВЕРЖДАЮТ, ЧТО РУССКИЕ  ИММИГРАНТЫ ИЗ ИЗРАИЛЯ НЕ
ИМЕЮТ
     ПРАВА НА  СТАТУС  БЕЖЕНЦЕВ  В  КАНАДЕ,  ТАК КАК ЯВЛЯЮТСЯ СОБСТВЕННОСТЬЮ
ГОСУДАРСТВА
     ИЗРАИЛЬ

     Снова  цитирую  строки  из  негативного  решения:  "Мы утверждаем,  что
претензии Гуниных на статус беженцев
     не  имеют даже минимума доверия  потому  ...  что  государство  Израиль
оплатило транспортировку иммигрантов
     из  бывшего  СССР,  а  также предоставило  им бесплатные  курсы  и мед.
помощь".

     Я  бы  сравнил это  с  тем,  как  если бы  кто-то говорил,  что  узники
фашистких лагерей смерти не имеют права на
     сострадание потому, что Германия оплатила  их провоз  в лагеря, а также
еду, которую они получали в лагерях.

     Пункт  Шестой  КОМИССИЯ  НА  СЛУШАНИЯХ  ИСКАЖАЛА   МОИ  СЛОВА,   ДЕЛАЛА
НЕДОПУСТИМЫЕ
     МАНИПУЛЯЦИИ

     Пример 1

     Г-н Ив  Буарон (комиссар): почему в истории написано: "израильтяне  нас
трактуют как рабов, эксплуатируют
     нас,  издеваются над  нами, а,  если мы не хотим работать так,  как они
того желают, они избивают нас"?

     Я: г-н Буарон, вы умышленно исказили одну из фраз этого пассажа, там не
написано "не хотим работать так, как
     они того желают"; там написано "не работаем так,  как они того желают"!
Теперь я должем заметить, что эта
     фраза  не  касается   всех  израильтян,   а   относится  к   совершенно
определенному случаю, описанному в моем
     заявлении о просьбе беженства.  А именно -  относится к такому  явлению
как "кабланут". Термин и явление
     "кабланут"  исчерпывающе описан в двух статьях талантливых журналисток,
переводы которых я Вам
     предоставил. Слова  об  избиении касаются  того, что  один  из  русских
рабочих, вместе со мной находившихся на
     стадионе       (смотрите       мою       историю),      был       избит
надсмотрщиком-израильтянином, который обвинял "русского" в
     том, что тот  умышленно медленно работает, в то время как "русский" уже
был на грани обморока от
     непосильного  труда  и  невыносимой  жары,  к которой  был  непривычен.
Израильтянин сказал тогда: "Тут вам не
     Россия,  тут надо работать, а не отдыхать!"  Когда  "русский" на минуту
замешкался, один из израильтян,
     наблюдавших  за нашей  работой, подошел к  нему и ударил  его  по лицу.
Когда тот был в шоке, растерявшись от
     удара, израильтянин  с силой  пнул  его  ногой,  и тот упал...  Если Вы
хотите дать оценку сказанному мной, Вы
     обязательно  должны  дать   оценку  такому  израильскому  явлению,  как
кабланут.

     Пример 2

     Г-жа  Малка: Я  прочитала вашу  заметку,  и  у  меня  есть определенные
замечания, которые я хочу сообщить. Вы
     говорите о многих инцедентах, когда полиция с  вами была очень жестока,
очень часто отказывалась вам
     помочь. Это  вступает в противоречие с теми  документами, которые у нас
имеются об израильской полиции.
     Например,  документ  номер  19  на  второй  странице,  в  параграфе  4,
указывает на интервью с директором группы
     наблюдения  за  полицией,  ассоциации  гражданских  прав в Израиле. Это
интервью имело место 11 апреля 1995
     года,  при  этом  указывается,  что обычной  формой  поведения  офицера
полиции в Израиле является оказывание
     помощи  всем,  без  различия их происхождения,  и указывают  на случай,
когда полицейский отказался оказать
     такие   услуги   палестинцу,   и  этот   полицейский   оказался   перед
дисциплинарной комиссией полиции.
     Следующий, вернее, тот же параграф, говорит, что они не знают ни одного
случая, когда бы новый иммигрант
     нееврейского  происхождения пожаловался на израильских  полицейских  за
отказ помочь. В то же время
     указывается, что эта организация получает примерно 100 жалоб в год. Это
документ А-19, параграф 5. Я бы
     хотела ваши  комментарии, по поводу  этого документа, если  они  у  вас
есть.

     Я: Начну с того, что этот пример формально не подходит к морему случаю,
потому что описывается 1995 год, а
     я  уехал  из  Израиля  еще в  1994. Кроме того, там говорится  о  лицах
нееврейского происхождения, а я лицо
     еврейского  происхождения.  И  еще  одно  -  Вы  говорите,  что  офицер
израильской полиции оказался перед
     дисциплинарной комиссией.  Но что решила эта комиссия? Может  быть, она
решила, что офицер был прав и
     поблагодарила его за неоказывание помощи палестинцу? Но главное даже не
в этом. Отсутствие сведений о
     жалобах  может  объясняться  очень  просто.  я  обращался с жалобами  в
письменной форме в Мин. Полиции, в
     Мин. Внутренних  дел, в  полицию  (  я предоставил  вам  квитанции всех
заказных писем, отправленных мной в
     такие учреждения, и, если вы сомневаетесь в подлинности квитанций, могу
дать подлинники на экспертизу).

     Иммиграционный  офицер (мадам Малка)  снова  перебивает,  не давая  мне
продолжить, она переходит на крик:
     это не ответ на мой вопрос!!!

     Теперь  уже я  перебиваю ее: дайте же мне ответить на  ваш  собственный
вопрос! Не перебивайте меня! - Я не
     получил никакого  ответа на  мои  письма.  Кроме  того,  я  приходил  в
Тель-Авиве в специальную организацию,
     которая рассматривает жалобы на полицейских, и эта организация также не
отреагировала на мои жалобы. я
     думаю, что все жалобы от  русскоязычных остаются не принятыми и даже не
зарегистрированными.

     Иммиграционный  офицер (мадам  Малка) снова  перебивает:  "Вот что надо
было вам сделать!"

     Пункт  Седьмой  -  КОМИССАРЫ  ПРОВЕЛИ  СРАВНИТЕЛЬНЫЙ  АНАЛИЗ  КАНАДЫ  И
ИЗРАИЛЯ, ИЗ
     КОТОРОГО КАНАДА ПРЕДСТАЛА ОТТАЛКИВАЮЩЕ, А ИЗРАИЛЬ ОНИ ОПИСАЛИ КАК
     ПОКАЗАТЕЛЬНОЕ, ОБРАЗЦОВОЕ, ИДЕАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

     Так, комментируя мои рассказы об издевательствах, которым  подвергались
наши дети в детском саду и в школе
     в Израиле,  об издевательствах полиции, г-н  Буарон сказал:: "А что,  в
Канаде, где вы просите убежища, лучше,
     что  ли? Мы не можем знать  всех случаев,  не  можем утверждать,  что в
Канаде полиция не издевается над
     представителями меньшинств.  Наоборот,  в  Канаде  полиция  жестока,  и
зверски издевается. А в школах! Тут в
     школах  каждый день  происходят  кровавые побоища между  англофонами  и
франкофонами. То, что вы описали,
     скорей, похоже на Канаду, а не на Израиль".

     Я  отвечаю:  "Господин судья,  меня  не интересует  общая  политическая
обстановка в Канаде. Мы прибыли сюда
     не потому,  что выбрали  Канаду  из всех стран, а потому  что не  могли
оставаться дальше в Израиле. И для нас
     главное, что именно нас тут никто не избивает, именно над нашими детьми
тут никто не издевается
     изощренными способами,  как это имело место  в  Израиле. И потом - я не
верю, что в монреальских школах
     происходят кровавые побоища между англофонами и франкофонами. Мои  дети
тоже учатся в школе, у нас есть
     много  знакомых, дети которых участся в  десятках школ города,  и ни от
кого мы подобных вещей никогда не
     слышали".

     Г-н Буарон - "У вас плохая информированность".

     А теперь  сравним эти высказывания о Канаде с высказываниями комиссаров
об Израиле (цитирую текст
     негативного решения)

     Страница   4,  параграфы  2-5:  "Израиль  имеет  самое  демократическое
общество, справедливые юридические
     законы   и   охраняет   права   своих   граждан.  Полиция   никогда  не
дискриминирует русских или арабов". Страница
     5:  "В Израиле  существует множество организаций,  занимающихся правами
человека".

     Насчет того, как полиция НИКОГДА  не дискриминирует арабов,  есть сотни
тысяч документов ООН, Amnesty
     International, Human Rights  Watch и других  наиболее уважаемых в  мире
организаций с описаниями зверских
     пыток,  беззаконий, издевательств  и  насилия. А  насчет  русских  есть
тысячи газетных статей.

     Но для комиссаров - Канада - плохая страна, а Израиль хорошая.

     Пункт  Восьмой -  КОМИССАРЫ ПРОВОКАЦИОННО  ЗАЯВИЛИ, ЧТО ИГНОРИРУЮТ  ВСЕ
НАШИ
     ДОКУМЕНТЫ,   ТАК  КАК  ЭТИ   ДОКУМЕНТЫ  НЕ  ПРЕДСТАВЛЯюТ  СОбОЙ  НИЧЕГО
ОСОБЕННОГО

     В  негативном решении нагло написано: "Трибунал игнорирует медицинские,
юридические и другие документы
     просителей статуса".

     А между тем  документы, представленные нами, доказывали систематическую
дискриминацию, избиения,
     преследования, издевательства.  Комиссары  написали, что наши документы
не показывают ничего в
     особенности. А  ведь среди них были такие, как переписка моего адвоката
с Министром образования и
     культуры Израиля г-ном А. Рубинштейном, из которой выясняется, что  мне
отказывали в положенных всем
     новым  иммигрантам  курсах,   или  как   переписка  моего  адвоката   с
Государственной Биржей Труда, фактически
     отказавшей  мне,  человеку  с  израильским  паспортом,   в  полноценном
разрешении на работу, с Институтом
     Национального Страхования, отказавшимся  выплачивать мне пособие, когда
я был без работы. Среди них
     были еще,  например,  анкеты из Налогового  Управления в  Иерусалиме, с
требованием заплатить налоги за
     какой-то  мифический  бизнес, которого у нас и в  помине не  было, в то
время как в первые три года все
     новоприбывшие  освобождаются от налогов,  или переписка  с  Начальником
Управления Делами Культуры
     Тель-Авивского  Округа всвязи с отказом мне в  эквиваленте диплома, или
переписка с администрацией
     университета Бар-Илан  всвязи с отказом мне в анкетах на поступление на
факультет музыкологии, а потом -
     всвязи с отказом принять заполненные анкеты,  а также  всвязи с отказом
принять меня на факультет языка
     идиш, или статьи обо мне  в израильских газетах, доказывающие то, что я
не придумал свою беженскую
     историю после приезда в Канаду, а жаловался и боролся за свои права еще
в Израиле, переписка с полицией и
     квитанции  об  отправке  жалоб  в  Министерство Полиции и  Министерство
Внутренних Дел Израиля,
     доказывающая,  что  свои жалобы  в полицию я не  придумал,  медицинские
документы, подтверждающие
     получение травм в результате избиения, и многое другое.

     Пункт Девятый - МОИ  АДВОКАТЫ МЭТР  ЛЕ БРОН, МЭТР ДОРЕ, МЭТР  БУШМЕН, А
ТАКЖЕ ЧЕТЫРЕ
     МОИХ КОНСУЛЬТАНТА  ИЗУЧИЛИ ДОКУМЕНТЫ, КОТОРЫЕ  ЦИТИРОВАЛИ КОМИССАРЫ  ВО
ВРЕМЯ
     СЛУШАНИЙ,  И  ПРИШЛИ  К  ВЫВОДУ,  ЧТО  ЧЛЕНЫ  КOМИССИИ  НЕДОБРОСОВЕСТНО
ЦИТИРОВАЛИ ИХ

     Комиссары  пропускали  одни слова и вставляли другие, выпускали строки,
критикующие Израиль за нарушения
     прав человека, а  читали только такие  строки,  какие  были  им выгодно
читать, и так далее. Все это было сказано
     Мэтром Бушменом в его речи в Федеральном Суде.





СЛУШАНИЕ

     Всего у нас было три слушания, но я  даю материалы пока только первого.
Если Вы решите, что целесообразно
     дать материалы остальных, я это сделаю также.

     Как обычно,  перед  слушанием  - вступительное слово  членов  комиссии,
объяснения и пояснения адвоката.

     Выясняется  между  прочим, что  анкета  номер  "си"  не  была подписана
переводчиком; начинается выяснение
     этого происшествия. На вопрос, согласен ли  я  с переводом текста моего
заявления о просьбе убежища, я
     отвечаю:   язык  перевода  издевательски-ироничный   по   отношению   к
переводимому материалу, с этим я не
     согласен;  кроме  того,  несмотря  на то, что  господин  Ле  Бр?н,  мой
основной адвокат (господин Доре мой
     адвокат для  слушания  только),  исправил то, что  я считаю умышленными
искажениями, осуществленными
     г-жой Элеонорой Бродер, отдельные фразы и места перевода все  еще несут
отпечаток этих искажений. Кроме
     того, я  обращался в  Израиле  в  намного  большее  число  инстанций  и
организаций, а она [переводчица] этого не
     указала.

     Г-н  Буарон, коммиссар:  К этому мы еще вернемся! Но это  было  обратно
переведено?

     Я:  Я  не  хотел  бы,  чтобы  из-за  этого  вопроса  откладывалось  или
переносилось слушание, поэтому заявляю, что
     я сам  прочел  и  в общих чертах  согласен  с  окончательным  вариантом
перевода.

     Г-жа Малка (иммиграционный офицер): Так была или нет переведена история
официально на язык, понятный
     для Вас?

     Я неопределенно покачал головой и буркнул что-то.

     Буарон: Да. Я думаю, да... Обращается ко мне: здесь подпись переводчицы
и ее клятва в том, что она перевела
     ее французский вариант на русский язык, и Вы поняли, и Вы согласны.

     Я молчу.

     Следует выяснение списка  документов, дежурные фразы, обмен документами
между комиссией и моим
     адвокатом (мэтром Доре).

     Г-жа Малка:  Я  хочу  вам задать вопрос по параграфу 17 (истории).  Это
касается инцедента, имевшего место в
     августе 1991 г. Вы тогда были на работе, и полицейские пришли за Вами и
за другим человеком, я хотела бы,
     чтобы вы  мне рассказали подробней  об  этом  событии. Короче,  сколько
полицейских пришло за вами?

     Я: ва полицейских пришли за мной, третий сидел в машине. Они взяли меня
и одного из рабочих-арабов и
     посадили нас в машину. Они привезли нас к дому недалеко от улицы Орлов.
Там, на земле, лежали связки
     очень тяжелых напольных плиток. - Перебивает иммиграционный офицер.

     Г-жа Малка: Когда офицеры пришли за вами, где находился Лев Гинзбург?

     Я: ?н  находился на  стадионе, где  он  работал (в тот  момент  начался
перерыв, но Гинзбург еще что-то делал).

     Г-жа Малка: И что он точно видел?

     Я:  он  должен  был  видеть  в  проем  ворот  стадиона,  как  подъехала
полицейская машина, как полицейские вышли
     из машины и позвали меня и одного из рабочих-арабов, когда нас привезли
назад; он также видел как нас
     привезли и как нас выпустили.

     Г-жа  Малка: В вашей истории вы  говорите что 2 полицейских  появились:
"они заставили меня и одного араба
     сесть в машину и привезли  нас  к одному дому недалеко от улицы Орлов".
Так вот, я везде усиленно ищу - и не
     могу  найти  даже  слабого  упоминания о  третьем полицейском.  Есть ли
какая-то причина, по которой вы не
     упомянули о третьем полицейском?

     Я собираюсь  отвечать, и  даже  выговорил  уже первое  слово,  но  меня
перебили г-н Буарон и г-жа Малка
     одновременно, но г-н Буарон повысил голос, и перекрыл голос г-жи Малки:
А афидевит говорит "два
     полицейских"!

     Г-н Мишель  Доре, адвокат: Свидетельство моего клиент? согласно  закону
намного важнее афидевита, так дайте
     ему сказать, послушайте, как он сам это объяснит, не перебивайте его!

     Иммиграционный офицер  (г-жа  Малка) снова перебивает, не дает говорить
ни адвокату, ни мне, заглушая
     своим теперь уже поднявшимся до пронзительности криком наши голоса.

     Г-жа  Малка: Я хочу  заново  задать вопрос: ваш  свидетель сказал (и вы
можете поправить это свидетельство,
     если  хотите, но так уже написано), что два полицейских пришли за вами,
и один сидел в машине. Это так?

     Я: это так, но...

     Иммиграционный офицер снова перебивает, не дает продолжить.

     Г-жа Малка: Но в вашей истории не упоминается об этом. Чем это вызвано?

     Я:  это  совершенно  понятно.  Если  спрашивают  у человека  -  сколько
полицейских вас забрали? - он говорит
     "два".  Третий не  имел прямого  отношения к уводу меня со стадиона. Он
просто сидел в машине. И сейчас,
     некоторое время назад, я сказал, что два полицейских  пришли за мной. И
только потом добавил, что третий
     сидел в машине.  А  ведь  мог всвязи со  смещением  акцентов или  из-за
нежелания быть многословным и не
     добавить; ну и  что, по Вашему,  это значит, что  я неточен или скрываю
что-то? Ничего подобного!

     Г-жа  Малка:  Что это был? за фирма, в  которую вы трудоустроились  для
работы на стадионе?

     Я:  это была  фирма "Каплан и Леви". Фирма  по уборке  и  очистке улиц.
Кроме того, было указано в названии
     фирмы, что это фирма кабланская, каблан.

     Г-жа Малка: Что такое "каблан"?

     Я: что такое  "каблан" - об этом я могу вам прочитать в газете, которую
могу достать, если позволите, так как в
     этом заключается главн?я причина того, что произошло со мной ? тот раз,
о котором идет речь, и также в
     другие моменты. У ва? должен быть перевод этой статьи, так как я  знаю,
что дал г-же Бродер уже готовый
     перевод, который она должна  была  проверить и заверить.  Но я бы хотел
прочитать из газеты, что?? сделать
     акцент на конкретных местах или фразах.

     Иммиграционный офицер, г-жа  Малка, игнорирует мою просьбу. Г-жа Малка:
какую работу вы и мсье Гинзбург
     делали в тот день, когда это произошло?

     Я:  вместо  того,  чтобы  нас  повезти убирать  улицы,  нас  отвезли на
стадион, где приказали корчевать кусты и
     траву.

     Г-жа  Малка:  Всвязи  с  этим  инцедентом  пытались  ли  вы  жаловаться
кому-нибудь, куда-нибудь по поводу того,
     что произошло?

     Я: сравнительно мало времени прошло со времени моего приезда. Мой иврит
был еще недостаточно хорош, и,
     когда я обращался с жалобой  на то,  что  меня послали на курсы  языка,
которые были для меня очень неудобны,
     я обнаружил,  ?то без  достаточно хорошего  знания  иврита  я  не  могу
жаловаться.

     Г-жа  Малка: вы  не знали организаций, которые помогают людям,  которые
приехали так, как вы - из России?

     Я:  я и  сейчас не знаю  таких организаций, какие бы оказывали реальную
помощь, а тогда - тем более.

     Малка: Когда вам приходилось  иметь дело с различными  государственными
депортаментами государства
     Израиль, вы обращались к ним на иврите или по-русски?

     Я:  даже  если чиновники и  говорили  по-русски, они старались этого не
показывать.

     Г-жа  Малка: вы  хотите сказать,  что они  не  хотели с  вами  говорить
по-русски?

     Переводчица переводит с противоположным смыслом:  "  Вы хотите сказать,
что они хотели с вами говорить
     по-русски?"

     Я: нет, наоборот.

     Г-жа  Малка:  Я  прочитала  вашу  заметку, и у  меня  есть определенные
замечания, которые я хочу сообщить. Вы
     говорите о многих инцедентах, когда полиция с вами была  очень жестока,
очень часто полиция отказывалась
     вам помочь.  Это вступает в противоречие  с теми документами, которые у
нас имеются об израильской
     полиции. Например, документ номер 19 на второй странице, в параграфе 4,
указывает на интервью с
     директором группы наблюдения за полицией, ассоциации гражданских прав в
Израиле.Это интервью имело
     место  11 апреля 1995 года,  при этом указывается,  что обычной  формой
поведения офицера полиции в Израиле
     является  оказывание  помощи  всем,  без различия  их происхождения,  и
указывают на случай, когда полицейский
     отказался оказать такие услуги палестинцу, и  этот полицейский оказался
перед дисциплинарной комиссией
     полиции. Следующий, вернее,  тот же параграф, говорит, ?то они не знают
ни одного случая, когда бы новый
     иммигрант   нееврейского  происхождения  пожаловался   на   израильских
полицейских за отказ помочь. В то же
     время указывается, что эта организация  получает примерно  100  жалоб в
год. Это документ А-19, параграф 5. Я
     бы хотела ваши  комментарии,  по поводу этого документа, если они у вас
есть.

     Я: Начну с того, что этот пример формально не подходит к морему случаю,
потому что описывается 1995 год, а
     я  уехал  из  Израиле еще в 1994.  Кроме  того, там  говорится о  лицах
нееврейского происхождения, а я лицо
     еврейского  происхождения.  Но  главное  даже  не  в  этом.  Отсутствие
сведений о жалобах может объясняться
     очень просто. Я обращался с жалобами в письменной форме в Мин. Полиции,
в Мин. Внутренних дел, в
     полицию ( я предоставил вам квитанции всех заказных писем, отправленных
мной в такие учреждения, и, если
     вы  сомневаетесь  в  подлинности  квитанций,  могу  дать  подлинники на
экспертизу).

     Иммиграционный  офицер  (мадам Малка)  снова перебивает,  не давая  мне
продолжить, она переходит на крик:
     это не ответ на мой вопрос!!!

     Теперь  уже  я перебиваю ее: дайте же мне  ответить на ваш  собственный
вопрос! Не перебивайте меня! - Я не
     получил  никакого  ответа  на  мои  письма.  Кроме  того, я приходил  в
Тель-Авиве в специальную организацию,
     которая рассматривает жалобы на полицейских, и эта организация также не
отреагировала на мои жалобы. Я
     думаю, что все жалобы от  русскоязычных остаются не принятыми и даже не
зарегистрированными.

     Г-жа  Малка: мьсье, ты сказал,  что после сотрясения у тебя  постоянные
проблемы со здоровьем. Что именно?

     Я:  повышенное   давление,  слабость,  головокружения,  головные  боли,
неприятные ощущения под ложечкой и
     другие...

     Малка: что сделали в больнице?

     Я: сделали  рентген-снимок  головы и настоятельно потребовали  полежать
дней 7, и только тогда обратиться к
     неврапатологу.

     Малка: это врач сказал, что повышенное давление связано с сотрясением?

     Я: нет, я заметил, что ухудшение здоровья началось у меня именно  с тех
пор.

     Малка: мсье, обращался ли ты зд?сь к неврапатологу?

     Я: к  семейному  врачу,  г-же Бжезинской, она отказала в направленнии к
неврапатологу на том основании, что
     сама  знает,  что  мне нужно,  и  выписала  мне  медицинские  средства,
положенные при серьезно протекающей
     гипертонии. Первый  раз я  обращался к ней по  поводу головных болей  и
других проблем, связанных с тем. Что
     может являться последствиями сотрясения, ?????? ??? ? ????????? ? ??? в
декабре 1994 г., второй раз - в 1995
     году, но когда точно - не помню.

     Г-н Ив Буарон  (комиссар): почему  в истории написано: "израильтяне нас
трактуют как рабов, эксплуатируют
     нас, издеваются  над нами,  а, если  мы не хотим работать так,  как они
того желают, они избивают нас"?

     Я: г-н Буарон, вы умышленно исказили одну из фраз этого пассажа, там не
написано " не хотим работать так,
     как  они того  желают";  там написано "не работаем  так,  как  они того
желают"! Теперь я должем заметить, что эта
     фраза   не  касается  всех  израильтян,  а   относится   к   совершенно
определенному случаю, описанному в моем
     заявлении  о просьбе беженства. А именно - относится  к  такому явлению
как "кабланут". Термин и явление
     "кабланут" исчерпывающе описан  в двух статьях талантливых журналисток,
переводы которых я Вам
     предоставил.  Слова  об  избиении  касаются того, что один  из  русских
рабочих, вместе со мной находившихся на
     стадионе       (смотрите       мою       историю),      был       избит
надсмотрщиком-израильтянином, который обвинял "русского" в
     том, что тот умышленно медленно работает, в  то время как "русский" уже
был на грани обморока от
     непосильного  труда  и невыносимой  жары,  к  которой  был  непривычен.
Израильтянин сказал тогда: " Тут вам не
     Россия,  тут надо работать,  а не  отдыхать!" Когда "русский" на минуту
замешкался, один из израильтян,
     наблюдавших  за  нашей работой, подошел  к нему и ударил  его по  лицу.
Когда тот был в шоке , растерявшись от
     удара,израильтянин с силой толкнул его ногой, и тот упал...







     {  Два следующих документа (нажмите стрелкой  на связку)  - ПЕРВЫЙ  - -
ВТОРОЙ - }
     Дорогие друзья!

     Мы  просим  Вас  рассматривать это обращение не как обычную  просьбу  о
помощи, и не только как отчаянный
     крик о помощи.

     В октябре, 1998 года, Федеральный Суд  Канады принял второе решение  по
делу семьи Гуниных (первое было
     положительным). Это трагическое решение  подвело  печальный итог  нашей
просьбе о статусе беженцев, -
     процедуре, отнявшей у нас четыре года нашей жизни.

     Позвольте нам кратко  описать события,  предшествовавшие  этой грустной
дате.

     Глава  семьи - Лев  ГУНИН,  - как  и все остальные  члены  нашей семьи,
родился в Бобруйске, Беларусь (бывший
     СССР).  Бессмысленное, слепое стечение  обстоятельств в  считанные  дни
превратило его из преуспевающего
     ученика средней школы, юного  композитора и подающего  большие  надежды
молодого пианиста в человека,
     преследуемого советскими властями. Они  пытались не  дать ему  получить
образование, однако, его
     настойчивость  и счастливый случай помогли прорвать этот  заколдованный
круг, и ему удалось начать учебу и
     получить сначала среднее, а потом и высшее музыкальное образование. тем
не менее, Лев не имел
     возможности  сделать успешную  карьеру в качестве композитора, так  как
подвергался преследованиям. В то же
     время он сыграл специфическую роль в культурной жизни  бывшего СССР. он
автор романов, повестей и
     рассказов, поэзии,  серьезной и электронной музыки,  статей,  работ  по
истории, истории музыки, музыкологии,
     философии, и так далее. Его статьи и  письма помещали и помещают газеты
многих стран мира. Он владеет
     несколькими  языками   (русский,  французский,   английский,  немецкий,
польский, беларуский, идиш) и понимает
     двенадцать других, включая четыре древних языка.

     1979   -  1986   годы.  Лев  стал  объектом   широких  преследований  и
издевательств. Он был избит человеком,
     связанным  с милицией (КГБ).  Советские власти грудью  встали на защиту
двух атаковавших его человек. Они
     начали преследовать Льва еще интенсивней за то, что он добился суда над
одним из этих людей. Во время
     другого  инцидента на  него  и  его  брата  устроили настоящую охоту, в
которой были замешаны две хорошо
     координируемые  группы  -  подготовленные,  атлетического  телосложения
громилы, и (вторая группа) юные
     хулиганы. Эти "охотники"  координировали свои действия  и  с  милицией.
если бы не особое мышление братьев,
     не их способность к принятию  нетривиальных, неожиданных решений, Лев и
его брат могли быть уже тогда
     убиты. На следующее  утро  братья  Гунины подверглись допросу  офицеров
милиции (КГБ). Брат Льва, Виталий,
     стал жертвой секретных медицинских манипуляций.

     Лев Гунин жил в двух городах: Бобруйске, его родном городе, - и Минске,
столице республики Беларусь (между
     ними - 100 км). В Бобруйске  он имел кооперативную квартиру, а в Минске
снимал квартиру в течение многих
     лет.  Он работал  в музыкальной школе в  Бобруйске,  играл в ресторанах
"Интурист" в Бобруйске, Минске, и в
     Мышковичах, работал  руководителем  художественной  самодеятельности  в
одной из школ Минска. Поэтому он
     должен был жить материально  неплохой, обеспеченной, жизнью.  Однако, в
результате преследований он
     вынужден  был  неоднократно бежать из  двух вышеупомянутых городов, так
как оказывался либо в безвыходном
     положении,  либо,  несмотря  на  неплохие  заработки,  без  средств   к
существованию. Так он, бывало, месяцами
     жил в Петербурге (Ленинграде), Москве, Одессе, Вильнюсе, Риге, Тбилиси,
в Польше и во Франции.

     Лев имел  многочисленные связи с представителями диссидентских кругов и
культурной элиты в Москве,
     Санкт-Петербурге, Вильнюсе, Варшаве, и Беларуси. Он  также был связан с
западными журналистами в Москве
     и со специальными представителями правительств стран Запада.

     1980-е годы. Из-за преследований Лев решился на участие в диссидентском
движении. Вот основные
     направления его диссидентской деятельности:

     #Участие  в движении за  права человека и  связь с наиболее видными его
представителями #Членство в
     неофициальных ("нелегальных") литературных кружках #Преподавание языков
идиш и иврит, запрещаемое
     советскими  властями,  а также  общее участие в еврейском  национальном
движении #Защита старого центра
     Бобруйска от нивелирования и сноса #Сотрудничество с  запрещенными  или
не приветствовавшимися в
     бывшем  Союзе  организациями:  НТС (Народно-Трудовой  Союз) и  Народный
Фронт Беларуси #Создание
     идеологически  независимых  и  стилистически  необычных прозы,  поэзии,
серьезной и электронной музыки,
     работ   по  истории,  политологии,  истории  музыки   и  музыковедению,
литературно-критических и прочих работ
     #И так далее...

     1985-1989. Возник конфликт между возглавляемой Львом  Гуниным группой -
и институтом израильских
     эмиссаров в  СССР, создавших  на территории бывшего  Союза своеобразную
еврейскую политическую мафию.
     С их целями - разрушение еврейской культурной жизни в СССР, конфискация
помощи от еврейских общин
     Запада,  а также усиленная пропаганда переселения всех советских евреев
в Израиль - Лев Гунин стал активно
     бороться. Возник также конфликт  между Львом - и тремя тогда еще никому
не известными личностями, в то
     время мелкими бюрократами:  Алимбачковым, Кебичем и  Лукашенко. Все они
выдвинулись на высокие
     политические должности  только после  того,  как Лев уже покинул  СССР.
Первый стал мэром Бобруйска,
     родного города Льва  Гунина, и, как считает Лев,  главой всебелорусской
неосталинской организации, второй -
     Председателем Совета Министров Беларуси, третий - диктатором Беларуси.

     Попытки  Льва получить  иммиграционную визу в Германию  или  США, чтобы
спасти жизнь брата, тоже не
     увенчались  успехом. Не вышло получить и израильскую визу.  Израильтяне
открыто заявили, что не желают
     принять Льва и его брата Виталия.

     1991. После  трагической смерти брата Виталия Лев  больше  не собирался
никуда уезжать. Он принялся
     отменять  все, что  делалось раньше для  выезда из СССР.  Но вскоре его
посетили два человека, одного из
     которых  он  знал  как   активиста  произраильского  крыла  бобруйского
еврейского движения, второго - как
     сотрудника КГБ. Они приказали ему с семьей покинуть СССР. Они сообщили,
что все ранее конфискованные
     (советскими властями или израильским  консульством)  визы вскоре начнут
приходить. И это оказалось
     правдой.

     Необходимость покинуть  СССР не означала, что мы смирились  с  приказом
ехать именно в Израиль. Мы
     планировали добраться  до  Варшавы,  а  там перебраться в Германию.  На
Центральном вокзале в Варшаве нас
     должны  были встречать  друзья и родственники  Льва. Они  действительно
пришли. Но к вагону подошли и
     представители Израиля (Сохнут или Моссад - мы так и не знаем), которые,
несмотря на наши протесты и
     приход двух  польских  полицейских,  нас  захватили  силой  и  насильно
отправили в Израиль. Уже в аэропорту
     Бен-Гурион  представитель  Моссада обвинил  Льва  в  том,  что, устроив
скандал на Центральном вокзале в
     Варшаве, он поставил под удар всю операцию по доставке советских евреев
в Израиль. Нас также обвинили в
     том, что из-за нас отправка самолета была задержана на два часа.

     В Израиле мы подверглись следующим преследованиям:

     #Израильское  гражданство  было  навязано нам силой #Алла,  жена  Льва,
подверглась массированным
     оскорблениям,  нападкам, дискриминации, и  даже  побоям #Елизавета, его
мать, подверглась оскорблениям,
     нападкам,  была  атакована  и  получила  травму  #Дети  стали  жертвами
систематических насмешек и
     издевательств  #Лев  оказался  лишенным всех  прав.  Израильские власти
отказали ему: а) в действительном
     эквиваленте диплома б) в профессиональных курсах и праве поступления на
любые другие курсы или в
     университет  в)  в  полном и  действующем разрешении  на  работу  г)  в
регистрации на Государственной бирже
     труда д) в освобождении  от налогов,  как всех прочил новых иммигрантов
ж) в пособии, когда он был без
     работы   з)  в   сокращении  муниципальных  налогов,  положенном  новым
иммигрантам и) в нормальном
     медицинском обслуживании  к)  в  юридической и  полицейской защите л) в
разрешении на выезд м) и так далее

     Он  систематически  подвергался  также  другим   видам   дискриминации,
избиениям, издевательствам, насмешкам
     и  оскорблениям.  Израильское  государственное радио "Рэка" назвало его
"врагом"; одна из ведущих израильских
     газет написала,  что  надо  не  оставить от  его произведений камня  на
камне. Лев постоянно получал повестки
     являться на армейский призывной пункт в Тель-Га-Шомер, что нарушало его
нормальную жизнь и подрывало
     наше финансовое положение.

     В период жизни  в  Израиле Лев опубликовал ряд статей и книг  в России,
Израиле, Германии, Литве, Франции
     и Польше.

     1994-1996. Благодаря  косвенному  вмешательству "Эмнести  Интернэшьнэл"
нам удалось вырваться из
     государства  Израиль  и  прибыть в  Канаду,  где  мы  попросили  статус
беженцев. Мы подкрепили нашу просьбу
     следующими типами документальных свидетельств:

     #Юридическими документами
     #Документами, выписанными израильскими властями и разными
     учреждениями государства Израиль
     #Аффидавитами
     #Письмами
     #Почтовыми квитанциями
     #Медицинскими
     документами
     #Газетными статьями
     #Исследованиями, проведенными разными международными комиссиями,
     правозащитными движениями, и так далее
     #Документальными подтверждениями того, что в Израиле мы
     обращались во все возможные места с просьбами о защите
     #Документами нашего израильского адвоката


     Практически каждая  фраза  нашей  просьбы о  статусе была  подтверждена
документально. Только список
     документов  занял  шесть машинописных страниц,  и на четырех  страницах
уместился список мест, куда мы
     обращались за помощью.

     1994-1997.  В своих  переводах  секретарь-переводчица  нашего  адвоката
исказила практически все документы
     нашего  дела,  от  нашего  заявления  о  просьбе  статуса  беженцев  до
свидетельства о рождении Аллы и газетных
     статей.  Помощник  нашего  адвоката,  адвокат  Доре,  направил протесты
комиссии по статусу беженцев по этому
     поводу. Он утверждал, что комиссия использовала фальшивые переводы  как
средство отклонить нашу просьбу
     о  статусе. Комиссары использовали нелегальные,  агрессивные, нечестные
методы против Льва. Они
     допрашивали  только  его, не  задав ни одного вопроса больше  никому из
нас. Они явно продемонстрировали,
     что,  по  их мнению, он должен быть  наказан  за его взгляды. Два члена
комиссии - иммиграционные судьи
     -передали  всю инициативу  третьему  члену комиссии  -  иммиграционному
офицеру, которая по
     национальности   еврейка   и,   по  некоторым  сведениям,   израильская
гражданка. Судьи практически
     самоустранились    от    хода    слушаний.     Иммиграционный    офицер
продемонстрировала беспредельную ненависть
     к  нам, как  если  бы мы  были  ее личными  врагами.  Они  поддерживала
письменные контакты с израильским
     консульством на протяжении многих  месяцев, пока проходили слушания  по
нашему заявлению на статус
     беженцев.  На слушаниях  была создана атмосфера  запугивания, вражды  и
психологического террора.

     Отклоняя нашу  просьбу о  статусе  члены  комиссии  не просто допустили
ошибки и несправедливость. Их
     негативный ответ - это открытый манифест отрицания  всех прав человека.
В форме декларации они высказали
     свое  отрицание прав  людей  на основные политические и личные свободы.
Они отрицают право на
     независимое  мнение,   право   придерживаться  либо  не  придерживаться
религиозного мировоззрения, право
     получить защиту государства. Они утверждают,  что,  если  правительство
оплатило транспортировку
     иммигрантов,  эти  иммигранты становятся  собственностью  правительства
(как недвижимость). Они также
     заявили, что действия полиции, которая отказывает в защите, правомерны,
раз мы имели альтернативные
     мнения, и это  могло каким-то образом стать известно полиции. Они также
заявили, что, не желая отказаться от
     своих  убеждений,   мы  тем  самым  оскорбили  израильтян,  а,  значит,
заслужили преследования (они называют их
     "трудностями"). И так далее...


 * ЧАСТЬ ВТОРАЯ * 

     В своей речи в Федеральном Суде госпожа Мэрфи,  представитель  Министра
Иммиграции, поддержала
     негативное  отношение комиссаров к правам человека. Она обратила вопрос
о правомерности нашей просьбы о
     статусе беженцев в вопрос о  "недопустимых"  (для кого?) взглядах Льва.
Так же, как и комиссары, она не
     подумала даже одним словом  упомянуть  кого-либо еще  из  членов  нашей
семьи, как будто не мы все, а только
     Лев Гунин подал просьбу о статусе беженца!

     Федеральный судья просто скопировал заявление госпожи Мэрфи. Он даже не
стал рассматривать наше дело.
     Он  заявил  в  своем  негативном   решении,   что,  так  как  комиссары
использовали формулировку "нет минимума
     доверия",  такие  дела автоматически получают отказ в Федеральном Суде.
На самом деле он проявил свою
     пристрастность в едких и несправедливых  фразах в адрес нашего третьего
адвоката, а также в искажении
     реальных фактов и вещей. Кроме того, фамилия "Дюбе" уже встречалась нам
ранее. Свои факсы
     иммиграционный  офицер, г-жа  Малка,  отправляла в консульство  Израиля
сама, от своего имени, но поступали
     они, почему-то, для нее на имя Дюбе.  Кто такой был этот Дюбе мы  так и
не смогли выяснить. В Immigration and
     Refugee Board  его не знают и ничего о нем не слышали. Мы считаем,  что
это мог быть родственник г-на Дюбу,
     судьи Федерального Суда или даже сам г-н Дюбе.

     Так  же,  как  нацисты  сжигали в  своих  крематориях  всех подряд, кто
подпадал под подлежащую уничтожению
     категорию,  так  же и канадская  иммиграционная  машина  отвергает всех
русскоязычных беженцев из Израиля,
     не делая различий между  пусть даже подвергавшимися  преследованиям, но
имеющими возможность вернуться
     в Израиль людьми - и  нами,  для которых депортация в  Израиль означает
смерть. О каких правах человека
     может идти речь, если  члены комиссии по беженцам начисто отвергают эти
права. Страшно, в каком мире мы
     живем.






     От Льва ГУНИНА
     Lev GUNIN
     (address)
     Монреаль, КВЕБЕК [Телефон] [[email protected]]

     Уважаемый Господин, Леди!
     Мы нуждаемся  в  срочной  помощи  в  связи  с  нарушением  наших  прав.
Пожалуйста, сообщите нам - 1) что возможно
     предпринять,  2),  куда  обратиться,  3),  какие  методы  мы  могли  бы
использовать для борьбы против произвола. Пожалуйста,
     помогите!   Наиболее  опасным  и  тревожным  является   манипулирование
Иммиграцией медицинскими данными и медицинским
     персоналом. Ниже  Вы найдете краткое описание  нашей невероятно длинной
истории.

     Я - активист прав чяеловека,  журналист  и  историк  с  многочисленными
публикациями. Мои убеждения и гуманитарная
     активность сделали меня мишенью преследований в экс-СССР и - затем -  в
другой стране (после депортации), куда я был
     доставлен  вместе  с  моей  семьей  против  нашего  желания.  Я глубоко
убежден, что члены моей семьи, и я сам - мы прибыли в
     Канаду, потому что имели веские основания опасаться за свою жизнь. Наша
просьба о статусе беженцев была отклонена при
     исключительных  обстоятельствах  и  в условиях  тотально  пристрастного
отношения к нам. Решение в отношении нас было
     несправедливым,    жестоким    и    беззаконным.    При    слушании   и
администрировании нашего беженского файла представители
     иммиграционных властей  использовали незаконные методы, злоупотребление
властью и демонстративное пренебрежение
     правами  человека. На  фоне бесспорных преследований, очевидных фактов,
представленных нами, наших бесчисленных
     документарных   доказательств-свидетельств   наша   просьба  о  статусе
беженцев была отклонена с помощью множества
     нарушений  и   нелегальных  действий.  Мы  обратились  с  апелляцией  в
Федеральный суд, но в Федеральном суде защитник IRB
     (Иммиграции)   подчеркнула    вопросы   безопасности   и    другие   не
конвенциональных вопросы - и Федеральный суд закрыл наше
     дело. Во время наших  беженских  слушаний член судья г.  Boiron сказал,
что мы можем столкнуться с такими же
     преследованиями в Канаде. Это была самая откровенная угроза!

     Теперь  мы уже более  6-ти лет в  неизвестности, в подвешенной ситуации
административного беспредела и крайне ранимого
     состояния.
     Это подрывает  наше  психическое и физическое  здоровье,  социальный  и
профессиональный статус и возможность еще
     когда-нибудь  возвратиться  к нормальной  жизни.  Однако,  несмотря  на
противников прав человека в IRB и других
     департаментах,  про -  израильское лобби  (с его людьми в  Иммиграции),
цель которого состоит в недопущении претендентов
     на  статус  беженцев  из Израиля  в Канаду, мы  получили  положительное
решение. Мы высоко оцениваем то, что, несмотря на
     все,  в ответ  на  наше гуманитарное  обращение 1 (один) год назад  нам
предоставляли гарантию статуса иммигрантов.

     В том же время  некоторые противники этого решения не прекратили своего
давления. Они не хотели нам позволить
     получить статус иммигрантов. В своих попытках  раздавить  нас во что бы
то ни стало они решили преследованием меня, моей
     семьи разрушить  нашу  жизнь прежде, чем  мы  получим статус  в Канаде.
Каждая обычная процедура иммиграции - продление
     разрешения   на   работу  или   студенческого  разрешения,   и  т.д.  -
превращалась в издевательства и оскорбление. Мы должны
     бороться за  каждую  крошечную  процедуру, которая  должна  проводиться
автоматически! Тем более после того, как нам
     давали Certificat selectione du QUEBEC: более восьми (8) месяцев назад.
Ненужные дорогостоящие медицинские проверки
     (Иммиграция утверждала, что потеряла наши  медицинские данные) и другие
бесчисленные издевательства сделали нашу
     жизнь   невыносимой.   Они  oбъединили  файл  моей  маткри  с  моим   в
иммиграционном компьютере, когда в действительности
     они не имеют  ничего общего. (  Она -  спонсируемая  супруга канадского
гражданина начиная с ноября 1998, - а мы была приняты
     по  гуманитарному  обращению).   Госпожа  Представитель  иммиграционных
властей Helene ROY незаконно вмешалась в
     медицинские вопросы, не  имея на то права, и по ее запросу врач Госпожа
W. BRZEZINSKA (М. D.) сделала ложное сообщение -
     до того, как моя мать прошла медицинскую комиссию! Мадам ROY отказалась
признать брак моей матери из-за медицинских
     вопросов,  но на  следующий  день  внезапно заменила  это отрицательное
решение другим. Когда я звонил в Иммиграцию
     относительно моего дела,  мне сказали  трижды,  что наш файл  заморожен
из-за ситуации моей матери. Иммиграцию, якобы,
     беспокоила вероятность развития у нее возможных болезней.  Теоретически
каждый человек, даже самый здоровый, может
     когда-нибудь  получить любую болезнь -  и получает:  потому  что каждый
умирает. Предлог, выдвинутый Иммиграцией -
     "потенциальная  опасность   развития   терминальной  болезни"  нелеп  и
является основанием для дискриминации,
     пристрастности и злоупотреблений. Ряд  фактов  показал, что одной из их
целей было стремление оказать на мою мать такое
     давление, какое повредит ее здоровье настолько возможно.

     Они  вошли  в контакт с медицинской  лабораторией, где  моя мать делала
рентген, до того, как она туда пошла. Позже имели
     место   замешательства  относительно  того  рентгена.  В   январе  2000
медицинская комиссия Иммиграции приказала моей
     матери сделать дополнительные тесты: strum creatinine  (анализ крови) и
эхо кардиограмму. "Strum creatinine" (проверка
     почечной функции) был уже сделан прежде  и  был в норме. Cardio функция
была уже также проверена - и не имелось никаких
     нарушений.   Не   было   никаких  веских   причин  для   дополнительных
обследований. Strum creatinine снова был в норме. Эхо
     кардиограмма  не   отразила   ничто,   кроме  некоторых   анатомических
особенностей, известных прежде. Доктор, который делал
     ее, сказал мне, что отклонения  имеют анатомическую, не патологическую,
природу. Однако вместо выдачи наконец моей
     матери документов  Иммиграция  представила  ей (28 июня,  2000)  другое
нелепое требование: послать им резюме ее
     "последнего  посещения  в  кардиолога".  Но  она  никогда  не  посещала
кардиолога и у нее не было, что им послать! Она пошла к
     г. Giannakis М. D., который  был ее иммиграционным врачом. Он послал ее
к доктору Gordon Creenstein, известному авторитету
     в кардиологии,  который обследовал ее и сказал  то же самое: увеличение
имеет анатомический характер, это - не патология.
     Он  представил  свой  рапорт   в   Имимграцию   27  июля  2000.   Любой
беспристрастный наблюдатель может увидеть, что и
     почечная и сердечная "главы" медицинской эпопеи теперь закрыты. Однако,
и это не удовлетворило Иммиграцию. В
     сентябре 2000 года они  прислали другое решение.  Это  был приказ  моей
матери сделать новый анализ мочи, и затем
     посетить уролога. Она сделала анализ немедленно  - а посещение  уролога
было намечено на ноябрь. Но даже это не
     удовлетворило Иммиграцию!  19  сентября  моя  мать  получила  письмо от
другого иммиграционного чиновника, который
     потребовал  от  нее  отчета  в  том,  как  она повиновалась  последнему
требованию Иммиграции, и обвинял ее в отсрочке и
     саботаже  процедуры.  Это было  подписано  L. Cawchesne.  Тем  временем
доктор Giannakis позвонил в Иммиграцию и сказал,
     что не  имелось никакого  основания требовать  посетить уролога: потому
что мочи не показал абсолютно никаких отклонений.
     У  них  не было  выбора,  как  только  согласиться  с ним.  Он  отменил
назначение к урологу, потому что медицинский отдел
     Иммиграции    закончил   работу   с   ее   файлом   и   проинформировал
иммиграционного офицера, что не имеет больше никаких
     медицинских претензий. Однако, Иммиграция все еще не принимала никакого
решения, отказываясь завершить файл моей
     матери  и  дать  ей  статус.  Теперь  к них нет  вообще никаких причин,
никаких оправданий или объяснений. Они не дали никакого
     ясного  ответа  одному  из  иммиграционных  советников  моей  матери  и
отказались говорить с другим. Не имеется никакого
     решения, никакого постановления. И моя мать  снова находится в limbo. А
мне отвечают, что мой файл заморожен из-за
     ситуации моей матери...

     Другим   оправданим   бюрократической  пытки,  которую  Иммиграция  нам
устроила был вопрос полицейских клирингов для меня
     и моей жены. Так как я пытаюсь удержать это письмо в разумных размерах,
предоставлю подробности позже. Нам никогда не
     был дан ясный ответ, были ли полицейские сертификаты для нас получены в
Иммиграции и приложены к нашему файлу.

     Должностные  лица  Иммиграции прекратили подписывать  свои  официальные
письма к нам и давать свои имена. Нет никакой
     надлежащей  эмблемы  Иммиграции, специальной бумаги,  чего-нибудь,  что
показывало бы, что это - не мошенничество или
     шутка ...  Когда Иммиграция нам звонит,  высвечивается "частный номер"!
Когда я прошу, чтобы анонимные лица
     идентифицировали  себя или  сказали мне, кто  ведет мое  дело, я всегда
получаю отказ! Если иногда они подписывают
     письмо,  они подписываются такими  именами как  Жанна  Д'Арк,  Оноре де
Бальзак... Они не упоминают свою должность. Нет ни
     фразы  "иммиграционный офицер",  ни чего  -  нибудь  еще. Только  Жанна
Д'Арк!

     26 октября письмом Иммиграция приказала моей дочери Марте  и мне пройти
медицинскую комиссию. Но шесть (6!) месяцев
     назад, когда я в письменной форме  потребовал, чтобы мне и  членам моей
семьи позволили пройти медицинскую комиссию,
     начиная с  соответствующего решения с  надлежащим  письмом  и  анкетами
(Med1A.doc) моя просьба была отклонена. Тогда
     Иммиграция  возразила,  что  только   моя   жена  должна  подвергнуться
медицинским проверкам, и прислали медицинскую анкету
     (февраль 2000)  только  для  моей жены, исключив моих  дочерей и  меня.
Теперь они снова не прилали нам медицинскую анкету
     уже для моей старшей дочери. Совершенно очевидно, что это лишь еще один
инструмент для саботажа нашего файла в
     дальнейшем. Зная, что  моя мать  имела с ее медицинскими "хождениями по
мукам", можно было предположить, что и для нас
     это не будет легко. К тому времени срок действия результата медицинской
комиссии моей жены истечет, и ее заставят
     проходит  ее снова!  Тогда Иммиграция  скажет, что  теперь  моя старшая
дочь, Тна, должна пройти медицинскую комиссию.
     Теоретически  они могут  так  срывать  завершение  нашего файла  вечно,
отказывая нам в статусе бесконечно, в то же самое
     время делая нашу жизнь невыносимой и невозможной.

     Моя дочь и я - мы прошли медицинскую  комиссию 31 октября 2000.  Доктор
Giannakis сказал нам, что он не нашел ничего, что
     вызывало бы озабоченность и что все должно быть окей. На следующий день
после 5 вечера раздался анонимный звонок
     (частный номер), как  мне  было сказано -  из  Иммиграции. Этот человек
сказал мне, что я могу быть наказан за
     административное преступление - не прохождение требуемой флюорографии и
отказ от лечения. Я даже не успел спросить,
     какого.  Первого  ноября  я  прошел рентген  в  Монреальском  Институте
Грудной Клетки. Мне сказали, что все в норме и нет
     оснований  для  беспокойства.  2-ого ноября анонимный  (частный  номер)
телефонный звонок из израильского консульства
     сообщил, что прибыли наши полицейские клирингы. Почему тогда Иммиграция
сказала нам, что они были получены 17
     октября?!

     6  ноября 2000, прибыло анонимное  (никаких подписей, телефонов, имен),
письмо из Монреальского Института Грудной
     Клетки.  Обращаясь  ко  мне,  письмо  говорило,  что  мой рентген груди
показал признаки туберкулезной инфекции. "Канадский
     Отдел  Иммиграции  -  говорилось  в  письме   -  уведомил  Инфекционную
Ботльницу"... и т.д. Письмо требовало быть готовым к
     уплате пятиста  долларов и подписать  специальный юридический документ:
constat для инфицированного заразной
     болезнью не  гражданина  Канады. 9/затем  15  ноября я направил  письмо
протеста в Монреальский Институт Груди.

     Главными пунктами моего письма были: 1) Эти и другие анонимные письма я
буду впредь игнорировать. 2) Процедурные
     требования были нарушены потому, что  Иммиграция  должна  была прислать
письмо мне (моему врачу), но в больницу. 3)
     Нарушив их, Иммиграция лишила меня моего конституционного права выбрать
учреждение, где пройти - если потребуется -
     дополнительную проверку.  4) Потому что  больница от  имени  Иммиграции
приказала, чтобы я подписал constat и явился в
     Инфекционное Отделение,  со  мной незаконно обращаются как с  носителем
TB. Они не имели на то никакого юридического
     права  до  тех  пор,  пока  не  представлены   бесспорные   медицинские
доказательства. 5) Медицинская этика не должна была
     позволить никому обращаться со мной таким обюразом  на основании только
заявления Иммиграции. 6) Единственный снимок
     не  может   определять,  является  ли   затемнение  (если   оно   есть)
туберкулезным, или просто пневмонией, бронхитом, или
     комбинацией (см. медицинские книги). Любые выводы, основанные на только
одном рентгене, смешны, пристрастны и
     незаконны. 7) 14  ноября  я сделал другой рентген.  Он показал, что нет
никаких затемнений, никакие отклонений от нормы и
     (как  мои  медицинские советники сказали) не могло быть 2 недели назад,
особенно туберкулезноподобных. 8) Посылая меня в
     Инфекционное Отделение они могли подвергнуть меня контактам с реальными
инфицированными. 9) Для выяснения
     ситуации  мне  просто  должен был  быть назначен другой рентген. 10)  Я
указал ряд причин, почему я не мог бы быть
     инфицирован TB и  предложил, что a), мой  снимок  была  заменен снимком
кого - то другого или b) инсинуации Иммиграции не
     соответствовали снимку.

     17  ноября  лаборатория  CDL  MED  прислала  мне  по  факсу  квитанцию,
утверждая, что я должен оплатить анализ крови на
     сифилис, который  якобы  я сделал 31 октября  2000, и  должен был (мог)
пройти только в их помещении. Однако, я никогда не
     делал этого анализа крови, и даже никогда не был в CDL MED. 20 ноября я
получил (анонимный) звонок из Иммиграции, и был
     обвинен в сокрытии того, что был  инфицирован спидом на момент въезда в
Канаду! В ответ на эти инсинуации я послал
     запрос в архив Reddy Memorial Hospital и  звонил  туда много раз, чтобы
получить копии моих анализов крови и рентген-снимков,
     но не получил до сих пор никакого  ответа. 28 ноября,  2000  Иммиграция
постановила, что имеется сомнение в том, что рентген
     от   14  ноября  мой.  Однако,  они  получили  оригинал   документа  из
лаборатории Clark и не имели абсолютно никакого
     юридического права  сомневаться  в нем! Они также высказали инсинуацию,
что не я, но кто-то другой вместо меня пошел и
     сделал  этот  снимок.  Однако,  стоимость  рентгена  была  покрыта моей
медицинской картой, на которой есть моя фотография!
     Кроме того, Иммиграция - не криминальный суд и  не имеет никакого права
выносить криминальные приговоры (а это то, что
     они делают). Они просто обезумели от злости! Они  потребовали  оригинал
рентгена, сделанного в Clark LAB (в то же время,
     возможно,  что  Иммиграция  сообщала  MCI,  что  рентген  от  1  ноября
потерян!). Далее они настаивают, что я так или иначе
     должен быть направлен к специалисту-пульмонологу!

     Манипуляция медицинскими диагнозами  ведет к  потенциальной возможности
принудительного лечения от того, чем человек
     не  болеет,  а,  через  это,  к  его  убийству.  Вот как  далеко  пошла
Иммиграция, преследуя меня.

     Права наших детей нарушены. Они живут в Канаде седьмой год без статуса.
Это нарушает их самые основные права,
     воздействует  на  их  каждодневную   жизнь!   Если  мои  иммиграционные
советники правы, эта ситуация нарушает как
     международные  стандарты, так и канадские законы: дети  не  должны быть
лишены статуса после 5 лет в стране и не должны
     быть  оставлены без каких  либо документов гражданства или лессе-пассе.
Наши дети не имеют никаких паспортов никакого
     государства или даже лессе-пассе. Так  или  иначе  -  необоснованная  и
незаконная бюрократическая травля с целью оставить
     нас   и   далее   бесправными,  в  неизвестности,  в   тупике  ситуации
социального, финансового, профессионального, и
     юридического прозябания и  бесправия  недопустима.  Каждодневный  страх
депортации уже итак раздавил нас. Из-за этого и
     многих другого  ситуационных,  административных,  психологических,  и и
т.д. проблем и неудобств, и интенсивного прессинга
     Иммиграции,  мы подавлены,  наша жизнь  уже  итак разрушена!Пожалуйста,
ПОМОГИТЕ!!!

     Требования по делу семьи ГУНИНЫХ:
     1.  Мы  нуждаемся  в  ясном  ответе  в  письменной  форме, получила  ли
Иммиграция наши полицейские клирингы. И если нет, то
     a), почему; b), что должно быть сделано теперь.
     2.  Если прохождение медицинской  комиссии  требуется  для всех  членов
семьи, почему Иммиграция не назначила их для всех
     членов  семьи  шесть  месяцев  назад? Мы также  нуждаемся  в гарантии в
письменной форме, что от Ины не будут требовать
     пройти медицинскую комиссию.
     3.  Мы хотели бы, чтобы любые другие искусственные задержки нашего дела
были немедленно прекращены. Мы также имеем
     право знать, кто отвечает за наш файл!
     4.   Если   нам   не   предоставить   статус   иммигрантов  немедленно,
представители иммиграционных властей полностью
     уничтожат нас.
     5. Уголовное дело розыск должен быть начато по манипуляции медицинскими
данными.


     Требования по делу Елизаветы ГУНИНОЙ:

     Имеется  только  одно  требование(спрос): ей  нужно дать ее  посаженные
статьи иммигранта немедленно и безоговорочно.

     Искренне Ваш,
     Лев GUNIN 14 ноября 2000 Монреаль



БОЛЕЕ  РАЗВЕРНУТЫЙ  ВАРИАНТ  С ПОДРОБНОСТЯМИ  НЕВЕРЯТНЫХ НАРУШЕНИЙ ПРАВ
ЧЕЛОВЕКА

     Этот вариант (как и его название) был составил - перевеел с английского
- Ним РОБЕРГ,
     человек, который сам  выучил русский  язык и  использовал  компьютерную
программу для
     перевода. Поэтому нижеследующий текст звучит по-детски и с "иностранным
акцентом".
     Но  времени переделывать его сейчас  уже нет.  Лев ГУНИН  и  его  семья
находятся в
     состоянии самой страшной и реальной узрозы!

     От Льва ГУНИНА

     Лев ГУНИН
     [адрес] {Телефон} [[email protected]]


     Дорогой  Лев  Гунин!  Прочитал  ваше  послание.  Оно  такое  длинное  и
путанное, что
     его вряд ли будут читать. Вы повествуете так, как ребенок рассказывает
     маме. Сперва я сделал то-то, затем побежал к тому-то и т.д. по порядку
     действий  и  страхов. Писать надо  кратко и по  сути. На мой взгляд,  в
такой
     очередности.
     1. Нам шесть лет не давали права жить в Канаде, придумывая для этого
     всевозможные отводы...
     2. Наконец, право жить дали. Официально. Люди,  которые долго не давали
этого
     права, видимо, уязвленные тем, что  их не  послушали, начали  отравлять
нашу
     жизнь, разорить нас, довести до сумасшествия...
     3) Но не будем голословны:
     Далее А) идет перечень лиц, которые участвуют в травле
     В)  Краткое  перечисление  издевательств.  Над  самим  Гуниным, над его
матерью,
     дочерью и т. д
     4) И в завершении просите помочь.
     Все  повествование, дающее картину  надругательства,  мести  и  прочее,
должно
     занимать максимум полторы страницы.
     ДОКУМЕНТЫ, подтверждающие издевательства, в ПРИЛОЖЕНИИ.
     Затем пришлите все это так же и мне, я отправлю Кретьену.
     С уважением и глубоким состраданием Григорий Свирский


     Уважаемый Господин, Леди!

     Мы нуждаемся  в срочной помощи в связи с невероятными нарушениями наших
прав. Пожалуйста, сообщите нам, если Вы
     можете,  -  1) что мы  можем  делать, 2),  куда обратиться,  3),  какие
возможности мы могли бы использовать, чтобы бороться с
     этой несправедливостью, произволом. Самые  последние события в развитии
нашей ситуации (снова) привели нас не только
     на грань полного финансового и социального краха, но даже еще хуже - мы
имеем основания опасаться за наши жизни, потому
     что наши преследователи хотят раздавить нас во  что бы то ни стало. Они
продемонстрировали способность нанести урон не
     только нашей  социальной  или  финансовой  ситуации,  но  и  нам  самим
(здоровье, и т.д.). Мы полагаем, что наша ситуация
     чрезвычайно  тревожна.  Мы  обращаемся  к  Вам  с просьбой игнорировать
некоторые эмоциональные преувеличения, который
     могут прорываться в этом обращении. Мы просим  Вас  отнестись к этому с
пониманием, так как на фоне невероятного
     давления, какое мы испытываем, это вполне естественно.
     Нам нужна Ваша помощь!

     Вы найдете короткое описание нашей чрезвычайно длинной истории ниже.

     Я  -  активист  прав человека, журналист и  историк  с  многочисленными
публикациями. Мои убеждения и гуманитарная
     активность сделали меня мишенью преследований в экс-СССР и -  затем - в
другой стране, куда я был доставлен вместе с
     моим семейством против моего желания после того, как мы были заставлены
покинуть нашу родную Беларусь. Я глубоко
     убежден,  что члены моей семьи, и я сам  - мы  прибыли в Канаду, потому
что имели веские основания опасаться за свою жизнь.
     Наша просьба о  статусе  беженцев  была  отклонена  при  исключительных
обстоятельствах и в условиях тотально
     пристрастного  отношения  к   нам.   Решение   в  отношении   нас  было
несправедливым, жестоким и беззаконным. Это было чисто
     политическое  решение  без  какой  бы  то  ни было  связи с вопросом  о
беженстве. При слушании и администрировании нашего
     беженского  файла представители иммиграционных властей использовали все
возможные (и невозможные) незаконные
     методы,  злоупотребление  властью и  нарушения прав  человека. На  фоне
бесспорных преследований, очевидных фактов,
     документов  и  материалов,  что  мы  имели,  тонн  наших  документарных
доказательств наша просьба о статусе беженцев была
     отклонена  с  помощью  многих  нарушений  и  нелегальных  способов.  Мы
обратились с апелляцией в Федеральный суд, но в
     Федеральном суде защитник IRB's  подчеркиванием вопросов безопасности и
другими необычными трюками - буквально
     вынудила Суд закрывать наше дело.

     Во время наших беженских слушаний член IRB судья г.  Boiron сказал, что
мы можем столкнуться с теми же самыми
     преследованием, которые имели прежде, также и в Канаде.  Это была самая
откровенная угроза! И теперь эта угроза
     становится действительностью.

     Следующая  часть  была  написана до  27 октября  и  включалась в письмо
Министру Иммиграции, которое было послано
     Министру перед 27 октября.

     Вот уже более  6  лет  мы в  неизвестности, в подвешенной  ситуации,  в
административном беспределе и крайне ранимом
     состоянии.   Это  продолжает  разрушать  наше  моральное  и  физическое
здоровье, социальный и профессиональный статус и
     возможности  еще   когда-нибудь   восстановить   свою  профессиональную
деятельность и возвратиться к нормальной жизни.
     Каждая обычная процедура иммиграции, продление разрешения на  учебу или
студенческого разрешения, и т.д. превращается
     в насмешку и издевательство. Мы должны бороться за каждую мелочь, какая
обычно предоставляется автоматически! В то
     же  самое время  мы  высоко оцениваем то, что,  несмотря  на  все,  нам
предоставили гарантию статуса иммигрантов в ответ на
     нашу апелляцию  по гуманитарной программе 1 (один) год назад.  Затем мы
получили Certificat selectione du QUEBEC: более
     восьми (8) месяцев назад.

     Оскорбления, саботаж разрешений  на работу  и учебу для детей, ненужные
дорогостоящие медицинские тесты и
     обследования,  которые нас заставляли делать (и мы были вынуждены  были
подчиняться), потому что Иммиграция
     утверждала,  что  потеряла наши  медицинские данные, и  многое  другое,
сделали нашу жизнь невыносимой. Не удивительно,
     что  на фоне  всего  этого  мы  беспокоились,  что  вид  на  постоянное
жительство нам так никогда и не предоставят несмотря на
     положительное решение. Чем больший срок проходил с того момента, как мы
получили Certificat selectione du Квебек, тем
     больше  мы  начинали беспокоиться. Когда  я  названивал  в  Иммиграцию,
спрашивая, когда ожидать наших документов, мне
     сказали дважды,  что  наш  файл заморожен из-за  ситуации  моей матери.
Согласно Закону Иммиграции файл моей матери не
     имеет ничего общего с нашим. Вероятно именно потому, когда я позвонил в
Иммиграцию в третий раз, они нашли другое
     оправдание:   якобы,   мы   не   получаем  ничего  из-за  проверки   по
безопасности. Однако, они не могли сказать, был ли сделан
     запрос  об  уголовных  записях,   был  ли  направлен  в  страну  нашего
последнего места жительства. Они не могли сообщить, были
     ли у них специальные формуляры, подписанный моей женой, и мной (которые
мы отослали вместе с нашим гуманитарным
     обращением)  или они потеряли их (и  тогда никогда даже не начинали эту
процедуру). Позже, когда я позвонил в Иммиграцию
     в следующий раз (это был четвертый звонок), мне сказали снова (в третий
раз!), что мы не можем получить документов из-за
     того, что моя мать " не закончила  медицинские обследования"! Это имело
место 23 октября, 2000. Я знаю, что
     неправомочная  аудио  запись - не юридическое доказательство. Однако, я
все же сделал запись устного ответа Иммиграции,
     что наше дело  нельзя закончить  до того,  как  моя  мать "пройдет  все
медицинские обследования". Все это убедило меня в
     том, что  мое дело все еще имеет какое-то отношение к делу  моей матери
...

     Теперь  у  Вас  больше  информации,  чтобы  понять,   почему  создается
впечатление, что мою мать преследует Иммиграция из-за
     того, кем являюсь я (правозащитником, активистом).

     Тот же  самый звонок в Иммиграцию 23  октября  выявил два  момента,  на
которые стоит обратить внимание. Первое - то, что
     файл моей  матери  все еще  объединен  с нашим в компьютере Иммиграции.
Другое - то, что все полицейские сертификаты
     для  нас,  якобы,  прибыли  в Иммиграцию  (17  октября),  наш  файл был
"закрыт", и теперь мы должны "получить документы". Мне
     обещали,  что данные  моей матери  будут отделены от наших.  Однако, 26
октября Иммиграция написала нам письмо,
     требующее,  чтобы моя дочь Marta  прошли медицинскую комиссию. Но шесть
(6!) месяцев назад, когда я требовал от
     Иммиграции  позволить  мне  и  членам  моей  семьи  пройти  медицинскую
комиссию (генерируя эту процедуру, начиная с
     соответствующего  решения  и  кончая   надлежащим  письмом  и   анкетой
(Med1A.doc), мое требование было отклонено. В то
     время  Иммиграция  утверждала,  что  только  моя  жена  должна   пройти
медицинскую комиссию, и прислали медицинскую форму
     (февраль  2000,  форма Med1A.doc) только для  моей  жены, исключив моих
дочерей и меня. Совершенно ясно, что они
     намеренно отложили медицинскую  комиссию для  остальных членов семьи на
полгода как следующее оправдание за
     дальнейшую   задержку  закрытия  нашего  файла  и  предоставления   нам
документов. И снова: теперь (26 ноября, 2000) они не
     прислали нам анкету на  медицинскую комиссию  для моей старшей  дочери.
Очевидно, что это еще один другой инструмент
     для саботажа  нашего дела в  будущем. Зная то, что моя мать перенесла с
ее "медицинской чисткой" (читайте дальше),
     можно предположить, что  Иммиграция сделала  все,  чтобы растянуть наши
медицинские экзамены на многие месяцы
     различными бюрократическими  уловками  и оправданиями.  К тому  времени
срок действия сертификата медицинской
     комиссии моей жены истечет, -  и она будет  вынуждена  делать проходить
комиссию! И снова платить за это! Тогда
     Иммиграция   скажет,   что  теперь   моя   старшая  дочь,  Ina,  должна
подвергнуться медицинским проверкам. Теоретически, они
     могут  срывать  выдачу нам  документов  вечно, отказывая нам  в статусе
иммигрантов всегда; и в то же самое время делая
     нашу жизнь уязвимой, невыносимой и несчастный.


     Следующая часть - это экстракт из измененной версии письма, написанного
1 ноября, 2000.

     Дата  приказа нам пройти  медицинские обследования  (26  октября)  была
неслучайной. Когда мы получили этот приказ, это
     было примерно в районе  дня рождения моей жены и моего собственного дня
рождения (ноябрь, 2-ое и 3-ье). Мы знали, что в
     Иммиграции   любят   такие  акции,  от  которых  чиновники   испытывают
бюрократическое садистское удовлетворение: присылая
     депортационные ордеры и другие жестокие решения в день рождения  людей.
Ряд наших друзей имели счастье получить
     приказ  покинуть  страну   в  день  рождения.  Мы   знаем   также,  что
представители иммиграционных властей имеют тягу и к
     другим  символическим  жестам. Это  означает, что  будущая  медицинская
комиссия сулит неприятности.


     Эта часть была написана 30-31 октября и была включена в письмо Министру
Иммиграции, которое была отправлено Министру
     31 октября.

     Другой обращающий  на себя  внимание  элемент  -  стиль и идентификация
вышеупомянутого письма Иммиграции от 26
     октября,  2000.  Это  письмо так упоминает о  нашем деле, как будто  мы
только-только подали анкеты на гуманитарную
     программу, как  будто прежде никакого  положительного  решения не  было
сделано по нашему делу и не было нам прислано.
     Письмо  было  подписано Jeanne  D'Arc  (Жанна  Д'Арк)  без  какого-либо
указания на то, кто она, с единственным замечанием: "
     для:  Иммиграционный Counsellor ". (И снова без  указания на  то, кто -
этот Советник Иммиграции и что он / она, делает в
     Иммиграции).  Я хотел  бы выразить  глубокое беспокойство  относительно
анонимных телефонных звонков Иммиграции (на
     моем определителе номере телефона  всегда высвечивается private  call -
анонимный звонок). Большинство других писем из
     Иммиграции либо вообще не подписаны (анонимны), либо подписаны:  Дидро,
Оноре де Бальзак, Наполеон Бонапарт. Нас
     также тревожит, что решения подобные решению отказать нам полгода назад
в анкетах на всех членов семьи для
     прохождения медицинской  комиссии  были  приняты  не  в  местном центре
Иммиграции в Монреале, куда переведен в
     соответствии  с  правилами наш  файл,  но в Оттаве,  что означает к нам
"особое отношение".

     Эта часть была написана 1 ноября.

     Потому  что ничего не оставалось делать - я взял мою  дочь Marta,  и мы
прошли медицинскую комиссию, которая была
     выполнена доктором  Giannakis. Это было 31 октября  2000. Доктор сказал
мне, что у нас все в порядке и не о чем
     беспокоиться. Он сказал нам, что все будет о'кей.  В тот же  самый день
Marta сделала флюорографию. В конце того же
     самого  дня я  послал жалобу Министру  Иммиграции, достопочтимой  Мадам
Eleonore Kaplan. Письмо Министру включало такую
     фразу:  "Зная то,  что  моя мать  пережила с ее  "медицинской  чисткой"
(читайте далее), можно предположить, что
     иммиграционные  чиновники сделают все, чтобы растянуть наши медицинские
проверки на много месяцев различными
     бюрократическими уловками  и оправданиями".  На  следующий день после 5
вечера (как я думаю) раздался анонимный
     телефонный звонок (снова высветилось на определителе  номера "анонимный
звонок"), и мне сказали (я полагаю, так оно и
     было)  что звонят из  Иммиграции.  Этот человек сказал мне, что  я могу
быть наказан за административное преступление, то
     есть  за  невыполнение  приказания  Иммиграции  сделать  флюорографию и
отказом от лечения. Это было настолько нелепо,
     что я даже не спросил, какое  лечение. Однако,  я связал этот  звонок с
моим письмом Министру Иммиграции. (Я помню, как
     однажды (пару  лет назад)  незнакомец приблизился  ко мне  в автобусе и
предупредил меня не посылать апелляцию в
     Федеральный  суд:  потому что это  бесполезно.  Он сказал  мне, что они
могут сделать мою жизнь полностью невыносимой так
     или иначе. Он сказал мне, что он говорит от  имени Иммиграции -  и  для
доказательства сказал мне мой номер моего
     иммиграционного ID. Я быстро написал этот номер. Когда я  пришел домой,
я был потрясен, когда увидел, что номер, который
     он  мне  дал, действительно соответствует номеру моего  иммиграционного
файла.

     Следующая часть была написана 3-6 ноября.

     На  следующий день, 1-го  ноября,  я сделал  рентген  в  той  же  самой
больнице, что и Marta - "Монреальском Институте Грудной
     Клетки".  Мне сказали,  что все  в норме и  нет  никаких оснований  для
беспокойства.

     На  следующий  день,  2-ого  ноября  2000,  раздался  анонимный  (опять
"частный номер" на ID caller) телефонный звонок из
     консульства Израиля, страны, от которой мы  попросили  статуса  беженца
более шести лет назад. Потому что я узнал эту
     женщину по голосу (я говорил с ней уже прежде), и по манере говорить, и
по другим признакам я знаю, что звонок был
     действительно  из  консульства.   Мне  сказали,  что  наши  полицейские
сертификаты прибыли, и мы можем забрать их, или они
     могут  даже  посылать  их почтой  с  некоторыми формальностями. Однако,
через 15 минут она позвонила снова и сказала, что я
     должен дать им адрес Иммиграции и мой иммиграционный номер в картотеке,
чтобы позволить им подачу полицейских
     клирингов в  Иммиграцию.  Это было особое  отношение, потому что я знаю
многих других людей, которым из от того, что она
     говорила, что  никто никогда не  запрашивал полицейские клиринги раньше
для нас, что может означать, что Иммиграция
     вероятно обманула меня относительно прибытия полицейских клирингов.

     6 ноября 2000, прибыло другое письмо, с эмблемой  больницы университета
McGill Монреальского Института Грудной Клетки.
     В  адресованном мне  письмо  было сказало:  "Отдел Канадской Иммиграции
уведомил Больницу Инфекционных Болезней, что
     ваш рентген груди  показывает  признаки наличия возможной туберкулезной
инфекции. В соответствии с законом Иммиграции
     Вам  необходимо  явиться для дальнейшего медицинского обследования этой
проблемы". Это анонимное письмо (анонимное,
     потому  что не имело  никакой  подписи  и  никакого номера  телефона на
случай возникающих вопросов) приказывало, чтобы я
     стал   пациентом   Больницы   Инфекционных   Болезней.  Оно   требовало
подготовиться к выплате пяти ста долларов и
     подписать специальный юридический документ: constat для инфицированного
инфекционной болезнью не гражданина
     Канады. Потому что я ожидал чего-либо подобного и расценил такое письмо
как серьезнейшее нарушение прав человека, я
     подготовил  письмо, которое планирую  отослать в  Монреальский Институт
Грудиной Клетки завтра, 07 ноября, 2000. Вот его
     текст:

     ( Письмо было отправлено 09 ноября; ниже Вы  находете измененную версию
(12-14 ноября), которая была отправлена по тому
     же назначению 15  ноября -  и  будет  также включена в  текст  жалобы в
Иммиграцию Канада, которую скоро мы отправим).

     Лев GUNIN
     (адрес, телефон)

     От  Лева   GUNIN   анонимному  человеку,  автор  письма  (копия  письма
приложен).
     Монреаль Институт Груди
     3666 St - Urbain
     Монреаль, КВЕБЕК H2X 2P4

     Сэр или  Леди! Пожалуйста,  переправьте это  письмо  в  соответствующий
отдел Иммиграции, который Вы упомянули на
     странице 1 вашего письма.
     туберкулезом, абсолютно  нелепы.  У  меня  были  некоторые  собственные
предположения о том, что могло произойти (я не снял
     майку и  одел  халат другой стороной,  когда  делал рентген),  но позже
медицинский доктор, с которым я говорил, а также как
     мои юрисконсульты  сказали  мне, что, единственное возможное объяснение
тому, что произошло - это то, что Иммиграция,
     сделала ложное  сообщение  относительно  моего  рентгена.  Кроме  того,
рентген сам по себе не мог определить, является ли
     какое либо  затемнение в легких  tuberculosis, или это просто  какой-то
род пневмонии, бронхита, или комбинации (см.
     медицинские  книги). Любые выводы, основанные на только одном  рентгене
нелепы и пристрастны, наносящие ущерб своими
     домыслами. В современном мире, когда имеется  так много вирусов гриппа,
сопровождаемых pneumonic последствиями такие
     выводы  -  полная ерунда.  Очевидно, что ваше  решение приписать меня к
Инфекционной Больнице прежде, чем у Вас имеется
     100-процентное доказательство наличия какой либо туберкулезной инфекции
и начать соответствующую юридическую
     процедуру,  было  решительно  должностным  преступлением.  Единственный
допустимый метод решения ситуации был (до
     отправки меня в Инфекционную Больницу)
     1) запросить второе мнение в существующем рентгене
     2) прислать мне письмо для моего врача для прохождения другого рентгена

     14  ноября  я  по собственной  инициативе  сделал  другой  рентген.  Он
показал, что не имеется ни единого подозрительного
     затемнения,  никаких абнормальностей, и (как мои медицинские  советники
сказали) не могло бы быть две недели назад,
     особенно  туберкулезно-подобных затемнений. Была ли  мой рентген-снимок
заменен рентгеном другого человека или
     Иммиграция только фальсифицировала чтение моего рентгена, - я  не знаю.
Но что все это - предмет уголовного
     расследования, не подлежит сомнению.

     Потому что я нахожусь в угнетенном, подавленном состоянии, я не заметил
того, что Монреальский Институт Груди
     относится к  Больнице Королевы  Виктории, учреждению, с которым я  имел
несколько формальных конфликтов. Кто - то из
     администрации  больницы  имел  обыкновение  присылать  мне  агрессивное
количество требований о пожертвовании на
     больницу даже после  того,  как я послал  им мою ноту, что  в то  время
находился на социальном пособии. Администрация
     больницы также делала попытку вымогать деньги за  услуги,  которые были
охвачены медицинской страховкой (Medicare). В
     той  же  больнице  мне пришлось  выслушивать  несколько раз,  что люди,
подобные мне "находятся в Канаде незаконно, и не
     должны были получать  медицинскую  помощь " за счет канадцев ". Со мной
там несколько раз обращалась халатно, небрежно
     в  отделении "Скорой Помощи", куда я приходил с травмами, имело место и
недопустимое поведение по моему иску CSST
     (рабочая  страховка  в  связи  с травмой,  полученной на  работе).  Ряд
юридических и медицинских нарушений имел место там. С
     мая по ноябрь 2000 года секретарша доктора Эвенсона  из той же больницы
постоянно переносила и откладывала мою
     запись на прием к  этому врачу, и в  течение всего этого времени  я был
без семейного врача и без медицинской помощи. И во
     все эти  незначительные конфликты-инциденты иммиграционные  вопросы или
даже сама Иммиграция непосредственно были
     вовлечены.  Один  из  специалистов  по  иммиграции  советовал   мне  не
обращаться в Больницу Королевы Виктории, потому что
     эта больница "чрезвычайно манипулируется Иммиграцией ".

     В  конечном  счете  возможно,  что  доктор  Giannakis  послал  меня для
рентгена не в " Ла Сите" - как мою мать и жену - или в
     другое медицинское  учреждение, а именно в Монреальский  Институт Груди
потому, что получил указание (не запрос, но
     приказ,  которому он не мог бы не повиноваться как иммиграционный врач)
от Иммиграции, сделать именно так.

     Этим письмом я объявляю, что я рассматриваю ваш путь обработки ситуации
dangerously наступлением и лишением меня
     моих конституционных  прав  из-за вышеупомянутого  также как  следующих
причин:

     ПЕРВОЕ, я БУДУ  ИГНОРИРОВАТЬ любые  анонимные письма  подобные  данному
вашему письму, до тех пор, пока письмо от
     Вас не  будет подписано, адресовано от  реального человека с  его /  ее
ясным именем и номером телефона.

     ВТОРОЕ, Вы не имеете  никаких  законных  прав  обращаться со  мной  как
инфицированным вирусоносителем, пока бесспорное
     медицинское доказательство не установлено.

     ТРЕТЬЕ, посылая меня в Инфекционную Больницу Вы можете подвергнуть меня
контактам с реальными инфицированными
     вирусоносителями.

     ЧЕТВЕРТОЕ, Вы  -  не  полиция, не  Иммиграция,  не  тайная полиция и не
подразделение карательных отрядов, чтобы
     a),  принимать решение  тайно  - анонимно,  отказываясь  подписать ваше
письмо,
     b), чтобы приказывать мне:  " в соответствии  с законом Иммиграции, Вам
приказывается (...) ". Так как Вы - не иммиграционный
     адвокат  или  представитель  иммиграционных  властей,  Вам  запрещается
судить в случае подобном моему, чего требует закон
     Иммиграции. Такое  заявление  в  случае, подобном  моему,  должно  быть
направлено только непосредственно от Иммиграции.
     Если Вы  - часть Иммиграции (официально), тогда мои права были нарушены
в момент, когда я не был информирован
     относительно этого перед прохождением рентгена в вашей лаборатории.

     ПЯТОЕ,  мои  юрисконсульты, и  я  сам,  мы уверенны, что  Вы не  имеете
никаких законных оснований лишить меня выбора
     медицинского  учреждения   для   прохождения  медицинских  тестов   или
обследования. Вы не можете в соответствии с
     действующим порядком приказывать мне проходить их исключительно в вашем
учреждении. Это нарушает мои основные
     права  человека. Даже КГБ  не имело никакого официального права обязать
любого, кто не являлся заключенным в тюрьму
     подозреваемым   или   уголовным   преступником,  проходить  медицинское
обследование без некоторого выбора.

     ШЕСТОЕ,  я  просил  бы, чтобы  иммиграция позволила  меня делать другой
рентген перед прохождением каких либо других
     тестов или обследований.

     СЕДЬМОЕ,  оценивая   мой  случай,  некоторые  активисты  прав  человека
полагают, что кто - то в Иммиграции настолько
     разъярен,  так сердит относительно меня,  демонстрируя  в  моем  случае
настолько серьезные и вызывающе-открытые
     должностные  преступления,  что  Иммиграция  в  конечном  счете  готова
нанести любой ущерб моему здоровью через анализ
     крови, рентген или путем садистских бюрократических издевательств.

     ВОСЬМОЕ,  я  думаю, что  наиболее  разумные  реалистические  объяснения
случившегося, если только мой рентген не был
     подменен другим, могут быть следующими:
     1)  Возможная тень от нижнего белья, которое я не снял, а также завязок
больничного халата, оказавшихся впереди
     2) Пыль или другое вещество, каким-то образом оказавшееся на больничном
халате
     3) Следы газа, отличного от воздуха, который непонятно как я вдохнул

     ДЕВЯТОЕ, перед выполнением  флюорографии я получил  странный  звонок из
Иммиграции, когда я был обвинен в отказе от
     "лечения".

     ДЕСЯТОЕ, Ваша  медицинская этика не должна была позволить  Вам посылать
меня в Инфекционную Больницу до ваших
     собственных   медицинских   выводов,  основанных   не   на   заключении
Иммиграции, но на Вашей собственной оценке моего
     рентгена.

     ОДИННАДЦАТОЕ, мои юрисконсульты сказали мне, что я имею права просить о
возможности обсудить результат рентгена с
     любым из медицинских специалистов  вашего учреждения, до  того, как  мы
пойдем дальше. Это Вы (от имени Иммиграции, или
     нет - не имеет значения) посылаете меня в Инфекционную Больницу. Потому
Вы не можете отказать мне в таком обсуждении.
     Я  хотел  бы  видеть  оригинал рентгена,  который  был  сделан в  вашем
учреждении 1 ноября 2000 и также показывать его моим
     медицинским советникам.

     ДВЕНАДЦАТОЕ,  я  предпочитаю  не  проходить  более  никаких  тестов или
обследований для иммиграционных вопросов (для
     медицинских целей - это другое дело) в вашем учреждении.
     Искренне Ваш,
     Лев ГУНИН
     Ноябрь 2000 Монреаль


     06 ноября 2000 я повторно послал письмо Министру Иммиграции, потому что
я не получал никакого подтверждения, что мое
     предыдущее  письмо  было  получено  в  Ее офисе.  Однако, я не упомянул
последних происшествий с рентгеном: потому что ко
     времени отправки письма еще  я не проверил своего  почтового ящика. Вот
почему в письме Министру я писал, что пока не
     имею никаких намерений предавать  дело публичной огласке,  однако,  то,
что случилось теперь, настолько невероятно и
     опасно, просто зачеркнуло все прежние установки.

     Как известно уже из письма, 14 ноября я  пошел в обычную лабораторию  и
сделал рентген, который был абсолютно в норме.
     Даже   малейшая   возможность   того,  что   какая-то  патология  могла
существовать, была исключена. Легкие (обе стороны) были
     абсолютно ясны. Это было только еще одно доказательство, что Иммиграция
зашла слишком далеко! Однако, они нанесли
     большой ущерб моему здоровью, потому что произошедшее шокировало меня и
заставило быть озабоченным своим
     здоровьем.

     Эта часть была написана 17 ноября 2000.
     17 ноября мне позвонили из ЛАБОРАТОРИИ CDL MED и велели оплатить анализ
крови на сифилис, который, они утверждали,
     я сделал у них для доктора Giannakis'a 31 октября 2000. Они представили
мне по факсу квитанцию которая утверждает, что я
     делал такой  анализ крови.  Однако,  я никогда не делал этого анализа и
даже никогда не был CDL MED ЛАБОРАТОРИИ.
     Потому  что  дата  квитанции  соответствовала дате, когда  я  поехал  к
доктору Giannakis для медицинской комиссии, я спросил
     CDL MED  ЛАБОРАТОРИЮ,  могло  ли  это  быть  компонентом анализа крови,
который был мне сделан в офисе доктора
     Giannakis'a  им  самим  и  потом был  послан доктором для  оценки в  их
лабораторию. Они сказали мне - "Вы должны были придти
     только к нам, чтобы делать этот анализ; сдавать кровь для этого анализа
не у нас - это абсолютно исключено". Я думаю, что
     именно  сейчас   вопросы  иммиграции  закончились,  и   возник  субъект
уголовного расследования. Любые дальнейшие жалобы
     или требования на уровне иммиграции были бы бесполезны,  потому что  мы
имеем дело с преступными методами. Мне
     необходима помощь в представлении этого дела RCMP, так как я уже звонил
в их офис в Калгари, но мне сказали, что в дела,
     в которые замешана Иммиграция, они не рассматривают. То  же самое я мог
бы услышать в бывшем СССР, если бы обратился
     в милицию с жалобами на КГБ!

     Я хотел  бы  обратить главное внимание вот  на  что: права  наших детей
серьезно нарушены. Уже седьмой год они живут в
     Канаде (начиная с 1994) без статуса постоянных жителей. Это затрагивает
их самые основные, базисные права, воздействуют
     на их  каждодневную жизнь!  Если то,  что мои  иммиграционные советники
сказали мне, правильно, эта ситуация также
     нарушает как  международные  стандарты, так и канадские  законы: потому
что дети не должны быть лишены статуса
     иммигрантов после  5 лет в стране и  не должны быть оставлены без каких
либо документов гражданства или лессе-пассе.
     Потому второй факт отягощает ситуацию и состоит в том, что наши дети не
имеют никаких паспортов или даже лессе-пассе
     никакого государства.  Так  или  иначе  - необоснованная  и  незаконная
бюрократическая травля с целью оставить нас и далее
     бесправными,   в   неизвестности,   в   тупике  ситуации   социального,
финансового, профессионального, и юридического
     прозябания и бесправия недопустима.

     Дополнительная информация 09 ноября 2000.
     Ноябрь. 8 2000 к моей жене обратились двое людей (Вы может  называть их
моими потенциальными работодателями) - от них
     мы  во  многом  зависим  в  меньшей  или большей степени, они канадские
граждане, один из них урожденный канадец. Они
     сказали ей,  что я  должен  закрыть  мои  Интернет сайты  и  прекратить
критиковать нарушение прав русскоговорящего
     меньшинств в Израиле. Мне также звонил анонимный человек и сказал, если
я не прекращу мою деятельность в области
     прав человека,  медицинские обследования для Иммиграции могут оказаться
для меня смертными. L. G.

     Дополнительная информация 23 ноября 2000.
     Ноябрь. 23  2000  L.  G.  Удалось выяснить, кто мне написал  письмо  из
Монреальского Института Грудной Клетки. Это была Lucy
     Gefroy (Jefroi или Joyfroid?). Удалось также выяснить, что  она никогда
не видела моего рентгена, а только была автором
     письма  мне. Узнали  ее телефон. Я позвонил  мадам  Lucy  на  работу по
телефону 849-5201, коммутатор 2166, оставил ей
     сообщение на  автоответчик, назвав  свое полное  имя  и номер телефона.
Когда я звонил ей, я не набирал перед номером
     телефона  *67, чтобы  скрыть свой  номер.  Мадам  же  Люси,  когда  мне
позвонила в два пятнадцать, звонила анонимно, так, что
     на  определителе  номера телефона высвечивалось: анонимный звонок.  Уже
это одно говорит о ее неискренности и вине. Она
     сама  мне позвонила, однако,  когда  я  стал говорить по-английски, она
упорно говорила только по-французски. Тогда я стал
     говорить по-французски. Она тут же перешла на такой ломаный английский,
что понять ее было невозможно. Я попросил ее
     говорить по-французски,  и  убедился,  что она знает,  кто  я такой,  и
помнит о том, что со мной произошло. Тогда я спросил у нее
     , видела  ли  она мой  снимок. Она  ответила,  что мой снимок  смотрела
именно она и помнит, что на нем было. Так как по моим
     сведениям она не  видела моего снимка, я спросил у нее, что она увидела
на нем: слабое или сильное затемнение, с какой
     стороны, в каком именно  месте. А, если  точно не помнит, то какая была
общая картина. Она заявила, что не имеет права мне
     этого говорить. Чтобы прервать мои вопросы, она сказала  по-французски,
что мое дело закрыто и что мне необязательно
     приходить.

     Ниже вы  найдете  текст, который возник из обсуждений с моей матерью ее
ситуации, и описывает то, что случалось с нею.
     Лев ГУНИН

     Короткое  описание  развития  основных  последних событий  в деле  моей
матери:

     В ноябре 1998-го она вышла замуж за канадского гражданина. Это не имело
никакого отношения к ее иммиграции или
     просьбе   о  статусе  беженца.  Однако,  должностные   лица  Иммиграции
продолжали обращаться с нею, как будто она все еще
     была беженцем - и рассматривали ее брак как  расширение ее требования о
статусе беженца (они были разъярены тем, что не
     имелось никаких  доказательств  этого).  Они так  или  иначе связали ее
иммиграционное дело с делом ее сына, когда в
     действительности, начиная с его гуманитарного обращения и ее брака, они
не имеют больше общего файла.

     Вот что произошло:

     В ноябре  (23) 1999 года моя мать имела  интервью по поводу ее  брака в
Иммиграции. Опустим описание всех нарушенный и
     уловок, которые агент Иммиграции, Госпожа  Helene ROY, совершила, чтобы
отказать ей в признании ее брака. Что случилось
     в  течение интервью,  было  уже  описано  в жалобах в  Иммиграцию  и  к
Медицинской Комиссии Иммиграции. Пристрастие мадам
     ROY  было  проявлено  не только косвенно - оно было  визуально! Я  хочу
постановиться на двух главных фактах:

     1. На первоначальном отрицательном решении в письменной форме - которре
M-me ROY позже заменила другим.
     2. Вмешательство M-me ROY's в компетенцию Медицинской  Комиссии,  что и
предрешило дальнейшие решения Комиссии.

     Решение M-me ROY было следующим: она не признала брак моей матери из-за
вопросов по поводу ее здоровья. (Копия этого
     документа может бы быть приложена).

     Когда я  позвонил ей  и  сказал,  что ее решение  незаконно  не  только
потому, что вопросы здоровья моей мамы не имеют
     никакого отношения к признанию или непризнанию ее  брака,  но и потому,
что в решении не предусмотрено обращение с
     апелляцией в Федеральный суд, что является нарушением,  m-me ROY быстро
изменила свое решение и попросила, чтобы мы
     пришли в  Иммиграцию  забрать  другой  документ. Она забрала у  нас  ее
предыдущее решение (заверенную копию которого я
     успел сделать) и дала  нам другой документ,  копия которого  может быть
приложена.

     Мы также  выяснили,  что первое начальное  (отрицательное) решение было
основано на медицинском рапорте доктора Wanda
     BRZEZINSKA,  который m-me ROY у  той затребовала.  По запросу M-me ROY,
доктор BRZEZINSKA, постоянный и единственный
     "семейный" врач  моей мамы  с момента  нашего  прибытия  в  Монреаль до
времени интервью, написала, что моя мать имеет
     риск сердечной и почечной недостаточности.

     По нашему мнению  и согласно мнению  наших консультантов любое решение,
основанное на медицинских вопросах, не было в
     полномочии m-me ROY, потому что она  - не медицинский доктор и не имела
никаких законных прав вмешаться в медицинские
     вопросы.  Доктор BRZEZINSKA  сделала ложное утверждение  в пользу  M-me
ROY, исказив факты. Факты - это то, что моя
     мать  никогда  не  направлялась   доктором   BRZEZINSKA  ни  к   какому
кардиологу, а также никогда не посылалась ей ни на какие
     серьезные кардиологические  тесты,  которые  требовались  бы  в  случае
серьезных кардиологических осложнений. Доктор
     BRZEZINSKA никогда не  выписывала  ей никаких лекарственных препаратов,
связанных с сердечной болезнью или ее
     предотвращением. Она  никогда  не говорила моей матери или мне, что моя
мать имеет слабое сердце. Тот же самое
     соответствует    заявлению     BRZEZINSKA     относительно     почечной
недостаточности. Когда моя мать спрашивала ее "Вы
     находите что-нибудь серьезное с моим здоровьем?", она имела обыкновение
сообщать, что здоровье моей мамы является
     нормальным для ее возраста ...

     Согласно  нашим  консультантам,  иммиграционные  правила  и  инструкции
говорят, что только фактические, а не
     потенциальные,  болезни  могут  быть  приняты во внимание  Иммиграцией.
Теоретически у каждого человека, даже у самого
     здорового,  может  развиться любая  смертельная болезнь - и разовьется:
потому что каждый умирает. Предлог отказать в
     статусе  иммигранта  на  основании  "потенциальной  опасности  развития
летальной болезни" является просто смешным и
     становится основанием для дискриминации, пристрастия и злоупотребления.

     Превышая  свои полномочия, Госпожа  Roy вмешалась в  дела  медицинского
отделения Иммиграции (Иммиграция -
     Медицинские  Услуги), искусственно сформировав  почву для пристрастного
отношения медицинского департамента
     Иммиграции.

     Моя мать знает, что она гипохонтрик (мнительна) и легко внушаема, но не
в состоянии контролировать себя. И Госпожа
     Brzezinska, и Госпожа Roy знали об этом и попыталась своими  действиями
подорвать здоровье моей матери. В телефонной
     беседе с Госпожой Roy перед брачным интервью (она сама позвонила мне) я
предупредил ее, что в случае негативного
     решения "моя  мать могла бы проявить гипер реакцию, переволноваться - и
тогда у нее мог бы иметь место инфаркт или
     инсульт в результате этого". Было ясно что Госпожа Roy  преднамеренно и
злонамеренно использовала эту информацию для
     нанесения  ущерба  здоровью моей  матери.  Я  полагаю, что  она заранее
планировала заменить первоначальный документ с
     отрицательным  решением -  положительным.  Это  был  только  фарс, цель
которого состояла в том, чтобы поместить мою мать
     в стрессовую ситуацию и повредить ее здоровью сколько возможно.

     Моя мать признавалась, когда мы готовили не посланную жалобу-апелляцию:
"...когда мой сын объяснил мне значение
     первой отрицательной бумаги  Госпожи  Roy, я начала кричать, мое сердце
дико стучало в моей груди, я не могла обрести
     дыхание.  Я  чувствовала  себя  раздавленной и  больной.  Нет  никакого
сомнения, что это нанесло большой ущерб моему
     здоровью. Потребовалось некоторое время, чтобы я оправилась  от  шока и
стресса. Потом я прошла требуемые Иммиграцией
     медицинские   обследования.    Доктор   Giannakis,   который   проводил
обследование, сказал, что мое здоровья не вызывает
     никаких  опасений. Моча  и  анализ крови  были в норме. Только  когда я
поехала делать рентген грудной клетки, произошло
     нечто вроде недоразумения: потому что я не могла понять команды - когда
я должна была вдохнуть и не дышать. Мой сын
     попросил, чтобы  повторили  рентген. Тогда мы были  окружены враждебным
отношением персонала - и моему сыну сказали,
     что Иммиграция уже итак вошла  в контакт с ними от нетерпения, что я до
сих пор не сделала флюорографию".

     В  январе  2000 года  из медицинской  комиссии Иммиграции (Иммиграция -
Медицинские Услуги) прибыл приказ моей матери
     сделать  дополнительные  обследования:  анализ крови strum creatinine и
эхо кардиограмму. Это было совершенно ненужно,
     необоснованно  - и даже преступно. " Strum creatinine "  (тест почечной
функции) был уже сделан в процессе медицинского
     обследования,  выполненного   доктором  Giannakis   для  Иммиграции.  И
результат той проверки был в норме. Доктор Giannakis
     провел очень  тщательное обследование - и  не нашел  никаких  серьезных
проблем с ее здоровьем. Никто не мог бы дать иного
     объяснения, как то, что реальная цель  иммиграционного решения состояла
в стремлении морально сломить и уничтожить
     мою  мать,  подорвать  ее здоровье. Цель этого решения состояла в  том,
чтобы подвергнуть ее дополнительным стрессам и
     суматохе.

     Приостановка  Иммиграцией  процедурной  работы  с  файлом  моей  матери
оправдываемая "медицинскими проблемами"
     помещала ее и  далее в ситуации ожидания, неизвестности, в подвешенного
состояния, разрушая ее финансовую,
     социальную, и  личную  ситуацию, и  требовала астрономических расходов,
преодоления организационных и других проблем.
     Это поставило ее в условия чрезвычайных затруднений.

     Почти  пять лет мы были  под постоянной угрозой высылки. Наш страх быть
депортированными назад, в страну (куда мы
     никогда не хотели ехать и были доставлены  силой, подвергаясь там самым
серьезными преследованиям) последнего места
     жительства  был  такой  сильный,  что  у  нас даже  возникали  мысли  о
самоубийстве. Тот ежедневный страх разрушал наше
     здоровье   и  опустошил  наши  жизни.  Из-за  него   и   многих  других
ситуационных, административных, психологических, и т.д.
     беспокойств  и  неудобств,  связанных  с  более  чем  шестью  годами  в
неизвестности и интенсивного психологического давления
     Иммиграции с целью сломить нас, мы разрушены, наши жизни уже поломаны!

     Имеется другое признание  моей  мамы: "Когда я получила  первое силовое
решение иммиграционной медицинской комиссии
     (Иммиграция -  Медицинские Услуги),  я была потрясена. Я не могла спать
две недели, мои руки дрожали, и я была в панике.
     Возможно, что вместе  с действиями Госпожи  Roy's это несправедливое  и
необоснованное решение нанесло непоправимый
     ущерб моему здоровью. Я полагаю, что это и была их цель. Не спрашивайте
меня, почему. Если это не было чистом садизмом,
     тогда  они,  значит,  хотеть  отомстить  мне из-за  моего  обращения  с
просьбой статуса беженца раньше, в 1994 году, или
     наказать  меня за активизм  моего сына в области  прав  человека и  его
журналистскую активность".

     Еще одним  нарушением является то, что должностные лица Иммиграции,  не
подписываются под официальными письмами,
     не  дают своих  имена,  должностей,  телефонов.  На письмах нет никакой
надлежащей эмблемы (лого) Иммиграции, они не
     написаны  на  специальной  бумаге, нет ничего, что позволило бы понять,
что это - не мошенничество и не чья-то шутка; когда
     Иммиграция  звонит вам - высвечивается "частный звонок"!  Использование
решений секретных анонимных судей / чиновников -
     особенность тоталитарных режимов. Это идет против всего, за что страны,
подобные Канаде, стоят. Люди должны иметь
     право знать, кто принимал  решения против них и иметь  возможность  его
оспорить.

     Моя мать имела снова финансовые, административные, и другие затруднения
и прессинг в процессе прохождения
     несправедливо  приказанных  ей  Иммиграцией  обследований. Может  быть,
представители иммиграционных властей были
     правы  в своих предложениях  относительно здоровья  моей мамы,  и тесты
подтвердили это? Нет, результаты их были
     противоположны!  Strum creatinine был снова в норме, и эхо кардиограмма
только отразила некоторые анатомические
     особенности,  известные  прежде,  но  ничего  чрезвычайно  плохого  или
серьезного. Моей маме сказали два врача, что она
     может даже работать с  такой кардиограммой! Врач,  кто делал испытание,
сказал мне, что кардиограмма показала
     некоторые  особенности, но они имеют  анатомическую, не патологическую,
природу. Однако, вместо того, чтобы наконец-то
     выдать моей матери документы, они подвергли ее (письмо от 30 июня, 2000
- но приложение для доктора было датировано
     28   июня)  новым   лишенным  всякого   здравого   смысла   и   нелепым
издевательствам: потребовали послать им резюме ее
     "последнего"  посещения   кардиолога".   Но  она  никогда  не  посещала
кардиолога! У нее не было ничто, чтобы послать им!

     Она  снова поехала  к доктору  Giannakis. Он послал ее к доктору Gordon
Creenstein, известному авторитету в области
     кардиологии,  который обследовал  мою мать и сказал  ей  то  же  самое:
некоторое увеличение сердца имеет анатомический,
     врожденный, характер  и это  - не патология. Он  представил  Иммиграции
свое заключение 27 июля 2000.

     Любой  беспристрастный  наблюдатель  может  видеть, что  и  почечные  и
сердечные "главы" медицинской эпопеи закрыты, что
     вся история  была теперь закрыта.  Однако, это  было  недостаточно  для
Иммиграции. В сентябре 2000 года медицинский
     отдел Иммиграции сделал  другое решение. Они приказали,  чтобы моя мать
сделала новый анализ мочи и затем посетила
     уролога.  Она  сделала  анализ  немедленно - и посещение  уролога  было
намечено на ноябрь 2000.

     Но даже это не удовлетворило Иммиграцию!
     19   сентября  2000  она  получила  письмо  от   другого  представителя
иммиграционных властей, который потребовал от нее
     отчета в  том,  как  она  повиновалась  прошлому приказу  Иммиграции, и
обвинял ее в отсрочке и саботаже процедуры. Это было
     подписано L. Cawchesne.

     Тем временем Доктор Giannakis позвонил в Медицинский  отдел Иммиграции,
сообщив им, что у них не было никакой причины
     для  требования  посещения   уролога:  потому  что  абсолютно   никаких
отклонений от нормы не имелось в анализе мочи. Они
     вынуждены были с  ним согласиться. Он позвонил моей  маме и сказал, что
он отменил назначение к урологу, потому что
     медицинской  отдел   Иммиграции   закончило  работать  с  ее  файлом  и
информировал представителя иммиграционных властей,
     что не имеет больше никаких медицинских вопросов относительно нее.

     Однако, Иммиграция все еще не принимала  никакого  решения, отказываясь
закрывать файл моей матери представить ей
     вид на жительство.  Теперь они  вообще  не имеют  никаких  причин, даже
извинений или оправданий. Они просто молчат. Когда
     один из иммиграционных советников моей мамы позвонила в  Иммиграцию, ей
отвечали, что никакого решения не будет
     сделано,  пока не прибудет полицейский клиринг. Но моей маме никогда не
говорили, чтобы она обязана получить
     полицейский  сертификат;  кроме того, людей  в  ее возрасте  никогда не
просят представить полицейский сертификат. Она
     также подписалась под ее формальной просьбой о полицейском клиринге, мы
полагаем, два года назад. Что с этим тогда
     было сделано?

     Тогда ее другой  адвокат вошла в контакт  с иммиграцией. Они говорили с
ней грубо, и отказались беседовать. Проходят
     месяцы, в  течении  которых я и мои иммиграционные советники  звоним  в
Иммиграцию, но неизменно получаем отказ в
     обсуждении дел моей мамы.


     Требования по делу в семьи GUNIN:
     1.  Мы нуждаемся  в  ясном  ответе  в  письменной  форме,  получила  ли
Иммиграция наши полицейские клиринги. И если нет, то
     a), почему; b),  что было  сделано с  анкетами  просьбы  о  полицейских
сертификатах, подписанными мной и моей женой и
     представленных Иммиграции примерно два года назад;
     c), что должно быть сделано теперь.
     2. Если медицинские экзамены были необходимы для всех членов семейства,
почему Иммиграция не посылала надлежащих
     анкет  (MED1A)  для  всех  членов  семейства  шесть  месяцев назад  (мы
нуждаемся в ясном ответе). Мы также нуждаемся в
     гарантии в письменной форме, что от Ina не будут требовать, чтобы и она
прошла иммиграционное медицинское
     обследование.
     3. Мы хотели бы, чтобы все искусственные задержки в рассмотрении нашего
файла были немедленно остановлены, и
     получить  гарантию, что  наши дети  не  будут  и дальше лишены  статуса
постоянных жителей.
     4. Если  мы  немедленно  не  получим  статус иммигрантов, представители
иммиграционных властей просто уничтожат нас.
     Если  Иммиграция хочет  мстить мне за мою деятельность в  области  прав
человека, зачем издеваться над моей семьей? Они
     могли бы задержать статус для меня, но дать его членам моей семьи.
     5. По манипуляция  медицинскими данными  должно  быть  начато уголовное
расследование.


     Требования по делу Elisabetha GUNIN (Epstein):

     Имеется  только  одно  требование: ей обязаны  дать  статус  иммигранта
немедленно и безоговорочно.

     Искренне Ваш,
     Лев GUNIN
     26 ноября 2000







ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕДИЦИНЫ
     как инструмента
     ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ


     Manipulation of medical data  for political  persecutions is the end of
the
     civilized society
     - December 2000 -


С О Д Е Р Ж А Н И Е
     РУССКИЙ
     1. Краткое обозрение - описание последних событий
     2. Источник наших проблем
     3. Список документов
     4. Более развернутое (хронология) изложение событий
     5. Открытое письмо в Монреальский Институт Грудной Клетки

АНГЛИЙСКИЙ
     1. First Page
     2. Page 2

     December, 2000. Montreal, QUEBEC

     - DOCUMENT NUMBER FOUR-A -

     Копия письма одному из
     ведущих политиков Канады
     From        Lev        GUNIN       Full        immigration       story:
http://www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm
     former refugee claimant
     (address, tel. 514-49-1294, leog@total,net)

     - НОМЕР ДОКУМЕНТА ЧЕТЫРЕ A -
     От   Льва  ГУНИНА,  бывшего  претендента   на  статус   беженца  Полная
иммиграционная история:
     {www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/inde xX.htm}
     (адрес, телефон)
     6 декабря 2000

     Уважаемый господин!

     Удивительно, как  в  этих  нормальных  мирных условиях  некоторые  люди
используют свою работу и должность, чтобы
     преследовать  других,   даже  играть  с  их  жизнью!  Они  наслаждаются
незаконными методами.
     Использование   (против  нас)   поддельных   медицинских   данных   для
манипулирования нами и продления ситуации нашего
     бесправия  -  один  из них.  Теоретически  фальсификация  и  преступная
обработка медицинских данных может вести к
     насильственному лечению от болезней,  которые мы не имеем (что способно
привести к летальному исходу).

     1.  Позвольте  мне  упомянуть  кратко  источник  наших  проблем: я  был
активистом прав человека, бывшим Советским
     диссидентом, депортированным  из родной  Беларуси в Польшу.  Оттуда моя
семья и я были принудительно доставлены
     в Израиль. В Канаде мы оформили просьбу о статусе беженцев.

     Я  полагаю,  что  пытаясь   остановить   массовое  бегство  из  Израиля
дискриминируемых новых иммигрантов, некоторые
     политические  деятели   предпочли   "военные"  методы.  В  Канаде   они
использовали "своих" иммиграционных адвокатов,
     переводчиков,  уполномоченных  комиссий  по  беженцам  и врачей,  чтобы
торпедировать беженские дела. Возможно, что
     (как -  вероятно  - много других жертв)  я был преднамеренно  послан  к
адвокату, чья переводчица (M-me E. Broder)
     намеренно  исказила  содержание  наших наиболее важных  документов, и к
врачу (M-me W. Brzezinska), которая сделала
     заведомо  ложный  рапорт.  Члены  IRB  (комиссии  по беженцам)  открыто
надсмехались над нашей надеждой на
     правосудие в Канаде.


     2.  Так мы  уже более  6 лет  в  положении  бесправия,  неизвестности и
административного террора.

     Несмотря на  отрицателей  прав человека в  IRB и  других  департаментах
Иммиграции, про - израильское лобби (с их
     людьми  в  Иммиграции),  персональный   вклад  иммиграционного  офицера
Госпожи Udith Malka в ухудшение нашей
     ситуации, более года назад мы получили положительное решение (по нашему
делу). С тех пор противники к этого
     решения  пытаются обратить  его вспять и делают нашу жизнь невыносимой.
Мы так и не имеем статуса, подвергаясь
     издевательствам и преследованиям:


     (A).  Во-первых,   это  ненужные  дорогостоящие  для  нас   медицинские
обследования и явная фальсификация
     медицинских  данных (Doc. 1-23). Задерживается продление  разрешений на
работу и на учебу (для детей), они
     намеренно выписываются на короткие сроки. Анонимные письма и телефонные
звонки с угрозами (психологическое
     давление  -  Doc. 1-6,  в частности - 16). Неоправданные "тоталитарные"
секретность и анонимность, когда Иммиграция
     имеет дело с нами (Doc. 10a, 13a, 1, 14, 15, и т.д.)


     (B). Год назад (6 месяцев  с момента моей жалобы)  должностные лица IMS
(медицинского департамента Иммиграции),
     отказали нам  в решении и анкетах для  прохождения медицинской комиссии
на всех членов семьи, уверяя, что только
     моя жена  должна ее  пройти. Теперь  в противоречие этим  уверениям они
приказали мне и моей младшей дочери пройти
     мед.  комиссию   (исключив  мою  старшую  дочь).  Искусственно  создана
ситуация, когда на момент прохождения комиссии
     последним членом  семьи срок годности медицинской аттестации моей  жены
истечет (Doc. 2, 19, 20). Это делается,
     чтобы держать нас в подвешенном состоянии бесконечно. Файл моей  матери
был незаконно объединен с нашим, чтобы
     поместить нас в зависимость от ее  ситуации (Doc. 1, 4, 6). Прибывающие
квитанции на анализы крови и другие мед.
     тесты,   которых  я  никогда  не  делал,  странные  игры  вокруг  моего
рентгеновского снимка (Doc. 1-7, 9-25) пугают нас.


     (E).  Дело  моей  матери. 1994:  Wanda Brzezinska, иммиграционный врач,
делает ложное сообщение в Иммиграцию: (Doc.
     7a,   4b,   7b)   (возможное   (!)   развитие   сердечной  и   почечной
недостаточности). (Моя мать сказала ей, что имеет
     врожденное увеличение сердца). На вопросы моей мамы Бжезинска отвечала,
что у моей мамы прекрасное здоровье и
     что она  может даже работать. Ноябрь. 1999: иммиграционный офицер (M-me
Roy), не врач, незаконно вмешивается в
     медицинские вопросы, и принимает основанное на  этом решение  (Doc. 7a,
7b). (Позже быстро заменив его). В нарушении
     законов  о брачном интервью отдел  IMS выносит отрицательное решение ДО
прохождения моей матерью мед.
     комиссии   (Doc.  7a).  2000:  целый  год  необоснованных  распоряжений
прохождения неисчислимых дополнительных мед.
     обследований,  писем  и  звонков с  угрозами (Doc. 14 -17).  Цель:  a),
подорвать здоровье моей матери, b) оправдать мадам
     Brzezinska  и  M-me  Roy.  В  течение  двух  месяцев   после  окончания
медицинской эпопеи Иммиграция отказывалась давать
     какой-либо  ответ. Теперь  (декабрь)  отдел  IMS  вынес  заключительное
отрицательное решение, основанное на все тех
     же  инсинуациях  г-жи  Bezezinska:  в  противоречие  результатам  новых
обследований и медицинским мнениям (анатомия,
     не  патология).  (А  разве мало уже одного того, что в течение пяти лет
Brzezinska никогда не посылала мою мать ни к
     кардиологу и нефрологу (урологу), ни на обследование сердца  и почек, и
никогда не выписывала ей никаких
     медикаментов  в связи с проблемами сердца / почек?!). Разве не вопиющий
тот факт, что целый год отдел IMS
     оценивал  не  фактические,  но  возможные  проблемы   ее   здоровья,  а
подтвердил изначальный диагноз Бжезинской,
     игнорируя  результаты годовых обследований! (Doc. 25). Если тот ужасный
диагноз (Doc. 25a), которым они приговорили
     мою мать в 1994, был бы верным, как бы могла она жить нормальной жизнью
все эти 6 лет без медикаментов и
     кардиолога?! Если здоровье моей матери  действительно ухудшилось  после
целого года этих изощренных
     издевательств,  то   представители  иммиграционных   властей  полностью
ответственны за это. Именно этого они
     умышленно добивались!

     Иммиграционные сотрудники совершили ряд действий,  нарушающих автономию
медицинских учреждений и их
     персонала,  для  вымогания  ложных  медицинских  сообщений  и  создания
поддельных медицинских документов - как в
     отношении моего дела, так и дела моей матери.

     Наши  дети  в  полной  мере  страдают  как  от  самой этой  невыносимой
ситуации, так и от искусственных задержек
     продления их студенческих разрешений и других необходимых лицензий. Моя
жена и моя мать страдают от депрессии,
     их посещают мысли о самоубийстве.

     4.  Несмотря  на  преследования,  мы  внесли  свой  вклад  в  канадское
общество. Мы не имели никаких конфликтов в
     гражданской  жизни. Мы  работали.  Мы  приспособились несмотря  на  все
искусственные препятствия благодаря рядовым
     канадцам. Даже в Федеральной Иммиграции были люди, что старались как-то
компенсировать тот ущерб, который
     причинен  нами  их  коллегами.  Я  участвовал  в  десятках  музыкальных
фестивалей и мероприятий. Моя жена тяжело
     работает. Наши  дети  - признанные талантливые музыкант  и  балерина (<
Doc. 27). Несмотря на все затруднения, наша
     семья  не распалась.  Мы  любим друг друга  и поддерживаем  друг друга.
Разве не было бы лучше, если бы Иммиграция
     сконцентрировалась на других проблемах вместо того,  чтобы преследовать
такую семью, как мы? Мы надеемся, что
     эта недопустимая ситуация найдет гуманное решение.

     Искренне Ваш,
     Лев GUNIN
     8 декабря 2000 (Монреаль, Квебек, КАНАДА)



     Перевод с английского и французского П. Василевского





     В  правозащитные  организации  -  Document  #FOUR-b  -  ДОКУМЕНТ  НОМЕР
ЧЕТЫРЕ-В -
     From        Lev       GUNIN        Full        immigration       story:
{www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm}
     former refugee claimant
     (address, telephone) December 2 2000

     Позвольте заявить прямо:  источником наших (моих и  моей семьи) проблем
всегда была моя правозащитная
     деятельность и мое нетривиальное историческое / философское мышление. Я
- бывший советский диссидент. Мой
     конфликт с властями (причастность КГБ  началась сразу)  восходит к 1971
году, когда я был учеником 9 класса средней
     школы.

     Начиная с 1978  коммунистические власти вместо  заключения  в  тюрьму и
официальной административной травли в
     ряде случаев стали пользоваться неофициальными преследованиями:  побои,
угрозы, тайно инициированные КГБ
     неприятности  на работе, и т.д. Они также начали использовать некоторых
добровольцев (не из штата КГБ) для
     координирования и планирования нападений на диссидентов. К тому времени
они нашли такого координатора для
     меня:  мою родственницу  -  дочь  племянницы  моей бабушки  (со стороны
матери). Власти планировали
     административные   трудности   на   моей  работе,  устраивали   помехи,
прослушивание и отключение время от времени
     моей   телефонной   линии,   перлюстрировали   и    конфисковали    мою
корреспонденцию, торпедировали мою
     профессиональную карьеру.  А она провоцировала  натянутые отношения  ко
мне в семье моей жены, натравливала на
     меня соседей, распространяла обо мне  клеветнические  слухи  среди моих
друзей. Она использовала моих близких
     друзей, таких, как М. K. или моих  подруг (до женитьбы) , чтобы нанести
мне самый значительный ущерб. Она
     координировала нападение  на  меня в феврале 1979, когда я был  жестоко
избит и провел несколько недель в
     больнице.

     В Израиле  она  вошла  в  контакт  с моей  женой  и  воспользовалась ее
откровенностью, открытостью и добротой. Она
     стала манипулировать ей  с  целью  разрушения моей  жизни. Моя  жена не
верила ни единому слову из того, что я
     рассказывал ей о моей  родственнице. И  делала  все, что та предлагала.
Ходили слухи, что моя родственница была
     осведомителем  израильских  властей.  В  Монреале  моя жена  продолжала
оставаться под сильным влиянием моей
     родственницы. Несмотря  на  мое  несогласие,  она  обратилась  с  нашей
просьбой о статусе беженцев к адвокату моей
     родственницы,  мэтру  Le  Brune, и настояла на том, чтобы мы все, и моя
мать включительно, стали посещать Госпожу
     Wanda BRZEZINSKA, врача  моей родственницы, Иммиграционного врача. Я не
мог сделать ничего, потому что не хотел
     ломать семью.

     Самый  близкий друг  моей родственницы  и  секретарь-переводчик Мсье Le
BRUNE-а, Госпожа Eleonor BRODER, тесными
     узами связанная с Израилем, и - возможно, израильская гражданка, делала
все, что могла, чтобы сорвать наше
     беженское  дело. Вы можете  найти больше  подробностей в Интернет  (см.
адрес вверху страницы). (Или в моем файле,
     переданном  Госпоже Mancini  пару лет  назад). Совершенно очевидно, что
Госпожа BRODER была в контакте с
     комиссарами  IRB, и частично отказ  нам по просьбе статуса беженцев был
основан на том, что Госпожа BRODER
     сделала.

     Госпожа  Brzezinska стала  вести  нечестную  игру,  манипулируя  нашими
медицинскими данными начиная с нашего первого
     же визита к ней в 1994-м году. Она подала в  1994 году катастрофический
для судьбы моей матери раппорт в
     Иммиграцию относительно здоровья последней, а также  сделала все, чтобы
подстроить инсинуации, будто моя жена и
     я могли быть инфицированы TB. Сообщая в Иммиграцию,  она в то  же самое
время ничего не говорила моей матери,
     моей жене, и мне. Если, например, она сообщала в Иммиграцию, что у моей
матери серьезная проблема с почками, она
     не говорила  ничего моей матери и никогда не посылала ее  ни  к  какому
урологу, никогда не выписывала ей никаких
     препаратов  для  стабилизации  почек.  Тот  же  самое  применительно  к
инсинуации Госпожи Brzezinska относительно
     кардиологических проблем моей  матери.  Она боялась,  что  специалист -
кардиолог или уролог - полностью отвергнет
     ее инсинуации  как чепуху. Когда она посылала меня  делать  рентген для
Иммиграции, она имела обыкновение
     сопровождать  направление  дополнительным  примечанием  радиологу  типа
"проверить недавний инфильтрат". В ответ
     на  примечание  Госпожи Brzezinska  там  писали "недавний инфильтрат не
обнаружен", но это имело двойное значение.
     Можно  спросить:  тогда  как   относительно  давнего?  В  1999  Госпожа
Brzezinska сделала другие ложные сообщения в
     Иммиграцию, направленные против моей матери и меня. Это все поможет Вам
лучше понять механизм, стоящий за
     последней  атакой  на нас Федеральной  Иммиграции. Конечно, естественен
вопрос: почему тогда Вы не уходили от
     Brzezinska и не обратились другому  врачу?  Да, я знал, что она была не
только медицинским провокатором, но также
     осведомителем Иммиграции. Когда я приходил  к ней  на  прием, она имела
обыкновение говорить со мной в течение
     30-40 минут не о моем здоровье, но о моих делах.  Я использовал это для
дезинформации через нее некоторых людей в
     Иммиграции, которые желали нанести мне вред.

     Политические силы двух стран стоят  за  всеми этими происшествиями: это
политические силы лукашенковского и
     израильского режимов. Я полагаю,  что  вокруг меня есть  приблизительно
5-6 таких "кураторов" типа моей
     родственницы, Госпожи  Broder,  и Госпожи Brzezinska, с  кем - то вроде
супервайзора на высоком положении в местных
     общественных кругах  (я  даже предполагаю, кто это).  А остальное  само
организуется непосредственно деструктивной
     природой Канадской Иммиграции.

     С  середины 1970-х правительства  начали вместо помещения диссидентов в
тюрьмы и лагеря практиковать другие
     методы:  разрушение финансоввой и социальной ситуации жертвы, остракизм
и изоляция, нападения и избиения,
     грязные    слухи,     административное    давление     через    обычные
правительственные учреждения (налоговое агентство,
     телефонную связь, почту, и т.д.). Это  также осуществление депортаций и
преследование жертв руками других
     правительств,  убийства,  похищения  и  короткие  аресты  со  зверством
полиции, инсценируемые уголовные дела. Вот
     почему старая  классическая модель узника совести  как  заключенного  и
гуманитарная помощь, направленная главным
     образом на  то,  чтобы вырвать его из тюрьмы,  больше не  работает  для
приблизительно 80 % жертв. Современный
     классический  "узник совести"  во  многих  случаях -  это  человек  без
паспорта, претендент на статус беженца или беженец
     без какого  либо  статуса.  Тысячи  и тысячи не политических,  но  иных
диссидентов подвергаются преследованиям из-за
     их спора  с  работодателем,  хозяином съемной  квартиры,  корпоративным
миром, учебным заведением, полицией,
     продавцами,  и  т.д.   Все  чаще  подстроенный  медицинский  диагноз  и
фальсифицированные медицинские данные
     используются  против  них. Как  правило,  всегда очень трудно  доказать
что-либо, так все тонко подстроено. Мой случай -
     один из немногих уникальных дел, когда очевидность настолько явная. Это
- редкая возможность разоблачить то, что
     действительно происходит в современном мире.
     Lev GUNIN

     Перевод с английского Эда Джорджа


     UNHRC в Монреале Вводный Документ
     От Льва ГУНИНА
     бывшего претендента
     на статус беженца
     (адрес), тел. 514-49-1294 2 декабря 2000
     Вступление

     1. Нарушения и  несправедливость по отношению к нам настолько вопиющи и
беспредельны, что трудно говорить о них
     без эмоций. Я решил не  начинать  специальным изложением  случившегося.
Вместо того я вручаю Вам ряд документов,
     которые говорят сами за себя.
     2. Ниже приведен  список  этих документов  с  комментариями по каждому.
Фальсификация и преступная манипуляция
     медицинскими  данными  -  самое  опасное  и  тревожное  нарушение  прав
человека.

     Хронология дела Гуниных
     Ноябрь 1994 - оформление просьбы статуса беженцев.
     Март 1997 - просьба о статусе беженцев отклонена. (Текст отрицательного
решения  серьезно  искажает  наше  описание событий  ("беженской  истории");
документ включает такие
     прямые  и  косвенные  утверждения  как  a),  ничего  плохого  не  могло
случиться с претендентами в  такой  прекрасной  стране как Израиль, b) люди,
бесплатно доставленные в
     Израиль  -  собственность  государства  Израиль,  c)  те, кто отказался
поменять свою веру  и  убеждения,  сами виновны на  преследованиях,  так как
отказом спровоцировали их, c)
     нет минимума доверия.
     Январь  1998 -  Федеральный  Суд  закрывает  наше  дело, сославшись  на
нелепый  предлог  -  формулировку  Иммиграции:  нет  минимума  доверия.  Сам
Федеральный Суд никакого
     основания для закрытия дела не привел.
     Январь  2000  - положительное  решение  в  ответ на  наше  гуманитарную
апелляцию.
     Март 2000 - интервью, после которого  Квебекской Иммиграцией нам  выдан
Certificat de selectione du QUEBEC.
     Март  2000   -   начинается  бюрократические   преследования  и   явная
манипуляция медицинскими  данными Федеральной Иммиграцией  с  целью  не дать
укомплектовать наш файл.

     Документ 1:
     Жалоба на действия и решения  Иммиграции, такие, как попытки  причинить
ущерб здоровью жертвы (представленная в
     Управление   по  Рассмотрению   Жалоб  Иммиграции   3-го  ноября  2000.
Теоретически фальсификация и преступная
     обработка  медицинских данных может вести к насильственному  лечению от
болезней, которых человек не имеет (это
     способно повлечь летальный исход) .
     Документ 2:
     Жалоба на отказ  позволить  всех  членам моей семьи пройти  медицинскую
комиссию пол года (фактически почти год)
     назад. Была отправлена в Иммиграцию 15 мая 2000 года.
     Документ 3:
     Мое несогласие с решением  отдела Медицинских Услуг Иммиграции (МУИ) от
23 ноября, 2000.
     Документ 4-а:
     Сокращенное  описание  случаев,  когда  было проявлено  злоупотребление
властью, необоснованной секретностью и
     анонимностью,   должностные   преступления   и   преступная   обработка
медицинских данных. Документ 4-b - совершенно
     необходимое  дополнение к документу 4-а, об источнике моих проблем. Для
понимания того, что происходит, его чтение
     обязательно.
     Документ 5:
     Пятое - копия жалобы, посланной в Монреальский Институт Груди (МИГ).
     Документ 6:
     Более широкое описание  случаев, с еще более невероятными и поражающими
подробностями. Этот документ не
     приложен,       но       доступен       на       Интернет       (англ):
{www.interlog.com/~syedma/dstand/leo2011 27.html}
     И русский - {}.
     Документ 7:
     Копия жалобы в Иммиграцию в ответ  на саботаж  продления  разрешения на
работу от 15 мая 2000 года.
     Документ 8:
     Жалоба в Иммиграцию  в ответ на саботаж продления разрешения на работу.
Документ 9:
     Резюме моего посещения в МИГ 4 декабря 2000.
     Документ с 10:
     Анонимное письмо из МИГ, упомянутое в документах, 1, 3, 4, 5, и 6.
     Документ 10-b: другое письмо  (одна страница)  требование пожертвования
на больницу Королевы Виктории было
     вложено в тот же самый конверт, что и письмо о TБ.
     Документ 11
     Квитанция  на  оплату анализа крови  на  сифилис,  который  никогда  не
делался. Другой документ (Документ 12)
     показывает, что д-р  Giannakis использует эту лабораторию  для проверки
порций крови и мочи, которые берет в своем
     офисе. Анализ крови на сифилис не требовался Иммиграцией в моем случае.
Было также сказано, что пациент обязан
     явиться  для этого анализа в Лабораторию  CDL, другими словами образцы,
взятые вне CDL, не допускаются для оценки
     крови на сифилис.
     Документ 12
     Анкета проверки крови  на  Strum creatinine от Лаборатории CDL для моей
матери. Анализ запрашивался доктором
     Giannakis в ответ на запрос Иммиграци, и результат был такой: в норме.
     Документ с 13:
     Титульный  лист  постановления МУИ  от  23 ноября  (письмо получено  28
ноября). Относится к Документу 3. Также было
     упомянуто в документах, 4, 6.  Документ 13-b - текст вложения для врача
того же самого постановления, адресующегося
     доктору Giannakis.

     Хронология дела Елизаветы ГУНИНОЙ:
     Ноябрь 1994 - оформление просьбы статуса беженцев.
     Март 1997 - просьба о статусе беженцев отклонена.
     Январь 1998 - Федеральный Суд  закрывает наше дело на нелепом основании
формулировки Иммиграции - нет минимума доверия.
     Ноябрь 1998 - брак с Канадским гражданином.
     22 ноября 1999 - брачное интервью моей матери.
     23 ноября - Мадам Helene ROY, иммиграционный офицер, заменяет начальное
отрицательное решение, основанное на медицинских вопросах, положительным.
     Январь 2000 - Certificat de selectione du QUEBEC был выдан моей матери.
     Январь  2000  -  постановление  МУИ  приказывающее  моей  матери пройти
дополнительные медицинские  исследования: strum creatinine  (анализ крови) и
эхо кардиограмму.
     30  июня, 2000  - нелепое требование МУИ  резюме  "последнего посещения
кардиолога".
     27  июля  2000 -  рапорт  Доктора  Gordon  Creenstein  был  представлен
Иммиграции.
     Сентябрь  2000 -  другое письмо от МУИ с приказом сделать другой анализ
мочи и потом посетить уролога.
     19  сентября 2000 -  агрессивное,  угрожающее  письмо от  Представителя
иммиграционных властей.
     С сентября - полное молчание иммиграционных властей, ничего хорошего не
предвещающее.

     Документ с 14:
     Постановление  МУИ по  моей матери: от  17  января 2000.  Этот документ
анонимен, нет никаких имена, номеров
     телефона.  Документ  14-b  -  текст внутренней  части  того  же  самого
постановления, адресующийся доктору Giannakis.
     Документ с 15:
     Постановление  МУИ по  моей  матери  с  30  июня  2000.  Этот  документ
анонимен, никаких имена, номеров телефона.
     Документ  15-b  -  текст  внутренней  части  того  же  самого  решения,
адресующийся доктору Giannakis.
     Документ 15 плюс
     Сентябрь  2000 - письмо МУИ  приказ сделать  другой анализ мочи и тогда
посетить уролога.
     Документ 16
     Агрессивное, угрожающее письмо от моей матери от нового иммиграционного
офицера от 18 сентября 2000.
     Документ 17
     Ответ  моей  матери  (20  сентября  2000)  на   агрессивное  письмо  из
Иммиграции (см. Документ 16).
     Документ 18
     Копия положительного ответа на гуманитарную апелляцию.
     Документ 19
     Приказ от 11 января 2000 моей жене, Алле,  пройти медицинскую комиссию.
Только имя моей жены упомянуто в этом
     письме.  Это письмо - доказательство  отказа Иммиграции  включить  всех
членов семьи в решение о прохождении мед.
     комиссии, что заблокировало завершение нашего файла теперь уже почти на
год.
     Документ 20
     Приказ от 26 октября 2000 мне и моей дочери Marta пройти мед. комиссию.
Был прислан нам в противоречие
     предыдущей гарантии Иммиграции, что только моя жена должна будет пройти
мед. комиссию.
     Документ 21
     Результат рентгена сделанного  в  Центре Radiologique  Clarke 14 ноября
2000, который совершенно противоположен
     совершенно беспочвенной  инсинуации Иммиграции по рентгену от 01 ноября
2000. В ответ на запрос о двойную
     проверку  по TB сказано: НОЛЬ АКТИВНО.  Пленка (негатив) была оценена 3
медицинскими докторами, которые пришли к
     тому  же  самому  выводу: НОЛЬ, то есть,  нет и быть  не может  никакой
аб-нормальности! Я был также осмотрен 2-мя
     медицинскими докторами начиная с 29 октября, и они нашли иммиграционное
подозрение на TB смешным.
     Документ 22
     Результат рентгена 22 ноября 1994 из Центра Hospitalier Reddy Memorial.
По запросу W. Brzezinska, M. D., (все яснее и
     яснее, что медицинская провокация готовилась Бжезинской  еще с  1994-го
года) имеется ли недавний
     пульмонологический  инфильтрат,   сказано,  что  "no  recent  pulmonary
infiltrate shown".
     Документ 23
     Свидетельство  врача  господина Z.  JASTа для  Иммиграции  относительно
спора о рентгенах.
     Документ 24
     Интернет линки на  две публикации, которые могли явиться  катализатором
активизации преследований.
     Лев ГУНИН 2 декабря 2000 Монреаль

     От Льва ГУНИНА
     Lev GUNIN
     (address)
     Монреаль, КВЕБЕК [Телефон] [[email protected]]

     Уважаемый Господин, Леди!
     Мы  нуждаемся  в  срочной помощи  в  связи  с  нарушением  наших  прав.
Пожалуйста, сообщите нам - 1) что возможно
     предпринять,  2),  куда  обратиться,  3),  какие  методы  мы  могли  бы
использовать для борьбы против произвола.
     Пожалуйста,   помогите!   Наиболее   опасным   и   тревожным   является
манипулирование Иммиграцией медицинскими
     данными  и  медицинским персоналом. Ниже  Вы найдете  краткое  описание
нашей невероятно длинной истории.

     Я  - активист  прав  чяеловека, журналист  и историк с  многочисленными
публикациями. Мои убеждения и гуманитарная
     активность  сделали меня мишенью преследований в экс-СССР и - затем - в
другой стране (после депортации), куда я
     был доставлен вместе с  моей семьей  против  нашего желания. Я  глубоко
убежден, что члены моей семьи, и я сам - мы
     прибыли в Канаду, потому что имели веские основания  опасаться за  свою
жизнь. Наша просьба о статусе беженцев
     была отклонена при исключительных обстоятельствах и в условиях тотально
пристрастного отношения к нам. Решение
     в отношении  нас  было  несправедливым,  жестоким  и  беззаконным.  При
слушании и администрировании нашего
     беженского  файла  представители  иммиграционных  властей  использовали
незаконные методы, злоупотребление
     властью  и  демонстративное пренебрежение  правами  человека.  На  фоне
бесспорных преследований, очевидных
     фактов,   представленных   нами,   наших   бесчисленных   документарных
доказательств-свидетельств наша просьба о
     статусе  беженцев  была  отклонена  с  помощью  множества  нарушений  и
нелегальных действий. Мы обратились с
     апелляцией  в  Федеральный  суд,  но  в  Федеральном суде  защитник IRB
(Иммиграции) подчеркнула вопросы
     безопасности и другие не конвенциональных вопросы  - и Федеральный  суд
закрыл наше дело. Во время наших
     беженских  слушаний   член   судья  г.  Boiron  сказал,  что  мы  можем
столкнуться с такими же преследованиями в Канаде.
     Это была самая откровенная угроза!

     Теперь  мы уже  более  6-ти лет в неизвестности, в подвешенной ситуации
административного беспредела и крайне
     ранимого состояния.
     Это  подрывает  наше  психическое  и физическое здоровье, социальный  и
профессиональный статус и возможность еще
     когда-нибудь  возвратиться  к  нормальной  жизни.  Однако,  несмотря на
противников прав человека в IRB и других
     департаментах,  про  - израильское лобби (с его людьми  в  Иммиграции),
цель которого состоит в недопущении
     претендентов  на  статус  беженцев  из  Израиля в  Канаду, мы  получили
положительное решение. Мы высоко оцениваем
     то,  что,  несмотря на  все, в ответ  на наше гуманитарное обращение  1
(один) год назад нам предоставляли гарантию
     статуса иммигрантов.

     В том  же время некоторые противники этого решения не прекратили своего
давления. Они не хотели нам позволить
     получить  статус  иммигрантов. В своих попытках раздавить нас во что бы
то ни стало они решили преследованием
     меня, моей семьи разрушить нашу  жизнь прежде,  чем мы получим статус в
Канаде. Каждая обычная процедура
     иммиграции   -   продление  разрешения   на  работу  или  студенческого
разрешения, и т.д. - превращалась в издевательства
     и  оскорбление.  Мы  должны бороться  за  каждую  крошечную  процедуру,
которая должна проводиться автоматически!
     Тем  более после того, как нам  давали Certificat selectione du QUEBEC:
более восьми (8) месяцев назад. Ненужные
     дорогостоящие медицинские проверки (Иммиграция утверждала, что потеряла
наши медицинские данные) и другие
     бесчисленные  издевательства  сделали  нашу   жизнь   невыносимой.  Они
oбъединили файл моей маткри с моим в
     иммиграционном компьютере, когда в действительности они не имеют ничего
общего. ( Она - спонсируемая супруга
     канадского гражданина  начиная с  ноября  1998, - а мы была приняты  по
гуманитарному обращению). Госпожа
     Представитель  иммиграционных властей Helene ROY незаконно  вмешалась в
медицинские вопросы, не имея на то
     права, и  по  ее запросу врач Госпожа  W.  BRZEZINSKA  (М. D.)  сделала
ложное сообщение - до того, как моя мать прошла
     медицинскую комиссию! Мадам ROY  отказалась  признать  брак моей матери
из-за медицинских вопросов, но на
     следующий  день  внезапно  заменила  это отрицательное  решение другим.
Когда я звонил в Иммиграцию относительно
     моего дела,  мне сказали трижды, что наш файл заморожен  из-за ситуации
моей матери. Иммиграцию, якобы,
     беспокоила вероятность развития у  нее возможных болезней. Теоретически
каждый человек, даже самый здоровый,
     может  когда-нибудь  получить любую  болезнь  - и получает: потому  что
каждый умирает. Предлог, выдвинутый
     Иммиграцией - "потенциальная опасность  развития терминальной  болезни"
нелеп и является основанием для
     дискриминации,  пристрастности  и злоупотреблений.  Ряд фактов показал,
что одной из их целей было стремление
     оказать  на  мою  мать  такое  давление,  какое  повредит  ее  здоровье
настолько возможно.

     Они  вошли  в контакт с медицинской лабораторией, где  моя мать  делала
рентген, до того, как она туда пошла. Позже
     имели место замешательства относительно  того рентгена.  В  январе 2000
медицинская комиссия Иммиграции
     приказала  моей  матери сделать дополнительные  тесты: strum creatinine
(анализ крови) и эхо кардиограмму. "Strum
     creatinine" (проверка почечной функции) был уже сделан прежде и  был  в
норме. Cardio функция была уже также
     проверена  - и не  имелось  никаких нарушений.  Не было никаких  веских
причин для дополнительных обследований. Strum
     creatinine снова был в норме. Эхо кардиограмма не отразила ничто, кроме
некоторых анатомических особенностей,
     известных прежде. Доктор, который  делал ее, сказал мне, что отклонения
имеют анатомическую, не патологическую,
     природу. Однако вместо выдачи наконец моей матери документов Иммиграция
представила ей (28 июня, 2000) другое
     нелепое  требование:  послать  им  резюме ее  "последнего  посещения  в
кардиолога". Но она никогда не посещала
     кардиолога и у нее не было, что им послать! Она пошла к г. Giannakis М.
D., который был ее иммиграционным врачом. Он
     послал  ее  к  доктору  Gordon  Creenstein,   известному  авторитету  в
кардиологии, который обследовал ее и сказал то же
     самое:  увеличение имеет анатомический характер, это - не патология. Он
представил свой рапорт в Имимграцию 27
     июля  2000.  Любой  беспристрастный  наблюдатель  может увидеть,  что и
почечная и сердечная "главы" медицинской
     эпопеи теперь закрыты.  Однако, и  это не  удовлетворило Иммиграцию.  В
сентябре 2000 года они прислали другое
     решение. Это был  приказ моей матери сделать новый анализ мочи, и затем
посетить уролога. Она сделала анализ
     немедленно - а  посещение уролога было намечено на ноябрь.  Но даже это
не удовлетворило Иммиграцию! 19 сентября
     моя мать  получила письмо от другого иммиграционного чиновника, который
потребовал от нее отчета в том, как она
     повиновалась последнему требованию Иммиграции, и  обвинял ее в отсрочке
и саботаже процедуры. Это было
     подписано  L.  Cawchesne.  Тем  временем  доктор  Giannakis позвонил  в
Иммиграцию и сказал, что не имелось никакого
     основания  требовать  посетить  уролога:  потому  что  мочи не  показал
абсолютно никаких отклонений. У них не было
     выбора, как только согласиться с ним. Он отменил  назначение к урологу,
потому что медицинский отдел Иммиграции
     закончил  работу с ее файлом и проинформировал иммиграционного офицера,
что не имеет больше никаких
     медицинских претензий. Однако, Иммиграция все еще не принимала никакого
решения, отказываясь завершить файл
     моей матери  и дать ей статус. Теперь к них нет  вообще никаких причин,
никаких оправданий или объяснений. Они не
     дали никакого ясного  ответа одному  из иммиграционных  советников моей
матери и отказались говорить с другим. Не
     имеется никакого решения,  никакого  постановления.  И  моя  мать снова
находится в limbo. А мне отвечают, что мой
     файл заморожен из-за ситуации моей матери...

     Другим  оправданим  бюрократической   пытки,  которую   Иммиграция  нам
устроила был вопрос полицейских клирингов для
     меня и  моей жены.  Так  как  я пытаюсь удержать это  письмо в разумных
размерах, предоставлю подробности позже. Нам
     никогда не был дан ясный ответ, были ли полицейские сертификаты для нас
получены в Иммиграции и приложены к
     нашему файлу.

     Должностные  лица  Иммиграции прекратили подписывать  свои  официальные
письма к нам и давать свои имена. Нет
     никакой надлежащей эмблемы Иммиграции, специальной бумаги, чего-нибудь,
что показывало бы, что это - не
     мошенничество или шутка ... Когда Иммиграция нам  звонит, высвечивается
"частный номер"! Когда я прошу, чтобы
     анонимные лица  идентифицировали  себя или  сказали мне,  кто ведет мое
дело, я всегда получаю отказ! Если иногда

     они подписывают  письмо, они  подписываются  такими именами  как  Жанна
Д'Арк, Оноре де Бальзак... Они не упоминают
     свою  должность. Нет ни фразы "иммиграционный офицер", ни чего - нибудь
еще. Только Жанна Д'Арк!

     26 октября письмом Иммиграция  приказала моей дочери Марте и мне пройти
медицинскую комиссию. Но шесть (6!)
     месяцев назад, когда я  в  письменной  форме потребовал,  чтобы  мне  и
членам моей семьи позволили пройти
     медицинскую  комиссию, начиная с соответствующего решения  с надлежащим
письмом и анкетами (Med1A.doc) моя
     просьба была отклонена. Тогда Иммиграция возразила, что только моя жена
должна подвергнуться медицинским
     проверкам, и прислали медицинскую анкету (февраль 2000) только для моей
жены, исключив моих дочерей и меня.
     Теперь они снова не прилали нам медицинскую анкету уже для моей старшей
дочери. Совершенно очевидно, что это
     лишь еще один инструмент для саботажа нашего файла в  дальнейшем. Зная,
что моя мать имела с ее медицинскими
     "хождениями  по мукам",  можно было предположить, что и  для нас это не
будет легко. К тому времени срок действия
     результата  медицинской  комиссии  моей жены  истечет,  и  ее  заставят
проходит ее снова! Тогда Иммиграция скажет, что
     теперь моя  старшая  дочь,  Тна,  должна  пройти  медицинскую комиссию.
Теоретически они могут так срывать
     завершение нашего файла вечно, отказывая нам в статусе бесконечно, в то
же самое время делая нашу жизнь
     невыносимой и невозможной.

     Моя дочь и я  - мы прошли медицинскую комиссию 31 октября 2000.  Доктор
Giannakis сказал нам, что он не нашел
     ничего, что вызывало бы озабоченность и что  все должно быть  окей.  На
следующий день после 5 вечера раздался
     анонимный звонок (частный номер), как мне было сказано - из Иммиграции.
Этот человек сказал мне, что я могу быть
     наказан  за  административное преступление - не  прохождение  требуемой
флюорографии и отказ от лечения. Я даже не
     успел спросить, какого.  Первого ноября я прошел рентген в Монреальском
Институте Грудной Клетки. Мне сказали, что
     все в  норме  и нет оснований для  беспокойства. 2-ого ноября анонимный
(частный номер) телефонный звонок из
     израильского   консульства   сообщил,   что  прибыли  наши  полицейские
клирингы. Почему тогда Иммиграция сказала нам,
     что они были получены 17 октября?!

     6  ноября 2000, прибыло анонимное (никаких подписей, телефонов,  имен),
письмо из Монреальского Института Грудной
     Клетки.  Обращаясь  ко  мне,  письмо  говорило, что  мой  рентген груди
показал признаки туберкулезной инфекции.
     "Канадский  Отдел   Иммиграции  -   говорилось  в  письме   -  уведомил
Инфекционную Ботльницу"... и т.д. Письмо требовало
     быть  готовым  к  уплате  пятиста   долларов  и  подписать  специальный
юридический документ: constat для
     инфицированного  заразной  болезнью  не гражданина  Канады. 9/затем  15
ноября я направил письмо протеста в
     Монреальский Институт Груди.

     Главными пунктами моего письма были: 1) Эти и другие анонимные письма я
буду впредь игнорировать. 2) Процедурные
     требования были нарушены  потому, что Иммиграция должна  была  прислать
письмо мне (моему врачу), но в больницу. 3)
     Нарушив их, Иммиграция лишила меня моего конституционного права выбрать
учреждение, где пройти - если
     потребуется  - дополнительную проверку. 4) Потому что больница от имени
Иммиграции приказала, чтобы я подписал
     constat и явился в Инфекционное Отделение, со мной незаконно обращаются
как с носителем TB. Они не имели на то
     никакого юридического права до тех пор, пока не представлены бесспорные
медицинские доказательства. 5)
     Медицинская этика  не должна  была позволить никому обращаться со  мной
таким обюразом на основании только
     заявления  Иммиграции.  6)  Единственный  снимок не  может  определять,
является ли затемнение (если оно есть)
     туберкулезным, или просто  пневмонией,  бронхитом, или комбинацией (см.
медицинские книги). Любые выводы,
     основанные  на только одном  рентгене, смешны, пристрастны и незаконны.
7) 14 ноября я сделал другой рентген. Он
     показал, что нет никаких затемнений, никакие отклонений от нормы и (как
мои медицинские советники сказали) не
     могло быть  2  недели назад, особенно  туберкулезноподобных. 8) Посылая
меня в Инфекционное Отделение они могли
     подвергнуть   меня  контактам  с   реальными  инфицированными.  9)  Для
выяснения ситуации мне просто должен был быть
     назначен  другой рентген. 10) Я указал ряд  причин, почему я не мог  бы
быть инфицирован TB и предложил, что a), мой
     снимок  была  заменен  снимком  кого  - то  другого или  b)  инсинуации
Иммиграции не соответствовали снимку.

     17  ноября  лаборатория  CDL  MED  прислала  мне  по  факсу  квитанцию,
утверждая, что я должен оплатить анализ крови
     на сифилис, который  якобы я сделал 31 октября 2000, и должен был (мог)
пройти только в их помещении. Однако, я
     никогда не делал этого анализа крови,  и даже никогда не был в CDL MED.
20 ноября я получил (анонимный) звонок из
     Иммиграции, и был обвинен в  сокрытии того, что был  инфицирован спидом
на момент въезда в Канаду! В ответ на эти
     инсинуации  я послал  запрос  в архив  Reddy Memorial Hospital и звонил
туда много раз, чтобы получить копии моих
     анализов  крови и рентген-снимков, но  не  получил до сих пор  никакого
ответа. 28 ноября, 2000 Иммиграция постановила,
     что имеется сомнение в том,  что рентген  от 14 ноября мой. Однако, они
получили оригинал документа из лаборатории
     Clark  и не имели абсолютно никакого  юридического права сомневаться  в
нем! Они также высказали инсинуацию, что не
     я, но  кто-то  другой  вместо меня  пошел и сделал этот снимок. Однако,
стоимость рентгена была покрыта моей
     медицинской  картой,  на  которой  есть  моя  фотография!  Кроме  того,
Иммиграция - не криминальный суд и не имеет
     никакого  права  выносить  криминальные  приговоры (а  это то, что  они
делают). Они просто обезумели от злости! Они
     потребовали оригинал рентгена, сделанного в Clark LAB (в  то  же время,
возможно, что Иммиграция сообщала MCI, что
     рентген от  1 ноября потерян!). Далее они  настаивают,  что  я так  или
иначе должен быть направлен к
     специалисту-пульмонологу!

     Манипуляция медицинскими  диагнозами ведет  к потенциальной возможности
принудительного лечения от того, чем
     человек не болеет, а, через  это, к его убийству. Вот  как далеко пошла
Иммиграция, преследуя меня.

     Права наших детей нарушены. Они живут в Канаде седьмой год без статуса.
Это нарушает их самые основные права,
     воздействует  на  их  каждодневную  жизнь!   Если   мои  иммиграционные
советники правы, эта ситуация нарушает как
     международные стандарты, так и канадские  законы:  дети не должны  быть
лишены статуса после 5 лет в стране и не
     должны  быть  оставлены  без  каких  либо  документов  гражданства  или
лессе-пассе. Наши дети не имеют никаких
     паспортов никакого государства или  даже  лессе-пассе. Так или иначе  -
необоснованная и незаконная бюрократическая
     травля с целью оставить  нас и  далее  бесправными, в неизвестности,  в
тупике ситуации социального, финансового,
     профессионального,  и  юридического прозябания и бесправия недопустима.
Каждодневный страх депортации уже итак
     раздавил   нас.   Из-за   этого   и    многих   другого   ситуационных,
административных, психологических, и и т.д. проблем и
     неудобств,  и  интенсивного  прессинга  Иммиграции, мы подавлены,  наша
жизнь уже итак разрушена!Пожалуйста,
     ПОМОГИТЕ!!!

     Требования по делу семьи ГУНИНЫХ:
     1.  Мы  нуждаемся  в  ясном  ответе в  письменной  форме,  получила  ли
Иммиграция наши полицейские клирингы. И если
     нет, то a), почему; b), что должно быть сделано теперь.
     2.  Если прохождение  медицинской комиссии  требуется  для  всех членов
семьи, почему Иммиграция не назначила их
     для всех  членов  семьи  шесть  месяцев  назад? Мы  также  нуждаемся  в
гарантии в письменной форме, что от Ины не
     будут требовать пройти медицинскую комиссию.
     3. Мы хотели  бы, чтобы любые другие искусственные задержки нашего дела
были немедленно прекращены. Мы также
     имеем право знать, кто отвечает за наш файл!
     4.  Если   нам   не   предоставить   статус   иммигрантов   немедленно,
представители иммиграционных властей полностью
     уничтожат нас.
     5. Уголовное дело розыск должен быть начато по манипуляции медицинскими
данными.


     Требования по делу Елизаветы ГУНИНОЙ:

     Имеется только одно требование(спрос):  ей  нужно  дать  ее  посаженные
статьи иммигранта немедленно и
     безоговорочно.

     Искренне Ваш,
     Лев GUNIN 14 ноября 2000 Монреаль



ЕЩЕ БОЛЕЕ РАЗВЕРНУТЫЙ ВАРИАНТ С ПОДРОБНОСТЯМИ САДИСТСКИХ МЕТОДОВ
     И ПРИЕМОВ, СРАВНИМЫХ С ТЕМИ, ЧТО ИСПОЛЬЗОВАЛИСЬ СОВЕТСКИМ РЕЖИМОМ

     Этот вариант (как и его название) был составил - перевеел с английского
- Ним РОБЕРГ,
     человек,  который  сам  выучил русский язык  и использовал компьютерную
программу для
     перевода. Поэтому нижеследующий текст звучит по-детски и с "иностранным
акцентом".
     Но времени переделывать его сейчас уже нет.

     От Льва ГУНИНА

     Лев ГУНИН
     [адрес] {Телефон} [[email protected]]


     Уважаемый Господин, Леди!

     Мы нуждаемся в срочной помощи в связи  с невероятными нарушениями наших
прав. Пожалуйста, сообщите нам, если Вы
     можете,  - 1)  что мы можем  делать, 2),  куда  обратиться,  3),  какие
возможности мы могли бы использовать, чтобы
     бороться с  этой несправедливостью, произволом. Самые последние события
в развитии нашей ситуации (снова)
     привели нас не только на грань полного финансового и социального краха,
но даже еще хуже - мы имеем основания
     опасаться за наши жизни, потому что наши преследователи хотят раздавить
нас во что бы то ни стало. Они
     продемонстрировали способность нанести урон не только  нашей социальной
или финансовой ситуации, но и нам самим
     (здоровье,  и  т.д.).  Мы  полагаем,  что  наша  ситуация   чрезвычайно
тревожна. Мы обращаемся к Вам с просьбой
     игнорировать  некоторые  эмоциональные   преувеличения,  который  могут
прорываться в этом обращении. Мы просим Вас
     отнестись к этому с пониманием, так как  на фоне невероятного давления,
какое мы испытываем, это вполне
     естественно.
     Нам нужна Ваша помощь!

     Вы найдете короткое описание нашей чрезвычайно длинной истории ниже.

     Я  - активист  прав человека,  журналист  и  историк с  многочисленными
публикациями. Мои убеждения и гуманитарная
     активность сделали меня мишенью преследований в экс-СССР  и - затем - в
другой стране, куда я был доставлен
     вместе с моим  семейством против моего желания после того, как  мы были
заставлены покинуть нашу родную Беларусь.
     Я глубоко убежден, что члены моей семьи, и я сам - мы прибыли в Канаду,
потому что имели веские основания
     опасаться за свою жизнь. Наша просьба о статусе беженцев была отклонена
при исключительных обстоятельствах и в
     условиях  тотально пристрастного отношения к нам.  Решение в  отношении
нас было несправедливым, жестоким и
     беззаконным. Это  было чисто политическое  решение  без какой бы то  ни
было связи с вопросом о беженстве. При
     слушании  и  администрировании  нашего беженского  файла  представители
иммиграционных властей использовали все
     возможные (и невозможные) незаконные методы, злоупотребление властью  и
нарушения прав человека. На фоне
     бесспорных преследований,  очевидных фактов,  документов и  материалов,
что мы имели, тонн наших документарных
     доказательств наша просьба о статусе беженцев  была отклонена с помощью
многих нарушений и нелегальных
     способов.  Мы   обратились   с  апелляцией  в  Федеральный  суд,  но  в
Федеральном суде защитник IRB's подчеркиванием
     вопросов безопасности и другими необычными трюками - буквально вынудила
Суд закрывать наше дело.

     Во время наших беженских слушаний член IRB судья г.  Boiron сказал, что
мы можем столкнуться с теми же самыми
     преследованием, которые имели прежде, также  и в Канаде. Это была самая
откровенная угроза! И теперь эта угроза
     становится действительностью.

     Следующая часть  была  написана  до  27 октября и  включалась  в письмо
Министру Иммиграции, которое было послано
     Министру перед 27 октября.

     Вот  уже более  6  лет  мы  в неизвестности,  в подвешенной ситуации, в
административном беспределе и крайне ранимом
     состоянии.  Это  продолжает   разрушать  наше  моральное  и  физическое
здоровье, социальный и профессиональный
     статус    и   возможности   еще    когда-нибудь    восстановить    свою
профессиональную деятельность и возвратиться к
     нормальной  жизни.  Каждая  обычная   процедура  иммиграции,  продление
разрешения на учебу или студенческого
     разрешения, и т.д.  превращается в насмешку и издевательство. Мы должны
бороться за каждую мелочь, какая обычно
     предоставляется автоматически! В то же самое  время мы высоко оцениваем
то, что, несмотря на все, нам
     предоставили гарантию статуса иммигрантов в  ответ на нашу апелляцию по
гуманитарной программе 1 (один) год
     назад.  Затем мы получили Certificat selectione du QUEBEC: более восьми
(8) месяцев назад.

     Оскорбления, саботаж разрешений  на работу и  учебу для детей, ненужные
дорогостоящие медицинские тесты и
     обследования, которые нас заставляли делать  (и мы были  вынуждены были
подчиняться), потому что Иммиграция
     утверждала,  что  потеряла наши  медицинские  данные, и многое  другое,
сделали нашу жизнь невыносимой. Не
     удивительно,  что  на фоне  всего  этого мы беспокоились,  что  вид  на
постоянное жительство нам так никогда и не
     предоставят  несмотря  на   положительное  решение.  Чем  больший  срок
проходил с того момента, как мы получили
     Certificat selectione du Квебек, тем больше  мы начинали  беспокоиться.
Когда я названивал в Иммиграцию, спрашивая,
     когда  ожидать  наших документов,  мне сказали  дважды,  что  наш  файл
заморожен из-за ситуации моей матери.
     Согласно  Закону Иммиграции  файл моей матери не имеет ничего общего  с
нашим. Вероятно именно потому, когда я
     позвонил в Иммиграцию в третий раз, они нашли другое оправдание: якобы,
мы не получаем ничего из-за проверки по
     безопасности.  Однако, они  не могли сказать, был  ли сделан запрос  об
уголовных записях, был ли направлен в страну
     нашего  последнего  места жительства. Они не могли сообщить, были ли  у
них специальные формуляры, подписанный
     моей  женой, и мной (которые  мы  отослали вместе с нашим  гуманитарным
обращением) или они потеряли их (и тогда
     никогда даже  не  начинали  эту  процедуру). Позже, когда  я позвонил в
Иммиграцию в следующий раз (это был четвертый
     звонок), мне сказали снова  (в третий раз!),  что мы не можем  получить
документов из-за того, что моя мать " не
     закончила медицинские обследования"!  Это имело место 23 октября, 2000.
Я знаю, что неправомочная аудио запись -
     не юридическое доказательство. Однако,  я все же сделал  запись устного
ответа Иммиграции, что наше дело нельзя
     закончить до того, как моя мать "пройдет все медицинские обследования".
Все это убедило меня в том, что мое дело
     все еще имеет какое-то отношение к делу моей матери ...

     Теперь  у   Вас  больше  информации,  чтобы  понять,  почему  создается
впечатление, что мою мать преследует
     Иммиграция из-за того, кем являюсь я (правозащитником, активистом).

     Тот  же самый звонок  в  Иммиграцию 23  октября выявил  два момента, на
которые стоит обратить внимание. Первое - то,
     что файл моей матери все еще объединен с нашим в компьютере Иммиграции.
Другое - то, что все полицейские
     сертификаты для нас, якобы, прибыли в Иммиграцию (17 октября), наш файл
был "закрыт", и теперь мы должны
     "получить  документы".  Мне  обещали,  что  данные  моей  матери  будут
отделены от наших. Однако, 26 октября
     Иммиграция написала нам письмо, требующее, чтобы моя  дочь Marta прошли
медицинскую комиссию. Но шесть (6!)
     месяцев назад,  когда я требовал от Иммиграции  позволить  мне и членам
моей семьи пройти медицинскую комиссию
     (генерируя эту процедуру, начиная с соответствующего решения  и  кончая
надлежащим письмом и анкетой (Med1A.doc),
     мое требование было отклонено.  В то  время Иммиграция утверждала,  что
только моя жена должна пройти
     медицинскую комиссию, и прислали медицинскую форму (февраль 2000, форма
Med1A.doc) только для моей жены,
     исключив  моих  дочерей  и меня.  Совершенно  ясно,  что они  намеренно
отложили медицинскую комиссию для остальных
     членов семьи на полгода как следующее оправдание за дальнейшую задержку
закрытия нашего файла и
     предоставления нам документов. И снова: теперь (26 ноября, 2000) они не
прислали нам анкету на медицинскую
     комиссию  для  моей старшей  дочери. Очевидно, что  это еще один другой
инструмент для саботажа нашего дела в
     будущем. Зная то,  что  моя мать перенесла с  ее  "медицинской чисткой"
(читайте дальше), можно предположить, что
     Иммиграция сделала все,  чтобы растянуть наши  медицинские экзамены  на
многие месяцы различными
     бюрократическими уловками и  оправданиями. К тому времени срок действия
сертификата медицинской комиссии моей
     жены истечет, - и она  будет вынуждена  делать  проходить  комиссию!  И
снова платить за это! Тогда Иммиграция скажет,
     что  теперь  моя  старшая  дочь, Ina,  должна подвергнуться медицинским
проверкам. Теоретически, они могут срывать
     выдачу нам  документов  вечно,  отказывая  нам  в  статусе  иммигрантов
всегда; и в то же самое время делая нашу жизнь
     уязвимой, невыносимой и несчастный.


     Следующая часть - это экстракт из измененной версии письма, написанного
1 ноября, 2000.

     Дата приказа  нам пройти  медицинские обследования  (26  октября)  была
неслучайной. Когда мы получили этот приказ,
     это было примерно в районе дня рождения моей жены  и моего собственного
дня рождения (ноябрь, 2-ое и 3-ье). Мы
     знали,  что  в  Иммиграции  любят такие  акции,  от  которых  чиновники
испытывают бюрократическое садистское
     удовлетворение:   присылая  депортационные  ордеры  и  другие  жестокие
решения в день рождения людей. Ряд наших
     друзей имели счастье  получить приказ покинуть страну  в день рождения.
Мы знаем также, что представители
     иммиграционных властей имеют тягу и  к другим символическим жестам. Это
означает, что будущая медицинская
     комиссия сулит неприятности.


     Эта часть была написана 30-31 октября и была включена в письмо Министру
Иммиграции, которое была отправлено
     Министру 31 октября.

     Другой  обращающий  на  себя  внимание элемент  - стиль и идентификация
вышеупомянутого письма Иммиграции от 26
     октября,  2000. Это письмо так упоминает о нашем  деле,  как  будто  мы
только-только подали анкеты на гуманитарную
     программу,  как будто  прежде  никакого  положительного решения не было
сделано по нашему делу и не было нам
     прислано.  Письмо  было  подписано   Jeanne  D'Arc  (Жанна  Д'Арк)  без
какого-либо указания на то, кто она, с единственным
     замечанием: " для: Иммиграционный Counsellor ".  (И  снова без указания
на то, кто - этот Советник Иммиграции и что он /
     она,  делает в Иммиграции).  Я хотел  бы выразить глубокое беспокойство
относительно анонимных телефонных звонков
     Иммиграции  (на моем определителе  номере телефона всегда высвечивается
private call - анонимный звонок).
     Большинство  других  писем  из  Иммиграции  либо  вообще  не  подписаны
(анонимны), либо подписаны: Дидро, Оноре де
     Бальзак,  Наполеон  Бонапарт. Нас также тревожит, что  решения подобные
решению отказать нам полгода назад в
     анкетах на  всех членов семьи для прохождения медицинской комиссии были
приняты не в местном центре Иммиграции
     в Монреале, куда переведен в  соответствии с правилами  наш файл, но  в
Оттаве, что означает к нам "особое
     отношение".

     Эта часть была написана 1 ноября.

     Потому что ничего не оставалось делать - я взял  мою дочь  Marta, и  мы
прошли медицинскую комиссию, которая была
     выполнена доктором Giannakis. Это было  31  октября 2000. Доктор сказал
мне, что у нас все в порядке и не о чем
     беспокоиться. Он сказал нам, что  все  будет о'кей. В тот же самый день
Marta сделала флюорографию. В конце того же
     самого дня  я  послал жалобу Министру  Иммиграции,  достопочтимой Мадам
Eleonore Kaplan. Письмо Министру включало
     такую фразу: "Зная то, что моя мать пережила с ее "медицинской чисткой"
(читайте далее), можно предположить, что
     иммиграционные чиновники сделают все, чтобы растянуть наши  медицинские
проверки на много месяцев различными
     бюрократическими уловками  и  оправданиями". На следующий день  после 5
вечера (как я думаю) раздался анонимный
     телефонный звонок (снова высветилось на  определителе номера "анонимный
звонок"), и мне сказали (я полагаю, так
     оно и было) что звонят  из Иммиграции. Этот  человек сказал мне, что  я
могу быть наказан за административное
     преступление,  то есть  за  невыполнение  приказания Иммиграции сделать
флюорографию и отказом от лечения. Это
     было настолько  нелепо, что я даже не спросил, какое лечение. Однако, я
связал этот звонок с моим письмом Министру
     Иммиграции.   (Я  помню,   как  однажды  (пару  лет  назад)  незнакомец
приблизился ко мне в автобусе и предупредил меня
     не посылать апелляцию в  Федеральный суд: потому что это бесполезно. Он
сказал мне, что они могут сделать мою
     жизнь  полностью  невыносимой  так или  иначе. Он  сказал  мне, что  он
говорит от имени Иммиграции - и для
     доказательства сказал мне мой номер моего иммиграционного  ID. Я быстро
написал этот номер. Когда я пришел
     домой, я  был потрясен, когда  увидел, что номер,  который  он мне дал,
действительно соответствует номеру моего
     иммиграционного файла.

     Следующая часть была написана 3-6 ноября.

     На следующий  день,  1-го  ноября, я  сделал  рентген  в той  же  самой
больнице, что и Marta - "Монреальском Институте
     Грудной Клетки". Мне  сказали,  что все в норме и нет никаких оснований
для беспокойства.

     На  следующий  день,  2-ого  ноября  2000,  раздался  анонимный  (опять
"частный номер" на ID caller) телефонный звонок из
     консульства  Израиля,  страны,  от которой мы попросили статуса беженца
более шести лет назад. Потому что я узнал
     эту  женщину  по голосу  (я  говорил  с ней  уже прежде),  и по  манере
говорить, и по другим признакам я знаю, что звонок
     был  действительно  из консульства. Мне сказали,  что  наши полицейские
сертификаты прибыли, и мы можем забрать их,
     или  они могут  даже  посылать их почтой с  некоторыми  формальностями.
Однако, через 15 минут она позвонила снова и
     сказала, что я должен  дать им  адрес  Иммиграции и  мой иммиграционный
номер в картотеке, чтобы позволить им
     подачу  полицейских клирингов в  Иммиграцию. Это было особое отношение,
потому что я знаю многих других людей,
     которым из от того,  что  она говорила, что никто никогда не запрашивал
полицейские клиринги раньше для нас, что
     может означать,  что  Иммиграция вероятно  обманула  меня  относительно
прибытия полицейских клирингов.

     6 ноября 2000, прибыло другое письмо,  с эмблемой больницы университета
McGill Монреальского Института Грудной
     Клетки.  В  адресованном  мне  письмо было  сказало:  "Отдел  Канадской
Иммиграции уведомил Больницу Инфекционных
     Болезней, что  ваш рентген груди показывает признаки наличия  возможной
туберкулезной инфекции. В соответствии с
     законом Иммиграции Вам  необходимо явиться для дальнейшего медицинского
обследования этой проблемы". Это
     анонимное  письмо (анонимное, потому  что не  имело  никакой подписи  и
никакого номера телефона на случай
     возникающих  вопросов)  приказывало, чтобы  я  стал  пациентом Больницы
Инфекционных Болезней. Оно требовало
     подготовиться  к выплате пяти  ста  долларов  и  подписать  специальный
юридический документ: constat для
     инфицированного инфекционной болезнью  не гражданина Канады. Потому что
я ожидал чего-либо подобного и
     расценил  такое  письмо  как  серьезнейшее нарушение  прав человека,  я
подготовил письмо, которое планирую отослать
     в Монреальский  Институт Грудиной Клетки  завтра, 07 ноября,  2000. Вот
его текст:

     ( Письмо было отправлено 09 ноября;  ниже Вы находете измененную версию
(12-14 ноября), которая была отправлена
     по тому же назначению 15 ноября - и будет также включена в текст жалобы
в Иммиграцию Канада, которую скоро мы
     отправим).

     ----Открытое письмо в Монреальский Институт Грудной Клетки

     06 ноября 2000 я повторно послал письмо Министру Иммиграции, потому что
я не получал никакого подтверждения, что
     мое предыдущее письмо было получено  в Ее  офисе. Однако, я не упомянул
последних происшествий с рентгеном:
     потому  что  ко  времени  отправки  письма  еще  я  не проверил  своего
почтового ящика. Вот почему в письме Министру я
     писал, что  пока  не  имею никаких  намерений предавать  дело публичной
огласке, однако, то, что случилось теперь,
     настолько невероятно и опасно, просто зачеркнуло все прежние установки.

     Как известно уже из письма, 14 ноября я пошел  в обычную лабораторию  и
сделал рентген, который был абсолютно в
     норме. Даже  малейшая  возможность  того, что какая-то  патология могла
существовать, была исключена. Легкие (обе
     стороны) были абсолютно ясны. Это было только еще одно  доказательство,
что Иммиграция зашла слишком далеко!
     Однако,  они   нанесли  большой   ущерб  моему  здоровью,   потому  что
произошедшее шокировало меня и заставило быть
     озабоченным своим здоровьем.

     Эта часть была написана 17 ноября 2000.
     17 ноября мне позвонили из ЛАБОРАТОРИИ CDL MED и велели оплатить анализ
крови на сифилис, который, они
     утверждали, я сделал у них для доктора Giannakis'a 31 октября 2000. Они
представили мне по факсу квитанцию
     которая утверждает, что я делал  такой анализ крови. Однако, я  никогда
не делал этого анализа и даже никогда не
     был CDL  MED  ЛАБОРАТОРИИ. Потому  что  дата квитанции  соответствовала
дате, когда я поехал к доктору Giannakis
     для  медицинской комиссии, я  спросил CDL MED ЛАБОРАТОРИЮ, могло ли это
быть компонентом анализа крови,
     который был мне сделан в офисе доктора Giannakis'a им самим и потом был
послан доктором для оценки в их
     лабораторию. Они сказали  мне  - "Вы  должны были придти только  к нам,
чтобы делать этот анализ; сдавать кровь для
     этого анализа не у нас  - это абсолютно исключено". Я думаю, что именно
сейчас вопросы иммиграции закончились, и
     возник субъект  уголовного  расследования. Любые дальнейшие жалобы  или
требования на уровне иммиграции были бы
     бесполезны,  потому что  мы имеем  дело  с  преступными  методами.  Мне
необходима помощь в представлении этого
     дела RCMP, так как я уже звонил в их офис в  Калгари,  но  мне сказали,
что в дела, в которые замешана Иммиграция, они
     не рассматривают. То же самое я мог бы услышать в бывшем СССР, если  бы
обратился в милицию с жалобами на КГБ!

     Я  хотел бы обратить  главное  внимание вот на что: права  наших  детей
серьезно нарушены. Уже седьмой год они живут
     в  Канаде  (начиная  с  1994)  без  статуса   постоянных  жителей.  Это
затрагивает их самые основные, базисные права,
     воздействуют на  их каждодневную жизнь! Если то, что мои иммиграционные
советники сказали мне, правильно, эта
     ситуация также нарушает  как международные стандарты,  так и  канадские
законы: потому что дети не должны быть
     лишены статуса иммигрантов  после  5 лет  в  стране  и не  должны  быть
оставлены без каких либо документов
     гражданства  или лессе-пассе. Потому второй  факт отягощает  ситуацию и
состоит в том, что наши дети не имеют
     никаких паспортов или даже  лессе-пассе никакого  государства.  Так или
иначе - необоснованная и незаконная
     бюрократическая  травля с целью  оставить  нас и далее  бесправными,  в
неизвестности, в тупике ситуации социального,
     финансового,  профессионального, и юридического прозябания и  бесправия
недопустима.

     Дополнительная информация 09 ноября 2000.
     Ноябрь. 8 2000 к моей жене  обратились двое людей (Вы может называть их
моими потенциальными работодателями) -
     от  них мы  во  многом  зависим  в  меньшей  или  большей степени,  они
канадские граждане, один из них урожденный
     канадец. Они  сказали  ей, что я должен  закрыть мои Интернет  сайты  и
прекратить критиковать нарушение прав
     русскоговорящего меньшинств  в  Израиле.  Мне  также  звонил  анонимный
человек и сказал, если я не прекращу мою
     деятельность  в  области  прав  человека, медицинские  обследования для
Иммиграции могут оказаться для меня
     смертными. L. G.

     Дополнительная информация 23 ноября 2000.
     Ноябрь.  23  2000 L. G.  Удалось выяснить,  кто  мне  написал письмо из
Монреальского Института Грудной Клетки. Это
     была  Lucy Gefroy (Jefroi  или Joyfroid?). Удалось также выяснить,  что
она никогда не видела моего рентгена, а только
     была автором письма мне.  Узнали ее  телефон. Я позвонил мадам Lucy  на
работу по телефону 849-5201, коммутатор
     2166,  оставил  ей сообщение на автоответчик,  назвав свое полное имя и
номер телефона. Когда я звонил ей, я не
     набирал  перед номером телефона *67, чтобы  скрыть свой номер. Мадам же
Люси, когда мне позвонила в два
     пятнадцать, звонила  анонимно, так, что на определителе номера телефона
высвечивалось: анонимный звонок. Уже
     это  одно говорит  о  ее неискренности и вине. Она сама мне  позвонила,
однако, когда я стал говорить по-английски, она
     упорно   говорила   только   по-французски.  Тогда   я   стал  говорить
по-французски. Она тут же перешла на такой ломаный
     английский,  что понять  ее было  невозможно. Я  попросил  ее  говорить
по-французски, и убедился, что она знает, кто я
     такой, и  помнит о том, что со  мной произошло. Тогда я спросил у нее ,
видела ли она мой снимок. Она ответила, что мой
     снимок смотрела  именно она и помнит, что на нем было.  Так как по моим
сведениям она не видела моего снимка, я
     спросил у нее, что она увидела на нем: слабое или сильное затемнение, с
какой стороны, в каком именно месте. А, если
     точно не помнит, то какая была общая картина. Она заявила, что не имеет
права мне этого говорить. Чтобы прервать
     мои вопросы, она сказала по-французски, что мое  дело закрыто и что мне
необязательно приходить.

     Ниже  вы найдете текст, который возник из  обсуждений с моей матерью ее
ситуации, и описывает то, что случалось с
     нею.
     Лев ГУНИН

     Короткое  описание  развития  основных последних  событий  в деле  моей
матери:

     В ноябре 1998-го она вышла замуж за канадского гражданина. Это не имело
никакого отношения к ее иммиграции или
     просьбе   о  статусе  беженца.  Однако,  должностные  лица   Иммиграции
продолжали обращаться с нею, как будто она все
     еще  была  беженцем  -  и  рассматривали  ее  брак  как  расширение  ее
требования о статусе беженца (они были разъярены
     тем,  что не имелось  никаких  доказательств этого).  Они так или иначе
связали ее иммиграционное дело с делом ее
     сына, когда в действительности, начиная с его гуманитарного обращения и
ее брака, они не имеют больше общего
     файла.

     Вот что произошло:

     В  ноябре (23) 1999 года моя мать  имела интервью по поводу ее  брака в
Иммиграции. Опустим описание всех
     нарушенный  и  уловок, которые агент  Иммиграции,  Госпожа  Helene ROY,
совершила, чтобы отказать ей в признании ее
     брака. Что  случилось в течение интервью,  было уже описано в жалобах в
Иммиграцию и к Медицинской Комиссии
     Иммиграции. Пристрастие мадам ROY было проявлено  не только  косвенно -
оно было визуально! Я хочу постановиться
     на двух главных фактах:

     1. На первоначальном отрицательном решении в письменной форме - которре
M-me ROY позже заменила другим.
     2.  Вмешательство M-me ROY's в компетенцию Медицинской Комиссии, что  и
предрешило дальнейшие решения
     Комиссии.

     Решение M-me ROY было следующим: она не признала брак моей матери из-за
вопросов по поводу ее здоровья. (Копия
     этого документа может бы быть приложена).

     Когда  я позвонил  ей  и  сказал,  что  ее решение незаконно не  только
потому, что вопросы здоровья моей мамы не имеют
     никакого  отношения к признанию или непризнанию ее брака,  но и потому,
что в решении не предусмотрено обращение с
     апелляцией в Федеральный суд, что является  нарушением, m-me ROY быстро
изменила свое решение и попросила,
     чтобы мы пришли в Иммиграцию забрать другой документ. Она забрала у нас
ее предыдущее решение (заверенную
     копию  которого я  успел  сделать) и дала нам  другой  документ,  копия
которого может быть приложена.

     Мы  также выяснили,  что первое начальное (отрицательное)  решение было
основано на медицинском рапорте доктора
     Wanda BRZEZINSKA, который m-me ROY у  той затребовала. По  запросу M-me
ROY, доктор BRZEZINSKA, постоянный и
     единственный  "семейный" врач  моей мамы  с  момента нашего прибытия  в
Монреаль до времени интервью, написала,
     что моя мать имеет риск сердечной и почечной недостаточности.

     По  нашему  мнению и согласно мнению наших консультантов любое решение,
основанное на медицинских вопросах, не
     было в полномочии m-me ROY, потому что она - не медицинский доктор и не
имела никаких законных прав вмешаться в
     медицинские  вопросы. Доктор  BRZEZINSKA сделала  ложное утверждение  в
пользу M-me ROY, исказив факты. Факты -
     это то, что моя мать никогда  не направлялась доктором  BRZEZINSKA ни к
какому кардиологу, а также никогда не
     посылалась  ей  ни на какие  серьезные  кардиологические тесты, которые
требовались бы в случае серьезных
     кардиологических осложнений. Доктор BRZEZINSKA никогда не выписывала ей
никаких лекарственных препаратов,
     связанных с сердечной болезнью или  ее предотвращением.  Она никогда не
говорила моей матери или мне, что моя
     мать   имеет  слабое  сердце.  Тот  же  самое  соответствует  заявлению
BRZEZINSKA относительно почечной
     недостаточности.  Когда моя  мать спрашивала ее "Вы находите что-нибудь
серьезное с моим здоровьем?", она имела
     обыкновение сообщать, что здоровье моей мамы является нормальным для ее
возраста ...

     Согласно  нашим  консультантам,  иммиграционные  правила  и  инструкции
говорят, что только фактические, а не
     потенциальные,  болезни  могут быть  приняты  во внимание  Иммиграцией.
Теоретически у каждого человека, даже у
     самого  здорового,  может  развиться  любая  смертельная  болезнь  -  и
разовьется: потому что каждый умирает. Предлог
     отказать в  статусе иммигранта на  основании  "потенциальной  опасности
развития летальной болезни" является просто
     смешным  и  становится  основанием  для  дискриминации,  пристрастия  и
злоупотребления.

     Превышая  свои полномочия,  Госпожа Roy вмешалась  в  дела медицинского
отделения Иммиграции (Иммиграция -
     Медицинские Услуги), искусственно  сформировав почву для  пристрастного
отношения медицинского департамента
     Иммиграции.

     Моя мать знает, что она гипохонтрик (мнительна) и легко внушаема, но не
в состоянии контролировать себя. И Госпожа
     Brzezinska, и Госпожа Roy знали об  этом и попыталась своими действиями
подорвать здоровье моей матери. В
     телефонной  беседе  с  Госпожой Roy  перед  брачным интервью  (она сама
позвонила мне) я предупредил ее, что в случае
     негативного   решения  "моя  мать  могла  бы  проявить  гипер  реакцию,
переволноваться - и тогда у нее мог бы иметь место
     инфаркт или  инсульт  в  результате этого". Было  ясно что Госпожа  Roy
преднамеренно и злонамеренно использовала
     эту информацию для нанесения  ущерба здоровью  моей  матери. Я полагаю,
что она заранее планировала заменить
     первоначальный документ  с отрицательным решением - положительным.  Это
был только фарс, цель которого
     состояла  в  том,  чтобы  поместить мою мать  в  стрессовую  ситуацию и
повредить ее здоровью сколько возможно.

     Моя мать признавалась, когда мы готовили не посланную жалобу-апелляцию:
"...когда мой сын объяснил мне значение
     первой  отрицательной бумаги  Госпожи Roy, я начала кричать, мое сердце
дико стучало в моей груди, я не могла
     обрести  дыхание.  Я  чувствовала  себя  раздавленной  и  больной.  Нет
никакого сомнения, что это нанесло большой
     ущерб моему здоровью. Потребовалось некоторое время, чтобы я оправилась
от шока и стресса. Потом я прошла
     требуемые  Иммиграцией  медицинские  обследования.   Доктор  Giannakis,
который проводил обследование, сказал, что
     мое здоровья не  вызывает никаких опасений. Моча и  анализ крови были в
норме. Только когда я поехала делать
     рентген грудной клетки, произошло нечто вроде недоразумения: потому что
я не могла понять команды - когда я
     должна была вдохнуть  и не дышать.  Мой сын  попросил,  чтобы повторили
рентген. Тогда мы были окружены
     враждебным отношением персонала - и  моему сыну сказали, что Иммиграция
уже итак вошла в контакт с ними от
     нетерпения, что я до сих пор не сделала флюорографию".

     В  январе 2000 года  из медицинской  комиссии  Иммиграции (Иммиграция -
Медицинские Услуги) прибыл приказ моей
     матери  сделать   дополнительные   обследования:  анализ  крови   strum
creatinine и эхо кардиограмму. Это было
     совершенно  ненужно,   необоснованно  -  и  даже   преступно.  "  Strum
creatinine " (тест почечной функции) был уже сделан в
     процессе медицинского обследования, выполненного доктором Giannakis для
Иммиграции. И результат той проверки
     был в норме. Доктор Giannakis провел очень тщательное  обследование - и
не нашел никаких серьезных проблем с ее
     здоровьем.  Никто не мог бы дать иного объяснения, как то, что реальная
цель иммиграционного решения состояла в
     стремлении  морально  сломить  и  уничтожить  мою  мать,  подорвать  ее
здоровье. Цель этого решения состояла в том,
     чтобы подвергнуть ее дополнительным стрессам и суматохе.

     Приостановка  Иммиграцией  процедурной  работы  с  файлом  моей  матери
оправдываемая "медицинскими проблемами"
     помещала ее и далее в ситуации  ожидания, неизвестности, в подвешенного
состояния, разрушая ее финансовую,
     социальную,  и  личную  ситуацию, и требовала астрономических расходов,
преодоления организационных и других
     проблем. Это поставило ее в условия чрезвычайных затруднений.

     Почти пять лет мы были под  постоянной угрозой высылки. Наш страх  быть
депортированными назад, в страну (куда мы
     никогда не хотели ехать и были доставлены силой, подвергаясь там  самым
серьезными преследованиям) последнего
     места  жительства был такой сильный,  что у  нас даже возникали мысли о
самоубийстве. Тот ежедневный страх
     разрушал  наше здоровье  и опустошил  наши жизни. Из-за него  и  многих
других ситуационных, административных,
     психологических, и т.д. беспокойств и неудобств, связанных с  более чем
шестью годами в неизвестности и
     интенсивного психологического давления Иммиграции с  целью сломить нас,
мы разрушены, наши жизни уже поломаны!

     Имеется  другое признание  моей мамы: "Когда я  получила первое силовое
решение иммиграционной медицинской
     комиссии  (Иммиграция -  Медицинские  Услуги),  я была потрясена.  Я не
могла спать две недели, мои руки дрожали, и я
     была в  панике.  Возможно,  что  вместе с действиями Госпожи Roy's  это
несправедливое и необоснованное решение
     нанесло непоправимый ущерб моему здоровью. Я полагаю, что это и была их
цель. Не спрашивайте меня, почему. Если
     это не было чистом  садизмом,  тогда  они, значит, хотеть отомстить мне
из-за моего обращения с просьбой статуса
     беженца раньше, в 1994 году, или наказать меня за активизм моего сына в
области прав человека и его журналистскую
     активность".

     Еще одним нарушением является то,  что должностные лица Иммиграции,  не
подписываются под официальными
     письмами, не дают своих имена,  должностей, телефонов.  На письмах  нет
никакой надлежащей эмблемы (лого)
     Иммиграции,  они  не написаны на  специальной  бумаге,  нет ничего, что
позволило бы понять, что это - не мошенничество
     и не чья-то шутка; когда Иммиграция звонит вам - высвечивается "частный
звонок"! Использование решений секретных
     анонимных судей  /  чиновников - особенность  тоталитарных режимов. Это
идет против всего, за что страны, подобные
     Канаде, стоят. Люди  должны  иметь право  знать, кто  принимал  решения
против них и иметь возможность его оспорить.

     Моя мать имела снова финансовые, административные, и другие затруднения
и прессинг в процессе прохождения
     несправедливо  приказанных ей  Иммиграцией  обследований.  Может  быть,
представители иммиграционных властей
     были правы  в своих предложениях  относительно  здоровья  моей  мамы, и
тесты подтвердили это? Нет, результаты их
     были  противоположны!  Strum  creatinine  был  снова  в  норме,  и  эхо
кардиограмма только отразила некоторые
     анатомические  особенности,  известные  прежде, но  ничего  чрезвычайно
плохого или серьезного. Моей маме сказали
     два врача, что она может даже работать с такой кардиограммой! Врач, кто
делал испытание, сказал мне, что
     кардиограмма   показала    некоторые    особенности,   но   они   имеют
анатомическую, не патологическую, природу. Однако,
     вместо  того,  чтобы  наконец-то  выдать  моей  матери  документы,  они
подвергли ее (письмо от 30 июня, 2000 - но
     приложение для доктора было датировано 28 июня)  новым лишенным всякого
здравого смысла и нелепым
     издевательствам:  потребовали   послать  им  резюме   ее   "последнего"
посещения кардиолога". Но она никогда не
     посещала кардиолога! У нее не было ничто, чтобы послать им!

     Она снова поехала к доктору Giannakis. Он  послал  ее  к доктору Gordon
Creenstein, известному авторитету в области
     кардиологии, который  обследовал мою  мать  и  сказал ей то  же  самое:
некоторое увеличение сердца имеет
     анатомический, врожденный, характер и это - не патология. Он представил
Иммиграции свое заключение 27 июля 2000.

     Любой  беспристрастный наблюдатель  может  видеть,  что  и  почечные  и
сердечные "главы" медицинской эпопеи
     закрыты,  что  вся  история  была  теперь  закрыта.  Однако,  это  было
недостаточно для Иммиграции. В сентябре 2000 года
     медицинский  отдел Иммиграции  сделал  другое  решение.  Они приказали,
чтобы моя мать сделала новый анализ мочи и
     затем посетила  уролога. Она сделала анализ  немедленно -  и  посещение
уролога было намечено на ноябрь 2000.

     Но даже это не удовлетворило Иммиграцию!
     19  сентября  2000   она  получила   письмо  от  другого  представителя
иммиграционных властей, который потребовал от нее
     отчета  в  том,  как  она  повиновалась  прошлому приказу Иммиграции, и
обвинял ее в отсрочке и саботаже процедуры. Это
     было подписано L. Cawchesne.

     Тем временем Доктор Giannakis позвонил в Медицинский  отдел Иммиграции,
сообщив им, что у них не было никакой
     причины для  требования посещения уролога: потому что абсолютно никаких
отклонений от нормы не имелось в
     анализе  мочи. Они  вынуждены были с ним согласиться. Он позвонил  моей
маме и сказал, что он отменил назначение к
     урологу, потому что медицинской  отдел Иммиграции закончило  работать с
ее файлом и информировал представителя
     иммиграционных  властей,  что   не  имеет  больше  никаких  медицинских
вопросов относительно нее.

     Однако,  Иммиграция все  еще не принимала никакого решения, отказываясь
закрывать файл моей матери представить
     ей вид на  жительство. Теперь  они вообще не имеют никаких причин, даже
извинений или оправданий. Они просто
     молчат. Когда  один из иммиграционных  советников моей мамы позвонила в
Иммиграцию, ей отвечали, что никакого
     решения не будет сделано, пока не прибудет полицейский клиринг. Но моей
маме никогда не говорили, чтобы она
     обязана  получить  полицейский  сертификат;  кроме  того,  людей  в  ее
возрасте никогда не просят представить
     полицейский   сертификат.  Она  также  подписалась  под  ее  формальной
просьбой о полицейском клиринге, мы полагаем,
     два года назад. Что с этим тогда было сделано?

     Тогда ее  другой адвокат вошла в контакт с иммиграцией. Они  говорили с
ней грубо, и отказались беседовать. Проходят
     месяцы,  в течении которых  я и  мои  иммиграционные советники звоним в
Иммиграцию, но неизменно получаем отказ в
     обсуждении дел моей мамы.


     Требования по делу в семьи GUNIN:
     (Перечисляются требования)


     Требования по делу Elisabetha GUNIN (Epstein):

     Имеется  только  одно  требование:  ей должны  дать  статус  иммигранта
немедленно и безоговорочно.

     Искренне Ваш,
     Лев GUNIN
     26 ноября 2000

     В Отдел Жалоб Иммиграции Канады - DOCUMENT NUMBER FOUR - копия
     (faxes: (780) 632-8101 (514) 283-8237) December 1 2000
     From Lev GUNIN

     LETTER TO THE MONTREAL CHEST INSTITUTE - A Copy -
     Письмо в Монреальский Институт Грудной Клетки

     (Письмо  было отправлено 09-го ноября  в ответ  на  анонимное письмо из
Монреальского Института Грудной Клетки
     (МИГК), полученное 06 ноября 2000 года; ниже приведена модифицированная
версия от 12-14, ноября, отправленная
     15-го ноября)

     Lev GUNIN
     Адрес, телефон
     From  Lev GUNIN to anonymous  person, author of the letter (the copy of
the letter is enclosed).
     Montreal Chest Institute (MCI)
     3666 St-Urbain
     Montreal, QUEBEC H2X 2P4

     Сэр  или  Леди! Пожалуйста,  переправьте это  письмо  в соответствующий
отдел Иммиграции, который Вы упомянули на
     странице 1 вашего письма.

     Прежде  всего  любые  предложения,  чтобы   я  могу   быть  инфицирован
tuberculosis, просто нелепы. У меня были некоторые
     другие  предположения, но  позже  медицинский  специалист, с  которым я
говорил, а также мои юрисконсульты, сказали
     мне,  что  единственное  объяснение  тому,  что  произошло  -  это  что
Иммиграция просто сделала ложное сообщение о
     снимке.  Кроме  того,   в  принципе  по  одному  рентгеновскому  снимку
невозможно определить, является ли то или иное
     затемнение  tuberculosis,  или  это  просто  пневмония,  бронхит,   или
комбинация (см. медицинские книги). Выводы,
     основанные на только  одном снимке, пристрастны и  имеют  целью нанести
ущерб. В современных условиях, когда
     имеются так  много вирусов  типа  гриппа, сопровождаемых pneumonic side
effects, такие выводы абсурдны. Очевидно, что
     Ваше решение  приписать  меня  к Больнице  Инфекционных  Болезней (IDU)
прежде, чем у Вас имеется 100 процентное
     доказательство    какой-либо    tuberculosis    инфекции    и    начать
соответствующую юридическую процедуру, было
     должностным  преступлением.  Единственный допустимый способ  разрешения
этой ситуации был (до отправки меня в
     IDU)
     1) запросить альтернативное мнение о существующем снимке
     2) послать  мне  письмо  для  моего  врача  для прохождения  повторного
рентгена.

     14 ноября я по своей инициативе прошел  другой рентген. Он показал, что
нет НИ ОДНОГО затемнения, никаких
     абсолютно  явлений  вне  нормы  и  (как  мне  сказали  мои  медицинские
консультанты) не могло быть на 2 недели раньше,
     особенно  tuberculosis-подобные  тени.  Был  ли снимок  моего  рентгена
(отрицательный) заменен другим или отдел IMS
     (Медицинские  Услуги  Иммиграции)  только  фальсифицировал чтение моего
снимка, - я не знаю. Это все - материал для
     уголовного дела.

     Потому, что я был в подавленном состоянии, я не обратил внимание на то,
что (MCI) принадлежит Больнице Королевы
     Виктории,  учреждению,  с  которым  у меня  было  несколько  формальных
конфликтов. Кто - то от имени администрации
     больницы имел обыкновение посылать мне агрессивное  по многочисленности
множество писем-требований о
     пожертвовании на  больницу даже  после  того, как я  в письменной форме
заявил о том, что в то время жил на
     социальное  пособие.   Администрация  больницы  также  сделала  попытку
вымогать у меня деньги за услуги, которые были
     покрыты Medicare. В  той  же  больнице  мне заявили  несколько раз, что
люди, такие, как я, "нелегально в Канаде, и не
     должны получать медицинскую помощь "за  счет канадцев".  Имела место  и
небрежность (халатность) в отделении
     скорой  помощи,  куда  я обращался  с травмами,  и мелкое (медицинское)
должностное преступление по моему
     требованию  по  CSST.  Секретарь  доктора  Evenson  (Больница  Королевы
Виктории) полгода играла в игры со мной,
     фактически блокируя мне доступ  на прием к врачу  с мая по ноябрь  2000
года. Ряд мелких юридических и медицинских
     нарушений  имел  место  в  той  же больнице.  И  во  всех  этих  мелких
инцидентах иммиграционные вопросы или даже сама
     Иммиграция были вовлечены. Один из специалистов по иммиграции советовал
мне не обращаться больше туда, потому
     что эта больница находится под "чрезвычайным влиянием Иммиграции".

     Вложение-страница  с  просьбой  о  пожертвовании  на Больницу  Королевы
Виктории, которое я обнаружил в Вашем
     письме, было очередным нарушением-злоупотреблением с Вашей стороны.

     В  конечном  счете  возможно,  что  доктор  Giannakis  послал меня  для
прохождения рентгена не в "Ла Сите", как мою маму
     и жену,  -  или другое  медицинское  учреждение,  но в MCI  потому, что
получил приказ (не просьбу, но приказ), которому не
     мог бы не повиноваться (как представитель Иммиграции).

     Этим  письмом я объявляю,  что я  рассматриваю  ваш  способ  разрешения
возникшей ситуации нелегальным и
     нарушением моих конституционных прав из-за вышеупомянутого, также как и
по следующим причинам:

     1) Эти и другие анонимные письма буду впредь игнорировать.
     2)  Процедурные требования были нарушены потому, что  Иммиграция должна
была прислать письмо мне (моему врачу),
     но в больницу.
     3)  Нарушив их, Иммиграция лишила  меня  моего  конституционного  права
выбрать учреждение, где пройти - если
     потребуется - дополнительную проверку.
     4) Вы  не  имели никакого  права рассматривать меня как инфецированного
вирусоносителя до того, как будут
     неопровержимые доказательства этого.
     5) Потому что больница  от имени Иммиграции приказала, чтобы я подписал
constat и явился в Инфекционное
     Отделение, со мной незаконно  обращаются как  с  носителем TB.  Они  не
имели на то никакого юридического права до
     тех пор, пока не представлены бесспорные медицинские доказательства.
     6) Медицинская этика не должна была позволить никому обращаться со мной
таким обюразом на основании только
     заявления Иммиграции.
     7)  Единственный снимок не может  определять,  является  ли  затемнение
(если оно есть) туберкулезным, или просто
     пневмонией,  бронхитом, или комбинацией  (см. медицинские книги). Любые
выводы, основанные на только одном
     рентгене, смешны, пристрастны и незаконны.
     8) 14 ноября  я сделал другой  рентген.  Он  показал,  что нет  никаких
затемнений, никакие отклонений от нормы и (как мои
     медицинские советники сказали) не могло  быть 2 недели  назад, особенно
туберкулезноподобных.
     9)  Посылая  меня  в  Инфекционное  Отделение,  меня могли  подвергнуть
контактам с реальными инфицированными.
     10)  Для выяснения ситуации мне просто  должен был быть назначен другой
рентген.
     11) Я указал ряд  причин, почему  я  не мог бы  быть инфицирован  TB  и
предложил, что a), инсинуации Иммиграции не
     соответствовали снимку c) имелся дефект пленки, и т.д.


     Yours truly,
     Lev GUNIN
     November 2000 Montreal


OTHER PUBLICATIONS

     http://www.interlog.com/~syedma/dstand/leo201127.html
     http://www.interlog.com/~syedma/dstand/leo_updte02.html
     http://www.amin.org/update/censor.htm
     http://www.singer.ca/forum/imm/messages/821.html
     http://www.kuero4/justice/gun.html
     www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/inde xX.htm






UPDATE IN FAMILY GUNIN SITUATION

UPDATE IN FAMILY GUNIN PERSECUTIONS

     1. End of 1999-beginning of 2000
     2. Manipulation of medical data in political goals - end of 2000


C O N T E N T








     (Lev Gunin is  one  of  the most persecuted  people  in the world.  His
family - loving and devoted wife (a true hero), two wonderful
     daughters (talented  in art  and  music), and his old  mother -  became
targets of outraged humiliations and abuses).

     1. Granting GUNINS  the landed immigrants (permanent residency) status,
Immigration's officials in spite of that continued
     persecutions. The proceeding of the landed immigrant  status for Gunins
is now frozen.
     2. The  devastating and  tragic impact of Immigration's persecutions on
family's social, financial, health, and legal situation.
     3.      The     complete      history      of      GUNINS      tragedy:
http://www.total.net/~leog/Rights/LevGUNIN/appealX.htm

     Short description of previous events:

     A poet, writer and musical composer, Leo (Lev) GUNIN became a victim of
communist authorities' persecutions
     in  his  native  Belarus. Even  after  he was  considered as relatively
famous and important for 3 cultures (Yiddish,
     Polish,  and Russian), persecutions never  stopped. Because of  them he
started to be involved in human rights'
     activity and became  one of  the  most active dissidents in  his native
republic. Persecutions destroyed his family,
     and his,  life,  and devastated  his  professional career. In 1991  the
communist authorities forced GUNINS to
     accept Israeli  visas, abandoned their citizenship - and deported  them
to Warsaw. There GUNINS were
     kidnapped by Israelis (which  ruined their plans to move from Warsaw to
Germany) - and taken to Israel by force.
     Persecutions  in   Israel  were  as  severe  as  in   ex-USSR.  Israeli
authorities were refusing them a visa for exit during
     3 and  a  half years. Only  with indirect  Amnesty  International  help
GUNINS could get free - and left Israel in 1994
     for Canada. Almost 6 years after their  arrival they are still brutally
persecuted by Immigration Canada on request
     of Israel and also because of all governments' solidarity...



NEW OUTRAGED INJUSTICE
     1. During several months  after they were granted the landed immigrants
status GUNINS were fighting for
     extending their Israeli  passports, which Federal Immigration requested
(or, - in GUNINS' case - it could be an
     alternative  documents  of  citizenship  cancellation). Instead of  the
requested documents they received another
     document:  a  surrogate  receipt  that  their  expired  passports  were
confiscated by the consulate and will never
     been extended.  In giving  them  such a  paper  the  Israeli  consulate
demonstrated an unusual human approach
     in spite of initiating persecutions  in past. Formally such  a document
is normally accepted by Canadian
     Immigration as  a  routine  ground  for  proceeding  landed  immigrants
papers. However, it is not known yet if it will
     be  accepted  in GUNINS case...  In  spite of  the  human  approach  of
Quebec's Immigration (Gunins were already
     given Quebec's  Certificat  de selection du Quebec) Federal Immigration
didn't stop humiliations yet. On April 19
     Leo GUNIN called Federal Immigration because  the  money GUNINS ordered
for the landed immigrants' status
     were  never  removed.  He was  told  that  the procedure  of the landed
immigrants status for GUNINS was frozen
     and in doubt because of Leo GUNIN's mother situation. It was  clear now
that Leo's suggestions that
     Immigration's brutal  humiliations over  his old mother  (see the  page
about a camouflaged attempt to kill his
     mother and other outraged developments on Internet:
     http://www.interlog.com/~syedma/dstand/leo_updte01.html     )      were
generated as a punishment for him! In reality
     his mother's immigration file (she's a  spouse of  a Canadian citizen -
and she was also granted a landed
     immigrant status  and was already given the  Certificat de selection du
Quebec) has nothing to do with Leo and
     his family's file: because they were granted the status in humanitarian
appeal. The pretended dependence
     between  Elisabeth Epstein's (her  maiden name) and  Leo Gunin's  files
could sound as an April's joke if a joke
     could  be  compatible  with   well-known   black   image   of  Canadian
Immigration. In reality the immigration officer was
     given the number of only Leo's file, and if through his file  he  could
accent his mother's situation it means that
     the two files were really combined together. If so, this is a violation
of all procedural, juridical, immigration and
     human  rights laws and  regulation. In Gunins  case Immigration already
violated all the most basic Canadian and
     international  rules.  Their whole immigration  history  sounds  as  an
Israeli and Canadian (Federal Immigration's)
     vendetta. But even on  top of all these violations and persecutions the
sabotage of their landed immigrants status
     even after granting it looks sinister  and  even more outraged. To know
for what views and opinions Lev GUNIN
     is  suffering, go  to http://www.total.net/~leog/  -  and  there choose
Human Rights.

     2.  The devastating and tragic impact of Immigration's  persecutions on
family's social,
     financial, health, and legal situation.

     Content in brief:

     A. Artificial employment prevention. Social and professional tragedy
     B. Financial disaster
     C. Health declining
     D. Children's suffering

     A. There are  both  objective and subjective reasons why both Leo Gunin
and his wife are employed in
     minimum wages works with no perspective and no chances to recover  from
incredible poverty.

     Objective reasons are: 1) They have no status  in Canada and because of
that can not be employed as
     professionals 2)  Immigration's Canada persecutions  require attention,
time and excessive attempts to fix the
     situation 3) By  new  and new persecutions Immigration Canada force Leo
and Alla to spend the whole time on
     paperwork, completing  innumerous forms,  writing answers, and  so  on;
that is just one of thousands of obstacles
     for  better  employment  4) Gunins  are depressed by their  immigration
situation, they just can not think about
     anything else  5)  They are not  eligible to attend any professional or
language course until they have no status in
     Canada 6) They are not eligible for any government and other employment
assistance 7) Because of the
     tremendous financial devastation they have no tools for a sophisticated
job search 8) Leo's and Alla's real
     employment  history (curriculum  vitae) in  Israel and Canada  reflects
persecutions and rises potential employers'
     questions, which can not be answered - because no employer  will hire a
persecuted person 9) Their health is
     constantly  declining;  and  so  on...  There  are  hundreds  of  other
objective reasons.

     Subjective reasons are: 1) Some suggestions could tell that Immigration
intervenes in Leo's attempts to find a
     better  work, not  recommending  his potential employers to hire him 2)
Without the status Leo can not get the
     license  to teach music,  can  not run  his small busyness, can not  be
employed in his profession 3) When he
     once  received a request to compose music for a performance -  and  did
it, - he was then rejected because "it is
     not possible to  have the name of somebody  who's  not accepted  by the
state on public place" 4) He once was
     admitted to a Jewish choral, but later was refused "because if he could
claim a refugee status from Israel, he's
     an enemy of Israel"! 5) When the Russian school "Fillipok" (now renamed
and called "Gramota") was in a
     desperate  need of a Russian speaking music teacher - even then Leo was
refused on political ground 6)
     Russian newspapers  in Montreal refuse to publish not just his articles
but even his adds; for example,
     Info-Bulletin's editor/publisher  told him that she lived many years in
Israel, and Leo's articles published in
     ex-USSR  and  in  Israel  with  critics  of  the  Israeli human  rights
situation abused her patriotism: that's why she
     refused to place his adds! 7)  All  potential employers  who could hire
him as a musician used to say that they
     knew  or heard about  his "anarchism" - and did not  want to employ him
because of that. When he responded
     that  he's not  an anarchist or terrorist  but  a human rights activist
they said that for them it is just the same 8) Leo
     are  refused even  a voluntary performances, even without  being  paid.
Rozhinsky, the organizer of the "Russian
     Winter" musical  festival,  is  permanently  restricting Leo  from  the
festival because of the political reasons 9) Leo
     completed a course of security agents but was refused a license because
of his immigration situation 10) Leo
     was  many  times  refused  employment  in   computer  technology,  HTML
programming, computer networks or
     computer  rooms  maintenance, programs installation or software testing
because he's "a kind of hacker or
     terrorist". Nobody  never  told  him  where they obtained that referral
from. Even such enterprises as Copie
     Express refused to employ him! 11) Leo did thousands attempts to find a
full time above minimum wage work -
     and was never hired. He believes that all such persecutions are somehow
conducted from Immigration and
     from Jewish environment 12) From all newspapers where  Leo turned to as
a journalist (such as Globe and Mail
     - for example) he never received  any answer or opinion about submitted
articles; they just ignored him! Even
     when  he tried  to reach  the newspapers  by telephone,  he  used to be
disconnected! 13) Leo is one of probably
     10  most important  Russian  vanguard  poets in the  world. However, an
attempt to publish his book (for his own
     money!) of poetry was turned away by a Russian publishing house. In the
same time the above mentioned
     Rozhinsky,  who's not even a poet, rather an amateur on  a  primitively
and law scale, published a book of his
     "poetry" without any problem! 14) By suppressing and persecuting such a
gifted, talented in many areas person
     as  Leo Gunin Canada lost an opportunity to use his talents, skills and
abilities! Because Leo is a famous,
     well-known  personality,  people  will  consider  about  Canada   after
attitude to him. Inhuman, cruel, humiliative
     approach towards Leo and his family will speak by itself.

     B. Financial disaster:
     Because almost  6 years Gunins were refused the status in Canada,  they
had to pay more in taxes, pay for
     various immigration programs, for employment and student authorization,
for immigration lawyers, and so on.
     They  also were not  receiving children allowances  and other benefits,
which landed immigrants and citizens are
     receiving.  Because  Leo was  in reality restricted from his profession
(music), journalism and all areas, which
     require  professional skills, he  could work for minimum wage only. The
lack of status in Canada is also one of
     the  main factors in  Gunins  better  employment  attempts failure. The
family's financial situation is devastating and
     tragic!

     C. Health declining:
     A  number  of  descriptions  of  their  health  problems  in  result of
persecutions can be found from the page
     http://www.total.net/~leog/Rights/LevGunin/appealX.htm   Besides,  both
Leo and Alla have a kind of depression,
     caused by the  status  in  Canada denial  and  other  persecutions.  D.
Children suffering: The children (13 and 14
     years old) suffer  from the  same reasons as the adults. They afraid of
their unstable situation, afraid of bringing in
     the  post because  there could be a punishing message from Immigration.
They are very suppressed or even
     depressed. They feel like they are not like other children but excluded
from the normal society. They also
     complex and  feel uneasy  about their poverty. They feel  deprived  and
discriminated because other children can
     visit a cafe or McDonald, or a cinema,  or their parents have cars, and
so on. Because the children understand
     that  their  poverty   is  much   related  to  persecutions  they  feel
unprotected and threatened. Several times
     Immigration threatened the  children that they  will be  expelled  from
school. Marta is a talented ballerina. She
     participated in movies,  in dozens of ballet and  theatre performances,
she also writes poetry and prose, and
     she's a painter. She's  also a gifted viola player. However, she has no
rights to study, and her parents must pay
     for any official  ballet studies  several times more then  if they were
landed immigrants or citizens, what is
     impossible. No sponsor will give money for a child  without the status.
On television and in movies, where Marta
     participated, she was always on the back - probably because of the same
reason. Ina is a gifted piano player,
     each  year she's  passing  exams at university  with  the best remarks.
She's also composes and arranges music,
     she's  a good  music  theoretician, a  choral singer, plays also flute,
writes poetry and prose. Ina has participated in
     dozens of cultural events and performances  as a  member of one of  the
best tremble chorales in the world, as a
     piano player,  was on television and took one of the awards  as a piano
player on young piano players' festival. In
     the same time she has no piano (!) - because Immigration is sacking all
financial resources away from the
     family! And because her parents are persecuted and deprived.

     That text was prepared by Lushin Valery Stepanovich


     From Lev GUNIN
     Lev GUNIN
     3455 rue Aylmer, app. 201
     Montreal, QUEBEC
     H2X 2B5
     Tel.     (514)     499-1294     [[email protected]]     more      details:
http://www.interlog.com/~syedma/dstand/leo201127.html


     Dear Sir, Lady!
     We need  an  urgent  help regarding incredible violations  of our human
rights. Please, inform us - if you can, - 1) what we can do, 2)
     where  to  turn,  3)  what  tools we  could use to fight  this  outrage
injustice. Please, help! The most dangerous and alarming is the
     manipulation of the medical data and  medical personnel by Immigration.
You'll find a short description of our tremendously huge
     (long) story here below.

     I am a  human-rights activist, journalist and  historian with  numerous
publications. My views and humanitarian activities made me a
     target for persecutions in ex-USSR and - later (after deportation) - in
another country, where I was taken together with my family
     against our  will.  Our refugee  claim  was  refused  under exceptional
circumstances and with a totally partial attitude. Decisions in our
     case were unfair, inhuman and unjust. While  hearing and proceeding our
refugee claim Immigration officials have used illegal
     methods,  abuse  of  justice  and human  rights.  On top of  undeniable
persecutions, an obvious fact that we had no place where to go
     and  tons of  our documentary proof  justice was  denied to us  in many
outraged ways. We have appealed the decision, but the IRB's
     (Immigration's)    defender   has   emphasized   security   and   other
unconventional questions, and the Federal court closed our case.
     During our  refugee hearings the IRB's  judge,  Mr. Boiron said that we
could face the same persecutions, which we had before, in
     Canada as well. It was a threat.

     Now  we are more then 6 years in  a  limbo,  administrative  mayhem and
ultra-vulnerable state. That is damaging our mental and
     physical  health, social and professional status, and chances to regain
our professional domain and return to normal life. However, in
     spite of human rights deniers in IRB and other departments, pro-Israeli
lobby (with their people in Immigration), which goal is to keep
     refugee  claimants from Israel  out  of Canada, we received  a positive
decision. We highly appreciate that in spite of everything we
     were  granted  the  landed  immigrant   status  in   response   to  our
humanitarian appeal 1 (one) year ago.

     In the same  time  some opponents of this decision did not ceased their
pressure. They did not want to allow us to receive the landed
     immigrant's papers. In attempts to put us down they  started to destroy
me, my family, ours lives before we could receive the status in
     Canada.  Each  routine  immigration  procedure   -  extension  of   the
employment or student authorization, etc. - turned into a mockery
     and  humiliation. We must fight for every small thing, which  has to be
proceeded automatically! Especially after we were given the
     Certificat de selectione du Quebec: more  then eight  (8)  months  ago.
Unnecessary expensive medical exams (Immigration has
     pretended that lost our medical data) and other innumerous humiliations
made our life unbearable. They combined my mother's -
     and mine  cases in Immigration's computer,  when in reality my mother's
case has nothing to do with our case. (She's a sponsored
     spouse  of a Canadian  citizen  - since  November  1998, - and  we were
accepted by the humanitarian appeal). Immigration officer
     Madam Helene ROY illegally intervened in  the medical  issues to torpid
my mother's case, and on her request Mrs. W. BRZEZINSKA
     (M.D.) made a false  report  before  my mother's medical evaluation for
Immigration took place. Madame ROY refused to recognize
     my mother's marriage "because  of the  medical concerns"  the  next day
suddenly replacing this negative decision by another one.
     When I called Immigration about  my case,  I was  told three times that
our case is frozen because of my mother's situation.
     Immigration was  concerned about  a  possibility of  eventual diseases,
which my mother could develop. Theoretically every person,
     even the  most  healthy,  could develop any terminal disease - and will
develop: because everybody dies. Immigration's demands on
     ground  of a  "potential danger of developing a  terminal  disease" are
ridiculous and became a ground of discrimination, partiality and
     abuse. A number of facts revealed that one of their goals was to put my
mother under a stress damaging her health as much as
     possible.

     They contacted the medical lab where my mother did  a x-ray before  she
went there. Later confusion about that x-ray took place. In
     January 2000 Immigration's medical  committee ordered  my mother to  do
additional tests: strum creatinine (blood test) and
     echocardiogram.  The  "strum  creatinine"   test  (testing  the  kidney
function) was already done before and was in norm. Cardio function
     was already tested - there were no concerns. There  were no reasons for
additional tests. The strum creatinine test was normal
     again. The  echocardiogram  only reflected nothing  but some anatomical
abnormalities, known before. The doctor who did the test
     told  me  that  the abnormalities  have anatomical,  not  pathological,
nature. However, instead of proceeding my mother's documents
     Immigration submitted her  (June 28, 2000) another illogical demand: to
send them a "resume" of her "last visit to cardiologist". She
     never has visited a cardiologist and had nothing to send them! She went
to Mr. Giannakis M.D. who was her physician for
     Immigration. He sent her to Dr. Gordon Creenstein, a known authority in
cardiology, who examined her and told her the same:
     augmentation  has  the  anatomical  nature,  it is  not  pathology.  He
submitted his rapport on 27 July 2000. Any impartial observer can
     see  that both kidney  and heart "chapters" in that  story were  closed
now. However, it was not enough for Immigration. On September
     2000 Immigration's medical department made another ruling. They ordered
my mom to have another urine test and then visit an
     urologist.  She did the test  immediately - and  the visit to urologist
was scheduled for November. Even this did not satisfied
     Immigration! On September 19  my mother received a letter  from another
Immigration officer, which demanded from her a statement
     how  she  obeyed  the  last  Immigration's  order,  and accused  her of
postponing and sabotaging the procedure. It was signed by L.
     Cawchesne.  Meanwhile Dr.  Giannakis called Immigration  and told  that
there was no reason for demanding a visit to an urologist:
     because there  was  nothing abnormal in  her  urine test.  They  had no
choice but to agree with him. He cancelled the appointment to
     urologist  because  Immigration's medical division has finished working
with her file - and informed the immigration officer that they
     have no medical concerns about her any more. However, Immigration still
did not make any decision, refusing to close my mother's
     file  and  submit her the papers. Now they  have no reasons at  all, no
excuses or explanations. One of my mother's immigration
     counselors  was  refused  a  clear  answer,   another   was  refused  a
conversation. From my sources I know that her file is given to Rene
     Jacque. There  is no decision, no ruling. And my mother is in the limbo
again. And I am told that my case is frozen because of my
     mother's situation...

     Another Immigration's  excuse of tormenting  us  was the question of my
wife's, and my police clearings. Because I am trying to keep
     that letter in a reasonable length I'll skip the details, which I could
provide later. I never got a clear answer if the police certificates for
     us were received at Immigration - and attached to our file.

     Immigration's officials stopped to sign their official letters to us or
give their names. There is no proper Immigration's logo, any special
     paper,  anything  to  tell  that  this is  not  a fraud or joke... When
Immigration calls us there is a "private call" indication! When I ask an
     anonymous person to identify him/her, or tell me who is responsible for
my file, I am always refused! If sometimes they sign their
     letters, they sign them by names like Jeanne D'Arc, Honore de Balzak...
They refuse to mention their position or rank. There is no
     "immigration officer" indication or anything else. Just Jeanne D'Arc!

     On October 26 by letter Immigration ordered my daughter Marta and me to
undergo the medical examinations. Six (6!) months ago I
     demanded in writing to allow me and my family members  pass the medical
examinations by initiating an appropriate decision with a
     proper letter  and forms (Med1A.doc) submission - and was denied it. By
then Immigration argued that only my wife must undergo
     medical examinations, and submitted a medical form  (February 2000) for
my wife only, omitting my daughters and me. Now again:
     they did  not send us the  form for  my older daughter's medical exams.
This is obviously another tool for sabotaging our case in the
     future. Knowing what my mother experienced with her "medical clearings"
we could suggest that for us it would not be easy, too. By
     then my wife's medical exams will expire, and she'll have  to  do  them
again! Then Immigration could tell that now my older daughter,
     Ina, must undergo the  medical exams.  Theoretically, they can sabotage
our case for eternity refusing us the landed immigrants'
     papers forever; in the same time making our life vulnerable, unbearable
and miserable.

     My daughter and me - we went through the medical examination on October
31 2000. Doctor Giannakis told us that he found
     nothing to  be  concerned  about. Next day after  5 p.m. I  received an
anonymous call - as I was told - from Immigration. A man told me
     that  I  might be  punished for  misconduct for  not  doing ordered  by
Immigration x-ray test and refusing the medical treatment. On
     November the 1-st, I did  a x-ray test at the Montreal Chest Institute.
I was told that everything is in norm and there is nothing to worry
     about. On November 2-nd 2000 - I received an  anonymous ("private call"
indication) telephone call from the Israeli consulate that our
     police clearings  came. Why  then Immigration told us  that  they  were
received on October 17.

     On November  6  2000, an anonymous  (no names, telephones,  signatures)
letter from Montreal Chest Institute arrived. Addressing to
     me  the letter said that my chest  x-ray  shows signs of a tuberculosis
infection. "The Canadian Department of Immigration - the letter
     also  said - has  notified  the Infectious  Disease Unit..." -  etc. It
demanded to be prepared paying up to five hundreds dollars - and sign
     special  legal document: a  constat for infected by infectious  disease
non-residents of Canada. On November 9/then 15 I have
     submitted a letter in protest to the Montreal Chest Institute.

     The main points of my letter were:
     1) I will disregard this and other anonymous letters. 2) The procedural
requirements were violated - because Immigration should
     submit it to me  (my physician) but not  to the hospital. 3)  Violating
them Immigration deprived me of my constitutional right to choose
     an institution where to do additional tests if required. 4) Because the
hospital on behalf of Immigration ordered me to sign a constat
     and appear in Infectious Disease  Unit  I was wrongly  treated as  a TB
carrier. They had no legal rights to treat me as a contagious
     carrier  until an  undeniable medical proof  is established. 5) Medical
ethics should not allow anybody to treat me that way before
     making conclusions  based not on  Immigration's  rapport. 6)  A  single
x-ray could not determine whether or not any shadow (if any)
     means tuberculosis, or simply  any kind of pneumonia, bronchitis,  or a
combination (see medical books). Any conclusions based on
     only one x-ray are ridiculous, partial, and prejudicial. 7) On November
14 I did another x-ray. It revealed that there were no any
     suspicious shadow, no abnormalities - and (as my medical advisers told)
could not be 2 weeks before, especially tuberculosis-like
     shadows.  8)  By sending me  to the Infectious Disease  Unit they might
expose me to contacts with real infected carriers. 9) Merely
     another x-ray should be initiated before doing anything else.
     10) I gave  a number of reasons why I  could not be  infected by TB and
made a suggestion that a) my x-ray photo was replaced by
     somebody else or b) Immigration's insinuations did not match the photo.


     On  November 17 CDL  MED LAB submitted me  a  receipt by fax pretending
that I must pay for a blood test for syphilis, which they
     pretended I could do on  October 31 2000 only at their site. However, I
never did that test and even never was at CDL MED. On
     November  20  I  received an (anonymous) call from Immigration and  was
accused of conceiving the fact that I was infected by aids
     when entered Canada! In response  I have submitted a request by  fax to
the Reddy Memorial Hospital archive and telephoned there
     many times to receive  copies  of my blood and x-ray tests but there is
still no answer. On November 28, 2000 Immigration ruled that
     there is a doubt that the x-ray from November 14 is mine. However, they
received an original document from Clark LAB and had no
     legal rights to  doubt it! They also pretended  that not me but another
person did this x-ray instead of me. However, the x-ray was
     covered by  my  medical  card,  which  has  my  photo on  it!  Besides,
Immigration is not a criminal court and has no power to make
     criminal verdicts. They are in a pure rage! They demanded  the original
of the x-ray made in Clark LAB (meanwhile, it is possible that
     Immigration informed  MCI  that the x-ray from November  1 was  lost!).
Further they insist that I must be referred to the chest specialist
     anyway!


     Rights of  our children are severely violated. This is the seventh year
they live in Canada without the status of residents. Their very
     basic,  essential  rights, and everyday  life are affected! If what  my
advisors told me is true, this situation also violates international
     standards  and Canadian laws: because children  should not  be deprived
the landed immigrants status after 5 years and should not
     be left  completely  without  any  citizenship/residency  papers.  (Our
children have no passports or even travel documents of any state).
     Ungrounded and  illegal bureaucratic policy  to keep  us further  in  a
limbo, in the frames of social, financial, professional, and legal
     devastation  and  deprivation  is  inadmissible.  The everyday  fear of
deportation has already destroyed us. Because of that and many
     other situational, administrative, psychological, and etc. troubles and
inconveniences, and intensive Immigration's pressure, we are
     destroyed, our lives are already ruined! Please, HELP!!!

     Demands in family GUNINS case:
     1. We need a clear answer in writing if Immigration received our police
clearings. And if not - a) why; b) what must be done now.
     2. If the  medical  exams  were affirmatively required  for all  family
members - why Immigration did not initiated them for all family
     members six  months ago? We also need an assurance in  writing that Ina
will not be required to do medical examination.
     3. We would like any other artificial delays in our case  proceeding to
be stopped. We also have right to know who is in charge of our
     file!
     4. If we will not be given the status of landed immigrants immediately,
Immigration officials will completely destroy us.
     5. A criminal  investigation must be initiated  on the manipulation  of
the medical data.


     Demands in Elisabetha GUNIN (Epstein) case:

     There is only one demand: she must be given her landed immigrant papers
immediately and unconditionally.

     Yours truly,
     Lev GUNIN November 14 2000 Montreal






UPDATE IN FAMILY GUNIN SITUATION


UPDATE IN FAMILY GUNIN PERSECUTIONS


     Manipulation  of  medical data for political persecutions is the end of
the civilized society
     - December 2000 -


C O N T E N T

     1. Short descriptions of events - end of 1999 - beginning of 2000
     2. Lev GUNIN - "The Source Of Our Problems"
     2. List of documents
     3. The whole immigration story
     4. Other English publications on  Internet  about persecution of family
GUNIN
     To Human Rights Organizations
     (AI, HRW, UNHRC, etc.)

     December, 2000. Montreal, QUEBEC

     - DOCUMENT NUMBER FOUR-A -

     From        Lev        GUNIN       Full        immigration       story:
http://www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm
     former refugee claimant
     (address, tel. 514-49-1294, leog@total,net) December 6 2000

     Dear Sir or Lady!

     The  most unpleasant  thing  is  that  in  a  country  where  there  no
concentration camps and common tortures nobody believes you.
     Nobody believes  that what happens  to  you -  happens. That's why it's
even harder to stand our troubles.

     1.  Let  me  mention  briefly  the source  of  our  problems: I  was  a
human-rights activist, former Soviet dissident (which led to deportation
     from  my native  Belarus to  Poland). From there my  family and  I were
taken against our will to Israel. In Canada we filed a refugee
     claim. Since 1994 we do not have normal life. We have problems.

     Usage (against us) of contrived medical  data to manipulate and prolong
our vulnerable situation is one of them.
     Theoretically falsification and manipulation  of medical  data can lead
to a forcible treatment from diseases, which
     we do not have (it could be lethal).

     2. Now we are more then 6  years in a limbo, administrative  mayhem and
ultra-vulnerable state.
     However, in spite of human rights deniers in IRB and other departments,
pro-Israeli lobby (with their people in Immigration), personal
     contribution of  Immigration  officer  Mrs. Udith Malka in damaging our
situation, we received a positive decision. (In response to our
     humanitarian appeal  1+ (one+) year ago).  Since then opponents to this
decision made many attempts to reverse it and make our life
     unbearable. We are still without any status, facing excessive hardship.
     (a). Even at routine immigration procedures we are a target of mockery,
stalling tactics and humiliation (see Document 8).
     (b).  Unnecessary   personal   expensive  medical  exams   and  blatant
manipulation of medical data (Doc. 1-23), delays in issuing and
     short terms  of  validity of  employment  and  student  authorizations,
punitive and threatening anonymous calls and letters (Doc. 1-6,
     specifically - 16). Excessive "totalitarian" secrecy and anonymity when
Immigration is dealing with us (Doc. 10a, 13a, 1, 14, 15, etc.)
     (c).  After two  (2) years  we have no clear  answer  about  our police
certificate clearance in spite of confirmation from the Israeli
     Consulate.
     (d). More  than half a year  ago  IMS officials refused  us ruling  and
forms for medical examination for all family members assuring us
     that  only my wife must do them. Now in contradiction they ordered them
for my younger daughter and me (omitting my older
     daughter). When the last medical exams must  finish, the validity of my
wife's exams will expire (Doc. 2, 19, 20). Also my mother's file
     was illegally attached to ours to put us in dependence of her situation
(Doc. 1, 4, 6).
     (e). My mother's case. 1994: W. Brzezinska, M.D. for Immigration, makes
an insincere report (Doc. 7a, 4b, 7b) about my mother's
     health (eventual (!) development of cardiac and  kidney insufficiency).
(My mother told her that she was born with heart
     augmentation). Nov. 1999: an immigration officer (M-me Roy), not a M.D.
illegally intervenes in evaluation of the medical matters,
     makes  a decision  based  on  it (Doc.  7a,7b).  However,  she  quickly
replaces that decision - recognizing my mother's marriage. In
     violation of  the marriage  interview stage  requirements IMS release a
negative decision before med. exams (Doc. 7a). 2000: an entire
     year of mockery, ungrounded orders for innumerable additional tests and
exams, punitive threatening letters and calls. Goals: a) to
     damage my mother's heath, b) clear dr. Brzezinska and M-me Roy (Doc. 14
-17). For two months after her "medical saga"
     Immigration was refusing to give any answer/explanation. Now (Dec.) IMS
made a final negative ruling, based on Mrs. Bezezinska's
     insinuation  in spite of new  contradicting to  it results  and medical
opinions (anatomy, not pathology). (Also dr. Brzezinska never in 5
     years   sent  my  mother  for   cardiac   or  kidney   tests,   or   to
cardiologist/urologist, and never prescribed her any medication for
     heart/kidney  problems). It  is outraged that  the whole year  IMS  was
evaluating not actual but eventual health problems - and
     confirmed  initial  inhuman  decision!  (Doc.   25).  If  the  horrible
diagnosis (Doc. 25a), with which they crucified my mother, were correct,
     how could  she live a normal life all 6  years without medications  and
cardiologist? If my mother's heath declined after one year of
     humiliations -  Immigration officials  must  be  fully  responsible for
that. This is what they did it to punish me!

     Actions  to  influence   or  even   administratively   invade   medical
institutions and personnel for extorting false medical reports, creation of
     false  medical  documents  were committed  in both  my mother's  and my
cases. Tricks with my x-ray, delivery of receipts or calls for
     tests I've never done, other  manipulations are threat  to my own heath
or even life! (Doc. 1-7, 9-25). Our children are tremendously
     suffering  from  that situation  as well as from artificial  delays  in
extension of their student authorizations and other essential papers.
     My  wife  and my  mother  became suicidal,  nervous and  suffering from
depression.
     I never received any answer to my letter to the Minister of Immigration
(Nov. 1-6 2000) and to Immigration Complain Board (Nov. 30).

     4.  In spite of persecutions we have contributed to Canadian society as
much as we could. We had no conflicts in civil life. We
     worked. We have accommodated in spite of artificial obstacles -  thanks
to ordinary Canadians. Even in Federal Immigration some
     people  tried to compensate  the damage, done to us  by others. I  have
participated in tenth of musical festivals and events. My wife is
     a hard  worker.  Our  children  are recognized  talented  musician  and
ballerina (
OTHER PUBLICATIONS

     http://www.interlog.com/~syedma/dstand/leo201127.html
     http://www.interlog.com/~syedma/dstand/leo_updte02.html
     http://www.amin.org/update/censor.htm
     http://www.singer.ca/forum/imm/messages/821.html
     http://www.kuero4/justice/gun.html




UPDATE IN FAMILY GUNIN SITUATION
     UPDATE IN FAMILY GUNIN PERSECUTIONS
     Manipulation of medical data  for political persecutions is the end  of
the civilized society
     - December 2000 -


C O N T E N T
     1. List of documents
     2. Complaint on Immigration actions and decisions
     3. Complaint against refusal to allow medical examinations.
     4. Disagreement with  the decision of  Imm.Med.Serv. from  November 23,
2000.
     5. Copy of a complaint made to Montreal Chest Institute.
     6. Short descriptions of events - end of 1999 - beginning of 2000
     7. Lev GUNIN - "The Source Of Our Problems"
     8. Wider detailed  description  of events before December (Sept. - Nov.
2000)
     9. Resume of the visit to MCI December 4 2000.
     10. The whole immigration story
     11. Other  English publications on Internet about persecution of family
GUNIN
     To Human Rights Organizations
     (AI, HRW, UNHRC, etc.)

     December, 2000. Montreal, QUEBEC

     - Introductory Document -


     From       Lev        GUNIN        Full        immigration       story:
{www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm}
     former refugee claimant
     (tel. 514-49-1294) December 2 2000

     Introductory Note
     1.  Because violations and  injustice are so  outraged and unbelievable
that it is difficult to speak
     about  them  without  emotions,  I  decided  not  to  write  a  special
description of events. Instead I
     am  handing  you  over  a number  of  documents, which  will  speak for
themselves.
     2.  Below I am listing  these documents  with comments and explanations
about each.
     Manipulation and  falsification of  medical data is  the most dangerous
and tremendous violation
     of human rights. Most letters from Immigration were anonymous, but only
few marked here on
     that regard as examples.

     Document 1:
     Complaint on Immigration actions and decisions submitted to Immigration
Complain Board
     (like  attempts  to  cause damage  to  victim's  heath).  Theoretically
falsification and blatant
     manipulation  of medical  data  can lead to a  forcible treatment  from
diseases, which one do not
     have (it could be lethal).
     Document 2:
     Complaint  against  refusal  to  allow  all  my family  members medical
examinations.
     Document 3:
     My disagreement with  the decision of Imm.Med.Serv.  from  November 23,
2000.
     Document 4-a:
     A  shortened  description  of events, which  manifested abuse of power,
ungrounded secrecy,
     misconduct and criminal manipulation of medical data. Document 4-b is a
supplementary
     description  about  the source  of  my  problems.  It  is  crucial  for
understanding the mechanism
     behind the persecutions.
     Document 5:
     Fifth is a copy of a complaint made to Montreal Chest Institute.
     Document 6:
     A  wider description of  events,  with  more astonishing  and  outraged
details. This document is
     not        enclosed        but       available       on       Internet:
{www.interlog.com/~syedma/dstand/leo201127.html}
     Document 7a, 7b, 7c, 7d:
     M-me  Roy's  rulings:  illegal  intervention  into medical  matters  by
non-medic, violation of the
     procedural requirements of  the  marriage interview  stage, prejudicial
ruling of IMS before my
     mother's medical exams for the landed immigrant status.
     Document 8:
     Complaint to Immigration about extension's of  employment authorization
sabotage from May
     15 2000.
     Document 9:
     Resume of my visit to MCI December 4 2000.
     Document 10-a
     The anonymous letter from MCI mentioned in Documents 1, 3, 4, 5, and 6.
Document 10-b:
     another  letter (one page)  demanding a donation to  the Royal Victoria
Hospital was included in
     the same envelope as the "TB letter".
     Document 11
     An order-receipt (payment)  to  pay  for  the blood test  for syphilis,
which was never done.
     Another document  (Document 12)  shows  that  dr. Giannalis  uses  this
laboratory to evaluate
     test samples, taken at his office. The  blood test for syphilis was not
required by Immigration in
     my case. It was also mentioned that a patient must only appear for this
test in the CDL
     Laboratories,  in  other words  samples  taken outside CDL Lab  are not
admitting for evaluation
     for syphilis.
     Document 12
     Strum creatinine test's form from CDL  Lab form for my mother. The test
was ordered by dr.
     Giannakis on Immigration's request and the result was: in norm.
     Document 13-a
     Front page of  the  IMS  ruling from November 23  letter  (received  on
November 28).
     Corresponds to  Document  3. Also was mentioned in  Documents  1, 4, 6.
Document 13-b is the
     text  of  the internal  part of  the same  ruling,  addressing  to  dr.
Giannakis.
     Document 14-a
     Ruling from IMS to my mother,  Elisabetha Epstein from January 17 2000.
This document is
     anonymous, no names, telephone  numbers. Document 14-b is  the  text of
the internal part of
     the same ruling, addressing to dr. Giannakis.
     Document 15-a
     Ruling from  IMS to my  mother, Elisabetha  Epstein  from June 30 2000.
This document is
     anonymous, no names, telephone numbers.  Document  15-b is  the text of
the internal part of
     the same ruling, addressing to dr. Giannakis.
     Document 15 plus
     September 2000 - letter from IMS ordering another urine test and then a
visit to an urologist.
     Document 16
     An  offensive  letter from my  mother's  new immigration  officer  from
September 18 2000.
     Document 17
     My mother's, Elisabetha  Epstein,  response (September  20 2000)  to an
offensive letter from
     Immigration (see Document 16).
     Document 18
     Copy of the positive response to our humanitarian appeal
     Document 19
     An order from  January 11 2000 to my wife, Alla, to undergo the medical
examination. Only my
     wife's  name mentioned  in  this  letter.  This letter is  a proof that
refusing to include all family
     members Immigration stalling the completion of our file almost one year
now.
     Document 20
     An order from October  26 2000 to me and  my daughter Marta  to undergo
medical
     examination.  Was  submitted   in  contradiction   with  the   previous
Immigration's assurance that
     only my wife has to undergo medical examination.
     Document 21-a
     X-ray  result from Le Centre Radiologique Clarke from November 14 2000,
which tremendously
     contradict the Immigration's x-ray from November 01 2000 evaluation. In
response to TB
     double-check request (see Document 21-b) it said "NIL ACTIVE". The film
was evaluated by 3
     medical doctors, which came  to the same "nil active" conclusion. I was
seen and evaluated by
     2  medical  doctors  since  October  29,  who  found the  TB  suspicion
ridiculous.
     Document 22
     X-ray result  from  November  22 1994 from the Centre Hospitalier Reddy
Memorial. On request
     of W. Brzezinska, M.D. if  there is recent pulmonary infiltrate it said
"no recent pulmonary
     infiltrate shown".
     Document 23
     Mr. Z. JAST's  certificate  for Immigration  in  relation to  the x-ray
dispute.
     Document 24
     Internet-links   to   two   publications,   which    might   accelerate
persecutions.
     Document 25-a,b
     IMS final decision in my mother's case from Dec. 5 2000.
     Document 26
     Document 27
     List  of  "civil"  events.  Relates to  our  will to contribute to  the
society.
     Lev GUNIN December 2 2000 Montreal




COPY - DOCUMENT NUMBER ONE -
     To Immigration's Canada Complaint Board
     (faxes: (780) 632-8101 (514) 283-8237) November 30 2000
     From Lev GUNIN (514-499-1294)

     This is the complaint on actions and decisions, which my advisers and I
found inadmissible, like
     attempts to  cause  damage to my  mother's and my heath.  Theoretically
falsification and blatant
     manipulation of  medical  data can  lead to  a forcible  treatment from
diseases, which one do not
     have (it could be lethal).
     .
     I submit  you 5 documents. The First is this one. Second is a complaint
against refusal to allow
     all my family members medical examinations half a year ago. Third is my
disagreement with the
     decision of Immigration  Health Services from November 23, 2000. Fourth
is a shortened
     description  of events,  which manifested  abuse  of  power, ungrounded
secrecy, misconduct and
     criminal manipulation of medical  data.  Fifth is a copy of a complaint
made to Montreal Chest
     Institute.  Sixth  is  a   wider  description  of  events,  with   more
astonishing and outraged details.
     However, because  of the length of the Sixth document its submission by
fax could be found
     offensive, so, please, tell me where to send it by post or e-mail.

     I would like to know:
     A)  Who  made  all  mentioned in six documents unjust decisions (names,
position, what their role
     in my file).
     B) On what ground (law, paragraph, circumstances).
     C)  Who made a decision,  based on a single  x-ray: to  consider  me  a
potential TB carrier and
     submitted  it  not to Mr. Giannakis,  M.D.  but to  the Royal  Victoria
Hospital, depriving me and
     doctor  Giannakis  of a  minimal  choice to choose where  to  turn  for
further evaluation. Is the MCI
     radiology unit a part of IMS (ImmMedSrv)?
     D)  If the x-ray film (made at MCI)  could be obtained for copying.  My
legal advisers and me - we
     want to ask  you to show it to us at 1010 St Antoine, Montreal. We want
to check:
     E) If a)  there is  any technical defect or underwear shadow, which was
offensively interpreted
     as  "TB" b)  this  x-ray matches my  body constitution c) an  obviously
normal result was blatantly
     interpreted  as  "abnormal". We would like to be  given a permission to
take this film or its copy to
     medical specialists to determine it.
     F) How  all  contradictions,  deceptions,  violations can  be explained
(each event).
     G)  Examples: a) Half  a year ago IMS  officials refused  to  submit us
ruling and forms for medical
     examination for all family members assuring us that only my wife has to
go through them. Now
     in  contradiction with what  was  said before they ordered  my  younger
daughter and me (now
     omitting my older daughter) to do examinations. B) Why my mother's file
was illegally attached
     to mine. c)  How could so many ungrounded medical tests be ruled for my
mother, keeping her
     more then one year (!) in limbo, etc.
     H) How all such decisions might be appealed?
     I) Has my mother and me same IMS agents or agents of the same unit? Who
are supervisors
     of  all agents, attached to our  files  (including Immigration  Medical
Services - IMS).
     J) How to reach them?
     K) If Immigration's agents (IMS included) are subjects of Criminal Code
- or they are
     completely uncontrolled and impunitive.
     L) If they are not (impunitive) what is the way to complain about
     1.  Deliberate  damage  of  my  (my family's)  financial,  social,  and
psychological situation.
     2. Criminal manipulation of the medical data
     M) How could  I  know if W. Brzezinska's M.D.  rapport with a "concern"
about my health
     presents not only in my mother's but in my file as well?
     N) Why my file is proceeding not  on Montreal -  as  normally - but  in
Ottawa?

     I must  warn you  that I will  contact police or RCMP in  case  of  any
further anonymous calls
     ("private  call"  indication)  from Immigration and  will disregard any
letters, until they will not be
     signed and carry  the  name and phone  number  of  the  person  who  is
responsible for the
     decision. All  anonymous telephone calls, which accuse me of concealing
a number of
     infectious diseases, must be stopped. Anonymous letters  from hospitals
on behalf of
     Immigration with  same  insinuations  are unacceptable as  well. I have
also received a receipt for
     a blood test for syphilis, which I never did, from a Lab, where I never
went. I was also called by
     two other  laboratories, which pretend that I did tests for  infectious
diseases, and this is not
     true. All such provocation must be stopped immediately!
     .
     All  5  (or 6) documents must  be  evaluated to consider and  answer my
complaint. Please,
     answer all  questions,  which arise  from the documents. I  ask you  to
respond to this complaint in
     writing.  However,  another solution  is  just to  consider my  case as
"finished" with no further
     demands. Will appreciate your cooperation.


     Yours,
     Lev GUNIN

     November 30 2000
     Chronology in GUNINS' case

     November 1994 -
     refugee claim
     March 1997 -
     refugee claim rejected.

     (In the negative decision our refugee
     claim description was severely
     distorted; document includes such
     direct and indirect statements as a)
     nothing bad could happen in such a
     beautiful country like Israel, b) people
     who were taken to Israel for
     Sochnut's expense are property of
     Israel, c) people who refused to
     change their believes and opinions
     are guilty on persecutions themselves
     because provoked them c) no
     minimum of confidence). January
     1998
     - Federal Court closing our case on a
     ridiculous ground of Immigration's "no
     minimal confidence" ruling.
     January 2000
     - positive decision in response to our
     humanitarian appeal.
     March 2000 -
     an interview lead to the Certificat de
     selectione du Quebec issuing by
     Quebec's Immigration
     March 2000 -
     bureaucratic humiliation and blatant
     manipulation of medical data by
     Federal Immigration starts to torpid
     the completion of the case



     Chronology in

     Elisabetha GUNIN (Epstein's)
     case:.1994 -
     refugee claim + Wanda Brzezinska,
     M.D. makes a false report (see Doc.
     4b, 7a, 7b).
     March 1997 -
     refugee claim rejected.
     January 1998
     - Federal Court closing our case on a
     ridiculous ground of Immigration's "no
     minimal confidence" ruling.
     November 1998 -
     marriages a Canadian citizen
     November 22 1999 -
     my mother's marriage interview.
     Nov. 23, Madame Helene ROY
     replaces the initiative negative
     decision, based on "medical
     concerns" (dr. Brzezinska's rapport),
     by a positive one.
     January 2000 - Certificat de
     selectione du Quebec was issued for
     my mother.
     January 2000, a ruling from IMS
     ordering my mother additional tests:
     strum creatinine (blood test) and
     echocardiogram.
     June 30, 2000 - IMS ridiculous
     demand of a resume from "the last
     visit to cardiologist".
     July 27 2000
     - rapport of Dr. Gordon Creenstein
     (anatomy, not pathology) was
     submitted to Immigration.
     September 2000 -
     another letter from IMS ordering
     another urine test and then a visit to
     an urologist.
     September 19 2000 -
     offensive letter from Immigration
     officer. December 2000 -
     IMS final negative decision confirming
     the illegal prejudicial decision from
     Nov. 99.


     - DOCUMENT NUMBER TWO -
     To Immigration's Canada Complaint Board
     (faxes: (780) 632-8101 (514) 283-8237)
     From Lev GUNIN (514-499-1294)

A COPY OF DOCUMENT SUBMITTED TO IMMIGRATION
     ON MAY 15 2000

     By this letter we ask Immigration's agent assigned to my file to make a
special ruling to order medical examinations for all members
     of our family, not only for  Alla GUNIN,  my wife. As we know from  our
legal advisers, this procedure is required for all family members
     for the landed  immigrant's status. If you insist that only my wife has
to do the medical examination, please, send us a written warrant.
     We have a well-grounded suspicion that somebody might  use the delay in
ordering the medical examination for all members of our
     family  for artificial  sabotage  of issuing us  the landed immigrant's
status. We will appreciate your cooperation.

YOURS TRULY
     Lev GUNIN
     in name of family GUNIN

     The 15 of May 2000
     COPY - DOCUMENT NUMBER THREE -
     To Immigration's Complaints Board
     (faxes: (780) 632-8101 (514) 283-8237) December 1 2000
     From Lev GUNIN (514-499-1294)

     I   disagree  with   the  Immigration  Medical  Services  decision  "ev
7001-850497Z" (with date mentioned: November 23, 2000) from
     Ottawa, received by me  on November 29,  2000 (anonymous  - no name  or
signature). The goal of this ruling is not to establish the
     medical truth but to put a hardship on my family (and me).
     My arguments.
     (See the decision's  text -  as it was red  to me by dr. Giannakis - in
Document N4: on the bottom)
     1. The decision ruled that Mr. Giannakis's respond should  be submitted
before November 30, 2000. Why then the letter arrived only
     on November  29? Does it  mean that the date in the letter -  "November
23" - was incorrect? Or the letter has not been sent in 2-3 days? Or - if it
is known that a letter from  Ottawa to Montreal goes 5-6 days  - why  then I
was not given more time? I ask you to submit me an explanation what November
30 means and why not December 10 or January 15? I want to know how the agent
justified  that  particular  date.  Was  that  small  misconduct  planned in
advance?
     2. The  suggestion that somebody else went and did the x-ray instead of
me was another serious assault. That suggestion was made in ignorance of the
fact that on Clark Lab's official (original!) paper IMS (Immigration Medical
Service) officer could see my name, date of birth, telephone number, name of
the ordering physician, and the number of my medical card (which - everybody
knows  -  has my  photo  on it).  Besides,  it  mentioned  the "MILD  PECTUS
EXCAVATUM",  a cosmetic defect, which  I  have  since birth.  Besides, it is
known that the film itself has a negative image of the whole ID data! Then -
this ungrounded abuse was based on  nothing and went far beyond  any medical
or even legal matter.
     3.  The demand to  send an original film from the  November 14 x-ray in
the light of two above disputed demands might be ungrounded. This x-ray film
was already seen by 3 medical doctors: the radiologist at the Clark Lab, dr.
Jast (who referred me and evaluated the film), and dr. Giannakis. All  three
came to  a  conclusion  that  there  is  NOTHING  abnormal, not  a slightest
possibility.
     Both  dr. Jast and Giannakis also examined me. The  official conclusion
is NIL ACTIVE. Besides, it  was informally evaluated  by a chest specialist:
with the  same  conclusion.  What  else  the  IMS  agent  needs?  I  have  a
well-grounded concern that  1)  he/she will find a  black spot  even on  the
whitest  paper - because he/she is determined  to;  and 2) after he/she will
find "a  black spot" the film will  vanish, but  not the IMS's "evaluation".
Immigration   pretended  already  many  times  (dates,  documents  might  be
provided) that lost our applications, medical data, etc.
     4.  It was  an abuse to  mention  that  "After  overview  if  necessary
applicant may  have  to  be  referred  to the chest  specialist."  It  is  a
prejudgment and prejudice. "...if necessary", "may" are just a form. It is a
very clear  message that  he/she will not let me alone!  Why to speak  about
next medical procedure before seeing the x-ray?

     Lev GUNIN Dec. 01 2000

     Copy - DOCUMENT NUMBER FIVE -

     From Lev GUNIN ( 514-499-1294)
     Document 5
     LETTER TO THE MONTREAL CHEST INSTITUTE - A Copy -

     (The letter was submitted on  November  09 in respond  to an  anonymous
letter from the Montreal Chest Institute received on November 6  2000; below
you can find a modified version (November 12-14), which was submitted to the
same destination on November 15).
     .
     Lev GUNIN
     address
     telephone
     From  Lev GUNIN  to anonymous person, author of the letter (the copy of
the letter is enclosed).
     Montreal Chest Institute
     3666 St-Urbain
     Montreal, QUEBEC H2X 2P4

     Sir or Lady! Please, forward this letter to an appropriate  Immigration
department, which you mentioned on page 1 of your letter.

     First of all, any  suggestions that I could be infected by tuberculosis
were ridiculous.  I had some other suggestions, but later a medical doctor I
spoke to - as well as  my legal advisers -  told me  that the only answer of
what happened is that  Immigration  might  just  make  a false report  on my
x-ray. Besides,  a x-ray could not determine  whether  or  not  any  of such
shadow means tuberculosis, or simply any kind of pneumonia, bronchitis, or a
combination (see medical books). Any conclusions based on only one x-ray are
ridiculous,  partial, and prejudicial.  In modern time -  when there  are so
many flu infections accompanied by  pneumonic consequences (side  effects) -
such conclusions are  a complete  nonsense. It is obvious that your decision
to  attach  me to the Infectious  Disease Unit  (IDU) before you have a  100
percent proof  of  any  tuberculosis infection  and initiate an  appropriate
legal procedure  was a drastic misconduct. The only admissible way to handle
the situation was (before sending me to the Infectious Disease Unit)
     1) to request a second opinion in existing x-ray
     2) to send me a letter for my physician for another x-ray.

     On  November 14  I did another x-ray. It revealed that there  is no any
suspicious shadow,  no  abnormalities  -  and (as my medical advisers  told)
could  not be 2  weeks before, especially tuberculosis-like shadows.  Was my
x-ray  photo  (a negative) replaced by  somebody else's  or IMS (Immigration
Medical Services) just falsified the reading of my x-rays, - I do not  know.
That all is a subject of a criminal investigation.

     Because  I  am depressed,  I  did not  notice that the  Montreal  Chest
Institute (MCI) belongs to Royal Victoria Hospital,  an  institution  I  had
several  formal  conflicts with. Somebody from the hospital's administration
used to  submit  me  an  offensive number  of  requests for  donation to the
hospital  even  after I  have sent a  note that  by then was on welfare. The
hospital's administration also did an  attempt  to extort  money from me for
services, which were  covered by  Medicare. In that hospital I heard several
times that people  like  me are "illegal in Canada and should not  be  given
medical help "for the cost of Canadians". Then  I was  treated by negligence
at  the emergency room, then -  it  was  a  medical misconduct  over my CSST
claim.  Dr. Evenson's M.D. (Royal Victoria) secretary played games with  me,
actually denying  an appointment from  May till November  2000. A  number of
legal and medical violations used to take place there. And in all such minor
incidents immigration matters or even Immigration itself  were involved. One
of immigration specialists advised me not to  turn to Royal Victoria because
that hospital is "enormously influenced by Immigration".

     The  fact that a  page with  a  request for  a donation  to  the  Royal
Victoria Hospital was included into your letter was another outraged abuse.

     Eventually it is possible that doctor Giannakis had sent  me  for x-ray
not  to "La Cite" - as my mom and my wife, - or  another medical institution
but to Montreal  Chest Institute because he received an order (not a request
but an order, which  he could not disobey as an Immigration  representative)
from Immigration to do so.

     By this letter I declare that I am considering your way of handling the
situation dangerously offensive and depriving me of my constitutional rights
because of the above mentioned as well as the next reasons:

     FIRST, I will  DISREGARD any  anonymous letters like  your present  one
until a letter from you would be signed, addressed from a  real  person with
his/her clear name and telephone number.

     SECOND, you have  no legal  rights to treat  me as a contagious carrier
until an undeniable medical proof is established.

     THIRD, by sending me to the IDU you may expose me to contacts with real
infected carriers.

     FOURTH,  you  are  not  a  police, Immigration, secret  police or death
squads to a) act secretly-anonymously refusing to sign your letter,
     b) to write  me  anything like "by  Immigration law,  you are requested
(...)". Since you are not immigration layers  or  Immigration officials, you
are  forbidden  to judge in a  case like mine what Immigration law requires.
Such a statement  in a case like mine must be submitted only  directly  from
Immigration. If you are part  of Immigration (officially)  - then my  rights
were violated  when I wasn't informed  about that  before doing the x-ray at
your unit.

     FIFTH, my legal  advisors,  and me,  we are confident that you  have no
legal  rights to  deprive me of choosing between  medical  institutions  for
medical tests  or  evaluation.  You can  not  bring  me to  do a test or  an
evaluation  exclusively in your institution by a  forceful order. This  will
violate my basic human rigDocument 5hts. Even KGB had  no official rights to
oblige anybody who was not an imprisoned suspect or convinced criminal to do
a medical evaluation without some sort of choice.

     SIXTH,  I  would ask Immigration  to allow me  do another  x-ray before
doing anything else.

     SEVENTH,  evaluating  my case,  some human rights activists think  that
somebody at  Immigration is so  furious, so angry about me and that  such an
outraged  misconduct  was  demonstrated  in  my  case  that  Immigration  is
eventually ready to do any damage to my health through blood, e-ray tests or
sadistic bureaucratic humiliations.

     EIGHTH, I  think that the  most realistic  explanations of an  eventual
abnormality, which could be seen on the x-ray picture, were:
     1) eventual shadow from the underwear, which I did not  remove  from on
beneath of the hospital robe, and the robe itself, which I've putted on in a
wrong way
     2) a dust spot or another kind of essence on the hospital robe
     3) traces of somehow inhaled gas different from air
     4) reading of  a normal  x-ray (with no abnormalities) was deliberately
falsified by IMS

     NINTH,  before   doing  the  e-ray  I  received  a  strange  call  from
Immigration, through which I was accused of refusing a "medical treatment".

     TENTH, your medical  ethics  should not allow you to send me to the IDU
before  making  your   own  medical  conclusions  (decision)  based  not  on
Immigration's rapport but of your own evaluation of my x-ray test result.

     ELEVENTH, my legal advisors have told me that I have  rights to ask for
a  possibility  to  discuss  my  x-ray  result  with  any  of  your  medical
institution specialists dedicated to such evaluations before going  further.
It is you (on behalf of Immigration or not -  it is does not matter) who are
sending me to Infectious Disease Unit. Because you are sending me  to such a
unit, you  can not deny me  such a discussion. I would like to see the x-ray
original, which was made in your institution on November  1 2000 -  and also
show Document
     5it to my medical advisors.

     TWELVETH, I prefer not to go through further  tests or  evaluations  in
immigration  matters  (for  medical  purposes  -  it's  different)  at  your
institution.

     Yours truly,
     Lev GUNIN
     November 2000 Montreal

     - Document Number Nine -

     RESUME of my visit to Montreal Chest Institute on December 2 2000

     OBJECT Of the Visit:
     1) to  receive  an  official result  (medical resume-evaluation) of  my
x-ray test done on November 1 2000
     2) find out where is the original film and try to obtain it  for making
a copy

REASONS:
     November 23  2000. I have managed to find out who sent me the anonymous
letter (described in Documents 5, 1, 2, 3, 4, 6) from
     Montreal  Chest  Institute (MCI). It  was  M-me  Lucy Gefroy (Jefroi or
Joyfroid?). According  to the  same sources:  she's never seen that x-ray. I
left  her my message  on  849-5211  (ex  2166).  She called me  at 2.15 p.m.
anonymously ("private  call" indication)  - and  asked me  what  I want. She
confessed that she  is M-me Lucy  only when  I  told her that recognized her
voice  comparing it to her answering machine message. That  only  could tell
about her insincerity and guilt. I spoke with her in French, but when I  did
not know some medical terminology in French, and used English, she pretended
that  does  not  speak English at  all. However,  when I switched  to French
again, she started to speak bad English,  which I  could  not understand. It
was  difficult  to get along with her, but finally I convinced  her to speak
French again - and asked her a couple of questions.
     Here they are:
     - Did you see the x-ray?
     - Yes, I did.
     - What  kind of a shadow did you see,  mild? bright? what its form?  On
the right or left side?
     - I can not tell you.
     - Where is this x-ray film now?
     - I can not tell you.
     - Is it at MCI?
     - Immigration took it from us, and, I think, it was lost.
     - What do you mean - lost?
     - Vanished somewhere at Immigration.
     - Can I obtain the result?
     - Listen, your case here is  closed.  You don't have to  come here. Not
any more. We disabled our previous letter's order. Bye.
     She disconnected.

     RESULTS of the visit.
     At MCI's  medical archive employers did not find any  records about  my
x-ray in the computer. They told me that a mistake might
     occur -  because  if  even I  did  the x-ray for Immigration,  its data
(result, date, etc.) since November 1 had to be entered into the
     registry.

     Before  I could  enter room number  28 a  small blond man appeared  and
approached me as in espionage novels (how could he
     react so  quickly, who warned him during my descending from the  second
to  the  first  floor?) "You will  receive nothing  here. And  you  will  be
prosecuted for refusing to see the  doctor, - he shouted  to me. "I was told
that  my  x-ray  has  vanished,  and came to check,  and also to obtain  the
result". He became  almost  pale - so visually he  was frightened, as  if he
lost a million of dollars. He disappeared behind the gray door and soon came
out with an  envelope (my name and photo on it) and signs of a  deep relief.
"Here it is, - he told.
     - You  must visit  a  doctor because  you have tuberculosis". "Are  you
confident about TB you mentioned?" - "Yes, I am". - "I was told that my case
here is cancelled - and I don't  have  to appear". -  "Nobody could tell you
that. You will be prosecuted for your refusal!" -
     "Your  conclusions about the  x-ray was  a mistake,  Sir, and  the film
reveals a technical defect or a shadow of underwear, which I did not remove.
Take  a look - and let me see". - "It is possible. But the law says that you
must see a doctor  anyway,  if even this is our mistake". - "What law,  what
paragraph?  Then  -   I  have  a  constitutional  right  to  choose  another
institution, not yours, to pay such a visit".  Then  he started screaming on
me: "You  don't want to pay, ah? You don't want  to donate  to our hospital?
You came to Canada and  want to enjoy  our good life without giving anything
back?  If  you don't pay by your  fucken  money - you'll pay by  your fucken
ass!" - I tried to say "This is not only because of money, this is because I
can not trust you!" but he kept screaming on  me - and I  left him. Before I
left the hospital I could find out that  there is no  official result in  my
case.  No paper, no  evaluation.  Only  a  checkpoint  on  the  envelope, in
category "4". What if somebody just made a wrong hand movement - and checked
a wrong place?
     I  did not go to  MCI any  more.  Later I discovered through other ways
that  the  category  4  means  "pulmonary  noodles",  which  was  completely
inapplicable to me!

     RESUME:  Anyone  can  see that  drastic misconduct  toward  me  (or  in
general), and hatred towards me (or towards all
     immigration-seekers in general?) could explain what's going on  in that
institution and what happened around my x-ray.

     REMARK:  This is  not  a  documentary  story.  To  show  the  emotional
impression I have distorted some small details. This is more like a literary
piece. However, it  is  precise in revealing what  we are dealing with. Also
the  words  of  Madam  Lucy  and  Mister Doctor  were cited with  a  precise
accuracy.

     Yours truly,
     Lev GUNIN












Лев Гунин. Приложения к работе "ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ"


ПРИЛОЖЕНИЕ ВТОРОЕ

ГЛОБАЛЬНЫЙ ТЕРОР ПРОТИВ ВСЕХ
     НЕСОГЛАСНЫХ С СИОНИСТКОЙ ИДЕОЛОГИЕЙ


     В своей  статье  в "CANADIAN JEWISH NEWS" "WHY I  AM ANTI-ANTI-ZIONIST"
(июнь,  2001)  один  из  главных  сионистских  идеологов  Канады,  активист,
журналист, постоянный  корреспондент  монреальской "THE GAZETTE",  приравнял
несогласие с идеологией современного сионизма
     к антисемитизму, враждебному  отношению  к Израилю и  даже  терроризму.
Подобная позиция высказывается с начала 1990-х годов израильскими лидерами и
лидерами  мирового  еврейства, главными еврейскими газетами мира  и наиболее
влиятельными еврейскими  экстремистами. В статье "Internet the New Domain of
Middle  East  Conflict"  в газете  "Canadian  Jewish news" (December,  2000)
намеренно сваливаются в кучу какая бы то ни была критика Израиля в Интернет,
подрывная деятельность и хакерские демарши. "Безобидные"  взломы израильских
вэб   сайтов,   в   результате  которых  не  пострадал   ни  один   человек,
идеологическая  борьба  с  сионизмом  в  легальных рамках,  частная  критика
государства  Израиль  в  Интернет  -  все  объявляется  "сибер-терроризмом",
приравнивается к терроризму уголовному (к  взрыву  бомб - и т.д.), вслед  за
чем   следует  обещание   военного  ответа  Израиля.   От  имени  еврейского
государства  статья  в  этом  официальном органе  еврейских  властей  Канады
обещает военный  ответ  на  любую  критику государства  Израиль.  Еще  более
вопиющим звучит  признание в том,  что  израильская военная машина  стоит за
"контрпропагандой"  и  за  деятельностью про-израильских  хакеров.  При этом
враждебные Израилю хакеры объявляются террористами,  а  израильские хакеры -
героями!  Эта   статья   -  открытое  запугивание  всех,  кто   осмеливается
критиковать политику и идеологию государства Израиль  в Интернет.  Можно  не
сомневаться, что это официальная точка зрения как самих израильских властей,
так и еврейских лидеров диаспоры на сегодняшний день.

     Таким образом, ситуация менялась так:  сначала (еще совсем  недавно - в
1970-х)  считалось "необязательным", чтобы все  евреи поголовно  были  ярыми
сионистами.  Потом для того,  чтобы оставаться  в  рамках еврейской общинной
жизни, стало требоваться скрывать  свое несогласие  с сионистской идеологией
или  даже  выражать  свои  сионистские  взгляды.  И,  наконец,  теперь  быть
сионистами обязательно  не  только для  евреев, но и для  не евреев  тоже, в
противном  случае   тебе  грозят  серьезные  неприятности.  Итак,  еврейский
тоталитаризм завершил свою эволюции, развившись к настоящему времени  в свою
крайнюю форму,  с тенденцией  к  мировому контролю и  тотальному  промыванию
мозгов. Наиболее символичный демарш еврейских экстремистов - суд и глумление
над британским историком Дэйвидом Ирвингом.

     В следующем  тексте  на  английском языке речь идет  о мировом заговоре
еврейских экстремистов, охвативших тотальным контролем все средства массовой
информации, академические учреждения, издательства, Интернет, и так далее, с
целью не допустить ни появления ни одной  книги,  ни одной статьи, ни одного
комментария,  ни одного  вэб  сайта, расходящихся  с официальной сионистской
доктриной по любому ряду вопросов, представляющему для сионизма тот или иной
интерес:  по  истории, религии,  археологии, политологии,  и так далее. Речь
идет о мировой сионистской  цензуре. Своих целей  сионисты  добиваются через
суды,    травлю   авторов,    избиения,   убийства,   запугивания,   подкуп,
преследования.    Такие    еврейские    экстремистские    организации    как
Анти-Дефамационная  Лига, Лига Защиты Евреев,  Бней  Брит,  Институт  Против
Терроризма,  а  также  организации  "общего"   типа,  такие,  как  Всемирный
Еврейский Конгресс и другие, занимаются отслеживанием, выявлением  всех,  не
согласных  с  современной  официальной  сионистской идеологией, составлением
досье  на  этих  людей, и в дальнейшем - преследованием  последних. Те,  кто
открыто выражает  свое  несогласие  с сионистской идеологией, сталкиваются с
разными неприятностями: с объявлением их фашистами, с выдвинутыми против них
еврейскими  организациями   судебными  исками,  с  отстранением   от  работы
(особенно  в  академических   кругах),  с  запретом  на  их  публикации,   с
депортацией  из той  или иной страны или с  запретом на въезд в  ту или иную
страну, и так  далее.  Все это мы узнаем из  следующего текста,  помещенного
про-демократическим  сайтом  Mowchuk,  который  принадлежит  активисту  Мани
Саиду.

     Помещение следующих материалов  нами не означает,  что  мы согласны  со
всеми  их  взглядами  и  позициями,  но  ситуация  настолько  осложнилась  и
еврейский   мировой   тоталитаризм    настолько    укрепился,   что   любое,
альтернативное  ему, мнение, имеет  право на  то,  чтобы  быть  узнанным. Из
верности  демократическим  принципам  мы  также  даем  некоторые  материалы,
связанные  с альтернативным нашему мнением. По  ним читатель может составить
свое впечатление  об уровне и накале идеологической борьбы, какая может быть
вполне сравнима  с накалом холодной  войны.  Разница  только в  том,  что  в
холодной войне друг другу противостояли  государства.  А  в холодной  войне,
развязанной современным сионизмом, государства  Запада стоят  не на  стороне
своих граждан - жертв сионистской агрессии  и цензуры, а на стороне злейшего
врага европейской культуры: государства Израиль.


     1. JEWISH EXTREMISTS' GLOBAL CENSORSHIP

     Jewish organization like Anti-Defamation Ligue,  Bnei  Brith, so-called
Institute
     Against  Terrorism,  Jewish  Congress  and  others  are  censoring  any
material about Israel, Judaism, Holocaust,  Jewish criminal activity,  human
rights violations by Israel and  Diaspora  Jewish groups, etc.  It not  only
violates basic  principles of democracy  and free speech, but also gives the
world  Jewish  extremists the total control over  media  and - indirectly  -
governments of independent countries like  USA, Canada,  and others. Through
an excuse of fighting  anti-Semitism  Jewish extremists actually controlling
vide range of topics, practically any one, not only historical or political,
but  also cultural, religious, and any other. In many ways  they for example
suppressed  and  forbidden  Christianity.  There  are  no  Christian  signs,
symbolic, ads, announcements, placards etc.  in Canadian cities any more. In
the same  time there are lots  of open  Judaism  propaganda  and  missionary
placards, signs, ads, etc.
     By forcing Immigration of the variety  of countries to prevent  people,
whose ideas they don't tolerate, from traveling, or to persecute dissidents,
Jewish  extremists are executing  functions  of  sovereign  governments.  In
Canada they completely seized  the  control  over Immigration  Canada, which
became a Jewish institution, and this institution is  getting  more and more
power,  replacing  the  government.  In reality they  control  many  of  the
governmental institutions. Little  by  little we  became  citizens of a  new
totalitarian  colonial Jewish  Empire,  which  is constantly  expanding  and
already includes Canada, US, and a number of European countries.
     Like any totalitarian colonial power Jewish Extremism is using (against
dissidents) legal  or  conspiratory persecutions,  lawsuits,  administrative
pressure,  batteries, imprisonment, devastation  of  their victims'  social,
professional,  or economic status. Jewish persecutors  act very much  as the
"KGB of the modern western world". (MORE).


     2. HOLOCAUST DENIERS PERSECUTION: WHO's AMORAL?

     The whole military, political, police, intelligence  and public machine
of  the  State of Israel and  the powerful  Jewish lobbies is used  not only
against people who  deny  Jewish genocide of 1930-s-40-s, but  against those
who  would like to discuss the  correctness of numbers,  facts,  or attitude
towards  the history. Amorality of  the Jewish "morality defenders" is first
of  all  their conflict  of  interests. For the  Jewish extremists Holocaust
became a busyness, a carnage of vicious vultures on top of millions of dead.
They are  making  a fantastic  income on  the bones  of Auschwiz or Maidanek
victims. Jewish writer and human rights activist Gregory SVIRSKY called this
carnage the most amoral thing in Jewish history.  The next  amoral thing  is
that not the victims of Holocaust  and their descendants are benefiting from
the  fantastic compensation  provided by the  Western world  to  the  global
Jewish  community,  but  mostly Israeli government and  the extremist Jewish
organizations. There are thousands of financial violations in the process of
transferring  the   contributed  money  from  the  Israeli   government  and
"committees"  to ordinary people. Here  is just  a small example. Elisabetha
EPSTEIN (Montreal) was  issued the German compensation as a person who flied
from the German occupation zone. This compensation was frozen by the Israeli
authorities because she was the mother of a dissident and a refugee claimant
from Israel in  Canada. Money, which she had to receive, was consumed by the
Israeli government!
     The State of Israel has no moral rights to be a representative  of  the
former genocide (Holocaust)  victims also because  the Israeli regime itself
is guilty in Palestinian and Russian genocide (see MORE).
     Israel as a successor of  the  Jewish North American and Zionist Jewish
politicians of the  1930-s must pay a  huge contribution  to  the victims of
Holocaust  and their  descendants  because  shares  responsibility  for  the
genocide of  European  Jews.  Since  the  30-s there  was a tendency to wish
elimination of European Ashkenazi  Jews. North American Jews,  Zionists  and
some Sephardic leaders treated European Jews as degraded and wanted them out
of  the picture. Zionist  leaders did  not  hide their sympathy to the Nazis
because they both ideologically  were national socialists.  Contacts between
Palestinian Jewish "Ishuv" leaders -  and the top nazi leaders,  and between
Zionist -  and German leadership in  1930-s-40-s is  a well-known historical
fact. Actually, Zionists were fought  on the  German side, against  Britain.
Notes of loyalty of  the Ishuv to German Nazis  were  also  well  known.  By
racism, hatred  between different ethnical and sub ethnical  groups, fascist
ideology  and  nazi laws  Israel  is a sole  political successor of the Nazi
Germany.  Zionist  leaders  did  not  care  to  hide  their  joy  about  the
elimination  of the "assimilated"  European Jews and the conviction that the
Zionist homeland must be rebuild, based on the Catastrophe of European Jews.
Israeli  orthodox religious leaders pointed  many  times that European  Jews
were "punished" by  genocide "because  of assimilation". Hitler's book "Mein
Kampf"  was translated  to Hebrew and became the most popular among "sabras"
(Israel-born natives)  youths  book.  Watching  movies  like  the  "List  of
Schindler", young Israeli  neo-nazis  are  applauding  the fascist murderers
because they adore Nazis  for their "strong will"  and "no sentiments". (see
MORE).


     3.JEWISH "HOLY WAR" AGAINST CHRISTIAN AND EUROPEAN CULTURE

     The  State of  Israel  has  innumerous  anti-Christian,  anti-European,
anti-Western   and  anti-capitalist   laws   and   practices.   A  permanent
anti-Christian propaganda presents on  all levels of political and  everyday
life in Israel,  and became a  part of education, ideology,  rules  and even
laws in Israel.  New anti missionary  (anti-Christian) legislation goes even
further, threatening to punish people for possession of a Christian Bible, a
picture  of  a church,  a Christmas Tree  or a tape  of Christian  religious
music. Classical pieces with a Christian background like passions or  messes
were almost completely washed out of the repertoire of the Israeli symphonic
orchestras. Composers like R. Wagner or R. Schtraus were  actually forbidden
in  Israel  because of  the ideological  reasons.  Christians  are  severely
persecuted  in Israel, by the state as well  as by the  crowd  - and have no
real police protection. Classical music, European literature, any aspect  of
European culture became hardly accessible  in Israel. The Israeli government
initiated  a  grotesque  and  barbaric   project  to  destroy  all  European
architecture on Israel's territory.  They destroyed and continue  destroying
old  cities  of  Tel  Aviv, Haifa, and other  urban centers, where  European
architectural  styles  like  Bauhaus,   Ugendstill,  neo-gothic,  etc.  were
dominated  or  at least  highly presented.  There are  legislation to forbid
Christians  and  "assimilated"  ("Russians") to  reside in Haifa, Tel  Aviv,
Jerusalem and other  cities. Israeli solders  were entering Armenian,  Arab,
and other  churches -  and used to open  fire "to  kill Christians". Israeli
government is  stalking Muslim and Christian communities by  giving licenses
to  build new mosques beside the churches. Israeli official ideology prefers
tolerance towards Islam, but not Christianity. Israel is  ruled by so-called
Jewish  religious  laws,  a  kind of  an  "iron  curtain", which  stops  any
information about the outside world, European culture, Christian traditions,
values  and historical  background. Israeli political and  religious circles
are  encouraging  the puppet Palestinian  authority to persecute Christians,
close  Christian  churches  and make access for  holy  Christian objects  in
Palestine  difficult  for Christian  pilgrims.  Christians  are  victims  of
various  assaults in  Israel. Israeli propaganda associates  Christians with
guilt,  crimes,  and evil.  Ideology highly controls all sides of the social
life in Israel, allowing "public watchdogs" monitoring what people eat, what
they buy, what they read or cook. In Israel you can not open a restaurant, a
store or another busyness without the meeting the requirement of the  Jewish
religion,  what  means  that  Christians are discriminated in  theirs  basic
rights. Jewish Extremists  are hypocrites when they talk about anti-Semitism
because  they  know very  well  that  Christians  and  other  minorities are
discriminated and persecuted in Israel. (see MORE)


     4. SMALL RUSSIAN "HOLOCAUST" IN MODERN ISRAEL

     Since 1960-s Israeli propaganda machine, Israeli embassy in Moscow,
     Sochnut and intelligent services began to provoke Soviet citizens to
     immigrate  to  Israel.  Most   of  the  Russian-speaking  people   were
persecuted
     and discriminated in Israel even by then. However, close to 1990-s this
     tendency  has developed in  a real "small  genocide".  In  the 1980-s -
1990-s
     almost 700 thousands people from USSR (and - later - post USSR) were
     smartly pushed to Israel by deception, provocation, sometimes by force.
     Israelis had plans to turn most of them into servants and slaves to
     replace Arabs, who became too dangerous for "sabras" and "vatikim".
     "Russians"  were deprived  of  any  social  or translation  assistance.
Sochnut
     and the Ministry of Absorption (Immigration) only pretended to provide
     some   assistance,  in   reality  not  giving   any.  "Russian"  puppet
organizations
     like  Sharansky's  Zionist Forum,  etc. were  founded  by  the  Israeli
government
     and provided no real help either. New "Russian" immigrants were left
     one on one with the housing agents (mediators) or landlords, employers,
     etc. Most of them became victims of indescribable frauds and cheating.
     "Russian"  immigrants  were  deprived  of  real  welfare  or  financial
assistance.
     They were forced to pay $500 - 600 a months for 2-3 - room neglected,
     non  renovated apartments,  and  deprived of  the social  houses.  When
hundreds
     of thousands of the government-subsidized fresh-constructed apartments
     stood empty, thousands of "Russian" families found themselves on the
     verge  of evictions or  homeless  in the streets.  Under International,
Jewish
     Diaspora's and internal criticism the Israeli government in a stubborn
     intention  not  to give  "Russians"  social  houses  started  to import
astronomically
     expensive one-room caravans, which price was higher then a construction
     of a conventional apartment. Caravan villages, intentionally placed
     in wilderness, far from cities, with no schools, cultural facilities
     or  clubs,  surrounded  by barbed  wires  like  prisons,  intentionally
populated
     not only by "Russians" but also by Hebrew speaking criminals, declassed
     social elements,  drug-users,  alcoholics,  and  by  new  arrivals from
underdeveloped
     African   countries,   became  artificially-created   first   "Russian"
ghettoes.
     At summer caravans inhabitants suffered from unbearable heat, at winter
     - from cold. Each caravan was an overcrowded, miserable tiny place,
     never designed as a habitation. Caravan villages were dirty, devastated
     cloaks, where generations of undereducated, non cultural, futureless
     "Russian"  kids  were  raised.  Arik  SHARON,  by  then -  Minister  of
Construction,
     - was mostly responsible for that. Israeli media and state propaganda
     was rousing hatred towards Russian speaking people by portraying them
     as  enemies,  alcoholics,  undeveloped,  wild  people.  Crimes  against
"Russians"
     like   assaults,   batteries,   insults,    rapes,    fraud,    racism,
discrimination,
     expropriation of property or vandalism against property, lawfulness
     illegal evictions, and many  others, were  never stopped or prosecuted.
"Russians"
     had  no  police  protection.  "Russian"  children  were  discriminated,
abused,
     beaten, killed at schools or even pre-schools, tens of thousands of
     "Russian" women have been raped, "Russian" workers were not paid at
     all or paid less then the minimum wage, abused, beaten, and injured
     at work. Two sections of Israeli law - "Kablanut" and "Kviyut" codes
     - enabled to turn many "Russians" into temporary or permanent slaves.
     What we see today as assaults on Arabs was in 1990-s "rehearsed" on
     "Russians".   Because  there  were   no   labor  norms   of  exploiting
"kablan"-hired
     unprotected "Russians", thousands and thousands were injured, killed,
     or became handicapped  at work.  Assaults  on  "Russians" and  rapes of
Russian
     speaking women became a kind of a sport for Hebrew speaking neighbors,
     employers, or supervisors, and the policemen. No killer or rapist was
     never  prosecuted!  The  main  excuse  for  crimes against  the Russian
speaking
     people in Israel was that Russians are hidden Christians. "Russians"
     were  forced  to  leave  biggest  Israeli cities,  new  legislation  to
restrict
     them from residing in Haifa, Jerusalem, or Tel Aviv. They were moved
     to "developing" cities with no work and law life standards like Afula,
     Ashdod, Kiriat-Gat, Dimona, Beer-Sheva, etc. There artificial secondary
     (after caravans) "Russian" ghettos were created, where new generations
     of "Russians" are  raised  in  poverty, discrimination, futureless  and
forced
     to the criminal sphere of life. Hundreds of thousands of "Russians"
     fled Israel. Israeli government and the local Jewish organizations like
     Bnei Brith are responsible for persecuting these people in Canada, USA,
     and Europe, influencing or invading immigration institutions in many
     countries to force them back to Israel. (see More)

     Resources about persecutions of the Russian-speaking people in Israel:
     Gregory SVIRSKY, Efraim SEVELA, Efraim MELAMED, Michael DORFMAN,
     Savely KASHNIZKI, Alexander ORLOVSKY, Rivka RABINOVICH, Irma
     ZIKOL, etc. Main works on "small" Russian genocide in Israel: Lev
     GUNIN.GULAG of Palestine. (Editor - Svetlana EPIFANOVA). Lev GUNIN.
     JEWISH WARS.


     5. PROVOKING ANTISEMITISM

     Let's imagine that lobbies of nation X around the world
     made any discussions about X-ish genocide forbidden, and this is when
     the leaders  of  X-s  continue  benefiting  from enormous  compensation
almost
     a century after the genocide. Using historically inevitable from time
     to time unfriendly tendencies towards just any minority as an excuse,
     nation's X leaders are using excessive force against any manifestation
     of such unfriendly attitude or even what they wrongly interpreting as
     "unfriendly". Consequently denouncing bloody crimes against
     humanity  of  the regime  of  the  State of X  and local  X-s  councils
(organizations)
     in Diaspora is called "xenophobia". Anybody, who raised deep
     questions about the human rights situation in the State of X and within
     local X-s communities, is severely persecuted. Naturally, such a policy
     would provoke spontaneous anti-X-ers feelings, and the denial of X-ish
     genocide as the most natural automatic reaction. In the same way simple
     as not very simple people will always test extremes of the "Jewish
     power"; and "Jewish conspiracy" by denying Holocaust and
     watching an expected Jewish excessive force in return. Blocking any
     civilized discussion about any topic directly or indirectly involving
     Jews (on historical, philosophical, ethical, religious level), Jewish
     extremists will face more and more dangerous for innocent ordinary Jews
     response on the primitive level. Jewish extremist organizations and
     the  government  of Israel do  not  care  about safety  and  wealth  of
ordinary
     Jews. They represent a mighty totalitarian power, which exist in no
     one interests. Only a small group of bastards benefits from this power.
     This  power  became a  modern inquisition,  one of  the  modern  Evils.
However,
     only one of Them. Communist regimes, eastern dictatorships, Indian-type
     "democracies" (Israel is just one of them), anti-European
     regimes like Pakistan, Afganistan, Saudi Arabia, Indonesia, etc. -
     they are the same. We (people who consider themselves as Europeans,
     no matter what skin color or face they have) must understand who are
     enemies and who are friends of Europe. We have already our culture half
     destroyed, our leaders corrupted by the Eastern powers, our countries
     in Northern hemisphere (plus Australia) have been already transformed
     into a "transitional" (remember: Eastern block, Western
     block?)   between   capitalism   (democracy)    -    and   Eastern-type
tyranny-slavery.
     Since 1980-s,  by  eliminating  civil  freedoms  and  privacy,  Western
governments
     slowly but inevitably transforming their countries into societies of
     the eastern type. Jewish  extremism  is  an important  player  in  this
process
     of blowing up the European civilization from within. Jewish extremists
     are  traditionally  anti-democratic  reactionaries, who's goals are  to
destroy
     democracy and progressive thinking everywhere. Their doctrine is to
     take just any rights from the people, turn majority into slaves, and
     eliminate basic human rights and freedoms. Their main allay is not USA
     or Canada - as most of us are thinking - but UK. How comes that Israel,
     a  country,  where  Christians are persecute,  beaten  and  humiliated,
became
     the most important "friend" of the Christian world? How comes that the
     most brutal regimes in the world - like India, Israel, Pakistan, or
     Kazakstan,  were called democracies?  Why  and  by whom  Saudi  Arabia,
Bahrain,
     South  Korea,  Kazahstan, Israel and  other countries  with  hatred  to
European
     culture and anti-European propaganda were considered as allays - and
     Iraq, Lebanon, Iran, or Serbia - not? Tyranny, starvation, exploitation
     of  children,  numbers  of  repressed  people,  scale  of  poverty  and
homelessness
     in Iraq, Iran, and some other anti-democracies are several times lower
     then in "great democracies" like India or Israel, where wide number
     of people are treated like cattle. How comes that Israel, a country,
     where Christians are persecute, beaten and humiliated, became the most
     important "friend"  of  the  Christian  world?  How comes that the most
brutal
     regimes in the world - like India, Israel, Pakistan, or Kazakstan, were
     called democracies? Why and by whom Saudi Arabia, Bahrain, South Korea,
     Kazahstan, Israel and other countries with hatred to European culture
     and anti-European  propaganda  were considered  as allays -  and  Iraq,
Lebanon,
     Iran, or Serbia - not? Tyranny, starvation, exploitation of children,
     numbers of repressed people, scale of poverty and homelessness in Iraq,
     Iran, and some other anti-democracies are several times lower then in
     "great democracies" like India or Israel, where wide number of people
     are treated  like cattle.  Instead of  supporting  nations,  which  are
historically,
     traditionally, culturally closer to Europeans, our rulers, corrupted
     or threatened by the Eastern regimes like Israel, are supporting our
     most furious enemies. Support, which is given to the Jewish Extremists
     by the governments of the Western world, is not popular. People are
     not  supporting it. Sooner  or later  this  situation  will  resolve in
pogroms
     and insults against the ordinary Jews. We all must be awaken before
     it not too late...



     MORE (1)

     CONTENT

     1. Demonizing nations
     (Jewish  extremists' lie  and columniation of the  whole  nations  like
Ukrainians and Polish)
     2. Israel-Jewish Diaspora World-Wide criminal activity
     (Jewish extremists lobbism is behind the cover up of the Israel-related
criminal activity world wide and money laundering)
     3.  Dissidents - victims of the Jewish Extremists'  global totalitarian
power (Israeli military assault against Western democracy)
     (Thousands  or  maybe millions  of  people  are  persecuted  by  Jewish
totalitarian machine all  over  the world. Persecutions  include kidnapping,
executions,  assassinations, batteries, and  administrative,  financial  and
other terror)
     4. Politically and Criminally Motivated Jewish Medical Mafia
     5. Victor Ostrovsky's "By Way of Deception" extracts



     1. Demonizing nations
     (Jewish extremists' lie  and  columniation  of the  whole  nations like
Ukrainians and Polish)



FROM UKRAINIAN ARCHIVE WEB SITE
     http://ukar.org/


     HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 19628 hits since 26Jan98

     We saw above that an entire Ukrainian family was shot  by the Nazis for
hiding a Jewish woman,
     but can we find a single instance of an entire Jewish family being shot
by the Bolsheviks for hiding
     a Ukrainian woman? We saw above  that the Ukrainian mayor of a town was
shot by the Nazis for
     helping Jews, but can we find a single instance of a Jewish mayor - and
there were many
     Jewish mayors in  Ukraine -  being shot by  the Bolsheviks  for helping
Ukrainians? We saw above
     Metropolitan  Sheptytsky  risking his  life  and  the  lives  of  other
Ukrainians by hiding Jews on church
     property, but can we find a single instance of a rabbi risking his life
and the lives of other Jews by
     hiding Ukrainians on synagogue property?


     The Ugly Face of 60 Minutes

     Lubomyr Prytulak

     Last updated:
     9Feb98  Rudolph Vrba Accusation added to  the section on "Paralysis  of
the Comparative Function"
     24Feb98 Einsatzgruppen quotes added to the section on "What Happened in
Lviv?"
     28Mar98  Himmler  quote added  toward  the  bottom of  "Were Ukrainians
Nazis?"
     9Jun98 Link to  Shapoval  added toward the bottom of  "What Happened in
Lviv? During the preceding few days"
     13Jun98 Link to Sion-Osnova Controversy added to the bottom of "Quality
of Translation"
     13Jun98 Link to discussion of Jewish Ghetto Police added to the  bottom
of "Collective Guilt"
     24Feb99 Comparison of  German SS and Ukrainian Waffen-SS oaths added to
"The Galicia Division"
     24Mar99  External  link to  Symon  Petliura  page  at  bottom of "Symon
Petliura"
     12Jun99  Elaboration with  external  link at bottom  of "Sol  Littman's
Mengele Scare"
     13Jun99  Comment  on  Jewish  chain  of  command  within  CBS added  to
"Preface"
     03Jul99 Nine quotes added near bottom of "What Happened in Lviv?"



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Preface

     On 23 Oct 1994, CBS television broadcast a twelve-minute segment on its
weekly
     investigative-journalism  show  60  Minutes  titled  The  Ugly Face  of
Freedom, produced by Jeffrey
     Fager  and hosted  by Morley Safer.  The  program's goal was to  indict
Ukrainian society and
     history and to discredit  the legitimacy of the  Ukrainian  State.  The
program's method was to
     pack the broadcast  with what may be  the most concentrated  segment of
disinformation, calumny,
     and hatred  ever  to make its appearance  in the mainstream  media. The
program had been ready for
     over half  a year, but was not broadcast until the first official visit
to the United States of
     Ukrainian  President  Leonid  Kuchma.  Whether  this   timing   was  by
coincidence or design became the
     subject of comment among some program viewers.

     From the beginning of the affair, it could not  escape notice that this
broadcast was not only an
     attack upon Ukrainians and upon  the nation of Ukraine, but that it was
a Jewish attack, this
     because  every last person bearing  responsibility  for the  broadcast,
from the very top of the
     chain of command to the very bottom, was Jewish:

     Laurence Tisch, Chairman and CEO of CBS
     Eric Ober, President of CBS News
     Don Hewitt, Executive Producer of 60 Minutes
     Jeffrey Fager, Producer of The Ugly Face of Freedom
     Morley Safer, Program Host
     Simon Wiesenthal, one of the two featured program witnesses
     Yaakov Bleich, the other of the two featured program witnesses

     That attacks upon Ukraine come overwhelmingly from  Jews has been amply
documented on the
     Ukrainian Archive  (UKAR), as for example in  the discussion  of  Jerzy
Kosinski, where it is noted
     that ten out of ten of  the leading calumniators  of Ukraine are  Jews.
Possible reasons for this
     phenomenon have been discussed throughout UKAR, with three of the chief
reasons being: (1) the
     acceleration of the brain drain from Ukraine to Israel with the help of
a partly-magnified and
     partly-incited  resentment against Jews, (2) the heightening of  Jewish
cohesion through the
     inculcation of fear and hatred  of  Gentiles, as by  the Jewish keeping
alive of a distorted memory
     of the Khmelnytsky rebellion of 1648, and (3) the need to discredit the
historical observation
     that Jews typically  victimize Ukrainians  by inculcating the  opposite
image of Ukrainians
     victimizing Jews.

     On 15 Nov 1994, I  mailed  a  letter  to then CBS  Chairman Laurence A.
Tisch which consisted of a
     lengthy critique of  the 60  Minutes broadcast. I simultaneously mailed
copies of this letter to
     the  host of the  broadcast, Morley Safer, as well as  the  co-hosts Ed
Bradley, Steve Kroft, Lesley
     Stahl, and Mike  Wallace. I received  no reply  from any of them. On 17
Dec 1994, I mailed a
     covering letter to  Laurence Tisch together with an expanded version of
my critique (the critique
     was now titled The Ugly Face of 60 Minutes, and was dated 11 Dec 1994),
with copies to the same
     host and co-hosts. I again received no reply.

     In an  attempt to  clarify the  accuracy of the  60  Minutes broadcast,
other letters were sent,
     among  them  letters  to  Michael  Jordan,  Chairman  of  Westinghouse,
following the Westinghouse
     purchase of CBS  in 1995, letters to Simon  Wiesenthal, star witness on
The Ugly Face of Freedom,
     and  letters to  Rabbi  Yaakov Bleich,  supporting witness  on the same
program. Nor were my letters
     the only  ones sent - in fact, CBS received some 16,000  pieces of mail
protesting the 60 Minutes
     broadcast. To my knowledge, not a single one of  these letters has ever
been answered, or even
     acknowledged,  the  muteness  of CBS  and others  involved leaving  the
impression that they are
     unable to muster any defense for the 60 Minutes broadcast.

     At  that  time,  and since, I  have circulated copies  of  my  critique
widely, and have received many
     favorable comments. In a small number of  instances, I was grateful for
helpful suggestions as
     to  minor  revisions;  however,  no  one  challenged  any  of my  major
criticisms or arguments,
     encouraging me to believe that these were fundamentally correct.

     Below  you  will  find  the  latest  version  of  this  same  critique,
substantially longer and more
     detailed than the original,  but basically  offering  no more  than  an
elaboration of the material
     already  long  in the  hands of CBS.  I will  not again  waste  postage
mailing this critique to CBS -
     with  the  advent of  the  internet,  there  are  less costly  ways  to
disseminate information; if CBS
     wants to see this latest version, it will have no trouble finding it.

     The defects of the  60 Minutes broadcast as so multifarious, that it is
difficult to capture them
     in one brief statement.  If  one  were to  attempt to do  so, then  the
statement might mention that
     60   Minutes   misrepresented    the    historical   record,   provided
mistranslations of statements
     originally  made  in   Ukrainian,  suppressed   pertinent   information
concerning Ukrainian-Jewish
     relations  during World War II,  encouraged  retrogressive  notions  of
collective guilt, altered the
     dates  on  which events were supposed  to have occurred,  doctored  the
sound track, accepted dubious
     and  implausible statements from sources whose credibility had not been
established or whose
     credibility  should  have  been  suspect,  and  generally  in  numerous
instances employed questionable
     evidence  to  point to conclusions that  were untrue, provocative,  and
inflammatory. There follows
     below an outline of the chief defects of this 60 Minutes broadcast.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     The Galicia Division

     60 Minutes'  chief piece  of  evidence for Ukrainian anti-Semitism  and
predilection for Naziism
     seems  to  be  the  official  celebrations  commemorating  the  Galicia
Division. Elderly men in
     civilian dress are shown wearing military  insignia in a recent reunion
in the city of Lviv,
     Ukraine (Lvov in Russian, Lwow in  Polish, formerly Lemberg). Mr. Safer
informs us that
     "Thousands  of  Ukrainians joined  the SS and marched  off to fight for
Naziism," and that "Nowhere,
     not even in  Germany, are the SS so openly  celebrated," and that "Many
of the Ukrainian men of
     Lvov  who marched off as  members of the  SS never  returned  -  killed
fighting for Hitler."

     The impression  created in the viewer's mind is that these veterans are
unanimously guilty of war
     crimes and crimes against  humanity, that they were once  supporters of
and now continue to be
     admirers of Hitler, that they sympathized with  Nazi  ambitions  during
World War II, that they are
     the  remnants of a much larger group of Ukrainians who shared a similar
orientation, and that as
     their reunion was sanctioned by the Lviv City Council and the Ukrainian
Catholic Church, similar
     charges  must  apply to Ukrainians generally.  To all this,  however, I
must echo Cardinal
     Lubachivsky's words: "It is not true!"

     The  Galicia Division was recruited  by the Germans  only well into the
war, in the summer and fall
     of  1943  when  they  were  beginning to  experience setbacks  on their
Eastern front. That the
     Galicia  Division was  considered  an "SS" division  does  not bear the
significance given it by 60
     Minutes - it  was  a  Waffen SS  division,  which is quite  a different
thing: "Like other German
     volunteer units, the Division Halychyna [Galicia] was included  in  the
14th Grenadier Division of
     the SS-Waffen." (Ukraine: A Concise Encyclopaedia, Volume 2, p. 1088.)

     Five  qualities  of the  Galicia  Division  make  it  a  most  atypical
component of the stereotype of
     the SS: (1) it was  strictly a combat unit and so played no role in the
management of
     concentration camps or death camps,  (2)  its  Ukrainian members wore a
lion rampant instead of an
     "SS" on  their  right collars during most of the life of the  division,
(3) it was accompanied by
     Ukrainian chaplains who  attended to the spiritual needs of the troops,
(4) it was kept separate
     from other German  forces, and (5) it was created with the proviso that
it never be used against
     the  Western Allies,  but  only  against Soviet forces  on the  Eastern
front. These five qualities
     alone render the  Galicia Division an entity unlike any that  was being
conjured up in the minds
     of 60 Minutes viewers.

     Photographs contrasting different insignia of
     German and Ukrainian members of the Galicia
     Division


     Of  course  the members of any  military unit will be required to swear
oaths of obedience to the
     Commander-in-Chief.  No  fighting force can  function  without such  an
oath, and the members of the
     Galicia  Division were unable to avoid swearing  one.  However, compare
the differences in the
     German SS oath and the Ukrainian Waffen-SS oath:

     German SS Oath

     "I  swear to you Adolf Hitler, as  Leader and Chancellor of  the Reich,
loyalty
     and valor. I vow to you and all those you place over me obedience until
     death, so help me God."

     Ukrainian Waffen-SS Oath

     "I swear by God this holy oath, that in the struggle against Bolshevism
I will
     give the Commander-in-Chief of the  German Armed Forces, Adolf  Hitler,
absolute
     obedience, and if it be his will, as a  fearless soldier, I will always
be
     prepared to  lay  down  my  life for  this  oath."  (Richard  Landwehr,
Fighting for
     Freedom: The Ukrainian Volunteer Division of the Waffen-SS, Bibliophile
Legion
     Books, Silver Spring, Maryland, 1985, p. 45)


     Here are  three revealing differences  between the above oaths: (1) The
German SS oath swears to
     Adolf Hitler who happens to  be leader, whereas the Ukrainian Waffen-SS
oath swears to the leader
     who  happens  to  be Adolf Hitler. (2)  The  German SS  oath  does  not
restrict the Germans to any
     limited  role,  but the  Ukrainian  Waffen-SS  oath  does restrict  the
Ukrainian role to the "struggle
     against  Bolshevism."  (3)  In  the words "obedience  until death," the
German SS oath appears to
     imply  obedience for  the rest of  one's  life,  whereas the  Ukrainian
Waffen-SS oath limits the
     duration  of  the obedience  to the period  of  service "as a  fearless
soldier." These are not
     insignificant  differences -  they  constitute an affirmation that  the
Ukrainians had their own
     goals, and  that these overlapped with German goals only on the  matter
of opposing the Soviet
     re-occupation of Ukraine.  For  the  Ukrainians  to  have  won  an even
greater variance from the
     fundamental German  SS oath would have been for the  Germans  to accept
into their armed forces
     members who were openly declaring recalcitrance and insubordination.

     The  Ukrainian motivation for permitting  the formation of  the Galicia
Division was threefold: (1)
     the  existence of the division would serve to improve German  treatment
of Ukrainians in the
     occupied  territories,  (2)  the  Division would form the nucleus  of a
national army which might
     promote Ukrainian aspirations to statehood, and  (3) the Division would
be thrown into the fight
     to oppose the Soviet re-occupation of Ukraine.

     Even  though  both Canada and the U.S. have Nazi-hunting  units  within
their respective Justice
     Departments,  not  a  single member  of  the  Division  has  ever  been
convicted of any war crime and
     none has  ever been  charged. The absence of evidence of any wrongdoing
not only of the Division
     as  a  whole,  but  also  of  any member of  the  Division, during  his
membership in the Division or
     before or  after, is widely recognized. Judge  Jules Deschenes, heading
Canada's Commission of
     Inquiry on War Criminals, concluded that:

     The members  of the  Galicia Division  were  individually screened  for
security
     purposes  before admission  to  Canada. Charges  of  war crimes against
members of
     the  Galicia Division  have never been  substantiated, neither in  1950
when they
     were first preferred,  nor in  1984  when they were renewed, nor before
this
     Commission.  ... In  the absence  of evidence of  participation  in  or
knowledge of
     specific  war  crimes,  mere  membership  in  the Galicia  Division  is
insufficient to
     justify  prosecution. (Jules  Deschenes, Commission  of Inquiry  on War
Criminals,
     1986, p. 12)


     Judge Deschenes cites a 1947  report  of a British Screening Commission
which was filed just prior
     to the Galicia Division  being  moved  from Italy to Britain (note that
these are the words of the
     1947 British Screening Commission, not of Judge Deschenes):

     They probably were not, and certainly do not now seem to be at heart
     pro-German,  and the  fact that they  did give aid and  comfort  to the
Germans can
     fairly be considered to have been incidental  and not  fundamental. (in
Jules
     Deschenes, Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p. 253)


     A  1950 British Foreign  Office  report  to the Canadian Department  of
External Affairs concerning
     the Galicia Division was also cited by Judge Deschenes (note that these
are the words of the
     1950 British Foreign Office, not of Judge Deschenes):

     While in Italy  these men were screened by Soviet and  British missions
and
     neither then nor subsequently has  any  evidence been  brought to light
which
     would  suggest that  any of them fought  against the  Western Allies or
engaged in
     crimes  against  humanity.  Their behaviour  since  they came  to  this
country has
     been good  and  they  have  never  indicated in any way that  they  are
infected with
     any trace of Nazi ideology. ... From the reports of the special mission
set
     up by the  War Office  to screen  these men, it  seems clear  that they
volunteered
     to  fight against the  Red  Army from nationalistic motives which  were
given
     greater impetus by the behaviour of the Soviet authorities during their
earlier
     occupation of the Western Ukraine after the Nazi-Soviet Pact. Although
     Communist propaganda has constantly attempted to  depict these, like so
many
     other refugees, as "quislings" and "war criminals" it is interesting to
note
     that no specific charges of war crimes have been made by the Soviet  or
any
     other  Government  against   any  members  of  this  group.  (in  Jules
Deschenes,
     Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p. 252)


     Judge Deschenes concludes:

     It  is  an  acknowledged  fact  that the  members of  the Division were
volunteers who
     had enlisted in  the spring  and summer of 1943, essentially  to combat
the
     "Bolsheviks";  indeed, they  were never  used  against  Western allies.
(Jules
     Deschenes, Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p. 255)


     Although as we have  just seen "no specific charges  of war crimes have
been made by the Soviet or
     any other  Government against any  members of  this group,"  Mr.  Safer
ventures to do what no one
     has done before -  where angels fear to  tread, Mr. Safer rushes  in to
lay a specific crime at the
     feet of the Galicia Division:

     SAFER: Thousands of Ukrainians  joined  the SS and marched off to fight
for
     Naziism. In the process, they helped round up Lvov's Jews, helped march
more
     than 140,000 of them to extinction - virtually every Jew in Lvov.


     However, the rounding  up  of Lviv's  Jews was  begun  in 1941 and  was
largely completed in 1942, so
     that  by  1943 when the  Galicia  Division was  formed, there  were not
140,000 Jews left in Lviv to
     round  up.  In truth, the Galicia  Division  never  participated in the
rounding up of Jews in Lviv
     or anywhere  else. To repeat:  the Galicia Division was a  combat unit.
More particularly, the
     Galicia Division  saw action  on only a single occasion - in facing the
Soviets in the Battle of
     Brody in July 1944.


     Talk  of  the Galicia  Division Induces Paralysis  of  the  Comparative
Function

     The broad topic of "Paralysis of the Comparative Function" is discussed
within its own larger
     section  below, but  such  a paralysis becomes evident in other  places
throughout this essay, as
     for  example   in   discussions  of  the  Galicia  Division.   In  such
discussions, the comparison - the
     elementary and obvious  comparison - that is not made is  that  between
the Ukrainian contribution
     to German armed forces of Waffen SS troops and the similar contribution
made by other peoples.
     Below, I reproduce  a  quote  from an interview by  Slavko  Nowytski of
Professor Norman Davies,
     historian at the University of London, and author of the recent Europe:
A History, published by
     Oxford University Press:

     In  discussing the question of  collaborating with Germany Prof. Davies
noted
     that,  "A  large number of the volunteers for the Waffen  SS came  from
Western
     Europe.  The nation which supplied it  the largest  number of divisions
was the
     Netherlands [four].  There  were  two  Belgian  divisions, there was  a
French
     Waffen SS. To my  mind, it's rather surprising that Ukraine, which is a
much
     larger  country  [than the  Netherlands or Belgium] supplied  only  one
Waffen SS
     Division.... It's surprising that  there were so few Ukrainians [in the
German
     Army].  Many people don't  know, for  example, that there were far more
Russians
     fighting alongside the Wehrmacht or in the  various German armies  than
there
     were   Ukrainians....  Thanks  to  Soviet   propaganda,   the   Russian
contribution to
     the  Nazi  war   effort  has  been  forgotten,  whereas  the  Ukrainian
contribution has
     been  remembered,  I  think, too strongly." (Andrew Gregorovich, Forum,
No. 95,
     Spring, 1997, p. 34)


     And  so  the  information  in  the  above  quotation  leads  to several
questions:

     (1)  As  the  population  of  The Netherlands  is  small,  and  as  The
Netherlands contributed the
     largest number of  Waffen SS divisions, this gives  The Netherlands the
largest per capita
     contribution to the Waffen SS of any country. Would  Mr. Safer conclude
from this that the
     people of The Netherlands are the most  anti-Semitic  in the world? And
following the same line
     of reasoning, would he conclude that the people of Belgium are the next
most anti-Semitic? And
     also that  as the  population of France is approximately equal  to  the
population of Ukraine, and
     as each of these contributed  one Waffen SS  division,  that the French
are approximately as
     anti-Semitic as the Ukrainians?

     (2) As Mr.  Safer attacks the former members of the Galicia Division as
war criminals, I wonder
     why he does not attack former members  of The Netherlands, Belgium, and
French Waffen SS
     divisions in the same way? Why does he single out the Galicia Division?
How is the Galicia
     Division different from the other Waffen SS divisions?

     (3) If  in comparison to several other  countries,  Ukraine contributed
proportionately fewer
     numbers to  the Waffen  SS,  or to any of the German armed forces, then
why didn't Mr. Safer
     commend  Ukrainians  for  their relatively  small contribution  to  the
German war effort?

     (4)  It  would have been instructive of Mr. Safer to inform  60 Minutes
viewers whether the Waffen
     SS  divisions of other countries were created under  the same proviso -
that they not be used
     against the Western Allies, but only against the Soviets on the Eastern
Front? Perhaps
     Ukrainians  are to be commended  again for limiting the role that their
Waffen SS troops played
     within the German military.

     (5) Finally, given that Canada's Deschenes Commission on War  Criminals
failed to identify even a
     single  member  of  the  Galicia   Division  as  calling  for   further
investigation; and given that not a
     single member of the Division has  ever been convicted of any crime, or
even tried for any crime;
     and,  most importantly, given that nobody has  ever specified any crime
of which the Galicia
     Division as a whole, or any member  of the Galicia Division, might have
been guilty - given all
     this, it  would have been instructive of Mr. Safer to inform 60 Minutes
viewers whether the
     Waffen SS divisions of The Netherlands, Belgium, and France have proven
to be as free from blame
     as has the Ukrainian Galicia Division.


     Why Did Himmler Want a Waffen SS?

     If the Wehrmacht was the combat arm of the German forces, and Himmler's
SS was dedicated to
     running  the  concentration camps, then  why  were  there  combat units
within the SS? Why weren't
     non-German combat units such as the  Galicia Division considered to  be
part of the Wehrmacht
     rather than  part of the SS? The suspicion in the mind of the impartial
observer might readily
     be that  any  unit that was considered part  of the SS may in fact have
performed some duties that
     were uniquely SS, and thus  was more likely  to be guilty of war crimes
than a Wehrmacht unit.

     Israeli  historian  Leni Yahil provides an answer - the  war effort had
taken center stage; Himmler
     wanted  to remain on  center  stage; and  it is  for  that reason  that
Himmler defined certain combat
     units as falling within the SS:

     The very fact that Himmler and his executors became the central force
     directing  the implacable  war  against  the  Jews  accorded  them, and
primarily
     Himmler  as their leader, a crucial position in  the hierarchy  of Nazi
rule
     wherever it extended. Hitler's hatred of the Jews and the importance he
     ascribed to solving the Jewish problem  according  to his concept  were
among the
     factors that  ensured Himmler's status as the man  who carried out  the
fuhrer's
     program.
     It might have been assumed that in wartime, when stress is  necessarily
laid
     on the military struggle, the  influence of the SS would have declined,
since it
     no  longer  held  the center  stage. If  Hitler  had  lost  interest in
Himmler's
     activities,  the  latter's own political career  would have  come to an
end. He
     forestalled  the danger in two ways: one was by associating the SS with
the war
     effort through the establishment of  the armed or Waffen SS while being
careful
     to prevent the  army's influence over  these  corps from overriding his
own.
     (Leni Yahil, The  Holocaust:  The  fate  of European Jewry,  1932-1945,
Oxford, New
     York, 1990, p. 145)



     The Nightingale Unit

     60  Minutes also mentioned the Nightingale Unit, otherwise known as the
Nachtigall Unit. The
     Nachtigall Unit was eventually merged  with  the Ukrainian Roland Unit,
some 600 Ukrainian
     soldiers in all. These two  units were formed on German territory prior
to the outbreak of World
     War II by Ukrainians who  had either not fallen within  the Soviet zone
of occupation, or who had
     escaped from  it, and who  anticipated German assistance  in liberating
Ukraine from Soviet rule.
     These units too, however, fail  to  support the  picture  of Ukrainians
"marching off to fight for
     Hitler."

     Specifically, shortly after the  entry of the Germans into Lviv, Stepan
Bandera, "(supported by
     members  of  the  Nachtigall  Unit) decided  - without  consulting  the
Germans - to proclaim on 30
     June 1941, the establishment of a Ukrainian state in recently conquered
Lviv. ... Within days
     of the proclamation,  Bandera and his associates  were arrested by  the
Gestapo and incarcerated"
     (Orest  Subtelny,  Ukraine:  A History, 1994, pp. 463-464). Refusing to
rescind the proclamation,
     Bandera spent  July  1941  to  September 1944  in  German  prisons  and
concentration camps. (Stepan
     Bandera  is  mentioned  at  this point because he was  supported by the
Nachtigall Unit; Bandera was
     not  a member of the Nachtigall Unit.) "Because of their opposition  to
German policies in
     Ukraine, the units  were  recalled from the  front  and  interned.  ...
Toward the end of 1942, the
     battalion was disbanded because  of the  soldiers'  refusal  to take an
oath of loyalty to Hitler"
     (Ukraine:  A Concise Encyclopaedia, Volume 2,  p. 1088). "The battalion
was disarmed and
     demobilized,   and  its  officers  were   arrested  in  January   1943.
Shukhevych, however, managed to
     escape and join the UPA" (Encyclopaedia of Ukraine, Volume 4,  p. 680).
Roman Shukhevych who had
     been the highest-ranking  Ukrainian officer of the Nachtigall unit went
on to became
     commander-in-chief of the  Ukrainian Insurgent  Army  (UPA), a partisan
group opposing all foreign
     occupation, and which during the Nazi occupation was directed primarily
against the Nazis.

     Ukrainians  in the Nachtigall  and Roland  Units,  then,  were also not
Ukrainians marching off to
     fight for Hitler, but rather they were Ukrainians  calculating that  an
alliance with German
     forces would  promote their national  interests,  they were  Ukrainians
whose willingness to fight
     for  Hitler  or  to  promote  Nazi  interests  proved  to  be  close to
non-existent, and they were
     Ukrainians who fell out with their Nazi sponsors in the early stages of
the war.

     It must be noted also that unlike the Galicia Division,  the Nachtigall
and Roland Units were not
     part of the SS, and so that Mr. Safer was in  error when he stated that
"Roman Shukhevych ... was
     deputy commander of the SS Division Nightingale."

     It is another mark of 60  Minutes' biased coverage that in objecting to
streets being named after
     the  above-mentioned  Stepan Bandera, it did not mention that  he spent
most of the war in German
     captivity, nor that he lost two brothers at Auschwitz; and in objecting
to the commemoration of
     the  above-mentioned  Roman  Shukhevych, it  did  not  mention  that he
escaped from German captivity
     and  commanded  the  Ukrainian   guerrilla  war  against   the   German
occupation. These omissions are
     part  of  a  pattern of distortions and misrepresentations  used by  60
Minutes to create the false
     impression  of  undeviating  commitment  to  Naziism  on  the  part  of
Ukrainians. Take Ukraine's
     staunchest opponents of Naziism, let 60 Minutes' makeup crew touch them
up for the camera, and
     somehow  they  appear  on the  air  with  swastikas  smeared  on  their
foreheads.

     And so  60 Minutes has painted a picture entirely  at variance with the
historical record. The
     idea of  Ukrainians  en masse unselfconsciously celebrating the  SS  is
preposterous and on a par
     with the image of Jews  sacrificing  Christian children to drink  their
blood. These sorts of
     fantastic and inflammatory charges are  leveled  by the more hysterical
elements within each
     community, are passed along  by the  more irresponsible members of  the
mass media, and are aimed
     at  consumption  by  the  more  naive  and  gullible  members of  their
respective groups. 60 Minutes'
     allegations have smeared members of the Galicia Division and Ukrainians
generally with a
     reckless  disregard  of  evidence  that  is  readily  available  to any
researcher who is interested in
     presenting an impartial picture. It is a blatant calumny for 60 Minutes
to hold out any of the
     above-mentioned units as evidence that Ukrainians "marched off to fight
for Hitler" and it
     overlooks  also that on  the Soviet side fighting  the Nazis were about
two million Ukrainians
     which in view of their much larger number,  60 Minutes could have taken
as evidence of Ukrainians
     "marching  off to fight  against Hitler" and  it  overlooks as well the
large number of Ukrainians
     fighting against Hitler in the various  national  armies of the  Allied
forces.


     Morley Safer's Contempt for the Intelligence of his Viewers.

     Morley Safer states that "Nowhere, not  even in Germany, are the SS  so
openly celebrated," and
     while  he is saying  this,  we  might rightly  expect  that the  scenes
presented will be supportive of
     his statement. What  we  do  see is elderly  veterans  of  the  Galicia
Division at a reunion in
     Lviv.  What  details of  these  scenes  support  Morley Safer's  strong
conclusion? Let us consider
     ten possibilities.

     (1)  Perhaps  Mr.  Safer counted  swastikas,  and  their  large  number
supported his strong
     conclusion?  But  no,  that  can't be  it -  for there is not  a single
swastika to be seen anywhere.
     Not  one!  But  how  is  it possible to  hold  the  world's  most  open
celebration of the SS without a
     single swastika? Mr. Safer's  conclusion does  not seem to be supported
by the scene presented -
     in  fact,  his  conclusion  seems  to  be  contradicted  by  the  scene
presented. Well, but perhaps
     there were other clues?

     (2) Surely  at the world's most open celebration of  the SS, one  would
find the "SS" insignia in
     plentiful supply? But no, there is  not a single "SS" visible anywhere.
The camera scans the
     veterans, we can see their medals  and decorations, but we cannot see a
single "SS." So far,
     then, we  have the world's most open celebration of the SS, but without
a single swastika and
     without a single "SS." But let us move ahead more quickly.

     (3) The number  of  portraits  of Hitler, commander-in-chief of all the
German armed forces, and so
     commander-in-chief of the SS? Zero!

     (4) The number of portraits of Himmler, head of the SS? Zero!

     (5)  The number of  portraits of any member  of the  Nazi hierarchy, or
indeed of any German? Zero!

     (6) Any Nazi salutes being made? No, not one!

     (7) Any Nazi songs being sung? None!

     (8) A single word of German spoken? No, not one!

     (9) Perhaps  there was  literature  circulated during the reunion which
revealed Nazi sympathies?
     But  no such literature was  shown.  How about at any time prior to the
reunion - even during the
     entire 50 or so years  following the formation  of the  Division and up
until the reunion? 60
     Minutes does not appear to have discovered any such Nazi literature.

     (10) As  these  veterans  have  been  living for  more  than  50  years
predominantly in Canada, the
     United States, and Australia, then they can readily be interviewed, and
so perhaps 60 Minutes
     interviewers managed to  elicit pro-Nazi statements from them? No, this
golden opportunity too
     was passed over, not a  single  question was asked,  not a  single word
spoken, and not a single
     pro-Nazi statement was to be heard.

     What then are we left with? We seem to be left with Morley Safer making
a fantastic claim while
     presenting as evidence images devoid of the slightest detail supporting
that claim. We are
     left,  in short,  with Morley  Safer  revealing  his contempt  for  the
intelligence of the 60 Minutes
     viewer.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Quality of Translation

     Were all those Ukrainians really saying "kike" and "yid"?

     In one instance, I could make out  the Ukrainian word "zhyd." Following
conventions of Ukrainian
     transliteration  into English,  by  the  way,  the  "zh" in  "zhyd"  is
pronounced approximately like
     the "z" in "azure," and the "y" in "zhyd" is pronounced like the "y" in
"myth." Quite true, to
     continue, that in Russian "zhyd" is derogatory  for "Jew"  and "yevrei"
is neutral. In Ukrainian,
     the  same is true in  heavily Russified  Eastern Ukraine,  and  even in
Central Ukraine. But in the
     less   Russified  Western  Ukraine  old  habits  persist,  and  here  -
especially among the common people
     -  "zhyd"  continues to  be as  it always has been the neutral term for
"Jew," and "yevrei" sounds
     Russian.

     Thus,  in  non-Russified  Ukrainian,  the  "Jewish  Battalion"  of  the
Ukrainian Galician Army formed
     in  1919  was  the  "zhydivskyi kurin". "Judaism"  is  "zhydivstvo."  A
"learned Jew" is "zhydovyn."
     "Judophobe" is "zhydofob" and "Jodophile"  is "zhydofil." The adjective
"zhydivskyi" meaning
     "Jewish"  was  used  by Ukrainians  and  Jews  alike  in  naming Jewish
orchestras and theater groups
     and  clubs  and schools and  government departments.  The Encyclopaedia
Judaica (1971, Volume 11,
     p. 616) shows  the May  18, 1939 masthead  and  headlines  of  the Lviv
Jewish newspaper which was
     published in Polish. The  Polish language is similar to Ukrainian,  but
uses the Roman rather
     than the Cyrillic alphabet. The headline read "Strejk generalny Zydow w
Palestynie" which means
     "General strike of Jews in Palestine."  The third word  "Zydow" meaning
"of Jews" is similar to
     the Ukrainian word that would have been used in this context, and again
serves to illustrate
     that  the Jews of this region did not  view  the  word  "zhyd"  or  its
derivatives as derogatory.

     We find this same conclusion  in the recollections of Nikita Khrushchev
(in the following
     quotation,  I  have  replaced the  original  translator's  "yid"  which
rendered the passage confusing,
     with the more accurate "zhyd"):

     I  remember that once  we invited Ukrainians, Jews,  and Poles ... to a
meeting at
     the Lvov  opera house. It struck me as very strange  to hear the Jewish
speakers
     at the meeting refer to themselves as "zhyds." "We zhyds hereby declare
     ourselves in  favour  of  such-and-such."  Out in the  lobby  after the
meeting I
     stopped some of  these  men  and demanded, "How dare  you use  the word
"zhyd"?
     Don't  you  know it's a very offensive term,  an insult  to  the Jewish
nation?"
     ...  "Here  in  the  Western  Ukraine  it's  just  the opposite,"  they
explained. "We
     call ourselves zhyds...." Apparently what they said was true. If you go
back
     to  Ukrainian  literature  ...  you'll  see  that   "zhyd"  isn't  used
derisively or
     insultingly. (Nikita Khrushchev, Khrushchev Remembers, 1971, p. 145)


     But  60  Minutes' mistranslation went even further  than  that  -  upon
listening to the broadcast
     more carefully, it is possible  to  hear  that where the  editor of the
Lviv newspaper For a Free
     Ukraine was  translated  as saying in connection with a joke circulated
among the common people -
     "In terms of the  Soviet Union which is  abbreviated SSSR, that  stands
for three kikes and a
     Russian,"  - in fact he was  using the unarguably neutral term "yevrei"
which it is obligatory to
     translate not as "kike"  but  as  "Jew"  not only  in  Russian,  but in
Eastern and Western Ukrainian
     as well.

     Thus,  in at least two instances, and possibly in all,  the 60 Minutes'
translator was translating
     incorrectly, and  in such a  manner as to make  the Ukrainian  speakers
appear to be speaking with
     an unrestrained  anti-Semitism,  when in fact  they were not. On top of
that, the translator
     gratuitously  spit out his words  and  gave them  a venomous intonation
which was not present in the
     original   Ukrainian.  And  then  too,   where  the  speaker  spoke  in
grammatical Ukrainian, the
     translator  on  one  occasion  at   least,  offered  a  translation  in
ungrammatical English, making the
     Ukrainian  appear  uneducated  or  unintelligent  -  specifically,  the
Ukrainian "We Ukrainians do not
     have  to  rely on..." was rendered into the English "We Ukrainians  not
have to rely on...."

     Since "zhyd" is currently held to be derogatory in much of Ukraine, any
speaker of contemporary
     Ukrainian  who wishes  to  give  no offense may  choose to  view  it as
derogatory in all of Ukraine,
     and switch to "yevrei" in all contexts and in all parts of the country.
The fact that a Western
     Ukrainian  old enough to have escaped thorough Russification has not as
yet made this switch,
     however,  is not evidence of his anti-Semitism, and  his use of  "zhyd"
cannot rightly be taken to
     be  derogatory. In non-Russified Western Ukrainian, there  is only  one
word for Jew, and that is
     "zhyd," and there  is no word corresponding to the derogatory "kike" or
"yid" or "hebe" of
     English.

     A  further discussion of  the  use of "zhyd"  vs "yevrei"  can be found
within the Ukrainian Archive
     in a discussion of the Sion-Osnova Controversy.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Ukrainian Homogeneity

     In  his  every statement, Mr. Safer  reveals that he  starts  from  the
assumption that Ukrainians are
     homogeneously anti-Semitic and Nazi in their inclinations. In doing so,
Mr. Safer does not stop
     to wonder  how  it  is that Ukrainians can be so entirely  different in
this respect from all other
     peoples. Take Americans, for instance. Surely we all  agree  that among
Americans, there are
     some who  would pitch in  and  help if they saw Nazis killing Jews, and
others who would risk their
     lives - and  give their lives - to stop that  very same killing, and of
course the great bulk in
     the  middle who would consider immediate self-interest  first, and look
the other way and pretend
     to see nothing. But Ukrainians, if we are to believe Mr.  Safer, are  a
people apart - exhibiting
     no such heterogeneity, clones one of another, genetically programmed to
hate Jews.

     To suggest  such a  thing  is,  of course,  preposterous.  The  obvious
reality is that Ukrainians do
     exhibit a normal degree of  heterogeneity. Had 60 Minutes wanted to, it
could have found plenty
     of  evidence of this: (1) Since the city of Lviv was featured in the 60
Minutes broadcast, 60
     Minutes could have mentioned -  in fact, it was duty-bound to mention -
the heroism of
     Metropolitan Andrey Sheptytsky's effort on behalf of Jews. (2) Since 60
Minutes was throwing
     blanket condemnations over Ukrainians collectively not  only for  being
the world's greatest
     anti-Semites,  but for  the most extreme war crimes  and crimes against
humanity, it was incumbent
     on 60 Minutes to notice the  vast number of instances that can be found
of Ukrainian sacrifices
     to save Jews. (3) Since the city of Lviv was featured on the 60 Minutes
broadcast, as were
     Ukrainian  auxiliary police units,  as was Simon Wiesenthal, 60 Minutes
should have mentioned that
     in the city of Lviv, just such a Ukrainian police auxiliary by the name
of Bodnar risked his
     life  -  possibly  sacrificed  his life - to  save  the  life  of Simon
Wiesenthal himself.

     Let us consider each of these points in turn.


     Metropolitan Andrey Sheptytsky

     There  is little  doubt as  to the  almost saintly  role  of  Ukrainian
(Greek)
     Catholic  Metropolitan  Andrey  Sheptytsky.  Sheptytsky, Archbishop  of
L'viv and
     head of the church, was widely known as being  sympathetic to the Jews.
...
     The  elderly  metropolitan wrote  directly  to  SS  commander  Heinrich
Himmler in the
     winter of  1942 demanding  an end  to the  final  solution and, equally
important to
     him, an end to  the use of Ukrainian  militia and police in anti-Jewish
action.
     His  letter elicited a sharp  rebuke,  but  Sheptytsky  persisted  even
though the
     death  penalty was  threatened  to those who gave comfort to  Jews.  In
November
     1942 he issued a pastoral letter to be read in all churches under his
     authority. It condemned murder. Although Jews were not specifically
     mentioned, his intent was crystal clear.
     We can  never know  how  many  Ukrainians were  moved  by  Sheptytsky's
appeal.
     Certainly the church set  an example. With Sheptytsky's tacit approval,
his
     church hid a number of Jews  throughout western Ukraine, 150 Jews alone
in and
     around his  L'viv headquarters. Perhaps  some of  his parishioners were
among
     those  brave  and  precious  few  "righteous  gentiles" who  risked  an
automatic death
     penalty for themselves  and  their  families by harbouring a  Jew under
their roof.
     The  towering  humanity of  Sheptytsky remains  an  inspiration  today.
(Harold
     Troper & Morton Weinfeld, Old Wounds, 1988, pp. 17-18)


     Raul Hilberg adds concerning Sheptytsky:

     He dispatched a lengthy handwritten letter dated  August 29-31, 1942 to
the
     Pope, in which he referred to the government of the German occupants as
a
     regime  of terror  and  corruption,  more diabolical than that  of  the
Bolsheviks.
     (Perpetrators, Victims, Bystanders, 1992, p. 267)


     Unbiased reporting might have mentioned such details as the following:

     One of those  saved by Metropolitan Andrey  Sheptytsky was Lviv's Rabbi
Kahane
     whose son is currently the marshal commander of the Israeli Air Force.
     (Ukrainian Weekly, June 21, 1992, p. 9)


     Sheptitsky himself hid fifteen Jews, including Rabbi Kahane, in his own
     residence in Lvov, a building frequently visited by  German  officials.
(Martin
     Gilbert, The Holocaust, 1986, p. 410)



     Vast Ukrainian Sacrifices to Save Jews

     And Sheptytsky's actions are  not  unique  - Ukrainians  risking  their
lives and giving their lives
     to save Jews was not a rare occurrence. In the first Jewish Congress of
Ukraine held in Kiev in
     1992, "48 awards  were  handed out to  Ukrainians and  people of  other
nationalities who had rescued
     Jews  during the second world war" (Ukrainian Weekly, November 8, 1992,
p. 2). References to
     specific cases are not hard to find:

     Prof. Weiss [head of the Israeli Knesset] reminisced about Ukraine, the
country
     of his childhood, and gratefully acknowledged he owed  his  life to two
Ukrainian
     women  who hid  him  from  the  Nazis during World  War  II. (Ukrainian
Weekly,
     December 13, 1992, p. 8)


     In the  Volhynian town of Hoszcza a Ukrainian farmer, Fiodor Kalenczuk,
hid a
     Jewish grain merchant, Pessah Kranzberg, his wife,  their  ten-year-old
daughter
     and their  daughter's young friend,  for  seventeen months, refusing to
deny them
     refuge even when his wife protested that their presence, in the stable,
was
     endangering a  Christian  household.  (Martin Gilbert,  The  Holocaust,
1986, p.
     403)


     Help was given even though the probability of detection was substantial
and the penalties were
     severe:

     Sonderkommando  4b reported that it  had shot the  mayor of Kremenchug,
Senitsa
     Vershovsky,  because he had "tried to protect the Jews." (Raul Hilberg,
The
     Destruction of the European Jews, 1985, p. 308)


     Consulting  the original Einsatzgruppe report reveals  that  a Catholic
priest, Protyorey Romansky,
     was  involved  in  the  above  plot  to  save Jews,  though  Romansky's
punishment is not specified:

     The fact that Senitsa,  the  mayor  of  Kremenchug,  was  arrested  for
sabotaging
     orders, demonstrates that responsible officials are not always selected
with
     the necessary care and attention. Only after the Einsatzkommandos had
     interrogated the official could it be established that he had purposely
     sabotaged the handling of the Jewish problem. He used false data and
     authorized the chief priest Protyorey Romansky to baptize the Jews whom
he
     himself had selected, giving them Christian or Russian first names. His
     immediate arrest prevented a larger number of Jews from evading German
     control.  Senitsa  was  executed. (Einsatzgruppe  C, Kiev,  Operational
Situation
     Report  USSR No. 177, March 6, 1942, in Yitzhak Arad, Shmuel Krakowski,
and
     Shmuel  Spector, editors, The Einsatzgruppen Reports:  Selections  From
the
     Dispatches of the Nazi Death Squads' Campaign Against the Jews July
     1941-January 1943, 1989, p. 304)


     Similarly illustrative of  help being given despite severe penalties is
the following:

     A German police  company in the village  of Samary, Volhynia,  shot  an
entire
     Ukrainian family, including a  man,  two women, and three children, for
harboring
     a Jewish woman. (Raul Hilberg, Perpetrators, Victims, Bystanders, 1992,
p.
     201)


     This is not to say that all or most  Jews found refuge with Ukrainians,
nor that all or most
     Ukrainians  offered  refuge to Jews.  Far from it. Many stories can  be
found of Jews being
     refused  refuge  or even being  betrayed -  but what else  could anyone
expect? To expect more from
     Ukrainians  would be to expect  them to  be saints  and martyrs,  which
would be setting a very high
     standard:

     Whoever attempted  to help Jews acted alone and exposed himself as well
as his
     family  to the possibility of a death sentence from a German  Kommando.
(Raul
     Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 308)


     But despite the severity of the punishment, Ukrainians did help. Andrew
Gregorovich (Forum, No.
     92, Spring 1995, p. 24) reproduces a public announcement issued  by the
"SS and Head of Police
     for the District of Galicia" in Sambir, Ukraine,  March  1,  1944.  The
announcement lists ten
     Ukrainians who have been sentenced to death by the Germans. Number 7 is
Stefan Zubovych,
     Ukrainian, married  - for the  crime  of helping Jews. One wonders what
Stefan Zubovych might have
     thought had he been told just prior to his execution that in decades to
come, some among the
     people that he was giving his life for would attempt to obliterate  his
memory and the memory of
     other  Ukrainians  like  him,  and  would  attempt  instead  to  depict
Ukrainians as irredeemable
     anti-Semites. One wonders what the surviving family of Stefan Zubovych,
if any did survive,
     think today of the thanks that they  receive from Morley Safer  for the
sacrifice that they have
     borne.

     Given the severity and the imminence of the  punishment, it is a wonder
that Ukrainians offered
     any  help  at  all.  Jews   who  had  been  saved  by  Ukrainians  have
subsequently admitted that in view
     of the extreme danger,  had their roles been  reversed they  would  not
have extended the same help
     to the Ukrainians.

     Ukrainian help was not limited to  a few isolated cases, but rather was
widely given:

     "It is unfortunate," declared a German proclamation issued  in Lvov  on
April 11
     [1942], "that the rural population continues - nowadays furtively  - to
assist
     Jews,  thus doing harm to  the community, and hence  to themselves,  by
this
     disloyal attitude." (Martin Gilbert, The Holocaust, 1986, p. 319)


     [In 1943] tens of thousands of Jews were still in hiding throughout the
General
     Government,  the  Eastern  Territories  and  the  Ukraine.  But  German
searches for
     them were continuous. (Martin Gilbert, The Holocaust, 1986, p. 553)


     It would  be incorrect to imagine the Germans rounding up and executing
all the Jews within a
     region, with only a few  of the  Jews being saved; rather, in Ukrainian
cities - which offered
     more avenues of escape  and concealment  than did villages  and towns -
the Jews repeatedly receded
     before the advancing German killing units and then flowed back in again
after the killing units
     had passed  - something  that  would  have been possible only with  the
knowledge and the cooperation
     of the indigenous Ukrainians:

     Although  we  succeeded  in  particular, in smaller  towns and also  in
villages in
     accomplishing a complete  liquidation of the  Jewish problem, again and
again it
     is,  however, observed in larger cities  that, after such an execution,
all Jews
     have indeed disappeared. But, when, after  a certain period  of time, a
Kommando
     returns  again,  the number of Jews  still  found in  the  city  always
considerably
     surpasses the number of the executed Jews. (Erwin Schulz, commander of
     Einsatzkommando 5 of Einsatzgruppe C, in John Mendelsohn, Editor, The
     Holocaust, Volume 18, 1982, p. 98)


     Whenever the  Einsatzgruppe had  left a  town, it returned to find more
Jews than
     had already been killed  there.  (Raul Hilberg, The Destruction of  the
European
     Jews, 1985, p. 342)


     Olena Melnyczuk in a  Courage  to Care Award ceremony (sponsored by the
Jewish Foundation for
     Christian  Rescuers/Anti-Defamation League)  in  which  she  and  other
members of her family were
     honored  for  having  hidden  a  Jewish couple  during  World War II in
Ukraine made the following
     remarks, the concluding sentence  of which bears a particular relevance
to our present discussion
     of 60 Minutes:

     "At the time  we were fully aware of consequences that might expect us.
We were
     aware that our family were doomed to perish together with the people we
     sheltered  if  detected.  But  sometimes  people ask 'would  you  do it
again?' And
     the answer is short. Yes. We tell them point blank that our Christian
     religion taught us to love your neighbor as yourself, be your brother's
     keeper," she stated.
     "Sometimes," she continued, "we  hear the  people asking why so few did
what
     we did. Ladies and gentlemen,  I am  sure there were many,  many people
like us
     risking their lives  while  hiding Jews, but how many of  those rescued
had the
     courage  to report the names of their rescuers  to  Yad Vashem? Somehow
being
     free  of  danger  they have  forgotten  what  risk those people  took."
(Ukrainian
     Weekly, June 21, 1992, p. 9, emphasis added)



     The Forgotten Bodnar

     Yes, how some of them do seem to have forgotten. Take Simon Wiesenthal,
for example. The chief
     focus  of discussion between  him and Morley Safer seems to  have  been
whether Ukrainians are all
     genetically  programmed to be worse  anti-Semites than  the Nazis  (Mr.
Morley's position), or
     whether  it  was   just  Ukrainian  police  units  that  deserve   this
description (Mr. Wiesenthal's
     position).  Now   to  balance   this  image  of  unrelieved   Ukrainian
anti-Semitism, Mr. Wiesenthal
     could have mentioned that on numerous occasions Ukrainians risked their
lives, perhaps even gave
     their  lives,  to  save his  (Mr. Wiesenthal's)  life  - and  not  only
civilians, but the very same
     Ukrainian police auxiliaries whom  both  Mr.  Safer and  Mr. Wiesenthal
agree were uniformly
     sub-human brutes. Here, for example, is Mr. Wiesenthal's own  story (as
told to Peter Michael
     Lingens)  concerning a  member of a Ukrainian  police auxiliary who  is
identified by the Ukrainian
     surname  "Bodnar." The story  is that  Mr.  Wiesenthal is  about to  be
executed, but:

     The shooting stopped. Ten yards from Wiesenthal.
     The next thing he remembers was a brilliant cone of light and behind it
a
     Polish voice: "But Mr. Wiesenthal, what are you doing here?" Wiesenthal
     recognized a foreman he used  to know, by the  name of  Bodnar. He  was
wearing
     civilian  clothes  with  the armband of a  Ukrainian police  auxiliary.
"I've got
     to get you out of here tonight."
     Bodnar told the [other] Ukrainians that among the captured Jews he had
     discovered a  Soviet spy and  that he  was  taking him  to the district
police
     commissar. In actual  fact  he took Wiesenthal back to his own flat, on
the
     grounds that it was unlikely to be searched so soon again. This was the
first
     time  Wiesenthal survived. (Peter Michael Lingens, in Simon Wiesenthal,
Justice
     Not Vengeance, 1989, p. 8)


     Bodnar  must have known  that  the  punishment for  saving a  Jew  from
execution and then helping him
     escape would be  death.  And how could he get away with it? In fact, we
might ask Mr. Wiesenthal
     whether Bodnar did get away with it, or whether he paid for it with his
life, for as the
     escapees were  tiptoeing out, they  were  stopped,  they offered  their
fabricated story, and then:

     The German sergeant, already a  little drunk, slapped Bodnar's face and
said:
     "Then what are you standing around for? If this is  what you people are
like,
     then later  we'll all have troubles.  Report back to me  as soon as you
deliver
     them  [Wiesenthal  along with  a  fellow  prisoner]."  (Alan Levy,  The
Wiesenthal
     File, 1993, p. 37)


     These  passages invite several pertinent conclusions.  First, we  see a
Ukrainian police auxiliary
     having his face slapped by a German sergeant, which serves to remind us
that Ukraine is under
     occupation, to show us who is  really in  charge,  to  suggest that the
German attitude toward
     Ukrainians is one of contempt  and that the expression of this contempt
is unrestrained. We see
     also  that  Bodnar's  flat is  subject  to  searches,  indicating  that
although he is a participant in
     the  anti-Jewish  actions,  he  is  a  distrusted  participant,  and  a
participant who might feel
     intimidated by  the hostile scrutiny of the occupying  Nazis.  But most
important of all, we see
     that the German  sergeant  is waiting  for Bodnar  to report back. Alan
Levy writes that "Bodnar
     was ... concerned ... that now  he had  to  account, verbally at least,
for his two prisoners" (p.
     37). If Bodnar reports back with the news that Wiesenthal and the other
prisoner escaped, then
     how might Bodnar expect the  face-slapping  German sergeant to respond?
For Bodnar at this point
     in the story to actually  allow  Wiesenthal  and the other prisoner  to
escape is heroic, it is
     self-sacrificing, it is  suicidal.  And  yet Bodnar  does go ahead  and
effect Wiesenthal's escape,
     probably never imagining  that  to Wiesenthal in later years this  will
become an event unworthy of
     notice during Wiesenthal's blanket condemnation of Ukrainians.

     And so these three things  - the heroic actions of  Lviv's Metropolitan
Sheptytsky, the
     self-sacrificing intervention of the Ukrainian police official, Bodnar,
in saving Mr.
     Wiesenthal's own life, and the existence of numerous other instances of
Ukrainians saving Jews -
     these  are  things  that  were  highly  pertinent  to  the  60  Minutes
broadcast, and they are things
     that would have begun to transform the broadcast from a twisted message
of hate to balanced
     reporting, but  they are things  that were deliberately omitted.  It is
difficult to imagine any
     motive for this omission other than the preservation  of the stereotype
of uniform Ukrainian
     brutishness.

     Following the writing of the above section  on the topic  of Ukrainians
saving Jews, a flood of
     similar material - actually more striking than similar - has come to my
attention, far too great
     a volume  to integrate into the present paper. Therefore, I merely take
this opportunity to
     present  three links to such similar material that has been  placed  on
UKAR: (1) one item is
     evidence  that Ukrainian  forester Petro Pyasetsky may  hold the record
for saving the largest
     number  of Jewish lives during World War II (in all likelihood  greatly
exceeding individuals like
     Oscar Schindler or Raoul Wallenberg); (2) another item relates the case
of lawyer Volodymyr
     Bemko who  recounts his participation  as defense attorney in  numerous
prosecutions by the Germans
     of Ukrainians on trial for the  crime of aiding Jews; and (3) a briefer
item outlining how the
     Vavrisevich family hid seven Jews during World War II. The first two of
these three items are
     not brief, and so might best be read at a later time if interruption of
the reading of the
     present paper seems undesirable.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Were Ukrainians Really Devoted Nazis?

     Pointing out such salient and pertinent instances of  Ukrainian  heroic
humanitarianism as those
     mentioned above would have  been  a step in the right direction, but it
still would not have told
     the  whole  story.  Another  vital  component  of  the  story  is  that
Ukrainians were the victims of
     the Nazis, hated the Nazis, fought the Nazis, died to rid their land of
the Nazis and to
     eradicate Naziism from the face of  the earth.  This conclusion is easy
to document, and yet it
     is a conclusion that was omitted from the 60 Minutes broadcast.

     Following  the trauma of Soviet oppression, following the brutal terror
of Communism, the
     artificial  famine  of 1932-33  in  which some  six  million Ukrainians
perished, following the
     deportation by  the Communists  of 400,000 Western Ukrainians  and  the
slaughter of 10,000 Western
     Ukrainians by retreating Communist forces, the Ukrainian population did
indeed welcome the
     Germans in 1941. However, disillusionment with the German  emancipation
was immediate:

     The brutality of the German regime became evident everywhere.
     The Germans began  the extermination of the population on a mass scale.
In
     the autumn of 1941  the Jewish people who  had not escaped  to the East
were
     annihilated throughout Ukraine. No less than 850,000 were killed by the
SS
     special  commandos.   Hundreds   of  thousands  of  prisoners  of  war,
especially
     during  the  winter  of 1941-42, died of hunger in the German camps - a
tragedy
     which had a considerable effect upon the course of the war, for as a
     consequence Soviet soldiers ceased to surrender to the Germans.
     At the end of 1941, the Nazi terror turned against active Ukrainian
     nationalists,  although  most  of them  were not in  any way engaged in
fighting the
     Germans as  yet. Thus, in  the winter  of  1941-42,  a group of writers
including
     Olena Teliha  and Ivan Irliavsky, Ivan Rohach,  the chief editor of the
daily ...
     Ukrainian Word, Bahazii, the  mayor of Kiev, later  Dmytro Myron-Orlyk,
and
     several others were suddenly arrested and shot in Kiev. The majority of
a
     group  of  Bukovinians who  had  fled to  the  east after  the Rumanian
occupation of
     Bukovina were shot in Kiev and Mykolayiv in the autumn of 1941. In
     Dnipropetrovske,  at the  beginning of 1942,  the leaders of the relief
work of
     the  Ukrainian  National  Committee  were shot.  In Kamianets  Podilsky
several
     dozen Ukrainian activists including Kibets, the head of the local
     administration, were executed. In March, 1943, Perevertun, the director
of the
     All-Ukrainian Consumer Cooperative  Society, and his wife were shot. In
1942-43
     there were shootings and  executions in  Kharkiv, Zyhtomyr, Kremenchuk,
Lubni,
     Shepetivka, Rivne, Kremianets, Brest-Litovsk, and many other places.
     When, in the second half of 1942, the conduct of  the  Germans provoked
the
     population to resistance in the form of guerrilla warfare,  the Germans
began to
     apply  collective responsibility on a  large scale.  This involved  the
mass
     shooting  of innocent  people  and  the  burning  of  entire  villages,
especially in
     the Chernihiv and  northern Kiev areas and in  Volhynia. For various  -
even
     minor - offenses, people were  being hanged publicly in every  city and
village.
     The numbers of  the victims  reached  hundreds of thousands. The German
rulers
     began  systematically  to  remove  the   Ukrainians   from   the  local
administration by
     arrests  and  executions,  replacing  them  with  Russians,  Poles, and
Volksdeutshe.
     (Ukraine: A Concise Encyclopaedia, Volume 1, pp. 881-882)


     Major-General Eberhardt, the German  Commandant of Kiev, on November 2,
1941
     announced that: "Cases of arson and sabotage are becoming more frequent
in Kiev
     and oblige me  to take firm action. For this  reason 300  Kiev citizens
have been
     shot today."  This seemed  to do no good because Eberhardt  on November
29, 1941
     again  announced: "400  men have been executed  in the city  [of Kiev].
This
     should serve as a warning to the population."
     The death penalty  was applied by the Germans to any Ukrainian who gave
aid,
     or  directions,  to  the  UPA  [Ukrainian  Partisan Army]  or Ukrainian
guerrillas.
     If you owned a pigeon the penalty  was death. The penalty was death for
anyone
     who did  not report or aided a Jew to escape, and many Ukrainians  were
executed
     for helping Jews. Death was the penalty for listening to a Soviet radio
     program or reading anti-German leaflets. For example, on March 28, 1943
three
     women in  Kherson, Maria  and Vera Alexandrovska and Klavdia Tselhelnyk
were
     executed  because they  had "read  an anti-German  leaflet,  said  they
agreed with
     its contents and passed it on."  (Andrew Gregorovich, World War  II  in
Ukraine,
     Forum, No. 92, Spring 1995, p. 21)


     The  notion   of  "collective  responsibility"  or  "collective  guilt"
mentioned above by means of
     which the Nazis justified murdering a  large number of  innocent people
in retaliation for the
     acts of  a single guilty  person is  founded  on  a  primitive view  of
justice which Western society
     has largely - but not completely - abandoned, as we shall see below.

     The Ukrainian opposition manifested itself primarily in the underground
Ukrainian Partisan Army
     (UPA):

     The spread of the insurgent struggle acquired such strength that at the
end of
     the occupation the Germans were in control nowhere but in the cities of
Ukraine
     and made only daylight raids into the villages. ... They [the Ukrainian
     guerrillas] espoused the idea of an independent Ukrainian state and the
slogan
     "neither  Hitler nor Stalin." (Ukraine: A Concise Encyclopaedia, Volume
1, p.
     884)


     During the most intensive fighting against the Germans  in  the fall of
1943 and
     the spring of 1944,  the  UPA numbered close  to 40,000  men....  Among
major
     losses  inflicted  upon the enemy by the UPA, the following  should  be
mentioned:
     Victor  Lutze, chief of the SS-Sicherungsabteilung, who was  killed  in
battle in
     May,  1943....   (Ukraine:  A  Concise  Encyclopaedia,  Volume  2,  pp.
1089-1091)


     Up to 200 innocent Ukrainians were executed for one German attacked by
     guerrillas. In  spite of this  a total  of  460,000 German soldiers and
officers
     were   killed   by  partisans  in  Ukraine   during  the  War.  (Andrew
Gregorovich, World
     War II in Ukraine, Forum, No. 92, Spring 1995, p. 21)



     Photograph of partisans
     executed by the Nazis.
     Photograph of young woman executed by the Nazis, and
     young man about to be executed, for partisan activities.


     If Morley Safer  feels  impelled to  instruct  60  Minutes viewers that
Ukrainians were loyal Nazis,
     then he should also pause to explain how it is that the Ukrainians were
able to reconcile their
     loyalty with German contempt:

     When the time came  to  appoint the Nazi ruler of Ukraine, Hitler chose
Erich
     Koch,  a notoriously brutal  and bigoted administrator  known  for  his
personal
     contempt for Slavs. Koch's  attitude toward his assignment was  evident
in the
     speech  he  delivered  to  his staff upon his  arrival  in  Ukraine  in
September 1941:
     "Gentlemen, I am known as  a brutal dog. Because of this reason  I  was
appointed
     as Reichskommissar of Ukraine. Our task is to suck from Ukraine all the
goods
     we  can  get  hold  of, without consideration of  the  feelings  or the
property of
     the  native  population." On  another  occasion,  Koch  emphasized  his
loathing for
     Ukrainians by  remarking:  "If  I find a Ukrainian  who  is  worthy  of
sitting at the
     same table with me, I must have him shot." (Orest Subtelny, Ukraine: A
     History, 1994, p. 467)


     Koch  often said that Ukrainian people were  inferior to  the  Germans,
that
     Ukrainians were half-monkeys, and that Ukrainians "must be handled with
the
     whip like the negroes."  (Andrew  Gregorovich, World War II in Ukraine,
Forum,
     No. 92, Spring 1995, p. 15)


     If  Morley Safer  wishes to proclaim  to  the  60 Minutes audience that
Ukrainians were enthusiastic
     Nazis, then he  should simultaneously explain how Ukrainians were  able
to maintain their
     enthusiasm  as 2.3 million of  them were  being  shipped  off to forced
labor in Germany:

     By early 1942, Koch's police had to stage massive manhunts, rounding up
young
     Ukrainians in bazaars  or  as they emerged from churches or cinemas and
shipping
     them to Germany. (Orest Subtelny, Ukraine: A History, 1994, p. 469)


     If  Morley  Safer  insists  on  announcing to 60 Minutes  viewers  that
Ukrainians were devoted Nazis,
     then he should explain to these  viewers  how Ukrainians were  able  to
maintain their devotion when
     the Kiev soccer team  - Dynamo - beat German teams five games in a row,
and then received the
     German reward:

     Most of the team members were arrested  and executed  in Babyn Yar, but
they are
     not  forgotten. There is a  monument to them in Kiev and  their heroism
inspired
     the  film  Victory  starring   Sylvester  Stallone  and  Pele.  (Andrew
Gregorovich,
     World War II in Ukraine, Forum, No. 92, Spring 1995, p. 21)


     If Morley Safer will not swerve from  his position that Ukrainians were
keen on Naziism, then he
     should explain how Ukrainians were able to maintain their keenness when
their cities were being
     starved:

     Koch  drastically  limited  the  flow  of  foodstuffs into the  cities,
arguing that
     Ukrainian urban centers were  basically useless.  In the long  run, the
Nazis
     intended to transform Ukraine into  a totally agrarian country and,  in
the short
     run, Germany needed the food that Ukrainian urban dwellers consumed. As
a
     result,  starvation  became commonplace and many  urban  dwellers  were
forced to
     move to the  countryside. Kiev,  for  example, lost  about  60% of  its
population.
     Kharkiv,  which had a population of 700,000 when  the  Germans arrived,
saw
     120,000 of its inhabitants shipped  to Germany as laborers; 30,000 were
executed
     and  about  80,000 starved  to  death.... (Orest Subtelny,  Ukraine:  A
History,
     1994, p. 469)


     Among the first  actions  of the Nazis upon occupying a new city was to
plunder it of its
     intellectual and cultural treasures, material as well as human, and yet
somehow - if we are to
     believe  Morley  Safer  -  being so  plundered  failed  to  dampen  the
enthusiasm of the Ukrainians for
     Naziism:

     Co. 4 in which I was employed seized in Kiev the library of the medical
     research  institute. All equipment, scientific staff, documentation and
books
     were shipped out to Germany.
     We appropriated  rich trophies in  the library of the Ukrainian Academy
of
     Sciences  which possessed singular manuscripts  of  Persian, Abyssinian
and
     Chinese  writings, Russian and Ukrainian chronicles, incunabula by  the
first
     printer  Ivan Fedorov, and rare editions of Shevchenko, Mickiewicz, and
Ivan
     Franko.
     Expropriated and sent to Berlin were many exhibits  from Kiev's Museums
of
     Ukrainian Art, Russian  Art, Western and  Oriental Art  and  the  Taras
Shevchenko
     Museum.
     As soon as the troops seize a big city, there arrive in their wake team
     leaders with all kinds of specialists to scan museums, art galleries,
     exhibitions, cultural and art institutions, evaluate their state and
     expropriate  everything  of  value.  (Report   by   SS-Oberstrumfuehrer
Ferster,
     November 10, 1942,  in Kondufor, History Teaches a  Lesson, p.  176, in
Andrew
     Gregorovich,  World War II in Ukraine,  Forum, No. 92, Spring, 1995, p.
23)


     Only genetic  programming could explain how - according to Morley Safer
anyway - Ukrainians could
     have been  among the most loyal of Nazis when their intelligentsia were
being decimated and they
     were being treated as Untermenschen:

     Heinrich  Himmler,  the  chief of the  SS,  proposed that  "the  entire
Ukrainian
     intelligentsia should be decimated." Koch believed that three years  of
grade
     school was more than enough education  for Ukrainians. He  even went so
far as
     to curtail medical services in order to undermine "the biological power
of the
     Ukrainians."  German-only shops, restaurants, and sections  of  trolley
cars were
     established to emphasize the superiority of the Germans and the racial
     inferiority of the Ukrainian Untermenschen. (Orest Subtelny, Ukraine: A
     History, 1994, p. 469)


     There  must  not be  a  more  advanced  education  for  the  non-German
population
     of the east than four years of primary school.
     This primary education has the following objective only: doing simple
     arithmetic up to 500, writing one's name, learning that  it  was  God's
command
     that  the  Germans must  be  obeyed,  and  that one had to  be  honest,
diligent, and
     obedient.  I don't consider  reading skills  necessary. Except for this
school,
     no other kind of school must be allowed in the east....
     The  [remaining inferior] population will be  at  our  call as a  slave
people
     without leaders,  and  each  year will  provide  Germany  with  migrant
workers and
     workers for  special  projects ...  and,  while themselves  lacking all
culture,
     they will be called upon under the strict, purposeful, and just rule of
the
     German   nation   to   contribute   to  [Germany's]  eternal   cultural
achievements and
     monuments.... (Himmler, May 1941, in Hannah Vogt,  The Burden of Guilt:
A Short
     History of Germany, 1914-1945, Oxford University Press, New York, 1964,
p. 263)


     The notion proposed by 60 Minutes that Ukrainians were as one with  the
Nazis - or if we are to
     believe Mr. Safer, more Nazi than the Nazis themselves -  is a colossal
fiction based on colossal
     prejudice:

     A graphic indication of the  extremes of Nazi brutality experienced  in
Ukraine
     was  that  for  one  village  that was destroyed  and  its  inhabitants
executed in
     France  and Czechoslovakia, 250 villages and their inhabitants suffered
such a
     fate  in  Ukraine.  (Orest  Subtelny,  Ukraine:  A History,  1994,  pp.
479-480)




CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Simon Wiesenthal

     Discovered Under the Floorboards

     In reading Simon Wiesenthal's biography, one cannot but be impressed by
his exactitude. Take
     this account of how he was discovered underneath the floorboards:

     In early June 1944, during a drinking bout in a neighbouring  house,  a
chief
     inspector of the German railways was beaten and robbed by his Polish
     companions. A house-to-house police search was ordered. Simon reburied
     himself several times and was  in  his makeshift  coffin on Tuesday, 13
June 1944,
     when more  than eight months of cramped and perilous "freedom"  came to
an end.
     As the Gestapo entered the courtyard of the house, the Polish partisans
fled,
     leaving Wiesenthal trapped  beneath  the earth  "in  a position where I
couldn't
     even make use of my weapon." (Alan Levy, The Wiesenthal File, 1993, pp.
52-53)


     To remember  not  only that it was the  13th of June, but that it was a
Tuesday - how impressive!
     And how appropriate that Mr. Wiesenthal be credited with a photographic
memory:

     He  is  helped by  his  phenomenal memory: Wiesenthal is able to  quote
telephone
     numbers which he may have happened to see on a  visiting card two years
before.
     He can list the participants in huge functions, one  by one, and he can
add what
     colour  suit each wore. Although he writes up to twenty  letters a day,
and
     receives more than that number, he can, years later, quote key passages
from
     them and indicate roughly where that letter may be found in a file. ...
A
     man's  civilian  occupation,  his origins in a  particular region,  his
accent
     mentioned by  someone  -  all  these  stick in Wiesenthal's  memory for
years. And,
     just like a computer, he can call them up at any time.
     This  permanent  readiness  of  recall  means  that  the horror  is not
relegated,
     as it  is with most  people (and increasingly  also with victims), to a
remote
     recess of the mind,  but is  always at  the forefront,  at  the painful
boundary of
     consciousness.  Wiesenthal   possesses   what   is  usually   called  a
photographic
     memory: he is a man who cannot forget. (Peter Michael Lingens, in Simon
     Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, pp. 20-21.)


     But from someone  in Mr. Wiesenthal's  position, one expects no less  -
one expects just such
     exactitude as he is gifted  with, just such precision, just  such vivid
and accurate recall of
     detail. All such things are essential  when one  is entrusted with  the
grave responsibility of
     accusing individuals and ascribing guilt to nations. And precise memory
of such events is to be
     expected all  the  more  of someone  who  was  young  when  the  events
occurred, and when the events
     were traumatic and seared into his memory.

     As Mr. Wiesenthal has related the story of his  life to  more than  one
biographer, it is not a
     difficult matter for a reader to compare these stories  in  order to be
further edified by the
     demonstration of Mr. Wiesenthal's remarkable memory. Take, for example,
this other account of
     the same story of being discovered underneath the floorboards:

     One evening in April 1943 a German soldier was shot dead in the street.
The
     alarm was raised:  SS and Polish police  officers in  civilian  clothes
searched
     the  nearby  houses  for  hidden  weapons.  Instead  they  found  Simon
Wiesenthal. He
     was marched off for the  third  time to,  as he  believed, his  certain
execution.
     (Peter  Michael  Lingens, in  Simon  Wiesenthal, Justice Not Vengeance,
1989, p.
     11)


     But this parallel version of the story is not precisely what the claims
concerning Mr.
     Wiesenthal's  memory  led us  to  expect.  The  astonishingly  accurate
"Tuesday, 13 June 1944" has
     turned into "April 1943," "beaten" has  become "murdered," "in a house"
has become "in the
     street," the "railway inspector" has become a "German soldier," and the
"Gestapo" has become the
     "SS."  The last might seem like  a fine point, but  in fact the Gestapo
and the SS had clearly
     defined  and  mutually exclusive duties:  "A division of authority came
about whereby the Gestapo
     alone had the power  to arrest people  and send  them  to concentration
camps, whereas the SS
     remained responsible for running the camps" (Leni Yahil, The Holocaust,
1987, p. 133). Perhaps
     a fine point to someone  who had not lived through these events, but to
someone who had lived
     through them, then one would imagine a memorable point, one that should
be easier to remember
     than, say, what color suit each participant wore at some huge function.

     And so now we are forced to wonder whether this is the same event badly
remembered, or whether
     Mr. Wiesenthal was discovered twice under the floorboards, once in 1943
and again in 1944. The
     more cynical reader  might even go on to  wonder whether any such event
took place at all.

     As the above comparison illustrates, and as a reading of Mr. Wiesenthal
proves a hundred times
     over, Mr.  Wiesenthal's salient characteristic  is  not that  he  has a
photographic memory, but
     rather that he cannot tell a story twice in the same  way. For a second
example, take the case
     of the Rusinek slap.


     The Rusinek Slap


     Former  inmates took  over  command. One of  them was the future Polish
Cabinet
     Minister Kazimierz Rusinek. Wiesenthal needed to see him at his  office
to get
     a pass.  The Pole, who was about to lock up, struck him across the face
- just
     as some  camp officials had frequently treated Jews. It hurt Wiesenthal
more
     than all the blows received from SS men in three years: "Now the war is
over,
     and the Jews are still being beaten."
     ... He sought out the American camp command to make a complaint. (Peter
     Michael  Lingens  in Simon Wiesenthal,  Justice Not Vengeance, 1989, p.
12)


     That is one version, but here is another:

     A Polish  trusty named Kazimierz Rusinek pounced  on Simon for  no good
reason and
     knocked  him  unconscious. When Wiesenthal woke up, friends had carried
him to
     his bunk. "What has he got against you?" one of them asked.
     "I don't know," Simon said. "Maybe he's angry because I'm still alive."
     (Alan Levy, The Wiesenthal File, 1993, p. 69)


     These two accounts  are  so different that one wonders whether they are
of the same event. In the
     first account Wiesenthal is addressing Rusinek  when Rusinek slaps him,
while in the second
     Rusinek pounces on him, which suggests an ambush. But  more  important,
when you have been
     pounced on and  knocked  unconscious,  when you  become aware that your
friends have carried you to
     your  bunk only after you have  regained consciousness, then  you would
not ordinarily describe
     that as  merely having been "struck across the face." Mr. Wiesenthal is
a skilled raconteur - in
     fact  an  erstwhile  professional  stand-up  comic  -  so  that  it  is
inconceivable that he would weaken
     a story, drain it  of its significance, by turning a knock-out  into  a
mere slap. With his
     training as a stand-up comic, however,  it is conceivable that he would
turn a slap into a
     knock-out.

     Mr.   Wiesenthal's   stories   are  cluttered   with   this   sort   of
self-contradiction. Take, for still
     another  example,  the  case  of  the  Bodnar  rescue:  In  Justice Not
Vengeance, Bodnar saves only
     Wiesenthal, and  takes him to his  apartment. In The  Wiesenthal  File,
however, Bodnar saves
     Wiesenthal  together with  another  prisoner and  takes the two  to the
office of a "commissar" which
     office they spend the entire night cleaning.

     And on top of outright  contradiction, there are a mass of details that
fail to ring true. For
     example, although many  Ukrainians did  risk  their lives to save Jews,
the number who knowingly
     gave their lives to save Jews must have been considerably smaller - and
yet, as noted above,
     that  is  what Wiesenthal seems to be asking  us to believe that Bodnar
did. And then too,
     Wiesenthal tells  us  that in the  execution which he had  just  barely
escaped, the prisoners were
     being  shot  with each standing beside  his own wooden  box, and dumped
into his own box after he
     was shot - where we might have expected  the executioners to follow the
path of least effort, Mr.
     Wiesenthal's account shows them going to the  trouble of providing each
victim with a makeshift
     coffin.

     And just how did  it come  to pass that the executioners stopped before
killing Wiesenthal
     himself? - According to Simon Wiesenthal, they  heard church bells, and
being devoutly religious,
     stopped to pray. But what an incongruous juxtaposition - Ukrainians  at
once deeply Christian
     and  deeply genocidal. If Christianity invited the murder of Jews, then
this would make sense,
     but in fact - in modern times at least - Christianity has stood against
such practices, and more
     emphatically so  in  Ukraine  than perhaps  anywhere  else, as  we have
already noted above.

     But what has Mr. Wiesenthal's inability to come up with a consistent or
credible biography got
     to  do  with  the  quality  of  his  professional denunciations? -  The
evidence suggests that the two
     are  equally  shoddy.  Had  60  Minutes  looked  into  Mr. Wiesenthal's
professional background, it
     would quickly  have found  much to wonder at. It would, for  one thing,
have quickly come across
     the case of Frank Walus, The Nazi Who Never Was.


     Frank Walus: The Nazi Who Never Was


     In 1976 Simon Wiesenthal, in Vienna, had gone public with  charges that
a Polish
     emigre living in Chicago, Frank Walus, had been a collaborator involved
in
     persecuting Polish  Jews,  including women  and children, as part of  a
Gestapo-led
     auxiliary police unit. Walus, charged Wiesenthal, "performed his duties
with
     the Gestapo in  the ghettos of  Czestochowa and Kielce and handed  over
numerous
     Jews to  the  Gestapo."  (Charles Ashman & Robert  J. Wagman, The  Nazi
Hunters,
     1988, p. 193)


     Walus, in turn, was convicted by judge Julius Hoffman, who

     ran the trial with  an iron hand  and an eccentricity  that bordered on
the
     bizarre. He allowed government witnesses great latitude, while limiting
     severely Korenkiewicz's cross-examination of them. When Walus himself
     testified,  Hoffman limited him  almost entirely  to simple yes and  no
answers.
     (Charles Ashman & Robert J. Wagman, The Nazi Hunters, 1988, p. 193)


     Despite weaknesses in the  prosecution case,  Judge Hoffman went on  to
convict Walus, and later
     despite   accumulating  evidence  of  Walus's   innocence,  refused  to
reconsider his verdict. But

     then a formal  appeal was filed. The process took almost two years, but
in
     February  1980, the court ruled.  It  threw out  Hoffman's  verdict and
ordered
     Walus  retried. In making the ruling, the court  said that it  appeared
the
     government's case against Walus  was "weak" but that Hoffman's handling
of the
     trial  had  been so biased  that  it could not  evaluate  the  evidence
properly.
     (Charles Ashman & Robert J. Wagman, The Nazi Hunters, 1988, p. 195)


     In view of irrefutable documentary and eye-witness evidence that  Walus
had served as a farm
     laborer in Germany during  the entire war, he  was  never re-tried. And
what, we may ask, was the
     occasion for Simon Wiesenthal's fingering Walus in the first place?

     Only  later was the  source  of  the  "evidence" against Walus that had
reached
     Simon Wiesenthal identified. Walus had bought a  two-family duplex when
he came
     to  Chicago.  In the early 1970s, he  rented out the  second unit to  a
tenant with
     whom  he eventually  had a fight. Walus  evicted the  tenant, who  then
started
     telling one  and all  how his  former landlord  used  to sit around and
reminisce
     about  the  atrocities he had committed against  Jews in  the  good old
days.
     Apparently one  of the groups  to which he told  the story was a Jewish
refugee
     agency  in  Chicago,  which  passed  the  information  along  to  Simon
Wiesenthal.
     (Charles Ashman & Robert J. Wagman, The Nazi Hunters, 1988, p. 195)


     For a statement concerning the Walus  case made by Frank Walus himself,
please read Frank Walus's
     letter to Germany.



     The Deschenes Commission

     But is the Walus case a single slipup in  Simon  Wiesenthal's otherwise
blemish-free career? No,
     other  slipups can be found  - in one instance a batch of 6,000 others.
Simon Wiesenthal kicked
     the ball into  play with  the accusation that Canada harbored  "several
hundred" war criminals
     (Toronto Star,  May 19,  1971). The  Jewish Defense  League caught  the
ball, found it soft and
     inflated  it  to "maybe 1,000"  (Globe and  Mail, July 5, 1983)  before
tossing it to Edward
     Greenspan.  Edward Greenspan mustered enough hot air to  inflate  it to
2,000 (Globe and Mail,
     November 21, 1983) before tossing it to Sol Littman whose lung capacity
was able to raise it to
     3,000  (Toronto  Star,  November  8, 1984).  The ball, distended beyond
recognition, was tossed back
     to  Wiesenthal who boldly puffed it up to 6,000  (New York  Daily News,
May 16, 1986) and then made
     the mistake of trying to kick it - but poof! The ball burst!

     Judge Jules Deschenes writing the report for Canada's Commission on War
Criminals first
     certifies  that  the ball had indeed reached the record-breaking  6,000
Canadian war criminals:

     The Commission has ascertained from the New York Daily  News  that this
figure is
     correct and is not the result of a printing error. (Jules Deschenes,
     Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p. 247)


     But now the big ball  was gone, and  all that was left was the deflated
pigskin which Mr.
     Wiesenthal lamely  flopped on  the Commission's  table - a list  of 217
names (which in other places
     becomes  a  list of  218  or  219  names).  The list  was  focussed  on
Ukrainians - Mr. Wiesenthal's
     Vienna Documentation  Center Annual  Report for  1984 claimed that "218
former Ukrainian officers
     of  Hitler's  S.S. (elite  guard),  which ran  death  camps  in Eastern
Europe, are living in Canada."
     Upon subjecting  the deflated  ball  to  close and prolonged  scrutiny,
Judge Deschenes, arrived at
     the following conclusions:

     Between  1971  and  1986,  public  statements  by  outside  interveners
concerning
     alleged war criminals residing in Canada have spread increasingly large
and
     grossly  exaggerated figures as  to their estimated  number ...  [among
them] the
     figure of 6,000 ventured in 1986 by Mr. Simon Wiesenthal.... (p. 249)


     The high level reached by some of those figures, together with the wide
     discrepancy between them, contributed to create both revulsion and
     interrogation. (p. 245)


     It was obvious that  the  list of 217  officers of the Galicia Division
furnished
     by Mr.  Wiesenthal  was  nearly  totally useless and  put the  Canadian
government,
     through the RCMP  [Royal Canadian Mounted Police] and this  Commission,
to a
     considerable amount of purposeless work. (p. 258)


     The  Commission  has  tried  repeatedly  to  obtain  the  incriminating
evidence
     allegedly  in  Mr. Wiesenthal's  possession, through  various  oral and
written
     communications with Mr. Wiesenthal  himself and with his solicitor, Mr.
Martin
     Mendelsohn  of  Washington,  D.C., but  to  no  avail: telephone calls,
letters, even
     a meeting in New York between Mr. Wiesenthal and Commission Counsel  on
1
     November  1985  followed  up  by  further  direct communications,  have
succeeded in
     bringing no positive results, outside of promises. (p. 257)


     From the conclusions of  the  Deschenes Commission  alone,  60  Minutes
might have decided that Simon
     Wiesenthal is  not the kind of person whose pronouncements may be aired
without verification.
     Had  any  Ukrainian come to  60 Minutes carrying such a load  of hatred
toward Jews as Simon
     Wiesenthal  carries toward  Ukrainians,  and  displaying  -  or  rather
flaunting - such credentials of
     unreliability, 60 Minutes would never have given him air time, or if it
did, it would be only to
     excoriate him. Instead  of  exposing  Mr.  Wiesenthal, 60  Minutes  has
joined him in portraying a
     world filled with Nazis, and  so has lent  support to a witch hunt more
hysterical than Joe
     McCarthy's  sniffing  out of  Communists  in  the  50's.  Consider  the
following excerpts from cases
     submitted to the  Deschenes  commission for investigation  as suspected
Nazi war criminals, and see
     if  you don't agree.  In the  Commission report,  all  of the following
cases end with the words,
     "On the basis of the foregoing, it is recommended that the file  on the
subject be closed." The
     selection  is not  intended to be  representative, as the  overwhelming
number of cases are simply
     dismissed for lack of  evidence - but rather is  a sample of cases that
upon casual browsing stand
     out as being particularly comical, pathetic, or alarming depending upon
one's mood. The sample,
     furthermore,  is  far  from exhaustive  -  a vastly  greater  number of
similarly striking cases abound
     within the Commission report:

     CASE  NO.  73.  This  individual  was brought to the attention  of  the
Commission by
     Mr. Sol Littman. Mr. Littman made no particular allegation against the
     subject,  but  referred  to  information  obtained  from  a  particular
individual as
     the  source  of the subject's name. Mr. Littman  further indicated that
the
     subject resided at  an  unspecified  address in Canada and had been the
object of
     an  extradition  request  by  the  government  of  an Eastern  European
country. No
     particulars of this alleged extradition request were provided. ... The
     Commission confirmed that an  extradition request had not been received
by the
     Canadian  government  and that the Berlin Document Center had no record
on the
     subject.


     CASE NO.  121.  This individual  was brought  to  the  attention of the
Commission
     by  the  RCMP,  whose source of information  was the Department  of the
Solicitor
     General which, in turn,  had  received  the information  from a private
citizen.
     It  was  alleged  that  this  individual  may have  been  a doctor  who
experimented on
     concentration camp prisoners. ... The interview established that the
     complainant was not in  a position to place  the subject  in a Nazi war
camp nor
     was she in possession of names of witnesses able to connect the subject
with
     wartime criminal activities.  ... [T]he subject would have been only 15
to 20
     years  old during the war, hardly an age to have the position suggested
above.


     CASE  NO.  122.  This  individual was  brought to the attention  of the
Commission
     by an anonymous note. The only allegation initially  made was  that the
subject
     was  a war criminal and was living at a certain  address in Canada. ...
[T]he
     evidence ... indicates the individual has lived all his life  in Canada
and was
     drafted into the Canadian army for a short time in 1942.


     CASE  NO.  133. This individual  was  brought to the  attention of  the
Commission
     by the RCMP, whose source  of information was Mr. Sol Littman.  It  was
alleged
     that the subject  under investigation had been a member of  the SS. ...
These
     investigations  revealed that the  subject  was born in 1933 and  would
therefore
     have been between 6 and 12 years of age during the war.


     CASE  NO. 156. This  individual  was  brought to the  attention of  the
Commission
     by  Mr. Sol Littman. Mr. Littman alleged only that the subject had been
a
     "propagandist  for the  party." When contacted  by the Commission,  Mr.
Littman
     indicated that he had  no further evidence  or information. ... On  the
basis of
     the foregoing [itemized investigation], no evidence of participation in
or
     knowledge of specific war crimes is available.


     CASE  NO.  158.  This individual  was brought to the  attention  of the
Commission
     by a  private citizen. The only allegation initially made was that  the
subject
     was a war criminal because he was so wealthy and  of German background.
...
     The  Commission was advised [by several  German  sources] that it had a
record of
     the  subject  which  indicated  his  membership  in  the Luftwaffe (air
force).


     CASE  NO.  171.  This individual was  brought to  the  attention of the
Commission
     by ... the Jewish Documentation  Centre in Vienna. ... According to the
year
     of birth, this person would have been only five or six years old at the
end of
     World War II.


     CASE  NO.  179.  This individual  was brought to  the  attention of the
Commission
     by  an anonymous  letter.  The allegation initially  made was that  the
subject was
     the  owner of a shop who behaved curiously regarding the sources of the
store's
     goods. ... The subject is the spouse of the individual who is  reported
in
     Case No. 180. Both were denounced in the same anonymous letter. ... The
     Commission checked the shop itself and concluded that the  complaint is
entirely
     spurious and unfounded.


     CASE  NO.  180.  This  individual was brought to the attention  of  the
Commission
     by an anonymous letter. The only allegation initially made was that the
     subject  was  the owner  of a shop  who behaved curiously regarding the
sources of
     the store's goods. ... The Commission also checked the shop itself and
     concluded that the complaint is entirely spurious and unfounded.


     CASE NO. 190. This family's surname was brought to the attention of the
     Commission by Mr. David Matas [chairman of the Jewish National Legal
     Committee],  whose  source  of  information  was  an  anonymous  letter
claiming the
     family  came from a foreign country and deserved  investigation because
they were
     "recluses."  There was  no specific  allegation of involvement  in  war
crimes made
     against this family.


     CASE  NO.  202.  This individual was brought to the  attention  of  the
Commission
     by the  Canadian Jewish Congress,  whose  source  of information  was a
private
     citizen. There was no specific allegation of involvement in  war crimes
made
     against this  individual, and the information  received was irrational.
... The
     Commission contacted  the wife of the subject, who stated  that she did
not know
     the citizen (who made the allegation)  and  that her husband never  had
any
     business dealings with a person by that name. The Commission also tried
to
     locate the complainant but to no avail.


     CASE  NO.  247. This  individual  was  brought  to the attention of the
Commission
     by  the  Canadian Jewish  Congress, whose source  of information was  a
private
     citizen. There was no specific  allegation of involvement in war crimes
made
     against the  individual. ... The Commission  was  advised by the German
Military
     Service Office ... that it had  a record of a person with the same name
as the
     subject, which indicated  that he was a pilot in  the Allied  Air Force
and had
     been taken prisoner by the Germans.


     CASE NO. 269.  This individual  was  brought to the  attention  of  the
Commission
     by the Canadian  Jewish  Congress, whose source of  information  was  a
private
     citizen.  It was  alleged that  this individual  is  a physician  whose
physical
     description resembles that  of the notorious  war criminal Dr. Mengele.
...
     Personal data of the  subject  taken from various documentation  reveal
the
     following   in  comparison  with  the  information  contained  in   the
Commission file
     with respect to Dr. Mengele:



     Year of Birth
     Height
     Weight
     Eyes
     Face
     Chin
     Subject

1913
     6'3"+
     195-215 lbs
     Blue
     Oval (from Photo)
     -
     Dr. Mengele

1911
     5'8"+
     Medium build
     Brown
     Round
     Round

     In  addition, the  picture  of  the  subject appearing  in  the various
documents
     received,  does not suggest  that he resembles Dr.  Mengele.  All other
search
     responses were negative.


     CASE  NO. 431.  This  individual  was  brought to the attention  of the
Commission
     by  the RCMP,  whose source  of information was  Mr.  Sol Littman.  Mr.
Littman had
     forwarded  a  letter  to the RCMP  from a  private  individual. It  was
alleged in
     the letter  that the subject under  investigation had been in charge of
an
     unnamed  camp  and  was  believed  to  have  shot  civilians.  ...  The
Commission
     interviewed  the  individual who submitted  the  subject's name  to Mr.
Littman and
     was advised that  this individual had subsequently  determined that the
subject
     under  investigation  had been  a prisoner of war and further that  the
complaint
     was unfounded.


     CASE  NO. 433. This individual was  brought to  the  attention  of  the
Commission
     by  the RCMP, whose  source of information  was an anonymous informant.
The only
     allegation made was that the subject was "a possible German involved in
war
     crimes". No specific  allegation  or evidence  against the  subject was
provided.
     ... The  Commission reviewed material available from the RCMP and CSIS,
which
     determined that the subject was born in 1933, and for that reason could
not
     have been involved in the  commission  of war  crimes between  1939 and
1945.


     CASE  NO. 526. This individual was  brought  to  the  attention  of the
Commission
     by  the  Canadian Jewish Congress,  whose  source  of information was a
private
     individual. It  was alleged that  the subject under investigation might
be Dr.
     Josef Mengele. ... The Department of External  Affairs reported that it
had a
     record  in respect of the individual,  but that the individual had been
born in
     1928  in  Canada.... ... Furthermore, the  subject's name is not one of
the
     aliases used from time to time by Josef Mengele.


     CASE NO.  561. This  individual  was brought to  the  attention  of the
Commission
     by  the  RCMP,  whose source  of  information was  the Canadian  Jewish
Congress. It
     was  alleged  that  the  subject was  responsible  for  the  deaths  of
"hundreds of
     Jews." No specific evidence of the alleged war crimes was provided. ...
     Records of the Department  of Employment and  Immigration ...  indicate
that the
     subject was born in 1941....


     CASE  NO. 588.1. This  individual was  brought to the  attention of the
Commission
     by the RCMP, who were investigating the suspicions of the Department of
     Employment and Immigration officials that the individual might be older
than he
     claims and might be hiding a questionable past, which may have involved
the
     Nazi Party. ... It was  verified [through various investigations]  that
the
     subject is indeed who he claims to  be and that  he  was indeed born in
1929. He
     was barely 10 years old at the start of the war.



     Sol Littman's Mengele Scare

     As another piece of evidence that we are in the midst of a witch hunt -
a witch hunt in which
     Simon  Wiesenthal plays  the role of chief inquisitor  -  consider  Sol
Littman's Mengele Scare. On
     December 20,  1984,  Mr. Littman - Canadian representative of the Simon
Wiesenthal Center - wrote
     to the Prime Minister of Canada unequivocally affirming that

     Mengele,  employing the alias of  Dr.  Joseph  Menke,  applied  to  the
Canadian
     embassy in Buenos Aires for admission to Canada as a  landed  immigrant
in late
     May or early June, 1962.  (In Jules Deschenes, Commission of Inquiry on
War
     Criminals, 1986, p. 67)


     Then on January 23, 1985, Ralph Blumenthal  wrote an article in the New
York Times captioned
     "Records indicate Mengele sought Canadian visa":

     Other records indicate that Mengele applied to the Canadian  Embassy in
Buenos
     Aires  for  a Canadian  visa in 1962 under a  pseudonym  and  that  the
Canadians
     informed American intelligence officials of this attempt.


     This information was widely reprinted and broadcast. Subsequently, both
Mr. Blumenthal and Mr.
     Littman affirmed that the information in this article  concerning Josef
Mengele came solely from
     Mr.  Littman.  However,  following  its  thorough  investigation,   the
Commission concluded:

     There is no documentary evidence whatsoever of an attempt by Dr. Joseph
     Mengele to seek admission to Canada from Buenos Aires in 1962.
     The affirmation has come from Mr. Sol Littman, and from him alone. ...
     The advice which Littman solicited [in the course of his  own research]
...
     did  not  support his assumptions,  but  put him  on notice about their
fragility.
     As  stated  at  the  outset,   all  that  Littman  could  rely  on  was
"speculation,
     impression, possibility,  hypothesis". Yet  he chose to  transmute them
into
     statements of facts which he publicized....
     This  is  a case  where not  a shred of  evidence has been tendered  to
support
     Mr. Littman's  statement to the Prime Minister of Canada on 20 December
1984, or
     Mr.  Ralph  Blumenthal's  article  in the New York Times on  23 January
1985.
     (Jules Deschenes, Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p. 70)


     In  view of Sol Littman's irresponsibility  in  engineering the Mengele
Scare, it is not a little
     ironic to note that it was this very scare which was the prime cause of
the Canadian government
     constituting  the  Jules   Deschenes  Commission   of  Inquiry  on  War
Criminals. We see this
     demonstrated when the reasons for the  Commission being constituted are
laid out, and Sol
     Littman's Mengele disinformation - at the time  accepted as information
- appears at the top of
     the list:

     WHEREAS  concern has been  expressed about the  possibility that Joseph
Mengele,
     an alleged Nazi war criminal, may have entered or attempted to enter
     Canada....  (Jules  Deschenes, Commission of Inquiry on  War Criminals,
1986, p.
     17)


     What we see in  Sol Littman, then, is a case  somewhat paralleling that
of Morley Safer - a single
     Jew  creates a story out of thin air, and gets it  disseminated to tens
of millions of people
     through a Jewish-controlled media which conveniently neglects to verify
it prior to
     publication. In Littman's case, he goes well beyond dissemination -  he
further succeeds in
     pressuring the Canadian government to  waste taxpayer  money (always in
short supply for education
     and health care) on a costly inquiry which turns up just about nothing,
and whose only
     appreciable benefit is not to the Canadian people, and not even to Jews
collectively, but only
     to  Sol Littman personally - which benefit is the stirring up of Jewish
anxiety on the one hand
     together  with anti-Jewish resentment on  the  other, both of which are
necessary to increasing the
     flow of Jewish contributions  into Sol Littman's  coffers. Sol Littman,
in short, is a parasite
     upon  the  Jewish people, preying  on the fears of the more gullible of
them, essentially playing a
     role not unlike that of Stephen King in which the  bigger a scare he is
able to elicit out of his
     audience by means of the fantastic stories he  is  able to concoct, the
greater is his success.
     Repeating the  same  principle in different words, we may  say that the
more anti-Semitism Sol
     Littman is able to provoke, the greater is his success.

     How  does Sol  Littman  come to be  in  the vanguard  of  the fight  to
suppress hate on the Internet?
     Consider  the information  on  Sol Littman  which can be  found on  The
Ukrainian Archive: (1)
     Reviewing  the sampling  higher  above of  irresponsible  denunciations
submitted to the Deschenes
     Commission,  we note that four of  them  were submitted by Sol Littman,
suggesting that in the full
     list of  denunciations, his contribution would  have been  substantial.
(2) The Sol Littman
     Mengele  scare immediately  above.  (3) My 27May98 letter to  Demjanjuk
persecutor Neal Sher, in
     which I present data supporting the  conclusion that Neal Sher  and Sol
Littman are members of a
     subculture  who lie  not  only  to those who are  not members  of their
subculture, but to each other
     as well, thus  steeping themselves in  untruths. Still more information
is available on a web
     site  unconnected to UKAR devoted exclusively to  exposing Sol Littman.
Given the present UKAR
     disclosure  of  Sol Littman's irresponsibility, and given  the  similar
disclosure on other sites on
     the  Internet, as the one cited  above,  it  is little wonder that  Sol
Littman is today a leading
     exponent for society bestowing upon him (and others like him) the power
to suppress information
     on  the  Internet when  he  decides  (or they decide) that it expresses
"hate." Perhaps a suspicion
     that it  would be healthy to occasionally entertain is  that those  who
call loudest for the
     suppression of information may be those with the most to hide.


     Salem's Was Not the Last Witch Hunt

     Surely the above data convinces us that many of the horrors that we all
despise - that even Mr.
     Safer  might  profess to despise  - are being realized as  contemporary
actualities. Slanderous and
     unfounded  allegations.  Anonymous  letters  of accusation.  Government
agencies investigating
     people for no other reason than that someone has submitted their names.
McCarthyism. A witch
     hunt.  Individuals accused  of having  committed war crimes while  they
were still in diapers. And
     instead of standing back  from this mass hysteria  or  exposing  it, 60
Minutes has chosen instead
     to play a contributory role.

     The Deschenes Commission cites 31 newspaper accounts  between  1971 and
1986 of Nazi war criminals
     residing  in Canada, and points out that this list  is not  exhaustive.
Decades of coverage of
     such sensational accusations leaves a permanent impression on the minds
of the public, while the
     Deschenes  Commission  refutation  takes place only  once, and does not
carry the same lurid
     appeal. The net effect is a propaganda victory  for the false accusers.
60 Minutes is making
     its contribution to  this  phenomenon - its  false accusations  in "The
Ugly Face of Freedom" were
     long and sensational and  will be  remembered  by  many, its retraction
will be short and dull and
     will  be  remembered  by  few. 60  Minutes hands Ukrainophobes  another
victory.


     Letters to Simon Wiesenthal

     I have  written a  number of letters to Simon Wiesenthal asking for his
clarification on the
     issues raised above, and on  other  issues relating  to his credibility
and to his calumniation of
     Ukraine. These letters can be found by clicking the  above  link. Other
material relating to
     Simon  Wiesenthal can be found  scattered throughout the UKAR site, and
can be located using the
     Internal Search Engine whose link  can  be found on the Home Page.  One
item particularly worth
     mentioning  might be my sixth letter to  Michael  Jordan,  Chairman  of
Westinghouse. Following
     examination  of any of  these materials, clicking  BACK on your browser
will return you to this
     location (if your browsing trail has not been too long).



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     What Happened in Lviv?

     According to  Simon  Wiesenthal on the 60 Minutes  broadcast,  in three
days following the
     evacuation of the Communist forces and before the arrival of the German
troops, Ukrainian police
     killed between five and six thousand Jews:

     SAFER:  He [Simon Wiesenthal]  remembers that  even  before the Germans
arrived,
     Ukrainian police went on a 3-day killing spree.

     WIESENTHAL: And in  this 3 days in Lvov alone between  5 and 6 thousand
Jews was
     killed.

     ...

     SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia,
the
     police, killed 3,000 people in 2 days here.


     Some 60 Minutes viewers may have been struck by the curious observation
that while the 60
     Minutes expert witness  - Simon Wiesenthal - claimed that the number of
Jews killed was "between
     5 and  6  thousand,"  in  three days, the  interviewer - Morley Safer -
chose to reduce that number
     killed  to "3,000" and the  duration of the killing to two  days  - but
without informing the viewer
     on what grounds he did so.

     Let us begin our examination of this  claim by reviewing the historical
context.


     Historical Context of the Lviv Pogrom

     Eight Years Previously. Although Western Ukraine was spared the induced
famine of 1932-1933 in
     which  some six million  Ukrainians perished, Western  Ukrainians  were
nevertheless aware of the
     famine in adjacent Soviet Ukraine and aware that it was administered at
the top by Lazar
     Kaganovich, a Jew, and was supported at the bottom by cadres, many said
to be Jewish, who moved
     from village to village confiscating grain and livestock.

     During  the previous 21 months. Western  Ukraine was  annexed by Soviet
forces in 1939 for a
     period of 21 months  until the Germans  arrived in 1941. What  was  the
experience of Western
     Ukrainians  under  Russian  communism?  It  was  traumatic.  On top  of
suppression of culture and
     confiscation of property, there was terror:

     The  most  widespread  and  feared  measure  was  deportation.  Without
warning,
     without  trial, even without formal  accusation,  thousands of  alleged
"enemies of
     the people" were  arrested, packed  into  cattle cars, and  shipped  to
Siberia and
     Kazakhstan to work as slave laborers under horrible conditions. Many of
these
     deportees,  including  entire  families,  perished.  ...  According  to
Metropolitan
     Andrei Sheptytsky,  the  Soviets deported about 400,000 Ukrainians from
Galicia
     alone.  ... West  Ukrainians found their  first exposure to  the Soviet
system to
     be a generally negative experience and many concluded that  "Bolshevik"
rule had
     to be avoided at all costs. (Orest Subtelny, Ukraine:  A History, 1994,
pp.
     456-457)


     Vasyl  Hryshko (Experience with Russia,  1956, p. 117)  puts the number
killed or deported in
     Western  Ukraine  during  the  Soviet  occupation  at  750,000. It  was
commonly perceived by
     Ukrainians  that Jews  were  disproportionately  represented among  the
Communists inflicting this
     suffering upon Ukraine.

     During the  preceding few days. As  the  Soviets retreated, the NKVD  -
perceived by Ukrainians to
     be manned  disproportionately  by  Jews  -  went  on a  killing  spree.
Concerning this event, there
     seems  to   be  widespread  agreement.  Particularly  relevant  to  our
discussion, is that even Simon
     Wiesenthal can be found adding  his voice of assent in the fifth of the
series of quotations
     below:

     While the movement to the  East was taking  place, the NKVD carried out
mass
     arrests and executions,  chiefly of  Ukrainians - especially  those who
tried to
     avoid  evacuation.  In  the  jails  most  prisoners  whose  period   of
imprisonment was
     more than three years were shot; others were evacuated if possible.  In
several
     cities the  NKVD  burned  prisons with prisoners  in  them.  (Volodymyr
Kubijovyc,
     editor, Ukraine:  A Concise Encyclopaedia, University of Toronto Press,
Toronto,
     1963,  Volume  I,  p. 878,  Vsevolod  Holubnychy and  H.  M. wrote this
section)


     The   Bolsheviks   succeeded  in  annihilating  some  10,000  political
prisoners in
     Western Ukraine before and after the outbreak of hostilities (massacres
took
     place in the  prisons in Lviv, Zolochiv,  Rivne,  Dubno,  Lutsk, etc.).
(Volodymyr
     Kubijovyc, editor, Ukraine:  A  Concise  Encyclopaedia,  University  of
Toronto
     Press, Toronto, Volume 1, p. 886)


     Before  fleeing  the  German  advance  the  Soviet  occupational regime
murdered
     thousands of Ukrainian civilians, mainly members of the city's [Lviv's]
     intelligentsia. (Encyclopedia of Ukraine, Volume 3, p. 222)


     The  Soviets' hurried retreat  had tragic consequences for thousands of
political
     prisoners in the  jails  of Western Ukraine. Unable to evacuate them in
time,
     the NKVD slaughtered their prisoners en  masse during the week of 22-29
June
     1941, regardless of whether they were incarcerated for major or minor
     offenses. Major massacres occurred in Lviv, Sambir, and Stanyslaviv in
     Galicia, where about 10,000  prisoners died, and  in Rivne and Lutsk in
Volhynia,
     where  another  5000  perished.  Coming   on  the  heels  of  the  mass
deportations and
     growing  Soviet  terror, these  executions added greatly  to  the  West
Ukrainians'
     abhorrence  of the Soviets. (Orest Subtelny,  Ukraine: A History, 1994,
p. 461)


     When the German attack  came on 22 June the Soviets had no time to take
with
     them  the people they  had  locked  up.  So  they  simply killed  them.
Thousands of
     detainees were  shot  dead in their cells  by  the  retreating Soviets.
(Simon
     Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 35)


     Right after  the entry we  were shown 2,400 dead bodies  of  Ukrainians
liquidated
     with a shot at  the  scruff of the neck  at  the city  jail of  Lemberg
[Lviv] by the
     Soviets prior to their marching off.  (Hans Frank, In the  Face  of the
Gallows,
     p. 406)


     In Lvov, several thousand prisoners had been held in  three jails. When
the
     Germans  arrived on  29  June,  the  city  stank, and  the prisons were
surrounded by
     terrified  relatives. Unimaginable atrocities  had occurred inside. The
prisons
     looked like abattoirs.  It had taken the  NKVD a week to complete their
gruesome
     task before  they fled. (Gwyneth Hughes and Simon Welfare,  Red Empire:
The
     Forbidden History of the USSR, 1990, p. 133)


     We learned  that,  before  the Russian troops  had  left, a  very great
number of
     Lemberg citizens, Ukrainians and Polish inhabitants of other towns and
     villages  had  been  killed  in  this  prison  and  in  other  prisons.
Furthermore,
     there were many corpses of German men and officers, among them many Air
Corps
     officers,  and  many of them were found  mutilated.  There was a  great
bitterness
     and excitement among  the Lemberg population  against the Jewish sector
of the
     population. (Erwin Schulz, from  May until 26 September, 1941 Commander
of
     Einsatzkommando  5, a subunit  of Einsatzgruppe C, in John  Mendelsohn,
editor,
     The Holocaust:  Selected Documents  in Eighteen  Volumes, Garland,  New
York,
     1982, Volume 18, p. 18)


     On  the next day,  Dr. RASCH informed us to the  effect that the killed
people in
     Lemberg amounted to about 5,000.  It  has been determined  without  any
doubt
     that the  arrests and  killings had taken place under the leadership of
Jewish
     functionaries and with the participation of the Jewish inhabitants of
     Lemberg. That was  the reason why there was such  an excitement against
the
     Jewish population  on the part of the Lemberg citizens.  (Erwin Schulz,
from
     May until 26 September,  1941 Commander of Einsatzkommando 5, a subunit
of
     Einsatzgruppe C,  in John Mendelsohn,  editor,  The Holocaust: Selected
Documents
     in Eighteen Volumes, Garland, New York, 1982, Volume 18, p. 18)


     Chief  of Einsatzgruppe B reports that Ukrainian insurrection movements
were
     bloodily  suppressed by the NKVD on June  25, 1941 in Lvov. About 3,000
were
     shot by NKVD. Prison  burning.  Hardly 20% of Ukrainian  intelligentsia
has
     remained.  (Operational Situation Report USSR No. 10, July  2, 1941, in
Yitzhak
     Arad, Shmuel Krakowski, and Shmuel Spector, The Einsatzgruppen Reports:
     Selections  from  the  Dispatches  of the Nazi Death  Squads'  Campaign
Against the
     Jews July 1941-January 1943, Holocaust Library, New York, 1989, p. 2)


     Location: Lvov
     According to  reliable information, the  Russians, before  withdrawing,
shot
     30,000 inhabitants. The corpses piled  up and burned at the GPU prisons
are
     dreadfully mutilated. The population  is  greatly  excited:  1,000 Jews
have
     already  been  forcefully  gathered  together.  (Operational  Situation
Report USSR
     No.  11, July 3,  1941, in  Yitzhak  Arad, Shmuel Krakowski, and Shmuel
Spector,
     The Einsatzgruppen Reports: Selections from the Dispatches  of the Nazi
Death
     Squads' Campaign Against  the Jews  July  1941-January  1943, Holocaust
Library,
     New York, 1989, p. 4)


     Location: Zviahel (Novograd-Volynski)
     ...
     Before  leaving,  the  Bolsheviks,  together  with  the  Jews, murdered
several
     Ukrainians; as an excuse, they used the attempted Ukrainian uprising of
June
     25, 1941, which tried to free their prisoners.
     According  to  reliable  information,  about  20,000   Ukrainians  have
disappeared
     from Lvov, 80% of them belonging to the intelligentsia.
     The  prisons  in  Lvov  were  crammed  with  the  bodies   of  murdered
Ukrainians.
     According to a moderate  estimate, in  Lvov  alone 3-4,000 persons were
either
     killed or deported.
     In Dobromil, 82 dead bodies were found, 4 of them Jews. The latter were
     former  Bolsheviki  informers  who had  been  killed  because of  their
complicity in
     this act.  Near Dobromil an obsolete  salt mine  pit was discovered. It
was
     completely  filled  with  dead  bodies. In the immediate  neighborhood,
there is a
     6X15m mass grave. The number of those murdered in the Dobromil area is
     estimated to be approximately several hundred.
     In Sambor on June 26, 1941, about 400 Ukrainians were shot by the
     Bolsheviks. An additional  120 persons were murdered on June  27, 1941.
The
     remaining 80 prisoners succeeded in overpowering the Soviet guards, and
fled.
     ...
     As early as 1939, a larger number of Ukrainians was shot, and 1,500
     Ukrainians as well as 500 Poles were deported to the east.
     Russians and Jews committed these murders in very cruel ways. Bestial
     mutilations were daily occurrences.  Breasts of women  and genitals  of
men were
     cut  off. Jews have also nailed children  to the wall and then murdered
them.
     Killing was carried out by shots in the back of the neck. Hand grenades
were
     frequently used for these murders.
     In  Dobromil,  women and men were killed with blows by a hammer used to
stun
     cattle before slaughter.
     In many cases, the prisoners must  have  been tortured  cruelly:  bones
were
     broken, etc. In  Sambor, the prisoners were gagged  and thus  prevented
from
     screaming during torture and murder.  The  Jews, some of whom also held
official
     positions, in addition  to their economic supremacy, and who  served in
the
     entire Bolshevik police, were always partners in these atrocities.
     Finally, it was established that seven [German] pilots who had been
     captured were murdered. Three of them were found in a Russian military
     hospital where they had been murdered in  bed by  shots in the abdomen.
...
     ... Prior to their withdrawal, the Bolsheviks shot 2,800 out of 4,000
     Ukrainians imprisoned in the Lutsk prison.  According to  the statement
of 19
     Ukrainians  who  survived  the  slaughter  with  more or  less  serious
injuries, the
     Jews again played a decisive part in the arrests and shooting. ...
     The investigations at Zlochev proved that the Russians, prior to their
     withdrawal,  arrested and  murdered  indiscriminately  a total  of  700
Ukrainians,
     but,   nevertheless,    included   the    entire   [local]    Ukrainian
intelligentsia.
     (Operational Situation Report USSR  No. 24, July  16,  1941, in Yitzhak
Arad,
     Shmuel Krakowski,  and  Shmuel  Spector,  The  Einsatzgruppen  Reports:
Selections
     from the Dispatches of the Nazi Death Squads' Campaign Against the Jews
July
     1941-January 1943, Holocaust Library, New York, 1989, p. 29-33)


     Location: Pleskau [Pskov] ...
     The population is in general convinced that it is mostly the Jews who
     should  be  held  responsible  for the  atrocities  that are  committed
everywhere.
     ...
     As it was  learned  that the  Russians  before  they left  have  either
deported
     the Ukrainian intelligentsia, or executed them, that is, murdered them,
it is
     assumed that in the last days before the retreat of the Russians, about
100
     influential Ukrainians were murdered [in  Pleskau]. So far  the  bodies
have not
     been found - a search has been initiated.
     About 100-150 Ukrainians were  murdered  by the Russians  in Kremenets.
Some
     of  these Ukrainians are  said  to  have been  thrown into cauldrons of
boiling
     water. This has been deduced  from the fact  that the bodies were found
without
     skin when they were exhumed. ...
     ... Before leaving Dubno, the Russians, as they had done in Lvov,
     committed extensive mass-murder.
     ... Before their flight [from Tarnopol], as in Lvov and Dubno, the
     Russians went on a  rampage there. Disinterments  revealed 10 bodies of
German
     soldiers. Almost all of  them  had their hands  tied behind their backs
with
     wire. The bodies revealed traces of extremely cruel mutilations such as
gouged
     eyes, severed tongues and limbs.
     The number of Ukrainians who were murdered by the Russians, among them
     women and children,  is set finally  at 600. Jews and Poles were spared
by the
     Russians. The  Ukrainians  estimate  the  total  number  of  [Tarnopol]
victims since
     the  occupation of  the Ukraine by  the  Russians  at about  2,000. The
planned
     deportation of the Ukrainians already started in  1939. There is hardly
a
     family  in  Tarnopol  from  which  one  or  several  members  have  not
disappeared.
     ...  The  entire  Ukrainian  intelligentsia  is  destroyed.  Since  the
beginning of
     the  war, 160 members  of  the  Ukrainian  intelligentsia  were  either
murdered or
     deported. Inhabitants of the town had observed a column of about 1,000
     civilians driven out of town by police and army early in the morning of
July 1,
     1941.
     As  in Lvov, torture  chambers  were discovered  in the cellars  of the
Court of
     Justice. Apparently,  hot  and cold showers were  also used here (as in
Lemberg
     [Lviv]) for torture, as several bodies were found, totally naked, their
skin
     burst and torn in many places. A grate was found in  another room, made
of wire
     and set above the ground about 1m in height, traces of ashes were found
     underneath. A Ukrainian engineer, who was also to be murdered but saved
his
     life by smearing the blood of a dead victim over his face, reports that
one
     could also  hear  screams  of pain from women  and  girls. (Operational
Situation
     Report USSR No.  28, July 20, 1941, in Yitzhak  Arad, Shmuel Krakowski,
and
     Shmuel  Spector,  The   Einsatzgruppen  Reports:  Selections  from  the
Dispatches of
     the Nazi  Death Squads'  Campaign Against the  Jews  July  1941-January
1943,
     Holocaust Library, New York, 1989, p.38-40)


     F. Fedorenko

MY TESTIMONY

     When the bolsheviks retreated before the German onslaught in the Second
     World War they took care in advance  not to leave any prisoners  behind
when the
     Germans arrived.

     The prisoners were driven, en masse, under heavy NKVD guard deep into
     Russia or Siberia, day and night. Many of them were so tired that  they
could
     go no  further.  These  were shot without compunction where  they fell.
Terrible
     things happened then. Sometimes, wives  recognized their husbands among
the
     evacuees, as the prisoners were  being  driven  through  the  villages.
There was
     great despair when they saw their loved ones taken under the muzzles of
     automatic guns, to far, unknown places.

     The villagers took care of those who did not die at once from the NKVD
     bullets, but this was a  very  dangerous  thing to  do  before all  the
bolsheviks
     cleared out.

     But the  NKVD could not evacuate all the prisoners, there  were so many
arrests,
     and jails were replenished constantly. In such a case  the NKVD, before
making
     a hasty retreat, would murder the prisoners in their cells.

     I recall that when the Germans  came,  in the fall of 1941, to a little
town,
     Chornobil, on the Prypyat River, 62 miles  west of  Kiev, 52 corpses of
recently
     murdered people, slightly covered with  earth, were found in the prison
yeard.

     These  corpses  had  their hands tied  at the back  with wire; some had
their backs
     flayed, others had gouged eyes or nails driven into their heels;  still
others
     had their noses, ears, tongues and even genitals cut away.  Instruments
of
     torture which the  communists used  were found  in  the dungeon of  the
prison.

     Many of the tortured  people  were identified because  they were mostly
farmers
     from the local  collectives who  had been arrested by the NKVD for some
unknown
     reason.

     For instance,  one girl (whose  name  I  cannot  recall  now) from  the
village of
     Zallissya, a mile and a quarter from  Chornobil,  was arrested  because
one day
     she failed to go to  dig trenches. All were compelled at that time,  to
dig
     anti-tank  trenches.  The girl  was sick  but  there  was no  doctor to
examine her
     and the NKVD arrested her, never to return.

     Two days  later,  when  the Germans arrived,  she was  found  among the
fifty-two
     corpses.  (F.  Fedorenko,  My  Testimony, in  The  Black  Deeds  of the
Kremlin: A
     White Book,  Ukrainian  Association of  Victims  of  Russian  Communist
Terror,
     Toronto, 1953, pp. 97-98)


     Andriy Vodopyan

CRIME IN STALINE

     In  this ciy  in the NKVD prison  factory  the  communists executed 180
persons
     and buried them in two holes dug in the prison yard. The corpses were
     liberally treated with unslaked lime, especially the faces.

     My brother  was sentenced  to three months in jail for  coming late  to
work.
     After  serving 18 days in  the  factory prison  he was set free,  and a
month later
     was drafted to the Red Army because this was in July 1941.

     Later, his wife and my mother found  him among the corpses, identifying
him by
     the left hand finger, underwear and papers he had on him.

     This  atrocity  came to light when  prisoners  who remained alive  were
liberated.
     They had also  a very close  call.  Six  days before the arrival of the
German
     troops they heard muffled shots.

     The prison  was  secretly mined by  NKVD agents  in preparation for the
German
     invaders. (Andriy Vodopyan, Crime in Staline, in The Black Deeds of the
     Kremlin:  A  White Book,  Ukrainian Association of Victims  of  Russian
Communist
     Terror, Toronto, 1953, p. 121)


     Yuriy Dniprovy

INNOCENT VICTIMS

     In the little town of Zolotnyky in the Ternopil region the bolsheviks
     murdered  a captain of the  former  Ukrainian  Galician  Army (UHA)  of
1918-1922,
     Mr. Dankiw, and clerks of the Ukrainian cooperative store, the sisters
     Magdalene,  Sophia  and  Clementine  Husar from  the  suburb  of  Vaha.
Clementine and
     Magdalene were tortured  in  a beastly  manner and had their breats cut
off.

     Other people  executed at that time were:  Slavko  Demyd, Yosyp  Vozny,
Vasyl
     Burbela,  Zynoviy Kushniryna, Pavlo Kushniryna  and  a non-commissioned
officer of
     the UHA, Mr. Tsiholsky. (Yuriy Dniprovy, Innocent Victims, in The Black
Deeds
     of  the  Kremlin: A  White Book, Ukrainian  Association  of  Victims of
Russian
     Communist Terror, Toronto, 1953, p. 122)


P. K.

THE INFERNAL DEVICE OF THE RUSSIAN COMMUNISTS

     (By an eyewitness) In the year 1942, when the Red Army, harassed by the
     German divisions, retreated from  Katerynodar (Krasnodar), the regional
NKVD
     division evacuated all the prisoners and sent them in the direction of
     Novorossiysk. The  railway line between  Katerynodar and the station of
Krymska
     was  jammed by nearly two hundred  freight  boxcars filled to  capacity
with
     political prisoners.

     Suspecting that all these prisoners might fall into German hands the
     Russian NKVD men, as a precautionary measure,  poured gasoline  on  the
cars and
     let them burn.

     Thus a few thousand people perished  in inhuman torture merely  because
they
     were suspected of anti-communism.

     When  the  Germans  entered  Katerynodar  they  found in  the  regional
divisional
     building of the NKVD in Sinny Bazar, a horrible torture chamber. In the
vault
     of this building there was a dark  passage  which  ended with  a wooden
platform
     which dipped down at a  sharp angle. Right  underneath  it there was  a
machine
     which resembled  a straw chopper. It was a disk equipped with  a system
of big
     knives that revolved at great speed. It was powered by a motor.

     After questioning, the innocent victims were driven by the NKVD agents
     towards the wooden platform and rolled under the knives of the hellish
     meatchopper. The chopped bones and flesh of the  victims fell into  the
sewers
     and were carried away with a stream of sewage into the river Kuban.

     Having discovered this horrible place,  the Germans gave permission  to
all
     who wished to view this inhuman device. Thousands of people visited the
place,
     among them the author of these lines.

     Other nations direct their talents towards the discovery of better
     medicines, new materials, better means of communication to make living
     conditions better. The Russian people are  using  all their talents for
the
     production of machines and new methods of mass murder  and torture. (P.
K., The
     infernal  device of  the Russian Communists (by an eyewitness), in  The
Black
     Deeds of the Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of
Russian
     Communist Terror, Toronto, 1953, pp. 123-124)


     M. Kowal

BOLSHEVIK MURDERS

     I  am Michael Kowal,  from the  town of  Kaminka Strumylova in the Lviw
Region
     in Ukraine.  During  the  communist  occupation  of Western  Ukraine  I
personally
     witnessed three arrests in  my native town on  June 22, 1941,  those of
Bohdan
     Mulkevich, and Michael Mulkevich who lived on Zamok Street, and Michael
     Mulkevich's  blacksmith  apprentice,  presumably from  the  village  of
Rymaniw in
     the same Region.  They were suspected  of disloyalty  to  the communist
regime.
     After th communist  retreat from Kaminska-Strumylova they were found in
the
     town  prison  with  33 other  victims, murdered in a horribly  sadistic
manner. All
     the corpses  were tied together with barbed wire  and all bore signs of
terrible
     beatings.  Some had nails driven into  their  skulls. None of them  had
been shot
     to  death.  Their  bodies,  nude  and  badly  mauled, were  practically
unrecognizable
     to their relatives.
     Bohdan Mulkevish's wife recognized  her husband,  but, trying to verify
her
     identification by his gold  teeth, found them missing.  All  the bodies
were
     taken away fro interment.
     That Same day 19 other bodies were discovered near the village of Todan
     about  9  or  10 kilometers from  Kaminka-Strumylova. They were tied to
trees and
     their chests were pierced with bayonets. These were all identified by
     relatives  and taken away for  burial. (M. Kowal, Bolshevik Murders, in
The
     Black  Deeds of  the Kremlin: A White  Book, Ukrainian  Association  of
Victims of
     Russian Communist Terror, Toronto, 1953, p. 529)


     Andriy Vodopyan

A RAVINE FILLED WITH THE BODIES OF CHILDREN

     I was serving in the Soviet Russian Army. Our artillery unit was
     retreating before the Germans in the direction of Yeletsk. On September
18,
     1941, our unit came  to  a wide  ravine  situated about  14  miles from
Chartsysk
     station, and  about  60  miles  from  the city of Staline.  The  ravine
stretched
     from  the  station  of  Chartsysk to the  station  of Snizhy.  When  we
approached the
     ravine we were taken aback by  a horrible sight.  The whole ravine  was
filled
     with  the bodies of children. They  were  lying in different positions.
Most of
     them were from 14 to 16 years of  age. They were dressed in  black, and
we
     recognized them as students of the F.S.U., a well-known trade and craft
     school. We counted 370 bodies altogether.  All  of them had been killed
by
     machine gun fire.
     This group  of  children  was being  evacuated  from  Staline  when the
Germans
     neared the city. The children  had marched 60 miles, and, exhausted and
unable
     to continue walking, asked for transportation.  The officers  in charge
promised
     to send  them trucks.  Instead of trucks, a  detachment of the  Russian
political
     police (NKVD) arrived, and shot the children in cold blood with machine
guns.
     This  ravine,  filled with hundreds of bodies of slain  children, moved
even the
     soldiers,  accustomed  as  they were  to  the sight  of  death. (Andriy
Vodopyan, A
     Ravine Filled With the Bodies of Children, in S. O. Pidhainy (ed.), The
Black
     Deeds of the Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of
Russian
     Communist Terror, Toronto, 1953, p. 529)


     Rev. J. Chyrva was imprisoned in 1941 when the Russian Communist armies
were
     withdrawing from the city of Riwne. He happened to be  cast into one of
those
     jails in  which the communists, fleeing from  advancing  German armies,
attempted
     to  rid  themselves  of  as  many  prisoners  as possible  by  throwing
hand-grenades
     into the crowded cells. When the first grenade was thrown into the cell
where
     Rev. J. Chyrva was kept, he was the first to fall - his foot shattered.
On him
     fell many  mutilated bodies, covering him, thus saving his life. Later,
when
     people  came into the cell, they found all the  prisoners dead with the
exception
     of Rev. J. Chyrva. He is alive today, a witness of that horrible
     manslaughter. (Rev. Lev  Buchak, Persecution  of Ukrainian  Protestants
under the
     Soviet Rule, in S. O. Pidhainy (ed.), The Black Deeds of the Kremlin: A
White
     Book,  Ukrainian Association of  Victims  of Russian Communist  Terror,
Toronto,
     1953, p. 529)


     The Bolsheviks had arrested thousands of Ukrainian  patriots, and prior
to their
     retreat, they  killed  them  savagely.  For  some  reason  even  highly
regarded
     Jewish authors  understate the number of Ukrainian victims of Bolshevik
terror.
     Gerald  Reitlinger  gives a  figure of three to  four thousand in  Lviv
alone.
     Hilberg speaks  of "the Bolsheviks  deporting  Ukrainians," but he does
not
     furnish any  overall figures. But  on the  basis of  a German  document
(RSHA
     IV-A-1, Operational Report USSR no. 28, 20 July 1941, No-2943), which I
was
     unable to verify, he recounts one particularly horrible episode:
     In Kremenets 100-150 Ukrainians had been killed by the Soviets.
     When some of the exhumed corpses were found without skin, rumors
     circulated that the Ukrainians had been thrown into kettles of
     boiling water. The Ukrainian population retaliated by seizing
     130 Jews and beating them to death with clubs.

     He also quotes the French collaborator Dr. Frederic as saying that the
     Bolsheviks  killed eighteen thousand  Ukrainian  political prisoners in
Lviv and
     its outskirts alone.

     Basing his remarks on an anonymous article entitled "The Ethnocide of
     Ukrainians  in the USSR," in  the  dissident journal Ukrainian  Herald,
Issue 7-8,
     the  Ukrainian-American publicist  Lew Shankowsky  gives  the following
number of
     victims of Bolshevik terror in Galicia and Volhynia:  as many  as forty
thousand
     killed   in  the  prisons  of  Lviv,  Lutsk,  Rivne,  Dubno,  Ternopil,
Stanyslaviv (now
     Ivano-Frankivsk), Stryi,  Drohobych,  Sambir, Zolochiv and  other towns
and
     settlements. The fact of the matter is that, justifiably or not, some
     Ukrainians  felt that some  Jews were  in the  employ  of the Stalinist
secret
     police, the NKVD. For instance,  it was pointed out to me by a resident
of
     Western Ukraine that a high NKVD official in Lviv, a certain Barvinsky,
was
     Jewish, despite his Ukrainian name. (Yaroslav Bilinsky, Methodological
     Problems and Philosophical  Issues  in  the Study  of  Jewish-Ukrainian
Relations
     During the Second World War, pp. 373-394, in Howard Aster and Peter J.
     Potichnyj (eds.), Ukrainian-Jewish Relations in Historical Perspective,
     Canadian  Institute  of Ukrainian  Studies, Edmonton,  1990,  footnotes
deleted)


     In their hasty and often panic-stricken retreat, the Soviet authorities
were
     not  about  to evacuate the  thousands of prisoners they  had arrested,
mostly
     during their last months of rule in western Ukraine. Their solution,
     implemented at the end  of June and in early July 1941, was to kill all
inmates
     regardless of whether they had committed minor or major crimes  or were
being
     held for  political  reasons. According to  estimates, from  15,000  to
40,000
     prisoners were killed during the  Soviet retreat from  eastern  Galicia
and
     western  Volhynia.   (Paul  Robert  Magocsi,  A  History  of   Ukraine,
University of
     Washington Press, Seattle, 1996, p. 624)


     Was the Ukrainian perception of  disproportionate  Jewish participation
in the Soviet secret
     police  accurate?  Observations  such as  the  following  suggest  that
perhaps it was: Yoram Sheftel,
     Ivan  Demjanjuk's Israeli defense  attorney,  reports the following  in
connection with his visit to
     the Simferopol, Ukraine, KGB headquarters in 1990:

     On  the right-hand wall was a stone  memorial plaque engraved with  the
names of
     about  thirty KGB  men  from  Simferopol who  had  fallen in  the Great
Patriotic War,
     as the Soviets call World War II. I was shocked and angry as I read the
names:
     the first was  Polonski and  the last Levinstein, and all those between
were ones
     like Zalmonowitz, Geller and Kagan - all Jews. The best of Jewish youth
in
     Russia,  the cradle of Zionism, had sold itself and its soul to the Red
Devil.
     (The Demjanjuk Affair: The Rise and Fall of a Show-Trial, 1994, p. 301)


     Curious wording, incidentally. In the eyes of Sheftel, this plaque does
not list torturers and
     butchers, it lists "youth." These torturers and butchers are not chosen
from the "worst" of
     Jews, but from  the "best." And whereas  a  Ukrainian might tend to the
view that the members of
     the  NKVD were the Red Devil, Sheftel views them as merely having  sold
their souls to some
     hypothetical Red Devil residing  elsewhere. Sheftel,  it seems, extends
his sympathy not to the
     victims  of  the  torturers  and  butchers,  but to the  torturers  and
butchers themselves, who after
     all  are  merely "the best of  Jewish  youth"  led astray  by some "Red
Devil" - in other words, to be
     viewed not as falling  among the victimizers, but  among the victims. I
suppose that there exist
     even today apologists who might speak of Adolf  Eichmann as an instance
of the best of German
     youth who had sold his soul to the Nazi Devil.

     Of course Sheftel's sample of 30 is not necessarily a  sample  that  is
representative of the
     entire NKVD; however the Jewish domination of the entire NKVD is  not a
rare or dubious
     hypothesis, but  is one, rather, that  is  upheld  from  more than  one
direction:

     As a Jew, I'm  interested in another question entirely:  Why were there
so many
     Jews  among the  NKVD-MVD investigators  - including many of  the  most
terrible?
     It's a painful question for me but I cannot evade it. (Yevgenia Albats,
The
     State Within a State: The KGB and its Hold on Russia, Past, Present and
Future,
     1994, p. 147)


     Jews  abounded  [also] at the  lower levels  of  the  Party machinery -
especially in
     the Cheka and its successors, the GPU, the OGPU and the NKVD.... It is
     difficult  to suggest a satisfactory reason for the prevalence  of Jews
in the
     Cheka. It may be that having suffered at the hand of the former Russian
     authorities  they  wanted  to seize the reins of real power in  the new
state for
     themselves.  (Leonard  Shapiro,  The  Role  of  Jews  in   the  Russian
Revolutionary
     Movement, Slavonic and East European Review, 1961, 40, p. 165)


     More  recently,  I  have  compiled  statistics from data  presented  by
Shapoval which suggests that
     out of every ten  leading members of  the Cheka-GPU-NKVD  in Ukraine, 6
were Jewish, 2 Russian, 1
     Ukrainian, and 1 other.

     Now  within  this  historical context  - the Ukrainian  Holocaust eight
years previously, the
     21-month  Communist  reign  of  terror,  and  the recent  slaughter  of
Ukrainians by the retreating
     Communists - would it be surprising if upon the arrival of the Germans,
these Western Ukrainians
     had felt liberated by the Germans and at the same time  vengeful toward
the Communists, and would
     it  be  surprising if among their first actions was the seeking out and
punishment of any
     perpetrators and collaborators  who had not been able to  flee with the
retreating Communists?
     No, it would not be surprising - and yet that is not what happened.


     Zero Retribution

     Prior  to  the arrival  of the Germans,  there  was no  anti-Jewish  or
anti-Communist violence. If
     any  impulse  for  vengeance existed,  then  it  was  inhibited  -  the
Ukrainian population had been
     decimated, deprived of its leadership, throttled  into submission.  For
all they knew, the
     Communists who had just left might return that very same day and resume
the slaughter, starting
     first  with any  who had dared to lift a  vengeful  hand. For all  they
knew, this was just the calm
     before a new storm,  just a few  hours'  respite while names were taken
for the next round of NKVD
     executions. And the last person  to lift a hand against would  be a Jew
because the Jew had
     traditionally occupied the position of authority:

     From  the Ukraine  Einsatzkommando  6  of Einsatzgruppe C  reported  as
follows:

     Almost nowhere can the population be persuaded to take
     active steps against the Jews. This may be explained by the
     fear of many people that the Red Army may return. Again and
     again this anxiety has been pointed out to us. Older people
     have remarked that they had already experienced in 1918 the
     sudden retreat of the Germans. In order to meet the fear
     psychosis, and in order to destroy the myth ... which, in the
     eyes of many Ukrainians, places the Jew in the position of
     the wielder of political power, Einsatzkommando 6 on several
     occasions marched Jews before their execution through the
     city. Also, care was taken to have Ukrainian militiamen
     watch the shooting of Jews.

     This "deflation" of the Jews in the public eye did not have the desired
     effect. After  a  few  weeks, Einsatzgruppe C complained once more that
the
     inhabitants did not betray the movements of hidden Jews. The Ukrainians
were
     passive, benumbed by the "Bolshevist  terror." Only the ethnic  Germans
in the
     area were  busily  working  for  the Einsatzgruppe. (Raul Hilberg,  The
Destruction
     of the European Jews, 1961, p. 202)


     The picture painted by Raul Hilberg is not at all the one of Ukrainians
enthusiastically
     slaughtering Jews that was painted  by Morley  Safer in his 60  Minutes
broadcast:

     The  Slavic  population stood estranged  and  even  aghast  before  the
unfolding
     spectacle of the "final solution." There was on the whole  no impelling
desire
     to cooperate in a process of such utter ruthlessness. The fact that the
Soviet
     regime, fighting off the Germans a few hundred miles to  the east,  was
still
     threatening to  return, undoubtedly acted as a  powerful restraint upon
many a
     potential collaborator.  (Raul Hilberg, The Destruction of the European
Jews,
     1985, p. 308)


     Raul Hilberg is not the only historian testifying to the  fact that the
Einsatzgruppen organized
     and  instigated the pogroms, and  that they  were disappointed  by  the
results. Leo Heiman below,
     for example, reaffirms  this,  and  adds the detail that the pogromists
had a short attention span
     with  respect  to the  German-inspired motive  of anti-Semitism,  being
instead readily diverted by
     "looting and plunder." "Lemberg," of course, is Lviv:

     The results of  diligent  Nazi  efforts to  organize "Ukrainian  pogrom
mobs" were
     disappointing.... According to official  German documents introduced by
the
     prosecution  during  the Eichmann trial,  the  Nazi  commander  of S.D.
Einsatzgruppe
     "Kommando  Lemberg"  complained  to  his  superiors that "...to rely on
local people
     to take the law of retribution in their own hands, and themselves carry
out
     final solution measures against Jews, is hopeless. We organized several
action
     groups,  but they  soon degenerated into  ordinary  pogrom  mobs,  more
interested in
     looting  and  plunder  than in energetic and forceful measures  against
Jews. The
     number  of Jews eliminated by  mobs runs less than  two  thousand in my
area of
     operations, and the damage  done by mobs to  property, as  well  as the
disruption
     of order, does not justify this kind of action. I have no choice but to
employ
     my own men." (Leo Heiman, Ukrainians and the Jews, in Walter Dushnyck,
     Ukrainians and Jews: A  Symposium, The  Ukrainian Congress Committee of
American,
     New York, 1966, p. 60)


     In reading the above Einsatzgruppe report, many question  come to mind.
Just how would a pogrom
     mob be organized? - Might  it be staffed entirely by  criminals held in
custody by the Germans?
     What weapons  would  be  given the pogromists? Would it be safe to give
incarcerated criminals
     weapons  and  then  to  release  them  on  their  own  recognisance?  -
Obviously, they would tend to
     escape  and  then,  being  armed,  would  be particularly  dangerous to
recapture. Wouldn't armed
     Germans have to accompany the pogromists in order to steer them to  the
proper targets, to keep
     them  from getting out of  control, and to make  sure that weapons were
returned? - In which case,
     how much of the  killing would be done by the supervising Germans? What
was the ethnic
     composition of these pogromists?  Above  I  cited Raul Hilberg  stating
"Only the ethnic Germans in
     the area were busily working for the Einsatzgruppe," which brings us to
the realization that a
     pogrom  within  Ukraine  is  not necessarily  a pogrom  perpetrated  by
Ukrainians, and so brings us
     also  to  the question of  how  many  of  the pogromists  were Germans,
Russians, Poles, or Jews?

     Raul Hilberg discusses two motives for  the Nazis to  incite pogroms in
Ukraine, the second of
     which will be of particular relevance when we discuss further below the
origin of the historical
     documentary footage broadcast by 60 Minutes:

     Why  did  the  Einsatzgruppen endeavor to start pogroms in the occupied
areas?
     The reasons which  prompted the killing  units to activate  anti-Jewish
outbursts
     were  partly administrative, partly  psychological.  The administrative
principle
     was very simple: every  Jew killed in a pogrom was  one less burden for
the
     Einsatzgruppen. A  pogrom brought them, as they expressed it, that much
closer
     to the "cleanup goal".... The psychological consideration was more
     interesting. The Einsatzgruppen wanted the population to take a  part -
and a
     major part at that  - of the responsibility for the killing operations.
"It was
     not  less  important,  for  future  purposes,"  wrote Brigadefuhrer Dr.
Stahlecker,
     "to  establish as an unquestionable fact that  the liberated population
had
     resorted to the most severe measures against the Bolshevist  and Jewish
enemy,
     on   its  own   initiative   and  without  instructions   from   German
authorities." In
     short,  the  pogroms were to become the defensive weapon with  which to
confront
     an  accuser, or an element of blackmail that could  be used against the
local
     population. (Raul Hilberg, The Destruction of the  European Jews, 1961,
p. 203)


     Two of  the conclusions that Raul Hilberg draws  concerning pogroms  in
Ukraine flatly contradict
     the Wiesenthal-Safer story of a massive pre-German pogrom in Lviv:

     First, truly  spontaneous pogroms, free from Einsatzgruppen  influence,
did not
     take place; all outbreaks were either organized or inspired by the
     Einsatzgruppen. Second,  all pogroms  were implemented  within a  short
time after
     the arrival of the killing units. They  were not self-perpetuating, nor
could
     new ones be started after things had settled down. (Raul Hilberg, The
     Destruction of the European Jews, 1985, p. 312)


     Raul Hilberg  describes what may have been  the  chief - or  the only -
Lviv pogrom quite
     differently - it occurred after the  arrival of the Germans, and it did
not involve the killing
     of 5,000-6,000 Jews:

     The Galician capital of Lvov was the scene of a mass seizure by local
     inhabitants.  In  "reprisal" for  the deportation of Ukrainians by  the
Soviets,
     1000  members of the  Jewish  intelligentsia  were driven  together and
handed over
     to  the Security Police. (Raul Hilberg, The Destruction of the European
Jews,
     1961, p. 204)


     But even  this  milder  version of  an  anti-Jewish  eruption -  now  a
post-German one - is not easy to
     credit. The arrest of  one  thousand targeted individuals within a city
is something that can
     only  be done  by a large team  of  professionals backed by  a research
staff, weapons,
     telecommunications  equipment,  vehicles. Before anyone would undertake
such a daunting task,
     furthermore, they would need to be assured that the  thousand prisoners
would be wanted and that
     they could  be  processed  -  only  an  ambivalent  gratitude  might be
expected for having herded a
     thousand  prisoners through  the streets to the  local  police  station
which was not expecting them
     - and so it is implausible that local inhabitants would act without  at
the very least
     consultation and coordination with the occupying authorities. From what
we have discussed
     above,  we  would  expect  the  local  inhabitants   to  be  devoid  of
initiative, able to follow orders
     perfunctorily in order to save their  lives, but quite unable to muster
the resources to round up
     one thousand  individuals on their own. If any such round-up did occur,
then, it would more
     plausibly have been at the instigation of, and under the  direction of,
the German occupiers.

     But to return to 60 Minutes,  the  reality is  that the  sort of pogrom
described by Simon
     Wiesenthal - massive in scale and initiated by Ukrainians independently
of German instigation -
     never took place. The most that the Germans could incite a small number
of Ukrainians to
     contribute - and who knows exactly how large a contribution  these  few
Ukrainians really made
     alongside the Germans in such actions - was closer to the following:

     In  Kremenets 100-150 Ukrainians had  been killed by the Soviets.  When
some of
     the exhumed corpses were found without skin, rumors circulated that the
     Ukrainians had been  thrown  into kettles full  of  boiling water.  The
Ukrainian
     population retaliated by  seizing  130  Jews and beating  them to death
with
     clubs. ... The Ukrainian violence as a whole did not come up to
     expectations.  (Raul Hilberg, The  Destruction of  the  European  Jews,
1961, p.
     204)


     But on  the principle  that  the person  readiest to  contradict  Simon
Wiesenthal is Simon Wiesenthal
     himself, we turn to other statements that he has made:

     The Ukrainian  police ...  had  played  a  disastrous role  in  Galicia
following the
     entry of the German troops at the end of June and the beginning of July
1941.
     (Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 34, emphasis added)


     In the same account,  Wiesenthal  does mention a  Lviv pogrom  of three
day's duration, but
     unambiguously places it after the German occupation:

     Thousands of detainees were shot dead in their cells by the retreating
     Soviets. This gave  rise  to one of the craziest  accusations  of  that
period:
     among the strongly anti-Semitic population the rumour was spread by the
     Ukrainian nationalists that all Jews were Bolsheviks and all Bolsheviks
were
     Jews. Hence it was the Jews who were really to blame for the atrocities
     committed by the Soviets.
     All the Germans needed to do was to exploit this climate of opinion. It
is
     said  that after their arrival they gave the Ukrainians free  rein, for
three
     days,  to  'deal'  with  the  Jews.   (Simon  Wiesenthal,  Justice  Not
Vengeance, 1989,
     p. 36, emphasis added)


     In conclusion,  Mr. Wiesenthal's  story  of a  massive pre-German  Lviv
pogrom is contradicted by
     other testimony, some of it his own.  Mr. Safer  had the  good sense to
subtract 3,000 fatalities
     from Mr.  Wiesenthal's upper estimate of 6,000, suggesting that  he too
is aware of Mr.
     Wiesenthal's unreliability.  Had Mr.  Safer dared  to subtract  another
3,000, he would have hit
     the nail right  on the head. If  one  were  to sum up within one  short
statement the picture that
     emerges from a consideration of  the evidence, and if  in  doing so one
were to be uninhibited by
     considerations of political correctness,  then an apt summary  might be
that during the very
     interval that Morley Safer claims that Ukrainians were  killing Jews by
the thousands, in fact it
     was Jews that were killing Ukrainians by the thousands. George Orwell's
1984 has arrived and is
     in  place  -  now our media drum  into us that black is white,  love is
hate, war is peace,
     Ukrainians killed Jews.


     Morely Safer Invents Corroborative Events

     Furthermore,  in  connection  with  the  possibility  of   a   massive,
pre-German Lviv pogrom, 60 Minutes
     insinuated into  the pre-German  interval  three  events which gave the
viewer the impression that
     the pre-German pogrom in question  was well-documented and incapable of
being doubted: (1) the
     arrest of Mr. Wiesenthal's mother, (2) the shooting of Mr. Wiesenthal's
mother-in-law, and (3)
     the scenes depicted in "remnants of a film":

     SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia,
the
     police, killed 3,000 people in 2 days here.

     LUBACHIVSKY: It is not true!

     SAFER: It's horribly true  to Simon Wiesenthal - like thousands of Lvov
Jews,
     his mother was led to her death by the Ukrainian police.
     These are remnants of a film the Germans  made of  Ukrainian brutality.
The
     German high command described the Ukrainian behavior as 'praiseworthy.'

     WIESENTHAL: My wife's mother was shot to death because she could not go
so
     fast.

     SAFER: She couldn't keep up with the rest of the prisoners.

     WIESENTHAL. Yes. She was shot to death by a Ukrainian policeman because
she
     couldn't walk fast.

     SAFER: It was the Lvov experience that compelled Wiesenthal to seek out
the
     guilty, to bring justice.


     The  above  passage starts by mentioning Lviv prior  to  arrival of the
Germans, and it ends with a
     reference to "the Lvov experience," which invites the viewer to imagine
that the events
     mentioned in  the same passage happened during the pre-German interval.
However, examining Mr.
     Wiesenthal's biographies  for confirmation  of  the first two of  these
events - the arrest of his
     mother  and the shooting of his mother-in-law - turns up the  following
(it will help at this
     point to recollect that  Lviv  was occupied by the Germans on June  30,
1941):

     In August [1942]  the SS was loading  elderly Jewish women into a goods
truck at
     Lvov  station.  One  of  them   was  Simon  Wiesenthal's  mother,  then
sixty-three.
     ... His wife's mother was shortly afterwards shot dead  by a  Ukrainian
police
     auxiliary on the steps of her house. (Peter Michael Lingens, in Simon
     Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 8)


     "My  mother was in August 1942 taken  by a Ukrainian  policeman," Simon
says,
     lapsing swiftly into  the present tense as  immediacy takes  hold.  ...
Around
     the same time,  Cyla Wiesenthal  [Mr. Wiesenthal's wife]  learned that,
back in
     Buczacz,  her mother had been shot to death by a Ukrainian policeman as
she was
     being evicted from her  home. (Alan Levy, The Wiesenthal File, 1993, p.
41)


     We see, therefore, that 60 Minutes seems  to have advanced  the date of
arrest of Simon
     Wiesenthal's mother  as well  as  the  shooting of his mother-in-law by
more than a year in order to
     lend credibility to the  claim of  Ukrainian-initiated  actions against
Jews prior to the German
     occupation of Lviv.

     Also  attributed  to  the  pre-German interval by  60  Minutes were the
events depicted in the
     "remnants  of a film" quoted  above, but as  we shall see below,  these
scenes are not scenes of a
     pogrom and they did not antedate the arrival of the Germans either.

     As a final piece of contradictory evidence, Andrew  Gregorivich reports
being told by a resident
     of  Lviv during those days that  there was not a three-day gap  between
the departure of the
     Soviets and the  arrival of the Germans (Jews & Ukrainians, Forum,  No.
91, Fall-Winter 1994, p.
     29)

     And as a final comment on the possibility of  a pre-German Lviv pogrom,
one might note that the
     pogrom  claimed  by  Morley Safer  is  massive  in  scale,  that  Simon
Wiesenthal claimed to be right in
     the middle of  it, and that it  was this very pogrom  which  "compelled
Wiesenthal to seek out the
     guilty, to bring justice." One might expect, then, that this particular
pogrom would have
     occupied some of Mr. Wiesenthal's attention as a Nazi  hunter, and  yet
we are faced with the
     incongruity that he seems not  to have brought any of  its perpetrators
to justice.


     Impulsive Execution

     We have just seen Mr.  Wiesenthal  reporting that his mother-in-law was
"shot to death by a
     Ukrainian policeman because she couldn't walk fast." Such a thing might
well have happened, of
     course,  but  in view  of  Mr.  Wiesenthal's lack  of  credibility,  it
behooves us to notice that it is
     somewhat implausible.  In  fact, impulsive  killing  of  this sort  was
forbidden by the German
     authorities for many reasons.

     (1) Any  optimistic illusions of  those arrested concerning their  fate
were better preserved until
     the  last  possible  moment -  this  to  decrease  the  possibility  of
emotional outbursts, protests, or
     resistance.

     (2) As arrests were continuous and unending, there would be the need to
prevent forewarning
     those slated for arrest at a later time of the reality that the arrests
were malevolently
     motivated.  Optimally,  all  targeted  victims  should believe that the
arrest was part of a
     "relocation," an  illusion  that a gratuitous shooting in the course of
the arrest would dispel.

     (3)  There was  the desirability also of keeping all killings as secret
as possible so as not to
     arouse  the fear or indignation of  the  general populace. Raul Hilberg
describes how even the
     roundups themselves were kept as much as possible  from view - how much
more self-conscious,
     then, would the Germans feel about a public killing:

     During the stages of concentration, deportations, and killings, the
     perpetrators  tried  to  isolate  the  victims  from  public  view. The
administrators
     of destruction  did not want untoward publicity about their work.  They
wanted
     to avoid  criticism  of their  methods  by  passers-by.  Their  psychic
balance was
     jeopardized enough, especially in the field, and any  sympathy extended
to the
     victim was  bound  to result  in additional  psychological  as well  as
operational
     complications. ... Any rumors or stories carried from the scene were an
     irritant and a threat to the perpetrator.
     Precautions  were   consequently  plentiful.  In   Germany,  Jews  were
sometimes
     moved out  in the early morning hours before  there was traffic  in the
streets.
     Furniture  vans  without windows were used  to  take  Jews  to  trains.
Loading might
     be planned for a siding where human waste was collected. In Poland, the
local
     German administrators would order the Polish population to stay indoors
and
     keep the windows closed with blinds drawn during roundups of Jews, even
though
     such a directive was notice of an impending  action. Shooting sites, as
in Babi
     Yar  in  Kiev, were selected to  be at least beyond hearing distance of
local
     residents. (Raul Hilberg, Perpetrators,  Victims,  Bystanders, 1992, p.
215)


     (4)  Public executions would create witnesses able to later  testify as
to Nazi culpability, and
     gunfire in a city would attract attention.

     (5) In allowing impulsive killing, mistakes would  be made, non-Jews or
non-Communists killed.

     (6) In  an arrest, it would hardly  be worthwhile to inform  the police
participants as to the
     perhaps many purposes of the arrest or the  final disposition of  those
arrested; in some cases,
     therefore,  those  arrested,  or some among  those arrested,  might  be
slated not for extermination
     but  for interrogation: they might have useful information, they  might
have monetary assets that
     needed to  be ascertained or  confiscated, they might  have rare skills
which could be put into the
     service of  the Nazis - and so permitting the impulsive killing  of any
of the arrested would
     interfere with these plans.

     (7) Perhaps  among those arrested  might  be informants  who  would  be
questioned and released, and
     so again none of those being arrested should be impulsively killed.

     (8) An impulsive  execution would create the problem of what to do with
the body of someone
     impulsively executed in the  street -  to leave the body in  the street
would be unacceptable, and
     yet to send a truck to pick it up would consume scarce resources.

     (9)  An impulsive execution might lead  to  blood being splattered over
the participants, or might
     lead to a  bullet passing through the intended victim  and  hitting  an
unintended target.

     (10) Anyone so trigger-happy as to shoot a woman for walking too slowly
posed a danger to
     everyone, even  to his German superiors, and so would not be  tolerated
within the German forces.

     (11)  The Germans  viewed the  optimal  executioner  as  one who  found
killing distasteful, but killed
     dutifully  upon  command.  Anyone  who  enjoyed  killing,  within which
category must fall anyone who
     killed on impulse, was a degenerate  and  had a corrupting influence on
those around him, most
     importantly on Germans who after the war would be expected to return to
Germany and resume
     civilian life. With respect to German personnel, at least, the attitude
was as follows:

     The Germans sought to avoid damage to "the soul" ... in the prohibition
of
     unauthorized killings. A sharp line was drawn between killings pursuant
to
     order and  killings induced by  desire. In  the  former case a  man was
thought to
     have overcome  the "weakness"  of  "Christian morality"; in  the latter
case he was
     overcome by his own baseness.  That was  why in  the occupied USSR both
the army
     and  the civil  administration sought to restrain their personnel  from
joining
     the shooting parties at the killing sites. [In the case of the SS,] if
     selfish, sadistic, or sexual motives [for an unauthorized killing] were
found,
     punishment  was  to  be  imposed  for  murder or for  manslaughter,  in
accordance with
     the facts. (Raul Hilberg, The Destruction of  the European  Jews, 1985,
pp.
     1009-1010)


     The  killing  of  the Jews was  regarded as  historical necessity.  The
soldier had
     to "understand" this. If  for any reason he was instructed to help  the
SS and
     Police in their task, he was  expected  to obey  orders. However, if he
killed a
     Jew spontaneously, voluntarily, or without instruction, merely  because
he
     wanted to kill, then he committed an abnormal act, worthy perhaps of an
     "Eastern European" (such as a Romanian) but dangerous to the discipline
and
     prestige of the  German army. Herein lay the crucial difference between
the man
     who  "overcame"  himself  to  kill  and   one  who  wantonly  committed
atrocities. The
     former was regarded as a good soldier and a true Nazi; the latter was a
person
     without self-control, who would be a danger to his  community after his
return
     home.  (Raul  Hilberg,  The Destruction  of the European Jews, 1985, p.
326)


     Every unauthorized  shooting of local inhabitants,  including Jews,  by
individual
     soldiers   ...  is  disobedience  and  therefore  to  be  punished   by
disciplinary
     means,  or  -  if  necessary - by  court  martial.  (Raul Hilberg,  The
Destruction of
     the European Jews, 1985, p. 327)


     Although avoiding damage to the Slavic soul would not have had the same
high priority to the
     Nazis as  avoiding damage to the  German  soul, nevertheless, it  would
have been more difficult to
     keep Germans from  wanton killing  if that same wanton killing had been
permitted to their Slavic
     auxiliaries.

     For these many  reasons,  then, and in view of Mr. Wiesenthal's overall
lack of credibility, one
     may well wonder whether his mother-in-law  really met  her  end in  the
manner indicated.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Nazi Propaganda Film

     Historical  documentary  footage was  shown to 60  Minutes viewers  and
identified as Ukrainians
     abusing Jews,  and the impression  was created  that  German  cameramen
happened to come across these
     spontaneous  outrages and filmed them as they were  taking place.  This
too is a falsification.

     The truth is that when the Germans entered Lviv, they made a propaganda
film - they gathered up
     a handful of street thugs and staged scenes in which mistresses  of the
recently-fled NKVD were
     stripped  and  "wallowed  in  the  gutter"  and  collaborators  of  the
recently-fled Communist regime,
     some  of whom were  probably Jewish, were humiliated  and roughed up in
the street. That several
     of the victims are  shown  naked or half-naked  suggests  that this was
just such a humiliation, and
     not an  arrest. Certainly, as German cameramen were present, the action
must have taken place
     after the arrival of the Germans, and as German soldiers are seen to be
in attendance, the
     action  cannot be  viewed as having been initiated  by  Ukrainians. And
neither can the action be
     interpreted as a pogrom,  as  the civilians are unarmed and no wounding
or killing is recorded; in
     fact, in footage  60 Minutes chose  not to show, the women  can be seen
dressing themselves and
     leaving the scene:

     Several women suspected for collaborating with the NKVD were rounded up
by
     street gangs  organized by the Nazis,  stripped naked, then thrown into
the
     gutters in front of the prison. The event lasted for a few hours.
     "While the public humiliation of  any  female is deplorable, the  other
photos
     in the  series show  that these women  left the  scene intact" ... says
Katelynksy.
     "Moreover," he adds, "this staged outburst of revenge was mild compared
     with the "bloody reprisals of the liberated French."
     "In 1944 and  1945, countless women were publicly humiliated  and  over
15,000
     of  their   compatriots  were  tortured,  hanged,  or  shot  for   Nazi
collaboration in
     France. Yet the photographs of these bloody events are, for reasons of
     sensitivity,  not  published  by the  Western press and the events  are
rarely
     mentioned by historians." (Ukrainian News, Edmonton, March 1993, No. 3)


     In short, some  and possibly all of the historical footage broadcast by
60 Minutes was not the
     Ukrainian populace spontaneously attacking  Jews, but rather was street
criminals directed by the
     Germans  to rough  up Communist collaborators  among whom were probably
Jews. It is, therefore,
     misleading to represent the scenes as either spontaneous  in  origin or
initiated by Ukrainians or
     motivated by Ukrainian anti-Semitism.

     What  must  be kept in mind is that  the Nazis had  their  reasons  for
making this film: (1) they
     were trying to convince Germans back  home  that  Nazi attitudes toward
Bolsheviks and Jews were
     not   uniquely  German,  but  rather  were  universal;  (2)  they  were
demonstrating to the intimidated
     Ukrainian population that Bolsheviks and Jews  need no longer be feared
and that they could be
     attacked with impunity;  and  (3) they  were taking a first step toward
dragging a handful of
     Ukrainians into complicitous guilt.


     Bodies on the Ground

     One photograph  inserted into the  middle of these "remnants of a film"
was of bodies lying in
     rows  on the  ground.  Of  course  Morley  Safer  does not identify the
photograph - he does not
     attribute it  to  a  source, he  mentions  no  date  or place.  As  the
photograph is being shown, Mr.
     Safer is saying that  Simon Wiesenthal  "remembers that even before the
Germans arrived, Ukrainian
     police went  on a  three-day killing spree." The impression left in the
viewer's mind, therefore,
     is  that these must  be  some of  the 5,000  to  6,000 victims of  that
killing spree.

     Three details of this photograph,  however, suggest otherwise:  (1) The
bodies are shown lying in
     snow, whereas the killing spree was supposed to have taken place in the
three days before the
     German occupation of Lviv on June 30, 1941. (2) The legs of  one of the
bodies are visible, and
     these legs are skeletally thin, which suggests a famine victim and  not
the victim of a pogrom,
     or  else  suggests  that this  is an  exhumed  corpse. If these  are in
reality famine victims, then
     they are more likely to be Ukrainians than Jews. (3) Most of the shapes
on the ground resemble
     small  heaps rather than bodies, which suggests that  the photograph is
one of exhumed remains
     from some old  mass grave - and  we may reflect that in June  1941  (if
that was when this
     photograph was taken), the inhabitants of Ukraine's  many  mass  graves
were predominantly
     Ukrainians and  not Jews. Thus, there is a very  real possibility  that
Morley Safer is using a
     photograph of Ukrainians killed by Jews as evidence of  Jews killed  by
Ukrainians.


     The Wallowing Photograph

     The last scene of  this Nazi  propaganda footage that was presented  by
Morley Safer has a
     notorious history  of  being  presented  in various  publications  with
wildly different
     interpretations  -  of  which  Time  Magazine's  "Wallowing Photograph"
fiasco of 22Feb93 is but one
     instance.    In   fact,   this    photograph   is   taken    from   the
wallowing-in-the-gutter German propaganda
     film that we have been discussing above. Whereas Time magazine  editors
did not go so far as to
     concede this,  they  were able  to muster enough integrity  to  express
ignorance and confusion, and
     also to retract and to apologize:

     Despite our best  efforts,  we have not  been able to  pin down exactly
what
     situation the photograph portrays.  But there is enough confusion about
it for
     us to regret  that our caption,  in addition  to misdating the picture,
may well
     have conveyed a false impression. (Time, April 19, 1993)


     And yet this  same  notorious photograph has been recycled yet again by
60 Minutes and broadcast
     as if it had unequivocal significance. Time admitted that it was wrong,
Morley Safer cannot
     escape having to do the same.

     It is  a curious incongruity that while professing  to  oppose Naziism,
Morley Safer nevertheless
     broadcasts a Nazi propaganda film  and invites  60  Minutes' viewers to
take it at face value. The
     propaganda of one era is, half a century later,  dredged up  to  become
the propaganda of another
     era, but with a switch from approval  to disapproval - the Germans used
the film to portray
     Ukrainians as good anti-Semites, and so why shouldn't Mr. Safer use the
same film to portray
     Ukrainians as bad anti-Semites?



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Collective Guilt

     What was the rate of Ukrainian  criminal collaboration with  the  Nazis
during the Second World
     War? I do not ask here for  the rate  of perfunctory  and  non-culpable
collaboration - not, for
     example, for a count which includes Ukrainian prisoners  of war who, to
save their lives, donned
     German  uniforms  and  then  found  themselves  serving out the war  as
reluctant camp guards, which
     have been more accurately referred to as "prisoner guards" because even
while serving as guards,
     such Ukrainians continued to be themselves  prisoners. No, not that low
level of culpability,
     but  rather an active  collaboration palpably  greater than would  have
been necessary for survival,
     well beyond the minimum that would be offered by all but the few saints
and martyrs among us -
     in  short, collaboration of  a magnitude that  could plausibly lead  to
criminal prosecution. Let
     us imagine several possibilities. As the population of  Ukraine  at the
time was 36 million,
     different   collaboration   rates   give  us  a   different  number  of
collaborators:

     Rate of Criminal Collaboration
     Number of Criminal Collaborators
     1/100,000
     1/ 10,000
     1/ 1,000
     360
     3,600
     36,000


     Were  there 360 Ukrainians known to  have criminally collaborated  with
the Nazis during World War
     II?  Perhaps there were,  though  I  do not know of any such definitive
list, and wonder if one
     exists. However, 360 criminal collaborators only makes for one criminal
collaborator out of
     every 100,000 Ukrainians.

     Could  there have been 3,600 criminal collaborators? I  doubt it, and I
challenge anyone to come
     up with a credible list this long. Note that I do not challenge someone
to pull a number out of
     the  air  equal  to or exceeding 3,600 - likely there  is more than one
researcher at 60 Minutes who
     would find such a task not difficult - but rather, I challenge  someone
to come up with a
     documented list of names of Ukrainians who  criminally  participated in
Nazi war crimes, where the
     list  includes  a  description  of the crimes, their  locations,  their
dates, and credible supportive
     evidence. I repeat - this has not been done and cannot be done. And yet
3,600 certified
     criminal  collaborators  would  make for only one criminal collaborator
out of every 10,000
     Ukrainians.

     And  what  about   36,000   criminal   collaborators?  The  notion   is
preposterous. No documentation
     exists  to  support  such  a fantastic claim. And  yet  36,000 criminal
collaborators would make for
     only one criminal collaborator out of every 1,000 Ukrainians.

     The  middle  figure  -  one  criminal  collaborator  for  every  10,000
Ukrainians - is possibly a wild
     exaggeration,  and would give us 3,600  criminal  collaborators  - more
than enough to account for
     all the stories of Ukrainian savagery, brutality, and sadism,  even the
ones that aren't true.

     Such speculations as the  above  happen  to coincide approximately with
published estimates. For
     example  Professor Stefan Possony reports that "The records of Israel's
War Crimes Investigations
     Office  indicate that  throughout occupied Europe some 95,000 nazis and
nazi collaborators were
     directly   connected   with   anti-Jewish   measures,  massacres,   and
deportations...." (The
     Ukrainian-Jewish Problem,  Plural Societies,  Winter  1974). The middle
column below contains the
     rate of anti-Semitic war criminality 1939-1945  per 10,000  population,
and the right-hand column
     contains the estimated number of such war criminals. Possony points out
that these figures fail
     to  cover Croats, Serbs, and Jews themselves who also  "were  forced to
participate in the
     extermination" (p.  92). It must be kept  in  mind that Possony did not
himself conduct any
     research,  but  is  merely passing  on  Israeli  estimates without  any
scrutiny of his own; neither is
     it explained how the incidence per 10,000 is calculated - we may wonder
when Russians together
     with  Byelorussians  contribute  9,000  war  criminals  and  Ukrainians
contributed 11,000, and when we
     know that  the number  of Russians together  with Byelorussians is much
greater than the number of
     Ukrainians,  how it can be that the  Russian rate  of  8/10,000 can  be
higher than the Ukrainian
     rate of  3/10,000. Perhaps the  calculation used as  a  denominator the
number of Russian,
     Byelorussians, and Ukrainians  actually under German occupation, and so
who had the opportunity
     to offer their criminal collaboration so that even though the number of
Russian collaborators is
     low,  the   Russian  collaboration   rate  is   high  because   only  a
comparatively small number of
     Russians found themselves under German occupation.

     Balts
     Austrians
     Russians and Byelorussians
     Germans
     Poles
     Ukrainians
     Western Europeans
     20
     10
     8
     6
     4
     3
     0.5
     11,000
     8,500
     9,000
     45,000
     7,500
     11,000
     3,000
     ______
     95,000


     The figure of 11,000 for Ukrainians  being some three times higher than
my speculative figure of
     3,600  can  be  explained  by  the Israeli  researchers  using  a  more
inclusive definition of what
     constituted   collaboration    (where   I   was   specifying   criminal
collaboration) and might be explained
     too by the  Israeli researchers requiring weaker evidence than would be
required to commence
     criminal prosecution (where I was demanding evidence which would launch
a criminal
     prosecution).  In any  case, whether it's one criminal collaborator per
10,000 Ukrainians or
     three makes no difference to the fundamental argument  which  I propose
below.

     And that argument is that  Mr. Safer is  condemning all  Ukrainians for
crimes committed by
     something in the order of one Ukrainian out of every  ten thousand - or
at the very most, three
     Ukrainians  out of every ten  thousand - and  this  leads  to  the most
serious charge that can be
     brought against the quality of his reasoning - which is the charge that
he is engaging in this
     primitive,   retrogressive,  atavistic,  anti-intellectual  notion   of
collective guilt. One
     individual out of ten  thousand in a group commits a crime, from which,
according to Mr. Safer,
     it  follows  that  the  entire  group  deserves to  be  condemned.  How
bracingly Medieval! How
     refreshingly deviant from modern notions of culpability! How Nazi!  And
for how many
     generations, we  might ask Mr.  Safer,  must this  collective guilt  be
carried? - The answer is, of
     course,  for all eternity.  And why? - Why simply because the notion of
collective guilt is no
     more than a club by  means of which one group bludgeons another, and as
that club is eternally
     useful, it is never shelved.

     Mr.  Safer  does not  stop to reflect that collective guilt  - and more
particularly eternal
     collective guilt - is  a two-edged  sword, and that this sword has been
used to cut the Jewish
     people themselves. Eternal collective guilt permits the conclusion that
an American Jew today
     bears the guilt for Lazar Kaganovich administering the Ukrainian famine
of 1932-1933, or - why
     stop there? - that a Jewish child  who will be born in the next century
will still be a
     Christ-killer. This  is  the  quality  of discourse which Morley  Safer
sanctioned in "The Ugly Face
     of Freedom."

     Another thought that occurs is that if all it takes is no more than one
Nazi per ten thousand
     people  in a  group to condemn the whole group as Nazi, then what group
is safe? Take the Jews:
     they had their  kapos (Jewish Nazi  police), their Judenrat (Council of
Elders administering Nazi
     policies), their  Jewish  collaborators and informers.  Mr.  Safer made
much of Ukrainian auxiliary
     police helping the Germans, but  did not  seem to be  aware  that under
threat of immediate death,
     collaboration was forthcoming from more than one direction:

     The Judische Ordnungsdienst, as the Jewish police in the  ghettos  were
called,
     furnished thousands of men for seizure operations. In the Warsaw ghetto
alone
     the Jewish  police numbered approximately 2500; in Lodz they were about
1200 men
     strong; the  Lvov ghetto had  an Ordnungsdienst of  500 men; and so on.
(Raul
     Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1961, p. 310)


     Given such large  numbers of  Jewish police  as those mentioned  above,
then for every story of
     Ukrainian  police  auxiliary coming to  arrest a  Jew  on behalf of the
Nazis, would it be hard to
     find a story  of Jewish police auxiliary coming to do exactly the same?
In the game of saving
     one's life by serving a ruthless master with enthusiasm, were there not
a few Jews who also
     excelled?

     But  to point out  that  Jews also  provided manpower  for Nazi  police
actions may be to understate
     the case. In fact, it is possible to entertain the notion that wherever
feasible, anti-Jewish
     police  actions fell  within the  exclusive jurisdiction of the  Jewish
kapos:

     The Satanic plan  of the  Nazis assured that  the personal fate of each
Jew -
     whether for life or death - be exclusively  left up to the decisions of
the
     "councils of elders" [Judenrat]. The  Nazis, from time to time, decided
upon a
     general quota for the work of the camps and for extermination, but the
     individual selection was left up to the "council of elders", with the
     enforcement of kidnappings and arrests also placed in the  hands of the
Jewish
     police (kapos). By this shrewd method, the Nazis were highly successful
in
     accomplishing mass murder and  poisoning  the atmosphere of  the ghetto
through
     moral degeneration and corruption.  (Reb Moshe  Shonfeld, The Holocaust
Victims
     Accuse: Documents and  Testimony on  Jewish War  Criminals,  1977,  pp.
119-120,
     emphasis added)


     In his moving letter to the editor below, Israel Shahak underlines that
almost all the
     administrative tasks and policing required  by  the Nazis was placed in
Jewish hands, that Jewish
     collaborators were ubiquitous, and that it was Jewish collaborators who
rendered the Jewish
     Holocaust feasible  and who stood as obstacles  in  the path  of Jewish
resistance:

     Falsification of the Holocaust

     Letter to  the editor by Prof. Israel Shahak, published  on 19 May 1989
in Kol Ha'ir,
     Jerusalem.
     Available online at:
     http://www.kaiwan.com/codoh/newsdesk/890519.HTML

     I  disagree with the  opinion of Haim  Baram that the Israeli education
system
     has managed to instil a 'Holocaust awareness' in its pupils (Kol Ha'Ir
     12.5.89). It's not an awareness of the Holocaust but rather the myth of
the
     Holocaust or even a falsification of the  Holocaust (in the sense  that
'a
     half-truth is worse than a lie') which has been instilled here.
     As one who himself lived through the Holocaust, first in Warsaw then in
     Bergen-Belsen, I will  give an immediate example of the total ignorance
of daily
     life during the Holocaust. In the Warsaw ghetto, even during the period
of the
     first massive extermination (June to October  1943), one  saw almost no
German
     soldiers. Nearly all the work of administration, and later the work of
     transporting hundreds of thousands of Jews to their deaths, was carried
out by
     Jewish collaborators. Before the outbreak of the Warsaw Ghetto Uprising
(the
     planning of which only started after the  extermination of the majority
of Jews
     in Warsaw), the Jewish underground killed, with  perfect justification,
every
     Jewish  collaborator  they  could  find.  If  they had not done so  the
Uprising
     could never have started. The  majority of the population of the Ghetto
hated
     the collaborators  far more  than the German Nazis. Every Jewish  child
was
     taught, and  this saved  the lives of some them "if you enter a  square
from which
     there are three  exits,  one  guarded by  a German  SS  man, one by  an
Ukrainian and
     one  by a  Jewish  policeman,  then  you should first try  to  pass the
German, and
     then maybe the Ukrainian, but never the Jew".
     One of my own strongest memories is that, when the Jewish underground
     killed  a  despicable collaborator  close to  my  home  at the  end  of
February 1943,
     I  danced and sang around the  still bleeding corpse together  with the
other
     children. I still do not regret this, quite the contrary.
     It is clear that such events were not exclusive to the Jews, the entire
     Nazi success in easy and continued rule over millions of people stemmed
from
     the subtle and  diabolical use of collaborators,  who  did most  of the
dirty work
     for them. But does anybody now know about this? This, and not what is
     'instilled'  was  the  reality.  Of  the  Yad  Vashem  (official  state
Holocaust
     museum  in Jerusalem - Ed.) theatre, I do not wish to speak at all. It,
and its
     vile exploiting, such as honouring  South Africa collaborators with the
Nazis
     are truly beneath contempt.
     Therefore, if we knew  a little of the truth  about the  Holocaust,  we
would
     at least understand (with or without agreeing) why the Palestinians are
now
     eliminating their  collaborators. That  is the only means they  have if
they wish
     to continue to struggle against our limb-breaking regime.

     Kind regards,
     [Israel Shahak]


     To   bring  closer  to  home   and  closer  to   the  present  day  the
inadvisability of attributing
     collective guilt, we  may note that  more than one out of every hundred
Americans is presently
     sitting in  jail, and yet we  do not from this  condemn Americans as  a
nation of criminals. And so
     if we  extract from this  the  conclusion that a participation  rate as
high as one out of every
     hundred  is  insufficient   to   depict   the  entire   population   as
participants, then Ukrainians should
     be allowed a total of  360,000 criminal collaborators - a  number never
yet broached - without
     Ukrainians being collectively condemned as Nazis.

     The   plea  to  avoid  ascribing  collective   guilt   is  not  new  to
Ukrainian-Jewish relations, and has
     been put forward by both sides. It is time that the plea was heeded:

     Even as  we  Jews justly disclaim responsibility  for  the acts of  the
Jewish
     Bolshevist commissars and for the disgraceful actions of those Jews who
     participated in the work of the Bolshevist chekas (Secret Police), the
     Ukrainian  people has a full right  to  disclaim any responsibility for
those who
     have besmirched themselves by pogrom activities. (Arnold Margolin,  The
Jews of
     Eastern  Europe,  1926,  p.  124,  in   Andrew  Gregorovich,  Jews  and
Ukrainians, Forum
     No. 91, Fall-Winter, 1994, p. 30)



     Additional material on Jewish collaboration with the Nazis can be found
in my discussion of the
     Jewish Ghetto  Police  in  my  Letter  17  to Anne  McLellan,  Canada's
Minister of Justice.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Paralysis of the Comparative Function

     Positions taken by Morley Safer acquire meaning - can only be evaluated
- following relevant
     comparisons,  but  Mr. Safer  fails  to  make  these  comparisons.  For
example, Ukrainian assistance
     to Jews during the Jewish Holocaust acquires significance - indeed, may
be thrown into a wholly
     new  light - when  compared  to  Jewish assistance to Jews  during  the
Jewish Holocaust, but Mr.
     Safer does not  make such a comparison. Ukrainian  cruelty on behalf of
the Nazis acquires
     significance when compared to Jewish cruelty  on  behalf of the  Nazis,
but Mr. Safer does not make
     this  comparison. Ukrainians saving Jews (a possibility totally ignored
by Mr. Safer) is given a
     new  significance  when  compared with Jews saving Ukrainians  at times
when such aid was possible -
     and of course Mr. Safer  never reaches a point where he could make such
a comparison.


     Comparison 1: Ukrainians Helping Jews Compared to Jews Helping Jews

     We  have  seen above that  countless Ukrainians risked  their lives and
gave their lives to save
     Jews. And what, let us now  ask, were those who today level accusations
of genetic anti-Semitism
     against Ukrainians  doing  at  the same time? What,  for  example, were
American Jews doing? The
     generous view is that they were doing little:

     No American Jew appeared to have  altered his life  style once  news of
the
     Holocaust was revealed.  Even at the time, some observers were repelled
by the
     often festive atmosphere of Jewish social life in a period of wartime
     prosperity.  (Howard M. Sachar, A History of the Jews in America, 1992,
p. 550)


     Over the centuries the dispersion of the Jews had a functional utility:
     whenever  some part of  the  Jewish  community  was  under  attack,  it
depended on
     help from the other Jews. In the period of  the Nazi  regime, this help
did not
     come. (Raul Hilberg,  The Destruction  of  the European Jews, 1985,  p.
1052)


     This question  has haunted me ever since the war: Why  did  the Jews of
the free
     world act as they did? Hadn't our people survived persecution and exile
     throughout the centuries because of its spirit of solidarity?  ... When
one
     community suffered, the  others  supported it, throughout the Diaspora.
Why was
     it different this time?  (Elie Wiesel,  Memoirs: All Rivers Run to  the
Sea,
     1995, p. 63)


     A  less indulgent view, however, is that Jews not under Nazi occupation
- particularly American
     and British Jews - knowingly,  willfully, calculatedly sacrificed their
trapped European
     coreligionists:

     In his book, "In Days of Holocaust and Destruction," Yitzchak Greenbaum
     writes, "when they asked me, couldn't you give  money out of the United
Jewish
     Appeal funds for the rescue  of Jews in Europe, I said, 'NO!' and I say
again,
     'NO!'  ...  one  should resist  this  wave  which  pushes  the  Zionist
activities to
     secondary importance."
     In January, 1943, the leadership of the absorption and enlisting fund
     decided to bar all appeals on behalf of rescuing Jews. It is explicitly
stated
     in the "Sefer Hamagbis" (Book  of  Appeals)  that the reasons  for this
prohibition
     were because of other obligations in Eretz Yisroel.
     In the beginning  of  February,  1943, Yitzchak  Greenbaum  addressed a
meeting
     in Tel Aviv on the subject, "the Diaspora and the Redemption," in which
he
     stated:
     "For the rescue of the Jews in the Diaspora, we should consolidate our
     excess strength and  the surplus of powers that we have. When they come
to us
     with two  plans  - the rescue of the  masses of  Jews  in Europe or the
redemption
     of the land [in Palestine] - I vote, without a second thought, for the
     redemption  of  the land. The  more  said  about  the slaughter of  our
people, the
     greater the minimization of our efforts to strengthen and promote the
     Hebraization of  the  land. If there would be a  possibility  today  of
buying
     packages  of  food  [for Jews  in Nazi captivity] with the money of the
"Keren
     Hayesod" (United Jewish Appeal) to  send it through Lisbon, would we do
such a
     thing?  No! And once again  No!"  (Reb  Moshe  Shonfeld,  The Holocaust
Victims
     Accuse: Documents and Testimony on Jewish  War Criminals,  1977, p. 26,
emphasis
     added)


     Mr. Schwalb expressed the complete Zionist ideology and  stated clearly
and
     openly  the politics of the Zionist leaders in the area of  rescue: the
shedding
     of Jewish blood in the Diaspora is necessary in order for  us to demand
the
     establishment of a "Jewish" state before a peace commission. Money will
be
     sent to save a group of "chalutzim" (pioneers),  while the remainder of
Czech
     Jewry must resign  itself to annihilation in the  Auschwitz crematoria.
(Reb
     Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims  Accuse:  Documents and Testimony
on Jewish
     War Criminals, 1977, p. 28, emphasis added)


     We have previously quoted the words of Yitzchak Greenbaum,  chairman of
the
     "rescue committee" of the  Jewish Agency in Eretz Yosroel, who  refused
to
     allocate even  one dollar  of  United Jewish Appeal  funds for  food to
those who
     were fighting off  the pangs  of  hunger. This approach was totally  in
consonance
     with his famous  slogan, to the effect that, "one goat in Eretz Yisroel
is more
     important than an entire community in the Diaspora." How could he thus
     withhold a package of straw from a Holy Land goat in order to send food
to a
     starving infant? But if that is not enough, the Zionists acted like the
fiend
     who declared that he not only would not give, but he also would not let
others
     give (whom our Sages called a "rosho" - a  wicked person). The  Zionist
leaders
     weren't satisfied merely  with the crime of sitting  idly by and  doing
nothing.
     They  labored with all their might  to forcefully prevent  others  from
helping the
     sufferers  in the  ghetto.  (Reb Moshe  Shonfeld, The Holocaust Victims
Accuse:
     Documents and Testimony on Jewish War Criminals, 1977, pp. 44-45)


     One  cow  in Palestine is  worth more  than  all  the  Jews  in Poland.
(Yitzchak
     Greenbaum  in   Reb  Moshe  Shonfeld,  The  Holocaust  Victims  Accuse:
Documents and
     Testimony on Jewish War Criminals, 1977, p. 116)


     The  Antonescu  Offer.  Reb Moshe  Shonfeld's  book  documents  several
instances of offers being
     made, sometimes by the Nazis, to release Jews for a fixed price, and of
the offers being
     declined  by  Zionist  leaders. The Romanian  government,  for example,
offered 70,000 Jews at $50
     apiece. These Jews could have been transported to Palestine  via Turkey
- a few days' ride by
     truck. The Romanian offer was confirmed  by  the U.S. State Department.
The offer would become
     void once Romania was occupied by the Germans - an occupation  that was
imminent. Ben Hecht in
     his  book  Perfidy  relates  placing  the  following  ad  in  New  York
newspapers:

FOR SALE
     70,000 JEWS
     AT
     $50 APIECE
     GUARANTEED HUMAN BEINGS


     Zionist leaders,  however, denied  the existence  of such an  offer and
sabotaged fund-raising
     efforts. As a  result, the 70,000  Romanian Jews perished. Ben  Hecht's
indignation is
     unrestrained:

     But in 1943, we, who called out the plight of the Romanian Jews to the
     world, were discredited by the Zionist unions, the established Zionist
     leadership and  their associated philanthropies, as scandalmongers. Our
attempt
     to get the Jews out of Romania before the Germans came was scotched.
     The 70,000 Jews who might have been saved were herded into barns by the
     Germanized  Romanians  under General  Antonescu, hosed  with  gasoline,
ignited, and
     shot down when they came blazing and screaming out of their cauldrons.
     Was it for this the conspirators of Silence had been holding their
     high-level meetings, fraternizing with  presidents  and prime ministers
and
     keeping intact Weizmann's ... policy of an  'exclusive'  ... Palestine?
This
     Silence,  this  wretched  business of  Jewish leaders lying  about  the
slaughter of
     Europe's Jewry - trying to hide it, soft-pedal it - for what?
     These organizations, these philanthropists, these timorous Jewish lodge
     members in Zion,  in London and America - these Zionist leaders who let
their
     six  million  kinsmen  burn,   choke,  hang,   without  protest,   with
indifference, and
     even  with a glint of anti-Semitic cunning in their political plannings
- I sum
     up against them. These factotums,  these policy-makers,  the custodians
of the
     Jewish future in  Palestine ... these Zionist  men and women -  I  haul
into the
     prisoner's  dock of  this  book.  (Ben  Hecht, Perfidy,  in  Reb  Moshe
Shonfeld, The
     Holocaust  Victims  Accuse:  Documents  and  Testimony  on  Jewish  War
Criminals,
     1977, p. 102)


     The Eichmann Offer. The war afforded  more than one opportunity to save
Jews. Here is another
     significant  opportunity,  the  offer this  time coming  directly  from
Adolph Eichmann:

     So  I am ready to sell you - a million Jews.  ...  What do  you want to
save?
     Virile men? Grown women? Old people? Children? Sit down - and talk. ...
     Now I am going to prove to you that I trust you more than you trust me.
When
     you ... tell me that the offer has been accepted, I will [as an initial
     demonstration of good faith, even before you make any payment] dissolve
     Auschwitz and  move 10 percent of the  promised million  to the border.
You take
     over  the 100,000 Jews and  deliver for  them afterwards  one  thousand
trucks. And
     then  the deal will  proceed step by  step. (Adolph Eichmann, quoted in
Raul
     Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 1133-1134)


     Eichmann's initiative, according  to  his testimony  in  Jerusalem, had
been
     influenced largely by the propensity of  rival SS factions to negotiate
with the
     Jews.  He was going to confine the offer  to freeing  100,000 Jews, but
then
     thought that  only a major gesture, involving a million,  was  going to
have any
     impact.  When  Himmler  approved  the  scheme,  Eichmann  was  actually
surprised.
     (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 1134)


     However, Joel Brand, attempting to negotiate this exchange, met with no
support, either from
     representatives of the Allied  nations, or from Jewish representatives.
When he realized that
     the offer would not be accepted, he burst out with:

     Do you  know  what you are doing? That  is  simply murder! That is mass
murder.
     ... [O]ur best  people  will  be slaughtered!  My  wife! My mother!  My
children
     will be first!  (Raul Hilberg,  The  Destruction of the European  Jews,
1985, p.
     1137)


     Among the objections was  not that the deal would fail, but rather that
it was undesirable that
     the deal succeed:

     "But  Mr.  Brand," the British host exclaimed, "what  shall  I do  with
those
     million Jews? Where shall  I put them?" (Raul  Hilberg, The Destruction
of the
     European Jews, 1985, P. 1140)


     The  plain fact was  that  there was  no place on earth that would have
been ready
     to accept the Jews, not even this one million. (Adolph Eichmann in Raul
     Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 1140)


     A  similar  comment  was  made  with  respect  to  the  above-mentioned
Antonescu Plan:

     The British Foreign Office ... was concerned with the "difficulties of
     disposing  of any considerable number of  Jews" in the  event  of their
release
     from Axis  Europe. ... [W]ithin  the Foreign  Office there was fear  of
large-scale
     success.... (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews,  1985,
P.
     1140)


     And a  similar  reaction  with respect to  discussions  concerning  the
rescue of Bulgarian Jews:

     Hull  raised  the question  of  the 60 or  70 thousand Jews that are in
Bulgaria and
     are  threatened with extermination unless we  could get  them out  and,
very
     urgently, pressed Eden for an answer  to the problem. Eden replied that
the
     whole  problem of the  Jews in Europe is  very  difficult  and  that we
should move
     very cautiously about offering to take all Jews out of a country like
     Bulgaria. If we do that, then the Jews  of the world will be wanting us
to make
     similar efforts in Poland and Germany. Hitler might well take  us up on
any
     such  offer  and  there  simply  are  not  enough  ships and  means  of
transportation in
     the  world  to  handle  them.  (Harry  Hopkins  in  Raul  Hilberg,  The
Destruction of
     the European Jews, 1985, P. 1122)


     The role played by Jews in the  Allied indifference was, to repeat, one
of support of inaction:

     There is considerable difference of opinion among the Jewish people  as
to the
     policies  which  should be pursued  in  rescuing  and  assisting  these
unfortunate
     people, and no one course of action would be agreeable to all persons
     interested  in  this problem. (American Secretary of State Hull in Raul
Hilberg,
     The Destruction of the European Jews, 1985, p. 1125)



     The Rudolph Vrba  Accusation.  The reports above of American  Jews  and
world Jews doing little to
     save their coreligionists under Nazi occupation, or of even obstructing
efforts to save them, or
     reports of the Antonescu Offer, or of the Eichmann offer - these do not
exhaust the accounts
     leading to the  conclusion that the Jewish role  in saving Jewish lives
during World War II fell
     short  of  heroic,   and   perhaps  was   typically   complicitous   or
collaborative, and sometimes even
     becoming criminally so. Rather, other such accounts can be found, among
them the one offered by
     Dr. Rudolph Vrba  in the Oshawa Times account  below. Vrba's accusation
standing by itself falls
     short  of  totally  convincing,  and  would need  to  be  bolstered  by
substantive detail before it was
     given full credit. Nevertheless, Vrba's accusation is  reproduced below
to demonstrate that the
     accusations of Jewish non-assistance focus on many events in many parts
of the world, and
     because it  heightens the probability that further  investigation would
credit some of these
     accusations:

     Jewish Council Blamed For Deaths of 400,000

     FRANKFURT (AP) - A Canadian professor contends that 400,000 jews killed
by
     the Nazis at the Auschwitz extermination camp could have been saved had
the
     Budapest  Jewish Council  warned them in time instead  of  co-operating
with the
     Nazis.
     Dr.  Rudolph  Vrba,  43,  associate professor  of  pharmacology at  the
University
     of British Columbia, in an interview gave an account of his escape from
     Auschwitz  and his efforts  to warn the  world of the  fate threatening
more than
     1,000,000 Hungarian Jews.
     Vrba  testified last Friday  at  the trial here of two former SS (Elite
Corps)
     colonels charged with the mass murder of Hungarian jews during the war.
     Vrba,  a  native of  Czechoslovakia  and  a Jew  by birth, said he  was
deported
     to Maidanek concentration camp near Lublin,  Poland, in June, 1942, and
two
     weeks later transferred to Auschwitz.
     In the spring of 1944, he heard  that 1,000,000 Hungarian Jews  were to
die
     at the notorious camp and decided to  flee and tell the world about the
crime
     that was going to be committed.
     Together with another prisoner, he hid in early April, 1944, underneath
a
     pile  of construction wood within the outer security  zone of the  camp
which
     usually was not closely guarded.
     After spending three days in their hideout with hardly any food the two
     family [sic]  made their  getaway  and  eventually  crossed the  Slovak
border.
     In Cadca, Slovakia, he informed the Jewish Council which in turn passed
on
     the  information to the Bratislava  and Budapest Jewish  councils, Vrba
said.
     But, he  said  "The Budapest  Jewish Council were co-operating with the
Nazi
     authorities who promised them that they would allow some  2,000  select
Jews to
     travel to  Switzerland if they hid from  the Jewish community the truth
about
     what was in store for them at Auschwitz."
     Thus, he added, Hungarian Jews did  not put up any resistance when they
were
     taken to  the Auschwitz death  camp, believing that  they  were  merely
being
     "resettled."
     Vrba  continued  that  only  after  Swiss  newspapers  June  22,  1944,
published
     his story about the Hungarian Jews and  copies of his  report were sent
to U.S.
     President Franklin D. Roosevelt and the Pope, protests from several
     governments,  including  the  U.S.,  British  and Swedish  governments,
forced the
     Hungarian  head of government, Admiral Horthy, to stop the deporting of
more
     Jews from the country.
     Vrba was born Walter Rosenberg but changed his name after escaping from
     Auschwitz. (Oshawa Times, December 30, 1968)



     Jewish help compared to Ukrainian  help. And so here we are faced  with
the following
     incongruity.  Ukrainians were dying  at  the hands of  the  Nazis, were
dying fighting the Nazis,
     were dying saving Jews - and yet Morley  Safer now brands Ukrainians as
Nazis. In contrast,
     American Jews  were not allowing the Jewish Holocaust to interfere with
their lifestyles, were
     vetoing proposals to assist and rescue European Jews,  and yet they are
now privileged to accuse
     Ukrainians  of being Nazis. People who  did next to nothing to save the
European Jews, people who
     obstructed  the  rescue  of  European Jews, people who acted  while not
under threat of death now
     turn around and judge  those  who while  under threat of death  did not
live up to impossibly high
     moral standards.

     Appropriately did  Reb Moshe Shonfeld  place  on the title page  of his
book The Holocaust Victims
     Accuse: Documents and Testimony  on Jewish War Criminals the quotations
"Our enemies will
     subjugate  you"  (Vayikra)  -  "Those  enemies  will  be  from  within"
(Chazal). Reading Reb Shonfeld's
     book invites the  conclusion  that  Morley Safer's searching  for  Nazi
collaborators in Ukraine was
     misplaced  -  perhaps it  is the  case that the  largest  repository of
unprosecuted Nazi
     collaborators today is to be found  in the state of Israel; and invites
consideration of the
     further conclusion that Morley Safer's searching for enemies of Judaism
in Ukraine is similarly
     misplaced  -  he  might  instead have  looked for the  truly  dangerous
enemies within - for Jews like
     Simon Wiesenthal, Rabbi Yaakov Dov Bleich, Elie Wiesel, Jerzy Kosinski,
and - yes - Morley Safer
     himself. Their misstatements  lower  Jewish  credibility; their  hatred
incites a reactionary
     anti-Semitism.

     In fact, Morley Safer's accusation of Ukrainian collaboration with  the
Nazis is not a cry for
     justice nor an  advancement  of  historical  truth, but  is,  rather, a
weapon sometimes brandished
     under political motivation even when  the facts do not justify its use,
and at other times
     sheathed,  also for political reasons, even when the facts cry out  for
its use. Thus, a
     Ukrainian may be  prosecuted even though the  evidence  against  him is
patently fraudulent, as was
     the case  in the trial of Ivan  Demjanjuk (Yoram Sheftel, The Demjanjuk
Affair: The Rise and Fall
     of  a  Show-Trial,  1994).  A  Jewish  Zionist,  in  contrast,  may  go
unprosecuted for very real
     collaboration with  the  Nazis, though he may be unable to  avoid final
justice imposed through
     individual action:

     Moldetsky, a leader of the Zionist Workers Party (Poalei Zion), who was
     appointed  head  of the council  of elders in Bedzin, and who, over the
course of
     years,  chose  thousands  of  Jews for forced labor and  extermination,
succeeded in
     remaining  alive. For the  mass  deportations,  Moldetsky  published  a
decree which
     was completely fraudulent and deceiving, in which he said: "Jews, dress
up in
     your  holiday clothes  and  march  joyfully  to  the  gathering  places
mentioned
     above. No one is to remain at home. ..." The Jews, in their innocence,
     obeyed him. The result was that people with large families - as well as
the
     elderly -  a total  of 8,000, were sent to  Auschwitz. The  babies were
pushed
     into sacks by the Nazis.
     ...
     After the war, Moldetsky - by merit of Zionist activities - was
     understandably  one of the first to receive an  immigration certificate
to
     Palestine. His collaboration in the murder of tens of thousands of Jews
did
     not  make him unfit in the eyes of  the officials of the Jewish Agency,
who were
     distributing the certificates. He  went to  Eretz Yisroel where, it has
been
     reported, the revengeful hand of the Jews of Bedzin killed him while he
was
     taking  a  trip in  the mountains.  (Reb Moshe Shonfeld, The  Holocaust
Victims
     Accuse:  Documents and  Testimony on Jewish  War Criminals,  1977,  pp.
122-123)


     A related demonstration of how the accusation of Nazi collaboration  is
not levelled impartially,
     but  is  used as a political weapon can be  found  in  the case  of Dr.
Israel Kastner.



     Comparison  2: Ukrainian Cruelty  on Behalf of  the Nazis  Compared  to
Jewish Cruelty on Behalf of the
     Nazis

     Morley Safer states, addressing himself to Simon Wiesenthal: "I get the
impression from people
     that  the actions of the Ukrainians, if  anything, were  worse than the
Germans." What can Mr.
     Safer possibly mean by such a statement?  Does he mean that he knows of
a Ukrainian whose
     actions are worse than Hitler's,  and  another  Ukrainian whose actions
are worse than Himmler's,
     and another whose actions are worse than Eichmann's, and so on down the
line? Surely, this is
     an impossibility, as Ukraine has never  been accused either of starting
the Second World War or
     of engineering the Final Solution. Surely all that  Mr. Safer  means is
that some Ukrainians can
     be found who were worse than  the average German, or  the average Nazi,
or even the average member
     of the  SS. Agreed - undoubtedly such Ukrainians exist, but what of it?
Similar deviants exist
     in  all  groups. Relevant  here is that every faithful account  of  the
Jewish Holocaust is peppered
     with statements such as the following:

     Question survivors of the ghettoes and camps. They all certify that the
     beatings they  received  at the hands of the Jewish 'golden youth' were
filled
     with scorn. They fulfilled their tasks with  a zeal  and  cruelty to  a
greater
     extent than  that  required  by the  German  commanders.  (Y. Efroiken,
Sanctity and
     Valor of the Jews, in Reb Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims Accuse:
     Documents and Testimony on Jewish War Criminals, 1977, p. 21)


     He  [K.  Tzetnik]  depicts  the  figure of Eliezer  Greenbaum,  son  of
Yitzchak
     Greenbaum,  who,  thanks  to his  tactics of acting  as  informant  and
displaying
     cruelty - to an extent which amazed  even the Germans - was elevated to
the rank
     of  the  bloc commander.  (Reb Moshe Shonfeld,  The  Holocaust  Victims
Accuse:
     Documents and Testimony on Jewish War Criminals, 1977, p. 21)


     Practically all of the  kapo officers  were academicians - persons with
degrees -
     who behaved  like  wild beasts and at times  were  more  cruel than the
Nazis. (Reb
     Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims  Accuse: Documents  and Testimony
on Jewish
     War Criminals, 1977, p. 121)


     Is it in the interests  of historical truth to  allude to the Ukrainian
beasts without mentioning
     the  Jewish  beasts?  Does  the  depiction  of  one  without  the other
constitute information or
     disinformation, reporting or  propaganda? Who commands such bias in the
media? Who pays for
     it?  These  are  issues  worthy  of  address  by  a  team  of  intrepid
investigative reporters, should
     any be found.


     Comparison 3: Ukrainians Saving Jews Compared to Jews Saving Ukrainians

     Jews have had many opportunities to save Ukrainians. For example,  Jews
could have saved
     Ukrainians  during  the  induced famine of 1932-33, during  which  Jews
fared better than Ukrainians
     for several reasons:  (1) Jews tended  to be urban whereas  the  famine
tended to be rural; (2) Jews
     were more affluent, and money buys  food even during a famine; (3) Jews
received support from
     other Jews in the West; (4) Jews occupied  positions of authority,  and
in fact can be said to
     have administered the famine. Thus, Jews  had ample opportunity to save
Ukrainians simply by
     giving them food or by sabotaging the food-confiscation process. Or, in
the mass deportations
     and  executions,   during  which   Jews  again  occupied  positions  of
authority, there was again ample
     opportunity  for  Jews  to  subvert  the  process  and   hide  or  save
Ukrainians.

     We have already seen above innumerable cases of Ukrainians saving Jews,
but can we now locate a
     single case of a Jew saving a Ukrainian? Simon Wiesenthal, for example,
had his life saved by
     the  Ukrainian Bodnar,  but did Simon Wiesenthal ever  in his long life
reciprocate by saving a
     Ukrainian? We saw above that an entire Ukrainian family was shot by the
Nazis for hiding a
     Jewish  woman, but can we find  a single instance of  an entire  Jewish
family being shot by the
     Bolsheviks for  hiding  a  Ukrainian  woman?  We  saw  above  that  the
Ukrainian mayor of a town was
     shot by the Nazis  for helping Jews, but can  we find a single instance
of a Jewish mayor - and
     there were many Jewish mayors in Ukraine - being shot by the Bolsheviks
for helping Ukrainians?
     We saw above Metropolitan Sheptytsky risking his life  and the lives of
other Ukrainians by
     hiding Jews on church property, but can we find a single instance of  a
rabbi risking his life
     and the lives of other Jews by hiding Ukrainians on synagogue property?
We saw above
     Metropolitan  Sheptytsky  writing to Himmler protesting the shooting of
Jews, but can we find any
     similar case of  a rabbi writing  to  Lazar  Kaganovich  protesting the
starvation of Ukrainians?

     One  would  like to see  a  statement  from  Morley  Safer  as  to  the
justification for this double
     standard. When the most  rudimentary  and  obvious comparisons indicate
that Ukrainians have been
     disposed to Jews  much more favorably  than Jews have been disposed  to
Ukrainians, how can Morley
     Safer justify concluding the opposite?



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     60 Minutes' Cheap Shots

     60   Minutes   peppered   its    broadcast    with   distortions    and
misrepresentations. Here are nineteen
     miscellaneous instances:

     (1)  Doctoring the sound track  to bring  out the  evil  of  torchlight
parades. The torchlight
     marchers are  not a  clear indication of  anything,  and  without  some
enhancement, the scene would
     have fallen flat, and so  60  Minutes overlaid an exaggerated, rhythmic
tramping sound which added
     an ominous militaristic flavor to the scene. In fact, given that it  is
dark and there is no
     band and the marchers  are not singing,  it is  impossible  for any but
local groups of them to keep
     in step, and simple leather-soled or rubber-soled shoes  could not have
made such a sound - it
     would  have taken cleated  boots. The rhythmic tramping superimposed by
60 Minutes continues to
     be  heard even when the paraders can be seen  to  be  walking more than
marching. One can see that
     the  added sound effects  are  only  imperfectly  coordinated with  the
movements of the feet.

     (2) "Adolph Hitler  Square".  "The  place they're  marching in was once
called Adolph Hitler
     Square," Mr. Safer tells us, but  does not add that it was so called by
the Germans and that it
     was not called that either before the Germans came or after they left.

     (3) Gratuitous accusation  of mimicking.  Mr. Safer  informs us  of the
marchers that "Their chants
     and banners mimic another more fearsome time."

     But this  is absolutely gratuitous - neither the chants nor the banners
are mimicking anything.
     The marchers are not wearing swastika armbands and their banners do not
contain Nazi symbols.
     They are not chanting "Death to  the  Jews!" but only  "Slava natsiyi!"
which means "Glory to the
     nation!" and is  about  as ominous in Ukrainian as "Vive la patrie!" is
in French.

     Mr.  Safer's  syllogism here  seems to  be:  The Nazis  sometimes  held
torchlight parades. These
     Ukrainians are holding a torchlight parade.  Therefore,  all Ukrainians
are Nazis.

     (4) If  it  sounds  like "Nazi," then  it  must  be "Nazi." 60  Minutes
broadcast the above-mentioned
     "Slava natsiyi!" several times,  but never provided  a translation. But
as "natsiyi" sounds like
     "Nazi,"  this  invites  the  listener  who  does not  know  any  Slavic
languages to think that something
     is being said about Naziism, and the context supplied  by  Morley Safer
suggests that this
     something is complimentary.

     (5)  The menace of boy scouts and girl guides. Desperate for any images
that to a gullible 60
     Minutes audience might be suggestive of undying Naziism within Ukraine,
Morley Safer presents
     film clips of Ukrainian boy scouts and girl guides.

     (6) Censorship through muted translation. When a Ukrainian in Lviv says
"A Russian shot my
     brother!" 60 Minutes mutes the English translation to the point that it
is almost inaudible.
     The  critical viewer is left wondering whether  the operating principle
might not be that when a
     Ukrainian says something that might win sympathy  for Ukrainians,  omit
it; in the case where the
     image  has some overriding appeal (that was  a pretty craggy Ukrainian,
he was pretty excited, and
     the lighting was wonderful), then mute the translation to the point  of
inaudibility.
     Furthermore, in the 60 Minutes transcript of  The Ugly Face of Freedom,
the statement "A Russian
     shot my brother!" is entirely omitted, one might imagine following this
same principle of
     avoiding attracting sympathy to Ukrainians.

     (7) Who  welcomed  the  Germans?  Mr. Safer says that "The  same square
greeted Hitler's troops
     fifty  years ago as  liberators," making this seem like another symptom
of a Ukrainian addiction
     to Naziism.

     Of course  we  understand  that  it  was not the  square which  greeted
Hitler's troops at all, but
     rather people in  the square, and it was smart on Mr. Safer's part  not
to draw attention to the
     people,  because  there  might  follow  the  natural question of  "What
people?" and the honest answer
     would  have  to be  "All  people  - Ukrainians, Poles, and  Jews." Jews
welcomed Hitler's troops? -
     Yes, so it would appear:

     The prevailing  conviction [was]  that bad things came from Russia  and
good
     things from Germany.  The  Jews  were historically  oriented away  from
Russia and
     toward Germany; not Russia but Germany had been their traditional place
of
     refuge. During October and November, 1939, that conviction, among other
     things,  drove  thousands  of  Jews  from  Russian-occupied  Poland  to
German-occupied
     Poland. The stream was not stopped until the Germans closed the border.
     Similarly, one  year later, at the time of Soviet  mass deportations in
the newly
     occupied territories,  [there was] widespread unrest among  Ukrainians,
Poles,
     and  Jews  alike. Almost  everyone was  waiting for the arrival of  the
German
     army. When the army finally arrived, in the summer of 1941, old Jews in
     particular remembered that  in the First World War the Germans had come
as
     quasi-liberators. These Jews did not expect that  now the Germans would
come as
     persecutors and killers. (Raul Hilberg, The Destruction of the European
Jews,
     1961, p. 206)


     Upon  experiencing the impulse to  blame  Ukrainians for  welcoming the
Germans, the impartial
     journalist might  recognize  that  all groups had  been  traumatized by
their exposure to Communism,
     and all hoped for relief from the Germans.

     (8) Chief Rabbi  of Ukraine. Although Rabbi Bleich is  introduced by 60
Minutes as the "Chief
     Rabbi for  the Ukraine," he is  in fact an  American from Brooklyn, New
York, perhaps unqualified
     to hold such an exulted title for several  reasons: (1) Rabbi Bleich is
a Hasidic Jew, and so
     perhaps not  authorized  to  speak  for other Jewish  sects.  (2) Rabbi
Bleich is newly-arrived in
     Ukraine carrying  his full load of American-engendered prejudices,  and
seemingly unaware of the
     history  of Ukraine, or even of  the contemporary  situation of Jews in
Ukraine. (3) Rabbi Bleich,
     as of the date  of  the 60 Minutes broadcast, spoke  some Russian,  but
negligible Ukrainian. Some
     Ukrainians  might think that one prerequisite  for the  post of  "Chief
Rabbi of Ukraine" would be
     fluency in Ukrainian.

     The  title  of  "Chief Rabbi of Ukraine," then, may be  viewed as being
self-proclaimed and
     presumptuous, and as carrying no standing within  Ukraine  or  anywhere
else. In crediting the
     title, Morley Safer was just blowing  up  Rabbi Bleich's credentials to
give his words more
     weight.

     (9) An observation  or a  hypothetical  case?  Rabbi  Bleich  is  shown
saying, "Obviously, if someone
     - you know? - screams 'Let's drown the Russians in Jewish blood!' there
isn't too much love lost
     there."

     Yes, if  anyone did scream such a thing, we might safely infer that the
screamer was motivated by
     a hatred of both Russians and Jews (even though we wouldn't be able  to
conclude much about
     anybody  other than the screamer).  But in fact  Rabbi Bleich does  not
claim that anybody ever did
     scream such a thing. The 60  Minutes viewer is left with the impression
that Rabbi Bleich was
     reporting something that he  witnessed, but his wording commits  him to
nothing more than
     contemplating a hypothetical case.

     (10) Lenin's Jewish ancestors. After interviewing the editor  of Lviv's
daily For a Free
     Ukraine, 60 Minutes  cuts to  Rabbi  Bleich saying "There's  an article
that came out just two weeks
     ago where  they tried  to  prove that  Lenin was really Jewish...." The
impression created is that
     this article was published in For  a Free Ukraine, and that For  a Free
Ukraine is a major
     newspaper in Western Ukraine's major city.

     In fact, however, "there's an article that came out" does not precisely
inform us where the
     article was published. Perhaps it was published in Ukraine's equivalent
of a supermarket
     tabloid. Perhaps  it  wasn't published at  all,  but only circulated in
pamphlets. Perhaps it's
     just  a  rumor and  nobody  can  produce such  an article. But  even if
published in For a Free
     Ukraine - so what?

     A higher standard of journalism than that exhibited by 60 Minutes would
have reported who was
     the  author  of this article,  what  position  he  holds  in  Ukrainian
society, how good were his data
     and  his  arguments, where was  the  article  published, about how many
people may have read it, does
     anyone  believe  it,   does   it   alter   anybody's  attitudes  toward
contemporary Jews even if they do
     believe it? - But of course such questions weren't answered, and we are
left able to conclude no
     more than that Rabbi Bleich wishes us to believe  in the existence of a
virulent Ukrainian
     anti-Semitism.

     The Bleich statement  is representative of a large number of statements
in which events are
     referred  to  obliquely, indirectly,  vaguely - and on this basis,  the
viewer is invited to jump to
     some strong conclusion. "I get the impression from people...." says Mr.
Safer. Now there's a
     lazy substitute for  investigative reporting! What people? Why can't we
see these people for
     ourselves?  Perhaps  they are just a couple  of cronies of  Mr. Safer's
whose company he prizes
     because they are as bigoted as himself. And what do we care what one or
two of Mr. Safer's
     friends think? 60  Minutes should show its  viewers the data  on  which
these people are basing
     their  conclusions and let the viewers draw their  own conclusions. But
this is not what 60
     Minutes did -  its broadcast was short on data and long on instructions
on how to feel.

     (11)  Morley  Safer, genetic  theorist.  Mr.  Safer tells us that  "The
Church and Government of
     Ukraine  have  tried  to  ease  people's  fears,  suggesting  that  ...
Ukrainians, despite the
     allegations, are not genetically anti-Semitic."

     Here we see  a  new escalation  in the level of  irrationality with Mr.
Safer now divulging to us
     the  existence  of  the  allegation  that  Ukrainians  are  genetically
anti-Semitic. For an
     anti-Semitism  which  Mr. Safer failed  to document, he  now suggests a
cause from the fairyland of
     pseudoscience, and suggests furthermore that  the Church and Government
of Ukraine have dignified
     this   charge   by   denying   it.  That  Ukrainians  are  pronouncedly
anti-Semitic, Mr. Safer takes as a
     given  requiring no corroborative evidence, and so he  shifts attention
to speculating as to how
     they could have gotten that way.

     Perhaps Morley Safer will appreciate how  bizarre and  inflammatory his
statement is when its
     direction is reversed: "The World Jewish Congress has tried to ease the
growth of
     anti-Semitism, suggesting that  Jews, despite the allegations, are  not
genetically predisposed to
     usury."  Now if  Mr.  Safer had heard that on Ukrainian television,  he
could have brought it back
     as  very good  evidence  not only  of  Ukrainian anti-Semitism, but  of
Ukrainian irrationality as
     well  -  but he didn't hear any such thing during his visit to Ukraine,
and he brought back
     nothing.  To  encounter  that  degree  of  hatred  and  that  level  of
irrationality, you have to leave
     Ukraine for the United States and tune in to 60 Minutes.

     (12)  Church  of Ukraine. But even  while rebutting  Mr.  Safer's  main
point, I have been carelessly
     adopting his slovenly terminology. "Church of Ukraine"? What "Church of
Ukraine"? There is no
     "Church  of Ukraine" any more than there is  a  "Church of Canada" or a
"Church of the United
     States." Ukraine has  more than  one variety  of Orthodox church,  more
than one variety of
     Catholic  church,  more  than one  variety  of  Protestant  church; and
Ukraine has as well a full
     slate of non-Christian religions. It  even has agnostics and atheists -
just like a real
     country.

     Thus  it  is  not  only  in  his  big  lies,  but  also  in  his  small
misstatements that Mr. Safer reveals
     to us  that  his  perception of  Ukraine is uninformed,  indeed  wholly
stereotypical. To him,
     perhaps all  Ukrainians conform  to some archetypal image - wielding  a
saber, hard-drinking,
     pogrom-prone, and Christian  (to the question "What kind of Christian?"
we almost expect Mr.
     Safer  to ask "You mean Ukraine has more than one kind?"). And  so when
Mr. Safer speaks, he does
     not report what he has  recently observed in Ukraine,  but rather reads
off from his internal
     image.  He goes  to  Ukraine  not to  study  it, not to  report on  its
reality, but merely to provide
     a backdrop for the proclamation of his own  preconceptions,  of his own
prejudices so deeply
     rooted   that  confirmation   scarcely  seems  necessary,  of  his  own
stereotypes so apparently
     unchallengeable that the anticipation that they might be  in error does
not enter consciousness.

     (13)  Peasants  with  nuclear  weapons. Mr.  Safer states:  "Uneducated
peasants, deeply
     superstitious, in possession of this  bizarre  anomaly: nuclear weapons
capable of mass
     destruction thousands of miles away!"

     This is one  piece of information that I did find both  newsworthy  and
disquieting. Although it
     requires us to  lay aside  data indicating that  American  education is
inferior to Ukrainian, we
     cannot  but be persuaded that  the  farmers shown in the broadcast were
indeed both uneducated and
     deeply  superstitious - one look at their  weatherbeaten faces and deep
wrinkles and I was
     convinced.

     The information  is so alarming and the  threat  to world  stability so
great that I expect Mr.
     Safer must  have  immediately  telegraphed President Leonid  Kuchma  of
Ukraine to inform him that
     the uneducated and deeply superstitious peasants had  seized control of
Ukraine's nuclear
     weapons, and to urge him to recapture the  weapons and  place them back
under the control of the
     educated and less-deeply-superstitious peasants.

     Who can  argue  with Mr. Safer's  syllogism  here?  - Old and  wrinkled
people are uneducated and
     deeply superstitious. Here is an old and wrinkled person who may or may
not be Ukrainian.
     Therefore,  it is dangerous for Ukraine to have nuclear weapons. Out of
respect for Mr. Safer's
     personal   vulnerability,   I  will  refrain   from  demonstrating  the
retargetability of this syllogism.

     But to  be fair  to Mr. Safer, he did not really say that  the peasants
were in possession of the
     nuclear  weapons  -  what  he  actually said  was  that  they  were  in
possession of an anomaly. This is
     an  unfamiliar concept, and I cannot get my  mind around it - what does
it mean to say that
     someone is in possession of an anomaly? Perhaps what  it  means in this
case is simply this -
     that Mr. Safer sensed  that  even the  uncritical 60  Minutes viewer at
whom he was aiming his story
     wasn't going to  believe that the Ukrainian peasants had gotten control
of the nuclear weapons,
     and so the thing to do was to speak gobbledygook - to suggest that they
did but without actually
     saying it.

     (14)  Why  leave  Ukraine?  Mr. Safer  suggests that the explanation of
Jewish emigration from
     Ukraine  is  anti-Semitism: "The  [anti-Semitic] message  is  clear  to
Lvov's Jews. They're leaving
     as quickly as they can get exit permits."

     I  can  think of  an  alternative  interpretation. It is that given the
catastrophic and
     deteriorating economic situation in  Ukraine, practically  everybody in
the country wants to
     leave, but it is disproportionately Jews who can  afford to and who are
allowed to. Anybody who
     is  emigrating  from  Ukraine today is,  in  comparison to  the average
Ukrainian, both wealthy and
     influential. Iosef  Zissels, co-president of the  Association of Jewish
Organizations and
     Communities of Ukraine as well as  co-president of Va'ad (Confederation
of Jewish Communities of
     the Former Soviet  Union) has  stated that:  "Many Jews  are emigrating
from Ukraine, not because of
     anti-Semitism,  but because of the unstable  situation in Ukraine. They
see instability in
     Ukraine, as well as in all the former republics of the Soviet Union, as
lasting a long time"
     (Ukrainian Weekly, January 26, 1992).

     (15)  Symon Petliura. Mr.  Safer tells  us that "Street names have been
changed. There is now a
     Petliura Street. To Ukrainians, Symon Petliura was a great General, but
to Jews, he's the man
     who slaughtered 60,000 Jews in 1919."

     But that is not what happened and it is irresponsible to broadcast such
an accusation.

     Of  course  here as  elsewhere, the 60 Minutes numbers may be  somewhat
inflated - Orest Subtelny
     gives us a more moderate range of 35,000  to 50,000  Jewish  fatalities
(Ukraine: A History, 1994,
     p.  363),  though even the lower bound of  35,000 is still a horrendous
number. The main point,
     though,  is  that in  1919, Ukraine  was  in a state of  civil war. Two
Russian armies - the
     Bolshevik Red Army  and the anti-Bolshevik  White army - were rampaging
through the country, and
     both were killing Jews. The White Army, in  particular, had an official
policy of killing Jews,
     proceeded to do so  in  an organized and methodical manner, and can  be
credited with the majority
     of the victims:

     The Ukrainian pogroms differed from those of the Whites in two ways: in
     contrast to the premeditated, systematic undertakings of the  Russians,
they
     were spontaneous outbursts of demoralized and often drunken irregulars,
and
     they  were  committed against the express orders of the  high  command.
Unlike the
     White Russian generals such as Anton Denikin, the Ukrainian socialists,
     especially the Social Democratic party to which  Petliura belonged, had
a long
     tradition  of  friendly  relations  with  Jewish  political  activists.
Therefore,
     the  Directory  renewed  Jewish  personal-cultural autonomy,  attracted
prominent
     Jews such as Arnold Margolin and Solomon Goldelman into its government,
     appropriated  large  amounts  of  money for pogrom  victims,  and  even
negotiated
     with the famous Zionist leader Vladimir Zhabotinsky about the inclusion
of
     Jewish police units into its army.
     But while Petliura's attitudes towards the Jews might have been
     well-intentioned,  he   was   unable   to  control  the  otamany   (the
court-martial and
     subsequent execution  of Semesenko  and other partisan  leaders did not
improve
     the  situation), and their  dreadful  deeds  were associated  with  his
government.
     And because many Jews considered themselves to be Russians,  they found
it
     easier  to  lay all  the blame  for the  pogroms  on  Petliura  and the
Ukrainians
     rather  than  on  Denikin and his  Russian generals.  (Orest  Subtelny,
Ukraine: A
     History, 1994, pp. 363-364).


     The Jewish accusation against Petliura is that maybe he could have done
more to prevent the
     pogroms. Well, maybe and maybe not.  In any case, it is not fair for 60
Minutes to describe a
     man  who  implemented vigorous measures to protect Jewish interests and
to stop the pogroms - but
     maybe could have  done more - as "the man who slaughtered 60,000 Jews."
Further insight into
     Symon Petliura's attitudes may be gleaned from the Petliura page on the
Ukrainian Archive.

     (16) Blessing the SS. Mr.  Safer informs  us that "for this reunion [of
Galicia Division veterans
     in Lviv recently], Cardinal Lubachivsky, head of the Ukrainian Catholic
Church, gave his
     blessing, just as a predecessor did to the SS  more than 50 years ago."
The  blessing  of  this  predecessor  was  likely  the  blessing  of  Bishop
Kotsylovskyi and was a blessing of the Galicia
     Division, which  as we have seen above  was not quite the same thing as
the German SS.

     (17) The immaturity of blaming others. Mr. Safer tells us that "Western
Ukraine also has a
     long, dark history of blaming its poverty, its troubles, on others." Of
course, no evidence of
     any unusual tendency to blame others is provided - but then the sharing
of hatred such as Mr.
     Safer's  is not an evidentiary matter, but  is rather the warm  feeling
you get when you pass along
     a stereotype and  your partners in hatred accept the stereotype without
asking for evidence.

     But we may ask Mr. Safer just what it was  that  he  might have had  in
mind. Perhaps it was the
     Ukrainian Holocaust that Ukraine should  accept as  its  own fault  and
stop blaming others for?
     Perhaps it was the devastation wrought during the Second World War that
Ukraine should start
     accepting  as  its  own fault? Or  maybe it was  the  eight  decades of
Moscow's strangulation of
     Ukraine's  economy that  Ukraine has  really  no  one  to blame for but
itself? Ukraine has so many
     such calamities to choose from that it is impossible to guess - perhaps
Mr. Safer would be kind
     enough  to simply tell us precisely which of them he thinks it  is that
Ukraine should be mature
     enough to accept responsibility for having brought upon itself.

     (18) Dividing Ukraine.  60 Minutes  gave  the impression that its story
focussed solely on Western
     Ukraine, when in fact a portion of it came from  Central Ukraine. Rabbi
Bleich's full title, for
     example, is not  "Chief Rabbi for the Ukraine,"  but  rather "Rabbi  of
Kiev and Ukraine," (where
     Kiev is in central Ukraine) and although 60 Minutes gave the impression
that he was interviewed
     in Lviv, he was in  reality  interviewed in Kiev. Similarly,  while Mr.
Safer was in the middle of
     interviewing representatives  of  the Ukrainian Catholic church in Lviv
and was saying "The
     Cardinal's deputy, Monsignor Dacko, denies traditional anti-Semitism in
the Ukraine....", the
     viewer was being shown St. Volodymyr's cathedral which unlike Monsignor
Dacko was in Kiev and
     which  unlike  Monsignor  Dacko  is  Orthodox  rather than  Catholic. I
suppose that 60 Minutes
     committed itself to the scene-setting  introduction "...  and the West,
where we go tonight ...",
     and then suppressed the Kiev  origin of some  of its material  so as to
give the story the
     appearance  of  having  a  consistent locale; and  perhaps  as well  60
Minutes wished to restrict its
     smearing  to Western Ukrainians so as  to  promote divisions within the
country.

     (19) Freedom from slavery is too much freedom (for Ukrainians, anyway).
The title of the 60
     Minutes broadcast, "The Ugly Face of  Freedom" is puzzling. The freedom
being referred to must
     be  the  freedom from  Russian rule,  and so  the  title suggests  that
Ukraine would be better off
     back within the Russian empire.

     But Morley  Safer's  suggestion  is  inappropriate  for three  reasons.
First, anti-Semitism is
     strong in  Russia and weak in  Ukraine  (Ukraine  has no counterpart of
either Pamyat or
     Zhirinovksy),  and so it is unclear how falling back under Russian rule
would assist Ukraine in
     avoiding  anti-Semitism.  Second, Ukraine's current  problems are  more
rationally seen as being
     the result not  of too much freedom, but of too  little - specifically,
Ukraine's problems are the
     result of continuing to be ruled by the old Communist nomenklatura that
had originally been
     appointed from Moscow and  that presently  is robbing the country blind
while obstructing economic
     reform. A  weak economy, in turn, affects Ukrainian-Jewish relations by
inviting scapegoating
     from each group against  the other and  by  promoting Jewish emigration
out of Ukraine. Thus, it
     is not too much freedom, but rather the absence of freedom from rule by
Moscow's appointees that
     most stands in the way of good Ukrainian-Jewish relations. Third, it is
surprising to hear an
     American  objecting to freedom  from slavery. Some  60 Minutes  viewers
will notice that Mr. Safer
     objects to it on behalf of other people and not on behalf of Americans.
I expect that if anyone
     were  to argue  that American anti-Semitism or America's low quality of
education or America's
     high  crime rate is  the  result  of  America having broken  away  from
England, Mr. Safer would not
     agree.  I  expect also that if England had been  guilty of the horrific
crimes against America
     that Russia has been guilty of  against Ukraine,  Mr.  Safer would find
the suggestion odious. In
     fact, Mr. Safer's suggestion is as odious to Ukrainians as would be the
suggestion that Israel
     would be better off under German rule  would be odious to Jews. No, Mr.
Safer's suggestion is
     more odious - this  because Berlin today  is not ruled by former Nazis,
whereas Moscow today is
     ruled by people who just a few years ago were ardent Communists and who
today continue to be
     ardent imperialists.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Ukrainian Anti-Semitism

     Is there any? Of course there is.  Anti-Semitism  is universal. Ukraine
has some, just as does
     the United States or Canada or Israel. But is  there more anti-Semitism
in Ukraine than
     elsewhere? 60 Minutes said so  - as much as said that Ukraine leads the
world in anti-Semitism -
     but failed to  provide any evidence of this, and in fact does  not seem
to be aware of how to go
     about obtaining such evidence.

     The American Jewish Committee  did a better job - it sponsored a survey
in 1992 about attitudes
     toward Jews in  the  republics  of  the  former  Soviet  Union, and its
findings do not support 60
     Minutes' allegations:

     Based on the total of anti-Jewish responses to items appearing in the
     questionnaire, the  rank order of the states from most hostile to least
hostile
     toward Jews in 1992 is  as  follows:  Uzbekistan, Belarus,  Kazakhstan,
Lithuania,
     Azerbaijan,  Russia,  Latvia, Ukraine,  Moldova and Estonia. (Ukrainian
Weekly,
     June 21, 1992, p. 6)


     Worthy of note,  too,  is that between  1990 and 1992, attitudes toward
Jews became more negative
     in all  of  the  above  republics, with  the  exception  of Ukraine and
Moldova, in which two republics
     the attitudes became more positive. The failure of Ukraine to rank high
on anti-Jewish
     responses  in  this  survey  should have been noted  by 60 Minutes,  as
should the improvement in
     attitudes from 1990 to  1992. Instead  of  applauding  the  reality  of
favorable Ukrainian attitudes
     toward  Jews, and  the  reality that they  are getting  even better, 60
Minutes seemed bent on
     encouraging their deterioration.

     And,  if 60 Minutes had wanted  personal testimony concerning Ukrainian
attitudes toward Jews to
     bolster the dry facts coming from the  opinion poll, then it could have
consulted any number of
     Ukrainian Jews who would have been happy to correct 60 Minutes' biases.
The above-mentioned
     Iosep Zissels, for  example, would  have offered  observations such  as
that "There was a time when
     the  leaders   of  Pamiat  [or  "Pamyat"  -  the  Russian  anti-Semitic
organization] would travel from
     Russia to recruit  supporters in Ukraine.  They didn't find any. We are
well aware of this fact"
     (Ukrainian Weekly, January 26, 1992, p. 4)



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Jewish Ukrainophobia

     Is  there any? Of  course there is. Jewish  Ukrainophobia is universal.
Ukraine has some, just
     as does the United States or Canada or Israel. But is there more Jewish
Ukrainophobia in
     Ukraine than elsewhere? Don't  ask 60 Minutes - to  ask such a question
is to violate rules of
     political correctness.

     One thing missing from the above discussion of Ukrainian anti-Semitism,
then, is any mention of
     the reciprocal attitude of Jewish Ukrainophobia (or  more  generally of
Jewish phobic responses
     toward Gentiles or peoples of any other creed). But perhaps we would be
able to evaluate
     statistics on the rate of Ukrainian anti-Semitism more intelligently if
we were able to put them
     side by  side  with statistics  on Jewish  Ukrainophobia. If  Ukrainian
anti-Semitism shows a
     declining trend over some interval, would this fact  not be enriched by
a comparison with the
     trend  of Jewish Ukrainophobia over the same interval? In  a discussion
of Ukrainian-Jewish
     relations,  how  is  it conceivable  that  the attitudes  of Ukrainians
toward Jews is deemed relevant
     and susceptible to  quantification, but  the attitudes  of  Jews toward
Ukrainians is not? Here, as
     in  several other instances  above, we see a  curious paralysis of  the
comparative function, a
     puzzling Ukrainian passivity  in allowing  the Jewish  side to set  the
agenda for discussion and to
     limit  its parameters. Ukrainian motes are put under the microscope and
measured and analyzed,
     but Jewish beams are not.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     Mailbag

     60 Minutes' Mailbag comment on October 30, 1994 - the Sunday  following
the original The Ugly
     Face of  Freedom  broadcast - was inadequate. It failed  to retract  or
correct any of the
     misinformation  noted above. It failed to present the other side of the
story. It continued to
     pour fuel on the fire.

     Of what possible relevance is it that  - as 60 Minutes reports a letter
as saying - a fraction of
     Ukrainians refuses  to  admit  that  they collaborated with the  Nazis?
Possibly, some minuscule
     fraction does irrationally refuse to admit this  (60 Minutes offered no
data, of course) - but so
     what? The same  might  be true  of  every  other group.  Possibly  some
minuscule fraction of Jews
     irrationally refuses to admit that Jews collaborated  with the Nazis (I
don't have any data
     either), and yet 60 Minutes does not seem to find the existence of this
group noteworthy enough
     to broadcast.

     The following Sunday, November 6,  1994, 60 Minutes  continued to focus
on the Ukrainian reaction
     to the original  broadcast, but without correction, without retraction,
without apology. 60
     Minutes is willing to go as far as admitting that Ukrainians are upset,
but not as far as
     divulging that the cause  of that  upset is irresponsible and negligent
reporting.

     As of November 21, 1997, 60 Minutes has not broadcast any correction or
retraction or apology.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     A Sense of Responsibility

     Jews have lived  with no other peoples as intimately and for as long as
they have with
     Ukrainians.  In this shared history, there have been bright periods and
dark episodes. It is
     possible  to imagine  a  shared  future in  which  the  bright  periods
predominate and the dark
     episodes  are  banished.  This  is the future that Ukrainians and  Jews
should strive toward, this
     is the image that  should guide them in their dialogues and that should
have guided Mr. Safer in
     his  broadcast. Perhaps  it  is  already the attitude that inspires the
majority of both Ukrainians
     and Jews.

     The Jewish claim  to a share of  the newly-created nation of Ukraine is
as tenable as that of the
     ethnic  Ukrainians and  of  the ethnic Russians and  others  who reside
there. At present, all three
     of  these  groups are beginning to mine  that claim  in relative peace.
Differences are being
     overlooked, cooperation is the norm, a bright future is possible.

     Into  this scene burst  immature  and  undiplomatic people  like Morley
Safer needing a sensational
     story, Simon Wiesenthal desperate to retain his relevance in the modern
world by having it
     believed that 1941 is  repeating  itself, and Yaakov Bleich disoriented
by having been plucked
     from the United States to  fill this exotic role  of rabbi of Ukraine -
and these three show no
     grasp of the political situation, no comprehension of the complex world
that they are
     simplifying into their  stereotypes,  no sympathy  for  impulses toward
reconciliation that are
     manifest  on  all  sides,  certainly  no sense  of  responsibility  for
nurturing these impulses. This
     gang  of  three has  no  stake in Ukraine - Mr. Safer  leaves  for home
immediately after reading his
     lines into the camera, Mr. Wiesenthal lives in Vienna (where needing to
get along with Germans
     but  not Ukrainians, he expediently  concludes  that Germans weren't as
bad as Ukrainians), and
     Yaakov Bleich -  unhappy in his discovery  that in slinging mud he  has
become muddied, every day
     more deeply convinced that he has been miscast in this role of rabbi of
Ukraine - we may expect
     will shortly be catching a plane for home.  What do any of them care if
they are stirring up a
     hornet's nest in Ukraine?

     The Jews  who are left behind in  Ukraine, who have a stake in Ukraine,
who need to get along - to
     these 60 Minutes does  not  give air time. It's  the irresponsible ones
with nothing to lose who
     are able to offer the more sensational testimonials.

     And not only does 60 Minutes' trio of provocateurs have nothing to lose
from chaos erupting in
     Ukraine, they have this  to gain  - that if chaos does erupt, they will
be able to play the role
     of  prophets  who foretold  its  coming, and they  will  do  this quite
overlooking that they helped it
     come.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     What 60 Minutes Should Do

     (1) 60 Minutes owes its viewers a detailed correction, a retraction, an
apology. The product
     was defective, it is dangerous, it must be recalled.

     Acknowledging that Ukrainians are upset or that  they are protesting is
not a correction, it is
     not a  retraction, and it is  not  an apology. Directing  attention  to
Ukrainian feelings is 60
     Minutes' way of deflecting attention away from its own negligence.

     60  Minutes has valiantly investigated and exposed hundreds of corrupt,
or merely erring, people
     and institutions - the  time has come to  turn the focus inwards and to
investigate and expose
     itself. Of  course  this  can only  be done objectively  by an external
investigator relying on his
     or her own independent staff. Inviting such an external investigator to
do a 60 Minutes story
     is  the right thing to do; it will be appreciated  and admired; it will
raise 60 Minutes'
     integrity from its currently lowered position to a new pinnacle. Damage
control won't work. If
     60 Minutes really wants  respect, it should broadcast a story on itself
and call it "The Ugly
     Face of 60 Minutes."

     As the  misinformation  that was planted in the original  twelve-minute
segment will take longer
     than twelve  minutes to  uproot, 60  Minutes  should  devote an  entire
nominal sixty minutes to its
     correction,   retraction,  and   apology  -  only  such  a  substantial
allocation of time can begin to
     undo the damage.  At  the  other extreme, a correction, retraction, and
apology confined to
     Mailbag will be next to worthless.

     (2)  60  Minutes should upgrade  its research  library  by acquiring at
least the two-volume
     Ukraine: A  Concise Encyclopaedia,  the  five-volume  Encyclopaedia  of
Ukraine, Orest Subtelny's
     Ukraine: A History, and Raul Hilberg's The  Destruction of the European
Jews. This seems a
     modest investment to plug a huge and dangerous gap in awareness.

     (3) But books are nothing  if they are sitting on the shelves of biased
researchers. Find out
     who contributed to the travesty of  "The  Ugly Face of Freedom" and get
rid of them. And don't
     worry about  their careers - with their  special talents, they will  be
able to get good jobs with
     supermarket tabloids  writing about sightings of Elvis Presley  and UFO
landings.

     (4)  60  Minutes  should  examine with  a  more skeptical eye materials
concerning Ukrainians, and
     concerning Eastern Europeans generally,  that come from biased sources.
As a minimal step, 60
     Minutes could adopt the rule of thumb that anyone who considers Eastern
Europeans to be
     sub-human might better be assigned to some other topic.

     (5)  60 Minutes  should not be  afraid  to  consult sources capable  of
balancing a biased story.
     There  are  a large number of  historians and  other academics (some of
whom are Ukrainian or East
     European, some of whom are  Jewish, some of whom are both, some of whom
are neither) that could
     have  told  60 Minutes at a glance  that "The Ugly Face of Freedom" was
bunkum.

     (6) 60 Minutes should rethink its heavy-handed reliance  on the gimmick
of interviewing by
     ambush by means of which the side favored by 60 Minutes  is apprised in
advance of the nature of
     the  interview, has  a  chance to organize his thoughts, and  comes out
looking good whereas the
     side ambushed  is misled into  believing  that  the  interview  will be
supportive, but then is hit
     with  questions that are  hostile  and for  which he is unprepared. The
ambushed interviewee is
     discomposed, flustered, fumbles in  trying to collect his thoughts, the
camera zooms in on his
     confusion,  and  he appears  duplicitous.  It may  be a  tried-and-true
formula, but it doesn't fool
     every  viewer  and  constitutes poor journalism  in  the case where the
interviewee is innocent,
     where he would have granted the interview even if he hadn't been misled
as to its intent, and
     where nothing more  damning  is  extracted  from  him  other  than  his
consternation at having been
     betrayed.

     (7)  In  order  to permit  the  viewer to  verify  the  accuracy  of  a
60-Minutes translation, the
     original  statement should remain audible and not be muted to the point
of unintelligibility, and
     transcripts provided by  60 Minutes should include  the original of any
statements that had been
     broadcast in translation.

     (8) 60 Minutes should rely on  professional translators with accredited
competence in the
     original language who  might be counted  on to  provide an  undistorted
translation. Particularly,
     60  Minutes should expect that if  it  relies  on  a Russian who merely
claims that he understands
     Ukrainian, it is inviting the sort of biased mistranslation that it did
in fact get in its
     broadcast.

     (9) 60 Minutes should not tackle a complex, multi-faceted  story unless
it is willing to invest
     sufficient  resources to get it right. In a typical 60  Minutes story -
say the exposing of a
     single corrupt  individual - the  number of  issues involved,  and  the
amount of data that is
     relevant, is small, can be gathered with a modest research  outlay, and
can readily be contained
     within  a  12-minute segment. "The Ugly Face of Freedom,"  in contrast,
presented conclusions on a
     dozen topics any one of  which would  require the  full  resources of a
single typical 60 Minutes
     story to present fairly  - and so,  little  wonder  that most  of these
conclusions turned out to be
     wrong.

     (10)  60  Minutes should  heighten  its  awareness of  the  distinction
between raw data and
     tenth-hand rumor.  A  hospital  administrator examining  a document and
explaining how he knows
     that it  is  a  forgery  is  raw data  from which 60  Minutes  might be
justified in extracting some
     conclusion; that Symon Petliura slaughtered 60,000 Jews is a tenth-hand
rumor which 60 Minutes
     is  incompetent to evaluate and  which  might constitute disinformation
placed by a
     special-interest group intent  on  hijacking a story and forcing it  to
travel in an unwanted
     direction.

     (11) 60 Minutes should ask Mr. Safer to resign. Mr. Safer's conduct was
unprofessional,
     irresponsible, vituperative. Mr. Safer has demonstrated an inability to
distinguish impartial
     reporting from rabid  hatemongering and as  a result has  no  place  in
mainstream journalism. He
     has lost his credibility.

     Mr.  Safer, too, will be welcomed  by the supermarket tabloids where he
will find the heavy burden
     of logic and consistency considerably lightened, and the constraints of
having to make his words
     correspond to the facts mercifully relaxed.

     (12) 60 Minutes should do a story on Simon Wiesenthal and assign  it to
a reporter and to
     researchers   who   have  the  courage  to  consider  objectively  such
politically-incorrect but arguable
     conclusions as that Mr. Wiesenthal's stories are self-contradictory and
fantastic, that his
     denunciations have  sometimes proven to  be irresponsible, and  that he
spent the war years as a
     Gestapo agent.



CONTENTS:
     Preface
     The Galicia Division
     Quality of Translation
     Ukrainian Homogeneity
     Were Ukrainians Nazis?
     Simon Wiesenthal
     What Happened in Lviv?
     Nazi Propaganda Film
     Collective Guilt
     Paralysis of the Comparative
     Function
     60 Minutes' Cheap Shots
     Ukrainian Anti-Semitism
     Jewish Ukrainophobia
     Mailbag
     A Sense of Responsibility
     What 60 Minutes Should Do
     PostScript



     PostScript

     A  discussion  relevant to  the  above  critique  concerns  third-party
attempts to incite
     Ukrainian-Jewish  animosity  and can  be  found  within  the  Ukrainian
Archive at Ukrainian
     Anti-Semitism: Genuine and Spontaneous or Only Apparent and Engineered?
The relevance lies in
     the fact that  The Ugly  Face of 60 Minutes  which you  have  just read
above has been the target of
     a crude attempt at  anti-Semitization, and at the discreditation of the
author, myself, as is
     documented  particularly  at  Lubomyr  Prytulak:  Enemies   of  Ukraine
anti-Semitize The Ugly Face of
     60 Minutes.



HOME DISINFORMATION 60 MINUTES







     HOME DISINFORMATION PETLIURA 1441 hits since 23Mar99

     Symon Petliura An Introduction

     Long after Symon  Petlura had gone into exile and was  living in Paris,
armed
     resistance broke out again and  again in his  name  in Ukraine. Indeed,
even today his
     name  is  still regarded by the Ukrainian masses  as the symbol of  the
fight for freedom.



     Symon Petliura: An Introduction


     Is Symon Petliura the man who "slaughtered 60,000 Jews"? Symon Petliura
is
     relevant to the  Ukrainian  Archive primarily because he led  the fight
for Ukrainian
     independence at the beginning of the twentieth century, and secondarily
because
     Morley Safer in his infamous 60 Minutes broadcast of 23Oct94,  The Ugly
Face of
     Freedom, summed him up this way:
     Street names have been changed. There is now a Petliura Street.
     To Ukrainians, Symon Petliura was a great General, but to Jews,
     he's the man who slaughtered 60,000 Jews in 1919.

     Or is Symon Petliura  a fighter for Ukrainian independence?  But as the
documents
     in this  PETLIURA section  will  begin to suggest, Safer's contemptuous
dismissal is not
     quite  accurate and does not quite tell  the whole story. We can  begin
with a few
     short  excerpts to provide background on Petliura from his entry in the
Encyclopedia
     of Ukraine:

     Petliura, Symon [...] b 10 May 1879 in Poltava, d 25 May 1926 in
     Paris. Statesman and publicist; supreme commander of the UNR Army
     and president of the Directory of the Ukrainian National Republic.

     (T. Hunczak in Danylo Husar Struk (ed.), Encyclopedia of Ukraine,
     1993, Volume III, p. 856)


     After the signing of the UNR-Polish Treaty of Warsaw in April 1920,
     the UNR Army under Petliura's command and its Polish military ally
     mounted an offensive against the Bolshevik occupation in Ukraine.
     The joint forces took Kiev on 7 May 1920 but were forced to retreat
     in June. Thereafter Petliura continued the war against the
     Bolsheviks without Polish involvement. Poland and Soviet Russia
     concluded an armistice in October 1920, and in November the major UNR
     Army formations were forced to retreat across the Zbruch into
     Polish-held territory and to submit to internment.

     (T. Hunczak in Danylo Husar Struk (ed.), Encyclopedia of Ukraine,
     1993, Volume III, p. 856)


     In late 1923, faced with increased Soviet demands that Poland hand
     him over, he was forced to leave for Budapest. From there he went to
     Vienna and Geneva, and in late 1924 he settled in Paris. In Paris he
     founded the weekly Tryzub, and from there he oversaw the activities
     of the UNR government-in-exile until his assassination by a
     Bessarabian Jew claiming vengeance for Petliura's purported
     responsibility for the pogroms in Ukraine (see Schwartzbard Trial).
     He was buried in Montparnasse Cemetery.

     (T. Hunczak in Danylo Husar Struk (ed.), Encyclopedia of Ukraine,
     1993, Volume III, p. 856)


     The above  reference to Petliura's assassin  being motivated  by Jewish
vengeance can be
     taken in two ways: literally or as part of Kremlin-manufactured plot.

     Assassinated  by  a  Jew?  In the first case, if the  assassination was
indeed the
     work of a lone Jew longing for vengeance, then it might not be amiss to
wonder
     whether there  has  ever  been any  great Jewish  leader who  has  been
assassinated by a
     Ukrainian for wrongs  committed by Jews against Ukrainians, or  for any
other reason
     for  that matter. If not, and  I think not,  then one might wonder also
what the
     respective statistics might be  for all cross-ethnic  assassinations of
leaders and
     officials of not only the highest rank, but of any rank as well, and to
wonder
     finally   whether  any  differences  in   such  statistics   might   be
attributable to a
     differential  incitement  to  vengeance  within  Jewish  and  Ukrainian
cultures.

     Or  assassinated  by   the  Kremlin?   However,  crediting  Bessarabian
watchmaker,
     Yiddish poet, and assassin Shalom Schwartzbard's claim that he murdered
Petliura to
     satisfy a Jewish  longing for  vengeance is possibly  to be taken in by
Kremlin
     disinformation,  as  the following passage explains (where the spelling
becomes
     "Schwarzbart"):

     According to Bolshevist misinformation, the Jews are to blame for the
     murder of Petlura. [...]

     The choice of the person who was to commit the murder has always
     served as the basis for the invention of lies and legends about the
     actual murder itself. They have always chosen persons to whom - in
     the event of their arrest - credible tales about motives other than
     the orders of the Kremlin, motives of a personal or political
     character, could be imputed, so as to conceal the fact from the court
     that the order to murder was issued by Moscow.

     In the case of Petlura, a Jew, Schwarzbart, was instructed by Moscow
     to carry out the murder. He received orders to give himself up of
     his own accord to the police as a Communist agent, in order to start
     a political trial in this way. Thus there was a two-fold purpose
     behind this murder: to murder Petlura who was a danger to the
     Bolsheviks, and to direct the political trial of this murder in such
     a way that the person of Petlura and the Ukrainian government which
     he represented, as well as the national liberation movement, which
     was a danger to Moscow, could be defamed from the political point of
     view. It was Schwarzbart's task during this trial to conceal the
     part played by the Russian GPU in this murder and to pose as a
     national avenger of the Jewish people for the brutal pogroms
     committed against them by various anarchist groups, who operated in
     Ukraine during the years of the revolution, that is from 1919 to
     1921, and in the interests of Russia also fought against the
     Ukrainian state. The blame for the pogroms carried out by these
     groups was to be imputed to Petlura. By planning the trial in this
     way the Russians managed to gain a two-fold success. In the first
     place, they succeeded in winning over most of the Jews in the world
     for the defence of the Communist agent Schwarzbart and in arousing
     anti-Ukrainian feelings, which, incidentally, persisted a long time,
     amongst the Jews, and, secondly, as a result of the unjust verdict of
     the Paris court, the Russians and other enemies of an independent
     Ukraine were able to obtain "the objective judgement of an impartial
     court in an unprejudiced state," which could then be used in
     anti-Ukrainian propaganda. For years the Russians made use of this
     judgement in order to defame Petlura in the eyes of the world and to
     misrepresent the Ukrainian state government which he represented and
     the Ukrainian liberation movement as an anti-Semitic, destructive and
     not a constructive state movement, which would be capable of ensuring
     human democratic freedoms to the national minorities in Ukraine. The
     jury of the Paris court, who consisted for the most part of
     supporters of the popular front at that time and of socialist
     liberals, refused to believe the testimony of the numerous witnesses
     of various nationalities, which clearly proved that Petlura had
     neither had any share in the pogroms against the Jews, nor could be
     held in any way responsible for them. They ignored the actual facts
     of the murder, and by their acquittal of the murderer rendered
     Bolshevist Moscow an even greater service than it had expected. Thus
     Moscow scored two successes. But it did not score a third, for the
     Paris trial did not help Moscow to change the anti-Russian attitude
     of the Ukrainians into an anti-Semitic one or to conceal its
     responsibility for the murder of Petlura from the Ukrainians.

     (Anonymous, Murdered by Moscow: Petlura - Konovalets - Bandera,
     Ukrainian Publishers Limited, London, 1962, pp. 8-9)


     Three reflections arise from the Schwartzbard assassination:

     (1) Juror historians. One wonders whether the jurors in a criminal case
are
     competent  to arrive  at  a fair determination  of historical truth, or
whether they are
     more likely to bring with them personal convictions of historical truth
which are
     likely to be unshaken by the evidence.

     (2) French justice. The acquittal of a self-confessed assassin might be
an outcome
     peculiar to French  justice.  Other Western states might more typically
require the
     conviction of  a self-confessed  assassin, and consult his motives only
to assist in
     determining the severity of sentence. A  comment which in part reflects
on the French
     acquittal:

     It is a strange paradox that the once so sacred right of asylum, even
     for the spokesmen of hostile ideologies and political trends,
     nowadays does not even include the protection of the fundamental
     rights of life of the natural allies of the West in the fight against
     the common Russian Bolshevist world danger.

     (The Central Committee of the Anti-Bolshevik Bloc of Nations (ABN),
     Munich, December 1961, in Anonymous, Murdered by Moscow: Petlura -
     Konovalets - Bandera, Ukrainian Publishers Limited, London, 1962, p.
     65)


     (3) True-believer  assassins. If  an assassin  is sent  by the Kremlin,
then is it
     necessary for  the  Kremlin to  find one who is personally committed to
the
     assassination? The answer  is yes. This is because  a  Soviet  assassin
sent to Paris
     has  some opportunity to defect  and to seek political asylum. He might
choose to do
     so to escape totalitarianism, to raise his standard of living, to avoid
going through
     with  the  assassination,  and  in  the  Petliura  case  to  avoid  the
punishment that was
     being  anticipated from the  French  courts. On  top  of that, he  must
realize that once
     he  has carried out  the  assassination, he becomes a potential witness
against the
     Kremlin, and so might find  the Kremlin rewarding him with  a bullet to
the back of his
     head for the success of his mission.

     Thus, it is essential  for the Kremlin to ensure that  the assassin  be
energized with a
     zealous committment to his mission. One way to achieve such committment
is to hold
     his  family  hostage. Another way  is  to  incite in him  a  thirst for
revenge based on
     wrongs done to  his  people.  Thus,  even if the Kremlin  did order the
assassination of
     Petliura, and even if the  Kremlin's selection of  a Jew to perform the
assassination
     was  for the political  reasons outlined in the quotation above, it may
nevertheless be
     true  that a Jewish  thirst for revenge played a useful  role, and that
all the Kremlin
     had  to  do  to inspire  the requisite  motivation was  to propose  the
disinformation that
     Petliura was the appropriate target of that revenge.

     Pogromist or fighter  for  independence?  The Encyclopedia  of  Ukraine
entry ends
     with:

     [S]ince the mid-1920s he has personified, perhaps more than any other
     person, the struggle for Ukrainian independence. The personification
     seemingly also extends to the issue of the pogroms that took place in
     Ukraine during the revolutionary period of 1918-1920, and Petliura
     has frequently been invested with the responsibility for those acts.
     Petliura's own personal convictions render such responsibility highly
     unlikely, and all the documentary evidence indicates that he
     consistently made efforts to stem pogrom activity by UNR troops. The
     Russian and Soviet authorities also made Petliura a symbol of
     Ukrainian efforts at independence, although in their rendition he was
     a traitor to the Ukrainian people, and his followers (Petliurites)
     were unprincipled opportunists.

     (T. Hunczak in Danylo Husar Struk (ed.), Encyclopedia of Ukraine,
     1993, Volume III, p. 857)


     A continuing threat to  the Kremlin. Petliura's leadership of the fight
for
     Ukrainian independence did not  end  with his withdrawal from the field
of battle:

     Long after Symon Petlura had gone into exile and was living in Paris,
     armed resistance broke out again and again in his name in Ukraine.
     Indeed, even today his name is still regarded by the Ukrainian masses
     as the symbol of the fight for freedom [...].

     (Dr. Mykola Kovalevstky, in Anonymous, Murdered by Moscow: Petlura -
     Konovalets - Bandera, Ukrainian Publishers Limited, London, 1962, p.
     28)


     However  real  the  continuing  resistance  that  was  carried  on   in
Petliura's name, the
     Russian and Soviet authorities - in order to justify Cheka executions -
     indiscriminately  cited  Petliura as  the  author of real  and imagined
anti-Soviet
     actions. For example, summarizing the year 1921 alone, historian Sergey
Petrovich
     Melgunov relates:

     Particularly large was the number of Petlura "conspiracies" then
     discovered. In connection with them sixty-three persons (including a
     Colonel Evtikhiev) were shot in Odessa, batches of fourteen and
     sixty-six in Tiraspol, thirty-nine in Kiev (mostly members of the
     intelligentsia), and 215 in Kharkov - the victims in the latter case
     being Ukrainian hostages slaughtered in retaliation for the
     assassination of certain Soviet workers and others by rebels. And,
     similarly, the Izvestia of Zhitomir reported shootings of twenty-nine
     co-operative employees, school teachers and agriculturalists who
     could not possibly have had anything to do with any Petlura
     "conspiracy" in the world.

     (Sergey Petrovich Meglunov, The Red Terror in Russia, London, 1925,
     pp. 88-89)


     Thus, if the impression gleaned from the Shapoval volume is correct (to
the effect
     that the control  of the Cheka-GPU-NKVD lay overwhelmingly in the hands
of Jews), then
     the situation might be summarized  by saying that even while  Jews were
in reality
     pogromizing  Ukrainians throughout  Ukraine (as  we saw in the Melgunov
quotation
     immediately  above),  they  were simultaneously  pogromizing  Ukrainian
leaders in the
     diaspora,  as  by the assassinations of,  among others,  Symon Petliura
(1926) in Paris
     by  Cheka agent Schwartzbard employing  a  handgun,  of  Colonel Yevhen
Konovalets (1938)
     in  Rotterdam by GPU  agent Valyukh  employing a  package  bomb, of Lev
Rebet (1957) as
     well as Stepan Bandera (1959)  both in  Munich  and both by  KGB  agent
Bohdan Stashynsky
     employing a  poison  pistol  loaded  with  cyanide.  This  same  Bohdan
Stashynsky
     eventually  defected to the West  where  he confessed to the  two above
assassinations,
     thereby  demonstrating  the  reasonableness  of  the distrust that  the
Kremlin might feel
     toward its own assassins, as well as the reasonableness  of the  unease
that the
     assassins might feel concerning being distrusted.

     Cause and  effect. As  is  often the  case with  respect to  historical
events, the
     thread  of  cause and effect is  difficult  to untangle.  When Petliura
makes the
     following statement in his Army Order No. 131, he assumes  that pogroms
cause an
     opposition to Ukrainian independence:

     Our many enemies, external as well as internal, are already profiting
     by the pogroms; they are pointing their fingers at us and inciting
     against us saying that we are not worthy of an independent national
     existence and that we deserve to be again forcefully harnessed to the
     yoke of slavery.


     However,  it is also plausible that causality  proceeds in the opposite
direction -
     that  Jewish opposition  to  Ukrainian independence causes pogroms.  Of
course, the
     causal link can act in both directions simultaneously, with pogroms and
opposition
     each fuelling the other in an escalating spiral. Who might start such a
spiral and
     who might encourage it? Petliura views the pogroms not  as spontaneous,
but as
     incited by "adventurers"  and "provocateurs." If he is  right, then  we
may ask who
     might have sent these adventurers and provocateurs? Who might have been
paying them
     to do their work? Perhaps the answer is those who  might have preferred
to absorb
     chunks  of  a  dismembered  Ukraine  rather  than  coexisting  with  an
independent Ukraine -
     most  particularly, Russia and Poland.  And perhaps those who wanted to
increase
     emigration of Jews out  of Ukraine -  the Zionists. Russia, Poland, and
Zionism
     benefitted from pogroms  on Ukrainian territory. All who wanted to live
peacefully in
     Ukraine  -  whether they were  Ukrainians or  Jews - suffered from  the
pogroms.

     To see the links to the documents in the Petliura section, please click
on the
     PETLIURA link below.






     Borys Martos Government Proclamation 12Apr1919 The scum of humanity

     Above all the Government will not tolerate any pogroms against the
     Jewish population in the Ukraine, and will employ every available means
     for the purpose of combating these abject criminals, dangerous to the
     State, who are disgracing our nation in  the eyes  of all the civilized
nations
     of the world.


     Borys Martos (1879-1977) was a Ukrainian political
     leader, co-operative organizer, and educator.


     From a Government Proclamation
     To the People of the Ukraine

     Riwne, April 12, 1919

     To preserve the peace  and  to maintain public law and  order -  as the
first
     condition of a free life for all citizens of the Ukrainian Democratic
     Republic  -  the  Ukrainian Government will  fight with  all  its power
against
     violations of public order, will strike the brigands and pogrom
     instigators  with  the  severest  punishment and expose  them publicly.
Above
     all the Government will not tolerate any pogroms against the Jewish
     population in the  Ukraine, and will employ  every  available means for
the
     purpose of combating  these abject  criminals, dangerous  to the State,
who
     are disgracing our nation  in the eyes  of all the civilized nations of
the
     world.

     The Government of the Ukrainian Democratic Republic is certain that the
     Ukrainian  people  -  who themselves  have  suffered  national  slavery
through
     many years and are conscious of the worth of national freedom and
     therefore proclaimed  before all things the national-personal  autonomy
of
     the minorities  in the Ukraine - will  support the Ukrainian Government
in
     eliminating these evil-doers who are the scum of humanity.






     HOME DISINFORMATION PETLIURA 625 hits since 23Mar99

     Arnold Margolin The Jewish Chronicle 16May1919 Interview on Petliura

     The pogroms have been perpetrated by the people of the Black Hundred
     and by provocateurs for the purpose of discrediting the Ukrainian
     government.



     An Interview with
     Dr. Arnold Margolin in 1919

     The Jewish Chronicle

     London
     May 16, 1919

     Dr.  Arnold Margolin,  Head  of  the  Ukrainian  Diplomatic Mission  in
London,
     Chairman of the "Jewish Territorial Society"  in the  Ukraine, was born
in
     Kiev (in 1877),  attended  Kiev University, and established himself  in
Kiev
     as an attorney. Since 1903 he had been noted as a counsel for the
     defense of the injured in pogrom excesses.  Besides, he participated as
a
     counsel for the defense  in many  agrarian and political court  trials.
For
     his revelations in the well-known Beilis case he was prosecuted by the
     Minister of Justice  of that  time, Shcheglovitov, with the result that
the
     further practice of law was forbidden to him. He has taken part in the
     Ukrainian Movement for many years, and has occupied himself with social
     problems in the Ukraine. After the Revolution he was a member of the
     Central Committee of the Socialist-Federalist Party, and for a time he
     was Deputy Minister for Foreign Affairs. In the spring of 1919 he went
     to Paris as a member of the Ukrainian Peace Delegation. Since January
     1920  he has  been  the  head of  the Ukrainian Diplomatic  Mission  in
London.
     -

     What is the attitude of the Jews toward the new Ukrainian State?

     On the question of independence of the Ukraine the Jews
     were split into two camps. On the one side there were the
     assimilated Jews who having been brought up in the
     All-Russian political spirit took a stand hostile to the
     new Ukrainian State. On the other side there were the
     majority of the Jews - the nationalists, Zionists and the
     Jewish Socialist Parties - who declared their sympathy for
     Ukrainian endeavors. The Jews who were themselves an
     oppressed nation welcomed with sympathy the national
     struggle of the Ukrainians.

     The Jews were also split as to their attitude toward the
     socialist program of the new state. The left wing of the
     Bund and Poalej-Zion went hand-in-hand with the left
     Ukrainian parties that were for the exclusion of the
     bourgeoisie from the government. The majority of Jews were
     on the side of those Ukrainian parties that interceded for
     the West-European political system. But in spite of these
     differences, almost all Jewish parties and organizations
     recognized the right of the Ukrainian nation to its
     independence.


     What is the attitude of the Ukrainian government toward the Jews?

     In the Ukraine which together with Galicia has a population
     of 40 millions there live 3 1/2 million (8%) Jews. After
     the Revolution the ruling power in the Ukraine rested in a
     parliament in which all parties of the country, including
     Jewish, were represented. That parliament ("Tsentralna
     Rada") granted the Jews more freedom and rights than they
     had anywhere in Europe at any time. All national
     minorities, of course Jews too, were granted autonomy. It
     must be stressed also that the Central Council (the
     Parliament) set up a Supreme Court to which those lawyers
     were appointed as judges, who had had courage to take a
     stand against the Russian government during the Beilis
     trial. -


     Here  Margolin narrated the fate of the Ukraine  after the overthrow of
the
     Tsentralna Rada and during the rule of Hetman Skoropadksy, and then
     continued:

     Hetman's rule lasted only eight months. [After its
     overthrow] the Petlura Government renewed the autonomy of
     national minorities and again appointed Jewish ministers,
     viz. Mr. Goldelman and myself. Jews belong also to the
     diplomatic missions which have been sent abroad by the
     Ukrainian government. The noted Jewish historian, Dr.
     Wischintzer, one of the editors of the Jewish Encyclopedia,
     is the secretary of the Ukrainian legation in England.


     How does this government's attitude agree with the fact of anti-Jewish
     pogroms?

     There is a difference between pogroms which, unfortunately,
     have occurred now in the Ukraine, and pogroms in Russia
     during the tsarist regime. While the tsarist government
     had itself instigated and organized pogroms, the Ukrainian
     government is in no way responsible for them. In November
     1918 I myself saw the proclamations of the government in
     the Ukrainian villages and cities which very vehemently
     condemned the pogroms and explained to the Ukrainian people
     that the Jews are Ukrainian fellow-citizens and brothers to
     whom full rights are due. When, however, demoralization
     had set in the units of the Ukrainian army, its worst
     elements began to plunder. Again the Ukrainian government
     rose vigorously against the pogroms, punishing with death
     the perpetrators of the pogroms and expressing its sorrow
     for the victims. To my regret, I must state that the
     latest pogroms which, as far as I know, took place during
     the months of February and March were exceedingly serious.
     They have been perpetrated by the people of the Black
     Hundred and by provocateurs for the purpose of discrediting
     the Ukrainian government.

     These occurences made a shocking impression upon me, and at
     the end of March I tendered the government my resignation.
     I recognized that fact that the government was blameless; I
     found it, however, hard to occupy an official post in a
     country in which my brothers were slaughtered. My
     resignation was not accepted and the government requested
     me to continue in my official duties, at least abroad. Now
     I am one of the four representatives of the Ukraine at the
     Peace Conference. There is no anti-Semitic tendency in the
     Ukrainian government.


     Margolin denies  that  Jews  are  playing  an  important  role  in  the
Bolshevist
     movement, as it is generally assumed. To be sure, there are also Jews
     among the Bolshevists, but among Jews in general the Bolshevists
     constitute merely an insignificant minority. The Jewish Zionist and
     other patriotic organizations received 70% of the votes at all
     elections. There were no Jews at all among the Russian sailors who
     played such an important part in the Bolshevist revolution.

     The fact that there are seemingly so many Jews among the Bolshevists,
     Margolin  attributed  to  the   circumstances   that  Jews  distinguish
themselves
     in all activity by their great energy, and hence the impression arises
     that there are many Jews in each political party.

     (The  Jewish  Chronicle, London, May  16,  1919,  in  F.  Pigido (ed.),
Material
     Concerning  Ukrainian-Jewish  Relations   during  the   Years  of   the
Revolution
     (1917-1921):  Collection  of Documents  and  Testimonies  by  Prominent
Jewish
     Political Workers, The Ukrainian Information Bureau, Munich, 1956)





     HOME DISINFORMATION PETLIURA 539 hits since 25Mar99

     Symon Petliura Jewish delegation 18Jul1919 Provocation of reactionaries
and imperialists

     The  delegation   asked  for  granting  of  an  opportunity  to  Jewish
intellectuals
     to work toward strengthening Ukrainian statehood, and for protection of
     the Jewish population against the excesses which have taken place as
     the result  of provocation on the part of various Russian reactionaries
and
     Polish imperialists  who  thus  wish  to discredit  the whole Ukrainian
cause in
     the eyes of Europe.


     Reception of a delegation
     of Jewish citizens
     by Petlura.

     On July 17 of this year the Commander-in-Chief Petlura received a
     delegation of Jewish citizens at the Office of the Directorate in
     Kamenets-Podolsk. The Delegation included: Dr. Meier Kleiderman, the
     representative of the Jewish community; Alterman, the representative of
     the Zionist organization; Gutman, the representative of the rabbis;
     Kreis, the representative  of  artisans; Bograd,  the representative of
the
     Poalej-Zion Party.

     Petlura  addressed  the  Delegation with  a short  speech  in  which he
declared
     that he himself as well as the government were always standing on the
     side of the  Jewish people, and were waging war against those  elements
who
     incited the unenlightened masses to various excesses against Jews. The
     Commander-in-Chief invited the representatives of the Jewish people  to
a
     closer cooperation of both peoples for the good of the Ukrainian State,
     for, only with united forces would it be possible to look after the
     interests of both peoples, which had always been identical.

     The Jewish delegation assured the Supreme Commander that all strata of
     the Jewish people, hand-in-hand with the Ukrainian people, would defend
     the independent Ukraine, because only a Ukrainian democratic government
     could guarantee full rights to the Jews. The delegation asked for
     granting of an opportunity to Jewish intellectuals to work toward
     strengthening Ukrainian statehood, and for protection of the Jewish
     population against the excesses which have taken place as the result of
     provocation on the part of various Russian reactionaries and Polish
     imperialists  who thus wish to  discredit the  whole Ukrainian cause in
the
     eyes of Europe.

     Petlura pledged himself to apply  the severest measures  in suppressing
the
     crimes of the anti-Jewish agitators, and asked the delegation in
     particular to exert their influence also upon the Jewish population
     behind the battlefront  that they should support the Ukrainian  Army in
its
     struggle against the Bolshevists.

     (Trudowa Hromada, July 18, 1919.)





     HOME DISINFORMATION PETLIURA 486 hits since 25Mar99

     Symon Petliura Decree of Cabinet 18Aug1919 Enemies organize pogroms

     The Ukrainian and Jewish peoples both of whom work at the
     reconstruction of the Ukrainian Democratic Republic, find themselves in
     the face of the common enemies who are trying to sow discord and
     anarchy in order to destroy the Ukrainian Republic which they hate.


     Decree of the Cabinet Council
     of the
     Ukrainian Democratic Republic.

     August 18, 1919.
     (Record of the Proceedings No. 171)

     The Cabinet Council,  after  hearing  the report of  the  Minister  for
Jewish
     Affairs, Mr. P.A. Krasny, on the situation as it appeared in connection
     with  the anti-Jewish pogroms in  the Ukraine - particularly in  Kiev -
and
     in connection with the reaction of public opinion abroad, resolve as
     follows:

     The   Ukrainian  and   Jewish  peoples  both  of  whom  work   at   the
reconstruction
     of  the  Ukrainian Democratic Republic, find themselves  in the face of
the
     common enemies who are trying to sow discord and anarchy in order to
     destroy the Ukrainian Republic which they hate. For this purpose your
     enemies organize pogroms, spin provocative news about pogroms in the
     Ukraine so as to exploit them for their people - with the help of the
     Polish ruling classes, or of the Denikin reactionaries. In deliberately
     lying and provocative reports they  are changing arbitrarily the places
of
     the pogroms which are arranged in the Ukraine by the Bolsheviks and by
     the reactionary clique who are in close connection with Denikin's and
     Polish  reactionary circles'  secret plans.  In mendacious publications
and
     in public letters addressed to the leading representatives of European
     countries, all these happenings are charged to the account of the
     government of the Ukrainian Democratic Republic, although its aim is to
     suppress vigorously all pogroms.

     In view of the fact that such provocations and aims of the Polish and
     Denikin  reactionaries  endanger  the  struggle  for   freedom  of  the
Ukrainian
     Republic as well as the peaceful coexistence of the peoples of the
     Ukraine, the government of the Ukrainian Democratic Republic have set
     themselves the most urgent task of doing away with all possibility of
     provocations, pogroms or other excesses, and of calling to account all
     persons hostile to the Ukrainian State, who are doing the treacherous
     pogrom work in the Ukraine.

     The Government has decided:

     1. To make at  once a proposal to the Commander-in-Chief, Petlura  that
he
     issue an order by which all commanders of the respective bodies of
     troops, from the lowest to the highest ones, would be called to account
     for negligence and tolerating pogrom excesses, and that they would be
     immediately arrested as traitors and handed over to a special
     court-martial which would impose upon them the severest penalty,
     including the death sentence.

     2. To issue an order in the name of the Government and in  the  name of
the
     Commander-in-Chief to the Ukrainian partisans on the other side of the
     battlefront that they also 1. should take a vigorous action against the
     instigators of pogroms, 2. fight against particular treacherous pogrom
     bands and annihilate them - always remembering that the army of the
     Ukrainian  Democratic  Republic  does  not  tolerate  pogroms   on  its
victorious
     march and inflicts the severe punishment upon all the guilty ones.

     3.  To  appoint   immediately  a  special  government  commission  with
extensive
     powers of investigating pogroms and of combating them; the said
     commission to be composed of one representative from the following
     offices: The Commander-in-Chief, the Inspector General, the Minister of
     Justice, the Minister of Internal Affairs, and the Minister for Jewish
     Affairs. The Commission should proceed at once to the frontline to the
     area of liberated cities and other places of the Ukrainian Democratic
     Republic. The Commander-in-Chief should be advised to order an
     authorization with full powers to the Commission.

     4. Through inspections, the bodies  of troops and the commissioners  of
the
     Ukrainian Democratic Republic should be informed about the foreign
     provocative work of the enemies of the Ukrainian Republic, who exploit
     the pogrom excesses for their own purposes.

     5. By means of a special report from the Prime Minister, to inform the
     Directorate of the Ukrainian Democratic Republic of this Decree, and to
     manifest  the  Government's  firm  determination   and  effort  in  the
direction
     of removing completely any possibility of pogroms in the Ukraine.

     6.  To  issue  an  appropriate proclamation  of  the government to  the
people.

     7. The Minister for Press and Information should initiate an intensive
     campaign against pogrom arrangers; inform the foreign press and foreign
     public about the actual state of affairs, and protest against the
     outrageous slandering of the government of the Ukrainian Democratic
     Republic.

     8. The Minister of Justice should at once take steps that all those who
     are  guilty  of  pogrom  excesses,  i.e.  those who  already have  been
arrested
     as  well as  those  who may  be arrested,  should be  handed  over to a
special
     court.

     9. This Decree is to be made public.

     (Ukraina, August 21, 1919.)




     HOME DISINFORMATION PETLIURA 552 hits since 23Mar99

     Symon Petliura Army Order No. 131 26Aug1919 Do not stain those deeds

     It is time for you to understand that  the peaceful  Jewish population,
their
     children and women the same as ourselves have been oppressed and
     deprived of national freedom. They can not be alienated from us, they
     have of old been always with us and they have shared with us their joys
     and sorrows.


     Army Order of the Supreme Command
     of the Ukrainian Democratic Republic,
     August 26, 1919.
     No. 131


     Officers and Soldiers!

     It is  time for you to realize that the Jews together with the majority
of
     the Ukrainian population have recognized the evil of the
     Bolshevist-Communist invasion, and know already where the truth lies.
     The most important Jewish parties, such as: "Bund", "United Jewish
     Socialists", "Poalej-Zion" and "People's Party", have decidedly placed
     themselves  on  the side of  the  Ukrainian independent  state and  are
working
     together hand-in-hand for its good.

     It is time for you to understand that the peaceful Jewish population,
     their children and women the same as ourselves have been oppressed and
     deprived of national freedom. They can not be alienated from us, they
     have of old been always with us and they have shared with us their joys
     and sorrows.

     The gallant army which brings brotherhood, equality, and freedom to all
     peoples of the Ukraine should not be lending an ear to various
     adventurers and provocateurs who long for human blood. Likewise, the
     Army should not be a party to bringing a hard lot on the Jews. Whoever
     is guilty  of permitting such a heavy  crime is  a traitor and enemy of
the
     country and must be thrust out of human society.

     Officers and soldiers! The whole world cannot but admire our heroic
     deeds in the struggle for freedom. Do not stain those deeds - not even
     accidentally  -  by disgraceful  actions and do not bring  down burning
shame
     upon our state in the face of the whole world. Our many enemies,
     external  as  well as internal, are already  profiting by the  pogroms;
they
     are pointing their fingers at us and inciting against us saying that we
     are not worthy of an independent national existence and that we deserve
     to be again forcefully harnessed to the yoke of slavery.

     I, your Commander-in-Chief, tell you that this very moment the question
     of to be or not to be for our independent existence is being decided
     before the International Tribunal.

     Officers and soldiers! The judgement on this question rests in your
     hands, so decide it by showing an armed fist against our enemies
     remembering always that a clean cause demands clean hands. Be sure that
     a severe and lawful punishment by a people's court will overtake all
     enemies of our country; but remember also that vengeance - often the
     result  of  want  of careful  consideration - is  not  the  way  of the
Ukrainian
     Cossacks. I most  positively order  that  all those who are instigating
you
     to pogroms be thrust out of the army, and as traitors to the fatherland
     be handed over to the court. Let the court punish them according to
     their crimes by giving them the severest lawful penalty.

     The Government of the  Ukrainian  Democratic  Republic  recognizing the
harm
     done to the state by the pogroms has issued an appeal to the whole
     population of the Ukraine to withstand all attempts of the enemies who
     might arouse it to anti-Jewish pogroms.

     I command the whole army to obey this appeal and to provide for its
     widest dissemination among comrades-in-arms and among the population.

     This Army Order is to be read to all division, brigades, regiments,
     garrisons and squadrons of the Dnieper and Dniester armies, as well as
     the partisan detachments.


     The Commander-in-Chief:
     Petliura.

     The Chief of Staff of the Supreme
     Commander:
     Junakiv.



     F. Pigido (ed.), Material Concerning Ukrainian-Jewish Relations during
     the Years of the Revolution (1917-1921): Collection of Documents and
     Testimonies by Prominent Jewish Political Workers, The Ukrainian
     Information Bureau, Munich, 1956.





     HOME DISINFORMATION PETLIURA 504 hits since 25Mar99

     Symon Petliura Appeal to Ukrainian Army  27Aug1919 To sow discord among
us

     Let the death sentence overtake the perpetrators of pogroms and
     provocateurs.  I demand the strictest  discipline from you so that  not
even
     a hair of an innocent's head be touched.


     Appeal of the Commander-in-Chief,
     Petlura,
     to the Ukrainian Army.


     Soldiers of the Ukrainian Army!

     The Ukrainian Republican People's Army of the Dnieper and Dniester
     territories, now united into one army, is advancing victoriously, is
     crushing the enemy, gaining each day new territories of the Ukraine to
     liberate them from the Bolshevist brigands,  bringing with them freedom
to
     the Ukrainian people as well as the certainty of happy  days  of living
in
     a peaceful and orderly state.

     The Bolshevist anarchy and maladministration, the horrible Red terror,
     the tyranny of the extraordinary inquiry commission [the Cheka] and of
     other criminals for whom there is nothing sacred in life - have sapped
     our people's strength to the utmost and have flooded our steppes with
     human tears and with streams of blood of the innocent.

     Amidst a peal of church bells, with bread and salt, with flowers and
     tears of joy the weary, oppressed and pillaged Ukrainian people are
     greeting you, their valiant warriors, as liberators from the yoke and
     from Bolshevist atrocities, as flesh of their flesh and blood of their
     blood.

     A might national enthusiasm has seized our people at your entry into
     villages  and towns, and everywhere a festive reception is awaiting you
-
     and all this  has  been brought about by  you, officers and soldiers of
the
     Ukrainian army!

     You are living now  through glorious and never to be  forgotten moments
of
     your life, and together with you all peoples inhabiting the Ukrainian
     territory are experiencing the same enthusiasm.

     The holy  crusade for the  liberation  of  the oppressed, regardless of
their
     nationality, for the rule of law and order under freedom and democracy
     and the independence of our republic - these are the ideals in this
     struggle.

     The union of all democratic forces of all nationalities in the Ukraine,
     standing for the independence of our Republic, and their  participation
in
     the reconstruction of the state will warrant our victory over our
     enemies, and  will guarantee  to us  an independent life subject  to no
one.

     Our enemies, however, are not sleeping but only watching our every step
     in order to sow discord among us in one way or another, and thus to
     frustrate the immediate realization of our people's efforts.

     The Bolshevists themselves consider the Ukraine Moscow's inheritance -
     with the difference that formerly it was the heritage of black Moscow,
     now of a Red one.

     They see  that  the  end  of  their  rule  in the  Ukraine  is  already
approaching
     because  the Ukrainian people themselves  have risen  against them: but
they
     do not give up yet their hope of subjugating the Ukrainian masses. By
     provocations  for which they are spending enormous sums  of  money they
want
     to divide us from within, hiring criminal elements who are inciting our
     soldiers  to  all sorts  of  outrages and pogroms against the  innocent
Jewish
     population; in this way they want to stamp our soldiers as
     pogrom-mongers, although these soldiers are bringing liberty to all
     peoples of the Ukraine.

     Our  enemies intend thus to  split the  Ukrainian  and  Jewish laboring
masses
     whose ways, in fact, have been bound together by three hundred years of
     Russian tsarist yoke.

     Our national army must bring equality, brotherhood and freedom to the
     Ukrainian as  well  as  the Jewish  citizens who  are  also  supporting
actively
     the government of the Ukrainian Democratic Republic. All their parties,
     i.e.: Bund, Obyednantsi, Poalej-Zion and People's Party are standing on
     the   principles   of   the  independence  of  the   Ukraine,  and  are
participating
     in the reconstruction of the republic.

     I know myself how the representatives of the Jewish population have
     helped our army and supported our legal republican government.

     The enemies of our  state, the Bolshevists, are shooting down  not only
the
     Ukrainian  but also the  Jewish people,  depriving  the  others  of the
barest
     means of living.

     I have the highest esteem for the sacrifices made during this war upon
     the altar of the fatherland by the Jewish population.

     From the reports by the commanders of our brave divisions and corps as
     well from reports by State Inspectors I have already learned that the
     Jewish population brought help to our wounded and sick soldiers, in the
     hospitals which had been built hastily 3-5 kilometers behind the
     battlefronts.

     I have been touched deeply by tears of thankfulness in the eyes of our
     soldiers for the  loving care and human  aid  given them by Jews, and I
have
     noted with  satisfaction  how the soldiers  of our  army were  standing
guard
     at the shops and stores of Jews in order to protect them against
     plunderers.

     The restoration of a bridge at Starokonstantyniv - which had been
     destroyed  by  the  Bolshevists  -  by  the  Jewish  population  in  an
exceedingly
     short time, as well as their help with foodstuffs and underwear testify
     also to the loyal conduct of Jews in relation to our army.

     I am convinced and I ardently hope that in the future such help on the
     part of  Jews  will  occur  ever more frequently  and  that  they  will
continue
     to further the cause of peace in our country.

     The Minister for Jewish Affairs has by a series of measures already
     exercised  some influence upon the Bolshevist circles  of  Jews so that
many
     of them no longer support Bolshevism, since they consider it now to be
     their ruin.

     Together with you I call upon the Jewish citizens to go with us and to
     support wholeheartedly our  army and our  government; then  we shall be
able
     to affirm that the government of the Ukrainian Democratic Republic and
     you, its  army, will  finish that great responsible work  which you are
now
     doing - destroying the power of the Bolshevists and building up our
     independent republic in which each nationality enjoys full rights and a
     peaceful life.

     Officers and soldiers of the Ukrainian Army! The Ukrainian-Jewish
     laboring  masses see in you  their  liberation, and  future generations
will
     not forget  your  services rendered  to them; history  will  with pride
record
     on   its  pages  your  achievements   in   this  struggle.  Beware   of
provocations,
     and have no mercy on provocateurs or on those who execute pogroms, or
     incite the weakest among you to this action.

     Let the death sentence overtake the perpetrators of pogroms and
     provocateurs. I demand the strictest discipline from you so that not
     even a hair of an innocent's head be touched.

     Bear in  mind that you are the elite  sons of your  great  nation which
wants
     to live its independent life and to be subjugated by no one, and
     therefore keep an unflinching watch on its interests as well as on the
     interests of all those who help you and are well-disposed to you and to
     the liberation of your people.

     Those  who  are  guilty before  the  Ukrainian people  and  before  the
republic,
     no matter what their nationality, shall suffer the severest punishment
     according to law prevailing in the territory of the Ukrainian republic;
     to the innocent, however, you must bring liberation from the hated
     Bolshevist yoke.

     The Republic's and my own cordial thanks to and high esteem for your
     martial bravery, devotion, and self-sacrifice which your offer upon the
     altar of the fatherland, while liberating our Ukraine and the
     nationalities living there - including the Jews - from the Bolshevists.

     May God help us in the great and sacred cause of liberating the nations
     from the heavy yoke of the Bolshevists!


     August 27, 1919
     Commander-in-Chief: Petlura.
     (Ukraina, September 2, 1919.)



     F. Pigido (ed.), Material Concerning Ukrainian-Jewish Relations during
     the Years of the Revolution (1917-1921): Collection of Documents and
     Testimonies by Prominent Jewish Political Workers, The Ukrainian
     Information Bureau, Munich, 1956, pp. 70-72.




     HOME DISINFORMATION PETLIURA 836 hits since 23Mar99

     Arnold Margolin The Ukraine  and the Policy of Entente 1921 Russian and
Ukrainian pogroms compared

     If the beginning of the demoralization of the Ukrainian army was at its
tail,
     by Denikin's army the poison of demoralization came from the head.



EXTRACTS

     from the book by Arnold Margolin

     "The Ukraine and the policy of the Entente"
     (Memorandum by a Jew and a citizen).

     Publisher C. Efron. Berlin, 1921. Chapter XXIV. Pages 310-315.

     Pogroms of  the  period of the  Directorate, and  of Denikin's  Army. -
Parallels.
     - Nations and Governments.

     I  have  before  me  the  report on  pogroms, prepared  by  the  Relief
Committee
     for the Victims of Pogroms, at the Russian Red Cross in Kiev. It is
     stated in the report that there were no pogroms during the rule of the
     Central Council, or of Skoropadsky,  or during the  first two months of
the
     Directorate's rule. Pogroms began after defeats that had been inflicted
     upon the troops of the Directorate by the Bolsheviks. The heavier the
     defeats and the farther Petlura's army was compelled  to  retreat,  the
more
     cruel was their vengeance upon the innocent Jewish population whom they
     identified  with   Communists.   The   slogan:  "down  with   Jews  and
Communists,"
     or "all Jews are Communists" were raised throughout the Ukraine and
     provoked pogroms everywhere.

     This explanation of the origin of pogroms is quite identical with the
     statement made in Temnytsky's and Vasylko's telegram of August 1, 1919.
     In the course of centuries the entire population of Russia had been
     listening  to accusations by  the government of  Jews being responsible
for
     all the evils in the world. The ignorant masses believed even the
     legends  about  the ritual murder of Christian children by  Jews, while
even
     the "specialists" in this subject were declaring that Jews kill only
     boys.  Karab-Tchevsky tells us in the first part of his  memoirs ("What
My
     Eyes Saw") that his mother had already in his childhood read to him the
     New Testament, and when it came to the torturing of Jesus Christ, his
     nurse or housemaid would exclaim: "the hideous Jews, they surely killed
     Christ by torture!" (p. 23).

     The pogroms of the years 1880 in Kishinev and Homel, came as the result
     of false rumors and of promises of exemption from punishment for
     plundering during three days. This time, however, the participation of
     Jews in the Bolshevist movement was no more a  rumor, but a  fact which
it
     was very easy to exaggerate. On the other side, the impunity for
     plundering lasted this time not only three days, but indefinitely on
     account of the absence of any authority that could stop the plundering.
     For, what authority could exist during the panic of retreat before
     Trotsky's army? ... Under such conditions a favorable atmosphere was
     created for the rapacious instincts of the demoralized segments of the
     army, as well as for the development of the ideological barbarity of
     Semesenko and for the provocateurs from the Russian Black-Hundred camp,
     who were pogrommongers by conviction and wished at the same time to
     discredit the Ukrainian movement by branding it as being guilty of
     pogroms.

     All this, of course, is not justification, but only one of many
     explanations of the origin of pogroms during the period of the
     Directorate.

     Quite a different picture is displayed by the comparison of this period
     of pogroms with the pogroms by Denikin's army. Here is no question of
     retreat and of chaos that is connected with retreat. On the contrary,
     the more successful the advance, the more organized and stronger is the
     propaganda from above and the more according to plan the pogroms are
     developed. If the beginning of the demoralization of the Ukrainian army
     was at its tail,  by  Denikin's army the poison of  demoralization came
from
     the head. As we have seen already, the Denikin officers openly declared
     that they were  fighting  not against  the Bolsheviks, but  against the
Jews.

     To be sure, there were also in Denikin's army many persons of a purely
     rapacious type. But the most horrible thing was the deeply rooted
     anti-Semitism of the chiefs that surrounded Denikin, and their sadistic
     hate of Jews. I, personally, am not inclined to assume that Denikin
     himself wanted pogroms. Even to Denikin, in spite of his anti-Semitism,
     it was impossible not to see the fatal results of pogroms for his army.
     But he, too, was powerless on the question of pogroms, nor had he any
     inclination to come forward in defense of the Jews.

     The second characteristic feature  which distinguishes the very  course
of
     the pogroms in one area from the other consists in the fact that in
     Petlura's army, we surely find cases when some individual persons or
     groups succeeded in preventing or stopping pogroms. Two such cases are
     cited by Temkin in his report, the other two cases are given in the
     report of the Relief Committee for the Victims of Pogroms. Red Army
     soldiers arranged an  anti-Jewish  pogrom  in the city of  Korosten  in
March
     13, 1919. When the soldiers of Petlura's army which was at that time
     advancing, reached the city, they stopped the pogroms. In Bila Tserkva
     the  Ukrainian  army - having expelled in August  the Denikin troops of
Gen.
     Shkuro and then the Red troops, who one after another plundered and
     massacred the population - behaved in full dignity until in turn they
     were substituted by Zeleny's bands that immediately arranged a pogrom.
     Later the unfortunate town was attacked by Sokolov's bands, after which
     the  Ukrainian  troops  again succeeded  in restoring order for a short
time.

     Lubny escaped a pogrom thanks to the fact that a hundred men were found
     in the Ukrainian ranks, who with their arms stood in the way of the
     pogrommakers. Fourteen of the defenders fell in the fight but the town
     was saved. While reading the story about Lubny in this part of the
     report, I recalled the year 1905 when a City Committee of Defense was
     organized in Lubny, which also saved the city from a pogrom.

     Such facts were unknown in Denikin's army. Here the "guilty" of such
     patronage and defense of Jews were punished with dismissal from their
     posts.

     The third feature, a very disadvantageous one for Denikin's army and
     government,  appears  as a result of the comparison of the declarations
by
     the Ukrainian government on the Jewish question, of laws concerning
     personal-national autonomy and Jewish  Communities on  the one  hand, -
with
     the clauses restricting the number  of Jews in educational institutions
as
     well as in civil  and military  services in Denikin's empire -  on  the
other
     hand. Here, on the part of the Ukrainian government, an effort to draw
     on representatives of Jews in all levels of government posts, and over
     there - in  Denikin's camp -  removal of Jewish officers from the army,
and
     of Jewish officials from district and city offices. And this - in spite
     of the fact that so many Jews joined voluntarily at the very beginning
     Koltchak's and Denikin's armies. And how many Jews having been brought
     up with a Russian culture died for Russia that had been always a
     stepmother to them? On the other hand, how small a group of us, Jews,
     joined   the  Ukrainian  movement  at  the  beginning  of   the  second
revolution!
     Of course, there was nothing strange in it. Wilson's points had been
     declared but recently, and the realization of the right of
     self-determination  by the Ukrainian  people  wa such a  new  and fresh
event
     that not only the average Jewish citizen, but also the intellectuals,
     with  few exceptions,  did  not  digest  or  understand  all  that  had
happened.
     But  the  fact remains, Jews were represented  by  a very  considerable
number
     in the ranks both of the Bolsheviks and, at the beginning, of Denikin's
     army. The Ukrainian movement was joined only by a few Jews.

     The representatives of  Russian  and Jewish capital and heavy  industry
were
     marching hand-in-hand with the Volunteer Armies of Denikin, Yudenitch,
     and Koltchak. And even after all those pogroms committed by Denikin's
     army, the Jewish capitalists and industrialists  followed  the call  of
his
     successor Wrangel, and joined him

     Finally, one more feature out of many others that distinguish the
     Ukrainian  Movement  from  that of Denikin: An anti-Jewish  pogrom  was
openly
     carried on  in  Kiev  in the presence of Denikin's generals, Drahomirov
and
     Bredov. Never did happen anything like that, wherever the Directorate
     set up headquarters, neither in Kiev, nor in Vynnytsia, nor in
     Kamanets-Pololsk. The Kiev population knows from bitter experience the
     difference between those two regimes.

     Nevertheless, in spite of all these quite essential differences, here
     abroad the pogroms of the followers of Petlura are much more known than
     those perpetrated by  Denikin's army,  although  the latter numerically
and
     qualitatively  surpassed  considerably  the   former.  This  is  to  be
explained
     not only by the propaganda of the Russian groups which have old
     connections and larger means in Europe and America, but also by the
     incontestable fact that the first series of pogroms attracted the
     greatest attention and brought forth the strongest expression of
     dissatisfaction on the part of the public.

     (In F. Pigido (ed.), Material Concerning Ukrainian-Jewish Relations
     during the Years of the Revolution (1917-1921): Collection of Documents
     and Testimonies by Prominent Jewish Political Workers, The Ukrainian
     Information Bureau, Munich, 1956, pp. 48-51)










     HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 989 hits since 12Aug98

     Ginsburg   U.S.  Court   of   Appeals   11Aug98  Serafyn  vs.   Federal
Communications Commission

     Serafyn also submitted evidence that "60 Minutes" had no policy against
     news distortion and indeed that management considered some distortion
     acceptable. For example, according to the Washington Post, Mike
     Wallace, a longtime  reporter  for "60 Minutes," told  an  interviewer:
"You
     don't like to baldly lie, but I have."


     An  introduction to the  United States  Court of Appeals decision below
can
     be found in an Associated Press article by Jeannine Aversa which is on
     the Ukrainian Archive.

     The original of the Court of Appeals decision below can be found on the
     United States Court of Appeals web site whose home page is at
     www.cadc.uscourts.gov and where the decision can either be accessed by
     following links from the Court of Appeals home page, or else accessed
     directly at www.cadc.uscourts.gov/common/opinions/199808/95-1385a.txt.
     As page numbering was not indicated in the Court of Appeals web site
     version, it could not be inserted below, although page boundaries could
     be inferred and are indicated below by means of horizontal lines.

     The version below inserts clickable yellow CONTENTS boxes to remedy the
     general problem  of  a reader's losing  track of where  he  is within a
large
     document  when  reading  it  on   screen,  and  to  facilitate   moving
effortlessly
     from one part of the document to another.



CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     United States Court of Appeals

FOR THE DISTRICT OF COLUMBIA CIRCUIT

     Argued January 23, 1998 Decided August 11, 1998

     No. 95-1385

     Alexander J. Serafyn, et al.,
     Appellants

     v.
     Federal Communications Commission,
     Appellee

     CBS Inc., et al.,
     Intervenors

     Consolidated with
     Nos. 95-1440, 95-1608

     Appeal of Orders of the
     Federal Communications Commission





     Arthur V. Belendiuk argued the cause and filed the briefs
     for appellants. Shaun A. Maher and Donna T. Pochoday
     entered appearances.

     C. Grey Pash, Jr., Counsel, Federal Communications Com-
     mission, argued the cause for appellee, with whom Christo-
     pher J. Wright, General Counsel, and Daniel M. Armstrong,
     Associate General Counsel, were on the brief.

     Richard E. Wiley, Lawrence W. Secrest, III, James R.
     Bayes, and Daniel E. Troy were on the brief for intervenors
     CBS Inc. and Westinghouse Electric Corporation. John
     Lane Jr., Ramsey L. Woodworth, and Robert M. Gurss
     entered appearances.

     Before: Ginsburg, Henderson, and Randolph, Circuit
     Judges.

     Opinion for the court filed by Circuit Judge Ginsburg.

     Ginsburg, Circuit Judge: Alexander Serafyn petitioned the
     Federal Communications Commission to deny or to set for
     hearing the application of CBS for a new station license.
     Serafyn objected that CBS was not fit to receive a license
     because it had aired a news program in which it intentionally
     distorted the situation in Ukraine by claiming that most
     Ukrainians are anti-Semitic. The Commission summarily
     denied the petition, holding that Serafyn had not submitted
     enough evidence to warrant a hearing. Because the Commis-
     sion neither applied the correct standard nor provided a
     reasoned explanation in its decision, we vacate its order and
     remand the matter to the agency for further proceedings.

     Serafyn also petitioned to revoke CBS's existing licenses on
     the ground that CBS made a material misrepresentation to
     the Commission when it gave an affiliated station false infor-
     mation regarding its handling of viewer letters complaining
     about the same program. The Commission denied that peti-
     tion on the ground that Serafyn had not alleged that CBS
     intentionally misrepresented the matter to the Commission.
     We uphold the Commission's decision in this matter as rea-
     sonable.




CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     I. Background

     Section 309(a) of the Communications Act provides that the
     Federal Communications Commission may grant a broadcast
     license only when it determines that doing so would serve the
     "public interest, convenience, and necessity." 47 U.S.C.
     s 309(a). Under s 309(d) of the Act any interested person
     may petition the FCC to deny or to set for hearing any
     application for a broadcast license or to revoke an existing
     broadcaster's license. The petition must contain

     specific allegations of fact sufficient to show that ... a
     grant of the application would be prima facie inconsistent
     with [the public interest, convenience, and necessity].
     Such allegations of fact shall ... be supported by affida-
     vit of a person ... with personal knowledge thereof.


     Id. The FCC must hold a hearing if it finds that the
     application presents a "substantial and material question of
     fact" or if it is otherwise unable to conclude that granting the
     application would serve the public interest. See s 309(e).

     As the Commission interprets it, s 309 erects a two-step
     barrier to a hearing: (1) a petition must contain specific
     allegations of fact that, taken as true, make out a prima facie
     case that grant of the application would not serve the public
     interest; and (2) the allegations, taken together with any
     opposing evidence before the Commission, must still raise a
     substantial and material question of fact as to whether grant
     of the application would serve the public interest. See Astro-
     line Communications Co. v. FCC, 857 F.2d 1556, 1561 (D.C.
     Cir. 1988) (describing two-step test). At the first step, "[t]he
     Commission's inquiry ... is much like that performed by a
     trial judge considering a motion for a directed verdict: if all
     the supporting facts alleged in the affidavits were true, could
     a reasonable factfinder conclude that the ultimate fact in
     dispute had been established." Gencom, Inc. v. FCC, 832
     F.2d 171, 181 (D.C. Cir. 1987). At the second step, a substan-




     tial and material question is raised when "the totality of the
     evidence arouses a sufficient doubt on the [question whether
     grant of the application would serve the public interest] that
     further inquiry is called for."
     Citizens for Jazz on WRVR,
     Inc. v. FCC, 775 F.2d 392, 395 (D.C. Cir. 1985).

     In determining whether an allegation of news distortion
     raises a question about the licensee's ability to serve the
     public interest, the Commission analyzes both the substantial-
     ity and the materiality of the allegation. The Commission
     regards an allegation as material only if the licensee itself is
     said to have participated in, directed, or at least acquiesced in
     a pattern of news distortion. The Commission stated its
     policy about 30 years ago as follows:

     [W]e do not intend to defer action on license renewals
     because of the pendency of complaints of [news distor-
     tion]--unless the extrinsic evidence of possible deliberate
     distortion or staging of the news which is brought to our
     attention, involves the licensee, including its principals,
     top management, or news management.... [I]f the
     allegations of staging ... simply involve news employees
     of the station, we will, in appropriate cases ... inquire
     into the matter, but unless our investigation reveals
     involvement of the licensee or its management there will
     be no hazard to the station's licensed status....

     .... Rather, the matter should be referred to the
     licensee for its own investigation and appropriate han-
     dling.

     .... Rigging or slanting the news is a most heinous
     act against the public interest .... [b]ut in this democra-
     cy, no Government agency can authenticate the news, or
     should try to do so.


     Hunger in America, 20 FCC 2d 143, 150, 151 (1969). In a
     footnote the Commission added:

     [W]e stress that the licensee must have a policy of
     requiring honesty of its news staff and must take reason-
     able precautions to see that news is fairly handled.





     An allegation of distortion is "substantial" when it meets
     two conditions, as we summarized in an earlier case.

     [F]irst, ... the distortion ... [must] be deliberately
     intended to slant or mislead. It is not enough to dispute
     the accuracy of a news report ... or to question the
     legitimate editorial decisions of the broadcaster....
     The allegation of deliberate distortion must be supported
     by "extrinsic evidence," that is, evidence other than the
     broadcast itself, such as written or oral instructions from
     station management, outtakes, or evidence of bribery.

     Second, the distortion must involve a significant event
     and not merely a minor or incidental aspect of the news
     report.... [T]he Commission tolerates ... practices
     [such as staging and distortion] unless they "affect[ ] the
     basic accuracy of the events reported."


     Galloway v. FCC, 778 F.2d 16, 20 (D.C. Cir. 1985) (affirming
     Commission's holding that CBS's "60 Minutes" had not dis-
     torted news by staging insurance investigator's interrogation
     of fraudulent claimant; because she "actually did participate
     in the fraud and did confess, even if not in precisely the
     manner portrayed, the 'basic accuracy of the events reported'
     ... has not been distorted").

     As we noted in Galloway, the Commission's policy makes
     its investigation of an allegation of news distortion "extremely
     limited [in] scope. But within the constraints of the Constitu-
     tion, Congress and the Commission may set the scope of
     broadcast regulation; it is not the role of this court to
     question the wisdom of their policy choices." Id. at 21.

     In 1994 CBS produced and broadcast a controversial seg-
     ment of "60 Minutes" entitled "The Ugly Face of Freedom,"
     about modern Ukraine. The broadcast angered some viewers
     who believed that many elements of the program had been
     designed to give the impression that all Ukrainians harbor a
     strongly negative attitude toward Jews. For example, inter-
     viewer Morley Safer suggested that Ukrainians were "genet-
     ically anti-Semitic" and "uneducated peasants, deeply super-
     stitious." Also, soundbites from an interview with the Chief
     Rabbi of Lviv, Yaakov Bleich, gave viewers the impression




     that he believes all Ukrainians are anti-Semites who want all
     Jews to leave Ukraine. In addition, CBS overlaid the sound
     of marching boots on a film clip of Ukrainian Boy Scouts
     walking to church and introduced it in such a way as to give
     viewers the impression that they were seeing "a neo-Nazi,
     Hitler Youth-like movement." The narrator also stated that
     the Ukrainian Galicia Division had helped in the roundup and
     execution of Jews from Lviv in 1941, though this Division was
     not in fact even formed until 1943 and therefore could not
     possibly have participated in the deed. Perhaps most egre-
     giously, when Ukrainian speakers used the term "zhyd,"
     which means simply "Jew," they were translated as having
     said "kike," which is a derogatory term.

     After the broadcast interviewees and members of the
     Ukrainian-American community deluged CBS with letters.
     In his letter Rabbi Bleich stated "unequivocally" that his
     "words were quoted out of the context that they were said"
     and that "the CBS broadcast was unbalanced" and "did not
     convey the true state of affairs in Ukraine." Cardinal Luba-
     chivsky, the head of the Ukrainian Greek Catholic Church,
     who had also been interviewed, both sent a letter to CBS and
     released a statement to the press. In the latter he stated,
     "[M]y office was misled as to the actual thrust of the report.
     Mr. Fager [the producer] presented the piece as one about
     'post-communist Ukraine.' ... I can only deduce that the
     goal of the report was to present all Western Ukrainians as
     rabid anti-semites." Many other viewers pointed out histori-
     cal inaccuracies and offensive statements or characterizations
     in the show.

     Notwithstanding the requirement in 47 C.F.R. s 73.1202
     that a licensee keep and make available all letters received
     from viewers, WUSA-TV in Washington, D.C., forwarded the
     letters it received to CBS's main office in New York. When a
     representative of the Ukrainian-American Community Net-
     work asked to see the letters, WUSA contacted CBS in New
     York and was told by Raymond Faiola that the letters were
     in storage and that a response had been sent to each viewer
     who wrote in; Faiola attached what he said was a copy of that
     response. After failing to locate any viewer who had received




     such a reply, the UACN representative questioned this story.
     A CBS attorney in turn questioned Faiola, who then ex-
     plained that the response letter had been sent to only about a
     quarter of the viewers who had written in about the program.
     When an intensive advertising campaign, however, failed to
     turn up even one person in the Ukrainian-American commu-
     nity who had received a response, the UACN representative
     complained to the Commission and sent a copy of the com-
     plaint to counsel for CBS. When CBS's counsel asked Faiola
     for an affidavit confirming his story, Faiola admitted that the
     letter he had sent WUSA had been merely a draft and that he
     had forgotten to have any actual response letters sent out.

     Nos. 95-1385, 1440. Alexander Serafyn, an American of
     Ukrainian ancestry, petitioned the Commission to deny or to
     set for hearing the application of CBS to be assigned the
     licenses of two stations, arguing that the "60 Minutes" broad-
     cast showed that CBS had distorted the news and therefore
     failed to serve the public interest. In support of his petition,
     Serafyn submitted the broadcast itself, outtakes of interviews
     with Rabbi Bleich, viewer letters, a dictionary supporting his
     claim about the mistranslation of "zhyd," historical informa-
     tion about the Galicia Division, information showing that CBS
     had rebuffed the offer of a professor of Ukrainian history to
     help CBS understand the subject, and seven other items of
     evidence.

     Serafyn also submitted evidence that "60 Minutes" had no
     policy against news distortion and indeed that management
     considered some distortion acceptable. For example, accord-
     ing to the Washington Post, Mike Wallace, a longtime report-
     er for "60 Minutes," told an interviewer: "You don't like to
     baldly lie, but I have." Colman McCarthy, The TV Whisper,
     Wash. Post, Jan. 7, 1995, at A21. Don Hewitt, the executive
     producer of "60 Minutes," is quoted in the same article as
     saying that some deception is permissible because "[i]t's the
     small crime vs. the greater good," and elsewhere as saying
     that "I wouldn't make Hitler look bad on the air if I could get
     a good story." Richard Jerome, Don Hewitt, People, Apr. 24,
     1995, at 85, 90.




     CBS, taking the position that any official investigation into
     its news broadcasting "offends the protections of a free
     press," did not submit any evidence. Nonetheless, the Com-
     mission denied the petition without a hearing. See WGPR,
     Inc., 10 FCC Rcd 8140, 8146-48 (1995). Explaining that it
     would not investigate an allegation of news distortion without
     "substantial extrinsic evidence" thereof, the Commission de-
     termined that only three of Serafyn's items of evidence were
     extrinsic to the broadcast itself: the viewer letters, the
     outtakes of interviews with Rabbi Bleich, and CBS's refusal
     to use the services of the history professor. All the other
     evidence, according to the Commission, either concerned "dis-
     putes as to the truth of the event ... or embellishments
     concerning peripheral aspects of news reports or attempts at
     window dressing which concerned the manner of presenting
     the news." Id. at 8147 (emphasis in original, citations omit-
     ted). The Commission then held that the three items it
     regarded as extrinsic evidence "in total ... do[ ] not satisfy
     the standard for demonstrating intent to distort." Id. at
     8148. Serafyn had therefore failed to show that CBS had not
     met its public interest obligations and had "failed to present a
     substantial and material issue of fact that the grant of the
     application ... would be inconsistent with the public inter-
     est." Id. at 8149.

     Serafyn and Oleg Nikolyszyn, another viewer who com-
     plained to the Commission and whose appeal we consolidated
     with Serafyn's, argue that the Commission violated its own
     standard in concluding that no hearing was necessary.
     Serafyn implicitly objects also to the standard itself insofar as
     he argues that it "imposed an impossible burden" upon him
     by requiring that he present extrinsic evidence sufficient to
     prove his claim without the benefit of discovery, and that the
     "objective" evidence he offered should be deemed adequate to
     warrant a hearing upon the public interest question.

     No. 95-1608. Serafyn and the Ukrainian Congress Com-
     mittee of America also petitioned the Commission to revoke
     or set for a revocation hearing all of the broadcast licenses
     owned by CBS, arguing that CBS had made misrepresenta-
     tions to the Commission regarding its treatment of the viewer




     letters. The Commission denied the petition on the grounds
     that Serafyn had neither alleged that CBS made a false
     statement to the Commission (as opposed to WUSA) nor
     proved that CBS intended to make a false statement. With
     respect to the latter point the Commission relied solely upon
     Fiola's affidavit; it did not consider Serafyn's allegations
     that CBS intentionally misrepresented the facts because they
     were "not supported by an affidavit from a person with
     personal knowledge thereof" and therefore did not meet the
     threshold requirement of s 309(d). See Stockholders of CBS
     Inc., 11 FCC Rcd 3733 (1995).


CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     II. News Distortion

     With regard to the Commission's requirement that he
     prove by extrinsic evidence that CBS intended to distort the
     news, Serafyn argues that the Commission "has never articu-
     lated a precise definition of 'extrinsic evidence' " and that its
     prior decisions suggest it is merely seeking "objective evi-
     dence from outside the broadcast which demonstrates, with-
     out any need for the Commission to second-guess a licensee's
     journalistic judgment or for the Commission to make credibil-
     ity findings, that the licensee has distorted a news program."
     He then argues that the Commission misapplied the extrinsic
     evidence standard by mischaracterizing some evidence as
     non-extrinsic, failing to discuss other evidence he presented,
     analyzing each piece of extrinsic evidence separately rather
     than cumulatively, and requiring him to prove his case rather
     than simply to raise a material question.

     The Commission stands by its characterization of the evi-
     dence based upon its definition of extrinsic evidence, which it
     says " 'is evidence outside the broadcast itself,' such as evi-
     dence of written or oral instructions from station manage-
     ment, outtakes, or evidence of bribery." Further, the Com-
     mission explains that its investigation properly "focuse[d] on
     evidence of intent of the licensee to distort [deliberately], not
     on the petitioner's claim that the true facts of the incident are
     different from those presented," because "[e]xtrinsic evidence
     [must] demonstrate[ ] that a broadcaster knew elements of a




     news story were false or distorted, but nevertheless, proceed-
     ed to air such programming."

     We review the Commission's decision under the arbitrary
     and capricious standard. See Astroline, 857 F.2d at 1562.
     We will uphold the decision if it is "reasonable and supported
     by the evidence before it," but "will not 'hesitate to intervene
     where the agency decision appears unreasonable or bears
     inadequate relation to the facts on which it is purportedly
     based.' " Beaumont Branch of the NAACP v. FCC, 854 F.2d
     501, 507 (D.C. Cir. 1988) (quoting California Public Broad-
     casting Forum v. FCC, 752 F.2d 670, 675 (D.C. Cir. 1985)).
     Analyzing the Commission's decision under this standard, we
     conclude that the agency has failed adequately to explain its
     decision not to set the application of CBS for a hearing. We
     therefore vacate the decision of the Commission and remand
     the matter for further administrative proceedings.

CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     A. Evidentiary standard

     At the outset, we note that the Commission never explained
     under which step of the inquiry it resolved this case. It
     began by stating that Serafyn "must satisfy the threshold
     extrinsic evidence standard in order to elevate [his] allega-
     tions to the level of 'substantial and material' "; but then said
     that Serafyn had not "demonstrate[d]" that CBS intended to
     distort the news; and finally concluded that because his
     allegations concerned only one show "such an isolated in-
     stance ... cannot[ ] rise to the level of a 'pattern of preju-
     dice,' the burden required of a petitioner who seeks to make a
     prima facie case." WGPR, 10 FCC Rcd at 8148. The
     Commission's muddled discussion suggests that it not only
     conflated the first and second steps but also applied the
     wrong standard in judging the sufficiency of the evidence.

     As we have explained, the appropriate questions for the
     Commission to ask at the threshold stage are first, whether
     the petitioner's allegations make out a prima facie case, and
     second, whether they raise a substantial and material ques-
     tion of fact regarding the licensee's ability to serve the public
     interest. Instead, the Commission apparently asked whether




     Serafyn's evidence proved CBS's intent to distort the news,
     for it concluded by saying:

     [W]e find, in sum, that the outtakes of the rabbi's inter-
     view fail to demonstrate CBS's intent to distort....

     The two remaining pieces of evidence ... fall[ ] far
     short of demonstrating intent to distort.... Serafyn's
     extrinsic evidence in total, therefore, does not satisfy the
     standard for demonstrating intent to distort.


     Id. at 8147, 8148. In requiring Serafyn to "demonstrate" that
     CBS intended to distort the news rather than merely to
     "raise a substantial and material question of fact" about the
     licensee's intent, the Commission has misapplied its standard
     in a way reminiscent of the problem in Citizens for Jazz:
     "The statute in effect says that the Commission must look
     into the possible existence of a fire only when it is shown a
     good deal of smoke; the Commission has said that it will look
     into the possible existence of a fire only when it is shown the
     existence of a fire." 775 F.2d at 397. For this reason alone
     we must remand the case to the agency. Although we do not
     propose to determine just how much evidence the Commis-
     sion may require or whether Serafyn has produced it, which
     are matters for the Commission itself to determine in the first
     instance, we can safely say that the quantum of evidence
     needed to raise a substantial question is less than that
     required to prove a case. See id. (" '[P]rima facie sufficiency'
     means the degree of evidence necessary to make, not a fully
     persuasive case, but rather what a reasonable factfinder
     might view as a persuasive case--the quantum, in other
     words, that would induce a trial judge to let a case go to the
     jury even though he himself would (if nothing more were
     known) find against the plaintiff").

     We are also concerned about the Commission's method of
     analyzing the various pieces of evidence that Serafyn present-
     ed. In making its decision the Commission must consider
     together all the evidence it has. See Gencom, 832 F.2d at
     181; Citizens for Jazz, 775 F.2d at 395. The decision under
     review, however, suggests (though not conclusively) that the
     Commission analyzed each piece of evidence in isolation only




     to determine, not surprisingly, that no item by itself crossed
     the threshold. See WGPR, 10 FCC Rcd at 8147-48. Be-
     cause we must remand this matter in any case, we need not
     determine whether the Commission in fact erred in this
     regard. We simply note that upon remand the Commission
     must consider all the evidence together before deciding
     whether it is sufficient to make a prima facie case or to raise
     a substantial and material question of fact.

CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     B. Licensee's policy on distortion

     In addition to holding that Serafyn presented insufficient
     evidence to "demonstrate" that CBS had intentionally distort-
     ed the "60 Minutes" episode about Ukraine, the Commission's
     denial of Serafyn's petition also rested upon the alternative
     ground that he had not alleged a general pattern of distortion
     extending beyond that one episode. Upon appeal Serafyn
     argues--and the Commission does not dispute--that he did
     present evidence regarding CBS's general policy about distor-
     tion, namely the comments of Wallace and Hewitt quoted
     above, and that the Commission failed to discuss or even to
     mention this evidence. Both Wallace's comment ("you don't
     like to baldly lie, but I have") and Hewitt's ("it's the small
     crime vs. the greater good") are, to say the least, suggestive.
     Furthermore, both Wallace (as the most senior reporter and
     commentator for "60 Minutes") and Hewitt (as the producer
     of the series) are likely members of the "news management"
     whose decisions can fairly be attributed to the licensee.
     Hunger in America, 20 FCC 2d at 150. The Commission's
     failure to discuss Serafyn's allegation relating to CBS's policy
     on veracity is therefore troubling. Indeed, because of the
     importance the Commission placed upon the supposed lack of
     such evidence, its presence in the record casts the Commis-
     simon alternative ground into doubt. The Commission must
     consider these allegations upon remand.

CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     C. Nature of particular evidence

     The Commission gave illogical or incomplete reasons for
     finding non-probative two of the three pieces of evidence it




     determined were "extrinsic." It also failed to discuss individ-
     ually certain alleged factual inaccuracies that Serafyn brought
     to its attention. Before discussing the Commission's opinion
     in detail, however, we set out a brief excerpt from the
     transcript of the broadcast.

     MORLEY SAFER, co-host: ... [T]he west [of Ukraine],
     where we go tonight, is on a binge of ethnic national-
     ism. "Ukraine for the Ukrainians" can have a fright-
     ening ring to those not ethnically correct, especially in
     a nation that barely acknowledges its part in Hitler's
     final solution.
     ... [J]ust about every day of the week, the sounds of
     freedom can be heard, men and women giving voice to
     their particular view of how the new independent
     Ukraine should be governed. They disagree about
     plenty, but do have two things in common: their old
     enemy, Russian communism, and their old, old enemy,
     the Jews.

     Unidentified Man # 1: (Through Translator) We Ukrain-
     ians not have to rely on American [sic] and kikes.

     SAFER: Yacoov [sic] Bleich left the United States five
     years ago to take over as the chief rabbi for the
     Ukraine.

     Rabbi YACOOV [sic] BLEICH: There is, obviously, a lot
     of hatred in these people that are--that are expound-
     ing these things and saying, you know--obviously if
     someone, you know, screams, "Let's drown the Rus-
     sians in Jewish blood," there isn't much love lost there.
     ...

     SAFER: ... In western Ukraine at least, Hitler's dream
     had been realized. It was juden-frei, free of Jews. In
     the 50 years since, Jews have drifted in from other
     parts of the old Soviet Union, about 7,000 now in
     [Lviv]. For some Ukrainians, that's 7,000 too many.

     Rabbi BLEICH: Yeah. Well, that's not a secret.
     They're saying that they want the Jews out.

     ...




     SAFER: The western Ukraine is fertile ground for
     hatred. Independence only underlined its backward-
     ness: uneducated peasants, deeply superstitious, in
     possession of this bizarre anomaly: nuclear weap-
     ons.... Western Ukraine also has a long, dark history
     of blaming its poverty, its troubles, on others.

     [Unidentified] Man # 2: (Through Translator) Kikes
     have better chances here than even the original popu-
     lation.

     SAFER: Than the Ukrainians.

     Man # 2: (Through Translator) Yes.

     ...

     SAFER: The church and government of Ukraine have
     tried to ease people's fears, suggesting that things are
     not as serious as they might appear; that Ukrainians,
     despite the allegations, are not genetically anti-Semitic.
     But to a Jew living here ... such statements are little
     comfort....


     Transcript, Joint Appendix at 92-96.

CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     1. Extrinsic evidence

     We discuss first the Commission's analysis of the three
     pieces of evidence it found were "extrinsic." The Commission
     has the responsibility to determine the weight of such evi-
     dence. The reasons it gives for doing so, however, must be
     reasonable and not unfounded.

CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

     The outtakes show that all of Rabbi Bleich's quoted com-
     ments were made in response to questions about radical
     nationalists. Serafyn argued to the Commission that CBS
     had misrepresented Bleich's views when it broadcast his
     statements without making clear the context in which they
     were spoken and without including the qualifications and
     positive statements that accompanied them. The Commission
     found that the outtakes could indeed "properly serve as
     circumstantial evidence of intent," but went on to find that




     they did not demonstrate an intent to distort the news
     because:

     Rabbi Bleich's latter, allegedly misleading comments im-
     mediately followed ... Safer's statement ... that only
     "some Ukrainians" are anti-Semitic.... Indeed, that
     the focus of the "60 Minutes" program was upon only a
     certain sector of the Ukrainian population is evident from
     at least three other express references by Safer to
     "Ukrainian ultranationalist parties," "the Social National-
     ists," and other apparently isolated groups of Ukrainians.
     Thus, rather than constitute a distortion, Rabbi Bleich's
     negative comments about Ukrainians as utilized can
     rightly be viewed as limited to only a segment of the
     Ukrainian population.... Nor do we find intent to
     distort because CBS did not include in its episode posi-
     tive statements about Ukraine made by Rabbi Bleich....
     [T]he determination of what to include and exclude from
     a given interview constitutes the legitimate "journalistic
     judgment" of a broadcaster, a matter beyond the Com-
     mission's "proper area of concern."


     WGPR, 10 FCC Rcd at 8147.

     Serafyn argues upon appeal that the Commission erred in
     failing to find the outtakes persuasive evidence of CBS's
     intent to distort. The Commission was not unreasonable,
     however, in finding that Safer's phrase "some Ukrainians"
     and his other references to extremist groups effectively limit-
     ed the scope of Bleich's comments to "a segment of the
     Ukrainian population." Id.

CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     (b) The viewer letters

     The Commission held that the letters CBS received from
     viewers were extrinsic evidence because they were "external
     to the program." Id. at 8148. In the Commission's view,
     however, the letters were not probative because the letter
     writers were not

     "insiders," that is, employees or members of manage-
     ment of CBS. Nor are they persons with direct personal
     knowledge of intent to falsify.... And letters sent by




     viewers subsequent to the broadcast [are] evidence clear-
     ly incapable of going to intent, because intent is a state of
     mind accompanying an act, not following it.


     Id.

     The Commission's reasoning here is flawed in two respects.
     First, a person need not have "direct" personal knowledge of
     intent in order to have relevant information that constitutes
     circumstantial evidence about such intent. See Crawford-El
     v. Britton, 93 F.3d 813, 818 (1996) ("[T]he distinction between
     direct and circumstantial evidence has no direct correlation
     with the strength of the plaintiff's case"); CPBF v. FCC, 752
     F.2d at 679 ("Intent [may] be inferred from the subsidiary
     fact of [a broadcaster's] statements to third parties"). Sec-
     ond, evidence that sheds light upon one's intent is relevant
     whether it was prepared before or after the incident under
     investigation; consider, for example, a letter written after but
     recounting words or actions before an event.

     Upon remand, therefore, the Commission may wish to
     consider separately two types of letters. First, there may be
     letters that convey direct information about the producers'
     state of mind while the show was in production. For exam-
     ple, Cardinal Lubachivsky charged that the producers misled
     him as to the nature of the show. Second, there are letters
     that point out factual inaccuracies in the show. For example,
     Rabbi Lincoln, a viewer, wrote in about the mistranslation of
     "zhyd." Although letters of this type may not have indepen-
     dent significance, they may yet be probative in determining
     whether an error was obvious or egregious, and if so whether
     it bespeaks an intent to distort the facts. See Part II.C.2
     below.

CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     (c) The refusal to consult Professor Luciuk

     Serafyn asserted that CBS's refusal to consult Professor
     Luciuk demonstrated its intent to distort the news because
     only someone with no intention to broadcast the truth would
     refuse to use the services of an expert. The Commission
     found that evidence of the broadcaster's decision was extrin-
     sic to the program but that it "falls far short of demonstrating




     intent to distort the ... program" because the "[d]etermina-
     tion[ ] as to which experts to utilize is a decision solely within
     the province of the broadcaster." WGPR, 10 FCC Rcd at
     8148. Once again, the agency's reasoning is too loose.
     Serafyn raises no question about the broadcaster's discretion
     to decide whom, if anyone, to employ; it is only because the
     broadcaster has such discretion that its ultimate decision may
     be probative on the issue of intent. Before the Commission
     may reject this evidence, therefore, it must explain why
     CBS's decision to employ one expert over another--or not to
     employ one at all--is not probative on the issue of its intent
     to distort.

CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     2. Evidence of factual inaccuracies

     In describing what evidence it would accept to substantiate
     Serafyn's claim of news distortion, the Commission stated
     that it has "long ruled that it will not attempt to judge the
     accuracy of broadcast news reports or to determine whether a
     reporter should have included additional facts." WGPR, 10
     FCC Rcd at 8147. In "balancing First Amendment and
     public interest concerns," it explained, the Commission

     will not attempt to draw inferences of distortion from the
     content of a broadcast, but it will investigate where
     allegations of news distortion are supported by "substan-
     tial extrinsic evidence" that the licensee has deliberately
     distorted its news report. Mrs. J.R. Paul, 26 FCC 2d at
     592. "Extrinsic evidence," that is, evidence outside the
     broadcast itself, includes written or oral instructions
     from station management, outtakes, or evidence of brib-
     ery. Hunger in America, 20 FCC 2d at 151. Our
     assessment of allegations of news distortion, in sum,
     focuses on evidence of intent of the licensee to distort,
     not on the petitioner's clam that the true facts of the
     incident are different from those presented.


     WGPR, 10 FCC Rcd at 8147.

     Serafyn argues that the definition quoted above does not
     purport to be all-inclusive, and that the Commission acted
     unreasonably in holding that the evidence he submitted is not




     also extrinsic. In his view the agency should inquire "wheth-
     er the licensee has distorted a news program" and the
     Commission can make this inquiry--without becoming a na-
     tional arbiter of truth--by relying upon "objective" evidence
     to disprove assertions made in a news show. Intervenor CBS
     argues that the "objective" nature of evidence has never been
     considered in determining whether it is extrinsic. The Com-
     mission responds that however one defines "extrinsic evi-
     dence," it does not include that which goes only to the truth
     of a matter stated in the broadcast.

     The Commission has not so much defined extrinsic evidence
     as provided examples of the genre and what lies outside it.
     While the Commission certainly may focus upon evidence
     relevant to intent and exclude all else, the problem is--as the
     Commission's past decisions show--that the inaccuracy of a
     broadcast can sometimes be indicative of the broadcaster's
     intent. See Application of WMJX, 85 FCC 2d 251 (1981)
     (station denied intent to mislead public but admitted it knew
     news broadcast was false; Commission implicitly concluded
     from broadcaster's knowledge of falsity that it had intended
     to mislead public); see also Hunger in America, 20 FCC 2d
     at 147 (Commission may intervene "in the unusual case where
     the [truth of the] matter can be readily and definitely re-
     solved").

     Here, Serafyn argues that CBS got its facts so wrong that
     its decision to broadcast them gives rise to the inference that
     CBS intentionally distorted the news. Without deciding
     whether Serafyn's arguments about individual facts are cor-
     rect, or even specifying what standard the Commission should
     use when analyzing claims of factual inaccuracy, we must
     point out that an egregious or obvious error may indeed
     suggest that the station intended to mislead. This is not to
     say that the Commission must investigate every allegation of
     factual inaccuracy; if the broadcaster had to do historical
     research or to weigh the credibility of interviewees, for
     example, then any alleged inaccuracy is almost certainly
     neither egregious nor obvious. Our point is only that as an
     analytical matter a factual inaccuracy can, in some circum-
     stances, raise an inference of such intent. The Commission




     therefore erred insofar as it categorically eliminated factual
     inaccuracies from consideration as part of its determination of
     intent.*

     The chief example we have in mind is the apparent mis-
     translation of "zhyd" as "kike." Such a highly-charged word
     is surely not used lightly. Of course, translation is a tricky
     business, and it is axiomatic that one can never translate
     perfectly. Nonetheless, a mistranslation that "affect[s] the
     basic accuracy" of the speaker is problematic under the
     Commission's standard. Galloway, 778 F.2d at 20.

     Translating can be compared to editing a long interview
     down to a few questions and answers. In The Selling of the
     Pentagon, the Commission addressed an interviewee's allega-
     tion that CBS's "60 Minutes" had "so edited and rearranged
     [his answers to questions posed] as to misrepresent their
     content." 30 FCC 2d 150, 150 (1971). Although it decided in
     that case that the interviewee had not been so badly misrep-
     resented as to require action by the Commission, the agency
     allowed that it "can conceive of situations where the documen-
     tary evidence of deliberate distortion would be sufficiently
     strong to require an inquiry--e.g., where a 'yes' answer to
     one question was used to replace a 'no' answer to an entirely
     different question." Id. Changing "Jew" to "kike" may be
     as blatant a distortion as changing a "no" answer to a "yes,"
     so greatly does it alter the sense of the speaker's statement;
     if so, then the basic accuracy of the report is affected.
     Further, when the word chosen by the translator is an
     inflammatory term such as "kike," the licensee could be
     expected to assure itself of the accuracy of the translation; if
     it does not do so, the Commission may appropriately consider
     that fact in reaching a conclusion about the broadcaster's

     _______________________________

     * Counsel for the Commission was unable to say at oral argu-
     ment whether the agency simply did not believe that such evidence
     could ever be probative--which would be a mistake--or understood
     the point we are making but chose to exclude such evidence for
     prudential reasons--which would be an exercise of judgment within
     its discretion if not unreasonable.






     intent to distort the news. The Commission was therefore
     unreasonable in dismissing this charge without an explana-
     tion.

     We need not discuss here each of the other factual inaccu-
     racies raised by Serafyn. On remand the Commission should
     consider whether any other error was sufficiently obvious and
     egregious to contribute to an inference about CBS's intent,
     and therefore to qualify as "extrinsic evidence."

CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     D. Misrepresentation

     In Stockholders of CBS, Inc. Serafyn argued that CBS
     made a misrepresentation to the Commission by misleading
     WUSA about its treatment of the viewer letters and thereby
     causing the affiliate to transmit that erroneous information to
     the Commission. The Commission responded that "[m]isrep-
     resentation is composed of two elements: a material false
     statement made to the Commission and an intent to make
     such a statement." 11 FCC Rcd at 3753. The Commission
     then held Serafyn had neither alleged that CBS had made its
     representation directly to the Commission nor "provided
     [any] evidence that CBS [had] intended to convey false infor-
     mation to the Commission through its affiliate." Id.

     In reviewing the Commission's conclusion that CBS did not
     make a misrepresentation we ask only whether the Commis-
     sion was "cognizant of the issue raised and, upon the record,
     reasonably resolve[d] that issue." WEBR, Inc. v. FCC, 420
     F.2d 158, 164 (D.C. Cir. 1969). In this case the answer to
     both questions is yes.

     There is no dispute that CBS did not make its false
     statement directly to the Commission. Serafyn argues, how-
     ever, that directness has never been required, that "CBS was
     aware of Appellants' complaint against WUSA-TV," and that
     CBS's misrepresentations to WUSA therefore should "be
     taken as seriously as if made directly to the Commission."
     The Commission responds first that there is no evidence that
     CBS intended to make any misrepresentation--"the most
     that was shown in the record below was that one official of
     CBS was careless or negligent in providing information to
     [WUSA]"--and second that it will sanction only a misrepre-




     sentation made directly to the Commission or intended to be
     passed on to the Commission.

     The Commission reasonably found Serafyn had not alleged
     that CBS intended to make any representation either directly
     or indirectly "to the Commission." Assuming for the sake of
     the argument that CBS could be sanctioned for making a
     misrepresentation through WUSA, we agree with the Com-
     mission that Serafyn did not substantiate his claim that CBS
     knew about the complaint pending before the agency when it
     made the two misrepresentations to WUSA. Serafyn's only
     evidence is that the UACN had sent CBS's counsel a copy of
     the complaint, but that was after WUSA had received the
     misinformation and relayed it to the Commission. Absent
     any allegation that CBS knew that the first two versions of
     the incident it provided to WUSA would make their way to
     the Commission, the agency reasonably decided not to sanc-
     tion CBS for misrepresentation.

CONTENTS:
     Title Page
     I. Background
     II. News Distortion
     A. Evidentiary standard
     B. Licensee's policy on distortion
     C. Nature of particular evidence
     1. Extrinsic evidence
     (a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich
     (b) The viewer letters
     (c) The refusal to consult Professor Luciuk
     2. Evidence of factual inaccuracies
     D. Misrepresentation
     III. Conclusion



     III. Conclusion

     The Commission acted arbitrarily and capriciously in deny-
     ing Serafyn's petition without analyzing more precisely the
     evidence he presented. On the other hand, the Commission
     reasonably held that CBS did not make a misrepresentation
     to the Commission. We therefore vacate and remand the
     Commission's decision in WGPR and affirm its decision in
     Stockholders of CBS Inc.

     So ordered.






     HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 738 hits since 12Aug98

     Jeannine  Aversa Associated Press 12Aug98  FCC  must  review 60 Minutes
Segment

     Serafyn had asked the FCC to turn down CBS' license request for
     WGPR-TV in Detroit - now WWJ-TV - arguing that the network was not
     fit to  receive  the  license  because it  had aired  a  distorted news
program.


     The Associated Press article below provides a brief introduction to the
     full United States Court of Appeals decision which is available on the
     Ukrainian Archive. The original of the Associated Press article was
     provided by Yahoo, more specifically at Jeannine Aversa.


     Wednesday August 12 2:58 AM EDT

     FCC To Look at '60 Minutes' Segment

     JEANNINE AVERSA Associated Press Writer

     WASHINGTON (AP) - Responding to a federal appeals court decision,
     government TV regulators will take a new look at whether CBS' "60
     Minutes" intentionally distorted the news in a 1994 segment on the
     Ukraine.

     A Federal Communications Commission ruling against CBS on the matter
     could call into question the network's  fitness to hold all or some  of
its
     broadcast licenses, said attorneys for the agency and for Alexander
     Serafyn, who led the court case against the "60 Minutes" report.

     But CBS attorneys, speaking on condition of anonymity, disagreed. They
     said only WWJ-TV in Detroit - the station involved in the present
     challenge - could be affected.

     On Tuesday the U.S. Court of Appeals for the District of Columbia
     concluded that the FCC didn't sufficiently explain why  it  decided not
to
     hold a hearing on the allegations involving the "60 Minutes" segment.

     Given the court's ruling, the commission will re-examine the entire
     record, including Serafyn's allegations that the segment was
     intentionally distorted, an FCC attorney said.

     Serafyn had asked the FCC to turn down CBS' license request for WGPR-TV
     in Detroit  -  now WWJ-TV  -  arguing that the network was  not  fit to
receive
     the license because it had aired a distorted news program.

     Serafyn, an American of Ukrainian ancestry who is retired and living in
     Detroit,  had  submitted evidence  to the FCC involving  his allegation
about
     the broadcast, entitled, "The Ugly Face of Freedom." The FCC denied
     Serafyn's petition for a hearing, saying it would not investigate an
     allegation of news distortion without "substantial extrinsic evidence."

     The court said the FCC misapplied its standard for holding a hearing
     because it required Serafyn to demonstrate that CBS intended to distort
     the news rather than merely requiring that he "raise a substantial and
     material question of fact" - a less demanding test.

     CBS attorneys asserted there was no evidence the network intentionally
     distorted the segment. In addition, they said the FCC has never revoked
     a broadcast license on such grounds.

     The broadcast angered some viewers who believed that parts had been
     designed to give the impression that all Ukrainians harbor a strongly
     negative attitude toward Jews, the court said.

     "This is basically an effort on the part of the Ukrainian community,"
     said Arthur Belendiuk, Serafyn's attorney. "The case is not so much
     about  Mr.  Serafyn  as  it is  about  a community  that  felt horribly
maligned
     by what was said."

     After the FCC revisits the case, the commission has several options: It
     could issue a new order that basically upholds its 1995 order but
     provides more details on how the decision was reached; it could order a
     hearing  on the  matter; or it could ask interested parties  to comment
and
     then it could issue a new order, the FCC attorney said.

     Whatever the commission ultimately decides is likely to be appealed by
     the losing party, Belendiuk and other attorneys said.







     HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 1156 hits since 12May98

     Rabbi David H. Lincoln Ukrainian Weekly  30October94 A New York rabbi's
response

     Rabbi David H. Lincoln of  the Park Avenue  Synagogue in  New York  was
among the first to object to the 60 Minutes
     broadcast, The Ugly Face of Freedom of 23Oct94. Rabbi Lincoln has had a
longstanding interest in Ukraine, inherited
     from his  father, as is explained in the discussion  of  The  Ukrainian
Question in 1935.

     Everything below is from the Ukrainian Weekly.




     A New York rabbi's response

     Following is the text of a letter sent on October 25 to the CBS program
"60 Minutes" by Rabbi David H. Lincoln of
     the  Park  Avenue  Synagogue.  The letter  is  reprinted  here with the
permission of Rabbi Lincoln, who last year traveled
     to western Ukraine.


     Park Avenue Synagogue
     50 East 87 Street
     New York, N.Y. 10125


     Mr. Jeffrey Fager, Producer
     CBS "60 Minutes"
     524 West 57th Street
     New York, NY 10019

     Dear Sir:

     I feel that your program on Lviv and Ukrainians was most unfair.

     To show boy scouts and say they are Nazis marching, to translate "Zhyd"
as kike (in western Ukraine Zhyd is the
     word for  Jew), to  infer that  the word for nation - "natsiya" - might
mean Nazi etc., etc. - is most upsetting to many
     of us who know today's Ukraine.

     It really  is time for us to  enjoy  the resurgence of  Jewish  life in
Ukraine after the horrors of the German
     occupation  and communism, and to  appreciate the heroic efforts of the
Ukrainian people and government to assist the
     Jewish community in all their endeavors.

     The history of Jewish-Ukrainian relations often tragic is a complicated
one, but you would have done well to have
     informed  the  public of the  better  aspects  of those  contacts.  For
instance, Ukraine was the sole independent nation
     that   had   complete  Jewish   national   autonomy   (1917)   and  had
Yiddish-speaking ministers in the government representing
     the rights of minorities.

     Today,  when  Russian  Jews send  their children to  Ukraine  for  safe
keeping in times of danger, no good can come
     from distortions such as those portrayed in your program.

     Yours faithfully,
     Rabbi David H. Lincoln







     HOME DISINFORMATION POLAND 8359 hits since 04-Feb-1998

     Jerzy Kosinski: Grand Calumniator of Poland



     Jerzy Kosinski
     who the world understood to have been To Hell and Back
     The Audie Murphy of the Holocaust
     turned out to be little better than the
     Grand Calumniator of Poland

     Holocaust Witness Jerzy Kosinski

     Jerzy Kosinski  was  once to Poland what Simon Wiesenthal  is  today to
Ukraine. Jerzy Kosinski was the grand calumniator of Poland;
     Simon  Wiesenthal  is the grand calumniator of Ukraine. The  Poles have
been successful in discrediting their grand calumniator; the Ukrainians
     are too timid to attempt to discredit Simon Wiesenthal. The present web
page is dedicated to understanding Jerzy Kosinski, to
     congratulating the Poles, and to giving courage to Ukrainians.

     Who  was Jerzy  Kosinski?  Jerzy Kosinski  was  born Jerzy Lewinkopf to
Mojzesz (Moses) Lewinkopf and Elzbieta Lewinkopf (maiden name
     Elzbieta  Wanda  Weinreich). Six  significant dates in Jerzy Kosinski's
life were:

     1933 born in Lodz, Poland
     1959 entered USA on a student visa
     1960 published  The Future is Ours,  Comrade,  under  pseudonym  Joseph
Novak
     1968 won the National Book Award for The Painted Bird
     1982 veracity  challenged in Village  Voice article,  "Jerzy Kosinski's
Tainted Words"
     1991 committed suicide

     Biographer James Park Sloan

     I quote from  two sources by the same author. I  quote below  from  two
sources, both written by James Park Sloan: (1) the magazine
     article,  Kosinski's War, The New Yorker, October 10, 1994; and (2) the
book, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996. The
     first source provides the first two excerpts  below, in  blue, which by
themselves present the chief features of the Kosinski story. The reader
     interested only in a broad outline need not read beyond these first two
quotations. The second source provides a number of further
     excerpts shown in green, which serve to flesh in  a fuller picture. The
analogy to Audie Murphy in the above title was taken from p. 227 of
     this  second  source.  Audie  Murphy was the  most  decorated  American
soldier in WW II who went on to become a movie star, and played
     himself in the autobiographical war film, To Hell and Back.

     Who  is James Park  Sloan? The dust jacket of the Sloan book informs us
of the following:

     JAMES  PARK SLOAN  is  a  professor  of  English at  the University  of
Illinois at Chicago, a prize-winning
     novelist, and a widely published short story writer and critic. He knew
Jerzy Kosinski for over twenty years
     before Kosinski's death.


     A Personal Experience

     I recollect, by the way, many  years  ago talking to a New York  Jewish
lawyer about Kosinski's book The Painted Bird, partly on the basis of
     which this lawyer held the deep conviction that Poles were pretty close
to sub-human. When he told me about Kosinski's description of
     eyeballs being torn out as an incident that would not be clearly out of
place in a Polish household, I replied - to his discomfort - that such
     a scene  would be about as typical in a Polish household as it would be
in an American one. When I added that the only Poles that I had ever
     known were intelligent, civilized, and cultured he  did  not reply, but
his manner suggested that I had told him something that was a patent
     impossibility.

     What's the Relevance?

     Why  is so  much  attention  given to Jerzy Kosinski below, even to the
point of touching on his sexual deviance and other character defects?
     As  already  mentioned  above,  Kosinski  provides  a  precedent  of  a
calumniator of a Slavic peoples who has been successfully and thoroughly
     discredited, and  whose example  thus may  give  Ukrainians courage  to
similarly discredit their many calumniators, chief among whom is Simon
     Wiesenthal.  Beyond  that,  however,  the  Kosinski  biography provides
unusually detailed information which brings to the fore several
     generalizations which may assist in the understanding of the phenomenon
of anti-Ukrainian calumny.

     The Gang of Ten

     Let us begin. Heading the  list  of anti-Ukrainian calumniators are the
following nine: Yitzhak Arad, Dov Ben-Meir, Yaakov Bleich, Alan
     Dershowitz,  Sol  Littman, Morley  Safer, Neal  Sher, Elie Wiesel,  and
Simon Wiesenthal. If we expand this list to include prominent calumniators
     of Slavs, Jerzy Kosinski makes it a list of ten. In order to express my
disapproval of these individuals, and in order to encourage in Slavs in
     general,  and  in  Ukrainians  in   particular,  an  attitude  of  bold
intolerance  toward their misdeeds, I propose  that they be called "the gang
of ten,"
     as I myself do below.

     Incidentally, the link to Sol Littman above will take the reader to the
very section in "The Ugly Face of 60 Minutes" that deals with Littman,
     but only when  using  a  Netscape  browser  - readers relying on  other
browsers will have to use CTRL+F to get down to the section titled "Sol
     Littman's Mengele Scare."

     Examining  the gang  of  ten, it  is  possible  to  arrive  at  several
generalizations, the chief of which may be the following:

     (1) The gang of  ten is Jewish. One notices immediately that all ten of
these calumniators of the Slavs are Jewish. This
     observation reminds us that in examining those who were responsible for
the 23Oct94 60 Minutes story, The Ugly Face of Freedom, seven
     out of seven of those in the chain of command proved to  be Jews (three
being common to both lists).

     But  are there  any non-Jewish  calumniators? Of course there  are, and
where I find them, I impartially include them on the Ukrainian Archive.
     Trouble is, I don't find many, and their calumniation  does not rank as
high. One of these is University of Toronto historian Robert Magocsi,
     and another is Harvard University historian Omeljan Pritsak. Offhand, I
can't think of any others. But while Magocsi and Pritsak distort, they
     cannot compare with any of the gang of ten (or with any of the CBS gang
of seven). The really egregious calumniation comes only from
     Jews.

     Henryk Sienkiewicz. Henryk Sienkiewicz (among my favorite novelists for
his Quo Vadis) comes to mind as a Polish calumniator of Ukraine
     (in his novel about Bohdan Khmelnytsky, With Fire and Sword), but he is
not discussed on the Ukrainian Archive primarily because he is not
     contemporary, and also because,  like Magocsi and Pritsak, he  is  more
subtle. The Ukrainian Archive restricts attention to contemporaries
     whose calumniation is egregious.

     The Ukrainian archive  does not focus  on  Jews.  It has been more than
once remarked that the Ukrainian Archive focuses on Jews, which
     is  incorrect  - which  is  no more than  an additional calumniation of
Ukrainians. The truth is that the Ukrainian Archive focuses on
     calumniators,  and  it incidentally happens that the chief of these are
Jews. If the leading calumniators of Ukraine had proven to be Czechs or
     Poles or Romanians or Hungarians or Russians or Germans or Armenians or
Iranians or Palestinians or Chinese or whatever, I would have
     impartially  and disinterestedly  featured  them instead  of  Jews.  If
someone can bring to my attention prominent contemporary non-Jewish
     calumniators of  Ukraine that  I  have been overlooking, I will  gladly
give them generous representation on the Ukrainian Archive, and if such
     non-Jewish  calumniators  overwhelm the  Jewish  calumniators  by their
numbers, then all the better. The prominence of Jews on the Ukrainian
     Archive is not to be explained by looking  into  my psyche, it is to be
explained by examining the characteristics of calumniators of Ukraine. It
     is not for me to justify why Jews appear so frequently on the pages  of
the Ukrainian Archive, it is for Jews to explain why no Gentiles can be
     found whose anti-Slavic calumnies are able to compete with those of the
Jews in the gang of ten (or with those of the Jews in the CBS gang
     of seven).

     (2) The gang  of  ten is prominent. One notices  too that these are not
ten obscure Jews, but highly placed ones. Their
     names  are recognizable. They constitute a Jewish leadership. They hold
high office within the Jewish community, or within society
     generally. Two have been spoken of as candidates for Nobel prizes. They
frequently appear on television or are quoted in the media or are
     cited in the discussion of  Jewish affairs. Perhaps the only other Jews
who equal or exceed them in prominence fall into three categories: (i)
     Jews functioning in a non-Jewish capacity, as for example musicians and
scientists; (ii) North American Jewish politicians, particularly
     Congressmen,  Senators,  or Mayors  in  the  United  States, but  again
functioning only in small part as Jewish representatives; and (iii) Israeli
     politicians and military leaders. However, restricting our attention to
Jews who live in, or who are influential in, North America, and to those
     who  appear  expressly as representatives of Jewish interests, the gang
of ten constitutes a dominant clan. They set the agenda for
     Jewish-Slavic  dialogue.  Even  the  one who lives  in  Austria  (Simon
Wiesenthal), and the two who live in Israel (Yitzhak Arad and Dov
     Ben-Meir), are able to make their presence felt in North America either
during their visits, or in being covered by the media, or by means of
     their  court  room  testimony either  in Israel  or  in North  America.
American Jews such as Noam Chomsky and Norman Finkelstein are also highly
     prominent, and  do speak on Jewish affairs, but speak  primarily of the
State of Israel, and - unfortunately - have little to say about the
     Slavic world. Overwhelmingly, the Jews who step forward to speak on the
Slavs do so only to calumniate. Whereas individual Jews have
     occasionally stepped  forward to defend Ukrainians, I know of  none who
does so on an ongoing basis the way that the gang of ten defames
     Ukrainians on an ongoing basis.

     Raul Hilberg. Jewish historian Raul Hilberg deserves mention as falling
in a class by himself. I do not agree with everything he says, but in
     cases where I disagree,  I do not  regard Hilberg as guilty of calumny,
but only as falling within the range of responsible but divergent opinion
     which  is to be expected upon any historical question. Raul Hilberg has
amply demonstrated that he is ready to be guided by the evidence to
     conclusions without regard  to  whether they are palatable to  Jews  or
Germans or Ukrainians or other involved parties.

     (3) The gang of ten is typified by deception. I understand calumniation
to mean damaging utterances characterized
     by untruth. An utterance that is true, I do not characterize as calumny
no matter how damaging. To not mince words, then, the gang of
     ten is a pack of liars. The most fantastic, the most childish, the most
palpably untrue statements spew from their lips in profusion, as is
     amply documented on the Ukrainian Archive. They suppress evidence, they
create historical events out of thin air, they contradict
     themselves from one recitation to the next.

     (4) The gang of  ten enjoys impunity  for lying. When the deceptions of
any of these calumniators are brought to
     their attention, or to public attention, the  refutations are  ignored.
The ten calumniators appear to be able to say whatever untruths they
     want with little fear of punishment or censure  or even  embarrassment.
They rarely have to correct their misstatements, or to retract them,
     or to apologize for them. Of the ten, only  Jerzy Kosinski has lost his
impunity, but he did nevertheless enjoy a large measure of impunity over
     many  years  of  his  professional  calumniation.  The  generalization,
therefore, is not that the gang of ten enjoy absolute and permanent
     impunity, but only that they enjoy surprising measures of impunity over
surprising intervals of time.

     (5) The gang of ten is typified by modest intellectual capacity. On the
whole, the members of the gang of
     ten have the minds of children. This is demonstrated primarily in their
lying which is primitive and palpable, and which is not merely
     occasional, but which permeates their thinking.  On  top of that, their
speech and their writing tends to be illogical to the point of
     incoherence. They are strangers to the  ideal  of  being constrained by
logic. They don't know the facts, and they don't rely on facts. In not
     a single case have I come across anything any of them  might have  said
or written touching on Ukrainian-Jewish relations that one would be
     forced to admire  -  or so much  as respect - for its reasoning or  its
data or its expression. Given their prominence and their power, their
     academic   and  intellectual   accomplishments,  on   the  whole,   are
unimpressive. The bulk of their writing would get C's or worse  if submitted
in
     freshman courses in history or  political  science or  journalism.  The
only one of the ten to achieve an unambiguous distinction outside his
     calumniation activities is Alan  Dershowitz  - Harvard  law  professor,
media star, defender of O. J. Simpson. He alone among the ten must be
     acknowledged to have  substantial academic  qualifications and to  show
flashes of intelligence and wit. However, restricting myself to his
     statements on Ukrainians or Palestinians, I find  Dershowitz's thinking
fully as primitive and as childishly self-serving and as duplicitous as that
     of the other nine.

     The incongruity between  low desert  and  high reward  is  particularly
great in the case of Jerzy Kosinski; the evidence below will demonstrate
     that in  addition  to  lacking  academic capacity,  and in addition  to
lacking literary skills, every area of his life was crippled by immaturity,
     irresponsibility, deception, and perversion.

     What picture emerges?

     Is there  any way of tying  all  of the above  generalizations  into  a
single coherent picture? Why should it be the case that the leading
     slanderers  of Ukrainians are  all  Jewish? How  can it be  that Jewish
leaders are so prone to lying, and have such palpable intellectual
     shortcomings, and sometimes even remarkable character defects? How does
it come to pass that they are permitted to incite hatred against
     Ukrainians  with impunity? The answers  to these questions can be found
throughout the Ukrainian Archive.

     An individual Pole is persecuted by Simon Wiesenthal

     Jerzy  Kosinski  calumniated  the  Polish  people  collectively.  Simon
Wiesenthal persecuted a single Pole - Frank Walus - individually.

     Time For the Quotes

     And now for the quotations from Sloan's article:


     Jerzy Kosinski's "Painted Bird" was celebrated for its "overpowering
     authenticity":

     "Jerzy  was a fantastic liar," said Agnieszka Osiecka, Poland's leading
pop lyricist and a familiar figure in Polish intellectual
     circles.... If you told  Jerzy you had a Romanian grandmother, he would
come back that he had fifteen cousins all more Romanian
     than your grandmother ... and they played in a Gypsy band!"

     Osiecka  was  responding  to  a recent expose by the  Polish journalist
Joanna Siedlecka, in which she argued that Jerzy Kosinski,
     Poland's  best-known Holocaust survivor,  had profoundly falsified  his
wartime experiences. According to Siedlecka, Kosinski
     spent  the   war  years  in  relatively  gentle,  if   hardly  idyllic,
circumstances and was never significantly mistreated. She thus
     contradicts the  sanctioned  version  of  his  life  under  the  German
occupation, which has generally been assumed to be only thinly
     disguised in his classic first  novel, "The Painted Bird," published in
this country by Houghton Mifflin in 1965. ...

     In stark, uninflected prose, "The Painted Bird" describes the disasters
that befall a six-year-old boy who is separated from his
     parents  and  wanders through  the primitive Polish-Soviet  borderlands
during the war. The peasants whom the boy encounters
     demonstrate  an  extraordinary predilection  for  incest,  sodomy,  and
meaningless violence. A miller plucks out the eyeballs of his
     wife's  would-be  lover.  A gang of toughs pushes the  boy,  a presumed
Gypsy or Jew, below the ice of a frozen pond. A farmer
     forces him to hang by his hands from  a rafter, just out of reach of  a
vicious dog. In the culminating incident of the book, the boy
     drops a missal while he's helping serve Mass and is flung by  the angry
parishioners into a pit of manure. Emerging from the pit,
     he realizes that he has lost the power of speech. ...

     "Written  with  deep  sincerity and sensitivity,  this poignant account
transcends confession," Elie Wiesel wrote in the Times Book
     Review.  At the  time of Kosinski's suicide,  in  1991, Wiesel said, "I
thought it was fiction, and when he told me it was autobiography
     I tore up my review and wrote one a thousand times better."

     Wiesel's  review  sanctified  the  work as  a  valid testament  of  the
Holocaust, more horrible, more revealing - in a sense, truer -
     than the  literature  that  came out  of the camps. Other  writers  and
critics agreed. Harry Overstreet wrote that "The Painted Bird"
     would "stand  by the side of Anne Frank's unforgettable  'Diary'" as "a
powerfully poignant human document," while Peter Prescott,
     also comparing it to Anne Frank's "Diary," called the book "a testament
not only to the atrocities of the war, but to the failings of
     human nature." The novelist James Leo Herlihy  saluted it as "brilliant
testimony to mankind's survival power."

     "Account," "confession,"  "testament,"  "document," "testimony":  these
were the key words in the book's critical reception. What
     made "The Painted  Bird" such  an important  book  was its overpowering
authenticity. Perhaps it wasn't exactly a diary -
     six-year-olds don't keep diaries - but it was the next best thing.  And
in one respect it was better: Kosinski was Anne Frank as a
     survivor, walking among us.

     "The Painted Bird" was  translated into almost every major language and
many obscure ones. It was a best-seller in Germany
     and  won  the Prix du  Meilleur Livre Etranger in France. It became the
cornerstone or reading lists in university courses on the
     Holocaust, where it was often treated as a historical document, and, as
a result, it has been for a generation the source of what
     many  people "know" about Poland  under the German  occupation. At  the
height of Kosinski's reputation, there were those who
     said that somewhere down the road  Kosinski  was a likely candidate for
the Nobel Prize.

     (Jerzy Kosinski, Kosinski's War, The New  Yorker, October 10, 1994, pp.
46-47)



     But turned out to be fabricated out of whole cloth:

     According to Joanna Siedlecka ..., Kosinski's wrenching accounts of his
wartime experiences were fabricated from whole cloth.
     ... Siedlecka  contends  that Kosinski spent  the war with his family -
his mother, father, and later, an adopted brother - and that
     they lived in relative security and comfort.

     The Kosinskis survived, she suggests, in part because Jerzy  Kosinski's
father, whose original name was Moses Lewinkopf, saw
     bad times coming  and acquired false papers in the common Gentile  name
of Kosinski; in part because they had money ... and
     were able to  pay for  protection  with cash  and jewelry; and in  part
because a network of Polish Catholics, at great risk to
     themselves, helped hide them.

     Siedlecka portrays the  elder Kosinski not just  as a wily survivor but
as a man without scruples. She maintains that he may have
     collaborated  with the Germans  during  the war  and  very  likely  did
collaborate with the N.K.V.D., after the liberation of Dabrowa by
     the  Red Army, in  sending to  Siberia  for minor infractions, such  as
hoarding, some of the very peasants who saved his family. Her
     real  scorn, however, is reserved for the son,  who turned his back  on
the family's saviors and vilified them, along with the entire
     Polish  nation,  in the  eyes  of  the  world.  Indeed,  the  heart  of
Siedlecka's revelations is her depiction of the young Jerzy Kosinski
     spending  the  war years eating  sausages  and  drinking cocoa -  goods
unavailable to the neighbors' children - in the safety of his
     house and yard....

     (Jerzy Kosinski, Kosinski's War,  The New Yorker, October 10,  1994, p.
48)





     Right from  the start,  Kosinski  wrote  under duress  - an impecunious
young man,
     particularly  situated  to  be  of use to  clandestine forces, he could
leapfrog to
     advancement only by  cooperating  with  these  forces. Thus, his  first
book, the
     Future is  Ours, Comrade  (1960),  was  published under  the  pseudonym
Joseph
     Novak, and appears to have been sponsored by the CIA:

     Czartoryski recommends Kosinski to the CIA.
     Between Kosinski's penchant for  telling more  than the  truth and  the
CIA's adamant insistence on telling as little as possible, the
     specific  financial  arrangements concerning  the "book on Russia"  may
never be made public. Indeed, full documentation probably
     does  not exist. A number of  facts, however, argue strongly that there
was CIA/USIA intermediation on behalf of the book, with or
     without Kosinski's full knowledge and understanding. One major piece of
evidence is the name of the original titleholder on the
     Doubleday contract:  Anthony  B. Czartoryski.  A further  clue was  the
address to which communications for "Czartoryski" were to be
     delivered: the  Polish Institute of Arts and Sciences in America at 145
East Fifty-third Street.

     The  clear  presumption is that Czartoryski became aware  of Kosinski's
notes, suggested the possibility of a book to his contacts
     within  the CIA, and then  had  the  manuscript delivered to Doubleday,
which already was quite familiar with arrangements of this
     nature; Gibney served  unwittingly to protect the author's identity and
the manuscript's origin.

     (James Park Sloan, Jerzy  Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 112)


     Surprisingly quick production.
     As  for the  book,  not  only  its  instant  acceptance  but its  quick
production would remain a mystery for many years. How could a
     graduate student at Columbia - struggling with his course work, engaged
in various side projects as a translator, and busy with
     the details of life in a strange country - how could such a person have
turned out a copy that could be serialized in the editorially
     meticulous Reader's Digest in less than two years?

     (James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography,  Dutton, United States,
1996, p. 117)


     Exactly what the CIA would have wanted.
     All  in all, the book  is everything  an American propaganda agency, or
the propaganda arm of the CIA, might have hoped for in its
     wildest  dreams.  In  broad  perspective,  it  outlines  the  miserable
conditions under which Soviet citizens are compelled to live their
     everyday lives. It shows  how  the  spiritual greatness of  the Russian
people is undermined and persecuted by Communism. It
     describes a material deprivation appalling  by 1960s American standards
and a lack of privacy and personal freedom calculated to
     shock American audiences. The Russia of The Future is Ours is clearly a
place where no American in his right mind would ever
     want to live.

     (James Park  Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 129-130)



     As  Kosinski's  veracity in The  Painted Bird came  increasingly  under
question, his
     support came most noticeably from Jews, reinforcing the hypothesis of a
Jewish
     tendency  to side with coreligionists rather  than with  truth, despite
the consequent
     lowering of Jewish credibility:

     Byron Sherwin  at Spertus also checked in with his support, reaffirming
an invitation to Kosinski to appear as the Spertus award
     recipient at their annual fund-raiser in October,  before 1,500  guests
at Chicago's Hyatt Regency. He mentioned a list of notable
     predecessors including Arthur Goldberg, Elie Wiesel,  Philip Klutznick,
Yitzhak Rabin, and Abraham Joshua Heschel himself; the
     1978  recipient,  Isaac  Bashevis  Singer, had recently  won  the Nobel
Prize. Kosinski was deeply moved by this support from
     Sherwin and Spertus, and its direct fallout was a move to make  Spertus
the ultimate site for his personal papers, with Sherwin
     serving as coexecutor  of his  estate.  At the same time it accelerated
his movement back toward his Jewish roots. In his greatest
     moment of  crisis, the  strongest support had come not from his  fellow
intellectuals, but from those who identified with him as a
     Jew.

     (James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A  Biography, Dutton, United States,
1996, p. 389)



     Not only did the Jews get mileage out of  The Painted Bird,  but so did
the
     Germans, at the expense of the Poles, of course:

     The German edition was a hit.
     The  book  was  doing reasonably  well  in  England  and France, better
certainly than in America, but the German edition was an
     out-and-out hit. For  a Germany struggling to shuck off the  collective
national guilt for World War II and the Holocaust, its focus on
     the  "Eastern  European"  peasants  may have  suggested  that  sadistic
behavior and genocide were not a national trait or the crime
     of  a  specific  group but  part  of  a universally  distributed  human
depravity; a gentler view is that the book became part of a
     continuing  German  examination  of the war  years. Perhaps  both views
reflect aspects of the book's success in Germany, where
     Der bemalte Vogel actually made it onto bestseller lists.

     (James Park  Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 234)



     Attempt to dilute German guilt.
     The  Warsaw magazine Forum  compared Kosinski  to Goebbels and  Senator
McCarthy and emphasized a particular sore point for
     Poles:  the  relatively  sympathetic  treatment  of a  German  soldier.
Kosinski, the review argued, put himself on the side of the
     Hitlerites, who  saw  their  crimes  as  the work  of  "pacifiers of  a
primitive pre-historic jungle." Glos Nauczycielski, the weekly
     publication of the teaching  profession, took the  same  line, accusing
The Painted Bird of an attempt "to dilute the German guilt for
     the crime  of  genocide  by  including the  supposed guilt of all other
Europeans and particularly those from Eastern Europe."

     (James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography,  Dutton, United States,
1996, p. 236)



     Although Sloan does not speculate that the French  may have had similar
motives
     to the Germans for promoting Kosinski's book, we have  already seen the
French
     buying protection from  accusations of complicity in the Holocaust, and
wonder
     whether  the high  honor  they paid The Painted Bird may  not have been
motivated
     to further deflect attention from their own collaboration:

     Kosinski  returned  to  New York on  April 14, and only two weeks later
received the best news of all from Europe. On May 2,
     Flammarion cabled  Houghton  Mifflin  that  L'Oiseau bariole  had  been
awarded the Prix du Meilleur Livre Etranger - the annual
     award  given in France for the best foreign book of  the year. Previous
winners included Lawrence Durrell, John Updike, Heinrich
     Boll,  Robert  Penn  Warren,  Oscar  Lewis,  Angus  Wilson,  and  Nikos
Kazantzakis. New York might be the center of publishing, but
     Paris  was  still,  to  many  minds, the  intellectual  center  of  the
universe, and Kosinski had swept the French intellectual world off its
     feet. Any who had doubted the aesthetic merits of The Painted Bird were
now shamed into silence. The authority of the "eleven
     distinguished  jurors"  was  an  absolute  in New  York  as  in  Paris;
Kosinski's first novel had swept the board.

     (James Park Sloan,  Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, pp. 234-235)



     The question has been raised on the Ukrainian Archive of what
     conditions are likely to lead to the creation of a great liar. One such
     condition might be a modest intellectual endowment which limits the
     achievement that is possible by legitimate means. In Jerzy Kosinski's
     case, Sloan drops many clues indicating that Kosinski's academic
     career was a disaster, among these clues being political maneuvering
     on Kosinski's part as a substitute for performance, which
     maneuvering occasionally degenerated into "the dog ate my
     homework" quality excuses, in this case being made on Kosinski's
     behalf by patron Strzetelski:

     Kosinski had used his time fruitfully, Strzetelski argued, in spite  of
his impaired health and "the accident (combustion of his right
     hand)  which made  him  unable to write  during almost the  whole  1959
Spring Session." It was the first and last mention in the file
     of the injury to Kosinski's hand, which had not impaired his ability to
produce lengthy correspondence.

     (James Park Sloan, Jerzy Kosinski:  A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 123)



     Kosinski was unable to rise to academic standards. He disappointed
     his friends. He was shunned by responsible scholars:

     Unlike  Kosinski,  Krauze  took  the  discipline   of   sociology  very
seriously; he was deeply committed to his studies, and it troubled
     him that Kosinski was  so blithely dismissive of  its rigor and  of the
hurdles required in getting the Ph.D. By then Kosinski was busy
     looking at alternative ways to get approval of his dissertation. One of
them involved Feliks Gross: he proposed a transfer to
     CCNY, where he would finish his doctorate under Gross's supervision. In
Krauze's view, Kosinski had simply run into a buzzsaw
     in Lazarsfeld, his Columbia supervisor, a  man who could not be charmed
into dropping the rigor of his requirements. Gross too
     promptly grasped that Kosinski was trying to get around the question of
methodological rigor; he politely demurred and excused
     himself from being a part of it.

     (James Park Sloan, Jerzy  Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 169)



     The pedestrian task of writing an examination, for Kosinski became a
     trauma, and his capacity for academic work deteriorated to the level
     of the pitiable:

     [H]e  had   neglected  the   necessary  preparation  for  his  doctoral
qualifying exam, the deadline for which now loomed.

     On  February 19 [1963]  Kosinski  sat for  the examination as required.
Midway through, he informed the proctor that he was unable
     to  continue. [...]  [H]is  flight from the doctoral exam  marked a low
point in his life in America - his academic career blocked, with
     no alternative in sight.

     (James  Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 186)



     But Kosinski was not only a student who could not study - he was
     also, and more importantly, a writer who could not write:

     Kosinski did well enough in spoken English, to be  sure; his accent and
his occasional Slavicisms were charming. But writing was
     a  different matter.  He  was,  quite  simply,  no Conrad.  In  writing
English, the omission of articles or the clustering of modifiers did
     not strike  readers  as charming; instead, it  made  the writer  appear
ignorant, half-educated, even stupid. Conrad wrote like an
     angel but could  not make  himself understood when he opened his mouth;
with Kosinski, it was exactly the other way around.
     Which  might not have been  such a handicap  had  not  Kosinski  been a
writer by profession.

     From the beginning  of his life as a professional  writer, Kosinski had
to protect a terrible secret: He could not write competently in
     the  language in which  he  was published. Whenever he wrote  a  simple
business letter, his reputation was at risk. Even a letter he
     wrote  to  his British  agent,  Peter  Janson-Smith,  required a  hasty
followup; the solecisms and grammatical errors were explained
     as the result of failure to proofread.

     (James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography,  Dutton, United States,
1996, p. 174)



     In view of Kosinski's  inability to write, it is little wonder that  he
was
     accused of using ghost writers and translators who contributed more
     than their translation. He was also accused of plagiarism:

     On  June  22,  1982,  two journalists  writing  in  the  Village  Voice
challenged the veracity of Kosinski's basic account of himself. They
     challenged his extensive use of private  editors in  the production  of
his novels and insinuated that The Painted Bird, his
     masterpiece, and Being There, which had been made into a hit movie, had
been plagiarized from other sources.

     (James Park Sloan, Jerzy  Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 6)



     The accusation that Kosinski's Being There was plagiarized was
     particularly easy to document:

     In  its protagonist,  its  structure,  its  specific  events,  and  its
conclusion, the book bore an extraordinarily close resemblance to
     [Tadeusz]  Dolega-Mostowicz's 1932 novel The Career  of Nikodem  Dyzma,
which Kosinski had described with such excitement
     two  decades earlier to his friend Stanislaw Pomorski. The  question of
plagiarism is a serious one, and not susceptible of easy
     and final answer; ultimately the text of Being There resembles the text
of Nikodem Dyzma in ways that, had Dolega-Mostowicz
     been alive and interested in pressing the matter, might have challenged
law courts as to a reasonable definition of plagiarism.

     (James Park  Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 292)



     As in the case of other great frauds like Stephen Glass, Jerzy Kosinski
     for a time appeared unassailable no matter how outrageous his
     falsehoods. The reference below is to a letter from Jerzy Kosinski to
     The Nation literary editor Betsy Pochoda:

     The letter had  been riddled  with such  errors  that, in her view, its
author could not possibly have been the writer of Kosinski's
     award-winning novels. Over  the years she had picked up literary gossip
about Kosinski's supposed "ghost writers" and had
     decided that such gossip  was altogether plausible. In  early 1982  she
shared her opinion with Navasky, and made him a strange
     bet.  People  well enough situated in America,  she bet him,  could get
away with anything, even if their most shameful secrets were
     revealed.

     (James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton,  United States,
1996, p. 384)



     A second condition which might promote the creation of a great liar
     might be an environment which condones or even encourages lying.
     Sloan demonstrates that at least Jerzy Kosinski's mother did indeed
     provided such an environment, and goes on to describe how such
     lying may have originated as a survival tactic. Please note that
     Sloan's description of the wartime environment which might have
     created a subculture based on lying not only provides an excuse for
     habitual lying, but provides also an excuse for greeting with a
     measure of skepticism some of the more extreme stories told by
     immigrants coming from such a subculture. The situation Sloan
     describes below is one in which Jerzy Kosinski's career success has
     depended upon his telling stories of his youth which his mother,
     Elzbieta Kosinski, would know to be untrue, and with the mother
     arrived from Poland to dote on her successful son in New York:

     At  the same time, there was a dilemma to be resolved. By that  time he
had regaled the entire Polish emigre circle and much of
     Mary  Wier's  New York society  with stories of  his  catastrophic  and
solitary adventures during the war - the wandering from village
     to village, the dog that had leaped at his  heels, the loss of  speech,
the reunion at the orphanage where he was identified by his
     resemblance  to this  mother  and  the mark  on his rib  cage.  What if
conversation got around to those wartime experiences? What,
     God forbid, if someone casually asked her where the adult Kosinskis had
been during the war? The question had come up, and
     he  had managed  to get away with  vague  answers. Sweden, he sometimes
said. It was a big country. Some Poles must have
     escaped there. Maybe they had gotten there by boat.

     The  way Kosinski dealt with the situation  reveals a  great deal about
the type of intimacy that existed between mother and son. In
     the course  of  her visit  to New York,  Elzbieta Kosinski  met  a good
number of people - not only Mary and her friends, but the
     Strzetelskis and  members of the Polish emigre circle. They made  a day
trip to Long Island, where Kosinski, Mary, and his mother
     spent an  afternoon  with  Ewa  Markowska  and  her  family. Instead of
shrinking from discussion of his experiences during the war,
     Kosinski made a point of bringing  the subject up. His mother supported
his story in every particular, describing the terrible fears
     she had felt for  her son. On that  point, everyone who  met her in New
York agreed.

     How did  he  enlist her  support? It is  interesting to  consider  what
arguments he must have made, if any were needed. The family
     had always managed to survive  by  telling a lie,  he  might have said.
Lies were an essential tool of state; not only Hitler and Stalin,
     but all political leaders and all governments lied. It might be Camelot
in America, but the Kosinskis were Europeans. Americans
     could buy images like the  Kennedy marriage  and  family (even the myth
that Kennedy had produced a Pulitzer Prize-winning
     book);  Americans were innocents,  but Europeans  - especially  worldly
Central Europeans like the Kosinskis - knew better.
     What was a  lie  anyway, and what was  the truth? The  minute  after an
event took place, it meant different things in the memory of
     each individual who  had witnessed or experienced it. What was art  but
lies - enhanced "truth," nature improved upon, whether
     visually  or  in  language.  Even  photographs   chose  the  angle   of
representation; indeed, photographs, with their implication of
     objectivity, were the biggest liars of all.  Wasn't that the most basic
message of the twentieth century? The truth, whether in art or
     in life, was whatever worked best.

     Or perhaps it  wasn't necessary to make excuses for himself at all. His
mother knew what he had been through in actual fact. She
     had lived the  same history; she was  the  wife of Moses Lewinkopf, who
had survived the Holocaust at whatever cost. She may
     have recognized the inner necessity of her son's behavior. She may well
have grasped that those half-invented wartime stories
     had become an important part of his personal capital.

     (James Park Sloan, Jerzy Kosinski:  A Biography, Dutton, United States,
1996, pp. 171-172)



     And here  is an even more  explicit confirmation  of Elzbieta  Kosinski
supporting
     her son's lying  -  Sloan is describing a letter from Elzbieta Kosinski
to her son,
     Jerzy, in which she recounts her reactions upon first reading a German
     translation of The Painted Bird:

     But then, she added,  she suffered from the innocence  that he was  not
with them at that time. Writing, of course, in Polish, she
     spaced  the letters  -  Y  O  U W  E  R  E N  O  T  W  I T H U  S.  The
double-spacing might well have had the character of emphasis,
     but  in the context  of  all  that is knowable  of  the Kosinski family
during the occupation, one must conclude that this most remarkable
     statement was, instead, delivered with a symbolic wink.

     As extraordinary as  it might appear, the most satisfactory explanation
is that Elzbieta Kosinska had agreed with her son to
     maintain, even in their private correspondence, the fiction that he had
been separated from them.

     (James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A  Biography, Dutton, United States,
1996, p. 225)



     In  fact, it would not be too much  to say that Kosinski's relationship
with his
     mother  transcended her supporting  his  lying  - it  ventured into the
pathological:

     There  is,   of  course,  a   powerfully  Oedipal   undertone  to  this
constellation of affinities [...]. That this is not mere conjecture is made
     clear by a conversation Kosinski  had with Tadeusz Krauze,  who was  by
then in New York as a graduate student in sociology. To
     a shocked Krauze, Kosinski unburdened himself of the revelation that he
would like to have sex with his own mother. Before
     Krauze  could  respond,  he added,  "I  would  like to  give  her  that
pleasure."

     Near  the beginning of Blind  Date,  there is  an episode in which  the
protagonist has sex with his own mother. The elderly father
     suffers a stroke, and the relationship begins when mother and son  both
run nude to the telephone to take a call reporting on the
     father's condition. After the call, mother and son  find  themselves in
an embrace. They remain lovers for years, the relationship
     bounded only by her refusal  to undress specifically for her son  or to
allow him to kiss her on the mouth. As Blind Date is filled with
     transparently autobiographical material,  the episode dares the  reader
to believe that it is literally true.

     (James Park  Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, pp. 129-130)



     Kosinski's  sexual  deviance  is  of  insufficient  relevance  here  to
describe in detail.
     Let us glance at just one more  incident, this one having to  do with a
first date
     with  Joy  Weiss  (an incident  reminiscent of  Kosinski's  attempt  to
debauch his
     step-son by taking him on tours of sex clubs, as is recounted in the TV
     documentary Sex, Lies, and Jerzy Kosinski):

     Toward the  end of  the  meal he suggested that  the two  of them go to
Chateau Nineteen, an S-M parlor with which he seemed to be
     quite  familiar. She agreed on condition that she  not  be  required to
participate or remove her clothes. Once they were there, he
     moved comfortably among the patrons, chatting  as if at a  country-club
tea. He was particularly friendly with a man who worked in
     the jewelry district, who was busy masturbating as they spoke.

     (James Park  Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, pp. 360-361)



     An  accumulation  of  incidents  points to  the  conclusion that  Jerzy
Kosinski was
     irresponsible,  immature,  impulsive, physically  abusive toward women,
and
     generally   reckless  with  the  welfare  of  others.  Below   are  six
character-revealing
     incidents which  taken  collectively might have  long  ago  led Jews to
write Jerzy
     Kosinski off as  unfit for leadership, might have long ago led Jews  to
conclude
     that he was too unstable  to be trusted  as  a Holocaust witness, might
have long
     ago led Jews to conclude that he should be shunned as someone likely to
bring
     ruin upon any who associated with him:

     First character-revealing incident - how Kosinski attempted to elicit a
declaration of love.
     Meanwhile,  matters  had  come  to  a crisis  in the  affair with  Dora
Militaru. He insisted that she profess her love for him, and when
     she refused, he hit  her repeatedly. Dora broke  off the affair.  Their
relationship soon resumed as a friendship - in January he
     would  grant  her  his only TV  interview,  for Italian TV,  undertaken
within two years of the Village Voice episode - but his physical
     assault ended their relationship as lovers.

     (James Park  Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 391)



     Second character-revealing incident - how Kosinski had fun  behind  the
wheel.
     On  the long straightaway  crossing the Tappan Zee Bridge, he opened it
up to 120, pure exhilaration for a boy who had been told
     always to do things carefully, legally, and correctly. A little farther
along they found themselves stuck on a two-lane road behind a
     slow driver. As a man who would one day  drive Formula  One race  cars,
David was astonished at the fluidity and skill with which
     Kosinski  finally  got  around  the  recalcitrant  ahead  of him  - and
entertained mightily when Kosinski then slowed to a crawl and
     used those skills to prevent the car from passing him. He was more than
a little shocked, however, when Kosinski persisted with
     the game in the face of an oncoming truck, causing the other car to run
off into a ditch.

     (James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A  Biography, Dutton, United States,
1996, pp. 150-151)



     Third  character-revealing incident - how Kosinski played a little joke
on one of his students.
     Kosinski looked at the  young man severely. "You  know, the very  first
time I saw you I got the feeling you were going to die
     young," he said. "In the past  twenty years I've  had the same  feeling
about several people and each time I've had it, they died. Of
     course, I could be wrong this time."

     The young man, who  was afraid of being  drafted  and  sent to Vietnam,
started to cry.

     (James Park Sloan,  Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 287)



     Fourth  character-revealing  incident  -   how  Kosinski  exposed  Yale
students to the intellectual contributions
     of the Neo Charles Mansonists.
     As  part of the class,  the Yale undergraduates were required to  write
about their own deaths. To stimulate their thinking, Kosinski
     brought in  members of the  Process Church  of the  Final Judgement - a
group of Satanists who arrived dressed in gray. They
     saw  themselves  as  having some  sort  of  tenuous  link with  Charles
Manson's Helter-Skelter family. Proselytizing in Kosinski's Yale
     classroom, they urged  the students to "accept and embrace  evil within
themselves." This notion was uncomfortably close to
     Kosinski's own  claim  to Krystyna Iwaszkiewicz that  he  could achieve
revenge upon his enemies because of a pact with the Devil
     [...]. The  classroom  episode  took an  unexpected turn when  a  young
Jewish student went off with the Satanists, prompting an
     exchange   with    the   student's   parents   over   the   pedagogical
appropriateness of this classroom activity.

     (James Park Sloan, Jerzy  Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, pp. 300-301)



     Fifth character-revealing  incident  -  how  Kosinski  entertained  his
dining partners.
     One day, when the three couples had planned to have dinner in the city,
Rose Styron arrived first and was persuaded to be his
     accomplice  in  a  prank.  Kosinski  would hide  in  his  apartment  on
Seventy-ninth Street, and the others would look for him. They
     came, looked, failed to find,  and began to grow cross; Sadri was ready
for dinner, and didn't find the prank so funny. Kosinski
     finally unfolded himself from behind the cabinets in his darkroom.

     (James Park  Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 262)



     Sixth  character-revealing  incident  -  what  Kosinski  did to  Marian
Javits's dog - from which some might
     conclude that Jerzy  Kosinski was not only  the  kind of  man  that you
would not leave alone with your
     daughter, and not only the kind of  man that you would  not leave alone
with your son - he was the kind of
     man that you would not leave alone with your dog.
     Marian Javits, in particular, was charmed by him,  and she continued to
be his friend even after his stories and eccentricities had
     become familiar - this  despite the fact that one of his eccentricities
had to do with her dog. Lying in bed recovering from a leg
     injury  received  while  riding, she was  startled  when  her  dog  ran
furiously across the room, dripping urine. A moment later Kosinski
     appeared  at the door. Later a friend  told  her that Kosinski had been
observed abusing the dog in a way that would engender such
     behavior.

     (James  Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States,
1996, p. 263)





     HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 866 hits since 9May98

     T.R. Reid Washington Post 9May98 60 Minutes gullibility

     The  program featured dramatic footage  of  a  drug "mule"  said  to be
smuggling several
     million dollars'  worth of heroin  to  London  for Colombia's Cali drug
cartel. The Guardian
     reported, though, that the  "mule" actually  carried no drugs, that his
trip to London was
     paid for by the documentary's producers, and  that many of the report's
dramatic
     moments were faked.


     The  instance  of  60  Minutes  credulity documented  in  the T.R. Reid
Washington Post
     article  below  occasions  the  following reflections,  some  of  which
demonstrate the
     relevance of the article to Ukrainain affairs:

     Successful  Criminals  Do Not  Make Public Confessions. The 60  Minutes
drug
     smuggling  broadcast  whose title  I  will  assume was  The  Mule shows
individuals who
     cooperate in a documentary exposing their own highly lucrative criminal
activities -
     which is  an  incongruity.  Successful  criminals  do  not make  public
disclosure of their
     crimes because this hastens their getting caught. I have discussed this
self-evident
     principle  at  length  in  Impossibilities of a TV documentary  - whose
focus is an ABC
     television Prime Time  documentary titled Girls for Sale featuring this
same incongruity
     of successful criminals disclosing their crimes, in this case the crime
of employing
     Slavic  girls  as  sex slaves  in  Israel.  One  may  say,  then,  that
television news
     sometimes  demonstrates almost childlike  insensitivity to incongruity,
which is the same
     as saying that it demonstrates almost childlike credulity, and that one
incongruity
     that it  appears particularly  insensitive  to  is that  of  successful
criminals making
     public confession of their crimes.

     Television  News Overlooks  Many Diverse  Incongruities. The earlier 60
Minutes
     broadcast The Ugly Face  of Freedom  is similar  in that  it was loaded
with palpable
     incongruities,  though  not  the  incongruity  of  criminals   publicly
confessing their
     crimes.  For example, while  host Morley  Safer  is describing a pogrom
which was supposed
     to have taken place in Ukraine in  July of 1941, the scene being  shown
is of bodies
     lying  on  the  ground in snow. Multiply this  sort  of  incongruity  a
hundredfold - I do
     not exaggerate  - and you create the 60 Minutes broadcast The Ugly Face
of Freedom.

     The  explanation  may  be  different  each  time. In  each  case,  some
explanation of
     such incongruities is called for, and in each case the explanation  may
be different.
     In the case of the 60 Minutes story The Mule, the  explanation seems to
be that a
     fraudulent story advanced the career of a documentary filmmaker. In the
case of the
     ABC  TV  Prime  Time  story  Girls for Sale, my speculation is that the
story was true and
     that it advanced  Israeli interests. And  in the case of the 60 Minutes
story The Ugly
     Face of Freedom, it is evident that the story was false, my speculation
being again
     that it advanced Israeli interests.

     North American News May be  Particularly Susceptible to  Corruption. We
have
     three  reasons for  suspecting this,  two  of  them coming  from Reid's
Washington Post
     article  below: (i)  Reid  describes  London  journalism  as "furiously
competitive" where "a
     dozen newspapers and  four TV  networks  regularly  investigate  -  and
savage - one
     another's  reporting" and contrasts this with the  United States  where
"newspapers and TV
     networks  generally  don't  go on the attack  against  the  other guy's
story." (ii) The
     British  government's  Independent  Commission  requires   TV  news  to
demonstrate "a respect
     for  truth," whereas  in  the  United  States,  the  accuracy  of  news
reporting is not subject
     to any official review. (iii) We see Israel Shahak repeatedly  offering
the observation
     that  North American news shows a unique degree of submission to Jewish
control, as for
     example in the following statement:

     The bulk of the organized US Jewish community is totalitarian,
     chauvinistic and militaristic in its views. This fact remains
     unnoticed by other Americans due to its control of the media, but is
     apparent to some Israeli Jews. As long as organized US Jewry remained
     united, its control over the media and its political power remained
     unchallenged. (Israel Shahak, Open Secrets: Israeli Nuclear and
     Foreign Policies, Pluto Press, London and Chicago, 1997, p. 139).


     CBS  News  Does Not Investigate  Itself. Although an admission  from 60
Minutes seems
     imminent  that its  story of The  Mule  was  fraudulent,  CBS  did  not
discover this fraud,
     and  is  not  undertaking any  investigation  of its own. Rather, there
appear to be a
     "series  of  investigations,"  possibly  all  British, including one by
Carlton Television
     which originally financed and broadcast the documentary, and  including
a study by the
     British government. One may hypothesize, then, that CBS  does not place
high priority
     on  the acknowledgement  and correction of  its own errors, and that it
will do so only
     when  forced  to  by public disclosure  of these errors  by  some other
agency. For this
     reason, the acknowledgement by 60 Minutes  that  its story The Mule was
entirely
     fraudulent cannot be taken as offering hope that  CBS is any  closer to
acknowledging
     that its story The Ugly Face of Freedom was entirely fraudulent.

     American Competence  Gap? Mention has often  been made in the Ukrainian
Archive
     of the existence of competence gaps as these relate to brain drains and
gains. The
     observation of a startling degree of credulity in the highest levels of
the American
     Press constitutes one  such competence gap, although in this case it is
not a gap that
     leads  to  any brain theft  from  other  nations, as the gap is largely
hidden from the
     American public. Perhaps the American public has its own competence gap
- one in which
     the  people  watching  the  news  are as blind to incongruities as  the
people who are
     broadcasting it.

     Below  are  excerpts only.  The  complete  Washington Post  article  is
purchasable online
     from the Washington Post by anyone who cares to first set up an account
with the
     Washington Post.


     Acclaimed Expose Questioned as Hoax

     British Drug Documentary Was Featured on "60 Minutes"

     By T.R. Reid
     Washington Post Foreign Service
     Saturday, May 9, 1998; Page A01

     LONDON, May 8 - That powerful expose  on "60 Minutes" last summer about
Colombian drug
     runners was [...] quite possibly, false.

     After a  lengthy investigation, London's Guardian newspaper has charged
that the
     award-winning  documentary  "The  Connection"  [...]   was  essentially
fiction.

     The program  featured  dramatic footage of  a  drug "mule"  said  to be
smuggling several
     million dollars'  worth  of heroin to London for  Colombia's  Cali drug
cartel. The
     Guardian reported, though, that  the  "mule" actually carried no drugs,
that his trip to
     London  was paid for by  the documentary's producers, and  that many of
the report's
     dramatic moments were faked.

     [...]

     When the  report  was shown on "60  Minutes," CBS reporter  Steve Kroft
said that the mule
     had "no problem" slipping  past  British customs with the heroin in his
stomach.
     "Another pound of heroin was on the British streets," the "60  Minutes"
report said.

     But the  Guardian,  which says it  found  the "mule,"  reports that  he
actually swallowed
     Certs mints,  not  drugs. It says the  flight to London  took place six
months later, and
     was paid  for by the filmmaker. And it says  the  "mule"  was  actually
turned back at
     Heathrow because he had  a counterfeit passport, and thus never entered
Britain.

     [...]

     The documentary included a highly dramatized segment in which reporters
under armed
     guard were taken to a remote  location for  an interview  with a figure
described as a
     high-ranking  member of the Cali drug cartel.  "60 Minutes" reported de
Beaufort had to
     travel blindfolded  for  two  days by car to  reach the  scene of  this
secret rendezvous.

     The Guardian [...] said the secret location was actually the producer's
hotel room in
     Colombia.

     [...]

     The  British  government's watchdog group, the  Independent  Television
Commission, has
     launched a study of its own. Unlike the United States, where government
has no power
     to police the content of news reporting, there are official regulations
here requiring
     that TV news demonstrate "a respect for truth."

     CBS has not undertaken an investigation of its own,  but will report to
its viewers on
     the results of the British investigations [...].





     HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 1254 hits since 20Oct98

     Buzz Bissinger Vanity Fair Sep 1998 Old Liars, young liar

     Trouble was, he made things up - sources, quotes, whole stories - in a
     breathtaking web of deception that emerged as the  most sustained fraud
in modern
     journalism.


     The  topic  of lying  in  the media  is  of  central importance on  the
Ukrainian Archive
     because of the frequency with which the  media uses the  opportunity of
reporting on
     the  Slavic world in general, and on Ukraine in  particular, to instead
calumniate
     them.  Three  prominent   examples  are  Jerzy  Kosinski's  career   as
Jewish-Holocaust
     fabulist  and Grand Calumniator  of Poland,  TIME magazine's  wallowing
girl photograph
     of 22Feb93, and  Morley  Safer's  60  Minutes story  The  Ugly Face  of
Freedom, broadcast
     over the CBS network on 23Oct94.

     From such  examples as the  above, however, it is difficult to estimate
the prevalence
     of  misinformation and disinformation in the media. It may be the  case
that
     distortion  and calumniation are limited  to a few topics  such as  the
Slavic world or
     Ukraine, and  that  otherwise  the media are responsible, professional,
and accurate.

     The value  of studying the case of Stephen  Glass, however, is that  it
suggests
     otherwise - that perhaps the media  operate under next to no oversight,
that they are
     rarely  held  accountable,   and  that  only  egregious  lying  over  a
protracted interval
     eventually  risks discovery and exposure. Had Stephen Glass been just a
little less
     of a  liar, had  he more often tempered his lies, more often redirected
them from the
     powerful to the  powerless, he would today not only still be working as
a reporter,
     but  winning  prizes.  Thus,  the  example  of Stephen Glass serves  to
demonstrate the
     viability of  the hypothesis that  misinformation and disinformation in
the media is
     widespread, and that the three examples mentioned above,  and  the many
more documented
     throughout the Ukrainian Archive, may not be exceptional  deviations at
all, but
     rather  the  tip  of  an  iceberg  in  an  industry  which  is  largely
unregulated, which is
     largely  lacking  internal  mechanisms  of  quality  control,  which is
responsive not to
     truth, but to the dictates of ruling forces.

     Another question  which may be asked is  whether Stephen  Glass is  the
product of some
     sub-culture which condones or encourages  lying, or  which even  offers
training in
     lying.

     The following excerpts, then, are from Buzz Bissinger, Shattered Glass,
Vanity Fair,
     September, 1998, pp. 176-190.  The quoted portions  are  in gray boxes;
the headings in
     navy blue, however, have been introduced in the UKAR  posting, and were
not in the
     original. I now present to you Stephen Glass largely on the possibility
that our new
     understanding of Stephen Glass will  deepen our  existing understanding
of other
     record-breaking,  media-manipulating liars that have  been  featured on
the Ukrainian
     Archive, ones  such as  Yaakov Bleich,  Morley Safer,  Neal Sher,  Elie
Wiesel, and Simon
     Wiesenthal.


     One precondition of exceptional lying may be an intellectual mediocrity
which puts a
     low ceiling on the success that can  be  achieved through licit  means.
Thus, Stephen
     Glass, although performing well in high school, began to perform poorly
in University,
     and when he began work as a reporter, was discovered to not know how to
write:

     Glass began his  studies at the University of Pennsylvania in 1990 on a
pre-medical
     curriculum.  According to  various  accounts, he held  his own  at  the
beginning. But
     then his grades nose-dived. He apparently flunked one course and barely
passed
     another,  suggesting  that  he had  simply lost interest in being on  a
pre-med track,
     or had done poorly on purpose to shut the door to  any future career in
medicine.
     Glass  ultimately  majored  in anthropology. He reportedly did well  in
this area of
     study, but given his inconsistent  performance in  pre-med courses, his
overall
     grade-point  average at Penn was hardly distinguished  - slightly  less
than a B.

     "His shit wasn't always as together as  everyone thought it  was," said
Matthew
     Klein,  who roomed with Glass at Penn when he was a senior and  Glass a
junior.
     There were  indicators to  Klein that Glass  was not doing particularly
well
     academically, but Glass never acknowledged  it.  "He always said he was
doing fine,
     doing fine," said Klein. (pp. 185-186)


     Those familiar with his early  work said he struggled with his writing.
His
     original drafts were rough, the prose clunky and imprecise. (p. 186)




     A  second  precondition of  exceptional  lying may be  growing up in  a
subculture which
     encourages lying, or merely condones it,  or at least does not actively
work to
     suppress it. The  Bissinger article offers us next to no information on
this topic, except
     for the following brief statement:

     Harvard  educator Sara Lawrence-Lightfoot spent a good deal of time  at
Highland
     Park  High  School researching her 1983 book,  The  Good  High  School:
Portraits of
     Character  and Culture. She  was impressed with  the school's  stunning
academic
     programs  but noted  that  values such as  character and morality  were
sometimes
     little  more  than   brushstrokes   against   the   relentlessness   of
achievement. (p. 185)




     The first steps  on the  path  to  high  achievement in lying will,  of
course, be timid and
     cautious, but when the lack of repercussions is discovered, will become
bolder:

     At first the  made-up parts were relatively  small.  Fictional  details
were
     melded   with  mostly  factual  stories.  Quotes   and  vignettes  were
constructed to add
     the edge Kelly seemed to adore. But in the March 31, 1997, issue of The
New
     Republic, Glass raised the stakes with  a report about the Conservative
Political
     Action Conference. Eight young men, Glass claimed,  men with names such
as Jason
     and Michael, were drinking  beer and smoking pot. They went looking for
"the
     ugliest and loneliest" woman they could find, lured her to their  hotel
room, and
     sexually humiliated her. The piece, almost  entirely an  invention, was
spoken of
     with  reverence.  Subsequent  to  it, Glass's work  began to appear  in
George, Rolling
     Stone, and Harper's.

     But  challenges to Glass's  veracity followed. David A. Keene, chairman
of the
     American Conservative Union, called  Glass "quite a fiction writer" and
noted that
     the description of the  Omni Shoreham room littered with  empty bottles
from the
     mini-bar had a problem. There  were no mini-bars in any  of  the Omni's
rooms. (p.
     189)




     The young liar  next  discovers,  to his  amazement, that the exposure,
scandal, and
     punishment that he  feared do not materialize. Questions concerning the
veracity of
     his  work can  simply be  brushed aside.  The chief  consequence of his
lying is dizzying
     success:

     At  25, Stephen Glass was the  most sought-after young reporter in  the
nation's
     capital, producing knockout articles for magazines ranging from The New
Republic
     to  Rolling  Stone. Trouble  was, he made  things up - sources, quotes,
whole stories
     - in a breathtaking web of deception that emerged as the most sustained
fraud in
     modern journalism. (p. 176)


     Because this, after all, was Stephen Glass,  the compelling  wunderkind
who had
     seeped inside  the skins of editors  not only  at  The New Republic but
also at
     Harper's, George,  Rolling Stone, The  New  York  Times  Magazine,  and
Mother Jones.
     This was the Stephen  Glass who had so many different writing contracts
that his
     income  this year  might  well  have reached  $150,000  (including  his
$45,000 New
     Republic  salary).  This  was  the  Stephen  Glass  whose  stories  had
attracted the
     attention not just of  Random  House - his agent was  trying to score a
book deal -
     but of several screenwriters. (p. 180)




     There  arrives a  time  when  the  young  liar begins  to feel  himself
invincible. He finds
     that no matter  how big his lie, he is not exposed, and he extrapolates
to imagine that
     he  leads  a charmed  life and  that  his  good fortune  will  continue
forever. In view of his
     perceived impunity,  he sees  no  need  to moderate lying,  and  so  he
escalates it:

     Stephen  Glass rode the fast curve of instant ordainment that encircles
the
     celebrity age  of  the 90s;  his reputation in the incestuous world  of
Washington
     magazine  journalism  exploded  so  exponentially  after a few  of  his
better-than-true
     stories that he could basically write anything  and  get  away with it,
regardless of
     the fact that his reporting almost always uncovered the near incredible
and was
     laden with shoddy sourcing. His reports described events which occurred
at
     nebulous locations, and included  quotes  from idiosyncratic characters
(with no
     last names mentioned)  whose language  suggested the street  poetry  of
Kerouac and
     the psychological acuity of Freud. He had an odd, prurient eye for a
     department-store  Santa  with  an  erection and  evangelists who  liked
getting naked in
     the woods.  And  nobody  called his bluff. What finally brought Stephen
Glass down
     was himself.

     He  kept upping the  risk, enlarging the dimensions of his performance,
going
     beyond his production  of fake notes, a fake Web site, a  fake business
card, and
     memos  by  pulling his  own  brother  into  his fading  act for a guest
appearance.
     Clearly, he would have done anything to save himself.

     "He  wanted desperately to  save  his ass at the  expense of anything,"
said
     Chuck Lane. "He would have destroyed the magazine."

     The  saga of Stephen Glass is wrenching, shameful, and sad. His actions
are
     both destructive and self-destructive, and  if  there is an explanation
for them,
     his  family has chosen not to offer it.  Repeated attempts to interview
Stephen
     were  rebuffed, and all his  father,  Jeffrey  Glass, said in  a  phone
conversation was
     this: "There's  a lot unsaid. You  can  do  whatever you  want  to  do.
There's no
     comment." (p. 182)




     But the result of such a course,  at least  in some perhaps rare cases,
is discovery and
     discredit:

     Nothing in Charles Lane's 15 years of journalism, not the bitter  blood
of
     Latin  America, nor war in Bosnia, nor the difficult early days of  his
editorship
     of the fractious New Republic, could compare with this surreal episode.
On the
     second  Friday in  May in the  lobby of the Hyatt hotel in the Maryland
suburb of
     Bethesda,  near Washington, nothing less  than the most sustained fraud
in the
     history of modern journalism was unraveling.

     No one in  Lane's experience,  no  one,  had  affected him in the eerie
manner of
     Stephen Glass, a 25-year-old associate editor at The New Republic and a
white-hot
     rising star in Washington journalism. It wasn't just the relentlessness
of the
     young reporter. Or the utter conviction with  which Glass had presented
work that
     Lane now feared was completely fabricated. It  was the ingenuity of the
con, the
     daring with which  Glass had concocted his attention-getting creations,
the subtle
     ease  with  which  even now, as  he  attempted  to  clear  himself, the
strangely gifted
     kid created an impromptu illusion using makeshift  details he had spied
in the
     lobby just seconds  earlier - a chair, a  cocktail table, smoke from  a
cigarette.
     (p. 176)


     The  New  Republic,  after  an  investigation  involving a  substantial
portion of its
     editorial staff, would ultimately acknowledge fabrications in 27 of the
41 bylined
     pieces   that   Glass   had   written   for   the   magazine   in   the
two-and-a-half-year period
     between December  1995 and May 1998. In Manhattan, John F. Kennedy Jr.,
editor of
     George, would write a  personal letter to Vernon Jordan apologizing for
Glass's
     conjuring up two  sources who had made juicy and emphatic remarks about
the sexual
     proclivities of  the presidential adviser and  his  boss.  At Harper's,
Glass would
     be dismissed from his contract after a story he had written about phone
psychics,
     which contained 13 first-name sources, could not be verified. (p. 180)




     Post-mortems of  how so much lying had succeeded in entering  the media
paint an
     image  of  a   cunning  malefactor  eluding  stringent  quality-control
mechanisms.
     However, perhaps it is the case  that such post-mortems serve to delude
the public
     into imagining that Stephen Glass is a rare aberration, and not the tip
of an iceberg.
     Perhaps  the reality is that right  from the beginning any  intelligent
and critical superior
     could have  seen - had he wanted to - that Stephen  Glass was  a simple
and
     palpable fraud, and not the cunning genius depicted below:

     For those  two  and a  half years, the Stephen  Glass show played to  a
captivated
     audience; then the  curtain abruptly  fell. He  got away with his  mind
games because
     of  the remarkable industry  he applied to the production  of the false
backup
     materials which he methodically used to deceive legions of  editors and
fact
     checkers.  Glass  created fake  letterheads,  memos,  faxes,  and phone
numbers; he
     presented  fake handwritten  notes,  fake  typed notes  from  imaginary
events written
     with  intentional misspellings,  fake  diagrams  of  who  sat  where at
meetings that
     never transpired, fake  voice mails from fake sources. He even inserted
fake
     mistakes into  his  fake stories  so fact checkers would catch them and
feel as if
     they were  doing  their jobs. He wasn't, obviously, too lazy to report.
He
     apparently  wanted  to  present  something  better,  more colorful  and
provocative, than
     mere truth offered. (p. 180)





     HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 1017 hits since 9Dec98

     Jeffrey Goldberg Globe and Mail 6Feb93 Fabricating history

     Mr. McConnell, along with a Buchenwald survivor and  a second member of
the
     761st, was flown to the camp in 1991 to film what turned out to  be one
of the
     most moving - and most fraudulent - scenes of the documentary. As the
     three  men tour the site, the narrator speaks of  their "return" to the
camp. Mr.
     McConnell now says:  "I first went to Buchenwald in 1991  with PBS, not
the
     761st."


     The Globe and Mail, Saturday, February 6, 1993, D2.

FILM FRAUD

     The liberation
     that wasn't


A PBS DOCUMENTARY CLAIMS A BLACK U.S. ARMY UNIT
     FREED JEWISH INMATES FROM GERMAN CONCENTRATION
     CAMPS. NICE STORY, BUT NOT TRUE, SAY THE SOLDIERS


BY JEFFREY GOLDBERG
     THE NEW REPUBLIC
     NEW YORK

     It was  a rare moment:  Rev. Jesse Jackson, surrounded  by white-haired
Holocaust
     survivors, embracing Leib Glanz, a bearded Hasidic  rabbi, on the stage
of the
     Apollo  Theater in Harlem. The occasion was a  black-Jewish celebration
of the
     Liberators,  the PBS  documentary about all-black U.S. Army units that,
according
     to the film, helped capture Buchenwald and Dachau. The sponsors of the
     screening, Time Warner and a host of rich and  influential New Yorkers,
billed
     the  film as  an  important tool in  the rebuilding  of a  black-Jewish
alliance.

     But  the display  of  brotherhood  turned out to be  illusory. The next
night
     Rabbi Glanz was nearly chased out of synagogue by angry Hasidim for the
     transgression of consorting with Mr.  Jackson. More  significantly, the
film's
     backers and the press failed to point out that the unit featured most
     prominently in the Liberators  had no  hand  in the  capture of  either
Dachau or
     Buchenwald in  Germany. "It's a  lie. We were nowhere  near these camps
when
     they were liberated," says E. G. McConnell,  an original member  of the
761st
     Tank Battalion.  He says he  co-operated with the  filmmakers  until he
came to
     believe they were faking material.

     Mr. McConnell, along with a Buchenwald survivor and a  second member of
the
     761st, was flown  to the camp in 1991 to film what turned out to be one
of the
     most moving - and  most fraudulent - scenes of the documentary. As  the
three
     men tour the site,  the narrator speaks of their "return" to  the camp.
Mr.
     McConnell now says: "I  first went to Buchenwald in 1991 with  PBS, not
the
     761st."


     'It's totally inaccurate.
     The men couldn't have been
     where they say they were
     because the camp was 60
     miles away from where we
     were on the day of liberation'


     Nina Rosenblum, who co-produced the film with Bill Miles in association
     with  WNET,  New  York's  public  television  station, admits  that the
narration of
     the  scene  "may be  misleading." But  she  says Mr. McConnell can't be
trusted.
     "You  can't  speak to him because he's snapped. He was hit on  the head
with
     shrapnel  and  was severely brain-damaged."  Mr. McConnell,  a  retired
mechanic
     fro Trans World Airlines Inc., laughs when told of the statement. "If I
was so
     disturbed, why did they use me in the film?" he asks.

     His  claim is supported  by a host of  veterans of the 761st, including
the
     battalion's commander, the president of its veterans' association, two
     sergeants and two company commanders, among them the black commander of
C
     Company.

     Two of the company's soldiers assert in the film that they liberated
     Dachau. Yet  a statement  issued by historians at  the  U.S.  Holocaust
Memorial
     Museum  states they could find no  evidence  that  the 761st  Battalion
helped free
     either camp.

     "It's totally inaccurate," says Charles Gates, the former captain who
     commanded C  Company. "The men couldn't have  been where  they say they
were
     because the camp was 60 miles away from where we were on the day of
     liberation."

     Paul  Bates,  the  colonel who commanded the battalion,  confirmed  Mr.
Gates's
     account. "In our after-action reports,  there is no indication that  we
were
     near either one of the camps," Mr. Bates says. According to  him, tanks
of the
     761st were  assigned to the 71st Infantry Division, whose fighting path
across
     Germany  was  100  to 160 kilometres away from the two camps. "The 71st
does not
     claim to have liberated those camps," he says.

     Several Holocaust survivors are quoted in the film and in the companion
     book  published  by  Harcourt  Brace Jovanovich  as  saying  they  were
liberated by
     blacks of these units. But Christopher Ruddy, a New York writer who has
     conducted extensive research on the  film, says  two  of  the survivors
featured in
     the Liberators told him  they were  no longer sure when they first  saw
black
     soldiers.

     One  of the  survivors  who appeared  with  Mr.  Jackson at  the Apollo
confirmed
     that he too was unsure  of what  had happened at Buchenwald. "It's hard
to say.
     I know there were  black soldiers in the camp,  but  I don't  know when
exactly,"
     says the survivor.

     Ms. Rosenblum angrily denounces the film's critics as Holocaust
     revisionists and racists. "These people are of the same mentality  that
says
     the Holocaust didn't happen," she says. In the course of a telephone
     interview,  she  declares: "There's  tremendous  racism in  the  Jewish
community.
     How  people who  have  been  through the  Holocaust  can  be  racist is
completely
     incomprehensible. To  think that black people  are less, which  is what
most
     Jewish people think, I can't understand it."

     She adds that racism  of the type  exhibited by the film's  critics  is
what
     kept all-black combat  units from receiving proper recognition  in  the
first
     place.  "The 761st fought  for 33 years to  get the  Presidential  Unit
Citation.
     People don't want the truth of our history to come out," she says. WNET
says
     it stands by the film's veracity.

     The Liberators' focus  on events  that  appear  never  to have occurred
seems
     all the more perplexing considering the true achievements of the 761st.
Among
     other accomplishments, it played an important role in the liberation of
     Gunskirchen,  a  satellite  of  the  Mauthausen concentration  camp  in
Austria, and
     its performance at the Battle of the Bulge was exemplary.

     The documentary approaches accuracy, the veterans say, when  it focuses
on
     the unit's heroic  battles both against Germans  and discrimination  in
its own
     Army. But the  unit  citation  eventually  awarded  to the veterans  by
president
     Jimmy  Carter does  not  list the liberation of  either  Buchenwald  or
Dachau as an
     achievement of the unit.

     "It's no great accomplishment to liberate a concentration camp, not
     compared to fighting the  German army," says Philip Latimer,  president
of the
     761st veterans' organization. "What we're concerned about is our combat
     performance. The unit has a lot to be proud of ... and  I don't want to
see it
     blamed for this documentary. I don't want the unit to be hurt."

     Questions  have  also been  raised  about  the  183rd  Combat  Engineer
Battalion,
     which the filmmakers say played a role in the liberation of Buchenwald.
The
     unit's commander at the time, Lawrence Fuller, a former deputy director
of the
     Defense Intelligence Agency, says  the  183rd  only  visited Buchenwald
after its
     liberation, when  General George Patton ordered units  in the sector to
see proof
     of German atrocities. Mr. Fuller says the documentary's producers never
     contacted him to discuss the unit's history.

     Leon Bass, a retired school principal who served in the 183rd, calls
     himself a  liberator in the film and in the frequent lectures  he gives
on the
     Holocaust.  But Mr.  Bass says he does  not  remember exactly  when  he
entered the
     camp. "I don't know whether we were first or second ... We didn't go in
with
     guns blazing," he  recalls. "There was just a handful of us. I was only
there
     for two or three hours. The rest of the company came later."

     The  Liberators, fuelled by the public-relations success at the Apollo,
is
     gaining momentum. The Rainbow Coalition is sponsoring a similar gala in
Los
     Angeles in March. Ms. Rosenblum tells of a packed calendar  of showings
with
     co-sponsors ranging from  the Simon Wiesenthal Center to  the  American
Jewish
     Committee.

     Copies  of the  documentary  will be distributed to  all New York  City
junior
     and  senior  high  schools, according to board spokeswoman Linda Scott.
The cost
     of the  schools project, Mr. Rosenblum says,  is  being  picked  up  by
Elizabeth
     Rohatyn, the  wife of investment banker Felix Rohatyn, who co-sponsored
the
     Apollo  showing, although  Ms.  Scott says that several philanthropists
are vying
     for the honour of buying the tapes for the schools.

     According   to  a  memorandum   on   the  documentary  circulating   at
school-board
     headquarters, the  film will be used  to "examine the effects of racism
on
     African-American soldiers and on Jews  who were  in concentration camps
... to
     explain  the  role of African-American soldiers in liberating Jews from
Nazi
     concentration camps and to reveal the involvement of Jews as 'soldiers'
in the
     civil-rights movement."

     The  documentary  continues to be  supported by a number of influential
Jews.
     PR guru Howard Rubenstein, who is a vice-president of New York's Jewish
     Community  Relations  Council  (and who also flacks for  radio  station
WLIB, known
     for  the anti-Semitic invective it regularly  airs), worked pro bono on
the
     Apollo  event  and  continues  to plug the documentary, despite  having
heard that
     it is misleading.

     "I have no reason  to distrust Nina  [Rosenblum]," he says. "She seemed
very
     able and honest. I hope and pray it's accurate."

     Peggy Tishman,  a former  president of  the  JCRC and a co-host  of the
evening
     at the Apollo, is sticking by the documentary too. Ms. Tishman says the
     documentary is "good for the Holocaust."

     "Why would anybody want to exploit the idea that this is a fraud?" she
     says. "What we're trying to do  is make New York a better place for you
and me
     to live."

     She claims that the accuracy of the film is not the issue. What is
     important is  the way  it can bring Jews  and  blacks into  "dialogue."
There are a
     lot of truths that are very necessary," she says.  "This is not a truth
that's
     necessary."



     Jeffrey Goldberg is New York bureau chief for The Forward.


     The above Jeffrey Goldberg article was accompanied  by two photographs,
the
     captions of which were:

     U.S. soldiers, both high-ranking officers and
     enlisted men, view a scene of horror at a death
     camp. Concentration-camp prisoners were murdered
     as a last act by departing German guards.


     A black U.S. soldier guards German prisoners in
     France during the last weeks of the war.



     Comments on the above
     Jeffrey Goldberg article

     Where's the harm? The Liberators incident is relevant to several of the
     topics  discussed  in the  Ukrainian Archive.  The Liberators  has been
somewhat
     arbitrarily placed with 60  Minutes documents because  it  demonstrates
the power
     of the media  to  fabricate history.  In the case of the 23 Oct 1994 60
Minutes
     broadcast  The  Ugly  Face of  Freedom,  the  disinformation served  to
calumniate
     Ukrainians; in the case of the PBS documentary, the Liberators, the
     disinformation  appears  to  be  oriented  toward  improving  relations
between Jews
     and blacks. Thus, whereas the 60 Minutes disinformation will readily be
viewed
     as destructive  by all who learn of it,  the  Liberators disinformation
may be
     viewed by some as innocuous or even benevolent.

     However,   there   are   reasons  for   not   viewing  the   Liberators
disinformation
     leniently or indulgently:

     (1)   Black  grievances  against  Jews  may   be  founded  on   genuine
exploitation of
     Blacks  by  Jews,  and the  Liberators  may  be  an  attempt  to  quiet
opposition to
     that exploitation and so allow it to continue.

     (2) Setting the precedent of conniving at disinformation such  as  that
offered
     in the  Liberators offers disseminators of  disinformation the prospect
of
     impunity for  manipulating public opinion to their own ends, and  these
ends vary
     on  the benevolence-malevolence continuum.  Whereas inducing people who
had
     never been at  Buchenwald  to simulate returning to Buchenwald  for PBS
cameras
     may seem harmless, the buildup of tolerance for such chicanery makes it
easier
     to similarly induce people to falsely testify in war crimes proceedings
     concerning Holocaust events, with the result that the lives of innocent
accused
     are disrupted, shattered, and even lost.

     "Capturing" and "liberating"? Referring to Allied forces "capturing" or
     "liberating"  the camps is inflating what really  happened  -  which is
that Allied
     soldiers peacefully walked into camps that German  forces had abandoned
days
     previously. In  the  words of Philip Latimer,  president of  the  761st
veterans'
     organization, "It's no great accomplishment to liberate a concentration
camp."
     In other  words,  the  Liberators film leaves  the impression  of  Jews
attempting to
     get    black    fighting    units   to   falsely    take   credit   for
non-accomplishments.

     Unreliability of eye-witness testimony. We have already had occasion to
notice on
     the Ukrainian Archive the unreliability of eye-witness testimony, as in
the
     cases of falsely accused Frank Walus and John Demjanjuk. The Liberators
film
     reminds  us  once  again how easy  it is to get  some old  men  to  say
whatever you
     want them to. Thus, we find that "two of the company's  soldiers assert
in the
     film that they liberated Dachau," when we know that this could not have
been
     the case,  and we find that "several  Holocaust survivors are quoted in
the film
     and in  the  companion book  published  by Harcourt Brace Jovanovich as
saying they
     were liberated by  blacks  of  these units,"  again  when  this  is  an
impossibility.
     Of course upon  less  biased questioning,  some of these  old men  will
recant: "But
     Christopher  Ruddy, a  New  York  writer  who has  conducted  extensive
research on
     the film, says two of the survivors featured in the Liberators told him
they
     were no longer sure when they first saw black soldiers."

     Responsible Jews  and  non-Jews  oppose irresponsible Jews.  It  cannot
escape
     our attention that foremost among those challenging  the disinformation
in the
     Liberators are the apparently-Jewish writer Jeffrey Goldberg, and
     possibly-Jewish historians at the U.S. Holocaust Memorial Museum. This
     reinforces a point introduced earlier in  the Ukrainian Archive  during
the
     discussion of Warsaw's  1905  Alphonsenpogrom, to the effect  that what
may be
     taken at first glance to be an expression of antagonism toward Jews may
in
     reality be an expression of opposition by responsible Jews and non-Jews
alike
     against  irresponsible  elements  among  Jews,  and   that  it  is  the
responsible Jews
     themselves  who  may  be  in  the  vanguard   of  the   attack  against
irresponsible Jews.

     We have seen this to be the case repeatedly, not only during Warsaw's
     Alphonsenpogrom, but in many prominent incidents - for example, Israeli
defense
     attorney Yoram Sheftel must  be given a  large share of the credit  for
exposing
     the  duplicity  and  incompetence of  the  Israeli justice  system, and
thereby
     saving the life of John Demjanjuk, a case in which  other Jews  such as
Phoenix
     attorney William  J.  Wolf  also played  leading and heroic roles.  The
prominent
     role played by responsible Jews  in opposing irresponsible  Jews should
not be
     surprising - the irresponsible Jews injure all Jews because their
     irresponsibility attaches  in popular  thinking to  Jews generally, and
thus
     serves to smear the good name of all Jews.

     Important to  note in the Liberators case, then, is  that the  friction
does not
     divide cleanly along ethnic lines.  The Liberators, and  the many other
cases
     before us, do not illustrate Jews  clashing with anti-Semites - rather,
they
     illustrate  the   irresponsible  clashing  with  the  responsible,  the
disseminators
     of disinformation clashing with the upholders of truth.

     Zero repercussions. And  so for having  told the lies that  are told on
the
     Liberators,  have  any   of  the  makers  of  that  film  suffered  any
repercussions?
     Have  any of  them been fired? Been demoted? Been censured? Have any of
them
     suffered a  loss of face? Do any of them find that their  later work is
rejected
     because of their earlier loss of credibility? The answer to all these
     questions - in all probability - is No!

     In American and Canadian  society, there is  one  category of  behavior
that is
     uniquely  protected  from the  repercussions of falsehood - and that is
the
     category of Jews recounting stories of the Jewish Holocaust. Charges of
     falsehood may  indeed be levelled, but these are  not picked  up by the
media, and
     so make no impact.  We  have  already examined many such  cases  on the
Ukrainian
     Archive - the cases of Morley Safer, Neal Sher, Elie Wiesel, and Simon
     Wiesenthal standing out -  egregious, bald-faced liars all of them, but
never
     called to task  for their lies, honored and  even revered despite their
lies.

     Psychiatric  diagnosis of  the film's critics. Co-producer of the film,
Nina
     Rosenblum,   accuses   critics   of  the   film  of  being   "Holocaust
revisionists" and
     "racists." But why stop  there -  why not  follow up the two  left jabs
with the
     right-hand haymaker, "anti-Semites"?  The answer perhaps is that it may
appear
     more credible to smear all critics of the film with the same brush, and
the
     accusation of anti-Semitism does not stick to those critics  who happen
to be
     Jewish.  The deployment of  terms suggestive of psychological disorder,
such as
     "revisionist," "racist," or  "anti-Semite" exemplifies the stock Jewish
ploy of
     attempting to silence opposition by dispensing psychiatric diagnoses.

     Creating  collaborators  in  disinformation.  Jews  who  lie  not  only
discredit Jews
     generally,  but  also  discredit any whom they  lure into sharing their
lies.
     Thus, had the 761st Tank Battalion been seduced into accepting whatever
     momentary   glory  attaches  to  wrongly  claiming  to  have  liberated
Buchenwald, then
     the  761st  would have ultimately  suffered a loss of  credibility. The
761st does
     have  genuine  achievements, and foresaw  only discredit in fabricating
any. In
     the   words  of  Philip  Latimer,  president  of  the  761st  veterans'
organization,
     "The unit has  a lot to  be proud of ... and  I  don't  want to see  it
blamed for
     this documentary. I don't want the unit to be hurt."

     Attempts  have  been  made  to seduce  Ukrainians,  and  others, into a
similar
     complicity  in  Jewish disinformation, and  in  the case of Ukrainians,
these
     attempts have been largely successful.  The Ukrainians' reward has been
to
     receive a Righteous  Gentile  Award  for  their efforts  in saving Jews
during the
     Second World War. In accepting such an award, however, such Ukrainians
     implicitly acquiesce and  lend support to  a Jewish history of the war,
which is
     crammed with disinformation, much of it harmful to Ukrainian interests.
Among
     the items  of disinformation in this false  history  is that Ukrainians
were eager
     collaborators of the  Nazis  (when in reality Ukrainians overwhelmingly
served as
     opponents),  that  Ukrainian efforts to save Jews  were rare  (when  in
reality
     large numbers of Ukrainians took grave  risks and even gave their lives
to save
     Jews),  that any anti-Jewish feeling on the part of Ukrainians that did
exist
     was gratuitous and pathological  (when  in reality it was  founded on a
memory of
     the  recent  Jewish domination  of  the destruction  of  Ukraine  under
Communism).

     Thus, any Ukrainians who  were offered a Righteous Gentile Award should
have
     declined it for the same reason that  the  761st declined to be honored
in the
     Liberators.  Any Ukrainians  who  have  accepted  such an  award should
renounce it.

     Ukrainians should  consider withdrawing their  support from the  Public
Broadcasting
     Service (PBS). The PBS is portrayed by Goldberg as supportive of the
     Liberators even  after  the  film had  been discredited. Ukrainians may
recall,
     furthermore, that the PBS broadcast a severely flawed anti-Demjanjuk
     documentary   despite   prior  notice   on   the  part   of   Ukrainian
representatives
     specifying the nature of these flaws. Observations such as these invite
the
     conclusion that  the  PBS  acts in sympathy with Jewish disinformation,
and in
     opposition  to Ukrainian interests. For this reason,  Ukrainians should
consider
     withdrawing their support from the PBS.

     Ukrainians  should  consider  cancelling their  subscriptions  to  TIME
magazine. The
     Apollo Theater showing of the Liberators was  sponsored by "Time Warner
and a
     host of  rich and influential  New  Yorkers." Readers  of the Ukrainian
Archive
     will  be  reminded   that  TIME   magazine  was  responsible   for  the
calumniation of
     Ukraine  in   the  Wallowing  Photograph   incident.  From  these   two
indications, we
     may wonder whether Time Warner, and  TIME magazine, are not sympathetic
toward
     Holocaust disinformation and  hostile toward Ukrainian interests. After
having
     been  a  more  than  three-decades-long  reader  of  TIME,  I  recently
cancelled my
     subscription.

     Proven fraud  does little to lessen propaganda value. As the Liberators
film has
     been discredited, it appears to stand little  chance  of being accepted
as
     history.  However, this  does not make  the  film  a  failure. The film
continues
     to be  valuable as a tool for shaping  public opinion, particularly for
molding
     the minds of  the young.  At the time of  the  writing of the  Goldberg
article
     above, the  film  was about to  be  distributed  to "all New York  City
junior and
     senior high schools." We  may expect, then, that hundreds  of thousands
of
     impressionable students will view the  Liberators and will  believe it,
and that
     the refutations of Jeffrey Goldberg, and the soldiers of the 761st Tank
     Battalion,  and  others will reach the ears of only a few. The film may
never
     succeed as history, but it has a good  chance  of succeeding as popular
history,
     and it is popular  history  that  influences elections and that directs
the
     allocation of government resources.

     Choosing between  useful  lies and harmful truths. One  of  the weapons
within the
     armamentarium  of the  totalitarian controller of information - that  a
useful lie
     is better than a harmful truth - is explicitly wielded by at least one
     supporter of the Liberators film:

     She [Peggy Tishman] claims that the accuracy of
     the film is not the issue. What is important is the
     way it can bring Jews and blacks into "dialogue."
     There are a lot of truths that are very necessary,"
     she says. "This [that the 761st did not liberate
     Buchenwald or Dachau] is not a truth that's
     necessary."


     However, wielding the weapon of the useful lie will  succeed  only in a
context
     in which  the  flow  of contrary information can be  choked  off.  In a
society that
     permits  the free flow of information, there is no useful  lie, because
all lies
     stand in danger of being exposed and thus discrediting the liar and his
cause.
     Thus, we may expect that an ancillary goal of the distributors of
     disinformation will  be to strangle  the free flow of information - and
more
     specifically, we  might  expect that  those backing efforts such as the
Liberators
     film will simultaneously back efforts to suppress web sites such as the
     Ukrainian  Archive.  In a  totalitarian  society, the  Liberators  film
constitutes
     a useful day's work  for  the  manipulators of  mass opinion; in a free
society,
     the Liberators film constitutes a self-defeating miscalculation.

     Furthermore,  such  an  open avowal of the utility  of  lying as  Peggy
Tishman's
     above  brings  to  mind the question raised during  the  discussion  of
journalistic
     fraud Stephen Glass of  whether  there may exist  subcultures which  by
means of
     their tolerance  of, or  support for, lying  produce a disproportionate
number of
     great liars.

     Consorting with  Hasidim. In Goldberg's Liberators story above, Hasidic
rabbi
     Leib Glanz  embraces Rev.  Jesse Jackson  on  the stage  of  the Apollo
Theater.
     However, "the next night Rabbi Glanz was nearly chased out of synagogue
by
     angry  Hasidim for the transgression of consorting with  Mr.  Jackson."
This
     brief  description is puzzling, and from it alone we would be unable to
arrive
     at any strong conclusion, were it not for our having read some of the
     characteristics of Hasidism in the writings of Israel Shahak.

     With Shahak's description in mind,  we are  tempted to  interpret Rabbi
Glanz
     being nearly chased out of synagogue by angry Hasidim as a further
     demonstration  that Hasidic  Jews  generally are hostile to the idea of
any
     rapprochement with any non-Jews. That is, Israel Shahak depicts Hasidic
Jews
     as   constituting  a   debasement   of   Jewish   mysticism,  of  being
superstitious,
     fanatical, mysogynistic, given to overindulgence in alcohol, and most
     importantly, of being committed to the hatred of all non-Jews. I do not
     venture such a description on my own initiative, as I have no personal
     knowledge  of Hasidism - but I  do  pass the  description along  as the
opinion of a
     reputable authority, Israel Shahak.

     The incident of Rabbi Glanz  being almost chased  out of synagogue  can
only
     remind us  of the  possibility  that it may  be  one of  Ukraine's many
misfortunes
     that the  branch of Judaism which appears to have taken deepest root in
Ukraine
     is  Hasidism.  We  see  this  in  Hasidic  Rabbi  Yaakov  Dov  Bleich's
prominence, as
     witnessed  in his  frequent appearance  on  the pages  of the Ukrainian
Weekly, and
     we  see it  as well in the  central  role he  played  -  in undermining
Ukraine, as it
     happens  - during the  23 October  1994 60 Minutes broadcast, The  Ugly
Face of
     Freedom.

     The  second-greatest calamity. And so, the second-greatest  calamity to
befall
     the Jewish people during this century  -  which,  after  the  Holocaust
itself, is
     Jewish misrepresentation  of  the Holocaust - deepens and broadens as a
result of
     the  Liberators film.  Another  blow  is  struck at Jewish credibility.
Another
     burden is placed on  the backs of Jews - the burden of being remembered
for
     their  leading  role  during  the  20th   century   as   stranglers  of
information,
     manipulators of truth, disseminators of  disinformation, and corruptors
of
     history. The consequence of numbers  of Jews lying about the history of
their
     people must be that whenever any  Jew  discourses upon history, he  may
expect to
     be  greeted with heightened skepticism  - such is the penalty  that all
Jews must
     pay for the sin of harboring fabulists in their midst.





     HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 849 hits since 15-May-2000

     Mark Steyn National Post 15-May-2000 CBS fabricates news

     "But yet again those old Soviet hardliners can only marvel:
     They spent decades smashing presses and jamming
     transmitters in an effort to shut down the flow of information.
     Americans achieved that happy state just by leaving it to ABC,
     CBS and NBC." - Mark Steyn

     Mark  Steyn  in  the National  Post (Toronto) of 15-May-2000  takes the
position that
     Donna Dees-Thomases  Million  Mom  March  had  its projected attendance
downgraded to
     100,000,  though how  many actually showed up  is the object  of varied
speculation;
     and more  importantly  that  contrary  to the attempt to portray  Donna
Dees-Thomases
     as a suburban mother who had never organized anything larger than a car
pool
     before, she was in reality a CBS employee. In comparison to the massive
     distortions of  Morley Safer's Ugly Face of Freedom of 23-Oct-1994, the
Million Mom
     March  media stunt seems like a peccadillo, but does contribute to  the
view of the
     mass media as ready to  deceive and  manipulate,  with the CBS  perhaps
playing a
     leading role.

     Two excerpts from the longer article:


     But, speaking of Casts of Idiots, what about CBS? By now, you may
     be curious about that "part-time job," as NBC coyly referred to
     it. A couple of waitressing shifts? A little secretarial work
     for the school district? No, Donna is a part-time publicist for
     David Letterman's Late Show. Before that, she was a full-time
     publicist for CBS news anchor Dan Rather. CBS This Morning was
     one of the first news shows to report the Million Mom March
     movement last September, when Hattie Kauffman interviewed Donna.
     "What," asked Hattie, "turns a mild-mannered suburban mom into an
     anti-gun activist?"

     The correct answer is: "A leave of absence from my employer, CBS,
     which, by remarkable coincidence, is also your employer, Hattie."
     But that's not what Donna said. Only in the last week has CBS
     News begun disclosing that she's one of theirs.

     Mark Steyn, Made to Measure for the Media, National Post,
     15-May-2000, p. A14.


     Heigh-ho. The non-March is over now, and the non-Millions are
     relaunching themselves today as a political lobby group. Good
     luck to them. But yet again those old Soviet hardliners can only
     marvel: They spent decades smashing presses and jamming
     transmitters in an effort to shut down the flow of information.
     Americans achieved that happy state just by leaving it to ABC, CBS
     and NBC.

     Mark Steyn, Made to Measure for the Media, National Post,
     15-May-2000, p. A14.






     HOME DISINFORMATION PEOPLE HILBERG Hilberg > 889 hits since 31May99

     Hilberg Letter 1 15Sep97 Invitation to deny Lviv pogrom

     September 15, 1997


     Raul Hilberg
     Department of History
     University of Vermont
     Burlington, VT
     USA 05401-3596

     Dear Professor Hilberg:

     On October 23, 1994, Morley Safer together with Simon Wiesenthal in the
60 Minutes
     story The Ugly Face of Freedom drew attention to an event which  I will
refer to as the
     "Lviv pogrom":

     SAFER: He [Simon Wiesenthal] remembers that even before the Germans
     arrived, Ukrainian police went on a 3-day killing spree.

     WIESENTHAL: And in this 3 days in Lvov alone between 5 and 6 thousand
     Jews was killed.

     ...

     SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia,
     the police, killed 3,000 people in 2 days here.


     For the moment, let us overlook that the  interviewer  - Morley Safer -
is not
     citing the evidence of his own professional  witness - Simon Wiesenthal
- but is instead
     offering an unattributed lower estimate within a smaller time interval.
And let us
     overlook  as  well that in another place, Simon Wiesenthal places  what
seems to be this
     same Lviv pogrom after the arrival of the Germans:

     Thousands of detainees were shot dead in their cells by the retreating
     Soviets. This gave rise to one of the craziest accusations of that
     period: among the strongly anti-Semitic population the rumour was
     spread by the Ukrainian nationalists that all Jews were Bolsheviks and
     all Bolsheviks were Jews. Hence it was the Jews who were really to
     blame for the atrocities committed by the Soviets.
     All the Germans needed to do was to exploit this climate of
     opinion. It is said that after their arrival they gave the Ukrainians
     free rein, for three days, to 'deal' with the Jews. (Simon Wiesenthal,
     Justice Not Vengeance, 1989, p. 36, emphasis added)


     What  does primarily interest me here is that when I attempted to  find
more
     information on this Lviv pogrom - which I took to be either the biggest
single pogrom
     of  the  War,  or  else  at  least among  the  biggest  -  in your  The
Destruction of the
     European  Jews, I  was unable to locate anything at all resembling such
an event, and in
     fact,  I  encountered statements suggesting that such an event  did not
occur.
     Specifically, the following two passages strike me as incompatible with
the massive
     Lviv pogrom described by Messrs Safer and Wiesenthal:

     From the Ukraine Einsatzkommando 6 of Einsatzgruppe C reported as
     follows:

     Almost nowhere can the population be persuaded to take
     active steps against the Jews. This may be explained
     by the fear of many people that the Red Army may
     return. Again and again this anxiety has been pointed
     out to us. Older people have remarked that they had
     already experienced in 1918 the sudden retreat of the
     Germans. In order to meet the fear psychosis, and in
     order to destroy the myth ... which, in the eyes of
     many Ukrainians, places the Jew in the position of the
     wielder of political power, Einsatzkommando 6 on
     several occasions marched Jews before their execution
     through the city. Also, care was taken to have
     Ukrainian militiamen watch the shooting of Jews.

     This "deflation" of the Jews in the public eye did not have the desired
     effect. After a few weeks, Einsatzgruppe C complained once more that
     the inhabitants did not betray the movements of hidden Jews. The
     Ukrainians were passive, benumbed by the "Bolshevist terror." Only the
     ethnic Germans in the area were busily working for the Einsatzgruppe.
     (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1961, p. 202)


     The Slavic population stood estranged and even aghast before the
     unfolding spectacle of the "final solution." There was on the whole no
     impelling desire to cooperate in a process of such utter ruthlessness.
     The fact that the Soviet regime, fighting off the Germans a few hundred
     miles to the east, was still threatening to return, undoubtedly acted
     as a powerful restraint upon many a potential collaborator. (Raul
     Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 308)


     And most  particularly,  your  summary of  pogrom  activity in  Ukraine
seemed to flatly rule
     out  the  possibility that such a massive, pre-German, Lviv pogrom  had
ever taken place:

     First, truly spontaneous pogroms, free from Einsatzgruppen influence,
     did not take place; all outbreaks were either organized or inspired by
     the Einsatzgruppen. Second, all pogroms were implemented within a
     short time after the arrival of the killing units. They were not
     self-perpetuating, nor could new ones be started after things had
     settled down. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews,
     1985, p. 312)


     Examining another work which I also happen to have in my library - Leni
Yahil's
     The Holocaust: The Fate of European Jewry, Oxford, New York, 1990 - for
information on
     the  Lviv pogrom, I again found nothing. In Yahil's book  too I thought
that I had in my
     hands a  thoroughly researched  work which could not have overlooked  a
massive,
     pre-German, Lviv pogrom, if one had ever occurred:

     When The Holocaust first appeared in Israel in 1987, it was hailed as
     the finest, most authoritative history of Hitler's war on the Jews ever
     published. Representing twenty years of research and reflection, Leni
     Yahil's book won the Shazar prize, one of Israel's highest awards for
     historical work. (From the dust jacket)


     And so, I would very much appreciate  your opinion on this discrepancy.
What
     appears  to  be  the case to myself  and  to  others  in  the Ukrainian
community is that the
     Lviv  pogrom, as described by Safer and Wiesenthal, did not take place,
and we have been
     attempting,  with  no success  whatever,  to get 60 Minutes to issue  a
retraction. If you
     were  to  join  your  voice  to  ours  in  however  simple and  brief a
statement, I think that a
     retraction might be forthcoming in short order.

     I should explain by way of background that my attitude to this sort of
     misstatement is that it is disrespectful to the memory of the Holocaust
dead. I do not
     believe that the Holocaust dead authorized Messrs  Safer and Wiesenthal
to replace the
     real Holocaust  with a grander one which would do more to advance their
respective
     careers. I believe that  by means of their fabrications,  Messrs  Safer
and Wiesenthal do
     a  great  disservice to the perception of Jewish  credibility,  provide
ammunition for
     Holocaust   deniers,   and  at  the  same  time  harm  Ukrainian-Jewish
relations.

     Thus,  if  it were true that the  Lviv pogrom  in question did not take
place, and if
     you were to release a  statement to that effect (if only in a letter to
me which I could
     quote),  I think  you would be  performing an invaluable service toward
enhancing the
     perception of Jewish  credibility, toward  disarming Holocaust deniers,
and as well
     toward improving Ukrainian-Jewish relations.


     Sincerely yours,


     Lubomyr Prytulak




     HOME DISINFORMATION  PEOPLE HILBERG < Hilberg Hilberg > 806 hits  since
31May99

     Hilberg reply to Letter 1 15Dec97 Lviv pogrom implicitly denied

     Raul Hilberg
     236 Prospect Parkway
     Burlington, VT 05401
     802-863 4653



     December 15, 1997

     Mr. Lubomyr Prytulak
     [...]

     Dear Mr. Prytulak,

     I have had to delay a  reply to  your letter of September 15, because I
had an almost
     impossible deadline for a manuscript, plus two trips, one to Europe and
one to
     Alberta. Now I have had a chance to reexamine some sources with respect
to actions in
     Lviv and a  few  other  places within  eastern Galicia during the early
phase of the
     occupation.

     Here  then are a few more  details  to complement the sections you have
taken from the
     1961 edition  of my  book,  The  Destruction  of the European Jews. The
historian Philip
     Friedman  writes on pages 246-47 of his Roads to Extinction,  New  York
1980:

     By inciteful proclamations, pamphlets, and oral propaganda, the Germans
     stirred up mass hatred of the Jews. Persecution and pogroms began
     immediately after the entry of the German army. From June 30 to July
     3, German soldiers spread through the streets of the city in the
     company of Ukrainian nationalists and an unruly mob of the local
     population. They fell upon the Jews in the streets, beat them
     murderously, and dragged them away for "work" - especially for
     cleansing of prisons filled with corpses and blood. Thousands of Jews
     were seized and conveyed to the prisons on Zamarstynowska, Jachowicza,
     and Lackiego Streets; to the Brygidki prison on Kazimierzowska Street;
     and to the Gestapo headquarters, at 59 Pelzynska.


     The first mention of these events in a report of the Security Police of
July 3, 1941,
     is  a statement that angered residents had already seized 1,000 Jews. A
subsequent
     report,  dated  July  16,  1941,  notes  that  "In  Lemberg [Lviv]  the
population rounded up
     about 1,000 Jews, and with mistreatment [unter Mi?handlungen] delivered
them to the
     [German]  army-occupied  GPU  prison."  In the same  report,  there  is
mention of the
     shooting by  the  Security Police  of  7,000  Jews in  all  of  eastern
Galicia. Fifty Jews
     were  reported to  have  been  killed  by local inhabitants in  Sambor.
Another Security
     Police report, dated July 11, 1941, refers  to 600 Jews "liquidated" in
the course of
     "persecutions of Jews inspired by the Einsatzkommando" 4b in Tarnopol.

     In  conclusion, it  would seem that local  inhabitants violently seized
about a thousand
     of  the Jews  arrested  in  Lviv. Because  of the  German role  and the
presence of Ukrainian
     militia, I have not  called these actions a  pogrom, but that  may be a
matter of
     labeling.

     Sincerely,

     Raul Hilberg [signature]





     HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN Jordan > 786 hits since 23May98

     Jordan Letter 1 Mar 6/96 Answering 16,000 pieces of mail

     March 6, 1996


     Michael H. Jordan
     Chairman, Westinghouse Electric Corporation
     11 Stanwix Street
     Pittsburgh, Pennsylvania
     USA 15222


     Dear Mr. Jordan:

     In the  Wall  Street Journal article on you of February  28,  1996, the
phrase "pulling CBS from the ratings
     basement" caught my attention, and led me to wonder whether it would be
possible to accomplish such a feat while CBS
     continues to be weighed down with personnel who  have demonstrated such
lapses of intelligence and of integrity as were
     requisite to broadcasting  "The Ugly Face  of Freedom." If you take the
trouble to read the enclosed documentation, I
     am sure that you will be convinced that  my depiction of this broadcast
as requiring lapses of both intelligence and
     integrity is not hyperbolic, but rather is restrained.

     Let me  right now give you just  one example of  the hatemongering that
was offered to CBS viewers as investigative
     journalism  in "The Ugly Face of  Freedom." It is  Morley Safer reading
into the camera - without so much as blinking -
     "The Church  and  Government of  Ukraine  have tried  to ease  people's
fears, suggesting that ... Ukrainians, despite the
     allegations, are not genetically anti-Semitic." One might have expected
that no mainstream journalist would be able
     to  speak  such  words in any  public forum and still keep his job. Had
someone made up the equally fantastic and
     inflammatory  "The  World Jewish  Congress has  tried to ease  people's
fears, suggesting that Jews, despite the
     allegations,  are  not genetically addicted to usury," then  surely  he
would have been out of a job. Mr. Safer did say
     one of these things - does it matter which  one?  -  and yet somehow he
still works for CBS television, reading his lines
     into the camera  just  as if he  is not to  be held accountable for his
statement, carrying on as before just as if he had
     not  played  the  leading role  in what  may  be  the most concentrated
fifteen minutes of disinformation and hate to come
     out of the mainstream media.

     CBS's behavior since "The Ugly Face of Freedom" continues in  the  same
vein and encourages the suspicion that
     those  at  its  helm continue  to be  crippled by  the  same deficit of
intelligence and of integrity. Specifically, CBS
     claimed first that of the 16,000 pieces  of  mail which it had received
objecting to "The Ugly Face of Freedom," all had
     been answered. On being pressed, it later revised the "all" downward to
25%. And only after the Ukrainian community
     beat  the bushes in a  vain attempt to  find  a single  person  who had
received an answer did CBS revise that figure
     downward still another  notch - to  none at all having  been  answered.
Topping that off, instead of keeping the 16,000
     letters of protest on file as is required by the FCC, CBS trashed them.
To date, almost one and a half years after
     the  original  broadcast,  CBS  remains  frozen  like  a  deer  in  the
headlights of an onrushing car, devoid on the one hand
     of  arguments to refute the charges levelled against the broadcast, and
devoid also of the courage to admit that these
     charges  are correct -  perhaps  taking the advice of its lawyers  that
when you find yourself unable to say anything
     convincing in your own defense, then the best policy is to say  nothing
at all.

     I  urge you in the interests both of truth and of redeeming CBS to weed
out the incompetents responsible for "The
     Ugly Face  of  Freedom," and  to direct CBS to  offer  its  viewers the
retraction and apology which are long overdue.


     Yours truly,


     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace







     HOME  DISINFORMATION  PEOPLE JORDAN <  Jordan Jordan  > 625 hits  since
23May98

     Jordan Letter 2 May 7/96 Confusion concerning the Lviv pogrom

     May 7, 1996


     Michael H. Jordan
     Chairman, Westinghouse Electric Corporation
     11 Stanwix Street
     Pittsburgh, Pennsylvania
     USA 15222


     Dear Mr. Jordan:

     In your  reply to  my letter to you of March 6, 1996, I am particularly
looking forward to hearing your comments on
     the discrepancies between the following three sets of quotations.


     VIEW #1: THE LVIV POGROM WAS MASSIVE AND PRE-GERMAN.

     SAFER: He  [Simon Wiesenthal] remembers  that  even  before the Germans
arrived, Ukrainian police
     went on a 3-day killing spree.

     WIESENTHAL: And in this 3  days  in Lvov alone between 5 and 6 thousand
Jews was killed.

     ...

     SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia,
the police, killed 3,000
     people  in 2 days here. (60 Minutes, The Ugly Face of Freedom,  October
23, 1994)



     VIEW #2: THE LVIV POGROM WAS MASSIVE AND POST-GERMAN.

     The Ukrainian  police  ... had  played  a  disastrous  role in  Galicia
following the entry of the
     German troops at the end of June and the beginning of July 1941. (Simon
Wiesenthal, Justice Not
     Vengeance, 1989, p. 34, emphasis added)


     Thousands of detainees were shot dead in  their cells by the retreating
Soviets. This gave rise
     to one of the craziest accusations of that period:  among the  strongly
anti-Semitic population
     the rumour was spread by the Ukrainian nationalists that all  Jews were
Bolsheviks and all
     Bolsheviks were Jews.  Hence it was  the Jews who were really to  blame
for the atrocities
     committed by the Soviets.
     All the Germans needed to do was to exploit this climate of opinion. It
is said that after
     their  arrival they gave the  Ukrainians free rein, for  three days, to
'deal' with the Jews.
     (Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 36, emphasis added)



     VIEW #3: THERE WAS NO LVIV POGROM.

     From  the Ukraine  Einsatzkommando 6  of Einsatzgruppe  C  reported  as
follows:

     Almost nowhere  can the  population be persuaded  to take  active steps
against
     the Jews. This may be explained by the fear of many people that the Red
     Army may return. Again and again this  anxiety has been  pointed out to
us.
     Older  people have remarked that they  had already experienced in  1918
the
     sudden retreat of the Germans. In order to meet the fear psychosis, and
in
     order  to destroy the  myth ... which,  in the eyes of many Ukrainians,
places
     the  Jew  in  the   position  of   the  wielder  of   political  power,
Einsatzkommando
     6 on several occasions marched Jews before their execution through the
     city. Also,  care  was  taken  to have  Ukrainian militiamen watch  the
shooting
     of Jews.

     This "deflation" of the Jews in the public eye did not have the desired
effect. After a few
     weeks, Einsatzgruppe  C complained once  more  that the inhabitants did
not betray the movements of
     hidden Jews.  The  Ukrainians were passive, benumbed by the "Bolshevist
terror." Only the ethnic
     Germans  in the area were  busily working  for the Einsatzgruppe. (Raul
Hilberg, The Destruction of
     the European Jews, 1961, p. 202)


     The  Slavic  population  stood estranged  and even  aghast  before  the
unfolding spectacle of the
     "final  solution."  There  was  on the  whole  no  impelling  desire to
cooperate in a process of such
     utter ruthlessness; and the fact that the Soviet  regime,  fighting off
the Germans a few hundred
     miles  to the east, was  still threatening to return, undoubtedly acted
as a powerful restraint
     upon many a potential collaborator.  (Raul Hilberg, The Destruction  of
the European Jews, 1961,
     p. 201)


     First,  truly spontaneous pogroms,  free from Einsatzgruppen influence,
did not take place; all
     outbreaks were  either organized or  inspired  by  the  Einsatzgruppen.
Second, all pogroms were
     implemented within a short time after the arrival of the killing units;
they were not
     self-perpetuating,  nor  could  new ones  be  started  after things had
settled down. (Raul Hilberg
     summarizing anti-Jewish activity in Ukraine,  The  Destruction  of  the
European Jews, 1961, p. 204)


     The Ukrainian  violence as a  whole did  not come  up  to expectations.
(Raul Hilberg, The
     Destruction of the European Jews, 1961, p. 204)



     Do you not find it disturbing, Mr.  Jordan, that 60 Minutes' claim of a
massive pre-German pogrom in Lviv is
     contradicted  by Simon Wiesenthal's earlier statements that the  pogrom
was post-German? And do you not find it even
     more  disturbing  that  when  we  turn  from  media  stars  like  Simon
Wiesenthal and television announcers like Morley Safer
     to respected historians - in  fact, the most respected historian of the
Jewish Holocaust, Raul Hilberg himself - that
     there  is  a curious  lack of awareness of  this  most egregious of all
World War II pogroms, and in fact flat denials that
     anything of the sort ever happened?


     Yours truly,


     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace




     Jordan Letter 3 May 14/96 Nowhere is the SS so openly celebrated

     May 14, 1996


     Michael H. Jordan
     Chairman, Westinghouse Electric Corporation
     11 Stanwix Street
     Pittsburgh, Pennsylvania
     USA 15222


     Dear Mr. Jordan:

     There are certain questions  that keep  revolving in my mind to which I
can't seem to find any answers - perhaps
     you could help me with one of these.

     The particular question which  I have  in mind at the moment is what it
was that led Morley Safer to the conclusion
     that the Galicia Division reunion in Lviv  - scenes of which were shown
on "The Ugly Face of Freedom" - was in fact the
     most open celebration of the SS  imaginable - in Mr. Safer's own words:
"Nowhere, not even in Germany, is the SS so
     openly celebrated."

     Now  for  what  strikes Mr.  Safer  as  being  the  most  open  of  all
conceivable celebrations of the SS, I would think
     that the corroborative scenes shown should have contained all, or most,
or at least several of the following
     ingredients:

     (1) a display of photographs of Hitler,

     (2) a display of photographs of Himmler, head of the SS,

     (3) a display of swastikas,

     (4)  a  display  of  the  lightning-bolt  "SS"  insignia, or  any  "SS"
insignia,

     (5) the playing of Nazi songs, perhaps Nazi marching songs,

     (6) goose-stepping on the part of the participants,

     (7) participants raising their hands in the "Heil Hitler!" salute,

     (8) pro-Nazi literature distributed  to the participants as part of the
celebration,

     (9) pro-Nazi statements elicited from the participants by reporters,

     (10) pro-Nazi statements made by speakers addressing the celebrants,

     (10) reminiscences of Nazi successes during World War II,

     (12) expressions of anti-Semitism.

     I would think that before a summary as extreme as "Nowhere, not even in
Germany, is the SS so openly celebrated,"
     a  responsible reporter would have mentally run over  such a check-list
to measure precisely how much corroboration was
     really at hand.  Had Mr. Safer done this, he would  have come up with a
remarkable figure - and that figure is exactly
     zero! Zero  out of a possible twelve!  In other words, the scenes aired
by 60 Minutes contain not a shred of evidence
     - not the smallest clue, not the slightest hint - that this  was in any
way a "celebration of the SS." To speak words
     as provocative and inflammatory as were Mr. Safer's, while at  the same
time offering as corroboration scenes which in
     no  way support those words, perhaps demonstrates the contempt in which
Mr. Safer holds the intelligence of the 60
     Minutes viewer.

     Had Mr. Safer done just a bit of homework before he started talking, he
would have discovered that the Galicia
     Division was a  combat unit  whose  only role was to fight  the  Soviet
advance on the Eastern Front. Had Mr. Safer done
     just  a  bit  of reading  before giving  vent  to  his  prejudices  and
stereotypes, he would have discovered that the Galicia
     Division has never  been so  much as accused of  any war  crimes or any
crimes against humanity - not even by the Soviets
     who have always been  rabidly anti-Nazi, and  against whom  the Galicia
Division fought. Had Mr. Safer demanded from his
     support staff even  the most  superficial research prior to reading his
proclamations, he would have discovered that in
     at least  three formal  investigations, the Galicia Division  has  been
judged to have been devoid of Nazi sympathies.

     So, then, what was the evidence that Mr. Safer was basing his statement
on? How could he have said something so
     strikingly at variance with what was being shown on screen? This is the
riddle that I wish you would help me solve.


     Yours truly,


     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace




     HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN  <  Jordan  Jordan > 1535  hits since
23May98

     Michael Jordan Letter 4 12Jul96 Levitas letter to Za Vilnu Ukrainu

     July 12, 1996


     Michael H. Jordan
     Chairman, Westinghouse Electric Corporation
     11 Stanwix Street
     Pittsburgh, Pennsylvania
     USA 15222


     Dear Mr. Jordan:

     I am sending you a translation from the Ukrainian of an open letter  to
Morley Safer
     and the 60 Minutes staff, written by I. M. Levitas, Head  of the Jewish
Council of
     Ukraine as  well as of the Nationalities  Associations  of Ukraine, and
published in the
     Lviv  newspaper Za Vilnu  Ukrainu (For  a  Free Ukraine) on December 2,
1994. In this
     letter,  Mr. Levitas  protests the 60 Minutes broadcast, "The Ugly Face
of Freedom."

     Mr. Levitas's letter is  a cry both of anguish and of outrage, but  its
more
     particular significance  to us  lies  in  its  bringing to  light fresh
information
     demonstrating the bias  of the 60  Minutes broadcast,  and  as well  in
showing us that
     Ukrainian  Jews  are  foremost  among those waiting  for  a  corrective
broadcast, and
     foremost  also  among those who are offering their cooperation  in  the
preparation of such
     a corrective broadcast.

     Mr.  Levitas  suggests that the severity of the bias  combined with the
total
     suppression  of  contradictory information  that  is evident  in the 60
Minutes story is
     Bolshevik in style. I  would go  on to suggest to you that  just as the
countries of the
     former  Soviet Union  cannot hope to thrive without first throwing  off
the leaders who
     are inherently Communist in outlook, so  CBS News cannot hope to thrive
under the
     leadership of individuals whose attitude toward broadcasting is that it
is a tool
     placed  in  their  hands  for  the  totalitarian manipulation  of  mass
opinion.


     Sincerely yours,


     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace



     WHY DIDN'T YOU SHOW
     THE UKRAINIANS AND POLES WHO RESCUED JEWS?

     Esteemed Gentlemen! Esteemed program host, Mr. Safer!

     It has come  to  our  attention  that on  October  23,  1994,  American
television broadcast
     a program about events in the city of Lviv and in the Western region of
Ukraine. We
     have acquainted ourselves with  the contents of  this program, and have
also received
     feedback from  Jews who recently emigrated from Ukraine  to  the United
States.

     Our conclusion:  from isolated and insignificant  facts  you  created a
broadcast in
     which  you  overwhelmingly  crammed  distortions   and  emphasized  the
negative aspects of
     Jewish life, while at the same time hiding  the  positive aspects which
are
     considerably more numerous.

     Everything that you reported  in your  broadcast unfortunately  exists,
but exists only
     as  isolated events diluted  in  the normal flow of  life  in  Lviv. By
focussing on
     these  isolated events, you  painted an unrelievedly negative  picture,
and that
     constitutes your principal error - unless it wasn't an error at all but
rather was
     done intentionally.

     We are a young democracy, and the unrestrained expression of democratic
freedoms may
     give birth to untoward  manifestations, as  is bound to  happen  in any
country,
     including the United States - a country of long-standing democracy.

     Many bad things, including attitudes toward Jews, have been  bequeathed
to us from
     the  past,  and  it  is  difficult to wholly  eradicate  this from  the
consciousness of the
     people.

     In  your  broadcast,  you  mentioned  streets  that  were renamed after
Petliura and
     Bandera, but  didn't  mention  that Frunze Street, which before the war
was called
     Starozhydivska  Street  ["Ancient  Jewish Street"],  was  also recently
renamed
     Staroyevreiska  Street [also  "Ancient  Jewish Street" but without  the
negative
     connotation that "zhyd" has in Russian and in Eastern Ukrainian] - and,
please note,
     not to Starozhydivska Street, in deference to Jewish sensibilities.

     You  broadcast  that  contemporary  Ukrainians  don't  know  about  the
Yanivsky
     concentration camp. Possibly so - but  there has grown up a  generation
which has
     already  forgotten about even  Auschwitz and Maydanek.  But in fact  in
Ukraine, we do
     know about  the  Yanivsky  camp.  Our Jewish Council has established  a
Yanivsky Camp
     Foundation. Here  in Lviv,  we have  held conferences dedicated  to the
memory of this
     camp. Where your broadcast  shows  a  woman carrying flowers,  a  stone
memorial has
     been  erected bearing  the Shield  of  David.  I  was  present  at  the
unveiling of this
     memorial. Representatives  of the Lviv City Council made  presentations
at this
     ceremony,  as  did   representatives  of  the  Ukrainian  Orthodox  and
Ukrainian Catholic
     Churches. I have in my possession a photograph  of this  event which  I
could forward
     to you.

     Yes, the  fence which you showed, and the dogs, unfortunately are there
- but these
     are remnants of the past. In any case, a decision has  been made to get
rid of them
     and to  build a memorial in the same location. You should have reported
this. More
     to the point, the very first  monument in our new Ukraine  dedicated to
Jewish victims
     was erected not far from Lviv,  in the  town of Chervonohrad. Following
that, three
     other monuments were erected in our region.

     You reported  that  two Jews were  robbed and  beaten.  This might have
happened, but
     most  likely  not  because  they were  Jews. I  imagine  that in  Lviv,
Ukrainians are also
     robbed (and significantly more  often!), and yet nobody draws from this
the sort of
     conclusions concerning ethnic hostility that you draw from  the robbing
of these two
     Jews.

     Our Jewish Council constantly receives news concerning Jews in Ukraine,
but during
     the past five years,  we have received  not  a single report  of anyone
being beaten
     because he was a Jew. However, it  must be admitted that  such a  thing
may have
     occurred without it  coming  to  our  attention -  there are plenty  of
miscreants in
     every country.

     Because the facts selected for your broadcast were  excessively  biased
and one-sided,
     it is incumbent upon me to give you a view of the other side  of Jewish
life.

     In Lviv, where  seven  thousand  Jews  live, there are thirteen  Jewish
organizations.
     There are  also active  organizations in  the rest of the  region -  in
Drohobych,
     Boryslav, Truskavets. I can send you all  their addresses. Lviv was the
first city
     in Ukraine to  have a  Jewish  Society (1988), the first Ukraine-Israel
Society (1989),
     and the first to publish a  Jewish newspaper  (1989).  A Center for the
Study of
     Jewish  History  is  functioning  in  the  city.  Two  Jewish-Ukrainian
conferences have
     been  held  here.  We  have  a  Jewish  ensemble, a Jewish  theater,  a
philharmonic
     orchestra  which  recently, at the opening of the season, performed the
works of
     Tchaikovsky and of  two  Jewish composers. A Jew,  Kotlyk,  head of the
Jewish Society,
     was elected as a member of the City Council.

     Two years ago, in the center of the city, not far from "Hitler Square,"
a monument
     dedicated to the victims of the Lviv  ghetto was unveiled. This is  the
biggest and
     most prominent Jewish memorial in all of Europe. Haven't you seen it?

     As  head of the Jewish Council, I  was present at all the events that I
am describing,
     and  I  can document them. Your discussing  these  events in  a  future
broadcast would
     present  a  wonderful balance  which together  with your  video footage
would paint an
     accurate picture of Jewish  life  in  Ukraine,  and not a  deliberately
one-sided one.

     One  cannot indict any nation on the grounds that a few of its  members
were evil.
     Evil individuals  exist in every nation. But why didn't  you show those
Ukrainians
     and  Poles who  rescued  Jews? There  are  many of  them. Initially, we
ourselves didn't
     know about them, as they remained silent, and our former regime forbade
them to
     speak on  such topics.  In Lviv, Simon Wiesenthal  himself  was rescued
from death, and
     in Boryslav, the head of the Israeli  parliament, Shevakh  Weiss,  with
whom in 1992 I
     personally visited his own rescuers.

     We have a list of almost 2,500 Ukrainians who rescued Jews, and many of
these are
     precisely from the Western  region. We  have brought these rescuers  to
Israel,
     presented  them with certificates, and  are now  supporting  them  with
pensions. We are
     presently  in the process  of  submitting this list  of rescuers to the
Holocaust Museum
     in  Washington.  Concerning   this   I   have  been  making  particular
arrangements, as I
     will be in the United States later this year.

     You broadcast that Lviv is being depopulated of Jews. However, this has
been
     happening throughout the Commonwealth of  Independent States (CIS), and
began not
     recently,  but even during the Bolshevik regime - but nobody is blaming
this on
     anti-Semitism.   Rather,  other  motives  are  responsible:  economics,
Chornobyl, the
     reunification of families. Anti-Semitism plays a  far weaker role.  Our
Council
     interviews  Jewish  emigrants  and  has definitive information on  this
question.

     Jews, perhaps more than  others, should  avoid throwing blanket insults
and
     accusations at other peoples because they themselves - as a people  and
not as
     individuals - have  been  blamed by the Fascists for all  sins.  Why do
you, then,
     proclaim all Ukrainians to be genetic anti-Semites? Why, in addition to
talking
     about the police  did you not also talk about the rescuers of Jews, did
not show a
     single one of them? And in Lviv, there are many of them. Is it that you
couldn't
     find any, or that you didn't want to look?

     I wish  to declare to  you officially: in the new  Ukraine, there is no
state-sponsored
     anti-Semitism. Not long  ago, a  Jew  fulfilled the obligations of  the
prime minister
     of Ukraine.  The mayors of Odessa and Vynnytsia are Jews. The  mayor of
Cherkasy was
     a  Jew.  There  are  six Jews in  parliament. Some Deputy Ministers are
Jews. It is
     such outstanding facts as these that convey the predominant attitude of
Ukrainians
     to Jewish rebirth, to Jewish culture.

     Among  the CIS, Ukraine was  the first to  hold  a Jewish Congress. The
Days of Jewish
     Culture  were celebrated this  year as a National holiday, dedicated to
the 135th
     anniversary  of Shalom  Aleichem. In Ukraine,  there are active  Jewish
organisations
     in 89 cities. Eleven  Jewish newspapers are  published. Ten schools are
in
     operation.  Jewish  groups  have  been formed  within  Pedagogical  and
Theatrical
     Institutes (composed of  80%  Ukrainians who have  mastered Hebrew). We
have held a
     festival of  children's vocal and  dance  ensembles in  which 46 groups
applied to
     participate.  Ukrainian  television  broadcasts  two  Jewish  programs.
Jewish
     spectacles are performed on the stages of Ukraine.

     For the fifth year now we have honored the victims  of Babyn Yar, where
there has
     been erected  the  Jewish monument  "Menorah," and at  which have  been
placed wreaths
     both from the President of Ukraine and from the Kyiv City Council. Just
this year,
     the Days of Babyn Yar commemorations were conducted over the  period of
an entire
     week. In all cities (in  all!)  in which Jews were shot during the War,
annual
     remembrance days are observed.

     All  this you  failed to  see, and so you  did great  harm not  only to
Ukrainians, but to
     Jews as well.

     In  our work of  resurrecting  Jewish life,  we receive help  from such
prominent
     Ukrainian   intellectuals  and  parliamentarians   as  B.  Oliynyk,  P.
Osadchuk, O. Yemets,
     D.  Pavlychko,  V.  Yavorivskyi, I.  Drach,  P. Movchan,  M. Shulha, I.
Dziuba, V.
     Durdynets, and many  others. We do not want to return  to former times,
and yet that
     is the direction in which  your broadcast is pushing  us. You have done
as the
     Bolsheviks used to do  - you  presented  information that is one-sided,
suppressed
     information that does not fit  your stereotype, biased the selection of
materials,
     strengthened and reinforced  negativism.  It would  be  as if  the  Los
Angeles riots
     were shown to us here as representative American events.

     If you  want to convince yourselves that everything  I have been saying
is true,
     please come  to us and film anything you want. Please regard this as an
official
     invitation of our Jewish Council.

     Certainly there exist many disappointments in our  work.  A lot remains
to be done in
     revitalizing Jewish  culture. We  cannot  immediately realize  all  our
goals. But this
     is never merely because we are Jews; it is never attributable to either
     state-sponsored or spontaneous anti-Semitism. You must be aware in what
a difficult
     economic  situation Ukraine finds itself -  and  yet despite  this, the
government gives
     high priority  to the support of cultural diversity,  included in which
is the support
     of  Jewish culture.  For  example, the observance of the Days of Jewish
Culture in
     Ukraine  was funded entirely by the Ukrainian government - close to two
billion
     karbovantsi, and this in our difficult economic times!

     It is these many things, then,  that  are of  importance to us, and not
the activities
     of individual  ultra-nationalists who  don't receive support from  most
Ukrainians;
     where in fact most Ukrainians condemn their activities.

     Oh,  democracy! Is there any country, even the United States, which has
succeeded in
     ridding  itself  of anti-Semitism? And are  the  American  anti-Semites
representative
     of official government attitudes toward Jews? Or are isolated events in
Los Angeles
     reflective of United States government attitudes toward Blacks?

     Esteemed gentlemen! You didn't  do a good thing insulting the Ukrainian
people.
     Imagine if someone collected similarly true but unrepresentative  facts
to paint a
     negative  picture  of  the  Jewish  people.   Remember   the   Biblical
injunction: Don't do
     anything to another that you would not want done to yourself.

     Please revisit us with  an open  mind, and not with any fixed bias. The
United States
     is presently awaiting the visit of our President, and we don't want his
visit to be
     marred by any anti-Ukrainian actions from anybody, especially  not from
Jews; nor
     would we  want American assistance to our country to depend on isolated
individuals
     who are opposed to granting such assistance.

     We await you in Ukraine.

     Respectfully,

     I.M. Levitas

     Head of the Jewish Council of Ukraine
     Head of the Nationalities Associations of Ukraine






     HOME DISINFORMATION  PEOPLE  JORDAN <  Jordan Jordan > 726  hits  since
23May98

     Jordan Letter 5 Jul 18/96 Genetic anti-Semitism

     July 18, 1996


     Michael H. Jordan
     Chairman, Westinghouse Electric Corporation
     11 Stanwix Street
     Pittsburgh, Pennsylvania
     USA 15222


     Dear Mr. Jordan:

     I have some questions for Morley Safer, and I route them to him through
you, as I have discovered over the years
     that he is not very communicative  when addressed directly - perhaps if
the request to respond to these questions came
     from you, he might be more  forthcoming. Specifically, I  wonder if you
would be so good as to ask Mr. Safer the
     questions  organized  under  the following eight points, all of them in
connection with his October 23, 1994 statement
     that "The Church and Government of Ukraine have tried to  ease people's
fears, suggesting that ... Ukrainians, despite
     the allegations, are not genetically anti-Semitic.":

     (1) Through what source did Mr.  Safer  become aware of  the allegation
that Ukrainians were genetically
     anti-Semitic?  And  what were the qualifications of this source  in the
field of human genetics, particularly in the
     field of the genetic inheritance of cognitive predispositions?

     (2) Before  broadcasting  this  allegation,  did Mr. Safer  verify  its
plausibility with any responsible geneticist?

     (3) What does Mr. Safer mean by "the church of Ukraine"? This reference
is as puzzling as would be a reference
     to "the church of the United States."

     (4) Could Mr.  Safer divulge the  name of the church representative who
issued this denial of a genetic
     predisposition to anti-Semitism on the part of Ukrainians, and indicate
as well the time and the place of the denial?

     (5)  Could Mr.  Safer  similarly  identify  the  Government of  Ukraine
representative who issued this same denial of a
     genetic predisposition to anti-Semitism on the part of Ukrainians - who
was it, when, where?

     (6) Is Mr. Safer aware of a genetic predisposition  to anti-Semitism on
the part of any other group - or is this
     in his estimation a uniquely Ukrainian phenomenon?

     (7)  Has Mr. Safer considered the  possibility that  his  own antipathy
toward Ukrainians is genetically based? If
     not, then how would  he account for it? And if not, would  Mr. Safer be
willing to issue a public statement to the
     effect that his anti-Ukrainianism is not genetic in origin?

     (8) Could Mr. Safer comment on the possibility  that the refusal of CBS
personnel to discuss "The Ugly Face of
     Freedom" might similarly be genetically-based?  If CBS personnel reject
the notion that their corporate decisions are
     genetically  influenced,  then could Mr. Safer persuade them to issue a
joint statement to this effect, and in
     particular denying that they are genetically anti-Ukrainian?

     These few and simple  questions, it  seems  to  me,  serve  the  useful
purpose of establishing what category Mr.
     Safer's  statement falls into: that of  a  responsible  journalist  who
picks his words carefully and later stands by them,
     or that of a bigot who gets up  in front  of the  camera and  begins to
ramble off the top of his head - and later selects
     muteness as the optimal defense for his irresponsibility.


     Sincerely yours,


     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace

     HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN < Jordan Jordan >






     HOME  DISINFORMATION  PEOPLE JORDAN < Jordan Jordan  > 1473 hits  since
23May98

     Jordan Letter 6 Jul 19/96 Allowing a fabulist on 60 Minutes

     July 19, 1996


     Michael H. Jordan
     Chairman, Westinghouse Electric Corporation
     11 Stanwix Street
     Pittsburgh, Pennsylvania
     USA 15222


     Dear Mr. Jordan:

     When I began reading Simon Wiesenthal in late 1994, I was naive  enough
to imagine
     that my discovery  that he had a credibility  problem  was an  original
one. Since that
     time, however, I have learned that Mr. Wiesenthal's lack of credibility
is widely known
     and openly acknowledged. For example, on  April 28, 1996,  I received a
letter from a
     Jewish faculty member at an American University, from which I quote the
following:

     I do not doubt for a moment ... that Simon Wiesenthal is a fabulist -
     which is the fancy literary word for an unmitigated liar. My father
     (an Auschwitz inmate) told me many terrible stories about Wiesenthal's
     role after the war in the Austrian DP camps. Wiesenthal is of the same
     ilk as Elie Wiesel: a secular saint, he can make the most absurd claims
     without fear of exposure.


     Now the  question  that  I would like to add to  the  ones that  I have
already addressed
     to  you  is  the  following: How did  it come  to pass  that  in 1994 a
reputable investigative
     journalism  show featured as its  star  witness  someone who  is widely
known to be - shall
     we say - a "fabulist"?

     And from this  question springs a second one: How does it  come to pass
today that a
     reputable  investigative  journalism show, having learned  that  it has
been victimized by
     a "fabulist," refuses to take any corrective action?


     Yours truly,


     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Steve Kroft,  Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace,
Simon Wiesenthal






     HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN < Jordan 673 hits since 23May98

     Jordan  Letter  7  Aug  19/96  Loud  laughter  greeted  this  ingenuous
objection

     Aug 19, 1996


     Michael H. Jordan
     Chairman, Westinghouse Electric Corporation
     11 Stanwix Street
     Pittsburgh, Pennsylvania
     USA 15222


     Dear Mr. Jordan:

     As we  have already seen, it  was I.  M. Levitas (Head  of  the  Jewish
Council of Ukraine and Head of the
     Nationalities  Associations of Ukraine) who  first  suggested  that the
tactics employed by 60 Minutes in "The Ugly Face
     of Freedom" were totalitarian: "You have done as the Bolsheviks used to
do - you presented information that is
     one-sided, suppressed information  that  does not fit your  stereotype,
biased the selection of materials, strengthened
     and reinforced negativism. It would be as if the Los Angeles riots were
shown to us here as representative American
     events."

     Of course the suggestion  that  60 Minutes  is  capable of  assuming  a
totalitarian orientation toward broadcast
     journalism  must  initially  strike  anyone  as  hyperbolic  -  and yet
reflection reinforces the parallel again and again.
     For  example, here  is a  passage from  Arthur Koestler.  Koestler  was
giving a talk in Spain in 1938, and calculatedly
     included  three statements  which  he  knew  to normal people  appeared
laudable, whereas to Communists, they amounted to
     declarations of war:

     The first was: "No movement, party or person can claim the privilege of
infallibility." The
     second  was:  "Appeasing  the enemy  is  as foolish  as persecuting the
friend who pursues your own
     aim by a different  road." The  third was a quotation from Thomas Mann:
"A harmful truth is
     better than a useful lie." (In "The God That Failed," edited by Richard
Crossman, Bantam, 1949,
     p. 64)


     In  reading Koestler's  passage, each  of his statements  struck  me as
being applicable to 60 Minutes, and struck me
     as well as being statements that 60 Minutes too might view as something
akin to "declarations of war": (1) That having
     committed a host of errors in its broadcast "The Ugly Face of Freedom,"
and afterward refusing to issue a correction
     or  retraction for  a  single  one  of  them,  60  Minutes  is  thereby
implicitly assuming a stance of infallibility. (2) That
     whereas  60 Minutes  has never  made  the least response to  any  of my
submissions, it cannot be said to be persecuting me;
     still, in failing to respond, it is treating me contemptuously, as if I
were an enemy, when in fact I am a friend,
     interested in the same goal  as 60 Minutes itself - which is to restore
its high prestige. I only differ as to the
     road by which I  think  this  goal can be reached. 60 Minutes  believes
that covering up error is better; I think that
     acknowledging  error  is better. And Koestler's  "appeasing  the enemy"
finds application as well - it is Morley Safer
     and Simon Wiesenthal who have injured 60  Minutes and who are presently
being appeased. (3) 60 Minutes "useful lie" is
     that "The Ugly Face of Freedom" was  error-free. The "harmful truth" is
that "The Ugly Face of Freedom" may well hold
     the record for being the  most concentrated segment  of  disinformation
ever to be broadcast by the mainstream media.
     And  in reality,  it  is the "harmful truth" which is  better - had the
"harmful truth" been acknowledged immediately, the
     wound inflicted by  "The Ugly Face of Freedom"  would have  healed long
ago; if the "harmful truth" were acknowledged
     today, the healing  process would begin  today; however, following  the
path of the "useful lie" just leaves the wound
     festering.

     And then, in the same  volume  as the Koestler statement, I came across
Ignazio Silone's recounting of an incident
     which  still  further  reinforced the parallel between  60 Minutes  and
totalitarianism. Silone was at the time of the
     incident  a member of the Italian Communist delegation to the Communist
International. During a meeting in Moscow, the
     English delegate was describing  a  problem that the  British Communist
Party was encountering with the British trade
     unions.  His  statement  was   interrupted  by  the  Russian  delegate,
Piatnisky, who offered the obvious solution - that the
     British Communists should simply  tell the trade unions  one thing, but
then do exactly the opposite. Silone continues:

     The  English  Communist  interrupted, "But that would  be a  lie." Loud
laughter greeted this
     ingenuous objection, frank, cordial, interminable laughter, the like of
which the gloomy offices
     of the Communist International had perhaps never heard before. The joke
quickly spread all over
     Moscow,  for the  Englishman's entertaining  and  incredible  reply was
telephoned at once to Stalin
     and to  the  most important offices  of State, provoking  new  waves of
mirth everywhere. (In "The
     God That Failed," edited by Richard Crossman, Bantam, 1949, p. 92)


     And this, it now  strikes me,  may  be close to 60 Minutes' reaction to
the charges that it lied - the reaction
     being,  specifically,   that  the  truth  value  of  the  broadcast  is
irrelevant, that any discussion of truth misses the
     point, and that anyone protesting a lack of truth is comically naive.


     Sincerely yours,


     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace






     HOME  DISINFORMATION  PEOPLE BLEICH  <  Bleich Bleich > 1763 hits since
23May98

     Bleich Letter 8 23May98 Please substantiate or retract

     If  your  60  Minutes testimony  concerning violent attacks on Jews  by
Ukrainians and
     motivated   by   anti-Semitism  is  true,  then  it  behooves   you  to
substantiate it and in so doing
     to remove the doubt which surrounds it. If your 60 Minutes testimony is
false, then it
     behooves you to retract it. Either option will constitute a step toward
restoring your
     standing  in the  eyes of the  Ukrainian community, and in ameliorating
Ukrainian-Jewish
     relations.

     Silence  is  an  option  only  if  you are  prepared  to encourage  the
conclusion that you spoke
     impulsively  and irresponsibly,  and  that you subsequently lacked  the
courage and integrity
     to admit your error.

     May 23, 1998


     Rabbi Yaakov Dov Bleich
     29 Shchekavytska Street
     Kiev 254071
     Ukraine


     Dear Rabbi Bleich:

     In  your  appearance on  the  60  Minutes broadcast "The  Ugly Face  of
Freedom" of 23
     October  1994,  you offered some  startling  testimony  concerning  the
existence of
     anti-Semitism in contemporary Ukraine. In your own words:

     There have been a number of physical attacks. In a small town, two
     elderly Jews were attacked at knifepoint and stabbed because they are
     Jews and because of the myth that all Jews must have money hidden in
     their homes. The same thing was in west Ukraine, the Carpathian
     region. These are very, very frightening facts, because it's - again
     that stereotype that we mentioned before, when that leads someone to
     really - to - to stab an older couple and leave them helpless, and -
     you know? - they left them for dead. That means that we have serious
     problems.



     In  the  mind of the typical  60  Minutes viewer, your statement  would
constitute a
     substantial proportion of the Ugly Face of  Freedom's evidence  for the
existence of
     anti-Semitism in today's Ukraine, and  the only evidence at all for the
eruption of this
     anti-Semitism into violence.

     However,  I  cannot  help  noticing  that  your statement is  devoid of
detail. You do
     not disclose the names of the  victims, nor the places and dates of the
attacks. Nor do
     you indicate the source of your  information - did you hear about these
attacks on the
     radio, see  them  on television,  read about  them in  the  newspapers,
receive personal
     communication,  or  what? This lack of detail is particularly troubling
in view of four
     considerations:

     (1)  that  your  non-specific testimony  occurred in  the  middle of  a
broadcast which
     was dominated by misrepresentation and disinformation;

     (2) that it came  from  the mouth of  an  individual recognized  in the
Ukrainian
     community   for   holding  anti-Ukrainian  views,  and   for  spreading
anti-Ukrainian hatred, as
     I  think  I have demonstrated in my  seven previous letters to  you  of
6Jan95, 26Sep97,
     27Sep97, 28Sep97, 29Sep97, 29Sep97, and  30Sep97, in  which letters are
discussed such
     issues as that of  your reciting every Saturday in the capital  city of
Ukraine the
     Khmelnytsky curse;

     (3)  that  Jewish  interests have  sometimes employed  exaggerated,  or
wholly-imagined,
     or  even  self-inflicted  anti-Semitic  acts  to  achieve such aims  as
heightened group
     cohesion or increased emigration to Israel; and

     (4)  that Jewish  groups in Ukraine who monitor anti-Semitic  incidents
report being
     unaware of the two attacks that you describe.

     Specifically with respect to  point (4) above, an open letter to Morley
Safer and
     the 60 Minutes staff from I. M. Levitas,  Head of the Jewish Council of
Ukraine as well
     as of the Nationalities Associations  of  Ukraine, as published in  the
Lviv newspaper Za
     Vilnu Ukrainu (For a Free Ukraine)  on  December 2,  1994, included the
following
     observations,  which I translate  from the original  Ukrainian. In  the
portion of the
     letter that I  quote  below, Mr. Levitas argues  that  the  attacks you
describe may have
     been simple robberies devoid of anti-Semitism.  More  importantly,  Mr.
Levitas provides
     us with reason to wonder whether the attacks occurred at all:

     You reported that two Jews were robbed and beaten. This might have
     happened, but most likely not because they were Jews. I imagine that
     in Lviv, Ukrainians are also robbed (and significantly more often!),
     and yet nobody draws from this the sort of conclusions concerning
     ethnic hostility that you draw from the robbing of these two Jews.

     Our Jewish Council constantly receives news concerning Jews in
     Ukraine, but during the past five years, we have received not a single
     report of anyone being beaten because he was a Jew. However, it must
     be admitted that such a thing may have occurred without it coming to
     our attention - there are plenty of miscreants in every country.



     The above speculations lead us  once again to the questions  of whether
your
     orientation toward the Ukrainian  state  is  supportive or destructive,
responsible or
     irresponsible, restrained by  reason or fired by emotion. A step toward
answering such
     questions would be taken by your responding to the points below:

     (1)  Would you be able to provide the names of the two  sets of  Jewish
victims that
     you  alluded to (that  is,  the victims of the  knife attack,  and  the
similar victims in the
     "Carpathian region"), and the places and dates of the attacks? If by "a
number of
     attacks"  you mean more  than  two,  I would appreciate receiving  such
documentation for the
     other attacks  as well.  If  in  addition  you  are  in  possession  of
corroborative evidence
     such as videotapes, newspaper clippings, or letters, I would appreciate
receiving copies
     of these as well.

     (2) If the attacks did  occur, then there  follows the question of what
motivated
     them. Mr. Levitas suggests that  if the knife attack  occurred, then it
was more likely
     driven  by economic motives than anti-Semitic  ones. You, on the  other
hand offer that
     the attack occurred "because  they are Jews," and  "because of the myth
that all Jews must
     have money  hidden in  their homes," and  because "it's  -  again  that
stereotype." But for
     you to  know that  the  motivation  was predominantly anti-Semitic, the
perpetrators of the
     attacks must have been caught  and must  have  confessed  and disclosed
their motivation,
     unless  there  exists  some alternative evidence pointing to  the  same
conclusion. In any
     case,  whatever the  nature of the  material  that you relied  upon  to
conclude that the two
     attacks had been  motivated by anti-Semitism, I wonder if you would  be
able to provide me
     with a copy of it.

     (3) I myself was unaware of any Ukrainian "myth that all Jews must have
money
     hidden in their homes." This strikes  me not so much as a myth believed
by Ukrainians
     about Jews, as a myth  believed by  yourself about Ukrainians. I wonder
if you could
     inform me of what evidence you have that Ukrainians are so primitive in
their thinking
     as to entertain  the fantastic  myth that  "all  Jews  must have  money
hidden in their
     homes."

     If  your 60 Minutes  testimony concerning violent attacks  on  Jews  by
Ukrainians and
     motivated   by  anti-Semitism  is  true,  then   it  behooves  you   to
substantiate it and in so
     doing to remove  the  doubt which  surrounds  it.  If  your  60 Minutes
testimony is false,
     then it behooves  you  to retract it. Either  option will constitute  a
step toward
     restoring your standing in  the eyes of the Ukrainian community, and in
ameliorating
     Ukrainian-Jewish relations.

     Silence  is  an  option  only  if  you  are prepared to  encourage  the
conclusion that you
     spoke impulsively and irresponsibly,  and that you  subsequently lacked
the courage and
     integrity to admit your error.


     Yours truly,


     Lubomyr Prytulak

     cc:  Ed Bradley, Jeffrey  Fager, Don Hewitt, Steve  Kroft, Andy Rooney,
Morley Safer,
     Lesley Stahl, Mike Wallace.






     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER Safer > 815 hits since 24May98

     Morely Safer Letter 1 28Dec94 Please explain silence

     December 28, 1994


     Morley Safer
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Dear Mr. Safer:

     I  have  been  wondering  which  of the  following three  reasons  best
explains why 60 Minutes has not yet broadcast a
     correction,  a  retraction,  and  an  apology for  "The  Ugly  Face  of
Freedom":

     (1) The  amount of disinformation in  the broadcast was so large that a
considerable amount of research and
     introspection are necessary  before  a  full and  just  response can be
formulated - but one will soon be forthcoming.

     (2) 60 Minutes' researchers and consultants have concluded that none of
the objections to the broadcast are
     valid, and a full rebuttal of  these  objections will  shortly be  made
available.

     (3) Whether the Ukrainian objections are right or wrong is irrelevant -
what is relevant is that CBS views
     Ukrainians as too weak to force CBS to suffer any loss of face.

     As  time  passes  with  no  response  from  60  Minutes, Ukrainians are
increasingly pulled toward the third of these as
     the correct explanation.


     Yours truly,


     Lubomyr Prytulak





     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 669 hits since 24May98

     Morely Safer Letter 2 19Mar96 Contempt for the viewer

     March 19, 1996


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019

     Dear Mr. Safer:

     I have been  resisting occasional impulses to expand  and  amplify "The
Ugly Face of 60 Minutes," which as you know
     is my December 1994 critique of  60 Minutes broadcast "The Ugly Face of
Freedom" - as it presently stands, this
     critique covers the  main points adequately, and  I do not have time to
polish it. Occasionally, however, some defect
     or other of the  60 Minutes broadcast presents itself from a new angle,
and I find myself wondering if adding a
     description  of this  freshly-viewed defect to my  critique  would  not
strengthen it. For example, just now I thought of
     adding:

     Mr. Safer tells us of  the  Lviv reunion  of Galicia Division  veterans
that "Nowhere, not even
     in Germany, are the SS so openly celebrated," and yet does not pause to
explain how it can be
     that in  this most open  of all celebrations of  the  SS, not a  single
portrait of Hitler can be
     seen,  not  a single hand is raised  in  a  Heil Hitler salute, no Nazi
marching songs are being sung
     or  played,  no  Nazi speeches are recorded, not a  single  swastika is
anywhere on display - not even
     a single  "SS" can be discovered  anywhere  among the  many medals  and
insignia worn by the
     veterans. So devoid  is this reunion of any of the signs that one might
expect in any open
     celebration  of the SS  that  one  wonders  what  led Mr. Safer  to the
conclusion that that is what it
     was.  Perhaps it  is the case that Mr. Safer was so carried away by his
enthusiasm for the
     feelings  that he  was  sharing  with 60 Minutes viewers  that he quite
overlooked the absence of
     corroborative evidence. But if so, then is  it not the case that he was
taking another step
     toward turning a  broadcast  that purported to  be one of investigative
journalism into an Oprah
     Winfrey-style  I-bare-my-secret-emotions-to-all-fest,  with the  secret
emotions bared being those
     of the correspondent himself?


     What  do you think?  - Would this  paragraph be  worth  adding or  not?
Perhaps it is too strong, and would only
     weaken the critique? On  the other hand, how else to get CBS to retract
and to winnow its staff of offending personnel
     than by stating the defects of "The Ugly Face of Freedom" boldly?


     Yours truly,


     Lubomyr Prytulak

     cc:  Ed  Bradley,  Steve  Kroft,  Michael  Jordan, Lesley  Stahl,  Mike
Wallace.








     Morley Safer Letter 3 24May98 Your name inevitably comes up

     If you cannot find instances of unfairness or  inaccuracy in  the  many
accusations that
     have  been  leveled against The Ugly Face of  Freedom,  then  I  wonder
whether your
     refusing  to retract and  apologize satisfies standards of journalistic
ethics.


     May 24, 1998


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019

     Dear Mr. Safer:

     I  am enclosing a copy  of my letter to Rabbi Yaakov Dov  Bleich  dated
23May98
     asking him to  corroborate  or  to  retract certain  of  his statements
broadcast on the 60
     Minutes  story The Ugly Face of Freedom of 23Oct94. The subject of that
letter leads
     to further questions that I would like to put to you.

     As  your  broadcast The Ugly Face of Freedom  was  devoid  of  evidence
supporting the
     extreme conclusions that you were offering, and as the documentation of
the two
     attacks on Jews that Rabbi Bleich describes would have begun to provide
some such
     missing  evidence, why  did you not get  in touch with the  two sets of
victims, as well
     as with  law enforcement  officials, and  interview  them  for  the  60
Minutes broadcast?
     In  the case of  the knife  attack on two  elderly  Jews,  Rabbi Bleich
describes the
     victims  as having  been  left  "for dead." Thus, the severity of  this
attack possibly
     resulted  in the taking of police and medical photographs, and possibly
resulted in
     newspaper  coverage,  and  these  photographs  and  newspaper  stories,
together with any
     on-camera testimony  of  the victims  and police  officials would  have
begun to add
     substantiation to your broadcast. In  fact,  if the perpetrators of any
of the attacks
     had been apprehended, you  might  have been able to interview  them  as
well. Any of
     these steps would  have done much to enhance the quality of your work -
and yet you
     seem to have failed to take any of these elementary  and obvious steps.
I wonder if
     you could explain why.

     The suspicion that you  would be attempting to refute in your answer is
that you
     did indeed  take  the obvious  steps  of  attempting  to interview  the
victims and
     attempting to  confirm  the  stories with  law  enforcement  officials,
discovered that the
     stories  did not  pan out,  but  finding  yourself  thin  on  material,
broadcast Rabbi
     Bleich's allusions to them anyway.

     You will see that in my letter to Rabbi  Bleich, I  request particulars
concerning
     the two or more attacks that he  refers to. I  now put the same request
to you: if you
     are able to  provide confirmatory details, please do so - at a minimum,
the names of
     the victims, and the  locations  and dates  of  the  attacks; copies of
newspaper
     clippings or other documentation if you have it. If you  are  unable to
document Rabbi
     Bleich's stories, then it would seem appropriate that you retract them.

     A comment on a related point. You  must be  aware that a number  of the
defects of
     the 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom are discussed  on the
Ukrainian
     Archive    web    site,    particularly     in     the    section    at
www.ukar.org/60min.shtml, and to a
     lesser extent in other places  on the larger site at www.ukar.org. Your
name
     inevitably comes up in  these discussions.  Using  the  site's internal
search engine to
     search  for your  name reveals that it appears hundreds of times spread
over dozens of
     documents.  I  mention  this  to  invite  you  to  examine  these  many
references with the
     aim  of  determining  their accuracy  and fairness.  If  you  have  any
comments to make
     concerning these references, then I can promise you that these comments
will be
     reproduced on the Ukrainian Archive complete and unedited, and that any
instances of
     unfairness  or inaccuracy  that  you  bring to  my  attention  will  be
immediately
     corrected.

     If you cannot find instances  of unfairness or  inaccuracy in the  many
accusations
     that have been leveled against  The Ugly Face of Freedom, then I wonder
whether your
     refusing to  retract  and apologize satisfies standards of journalistic
ethics.


     Yours truly,


     Lubomyr Prytulak

     cc:  Ed  Bradley, Jeffrey Fager, Don  Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,
Lesley Stahl,
     Mike Wallace.





     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 626 hits since 5Dec98

     Morely Safer Letter 4 5Dec98 Press responsibility and accountability

     The fairness  doctrine,  which included  the equal-time provision,  was
scrapped under
     Reagan. Television news programs are under no obligation to present all
sides of an
     issue.


     December 5, 1998


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019

     Dear Mr. Safer:

     The  passage below from  Michael  Crichton's  novel  Airframe  draws  a
picture of
     American television news as irresponsible and lacking accountability:

     Edward Fuller was the head of Norton Legal. He was a thin, ungainly
     man of forty. He sat uneasily in the chair in Marder's office.
     "Edward," Marder said, "we have a problem. Newsline is going to
     run a story on the N-22 this weekend on prime-time television, and it
     is going to be highly unfavorable."
     "How unfavorable?"
     "They're calling the N-22 a deathtrap."
     "Oh dear," Fuller said. "That's very unfortunate."
     "Yes, it is," Marder said. "I brought you in because I want to
     know what I can do about it."
     "Do about it?" Fuller said, frowning.
     "Yes," Marder said. "What can we do? Can we prevent them from
     running the story?"
     "No."
     "Can we get a court injunction barring them?"
     "No. That's prior restraint. And from a publicity standpoint,
     it's ill advised."
     "You mean it would look bad."
     "An attempt to muzzle the press? Violate the First Amendment?
     That would suggest you have something to hide."
     "In other words," Marder said, "they can run the story, and we
     are powerless to stop them."
     "Yes."
     "Okay. But I think Newsline's information is inaccurate and
     biased. Can we demand they give equal time to our evidence?"
     "No," Fuller said. "The fairness doctrine, which included the
     equal-time provision, was scrapped under Reagan. Television news
     programs are under no obligation to present all sides of an issue."
     "So they can say anything they want? No matter how unbalanced?"
     "That's right."
     "That doesn't seem proper."
     "It's the law," Fuller said, with a shrug.
     "Okay," Marder said. "Now this program is going to air at a very
     sensitive moment for our company. Adverse publicity may very well
     cost us the China sale."
     "Yes, it might."
     "Suppose that we lost business as a result of their show. If we
     can demonstrate that Newsline presented an erroneous view - and we
     told them it was erroneous - can we sue them for damages?"
     "As a practical matter, no. We would probably have to show they
     proceeded with 'reckless disregard' for the facts known to them.
     Historically, that has been extremely difficult to prove."
     "So Newsline is not liable for damages?"
     "No."
     "They can say whatever they want, and if they put us out of
     business, it's our tough luck?"
     "That's correct."
     "Is there any restraint at all on what they say?"
     "Well." Fuller shifted in his chair. "If they falsely portrayed
     the company, they might be liable. But in this instance, we have a
     lawsuit brought by an attorney for a passenger on 545. So Newsline
     is able to say they're just reporting the facts: that an attorney
     made the following accusations about us."
     "I understand," Marder said. "But a claim filed in a court has
     limited publicity. Newsline is going to present these crazy claims
     to forty million viewers. And at the same time, they'll
     automatically validate the claims, simply by repeating them on
     television. The damage to us comes from their exposure, not from the
     original claims."
     "I take your point," Fuller said. "But the law doesn't see it
     that way. Newsline has the right to report a lawsuit."
     "Newsline has no responsibility to independently assess the legal
     claims being made, no matter how outrageous? If the lawyers said,
     for example, that we employed child molesters, Newsline could still
     report that, with no liability to themselves?"
     "Correct."
     "Let's say we go to trial and win. It's clear that Newsline
     presented an erroneous view of our product, based on the attorney's
     allegations, which have been thrown out of court. Is Newsline
     obligated to retract the statements they made to forty million
     viewers?"
     "No. They have no such obligation."
     "Why not?"
     "Newsline can decide what's newsworthy. If they think the
     outcome of the trial is not newsworthy, they don't have to report
     it. It's their call."
     "And meanwhile, the company is bankrupt," Marder said. "Thirty
     thousand employees lose their jobs, houses, health benefits, and
     start new careers at Burger King. And another fifty thousand lose
     their jobs, when our suppliers go belly up in Georgia, Ohio, Texas,
     and Connecticut. All those fine people who've devoted their lives
     working to design, build, and support the best airframe in the
     business get a firm handshake and a swift kick in the butt. Is that
     how it works?"
     Fuller shrugged. "That's how the system works. Yes."
     "I'd say the system sucks."
     "The system is the system," Fuller said.


     Marder glanced at Casey, then turned back to Fuller. "Now Ed," he
     said. "This situation sounds very lopsided. We make a superb
     product, and all the objective measures of its performance
     demonstrate that it's safe and reliable. We've spent years
     developing and testing it. We've got an irrefutable track record.
     But you're saying a television crew can come in, hang around a day or
     two, and trash our product on national TV. And when they do, they
     have no responsibility for their acts, and we have no way to recover
     damages."
     Fuller nodded.
     "Pretty lopsided," Marder said.
     Fuller cleared his throat. "Well, it wasn't always that way.
     But for the last thirty years, since Sullivan in 1964, the First
     Amendment has been invoked in defamation cases. Now the press has a
     lot more breathing room."
     "Including room for abuse," Marder said.
     Fuller shrugged. "Press abuse is an old complaint," he said.
     "Just a few years after the First Amendment was passed, Thomas
     Jefferson complained about how inaccurate the press was, how unfair
     -"
     "But Ed," Marder said. "We're not talking about two hundred
     years ago. And we're not talking about a few nasty editorials in
     colonial newspapers. We're talking about a television show with
     compelling images that goes instantaneously to forty, fifty million
     people - a sizable percentage of the whole country - and murders our
     reputation. Murders it. Unjustifiably. That's the situation we're
     talking about here. So," Marder said, "what do you advise us to do,
     Ed?"
     "Well," Fuller cleared his throat again. "I always advise my
     clients to tell the truth."


     Of course Michael  Crichton's depiction above is fictional,  and so may
be
     exaggerated.  However,  anyone  who  is  acquainted  with  60  Minutes'
broadcast The Ugly
     Face  of  Freedom  of 23 Oct  1994 - hosted  by  yourself - cannot help
wondering whether
     Crichton's depiction might in  fact be accurate, at least in occasional
instances.

     I wonder if you would not at long last care to break your  silence  and
say a word
     either of retraction and  apology,  or if not that,  then at least some
word in defense
     of your broadcast and of your profession?


     Yours truly,


     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager,  Don Hewitt,  Steve Kroft,  Andy Rooney,
Lesley Stahl,
     Mike Wallace.





     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 820 hits since 9Apr99

     Morley Safer Letter 5 9Apr99 Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

     The sort of powerful story that neither you nor Rabbi Bleich  were able
to find is one of
     a  Russian  summer-camp councillor  who  had his  hands  blown  off  by
Ukrainian
     nationalists for using the Russian language within Ukraine; or one of a
Jewish
     summer-camp   councillor  having  his  hands  blown  off  by  Ukrainian
nationalists for using
     Hebrew  or  Yiddish  within  Ukraine. Such things  do not happen within
Ukraine to either
     Russians or to Jews - they happen only to Ukrainians.


     April 9, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     Who Blew The Hands Off
     Maksym Tsarenko?



     The photograph above shows Ukrainian  president Leonid Kuchma bestowing
the Order of
     Yaroslaw the Wise on Maksym Tsarenko. My free  translation of  the text
which explains
     the photograph is as follows:

     Among the first recipients of the Order, awarded on the fourth
     anniversary of the national independence of Ukraine, were leading
     Ukrainian workers in the fields of culture, art, and law: O.
     Basystiuk, A. Mokrenko, and F. Burchak.

     On this same day, the president of Ukraine also bestowed this mark
     of distinction, "for valor" upon twenty-year-old student at the
     Vynnytsia Pedagogical Institute, Maksym Tsarenko.

     During the summer holidays, Maksym was working as a councillor at a
     summer camp for young girls near Yevpatoria, Crimea.

     Haters of Ukraine, who rush to propose the view that Crimea is not a
     peninsula attached to Ukraine, but rather is an island unconnected
     to Ukraine, reacted with hostility to this summer camp, especially
     provoked by the Ukrainian language spoken by the Ukrainian children,
     which dared to resound even within Ukrainian Crimea. The hatred
     mounted to such an irrepressible degree that it provoked the bandits
     to the most egregious crime: they constructed an explosive and threw
     it into the window of the children's dormitory. Ten or so children
     could have been killed by the explosion. But the young Ukrainian
     councillor showed no confusion as to his duty. He picked up the
     bomb, shielding it with his own body, and jumped out of the
     building. Unfortunately, the bomb went off, seriously wounding
     Maksym.

     The best local surgeons fought for several days to save the boy's
     life. Thanks to them, the youth's life was spared. Unfortunately,
     it was not possible to save his hands.

     No one can accuse the recipient of not having earned his award.
     Ukrainian awards, in contrast to Soviet, are fully deserved.
     (Ukrainian-language newspaper, Novyi Shliakh (New Pathway) of
     7Oct95, based on the earlier report in Ukrains'ke Slovo, (Ukrainian
     Word), Kyiv, No. 37, 14Sep95)


     The above story of  Maksym  Tsarenko  compels me  to  ask - not for the
first time - who
     is in danger in Ukraine? The Western media urge us to accept that it is
Jews and
     Russians who are in danger, threatened by Ukrainian nationalists. That,
for example,
     is the conclusion of your infamous 60 Minutes broadcast  The Ugly  Face
of Freedom of
     23Oct94. However, you  came back from your  brief visit to Ukraine with
no data to
     substantiate such a claim. Almost a year ago, the Ukrainian Archive has
requested
     both  of you  and  of Rabbi Bleich  the evidence backing your report of
violence against
     Jews,  and  neither   of   you  has  as   yet  condescended  to  reply,
strengthening the
     suspicion that your story was fabricated.

     The sort of powerful story that  neither you nor Rabbi Bleich were able
to find is one
     of a Russian  summer-camp  councillor  who  had his hands blown off  by
Ukrainian
     nationalists for using the Russian language within Ukraine; or one of a
Jewish
     summer-camp  councillor  having  his   hands  blown  off  by  Ukrainian
nationalists for using
     Hebrew  or  Yiddish within Ukraine. Such  things  do not  happen within
Ukraine to either
     Russians or to Jews - they happen only to  Ukrainians. It is  the story
of Ukrainians
     being persecuted  within Ukraine that you could  have richly documented
and broadcast
     to the world. The story of Maksym Tsarenko can be found multiplied many
times over -
     the torture-murders of Ukrainian activist Volodymyr Katelnytsky and his
mother in
     their Kyiv apartment providing a recent example.  The contrasting story
of Jewish or
     Russian victimization within  Ukraine is  bogus -  and yet  that is the
story that you
     unscrupulously chose to broadcast.


     Lubomyr Prytulak



     cc: Rabbi Bleich, Ed Bradley,  Jeffrey Fager, Don  Hewitt, Steve Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace.





     HOME DISINFORMATION  PEOPLE  SAFER  <  Safer  Safer >  1973  hits since
20Apr99

     Morley Safer Letter 6 20Apr99 What kind of people run 60 Minutes?

     Women who worked in the  "60 Minutes" offices described to Hertsgaard a
sexually
     charged environment  that had more in common  with a drunken frat party
than a
     professional newsroom. - Carol Lloyd


     The excerpt  quoted in my  letter to Morley Safer below is taken from a
Carol Lloyd's A
     Feel For a Good Story of 17Mar98, published on the web site Mothers Who
Think, whose
     home page can be accessed by clicking on the link immediately above, or
on the logo
     immediately below:





     60 Minutes Executive Producer,
     Don Hewitt.

     But the charges against Hewitt make Clinton's alleged behavior look
     like clumsy courtship. One woman described to Hertsgaard how
     Hewitt slammed her against a wall, pinned her there and forced his
     tongue down her throat. - Carol Lloyd



     April 20, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     I  call to  your attention  the following excerpt from Carol Lloyd's  A
Feel For a Good
     Story, published on  the web site Mothers Who Think on  17Mar98. I will
be asking you
     further  below whether the information  provided  by  Carol Lloyd might
help explain your
     23Oct94 60 Minutes broadcast, The Ugly Face of Freedom:

     The irony is that Hewitt - the creator of the TV show famous for
     unveiling corruption and hypocrisy among the powerful - has been
     accused of worse deeds than any of the sexual charges leveled at
     Clinton.

     In 1991, reporter Mark Hertsgaard, author of "On Bended Knee: The
     Press and the Reagan Presidency," wrote an article for Rolling Stone
     magazine in which he documented Hewitt's own serious problems with
     impulse control. Women who worked in the "60 Minutes" offices
     described to Hertsgaard a sexually charged environment that had more
     in common with a drunken frat party than a professional newsroom.
     Correspondent Mike Wallace was singled out for bottom slapping, lewd
     comments and unsnapping co-workers' bras.

     While today no one would hesitate to call such behavior sexual
     harassment, Wallace's cheerful willingness to do it in public - even
     in front of a stranger - made him seem like a good (albeit
     unpleasant) old boy. But the charges against Hewitt make Clinton's
     alleged behavior look like clumsy courtship. One woman described to
     Hertsgaard how Hewitt slammed her against a wall, pinned her there
     and forced his tongue down her throat. Hewitt vehemently denied the
     story and all other allegations to Hertsgaard, while Wallace
     admitted his own antics and promised they would never happen again.

     Rolling Stone eventually published Hertsgaard's article in a
     drastically reduced form, although Hertsgaard says Hewitt pulled all
     the strings he could to get the story killed. In an interview from
     his home in Takoma Park, Md., Hertsgaard spoke to Salon about the
     allegations of sexual harassment at "60 Minutes" that never made it
     into print - and about how the "men's club" within the media exposes
     other sexually reckless men, but still protects its own.

     Your story has some pretty explosive accusations against Don
     Hewitt. How did you come to write the piece?

     Sexual harassment was not the point of the investigation. I
     literally witnessed sexual harassment on my first day of interviews
     at "60 Minutes" and women began to tell me about it, so it gradually
     found its way into the story. But that wasn't the point, it just was
     so pervasive at the time that you couldn't miss it.

     What did you witness when you were there?

     The first day I was in the corridor talking with a female staffer
     and I saw out of the corner of my eye Mr. Wallace coming down the
     hall. He didn't know me yet because I hadn't interviewed him, so he
     had no idea that it was a reporter standing there. I'm sure it
     would have changed his mind. Anyway, just before he reached her she
     pushed both her hands behind her bottom, like a little kid trying to
     ward off a mama's spanking, and got up on her toes and leaned away.
     But that didn't stop him. As he went by, he swatted her on the butt
     with a rolled up magazine or newspaper or something like that.
     That's no big deal, one could say, but I must say it did raise my
     eyebrows. I said to her, "God, does that happen all the time?" and
     she said, "Are you kidding? That is nothing." And that led to
     people telling me how he'd also unsnap your bra strap or snap it for
     you. So he had a reputation for that.

     Then I also heard about this far-more-worrisome incident with Hewitt
     and that one did get into the piece, although in a much censored
     form, where he lunges at a woman in a deserted place, pins her
     against the wall and sticks his tongue in her mouth. There were
     other incidents women told me about Hewitt, and, of course, (former)
     Washington Post journalist Sally Quinn was already on the record in
     her book "We're Going to Make You a Star" accusing Hewitt of making
     an aggressive pass at her and sabotaging her work when she refused
     him.

     Was the sexual harassment at "60 Minutes" pervasive?

     It sure seemed that way. There's a woman quoted in my story saying
     that Mike would constantly have his hands on your thigh, or
     whatnot. One producer said that basically Mike Wallace and Don
     Hewitt felt this was their right. And that's how a lot of men in
     television felt for many years. Women were basically hired for
     their looks. You had to be competent too, but you damn well better
     look good.

     I understand that you had a difficult time getting the story
     published in Rolling Stone.

     The entire piece almost never ran because Don Hewitt tried to kill
     it and (Rolling Stone editor and publisher) Jann Wenner almost went
     along with him. They did emasculate the piece by taking out a lot
     of the damaging material. You'll see in there that there is one
     basic episode involving Don. There were four that I had reported.

     [...]

     So what did you think when you saw Hewitt taking a stand for
     Kathleen Willey?

     It was odd to me, seeing Don quoted in the New York Times on Friday
     and Saturday as he was hyping Sunday's broadcast. He's talking
     about what happened and I just thought of that old Dylan song:
     "You've got a lot of nerve."

     I hoped somebody would call him on it. In today's Times, Patricia
     Ireland, head of NOW, is quoted as saying if these charges by Ms.
     Willey are true, it has crossed a very important line from sexual
     harassment to sexual assault. And if that's the case, we have to be
     very serious about it. Well, the situation where Hewitt stuck his
     tongue down that women's throat - that's assault. That is assault.
     She certainly felt like she was assaulted. She freed herself by
     kicking him in the balls - which they also cut out. She runs away
     and then the next day, there was a fancy gala event where you have
     to come in evening dress and she's there and Hewitt, this son of a
     gun - he's like a randy old goat - he just could not take no for an
     answer. She was wearing a backless gown and suddenly she feels
     someone running his fingers up and down her bare back. She turns
     around, obviously jumpy from what had happened the day before, and
     sees the object of her horror - Hewitt - saying, "Don't be scared, I
     just think you're a very attractive girl." They cut that out of the
     article too.

     There's a lot of huffing and puffing within the media about
     Clinton's alleged behavior, with a lot of journalists complaining
     about the public's so-called apathy on the subject. But in the case
     of men like Hewitt, it seems pretty hypocritical.

     It's absolutely unmistakable - and Hewitt is an extremely good
     example - how most of the discourse about this issue involves people
     who have no more moral standing than this ball-point pen in my
     hand. And that goes not just for Hewitt, but for many of these
     clowns both in the media here in Washington and in the Congress.
     Anybody who has spent any time around Capitol Hill knows that a
     large number of congressmen, both in the House and in the Senate,
     fool around with either their young staffers or the young female
     staffers of their colleagues. To any reporter who had their eyes
     open, this is not news.

     Carol Lloyd, A Feel For a Good Story, Mothers Who Think, 17Mar98.


     With respect to Carol Lloyd's statement above, I wonder if I could have
your answers
     to just four questions:

     (1) Is  60 Minutes  infected with a slackness  of integrity? What Carol
Lloyd appears to be
     describing in the upper echelons of the  60 Minutes administration  - I
am thinking
     particularly of  executive  producer  Don  Hewitt  and  co-editor  Mike
Wallace - is a
     deep-rooted  slackness  of integrity:  the 60  Minutes environment  has
"more in common
     with  a drunken frat party  than a professional  newsroom," the top  60
Minutes staff are
     "people  who have no more moral standing than this ball-point pen in my
hand," and
     executive producer Don Hewitt comports himself "like a randy old goat."
Might it be
     the  case, then,  that the  cause of  your  failing  to satisfy minimal
journalistic
     standards  in  your 23Oct94  60  Minutes  broadcast The  Ugly  Face  of
Freedom, and of your
     failing also in the years  since that  broadcast to retract any  of its
many errors, is
     that you yourself became  infected by the same slackness  of  integrity
that had already
     gripped other of the 60 Minutes leadership?

     (2)  Does  female hiring demonstrate a willingness to sacrifice program
quality? If the
     top 60 Minutes staff require their  female  employees to  be physically
attractive and
     sexually accessible, then might the resulting inability  of  60 Minutes
to retain women
     of  high professional  quality have resulted in a  degradation  in  the
average competence
     of  female  employees?  One may speak of demanding  competence together
with beauty, but
     what  woman of high competence would have hesitated to find alternative
employment
     upon discovering  the  harassment and assault  and career strangulation
that threatened
     to  be her lot if she remained at  60 Minutes?  And so, in  turn, might
this readiness
     to lose the brightest women not be symptomatic of a readiness of the 60
Minutes
     administration  to  place  extraneous  goals - in  this case,  personal
sexual
     gratification  - above program quality? And might  this same  policy of
demoting
     program quality to less than top priority have ultimately resulted in a
severe
     degradation  of the  quality  of  some 60  Minutes  broadcasts, as  for
example your story
     The Ugly Face of Freedom?

     (3) Does  male hiring demonstrate any similar willingness to  sacrifice
program quality?
     One cannot  help contemplating that if 60 Minutes is willing to promote
goals other
     than program quality in its hiring of  female employees,  that it might
be willing to
     promote  goals  other  than  program  quality  in  its hiring  of  male
employees as well.
     Might  it be the case, for example,  that  male employees are sometimes
hired not for
     competence, but for adherence to a 60 Minutes ideology? Or might  it be
the case that
     men of high professional quality left 60 Minutes, or refused to join 60
Minutes, upon
     witnessing  the ideological claptrap that  they  might be asked to read
over the air in
     violation of journalistic ethics and in violation of rules of evidence?
This too
     could help explain the low quality of The Ugly Face of Freedom.

     (4) Do some 60 Minutes employees feel  that malfeasance is their right?
Referring to the
     harassment and assaulting of female employees, reporter Mark Hertsgaard
is quoted as
     saying  that  "One producer said  that basically  Mike Wallace  and Don
Hewitt felt this
     was their right." This observation leads me to wonder  whether there is
not on the
     part of certain  60  Minutes staff some similar  attitude to the effect
that
     broadcasting their prejudices against Ukraine as facts is their  right,
and that
     enjoying  freedom  from  accountability   concerning   what  they  have
broadcast about
     Ukraine is also their right?



     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don  Hewitt, Steve  Kroft, Andy  Rooney,
Lesley Stahl,
     Mike Wallace.


     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 965 hits since 21Apr99

     Morley Safer Letter 7 21Apr99 Does drinking wine promote longevity?

     At bottom, then, I see little  difference  between your  French Paradox
story of 5Nov95 and
     your Ugly Face of Freedom story of 23Oct94 - in each case, you ventured
beyond your
     depth, giving superficial judgments on topics that you were unqualified
to speak on,
     discussing questions that your education had given you no grounding in,
and causing
     damage because your conclusions proved to be false.

     April 21, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     I find  your photograph. Recently, I was searching the internet looking
for a photograph
     of you that  I could  use  on the Ukrainian  Archive  (UKAR), and I did
manage to find an
     attractive one, and I did put it on UKAR, as you can see at:

     http://www.ukar.org/safer.shtml

     I  attach to it a caption. Underneath  this  photograph I selected from
the many
     ill-considered  things  that  you  said  in  your  23Oct94  60  Minutes
broadcast, The Ugly Face
     of Freedom,  your  statement "Western  Ukraine also has  a  long,  dark
history of blaming its
     poverty,  its  troubles,  on others." A  moment's reflection upon  this
statement must
     convince any objective observer that it is unlikely to be the case that
some historian
     that you consulted had  recommended to you the conclusion  that Western
Ukrainians were
     more predisposed than other people to blaming their troubles on others.
Rather, a
     moment's reflection  must  convince any  objective observer  that it is
likely that this
     statement came off  the top  of your head without the least evidence to
support it, and
     that you then had the temerity to pass it  along to tens of millions of
viewers as if it
     were  a fact.  In making  this statement, and in  making the scores  of
other erroneous or
     unsupported  statements that you also made  on that broadcast, you were
inflicting harm
     upon Ukraine, you were lowering the credibility of 60 Minutes, and  you
were undermining
     your standing as a journalist of competence and integrity.

     What  you  are  most famous for. The reason  that I  am writing  to you
today, however,
     concerns  The Ugly  Face of Freedom only  indirectly. What  concerns me
today is a
     surprising discovery that I made while searching for your  name  on the
Internet. The
     discovery is that  your name seems to be most closely  connected to the
conclusion that
     drinking three  to  five  glasses of  wine per day increases longevity,
which conclusion you
     proposed on  a 60  Minutes story broadcast on 5Nov95,  apparently under
the title The
     French Paradox. It seems  that you  have become famous for  this story,
and that it may
     constitute the pinnacle of your career.

     For example,  a representative Internet  article that is found upon  an
InfoSeek search for
     "Morley Safer, 60 Minutes"  is written by Kim Marcus and appears on the
Home Wine
     Spectator  web site.  The article's headline announces that 60  Minutes
Examines Stronger
     Evidence Linking Wine  and Good Health, with the comparative "stronger"
signifying that
     the  evidence  presented in the  5Nov95 broadcast was  better than  the
evidence presented in
     a  similar  60  Minutes  broadcast four years earlier. This  Home  Wine
Spectator article
     viewed  your  broadcast  as  demonstrating the  existence  of a  causal
connection between
     (what  some  might  judge  a  high  volume  of)  wine  consumption  and
longevity, underlined your
     own high credibility and  the  high authority of your  sources, pointed
out the vast
     audience to which your conclusions had been beamed, and  suggested that
wine consumption
     shot up as a result of at least the first French Paradox broadcast:

     The study also found that the benefits of wine drinking extended to
     people who drank from three to five glasses of wine per day. "What
     surprised us most was that wine intake signified much lower mortality
     rates," Safer said to the television show's audience.

     Overall, the segment should prove a big boost to the argument that wine
     drinking in moderation can be a boon to one's health. The segment was
     seen by more than 20 million people. "It isn't just information," said
     John De Luca, president of California's Wine Institute, "it's the
     credibility that comes with Morley Safer interviewing the scientists."

     After the first French Paradox episode aired in November 1991 the
     consumption of red wine shot up in the United States, and it has yet to
     dip.


     The  Kim  Marcus  article  underlined  your  failure  to  question  the
conclusion that wine
     consumption increases life expectancy:

     Throughout the episode, Safer didn't challenge the fact that wine is
     linked to longer life; rather, he was interested in what it was about
     wine that made it unique. "The central question is what is it about
     wine, especially red wine, that promotes coronary health," he said.
     Safer came to the conclusion that it is not only alcohol but other
     unnamed compounds in wine that contributed to higher levels of
     beneficial high-density lipoprotein (HDL) cholesterol.


     I had already seen that  French Paradox broadcast. As a matter of fact,
I had watched your
     French Paradox story  when it was first broadcast on 5Nov95,  and  even
while watching it I
     had immediately recognized that your conclusion attributing longer life
to wine drinking
     was  unjustified,  and that  you  were causing  harm  in  passing  this
conclusion along to a
     large audience  almost all of whom would accept it as true.  At bottom,
then, I see
     little difference between your French  Paradox story of 5Nov95 and your
Ugly Face of
     Freedom  story  of 23Oct94 - in  each  case, you ventured  beyond  your
depth, giving
     superficial judgments on topics that you were unqualified to speak  on,
discussing
     questions  that  your  education  had  given you  no grounding in,  and
causing damage because
     your conclusions proved to be false.

     In the  case of the Ugly Face of Freedom, the number of your errors was
large, and the
     amount of  data  that needed to be examined to  demonstrate your errors
was large as well,
     as can  be  seen by  the length  of  my  rebuttal The  Ugly Face of  60
Minutes. In the case of
     the  French Paradox, however,  you  make only one  fundamental  error -
which is to fail to
     grasp  the difference between experimental and correlational data - and
my demonstration
     of your error can compactly be contained within the present letter.

     The  reason  that I am able to  assert with  some confidence that  your
conclusion that wine
     drinking increases  longevity  is unjustified is  as follows. I  have a
Ph.D. in
     experimental psychology from  Stanford, I taught  in the Department  of
Psychology at the
     University of  Western Ontario for eleven years, and my teaching and my
interests fell
     largely into the  areas of  statistics, research  methodology, and data
interpretation.
     Everyone with  expertise in scientific method will  agree with  me that
your conclusion in
     The French Paradox  was unwarranted. It is not  necessary to  read  the
original research
     papers on which  you rely to arrive  at  this same  judgment - even the
brief review of the
     research data  in  your  broadcast, even  the briefer  review  of  your
broadcast in the Kim
     Marcus  quotations above  -  is  enough for  someone  who  has  studied
scientific method to see
     that you were wrong. Below is my explanation.

     The French Paradox Research
     Cannot Have Been Experimental

     There are two ways in which data relating wine consumption to longevity
could have been
     gathered - either in an experiment, or in a correlational study. If the
data had been
     gathered in an experiment, then it would have been done something  like
this. A number
     of subjects (by which  I mean human  experimental subjects)  would have
been randomly
     assigned  to groups, let us say  11 different groups.  The  benefit  of
random assignment is
     that  it  guarantees  that the  subjects  in  each  group are initially
equivalent in every
     conceivable  respect  - equivalent in  male-female  ratio, in  age,  in
health, in income, in
     diet,  in smoking, in drug use, and  so on. That is the magic of random
assignment, and
     we cannot pause to discuss it - you will have to take my word for it.

     To  groups   that  enjoy   pre-treatment  equality,  the   experimenter
administers his treatment.
     After  constituting his  random groups,  the experimenter would require
the subjects in
     each group to drink different volumes of wine each day  over many years
- let us say over
     the course of 30 years. Subjects assigned to the zero-glass group would
be required to
     drink no wine. Subjects assigned to the 1-glass group would be required
to drink one
     glass of wine each day. Subjects assigned to the 2-glass group would be
required to
     drink two  glasses of  wine each day. And so on up to, say, a  10-glass
group, which given
     that we started with  a zero-glass group gives  us the 11 groups that I
started out
     positing that we would need. As the experiment  progressed, the  number
dying in each
     group as  well  as the cause  of death, and  the health of  those still
alive, would be
     monitored periodically.

     There are many ways in which this simplest of all  experiments could be
refined or
     elaborated, but we  need not pause to discuss such complications here -
what I have
     outlined   above   constitutes   a  simple  experiment  which  in  many
circumstances would be all
     that  is required  to  determine  the  effect  of wine  consumption  on
longevity.

     Such an experiment has never been conducted

     And so you can see from my outline of what an experiment  would be like
that such an
     experiment could never  have been conducted. We know this without doing
a review of the
     literature, without having read a single  paper on wine consumption and
health.

     Manipulating  long-term  alcohol  consumption   in  an  experiment   is
impracticable. We know it
     because, in the first place, it would be impossible to get experimental
subjects to
     comply  with  the   particular  wine-drinking   regimen  to  which  the
experimenter had assigned
     them. For  example, many of  the subjects  who found  themselves in the
zero-glass
     condition  would refuse to pass  the  next 30 years without  drinking a
drop of wine. There
     is  no  conceivable inducement  within the power of the experimenter to
offer that would
     tempt these experimental subjects to become teetotallers for what could
be the rest of
     their  lives.  The same at  the other  end  of the scale - most  people
requested to drink
     large volumes of wine each day would refuse, and the experimenter would
find that he had
     no  resources  available  to  him  by  means  of  which  he  could  win
compliance.

     And even if the experimenter were able to offer such vast sums of money
to his subjects
     that every last one of them agreed to comply with the required drinking
regimen - and no
     experimenter has such resources - then two things would happen: (1) the
subjects would
     cheat, as by many in the zero-glass group sneaking drinks whenever they
could, and many
     in the  many-glass groups  drinking less than was required of them; and
(2) subjects who
     found their drinking regimens uncomfortable would quit the  experiment.
Subjects
     quitting  the  experiment constitutes  a  fatal  blow  to  experimental
validity because it
     transforms  groups that  started  out  randomly constituted  (and  thus
equivalent in every
     conceivable respect)  into  groups that are naturally constituted  (and
which must be
     assumed  to  be probably different  in  many conceivable  respects) - a
conclusion that I
     will not pause to explain in detail.

     Manipulating  long-term   alcohol  consumption  in   an  experiment  is
unethical. And we know
     that no such experiment  has  ever been conducted because  it would  be
unethical to conduct
     it,  and would inevitably lead to the experimenter being sued. That is,
it is unethical
     in scientific research to transform people's  lives in possibly harmful
ways. Most
     specifically, it is unethical  to transform  people's lives by inducing
them to drink
     substantial amounts  of  alcohol every day  for  several  decades.  The
potential harm is
     readily evident.

     For  example, drinking  10 glasses of  wine per day,  or  even  several
glasses, will
     predispose  a  person  to accidents.  A single experimental subject who
consumed several
     glasses of  wine and  then was incapacitated in  an automobile accident
would be all that
     it would take  to bring such research  to a halt forever. The  accident
victim might
     readily  argue that the  experiment requiring  him to  drink  wine  was
responsible for his
     accident, and  that the experimenter - and the university at  which  he
worked, and the
     granting agency that funded his research - were  liable for millions of
dollars. In
     anticipation of  no more than the possibility  of such a  law suit,  no
granting agency
     would fund such  research, and  no  university or research  institution
would allow it to be
     conducted under its roof.

     Consuming substantial  amounts of alcohol can not only cause accidents,
but it can also
     ruin health, destroy careers, distort personalities, break up marriages
- for which
     reason no experiment  will ever require subjects to consume substantial
amounts of
     alcohol over  extended  periods of time.  The possibility  of harm, and
thus of law suits,
     can  even  be  conceived  at  the  low  end  of the alcohol-consumption
continuum. That is, a
     subject prohibited from  drinking any alcohol might argue that this for
him unnatural and
     unaccustomed regimen changed  his  personality, undermined  his career,
and ruined his
     marriage,  and  with this  claim  in hand, could readily find  a lawyer
willing to help him
     sue for damages.

     And if such an experiment had ever been conducted, it would
     be invalid

     Manipulating long-term alcohol  consumption in an experiment would fail
to meet the
     double-blind   requirement.  And  although   we  are  certain  that  an
experiment manipulating
     alcohol  consumption over  an extended period has never been conducted,
even if it were
     conducted, it would nevertheless contain inescapable flaws  which would
stand in the way
     of  permitting cause-effect conclusions.  For example, you may be aware
that the best
     experiments  are  ones that are "double-blind." A "blind" experiment is
one in which the
     subjects  do  not know what experimental  condition they are in -  they
might not know, for
     example, whether the pill they are swallowing contains a curative drug,
or only a
     placebo. In  our  alcohol experiment, they  would  not know whether the
liquid they were
     drinking was wine,  or only  some  wine-colored and wine-flavored water
that had been
     sealed in wine bottles. Already, we see  the impossibility of  our wine
experiment being
     even so much as blind. Just about every subject in  our wine experiment
would
     immediately realize what it was that he  was drinking. Tinted  water is
clearly
     distinguishable  by its  appearance and taste and effect from  wine.  A
blind wine
     experiment,  then, is  an  utter  impossibility. Most subjects would be
able to quickly
     infer approximately what  experimental condition they had  been  placed
into.

     A "double-blind" experiment  would  be one in which neither the subject
nor the
     experimenter knew what  experimental  condition  any particular subject
was in. For
     example,  the experimenter  hands the subject  a  capsule, but does not
himself know until
     the experiment is over whether that capsule contains a curative drug or
only a placebo.
     In our alcohol experiment, a double-blind  experiment would involve the
experimenter
     monitoring the life and health of  each subject,  but  only  after  the
experiment was over
     opening up  the  sealed envelope  to  find out how  much  alcohol  that
subject had been
     consuming over the past 30 years. Utterly impossible as well.

     The  reason  that the double-blind  requirement  is essential  is  that
without it,
     confounding factors appear  that might be  responsible for any observed
longevity
     effects.  For   example,   subjects   aware   that   they   are   in  a
large-alcohol-consumption group
     would also tend  to realize that such  alcohol consumption  might  harm
them, and so they
     might  attempt  to  compensate  by taking  vitamin pills,  not smoking,
upgrading their diets,
     exercising,  and so  on.  Or,  they might  start  eating fats prior  to
drinking alcohol, in
     order to  coat their stomachs  and  slow the absorption of the alcohol.
They might do a
     large number of  things.  What  is important is  that the  knowledge of
one's experimental
     treatment can lead  to one or more changes in behavior, and that  it is
these unintended
     changes,  and  not  the wine  consumption  itself,  that  could  affect
longevity, either in one
     direction or the other.

     Or,  here is a  particularly plausible confounding  that  might appear.
Imagine that the
     experiment attempts to  control wine drinking, and  no more  than that,
and that subjects
     do  faithfully  follow the  wine  regimen  that  is  imposed  on  them.
Nevertheless, the less
     wine that they were  allowed to drink,  the more  beer and hard alcohol
they would probably
     end  up drinking,  but  which  would  make  the initially equal  groups
unequal on beer and
     hard-alcohol consumption. And so then it would be impossible to tell if
differences in
     longevity should be attributed to differences in  wine consumption,  or
to differences in
     beer consumption, or to differences in hard-alcohol consumption.

     But while  we may choose to  pause and speculate as to what confounding
variables may
     appear, scientific method does not obligate us to  do  so. We know that
confounding
     variables are possible in non-double-blind experiments,  and the number
that we are able
     to imagine is limited only by the time that we allocate to trying. If I
cared to spend
     a  few  hours  thinking  about  it,  I  could  write  several  pages of
possibilities. If I chose
     to spend  a  few  months thinking about  it, I could  write  a book  of
possibilities. I am
     able to  imagine  confounding  variables  either  improving  health  or
impairing it at the low
     end of the alcohol-consumption continuum,  and as well either improving
or impairing
     health at the high end of the alcohol-consumption continuum. Scientific
method does not
     require us  to know for certain what and how many confounding variables
may appear to
     destroy  the  validity  of an  experiment  which  is  not double-blind;
rather, scientific
     method assures us that  it is so likely that  one or  more  confounding
variables will make
     their  appearance  in  a  non-double-blind  experiment,  that  such  an
experiment must be
     considered to be fatally defective, and that no cause-effect conclusion
can ever be
     drawn from it with confidence.

     Thus,  no valid experiment  exists.  In short,  we can be sure that  no
experiment has ever
     been conducted to ascertain the effect of long-term alcohol consumption
on longevity,
     and  that  if   such  an  experiment  had  ever  been   conducted,  the
impossibility of its being
     double-blind, or even blind, would render it inconclusive.

     The French Paradox Research
     Must Have Been Correlational

     But  if  the  data  featured  in  your  60  Minutes  broadcast  was not
experimental, then what
     was it?  It  must, by default, have been correlational. That is, rather
than subjects
     being  assigned randomly to groups and being required to  drink a given
volume of alcohol
     each day, it must have been merely observed what volume of alcohol they
chose to drink
     each day.

     Alcohol consumption would  be measured by self-report. Well, it is  not
quite true that
     the  experimenter  would  observe what  volume  of alcohol his subjects
drank daily. It
     would  be  impractical to follow subjects around and  actually  see how
much alcohol they
     consumed in restaurants,  in bars, in  their homes. Much more likely is
that every once
     in  a long while,  the  subjects would be mailed a questionnaire asking
them to report how
     much alcohol  they had  been drinking lately.  The inability to measure
alcohol
     consumption  directly  is already  a  weakness  -  subjects  might  not
remember accurately how
     much they had been drinking, or they might experience some  pressure to
distort how much
     they had been drinking either upward or downward. However, this is  not
at all the big
     weakness  that  I  want to  bring out, so let us  get to  that  without
further delay.

     We  have already seen that  random assignment guarantees  pre-treatment
equality on all
     dimensions.  I  first  recapitulate that  in the  case  of  the  random
assignment of subjects
     to groups  in an experiment, we  were guaranteed  that  the subjects in
each group would be
     initially equivalent  on  every conceivable  dimension. The  larger the
random groups, the
     closer to being precisely  equal on every  conceivable dimension  would
they become. Thus,
     in  a  properly  designed  and executed  double-blind  experiment,  any
differences that
     subsequently  arose between groups would  have  to be attributed to the
different
     treatments that the experiment had  administered to them - for example,
if some groups
     lived longer than others,  nothing else would be able to  explain  this
except that some
     groups had consumed a different volume of wine than others.

     Natural   assignment  guarantees  pre-treatment   inequality  on   many
dimensions. But in a
     correlational study, subjects are not assigned to groups randomly, they
assign
     themselves  to groups naturally. A subject who is in  a no-wine  group,
for example, is
     one  who has  himself decided that  he  does not  drink wine. Thus, the
groups are referred
     to not as randomly constituted,  but as naturally  constituted,  as  if
nature had come
     along and  assigned  each subject to one of the  groups. Now here comes
the really
     important   part.   It   is   that    experience   teaches    us   that
naturally-constituted groups are
     capable  of differing from each other on every  conceivable  dimension,
and are highly
     likely  to  differ  from  each  other  substantially  on  a  number  of
dimensions. In other
     words,  people who  drink no wine  are likely to differ from people who
drink several
     glasses of  wine in many ways. Perhaps the  non-drinkers will have more
females, and the
     drinkers  will have more males - or perhaps the  opposite. Perhaps  the
drinkers will be
     older  or  younger.  Perhaps  the  drinkers will be richer  or  poorer.
Perhaps the drinkers
     will tend to be single and the teetotallers tend to be married, or vice
versa.
     Differences  may  readily  be  discovered  in  height,  in  weight,  in
education. Differences
     could  quite  plausibly  be  discovered  in  smoking, in drug  use,  in
exposure to industrial
     pollutants, in diet. People who  drink will  tend to live in  different
parts of the city
     from  people  who  don't  drink.  People  who  drink  may  watch   more
television, use microwave
     ovens more, spend more time breathing automobile exhaust - or less.  As
people of
     different ethnic backgrounds, or religions, or  races  drink  different
amounts, it follows
     that  people  who  drink  different  amounts  will  differ   in  ethnic
background, in religion,
     and in race.

     One  can speculate  about thousands of  ways  in which  drinkers  could
differ from
     teetotallers, and if one actually  examined two such groups,  one would
find a few
     dimensions  on  which such extraneous  differences were large,  several
dimensions on which
     such  extraneous  differences  were moderate,  and  a  large  number of
dimensions on which
     such extraneous differences were present but small. The hurdle that the
correlational
     researcher is never able to overleap is that given that he is unable to
look for every
     conceivable difference, he will never know all the ways in which his
     naturally-constituted groups did indeed differ from each other.

     Natural  groups may eat different  amounts of broccoli. And so then, no
cause-effect
     conclusion will ever  be  possible from a  correlational study.  If the
moderate drinkers
     happen  to live longer, we will never be able  to conclude that this is
caused by their
     moderate drinking, because it might be caused by how close they live to
high-voltage
     lines or how often they wash their hands or how far they drive to  work
or how much
     toothpaste they  swallow or  how much they salt their food or how close
they sit to their
     televisions or how many pets they keep or whether they sleep with their
windows open or
     whether they finish their broccoli. In an experiment, random assignment
of subjects to
     groups guarantees equality on all such extraneous dimensions, and  this
makes
     cause-effect conclusions  possible. In  a correlational study,  natural
assignment of
     subjects  to  groups  guarantees  inequality on  many  such  extraneous
dimensions, and this
     makes cause-effect conclusions impossible.

     Correlation  does not imply causality. Every textbook on  statistics or
research
     methodology  underlines this  same  caveat, captured in the  expression
"correlation does
     not imply causality," which  warns that from correlational  data, it is
impossible to tell
     what  caused  what.  Science  has developed only  a  single method  for
determining what
     caused what -  and that method  is the experiment.  No  experiment,  no
cause effect
     conclusion  - it's that simple. Given correlational data,  furthermore,
there is no way
     of extracting cause-effect conclusions  by more subtle or more advanced
analyses - no way
     of equating  the  groups statistically,  no way of matching subjects to
achieve
     statistically the pre-treatment  equality  that is needed  to arrive at
cause-effect
     conclusions. Advanced methods of analyzing correlational data do exist,
and are used by
     naive researchers, and  to  the layman may appear  to be effective, but
the reality is that
     all are fatally flawed, all have been demonstrated in the literature to
be ineffective
     and to lead to inconclusive  results.  The bottom line is that there is
no way to extract
     cause-effect conclusions from correlational data.

     You overlooked that the causal direction might be reversed. In the case
of The French
     Paradox  finding,   I  can   readily   see   a  plausible   alternative
interpretation as to how the
     observed  data  could have arisen.  The  data  do seem to show that  as
drinking declines
     from a high to a moderate level, longevity increases. This accords with
the notion that
     alcohol  is  toxic,  and  that  its   effects  are  deleterious.   What
constitutes The French
     Paradox, however, is that when one goes even farther along the drinking
continuum from
     moderate  drinking all the way down  to no drinking at all, instead  of
longevity
     increasing still higher, the opposite happens - longevity shrinks.

     What  distinguishes the  scientifically-trained  mind from that of  the
layman in this case
     is  that  the layman thinks  of a single interpretation, and seizing on
that as the only
     one possible, stops thinking. That is, the layman thinks "Drinking  not
at all is
     unhealthy,  therefore  I  can  improve  my  health  by  drinking."  The
scientifically-trained
     mind, in contrast, recognizes that in correlational data a large number
of
     interpretations is possible, acknowledges the first interpretation that
springs to mind
     as one among the many that are possible, and  keeps looking,  and keeps
finding, a number
     of  alternative   interpretations,  and  ultimately   acknowledges  the
impossibility of
     choosing among them.

     As illustrated in my own case. Specifically, I happen to find myself in
a
     naturally-constituted zero-alcohol group. That is, I drink not at  all,
or very close to
     not at all. There is a reason for this, and that is that the effects of
alcohol upon me
     are toxic. Mainly, I get splitting headaches, even from  the  ingestion
of small amounts
     of alcohol, particularly if the alcohol  comes in the form  of wine.  I
take this to mean
     that my constitution  is weak,  that  I am  unable  to process  alcohol
efficiently, that I am
     unable to detoxify  my body of alcohol the way that others can, that my
body chemistry is
     not  up to  par. In other words, I am unwell, and as a result  I do not
drink.

     Please  mark  well  what  I  have  just  done  -  I have  reversed  the
cause-effect conclusion
     that  you  had  come  to.  You  concluded  that   not  drinking  causes
deteriorated health, but
     what I  am  proposing  to you at the moment is that deteriorated health
can cause not
     drinking. The  insight that  I  offer you  is  that when  we  observe a
correlation, we don't
     know what caused what, and one of the possibilities to be considered is
that the causal
     direction may be the opposite of our first impression, that a situation
in which we
     first  conjectured  that  A  causes B  may prove  upon  more thoughtful
examination to be a
     situation in which B really causes A. In short, it may be the case that
people who are
     destined not to live as long as others  tend to find  themselves unable
to drink alcohol.
     That's all that the French Paradox may have discovered, and  that's not
a very good
     reason for  anybody to follow your recommendation  to go out and  start
drinking.

     Common sense alone invalidates The French Paradox  conclusion. In other
contexts, a
     correlation  being misinterpreted to mean that drinking promotes either
health or
     longevity will  be obviously laughable. For example, a  researcher  who
observes that
     hospitalized patients  don't drink will not conclude  that teetotalling
causes
     hospitalization. Or, a researcher who  visits  death row  and discovers
that the inmates
     don't drink and do have short life expectancies  will not conclude that
teetotalling
     shortens life. In such examples, anyone with a modicum of  common sense
instantly
     recognizes that a correlation between zero  wine intake and either poor
health or short
     life does not mean that zero wine  intake causes either  poor health or
short life. All
     that is required to recognize the invalidity of your conclusion  in The
French Paradox is
     to apply this same common sense to an only slightly more subtle case.

     Are there not other studies? Undoubtedly there exist in  the literature
a large number of
     studies that have some less direct bearing  on the question that we are
discussing, and
     many of these studies will be genuine experiments which do permit cause
effect
     conclusions.  I am  thinking  in  particular  of  experiments  that may
demonstrate that
     ingredients  found  either  in  grapes  or  in   wine  have  a  certain
physiological effect. With
     respect to such  other studies, I make the following  observations: (1)
Your chief
     conclusion  was  based not  on  such  experiments, but  on one or  more
correlational studies.
     (2)  An  experiment in which subjects ingest an ingredient of grapes or
of wine may
     witness a certain effect, even while actually eating grapes or drinking
wine produce a
     different  or  an  opposite effect.  This could happen because in whole
grapes or in real
     wine, the ingredient with the beneficial effect could be offset by some
other ingredient
     which has a harmful effect,  as by pesticides or nitrates that might be
found  in  wine,  or by the  alcohol  itself  in wine.  Unless an experiment
actually has subjects drinking
     wine,  no  conclusions  concerning drinking wine are  possible.  (3) An
experiment
     demonstrating a physiological effect of something ingested is likely to
be of short
     duration, and  is  not  likely  to  measure  the effect  on  longevity.
However, demonstrating
     a physiological effect that appears to be beneficial (say a  heightened
level of HDL, as
     mentioned  by  Kim Marcus above)  is  not  the  same  as  demonstrating
increased longevity,
     since  the  relation  between  the  observed  effect  and longevity  is
speculative.

     In short,  the only research that can prove that  prolonged drinking of
three to five
     glasses of wine per day can  extend life is the non-feasible experiment
that we have
     already  discussed  above  in which  subjects  are  required  to  drink
different amounts of
     wine over an extended  period of time,  and  the effects  on  longevity
noted.

     The Harm That You May Have Done.

     What the above reasoning leads us  to, then, is  that  you were without
justification for
     promoting the conclusion  that you did - that  drinking  three to  five
glasses of wine each
     day extends life.  Quite possibly, your conclusion had  the  effect  of
increasing the
     consumption  of  alcoholic beverages, particularly wine, and  possibly,
the effects of this
     increased consumption have been uniformly bad.

     These  may be among the damaging effects of  your  advice. The level of
alcohol
     consumption that you advocate  slows reaction times and interferes with
coordination and
     impairs judgment, and therefore invites accidents. Certainly no airline
pilot would be
     permitted  to consume a  fraction of your recommended daily  intake and
still be allowed to
     fly,  and certainly every driver should recognize  that  he  is putting
himself at risk
     drinking as  much as  you advocate.  We recognize the  damage that your
advice may have
     inflicted when we  take  into account that  except for  infants and the
aging, accidents are
     the leading cause of death.

     The level of alcohol consumption that you advocate  interferes with, or
makes quite
     impossible,  difficult  mental  work. Thus,  a  university student  who
follows your advice
     and has a couple of glasses of wine with his dinner is finished for the
day - he might
     as well head out to a pub after that, because he will find his calculus
homework quite
     incomprehensible. A chemistry professor who follows your advice and has
a couple of
     glasses of wine with his lunch will find himself making mistakes as  he
tries to lay out
     the electron configuration of aluminum  for his class  - he  had better
find some simpler
     topic to treat in that lecture if he doesn't  want to embarrass himself
in front of his
     students. A lawyer arguing  a complex case who follows your  advice and
has a couple of
     glasses of wine with  his lunch will find himself losing the  thread of
his argument in
     court  - he had better let  his junior take over  that  afternoon if he
wants to maintain
     his reputation.

     The level of alcohol  consumption that  you advocate may damage health.
The level of
     alcohol consumption that you advocate possibly saps energy and depletes
motivation,
     possibly leads  to  more time spent  in  small talk and  in  television
viewing, and less in
     productive work  and creative effort. Undoubtedly, the level of alcohol
consumption that
     you advocate  promotes outright alcoholism. Yours has been a call based
on
     pseudo-science to abandon  sobriety and embrace intoxication - hardly a
direction that
     American culture needs to be pushed in.

     The French Paradox and The Ugly Face  of  Freedom were  equally flawed.
And to return to
     the comparison  of your 23Oct94 broadcast The  Ugly Face of  Freedom to
your 5Nov95
     broadcast The French Paradox, I  do  see  a striking parallel. In  both
cases, you didn't
     know  what you  were  talking  about,  but  stepped forward and  talked
anyway. Given that you
     had  not  studied  the subjects  to which you addressed yourself, given
that you had not
     thought about them, given  that you were capable of nothing better than
passing along the
     most     superficial,     man-in-the-street,     off-the-top-of-my-head
conclusions, the truly
     remarkable thing is that you would have the arrogance to think yourself
worthy of
     standing up in front of  tens  of millions  of people  and telling them
what was your
     opinion. Yet  that is what you did, and in each case, you got it wrong.
Your many
     conclusions in these two broadcasts ranged from totally opposite to the
truth to totally
     unsupported  by  the  evidence.  The Ugly Face of Freedom for which you
will always be
     remembered in the  Ukrainian community was wrong  and destructive.  The
French Paradox -
     which   judging  from  its  Internet  prominence  appears  to  be  your
best-remembered broadcast
     among your total audience - was also wrong, and also destructive.

     A   word  concerning  self-help.  If  you  yourself  subscribe  to  the
prescription of drinking
     three to five glasses of wine each day, then I would recommend that you
attempt to break
     yourself of the habit, and substitute for the many hours of inebriation
thus avoided
     some sober study. Had you substituted for many hours of inebriation the
sober reading
     of history, you might have spared yourself the fiasco of The  Ugly Face
of Freedom. Had
     you  substituted  for  many hours  of inebriation  the sober  study  of
scientific method, you
     might have spared yourself  the  fiasco  of The French Paradox. Perhaps
you have no more
     than  to  look at  these two pratfalls in  your own  career  to see how
damaging is the effect
     of making a habit of indulging in alcohol.

     Disclosure  would be  a step toward restoring professional credibility.
As enthusiasm for
     your French Paradox broadcasts  seems to have its  source in  the  wine
industry, and as
     your integrity has been brought into question on the matter of The Ugly
Face of Freedom,
     I  wonder if your professional standing  would  not be enhanced by your
assuring 60 Minutes
     viewers  that you have received no benefits  from  the wine industry in
gratitude for the
     increased sales that  your French  Paradox  broadcasts have brought it.
The absence of
     such an assurance will invite some 60 Minutes viewers to  construe your
French Paradox
     broadcasts more as infomercials than as investigative reporting.



     Lubomyr Prytulak

     cc:  Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don  Hewitt, Steve Kroft, Andy  Rooney,
Lesley Stahl, Mike
     Wallace.






     HOME  DISINFORMATION  PEOPLE  SAFER < Safer  Safer  > 1553  hits  since
26Apr99

     Morley Safer Letter 8 26Apr99 One out of 40 escaped shooting

     It  looks  very much, Mr.  Safer, as if on your 60 Minutes broadcast of
23Oct94, The Ugly
     Face  of   Freedom,  your  chief   witness   testifying  to   Ukrainian
collaboration with the Nazis
     was himself a war criminal of substantial proportions, a former Gestapo
agent with the
     blood of many on his hands, perhaps much of it Jewish blood.


     April 26, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     I bring  to your attention the following excerpt  from an article by L.
A. Ruvinsky
     published in the Ukrainian Historical Journal in 1985:

     After the end of the Second World War, the former head of the Lviv
     Gestapo, P. Krause, replying to a question put by the writer V. P.
     Bieliaev, testified: "If on our side, in the Gestapo, there had not
     worked several agents from among the Zionists, we would never have been
     able to capture and destroy such a large number of Jews, who were
     living under false documents and assumed names." For example, in July
     1941, Zionist Simon Wiesenthal, together with 39 other representatives
     of the Lviv intelligentsia, found himself in prison. Somehow, as a
     result of a "mysterious confluence of circumstances" all the arrested
     except for himself were shot, and he was freed. It is not surprising
     that after this, this Zionist provocateur became a regular Nazi agent.
     Polish journalists have established this as an indisputable fact. That
     is why the Hitlerites did not throw Wiesenthal into prison, which he
     frequently confirms, but rather sent him there to organize subsequent
     provocations. Evidently he was not lying when he said that he passed
     through 5 Nazi prisons and 12 prison camps. In any case, it is not
     difficult to imagine how many innocent victims are on the conscience of
     this impenitent Zionist provocateur. It is such loathsome services for
     the Fascist killers that were performed in the Yanivsky concentration
     camp, in which people of various nationalities found themselves -
     Ukrainians, Poles, and Jews.

     L. A. Ruvinsky, The criminal conspiracy of Zionists and Fascists on the
     eve of, and during the years of, the Second World War, Ukrainian
     Historical Journal, 1985, No. 9, pp. 99-109, p. 105, translated from
     the Ukrainian by Lubomyr Prytulak.


     The above  statement, by itself, is certainly insufficient to establish
that Simon
     Wiesenthal passed  the war years as a  Gestapo agent. However, it is  -
even by itself -
     sufficient to  lead an investigative journalist  to ask Mr.  Wiesenthal
certain questions:

     (1) Was Simon  Wiesenthal in fact arrested along with 39  other members
of the Lviv
     intelligentsia?

     (2) Was Simon Wiesenthal the only one of the 40 who avoided execution?

     (3) Did  Simon  Wiesenthal pass through  5 Nazi  prisons and  12 prison
camps?

     (4) How could Simon Wiesenthal have avoided execution, and how could he
have passed
     through so many Nazi institutions, unless he had  agreed  to serve as a
Gestapo agent?

     Had you asked  Mr. Wiesenthal any such  questions  in your  60  Minutes
broadcast of
     23Oct94, The Ugly Face  of Freedom, you would  have taken a step toward
digging
     underneath the surface, a step of the sort that some 60 Minutes viewers
have come to
     expect as standard from investigative journalists.

     I  bring  to your  attention  further  that  the  above quotation  from
Ruvinsky is not the
     only reason that we have for thinking  that  Simon Wiesenthal may  have
worked for the
     Gestapo.  Further reasons can be found in my following three letters to
Simon
     Wiesenthal:

     (1) 15Dec94 in which I ask Simon Wiesenthal, among other things, why he
kept detailed
     notes  on  the  Polish  partisans who  were sheltering him,  and why he
allowed these notes
     to be captured by the Nazis.

     (2) 14Aug97 in which I ask Simon  Wiesenthal why the Nazis allowed him,
a Jew and
     supposedly a prisoner, to keep two pistols.

     (3) 28Aug97 in which  I ask Simon Wiesenthal why, where other prisoners
were shot upon
     being recaptured following their escape, he  was instead relieved  from
work and put on
     double rations.

     It looks  very much, Mr.  Safer, as if on your 60  Minutes broadcast of
23Oct94, The Ugly
     Face   of  Freedom,  your  chief   witness   testifying   to  Ukrainian
collaboration with the
     Nazis  was himself a  war criminal of substantial proportions, a former
Gestapo agent
     with the blood of many on his  hands, perhaps much of  it Jewish blood,
and who may have
     used  your  interview with  him  to cast blame  on Ukrainians so  as to
deflect attention
     away from his own guilt.

     If this blunder of yours is allowed to stand, then  it threatens in the
end to be
     remembered  as your chief legacy to 60 Minutes.  Would it not be better
to finally break
     your long silence and by embracing truth to make some attempt to redeem
your
     reputation?



     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley,  Jeffrey Fager,  Don Hewitt,  Steve Kroft, Andy Rooney,
Lesley Stahl, Mike
     Wallace, Simon Wiesenthal.






     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 979 hits since 15May99

     Morley Safer Letter 9 15May99 Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

     But in the meantime, those who come too  near  to the  truth concerning
what happened to
     Volodymyr Ivasiuk  have  been  the  victims  of  an  unusual number  of
accidents. One man's
     wife  unexpectedly hangs herself,  another  man  throws himself from  a
balcony, still
     another  drowns, yet another falls under  the  wheels  of a car.... But
remember, butchers,
     God's punishment will descend even upon you!

     May 15, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:


     Who Murdered
     Volodymyr Ivasiuk?

     Volodymyr Ivasiuk is best known as a composer and poet,
     author of the widely popular song Chervona Ruta whose first
     two lines appear below as he wrote them in his own hand,
     which song more than anything else made him beloved
     throughout Ukraine, and even beyond the borders of Ukraine.
     On top of that, Volodymyr was a man of many talents, having
     earned a degree in medicine, and having demonstrated talent
     in art, photography, and cinematography.






     However, having reached his prime
     showing so much promise, it was not
     given Volodymyr Ivasiuk to develop his
     talents further. He was dead at the age
     of 30. To the right is a photograph of
     his funeral procession, attended by
     thousands of mourners despite the
     suppression by the state of the
     publication of information concerning
     his burial, despite official warnings to
     not attend funeral services, and despite
     the calling of Komsomol meetings, which
     carried mandatory attendance, on the
     same day. The magazine Halas, on whose
     information I rely in the present
     letter, states that Rostyslaw Bratun who
     was the first to step forward and speak
     at Volodymyr's funeral lost his job two
     months later. Words spoken at the
     funeral by the Sichko family landed them
     in prison.

     To the right is a second photograph
     showing the statue that was eventually
     erected in Volodymyr Ivasiuk's memory.

     And just how did Volodymyr Ivasiuk meet
     his end? His death certificate which
     appears below states that he died on
     24-27 April 1979 from mechanical
     asphyxiation caused by hanging in a
     noose, and attributes the hanging to
     suicide.








     The details  of Volodymyr Ivasiuk's death, however, do  not support the
official view that
     he killed himself:

     They waited and searched for Volodya for 24 days. Following the
     mysterious disappearance of the composer, the search for him was not
     disclosed to the public, the explanation being given that such an
     announcement would create a disturbance. However, the mass media are
     daily used not only to help locate people, but sometimes even their
     pets. [...]

     It was not until May 18, 1979 that Volodymyr Ivasiuk's body was
     accidentally discovered in the heavy forest near the village
     Briukhovych near Lviv.

     One couldn't bring oneself to believe it. The parents were allowed to
     identify their son only on the following day, even though it was only a
     five-minute walk from the apartment where Volodya lived to the morgue;
     and the identification was conducted with gross violations of law. The
     father was allowed to view the body only after he repeatedly telephoned
     the Oblast Procurator threatening to send a telegram of complaint to
     the General Procurator of Ukraine. The local authorities eventually
     gave in with the exasperated reply: "Take your son home, and look at
     him there at least a hundred years!" His death certificate reported
     that he died 24-27 April 1979 at the age of 30. The cause of death:
     mechanical asphyxiation. Hanging from a noose - suicide. The death
     certificate was issued on May 21, 1979, and even back then, a mere
     three days after the body had been discovered, without any evidence or
     investigation it had been written in black and white that Volodymyr
     Ivasiuk had committed suicide.

     There immediately arises the question that if the composer had indeed
     hung himself on 24-27 April, and was not found until 18 May, whether he
     could have remained hanging from a tree for 21-24 days. Volodya
     weighed 80 kg (176 lb), such that hanging for so long, the noose would
     have cut into his neck to the depth of the bones. Also during May the
     weather was warm and dry. The body would have decomposed during this
     interval, and from it would have emanated an intolerable odour. All
     these substantiating signs were missing, and missing too were the
     autopsy photographs.

     On May 22 of every year let us remember that Volodymyr Ivasiuk became
     another innocent victim of a totalitarian regime.

     M. Masly, Volodymyr Ivasiuk: Light and Shadow of a Legend, Halas
     (Clamor), 3Jun97, pp. 11-12, as translated by Lubomyr Prytulak.

     Halas is a Ukrainian-language magazine which reviews popular music and
     is published in Kyiv. The section commemorating Volodymyr Ivasiuk in
     the 3Jun97 issue was sponsored and supported by Coca Cola Ukraine.


     And truly, the administration hated him while he was alive, and feared
     him once he was dead. Volodya's mother, Sophia Ivanivna Ivasiuk met
     with the first secretary of the Lviv administration, V. Dobryk to plead
     with him to permit a monument to be placed on the grave of her son.
     "The war took from me my father and three brothers. My sister's
     husband did not return from the front," wept the woman, "and now my son
     too has been lost. Do I not after all that have the right to
     consecrate his memory?" In reply, Dobryk (what evil irony that such a
     soulless individual should have a name denoting goodness) pressed a
     concealed button and said in Russian to the lackey who entered, "Take
     that lady out." Following this visit, Sophia Ivanivna Ivasiuk received
     the "insult in the name of Dobryk." She has been in ill health ever
     since.

     Sooner or later will arrive the day when truth will emerge victorious.
     But in the meantime, those who come too near to the truth concerning
     what happened to Volodymyr Ivasiuk find themselves the victims of an
     unusual number of accidents. One man's wife unexpectedly hangs
     herself, another man throws himself from a balcony, still another
     drowns, yet another falls under the wheels of a car.... But remember,
     butchers, God's punishment will descend even upon you!

     M. Masly, Volodymyr Ivasiuk: Light and Shadow of a Legend, Halas
     (Clamor), 3Jun97, p. 12, as translated by Lubomyr Prytulak.


     Mr. Safer, you went to Ukraine determined to come back with a story  of
Ukrainians
     persecuting Russians  and Jews.  You failed  to find any substantiation
for such a story.
     You failed  to  find  any Russian composer and  poet who had been found
hanging in a forest
     under mysterious circumstances. You failed to find any Jewish  composer
and poet who had
     been found hanging  in a forest under mysterious circumstances. And you
were not
     interested in a  Ukrainian composer and poet  who had indeed been found
hanging in a
     forest under  mysterious circumstances. You went to Ukraine  determined
to prove that
     Ukrainians persecute Russians and Jews,  and you reported that story to
tens of millions
     of 60 Minutes viewers despite a lack of evidence, and despite plentiful
evidence that it
     is  Russians  and  Jews  who  persecute Ukrainians, as  they  have done
throughout history.

     In your 23Oct94 60 Minutes broadcast  The Ugly  Face of  Freedom, then,
you sided with the
     strong  against  the weak.  You  sided with the  oppressors against the
oppressed. You
     sided with the butchers against the butchered. You sided with those who
hang composers
     and poets and against Volodymyr Ivasiuk.



     Lubomyr Prytulak

     cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley,  Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.






     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 669 hits since 17May99

     Morley Safer Letter 10 17May99 Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

     It is  conceivable that had you not broadcast The Ugly Face of Freedom,
Volodymyr
     Katelnytsky would be  alive today. And it is all  the more  conceivable
that had you used
     the  opportunity  of your broadcast to defend Ukrainians against  their
oppressors,
     Volodymyr Katelnytsky would be alive today.

     May 17, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     Who Murdered Volodymyr Katelnytsky?



     The death of Volodymyr Katelnytsky

     My source is  a Ukrainskyi Holos (Ukrainian Voice) article mailed to me
by someone that
     knew Volodymyr Katelnytsky. The  citation  that is  hand-written on the
article is "4-20
     August, 1997, p. 1."

     The Ukrainskyi Holos  article  reports that  Volodymyr Katelnytsky  was
tortured to death in
     his apartment  in Kyiv, Ukraine  on  the night  of  7-8  July 1997. His
mother, Lykeria, who
     was 81 years old, was tortured and died before the eyes of her son; her
body was found
     with  21 stab wounds. When  Katelnytsky's  sister tried  to  enter  the
apartment in which
     the crime had been committed, she was roughed  up by Kyiv  police. Some
members of the
     Katelnytsky  family were arrested. The murders  are considered to  have
been politically
     motivated. Volodymyr Katelnytsky's  funeral was  attended  by  some two
thousand mourners.

     The life of Volodymyr Katelnytsky

     Volodymyr Katelnytsky was a professional  journalist. He was  active in
the Ukrainian
     Orthodox Church, Kyiv Patriarchate, was head of  the Brotherhood of St.
Andrej
     Pervozvanyi  in Kyiv,  and supervised the  tour of the  chief cities of
Ukraine by
     Metropolitan Wasyl in May 1993. He was also active politically, serving
as Deputy Head
     of the Ukrainian Christian Democratic  Party.  In Canada and the United
States, he may be
     best remembered for the  role he played as  President of the  Committee
for the Defense of
     John Demjanjuk.

     Also  prominent  among  Volodymyr  Katelnytsky's  activities   was  the
dissemination of a
     Ukrainian version of what happened at Babyn Yar, similar, I believe, to
the version
     advocated   on   the   Ukrainian  Archive.  One  result  of   Volodymyr
Katelnytsky's Babyn Yar
     activities is  that  he was sued  for them by  Jewish organizations  in
Ukrainian court, that
     in  his  defense he brought forward  historical  aerial  reconnaissance
photographs showing
     that none of the activities said to have taken place at  Babyn Yar  was
visible from the
     air -  not visible, that is, were signs of the execution  and burial of
33,771 Jews, or
     the later disinterment and burning of their  bodies. As a result of his
convincing
     defense, the  court  acquitted Volodymyr  Katelnytsky  of  the  charges
brought against him.

     Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

     As we have no direct evidence of who murdered Volodymyr Katelnytsky, we
can only perform
     a  Cui bono? analysis  which  will  at  least tell  us  where  to start
looking. That is, if it
     is  the  case  that  the  three  most  prominent  events  in  Volodymyr
Katelnytsky's life were:
     (1)  that  he  defended John  Demjanjuk, (2)  that he contradicted  the
Soviet-inspired
     Holocaust version of the Babyn  Yar story, and (3) that he was tortured
to death along
     with his mother,  then  it would take a  mental paralysis  with which I
have not as yet been
     seized to refuse to consider the first two of these events as  possibly
having caused the
     third.

     I  don't  accuse  you  of  having  failed   to  cover  the  Katelnytsky
assassination.

     As  you broadcast the Ugly  Face of Freedom  on  23  October  1994  and
Volodymyr Katelnytsky's
     assassination  did not take place until  7-8 July 1997, I  obviously do
not accuse you of
     having failed to cover the Katelnytsky assassination in your broadcast.

     But  I  do  accuse  you  of  having  missed  the  big  story  of  which
Katelnytsky's
     assassination is but one piece.

     However, the persecution and assassination of Ukrainians did  not begin
in 1997. It
     began  hundreds of years earlier, carried right up until your broadcast
in 1994, and
     continued through 1997 to this  day. What I do accuse you of,  then, is
ignoring a
     centuries-long  stream of evidence  attesting  to  the  persecution  of
Ukrainians, and of
     broadcasting instead the story of the persecution of Russians  and Jews
even in the
     absence of evidence. Your investigations  in Ukraine failed  to turn up
anything like a
     story of a prominent Russian activist  being tortured to death  in  his
apartment, whether
     along  with his mother  or alone.  And  your investigations in  Ukraine
failed to turn up
     anything like a story of a  prominent Jewish activist being tortured to
death in his
     apartment, whether along with  his mother  or alone. The story that you
would have been
     able to document, but that  you chose to ignore,  is  that Ukraine is a
nation which is
     ruled by  Russians  and  Jews, and in  which Ukrainians  are  routinely
persecuted and
     murdered.

     And I do accuse you of having helped cause Katelnytsky's assassination.

     But even though you could not  have covered Katelnytsky's assassination
in 1994, you
     could have  in 1994 avoided  giving encouragement to assassins who were
at that time
     plotting  such assassinations. Instead,  you did give  encouragement to
Katelnytsky's
     assassins by demonstrating to them that the world press  can be counted
upon to continue
     broadcasting anti-Ukrainian  calumnies even while Ukrainians were being
victimized in
     their  own land. It is  conceivable that had you not broadcast The Ugly
Face of Freedom,
     Volodymyr  Katelnytsky would  be alive  today. And it is  all the  more
conceivable that had
     you used the opportunity of your broadcast to defend Ukrainians against
their
     oppressors, Volodymyr Katelnytsky would be alive today.




     Lubomyr Prytulak

     cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve  Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.






     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 630 hits since 30Jun99

     Morley Safer Letter 11 30Jun99 Who murdered Vadim Boyko?

     We cannot believe that his death was just pure accident; although it is
reported that
     8,000  people  a  year  in the  former  Soviet  Union die due  to their
television sets exploding,
     we all believe that Vadim would have survived this kind of accident.

     June 30, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     The conclusion  that  you offered in your 23Oct94 60  Minutes broadcast
The Ugly Face of
     Freedom  was  that  Ukraine is  a  place where Jews  and  Russians  are
oppressed by militant
     Ukrainian nationalists, and  where  they are  the targets of  Ukrainian
violence. The
     closest that  you came  to substantiating  this claim  was to broadcast
Rabbi Bleich's
     allegation that an elderly Jewish couple  had  been attacked and robbed
somewhere in
     Western Ukraine. However, this  allegation was devoid of substantiating
detail, and my
     request for specifics (both in my letter  to you  of 24May98, and in my
letter to Rabbi
     Bleich of 23May98) was  answered with silence. I repeat that request to
you now - please
     inform me of the details of this attack, which  minimally would include
the time, the
     place, the names  of the victims, and the address where a police report
is available. If
     you do not have such information, please retract the allegation.

     You must be aware that  I.  M. Levitas, Head  of the  Jewish Council of
Ukraine as well as
     of the  Nationalities  Associations of Ukraine  has questioned  whether
such an attack on
     the  two  elderly  Jews ever  took place.  Levitas's  doubt  was  first
expressed in an open
     letter to you, and I reminded Rabbi Bleich of it in my letter to him of
23May98, of
     which you were mailed a copy. In view  of I. M. Levitas's doubt, and in
view of your and
     Rabbi Bleich's silence in response to  my request for particulars,  the
impression grows
     daily stronger that you and Rabbi Bleich made the incident up.

     The chief purpose of the  present  letter is to  demonstrate to you yet
again that your
     conclusion which  I summarize in my first sentence at the beginning  of
the present letter
     is exactly backward. Ukraine is not a place where Ukrainians attack and
murder, it is a
     place where Ukrainians are attacked and  murdered, as has been the case
for the last
     three hundred years, at least. Below is documented one further instance
in support of
     this conclusion. It is the story of Vadim  Boyko, member of parliament,
and popular
     television  investigative journalist.  I would have  expected that  the
story of Vadim
     Boyko would have appealed  to you, and  for that  reason that you might
have included it in
     any broadcast that you  prepared about Ukraine,  as his life - at least
up to the final
     moments - was not unlike your own:



     February 23, 1992


     Journalist's notebook in Ukraine
     by Marta Kolomayets
     Kiev Press Bureau


     A colleague's tragic death

     "He was a man engaged to a young Ukraine," said  Volodymyr  Yavorivsky,
as
     he bid farewell to Vadim Boyko, who died tragically on February 14, at
     the age of 29.

     Hundreds of mourners crowded into the third floor atrium of the
     Ukrainian State Television and Radio headquarters, tearfully passing
     each other on the steps Vadim so often bounded, rushing to the studios
     where he recorded his popular television programs.

     Now, on February 17, the mourners paid their last respects to Vadik (as
     he was affectionately known), searching for a reason why such a
     promising, talented life was cut short. As slow dirge-like music played
     over the loudspeakers, they filed past the closed coffin, sewn up in
     black cotton and laden with bunches of carnations of all colors.

     At the foot of the coffin stood a black and white photo of the young
     journalist and politician. An enlarged copy of the same photo,
     decorated with a black mourning band, hung above the coffin. To the
     left, the newly adopted Ukrainian national flag, also decorated with
     black bunting, kept guard over its native son. Wreaths from the
     Ukrainian Parliament, co-workers and friends surrounded the coffin.
     Perhaps as a carryover from  the Communist-atheist state  of the  past,
the
     wake of devoid of all Christian symbols and rites.

     Vadim's father sat at the foot of the coffin, numb to the proceedings.
     As a few speakers addressed the crowd, he wiped tears away from his
     weary, red eyes. Vadim's mother was too weak to make the trip from the
     family's home in Svitlovodsk to Kiev.

     Mykola   Okhmakevych,  the  stagnant,  Communist  head   of  the  State
Television
     and Radio, whose removal has been pressed for by both democratic
     deputies and workers of the television station, said a few uninspiring
     words. Often harshly criticized by Vadim and his colleagues, Mr.
     Okhmakevych now spoke of how Vadim had always loved his job. An angry
     mourner, who saw this hypocrisy, cried out: "He loved Ukraine above
     all. He loved Ukraine, say it."

     We all descended the steps with Vadim for the last time. The coffin was
     then placed in a vehicle for Vadim's journey home to Svitlovodsk,
     Kirovohrad Oblast, his final resting place.

x x x

     It has been almost a week now since my phone rang just before midnight,
     on Valentine's Day, February 14. It was my friend and colleague Dmytro
     Ponamarchuk. Yet his voice sounded different.

     "I don't know how to say this, Marta. Vadim Boyko burned to death
     tonight." I could not believe what I was hearing: "What is this, a
     cruel joke?"

     Dmytro, working at the radio station, had been called about a fire at
     Vadim's apartment; the fire department reported that his television had
     blown up. Dmytro arrived at the scene just an hour or so after the
     reported fire, only to find Vadim's body sprawled across the floor,
     burned beyond recognition. There was nothing left of his apartment, a
     dormitory-type dwelling in a building that housed quite a number of
     State television and Radio workers.

     News of Vadim's death spread quickly among fellow journalists - many of
     whom had attended Kiev  State with Vadim, many  of whom worked with him
on
     numerous projects.

     He was an elected democratic deputy from Kremenchuk, Poltava Oblast. He
     had  come from the neighboring  town in Kirovohrad oblast, just  across
the
     Dnipro River, arriving in the capital city of Kiev in the  early  1980s
to
     obtain a college education.

     And from then on, he gained popularity as the founder and host of
     "Hart," one of the first serious investigative shows on Ukrainian
     television, reporting on everything from Chornobyl to Shcherbytsky.

     After he  was elected a deputy  to  the Ukrainian  Parliament in  March
1990,
     he was appointed vice chairman of the standing parliamentary Committee
     on Glasnost and the Mass Media, a job he took very seriously, often
     going to Moscow to discuss problems of disinformation in Ukraine, as
     presented by central television.

     But Vadim never forgot his first vocation - journalism - and he would
     often   join  his   colleagues,   including   a   few  of   us  foreign
correspondents,
     on the press balcony of Parliament during the sessions to give us some
     inside news or highlights of his commission's work.

     He was our friend, and with his death, our circle has been broken. Many
     of us - Ukrainian journalists and foreign correspondents, as well as a
     few of his close friends outside this journalistic fraternity - spent
     last week trying to come to terms with the tragedy that has struck us.

     We cannot believe that his death was just pure accident; although it is
     reported that 8,000 people a year in the former Soviet Union die due to
     their television sets exploding, we all believe that Vadim would have
     survived this kind of accident.

     We have gone through the story over and over. Most of us saw him in
     Parliament  on  Wednesday afternoon; he was excited and  invigorated by
new
     opportunities: he was applying for a National Foundation internship for
     the spring in Washington, D.C., he was going to travel on business with
     Ukraine's deputy prime minister. His dancing blue eyes were smitten
     with the possibilities of new TV shows and programs in an independent
     Ukraine.

     None of us saw Vadim in Parliament on Thursday or Friday, February
     13-14; he missed a few meetings he had scheduled on Friday.

     Currently, there are many rumors flying around Kiev surrounding Vadim's
     death, based on political, business and personal motivations.
     Parliamentary committees have promised to work on an investigation,
     although no special committee has been formed to investigate what many
     democratic deputies, among them Les Taniuk and Stepan Khmara, have
     labelled as murder. Some speculate that Vadim's TV work in Chornobyl
     may have triggered an early death...

     On Friday, February 14, Nezavisimaya Gazeta (Independent Newspaper) in
     Moscow ran an interview with Vadim on journalists' responsibilities and
     cooperation between Moscow and Kiev.

     "At this time, we (referring to Russian and Ukrainian journalists) can
     be friends, if we are honest to the end. We are currently living in a
     commonwealth, the root of the word is found in the word "druh,"
     friend... We will never become true friends, until we journalists
     understand that we are the ones who can, who have the responsibility to
     stop our peoples from total degradation, from the catastrophe that can
     occur between our peoples," he said. "If we cannot prevent this we stop
     being journalists. We will become persons who today do their work and
     tomorrow, one by one, are destroyed."

     Vadim's deep sense of responsibility, his courage and commitment to the
     truth will always be admired by his friends and colleagues. And we are
     all committed to learning the truth.

     Given the suspicious circumstances surrounding his death, I can only
     hope that his last interview prophecy did not become self-fulfilling.



     Mr. Safer, you  travelled to Ukraine looking for stories of persecution
and violence
     against  Jews  and Russians, you failed  to find  the evidence, but you
broadcast the story
     anyway.  All the while, you were surrounded by stories  of  persecution
and violence
     against Ukrainians,  but that  plentiful evidence you ignored. In other
words, you went
     to Ukraine not  to discover its reality, but to confirm your prejudice.
You played the
     role  not of journalist,  but of propagandist. Given the opportunity to
make a
     contribution toward protecting the lives of  journalists in  Ukraine by
broadcasting the
     story of Vadim Boyko, you declined. Showing anything on 60 Minutes that
might win
     sympathy for Ukrainians was contrary to your plan.

     Had you  managed  to find a Jewish  member of parliament and television
broadcaster who had
     died in Ukraine under mysterious circumstances, then you would have had
one small piece
     of  evidence for the anti-Ukrainian conclusions that  you  offered. Had
you managed to
     find a Russian member of  parliament and television broadcaster who had
died in Ukraine
     under mysterious circumstances, then you would have had one small piece
of evidence for
     the  anti-Ukrainian  conclusions that you  offered.  However, you found
neither of these
     things.  In Ukraine, death  under mysterious circumstances is  reserved
for prominent
     Ukrainians, which conclusion you had no interest in broadcasting.

     Below, I identify four incidents which I have brought to your attention
either in three
     earlier  letters, or  in the present one. Although the first two  cases
occurred before
     your broadcast of 23Oct94, and the second two occurred after, all serve
to support the
     conclusion that within today's  Ukraine,  it is Ukrainians who are  the
targets of
     violence:

     Date of my letter
     Subject of my letter
     Date of Attack
     Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of
Freedom
     15May99
     Who murdered Volodymyr Ivasiuk?
     April 1979
     30Jun99
     Who murdered Vadim Boyko?
     February 14, 1992
     Violence  that you might have caused  by  your 23Oct94 The Ugly Face of
Freedom
     09Apr99
     Who blew the hands off Maksym Tsarenko?
     Summer 1995
     17May99
     Who murdered Volodymyr Katelnytsky?
     July 7-8, 1997



     As  the  first two  of the above attacks occurred prior to your 23Oct94
broadcast, then
     your fault is that  you neglected to report them. And as the second two
attacks occurred
     after  your 23Oct94 broadcast, then  your  fault is  that  you may have
helped cause them.
     That  is, your 23Oct94 broadcast, The  Ugly Face  of Freedom, served to
demonstrate to
     Ukraine's assassins not only that violence against  Ukrainians would go
unreported in the
     world  press,  but  also  that  even  as  Ukrainians  continued  to  be
butchered, the world press
     would  portray them - the victim Ukrainians -  as  themselves butchers.
You did not
     yourself wield any knife or pull any  trigger or tighten  any  garotte,
but you informed
     those that were predisposed to do so that they might expect impunity if
they did. For
     this reason, I consider you  to have blood on your hands,  some  of  it
Maksym Tsarenko's,
     and some of it Volodymyr Katelnytsky's.




     Lubomyr Prytulak

     cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don  Hewitt, Steve Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.





     HOME  DISINFORMATION  PEOPLE SAFER  < Safer  Safer >  1302  hits  since
01Jul99

     Morley Safer Letter 12 01Jul99 Who murdered Borys Derevyanko?

     The  plainest  moral to be drawn from the Derevyanko-Hurvits  story  is
that when a
     muckraking Ukrainian editor takes on  a corrupt  Jewish politician, the
Ukrainian editor
     ends up dead.

     July 1, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     The Committee to Protect Journalists described the contract  killing of
Ukrainian editor
     Borys Derevyanko thusly:

     Borys Derevyanko, Vechernyaya Odessa
     Date of Death: August 11, 1997
     Place of Death: Odessa

     Derevyanko, editor in chief of Vechernyaya Odessa, a popular and
     influential thrice-weekly newspaper, was fatally shot at point-blank
     range on his way to work on the morning of August 11 near the Press
     House, where the newspaper's offices are located. Colleagues believe
     the killing of Derevyanko, who was editor of Vechernyaya Odessa for 24
     years, was related to the newspaper's opposition to the policies of
     Odessa's mayor. The chief regional prosecutor declared the murder a
     contract killing and launched an official investigation. Local
     authorities announced in September that they had arrested a suspect,
     described as a professional assassin, who confessed to killing
     Derevyanko, but they gave no details about his confession.


     I would add that the Odessa mayor which  the above  account neglects to
name was the
     corrupt  Eduard  Hurvits,  who was  particularly  threatened  by  Borys
Derevyanko's opposition
     because of municipal elections that were coming up in 1998. The comment
concerning the
     arrest  of  an  assassin gives  a misleading  impression  -  in today's
Ukraine, contract
     killings are never solved, and those who order them are never punished.

     Today,  Borys Derevyanko is  dead,  and Eduard Hurvits,  barred by  his
corruption from
     holding the office of mayor of Odessa, continues his criminal career as
a member of the
     Ukrainian  parliament. Photographs  of Derevyanko and Hurvits are shown
below:



     Newspaper editor
     Borys Derevyanko
     Odessa Mayor
     Eduard Hurvits


     The  table which  I  began in  my letter  to you  of 30Jun99 can now be
elaborated with
     another entry:

     Date of my letter
     Subject of my letter
     Date of Attack
     Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of
Freedom
     15May99
     Who murdered Volodymyr Ivasiuk?
     April 1979
     30Jun99
     Who murdered Vadim Boyko?
     February 14, 1992
     Violence that you might  have caused  by your 23Oct94 The Ugly Face  of
Freedom
     09Apr99
     Who blew the hands off Maksym Tsarenko?
     Summer 1995
     17May99
     Who murdered Volodymyr Katelnytsky?
     July 7-8, 1997
     01Jul99
     Who murdered Borys Derevyanko?
     August 11, 1997



     As  the conclusion of your 23Oct94  60 Minutes story, The Ugly  Face of
Freedom, was that
     Ukraine is a place  in which Ukrainians practice violence against Jews,
it is highly
     relevant  that  Borys  Derevyanko is  Ukrainian and  Eduard Hurvits  is
Jewish. You went to
     Ukraine looking  for evidence of Ukrainians harming Jews, you failed to
find such
     evidence, but you broadcast your conclusion anyway. The true story that
you would not
     broadcast,  and that was  readily  documentable, is that  Ukraine  is a
place in which Jews
     harm  Ukrainians.   The   plainest  moral   to  be   drawn   from   the
Derevyanko-Hurvits story is
     that when  a  muckraking Ukrainian editor  takes  on  a corrupt  Jewish
politician, the
     Ukrainian  editor ends up dead. That  is the reality of Ukraine. It was
the reality of
     Ukraine  when  you  visited it in  1994, it was the reality  of Ukraine
before 1994, and it
     has been the reality of Ukraine since 1994.

     As  in earlier letters, I fault you for not reporting such incidents as
are in the above
     table that took place before 1994, and I  fault you  for  precipitating
such incidents that
     took  place after  1994. Thus, to  the  blood that  is  already on your
hands, I add the
     blood  of  Borys  Derevyanko.  You  had  the opportunity in  your  1994
broadcast to come out
     on  the side of the victims against the butchers, but  you preferred to
side with the
     butchers  against the victims, and Borys Derevyanko has been one of the
casualties of
     your decision.



     Lubomyr Prytulak

     cc:  Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.






     HOME  DISINFORMATION  PEOPLE SAFER  <  Safer  Safer >  2082 hits  since
04Jul99

     Morley Safer Letter 13 04Jul99 The Wiesenthal-Safer Calumny

     Thus, it is possible that you contributed to Maksym Tsarenko losing his
hands, and to
     Volodymyr  Katelnytsky together  with his mother, and Borys Derevyanko,
losing their
     lives.

     Additional information on the  Lviv massacre can be found in Alfred  M.
de Zayas, The
     Wehrmacht War Crimes Bureau, 1939-1945.

     July 4, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:


     You Broadcast to 30 Million 60 Minutes
     Viewers that in the Days Prior to German
     Occupation, Ukrainians Killed Jews

     In  your 23Oct94  60  Minutes broadcast,  The Ugly Face of Freedom, you
joined with
     Simon Wiesenthal in charging that in the  days preceding the arrival of
German forces
     in June 1941, Lviv Ukrainians killed thousands of Jews:

     SAFER: He [Simon Wiesenthal] remembers that even before the
     Germans arrived, Ukrainian police went on a 3-day killing spree.

     WIESENTHAL: And in this 3 days in Lvov alone between 5 and 6
     thousand Jews was killed.

     [...]

     SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian
     militia, the police, killed 3,000 people in 2 days here.


     Some  60 Minutes  viewers may have been  struck by the observation that
while the 60
     Minutes expert witness - Simon Wiesenthal - claimed that the  number of
Jews killed
     was "between  5 and  6 thousand" in three days,  you  - supposedly  the
neutral
     interviewer  -  chose to reduce  the number killed to "3,000"  and  the
duration of the
     killing to  two days - but without informing the viewer on what grounds
you did so.
     One  wonders  what  reason  you  would  have  had for  undermining  the
testimony of your
     chief - and  only  -  witness. One wonders what  superior authority you
discovered for
     your  revised  statistic,  and why you  did  not  bring  this  superior
authority forward to
     testify  in front of the CBS cameras instead of Simon  Wiesenthal whose
testimony you
     apparently distrusted and chose to contradict. And one wonders that you
could have
     such low regard for the  intelligence  of 60 Minutes  viewers that  you
would broadcast
     discrepant accounts without explaining the discrepancy.




     However, I Can't Find Anyone Else
     Substantiating the Wiesenthal-Safer
     Pre-German Lviv Pogrom

     In my  reading,  I  have  yet  to come  across a single  account  which
supports the
     Wiesenthal-Safer claim of anywhere from 3,000 Jews killed in  2 days to
5,000-6,000
     Jews killed in 3 days in Lviv during the pre-German interval. Had the
     Wiesenthal-Safer pogrom taken place, then it would have been one of the
biggest
     pogroms of the  war, and possibly the very biggest, and thus obligatory
to describe
     in  every history  of the  Holocaust, if  not in every history  of  the
Second World War.
     What I found, in contrast, was statements contradicting the possibility
of the
     Wiesenthal-Safer pogrom, most  notably the following three made by Raul
Hilberg:

     From the Ukraine Einsatzkommando 6 of Einsatzgruppe C reported as
     follows:

     Almost nowhere can the population be persuaded to
     take active steps against the Jews. This may be
     explained by the fear of many people that the Red
     Army may return. Again and again this anxiety has
     been pointed out to us. Older people have remarked
     that they had already experienced in 1918 the
     sudden retreat of the Germans. In order to meet
     the fear psychosis, and in order to destroy the
     myth [...] which, in the eyes of many Ukrainians,
     places the Jew in the position of the wielder of
     political power, Einsatzkommando 6 on several
     occasions marched Jews before their execution
     through the city. Also, care was taken to have
     Ukrainian militiamen watch the shooting of Jews.

     This "deflation" of the Jews in the public eye did not have the
     desired effect. After a few weeks, Einsatzgruppe C complained once
     more that the inhabitants did not betray the movements of hidden
     Jews. The Ukrainians were passive, benumbed by the "Bolshevist
     terror." Only the ethnic Germans in the area were busily working
     for the Einsatzgruppe. (Raul Hilberg, The Destruction of the
     European Jews, 1961, p. 202)


     The Slavic population stood estranged and even aghast before the
     unfolding spectacle of the "final solution." There was on the
     whole no impelling desire to cooperate in a process of such utter
     ruthlessness. The fact that the Soviet regime, fighting off the
     Germans a few hundred miles to the east, was still threatening to
     return, undoubtedly acted as a powerful restraint upon many a
     potential collaborator. (Raul Hilberg, The Destruction of the
     European Jews, 1985, p. 308)


     First, truly spontaneous pogroms, free from Einsatzgruppen
     influence, did not take place; all outbreaks were either organized
     or inspired by the Einsatzgruppen. Second, all pogroms were
     implemented within a short time after the arrival of the killing
     units. They were not self-perpetuating, nor could new ones be
     started after things had settled down. (Raul Hilberg, The
     Destruction of the European Jews, 1985, p. 312)


     Fearing that  substantiation for the  Wiesenthal-Safer Lviv  pogrom did
exist somewhere
     and  that I  had  merely overlooked  it,  I  made  enquiry  to  leading
Holocaust historian,
     Raul  Hilberg,  on  15Sep97. Professor Hilberg  was good enough  in his
reply of 15Dec97
     to outline  for  me  instances that he  knew  of  anti-Jewish  activity
conducted in that
     area at that  time,  and none of these instances gave credence  to  the
Wiesenthal-Safer
     Lviv pogrom.

     Perhaps the most telling piece  of  evidence  that the Wiesenthal-Safer
Lviv pogrom was
     a fabrication  is  unearthed upon trying  to  substantiate it in  Simon
Wiesenthal's own
     writing. In one  place,  Simon  Wiesenthal has the anti-Jewish activity
postdating the
     arrival  of the  Germans, and mentions neither the number of fatalities
nor the
     duration:

     The Ukrainian police ... had played a disastrous role in Galicia
     following the entry of the German troops at the end of June and the
     beginning of July 1941. (Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance,
     1989, p. 34, emphasis added)


     And later  in the same  account, Simon Wiesenthal  does  mention a Lviv
pogrom of three
     day's duration, but again without mentioning the number of  fatalities,
and again
     unambiguously placing it after the German occupation:

     Thousands of detainees were shot dead in their cells by the
     retreating Soviets. This gave rise to one of the craziest
     accusations of that period: among the strongly anti-Semitic
     population the rumour was spread by the Ukrainian nationalists that
     all Jews were Bolsheviks and all Bolsheviks were Jews. Hence it
     was the Jews who were really to blame for the atrocities committed
     by the Soviets.
     All the Germans needed to do was to exploit this climate of
     opinion. It is said that after their arrival they gave the
     Ukrainians free rein, for three days, to 'deal' with the Jews.
     (Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 36, emphasis
     added)


     Also, whereas on your 60 Minutes broadcast you gave the impression that
Simon
     Wiesenthal  was making his appearance  on 60 Minutes in the role of  an
eyewitness to
     the Wiesenthal-Safer  Lviv Pogrom, or at least as  a researcher who had
documented it,
     yet  in  the quotation immediately above, Simon Wiesenthal's use of "It
is said that"
     gives the contrasting impression that he is no more  than passing along
a rumor
     concerning events that he has neither witnessed nor verified.

     In conclusion, the Wiesenthal-Safer story of  a massive pre-German Lviv
pogrom is not
     supported  in historical  writing,  and is even  contradicted by  other
testimony, some
     of  it  leading Holocaust historian Raul Hilberg's, and some of it your
own expert
     witness Simon Wiesenthal's.  Thus, unless you are able  to substantiate
the
     Wiesenthal-Safer pre-German Lviv pogrom, you will invite the conclusion
that it
     never  took place,  and  that your implanting  it into the minds  of 30
million 60
     Minutes viewers constituted an attempt on the part of two individuals -
Simon
     Wiesenthal and yourself - to fabricate a piece of history.



     In Fact, the Consensus Seems to be that in
     the Days Prior to German Occupation, it
     was the NKVD that was Killing Ukrainians

     In  contrast to what  appears  to be  a lack  of  substantiation of the
Wiesenthal-Safer
     story  that in the  days  prior to German  occupation  Ukrainians  were
murdering Jews, I
     do in  my reading keep  stumbling across quite a different story - that
in the days
     prior  to  German  occupation,  it  was  the NKVD  that  was  murdering
Ukrainians. Below
     are 22 such statements.  These  statements  were discovered not through
any systematic
     or  exhaustive  search,  but rather  only  through  casual  reading.  A
systematic and
     exhaustive   search  would  turn  up  a  much  larger  number  of  such
statements.

     In order  to demonstrate that the NKVD  had a general policy of killing
Ukrainians
     prior to  retreating,  of  which the Lviv  massacre  was  but a  single
instance, I include
     descriptions of such killings in several locations.

     "NKVD,"  in  case you are interested,  is an  acronym  for  the Russian
"Narodny
     Komisariat  Vnutrenikh Del," which translates as "National Commissariat
of Internal
     Affairs," and which bland title gives no hint of the NKVD's true role.

     Please note that the block quotation immediately  below is attributable
to Simon
     Wiesenthal,  and  that in it he demonstrates an awareness  of the  NKVD
massacre of
     Ukrainians, such that omitting mention of this massacre on your 23Oct94
60 Minutes
     broadcast,  The  Ugly  Face  of  Freedom,  must  be  considered  not an
oversight, but a
     willful suppression of relevant information:

     (1) Thousands of detainees were shot dead.

     When the German attack came on 22 June the Soviets had no time to
     take with them the people they had locked up. So they simply
     killed them. Thousands of detainees were shot dead in their cells
     by the retreating Soviets. (Simon Wiesenthal, Justice Not
     Vengeance, 1989, p. 35)


     (2) The NKVD burned prisons with prisoners in them.

     While the movement to the East was taking place, the NKVD carried
     out mass arrests and executions, chiefly of Ukrainians - especially
     those who tried to avoid evacuation. In the jails most prisoners
     whose period of imprisonment was more than three years were shot;
     others were evacuated if possible. In several cities the NKVD
     burned prisons with prisoners in them. (Volodymyr Kubijovyc,
     editor, Ukraine: A Concise Encyclopaedia, University of Toronto
     Press, Toronto, 1963, Volume I, p. 878, Vsevolod Holubnychy and H.
     M. wrote this section)


     (3) Succeeded in annihilating some 10,000 political prisoners.

     The Bolsheviks succeeded in annihilating some 10,000 political
     prisoners in Western Ukraine before and after the outbreak of
     hostilities (massacres took place in the prisons in Lviv, Zolochiv,
     Rivne, Dubno, Lutsk, etc.). (Volodymyr Kubijovyc, editor, Ukraine:
     A Concise Encyclopaedia, University of Toronto Press, Toronto,
     Volume 1, p. 886)


     (4) Mainly members of the city's [Lviv's] intelligentsia.

     Before fleeing the German advance the Soviet occupational regime
     murdered thousands of Ukrainian civilians, mainly members of the
     city's [Lviv's] intelligentsia. (Encyclopedia of Ukraine, Volume
     3, p. 222)


     (5) NKVD slaughtered their prisoners en masse.

     The Soviets' hurried retreat had tragic consequences for thousands
     of political prisoners in the jails of Western Ukraine. Unable to
     evacuate them in time, the NKVD slaughtered their prisoners en
     masse during the week of 22-29 June 1941, regardless of whether
     they were incarcerated for major or minor offenses. Major
     massacres occurred in Lviv, Sambir, and Stanyslaviv in Galicia,
     where about 10,000 prisoners died, and in Rivne and Lutsk in
     Volhynia, where another 5000 perished. Coming on the heels of the
     mass deportations and growing Soviet terror, these executions added
     greatly to the West Ukrainians' abhorrence of the Soviets. (Orest
     Subtelny, Ukraine: A History, 1994, p. 461)


     (6) Liquidated with a shot at the scruff of the neck.

     Right after the entry we were shown 2,400 dead bodies of Ukrainians
     liquidated with a shot at the scruff of the neck at the city jail
     of Lemberg [Lviv] by the Soviets prior to their marching off.
     (Hans Frank, In the Face of the Gallows, p. 406)


     (7) The city stank.

     In Lvov, several thousand prisoners had been held in three jails.
     When the Germans arrived on 29 June, the city stank, and the
     prisons were surrounded by terrified relatives. Unimaginable
     atrocities had occurred inside. The prisons looked like
     abattoirs. It had taken the NKVD a week to complete their gruesome
     task before they fled. (Gwyneth Hughes and Simon Welfare, Red
     Empire: The Forbidden History of the USSR, 1990, p. 133)


     (8) Many of them were found mutilated.

     We learned that, before the Russian troops had left, a very great
     number of Lemberg [Lviv] citizens, Ukrainians and Polish
     inhabitants of other towns and villages had been killed in this
     prison and in other prisons. Furthermore, there were many corpses
     of German men and officers, among them many Air Corps officers, and
     many of them were found mutilated. There was a great bitterness
     and excitement among the Lemberg population against the Jewish
     sector of the population. (Erwin Schulz, from May until 26
     September, 1941 Commander of Einsatzkommando 5, a subunit of
     Einsatzgruppe C, in John Mendelsohn, editor, The Holocaust:
     Selected Documents in Eighteen Volumes, Garland, New York, 1982,
     Volume 18, p. 18)


     (9) The killed people in Lemberg [Lviv] amounted to about 5,000.

     On the next day, Dr. RASCH informed us to the effect that the
     killed people in Lemberg [Lviv] amounted to about 5,000. It has
     been determined without any doubt that the arrests and killings had
     taken place under the leadership of Jewish functionaries and with
     the participation of the Jewish inhabitants of Lemberg. That was
     the reason why there was such an excitement against the Jewish
     population on the part of the Lemberg citizens. (Erwin Schulz,
     from May until 26 September, 1941 Commander of Einsatzkommando 5, a
     subunit of Einsatzgruppe C, in John Mendelsohn, editor, The
     Holocaust: Selected Documents in Eighteen Volumes, Garland, New
     York, 1982, Volume 18, p. 18)


     (10) Hardly 20% of Ukrainian intelligentsia has remained.

     Chief of Einsatzgruppe B reports that Ukrainian insurrection
     movements were bloodily suppressed by the NKVD on June 25, 1941 in
     Lvov. About 3,000 were shot by NKVD. Prison burning. Hardly 20%
     of Ukrainian intelligentsia has remained. (Operational Situation
     Report USSR No. 10, July 2, 1941, in Yitzhak Arad, Shmuel
     Krakowski, and Shmuel Spector, The Einsatzgruppen Reports:
     Selections from the Dispatches of the Nazi Death Squads' Campaign
     Against the Jews July 1941-January 1943, Holocaust Library, New
     York, 1989, p. 2)


     (11) The corpses are dreadfully mutilated.

     Location: Lvov
     According to reliable information, the Russians, before
     withdrawing, shot 30,000 inhabitants. The corpses piled up and
     burned at the GPU prisons are dreadfully mutilated. The population
     is greatly excited: 1,000 Jews have already been forcefully
     gathered together. (Operational Situation Report USSR No. 11, July
     3, 1941, in Yitzhak Arad, Shmuel Krakowski, and Shmuel Spector, The
     Einsatzgruppen Reports: Selections from the Dispatches of the Nazi
     Death Squads' Campaign Against the Jews July 1941-January 1943,
     Holocaust Library, New York, 1989, p. 4)


     (12) The prisons in Lvov were crammed with the bodies of murdered
     Ukrainians.

     Location: Zviahel (Novograd-Volynski)
     [...]
     Before leaving, the Bolsheviks, together with the Jews,
     murdered several Ukrainians; as an excuse, they used the attempted
     Ukrainian uprising of June 25, 1941, which tried to free their
     prisoners.
     According to reliable information, about 20,000 Ukrainians have
     disappeared from Lvov, 80% of them belonging to the intelligentsia.
     The prisons in Lvov were crammed with the bodies of murdered
     Ukrainians. According to a moderate estimate, in Lvov alone
     3-4,000 persons were either killed or deported.
     In Dobromil, 82 dead bodies were found, 4 of them Jews. The
     latter were former Bolsheviki informers who had been killed because
     of their complicity in this act. Near Dobromil an obsolete salt
     mine pit was discovered. It was completely filled with dead
     bodies. In the immediate neighborhood, there is a 6X15m mass
     grave. The number of those murdered in the Dobromil area is
     estimated to be approximately several hundred.
     In Sambor on June 26, 1941, about 400 Ukrainians were shot by
     the Bolsheviks. An additional 120 persons were murdered on June
     27, 1941. The remaining 80 prisoners succeeded in overpowering the
     Soviet guards, and fled. [...]
     As early as 1939, a larger number of Ukrainians was shot, and
     1,500 Ukrainians as well as 500 Poles were deported to the east.
     Russians and Jews committed these murders in very cruel ways.
     Bestial mutilations were daily occurrences. Breasts of women and
     genitals of men were cut off. Jews have also nailed children to
     the wall and then murdered them. Killing was carried out by shots
     in the back of the neck. Hand grenades were frequently used for
     these murders.
     In Dobromil, women and men were killed with blows by a hammer
     used to stun cattle before slaughter.
     In many cases, the prisoners must have been tortured cruelly:
     bones were broken, etc. In Sambor, the prisoners were gagged and
     thus prevented from screaming during torture and murder. The Jews,
     some of whom also held official positions, in addition to their
     economic supremacy, and who served in the entire Bolshevik police,
     were always partners in these atrocities.
     Finally, it was established that seven [German] pilots who had
     been captured were murdered. Three of them were found in a Russian
     military hospital where they had been murdered in bed by shots in
     the abdomen. [...]
     [...] Prior to their withdrawal, the Bolsheviks shot 2,800 out
     of 4,000 Ukrainians imprisoned in the Lutsk prison. According to
     the statement of 19 Ukrainians who survived the slaughter with more
     or less serious injuries, the Jews again played a decisive part in
     the arrests and shooting. [...]
     The investigations at Zlochev proved that the Russians, prior
     to their withdrawal, arrested and murdered indiscriminately a total
     of 700 Ukrainians, but, nevertheless, included the entire [local]
     Ukrainian intelligentsia. (Operational Situation Report USSR No.
     24, July 16, 1941, in Yitzhak Arad, Shmuel Krakowski, and Shmuel
     Spector, The Einsatzgruppen Reports: Selections from the Dispatches
     of the Nazi Death Squads' Campaign Against the Jews July
     1941-January 1943, Holocaust Library, New York, 1989, p. 29-33)


     (13) Ukrainians thrown into cauldrons of boiling water.

     Location: Pleskau [Pskov] [...]
     The population is in general convinced that it is mostly the
     Jews who should be held responsible for the atrocities that are
     committed everywhere. [...]
     As it was learned that the Russians before they left have
     either deported the Ukrainian intelligentsia, or executed them,
     that is, murdered them, it is assumed that in the last days before
     the retreat of the Russians, about 100 influential Ukrainians were
     murdered [in Pleskau]. So far the bodies have not been found - a
     search has been initiated.
     About 100-150 Ukrainians were murdered by the Russians in
     Kremenets. Some of these Ukrainians are said to have been thrown
     into cauldrons of boiling water. This has been deduced from the
     fact that the bodies were found without skin when they were
     exhumed. [...]
     [...] Before leaving Dubno, the Russians, as they had done in
     Lvov, committed extensive mass-murder.
     [...] Before their flight [from Tarnopol], as in Lvov and
     Dubno, the Russians went on a rampage there. Disinterments
     revealed 10 bodies of German soldiers. Almost all of them had
     their hands tied behind their backs with wire. The bodies revealed
     traces of extremely cruel mutilations such as gouged eyes, severed
     tongues and limbs.
     The number of Ukrainians who were murdered by the Russians,
     among them women and children, is set finally at 600. Jews and
     Poles were spared by the Russians. The Ukrainians estimate the
     total number of [Tarnopol] victims since the occupation of the
     Ukraine by the Russians at about 2,000. The planned deportation of
     the Ukrainians already started in 1939. There is hardly a family
     in Tarnopol from which one or several members have not
     disappeared. [...] The entire Ukrainian intelligentsia is
     destroyed. Since the beginning of the war, 160 members of the
     Ukrainian intelligentsia were either murdered or deported.
     Inhabitants of the town had observed a column of about 1,000
     civilians driven out of town by police and army early in the
     morning of July 1, 1941.
     As in Lvov, torture chambers were discovered in the cellars of
     the Court of Justice. Apparently, hot and cold showers were also
     used here (as in Lemberg [Lviv]) for torture, as several bodies
     were found, totally naked, their skin burst and torn in many
     places. A grate was found in another room, made of wire and set
     above the ground about 1m in height, traces of ashes were found
     underneath. A Ukrainian engineer, who was also to be murdered but
     saved his life by smearing the blood of a dead victim over his
     face, reports that one could also hear screams of pain from women
     and girls. (Operational Situation Report USSR No. 28, July 20,
     1941, in Yitzhak Arad, Shmuel Krakowski, and Shmuel Spector, The
     Einsatzgruppen Reports: Selections from the Dispatches of the Nazi
     Death Squads' Campaign Against the Jews July 1941-January 1943,
     Holocaust Library, New York, 1989, p.38-40)


     (14) Had their noses, ears, tongues and even genitals cut away.

     F. Fedorenko

MY TESTIMONY

     When the bolsheviks retreated before the German onslaught in
     the Second World War they took care in advance not to leave any
     prisoners behind when the Germans arrived.
     The prisoners were driven, en masse, under heavy NKVD guard
     deep into Russia or Siberia, day and night. Many of them were so
     tired that they could go no further. These were shot without
     compunction where they fell. Terrible things happened then.
     Sometimes, wives recognized their husbands among the evacuees, as
     the prisoners were being driven through the villages. There was
     great despair when they saw their loved ones taken under the
     muzzles of automatic guns, to far, unknown places.
     The villagers took care of those who did not die at once from
     the NKVD bullets, but this was a very dangerous thing to do before
     all the bolsheviks cleared out.
     But the NKVD could not evacuate all the prisoners, there were
     so many arrests, and jails were replenished constantly. In such a
     case the NKVD, before making a hasty retreat, would murder the
     prisoners in their cells.
     I recall that when the Germans came, in the fall of 1941, to a
     little town, Chornobil, on the Prypyat River, 62 miles west of
     Kiev, 52 corpses of recently murdered people, slightly covered with
     earth, were found in the prison yard.
     These corpses had their hands tied at the back with wire; some
     had their backs flayed, others had gouged eyes or nails driven into
     their heels; still others had their noses, ears, tongues and even
     genitals cut away. Instruments of torture which the communists
     used were found in the dungeon of the prison.
     Many of the tortured people were identified because they were
     mostly farmers from the local collectives who had been arrested by
     the NKVD for some unknown reason.
     For instance, one girl (whose name I cannot recall now) from
     the village of Zallissya, a mile and a quarter from Chornobil, was
     arrested because one day she failed to go to dig trenches. All
     were compelled at that time, to dig anti-tank trenches. The girl
     was sick but there was no doctor to examine her and the NKVD
     arrested her, never to return.
     Two days later, when the Germans arrived, she was found among
     the fifty-two corpses. (F. Fedorenko, My Testimony, in The Black
     Deeds of the Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of
     Victims of Russian Communist Terror, Toronto, 1953, pp. 97-98)


     (15) Executed 180 persons.

     Andriy Vodopyan

CRIME IN STALINE

     In this city in the NKVD prison factory the communists executed
     180 persons and buried them in two holes dug in the prison yard.
     The corpses were liberally treated with unslaked lime, especially
     the faces.
     My brother was sentenced to three months in jail for coming
     late to work. After serving 18 days in the factory prison he was
     set free, and a month later was drafted to the Red Army because
     this was in July 1941.
     Later, his wife and my mother found him among the corpses,
     identifying him by the left hand finger, underwear and papers he
     had on him.
     This atrocity came to light when prisoners who remained alive
     were liberated. They had also a very close call. Six days before
     the arrival of the German troops they heard muffled shots.
     The prison was secretly mined by NKVD agents in preparation for
     the German invaders. (Andriy Vodopyan, Crime in Staline, in The
     Black Deeds of the Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of
     Victims of Russian Communist Terror, Toronto, 1953, p. 121)


     (16) Had their breasts cut off.

     Yuriy Dniprovy

INNOCENT VICTIMS

     In the little town of Zolotnyky in the Ternopil region the
     bolsheviks murdered a captain of the former Ukrainian Galician Army
     (UHA) of 1918-1922, Mr. Dankiw, and clerks of the Ukrainian
     cooperative store, the sisters Magdalene, Sophia and Clementine
     Husar from the suburb of Vaha. Clementine and Magdalene were
     tortured in a beastly manner and had their breasts cut off.
     Other people executed at that time were: Slavko Demyd, Yosyp
     Vozny, Vasyl Burbela, Zynoviy Kushniryna, Pavlo Kushniryna and a
     non-commissioned officer of the UHA, Mr. Tsiholsky. (Yuriy
     Dniprovy, Innocent Victims, in The Black Deeds of the Kremlin: A
     White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian Communist
     Terror, Toronto, 1953, p. 122)


     (17) The chopped bones and flesh of the victims fell into the sewers.

P. K.

THE INFERNAL DEVICE OF THE RUSSIAN COMMUNISTS
     (By an eyewitness)

     In the year 1942, when the Red Army, harassed by the German
     divisions, retreated from Katerynodar (Krasnodar), the regional
     NKVD division evacuated all the prisoners and sent them in the
     direction of Novorossiysk. The railway line between Katerynodar
     and the station of Krymska was jammed by nearly two hundred freight
     boxcars filled to capacity with political prisoners.
     Suspecting that all these prisoners might fall into German
     hands the Russian NKVD men, as a precautionary measure, poured
     gasoline on the cars and let them burn.
     Thus a few thousand people perished in inhuman torture merely
     because they were suspected of anti-communism.
     When the Germans entered Katerynodar they found in the regional
     divisional building of the NKVD in Sinny Bazar, a horrible torture
     chamber. In the vault of this building there was a dark passage
     which ended with a wooden platform which dipped down at a sharp
     angle. Right underneath it there was a machine which resembled a
     straw chopper. It was a disk equipped with a system of big knives
     that revolved at great speed. It was powered by a motor.
     After questioning, the innocent victims were driven by the NKVD
     agents towards the wooden platform and rolled under the knives of
     the hellish meatchopper. The chopped bones and flesh of the
     victims fell into the sewers and were carried away with a stream of
     sewage into the river Kuban.
     Having discovered this horrible place, the Germans gave
     permission to all who wished to view this inhuman device.
     Thousands of people visited the place, among them the author of
     these lines.
     Other nations direct their talents towards the discovery of
     better medicines, new materials, better means of communication to
     make living conditions better. The Russian people are using all
     their talents for the production of machines and new methods of
     mass murder and torture. (P. K., The infernal device of the
     Russian Communists (by an eyewitness), in The Black Deeds of the
     Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian
     Communist Terror, Toronto, 1953, pp. 123-124)


     (18) Some had nails driven into their skulls.

     M. Kowal

BOLSHEVIK MURDERS

     I am Michael Kowal, from the town of Kaminka Strumylova in the
     Lviw Region in Ukraine. During the communist occupation of Western
     Ukraine I personally witnessed three arrests in my native town on
     June 22, 1941, those of Bohdan Mulkevich, and Michael Mulkevich who
     lived on Zamok Street, and Michael Mulkevich's blacksmith
     apprentice, presumably from the village of Rymaniw in the same
     Region. They were suspected of disloyalty to the communist regime.
     After the communist retreat from Kaminska-Strumylova they were
     found in the town prison with 33 other victims, murdered in a
     horribly sadistic manner. All the corpses were tied together with
     barbed wire and all bore signs of terrible beatings. Some had
     nails driven into their skulls. None of them had been shot to
     death. Their bodies, nude and badly mauled, were practically
     unrecognizable to their relatives.
     Bohdan Mulkevish's wife recognized her husband, but, trying to
     verify her identification by his gold teeth, found them missing.
     All the bodies were taken away for interment.
     That Same day 19 other bodies were discovered near the village
     of Todan about 9 or 10 kilometers from Kaminka-Strumylova. They
     were tied to trees and their chests were pierced with bayonets.
     These were all identified by relatives and taken away for burial.
     (M. Kowal, Bolshevik Murders, in The Black Deeds of the Kremlin: A
     White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian Communist
     Terror, Toronto, 1953, p. 529)


     (19) Shot the children in cold blood.

     Andriy Vodopyan

A RAVINE FILLED WITH THE BODIES OF CHILDREN

     I was serving in the Soviet Russian Army. Our artillery unit
     was retreating before the Germans in the direction of Yeletsk. On
     September 18, 1941, our unit came to a wide ravine situated about
     14 miles from Chartsysk station, and about 60 miles from the city
     of Staline. The ravine stretched from the station of Chartsysk to
     the station of Snizhy. When we approached the ravine we were taken
     aback by a horrible sight. The whole ravine was filled with the
     bodies of children. They were lying in different positions. Most
     of them were from 14 to 16 years of age. They were dressed in
     black, and we recognized them as students of the F.S.U., a
     well-known trade and craft school. We counted 370 bodies
     altogether. All of them had been killed by machine gun fire.
     This group of children was being evacuated from Staline when
     the Germans neared the city. The children had marched 60 miles,
     and, exhausted and unable to continue walking, asked for
     transportation. The officers in charge promised to send them
     trucks. Instead of trucks, a detachment of the Russian political
     police (NKVD) arrived, and shot the children in cold blood with
     machine guns. This ravine, filled with hundreds of bodies of slain
     children, moved even the soldiers, accustomed as they were to the
     sight of death. (Andriy Vodopyan, A Ravine Filled With the Bodies
     of Children, in S. O. Pidhainy (ed.), The Black Deeds of the
     Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian
     Communist Terror, Toronto, 1953, p. 529)


     (20) Throwing hand-grenades into the crowded cells.

     Rev. J. Chyrva was imprisoned in 1941 when the Russian Communist armies
were withdrawing from the city of Riwne. He happened to be
     cast into one of those jails in which the communists, fleeing from
     advancing German armies, attempted to rid themselves of as many
     prisoners as possible by throwing hand-grenades into the crowded
     cells. When the first grenade was thrown into the cell where Rev.
     J. Chyrva was kept, he was the first to fall - his foot shattered.
     On him fell many mutilated bodies, covering him, thus saving his
     life. Later, when people came into the cell, they found all the
     prisoners dead with the exception of Rev. J. Chyrva. He is alive
     today, a witness of that horrible manslaughter. (Rev. Lev Buchak,
     Persecution of Ukrainian Protestants under the Soviet Rule, in S.
     O. Pidhainy (ed.), The Black Deeds of the Kremlin: A White Book,
     Ukrainian Association of Victims of Russian Communist Terror,
     Toronto, 1953, p. 529)


     (21) Exhumed corpses were found without skin.

     The Bolsheviks had arrested thousands of Ukrainian patriots, and
     prior to their retreat, they killed them savagely. For some reason
     even highly regarded Jewish authors understate the number of
     Ukrainian victims of Bolshevik terror. Gerald Reitlinger gives a
     figure of three to four thousand in Lviv alone. Hilberg speaks of
     "the Bolsheviks deporting Ukrainians," but he does not furnish any
     overall figures. But on the basis of a German document (RSHA
     IV-A-1, Operational Report USSR no. 28, 20 July 1941, No-2943),
     which I was unable to verify, he recounts one particularly horrible
     episode:
     In Kremenets 100-150 Ukrainians had been killed by the
     Soviets. When some of the exhumed corpses were found
     without skin, rumors circulated that the Ukrainians
     had been thrown into kettles of boiling water. The
     Ukrainian population retaliated by seizing 130 Jews
     and beating them to death with clubs.

     He also quotes the French collaborator Dr. Frederic as saying that
     the Bolsheviks killed eighteen thousand Ukrainian political
     prisoners in Lviv and its outskirts alone.

     Basing his remarks on an anonymous article entitled "The
     Ethnocide of Ukrainians in the USSR," in the dissident journal
     Ukrainian Herald, Issue 7-8, the Ukrainian-American publicist Lew
     Shankowsky gives the following number of victims of Bolshevik
     terror in Galicia and Volhynia: as many as forty thousand killed in
     the prisons of Lviv, Lutsk, Rivne, Dubno, Ternopil, Stanyslaviv
     (now Ivano-Frankivsk), Stryi, Drohobych, Sambir, Zolochiv and other
     towns and settlements. The fact of the matter is that, justifiably
     or not, some Ukrainians felt that some Jews were in the employ of
     the Stalinist secret police, the NKVD. For instance, it was
     pointed out to me by a resident of Western Ukraine that a high NKVD
     official in Lviv, a certain Barvinsky, was Jewish, despite his
     Ukrainian name. (Yaroslav Bilinsky, Methodological Problems and
     Philosophical Issues in the Study of Jewish-Ukrainian Relations
     During the Second World War, pp. 373-394, in Howard Aster and Peter
     J. Potichnyj (eds.), Ukrainian-Jewish Relations in Historical
     Perspective, Canadian Institute of Ukrainian Studies, Edmonton,
     1990, footnotes deleted)


     (22) From 15,000 to 40,000 prisoners were killed

     In their hasty and often panic-stricken retreat, the Soviet
     authorities were not about to evacuate the thousands of prisoners
     they had arrested, mostly during their last months of rule in
     western Ukraine. Their solution, implemented at the end of June
     and in early July 1941, was to kill all inmates regardless of
     whether they had committed minor or major crimes or were being held
     for political reasons. According to estimates, from 15,000 to
     40,000 prisoners were killed during the Soviet retreat from eastern
     Galicia and western Volhynia. (Paul Robert Magocsi, A History of
     Ukraine, University of Washington Press, Seattle, 1996, p. 624)





     However, the Membership of this NKVD was
     Predominantly Jewish

     What  was  the  membership of  this  NKVD that  we see  above  being so
repeatedly blamed
     for the massacre of Ukrainians in the days before occupation  by German
forces? In
     my  analysis  of  data presented by  Yuri  Shapoval,  I  arrive  at the
conclusion that the
     senior membership  in Ukraine of  the organization one of  whose  names
became the NKVD
     was as follows:

     Out of every 10 senior members of the Cheka-GPU-NKVD in Ukraine:
     6 were Jewish,
     2 were Russian,
     1 was Ukrainian, and
     1 was other.


     Statements made  by others  support  the  conclusion that  the NKVD was
predominantly a
     Jewish  organization.  For  example,  Yoram  Sheftel, Ivan  Demjanjuk's
Israeli defense
     attorney, reports that in connection with  his visit to the Simferopol,
Ukraine, KGB
     headquarters in 1990,  a plaque memorializing the "KGB" dead of the war
showed that
     all thirty of the thirty names were Jewish:

     On the right-hand wall was a stone memorial plaque engraved with
     the names of about thirty KGB men from Simferopol who had fallen in
     the Great Patriotic War, as the Soviets call World War II. I was
     shocked and angry as I read the names: the first was Polonski and
     the last Levinstein, and all those between were ones like
     Zalmonowitz, Geller and Kagan - all Jews. The best of Jewish youth
     in Russia, the cradle of Zionism, had sold itself and its soul to
     the Red Devil. (The Demjanjuk Affair: The Rise and Fall of a
     Show-Trial, Victor Gollancz, London, 1994, p. 301)


     Of course Sheftel's  sample of 30  is not necessarily  a sample that is
representative
     of the  entire NKVD  in Ukraine; however  the Jewish domination of  the
entire NKVD is
     not a rare or  dubious  hypothesis,  but is one, rather, that is upheld
from more than
     one direction:

     As a Jew, I'm interested in another question entirely: Why were
     there so many Jews among the NKVD-MVD investigators - including
     many of the most terrible? It's a painful question for me but I
     cannot evade it. (Yevgenia Albats, The State Within a State: The
     KGB and its Hold on Russia, Past, Present and Future, 1994, p. 147)


     Jews abounded [also] at the lower levels of the Party machinery -
     especially in the Cheka and its successors, the GPU, the OGPU and
     the NKVD.... It is difficult to suggest a satisfactory reason for
     the prevalence of Jews in the Cheka. It may be that having
     suffered at the hand of the former Russian authorities they wanted
     to seize the reins of real power in the new state for themselves.
     (Leonard Shapiro, The Role of Jews in the Russian Revolutionary
     Movement, Slavonic and East European Review, 1961, 40, p. 165)


     But if in  the pre-German interval Ukrainians were being killed by  the
NKVD, and if
     the NKVD was disproportionately,  or even overwhelmingly,  Jewish, then
one might
     summarize by  saying  that in the pre-German  interval, Ukrainians were
being killed by
     Jews.



     I Expand My Summary Table Once Again

     The table which I have been developing in my letters  to you of 30Jun99
and 01Jul99
     can now be elaborated with the uppermost entry:

     Date of my letter
     Subject of my letter
     Date of Attack
     Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of
Freedom
     04Jul99
     The Wiesenthal-Safer Calumny
     Summer 1941
     15May99
     Who murdered Volodymyr Ivasiuk?
     April 1979
     30Jun99
     Who murdered Vadim Boyko?
     February 14, 1992
     Violence that you  might have caused by your  23Oct94  The Ugly Face of
Freedom
     09Apr99
     Who blew the hands off Maksym Tsarenko?
     Summer 1995
     17May99
     Who murdered Volodymyr Katelnytsky?
     July 7-8, 1997
     01Jul99
     Who murdered Borys Derevyanko?
     August 11, 1997


     The new "The  Wiesenthal-Safer Calumny" entry  in the table above is of
particular
     importance not  only because of  the  large number of victims involved,
but also
     because  it demonstrates your  going  beyond the  fault of  overlooking
Ukrainians being
     victimized, to  the greater  fault of replacing the real  killing of  a
large number of
     Ukrainians by Jews  with an imaginary killing of a large number of Jews
by
     Ukrainians.



     And I Find My Earlier Conclusions
     Strengthened

     What a  convincing broadcast your The Ugly Face  of Freedom would  have
been if all the
     instances  in the  above table  had been ones of Jews or Russians being
tortured and
     mutilated and murdered by Ukrainians, instead  of the other way around!
However, in
     your  broadcast  you  documented  not  a  single  such  story featuring
Ukrainians
     victimizing Jews or  Russians.  Evidence of Ukrainians being victimized
was
     plentiful,  but you  ignored  it.  Much  worse,  in  the  case  of  the
pre-German violence,
     you reversed it.

     Unless  you are  able to  offer some  credible defense, Mr.  Safer, two
conclusions that
     have already gained a foothold threaten to climb to wide acceptance:

     (1) that your 23Oct94 60 Minutes broadcast The Ugly Face of 60  Minutes
demonstrated
     your lack of competence and integrity; and

     (2) that your  broadcast  served to demonstrate  to Ukraine's assassins
not only that
     violence  against Ukrainians  goes  unreported in the  world press, but
also that it is
     even  buried   under  fabricated   reports  of  violence  committed  by
Ukrainians. By means
     of this demonstration, you informed Ukraine's assassins that they might
expect
     impunity  for  their  work against  Ukrainians,  and  in this  way  you
encouraged them to
     violence that they might otherwise have feared  to commit. Thus, it  is
possible that
     you contributed  to Maksym Tsarenko losing his hands,  and to Volodymyr
Katelnytsky
     together with his mother, and Borys Derevyanko, losing their lives.





     Lubomyr Prytulak

     cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don  Hewitt, Steve Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.





     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 569 hits since 25Jul99

     Morley Safer Letter 14 25Jul99 Who did Israel Roitman murder?

     "By the time the  Banderite's face was turned into a bloody-hairy pulp,
we were
     exhausted.  The Banderite slumped to his knees,  then fell  flat on his
face. We shot him."
     - Israel Roitman

     July 25, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:


     I bring to your attention the following boastful confession of
     former SMERSH agent, Israel Roitman

     The  translation  of Isreal  Roitman's autobiographical  account below,
originally published
     in  the Russian-language periodical Our  View  in Thornhill, Ontario in
1998, recounts the
     experience  of a  Jew  participating  in  the  torture and murder  of a
Ukrainian during the
     Second World War, and boasts that this one crime was  only the first of
many:

MUSIC
     by Israel Roitman

     Our View
     05May98

     [...]

     Once, on the occasion of  a talk with  students, I was asked:  "Did you
also kill
     people?"

     What  could I  answer?  It remained  only to smile sadly, and my memory
recalled the
     first  cruelty.  Afterward, there were  many  more,  but  the  first is
unforgettable.

     It happened, if memory  serves, in the Zolochiv region which lies along
the
     Ternopil-Lviv highway (Western Ukraine). The military SMERSH ("Death to
Spies", as
     military counter-intelligence was named during the war)  instructed  us
intelligence
     officers to investigate  the  cause of  death  of  one  of our sabotage
units. On the
     second or  third  day, we came upon the tracks  of the perpetrators who
were responsible
     for  the death of  our  comrades, and caught  them  relaxing  in  broad
daylight in a large
     house on a  forest farmstead.  There were three  men  sitting  around a
table with
     moonshine and snacks: a thin,  tall German, a heavily-armed  policeman,
and a
     fat-faced,  unshaven  Banderite  [Ukrainian   fighting  for   Ukrainian
independence] wearing
     a service  cap with a yellow-light blue  [colors of the Ukrainian flag]
cockade and
     some  kind  of stripes  sewn on his sleeve. It goes without  saying:  a
merry band.

     We had to shoot  the policeman right there in the house, his  abundance
of weapons not
     helping him  a bit. We took the German and the  Banderite out into  the
yard. The
     Banderite, a huge man  with long  hands  large  as shovels,  just stood
there with a
     crooked smile. On  his unshaven face, his eyes darted  nervously  about
like gimlets.
     Evidently, the worsening situation was completely unexpected by him and
he didn't
     know what to do, and couldn't hit upon any course of action. Of course,
under
     different  circumstances,  he  could have  tossed  us boys  around like
puppies, but this
     time the inveterate beast could not do so: we  were the  ones with  the
weapons.

     Oh, yes! By that time, we had seen a lot of these nationalists, as they
were
     contemptuously called,  the "Samostiynyks" ["Independents"] (the  motto
of the
     Ukrainian Nationalists was  "For an Independent  Ukraine"). These  were
veritable
     beasts, worse than some Fritzes [Germans].

     Volodka Seliverstov hit him  first, in the  solar plexus. The Banderite
groaned,
     gripped his  stomach  with his hands, and doubled  over like  a folding
knife. Then
     followed a  knee  upper-cut to the face. A sobbing  was  heard  and the
Banderite started
     falling backwards.  But we didn't let him fall.  There were five of us.
We stood in
     a small circle and knocked him from one  to another. We struck silently
with backhand
     blows, putting into them all our accumulated rage and hatred. We struck
viciously,
     probably  like  hunters striking huge and especially dangerous maddened
beasts. By the
     time the Banderite's face was turned  into a bloody-hairy pulp, we were
exhausted.
     The Banderite slumped to his knees, then fell flat on his face. We shot
him. The
     German, we delivered safely across the  front line and turned him  over
to the SMERSH
     people.  (We  followed  the  same  practice  afterwards.  When  police,
Banderites,
     Vlasovites, or Germans fell into our hands,  we usually  delivered  the
latter
     untouched, but the traitors we executed ourselves on the spot.)

     [...]



     The original of  the  beginning of  Israel  Roitman's  article  appears
below, the portion
     translated above shown enclosed in a box:






     I Expand My Summary Table Once Again

     The table which I  have been developing in my previous three letters to
you can now be
     elaborated with the Israel Roitman entry. As Roitman gives no dates for
his crimes, I
     conjecture that they began in 1941; as Roitman could have continued his
service in the
     Soviet secret police for several decades, there is no telling what span
of time his
     crimes occupied:

     Date of my letter
     Subject of my letter
     Date of Attack
     Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of
Freedom
     04Jul99
     The Wiesenthal-Safer Calumny
     Summer 1941
     25Jul99
     Who did Israel Roitman murder?
     1941-
     15May99
     Who murdered Volodymyr Ivasiuk?
     April 1979
     30Jun99
     Who murdered Vadim Boyko?
     February 14, 1992
     Violence that  you might  have encouraged by your 23Oct94 The Ugly Face
of Freedom
     09Apr99
     Who blew the hands off Maksym Tsarenko?
     Summer 1995
     17May99
     Who murdered Volodymyr Katelnytsky?
     July 7-8, 1997
     01Jul99
     Who murdered Borys Derevyanko?
     August 11, 1997



     And I Find My Earlier Conclusions Strengthened

     In  your 23Oct94 60 Minutes broadcast,  The Ugly  Face of Freedom,  you
urged the conclusion
     that Ukraine was a place where Ukrainians kill Jews. However, you found
that conclusion
     difficult  to  substantiate.  The conclusion that you would  have found
easy to
     substantiate - as Israel Roitman demonstrates by his lack of inhibition
in stepping
     forward - is  the opposite one that Ukraine is a place where Jews  kill
Ukrainians. What
     Israel Roitman demonstrates is not only that Jews tortured and murdered
Ukrainians, but
     also that even today, even in Canada, they continue to view the torture
and murder of
     Ukrainians  as their right, and they recount how  they  did so not with
self-doubting
     guilt, but with self-righteous pride.

     To Israel Roitman, a Ukrainian fighting for Ukrainian independence was,
and continues to
     be, a "veritable  beast," and the chief effect of your broadcast was to
demonstrate to
     the world that your own opinion is not much different.



     Lubomyr Prytulak

     cc:  Ed Bradley, Jeffrey  Fager, Don Hewitt, Steve  Kroft, Andy Rooney,
Lesley Stahl, Mike
     Wallace.





     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 675 hits since 27Jul99

     Morley Safer Letter 15 27Jul99 Who did Leonid Wolf murder?

     Although  you have  lost  all  claim  to  journalistic  competence  and
integrity, at least you can
     console yourself  with  not  being alone and unappreciated. Indeed, you
are a valued
     member  of  a  large  and  successful  team. Grigory  Luchansky,  Vadim
Rabinovich, and
     Leonid Wolf undoubtedly know of your work, and they thank you for it.

     July 27, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:


     I bring to your attention the following Kyiv Post article:

     I reproduce the Kyiv post article in its entirely on the chance that it
will be useful
     to  60  Minutes  researchers  interested  in developing a  good  story.
However, for purposes
     of  this letter alone,  we are  primarily interested in  information on
Leonid Wolf which is
     contained in the three segments in blue:



     Who is Leonid Wolf and what is behind
     government action?

     News Analysis

     By STEFAN KORSHAK
     Post Staff Writer

     01 July 1999

     In making wealthy  businessman Vadim Rabinovich  persona  non  grata on
June 24, the
     Ukrainian  government created a  mystery. By simultaneously  announcing
that it had
     taken a similar action against Leonid Borisovich Wolf back in December,
it created
     another one.

     The government linked Wolf to numerous  unsolved contract killings. But
it did not
     specify  the link between Wolf and Rabinovich,  other than to name them
in the same
     press release  announcing  that both Israeli citizens  are banned  from
Ukraine.

     That leaves the public, as usual,  out  of the loop about what the twin
actions mean
     and what evidence the Ukrainian government is holding. While Wolf could
not be
     reached  for  comment,  Rabinovich  denied the  Ukrainian  government's
allegations in a
     June 30 news conference in Tel Aviv.

     The   unanswered  questions   are  numerous:  What  led  the  Ukrainian
government to bar
     Rabinovich from the  nation for five years? What are his  ties to Wolf?
What evidence
     links Wolf to murders?

     The ban on  the two men also raises  larger questions  about government
motives: Coupled
     with  the  pending embezzlement charges  against former Prime  Minister
Pavlo Lazarenko
     and  an aide,  is  the Ukrainian  government finally  getting  tough on
corruption? Or is
     it simply being unfair  to  successful businessmen who happened to fall
out of favor?

     Those questions in turn  raise the most unpredictable  question of all:
What's next?

     The  official  State  Security  Service  (SBU)  press  release  appears
straightforward:

     "Today  Ukraine's  Security  Service,  according  to  materials  in its
possession and in
     the  interests  of  Ukraine's  national  security,  has  forbidden  the
entrance the citizen
     of  Israel  Vadim  Zinoviovich   Rabinovich,  (passport  numbers)  from
entering Ukraine for
     the period of five years beginning 24 June 1999, for causing especially
serious
     damage to the Ukrainian economy.

     "Moreover, on 17 December 1998,  the SBU  closed the right  of entrance
into Ukrainian
     territory to Israeli citizen Leonid Borisovich  Wolf, who is considered
a member of a
     professional organized  criminal group, which is suspected  of carrying
out contract
     killings in the Odessa, Kyiv, and Dnipropetrovsk regions."

     The relationship between Rabinovich and Wolf  was not  spelled out, nor
was the reason
     why the  Ukrainian government chose to  announce the  decisions  in the
same news
     release. Who is this Leonid Wolf?

     A search of Ukrainian media archives  for the last 10 years  turned  up
nothing.
     Ukraine's SBU and Ministry of Internal Affairs flatly declined comment,
as did
     Israeli Embassy spokesmen.

     However, according to Kyiv law enforcement and Odessa business sources,
Wolf is a
     Ukrainian native who was  born in the 1940s. He  emigrated to Israel in
the late 1970s
     and became a citizen there.

     By  the early  1990s, the sources said, Wolf was playing a  key role in
developing
     Ukraine into  an international smuggling hub.  His  business activities
were said to
     include shipping, oil trading, narcotics, export of weapons, chemicals,
metals, and
     agricultural commodities  -  sometimes in  cooperation  with Soviet-era
mobsters,
     sometimes with the assistance of local officials.

     Wolf  first came into contact with Vadim  Rabinovich in Israel  in  the
early 1990s, one
     Ukrainian police source said.

     One of Wolf's important business associates, the police source said, is
one of the
     former  Soviet  Union's  most  notorious  alleged   criminals,  Grigory
Luchansky. That, if
     true, could be the link between him and Rabinovich.

     Luchansky was  born  in the 1940s,  possibly  in  Latvia,  according to
several sources
     contacted  by  the  Post. He  became a  career  KGB  officer and served
overseas in a
     variety  of  posts.  By  the  mid-1980s,  Luchansky  set  up   and  ran
Vienna-based Nordex, a
     KGB-owned and operated  business designed to launder money for overseas
intelligence
     operatives.

     Nordex's  primary  trading  partner  in  Ukraine  was  government-owned
Ukragrotekhservis,
     U.S. Congressman Dan  Burton  alleged during congressional hearings  in
April 1997.
     Burton identified Rabinovich  as  Luchansky's key Ukrainian lieutenant,
serving in a
     variety of capacities including, until 1995, Nordex vice president.

     Rabinovich  has  stated  repeatedly  that  he  severed  relations  with
Luchansky in 1995 due
     to  Nordex's poor international reputation. He has consistently  denied
participating
     in any criminal activity while he worked for Nordex.

     An April 1997 Time magazine  article identified Luchansky  as "the most
pernicious
     unindicted criminal in the world."

     Luchansky's trading  activities  in  the former Soviet  Union encompass
weapons, oil,
     narcotics,  natural   gas,  chemicals,  precious  metals,  fertilizers,
agricultural
     commodities, and consumer goods.

     Other  Luchansky  enterprises  reportedly  include  prostitution,  drug
manufacture,
     racketeering, influence peddling and fixed privatization auctions.

     Nordex grossed $2  billion  in  1994, investing some  of its  income in
enterprises
     ranging from a Moscow beer brewery to a Kyiv tire plant, a Magnitogorsk
steel mill,
     an  Austrian health spa and even a Uruguayan car dealership,  according
to various
     media reports.

     Luchansky's biggest business coup came in 1993,  when  he  engineered a
fuel-for-food
     deal between Russia and Ukraine.

     In  1995,  after meeting at  a  Democratic Party  fundraiser with  U.S.
President Bill
     Clinton  and sparking a U.S.  political  scandal,  Luchansky fell under
increasingly
     intense international investigation.

     In 1996 a $35  million gold mine deal brokered by Luchansky between the
Kazakhstan
     government and a  Canadian mining company flopped, cutting  into Nordex
earnings.

     Nordex has  reportedly suffered in  the  wake  of the  emerging-markets
economic crisis.

     Luchansky maintains a residence in the Israeli seaside town of Netanya,
a Mecca for
     Soviet-region  emigres and scene of intense  Russian mob  activity, the
Jerusalem Post
     newspaper reported.

     The  Post  was  unable  to  contact  Luchansky  for  comment  and   his
whereabouts are unknown.



     I Expand My Summary Table Once Again

     The table which I have been developing in  my previous four letters  to
you can now be
     elaborated with  the Leonid Wolf  entry. As the SBU press release gives
no dates for the
     Leonid Wolf assassinations,  I am assuming that  they took place in the
last five years:

     Date of my letter
     Subject of my letter
     Date of Attack
     Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of
Freedom
     04Jul99
     The Wiesenthal-Safer Calumny
     Summer 1941
     25Jul99
     Who did Israel Roitman murder?
     1941-
     15May99
     Who murdered Volodymyr Ivasiuk?
     April 1979
     30Jun99
     Who murdered Vadim Boyko?
     February 14, 1992
     Violence that you  might have  encouraged by your 23Oct94 The Ugly Face
of Freedom
     09Apr99
     Who blew the hands off Maksym Tsarenko?
     Summer 1995
     17May99
     Who murdered Volodymyr Katelnytsky?
     July 7-8, 1997
     01Jul99
     Who murdered Borys Derevyanko?
     August 11, 1997
     27Jul99
     Who did Leonid Wolf murder?
     1994-1999



     And I Find My Earlier Conclusions Strengthened

     For your  23Oct94 60  Minutes  broadcast The Ugly Face of Freedom,  you
went to Ukraine
     determined to broadcast  the story - no matter what the evidence  -  of
Ukrainians
     oppressing  and  murdering  Jews. In order to do so,  you  had to blind
yourself to the
     plentiful evidence  that  exactly the  opposite  was  taking place. The
reality is that
     Ukraine is  being plundered and assaulted  by a Jewish  mafia based  in
Israel. You can
     begin your  investigation  of  this phenomenon with  the  cases of  the
following three
     Israeli  citizens:  (1) "the most pernicious unindicted criminal in the
world" Grigory
     Luchansky, (2) his "key Ukrainian lieutenant" Vadim Rabinovich, and (3)
"contract
     killer" Leonid Wolf. Please note that  in your smearing of Ukraine, you
were unable to
     come  up  with  evidence  of  a  Ukrainian mafia based in  Ukraine  and
victimizing Israel. The
     evidence was the opposite, but you were not interested in evidence.

     But since the subject of our discussion is not merely crime, but rather
cross-ethnic
     violence, I restrict my  attention to assassin  Leonid  Wolf,  and with
respect to Leonid
     Wolf, I  ask you to note that you  were unable to come up with evidence
of a Ukrainian
     assassin who  roamed Israel murdering as he  went, especially one  whom
Israel, fearing the
     vengeance of a powerful Ukraine, neglected  to arrest and put on trial,
but merely banned
     from Israeli soil for a time.

     Mr. Safer,  Ukraine's  plunderers  and  assassins  cannot operate in  a
vacuum. They need
     support. They need Swiss banks to stash their loot. They need Israel to
provide them
     with sanctuary.  They  need journalists to smear their victims. And so,
although you
     have lost all claim to journalistic  competence and integrity, at least
you can console
     yourself  with not  being alone  and unappreciated.  Indeed, you are  a
valued member of a
     large  and  successful team.  Grigory  Luchansky, Vadim Rabinovich, and
Leonid Wolf
     undoubtedly know of your work, and they thank you for it.



     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Jeffrey  Fager, Don  Hewitt,  Steve Kroft, Andy Rooney,
Lesley Stahl, Mike
     Wallace.





     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 809 hits since 23Oct99

     Morley Safer Letter 16 23Oct99 Fifth anniversary commemoration

     If,  to imagine  a  comparable  case,  CBS management  jointly  owned a
chicken-packing
     plant that had  been cited for sanitation violations, then it  would be
unethical for 60
     Minutes  to  run a story  defending the  plant  without disclosing  its
ownership.

     October 23, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     Fifth anniversary of The Ugly Face of Freedom

     Now that we have arrived at the  fifth anniversary  of your 23Oct94  60
Minutes broadcast
     The Ugly Face of Freedom, I think that all might  agree that five years
has given us
     sufficient time to reflect on that broadcast, to arrive at a reasonable
understanding of
     its defects,  and  to  decide  what  corrective action  remains for  60
Minutes to undertake.
     It is the  purpose of the present letter to propose that the corrective
action should be
     a  12-minute 60 Minutes  story  under  the title  The  Ugly Face  of 60
Minutes, and
     necessarily hosted by yourself.

     Given the severe time limitation of a 12-minute segment, not to mention
the public's
     lack of  interest in excessive detail, The Ugly Face of 60 Minutes will
be forced to
     overlook  scores of lesser inaccuracies and  biases, and will be forced
to omit mention of
     any  defects that contain the least element of doubt.  Rather, The Ugly
Face of 60
     Minutes will have no option but to outline only those major defects and
errors
     concerning which there is no dispute. Below is my listing of the points
which - being
     the most  important and the least disputable  - are ones that  The Ugly
Face of 60 Minutes
     should include.

     Who did it?

     The authorship of The Ugly Face of Freedom was Jewish. The Ugly Face of
60
     Minutes should start by acknowledging that The Ugly Face of Freedom was
not just an
     attack upon Ukrainians  and upon the nation of Ukraine, but that it was
a Jewish attack.
     You will be able to convince your viewers  of this merely by disclosing
that every last
     person bearing responsibility for  the story, from the very top  of the
chain of command
     to the very bottom, was Jewish:

     (1) Laurence Tisch, Chairman and CEO of CBS
     (2) Eric Ober, President of CBS News
     (3) Don Hewitt, Executive Producer of 60 Minutes
     (4) Jeffrey Fager, Producer of The Ugly Face of Freedom
     (5) Morley Safer, Program Host
     (6) Simon Wiesenthal, one of the two featured program witnesses
     (7) Yaakov Bleich, the other of the two featured program witnesses

     Moreover, The  Ugly Face of 60 Minutes should  acknowledge  that it was
unethical for CBS
     to  run  a  story  on  Ukraine without  acknowledging  its  conflict of
interest - the conflict
     being that it is an integral part of Jewish culture to nourish fear and
hatred of
     Ukrainians, and  yet  60  Minutes which was owned and operated by  Jews
undertook to
     broadcast what purported to be an  objective,  investigative-journalism
story on Ukraine.
     If,  to imagine  a  comparable case,  CBS  management jointly  owned  a
chicken-packing plant
     that  had  been  cited for sanitation  violations,  then  it  would  be
unethical for 60 Minutes
     to run a story defending the plant without disclosing its ownership.

     One of the authors of The Ugly Face of Freedom may have been a Gestapo
     agent. Of all  the  individuals  in the above list,  I  see no need  to
discuss
     transgressions beyond those committed in creating the broadcast, except
in one case
     where it is of the highest  relevance - and that is the case  of  Simon
Wiesenthal whom you
     bring forward to testify concerning Nazi collaboration when  he himself
appears to be a
     Nazi collaborator of major proportions, possibly with the blood of many
on his hands,
     and  possibly much of it Jewish blood.  The Ugly  Face  of  60  Minutes
should disclose the
     suspect  nature of Wiesenthal's  past, as  for example the  occasion on
which Simon
     Wiesenthal was allowed by his  German  captors to keep two  pistols, or
the occasion on
     which  other  Jews  were  executed   following  their  recapture  after
escaping, whereas Simon
     Wiesenthal  was relieved  of work  and  put  on  double  rations.  This
information is highly
     relevant, as it suggests the possibility that Simon  Wiesenthal used 60
Minutes to offer
     false  testimony concerning  Nazi  collaboration  partly  in  order  to
conceal his own guilt.

     What did they do?

     The attempt  on  the part of CBS Jews  steeped in a  culture  of hatred
toward Ukrainians to
     report on  Ukraine resulted  in outstanding  distortions which  can  be
corrected as follows:

     (1)  In the pre-German interval, Ukrainians did not kill Jews. The Ugly
Face of 60
     Minutes  should disclose  to  its  viewers  that  the  Wiesenthal-Safer
calumny - that prior to
     the  arrival  of  German forces,  Ukrainians  killed  some  five to six
thousand Jews - is
     without support.

     (2) In the pre-German interval, Jews did kill Ukrainians. The Ugly Face
of 60
     Minutes should disclose that in the days prior to occupation  by German
forces, the
     Jewish-dominated  NKVD  tortured   and   murdered  Ukrainians  by   the
thousands.

     (3) The Yaakov Bleich stories cannot be substantiated. The Ugly Face of
60 Minutes
     should  disclose that the  Yaakov Bleich  stories of elderly Jews being
stabbed and left
     for dead in two different locations in Ukraine cannot be substantiated.

     (4) Stepan Bandera was a Ukrainian patriot. The Ugly Face of 60 Minutes
should
     balance negative Stepan Bandera coverage by disclosing that Bandera was
arrested by the
     Germans in the first  days  of their invasion of Ukraine, spent most of
the war in German
     captivity, lost two brothers in Auschwitz, and upon release from German
captivity toward
     the end of the war, devoted his efforts to fighting the Germans.

     (5) Symon Petliura protected Jews from anti-Ukrainian provocateurs. The
Ugly
     Face of 60 Minutes should balance  negative  Symon Petliura coverage by
quoting his own
     words, as for example this excerpt from his Army Order No. 131: "I most
positively order
     that all those who are instigating you to pogroms  be thrust out of the
army, and as
     traitors to the fatherland  be handed over to the court.  Let the court
punish them
     according to their crimes by giving them the severest lawful penalty."

     (6) The Galicia Division was an  anti-Bolshevik  combat  unit. The Ugly
Face of 60
     Minutes should  disclose that the Galicia Division was not part  of the
SS, but only of
     the Waffen-SS,  and so was a combat unit; that there were a total of 38
Waffen-SS
     divisions  comprised  of  several  nationalities, including  four Dutch
divisions, two
     Belgian, as well  as  French,  Norwegian,  and Russian;  and  that  the
Galicia Division did
     not "march off  to fight  for Hitler," but rather  marched off to fight
against the
     Bolshevik re-occupation of Western Ukraine.

     (7) The  Holocaust story  has  been  adulterated.  The Ugly Face of  60
Minutes should
     disclose that the history of the Holocaust has  been adulterated by the
admixture of
     fantasies concocted by unprincipled opportunists - Jerzy Kosinski being
the most widely
     known example, and the Wiesenthal-Safer calumny providing  the instance
closest to home.

     (8)  CBS stone-walled. The Ugly Face of 60 Minutes should disclose that
60 Minutes
     illegally destroyed the 16,000 pieces of mail which protested The  Ugly
Face of Freedom,
     and that 60 Minutes also delayed for five years (and maybe a little bit
longer) before
     informing its viewers of the defects in the original broadcast.

     (9) Mistranslation. Conceding  for present purposes that 60 Minutes was
not clearly in
     the wrong to always translate Zhyd as Kike,  nevertheless The Ugly Face
of 60 Minutes
     should disclose that when the editor of  Za Vilnu Ukrainu used the word
Yevrei, 60
     Minutes was obligated  to translate that as Jew, and was clearly in the
wrong to have
     translated it as Kike.

     (10) Ukrainian sacrifices to  save Jews.  The Ugly  Face  of 60 Minutes
should tear up
     its picture  of unrelieved  Ukrainian  hostility  to Jews by disclosing
that a large number
     of Ukrainians risked their lives, and gave their lives, to  save  Jews,
and that no
     comparable reciprocity has ever been observed from the Jewish side. The
case of
     Metropolitan  Andrey Sheptytsky hiding  large numbers of Jews on church
property could be
     featured in  this  context, as could the  Ukrainian Bodnar's saving the
life of Simon
     Wiesenthal.

     (11) The chief Ukrainian roles during WW II were those of victim and of
victor.
     The Ugly Face of 60  Minutes should  tear up its picture  of unrelieved
Ukrainian sympathy
     for  Nazism  by disclosing that  Ukrainians  were  among  the  foremost
victims of the Nazis,
     suffering  losses  much  greater  than  Jewish losses, and were in  the
forefront of the
     battle which defeated the Nazis.

     Why did they do it?

     Jews have motives for calumniating Ukraine. The Ugly Face of 60 Minutes
should
     finally   inform  its  viewers  of  Jewish   motives  for  calumniating
Ukrainians and Ukraine,
     among these being the following:

     (1)  Brain  drain.  Magnified  and incited  Ukrainian anti-Semitism  is
needed in order to
     increase the brain drain from Ukraine to Israel.

     (2)  Image  of  the  Jew as  victim.  Inculcating the  image of Jews as
victims of the
     Nazis, and Ukrainians as the leading collaborators of the Nazis, serves
to crowd out,
     and give the appearance of implausibility to, a series of other images:
that Ukrainians
     were leading  victims of  the Nazis, that Ukrainians  played  a leading
role in the defeat
     of  the  Nazis,  that  Jews  collaborated  with  the  Nazis  more  than
Ukrainians did, that
     Ukrainians risked their  lives and gave their  lives  to save Jews, and
that in today's
     world, among the leading perpetrators of war crimes  and crimes against
humanity are the
     Israelis.

     (3)  The  Lviv  massacre.  Promoting  the  false  story  of  Ukrainians
massacring Jews prior
     to the  arrival  of  the  Germans  is  particularly useful  in  winning
disbelief of the true
     story that the Jewish-dominated NKVD massacred Ukrainians prior to  the
arrival of the
     Germans.

     (4)  Bohdan  Khmelnytsky.   The   Jewish   calumniation  of  Ukrainians
strengthens a frame
     of mind that will more readily accept the Jewish revision of the Bohdan
Khmelnytsky
     uprising of 1648 from the accurate view that it was a rebellion against
severe
     Polish-Jewish oppression to  the false view that it  was a  spontaneous
outburst of
     gratuitous and genocidal anti-Semitism.

     (5)  US aid.  The Jewish calumniation of Ukrainians weakens competition
for US aid, as by
     discrediting Ukrainian president  Leonid Kuchma  who was at the time of
the 60 Minutes
     broadcast paying an official visit to the US.

     (6) Group cohesion. The incitement of fear and hatred in Jews increases
popular
     support for, and  the  flow of private donations to, Jewish leaders.  A
focus is needed
     for that fear and hatred. At the moment, Ukrainians have been chosen to
be that focus.

     Most of the above assertions have been documented, sometimes at length,
on the Ukrainian
     Archive at www.ukar.org.  If you would like me to direct your attention
to documentation
     concerning  any particular assertion - whether that documentation is on
the Ukrainian
     Archive or elsewhere  - please  let me  know  and I  will  be  happy to
oblige.

     Twelve minutes to restored credibility

     I think  you  will have no trouble accomodating all of the above points
into a single 60
     Minutes segment. If you do, and if you broadcast that segment, you will
turn your
     currently failing grades for competence and integrity into high As, and
you will lift
     the status  of 60 Minutes to a level  never  before reached in American
journalism. If you
     do  not,  you will credit 60  Minutes  with the dubious achievement  of
having broadcast the
     most  concentrated  segment   of  hate  propaganda  ever  to  make  its
appearance in the
     mainstream media.



     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager,  Don Hewitt, Steve  Kroft, Andy  Rooney,
Lesley Stahl, Mike
     Wallace.




     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 821 hits since 28Oct99

     Morley Safer Letter 17 28Oct99 CBS must produce its evidence

     "At  the end of June 1941 the NKVD massacred 10,000 prisoners in Lviv."
-
     Nicolas Werth

     In  connection  with  the  photograph  below,  the caption referring to
"hundreds of bodies"
     at Vinnytsia may be somewhat of an underestimate, as other sources give
higher counts,
     as for example in a Chronology of Major Events, opposite the date 13-17
July, 1943, the
     following   entry:   "An   international    medical   commission   with
representation from neutral
     powers examines the graves  of 9,439 victims of NKVD shootings (1937-8)
in Vinnytsia"
     (Yury Boshyk, Ukraine  during World War II: History and  its aftermath,
Canadian Institute
     of Ukrainian Studies, Edmonton, 1986, p. 257).

     October 28, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     Jews massacred Ukrainians in pre-German Lviv

     One  cannot  read the  history of the 1941 German  invasion  of Ukraine
without endlessly
     bumping  into accounts of the massacre  of Ukrainians by the retreating
Jewish-dominated
     NKVD.  In  reinforcement of the many quotations which I brought to your
attention in my
     letter  to  you  of  04Jul99,  I  presently  enclose  the  chapter-long
statement of Alfred M. de
     Zayas, and I add below the briefer statement of Nicolas Werth:

     The rapid German advance in the first months of the war forced the NKVD
     to evacuate several prisons, labor colonies, and camps that would
     otherwise have fallen into enemy hands. Between July and December
     1941, 210 colonies, 135 prisons, and 27 camps, containing nearly
     750,000 prisoners, were transferred to the east. Summarizing "gulag
     activity in the Great Patriotic War," the Gulag chief, Ivan Nasedkin,
     claimed that "on the whole, the evacuation of the camps was quite well
     organized." He went on to add, however, that "because of the shortage
     of transport, most of the prisoners were evacuated on foot, over
     distances that sometimes exceeded 600 miles." One can well imagine the
     condition in which the prisoners arrived at their destinations. When
     there was not enough time for a camp to be evacuated, as was often the
     case in the opening weeks of the war, the prisoners were simply
     executed. This was particularly the case in western Ukraine, where at
     the end of June 1941 the NKVD massacred 10,000 prisoners in Lviv, 1,200
     in the prison at Lutsk, 1,500 in Stanislwow, and 500 in Dubno. When
     the Germans arrived, they discovered dozens of mass graves in the
     regions of Lviv, Zhytomyr, and Vynnytsa. Using these "Judeo-Bolshevik
     atrocities" as a pretext, the Nazi Sonderkommandos in their turn
     immediately massacred tens of thousands of Jews.

     Nicolas Werth in Stephane Courtois, et al., The Black Book of
     Communism: Crimes, Terror, Repression, Harvard University Press,
     Cambridge Massachusetts and London England, 1999, pp. 225-226.



     The Wiesenthal-Safer Calumny is a lie of Orwellian
     proportions

     Of course my reason for bringing these two additional  accounts to your
attention is to
     underline the admission that journalistic ethics  demands that you make
- that your
     23Oct94  60 Minutes story The  Ugly  Face of Freedom got things exactly
backwards. In the
     days  prior  to  German  occupation,  it  was  Jews  who  were  killing
Ukrainians by the
     thousands. This is  attested to by many. The Wiesenthal-Safer Calumny -
that in the
     days prior to  German occupation, Lviv  Ukrainians killed some five  to
six thousand Jews -
     is attested to only by Simon Wiesenthal and yourself.

     CBS attempts to re-write history

     One motive for CBS  Jews to broadcast  the Ugly Face of Freedom appears
to be to re-write
     a history that they find unflattering. The historical record shows that
Communist rule
     over Ukraine was largely  a Jewish-inflicted oppression  and carnage of
which the Lviv
     massacre constituted a single incident.  The Wiesenthal-Safer  Calumny,
then, gives the
     impression  of being,  in part,  an  attempt to  replace  the  accurate
perception of Jews
     killing Ukrainians - or more generally,  Jews  killing Slavs - with the
false image of
     Ukrainians killing Jews. However, the  CBS effort was  insufficient  to
erase from the
     historical  record  that  the essence of Ukrainian-Jewish  relations is
captured not by the
     Ugly Face of Freedom, but by scenes such as the one below.



     Vynnytsa,  Ukraine, June 1943.  Here  trenches dating from 1937-38 were
opened and hundreds of bodies exhumed.
     The  authorities had built  a  park  and  summer  theater  on the site.
Similar trenches were discovered in Zhytomyr,
     Kamenets-Podolski, and other areas. Such macabre  discoveries  continue
even today. In 1997, 1,100 bodies were
     exhumed in St. Petersburg, and another 9,000 were found in a mass grave
in the forests of Karelia.

     Stephane Courtois, et al., The Black Book of Communism: Crimes, Terror,
Repression, Harvard University Press,
     Cambridge Massachusetts and London England, 1999,  between pp.  202 and
203.




     It's time for CBS to produce its evidence.

     If  you  have  evidence which demonstrates  that  the  Wiesenthal-Safer
accusation is true, I
     invite you to break  your  five-year  silence by placing  it beside the
evidence that I have
     adduced  so  that  comparisons  can  be  made  and  the  truth  can  be
discovered. Send me your
     evidence,  and I will publish it on the Ukrainian  Archive web site the
same day, and web
     visitors will be able to judge for themselves who is right. If you have
no evidence on
     your side, I invite you to  break your five-year silence by withdrawing
the
     Wiesenthal-Safer Calumny.

     If you continue to remain silent, the public will continue to judge not
only that you
     were in the wrong, but that you lack the integrity to admit it as well.


     Lubomyr Prytulak

     cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager,  Don  Hewitt, Steve Kroft,  Andy Rooney,
Lesley Stahl, Mike
     Wallace.




     HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER < Safer Safer > 653 hits since 05Apr00

     Morley Safer Letter 18 05Apr00 Flip side of French drinking

     "In 1991, Morley Safer's '60 Minutes' report on the possible heart
     protective effects of drinking red wine led to a 44 percent increase
     in red wine sales among Americans." - David Jernigan

     "While men in Sweden can expect to live 76.5 years on average, a
     French man's average lifespan is 74.1 years." - Cardiologist
     Michel de Lorgeril

     April 05, 2000


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     The weight of scientific evidence contradicts
     your French Paradox conclusions

     My letter to you of 21Apr99 on the question "Does drinking wine promote
longevity?"
     demonstrated that your  conclusion that drinking 3 to 5 glasses of wine
per day promotes
     longevity  could be seen to be unwarranted from no  more  than the data
that you adduced in
     its support. Today, I was  astonished to read  literature published  by
the Marin
     Institute indicating that research literature that you have  failed  to
bring to public
     attention, either in your  two French Paradox broadcasts or  afterward,
reveals that the
     bulk of the evidence  points  to  conclusions opposite to the ones that
you advocated.
     Below,  I  reproduce  excerpts which  illustrate  the  nature  of  this
evidence from two Marin
     Institute articles:

     The Flip Side of French Drinking

     by Hilary Abramson (c) 2000 The Marin Institute

     Johnny Carson  [who underwent quadruple heart bypass surgery last year]
has some advice for
     David Letterman [who is recovering from a quintuple bypass]:
     "Drink more red wine."
     That's  the message  Carson  left for  Letterman  while he was  in  the
hospital.

     - Associated Press


     One of the  fathers of the  "French Paradox" believes the time has come
to "ban" the
     expression his research team published in the mid '80s.

     One  of his countrymen, whose work helped  make famous  the paradox  of
having a high
     saturated fat  diet  and  lower  than  expected death rate  from  heart
disease nearly a
     decade ago on "60 Minutes," says that attributing  a low rate of  heart
disease to
     daily consumption of wine or other forms of alcohol is wrong.

     A growing number of French health researchers have news for the rest of
the world: It
     is myth that  the French are healthier  than most everyone else because
they drink. In
     truth,  the French are drowning  in  the grape and paying a hefty price
for it.

     "There is no scientific  consensus today over  the protective effect of
alcohol," says
     Dominique Gillot,  France's  secretary  of state for health. "The  link
between the
     quantity  of  alcohol  consumed  and  increase  of  risk  of  diseases,
particularly cancer,
     is, on the other hand, scientifically validated."

     The fact  is that according to  data from the world's largest  study of
heart disease,
     conducted by the World Health Organization (WHO) during the past decade
in 21
     countries  with  10  million  men  and  women,  French   heart  disease
statistics appear to
     have  been  underestimated  and  the  "French  Paradox"  overestimated.
France's rate of
     heart disease is actually similar  to that of neighboring Italy, Spain,
and southern
     Germany  -  lower  than many  countries in  the world,  but  hardly  as
remarkable as
     reported in the 80s and early 90s.

     The  French drink one-and-a-half  times more per  capita than Americans
and their death
     rate  from liver  cirrhosis is more than  one-and-a-half  times greater
than that in the
     United States. According to WHO, France has the sixth highest adult per
capita
     alcohol consumption in the world. (The U.S. ranks 32nd.) Alcohol may be
involved in
     nearly half of the  deaths from road  accidents, half of all homicides,
and one-quarter
     of suicides,  according to the French equivalent of the U.S. Institutes
of Health.
     And while coronary heart disease may be less  pervasive in that country
of 60 million
     people than in many others, it is still the number one cause of death.

     Within the past year, several other revelations have highlighted this
     little-publicized, other side of French drinking:

     According to the first  French economic study of  its  kind,  France is
more like
     the U.S. than Americans might realize  in that alcohol also ranks first
- above
     tobacco - in  its cost  to  society. Tobacco takes more of a toll  than
alcohol in
     the rest of Europe, Canada and Australia.
     The high premature death rate of French men is largely  due to  alcohol
abuse. It
     is nearly  double  the premature death rate of French  women,  and  the
magnitude of
     the  difference  is the  highest  in Europe, according  to  the  French
government's
     most recent report on health.
     French  youth,  who  can  legally  drink  at  age 16,  prefer  beer and
distilled spirits
     to  wine and have increased their consumption  five-fold  since 1996 in
part
     because 12- to 14-year-olds  are  drinking and binge drinking. This has
led to a
     new government "War Against Drugs" that includes alcohol.

     [...]

     The French Paradox. Even in English  the expression sounded romantic to
33.7 million
     Americans  who  first  heard  it in a  report by  Morley  Safer  on "60
Minutes" in November
     1991.  Although  the  French  eat  fatty  foods  and  smoke  more  than
Americans, said Safer,
     "if you're a middle-aged American man, your chances of dying of a heart
attack are
     three times  greater  than  a  Frenchman  of  the  same age. Obviously,
they're doing
     something right - something Americans are not doing... Now it's all but
confirmed:
     Alcohol - in particular red wine - reduces the risk of heart disease."

     Within  four weeks,  U.S.  sales of  red  wine rocketed by 44  percent.
American Airlines
     reported  being unable to  stock  enough red wine  to meet  demand.  By
February 1992, a
     Gallup  poll showed that 58 percent of Americans were aware of research
linking
     moderate drinking  to lower rates  of heart disease.  According to  the
poll, consumers
     had returned to drinking levels  not  seen since the mid-'80s. Although
beer remained
     the preferred  drink of Americans, wine preference increased from 22 to
27 percent.

     Five months after the 1992  poll, "60 Minutes" re-broadcast the "French
Paradox"
     segment. Sales of red wine shot  up 49 percent over the previous  year.
Safer was
     honored  in France with  a special "communication" prize from LVMH Moet
Hennessy-Louis
     Vuitton.

     During the next few years, the Wine Institute lobbied officials of  the
U.S.
     Department of Health to reflect  studies  confirming the  "60  Minutes"
side of French
     drinking   in   the  U.S.  Dietary  Guidelines,  which   the   industry
subsequently used to
     market  wine as  a  health elixir. Food  and  Wines from  France, which
promotes Gallic
     products  overseas,  placed  full-page  newspaper  ads  announcing that
French consumption
     of fatty food was counteracted by drinking French red wine.

     "[Health]  announcements are increasing consumption  more than anything
else," said
     Stephanie  Grubbs,  marketing manager  for  Robert Mondavi Coastal,  in
Impact magazine in
     1997. That same year, three out of four readers in the January Consumer
Reports on
     Health  survey believed that  moderate  red wine  consumption  is  more
beneficial than
     drinking beer or liquor.

     Recently, the San Francisco-based Wine Institute helped some California
wineries get
     permission from the Bureau of Alcohol, Tobacco  and Firearms  (BATF) to
add a label
     referring  consumers  to the  federal  dietary guidelines  to learn the
"health effects"
     of  alcohol.  But  anyone  who  actually sent  for  the document  would
discover that the
     government's advice on alcohol is mostly cautionary.

     Inflamed by the belief that the wine industry was  using  the label  to
make it appear
     that  the government was suggesting Americans  drink for  their health,
Senator Strom
     Thurmond (R-SC), whose daughter was killed  by a drunk driver, recently
won a battle
     for the BATF to hold hearings on whether the "health effects" label can
legally be
     affixed to  every  wine  bottle. They're scheduled to take  place  in a
number of U.S.
     cities in late spring.

     Today the Wine Institute touts its product on its website  with studies
and press
     releases. One quotes David Pittman,  Ph.D.,  researcher  at  Washington
University in
     St. Louis: "In  societies  such  as  France, Italy, Spain and Portugal,
where wine and
     overall alcohol  consumption is higher than in  the United States, they
just don't have
     as  many  alcohol-related problems  such  as drunk driving and underage
drinking."

     That would be news to France.

     The  world view that the  French  are  able to control  their  drinking
habits is untrue,
     according to Pierre Kopp, professor  of economics at the Sorbonne. Kopp
recently
     released the first French  study estimating the cost of  legal (alcohol
and tobacco)
     and illegal  drugs.  Kopp  estimates  that alcohol  costs  France $18.5
billion (U.S.)
     each year.  Drinking  is responsible for  nearly 53  percent of overall
social costs of
     alcohol,  tobacco  and  illegal drugs, he  reports. (Annual cost to the
state is $14.3
     billion for tobacco and $2 billion for illegal drugs.)

     But even these high alcohol  economic cost figures  are underestimated,
cautions the
     researcher, because he left out alcohol-related  crime  and  accidents,
which comprise
     some of the largest costs to society in the United States. Kopp focused
on public
     and  private  money  spent  on  medical treatment,  lost  productivity,
absenteeism,
     uncollected   taxes,  unpaid   health  contributions,  and   preventive
measures.

     [...]

     "Consumption is exceptionally  high  and the  final bill  is  extremely
heavy. Alcohol
     accounted for 42,963 deaths in France in 1997."

     [...]

     When "60  Minutes" introduced  the French  Paradox to  America,  Morley
Safer featured
     only one  French scientific authority - Serge  Renaud, a trendsetter in
alcohol
     research who still maintains that "there is no  doubt  that a  moderate
intake of wine
     (one to three glasses per day for  a man)  is associated with  a 30- to
40-percent
     reduction in mortality from all causes." In its first issue of the  new
millennium,
     the prestigious  British  journal Lancet noted in  a  short  profile of
Renaud that his
     enthusiasm for alcohol and the French Paradox is hardly unanimous today
among his
     French  peers.  In fact, at least two of the scientists instrumental in
early French
     Paradox research today  disagree  with  Renaud's  belief in the central
role of alcohol
     in a lower coronary heart disease rate.

     [...]

     What's new for  both men is  the MONICA Project  established by centers
around the world
     to  MONItor trends in Cardiovascular  diseases and relate them  to risk
factor changes
     over a 10-year period. Established in the early 1980s by WHO, its final
data were
     highlighted  last September  at  the European Society of  Cardiology in
Barcelona. De
     Lorgeril reported there that the WHO data were 75 to  90 percent higher
than France's
     statistics for coronary heart disease deaths.

     The cardiologist said he scrutinized  alcohol-related  deaths and found
that French
     men, "who drink too much," have the highest rates of liver disease  and
- by far -
     more upper  gastrointestinal  cancer, and were more likely  to  die  in
accidents, by
     suicide, or as a  consequence of crime than men of other nationalities.
While men in
     Sweden can expect to live 76.5 years on average, a French man's average
lifespan,
     said de Lorgeril, is 74.1 years.

     Dr.  Ian  Graham,  a  professor  of epidemiology at  Trinity College in
Dublin, said that
     de Lorgeril's statistics suggest that the lower rate of coronary deaths
in France are
     due  "to competing causes of death"  - many more  French men might  die
early from
     alcohol-related causes before they have the opportunity to die of heart
disease.

     [...]

     In 1998, a pharmacist who  is a  director at  the French counterpart of
the U.S.
     National Institute of Health handed then French Health Minister Bernard
Kouchner a
     report that had the effect  of "a sort  of a bomb." In  what has become
known as the
     Roques Report, Bernard Roques classified drugs on  the basis  of  their
danger to the
     public  rather  than their legal  status.  Based  on  scientific  data,
alcohol took first
     place  along with heroin  and cocaine;  tobacco took second place  with
amphetamines and
     LSD; and marijuana was in the third, least dangerous group.

     [...]

     Written by Hilary  Abramson; edited  by James F. Mosher; copy edited by
Pam Glenn

     Copyright  2000 Marin Institute for the  Prevention of  Alcohol & Other
Drug Problems

     The  original article  from which the above excerpts were taken can  be
found on the
     Marin Institute web site at www.marininstitute.org/NL2000.html.



     Drink Like the French,
     Die Like the French

     by David Jernigan



     The truth is finally  starting to come out: If Americans  drink alcohol
like the
     French, we will die like the French.

     [...]

     Nearly 43,000 French people die each  year from alcohol-related causes,
roughly the
     equivalent  of 200,000 American - double the number  who  currently die
annually of
     alcohol-related causes in the United States.

     According  to the  World Health Organization's Global  Status Report on
Alcohol, the
     French  drink  54 percent more alcohol than Americans, and die of liver
cirrhosis 57
     percent more often.

     Yes, fewer French  people die of  heart disease than would be  expected
given their
     fatty  diets.  However,  French  men in particular  die prematurely  in
disproportionate
     numbers, and alcohol-related problems are often the cause.

     In  1991,  Morley Safer's "60 Minutes"  report  on  the  possible heart
protective effects
     of drinking red  wine led to  a 44 percent increase in  red wine  sales
among Americans.
     Assiduous   lobbying  by   wine   makers  prompted  the  Department  of
Agriculture (USDA) for
     the first time to make positive mention of alcohol  consumption in  its
Dietary
     Guidelines for Americans.

     Now  wineries  want  to  label their  products as health food. In  1999
several wineries
     convinced the Federal Bureau of Alcohol, Tobacco and Firearms (BATF) to
permit an
     ambiguous  label on wine bottles suggesting that people write the  USDA
to learn more
     about the "health effects" of drinking alcohol.

     Further pressure from the Wine  Institute and complaints  from  Senator
Strom Thurmond,
     author of the warning label currently on alcohol bottles, prompted BATF
to open the
     entire issue  of  putting health claims on  alcohol  bottles for public
comment. The
     BATF is expected to hold  hearings on the topic around the  nation this
spring.

     To date, no U.S. government agency has recommended that Americans drink
alcohol to
     protect themselves against heart disease.

     [...]

     The push  to put  a  health  benefits  label  on alcohol bottles  is  a
marketing ploy, pure
     and simple.

     [...]

     David Jernigan directs international programs  for The Marin Institute.
He is the author of
     Thirsting for Markets: The Global Impact of Corporate Alcohol.

     Copyright 2000 Marin Institute for  the Prevention  of Alcohol &  Other
Drug Problems

     The original article from which  the above excerpts  were  taken can be
found on the
     Marin Institute web site at www.marininstitute.org/NL2000a.html.



     What you are obligated to do

     (1)  Retract  and correct  The French Paradox. You must bring to public
attention two
     things:  that  the  evidence  presented  in  your  two  French  Paradox
broadcasts was
     insufficient to justify your  conclusions  to the effect  that drinking
wine prolongs life
     (as explained in my letter to you of 21Apr99, already cited above); and
that broader
     scientific  evidence  than you  reported  in your broadcasts, or since,
contradicts your
     conclusions  (as illustrated in the  Marin  Institute  excerpts above).
Your unwarranted
     and false conclusions advocating wine  consumption  cannot be  left  to
continue inflicting
     harm upon the public as they  do today. Your obligation to  journalism,
to 60 Minutes, to
     the public,  and  to your  conscience,  demands that you issue  such  a
retraction and
     correction without reservation and without delay.

     (2) Disclose  any conflict  of interest relating to The French Paradox.
Please
     disclose any  consideration that  you  may have received,  or  that  60
Minutes or CBS may
     have received, from the wine or alcohol industries for  your two French
Paradox
     broadcasts. In  the absence of affirmations on your  part  that no such
consideration has
     traded hands,  your broadcasts may tend to be viewed  less as defective
reporting than as
     infomercials.  Of  particular  interest  would  be  the nature  of  any
relationship between 60
     Minutes and Edgar Bronfman Senior, chairman of liquor giant Seagram.

     (3) Retract  and correct  The Ugly Face of Freedom. Every  day, growing
numbers of
     people  become  convinced  that  you  owe  a  similar   retraction  and
correction for your
     similarly incorrect  and  damaging  23Oc94 broadcast, The  Ugly Face of
Freedom.

     (4) Disclose any  conflict of  interest  relating to  The  Ugly Face of
Freedom. Please
     disclose the  degree to which your  broadcast  The Ugly Face of Freedom
was requested by
     external sources, who  these  sources  were, and what  benefits  to  60
Minutes or to CBS
     accrued  from  complying  with  such  external requests.  Of particular
interest would be any
     request originating from  the  direction of  Edgar Bronfman Senior. You
need to take some
     such step  in order to disarm the suspicion that your broadcast was  no
better than an
     eruption of the hatred toward non-Jews, and particularly of the special
hatred toward
     Ukrainians, which is endemic to Jewish culture.

     Lubomyr Prytulak





     HOME DISINFORMATION  PEOPLE WIESENTHAL < Wiesenthal  Wiesenthal  >  747
hits since 18Jan98

     Wiesenthal Letter 14 Sep 4/97 The forgotten Bodnar

     September 4, 1997


     Simon Wiesenthal
     Jewish Documentation Center
     Salztorgasse 6
     1010 Vienna
     Austria


     Dear Mr. Wiesenthal:

     In your testimony on the 60 Minutes broadcast of October 23, 1994  "The
Ugly Face of Freedom" I notice a startling
     omission:

     MORLEY SAFER: I get the impression from  people that the actions of the
Ukrainians, if anything,
     were worse than the Germans.

     SIMON WIESENTHAL:  About  the civilians, I cannot  say  this. About the
Ukrainian police, yes.


     That's all you said! You just left it  at that! But in that case, there
is something very big missing from your
     statement,  isn't there Mr.  Wiesenthal -  something  very interesting,
very important, very relevant? Something that the
     60 Minutes  viewer would have found to be quite remarkable? Do you know
what it is?

     It is  the story of the Ukrainian policeman  with the  surname Bodnar -
the one who saved your life? Remember him?
     Don't  you think that this forgotten Bodnar is  someone who should have
been mentioned in your statement? And doesn't
     the story of the  forgotten Bodnar somewhat contradict your unqualified
statement that the Ukrainian police
     collectively were worse than the  Germans? And if among what you say is
the worst of the Ukrainians (the auxiliary
     police) some are saving Jews, then what heroic acts can we expect among
the rest of the Ukrainian population?

     To  refresh your memory about this story  which seems so forgettable to
you now, I may remind you that you were
     about to be executed, but:

     The shooting stopped. Ten yards from Wiesenthal.
     The next thing he remembers was a brilliant cone of light and behind it
a Polish voice: "But
     Mr. Wiesenthal,  what are  you  doing  here?"  Wiesenthal recognized  a
foreman he used to know, by
     the name of Bodnar. He was wearing civilian clothes with the armband of
a Ukrainian police
     auxiliary. "I've got to get you out of here tonight."
     Bodnar told the [other] Ukrainians  that among the captured Jews he had
discovered a Soviet
     spy and that  he  was taking him to  the  district police commissar. In
actual fact he took
     Wiesenthal back to his own flat, on the grounds that it was unlikely to
be searched so soon
     again.  This was  the  first time Wiesenthal  survived. (Peter  Michael
Lingens, in Simon
     Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 8)


     But the story of the forgotten Bodnar is even better than that - Bodnar
not only saved you, not only risked his
     life  to  save you, but possibly gave his life  to save you. I say that
because Bodnar must have known that the
     punishment for saving a Jew from execution and then helping him  escape
would be death. And how could he get away with
     it? In  fact,  I ask  you now,  Mr. Wiesenthal, whether  the  forgotten
Bodnar did get away with it, or whether he paid for
     it with  his  life, for as  you were tiptoeing out, you  were  stopped,
Bodnar offered his fabricated story, and then:

     The German  sergeant, already a little drunk, slapped Bodnar's face and
said: "Then what are you
     standing around for? If this  is  what you people are like,  then later
we'll all have troubles.
     Report back to me as soon as you  deliver them [Wiesenthal along with a
fellow prisoner]." (Alan
     Levy, The Wiesenthal File, 1993, p. 37)


     These  passages invite  several  pertinent conclusions which  a man  of
integrity and conscience would have insisted
     on bringing to Morley Safer's attention:

     (1) You yourself, Mr. Wiesenthal, can see a Ukrainian  police  official
having his face slapped by a German
     sergeant, which serves to remind you that Ukraine  is under occupation,
to show you who is really in charge, to suggest
     that the  German attitude toward Ukrainians is one of contempt and that
the expression of this contempt is
     unrestrained.

     (2) You yourself  see also  that Bodnar's flat is  subject to searches,
indicating that although he is a participant
     in  the  anti-Jewish  actions, he is  a distrusted participant,  and  a
participant who might feel intimidated by the
     hostile scrutiny of the occupying Nazis.

     (3) But  most  important of  all,  you see that the German sergeant  is
waiting for Bodnar to report back. Alan Levy
     writes  that "Bodnar was ... concerned ...  that now he [Bodnar] had to
account, verbally at least, for his two
     prisoners" (p. 37). If Bodnar reports back with the news that you,  Mr.
Wiesenthal, escaped, then how might Bodnar
     expect the face-slapping German sergeant to respond? For Bodnar at this
point in the story to actually allow you, Mr.
     Wiesenthal,  to  escape  is  heroic,  it  is  self-sacrificing,  it  is
suicidal. And yet the forgotten Bodnar does go ahead
     and effect your escape,  probably never imagining that  in  later years
this will become an event unworthy of notice
     during your blanket condemnation of Ukrainians.

     What I urge you to do now, Mr. Wiesenthal, is the following:

     (1) Conduct a search to determine the fate of the forgotten Bodnar, and
bestow upon him the recognition that he
     deserves  for his  heroic  action. Hopefully, Bodnar is still alive, so
that the recognition will not be posthumous.
     Hopefully, Bodnar did not sacrifice  his life  to save  yours,  as then
your ingratitude would be truly black.

     (2)  Bring the forgotten Bodnar to the attention of Morley  Safer at 60
Minutes, and ask for some correction of the
     negative image created of the Ukrainian police.

     (3) Search  your  memory long and hard  and determine  a version of the
story which appears to be closest to the
     truth, and then publish it as the official account, because at present,
the wildly different versions in your several
     biographies create the negative image of someone  who just  spews  tall
tales off the top of his head, without any
     consideration for making them consistent with earlier versions of those
same tales. For example, Mr. Wiesenthal, what
     impression do you imagine  is created in  the mind of  a reader  who is
told in Justice Not Vengeance that Bodnar saved
     you alone  and  took  you  to his  apartment,  but then  is told in The
Wiesenthal File that Bodnar saved you together with
     another prisoner and took the two of you to the office of a "commissar"
which office the two of you spent the entire
     night  cleaning?  I will tell  you  what  impression  is  created,  Mr.
Wiesenthal - it is that of a person lying so
     clumsily, that  one  almost imagines that he  does  so in  order  to be
caught and exposed so as to finally be able to
     confess and to purge his conscience.


     Sincerely yours,
     Lubomyr Prytulak




     HOME  DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL  <  Wiesenthal  Wiesenthal > 879
hits since 18Jan98

     Wiesenthal Letter 15 Sep 8/97 The elusive Lviv pogrom

     September 8, 1997


     Simon Wiesenthal
     Jewish Documentation Center
     Salztorgasse 6
     1010 Vienna
     Austria


     Dear Mr. Wiesenthal:

     According to your testimony on the 60 Minutes  broadcast of October 23,
1994, "The Ugly Face of Freedom," in three
     days following the evacuation of  the  Communist forces and before  the
arrival of the German troops, Ukrainian police
     killed between five and six thousand Jews:

     SAFER: He [Simon Wiesenthal]  remembers  that even  before  the Germans
arrived, Ukrainian police
     went on a 3-day killing spree.

     WIESENTHAL: And in this 3 days in Lvov  alone between 5  and 6 thousand
Jews was killed.

     ...

     SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia,
the police, killed 3,000
     people in 2 days here.


     Now before  going  beyond what was actually  said  in the broadcast, we
already see a discrepancy which I ask you to
     comment  on. Specifically, you  are the expert on  the Holocaust who is
testifying on 60 Minutes, and more than that you
     are the eyewitness  to the Lviv pogrom - the only eyewitness -  and you
tell Morley Safer that 5 to 6 thousand Jews were
     killed in three days - but  then  Mr. Safer turns around and changes it
to 3 thousand killed in two days. This does not
     seem  fair -  after  all you  were  there and Morley Safer wasn't,  and
whereas for Mr. Safer, this is just a story that he
     is covering, for you it  is the pivotal experience which determined the
course of your life, the experience which in
     the  words  of Mr. Safer, "compelled Wiesenthal to seek out the guilty,
to bring justice."

     So I wonder why Morley Safer  changed your numbers? As you are the only
witness adduced, Mr. Safer seems to have
     lowered your  figures  on  his own initiative.  I  wonder  if  you have
contacted Mr. Safer concerning his revision of your
     estimate,  or  if in your  subsequent discussions with Mr.  Safer,  you
might have by now arrived at a mutually-agreed
     estimate? If you have, I wonder if you would be able to tell me whether
Mr. Safer has agreed to raise his estimate,
     or if you have agreed to lower yours?

     Be that as  it may, it must surprise you to learn that when I consulted
Leni Yahil's The Holocaust: The Fate of
     European Jewry, Oxford,  New York, 1990  for further information on the
Lviv pogrom, I found nothing. There is no
     indication  in  Yahil's  book that  such  a  pogrom ever took place. If
Yahil's book were cursory or carelessly researched,
     then the oversight of the  single  largest pogrom  of  the War might be
understandable, but if we are to believe the
     book's  dust jacket,  then  it is one  of the best works  on the Jewish
Holocaust ever written:

     When The Holocaust first appeared in Israel in 1987, it was  hailed  as
the finest, most
     authoritative  history  of Hitler's war  on  the  Jews  ever published.
Representing twenty years of
     research and reflection, Leni Yahil's book won the Shazar prize, one of
Israel's highest awards
     for historical work.


     Well, in my continuing quest to learn more about  the Lviv pogrom which
you describe on 60 Minutes, I turned next
     to Raul Hilberg's The Destruction of the European Jews, Holmes & Meier,
New York, 1985. This work too cannot be
     accused  of being either cursory or carelessly researched. For example,
the publisher's promotional material claims:

     This landmark work, now substantially revised and expanded, is destined
to remain the foremost
     source  to which historians  and others must turn in any exploration of
the most infamous crime in
     history.
     ...
     This definitive edition  of THE DESTRUCTION OF THE EUROPEAN JEWS is the
most complete,
     comprehensive, and authoritative account of the Nazi Holocaust.


     As well,  this same  promotional  material  cites critical acclaim  for
Hilberg's work in Michael R. Marrus's review in The
     Times Literary Supplement which ends in the words:

     No  single book  has  contributed  more,  even  to its critics,  to  an
understanding of Nazi genocide.
     In its originality, scope, and seriousness of theme, this is one of the
great historical works
     of our time.


     But  what does  Hilberg  say  about the Lviv pogrom,  this most massive
pogrom of the Second World War; what does he
     say in  his "most complete, comprehensive, and authoritative account of
the Nazi Holocaust"? Why he says ... exactly
     nothing! He too seems to be totally unaware of it.

     Worse  than that -  much worse - Hilberg makes statements to the effect
that no such pogrom ever took place. I
     reproduce  below  three quotations  from Hilberg, the last of which  is
particularly troubling, as it is his summary of
     all  anti-Jewish  activity in Ukraine,  and  it flatly contradicts  the
possibility of the pogrom that you describe:

     From the  Ukraine Einsatzkommando  6  of Einsatzgruppe  C  reported  as
follows:

     Almost nowhere can  the  population be  persuaded to take active  steps
against
     the Jews. This may be explained by the fear of many people that the Red
     Army may return. Again  and again this  anxiety has been pointed out to
us.
     Older people  have remarked that  they had already experienced  in 1918
the
     sudden retreat of the Germans. In order to meet the fear psychosis, and
in
     order to  destroy the  myth ... which,  in the eyes of many Ukrainians,
places
     the  Jew  in   the  position   of  the  wielder   of  political  power,
Einsatzkommando
     6 on several occasions marched Jews before their execution through the
     city. Also,  care was  taken to  have  Ukrainian militiamen  watch  the
shooting
     of Jews.

     This "deflation" of the Jews in the public eye did not have the desired
effect. After a few
     weeks, Einsatzgruppe C  complained once more that  the inhabitants  did
not betray the movements of
     hidden Jews. The Ukrainians were passive,  benumbed  by the "Bolshevist
terror." Only the ethnic
     Germans  in  the area were busily working for the  Einsatzgruppe. (Raul
Hilberg, The Destruction of
     the European Jews, 1961, p. 202  - in  this case, I am quoting from the
1961 edition)


     The  Slavic  population stood  estranged  and  even  aghast before  the
unfolding spectacle of the
     "final  solution."  There  was  on  the  whole  no  impelling desire to
cooperate in a process of such
     utter ruthlessness. The fact that the Soviet  regime, fighting  off the
Germans a few hundred
     miles to the  east, was  still threatening to return, undoubtedly acted
as a powerful restraint
     upon many a potential  collaborator. (Raul Hilberg, The Destruction  of
the European Jews, 1985,
     p. 308)


     First, truly spontaneous pogroms, free from  Einsatzgruppen  influence,
did not take place; all
     outbreaks were  either  organized or  inspired  by the  Einsatzgruppen.
Second, all pogroms were
     implemented within a short time after the arrival of the killing units.
They were not
     self-perpetuating,  nor  could  new ones  be  started after  things had
settled down. (Raul Hilberg,
     The Destruction of the European Jews, 1985, p. 312)


     It would seem, Mr. Wiesenthal, that you were an  eyewitness  - the only
eyewitness - to the largest pogrom of the
     war,  and  that  at  the  same  time,  at  least  two of  the  foremost
chroniclers of the Jewish Holocaust have quite overlooked
     this  program, and in the  case of Raul Hilberg, flatly  deny that  any
such pogrom ever took place. According to
     Hilberg,  all  Ukrainian pogroms  took place after  the arrival  of the
Germans, were instigated by the Germans, were small
     in scale, and had no momentum of their own.

     In  view  of  this  oversight  on  the  part  of  the  historians,  Mr.
Wiesenthal, shouldn't you get in touch with them and
     recount your experiences to them  so that the story of the Lviv  pogrom
is not lost to future generations, and so that
     Jewish hatred of Ukrainians is not diminished by the loss?


     Sincerely yours,
     Lubomyr Prytulak



     HOME  DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL  <  Wiesenthal Wiesenthal  > 906
hits since 18Jan98

     Wiesenthal Letter 16 Sep 9/97 Shifting date for the Lviv pogrom

     September 9, 1997


     Simon Wiesenthal
     Jewish Documentation Center
     Salztorgasse 6
     1010 Vienna
     Austria


     Dear Mr. Wiesenthal:

     In my letter to  you of September 8, I demonstrated that  two prominent
historians seem to be unaware of the
     pre-German Lviv pogrom which killed  5 to 6  thousand Jews, at least as
claimed by Morley Safer and yourself on the 60
     Minutes broadcast, The Ugly Face of Freedom of October 23, 1994. I will
remind you that in that 60 Minutes broadcast,
     Morley Safer twice asserts - once seemingly in your hearing  - that the
Lviv pogrom antedated the arrival of the
     Germans, thus placing culpability squarely at the feet of the Ukrainian
perpetrators.

     In a continuing effort to learn more about  this Lviv pogrom, I  turned
to your biographical Justice Not Vengeance,
     only to discover you claiming that this pogrom postdated the arrival of
the Germans:

     Thousands of detainees were shot dead in their  cells by the retreating
Soviets. This gave rise
     to one of the  craziest accusations of that period:  among the strongly
anti-Semitic population
     the  rumour was spread by the Ukrainian nationalists that all Jews were
Bolsheviks and all
     Bolsheviks were Jews. Hence  it was the Jews  who  were really to blame
for the atrocities
     committed by the Soviets.
     All the Germans needed to do was to exploit this climate of opinion. It
is said that after
     their arrival  they  gave the Ukrainians free rein,  for three days, to
'deal' with the Jews.
     (Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 36, emphasis added)


     As the timing of  the  Lviv pogrom is critical  to  assigning blame,  I
would have expected this timing to have been
     verified with care and to be either consistent between the two reports,
or else with an explanation offered for any
     inconsistency.  Instead, I find  that you along  with Morley Safer have
broadcast a version in 1994 that directly
     contradicts a version that you published five years earlier in 1989.

     I look forward to hearing your clarification of this discrepancy.


     Sincerely yours,
     Lubomyr Prytulak




     HOME  DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL  < Wiesenthal Wiesenthal >  2113
hits since 18Jan98

     Wiesenthal Letter 18 Sep 11/97 Questions concerning the Waffen SS

     September 11, 1997


     Simon Wiesenthal
     Jewish Documentation Center
     Salztorgasse 6
     1010 Vienna
     Austria


     Dear Mr. Wiesenthal:

     Your accusation that Canada harbors a large number of war criminals has
been
     incessant  over  the years, and  at one point  led  to the  creation of
Canada's Deschenes
     Commission  on  War  Criminals.  This  accusation  seems  to  be  based
primarily on Canada's
     presently  being home to some former  members of the Ukrainian  Galicia
Division, combined
     with the fact that the Galicia  Division was categorized by the Germans
as belonging to
     the Waffen SS.

     The first question that I would like to put to you, Mr. Wiesenthal,  is
whether you
     are aware that the Waffen  SS was a combat unit  that played no role in
the management of
     concentration camps, and carried  out no SS functions?  I wonder if you
are aware of
     this, as  you  typically -  perhaps always?  -  drop the  qualification
"Waffen" and refer to
     members  of the Galicia Division simply as members  of  the "SS," which
gives the
     misleading  impression  that  combat soldiers  were  administrators  of
concentration camps.
     If you  are already  aware of  the distinction between  the  SS and the
Waffen SS, then I
     wonder that you  would allow yourself to present the misleading picture
that you have
     been presenting. If  you are unaware of this distinction, then I wonder
how it came to
     be that you are  accorded  the status of an expert witness on World War
II events, as you
     were  on  the 60 Minutes broadcast The Ugly  Face of Freedom on October
23, 1994. Would
     you be able to throw any light on this question?

     But on top of that, you must have become aware during  your long career
as a Nazi
     hunter that Ukraine was not unique in providing the German armed forces
with Waffen SS
     troops. Below, I reproduce a quote from an interview by Slavko Nowytski
of Professor
     Norman Davies, historian at the University of London, and author of the
recent Europe:
     A History, published by Oxford University Press:

     In discussing the question of collaborating with Germany Prof. Davies
     noted that, "A large number of the volunteers for the Waffen SS came
     from Western Europe. The nation which supplied it the largest number
     of divisions was the Netherlands [four]. There were two Belgian
     divisions, there was a French Waffen SS. To my mind, it's rather
     surprising that Ukraine, which is a much larger country [than the
     Netherlands or Belgium] supplied only one Waffen SS Division.... It's
     surprising that there were so few Ukrainians [in the German Army].
     Many people don't know, for example, that there were far more Russians
     fighting alongside the Wehrmacht or in the various German armies than
     there were Ukrainians.... Thanks to Soviet propaganda, the Russian
     contribution to the Nazi war effort has been forgotten, whereas the
     Ukrainian contribution has been remembered, I think, too strongly."
     (Andrew Gregorovich, Forum, No. 95, Spring, 1997, p. 34)


     And  so the information in the above  quotation leads  to  several more
questions:

     (1)  As  the  population  of  The  Netherlands  is  small,  and  as  it
contributed the
     largest  number of Waffen SS divisions, this gives  The Netherlands the
largest per
     capita contribution to the Waffen SS of any country. Would you conclude
from this that
     the people of  The Netherlands are the most anti-Semitic  in the world?
And following
     the  same line of reasoning,  would  you  conclude  that the people  of
Belgium are the next
     most  anti-Semitic?  And  also  that as  the  population  of  France is
approximately equal to
     the population of Ukraine, and as each of these contributed one  Waffen
SS division,
     that the French are approximately as anti-Semitic as the Ukrainians?

     (2)  As  you have expended considerable  energy  attacking  the  former
members of the
     Galicia  Division as  war criminals,  I wonder if you have expended any
similar energy
     attacking former members of The Netherlands, Belgium, and French Waffen
SS divisions in
     the same way? For  example, have you demanded any investigation of  The
Netherlands
     Waffen SS, and as  a result  has the government of The Netherlands ever
created a
     commission on war criminals comparable to Canada's Deschenes Commission
on War
     Criminals? And have you done so in Belgium? In France?
     If not, then why not?  Why do you  single out the Galicia Division? How
is the
     Galicia Division different from the other Waffen SS divisions?

     (3) If in comparison to several other countries, Ukraine contributed
     proportionately fewer numbers to the Waffen SS, or to any of the German
armed forces,
     then shouldn't you as a Nazi hunter,  commend  or  thank Ukrainians for
their relatively
     small contribution to the German war effort?

     (4)  Are you  aware that  the chief  motive  behind the creation of the
Galicia
     Division was to prevent the Soviet re-occupation of  Ukraine?  Are  you
aware that in
     consequence, the  Galicia Division was organized with the  proviso that
it not be used
     against the Western allies, but only against the Soviets on the Eastern
front; and that
     in fact, the  only  use to which the Galicia Division was ever  put was
against the
     Soviets in the Battle of  Brody? If you are aware of this, then why did
you not mention
     it on the 60 Minutes broadcast in which you  were the chief witness and
the Galicia
     Division the chief subject of discussion? If you are not aware of this,
then why does
     60 Minutes consider you an authority on World War II?
     Would you happen  to know if the Waffen SS divisions of other countries
were
     created under the same proviso?

     (5) Given that Canada's Deschenes Commission on War Criminals failed to
identify
     even a  single member of  the Galicia  Division as calling  for further
investigation; and
     given that neither you nor anyone else has ever had  any member of  the
Galicia Division
     convicted  of  any crime,  or even  tried  for  any  crime;  and,  most
importantly, given that
     neither you nor anyone else has ever even  specified any crime of which
the Galicia
     Division as a  whole, or any member of the Galicia Division, might have
been guilty -
     given all this, I wonder if the time has not finally come when you have
to admit that
     your obsession with the Galicia Division has been misplaced?
     And would  you  happen to  know if  the  Waffen  SS  divisions  of  The
Netherlands,
     Belgium, and France  have proven to be  as  free from blame  as has the
Ukrainian Galicia
     Division?


     Sincerely yours,
     Lubomyr Prytulak





     HOME DISINFORMATION  PEOPLE WIESENTHAL  <  Wiesenthal Wiesenthal  > 840
hits since 18Jan98

     Wiesenthal Letter 19 Sep 12/97 Testimony of Erwin Schulz

     September 12, 1997


     Simon Wiesenthal
     Jewish Documentation Center
     Salztorgasse 6
     1010 Vienna
     Austria


     Dear Mr. Wiesenthal:

     In my letters to you of September 8 and 9, 1997, I have questioned your
assertion
     made on the 60 Minutes broadcast  The Ugly  Face  of Freedom of October
23, 1994 to the
     effect  that  in  the  few  days before the  arrival  of  the  Germans,
Ukrainians killed some 5
     to 6 thousand Jews in Lviv. I have recently  come across some testimony
that indicates
     that your assertion is correct on all of the details of this event save
one.

     The fresh testimony that I  am  referring  to is  that of Erwin Schulz,
Commander of
     Einsatzkommando 5 (a  subunit  of Einsatzgruppe C), from May  until  26
September, 1941.
     From Schulz's testimony, it appears that several of the details of your
assertion are
     correct: namely that the number murdered was 5,000, which is within the
bounds of your
     own  estimate;  that  the  location  was  indeed  Lviv  (identified  as
Lemberg); that the time
     was indeed during the few days prior to the arrival of the Germans; and
that the chief
     participants  were indeed  Ukrainians and Jews,  although  Schulz  does
mention the
     secondary involvement of others.

     The point on which Schulz differs from you is that whereas you say that
the
     slaughter  consisted of Ukrainians killing Jews, Schulz  says  that  it
consisted of Jews
     killing Ukrainians:

     We learned that, before the Russian troops had left, a very great
     number of Lemberg citizens, Ukrainians and Polish inhabitants of other
     towns and villages had been killed in this prison and in other
     prisons. Furthermore, there were many corpses of German men and
     officers, among them many Air Corps officers, and many of them were
     found mutilated. There was a great bitterness and excitement among the
     Lemberg population against the Jewish sector of the population. (Erwin
     Schulz, in John Mendelsohn, editor, The Holocaust: Selected Documents
     in Eighteen Volumes, Garland, New York, 1982, Volume 18, p. 18)


     On the next day, Dr. RASCH informed us to the effect that the killed
     people in Lemberg amounted to about 5,000. It has been determined
     without any doubt that the arrests and killings had taken place under
     the leadership of Jewish functionaries and with the participation of
     the Jewish inhabitants of Lemberg. That was the reason why there was
     such an excitement against the Jewish population on the part of the
     Lemberg citizens. (Erwin Schulz, in John Mendelsohn, editor, The
     Holocaust: Selected Documents in Eighteen Volumes, Garland, New York,
     1982, Volume 18, p. 18)


     I wonder  if  you  would  care to  comment  on this discrepancy between
Schulz's
     testimony and your own?


     Sincerely yours,
     Lubomyr Prytulak



     HOME DISINFORMATION  PEOPLE WIESENTHAL <  Wiesenthal  Wiesenthal > 1435
hits since 18Jan98

     Wiesenthal Letter 20 Sep 13/97 Jews killing Ukrainians in Lviv

     September 13, 1997


     Simon Wiesenthal
     Jewish Documentation Center
     Salztorgasse 6
     1010 Vienna
     Austria


     Dear Mr. Wiesenthal:

     In my letter to you of September 12, I presented the testimony of Erwin
Schulz to
     the effect that in the  few days prior to  the arrival of German forces
in Lviv in 1941,
     some 5,000 inhabitants of the Lviv region, predominantly Ukrainians and
Poles, had been
     killed, and that the killing had  been conducted  "under the leadership
of Jewish
     functionaries and with the  participation  of the Jewish inhabitants of
Lemberg."

     The continuing  question before us can be  broken down into two  parts:
(1) Were
     such  large  numbers of  Ukrainians and Poles  killed? (2)  What ethnic
groups were most
     responsible for the killing?

     On the first question, there  does not appear to be much doubt -  every
one of the
     half-dozen sources that I  consulted agree that  the slaughter did take
place. In fact,
     in  the last quotation of the  following set of six, you yourself,  Mr.
Wiesenthal, can be
     seen to agree:

     Before fleeing the German advance the Soviet occupational regime
     murdered thousands of Ukrainian civilians, mainly members of the city's
     [Lviv's] intelligentsia. (Encyclopedia of Ukraine, Volume 3, p. 222)


     The Bolsheviks succeeded in annihilating some 10,000 political
     prisoners in Western Ukraine before and after the outbreak of
     hostilities (massacres took place in the prisons in Lviv, Zolochiv,
     Rivne, Dubno, Lutsk, etc.). (Ukraine: A Concise Encyclopaedia, Volume
     1, p. 886)


     The Soviets' hurried retreat had tragic consequences for thousands of
     political prisoners in the jails of Western Ukraine. Unable to
     evacuate them in time, the NKVD slaughtered their prisoners en masse
     during the week of 22-29 June 1941, regardless of whether they were
     incarcerated for major or minor offenses. Major massacres occurred in
     Lviv, Sambir, and Stanyslaviv in Galicia, where about 10,000 prisoners
     died, and in Rivne and Lutsk in Volhynia, where another 5000 perished.
     Coming on the heels of the mass deportations and growing Soviet terror,
     these executions added greatly to the West Ukrainians' abhorrence of
     the Soviets. (Orest Subtelny, Ukraine: A History, 1994, p. 461)


     Right after the entry we were shown 2,400 dead bodies of Ukrainians
     liquidated with a shot at the scruff of the neck at the city jail of
     Lemberg [Lviv] by the Soviets prior to their marching off. (Hans Frank,
     In the Face of the Gallows, p. 406)


     In Lvov, several thousand prisoners had been held in three jails. When
     the Germans arrived on 29 June, the city stank, and the prisons were
     surrounded by terrified relatives. Unimaginable atrocities had
     occurred inside. The prisons looked like abattoirs. It had taken the
     NKVD a week to complete their gruesome task before they fled. (Gwyneth
     Hughes and Simon Welfare, Red Empire: The Forbidden History of the
     USSR, 1990, p. 133)


     When the German attack came on 22 June the Soviets had no time to take
     with them the people they had locked up. So they simply killed them.
     Thousands of detainees were shot dead in their cells by the retreating
     Soviets. (Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 35)


     The first question having been settled - I trust  - to the satisfaction
of all, we
     turn  now to the second question:  Is there any ethnic group that might
have been
     particularly  responsible  for the killing? Well,  if the slaughter was
conducted by the
     NKVD or was directed by the NKVD, then the question reduces to What was
the ethnic
     composition of the NKVD?

     The evidence that I  have come across points to the conclusion that the
NKVD was
     dominated  by Jews. Here is one such piece of  evidence. The speaker is
Yoram Sheftel,
     John Demjanjuk's  Israeli defense attorney, describing his visit to the
Simferopol,
     Ukraine, KGB  headquarters in 1990 - what Sheftel seems to be saying is
that out of a
     sample  of some  30 members of the wartime  NKVD, every last one  was a
Jew:

     On the right-hand wall was a stone memorial plaque engraved with the
     names of about thirty KGB men from Simferopol who had fallen in the
     Great Patriotic War, as the Soviets call World War II. I was shocked
     and angry as I read the names: the first was Polonski and the last
     Levinstein, and all those between were ones like Zalmonowitz, Geller
     and Kagan - all Jews. The best of Jewish youth in Russia, the cradle
     of Zionism, had sold itself and its soul to the Red Devil. (The
     Demjanjuk Affair: The Rise and Fall of a Show-Trial, 1994, p. 301)


     Of  course  a  sample  of  30  is  not  necessarily  a sample  that  is
representative of the
     entire NKVD; however the Jewish  domination of the entire NKVD is not a
rare or dubious
     hypothesis,  but  is one, rather, that is  upheld from  more  than  one
direction:

     As a Jew, I'm interested in another question entirely: Why were there
     so many Jews among the NKVD-MVD investigators - including many of the
     most terrible? It's a painful question for me but I cannot evade it.
     (Yevgenia Albats, The State Within a State: The KGB and its Hold on
     Russia, Past, Present and Future, 1994, p. 147)


     Jews abounded [also] at the lower levels of the Party machinery -
     especially in the Cheka and its successors, the GPU, the OGPU and the
     NKVD.... It is difficult to suggest a satisfactory reason for the
     prevalence of Jews in the Cheka. It may be that having suffered at the
     hand of the former Russian authorities they wanted to seize the reins
     of real power in the new state for themselves. (Leonard Shapiro, The
     Role of Jews in the Russian Revolutionary Movement, Slavonic and East
     European Review, 1961, 40, p. 165)


     The question that I would be interested in hearing your views on, then,
Mr.
     Wiesenthal,  is  whether  the  assertion you  made  on the  60  Minutes
broadcast The Ugly Face
     of Freedom of October 23, 1994 may have been diametrically  opposite to
the truth -
     specifically, that whereas  you held out that during the interval prior
to the
     occupation  of Lviv by German forces Ukrainians  were slaughtering Jews
by the thousands,
     in reality  during this same interval it may have  been closer  to  the
truth to say that
     Jews were slaughtering Ukrainians by the thousands.


     Sincerely yours,
     Lubomyr Prytulak




     HOME DISINFORMATION  PEOPLE  WIESENTHAL < Wiesenthal  Wiesenthal  > 826
hits since 18Jan98

     Wiesenthal Letter 21 Sep 14/97 Altered dates of death

     September 14, 1997


     Simon Wiesenthal
     Jewish Documentation Center
     Salztorgasse 6
     1010 Vienna
     Austria


     Dear Mr. Wiesenthal:

     In  connection  with the  possibility of  a  massive,  pre-German  Lviv
pogrom, Morley
     Safer (in his 60 Minutes broadcast, The Ugly Face of Freedom of October
23, 1994)
     inserted into the pre-German interval two events which  gave the viewer
the impression
     that  the  pre-German  pogrom  in  question  was  well-documented   and
incapable of being
     doubted: (1)  the arrest of  your mother, and (2) the  shooting of your
mother-in-law:

     SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia,
     the police, killed 3,000 people in 2 days here.

     LUBACHIVSKY: It is not true!

     SAFER: It's horribly true to Simon Wiesenthal - like thousands of Lvov
     Jews, his mother was led to her death by the Ukrainian police.
     These are remnants of a film the Germans made of Ukrainian
     brutality. The German high command described the Ukrainian behavior as
     'praiseworthy.'

     WIESENTHAL: My wife's mother was shot to death because she could not go
     so fast.

     SAFER: She couldn't keep up with the rest of the prisoners.

     WIESENTHAL. Yes. She was shot to death by a Ukrainian policeman
     because she couldn't walk fast.

     SAFER: It was the Lvov experience that compelled Wiesenthal to seek out
     the guilty, to bring justice.



     The above passage  starts by mentioning  Lviv prior  to  arrival of the
Germans, and it
     ends  with a  reference  to "the Lvov  experience,"  which invites  the
viewer to imagine
     that  the  events bracketed  in  Mr.  Safer's  discourse by  these  two
references happened
     during that same pre-German interval. Specifically, Mr. Safer gives the
distinct and
     unmistakable impression that the pre-German  anti-Jewish  activities on
the part of
     Ukrainians cannot be doubted because  among  the  events that  occurred
during these
     activities  were  the arrest of your mother and the  shooting  of  your
mother-in-law.

     However, examining  your  biographies for  confirmation  of  these  two
events - the
     arrest of your mother and the shooting of your mother-in-law - turns up
the following
     (it will help at this point to recollect that Lviv  was occupied by the
Germans on June
     30, 1941):

     In August [1942] the SS was loading elderly Jewish women into a goods
     truck at Lvov station. One of them was Simon Wiesenthal's mother, then
     sixty-three. ... His wife's mother was shortly afterwards shot dead
     by a Ukrainian police auxiliary on the steps of her house. (Peter
     Michael Lingens, in Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p.
     8)


     "My mother was in August 1942 taken by a Ukrainian policeman," Simon
     says, lapsing swiftly into the present tense as immediacy takes hold.
     ... Around the same time, Cyla Wiesenthal [Mr. Wiesenthal's wife]
     learned that, back in Buczacz, her mother had been shot to death by a
     Ukrainian policeman as she was being evicted from her home. (Alan
     Levy, The Wiesenthal File, 1993, p. 41)


     We see, therefore, that Morley Safer seems to have advanced the date of
arrest of your
     mother as well  as  the shooting of your mother-in-law  by more than  a
year in order to
     lend  credibility to the  claim  of Ukrainian-initiated actions against
Jews prior to the
     German occupation of Lviv.

     As this error appears to be Mr. Safer's and  not your own, I do not ask
you to
     account for it. However, I  do ask if you at any time subsequent to the
60 Minutes
     broadcast became  aware of Mr. Safer's error,  and if so,  if you as  a
result asked him to
     issue a correction?

     Also, if you  are only  now for the first time learning  of Mr. Safer's
error, I
     wonder if you could tell me if you now intend to ask Mr. Safer to issue
a correction?


     Sincerely yours,
     Lubomyr Prytulak



     HOME  DISINFORMATION  PEOPLE WIESENTHAL < Wiesenthal  Wiesenthal  > 886
hits since 18Jan98

     Wiesenthal Letter 23 Sep 23/97 The pious executioners

     September 23, 1997


     Simon Wiesenthal
     Jewish Documentation Center
     Salztorgasse 6
     1010 Vienna
     Austria


     Dear Mr. Wiesenthal:

     I wonder  if you are aware that during  the  German occupation of Lviv,
the Greek
     Catholic   church,   headed  by  Metropolitan  Andrey  Sheptytsky,  was
courageous and outspoken
     in defense of Jews? Here are four quotations which provide some details
as to the role
     played by  Sheptytsky, and which demonstrate that this  role  is widely
acknowledged:

     There is little doubt as to the almost saintly role of Ukrainian
     (Greek) Catholic Metropolitan Andrey Sheptytsky. Sheptytsky,
     Archbishop of L'viv and head of the church, was widely known as being
     sympathetic to the Jews. ... The elderly metropolitan wrote directly
     to SS commander Heinrich Himmler in the winter of 1942 demanding an end
     to the final solution and, equally important to him, an end to the use
     of Ukrainian militia and police in anti-Jewish action. His letter
     elicited a sharp rebuke, but Sheptytsky persisted even though the death
     penalty was threatened to those who gave comfort to Jews. In November
     1942 he issued a pastoral letter to be read in all churches under his
     authority. It condemned murder. Although Jews were not specifically
     mentioned, his intent was crystal clear.
     We can never know how many Ukrainians were moved by Sheptytsky's
     appeal. Certainly the church set an example. With Sheptytsky's tacit
     approval, his church hid a number of Jews throughout western Ukraine,
     150 Jews alone in and around his L'viv headquarters. Perhaps some of
     his parishioners were among those brave and precious few "righteous
     gentiles" who risked an automatic death penalty for themselves and
     their families by harbouring a Jew under their roof.
     The towering humanity of Sheptytsky remains an inspiration today.
     (Harold Troper & Morton Weinfeld, Old Wounds, 1988, pp. 17-18)


     He [Sheptytsky] dispatched a lengthy handwritten letter dated August
     29-31, 1942 to the Pope, in which he referred to the government of the
     German occupants as a regime of terror and corruption, more diabolical
     than that of the Bolsheviks. (Raul Hilberg, Perpetrators, Victims,
     Bystanders, 1992, p. 267)


     One of those saved by Metropolitan Andrey Sheptytsky was Lviv's Rabbi
     Kahane whose son is currently the marshal commander of the Israeli Air
     Force. (Ukrainian Weekly, June 21, 1992, p. 9)


     Sheptitsky himself hid fifteen Jews, including Rabbi Kahane, in his own
     residence in Lvov, a building frequently visited by German officials.
     (Martin Gilbert, The Holocaust, 1986, p. 410)


     However,  despite  the  widespread agreement that  the Catholic  church
headed by
     Sheptytsky  was outspoken  and  courageous in  its defense of Jews, you
have consistently
     portrayed Christianity in  general, and the  Catholic church in Lviv in
1941 in
     particular, as being virulently  anti-Semitic. I refer, for example, to
your fable of
     the  alcoholic  priest  in Western  Ukraine  who incites a pogrom (Alan
Levy, The Wiesenthal
     File,  1993,  p. 24),  which fable  I  have  already  brought  to  your
attention in my letter
     to you of December  8, 1994; and I  refer as  well to your story of the
Ukrainians who you
     say almost executed you:

     As the shots and shouts of the boisterous Ukrainians drew closer to
     Wiesenthal, he heard a new sound: church bells. The Ukrainians heard
     it, too. Good Orthodox Catholics all, they laid down their arms for
     evening mass.
     Wiesenthal and his friend had stood five or six bullets away from
     extinction. (Alan Levy, The Wiesenthal File, Constable, London, 1993,
     p. 36)


     Now  if it is the case as we have  just  seen above that  the  Catholic
church
     unambiguously and unequivocally stood for the defense of  Jews, then we
would expect
     devout Catholics to not be among the executioners  of Jews. Conversely,
given that
     someone is among the  executioners of Jews, we would expect him not  to
be a devout
     Catholic.   Your   portrayal   of   sadistic   executioners   as  being
simultaneously devout
     Catholics is incongruous and elicits incredulity.

     But  your story  goes  beyond  the  incongruous to the  grotesque.  You
portray a team
     of  executioners  who  have  been repeatedly drinking vodka  - and  may
therefore be depicted
     as drunk. You say that  they have also just  been shooting prisoners in
the back of the
     neck, and then lifting the bodies from the floor and placing  them into
makeshift
     coffins - therefore,  the  executioners  are  also covered  with blood.
Assuming that these
     executioners did not have a  place to shower  and had not brought  with
them a change of
     clothing, and assuming that the church bells are signaling the imminent
commencement of
     mass so as not to leave  time for showering  and changing, then  I have
trouble conjuring
     up a credible  image of these executioners  arriving  at the church for
mass. To accept
     your image  requires  us  to accept that the  appearance  of drunk  and
blood-spattered
     executioners  at  a mass would not attract  notice  and repugnance -  a
supposition which is
     erroneous  and offensive. And it  requires us  also to accept  that the
mind set of
     executioners engaged in genocide is so similar to Christians engaged in
devotion, that
     they  make the  transition instantaneously  and  seamlessly  -  another
supposition which is
     erroneous and offensive.

     Mr. Wiesenthal, I entreat you to either explain and defend your bizarre
story, or
     else to withdraw it.


     Yours truly,
     Lubomyr Prytulak




     HOME DISINFORMATION PEOPLE  WIESENTHAL  < Wiesenthal Wiesenthal >  3285
hits since 18Jan98

     Wiesenthal Letter 24 Jan 18/98 Reversing victim and victimizer

     The  caption at  the top of  the photographs  shown below is  from LIFE
magazine, 11Jun45, p. 50. The caption in German
     and  Latin at the bottom of the Simon Wiesenthal drawing  below was, of
course, included with the drawing in Simon
     Wiesenthal's KZ Mauthausen, 1946, p. 64. This caption says:

     The Gallows

     The  Marquis de Sade would have been  in ecstasy  if he could have seen
the gallows in a
     KZ  [concentration  camp]. His  faithful successors the  SS-hangmen had
daily execution
     fever.  It  provided  some  variety,  beyond  the  eternal,  monotonous
shootings and
     beatings.  Something  one  could photograph with pleasure. They  placed
bets for rounds
     of beer on how  long the  offender could hold out. He must not  die too
quickly. When
     he  threatened that, he  was bound, and when he had somewhat recovered,
it continued
     ... to the greater glory of the devil!


     I refer to Simon  Wiesenthal's drawing as a "1946" drawing because that
was the date of publication of the book in
     which  the drawing  appeared.  A  reader using  a  recent version  of a
NetScape browser can click here to be taken to a
     discussion of the Lviv pogrom referred to in the letter below. A reader
using an Internet Explorer browser can go to
     the top  of the page  which contains that discussion  by clicking here,
and once on that page, can click "What happened
     in Lviv?" to arrive at the same discussion of the Lviv pogrom.



     January 18, 1998


     Simon Wiesenthal
     Jewish Documentation Center
     Salztorgasse 6
     1010 Vienna
     Austria


     Dear Mr. Wiesenthal:

     In  the course of  the October  24, 1993 60 Minutes  broadcast The Ugly
Face of Freedom, you leveled the accusation,
     echoed  by Morley  Safer,  that immediately prior  to the occupation of
Lviv by German forces in 1941, Ukrainians killed
     some  5 to  6 thousand Jews. I  have already brought to  your attention
evidence that your accusation is unfounded, and
     that the more  likely reality  is that during  approximately that  same
interval, the NKVD - dominated by Jews - killed
     approximately  that  same  number  of  Ukrainians.  This  evidence  was
presented to you in five letters, dated September 8,
     9, 12, 13, and 14, 1997.

     That  the NKVD was dominated  by Jews  is not an irrelevancy which I am
introducing gratuitously, but, rather, is germane
     in that it offers a motive for your  reversal of the truth. That is, it
is possible that your reason for falsely
     portraying Ukrainians killing Jews is to cover up the reality that Jews
were killing Ukrainians, and to make any claim
     on behalf of the latter seem implausible should it ever be put forward.

     What  I ask you  in the present letter  is whether  you had not begun a
comparable reversing of victim and victimizer
     earlier in your career -  almost  five decades earlier, as  a matter of
fact - and on a smaller scale?

     Specifically,  I   am   enclosing  copies   of  two  similar,  and  yet
contrasting, images:


     Three LIFE magazine photographs, 1945

     Enclosed you  will find  a  photocopy  of  three  photographs from LIFE
magazine (June 11, 1945, p. 50) which appear at the
     end of a photo  essay titled "FIRING SQUAD: Army  executes three German
spies who were caught in U.S. uniforms." The
     story appears  on three pages  - 47, 48, and 50. There are  a total  of
nine, mutually-consistent photographs in the
     essay. The first paragraph of the story is:

     During Nazi breakthrough at Bastogne last December  the Germans managed
to smuggle
     some of their intelligence officers behind U.S. lines. Three  of  these
spies were
     captured,  tried  and  shot.  Last  week  the War  Department  released
pictures on this and
     the following pages, taken by  LIFE Photographer Johnny  Florea,  which
show their
     speedy execution. (p. 47)



     One Simon Wiesenthal drawing, 1946

     Enclosed you will also find a photocopy of one of your drawings, signed
"SWiesenthal," from p. 64 of your 1946 book of
     drawings KZ Mauthausen showing three  individuals in striped  uniforms,
tied to stakes, and apparently either
     unconscious  or executed. As your book is dedicated  to  depicting  the
suffering of Jews at the hands of the Nazis at
     the Mauthausen  concentration camp, and as your caption indicates  that
the drawing depicts victims of Nazi torture, the
     reader is  encouraged to the conclusion that the  drawing represents  a
scene witnessed by yourself of Jews tortured to
     the point of unconsciousness or executed by Nazis at Mauthausen.

     However, the similarity between the three individuals shown in the 1945
LIFE magazine photographs and in your 1946 KZ
     Mauthausen  drawing  is  striking and  unmistakable,  and  suggests the
alternative conclusion that you copied the LIFE
     magazine photographs, added striped uniforms  to the  victims, and then
misattributed the result.


     Questions

     I would appreciate your answering the following three questions:

     (1)  How  do  you  explain  the  similarity  between the LIFE  magazine
photographs and your drawing?

     (2) Do you not  feel it appropriate at this time to issue  a retraction
of the misattribution of your KZ Mauthausen
     drawing?

     (3) Might it not be even more appropriate to issue a similar retraction
of your more extreme, more recent, and more
     damaging  reversal  of  victim  and  victimizer  in  the  case  of  the
pre-German Lviv massacre of 1941?



     Yours truly,
     Lubomyr Prytulak





     2. Israel-Jewish Diaspora World-Wide criminal activity
     (Jewish extremists lobbism is behind the cover up of the Israel-related
criminal activity world wide and money laundering)


     Hassidic Jews in New  York yeshivas are among  the top money launderers
in the world. They use the cloak of religion to hide their work and they use
Israel's
     exclusively Jewish immigration  policy (the  "law of return") to escape
U.S. justice  by relocating  to Israel. One of these Hassidic Jews  candidly
admitted that as
     long as it  benefitted "their community" it didn't matter whether money
was laundered.

     The article is interesting  in that demonstrates another example of the
age-old problem of Jewish loyalty  being  to "Jews first"  rather than their
country of
     residence. It also shows how  can  Jews benefit from and get  away with
crimes  due  to  Israel's exclusive immigration  policy  which allows Jewish
criminals to
     escape U.S. prosecution by fleeing to Israel (and in most cases, =with=
the  money). The U.S. government -- ever  beholden to  Jewish  influence and
Jewish
     interest as always -- dare not extradite them.

     It is amazing how  these Jewish  criminals can exploit America and then
escape its  laws  by recourse to an immigration policy  which Jews claim  is
"racist" for
     every other country but Israel (!)

     New  York's 47th Street  : Maariv, September 2, 1994 By Ben Kaspit, the
New York correspondent

     Rabbi Yosef Crozet fell because of his big  mouth. "I launder money,  a
lot of money," he once told an acquaintance. "Every day I take $300,000 from
47th
     Street in Manhattan, bring it to the synagogue, give a receipt and then
take a commission." The man  who heard  that story from Crozer was, how sad,
an
     undercover Jewish agent of the US agency for fighting drugs, DEA.

     A month  later, in February 1990, Crozer  was arrested by agents on his
way  from  47th  Street  to Brooklyn.  They found  on him prayer books, five
passports
     and  also $280,000  in cash in the  trunk of his car. He traveled  that
route every day. He would arrive at the gold trading  office  on 47th Street
in the afternoon,
     and leave a little later, carrying suitcases and bags loaded with cash.
From there he drove to the Hessed Ve'Tzadaka ["Mercy and Charity"] synagogue
in
     Brooklyn which had been turned into a laundry for millions of  dollars,
the revenue from drug sales in the New York area.

     That  was how Crozer  made his living. Assuming that the commission for
laundering  money ranged  in  the  area of 2%  to  6%,  Rabbi Crozet can  be
presumed
     not to have suffered from hunger. The  investigators who questioned him
faced a simple task.

     A  respectable and  pious  jew  who never  imagined  that  he would  be
interrogated, a son  of a highly respected rabbi  who headed a large yeshiva
in city of New
     Square, Crozer broke down and  cooperated. But then his lawyer, Stanley
Lupkin, argued  that  his  client, a  pious Jew,  had no  idea that  he  was
laundering
     drug money.  Crozer,  according to  his  lawyer,  believed that he  was
laundering money for  a Jewish diamond trader .'who trades in cash"  and not
for Gentile
     drug traders and was using the situation to  make some extra money, for
his synagogue.

     It seems that  this argument had some effect since Crozer was sentenced
to one year and one days imprisonment. In exchange for a lenient science, he
     supplied his interrogators with valuable information which  helped them
to capture  a person whom  they had been seeking for a  long  time:  Avraham
Sharir,
     another pious Jew,  the owner of a gold trading office on  47th Street,
who  was  really one of the biggest sharks for laundering drug  money in New
York City.
     Sharir,  an Israeli Jew  aged about 45, to whom  we will  later return,
subsequently confessed to having  laundered  $200 million for  the Colombian
drug cartel of
     Kali.

     The drug trade is considered to be the  most profitable branch of crime
in the world. The  profit margin ranges in the area of 200% for  cocaine and
1,200% for
     heroin. The amounts of money laundered in the trading office are larger
than the budgets of many small states. The  temptation  is great.  The  main
problem of
     the Colombian drug barons who control a significant  part of world drug
trade is how to get rid of  the  money. It  is a problem  of the rich but  a
nagging one.
     Two major  Colombian drug cartels operate in  the US - the Kali  cartel
and the Medellin cartel.

     The killing of  the head  of the Medellin cartel, Pablo Escovar, by the
Colombian authorities in  December 1993 greatly  weakened this  cartel which
had
     controlled  the drug trade in the New York  area.  The Kali  people, in
contrast, hold  a monopoly over  the  Los Angeles and Miami area markets. At
present,
     the Kali people distribute about 80 per cent of the world's cocaine and
a third  of  the heroin- The Kali  drug  cartel makes $25 billion  each year
within the US
     alone. The money must somehow be shipped out of the US without arousing
the attention of the American authorities. Besides, the cash must be given a
seal
     of approval and, one way or another, become legitimized.

     Around  this complex issue a  mega-business has  sprung up - laundering
and smuggling drug money. American customs investigators have found millions
of
     dollars  in containers  supposed  to  have  contained  dried  peas,  in
double-sided  gas tanks, in  steel boxes attached to freight ships.  In 1990
they found $14
     million in  cash in  a shipment of cables,  supposed  to have been sent
from a Long Island warehouse to Colombia.

     According  to  records found on the  site, that  was  shipment No.  234
(multiplied by 14 million,  calculate  it  yourselves).  The  same  year, at
Kennedy Airport, in a
     warehouse, 26 large containers  were found which were supposed  to have
contained bull sperm. The latter was not  there but there were $6.5 million.
In May
     of this year American investigators raided a bowling ball plant in Long
Island.  They picked up  the balls, cut them  in  half and found within them
$210,000 in
     used $100 bills.

     Despite their active imaginations, the drug barons find it hard to keep
up. $25 billion is a lot of money and it must fill a lot of space since most
of the money
     gained in drug deals comes in bills of $10 to $20. And that  is how the
match was made between the drug cartels and 47th Street in Manhattan.

     This street is the world center for trading  diamonds, gold, jewels and
precious stones. Hundreds of businesses are crowded in there,  between Fifth
and Sixth
     Avenues. Shops, businesses, display halls. In the back rooms and on the
top floors, far from public access, the  action  takes  place. That is where
the major
     traders sit,  and that is where the  deals are made. Diamonds, gold and
jewels pass from hand to hand with a handshake.  The frantic activity  there
offers an
     ideal cover for  illegal transfers of money. "In  fact, even legitimate
business appears, on 47th Street, to be dark and mysterious," said a customs
official.

     "Merchandise arrives  constantly,  boxes,  suitcases and  packages  are
constantly opened, everything arrives in armored cars,  under heavy security
and a shield
     of secrecy. Now, go find the black money."

     "The match  between the  drug  barons  and 47th  Street,"  an  American
customs investigator told  Afaai-ii@,  "is  ideal.  The  gold  and  diamonds
industry circulates
     large   amounts  of  cash.   The  diamond  traders  are  accustomed  to
transporting  large  amounts  of  money in  cash, from one state to another,
efficiently and without
     leaving a trace, Large amounts of money pass from  hand to hand on 47th
Street, without arousing suspicion.

     "A diamond  trader might  launder $5 million every day without arousing
special  attention.  it is  difficult  to monitor the deals, to  locate  the
sources of the money
     and  it  is very difficult to  infiltrate that closed field,  which  is
based on personal acquaintance and trust."

     Added to it is the fact that in  the course of the past five years, the
diamond industry on  47th Street has  been in  a deep slump, which  put many
traders into
     bankruptcy.  "A  trader like  that,"  said an  investigator, "faces the
choice of bankruptcy or making easy, quick  and relatively  safe money.  Not
everyone is strong
     enough to withstand the temptation."

     All of that would not  have  been of interest  to us  if  not  for  the
massive Israeli  and Jewish presence on 47th  Street. "At  least 50%  of the
diamond traders there
     are  Israelis,"  so an Israeli diamond  merchant, who wishes  to remain
anonymous,  told Maariv. "Not a few  Israelis also operate in  the field  of
jewels, precious
     stones and gold. All of  them  came  to  New  York to make  fast money,
conquer the market, get  their big break. Not  all  of them  have succeeded,
especially not
     recently."  But the Jewish presence on 47th Street is much greater than
that.

     Experts in the field estimate that 75% to 80% of the active traders  on
the street  are Jews. A  large number of them are very  pious Orthodox Jews,
mainly
     Hassids. There is also a  respectable representation  of Jews from Iran
and Syria, usually also very pious. One can get along fine in Hebrew on 47th
Street.
     There are many more kosher restaurants in the area than  in all  of Tel
Aviv. The place is also the biggest laundry for drug money in the US.

     The expansion of  the phenomenon of laundering drug money in the US  in
general, and  on 47th Street in  particular, led to  the establishment of  a
special
     American  task force  to  combat the  phenomenon.  The unit  is  called
Eldorado, after the mythical South American city of gold. It is staffed with
200 agents,
     officials of  the US  customs and internal revenue agencies.  Eldorado,
established in April  1990, investigates the money- laundering  in  general.
Fifty of its
     agents dedicate their time just to 47th Street.

     "It is  work that  demands tremendous manpower," said Robert Van Attan,
an Eldorado officer, "since  the money has to be monitored along  the length
and
     breadth of  the  continent, sometimes also abroad." The target  of  the
Eldorado agents  is money, and money alone. They are not interested  in drug
imports, drug
     deals or drug dealers.  "We want to put our hands on the  money. To hit
their pockets," say members of the unit.

     The task is  difficult.  In America  there  is  no  law  that prohibits
possessing money. On the other hand, when a large amount of cash is found in
the possession of
     a launderer, the agents confiscate the money. If the person  can  prove
that the source of the money was legitimate,  he gets it back. That does not
happen.

     The launderers are experienced. When one of them is  caught and several
million dollars  are found in  his  possession,  he willingly hands over the
money, but
     asks for  a receipt. "The money is not mine. I want you to confirm that
you took it,"  is  the  common request.  Incidentally, their lives depend on
that receipt. It is
     not a simple matter to trail them. The eyes of a typical  launderer are
glued to his rear-view mirror. He makes sudden stops, moves from one lane to
another,
     chooses long and twisted routes from one place to another. Eldorado has
an answer.

     The  investigators  follow their  targets  with  eight, ten,  sometimes
twelve vehicles. If necessary they use one or two helicopters. There is also
sophisticated
     equipment, the wonders of American technology in the fields of tapping,
surveillance  and code-breaking. In the  first two years of its  operations,
Eldorado
     captured $60 million and arrested 120 launderers. Compared to the scope
of  overall  laundering, that is peanuts.  "That is not  the point," say the
Eldorado
     agents.  "Obviously,  it  is   impossible,  with   the  existing  legal
restrictions,   to   put   an   end  to  the  phenomenon.  Our  warfare   is
psychological."

     Incidentally,   Eldorado    is    not   the   only   agency   combating
money-laundering.  The DEA,  the American  Drug Enforcement Agency, and  the
FBI, also conduct
     lively activity in that field. Not always is this activity coordinated.

     In  recent  months  the  Eldorado  agents discovered a  new  center  of
operations. It is called The  Cocaine Triangle. Its sides are Colombian drug
barons,
     Israeli-Jewisli   money  launderers  and  Jewish-Russian  mafiosi.  The
Colombians funnel  the money, the Israelis launder it,  the Russian  mafiosi
(who have recently
     overrun New York  in droves) provide the security and the muscle. A New
York  journalist  recently  told  Maariv:  "The  Israeli  Jews are  ataining
notoriety in the
     money- laundering market. You need only look at the list of arrests and
the indictments of  the past 3-4 years, in order to grasp the enormous scope
of Israeli
     involvement in this field."

     One  reason for  the growing  power  of the  Jews in  the  business  of
laundering drug  money  is the  Law of  Return with  its easy possibility of
escape to Israel. In
     May  1993, five  members of  the Jewish  international laundering  ring
which  had worked with  the Kali cartel were arrested.  The ring was exposed
following an
     FBI  "sting"  operation,  as  part  of  which it  established  a  dummy
corporation called Prism, which served the gang for laundering money.

     In the  course of  less  than one  year  $22.5  million  were laundered
through the company. The head  of the ring was an Israeli named Zion Ya'akov
Evenheim,
     known  as  "Zero".  Evenheim,  who  had  a  dual Israeli and  Colombian
citizenship,  stayed in Kali,  from where he  coordinated  the activity  and
supervised the
     transfers of money. Most  of the  ring's  members were  arrested in May
1993. Evenheim was arrested by Interpol in Switzerland and extradited to the
US. He
     is cooperating with the FBI.

     Additional Israeli detainees: Raymond Shoshana, 38, Daniella Levi,  30,
Binyamin Hazon, Meir  Ochayon,  33, Alex Ajami, 34. Many other  suspects, to
whom
     we will later return, escaped to Israel,  and there are difficulties in
extraditing them to the US.

     In the  course of the investigation,  FBI agents recorded  hundreds  of
hours of conversations in Hebrew among the Israeli suspects. For the purpose
of
     translating the  material, they employed, among others, Neil Elefant, a
Jewish resident of New Jersey  who had lived in Israel for some time and who
spoke
     fluent Hebrew.

     Elefant translated  and translated, until one  day in May  1992  he was
amazed  to  discover among  the  speakers  a friend,  Jack Zbeida, a  Jewish
antiques dealer
     from  Brooklyn, Elefant  was in a difficult dilemma.  He approached his
rabbi, Elazar  Teitz, who  told  him  that  his religious duty was  to  warn
Zbeida. Elefant then
     secretly met  Zbeida and told him that he was targeted by the FBI. Alex
Ajami, an  Israeli  Jew who  was one of  the heads of  the  gang,  was  also
present.
     Zbeida and Ajami  hurried to the FBI offering to  cooperate, turning in
Elefant,  who  was  arrested  and   charged   with  interfering  with  legal
procedures.

     He argued  that one of the reasons for  his decision to warn Zbeida was
the zealousness, almost approaching anti-Semitism, which he found among  the
FBI
     agents trying  to involve the  State of  Israel  in drug affairs. Judge
Kevin  Duffy  sentenced Elefant  to I8 months' imprisonment. In the meantime
the FBI was
     forced to arrest hurriedly all those involved in the affair.

     In spite of their hurry, many Israeli  Jews  involved  fled  to Israel.
Some few of the tens of Israeli and American Jews who fled to Israel on this
occasion are:
     Raymond Shosliana, Adi Tal,  David Va'anunu, his nephew Yisliai Vanunu,
Ya'akov Cohen. Most of them came out of the affair with a lot of money which
     they also took to Israel.

     The  story of Adi  Tal is  worthy  of elaboration. He  is an impressive
youth,  handsome, with a good  record in the  army, a son of  a fine Israeli
family, formerly a
     security  guard  at El  Al. All  that did not hinder  Tal from becoming
involved  in  laundering drug money in  1988.  In March  1988  the  American
authorities
     arrested I I members of the laundering ring, including Tal and his good
friend Nir Goldstein, also an Israeli.

     The investigators  at  the time  said  that  Tal  and  his friends  had
operated cautiously, used aliases and codes and lived in constant fear. They
would receive large
     amounts of money from Colombian couriers, divide the money into sums of
$10,000 (any amount over  10,000 dollars  that is deposited  in an  American
bank
     requires a report), deposit  the sums in  banks  and convert them  into
travelers' checks which they sent, by means of  international couriers, to a
dummy
     corporation in Panama. The most popular  code which Tal's gang used was
taken from the diamond industry. When information was transmitted about the
     transfer of a diamond of 30.4 carats, it  meant the sum of $30,400. Tal
worked  for  Jose  Satro,  the  money  launderer  of  the  Kali  cartel. The
Colombians
     constantly pressured him to increase the scope of the laundering.

     Tal was afraid. "He lived in constant fear, his bags were always packed
and he was prepared to flee at any minute to Israel," one investigator said.

     An important member of Tal's laundering ring was Rabbi Shalom Leviatan,
a Lubavitch Hassad, head of their branch in Seattle. It is assumed that  all
the
     considerable political power of these Hassids and of their  rebbe (then
alive) was exerted in favor of that laundering ring.

     "My  intentions  were  good,"  Leviatan said after he  was captured. "A
person learns from experience," he added. According  to him, he did not know
that he
     was laundering drug money and he  was certain  that  he  helped Iranian
Jews trying to smuggle their money out of Iran. Leviatan got out cheaply and
was
     sentenced  to  30  days'  community  service.  Tal,  who  confessed  to
laundering $10 million, was sentenced  to 52 months' imprisonment. He served
his sentence
     at Danbury jail in Connecticut but he did not learn his lesson. When he
was released,  he joined  a  gang  which was  captured in  the FBI's "sting"
operation. This
     time he managed to  flee to Israel where he apparently  remains to this
day.

     The  gold and diamond industry has  recently become the favorite of the
drug barons,  due  to  the  numerous possibilities for  laundering  which it
contains. One of
     the popular methods is laundering by means of  trading in gold. This is
how it works. The  drug money is converted into  gold, which is smuggled  to
Colombia,
     from where it is exported to Milano and used to make jewelry which then
legitimately returns to 47th Street. "The funniest thing in this  business,"
say the
     investigators,  "is that the jewelry  comes here  under  favored import
conditions  because the  gold seemingly originates  from  Colombia  and that
state possesses
     favored terms of trade with tile US."  There  are  also other  methods.
Drug money is deposited in the  accounts of  diamond merchants as  though it
were their
     profits and is later transferred to Colonibia.

     Sophisticated  diamond deals are made between various  parties with the
aiin of "releasing"  large  amounts of money on  the side. Sums of less than
$10,000 are
     deposited in  various bank accounts, converted  into travelers'  checks
and then transported to their final destination.

     But in spite of the ingenuity, undoubtedly one of the most popular and

     successful  ways  to  launder   money   is  through   Jewish  religious
institutions, such  as yeshivas and  synagogues.  Since the majority  of the
47th Street gold and
     diamond  merchants are religious Jews the process  is made easier.  The
Jewish religious institutions  badly need funds.  The Colombian drug traders
can be
     generous. They transfer their drug money as donations, which go to  the
Jewish religious  institutions one way and come out by the other way back to
the
     donors. On the way,  the synagogue  or  yeshiva obtains  a  respectable
percentage for  its  pious uses. Everyone is  happy,  the  drug  barons  who
launder their
     money quickly and efficiently and the synagogue or  yeshiva which makes
easy money.

     The first laundering operation in which a Jewish institute in New  York
was  involved was exposed in 1984.  A ring which laundered about $23 million
while
     making a profit of  $2  million operated  at  the oldest yeshiva in the
city,  Tifereth  Yerushalayim,  located in  Manhattan.  The  laundering  was
performed for the
     Kali  cartel. The  contact  man was  David Va'anunu,  mentioned  in the
context  of the Prism affair, who worked with the  cartel's major launderer,
Jose Satro.
     The   yeshiva's   representative  was  a   very  pious  Hassid,  Mendel
Goldenberger,  who daily received cash from Va'anunu and deposited the money
in the
     yeshiva's accounts.

     Goldenberger, who claimed not to  have  known the source of the  money,
was convicted of forging bank documents and given five years' suspended
     imprisonment.  Va'anunu  was  convicted,  sentenced  to  eight   years'
imprisonment but released  much earlier after he  became an informer for the
DEA. Later, as
     was  stated,  he ran into trouble again and fled the  US.  Nine persons
were  convicted  in that  affair,  including  Rabbi  Israel  Eidelman,  Vice
President of the
     yeshiva  and  some  of  its dignitaries.  Tiferet  Yer-ushalayim  faced
financial difficulties  at that time.  It leaders  attempted to maintain the
students by paying them
     from the laundered drug profits.

     The phenomenon, incidentally, is very  common among New York Jews. Many
Jewish congregations are dying because their members are leaving the city or
     their  former neighborhoods.  Thus, the congregations  are losing their
sources  of income and facing large debts.  In that situation  the  road  is
short for the
     synagogue or yeshiva  to  launder drug money as a pious duty, since  it
means  easy money and lots  of it. "Laundering money is extremely beneficial
to the
     yeshivas  and other Jewish religious institutions," said a source close
to the investigation. "They are in a difficult  situation and therefore they
turn a blind eye to
     the drug  problem. They don't  ask what the source of  the money is  as
long as it keeps coming in."

     The  attitude  of  the  pious Jewish community, according to  the  same
source, is: "Drugs are sold  anyway. As  long as  it  does  not harm our own
community and
     only does  good  for  it, it doesn't  matter  if  we  benefit from drug
trade."  The role of the Israelis is, in many  cases, to make the connection
between the religious
     Jewish communities of New York and the Colombians.

     The Colombians are more satisfied with  this method of  laundering than
with any other because, for political reasons, it is a relatively secure way
of which it
     could  be  initially  assumed that  it was not  going  to  be  forcibly
investigated by the US authorities. Only in July 1990 the situation began to
change.

     The Federal authorities  renewed  an investigation of some Williamsburg
Hassids, owners  of  jewelry  shops  on  47th Street, who were  suspected of
laundering
     drug money. The investigation focused on the brothers Naftali, Naiklosh
and Yitzhak Slilesinger, and on Ya'akov Shlesinger (Naftali's son) and Milon
     Jakloby,  his  nephew.   The  investigators  found  evidence  of  close
connections between the Slilesingers and the Andonian brothers, members of a
Colombian
     family  accused  of  laundering,   almost   one  billion  dollars.  The
Shlesingers  were suspected  of laundering money by  means of  a  subsidiary
called Bali, through
     checks drawn from the  account of "Camp Yereim" ["Camp of the Pious]" -
a Hassidic summer camp in the Catskills.

     Camp Yereim denies any connection with these checks. On April 7 of this
year, Rabbi Abraham Lau, a prominent Hassid from "Magen Abraham" synagogue
     in Los Angeles was  convicted of conspiring to  launder drug money. Lau
is married to the niece of the Satmar Rebbe, Moshe Teitlebaumi, who wields
     enormous political influence in New York State.

     Unfortunately,  Lau  told  an  undercover  FBI  agent  about  a "sacred
network"  of  Satmar  Hassids  in  which   other  Orthodox  Jews   had  also
participated. The
     "sacred network", whose  membership was strictly limited to pious Jews,
operated in the 47th  Street area in  New York and was capable of laundering
up to
     $5  million  weekly,  thanks  to  its  widespread contacts  with Jewish
charitable institutions.

     Unfortunately,  law enforcement agents in New York do  not believe that
the "sacred  network"  and the many other Jewish laundering rings  have  any
sanctity.
     In the past  year the Federal  activity concerning Israelis and Jews on
47th Street has greatly increased. The investigators now employ the services
of many
     Hebrew translators since the rings, even if composed of native American
Jews, employ only "the sacred language" for their operations.

     Aharon Sharir is, undoubtedly, the major Israeli launderer. He was born
in Iraq about 45 years ago, immigrated to Israel with his family at the  age
of one
     year, graduated from an Israeli high school, served with distinction in
the army and became an expert in fixing delicate mechanical instruments used
to mend
     gold jewelry. In 1979, Sharir  came to New York on a tourist visa  with
$6,000 in his  pocket. He went into the  gold business, established a  small
plant for
     manufacturing gold jewelry and did well.  Then, through another Israeli
diamond  trader,  he discovered the  laundering business.  Sharir reached  a
laundering
     activity of  about $160,000  per day,  six days per week (laundering is
not done on the Sabbath), but in  1985  his wings were  clipped when he  was
accused of
     having swindled a New York bank  to the tune of  $3 million. He quickly
returned  the money  and  was sentenced to a  fine  and  a  suspended prison
sentence.

     In  1988 Sharir's laundering  activities  reached amazing heights.  His
gold shop on 47tll Street became one of the greatest laundering  centers  in
the entire US.
     "Three  times a week," Sharir told  the court at one of the many trials
in which he is now testifying, "we received the cash.  It  used to arrive in
canvas sacks, in
     cardboard boxes or in suitcases. Sometimes there were a million dollars
in one shipment."

     Roy Lopez, representing the Colombian  cartels, would arrive from Miami
equipped with a document sent from Colombia which contained detailed coded
     instructions  about where  to  send  the  money.  "Even  with automatic
money-counting  machines  it  was  difficult  to  count the  money,"  Sharir
testified. "It arrived in
     bills of  5, 10 and 20 dollars. The bills, most  of which had been used
to  sniff cocaine, had  a strong  odor of  coke. A  real stink. My employees
could not stand
     it.  Every 2-3 hours they  had to take  a break, go  out for some fresh
air, so as not to get ill."

     Sharir's role was to see to it that the money would be  transported out
of the US and arrive in the bank accounts of the Colombian cartels in Panama
and in
     Colombia. For  that purpose  he deposited money into his bank accounts,
as though it was his  profits from the shop, purchased assets for the use of
the drug
     cartels,  bought and  sold gold at  inflated prices from merchants  who
were   part  of   the  conspiracy  and   concealed   money  through  various
manipulations.

     Finally, all the money was turned  into checks drawn on the accounts of
Jewish religious institutions. Sharir received from the Colombians 6 percent
of the
     turnover for  his labors. Within a short period  of time he moved  with
his family to a luxurious house in Woodmere, on Long Island. He  purchased a
luxury
     Jaguar car, showered his wife Miryam  with expensive jewels and donated
lavishly to Jewish charities.

     The  troubles began in  late  1988. In December  his shop was raided by
American customs  and  internal revenue agents, after they  received  notice
from his
     banks concerning the volume of his deposits. They brought dogs to sniff
out drugs, carried out a meticulous search of the offices and took away cars
fall of
     documents.  Sharir did no lose  his cool. While the agents were milling
around his  offices, he managed to  conceal $600,000  which were in his bank
account at
     the time  and  to transfer the money  to a safe  place. Simultaneously,
Sharir  fell out with his  Colombian operators who claimed that he stole $26
million of their
     drug  money.  Sharir,  who denied  the  accusation,  hired  an  Israeli
professional investigator, Lihu Ichilov, to solve  the mystery. Ichilov soon
became Sharir's
     partner. He  flew to Panama, established two dummy  corporations there,
opened bank accounts and improved the laundering routes.

     Following  the Federal agents' raid on his  offices Sharir did not give
up.Within two weeks  he opened two other  offices on 47th Street and resumed
work.
     When  asked  by  one of his lawyers how he  had expected  to escape the
attentions  of the law,  Sharir replied: "I changed  my system and  believed
that now, with
     God's  help, I would never  be  caught." Sharir's new  system  included
Rabbi Yosef Crozet  whom we discussed  earlier.  Crozer's big  mouth brought
Sharir
     down,  and  he  was arrested in  March 1990. Crozer also led  to Sharir
confessing to  having laundered $200  million.  His wife Miryam was arrested
together
     with him.  Sharir, under the pressure  of the interrogation,  agreed to
cooperate  in exchange  for his wife's release and  the cancellation of  the
charges against her.
     The prosecution agreed.

     It was an extremely  good deal as far as the prosecution was concerned.
For  three  months Sharir fed the Federal  investigators  with most valuable
information
     concerning  the  Jewish laundering industry.  The  information included
names,  methods of operation, codes,  and  bank accounts. Sharir led them to
the exposure
     of what is termed the new "cocaine triangle".

     His  information led  to the  incrimination  of  more  than  35  Jewish
launderers, the  capture  of $10 million and the  breakup of numerous Jewish
laundering rings.
     Among others, Sharir incriminated the  biggest  laundering shark in the
history of  the US,  Stephan  Scorkia.  The information given by Sharir, who
testified at his
     trial,  directly  led  to  his  conviction.  Scorkia  was charged  with
laundering $300 million, and was sentenced to 660 years' imprisonment.

     Sharir is now enrolled in the  US witness  protection program. He lives
under an assumed  identity,  has been released on  bail, travels under heavy
security
     between New York, Rhode Island, Arizona and other states,  testifies in
criminal trials and goes on.

     His wife  Miryam divorced  him  shortly after the  affair  erupted. She
refuses  to  comment  on the matter and told  the  Daily  News:  "I have  no
intention of talking. I
     divorced Aharon  in  order  to  distance myself from  him  and from his
friends, and that is exactly what I am doing."

     Sharir  was  directly  responsible  for  the  flight  of  at  least  35
Colombians  from the  US back to  Colombia.  One of  the escapees  was Duvan
Arbolda, one of the
     Kali  cartel's major  launderers. Arbolda  was charged  in  a Manhattan
court of laundering on a vast scale, following Sliarir's testimony. Afler he
completes his
     testifying, Sharir himself will stand trial.

     The prosecution  will agree  to a very low sentence, but  this does not
improve  his chances of survival. "At present, Aharon Sharir heads  the Kali
cartel's
     wanted list," said an American customs official. Charges have also been
served  against  Lihu Ichilov, Sharir's partner.  However,  Ichilov  fled to
Israel on the
     eve of his trial, in January 199 1. That was the period of the Gulf War
and the  judge, Richard  Owen,  who tried  Ichilov in absentia,  said:  "Mr.
Ichilov
     apparently prefers  to face  the  horror of Scud  missiles  falling  on
Israel than the American justice system."

     Note 1. The Satmar  Hassidic sect fiercely opposes Zionism. The present
rabbi's uncle  and predecessor (the position of a rabbi among the Hassids is
limited
     to  the members of "the sacred family"), Yoel Taitelbaum, had published
learned books in  which  Zionism was  described as an  invention  of  Satan,
Israeli
     victories  (especially  the one in  the Six  Day War)  were  attributed
solely to the direct help given to the Israeli army, while the Holocaust was
being "justified" as
     the Divine punishment of the  Jews for the sin of some of them becoming
Zionists. The present rabbi, although formally continuing  the  teachings of
his uncle,
     has the most amicable relations with the Israeli government.




     =====================



     CODOH - Box 439016/P-111, San Diego, CA, USA 92143


     David Irving's Reply to Jeffrey Shallit's "Lies of Our Times"



     Installed: 5/16/98, 6: 00 PM, PST






     Last updated July 21, 1997

     Calendar  of  Conspiracy: A  Chronology  of  Anti-Government  Extremist
Criminal
     Activity, January to June 1997

     A Militia Watchdog Special Report



INTRODUCTION

     The  following  is  a chronology of  some  of  the  events  surrounding
anti-government criminal activity in the United States
     during  the first half of the  year 1997. It illustrates both the scope
of such activity-from large-scale acts of terrorism to local
     acts  of  harassment and intimidation-and  its  geographic  extent-from
major cities like Los Angeles and New York to remote
     rural areas in  Texas and Montana. The chronology is not comprehensive.
Although all major events are included, no
     systemized reporting  system  exists  for  smaller scale  events. As  a
result, arrests or convictions for charges such as placing
     bogus  liens,  impersonating  a public official or  committing  similar
offenses are considerably underrepresented in this report.
     Such activities occur with a high level of frequency across the nation.
More than thirty-three states are listed in this report;
     however, incidents are occurring in every state.





JANUARY

     January  2, South Dakota: In  Rapid  City, South Dakota, "freeman" Bill
Huseby is bound over for trial. He is charged with
     sending  false documents to the Pennington county  Sheriff's  Office, a
former judge, and a private citizen; also, three
     misdemeanor charges.

     January 6, Washington: Seattle resident Richard Frank Burton,  arrested
with eight other individuals last July on various
     weapons and conspiracy charges, pleads guilty in U.S. District court to
one count of conspiracy and three other charges. His
     wife, Caitlin  Hansen,  pleads  guilty  to one count of  destroying and
concealing evidence. A third individual, Theodore Carter,
     pleads guilty  to one conspiracy charge and agrees  to testify  against
his fellow defendants. The three are part of a mixed
     group of militia members and "sovereign citizens."

     January  6,  Oklahoma: Three common-law court advocates plead guilty in
Tulsa, Oklahoma, to a federal conspiracy charge.
     Kenny Moore, Colleen  Moore and  Wayne Gunwall had filed bogus liens on
IRS agents to the amount of $7 million, and had
     issued "citizens arrest  warrants"  against  several federal officials.
The trial of another defendant, Dan Meador, begins on
     January 8.

     January  10, Oklahoma: Dan Meador is  convicted of  obstructing justice
and illegally communicating with a member of a
     federal grand jury (see above).

     January 13, Virginia: Two  Mechanicsville,  VA, residents are sentenced
to eighteen months in prison on tax evasion charges.
     Jerry Martin and  his wife Sadie Martin, Christian Identity  adherents,
were "sovereign citizens" who denied the legal
     existence of the United States.

     January  16, Oregon: Common law court activist  Charles Stewart, leader
of a Portland, Oregon group, tries "in absentia"
     seven IRS  agents at  his Kangaroo court. Two weeks  later, the "court"
rules that four of the agents should pay fines of
     $100,000  each for seizing a  Portland home. However, it was up  to the
man whose home was seized to collect the money.

     January 22, Georgia, North  Carolina: District Attorney Albert  Taylor,
Jr., prosecutor for the Enotah Circuit in Georgia, requests
     and receives a "writ of non molestando" to stop a  "sovereign citizen,"
Melvin Julius Robinson, from harassing him.
     Robinson's  actions  included filing a  $100  million frivolous lawsuit
against him and demanding that Taylor appear before the
     "Our One  Supreme  Court"  of  Franklin, North Carolina.  In  response,
Taylor dusted off an ancient writ that probably had never
     been  used in  the  state  to restrain  Robinson  from using  the legal
process to "molest, vilify, obstruct, or hinder" the lawful
     discharge of official duties.

     January  24,  Missouri:  Five common law  court  advocates  in  Lincoln
County, Missouri, are sentenced to two years in prison
     and a  $5,000 fine, and a sixth,  Dennis Logan, is  sentenced to  seven
years in prison and a $5,000 fine. The defendants were
     charged  with tampering with a judicial official-specifically, filing a
$10.8 million bogus lien against a judge to force him to
     drop a speeding  case involving the daughter of one of the  defendants.
Nine other defendants, also convicted, have yet to be
     sentenced.

     January 24,  Minnesota: Michael Moeller is  charged  in  Winona County,
Minnesota, of making terroristic threats. Moeller, a
     militia  sympathizer,  threatened to blow up  the headquarters  of  the
state Department of Natural Resources, where he formerly
     worked.

     January 28, Wisconsin: Sally Minniecheske, the wife of Wisconsin  Posse
Comitatus leader Donald Minniecheskie, is
     sentenced to nine months for disorderly conduct, obstructing an officer
and fleeing arrest. The charges stemmed from a
     1995  incident  during  a  property   seizure  in  which  Minniecheskie
threatened a police chief and led him on a car chase through
     Tigerton,   Wisconsin.   The  Minniecheskies  have  been  involved   in
anti-government activities in Tigerton for more than twenty
     years.

     January 30, Pennsylvania: In  Philadelphia, Christian Identity minister
Mark Thomas is indicted on conspiracy charges
     related  to the  armed  robberies committed  by  the  "Midwestern  Bank
Bandits," who dubbed themselves the "Aryan
     Republican Army." Also arrested is Michael Brescia. Brescia and  Thomas
bring the total number arrested for these robberies
     to six.

     January   30,  Mississippi,  Tennessee:   Armed  militia  members  from
Mississippi precipitate an unexpected standoff near
     Memphis,  Tennessee, when they show up  to halt  the  eviction  of  two
Southaven residents from their home. Local officials
     back away from  the  eviction  and  say they will pursue the  matter in
court some more.





FEBRUARY

     February 6, California: Two California men are found guilty of fraud in
San Jose for passing bogus checks created by the
     Montana  Freemen.  The  jury finds Robert Young  guilty of  conspiracy,
three counts of bank fraud, two counts of mail fraud,
     and one  count  of  filing a false claim with the IRS. Frank Pepper  is
convicted on two counts of mail fraud. Two other
     defendants, Leonard Ferrier and Dawn Onalfo, had  plead  guilty  before
the trial.

     February  10, Connecticut: Nena Frankle and John Barney are arrested by
local police on charges of interfering with police
     and criminal  trespass, after they resisted  attempts by authorities in
Connecticut to take possession of their foreclosed
     residence.  Frankle  and  Barney are members of  a group of Connecticut
common law court advocates and tax protesters
     which advocates such resistance.

     February  10,  Ohio:  Peter  Langan  is  convicted in  federal court in
Columbus, Ohio, of five felonies related to 1994 armed
     robberies of banks  in Columbus and Cincinnati. Langan is the leader of
the "Midwestern Bank Bandits," who claimed to
     engage in armed robbery to support their revolutionary struggle.

     February 14,  Missouri: The  remaining seven common law court activists
of the thirteen convicted earlier in Missouri receive
     their sentences: six activists sentenced to two years  in  prison and a
seventh activist to seven years. All additionally must pay
     a $5,000 fine.

     Ca. February 15,  Washington: Charles  Miller and three  other  men are
arrested in Washington on sixteen counts of
     conspiracy to defraud banks,  mail fraud, and interstate transportation
of stolen property. Another accomplice, Kathleen
     Cottam, was arrested earlier and pled guilty. The suspects had obtained
bogus money orders from Montana Freeman
     leader LeRoy Schweitzer in 1995 and had been using them to buy cars and
motor homes in Washington. Charles
     Christenson, Kurt Gilson, and Veryl Knowles were also arrested.

     February   15,   Ohio,  Washington,  Arkansas,   Montana,   Utah:  Near
Wilmington, Ohio, Chevie and Cheyne Kehoe, two brothers
     from Washington,  engage  in two shootouts with local police during and
following a routine traffic stop. A bystander is
     wounded. The Kehoes, Christian Identity  adherents  with ties to  Aryan
Nations and other white supremacist groups, avoid an
     intensive  manhunt and vanish along  with their families.  Their mobile
home is later found near Casper, Wyoming. Chevie
     Kehoe  is  wanted for questioning in connection with the  murders of an
Arkansas gun dealer with ties to the militia movement,
     and his family.

     February 18,  Pennsylvania:  Pennsylvania  Aryan  Nations  leader  Mark
Thomas pleads guilty to plotting seven bank robberies
     and  using  the cash  to  further  the  cause  of  white  supremacy  in
connection with the Midwestern Bank Bandits.

     February  20,  Georgia:  Three  Georgia  militia members receive  stiff
sentences for their roles in a conspiracy to build pipe
     bombs for  use against  the federal government. Bob  Starr  is  given 8
years, one month; while James McCranie and Troy
     Spain are sentenced to six Ѕ years in prison each.

     February 20, Minnesota:  Three Minnesota residents  receive convictions
for attempting to pass bogus checks obtained from
     the Montana Freemen. Marilyn Kerkvliet and Robert Leffler are convicted
of eight counts of mail fraud and passing
     counterfeit checks each. Ronald  Kerkvliet  is  convicted  of a  single
count of mail fraud.

     February 21, Montana, North  Carolina: The first conviction arrives for
members of the Montana Freemen, who held off
     authorities for 81 days in  the spring of 1996.  Russell Landers and an
associate, James Vincent Wells, are convicted of seven
     and twelve  federal fraud and conspiracy counts, respectively, ending a
trial marked by combative behavior by Landers. The
     two used  bogus money orders to  purchase  vehicles  to drive  back  to
Montana.

     February 21, Washington:  Supporters of the  Washington militia/freemen
defendants on trial in Seattle file a $1.76 billion lien
     against the judge, John Coughenour, and five prosecutors.

     February 24,  Texas: Local authorities in Texas issue an arrest warrant
for Rick McLaren, leader of the secessionist
     common-law group, "The  Republic of Texas,"  after  McLaren  failed  to
appear for a preliminary hearing on a 1995 burglary
     charge. However, authorities  take  no steps  to arrest McLaren, who is
barricaded in a remote West Texas settlement.

     February  28,  Washington: The  Washington  militia/freemen  explosives
conspiracy case ends in a mistrial. The mistrial is
     declared on federal conspiracy charges against seven people, while four
defendants are convicted of weapons charges.
     Washington State Militia founder John Pitner is convicted of possession
and transfer of machine guns. John Lloyd Kirk and
     Marlin Lane Mack is convicted of possession of unregistered destructive
device. Gary Marvin Kuehnoel is convicted of
     possession  of  a  machine  gun.  Jururs  can  not  reach  verdicts  on
additional weapons charges against Kirk and his wife Judy
     Carol Kirk, and against Kuehnoel. Kuehnoel is found  innocent of  three
counts of possession of unregistered firearm. An
     eighth defendant previously had pled guilty.





MARCH

     March 1, Wisconsin: $2 million cash bond is  ordered for  Wisconsin man
charged with hiring a hit man to murder his
     estranged wife  and her  father. James Schuman,  the man charged,  is a
member of Wisconsin Militia.

     March  2, Washington, Idaho:  Trial begins  for  Charles Barbee, Robert
Berry and Jay Merrell, Christian Identity white
     supremacists  part   of  a  bank-robbing  gang  in  Spokane,  WA,  area
associated with the Phineas Priesthood.

     March 2, Ohio: Ohio  Aryan Nations member Morris Gulett is arrested for
ramming a Dayton police cruiser then fleeing.

     March 3, New  Hampshire: New Hampshire militia leader pleads  guilty to
federal charges of stealing $100,000 in equipment
     from Fort Devens Army  base.  Fitzhugh  MacCrae, member of Hillsborough
County Dragoons, admits to three counts. He is
     the second Dragoon to plead guilty.

     March 3, Texas: "Republic of Texas" member  John Albert Crain files $27
million lawsuit over three traffic tickets in San
     Angelo. The atmosphere between "Republic of Texas" members and the real
government of Texas grows increasingly
     tense.

     March 4, Texas: Pecos County Sheriff  Steve Bailey warns he may have to
use extreme measures to arrest Richard
     McLaren,  "ambassador" for  the  Republic  of  Texas,  for  warrants on
burglary and failure to appear in court. McLaren is holed
     up in a housing resort west of Fort Davis, Texas.

     March 6,  Wisconsin:  Federal  prosecutors  go to  court  to  stop  two
Milwaukee area men, Robert Raymond and Robert
     Bernhoft, from selling their "De-Taxing America Program."

     March  9,  Oregon:  Salem,  Oregon,  Militia  leader  Michael Cross  is
sentenced to five years on probation for pleading guilty to
     criminal  mistreatment after  receiving  $25,000 gift from  an  elderly
foster-care resident.

     Ca. March 9, Texas:  Members of extremist group Republic of Texas begin
"impeachment" proceedings against Richard
     McLaren as the group, under  pressure from law enforcement authorities,
fragments.

     March  10, California: Elizabeth Broderick of  Palmdale, California, is
sentenced to nearly seventeen years in prison on 28
     charges  related to  selling  more than 8,000  fraudulent  "Comptroller
Warrants" with a face value of more than $800 million.
     Several accomplices also receive prison sentences in subsequent weeks.

     March 12, Connecticut: "Sovereign citizens" John Barney and Nina Barney
of Salisbury, CT, appear in court on charges of
     criminal trespass  and interfering with  police. They are  members of a
common law court and they refuse to vacate the
     properties  where  they live  despite  having hundreds of thousands  of
dollars worth of unpaid loans.

     March 13, Washington, Idaho: FBI agents arrest  a fourth suspect, Brian
Ratigan, in the Spokane bombings, about the same
     time as the prosecution rests in the trial of three other suspects.

     March 13, Oklahoma: Former Tulsa opera singer Carol  Elizabeth  Howe is
indicted in Federal court in Tulsa, accused of
     willfully  making  a  bomb  threat,   possession  of  a  non-registered
destructive device and conspiracy. James Dodson Viefhous,
     already in custody, is also  indicted. The two are founders and members
of the National Socialist Alliance of Oklahoma, as
     well as part of the Aryan Intelligence Network. They  left a message on
this phone network that bombs would be detonated in
     15 US cities unless action was taken by December 15 by "white warriors"
against the government of the U.S.

     March  13,  Ohio,  Pennsylvania: Aryan Republican  Army  members  Scott
Stedeford and Peter Langan plead not guilty to
     conspiracy charges  related  to  bank robberies they carried  out. Both
have been previously convicted on armed robbery
     charges.  Mark  Thomas,  an  Aryan  Nations  leader   in  Pennsylvania,
previously pled guilty to the charges. Thomas and
     another  defendant are  cooperating  with  government  investigators; a
fifth defendant, Michael Brescia, is jailed and awaiting
     trial. Another suspect committed suicide in jail.

     March 17, Montana, Indiana:  Joe Holland,  leader of the North American
Volunteer Militia,  is sentenced in Missoula, Montana, to 10 years in prison
for  jury tampering and advocating violence. He is also indicted  on charges
in Indiana.

     March 17, Texas: Texas officials issue two more (civil) arrest warrants
against Republic  of Texas  members Robert  Kesterson ("secretary of state")
and Carolyn Carney ("secretary of inter-agency coordination").

     March  17, California:  California "Patriot" Timothy Paul Kootenay,  is
sentenced to  300  days  in county  jail  and four  years'  probation  after
pleading guilty to purchasing assault rifles  with bogus money orders issued
by Family  Farm  Preservation,  a "patriot"  group  linked  with  the  Posse
Comitatus.

     March  19,  Arizona:  Six  members  of the Arizona  Viper  Militia  are
sentenced to jail terms for conspiracy to make bombs. The
     longest  sentence is  nine  years.  All had  pled  guilty.  The  number
eventually increases to 10 who plead guilty. Two do not and
     will go to trial.

     March  21, Ohio:  The  FBI and ATF  jointly  post  a $60,000 reward for
information leading to the arrests of Aryan Nations
     members Cheyne and Chevie Kehoe for shooting at police officers in Ohio
in February. The Kehoe brothers are thought to
     have fled back to their Spokane area origins.

     March  21,  Alabama:  Alabama  Court of  Criminal  Appeals  unanimously
affirms the capital murder conviction of a "patriot,"
     George  Sibley,  Jr., found guilty  in  the 1993  shooting death of  an
Opelika police officer. His common-law wife, Linda Lyon
     Block, is also on death row for the same offense.

     March 25, North Carolina: Dunn, North Carolina, resident Arvalee McLamb
is fined $5,000 and sentenced to five months in
     prison  after pleading guilty to  failing  to file a federal income tax
return. McLamb had ties to the Montana Freemen; he is also
     charged  in  a  federal  indictment  of  various  crimes  committed  in
connection with James Vincent Wells and Montana Freeman
     Russell  Landers.  McLamb  and  Wells  belonged to an  extremist  group
innocuously called 'The Civil Rights Task Force."

     March  25, Kansas: Two  Kansas  residents are convicted  in  Tulsa  for
passing Montana Freemen checks. Bill and Karen
     Hanzlicek were found  guilty of conspiracy, bank fraud, mail  fraud and
passing a counterfeit check.

     March 26,  Florida: In  Stuart, Florida,  John Foster, is  charged with
obtaining $662,000 in bogus checks from the Montana
     Freemen and using them to pay off the IRS and his mortgage company.

     March  26, Ohio:  In Columbus,  Ohio, common law  court  activist Larry
Russell is found guilty of escape and sentenced to 1 Ѕ
     years in prison. He fled Ohio  following a failed attempt to arrest him
for driving without a license, after which he was charged
     with  assaulting a police  officer and escape, but was arrested at  the
Alaska border and extradited.

     March  27,  Nevada:  Nevada  militia man  Harry Tootle  is convicted on
charges of drawing a gun on a security guard, then
     resisting arrest.

     March 27, Arkansas, Missouri: Arkansas citizen Robert Joos is convicted
of resisting arrest and carrying a concealed
     weapon  during  a  confrontation  with  Missouri State  Highway  Patrol
troopers in 1994. The troopers were attempting to arrest
     him  near  his church  commune  (the "Sacerdotal  Order  of  the  David
Company") in connection with a 1987 misdemeanor
     conviction involving  a false  court summons served  to a trooper.  Law
enforcement authorities are still searching for Timothy
     Thomas  Coombs,  wanted for  shooting  and seriously wounding  a  state
trooper in retaliation for Joos' arrest.

     March  29, South  Carolina, Oregon:  In Anderson, SC, Embassy of Heaven
member Frank Lewis stages a seven day hunger
     strike when  arrested  for  driving without a license and  operating an
uninsured vehicle. This is one of many hunger strikes
     staged  by members of  the group, which preaches against  all forms  of
government interference. The Embassy of Heaven
     issues  fake  drivers  licenses,  plates,  and  registrations  for  its
members; these are purchased by people all over the country. In
     late winter, Embassy of Heaven members  are evicted from their "church"
in Sublimity, Oregon, for nonpayment of county
     taxes.

     March  30, Michigan: Kalamazoo, Michigan, militia member Brendon  Blasz
is arrested and indicted on suspicion of making
     pipe bombs and other illegal  explosives. Blasz  and his "small militia
band" planned to bomb the federal building in Battle
     Creek, an  IRS  building,  a  television  station and  federal  armies,
according to an affidavit by an informant. The Michigan
     Militia claims to have expelled them in 1995.





APRIL

     April 2, Washington, Idaho: The  jury hearing Spokane bank bandits case
convicts the three defendants on illegal weapons
     charges and stolen vehicle  charges,  but deadlocks on the more serious
bank robbery and bombing charges when a sole
     jury  member,  sympathetic  to  the  right-wing extremists,  refuses to
convict.

     April 3, California: A Berkeley, California, woman, Mary Margaret Lund,
is convicted of using bogus checks to purchase a
     motorhome in January 1996. She passed more  than $223,000  worth of bad
checks.

     April  5, Montana: Fourteen of the  infamous  "Montana Freemen" are hit
with a 40-count indictment that will take the place of
     earlier  indictments against them.  Charges include multiple  counts of
conspiracy bank fraud, mail fraud, wire fraud, false
     claims,  threats  to public  officials  and  weapons  charges. A second
indictment charges eight people with helping fugitives
     escape arrest.

     April  7,  Washington:  Gary  Kuehnol,  one  of  the  seven  Washington
militia/freemen charged with conspiracy (see above),
     pleads guilty  to  a charge of  transferring a machine gun to a federal
informer. He will not face new conspiracy charges as a
     result of  the agreement. Another participant, Caitlin  Hansen, earlier
pled guilty to obstruction of justice and was sentenced to
     three years of probation. Six still await a new trial.

     April 8, Montana: Pre-trial hearings begin for the Montana Freemen.

     April 8,  Washington: A Clark County, Washington, motorist  is arrested
with 2 loaded handguns, a bogus license plate, and a
     concealed weapons "permit" issued  by the  "State Militia." Jed  Carson
was cited on suspicion of operating a vehicle with
     illegal plates, carrying loaded weapons in a vehicle, driving without a
license and failure to provide proof of insurance. The
     plate  read  "SOV,  064-MNE,  States  of  America  united,  America the
Republic." His "sales contract" for his vehicle was from
     the "British West Indies," a non-existent country.

     April 11, New  York:  A jury convicts New York city police officer Jose
Lugo on tax charges related to nonpayment of taxes on
     $163,000  of income. Ten  other police officers  have been convicted on
similar charges; four more are facing prosecution.
     The officers  apparently got  the idea  from Indiana militia leader Joe
Holland and other tax protest leaders.

     April 19, Idaho: New militia group forms in Idaho County, Idaho, called
the "Idaho Mountain Boys." Its leader warns that if the
     county enforces building codes, the militia will be ready to intervene.

     April 20, Texas: Republic  of Texas leader Richard McLaren vows war  if
authorities try to arrest him. "Once they make the
     move,"  he says, 'we'll  have  millions of  Americans  on  our  side  -
including every militia in the country. We're talking war
     here."

     April  20, Montana: Marc and Cheryl Andrea, of  Florence, Montana,  are
indicted for recruiting 125 Missoula area residents
     into a California-based tax protest organization.

     April  22, Texas:  Republic of Texas member  Jo Ann Canaday Turner (see
above) is arrested on two counts of contempt of
     court for filing  a fraudulent lien in violation  of a court  order and
for not attending a hearing.

     April 22, Ohio: Ohio Aryan Nations member Larry Wayne Harris receives a
probation sentence after pleading guilty to a
     single count of wire fraud for obtaining samples of bubonic plague.

     April 23, Texas: The FBI arrests three men and one woman for planning a
bomb attack on a gas refinery northwest of Fort
     Worth. The  planned bombing was to divert attention from an armored car
robbery that would finance their extremist activities.
     The suspects have Klan ties.

     April 23, California: White supremacist Todd Vanbiber of Winter Park is
injured while making a pipe bomb; the weapon
     blows up  in his face. Investigating authorities find materials linking
Vanbiber to the neo-Nazi National Alliance, as well as 14
     unexploded pipe bombs.

     April 27,  Texas:  After  police  arrest  Republic  of  Texas "chief of
security," Bob Scheidt, on weapons possession charges,
     Republic of Texas  members  ordered  by  Richard McLaren storm a nearby
residence, firing shots, to kidnap two neighbors as
     hostages. The incident begins a  standoff. The two  hostages, a man and
his wife, were vocal opponents of McLaren.

     April 28, Texas:  After twelve hours of captivity, Joe and Margaret Ann
Rowe are released by Republic of Texas members
     after authorities  swap  jailed ROT  member Bob  Scheidt  for  the two.
Formal charges are filed against six ROT members, from
     engaging in organized criminal activity to aggravated kidnapping with a
deadly weapon.

     April 28, California: A huge  blast  in a Olivehurst, California,  home
leads to the arrest of sympathizer William Goehler (a
     convicted rapist), charged with possessing explosives. Goehler suffered
a neck injury in the blast at his home, while his wife
     and  one of this children were slightly injured. The explosive material
was in a tree outside the home. Goehler is associated
     with the  Twin Cities Free Militia. The  previous year, he  traveled to
Jordan, Montana, to show his support for the Montana
     Freemen.

     April  28,  Texas: Leaders  of  the  other factions of  the  splintered
Republic of Texas group, Archie Lowe and David Johnson,
     distance themselves from Richard McLaren.

     April 28,  Texas: A Texas  Ranger  assault team  arrives  at Ft. Davis,
Texas. About 200 law enforcement officers surround
     McLaren's location,  where close to 10  Republic of Texas  members  are
holed up.

     April 29, Texas: Two  armored personnel carriers arrive  at  Ft. Davis.
They are named "Bubba One" and "Bubba Two."

     April 30, Texas: Texas Rangers arrest seven individuals in two vehicles
at a truck stop in Pecos, Texas, with a supply of fully
     automatic assault weapons and some explosive materials. The individuals
were on their way to join Richard McLaren. A few
     others  are  also  stopped  in following days, but  the  massive action
predicted by McLaren does not occur. Meanwhile, McLaren
     and authorities talk sporadically by fax and phone.  McLaren eventually
breaks off negotiations.

     April  30,  California:  Following the arrest of  William  Goehler (see
above) on explosives charges, two associates of his, Kevin
     Quinn and Vernon Weckner, were arrested in  Yuba City,  California, and
500 pounds of the volatile explosive petrogel were
     found. Weckner is  one of  the central  militia organizers in  northern
California; he also is a common law activist and a tax
     protester.





MAY

     Ca.  May 1, Oregon:  Common  law court advocates Dick Lancial and  Thor
Lancial are indicted by a grand jury in Multnomah
     County, Oregon, on  multiple counts of forgery and simulating the legal
process for their common law court activities.

     May 1,  New York:  Bronx-area  extremist blows  his  hand  off  in  his
apartment booby-trapped with homemade bombs. The
     man,  John Saperstein, an unemployed construction worker, had at  least
five bombs in his apartment. Neighbors indicated
     that Saperstein  talked  a  lot about the "Patriots of America" and the
militia.

     May 1, Colorado: Federal agents arrest Colorado militia leader Ron Cole
(the "Colorado First Light Infantry") and two other
     militia members  on weapons  charges  in  the Denver suburb of  Aurora,
Colorado. Authorities seize weapons and explosives
     materials. Ron Cole, who claims to be a  militant Branch  Davidian, has
been one of the more vocal militia leaders in recent
     months. Police find six fully automatic AK-47 rifles, three land mines,
75 pounds of rocket fuel, a pipe bomb, and much
     ammunition.

     May 1, Florida:  Brevard County (FL) militia member Brian Edward Lanier
is arrested after making threats that he would kill
     himself  on the  state seal and blow up  an insurance building. He  was
held on an outstanding warrant from another county for
     a 1989 aggravated assault.

     May 1, Texas : Police negotiators send Richard McLaren  a "final offer"
and threaten to move in to arrest them. They also cut
     off power to his trailer.

     May 2, California: Police investigating the Yuba County explosives ring
of Vernon Weckner, Kevin Quinn, and William
     Goehler,  arrest three more  men, Jason Fox, Edward Whitlow  and Robert
Scott Deaver, charged with possessing explosives.
     The six plead not guilty.

     May  2, Texas: Republic of  Texas member  Robert Scheidt surrenders  to
authorities surrounding McLaren's "embassy."
     Meanwhile, police  units  move closer to the  compound. Richard McLaren
issues a plea for "reinforcements" and he and four
     followers fax their wills to state police.

     May  2, Washington: Richard Frank Burton, who pled guilty to possessing
pipe bombs and other charges in connection with
     the Washington  militia/freemen bombmaking conspiracy, is  sentenced to
46 months in prison.

     May  3,  Colorado: Arsonists  destroy  IRS  offices  in  a building  in
Colorado Springs, spray-painting "AAR" or "ARA" inside the
     building. They cause more than $1 million in damage.

     May 3, Texas: Most of the remaining Republic of Texas members surrender
to authorities. Richard McLaren, his wife Evelyn,
     and three followers (Richard Otto, Greg and Karen Paulson), walk out of
their hideout after signing a "cease-fire" agreement
     with Texas Rangers. Two members, Richard Keys and  Mike Matson, decided
not to surrender and fled into the Davis
     Mountains.  Authorities began  a search  with bloodhounds, helicopters,
and troopers on horseback. Police find more than 60
     pipe bombs at the "embassy."

     May 5, Texas: One or both  of  the two Republic of Texas fugitives fire
shots at bloodhounds, wounding two of them, in the
     remote Davis Mountains. Later that day, police shoot  and  kill one  of
the two fugitives. The other apparently escapes.
     Meanwhile, Richard  and Evelyn  McLaren are  indicted  on charges  that
could bring up to hundreds of years in prison.

     May 8, Texas: Five more Republic of  Texas members are arrested as part
of McLaren's scheme to issue $1.8 billion in
     bogus warrants:  Jasper Edward  Baccus,  Joe Louis Reece, Steven  Craig
Crear, Erwin Leo Brown, and Mark Anthony
     Hernandez. Also arrested is Republic  of Texas leader Robert Kesterson,
on three counts of contempt of court out of Travis
     County, where he filed bogus liens and other documents in  violation of
a judge's order. Donald Joe Varnell was another
     member arrested on  contempt  of  court charges. State authorities also
filed suit against Carolyn Carney for nonpayment of
     taxes.  Other leaders,  including  Archie Lowe and  Darrell Franks, are
also charged with contempt.

     May 9, California:  LA  police  arrest five militia  members, seizing a
grenade launcher, hand grenades, hand grenade
     components, automatic assault rifles, body armor, night vision goggles,
and over 100 different types of weapons. Arrested
     are Glenn Yee, a reserve police officer, Alvin Ung, Mark Grand, Timothy
Swanson and Raymond Durand. None have any
     previous  criminal  history. Police say  more arrests are expected; the
suspects were allegedly planning to attack several
     Southern  California targets. Durand is later said not to be associated
with the militia suspects, but rather a separate case.

     May 10,  California:  A seventh  man, Daniel  Sparhawk,  is arrested in
connection with the Yuba explosives case, on charges of
     possessing two tubes of petrogel. His  girlfriend, Tina Lorene Terrell,
is also arrested, bringing the total number to ten.

     May 12, New Hampshire: New Hampshire militia leader Brian Chabot pleads
guilty to his role in theft of $100,000 worth of
     military equipment (see  above). Chabot is the third of three to  plead
guilty.

     May 16, Wisconsin: Three  members of  anti-tax  group in  Wisconsin are
given a 20-count indictment charging them with tax
     fraud. These  members  of Sovereign  Citizens  for  Liberty,  Frank  A.
Wysocki, Alan Cooper and Robert Iacoe, sold "untax"
     packages to gullible people.

     May  17, Oregon: Portland, Oregon, area resident  James Bell, active in
militia and common law court groups, is arrested by
     the  IRS  for obstructing  the IRS. Among other  things, Bell devised a
project called "Operation LocatIRS" to learn the home
     addresses of  IRS employees in  order to intimidate them.  He  is  also
suspected of having used a chemical called mercaptan
     in a March  16  stink-bombing of an IRS office. Bell is more well known
for his Internet essay "Assassination Politics," which
     proposed a system  of  rewards for  people who  predict the  deaths  of
government officials.

     May  19, Montana,  North  Carolina:  Russell  Dean Landers  and Vincent
Wells, two of the Montana Freemen defendants, are
     sentenced  in  Wilmington, NC, on charges of conspiring  to commit bank
fraud, intimidate IRS agents and transport stolen
     property across state lines.

     May 20, Pennsylvania: In federal court in Philadelphia, Michael Brescia
pleads guilty to charges of conspiracy and armed
     robbery and  agreed  to  testify  against fellow members  of the  Aryan
Republican Army.

     May 21, Oklahoma: Tax  protester Wayne Gunwall of Ponca City, Oklahoma,
is sentenced to 15 months in prison for
     conspiring with two others to  harass IRS agents. The other defendants,
Kenney Moore and Colleen Moore who, like
     Gunwall, pled guilty to one of the counts, have not yet been sentenced.

     May  22,  Connecticut:  A  Connecticut  judge  postpones  the attempted
kidnapping trial of "patriot" leader James "Bo" Gritz and
     his son James R. Gritz until September.

     May  23, Oklahoma: Wayne  Gunwall and  Howard M.  Boos are convicted in
federal court on a three-count indictment of
     conspiring  to file multimillion-dollar  liens against IRS  agents (see
above, below).

     May 27, Florida: In Tampa, Florida,  Emilio Ippolito, his daughter, and
six followers, members of the "Constitutional Common
     Law Court," go on trial  on charges of  conspiracy and  obstruction  of
justice. Ippolito is the leader of one of the most prominent
     common law courts in the nation.

     May 29, West Virginia:  A  "colonel" in  the  West Virginia Mountaineer
Militia pleads guilty to making a bomb for other militia
     members who were  plotting to  bomb an FBI fingerprint facility. Edward
Moore is one of seven defendants in the case; he
     faces up to ten years in prison.

     May   30,   Washington:   Gary   Kuehnoel,   one   of  the   Washington
militia/freemen defenders (see above), is sentenced to 27
     months in jail for illegal possession of  a machine gun, and ordered to
pay a $6,000 fine. The sentence was part of an
     agreement in which all other charges were dropped.





JUNE

     June 2,  Oklahoma, Colorado:  In  Denver, Colorado,  Timothy McVeigh is
convicted for his role in the bombing of the federal
     building in  Oklahoma City in April 1995. He is later  given  the death
penalty.

     June 4,  Florida: A  Jacksonville  jury  acquits Florida  "patriot" and
ostrich farmer William Law of 21 counts of defrauding
     people by placing bogus liens on people  involved with his divorce. The
jury believed the argument of Law's lawyer that Law
     did not defraud  anyone  because  no one would  believe  the liens were
real.

     June 5,  Arizona:  Trial  begins for  remaining Arizona  Viper  Militia
defendants, Charles Knight. Viper Christopher Floyd still
     awaits trial.

     June 5,  Oklahoma:  A  federal judge sentences two  Oklahoma common law
activist Dan Meador to 16 months in prison, three
     years supervised release and a $2,000 fine for obstructing  justice and
illegally communicating with a grand jury. Meador's
     case was  linked to  the case  involving Kenney and Colleen  Moore  and
Wayne Gunwall.

     June 12, West Virginia: The second of seven defendants, Jack  Phillips,
in the Mountaineer Militia case agrees to plead guilty
     to a charge of conspiracy to make bombs.

     June  12,  West Virginia:  FBI affidavits  reveal that  the Mountaineer
Militia considered killing Jay Rockefeller and Alan
     Greenspan,  as well as their  families, in  a  "holy war"  against  the
federal government.

     June 16, Washington, Ohio: Cheyne Kehoe, wanted  since  February  for a
shootout with police in Ohio, surrenders in
     Washington. He will be extradited to Ohio.

     June  16,  Utah:  John  Chaney is sentenced  in Provo, Utah, to life in
prison for aiding in the rape of his daughter. When he
     appeared for  sentencing,  he ordered bailiffs to arrest the judge  for
treason, but the bailiffs did not respond. Chaney, a
     common law  court activist  and member of  an extreme Mormon  sect, was
convicted in April on three counts of aiding and
     abetting in the rape of his (then 13-year old) daughter at the hands of
one of his followers. He has launched numerous
     lawsuits  against  Utah  judges  for  conspiring against  his religious
freedom.

     June  17,  Utah, Ohio: Chevie Kehoe  is  arrested in  Cedar City, Utah,
after Cheyne Kehoe reveals to authorities where he is.

     June 23, Washington, Idaho: The second trial for the  accused  "Spokane
Bank Bandits" begins. Robert Berry, Charles
     Barbee  and Verne  Jay Merrell are  once again defendants.  The  fourth
defendant will have a separate trial in September.

     June  23,  Arizona:  Arizona  Viper  Charles  Knight  is  convicted  of
conspiracy to make or possess unregistered destructive
     devices.

     June 24,  California: Todd Vanbiber, the Orange County, California, man
who blew himself up while constructing a pipe
     bomb (see  above), pleads guilty to two  federal explosives violations.
Vanbiber was a member of the neo-Nazi National
     Alliance.

     June 26, Colorado: Barry Taylor is convicted in Adams County, Colorado,
of using bogus "freemen" checks to pay off his
     debts. Taylor is one of  12 indicted Coloradans  and the first to go to
trial.

     June 27, Utah: Former  Montana Freeman standoff participant Gloria Ward
is found guilty of four counts of Social Security
     fraud. Ward had  been claiming Social Security  survivor's benefits  as
the mother of the man's child, despite having sued
     another  man whom she claimed was  the  real  father. She faces  up  to
twenty years in prison.

     June 30, California: In  Ventura County, Isabel Oxx is evicted from her
home, ending a long ordeal in which she lost title to
     her house  after using a "freeman"  check  to pay off her mortgage. She
will go to trial in early July on federal charges of jury
     tampering  in connection  with  the  case of Elizabeth  Broderick  (see
above).




     3. Dissidents -  victims of the Jewish Extremists' global  totalitarian
power (Israeli military assault against the Western democracy)
     (Thousands  or  maybe  millions  of people  are  persecuted  by  Jewish
totalitarian machine all over the world.  Persecutions  include  kidnapping,
executions,  assassinations,  batteries, and  administrative, financial  and
other terror)


     CONTENT:

     Jewish Extremists' Global Conspiracy Victims in  Ukraine,  Canada,  and
Other Countries
     Ivan Demenyuk's Case


     (For GUNINS case go here:
     [http://www.total.net/~leog/Rights/LevGunin/intro.htm]
     [http://www.total.net/~leog/Rights/LevGunin/Mother.htm])

     (For Ivan Demenyuk's case look here: [http://www.ukar.org])


     Morley Safer Letter 5 9Apr99 Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

     The sort of powerful story that neither you  nor Rabbi Bleich were able
to find is one of
     a  Russian  summer-camp  councillor  who had  his hands  blown  off  by
Ukrainian
     nationalists for using the Russian language within Ukraine; or one of a
Jewish
     summer-camp  councillor  having  his  hands   blown  off  by  Ukrainian
nationalists for using
     Hebrew  or  Yiddish within Ukraine. Such things  do  not  happen within
Ukraine to either
     Russians or to Jews - they happen only to Ukrainians.


     April 9, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     Who Blew The Hands Off
     Maksym Tsarenko?



     The photograph above shows Ukrainian  president Leonid Kuchma bestowing
the Order of
     Yaroslaw the  Wise on Maksym Tsarenko. My  free translation of the text
which explains
     the photograph is as follows:

     Among the first recipients of the Order, awarded on the fourth
     anniversary of the national independence of Ukraine, were leading
     Ukrainian workers in the fields of culture, art, and law: O.
     Basystiuk, A. Mokrenko, and F. Burchak.

     On this same day, the president of Ukraine also bestowed this mark
     of distinction, "for valor" upon twenty-year-old student at the
     Vynnytsia Pedagogical Institute, Maksym Tsarenko.

     During the summer holidays, Maksym was working as a councillor at a
     summer camp for young girls near Yevpatoria, Crimea.

     Haters of Ukraine, who rush to propose the view that Crimea is not a
     peninsula attached to Ukraine, but rather is an island unconnected
     to Ukraine, reacted with hostility to this summer camp, especially
     provoked by the Ukrainian language spoken by the Ukrainian children,
     which dared to resound even within Ukrainian Crimea. The hatred
     mounted to such an irrepressible degree that it provoked the bandits
     to the most egregious crime: they constructed an explosive and threw
     it into the window of the children's dormitory. Ten or so children
     could have been killed by the explosion. But the young Ukrainian
     councillor showed no confusion as to his duty. He picked up the
     bomb, shielding it with his own body, and jumped out of the
     building. Unfortunately, the bomb went off, seriously wounding
     Maksym.

     The best local surgeons fought for several days to save the boy's
     life. Thanks to them, the youth's life was spared. Unfortunately,
     it was not possible to save his hands.

     No one can accuse the recipient of not having earned his award.
     Ukrainian awards, in contrast to Soviet, are fully deserved.
     (Ukrainian-language newspaper, Novyi Shliakh (New Pathway) of
     7Oct95, based on the earlier report in Ukrains'ke Slovo, (Ukrainian
     Word), Kyiv, No. 37, 14Sep95)


     The above story  of  Maksym  Tsarenko compels  me to ask  - not for the
first time - who
     is in danger in Ukraine? The Western media urge us to accept that it is
Jews and
     Russians who are in danger, threatened by Ukrainian nationalists. That,
for example,
     is the conclusion of your infamous 60 Minutes broadcast  The  Ugly Face
of Freedom of
     23Oct94. However, you came  back from  your brief visit to Ukraine with
no data to
     substantiate such a claim. Almost a year ago, the Ukrainian Archive has
requested
     both  of you and  of Rabbi  Bleich the  evidence backing your report of
violence against
     Jews,  and  neither  of  you   has  as   yet   condescended  to  reply,
strengthening the
     suspicion that your story was fabricated.

     The sort of  powerful story that neither you nor Rabbi Bleich were able
to find is one
     of  a Russian summer-camp councillor  who had  his hands  blown  off by
Ukrainian
     nationalists for using the Russian language within Ukraine; or one of a
Jewish
     summer-camp  councillor  having  his  hands   blown  off  by  Ukrainian
nationalists for using
     Hebrew  or Yiddish  within Ukraine.  Such things do  not happen  within
Ukraine to either
     Russians or to Jews -  they happen only to  Ukrainians. It is the story
of Ukrainians
     being persecuted within Ukraine that  you could have richly  documented
and broadcast
     to the world. The story of Maksym Tsarenko can be found multiplied many
times over -
     the torture-murders of Ukrainian activist Volodymyr Katelnytsky and his
mother in
     their Kyiv apartment providing a recent  example. The contrasting story
of Jewish or
     Russian victimization within Ukraine is  bogus - and yet  that  is  the
story that you
     unscrupulously chose to broadcast.


     Lubomyr Prytulak



     cc:  Rabbi Bleich, Ed Bradley, Jeffrey  Fager, Don Hewitt, Steve Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace.




     Morley Safer Letter 9 15May99 Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

     But in  the meantime,  those  who come too near to the truth concerning
what happened to
     Volodymyr  Ivasiuk  have  been  the  victims  of  an unusual number  of
accidents. One man's
     wife  unexpectedly hangs herself,  another  man throws himself  from  a
balcony, still
     another drowns, yet  another  falls  under the wheels of a car....  But
remember, butchers,
     God's punishment will descend even upon you!

     May 15, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:


     Who Murdered
     Volodymyr Ivasiuk?

     Volodymyr Ivasiuk is best known as a composer and poet,
     author of the widely popular song Chervona Ruta whose first
     two lines appear below as he wrote them in his own hand,
     which song more than anything else made him beloved
     throughout Ukraine, and even beyond the borders of Ukraine.
     On top of that, Volodymyr was a man of many talents, having
     earned a degree in medicine, and having demonstrated talent
     in art, photography, and cinematography.






     However, having reached his prime
     showing so much promise, it was not
     given Volodymyr Ivasiuk to develop his
     talents further. He was dead at the age
     of 30. To the right is a photograph of
     his funeral procession, attended by
     thousands of mourners despite the
     suppression by the state of the
     publication of information concerning
     his burial, despite official warnings to
     not attend funeral services, and despite
     the calling of Komsomol meetings, which
     carried mandatory attendance, on the
     same day. The magazine Halas, on whose
     information I rely in the present
     letter, states that Rostyslaw Bratun who
     was the first to step forward and speak
     at Volodymyr's funeral lost his job two
     months later. Words spoken at the
     funeral by the Sichko family landed them
     in prison.

     To the right is a second photograph
     showing the statue that was eventually
     erected in Volodymyr Ivasiuk's memory.

     And just how did Volodymyr Ivasiuk meet
     his end? His death certificate which
     appears below states that he died on
     24-27 April 1979 from mechanical
     asphyxiation caused by hanging in a
     noose, and attributes the hanging to
     suicide.




     The details of Volodymyr Ivasiuk's death,  however, do  not support the
official view that
     he killed himself:

     They waited and searched for Volodya for 24 days. Following the
     mysterious disappearance of the composer, the search for him was not
     disclosed to the public, the explanation being given that such an
     announcement would create a disturbance. However, the mass media are
     daily used not only to help locate people, but sometimes even their
     pets. [...]

     It was not until May 18, 1979 that Volodymyr Ivasiuk's body was
     accidentally discovered in the heavy forest near the village
     Briukhovych near Lviv.

     One couldn't bring oneself to believe it. The parents were allowed to
     identify their son only on the following day, even though it was only a
     five-minute walk from the apartment where Volodya lived to the morgue;
     and the identification was conducted with gross violations of law. The
     father was allowed to view the body only after he repeatedly telephoned
     the Oblast Procurator threatening to send a telegram of complaint to
     the General Procurator of Ukraine. The local authorities eventually
     gave in with the exasperated reply: "Take your son home, and look at
     him there at least a hundred years!" His death certificate reported
     that he died 24-27 April 1979 at the age of 30. The cause of death:
     mechanical asphyxiation. Hanging from a noose - suicide. The death
     certificate was issued on May 21, 1979, and even back then, a mere
     three days after the body had been discovered, without any evidence or
     investigation it had been written in black and white that Volodymyr
     Ivasiuk had committed suicide.

     There immediately arises the question that if the composer had indeed
     hung himself on 24-27 April, and was not found until 18 May, whether he
     could have remained hanging from a tree for 21-24 days. Volodya
     weighed 80 kg (176 lb), such that hanging for so long, the noose would
     have cut into his neck to the depth of the bones. Also during May the
     weather was warm and dry. The body would have decomposed during this
     interval, and from it would have emanated an intolerable odour. All
     these substantiating signs were missing, and missing too were the
     autopsy photographs.

     On May 22 of every year let us remember that Volodymyr Ivasiuk became
     another innocent victim of a totalitarian regime.

     M. Masly, Volodymyr Ivasiuk: Light and Shadow of a Legend, Halas
     (Clamor), 3Jun97, pp. 11-12, as translated by Lubomyr Prytulak.

     Halas is a Ukrainian-language magazine which reviews popular music and
     is published in Kyiv. The section commemorating Volodymyr Ivasiuk in
     the 3Jun97 issue was sponsored and supported by Coca Cola Ukraine.


     And truly, the administration hated him while he was alive, and feared
     him once he was dead. Volodya's mother, Sophia Ivanivna Ivasiuk met
     with the first secretary of the Lviv administration, V. Dobryk to plead
     with him to permit a monument to be placed on the grave of her son.
     "The war took from me my father and three brothers. My sister's
     husband did not return from the front," wept the woman, "and now my son
     too has been lost. Do I not after all that have the right to
     consecrate his memory?" In reply, Dobryk (what evil irony that such a
     soulless individual should have a name denoting goodness) pressed a
     concealed button and said in Russian to the lackey who entered, "Take
     that lady out." Following this visit, Sophia Ivanivna Ivasiuk received
     the "insult in the name of Dobryk." She has been in ill health ever
     since.

     Sooner or later will arrive the day when truth will emerge victorious.
     But in the meantime, those who come too near to the truth concerning
     what happened to Volodymyr Ivasiuk find themselves the victims of an
     unusual number of accidents. One man's wife unexpectedly hangs
     herself, another man throws himself from a balcony, still another
     drowns, yet another falls under the wheels of a car.... But remember,
     butchers, God's punishment will descend even upon you!

     M. Masly, Volodymyr Ivasiuk: Light and Shadow of a Legend, Halas
     (Clamor), 3Jun97, p. 12, as translated by Lubomyr Prytulak.


     Mr. Safer, you went  to Ukraine determined to come back with a story of
Ukrainians
     persecuting Russians and Jews. You  failed to find  any  substantiation
for such a story.
     You  failed to  find  any Russian composer and poet who had  been found
hanging in a forest
     under mysterious circumstances. You failed to find any Jewish  composer
and poet who had
     been found hanging  in a forest under mysterious circumstances. And you
were not
     interested in a Ukrainian composer and poet  who  had indeed been found
hanging in a
     forest under mysterious circumstances.  You went to  Ukraine determined
to prove that
     Ukrainians persecute Russians and Jews, and you reported  that story to
tens of millions
     of 60 Minutes viewers despite a lack of evidence, and despite plentiful
evidence that it
     is  Russians  and  Jews  who persecute  Ukrainians, as  they  have done
throughout history.

     In your 23Oct94 60 Minutes  broadcast  The Ugly Face  of Freedom, then,
you sided with the
     strong  against  the weak. You sided  with  the oppressors  against the
oppressed. You
     sided with the butchers against the butchered. You sided with those who
hang composers
     and poets and against Volodymyr Ivasiuk.



     Lubomyr Prytulak

     cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager,  Don Hewitt, Steve Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.





     Morley Safer Letter 10 17May99 Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

     It is conceivable that had you not broadcast  The Ugly Face of Freedom,
Volodymyr
     Katelnytsky would be alive today.  And it is  all the more  conceivable
that had you used
     the opportunity of  your  broadcast to defend Ukrainians  against their
oppressors,
     Volodymyr Katelnytsky would be alive today.

     May 17, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     Who Murdered Volodymyr Katelnytsky?



     The death of Volodymyr Katelnytsky

     My source  is a Ukrainskyi Holos (Ukrainian Voice) article mailed to me
by someone that
     knew Volodymyr Katelnytsky.  The citation that is hand-written  on  the
article is "4-20
     August, 1997, p. 1."

     The Ukrainskyi  Holos article  reports that  Volodymyr  Katelnytsky was
tortured to death in
     his apartment  in Kyiv,  Ukraine  on the  night of 7-8  July  1997. His
mother, Lykeria, who
     was 81 years old, was tortured and died before the eyes of her son; her
body was found
     with  21  stab wounds.  When  Katelnytsky's sister  tried to  enter the
apartment in which
     the  crime had  been committed, she was roughed up by Kyiv police. Some
members of the
     Katelnytsky  family were  arrested.  The murders are considered to have
been politically
     motivated. Volodymyr  Katelnytsky's  funeral was attended by  some  two
thousand mourners.

     The life of Volodymyr Katelnytsky

     Volodymyr Katelnytsky was a professional  journalist.  He was active in
the Ukrainian
     Orthodox Church, Kyiv Patriarchate,  was head of the Brotherhood of St.
Andrej
     Pervozvanyi  in Kyiv,  and supervised the tour  of the chief cities  of
Ukraine by
     Metropolitan Wasyl in May 1993. He was also active politically, serving
as Deputy Head
     of  the Ukrainian Christian Democratic Party. In Canada and  the United
States, he may be
     best  remembered for the role  he played as  President of the Committee
for the Defense of
     John Demjanjuk.

     Also   prominent  among  Volodymyr  Katelnytsky's  activities  was  the
dissemination of a
     Ukrainian version of what happened at Babyn Yar, similar, I believe, to
the version
     advocated   on   the  Ukrainian   Archive.  One  result  of   Volodymyr
Katelnytsky's Babyn Yar
     activities  is  that he was sued for  them  by  Jewish organizations in
Ukrainian court, that
     in  his  defense he brought  forward  historical  aerial reconnaissance
photographs showing
     that none  of the activities said to have taken place at Babyn  Yar was
visible from the
     air - not visible, that  is, were signs of the execution and  burial of
33,771 Jews, or
     the later disinterment and burning of their bodies.  As a result of his
convincing
     defense, the  court  acquitted  Volodymyr  Katelnytsky of  the  charges
brought against him.

     Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

     As we have no direct evidence of who murdered Volodymyr Katelnytsky, we
can only perform
     a Cui  bono?  analysis  which will  at  least  tell us  where to  start
looking. That is, if it
     is  the  case  that  the  three  most  prominent  events  in  Volodymyr
Katelnytsky's life were:
     (1) that he  defended  John Demjanjuk,  (2)  that  he contradicted  the
Soviet-inspired
     Holocaust version of  the Babyn Yar story, and (3) that he was tortured
to death along
     with his  mother,  then it  would take a mental paralysis with  which I
have not as yet been
     seized to refuse to consider the first two of  these events as possibly
having caused the
     third.

     I  don't  accuse  you  of  having  failed  to  cover  the   Katelnytsky
assassination.

     As  you broadcast  the  Ugly  Face of Freedom  on  23 October  1994 and
Volodymyr Katelnytsky's
     assassination did  not take place until  7-8  July 1997, I obviously do
not accuse you of
     having failed to cover the Katelnytsky assassination in your broadcast.

     But  I  do  accuse  you  of  having  missed  the  big  story  of  which
Katelnytsky's
     assassination is but one piece.

     However, the persecution and assassination of  Ukrainians did not begin
in 1997. It
     began hundreds  of years earlier, carried right up until your broadcast
in 1994, and
     continued through 1997 to this day. What  I do accuse  you of, then, is
ignoring a
     centuries-long  stream of  evidence  attesting  to  the  persecution of
Ukrainians, and of
     broadcasting instead the story of the  persecution of Russians and Jews
even in the
     absence of  evidence. Your  investigations in Ukraine failed to turn up
anything like a
     story of a  prominent  Russian activist being  tortured to death in his
apartment, whether
     along with his mother  or  alone. And  your investigations  in  Ukraine
failed to turn up
     anything like a  story of a prominent Jewish activist being tortured to
death in his
     apartment, whether along with  his mother  or alone. The story that you
would have been
     able to document,  but that you chose to ignore, is that  Ukraine is  a
nation which is
     ruled  by  Russians  and  Jews, and in  which Ukrainians are  routinely
persecuted and
     murdered.

     And I do accuse you of having helped cause Katelnytsky's assassination.

     But even though you could not  have covered Katelnytsky's assassination
in 1994, you
     could have in 1994  avoided giving  encouragement to assassins who were
at that time
     plotting such assassinations.  Instead, you  did give  encouragement to
Katelnytsky's
     assassins by demonstrating to them that the world  press can be counted
upon to continue
     broadcasting anti-Ukrainian calumnies even while  Ukrainians were being
victimized in
     their own land. It is  conceivable that had you  not broadcast The Ugly
Face of Freedom,
     Volodymyr Katelnytsky  would  be  alive today. And  it is  all the more
conceivable that had
     you used the opportunity of your broadcast to defend Ukrainians against
their
     oppressors, Volodymyr Katelnytsky would be alive today.




     Lubomyr Prytulak

     cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley,  Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.





     Morley Safer Letter 11 30Jun99 Who murdered Vadim Boyko?

     We cannot believe that his death was just pure accident; although it is
reported that
     8,000  people  a year  in the  former  Soviet Union  die  due to  their
television sets exploding,
     we all believe that Vadim would have survived this kind of accident.

     June 30, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     The  conclusion that you offered in your 23Oct94 60  Minutes  broadcast
The Ugly Face of
     Freedom  was  that  Ukraine  is a  place  where  Jews and  Russians are
oppressed by militant
     Ukrainian  nationalists,  and where they are the  targets  of Ukrainian
violence. The
     closest  that you came  to  substantiating this claim was to  broadcast
Rabbi Bleich's
     allegation  that  an elderly Jewish couple had been attacked and robbed
somewhere in
     Western Ukraine. However, this allegation  was devoid of substantiating
detail, and my
     request for  specifics (both in  my letter to you of 24May98, and in my
letter to Rabbi
     Bleich of 23May98) was answered  with silence. I repeat that request to
you now - please
     inform  me of the details of this attack, which minimally would include
the time, the
     place, the names of  the victims, and the address where a police report
is available. If
     you do not have such information, please retract the allegation.

     You  must  be aware that I. M. Levitas,  Head of the Jewish  Council of
Ukraine as well as
     of  the Nationalities  Associations  of Ukraine  has questioned whether
such an attack on
     the two  elderly  Jews  ever  took place.  Levitas's  doubt  was  first
expressed in an open
     letter to you, and I reminded Rabbi Bleich of it in my letter to him of
23May98, of
     which you were mailed a copy. In view of  I. M. Levitas's doubt, and in
view of your and
     Rabbi Bleich's  silence in  response to my request for particulars, the
impression grows
     daily stronger that you and Rabbi Bleich made the incident up.

     The chief  purpose of the  present letter is to  demonstrate to you yet
again that your
     conclusion which I summarize  in my first  sentence at the beginning of
the present letter
     is exactly backward. Ukraine is not a place where Ukrainians attack and
murder, it is a
     place where Ukrainians are attacked  and murdered, as has been the case
for the last
     three hundred years, at least. Below is documented one further instance
in support of
     this conclusion. It is the story of Vadim  Boyko, member of parliament,
and popular
     television  investigative  journalist. I  would have  expected that the
story of Vadim
     Boyko would have  appealed to you, and for that reason that  you  might
have included it in
     any broadcast that you prepared about  Ukraine, as his life - at  least
up to the final
     moments - was not unlike your own:



     February 23, 1992


     Journalist's notebook in Ukraine
     by Marta Kolomayets
     Kiev Press Bureau


     A colleague's tragic death

     "He was a man  engaged to a young Ukraine," said Volodymyr  Yavorivsky,
as
     he bid farewell to Vadim Boyko, who died tragically on February 14, at
     the age of 29.

     Hundreds of mourners crowded into the third floor atrium of the
     Ukrainian State Television and Radio headquarters, tearfully passing
     each other on the steps Vadim so often bounded, rushing to the studios
     where he recorded his popular television programs.

     Now, on February 17, the mourners paid their last respects to Vadik (as
     he was affectionately known), searching for a reason why such a
     promising, talented life was cut short. As slow dirge-like music played
     over the loudspeakers, they filed past the closed coffin, sewn up in
     black cotton and laden with bunches of carnations of all colors.

     At the foot of the coffin stood a black and white photo of the young
     journalist and politician. An enlarged copy of the same photo,
     decorated with a black mourning band, hung above the coffin. To the
     left, the newly adopted Ukrainian national flag, also decorated with
     black bunting, kept guard over its native son. Wreaths from the
     Ukrainian Parliament, co-workers and friends surrounded the coffin.
     Perhaps as a carryover from  the Communist-atheist  state of  the past,
the
     wake of devoid of all Christian symbols and rites.

     Vadim's father sat at the foot of the coffin, numb to the proceedings.
     As a few speakers addressed the crowd, he wiped tears away from his
     weary, red eyes. Vadim's mother was too weak to make the trip from the
     family's home in Svitlovodsk to Kiev.

     Mykola  Okhmakevych,  the   stagnant,  Communist  head   of  the  State
Television
     and Radio, whose removal has been pressed for by both democratic
     deputies and workers of the television station, said a few uninspiring
     words. Often harshly criticized by Vadim and his colleagues, Mr.
     Okhmakevych now spoke of how Vadim had always loved his job. An angry
     mourner, who saw this hypocrisy, cried out: "He loved Ukraine above
     all. He loved Ukraine, say it."

     We all descended the steps with Vadim for the last time. The coffin was
     then placed in a vehicle for Vadim's journey home to Svitlovodsk,
     Kirovohrad Oblast, his final resting place.

x x x

     It has been almost a week now since my phone rang just before midnight,
     on Valentine's Day, February 14. It was my friend and colleague Dmytro
     Ponamarchuk. Yet his voice sounded different.

     "I don't know how to say this, Marta. Vadim Boyko burned to death
     tonight." I could not believe what I was hearing: "What is this, a
     cruel joke?"

     Dmytro, working at the radio station, had been called about a fire at
     Vadim's apartment; the fire department reported that his television had
     blown up. Dmytro arrived at the scene just an hour or so after the
     reported fire, only to find Vadim's body sprawled across the floor,
     burned beyond recognition. There was nothing left of his apartment, a
     dormitory-type dwelling in a building that housed quite a number of
     State television and Radio workers.

     News of Vadim's death spread quickly among fellow journalists - many of
     whom had attended Kiev State  with Vadim, many of whom  worked with him
on
     numerous projects.

     He was an elected democratic deputy from Kremenchuk, Poltava Oblast. He
     had come  from the  neighboring town in  Kirovohrad oblast, just across
the
     Dnipro River, arriving in the capital city of Kiev  in the  early 1980s
to
     obtain a college education.

     And from then on, he gained popularity as the founder and host of
     "Hart," one of the first serious investigative shows on Ukrainian
     television, reporting on everything from Chornobyl to Shcherbytsky.

     After  he was  elected a deputy to  the Ukrainian  Parliament  in March
1990,
     he was appointed vice chairman of the standing parliamentary Committee
     on Glasnost and the Mass Media, a job he took very seriously, often
     going to Moscow to discuss problems of disinformation in Ukraine, as
     presented by central television.

     But Vadim never forgot his first vocation - journalism - and he would
     often   join   his   colleagues,   including  a  few   of  us   foreign
correspondents,
     on the press balcony of Parliament during the sessions to give us some
     inside news or highlights of his commission's work.

     He was our friend, and with his death, our circle has been broken. Many
     of us - Ukrainian journalists and foreign correspondents, as well as a
     few of his close friends outside this journalistic fraternity - spent
     last week trying to come to terms with the tragedy that has struck us.

     We cannot believe that his death was just pure accident; although it is
     reported that 8,000 people a year in the former Soviet Union die due to
     their television sets exploding, we all believe that Vadim would have
     survived this kind of accident.

     We have gone through the story over and over. Most of us saw him in
     Parliament  on  Wednesday afternoon; he was excited and invigorated  by
new
     opportunities: he was applying for a National Foundation internship for
     the spring in Washington, D.C., he was going to travel on business with
     Ukraine's deputy prime minister. His dancing blue eyes were smitten
     with the possibilities of new TV shows and programs in an independent
     Ukraine.

     None of us saw Vadim in Parliament on Thursday or Friday, February
     13-14; he missed a few meetings he had scheduled on Friday.

     Currently, there are many rumors flying around Kiev surrounding Vadim's
     death, based on political, business and personal motivations.
     Parliamentary committees have promised to work on an investigation,
     although no special committee has been formed to investigate what many
     democratic deputies, among them Les Taniuk and Stepan Khmara, have
     labelled as murder. Some speculate that Vadim's TV work in Chornobyl
     may have triggered an early death...

     On Friday, February 14, Nezavisimaya Gazeta (Independent Newspaper) in
     Moscow ran an interview with Vadim on journalists' responsibilities and
     cooperation between Moscow and Kiev.

     "At this time, we (referring to Russian and Ukrainian journalists) can
     be friends, if we are honest to the end. We are currently living in a
     commonwealth, the root of the word is found in the word "druh,"
     friend... We will never become true friends, until we journalists
     understand that we are the ones who can, who have the responsibility to
     stop our peoples from total degradation, from the catastrophe that can
     occur between our peoples," he said. "If we cannot prevent this we stop
     being journalists. We will become persons who today do their work and
     tomorrow, one by one, are destroyed."

     Vadim's deep sense of responsibility, his courage and commitment to the
     truth will always be admired by his friends and colleagues. And we are
     all committed to learning the truth.

     Given the suspicious circumstances surrounding his death, I can only
     hope that his last interview prophecy did not become self-fulfilling.



     Mr. Safer, you travelled to Ukraine  looking for stories of persecution
and violence
     against Jews and  Russians,  you failed to  find the evidence, but  you
broadcast the story
     anyway. All the while,  you were surrounded by  stories of  persecution
and violence
     against Ukrainians, but that  plentiful  evidence you ignored. In other
words, you went
     to Ukraine  not to discover its reality, but to confirm your prejudice.
You played the
     role not of journalist,  but of propagandist.  Given the opportunity to
make a
     contribution  toward protecting  the lives of journalists in Ukraine by
broadcasting the
     story of Vadim Boyko, you declined. Showing anything on 60 Minutes that
might win
     sympathy for Ukrainians was contrary to your plan.

     Had you  managed to  find a Jewish member of parliament  and television
broadcaster who had
     died in Ukraine under mysterious circumstances, then you would have had
one small piece
     of  evidence for  the anti-Ukrainian conclusions  that you offered. Had
you managed to
     find a Russian member of parliament and television  broadcaster who had
died in Ukraine
     under mysterious circumstances, then you would have had one small piece
of evidence for
     the anti-Ukrainian conclusions that  you  offered. However,  you  found
neither of these
     things. In Ukraine,  death under mysterious  circumstances is  reserved
for prominent
     Ukrainians, which conclusion you had no interest in broadcasting.

     Below, I identify four incidents which I have brought to your attention
either in three
     earlier letters,  or in the  present one. Although the  first two cases
occurred before
     your broadcast of 23Oct94, and the second two occurred after, all serve
to support the
     conclusion that within today's Ukraine,  it  is Ukrainians who  are the
targets of
     violence:

     Date of my letter
     Subject of my letter
     Date of Attack
     Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of
Freedom
     15May99
     Who murdered Volodymyr Ivasiuk?
     April 1979
     30Jun99
     Who murdered Vadim Boyko?
     February 14, 1992
     Violence that  you might have caused by  your  23Oct94 The Ugly Face of
Freedom
     09Apr99
     Who blew the hands off Maksym Tsarenko?
     Summer 1995
     17May99
     Who murdered Volodymyr Katelnytsky?
     July 7-8, 1997



     As the  first two  of the above attacks occurred prior  to your 23Oct94
broadcast, then
     your fault is that you neglected to report them. And as  the second two
attacks occurred
     after your  23Oct94  broadcast, then your  fault is that  you may  have
helped cause them.
     That  is, your 23Oct94 broadcast, The  Ugly Face  of Freedom, served to
demonstrate to
     Ukraine's assassins not only that  violence against Ukrainians would go
unreported in the
     world  press,  but  also  that  even  as  Ukrainians  continued  to  be
butchered, the world press
     would  portray  them - the victim  Ukrainians - as themselves butchers.
You did not
     yourself wield any knife or  pull any trigger  or tighten any  garotte,
but you informed
     those that were predisposed to do so that they might expect impunity if
they did. For
     this  reason,  I consider you to have blood on your  hands,  some of it
Maksym Tsarenko's,
     and some of it Volodymyr Katelnytsky's.




     Lubomyr Prytulak

     cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt,  Steve Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.




     Morley Safer Letter 12 01Jul99 Who murdered Borys Derevyanko?

     The  plainest moral  to be drawn  from the Derevyanko-Hurvits story  is
that when a
     muckraking Ukrainian editor takes on a  corrupt Jewish  politician, the
Ukrainian editor
     ends up dead.

     July 1, 1999


     Morley Safer
     60 Minutes, CBS Television
     51 W 52nd Street
     New York, NY
     USA 10019


     Morley Safer:

     The Committee to Protect Journalists described the contract killing  of
Ukrainian editor
     Borys Derevyanko thusly:

     Borys Derevyanko, Vechernyaya Odessa
     Date of Death: August 11, 1997
     Place of Death: Odessa

     Derevyanko, editor in chief of Vechernyaya Odessa, a popular and
     influential thrice-weekly newspaper, was fatally shot at point-blank
     range on his way to work on the morning of August 11 near the Press
     House, where the newspaper's offices are located. Colleagues believe
     the killing of Derevyanko, who was editor of Vechernyaya Odessa for 24
     years, was related to the newspaper's opposition to the policies of
     Odessa's mayor. The chief regional prosecutor declared the murder a
     contract killing and launched an official investigation. Local
     authorities announced in September that they had arrested a suspect,
     described as a professional assassin, who confessed to killing
     Derevyanko, but they gave no details about his confession.


     I would add that the Odessa mayor  which  the above account neglects to
name was the
     corrupt  Eduard  Hurvits,  who  was particularly  threatened  by  Borys
Derevyanko's opposition
     because of municipal elections that were coming up in 1998. The comment
concerning the
     arrest  of  an  assassin  gives  a misleading impression  -  in today's
Ukraine, contract
     killings are never solved, and those who order them are never punished.

     Today,  Borys Derevyanko is dead, and Eduard  Hurvits,  barred  by  his
corruption from
     holding the office of mayor of Odessa, continues his criminal career as
a member of the
     Ukrainian parliament. Photographs of  Derevyanko  and Hurvits are shown
below:



     Newspaper editor
     Borys Derevyanko
     Odessa Mayor
     Eduard Hurvits


     The  table  which  I  began in my letter to  you of 30Jun99 can now  be
elaborated with
     another entry:

     Date of my letter
     Subject of my letter
     Date of Attack
     Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of
Freedom
     15May99
     Who murdered Volodymyr Ivasiuk?
     April 1979
     30Jun99
     Who murdered Vadim Boyko?
     February 14, 1992
     Violence that you might have caused  by your  23Oct94 The Ugly  Face of
Freedom
     09Apr99
     Who blew the hands off Maksym Tsarenko?
     Summer 1995
     17May99
     Who murdered Volodymyr Katelnytsky?
     July 7-8, 1997
     01Jul99
     Who murdered Borys Derevyanko?
     August 11, 1997



     As  the conclusion of your 23Oct94  60 Minutes story,  The Ugly Face of
Freedom, was that
     Ukraine is  a place in which Ukrainians practice violence against Jews,
it is highly
     relevant  that  Borys Derevyanko  is  Ukrainian  and Eduard  Hurvits is
Jewish. You went to
     Ukraine looking for evidence of Ukrainians harming Jews,  you failed to
find such
     evidence, but you broadcast your conclusion anyway. The true story that
you would not
     broadcast, and  that  was readily documentable, is  that  Ukraine  is a
place in which Jews
     harm   Ukrainians.   The  plainest  moral   to  be   drawn   from   the
Derevyanko-Hurvits story is
     that when  a muckraking Ukrainian  editor  takes on  a  corrupt  Jewish
politician, the
     Ukrainian editor ends up dead. That is the reality of  Ukraine. It  was
the reality of
     Ukraine when  you  visited it in 1994, it  was the  reality  of Ukraine
before 1994, and it
     has been the reality of Ukraine since 1994.

     As in earlier letters, I fault you  for not reporting such incidents as
are in the above
     table  that  took place before 1994, and  I fault you for precipitating
such incidents that
     took  place after 1994.  Thus, to  the  blood that is already  on  your
hands, I add the
     blood  of  Borys  Derevyanko. You  had  the  opportunity  in  your 1994
broadcast to come out
     on the  side of the victims against the butchers, but you  preferred to
side with the
     butchers against the victims, and Borys Derevyanko has been one of  the
casualties of
     your decision.



     Lubomyr Prytulak

     cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager,  Don Hewitt, Steve Kroft,
Andy Rooney,
     Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.




     Michaud refuses to apologize,
     Bouchard facing PQ split
     WebPosted Thu Dec 21 08:51:59 2000

     QUEBEC CITY - A controversy within the Parti
     Quйbйcois has escalated and could threaten the
     leadership of Premier Lucien Bouchard.

     It began last week when an influential member of
     the PQ, who wants to run in a byelection, made
     comments about the Holocaust.

     Bouchard demanded the comments be withdrawn.
     Yves Michaud refused.

     Now people within the PQ are taking sides.

     On Wednesday, as the
     National Assembly was
     wrapping up for the
     Christmas break, the
     controversy took a
     sharp turn for the worse.
     Michaud said he has no
     reason to apologize.

     "I have never said or written anything that
     minimizes the Nazi horror against the Jews," he
     said. "What you are doing to demonize a member
     of your party is a dishonour and not worthy of a
     premier."

     "Michaud said he was fed up with Jews always
     saying they're the only people to have suffered, and
     I won't have it," said Bouchard.

     Michaud has been around the PQ a long time. He
     is a committed, hardcore sovereigntist, part of a
     faction in the party that's often doubted Bouchard's
     commitment.

     Last week, on radio, and at a commission studying
     the French language, he said Quebec's Jews were
     intolerant, voting as they do en masse against
     sovereignty, and they believe they're the only
     people to have suffered throughout history.

     Michaud wants to be a PQ candidate in an
     upcoming byelection, but Bouchard's answer came
     Tuesday after a meeting with his caucus. Withdraw
     either your remarks, or your candidacy.

     Michaud will do neither. And now, he's gathering
     powerful support.

     He has the backing of Bouchard's predecessor,
     Jacques Parizeau, and some influential
     sovereigntist groups. They say his remarks were
     inelegant, inopportune, but not anti-Semitic.

     Bouchard in the meantime says the sovereignty
     movement must show the world it will not tolerate
     Michaud's opinions. He has the backing of his
     caucus, but in some cases, it sounds almost
     reluctant.

     Now, an emerging question: Can a split become
     an irrevocable rupture costing Bouchard the
     leadership?

     He asked his party to think about it over the
     holidays. But there's no apparent solution.

     In February, the party must choose its byelection
     candidate and right now, both sides seem locked
     into their positions facing a deadline they cannot
     avoid.




     POSTED AT 4:04 AM EST Wednesday, December 20

     Bouchard courts confrontation

     By RHЙAL SЙGUIN
     Globe and Mail Update

     Quebec - Premier Lucien Bouchard is prepared to
     put  his leadership on the line if the Parti Quйbйcois fails to support
him on several
     contentious  issues,  including his  intention to  ban a  prominent  PQ
member from running in
     a by-election next spring.

     "He is prepared to take on the party,"  said a senior party member. "We
get the sense that if
     the party executive goes  against  him on the  Yves Michaud  affair, on
language or on his
     strategy for achieving sovereignty, the party will shatter. The mood is
such that we may be
     looking at a confrontation between the leader  and the party. He warned
us it could be
     fatal."

     The source said this means that Mr. Bouchard could resign.

     Shareholder-rights  activist  and party  member Yves  Michaud,  who had
hoped to stand for
     the PQ in a  by-election next spring, caused a furor earlier this month
with his comments
     about Jews and ethnic voters.

     The party executive  will  meet in the new year  to  hear  Mr.  Michaud
defend himself and
     decide whether to bar his candidacy. It will  be the  first in a number
of showdowns within
     the party.

     In February,  it  must take  a  position on  toughening  the province's
language laws and define
     a strategy to achieve sovereignty. Mr. Bouchard has made it  known that
he will not tolerate
     any radical position on language,  and has warned members to be patient
about another
     referendum.

     He has also said he favours blocking Mr. Michaud's candidacy.

     The Premier will have to deal with the  mounting frustrations or face a
confrontation.

     The  split  within  sovereigntist ranks blew up in public  this week as
prominent separatist
     leaders,  including former premier Jacques Parizeau  and Bloc Quйbйcois
Leader Gilles
     Duceppe, said Mr. Bouchard's PQ caucus had no right to support a motion
in the National
     Assembly reprimanding Mr. Michaud.

     "The Parti  Quйbйcois is  divided  in the same  way Quebec  society  is
divided," party
     vice-president Marie Malavoy  said Tuesday. "The party didn't close the
door on his
     candidacy ... but we have to discuss it as soon as possible."

     Mr. Michaud outraged  the Jewish community  for stating  that Jews were
not the only ones
     in the  history  of  humanity  to  suffer.  He also  said  there is  an
anti-sovereignty ethnic vote,
     pointing to  12 polls in the Montreal  suburb of  Cфte-Saint-Luc, which
has a high
     concentration   of  Jewish  residents,  where  everyone  voted  against
sovereignty in the 1995
     referendum.  He   also   called   the  B'nai   Brith,   an  influential
Jewish-rights organization,
     extremist and anti-sovereigntist.

     Mr. Duceppe said Tuesday that he disagreed with Mr. Michaud's comments,
but that the
     National Assembly had no business condemning him for them. "It could be
very
     hazardous, if  not dangerous,  for the National  Assembly  to hand  out
blame like that," he
     said. "It is one  thing to ask  a member of  the  National  Assembly to
apologize or withdraw
     what he said, like we do in Ottawa. But when it's not a  member of that
assembly, I think
     there are tribunals that can judge whether it was correct or not."

     In   a   full-page  letter   in   Le   Devoir   Tuesday,  30  prominent
sovereigntists, including Mr.
     Parizeau,  accused  the  National Assembly of  attempting  to  gag  Mr.
Michaud and denying
     him his right to freedom of speech.

     "We the undersigned, consider there is a real misuse of the role of the
National Assembly,
     a serious attack on the rights and freedoms of citizens and a violation
of the Charter," they
     wrote in French. It is "a flagrant act of injustice and a stunning show
of arbitrary authority of
     which every citizen can from now on fear of becoming the victim."

     In interviews Monday, Mr.  Parizeau compared  Mr. Bouchard's defence of
the National
     Assembly's position to  the type of authoritarian actions taken in  the
era of premier Maurice
     Duplessis. "When I was  young the Duplessis regime  was in place. And a
system that
     demands that you either believe or die with pressures to adopt this  or
that, you can be sure
     that I can see a throwback to that era. And  that is why I protest," he
said. "What Mr. Michaud
     said was  clumsy, especially  from someone who wants to be a candidate.
But there is
     nothing in what he said to make a fuss about."

     At least two PQ caucus members, Diane Barbeau and Jean-Claude St-Andrй,
have
     expressed regret about supporting the motion in the National Assembly.

     However, cabinet ministers and most caucus members  refused to comment.
Mr. Bouchard
     staunchly defended the National Assembly's reprimand Tuesday.

     "My view is  that  he [Mr. Michaud] should not  be  a candidate for the
Parti Quйbйcois," Mr.
     Bouchard said  after  a caucus meeting. "If he withdraws [his remarks],
it will clear the air
     and we could take a second look at it."

     He condemned Mr. Michaud's comparison of the suffering of Jews  and the
plight of
     Quebec  sovereigntists. "When we know how an entire people was treated,
how they were
     treated  worse  than  cattle,  people  who  were  separated from  their
families, their children
     taken from them,  jammed into trains  and  transported like garbage  to
concentration camps
     where after incredible suffering they were thrown into gas chambers and
the ovens, we
     cannot speak lightly of these matters," he said.

     Although  Mr.  Michaud  said  he  did  not mean to make  light  of  the
Holocaust, Mr. Bouchard
     said perception was created.

     He  also criticized  Mr. Michaud  for "resurrecting the spectre  of the
ethnic vote", in effect
     denouncing remarks made  by Mr.  Parizeau  on  the night  of  the  1995
referendum. Mr.
     Parizeau blamed "money and the ethnic vote" for that loss.

     "I am  convinced this is  an attack against people who don't deserve to
be treated this way,"
     Mr. Bouchard said.

     ====================
     <><><><><><><><><><>

     ++++++++++++++++++++
     ====================



     "Someone who has provoked the Jewish community for years
     should expect this sort of thing [a vicious, near-fatal beating]."



     -  Nazi-hunter Serge Klarsfeld on the  savage attack  against Professor
Faurisson







     Questioned Holocaust,  historian badly beaten  Toronto Globe and Mail |
Monday,
     Sept. 18, 1989, p. A5



     Reuter

     CLERMONT-FERRAND, France



     A leading French revisionist historian who denies that millions of Jews
were killed in the Holocaust was recovering from surgery
     yesterday after a savage beating.



     Robert Faurisson, 60,  suffered a broken jaw and ribs and  severe  head
injuries in the attack by three youths while he was walking his
     dog in the town of Vichy.



     A hospital spokesman in Clermont-Ferrand, the central French city where
he was transferred for surgery, said Mr. Faurisson's condition
     was stable.



     "He was conscious, but he couldn't speak," said a fire fighter who gave
Mr. Faurisson first aid. "His jaw was smashed. They destroyed
     his face."



     A previously unknown group, The  Sons  of the  Memory of the Jews, took
responsibility for the attack, saying those who deny the
     Holocaust should "beware."



     Veteran Nazi-hunters Serge  and  Beate  Klarsfeld  said  they were  not
surprised by the attack. "Someone who has provoked the Jewish
     community  for  years should  expect  this  sort  of  thing [a vicious,
near-fatal beating]," Serge Klarsfeld said. 





     This page  is  dedicated to  the hundreds  of people who have put their
lives, reputation and freedom on the line to bring truth to the world.



     Dr. Fredrick Toben - latest
     victim!

     Though German in origin, Dr. Fredrick  Toben was raised in Australia as
an  Australian  citizen,  and  speaks  both  English  and  German.  Becoming
interested in exonerating the German
     people from the anti-German racism of the Holocaust legend, he at first
edited a revisionist journal called Truth  Missions, which was later renamed
Adelaide   Institute  Newsletter.  He  then   broadened   out  to  establish
Australia's  revisionist  website, Adelaide  Institute.  He  has  personally
visited the site of  Auschwitz  and burrowed  under the ruins of the alleged
gas  chamber, being  unable to find  the four holes  in the  roof which were
supposedly used  to throw in gas pellets. He conducted regular dialogue with
Exterminationists, and  did  not  expect  to  be  arrested  when he  visited
Prosecutor  Klein in  Mannheim,  Germany, for  a private discussion  on  the
Holocaust laws in  Germany, which  make it  mandatory to accept  the  entire
Holocaust story.

     Nevertheless,  he  was  arrested  by  Klein and police  chief  Mohr  in
Mannheim,  Germany,  in  April, 1999, and is  currently  in  Mannheim Prison
awaiting trial for being a "holocaust denier".

     His  trial is to start  November 8, 1999, and  he  may face  up to five
years in prison if found guilty!



     Paul Rassinier

     Barred  from entering  Germany for  trying  to give  testimony  for the
defense in political trials.

     Background and contribution:

     Born in 1906, Rassinier, a school teacher, is  seen  as  the  Father of
modern  European Revisionism. A French  resistance fighter and friend of the
Jews,  he  was imprisoned  by  the Germans for  his  illegal  activities  in
Buchenwald  and  Camp  Dora  where  he  worked  in  the  underground  rocket
factories. He was elected after the  war as a member of the  French National
Assembly for the Socialist Party. Rassinier nonetheless wrote groundbreaking
Revisionist books.



     Dr. Robert Faurisson

     At  least 10  times  physically  assaulted  by Holocaust Enforcers;  on
several occasions nearly killed. Jaws
     broken.   Teeth  knocked  out.  Hospitalized   for  weeks.   Persecuted
mercilessly in endless legal battles.

     Background and contribution:

     Known  as  the  "Dean  of  the  world-wide  Revisionist  movement"  and
principal teacher of Ernst Zьndel, Dr.
     Faurisson first discovered  the technical and architectural drawings of
the Auschwitz morgues, the
     crematories  and other installations.  He was also the first to  insist
that only a U.S. gas chamber expert
     could  unravel the  technical impossibility of the  Auschwitz homicidal
gassing story - as falsely told to the
     public  for  over  half  a century. Zьndel  mentor, advisor  and  trial
witness in the 1984 preliminary hearings
     and in the  1985  and  1988  Great Holocaust  Trials. Slated as  expert
witness for the 1991 Munich trial of Ernst Zьndel.  (The prosecution dropped
the Anne Frank Diary part of the charge in mid-trial after they learned that
Dr. Faurisson was going to testify to that point.)



     Thies Christophersen

     Forced to flee from country to country. Hounded to death after numerous
acid attacks, arson, and attempts on his life and property.

     Background and contribution:

     As a German agrarian expert, Christophersen was stationed at  Auschwitz
in  the critical period 1943-44. As  a German expert,  he  had access to the
entire camp. He took valuable
     photographs at the  time.  He was the first  Revisionist  eyewitness to
come  forward stating  categorically  that  there  were  no gas chambers for
killing   humans  in   Auschwitz.  He   wrote  the   famous  booklet,   "Die
Auschwitz-Lьge", (The Auschwitz  Lie) translated into many languages. Zьndel
witness in the 1985 and 1988 Great Holocaust Trials.



     Judge Wilhelm Stдglich

     Was tried and convicted  in post-war German courts.  Had his  doctorate
stripped from him and his pension cut for speaking out.

     Background and contribution:

     Judge Stдglich, stationed during  WWII  in  the  Auschwitz area with an
anti-aircraft unit, published a
     groundbreaking  book  "Der  Auschwitz  Mythos" (The Auschwitz  Myth)  -
seized, forbidden and destroyed by
     West German court order.



     Joseph Burg (Ginzburg)

     Persecuted and beaten  by Holocaust  Enforcers of Jewish Defense League
type thugs. Denied  burial in the Munich  Jewish cemetery. (Ernst Zьndel and
Otto Ernst Remer gave the eulogies.)

     Background and contribution:

     Author of many books ("Schuld und Schicksal", "Zionazi",  "Das Tagebuch
der  Anne Frank",  "Auschwitz  in  alle  Ewigkeit"  etc.)  as well  as  many
pamphlets and  two documentary  interviews  with  Ernst Zьndel. Chief Jewish
advisor, mentor and Zьndel witness in the 1988 Great Holocaust Trial.



     Professor Arthur Butz

     Vilified and persecuted for almost three decades.

     Background and contribution:

     An  American electrical engineer and university  professor,  Butz wrote
the "Bible" of modern
     Revisionism titled "The Hoax of  the  20th Century". This  book,  which
deals with most details
     of  Holocaust lore from "shrunken heads" to "Jewish soap" and "gassing"
claims, more
     than any other influenced Ernst Zundel in his Revisionist research.



     Haviv Schieber

     Driven to attempted suicide

     Background and contribution:

     A Polish Jew and former mayor of Ber  Sheeba in Israel, Schieber taught
Ernst
     Zьndel  much about  Israeli  reality.  He was  an Israeli  Revisionist,
wanting to revise
     Israel's attitudes,  institutions and borders. He  fled Israel  to find
safety in the USA,
     was denied  political asylum at  first,  and tried to take his  life by
slashing his wrists at Washington, D.C. airport on the day of his
     deportation. He was  finally allowed refuge from Israeli persecution in
the US in the early 1970s.



     Francois Duprat

     Killed for distributing the French language version of "Did Six Million
Really Die?"

     Background and contribution:

     A  French  writer, historian  and  educator,  Duprat had introduced the
booklet "Did Six Million Really
     Die?"  in France  by  publishing the first French translation.  He also
published "The Mystery of the Gas Chamber." He was only
     38  years  old  when his  car  was  blown  up  by  a  bomb and  he  was
assassinated on March 18, 1978. His wife, who was with him in
     the car,  lost the use  of her legs  in this  terrorist act. Two Jewish
groups took credit for the assassination - the "Jewish
     Remembrance Commando" and another group who identified itself as ". . .
Jewish Revolutionary Group." The assassins were
     never found.



     Ditlieb Felderer

     Charged, tried,  convicted and jailed in Sweden. Vilified in the press.
Forced to live in exile.

     Background and contribution:

     Felderer, at  one  time a prominent Jehovah's Witness,  is known as  an
early researcher into the physical
     evidence  in every major  concentration camp in  then Communist Eastern
Europe. Felderer took over 30,000
     photographs of  every  conceivable  detail in the camps. He  discovered
that there was a swimming pool for the
     inmates   in  Auschwitz,   modern  hospital   facilities,  including  a
gynecological section, as well as an orchestra, live theatre,
     well-stocked library, and sculpting classes. He discovered the  musical
score of the "Auschwitz Waltz" in the secret archives
     accessible only with special permission. He found that an intimate role
was played by Jehovah Witnesses in the camps, who
     cooperated  with the SS-Administration, and he  exposed the  lie of the
60,000 Jehovah's Witnesses killed. (On his initiative and
     insistence, the inflated  number was reduced to 203) [Trial  Transcript
Vol. 18, 4226 to 4229; 4645]. For his Revisionist work,
     Felderer was excommunicated  - that  is,  drummed out  of  the  Jehovah
Witnesses' sect. He has been persecuted by the
     Holocaust Enforcers  ever since. Felderer is known for his weird  sense
of humor and outlandish, offensive cartoons. He
     believes that deliberate  Holocaust liars and history falsifiers should
not have their sensibilities spared. This idiosyncrasy of
     Felderers   is   being   exploited   by   Holocaust  propagandists   in
counter-attacks against him. Zьndel advisor and witness in the
     1985 and 1988 Great Holocaust Trials.



     Professor Austin App

     Persecuted  for  his  courageous  and tireless  truth  campaign for two
generations on behalf of
     German-Americans.

     Background and contribution:

     A German-American community  leader  and author  of  many booklets  and
tracts - among them "The Six
     Million Swindle,"  "Action  on a War Crime,"  "The  Bombing Atrocity of
Dresden," "Ravaging the women of
     Conquered Europe,"  and many others - Professor  App was an early guide
of Ernst Zьndel.



     Ernst Zьndel

     Three documented assassination attempts by fire and pipe bombs. Endless
legal
     harassment leading to  repeated jailings and bankrupting of his graphic
arts
     business.

     Background and contribution:

     Nicknamed the "Revisionist Dynamo" or the "Revisionist Renaissance Man"
for his
     untiring  Revisionist Truth Campaign  and  his  comprehensive  grasp of
complex political issues, Zьndel - more than any other
     Revisionist on earth - caused the Holocaust Hoax to become a mainstream
topic of discussion. Extensive chronological
     biography on the Zundelsite.



     Jim Keegstra

     Lost his  job  and his  reputation was  destroyed.  Prevented  an arson
attempt against him. Was convicted to a
     $3,000 fine after 10 years of costly litigation. Was financially ruined
by his ordeal.

     Background and contribution:

     A  Canadian school teacher of Dutch  background, Keegstra  taught  both
sides of the Holocaust and other
     questions  of  history. He was  charged under Canada's  infamous  "Hate
Laws", and was tried and convicted. He
     appealed -  and  was re-tried and re-convicted. Three  times,  his case
went to the Supreme Court. He ultimately lost. Zьndel
     witness in the 1985 Great Holocaust Trial.



     Frank Walus

     Attacked seven  times by Jewish assailants; nearly  killed  in  an acid
attack. Lost his US
     citizenship and his home to pay for his defense.

     Background and contribution:

     A Polish German-American auto worker,  Walus was  targeted  and accused
falsely by
     Simon Wiesenthal to be a  "Nazi War Criminal." Vilified by the US media
in a vicious
     campaign as the  "Butcher of Kielce", Walus fought bravely  against his
tormentors of the Office of Special Investigations, also
     known as the US "Nazi Hunters". He ultimately won his case against them
in a costly appeals process but died after several
     massive heart attacks - a bitter, financially ruined man. He refused to
be buried on US soil because he felt the country had
     betrayed  and failed  him. Zьndel  witness in the  1985 Great Holocaust
Trial.



     Emil Lachout

     Mercilessly hounded  by  Austrian authorities and the  Austrian  lapdog
media for over a decade. Forced to
     undergo a humiliating psychiatric assessment.

     Background and contribution:

     An  Austrian school  teacher,  former military police man and Boy Scout
leader, Lachout's name is associated
     with the famous Mьller-Lachout document. He ultimately won his  case in
the European Court of Human
     Rights. Austria must pay him compensation but hasn't done yet - so far.
Never a man to do things by halves, Lachout is
     demanding  an  apology from the Austrian State.  Zьndel  witness in the
1988 Great Holocaust Trial.



     Henri Roques

     Had his doctorate revoked.

     Background and contribution:

     Henri Rocques is a French author and researcher who exposed the Myth of
Pope Pius XII's complicity in
     the  Holocaust. His doctoral thesis made world-wide  headlines  in 1986
when, for the first time in the nearly eight-century history
     of French universities, a duly awarded doctorate was quickly revoked on
French government's orders, after an outry by the
     Leftist-Jewish  media  in  France.  In a  tightly argued  dissertation,
Rocques came to the stunning conclusion that the allegations
     of  mass  gassings of  Jews  made by  SS  officer  Kurt  Gerstein  were
groundless, and that the supposed Roman-Catholic coverup
     of  this  "slaughter" are  false. He  further  concluded  that  postwar
academics deliberately falsified key parts of the already
     tortured Gerstein testimony. His dissertation was  eventually published
by the Institute for Historical Review in book form
     under the title "The Confessions of Kurt Gerstein."



     Tjiudar Rudolph

     Imprisoned in Germany for lengthy stints for "doubting  the Holocaust",
even though he was in his
     mid-eighties at the time.

     Background and contribution:

     A  former German  Security Service  member,  fluent  in five  languages
including Yiddish and Polish, Rudolph
     was involved  with  organizing Red Cross  inspection tours of Auschwitz
and other camps during the war.
     He wrote numerous Revisionist articles. He accompanied Fred Leuchter as
translator to Auschwitz and Maidanek in 1988. He
     was charged  and  convicted  for  publishing a newsletter disputing the
"Six Million" story. Zьndel witness in the 1985 and 1988
     Great Holocaust Trials.



     Udo Walendy

     Convicted  and imprisoned in Germany for 15 months, even though already
in his seventies and in
     poor health with a serious heart condition.

     Background and contribution:

     A  prolific German  researcher, writer and publisher  of numerous books
and a series of popular
     booklets   called   "Historische   Tatsachen"-   ("Historical  Truths")
including the German version of "Did
     Six  Million  Really  Die?"  and  the  German language  version of  the
Leuchter Report #1 - Walendy was dragged before the courts
     numerous times. His home  and offices  were  frequently raided  by  the
police. Business files, books, printing plates and
     computers were confiscated. Zьndel  advisor and witness in the 1985 and
1988 Great Holocaust Trials.



     Fred Leuchter

     Arrested and jailed in Germany. Financially ruined.

     Background and contribution:

     An American  execution  expert, Leuchter designed  and  maintained  gas
chambers for several US penal
     institutions.  He was sent by  Ernst  Zьndel to investigate  Auschwitz,
Majdanek, Dachau, Hartheim and
     other alleged  "Nazi Death  Camps" and  "gassing facilities." Author of
the devastating series of Leuchter
     Reports.   (I,  II,   III,   IV)   and  many  articles  and  videotaped
presentations that resulted from these investigations, Leuchter was
     blacklisted in the US and hounded by the  Holocaust Promotion Lobby and
the world's lapdog media. He was arrested and
     jailed  in  Germany for giving an anti-Holocaust  lecture  for  Gьnther
Deckert, a well-known political party leader. Allowed out on
     bail, Leuchter returned to the US. and chose not to go back  to Germany
to stand trial. Nonetheless, he lost his livelihood as a
     result. Sensational  Zьndel  witness in  the  Great Holocaust  Trial in
1988. Leuchter, although present in the courtroom in Munich,
     was not allowed to testify about his research findings in Auschwitz for
Ernst Zьndel in the German (Munich) Trial in 1991.



     David Irving

     Convicted, jailed, fined, deported and barred from numerous countries -
and hounded world-wide by
     Holocaust Enforcers.

     Background and contribution:

     A  prolific  British author  of  approximately 36 books  and recognized
authority on Hitler and World War II,
     Irving pretty much believed and accepted the standard Holocaust version
- until he read the Leuchter
     Report. He agreed to testify as the last witness for the defense in the
1988 Zьndel Trial. His appearance was a sensation! In the
     following years, he went on widely publicized and acclaimed Canada- and
America-wide lecture tours. He traveled as a
     speaker   through  several  European  countries,  with  headlines   and
controversy dogging his every step. He drew packed houses
     and infuriated  the Holocaust Lobby,  which reacted with  vicious smear
campaigns and managed to have Irving arrested and
     convicted in Munich,  Germany, for "defaming the dead." This conviction
caused Irving to be ultimately banned from Canada,
     Australia,  Italy, New Zealand and  South Africa.  He  was  deported in
handcuffs from Niagara Falls, Ontario, after a farcical
     Immigration hearing, during which he  was held and treated in jail like
some common criminal - for weeks! He has been
     hounded  by the Holocaust Enforcers ever since. A combative man, Irving
has lately gone on counter-attacks and is suing the
     British   Board  of  Jewish  Deputies  and  American  Jewish  Holocaust
Promoter, Deborah Lipstadt and her publishers. Zьndel
     witness in the 1988 Great Holocaust Trial.



     Ivan Lagace

     Became  the  target  of several  Royal Canadian Mounted  Police  raids.
Resigned from his job as crematory
     director after receiving endless threats by  anonymous callers and from
thugs claiming to be the Jewish
     Defense League.

     Background and contribution:

     A crematory  expert from Calgary, Alberta, who had been responsible for
the disposing of 10,000 bodies in
     his career, Lagace finally sorted  out  - publicly and in open court  -
all the fanciful lies about the Germans supposedly
     "cremating  multiple  corpses  in single corpse retorts"  in Auschwitz,
Birkenau and elsewhere. Lagace's testimony put an end to
     the  wild claims  by  so-called  "death camp  survivors" about  ". .  .
cremating bodies in five minutes" etc. His testimony - together
     with Fred Leuchter's findings as well  as the lab results presented  by
Dr. James Roth of Alpha Laboratories from the soil and
     rock  samples  Leuchter had brought from Auschwitz to the USA - spelled
the death knell of fanciful "survivor" claims. Lagace
     was raided by the Royal Canadian Mounted Police in his crematory office
where he was making notes and keeping
     photographs taken  for future court cases  hidden  in a  container  for
human ashes. Zьndel witness in the Great Holocaust Trial
     of 1988.



     Gerd Honsik

     Convicted, fined and driven into exile.

     Background and contribution:

     Honsik, an Austrian writer and poet, wrote several devastating  books -
one exposing Simon Wiesenthal, one
     titled "Freispruch  fьr Hitler" and a third "33  Witnesses against  the
Gas Chamber Lie." He was convicted in
     Austria and Germany to fines in  excess of  DM 50,000 and forced to  go
into exile in Spain where he now lives,
     Gerd  Honsik writes  a monthly Revisionist newsletter in tabloid format
titled "Halt!" ("Stop!") - meaning "Stop the hatred and
     lies!"



     Walter Lьftl

     President  of  Austrian Chamber of  Engineers relieved from his elected
post after questioning Gas Chambers story on
     enginering grounds

     Background and contribution:

     Lьftl  was   elected   to  represent  4000   austrian  Architects   and
Construction engineers and was for years a court approved expert
     witness in  cases involving engineering  matters. Simon  Wiesenthal and
his friends in the media agitated, till the highly
     respected head of his own engineering firm was dismissed from his post.
He had circulated privately what has since been
     published as the  Lьftl Report in which  he questions the Gassing story
on technical grounds.



     Imre Finta

     Victimized by the  media and financially  totally ruined by  civil  law
suits mismanaged by his first lawyers.
     Criminally charged and prosecuted as a "war criminal" in Canada.

     Background and contribution:

     A retired Hungarian police captain, Finta was accused by  Sabina Citron
and others for allegedly persecuting
     Jews  in  Hungary during the war.  After lengthy legal battles, he  was
ultimately acquitted by unanimous jury
     verdict  when  Ernst  Zьndel's  attorneys, Doug  Christie  and  Barbara
Kulaszka, took over his defense and won his victory in
     court. The jurors obviously did not believe the many Israeli and Jewish
eye-witnesses!



     Otto Ernst Remer

     Tried and convicted to more than one year imprisonment, even though  he
was over 80 years old and in ill
     health.

     Background and contribution:

     A German  war  hero  who successfully  thwarted  the military putsch by
German traitors against Hitler in
     Berlin on  20 July 1944, Remer seized the political opportunity brought
about by the revelations of the
     Leuchter Report. He  made  the findings known to millions of people  by
privately publishing "Die Remer Depesche", a mass
     circulation tabloid style newspaper. The German vassal regime came down
hard on the old soldier. He was tried and convicted
     to  prison.  He went  into  exile in  Spain, wheelchair-bound, where he
died. His widow now has to fight for her pension. She
     refuses  to return his  ashes to  Germany  until  such  time  when  her
husband's remains can be returned under honorable
     circumstances.



     Jerome Brentar

     His reputation tarnished  and his company boycotted,  Brentar lost  his
livelihood for saving a man from the
     noose.

     Background and contribution:

     This Croation-American trained social worker and Christian activist has
helped every falsely accused "war
     criminal" - from Frank Walus to Dr. Arthur  Rudolf to Mr.  Bartesch. He
was of immense help to John
     Demjanjuk. Due  to  the  tireless  work of  this saintly man, Walus and
Demjanjuk won their cases in the end. Brentar spent almost
     $500,000  of  his  own  funds  to  help  pay  for  the  lawyers'  fees,
translators, flights, hotel accommodations, meals, and witness
     fees.  He lost his once thriving  Travel Agency  because of the vicious
publicity engendered, and now lives at the edge of
     poverty  in forced  retirement  on his social security  pension. Zьndel
researcher, advisor and witness in the 1985 Great
     Holocaust Trial.



     John Demjanjuk

     Extradited,  charged,  tried,  convicted  and  sentenced  to  death  by
hanging. Spent many years in prison.

     Background and contribution:

     Demjanjuk was  a Ukrainian  autoworker  and  former  camp  guard  whose
grotesque case saw him extradited to Israel from the
     USA for  trial. Convicted  to death by hanging, but ultimately released
by the Israeli Supreme Court, who obviously did not
     believe what must have been the perjured or false  testimony of Israeli
eye-witnesses, Demjanjuk was saved from the noose
     because  Jerry  Brentar  worked  day  and  night  to  search  and  find
exonerating documents, eye witnesses and handwriting
     experts to save Demjanjuk's life. America has returned his passport and
must pay him his pension for all the years of his
     imprisonment.  Hopefully, part  of  that money will go Jerry Brentar to
recover his outlays.



     Germar Rudolf

     Accused,  tried  and  convicted  in   Germany.   Career  and  doctorate
dissertation ruined. Driven into exile.

     Background and contribution:

     This brilliant, German-trained chemist re-examined  Auschwitz, Birkenau
and other installations and
     buildings, testing rocks, soil and other physical samples for traces of
Zyklon B. Following the pioneering
     work of  Fred Leuchter, he put the final nail  into  the coffin  of the
Auschwitz story. Even though he did
     scientific  work and was  utterly apolitical,  Rudolf's home and office
were raided, computers seized etc. He was charged and
     tried in Germany  for not believing in the standard Auschwitz story. As
a scientist, he found the "gassing" claims to be
     scientifically untenable  and, therefore, absurd. A modern day Galileo,
Rudolf was found guilty and convicted because he
     refused  to renounce scientific facts and his  own scientific tests and
findings. He was facing jail when he went into exile with
     his young  wife and two  babies. He now edits and publishes devastating
refutations of the Allied Propaganda claims in a
     German-language journal. The Holocaust Enforcers are dogging his steps,
and he faces endless hassles and trials, should the
     "German"  vassal authorities  ever get  a hold  of  him. Zьndel  expert
witness in chemistry in the Munich trial in 1991 - disallowed
     by the judge at the request of the prosecution.



     Attorney Jьrgen Rieger

     Attacked and beaten.  Car blown up. Professional  reputation and career
ruined.

     Background and contribution:

     Long-time Zьndel  attorney in  Germany,  Rieger has been a defender  of
German patriots since his law
     school days. He has drawn the ire of the Holocaust Enforcers by winning
the 1981 Zьndel case in
     Stuttgart  against  the false claim  that Zьndel  had  published  "hate
literature", and winning several cases
     against the  German vassal regime  who had  confiscated Zьndel's postal
bank account, unfreezing DM 30,000 in the process.
     He also managed to regain  for Zьndel his confiscated German passport -
after a six-year legal battle. Rieger was attacked and
     beaten unconscious in broad daylight after leaving a Hamburg courthouse
and had to be airlifted, near death, by helicopter to
     the trauma  unit  of the hospital of Hamburg  University,  where he lay
unconscious for days. The assailants escaped after their
     assassination attempt.  German police later caught  one  Turkish "guest
worker" who was tried - and let go! The other culprits
     were never found.



     Attorney Doug Christie

     Targeted professionally on numerous occasions with spurious charges of
     "unprofessional conduct" lodged with law societies in Canada.

     Background and contribution:

     Undoubtedly the finest  constitutional and  civil rights  lawyer of his
generation in
     Canada, Christie is known for his exceptional defenses of Ernst Zьndel,
Jim Keegstra,
     Malcolm Ross, Imre Finta and many other persecuted dissidents in Canada
- and even the octogenarian, aristocratic Lady
     Birdwood in England. Under constant threat by busybodies in various law
societies, usually the target of Jewish Holocaust
     Lobbyist  complaints, Christie has frequently  been intimidated  during
the Zьndel trials by judges who threatened him with
     contempt  of  court when  he  called  their  arbitrary  decisions  into
question. He is hated by all enemies of freedom, by many
     groveling politicians  and the intellectual prostitutes in the Canadian
media establishment. Christie has headed the Zьndel legal
     defense team for over 15 years.



     Attorney Kirk Lyons

     Viciously  character-assassinated  by the media  and  "Jewish  defense"
organizations after defending the rights
     of US patriots.

     Background and contribution:

     An American civil rights lawyer of note, skill and courage and defender
of many patriots, especially the "Dead
     of   Waco,"  Lyons  has  represented  people  like  Fred  Leuchter   in
controversial cases, and has lately been
     targeted by the conservative "Spotlight" for "special media  treatment"
because he won a large suit against a law firm which
     had mismanaged a case involving one of his clients, the former Populist
Party of the USA and Don Wassal. Character
     assassins are  still trying to falsely  link Lyons to the Oklahoma City
bombing via a client of his, Andy Strasmeir, son of a famous
     German political operative and  advisor to Helmut Kohl. Lyons  has also
defended patriots in the famous "Fort Smith Sedition
     Trial" and has since been vilified by the ADL.



     Bradley Smith

     Viciously character-assassinated and kicked off his web server.

     Background and contribution:

     A  Libertarian,   former  bookstore  owner,  bullfighter,  writer   and
broadcaster, Smith runs the wildly successful
     "Campus Project", placing ads in  college and university student papers
and asking for an open debate on
     the Holocaust. He  is the owner of the popular  CODOH website, known to
be one of the top mainstream
     Revisionist websites on the Net, running head-to-head with Greg Raven's
new Institute for Historical Review website now
     under construction.  The Holocaust  Lobby is relentless in its  attacks
against Bradley Smith, who speaks fluent Spanish and
     has moved  to Mexico to cut costs.  Zьndel  defense witness in the 1985
Great Holocaust Trial.



     Michael Hoffman II

     Viciously character-assassinated.

     Background and contribution:

     Hoffman is a former  Associated  Press reporter and author of the first
book on Ernst
     Zьndel's  1985 Trial, a biography that has undergone many printings. He
is an
     indefatigable Revisionist researcher. He publishes a monthly newsletter
titled
     Revisionist History, and is the  author and publisher of numerous books
and booklets. A noted, talented speaker and producer
     of Revisionist  videos,  Hoffman  is also  one  of  Revisionists'  most
skilled and passionate writers. He has drawn the Holocaust
     Lobby's  ire  for  his  grass  roots  street  level activism  and manly
courage.



     Ingrid Weckert

     Tried, convicted and fined.

     Background and contribution:

     One  of  the  best-known  German  historical researchers  and  writers,
Weckert is best known for her book
     on   the   events  leading  up  to  Kristallnacht  -   a  book   called
"Feuerzeichen" (Flashpoint). She has been
     subjected  to  police  raids, during  one  of which  Ernst  Zьndel  was
arrested in her apartment in Munich. A
     former  tourist guide for travel agencies, she reads and speaks Hebrew.
She knew Menachim Begin and other Jewish leaders
     personally  and  frequently  visited  Israel.  In  1998, she was tried,
convicted and fined DM 3,500 for writing a Revisionist article.
     She now lives at the edge of poverty from a small pension.



     Erhard Kemper

     Legally harassed. Endlessly hounded.

     Background and contribution:

     Kemper  is  a German agrarian engineer  and  gifted, politically astute
freelance writer who has been
     arrested,  tried and convicted  for his revisionist writings in Germany
dozens of times. He is unbroken in
     spirit, in spite of the constant legal harassment and failing health as
a result of his persecution. He has
     been completely impoverished  and  his health  has been  ruined, but he
bravely soldiers on.



     Gьnther Deckert

     Currently  imprisoned  in  Bruchsal,  Germany. Faces up to eight  years
incarceration.

     Background and contribution:

     A German educator, party leader, writer, public speaker and  publicist,
Deckert won fame for being tried
     and  convicted  after he simultaneously translated  an English-language
lecture by Fred Leuchter in
     Germany into German.  He was at first acquitted by  a German judge  who
found him to be an upright and
     decent patriot, then recharged and convicted by a different judge after
an artificially created international media uproar. Now
     German prosecutors keep piling  court case  after court case on Deckert
while he is in jail. He bravely keeps fighting on.



     Hans Schmidt

     Arrested, tried and jailed in Germany, even though he was a US citizen.

     Background and contribution:

     German-American  author  and  publisher  of  a  German- as  well as  an
English-language newsletter
     (GANPAC  Brief  and  USA-Berichte), Schmidt was  arrested  in  1995 for
having written about a "Jew- and
     Freemason  infested"  oligarchy and  media  ruling today's Germany.  He
spent 5 months in prison for four
     words. Released on bail  and in ill health, Schmidt returned to the USA
where he wrote a book about his experience in
     Germany, titled "Jailed in Democratic Germany." He has  been a thorn in
the side of the German vassal authorities for many
     years.



     David Cole

     Became  a victim of  the  JDL.  Was  physically beaten.  Had  his  life
threatened on the
     Internet by the Jewish Defense League.

     Background and contribution:

     This  young Jewish Revisionist filmmaker came  to the defense  of Ernst
Zьndel
     when Zьndel needed defending. Subsequently, Zьndel and Cole made a film
in
     Auschwitz, with David Cole pointing out all  the things wrong with that
theme park of hate against Germans. Later yet, Cole
     came  to  Canada  to  lecture to large  audiences  on  his  Revisionist
findings in Auschwitz, together with David Irving. He also
     appeared with  Zьndel in Munich, Germany,  spreading  Revisionism right
under the watchful eyes of the German political police.
     In a  vicious letter  posted on the Internet, the Jewish Defense League
threatened Cole's life. Emotionally fragile and torn
     between his conscience and family loyalties as well as filial devotion,
he could not withstand the pressure and recanted with
     an  abject  apology  to  his  tribesmen  and  tormentors. Every serious
Revisionist understands that this act of recantation was
     coerced and may have bought David his very survival.



     Jьrgen Graf

     Charged, tried and convicted in Switzerland. Fired for the second  time
from his teaching post.

     Background and contribution:

     A Swiss  school  teacher and  language genius,  Graf speaks almost  one
dozen languages fluently and
     understands many  more,  some  of them  the  most  exotic ones such  as
Russian, Japanese, Thai as well as
     Malay and Filipino dialects. Author  of  several books, among them "Der
Holocaust auf dem Prьfstand"
     (The  Holocaust  on  Trial),  he  went  recently  to  Russia  where  he
researched Russian archives for months. The Swiss
     government  charged, tried and convicted Graf in 1998  to 15 months  in
jail under the new anti-Revisionist law adopted by the
     Swiss in  1994.  His German-born,  80-year-old  publisher  was likewise
convicted to 1 year in prison.



     Siegfried Verbeke

     Currently on trial in Holland under immense police pressure in Belgium.
Endured numerous police raids and business
     boycotts.

     Background and contribution:

     The  most dynamic Revisionist  in  Belgium  and maybe  all  of  Europe,
Verbeke published numerous books, booklets, magazines
     and tracts for European Revisionists. Verbeke is now  himself on trial,
together with Dr. Faurisson - accused of cutting into the
     financial profits  of the Anne Frank Foundation because  of their books
and texts critical of the Anne Frank Diary. Both are
     currently appealing  a  Dutch  verdict.  Verbeke  seems  undeterred  by
numerous police raids. Europe-wide, he carries on with a
     vigorous     mass     circulation,     grassroots-based     Revisionist
Truth-in-History campaign in several European languages.



     Carlos Porter

     Charged, tried in absentia, and convicted in Germany.

     Background and contribution:

     An  American ex-patriate,  skilled linguist  and  translator living  in
Belgium and author of numerous books - "Not Guilty at
     Nuremberg",  "Made in Russia:  The  Holocaust"  subtitled  "The  German
Defenses Case" - Porter was charged by the Germans
     in 1997.  He  refused to  attend the trial, was tried in  absentia  and
convicted. He responded with a defiant, blistering Emile
     Zola-like  excoriating written counterattack to the judge in  his case,
and presently is waiting to be arrested and taken to
     Germany to serve his sentence there.



     Malcolm Ross

     Fired from his teaching post for politically incorrect writings.

     Background and contribution:

     A Canadian school teacher and author, Ross was for years a thorn in the
eyes of the Holocaust Lobby
     because of  his writings. It took  years to fire  him under some flimsy
excuse because he never taught his version of history in
     class. Charged and  re-charged,  he repeatedly  won  in  appeal courts.
After years of litigation, the Supreme Court in a
     unanimous ruling  found  Malcolm  Ross guilty in  the end,  and  he was
sentenced to a fine. Today, he is the unemployed father of
     two children.



     Ingrid Rimland

     Vilified   by   the   ADL  as  an  "Extremist."  Had  her  new  trilogy
"Lebensraum!" seized by the hundreds and
     banned in Canada as "hate material."

     Background and contribution:

     A relative  newcomer to  Revisionism, Ingrid Rimland  is best known for
her novels dealing with World War
     II  that bring  to life and explain the underlying reasons of the Third
Reich's struggle against Communism.
     Canada Customs confiscated and banned the titles, even though there was
not enough time to have these massive,
     well-researched books read, much less professionally content-evaluated.
Rimland has had global mainstream media coverage
     as the  defender of the controversy-dogged Zundelsite -  which seems to
be the reason her name as been smeared as an
     "Extremist" in a 1997 ADL smear publication.



     Pedro Varela

     Grotesquely charged with "genocide" - for selling books.

     Background and contribution:

     Spanish bookseller  and  well-known,  long-time leader  of  the Spanish
youth group "Cedade", Varela is
     currently  before  the  Spanish  courts  for   "genocide"  for  selling
historical, Revisionist and National Socialist
     books.  Jewish  Lobbyists  have  asked  for a 24  year prison  term for
Varela.



     Ahmed Rami

     Tried, convicted and imprisoned in Sweden.

     Background and contribution:

     Rami is a former Moroccan military officer living in exile  in  Sweden,
where he used to run "Radio Islam", a
     radio program that was closed down due to Holocaust  Lobby pressure. He
was tried and convicted in
     Sweden  for his Revisionist views and served a nine month prison  term.
Now he runs a much-visited,
     multilingual  website  famous  the  world  over,  which has  come under
repeated attack by French and Swedish Jewish sources.
     He  won several court skirmishes,  and for the moment seems to hold his
own.



     Nick Griffin

     Charged, tried, convicted and fined in England.

     Background and contribution:

     Famous for his recent  court case over  pictures and words published in
the magazine "The Rune",
     Griffin,  a well-known British  political activist, was  charged, tried
and convicted as a sacrificial lamb on
     the  altar  of  Tony Blair's  election promises  - to  be  "tougher  on
Revisionists and racists." Two US black
     separatist  leaders  spoke  out as  witnesses  for Griffin, but he  was
convicted nonetheless to a steep fine of L3,000. (The expert
     witness for  the defense  was none other than Dr. Robert  Faurisson who
helped out once again when help was needed.) Griffin
     is reported to be unbowed.



     Jean Marie Le Pen

     Charged, convicted and under political sanctions in France.

     Background and contribution:

     The  flamboyant French leader of the "Front National", the largest  and
most promising nationalist political
     party in Europe,  "belittled"  the  Holocaust and  called  it  "a  mere
detail, a footnote in the history of WWII" -
     apparently  using  the  phrase  on  three  different occasions!  He was
recently convicted in a French court
     under the Communist-inspired Gayssot Law. He was given a steep fine and
forbidden to run in elections for the next two
     years. Le  Pen is undeterred, even  though  politically victimized  for
years by the French political establishment and a
     disgustingly hypocritical, largely Jewish-dominated French media.



     Roger Garaudy

     Charged, tried and convicted in France.

     Background and contribution:

     A  former  French  Communist leader, philosopher  and recent convert to
Revisionism and Islam, Garaudy was charged, tried and
     convicted  for  writing  a semi-Revisionist book titled  "The  Founding
Myths of Israeli Politics," in which he had quoted
     extensively from material by Dr. Faurisson (without attribution) and by
Barbara Kulaszka's book "Did Six Million Really Die?"
     (with attribution). He was condemned to a $50,000 fine. His trial was a
farce and his performance in court disappointing.
     However, as  a result, he  seems  to have kicked  loose an avalanche of
Revisionist thought and activities in the Moslem world,
     much to the chagrin of Israel - a country that more and  more considers
Revisionism its Number One problem.



     Abbe Pierre

     Victim of fierce world-wide media vilification.

     Background and contribution:

     Considered a male "Mother Theresa" for his altruistic dedication to the
poor of France, this famous pro-Marxist French cleric
     endorsed Roger Garaudy's Revisionist book - and was almost crucified by
a vitriolic media reaction. The Holocaust Enforcers
     made  a huge mistake  picking  on  this man.  He fired back salvo after
salvo - much to everyone's surprise. He fought bravely for
     a man well  into his eighties, but in the  end fled into a monastery in
Italy - from where he apologized under pressure from his
     church.



     Doug Collins

     Harassed and vilified  by  the  BC Human  Rights Commisson. Financially
penalized.

     Background and contribution:

     Doug Collins was a British soldier in World War II. He was captured and
escaped several times. He
     worked  in an intelligence capacity with the British Control Commission
in occupied Germany after the war. He emigrated to
     Canada in the 1950s and worked for several Canadian newspapers. He drew
the ire of the Holocaust Enforcers after he
     testified for  Ernst  Zьndel in  the  1985  Great Holocaust  Trial.  He
declared that as a journalist, he saw nothing wrong with the
     booklet "Did Six Million Really  Die?" and  that he  found no "hate" in
that 30,000 word essay. An award-winning journalist and
     TV commentator  and the  author of  several  books, Collins was  hauled
before a quasi-court by Holocaust Enforcers when he
     wrote  a   column  about   "Swindler's   List"  and  commented  on  the
preponderance of Jews in Hollywood. He and his paper had to
     defend themselves before the  British Columbia Human Rights Commission,
which, in the end, ruled in his favor, after his
     paper spent  more than $200,000 and Collins  spent  $50,000 of his  own
money. Barely had he won the case when he was
     re-charged - for the same column, along with three others!



     Dr. Robert Countess

     Vilified  by the  Canadian  Human Rights Tribunal  and  the  intervenor
lawyers in the most recent Political Show
     Trial case of Ernst Zьndel.

     Background and contribution:

     The  American Revisionist, former  army chaplain, lecturer, writer  and
globe-trotting good-will ambassador,
     Dr. Robert Countess, was targeted for a special smear- and vilification
campaign by Jewish intervenors at
     the Zьndel  CHRT Inquisition in Toronto in June 1998. He was sneeringly
denied expert witness status, even though he was
     completely familiar with  all the major works discussed and had been in
touch with most authors, even in person, dealing with
     the  Holocaust  topic - pro and con.  Dr. Countess left  the  "People's
Republic of Canada", as he called it, for the safety and
     constitutionally  governed  and protected USA, from  where he vowed  to
carry on the struggle for freedom of speech with still
     greater vigor.



     IYP-L Kongres Polonii Kanadyjskiej protestuje



     Subject: IYP-L Kongres Polonii Kanadyjskiej protestuje
     From: zBigniew Koziol 
     Date: Sun, 24 Jan 1999 15:04:05 -0500



     Kongres Polonii Kanadyjskiej protestuje
     Date: Thursday, January 21, 1999 3:11 PM

     Dziennik GAZETA w Toronto, dn. 21 stycznia 1999:

     "Zydzi sobie zalatwili..."
     Toronto - Kongres Polonii Kanadyjskiej oraz Kongres
     Ukrainski protestuja, gdyz pominieto je podczas obecnej
     wizyty premiera Kanady w Polsce i na Ukrainie. Szefowi
     kanadyjskiego rzadu bedzie towarzyszyc jedynie trzyosobowa
     delegacja Kongresu Kanadyjskich Zydow. W zwiazku z
     pominieciem reprezentacji KPK, organizacja ta wystosowala
     oficjalny protest do biura Chretiena domagajac sie
     rownoprawnego traktowania.

     Tygodnik ZWIAZKOWIEC w Toronto, dn. 21 stycznia 1999:

     "Niezrozumiala polityka premiera Kanady...
     Najpierw Oswiecim, pozniej Warszawa"
     W sobote 23 stycznia premier Kanady Jean Chretien
     przybedzie z oficjalna wizyta do Polski. Program pobytu
     przewiduje, najpierw odwiedzenie bylych obozow
     koncentracyjnych Oswiecim-Brzezinka, nastepnie w
     poniedzialek, 25 stycznia przybycie do Warszawy, gdzie
     odbedzie sie oficjalne powitanie premiera Chretiena.
     Program bobytu premiera Kanady przewiduje miedzy innymi
     rozmowy z premierem Jerzym Buzkiem oraz prezydentem RP
     Aleksandrem Kwasniewskim.
     Jak podaje "The Globe and Mail" oraz "The Canadian Jewish
     News", w skladzie rzadowej delegacji udajacej z oficjalna
     wizyta do Polski, znalezli sie takze przedstawiciele Kongresu
     Zydow Kanadyjskich. Na specjalne zaproszenie premiera
     Jean Chretiena do waskiej ekipy towarzyszacych mu gosci
     dolaczyli sie prezes CJC Moshe Ronen oraz jeden z
     dyrektorow tegoz Kongresu, Jack Silverstone. Obydwaj
     przybeda do Warszawy z ojcami, ktorzy sa bylymi wiezniami
     obozu zaglady w Oswiecimiu-Brzezince. Odwiedzenie
     najwiekszego cmentarza swiata, jest jednym z istotniejszych
     punktow programu wizyty premiera Chretiena.
     Poniewaz kanadyjska delegacja wylatuje do Polski w sobote,
     czyli w dniu Sabatu, zydowscy goscie - cytujemy za "The
     Canadian Jewish News" - powitaja Jean Chretiena juz w
     Warszawie. Kongres Polonii Kanadyjskiej zwrocil sie do szefa
     tzw. PMO (Prime Minister's Office), Petera Sparksa z prosba
     o uwzglednienie w skladzie delegacji takze kilku
     przedstawicieli KPK. Niestety - jak nas poinformowala
     sekretarz generalna Zarzadu Glownego KPK Alicja Gettlich -
     premier odmowil uwzgelednienia prosby Zarzadu Glownego
     KPK. Peter Sparks powiedzal, ze decyzja dotyczaca wizyty
     premiera Kanady w bylych obozach smierci z
     przedstawicielami tylko grupy zydowskiej zostala podjeta "ze
     wzgledow tylko premierowi znanych - jest to wizyta prywatna
     i premier moze na nia zaprosic kogo chce". Przedstawiciel
     premiera dodal, ze podczas swojej oficjalnej wizyty w Polsce,
     premier jako glowa panstwa, reprezentuje wszystkich
     Kanadyjczykow, i ze nie mial on zamiaru obrazac zadnej
     grupy etnicznej. O tej kompromitujacej decyzji poinformujemy
     Panstwa w kolejnym wydaniu "Zwiazkowca".

     Ponizszy komunikat ZG Kongresu Polonii Kanadyjskiej
     dotyczy wizyty kanadyjskiego premiera J. Chretien'a w
     Oswiecimiu 24 stycznia br. Premier zaprosil, aby go tam
     towarzyszyc, delegacje z Zydowskiego Kongresu w Kanadzie
     na koszt panstwa kanadyjskiego. Podobnego zaproszenia nie
     otrzymal KPK pomimo interwencji i protestow.

     Jest to kolejnym - i wybitnym - dowodem, ze judaizacja
     Oswiecimia jest faktem dokonanym na Zachodzie. Mozna
     przypuszczac, ze jesli zostanie usuniety krzyz papieski z terenu
     zwirowiska, za kilka lat zupelnie zaniknie - i tak juz slabiutka -
     swiadomosc, ze w Oswiecimiu rowniez zgineli Polacy.









     [1992] 1 S.C.R.
     Canada (Minister of Employment and Immigration) v. Chiarelli
     711



     The   Minister   of   Employment   and   Immigration   Appellant    and
Cross-Respondent

     v.

     Joseph (Giuseppe) Chiarelli Respondent and Cross-Appellant

     and

     The Security Intelligence Review Committee Intervener

     Indexed  as:  Canada  (Minister  of  Employment   and  Immigration)  v.
Chiarelli

     File No.: 21920.

     1991: October 28; 1992: March 26.

     Present:  Lamer C.J. and La Forest, L'Heureux-Dubй, Sopinka,  Gonthier,
Cory, McLachlin, Stevenson and Iacobucci JJ.

ON APPEAL FROM THE FEDERAL COURT OF APPEAL

     Immigration -- Deportation  -- Permanent resident convicted of  serious
offence and ordered deported -- Appeal to Immigration Appeal
     Board  on compassionate grounds barred if Security Intelligence  Review
Committee finding involvement with organized crime --
     Summary  provided  of  Committee's  in  camera  proceedings --  Whether
infringement of s. 7 right to liberty and right not to be deprived
     thereof  except in accordance with principles of fundamental justice --
Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, ss. 4(2), 19(1)(d)(ii),
     27(1)(d)(i), (ii), (3),  (4), 32(2),  72(1)(a),  (b),  82.1(1), (2)(a),
(c), (3), (4), (5), (6)(a), (b), 83(1)(a), (2).

     Constitutional law --  Charter of  Rights -- Right to liberty and right
not to be deprived thereof except in accordance with principles of
     fundamental justice --  Deportation of permanent resident  convicted of
serious crime -- Appeal to Immigration Appeal Board on
     compassionate grounds barred if Security Intelligence  Review Committee
finding involvement with organized crime -- Summary
     provided of  Committee's in  camera proceedings -- Whether infringement
of s. 7 right to liberty and right not to be deprived thereof except
     in  accordance  with  principles  of  fundamental  justice --  Canadian
Charter of Rights and Freedoms, ss. 1, 7.

     Constitutional law -- Charter of Rights -- Cruel and unusual punishment
or treatment -- Deportation of permanent resident convicted of
     serious crime -- Whether infringement of  s.  12 right to freedom  from
cruel and unusual punishment or treatment -- Canadian Charter of
     Rights and Freedoms, ss. 1, 12.

     Constitutional  law  --  Charter  of  Rights   --  Equality  rights  --
Deportation of permanent resident convicted of serious crime -- Appeal to
     Immigration  Appeal  Board on compassionate grounds barred if  Security
Intelligence Review Committee finding involvement with
     organized crime -- Whether infringement of s. 15 right to equal benefit
before and under the law -- Canadian Charter of Rights and
     Freedoms, ss. 1, 15.

     Administrative  law -- Natural justice  --  Fair  hearing  --  Security
Intelligence Review Committee considering whether permanent
     resident involved  with organized crime -- Part of Committee hearing in
camera -- Background material and summary of proceedings
     provided -- Finding of involvement with organized  crime barring appeal
to Immigration Appeal Board on compassionate grounds.

     This appeal called into question the constitutionality of the statutory
scheme providing for the deportation of a permanent resident on
     conviction of a serious criminal offence. The main appeal concerned the
removal of a ground of appeal from a deportation order and the
     procedure by which that removal is effected.  The cross-appeal attacked
the general statutory scheme.

     Respondent  was  identified  in  an  immigration  report  made  by   an
immigration officer in January 1986 pursuant to s. 27 of the
     Immigration Act, 1976, as  a permanent resident convicted of an offence
for which a term of imprisonment of five years or more may be
     imposed  and  therefore a  person  described  in  s.  27(1)(d)(ii).  An
adjudicator, after an inquiry attended by appellant and his counsel, found
     respondent  to be  a person described in  that  section and ordered him
deported. The hearing of respondent's appeal to the Immigration
     Appeal Board against the  deportation order,  brought  pursuant  to  s.
72(1), was adjourned after the Solicitor General and the Minister of
     Employment  and  Immigration  made  a  joint  report  to  the  Security
Intelligence Review Committee pursuant to s. 82.1(2) indicating
     respondent  to  be  a person  reasonably likely to engage  in organized
crime.

     The Review Committee conducted the  required  investigation  and held a
hearing. Prior to the hearing respondent was provided with
     a  document  giving  background  information  as  to  the  hearing  and
summaries of information. A summary of the evidence taken in in
     camera proceedings of this hearing and provided to respondent indicated
that evidence was led that respondent, together with certain
     named  individuals,  was a  member  of a  criminal  organization  which
engaged in extortion and drug related activities and that respondent
     personally took  part in  the extortion and drug  related activities of
the organization. The information made available to respondent and
     the criminal records of respondent and  his associates were before  the
Committee when he appeared and was asked to respond.
     Counsel for respondent objected to  the  fairness and constitutionality
of the proceeding.

     The Review Committee  reported to the Governor in Council,  pursuant to
s. 82.1(6)(a), that respondent was a person there are
     reasonable  grounds to  believe  will  engage  in  organized  crime  as
described in s. 19(1)(d)(ii). The Governor in Council adopted the
     conclusion of the Review Committee and directed the appellant  Minister
to issue a certificate under s. 83(1) with respect to respondent's
     appeal to the Immigration Appeal Board from the deportation order. This
certificate was issued, with the result that respondent's appeal
     would have to be dismissed in so far  as it was brought pursuant to  s.
72(1)(b).

     The  hearing of the  appeal was adjourned  when respondent  gave notice
that he intended to raise constitutional questions before the
     Board and three questions were referred  to the Federal Court of Appeal
for determination. The court found that: (1) ss. 27(1)(d)(ii) and
     32(2) of the Immigration Act, 1976, did not infringe ss. 7, 12 or 15 of
the Charter; (2) ss. 82.1 and 83 did not infringe ss. 12 or 15 of the
     Charter but the question as to whether they contravened  s. 7 was not a
question that the Board could refer to the Court pursuant to
     s. 28(4) of the Federal Court Act; and (3) the Board would,  in relying
upon the certificate, violate respondent's rights under s. 7 and this
     violation was not justified under s. 1.

     The constitutional questions stated in this  Court queried whether: (1)
ss. 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976 infringed s. 7 of the
     Charter, and if so, whether that infringement was justified under s. 1;
(2) whether reliance upon the certificate authorized by s. 83 of the
     Act filed in respondent's  case  infringed  s.  7  because the  process
followed by the Security Intelligence Review Committed did not meet
     the requirements of s. 7.

     The  respondent  in the main  appeal was granted leave to cross-appeal,
and the constitutional questions stated there queried whether
     ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) of the Act infringed ss. 7, 12 and 15 of the
Charter in that they required the deportation of persons convicted of
     an offence carrying a maximum punishment of five years or more, without
reference to the circumstances of the offence or the offender,
     and if so, whether that infringement was justified under s. 1.

     Held: The appeal should be allowed and the cross-appeal dismissed. With
respect to the main appeal, assuming without deciding
     that s. 7  is applicable, ss. 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976,
do not infringe or deny the rights guaranteed by s. 7 of the Canadian
     Charter  of Rights  and  Freedoms  and  reliance  upon the  certificate
authorized by s. 83 of the Immigration Act, 1976, did not result in an
     infringement  of  s.  7 having regard to  the  process followed by  the
Security Intelligence Review Committee. With respect to the
     cross-appeal,  the  requirement that  persons convicted  of  an offence
carrying a maximum punishment of five years or more be deported,
     without reference to the circumstances of the  offence or the offender,
does not offend s. 15, or ss. 7 or 12 assuming without deciding that
     these sections applied.

     The  Court   must  look  to  the  principles  and  policies  underlying
immigration law in determining the scope of principles of fundamental
     justice  as  they  apply   here.  The  most  fundamental  principle  of
immigration law is that non-citizens do not have an unqualified right to
     enter or remain in the country. The common law recognizes no such right
and the Charter recognizes the distinction between citizens
     and non-citizens. While permanent residents are given the right to move
to, take up residence in, and pursue the gaining of a livelihood
     in any  province in s. 6(2), only citizens are accorded  the right  "to
enter, remain in and leave Canada" in s. 6(1). Parliament therefore has
     the right  to  adopt  an  immigration  policy  and to enact legislation
prescribing the conditions under which non-citizens will be permitted to
     enter and remain in Canada. It has done so in the Immigration Act.

     A  permanent resident has a right to remain in Canada only if he or she
has not been convicted of a more serious offence -- one for
     which a term of imprisonment of five years or more may be imposed. This
condition represents a legitimate, non-arbitrary choice by
     Parliament of  a situation in which it is not in the public interest to
allow a non-citizen to remain in the country. All persons falling within
     the  class of permanent  residents described in  s.  27(1)(d)(ii)  have
deliberately violated an essential condition under which they were
     permitted to remain in Canada. Fundamental justice  is  not breached by
deportation: it is the only way to give practical effect to the
     termination  of  a  permanent  resident's  right  to remain  in Canada.
Compliance with fundamental justice does not require that other
     aggravating or mitigating circumstances be considered.

     The deportation authorized by ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) was  not cruel
and unusual. The standards of decency are not outraged by the
     deportation  of  a permanent resident  who has deliberately violated an
essential condition of his or her being permitted to remain in
     Canada  by  committing  a  serious  criminal  offence.  Rather,   those
standards would be outraged if individuals granted conditional entry
     into Canada were permitted to violate those conditions deliberately and
without consequence.

     A  deportation  scheme applicable  to permanent residents, but  not  to
citizens, does not infringe s. 15 of the Charter. Section 6 of the
     Charter specifically provides  for  differential  treatment of citizens
and permanent residents in this regard. While permanent residents are
     given various mobility rights in  s.  6(2), only citizens  are accorded
the right to enter, remain in and leave Canada in s. 6(1).
     The effect of the certificate under s. 83 was to direct the Immigration
Appeal Board to dismiss any appeal made on compassionate
     grounds pursuant to s. 72(1)(b) and so limit the appeal to questions of
fact or law or mixed fact and law. Neither the substantive
     provisions nor the procedure followed by the Review Committee  resulted
in a s. 7 violation.

     The  impugned  legislation is  consistent  with  s.  7 of  the Charter.
Section 7 does not mandate the provision of a compassionate appeal
     from a decision which  comports with principles of fundamental justice.
The right to appeal from the adjudicator's decision, first to the
     Board on  questions of fact or law or mixed fact  and  law, and then to
the Federal Court of Appeal with leave on questions of law, offers
     ample  protection to  an individual from an erroneous  decision by  the
adjudicator and clearly satisfies the principles of fundamental
     justice. The absence of an appeal on wider grounds than those  on which
the initial decision was based does not violate s. 7. There has
     never been  a universally available right of appeal  from a deportation
order on "all the circumstances of the case".

     The  scope  of principles of fundamental  justice will  vary  with  the
context and the interests at stake. Similarly, the rules of natural
     justice  and  the concept  of  procedural  fairness, which  may  inform
principles of fundamental justice in a particular context, are not fixed
     standards. In  assessing  whether  a procedure accords with fundamental
justice, it may be necessary to balance competing interests of
     the state and the individual.

     Assuming  that the proceedings before the Review Committee were subject
to the principles of fundamental justice, those principles
     were   observed,  having  regard  to   the   information  disclosed  to
respondent, the procedural opportunities available to him, and the
     competing interests at play in this area.

     In the context of hearings  conducted  by the Review Committee pursuant
to a joint report, an individual has an interest in a fair
     procedure  since  the  Committee's  investigation  may  result  in  its
recommending to the Governor in Council that a s. 83 certificate issue,
     removing an  appeal on compassionate grounds.  However, the  state also
has a considerable interest in effectively conducting national
     security  and  criminal  intelligence investigations and in  protecting
police sources. The Canadian Security Intelligence Service Act and
     the   Security  Intelligence  Review  Committee  Rules  recognize   the
competing individual and state interests and attempt to find a
     reasonable balance  between them. The  Rules expressly direct that  the
Committee's discretion be exercised with regard to this
     balancing of interests.

     The  various documents given respondent provided sufficient information
to know the substance of the allegations against him, and to
     be able  to  respond.  It was not necessary,  in  order to  comply with
fundamental justice in this context, that respondent also be given
     details of the criminal intelligence investigation techniques or police
sources used to acquire that information.

     Cases Cited

     Referred  to: Hoang  v. Canada  (Minister of Employment  & Immigration)
(1990), 13 Imm. L.R. (2d) 35; Re B.C. Motor Vehicle Act,
     [1985] 2 S.C.R. 486; R. v. Wholesale Travel Group Inc., [1991] 3 S.C.R.
154; Kindler v. Canada (Minister of Justice), [1991] 2 S.C.R.
     779; R. v. Governor of Pentonville Prison, [1973] 2 All E.R. 741; Prata
v. Minister of Manpower & Immigration, [1976] 1 S.C.R. 376;
     Reference as to the effect of the Exercise of  the Royal Prerogative of
Mercy upon Deportation Proceedings, [1933] S.C.R. 269; Hurd v.
     Canada (Minister of Employment and Immigration), [1989] 2 F.C. 594;  R.
v. Smith, [1987] 1 S.C.R. 1045; R. v. Lyons, [1987] 2 S.C.R.
     309; Syndicat  des employйs de production  du Quйbec  et de l'Acadie v.
Canada (Canadian Human Rights Commission), [1989] 2
     S.C.R. 879; Knight  v.  Indian Head  School  Division No. 19, [1990]  1
S.C.R. 653; Thomson Newspapers Ltd. v. Canada (Director of
     Investigation  and  Research, Restrictive  Trade Practices Commission),
[1990] 1 S.C.R. 425; R. v. Secretary of State for the Home
     Department,  ex parte Hosenball, [1977]  3 All E.R. 452; R.  v.  Scott,
[1990] 3 S.C.R. 979; Ross v. Kent Inst. (1987), 57 C.R. (3d) 79.

     Statutes and Regulations Cited

     Canadian Charter  of Rights and Freedoms, ss.  1, 6(1), (2)(a), (b), 7,
12, 15(1).

     Canadian Security Intelligence Service Act,  S.C. 1984, c.  21, ss. 43,
44, 48(2), 48. to 51.

     Criminal Code, R.S.C. 1970, c. C-34, ss. 331(1)(a).

     Federal Court Act, R.S.C. 1970 (2nd Supp.), c. 10, s. 28(4).

     Immigration  Act, 1976, S.C.  1976-77, c.  52,  ss. 4(2), 19(1)(d)(ii),
27(1)(d)(i), (ii), (3), (4), 32(2), 72(1)(a), (b)  [am. S.C. 1984, c. 21, s.
81],
     82.1(1), (2)(a), (c), (3), (4), (5), (6)(a), (b) [am. S.C. 1984, c. 21,
s. 84], 83(1)(a), (2) [am. S.C. 1984, c. 21, s. 84].

     Narcotic Control Act, R.S.C. 1970, c. N-1, s. 4(2).
     Security Intelligence Review Committee Rules, ss. 48(1), (2), (3), (4),
45 to 51.

     Authors Cited

     Canada.  Department  of  Employment  and Immigration.  White  Paper  on
Immigration. Ottawa: Queen's Printer, 1966.

     Concise Oxford Dictionary. Oxford: Oxford University Press, 1990.

     Petit Robert 1. Par Paul Robert. Paris: Le Robert, 1990.

     APPEAL from  a  judgment of  the Federal Court of Appeal, [1990] 2 F.C.
299, 67 D.L.R. (4th) 697, 107 N.R. 107, 1 C.R.R. (2d) 230,
     10  Imm.  L.R.  (2d)  137,  42 Admin.  L.R.  189.  Appeal  allowed  and
cross-appeal dismissed. With respect to the main appeal, assuming
     without  deciding  that s.  7  is applicable, ss.  82.1 and 83  of  the
Immigration Act, 1976, do not infringe or deny the rights guaranteed by
     s. 7 of the Canadian Charter of  Rights and Freedoms and  reliance upon
the certificate authorized by s. 83 of the Immigration Act, 1976,
     did not  result in an infringement of s. 7 having regard to the process
followed by the Security Intelligence Review Committee. With
     respect to the cross-appeal, the  requirement that persons convicted of
an offence carrying a maximum punishment of five years or more
     be deported, without reference  to the circumstances of the offence  or
the offender, does not offend s. 15, or ss. 7 or 12 assuming without
     deciding that these sections applied.

     David Sgayias, Q.C., and Gerry N. Sparrow, for the appellant.

     Irwin Koziebrocki and David Schermbrucker, for the respondent.

     Simon Noлl and Sylvie Roussel, for the intervener.

     The judgment of the Court was delivered by

     //Sopinka J.//

     SOPINKA  J. -- This appeal calls into question the constitutionality of
the statutory scheme pursuant to which a permanent resident can
     be deported from  Canada if, upon  the report of an immigration officer
and following an inquiry, he is found to have been convicted of an
     offence for which a term  of imprisonment of five years or more may  be
imposed. The scheme is attacked on the grounds that it violates
     ss. 7 and 12 of  the Canadian Charter of Rights and Freedoms. A further
attack, based on s. 7 of the Charter, is brought against the
     interaction  of  that  scheme  with  investigations  conducted  by  the
Security Intelligence Review Committee into the activities of persons
     reasonably  believed to  be  involved in  certain  types of criminal or
subversive activity.

     I. The Legislative Scheme

     This  appeal  requires  the  Court  to  consider  the  operation  of  a
comprehensive legislative scheme which governs the deportation of
     permanent  residents  who  have  been  convicted  of  certain  criminal
offences. I find it convenient to reproduce the relevant provisions at
     the outset.  The provisions  are those that were  in  force when  these
proceedings were commenced by the inquiry before the adjudicator.
     Since that time, several of the  section numbers have  been amended and
there have been other minor amendments such as the
     consolidation of two subsections into one. However the substance of the
provisions relevant to this appeal remains the same. (See
     Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2).

     Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by the  Canadian
Security Intelligence Service Act, S.C. 1984, c. 21

4. . . .

     (2)  Subject to any other Act  of  Parliament,  a Canadian  citizen,  a
permanent resident and a Convention refugee while lawfully in
     Canada have a right to remain in Canada except where

     (a)in the case  of  a  permanent  resident, it is established that that
person is a person described in subsection 27(1);

     19. (1) No person shall be granted  admission if  he is a member of any
of the following classes:

     . . .

     (d) persons who there are reasonable grounds to believe will

     . . .

     (ii) engage in activity that is part of a pattern  of criminal activity
planned and organized by a number of persons acting in concert in
     furtherance  of the commission  of  any offence that may be  punishable
under any Act of Parliament by way of indictment;

     27.  (1)  Where  an immigration  officer  or peace officer has  in  his
possession information indicating that a permanent resident is a
     person who

     . . .

     (d) has been convicted  of an offence  under any Act of Parliament  for
which a term of imprisonment of

     (i) more than six months has been imposed, or

     (ii) five years or more may be imposed,
     . . .

     he shall  forward a written report to the Deputy  Minister setting  out
the details of such information.

     (3)  Subject  to any  order or direction  of the  Minister, the  Deputy
Minister shall, on receiving a report pursuant to subsection (1) or (2),
     and  where he considers that an inquiry is warranted, forward a copy of
that report and a direction that an inquiry be held to a senior
     immigration officer.

     (4) Where a senior immigration officer receives  a copy of a report and
a direction pursuant to subsection (3), he shall, as soon as
     reasonably  practicable,  cause an inquiry  to be held  concerning  the
person with respect to whom the report was made.

32. . . .

     (2) Where an adjudicator decides that a person who is the subject of an
inquiry is a permanent resident described in subsection
     27(1), he  shall,  subject to subsections  45(1) and 47(3)  [convention
refugee], make a deportation order against that person.

     72.  (1)  Subject to  subsection (3), where a  removal  order  is  made
against a permanent resident . . . that person may appeal to the
     Board on either or both of the following grounds, namely,

     (a) on any ground of appeal that involves a question of law or fact, or
mixed law and fact; and

     (b) on the ground that, having  regard to  all the circumstances of the
case, the person should not be removed from Canada.

     82.1  (1)  In  this section and  section 83, "Review Committee" has the
meaning assigned to that expression by the Canadian Security
     Intelligence Service Act.

     (2) Where the Minister and  the  Solicitor General are of the  opinion,
based on security or criminal intelligence reports received and
     considered by them, that

     (a)  a person  who  has  made  . . . an  appeal pursuant  to  paragraph
72(1)(b) . . .

     . . .

     is a person described,

     (c) in the  case of a  permanent resident, in subparagraph 19(1)(d)(ii)
or paragraph 19(1)(e) or (g) or 27(1)(c),

     . . .

     they  may make  a report to the Review Committee and shall,  within ten
days after the report is made, cause a notice to be sent
     informing the person who made the appeal of the report and stating that
following an investigation in relation thereto, the appeal may be
     dismissed.

     (3)  Where  a  report is  made to  the  Review  Committee  pursuant  to
subsection (2), the Review Committee shall investigate the grounds
     on which it is based and for that purpose subsections 39(2) and (3) and
sections 43, 44 and 48 to 51 of the Canadian Security
     Intelligence  Service  Act  apply,   with  such  modifications  as  the
circumstances require, to the investigation as if the investigation were
     conducted in relation to a complaint made pursuant to section 42 of the
Act, except that

     (a) a reference in any of those  provisions, to "deputy head"  shall be
read as a reference to the Minister and the Solicitor General; and

     (b) paragraph 50(a) of that  Act does  not apply  with  respect to  the
person concerning whom the report is made.

     (4) The Review  Committee shall, as  soon as practicable after a report
is made to it pursuant to subsection (2), send to the person
     who  made  the  appeal  referred  to  in  that  subsection a  statement
summarizing such information available to it as will enable the person
     to be as fully informed as possible of the circumstances giving rise to
the report.

     (5) Notwithstanding anything in this Act, where a report concerning any
person is made to the Review Committee pursuant to
     subsection  (2), the  hearing of an  appeal concerning the  person  ...
pursuant to paragraph 72(1)(b) . . . shall be adjourned until the Review
     Committee  has,  pursuant  to  subsection  (6), made a  report  to  the
Governor in Council with respect to that person and the Governor in
     Council has made a decision in relation thereto.

     (6) The Review Committee shall,

     (a) on  completion of an investigation in relation  to a report made to
it pursuant to subsection (2), make a report to the Governor in
     Council  containing its conclusion whether  or not a certificate should
be issued under subsection 83(1) and the grounds on which that
     conclusion is based; and

     (b) at the same time as or after a report is made pursuant to paragraph
(a), provide the person who made the appeal referred to in
     subsection (2) with a  report containing the  conclusion referred to in
that paragraph.
     83. (1) Where, after considering a report made  by the Review Committee
referred to in paragraph 82.1(6)(a), the Governor in Council is
     satisfied that a person referred to in paragraph  82.1(2)(a) . . . is a
person described

     (a)  in the case of  a permanent resident, in subparagraph 19(1)(d)(ii)
or paragraph 19(1)(e) or (g) or 27(1)(c),

     . . .

     the Governor in Council  may direct the Minister to issue a certificate
to that effect.

     (2)  Notwithstanding anything in this Act, the Board  shall dismiss any
appeal made . . . pursuant to paragraph 72(1)(b) . . . if a
     certificate referred  to in subsection (1), signed by the  Minister, is
filed with the Board.

     Canadian Security  Intelligence  Service  Act,  S.C. 1984, c.  21  (now
R.S.C., 1985, c. C-23)

48. . . .

     (2) In the course of an investigation of a complaint under this Part by
the Review Committee, the complainant, deputy head
     concerned  and  the  Director  shall  be  given an  opportunity to make
representations to the Review Committee, to present evidence and to
     be heard personally or by counsel, but no one  is entitled as  of right
to be present during, to have access to or to comment on
     representations made to the Review Committee by any other person.

     Canadian Charter of Rights and Freedoms

     6. (1) Every citizen of Canada has  the right  to  enter, remain in and
leave Canada.

     (2) Every citizen of  Canada and every person  who has the status of  a
permanent resident of Canada has the right

     (a) to move to and take up residence in any province; and

     (b) to pursue the gaining of a livelihood in any province.

     7. Everyone has the right to life, liberty and  security of the  person
and the right not to be deprived thereof except in accordance with
     the principles of fundamental justice.

     12. Everyone has the right not to be subjected to any cruel and unusual
treatment or punishment.

     15. (1) Every individual is equal before and under the  law and has the
right to the equal protection and equal benefit of the law
     without discrimination and, in particular, without discrimination based
on race, national or ethnic origin, colour, religion, sex, age or
     mental or physical disability.

     II. Facts and Proceedings

     The respondent, Joseph (Giuseppe) Chiarelli, was born in Italy in 1960.
He received landed immigrant status upon his arrival in
     Canada in 1975. On November 1, 1984, the  respondent  pleaded guilty to
unlawfully uttering threats to cause injury, contrary to
     s. 331(1)(a) of the Criminal Code, R.S.C. 1970, c. C-34, as amended, an
offence punishable by a maximum of ten years' imprisonment.
     He  received  a suspended sentence.  On November  5, 1984,  he  pleaded
guilty to possession of a narcotic for the purpose of trafficking,
     contrary to s. 4(2) of the  Narcotic Control Act, R.S.C. 1970, c.  N-1,
as amended, which carries a maximum sentence of life
     imprisonment. He was  sentenced to six months' imprisonment. In January
of 1986, Immigration Officer A. Zografos signed a report
     pursuant to s. 27 of the Immigration Act, 1976 ("the Act"), identifying
the respondent as a permanent resident described in s. 27(1)(d)(ii),
     that is, a permanent resident who has been convicted of  an offence for
which a term of imprisonment of five years or more may be
     imposed.

     As  a  result of this  report, an inquiry  was directed  pursuant to s.
27(3) of the Act. The respondent was notified of this inquiry and
     attended. At the conclusion of the  inquiry on May 7, 1986, Adjudicator
J. E. McNamara determined, relying on the Narcotic Control Act
     conviction,  that  the  respondent  was  a   person  described  in   s.
27(1)(d)(ii). He therefore made a deportation order against the respondent
     pursuant  to s. 32(2). The  hearing of the  respondent's appeal to  the
Immigration Appeal Board against the deportation order, brought
     pursuant  to s.  72(1)  (now R.S.C.,  1985,  c.  I-2,  s.  70(1)),  was
adjourned after the Solicitor General and the Minister of Employment and
     Immigration  made a joint  report to  the Security Intelligence  Review
Committee (the "Review Committee") pursuant to s. 82.1(2) (now
     s. 81(2)). The report  indicated that in  the opinion of the ministers,
the respondent was a person described in s. 19(1)(d)(ii), that is, a
     person  who  there  are  reasonable  grounds  to believe will engage in
activity that is part of a pattern of organized criminal activity.

     Upon  receipt of  the joint  report, the Review Committee conducted the
required investigation and a hearing was held on September 2
     and 3, 1987.  Prior to this hearing the respondent was provided  with a
document entitled "Statement of Circumstances giving rise to the
     making of a Report by the Solicitor General of Canada  and the Minister
of Employment and Immigration to the Security Intelligence
     Review  Committee", as  well as two summaries of information. The first
was a document entitled "Chronology of Information and
     Occurrences  Relating  to  Giuseppe  Chiarelli"  and  consisted  of  an
extensive summary of surveillance of the respondent. The second
     document was entitled "Summary of Interpretation of Intercepted Private
Communications relating to the murder of Domenic Racco".
     The first day of the hearing  was held  in camera  and a summary of the
evidence provided to the respondent. This summary indicated
     that evidence was led that the respondent,  together with certain named
individuals, was a member of a criminal organization which
     engaged in extortion  and drug related activities, and further that the
respondent personally took part in the extortion and drug related
     activities of the organization.

     At the second day of the hearing, the respondent attended with counsel.
The "Statement of Circumstances", the "Chronology of
     Information" and the "Summary of Interpretation of Intercepted  Private
Communications" were placed before the Review Committee, as
     were the criminal records of the respondent and his alleged associates.
The respondent was then invited to respond. Counsel for the
     respondent  objected  to  the  fairness and  constitutionality  of  the
proceeding. He submitted no evidence at the hearing and chose not to
     cross-examine the two RCMP  witnesses who  had testified on  the  first
day. He did, however, later make written submissions to the
     Committee.

     After consideration of the matter, the Review Committee reported to the
Governor in Council, pursuant to s. 82.1(6)(a) (now s. 81(7)),
     that  the  respondent was  a person described in s.  19(1)(d)(ii).  The
Governor in Council adopted the conclusion of the Review Committee
     and directed the  appellant  Minister to  issue a certificate  under s.
83(1) (now s. 82(1)) with respect to the respondent's appeal to the
     Immigration Appeal Board from the deportation order.  This  certificate
was issued, with the result that the respondent's appeal would
     have  to  be  dismissed  in so  far as it  was  brought  pursuant to s.
72(1)(b) (now s. 70(1)(b)).

     The hearing of the appeal was scheduled to resume  in February of 1988.
The respondent, however, gave notice that he intended to
     raise  constitutional  questions before the Board  and the  hearing was
adjourned. On February 1, 1989, the Board, with the agreement of
     the parties, referred three questions  to the  Federal  Court of Appeal
for determination pursuant to s. 28(4) of the Federal Court Act, R.S.C.
     1970 (2nd Supp.), c. 10:

     1 (a)do paragraph 27(1)(d)(ii) and subsection 32(2) of the  Immigration
Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984,
     c. 21, s. 84 (now paragraph  27(1)(d)(ii) and  subsection 32(2)  of the
Immigration Act, R.S.C. 1985, c. I-2) infringe or deny the rights
     guaranteed by sections 7, 12 and  15 of the Canadian  Charter of Rights
and Freedoms in that they require the deportation of persons
     convicted of an offence carrying a maximum  punishment of five years or
more, without reference to the circumstances of the offence or
     the offender;

     (b)if  the paragraph and  subsection  referred  to above do infringe or
deny the rights guaranteed by sections 7, 12 and 15 of the Charter,
     are they justified by section 1 of the Charter?

     2  (a)do sections  82.1  and  83  of  the  Immigration Act,  1976, S.C.
1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now sections
     81 and 82 of the Immigration Act, R.S.C. 1985, c. I-2) infringe or deny
the rights guaranteed by sections 7, 12 and 15 of the Charter as
     those provisions:

     (i)  deprive individuals of the right to life,  liberty and security of
the person in violation of the principles of fundamental justice, and/or;

     (ii) subject individuals to cruel and unusual punishment? and/or;

     (iii) deny individuals equality before and under the law?

     (b)if the sections  referred  to above do infringe or  deny the  rights
guaranteed by sections 7, 12 and 15 of the Charter, are they justified
     by section 1 of the Charter?

     3 (a)does reliance upon the Certificate authorized by section 83 of the
Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by
     S.C. 1984, c. 21, s. 84  (now section 82 of the Immigration Act, R.S.C.
1985, c. I-2) filed in Mr. Chiarelli's case result in an infringement of
     his rights  pursuant to section 7  of the  Charter, because the process
followed by the Security Intelligence Review Committee did not
     meet the requirements of section 7?

     (b)if reliance upon the Certificate  does  infringe or deny  the  right
guaranteed by section 7 of the Charter, is it justified by section 1 of
     the Charter?

     III. Judgment of the Federal Court of Appeal, [1990] 2 F.C. 299

     Pratte J.A. (dissenting on the answer to reference question 3(b))

     Pratte J.A. held that  the combination of ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) of
the Act does not violate s. 12 of the Charter because they do not
     impose  a  punishment. Section  32(2) is the  corollary  of  the limits
imposed by s. 4 of the Act on the right of a permanent resident to come
     to and  remain in Canada. Similarly he held that they do not violate s.
7 since there is no injustice in requiring the deportation of a person
     who  has  lost  the  right to  remain  in Canada. Finally  there  is no
violation of s. 15. Section 6 of the Charter specifically provides for
     different treatment of citizens and permanent residents  regarding  the
right to remain in Canada. Nor does a distinction between
     permanent residents who have  been convicted of an offence described in
s. 27(1)(d)(ii) and other permanent residents amount to
     discrimination within the meaning of s. 15.

     Pratte J.A. refused  to answer the second question  of the reference in
so far as it related to s. 7 of the Charter as it had not been
     determined  by the Immigration Appeal Board that the respondent had not
been given a full opportunity to refute the allegations against
     him. He held that there was no violation of s. 12 or s. 15.

     With respect to the third question, he observed that the filing  of the
s. 83 certificate had the effect of depriving the Immigration Appeal
     Board of its power to allow the  respondent's  appeal on  compassionate
grounds. The resulting deportation necessarily implied an
     interference  with the liberty  of the  person. In  concluding that the
respondent's rights under s. 7 of the Charter had been infringed, Pratte
     J.A.  observed  at  p.  318 that "it  is a  requirement of  fundamental
justice that no decision be made determining the rights of a person
     without  giving that person a meaningful opportunity  to be  heard". In
order to have a meaningful opportunity to be heard, the respondent
     had  to know the information before the Review Committee in order to be
able to contradict it. The respondent had not been provided
     this opportunity  and therefore  the procedure  followed by  the Review
Committee did not meet the requirements of fundamental justice.

     Pratte J.A. concluded, however, that this limitation could be justified
under s. 1 of the Charter. Section 48(2) of the Canadian Security
     Intelligence Service Act ("CSIS Act") which denies a party the right to
be informed of the evidence led by the other party imposes a
     reasonable limit in light of the need to protect the  secrecy of police
investigations of organized criminal activities. This was particularly
     the case in view of the fact that the Committee's investigation was not
to determine the guilt of the respondent, but only whether he
     deserved to benefit from an appeal on purely compassionate grounds.
     Stone J.A. (Urie J.A. concurring)

     The majority  agreed with Pratte  J.A.'s  reasons except that  in their
view, the violation of s. 7 could not be justified under s. 1 of the
     Charter. Although the interest of the state  in protecting confidential
police sources and techniques is of sufficient importance to warrant
     overriding constitutionally protected  rights and  the  withholding  of
information is rationally connected to that objective, the majority
     concluded  that the  procedure  enacted  by  s. 82.1(3) (now s.  81(4))
failed the remaining requirements of the proportionality test. Rather
     than balancing the  state's interest in protecting confidential sources
and techniques with the individual's interest in fundamental justice,
     it was the majority's  view  that  the provision opts  for a  "complete
obliteration" of the individual's right in favour of the state's interest.

     The  Federal  Court  of Appeal  answered  the  questions  put to it  as
follows:

     1 Subparagraph  27(1)(d)(ii) and  subsection 32(2) of  the  Immigration
Act, 1976 do not infringe section 7, 12 or 15 of the Canadian
     Charter of Rights and Freedoms.

     2 Sections 82.1 and 83 of the  Immigration Act,  1976 do  not  infringe
section 12 or 15 of the Canadian Charter of Rights and Freedoms.

     The question whether those sections contravene section 7 of the Charter
is not a question that the Board may refer to the Court
     pursuant to subsection 28(4) of the Federal Court Act.

     3 (a)The Board  would, in relying upon the  certificate issued pursuant
to section 83 in respect of Mr. Chiarelli, violate Mr. Chiarelli's
     rights under section 7 of the Charter.

     (b)The violation  of  section 7  is  not  justified by section 1 of the
Charter.
     IV.Issues

     The   appellant  was  granted  leave  to  appeal   and  the   following
constitutional questions were stated by Gonthier J.:

     1 (a)  Do  sections  82.1  and 83 of  the  Immigration Act, 1976,  S.C.
1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now ss. 81
     and 82  of the Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2) infringe or  deny
the rights guaranteed by s. 7 of the Canadian Charter of Rights and
     Freedoms?

     (b)  If the  sections  referred to above do infringe or deny the rights
guaranteed by s. 7 of the Charter, are they justified by s. 1 of the
     Charter?

     2 (a) Does reliance upon the  certificate  authorized  by s.  83 of the
Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by
     S.C.  1984, c.  21, s. 84 (now  s.  82 of  the Immigration Act, R.S.C.,
1985, c. I-2) filed in the respondent's case result in an infringement of
     his  rights  pursuant  to  s.  7 of  the  Charter, because  the process
followed by the Security Intelligence Review Committee did not meet the
     requirements of s. 7?

     (b)  If  reliance upon the certificate does infringe or deny the rights
guaranteed by s. 7 of the Charter, is it justified by s. 1 of the
     Charter?

     The respondent in  the  main appeal was granted leave to  cross-appeal,
and the following constitutional questions were stated by
     Gonthier J.:

     1 (a)  Do  s. 27(1)(d)(ii) and  s. 32(2) of the Immigration  Act, 1976,
S.C. 1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now s.
     27(1)(d)(ii) and s. 32(2) of the Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2)
infringe or deny the rights guaranteed by ss. 7, 12 and 15 of the
     Canadian Charter  of  Rights  and  Freedoms  in  that they require  the
deportation of persons convicted of an offence carrying a maximum
     punishment   of  five   years   or   more,  without  reference  to  the
circumstances of the offence or the offender?

     (b) If the paragraph  and subsection referred  to above  do infringe or
deny the rights guaranteed by ss. 7, 12 and 15 of the Charter, are
     they justified by s. 1 of the Charter?
     The answers to these questions  will dispose of the questions submitted
to the Court of Appeal pursuant to s. 28(4) of the Federal Court
     Act  with  this exception. Question 2 at  the  Federal Court of  Appeal
corresponds to Question 1 in the main appeal but referred to s. 12 and
     s. 15  in  addition to  s. 7  of the  Charter. Sections 12 and 15  were
neither argued by the parties in this Court nor referred to in the
     constitutional  questions. In the circumstances, I will  not deal  with
them.

     V. Analysis

     The cross-appeal attacks the general scheme  providing for  deportation
of permanent residents who have been convicted of certain
     criminal offences. The main appeal concerns  the removal of a ground of
appeal from a deportation order and the procedure by which
     that  removal  is  effected. I  will address  the  cross-appeal  first.
Throughout these reasons I will refer to Chiarelli as "the respondent" and
     the Minister as "the appellant", although  their positions are actually
reversed on the cross-appeal.

     1 Do s. 27(1)(d)(ii) and s. 32(2) of the  Immigration Act, 1976 violate
the Charter?

     Section   27(1)  requires  an  immigration  officer  in  possession  of
information that a permanent resident falls into one of its enumerated
     classes to forward a report setting out the details of that information
to the Deputy Minister. The relevant class in this case is that set out
     in s. 27(1)(d)(ii), a person who has been convicted of an offence under
any Act of Parliament for which a term of imprisonment of five
     years or more may be imposed. An inquiry is then held by an adjudicator
in cases where the Deputy Minister considers that one is
     warranted (s. 27(3)). Section 32(2)  provides that where an adjudicator
decides that a person who is the subject of an inquiry does fall
     within one of the classes in s. 27(1), the adjudicator shall, except in
the case of a convention refugee, make a deportation order against
     that person.

     (a) Section 7

     The essence of the respondent's position is that ss.  27(1)(d)(ii)  and
32(2) are contrary to principles of fundamental justice because
     they  are mandatory and  require  that  deportation  be ordered without
regard to the circumstances of the offence or the offender. The
     appellant  correctly points out  that the threshold question is whether
deportation per se engages s. 7, that is, whether it amounts to a
     deprivation of life, liberty or  security  of the  person.  The Federal
Court of Appeal in Hoang v. Canada (Minister of Employment &
     Immigration) (1990), 13 Imm.  L.R.  (2d)  35, held that deportation for
serious offences is not to be conceptualized as a deprivation of
     liberty. I do  not find it necessary to answer this  question, however,
since I am of the view that there is no breach of fundamental justice.

     The principles  of fundamental  justice  are to be found in  the  basic
tenets of our legal system. Lamer J. (as he then was) stated in Re
     B.C. Motor Vehicle Act, [1985] 2 S.C.R. 486, at p. 513:

     Whether  any  given  principle  may  be  said  to  be  a  principle  of
fundamental justice within the meaning of s. 7 will rest upon an analysis
     of the nature,  sources, rationale and essential role of that principle
within the judicial process and in our legal system, as it evolves.
     He recognized,  at p.  513,  that "principles  of  fundamental justice"
could not be defined in the abstract but would have to be interpreted in
     the context of alleged violations:

     .  .  . those words cannot  be given  any exhaustive content  or simple
enumerative definition, but will take on concrete meaning as the
     courts address alleged violations of s. 7.

     The importance  of a contextual approach to the  interpretation of s. 7
was emphasized by Cory J. in R. v. Wholesale Travel Group
     Inc., [1991] 3 S.C.R. 154, at p. 226:

     It is now clear that  the Charter is to be interpreted in light  of the
context in which the claim arises. Context is relevant both with respect
     to the delineation of the meaning  and scope of Charter rights, as well
as to the determination of the balance to be struck between
     individual rights and the interests of society.

     He  noted that  under a contextual  approach, constitutional  standards
developed in the criminal context could not automatically be
     applied  to   regulatory  offences.  Similarly  in  Kindler  v.  Canada
(Minister of Justice), [1991] 2 S.C.R. 779, McLachlin J. adopted at p. 848 a
     contextual  approach which  "takes  into  account  the  nature  of  the
decision to be made". She concluded that in defining the fundamental
     justice  relevant  to  extradition,  the  Court  must  draw  upon   the
principles and policies underlying extradition law and procedure.

     Thus in  determining the scope of  principles of fundamental justice as
they apply to this case, the Court must look to the principles
     and policies underlying immigration law. The most fundamental principle
of immigration law is that non-citizens do not have an
     unqualified right to enter  or remain in the country. At common law  an
alien has no right to enter or remain in the country: R. v. Governor
     of  Pentonville  Prison,  [1973] 2  All E.R. 741;  Prata v. Minister of
Manpower and Immigration, [1976] 1 S.C.R. 376.

     La Forest J.  recently reiterated this principle  in  Kindler v. Canada
(Minister of Justice), supra, at p. 834:

     The  Government has the right and duty to keep out and to  expel aliens
from this country if it considers it advisable to do so. This right,
     of course,  exists independently of extradition. If an  alien known  to
have a serious criminal record attempted to enter into Canada, he
     could be refused admission. And by the same token, he could be deported
once he entered Canada.

     . . .

     If it were otherwise, Canada could become  a haven  for  criminals  and
others whom we legitimately do not wish to have among us.

     The distinction between citizens and  non-citizens is recognized in the
Charter. While permanent residents are given the right to move
     to, take up residence in, and pursue the gaining of a livelihood in any
province in s. 6(2), only citizens are accorded the right "to enter,
     remain in and leave Canada" in s. 6(1).

     Thus Parliament  has the right  to adopt  an immigration policy and  to
enact legislation prescribing the conditions under which
     non-citizens will be permitted to enter  and  remain in Canada.  It has
done so in the Immigration Act. Section 5 of the Act provides that no
     person other  than a citizen, permanent resident, Convention refugee or
Indian registered under the Indian Act has a right to come to or
     remain in Canada. The qualified nature of the rights of non-citizens to
enter and remain in Canada is made clear by s. 4 of the Act.
     Section 4(2) provides that  permanent residents have  a right to remain
in Canada except where they fall within one of the classes in
     s. 27(1). One of  the conditions Parliament has  imposed on a permanent
resident's right to remain in Canada is that he or she not be
     convicted  of an offence for which a term of imprisonment of five years
or more may be imposed. This condition represents a legitimate,
     non-arbitrary choice by Parliament of a situation in which it is not in
the public interest to allow a non-citizen to remain in the country.
     The requirement that the offence  be subject to a term of  imprisonment
of five years indicates Parliament's intention to limit this condition
     to  more  serious  types  of  offences.  It  is true that the  personal
circumstances of individuals who breach this condition may vary widely.
     The  offences  which are  referred to in s.  27(1)(d)(ii) also vary  in
gravity, as may the factual circumstances surrounding the commission of
     a  particular  offence.  However  there is  one element  common  to all
persons who fall within the class of permanent residents described in
     s.  27(1)(d)(ii). They  have  all  deliberately  violated  an essential
condition under which they were permitted to remain in Canada. In such a
     situation,  there  is  no  breach  of  fundamental  justice  in  giving
practical effect to  the termination of their right to  remain in Canada. In
the
     case  of  a permanent resident, deportation is the only way in which to
accomplish this. There is nothing inherently unjust about a
     mandatory order.  The fact  of a deliberate violation of the  condition
imposed by s. 27(1)(d)(ii) is sufficient to justify a deportation order. It
     is not necessary, in order to comply with fundamental  justice, to look
beyond this fact to other aggravating or mitigating circumstances.

     (b) Section 12

     The respondent  alleges  a violation of  s. 12 for essentially the same
reasons that he claims s. 7 is infringed. He submits that the
     combination of s. 27(1)(d)(ii) and 32(2) constitutes cruel  and unusual
punishment because they require that deportation be ordered
     without regard to the circumstances  of the offence or the offender. He
submits that in the case at bar, the deportation order is grossly
     disproportionate  to  all  the  circumstances  and  further,  that  the
legislation in general is grossly disproportionate, having regard to the
     many  "relatively  less  serious  offences"  which  are  covered by  s.
27(1)(d)(ii).

     I  agree  with  Pratte  J.A.  that  deportation  is  not imposed  as  a
punishment. In Reference as to the effect of the Exercise of the Royal
     Prerogative of  Mercy Upon Deportation  Proceedings, [1933] S.C.R. 269,
Duff C.J. observed at p. 278 that deportation provisions were
     "not concerned with the penal consequences of the acts of individuals".
See also Hurd v. Canada (Minister of Employment and
     Immigration),  [1989]  2 F.C. 594  (C.A.), at pp. 606-07, and  Hoang v.
Canada (Minister of Employment and Immigration), supra.
     Deportation may, however,  come within the scope of a "treatment" in s.
12. The Concise Oxford Dictionary (1990) defines treatment as
     "a process or  manner of  behaving towards  or dealing with a person or
thing ...." It is unnecessary, for the purposes of this appeal, to
     decide  this  point  since  I  am  of  the  view  that  the deportation
authorized by ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) is not cruel and unusual.

     The general standard for  determining an infringement of s. 12 was  set
out by Lamer J., as he then was, in the following passage in R.
     v. Smith, [1987] 1 S.C.R. 1045, at p. 1072:

     The criterion which must  be  applied in order to  determine whether  a
punishment is cruel and unusual within the meaning of s. 12 of
     the  Charter  is,  to  use  the  words of  Laskin C.J.  in  Miller  and
Cockriell, supra, at p. 668, "whether the punishment prescribed is so
     excessive as to outrage standards of decency". In  other  words, though
the state may impose punishment, the effect of that punishment
     must  not  be  grossly   disproportionate  to  what  would  have   been
appropriate.

     The deportation of a  permanent resident who has deliberately  violated
an essential condition of his or her being permitted to remain
     in Canada by committing a  criminal offence punishable  by imprisonment
of five years or more, cannot be said to outrage standards of
     decency.  On  the contrary it would tend  to  outrage such standards if
individuals granted conditional entry into Canada were permitted,
     without consequence, to violate those conditions deliberately.

     (c) Section 15

     Although the constitutional question  stated by Gonthier  J. raises the
issue of whether ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) violate s. 15 of the
     Charter, the respondent made no submissions on this issue. I agree, for
the reasons given by Pratte J.A. in the Federal Court of Appeal,
     that there is  no violation of s. 15. As I  have already observed, s. 6
of the Charter specifically provides for differential treatment of citizens
     and  permanent residents in this regard. While permanent residents  are
given various mobility rights in s. 6(2), only citizens are accorded
     the  right to enter, remain  in  and leave  Canada in s. 6(1). There is
therefore no discrimination contrary to s. 15 in a deportation scheme
     that applies to permanent residents, but not to citizens.

     2  Do ss. 82.1 and 83  of the Immigration Act, 1976 or Reliance  on the
Certificate Authorized by s. 83, infringe s. 7 of the Charter?

     Two separate  sets  of  questions  were stated  on the main  appeal  --
firstly, whether ss. 82.1 and 83 themselves infringe s. 7 and if so
     whether  they can be saved under s. 1, and secondly whether reliance on
the certificate authorized by s. 83 infringes s. 7 in a manner
     that  cannot  be saved under s. 1. I agree with the submissions of both
parties that the question of whether ss. 82.1 and 83 violate s. 7
     was properly before the Federal Court  of  Appeal and should  have been
answered. It can therefore be addressed by this Court on appeal
     from the decision of the Federal Court of Appeal.

     The section 7 violation raised in both questions involves the operation
of a certificate issued under s. 83 of the Act to deprive the
     respondent of an appeal under s. 72(1)(b)  of the  Act. These questions
raise two issues -- first, whether the substantive provisions violate
     s.  7  and  secondly, whether  the procedure  followed  by  the  Review
Committee results in a s. 7 violation. I will deal with these issues in
     that order.

     The  practical significance of ss. 82.1 and 83 of  the Act  stems  from
their interaction with the rights of appeal from a s. 32(2) deportation
     order provided  by s. 72(1) of the Act. Section 72(1)(a) provides for a
true appeal, based on any question of law or fact or mixed law and
     fact. Under s. 72(1)(b), Parliament has granted a further appeal on the
ground that "having regard to all the circumstances of the case,
     the  person should not be  removed from Canada".  This latter ground of
appeal grants the Immigration Appeal Board discretion to quash
     a  deportation order notwithstanding the fact that the individual falls
within one of the categories in s. 27(1) such that the deportation
     order was properly made  under s.  32(2). It  thus allows  for clemency
from deportation on compassionate grounds.

     Section  82.1  sets  out  the  conditions  which may give  rise  to  an
investigation by the Review Committee and the procedure to be
     followed in  such  an investigation.  In  general  terms  the Solicitor
General and the Minister of Employment and Immigration may make a
     report to the Review  Committee in respect of a permanent  resident who
has launched an appeal pursuant to s. 72(1)(b) where they are
     of  the  opinion,  based on security  or criminal intelligence reports,
that that person is likely to engage in organized crime, espionage, acts
     of  violence  that might  endanger  the  lives or safety of  persons in
Canada, or subversion by force of any government. In the case of the
     respondent the joint report was based on s. 19(1)(d)(ii):

     19. (1) . . .

     (d) persons who there are reasonable grounds to believe will

     . . .

     (ii) engage in activity that is part of a pattern  of criminal activity
planned and organized by a number of persons acting in concert in
     furtherance of the  commission  of any offence that may  be  punishable
under any Act of Parliament by way of indictment;

     When the Review Committee receives such a joint report, it must conduct
an investigation into the grounds on which it is based and
     report to the Governor in Council. Where, after considering  the report
of the Review Committee, the Governor in Council is satisfied that
     the  person  does  fall within one of the categories in s. 82.1(2) (the
categories pursuant to which the Ministers can make a joint report to
     the  Review Committee),  he  or  she  may  direct  the  issuance  of  a
certificate under s. 83. The effect of this certificate is to direct the
     Immigration  Appeal Board  to dismiss  any appeal made  pursuant  to s.
72(1)(b). In other words, the individual's appeal will be limited to
     questions of fact or law or mixed fact or law.

     Substantive Ground

     The  respondent submits that  the impugned  legislation is inconsistent
with s. 7 of the Charter because it creates a process whereby
     he is deprived,  contrary  to the principles of fundamental justice, of
his right to appeal against deportation on the ground set out in
     s. 72(1)(b). The necessary implication of this position is that it is a
principle of fundamental justice that a permanent resident who is the
     subject of deportation proceedings be  afforded an appeal on all of the
circumstances of the case. Otherwise it cannot be a violation of
     principles  of  fundamental   justice  for  Parliament   to  limit  the
availability of such an appeal. In my view s. 7 does not mandate the
     provision  of a compassionate appeal from  a decision  which, as I have
already concluded, comports with principles of fundamental
     justice.

     Before a deportation order can be issued against a permanent  resident,
an inquiry must be conducted by an adjudicator to determine
     whether the permanent resident does fall into  one of the classes in s.
27(1). Section 72(1)(a) provides for an appeal from such a
     deportation order on any question of law or fact or mixed law and fact.
The decision of the Board is subject to appeal to the Federal
     Court of Appeal on a question of  law if leave is granted by that Court
(s. 84 of the Act (now s. 83)). These rights of appeal offer ample
     protection  to  an  individual   from  an  erroneous  decision  by  the
adjudicator. The question is whether principles of fundamental justice
     require  more  than this.  In  order  to  answer  this  question it  is
necessary to consider the "nature, source,  rationale and essential role" of
the
     right to appeal from deportation orders under the Act and the evolution
of that right: Re B.C. Motor Vehicle Act, supra.

     The Immigration Act,  S.C. 1910,  c. 27,  did not provide any  specific
grounds of appeal. A person ordered deported could only resort to
     the  Minister  who, under  s.  19,  had  the  authority  to  overturn a
deportation order on unspecified grounds. The Immigration Act,
     R.S.C. 1952, c. 325, provided for an immigration appeal board; however,
appeals against deportation orders remained under the control
     of the  Minister. The appeal board heard only those appeals directed to
it by the Minister and the Minister retained the power to confirm
     or quash the  appeal board's  decision or substitute his decision as he
deemed just and proper. The 1966 White Paper on Immigration
     criticized the  broad overriding  power of the Minister with respect to
appeals, and recommended that a reconstituted Immigration Appeal
     Board   have  authority  to  deal  conclusively  with  appeals  against
deportation orders except in "security cases". In 1967, the Immigration
     Appeal  Board  Act,  S.C.  1966-67,  c. 90, established an  independent
Immigration Appeal Board. Section 11 provided for appeals on any
     questions of  law  or fact or  mixed law and fact.  Section 15, for the
first time, conferred upon the Board the power to stay or quash a
     deportation order made against a permanent resident on the basis of all
the circumstances of the case. However s. 21 provided that that
     new power was still subject  to the discretion of the Minister  and the
Solicitor General who could certify their opinion, based on security
     or  criminal  intelligence  reports, that it would  be contrary  to the
national interest to permit such relief. In Prata v. Minister of Manpower
     and Immigration, supra, Martland J. stated at p. 381:

     The  effect of s. 21  is to reserve  to the Crown,  notwithstanding the
powers conferred upon the Board by the Act, the right, similar to the
     prerogative right which  existed at  common law,  to determine that the
continued presence in Canada of an alien, subject to a deportation
     order, would not be conducive to the public good.

     The Immigration Appeal Board  Act was  repealed by the Immigration Act,
1976, s. 128. Section 72 of the Immigration Act, 1976
     effectively consolidated ss. 11 and 15 of the former Immigration Appeal
Board Act into one section setting out two separate grounds of
     appeal. However in my view it did not change the nature of the decision
that could be made by the Board "having regard to all the
     circumstances of  the case". That  decision  remained, as  it  had been
under the 1967 Act, an exercise of discretion based on
     compassionate  grounds.  Section  83   of  the  Immigration  Act,  1976
continued to limit the availability of relief based on all the
     circumstances of the  case. Such an appeal  had to  be dismissed if the
Minister and the Solicitor General certified their opinion that,
     based  on security  or  criminal  intelligence  reports,  it  would  be
contrary to the national interest to permit it. Finally in 1984 the Security
     Intelligence  Review  Committee was  established by  the  CSIS Act. The
Review Committee was assigned various functions under
     several Acts,  including  the  Immigration  Act, 1976. Section  83  was
repealed and s. 82.1 and an amended version of s. 83 were
     substituted. Section 82.1  assigned to the Review Committee the task of
investigating and reporting to the Governor in Council as to
     whether a  permanent  resident came within  the classes of  persons not
entitled to an appeal on all the circumstances of the case.
     However,  the  decision  as  to whether  to direct  the issuance  of  a
certificate under s. 83 is that of the Governor in Council.

     It can thus  be seen that there  has never been a universally available
right of appeal from a deportation order on "all the
     circumstances  of the  case". Such  an appeal has historically  been  a
purely discretionary matter. Although it has been added as a
     statutory ground of appeal, the executive has always retained the power
to prevent an appeal from being allowed on that ground in
     cases involving serious security interests.

     If any right of  appeal from the  deportation  order  in  s.  32(2)  is
necessary in order to comply with principles of fundamental justice, a
     "true" appeal which enables the  decision  of the  first instance to be
questioned on factual and legal grounds clearly satisfies such a
     requirement.  The absence of an  appeal on wider grounds than  those on
which the initial decision was based does not violate s. 7.

     Procedural Ground

     The respondent submitted that his s. 7 rights were violated as a result
of the procedure followed by the Review Committee. This
     argument was the basis for the judgment of the majority in the Court of
Appeal. I have already concluded that the respondent can assert
     no substantive  right  to  an appeal on  compassionate  grounds. It  is
entirely within the discretion of Parliament whether an appeal on this
     basis is provided.  Accordingly, Parliament  could have simply provided
that a certificate could issue without any hearing. Does the fact
     that Parliament has legislated beyond its constitutional requirement to
provide that a hearing will be held enable the respondent to
     complain that  the  hearing  does not  comport  with  the  dictates  of
fundamental justice? It could be argued that the provision of a hearing
     ex  gratia does not expand  Parliament's constitutional obligations.  I
need not resolve this issue in this case because I have concluded
     that,  assuming  that  proceedings before  the  Review  Committee  were
subject to the principles of fundamental justice, those principles
     were observed.

     These   proceedings  took  place   within   the  framework  of  several
legislative provisions and Review Committee Rules. Section 82.1(3)
     of the Immigration Act,  1976 provides that in  an investigation by the
Review Committee pursuant to a joint report by the Solicitor
     General and the Minister of Employment and Immigration, ss. 43,  44 and
48 to 51 of the CSIS Act apply, subject to certain specific
     modifications  and with such other modifications as  the  circumstances
require. Section 48(2) of the CSIS Act provides that no one is
     entitled  as  of right  to be present during, to have access  to  or to
comment on representations made to the Review Committee by any
     other person.  Pursuant to  s.  39(1) of the Act, the Review  Committee
adopted the "Rules of Procedure of the Security Intelligence
     Review Committee in Relation  to its Function  Under Paragraph 38(c) of
the Canadian Security Intelligence Service Act". Rules 45 to 51
     set  out the procedure relating to the  making of representations under
s. 48(2) of the CSIS Act. A party to an oral hearing may be
     represented  by counsel, may call and  examine  witnesses  and may make
representations (Rule 48(1)). It is within the Committee's
     discretion  to exclude from the hearing one  or more parties during the
giving of evidence or making of representations by another party
     (Rule  48(3)).  It  is  also  within  the  Committee's  discretion,  in
balancing the requirements of preventing threats to the security of Canada
     and providing fairness to the person  affected,  to determine whether a
party is entitled to cross-examine witnesses called by other parties
     (Rule 48(2)) and whether, if a party has been excluded from portions of
the hearing, the substance of the evidence given or the
     representations  made  by the other  party should  be disclosed to that
party (Rule 48(4)).

     The scope  of  principles of fundamental justice  will  vary  with  the
context and the interests at stake. In R. v. Lyons, [1987] 2 S.C.R. 309,
     La Forest J., writing for the majority, stated at p. 361:

     It is clear that, at a minimum, the requirements of fundamental justice
embrace the requirements of procedural fairness (see, e.g., the
     comments to this effect of Wilson J. in Singh v. Minister of Employment
and Immigration, [1985] 1 S.C.R. 177, at pp. 212-23). It is also
     clear that  the requirements of  fundamental justice are not immutable;
rather, they vary according to the context in which they are
     invoked. Thus, certain procedural protections might be constitutionally
mandated in one context but not in another.

     Similarly,  the rules of natural justice and  the concept of procedural
fairness, which may inform principles of fundamental justice in a
     particular context, are not fixed standards. See: Syndicat des employйs
de production du Quйbec et de l'Acadie v. Canada (Canadian
     Human Rights Commission), [1989] 2 S.C.R. 879, at pp. 895-96; Knight v.
Indian Head School Division No. 19, [1990] 1 S.C.R. 653, at
     p. 682.

     In Thomson  Newspapers Ltd.  v.  Canada  (Director of Investigation and
Research, Restrictive Trade Practices Commission), [1990] 1
     S.C.R.  425, La Forest J. explained at p. 539 that in assessing whether
a procedure accords with fundamental justice, it may be
     necessary  to   balance  competing  interests  of  the  state  and  the
individual:

     What these  practices  have sought to  achieve is a  just accommodation
between the interests of the individual and those of the state,
     both of which factors play a part in assessing whether a particular law
violates the principles of fundamental justice; see R. v. Lyons,
     [[1987]  2 S.C.R. 309],  at pp.  327  and  329; R. v.  Beare, [[1988] 2
S.C.R. 387], at pp. 403-5; also my reasons in R. v. Corbett, [1988] 1
     S.C.R. 670,  at  p. 745 (dissenting on another point);  see also  R. v.
Jones, [1986] 2 S.C.R. 284, at p. 304, per La Forest J. (Dickson C.J.
     and Lamer J. concurring). The interests  in the area with  which we are
here concerned involve particularly delicate balancing. . . .

     In the context of hearings conducted by  the Review Committee  pursuant
to a joint report, an individual has an interest in a fair
     procedure  since  the  Committee's  investigation  may  result  in  its
recommending to the Governor in Council that a s. 83 certificate issue,
     removing an appeal on  compassionate grounds.  However, the  state also
has a considerable interest in effectively conducting national
     security  and  criminal intelligence investigations and  in  protecting
police sources. The need for confidentiality in national security cases
     was emphasized by Lord Denning in R. v. Secretary of State for the Home
Department, ex parte Hosenball, [1977] 3 All E.R. 452 (C.A.),
     at p. 460:

     The information  supplied to the Home Secretary by the Security Service
is, and must be, highly confidential. The public interest in
     the security of the realm is so great that the sources  of  information
must not be disclosed, nor should the nature of the information itself
     be disclosed, if  there is any risk that  it would lead to  the sources
being discovered. The reason is because, in this very secretive field,
     our enemies might try to eliminate the source of information.

     On the  general need to protect the  confidentiality of police sources,
particularly in the context of drug-related cases: see R. v. Scott,
     [1990] 3 S.C.R. 979, at pp. 994-95. See also Ross v. Kent Inst. (1987),
57 C.R. (3d) 79, at pp. 85-88 (B.C.C.A.), in which that court held
     that  it  is not essential  in  order  to  comply  with  principles  of
fundamental justice that an inmate know  the  sources  of information before
the
     Parole  Board  as  long as  he  is  informed  of the  substance of that
information.

     The  CSIS  Act and  Review  Committee  Rules  recognize  the  competing
individual and state interests and attempt to find a reasonable
     balance between them.  The Rules  expressly direct that the Committee's
discretion be exercised with regard to this balancing of
     interests.

     In this case the respondent was first  provided with  the "Statement of
Circumstances giving rise to the making of a Report by the
     Solicitor  General  of  Canada  and  the  Minister  of  Employment  and
Immigration to the Security Intelligence Review Committee". This
     document  set  out the nature of the information received by the Review
Committee from the Ministers, including that the respondent had
     been involved in  drug trafficking, and was involved in the murder of a
named individual. Also prior to the Review Committee hearing,
     the respondent was provided with an extensive  summary  of surveillance
of his activities (the "Chronology of Information") and a
     "Summary  of  Interpretation  of  Intercepted  Private   Communications
relating to the murder of Domenic Racco". Although the first day of
     the hearing was conducted in camera, the respondent was provided with a
summary of the evidence presented. In my view, these
     various  documents gave  the respondent sufficient  information to know
the substance of the allegations against him, and to be able to
     respond.  It is not  necessary,  in order  to  comply  with fundamental
justice in this context, that the respondent also be given details of the
     criminal intelligence investigation  techniques  or police sources used
to acquire that information.

     The respondent was  also given the  opportunity  to respond, by calling
his own witnesses or by requesting that he be allowed to
     cross-examine the RCMP witnesses  who testified in camera. The Chairman
of the Review Committee clearly indicated an intention to
     allow such cross-examination:

     Certainly, it  would be my inclination  that if the  RCMP  wish to call
witnesses in support of any or all of the comments that they may
     make in support of the Statement  of Circumstances, there would  be the
opportunity for the applicant's counsel to cross-examine.

     The respondent  chose  not to exercise these options. Having  regard to
the information that was disclosed to the respondent, the
     procedural opportunities that were available to him, and  the competing
interests at play in this area, I conclude that the procedure
     followed  by  the  Review  Committee  in  this  case  did  not  violate
principles of fundamental justice.

     VI. Conclusion

     I would therefore allow the appeal, dismiss the cross-appeal, both with
costs, and answer the constitutional questions as follows:

     Main Appeal

     1 (a)  Do sections  82.1 and  83 of  the Immigration  Act,  1976,  S.C.
1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now ss. 81
     and 82  of the Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2)  infringe or deny
the rights guaranteed by s. 7 of the Canadian Charter of Rights and
     Freedoms?

     Answer:Assuming without deciding that s. 7 applies, the answer is no.

     (b) If the sections  referred to above do infringe or  deny the  rights
guaranteed by s. 7 of the Charter, are they justified by s. 1 of the
     Charter?

     Answer:This question does not have to be answered.

     2 (a)  Does  reliance upon the  certificate authorized by  s. 83 of the
Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by
     S.C.  1984,  c. 21, s. 84 (now s. 82 of  the  Immigration Act,  R.S.C.,
1985, c. I-2) filed in the respondent's case result in an infringement of
     his  rights  pursuant  to  s.  7  of the  Charter,  because the process
followed by the Security Intelligence Review Committee did not meet the
     requirements of s. 7?

     Answer: Assuming without deciding that s. 7 applies, the answer is no.

     (b) If reliance upon  the certificate does infringe  or deny the rights
guaranteed by s. 7 of the Charter, is it justified by s. 1 of the Charter?

     Answer:This question does not have to be answered.

     Cross-Appeal

     1  (a) Do s. 27(1)(d)(ii) and s.  32(2) of  the Immigration Act,  1976,
S.C. 1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now
     s. 27(1)(d)(ii) and s. 32(2) of  the Immigration Act, R.S.C., 1985,  c.
I-2) infringe or deny the rights guaranteed by ss. 7, 12 and 15 of the
     Canadian  Charter  of  Rights  and  Freedoms in that they  require  the
deportation of persons convicted of an offence carrying a maximum
     punishment   of  five  years  or   more,  without   reference  to   the
circumstances of the offence or the offender?

     Answer:With  respect  to s.  15, the answer  is  no. Assuming,  without
deciding, that either s. 7 or s. 12 apply, the answer is no.

     (b) If  the paragraph and subsection referred to  above do  infringe or
deny the rights guaranteed by ss. 7, 12 and 15 of the Charter, are
     they justified by s. 1 of the Charter?

     Answer:This question does not have to be answered.

     Appeal  allowed  and  cross-appeal dismissed. With respect to  the main
appeal, assuming without deciding that s. 7 is applicable,
     ss.  82.1 and 83  of the Immigration Act, 1976, do not infringe or deny
the rights guaranteed by s. 7 of the Canadian Charter of Rights and
     Freedoms and reliance upon  the certificate authorized  by s. 83 of the
Immigration Act, 1976, did not result in an infringement of s. 7
     having regard  to the process  followed  by  the  Security Intelligence
Review Committee. With respect to the cross-appeal, the requirement
     that persons  convicted of an  offence carrying a maximum punishment of
five years or more be deported, without reference to the
     circumstances of the offence or the offender, does not offend s. 15, or
ss. 7 or 12 assuming without deciding that these sections applied.

     Solicitor for the appellant: John C. Tait, Ottawa.

     Solicitor for the respondent: Irwin Koziebrocki, Toronto.

     Solicitors for the intervener: Noлl, Berthiaume, Aubry, Hull.


     The  official  versions of decisions and  reasons for decision  by  the
Supreme
     Court of Canada  are published in  the Supreme Court  Reports (S.C.R.).
This site is
     prepared  and  published by LexUM in partnership with Supreme  Court of
Canada.



IMMIGRATION AND REFUGEE PROTECTION ACT
     INTRODUCED

     OTTAWA, February 21, 2001 -- Elinor Caplan, Minister of Citizenship and
     Immigration, today tabled the Immigration and Refugee Protection Act in
the House
     of Commons, reaffirming her commitment to be tough on criminals while
     strengthening efforts to attract skilled immigrants.

     The new bill incorporates a  number of recent proposals from Canadians,
yet
     maintains  the  core  principles  and  provisions  of  Bill  C-31,  the
immigration legislation
     introduced prior to last fall's general election.

     The  Minister  said  the legislation  reintroduces  severe penalties --
fines of up to
     $1 million and life in prison -- for people smugglers  and traffickers,
speeds up
     family reunification, and  maintains Canada's humanitarian tradition of
providing safe
     haven to people in need of protection.

     "By saying 'No'  more quickly  to people who would  abuse our rules, we
are able to
     say 'Yes' more often to the immigrants and refugees Canada will need to
grow and
     prosper in the years ahead," said Minister Caplan.

     The bill reintroduces key measures to strengthen  the integrity  of the
refugee
     determination system.  These include  front-end  security screening for
all claimants,
     clearer  grounds for  detention,  fewer appeals  and  opportunities for
judicial review to
     delay  the  removal  of serious  criminals,  and suspension  of refugee
claims for people
     charged with serious crimes until the courts have rendered a decision.

     The legislation  reaffirms the commitment to faster but fair  decisions
on refugee
     claims  by consolidating  several current  steps  and  criteria  into a
single protection
     decision  to  be  made by  the Immigration and  Refugee  Board, and  by
combining the
     increased  use  of  single-member panels with an internal paper  appeal
before the
     Board.

     In  addition, the  new  bill  reintroduces a  number of  key provisions
designed to
     expand the admission  of workers with the skills  that are most acutely
needed in
     Canada.

     The  key  changes that have emerged from  discussions of  Bill C-31 and
that were
     introduced today include:

     The inclusion of the definition of permanent resident in the Act;
     Provisions within the  bill that reinforce the  government's commitment
to
     gender equality and  clarify  that  parents  are members of  the family
class;
     An oral appeal  hearing for people facing a loss of permanent  resident
status
     for failure to maintain residency;
     Improved safeguards for people in need of protection:
     unsuccessful repeat refugee claimants will be eligible for a
     pre-removal risk assessment (PRRA) if they return to Canada after
     six months (as opposed to one year);
     discretion for oral PRRA in exceptional circumstances;
     protected people whose identities have been established will be
     eligible to apply for Canadian refugee travel documents;
     The requirement of a warrant to arrest refugees and permanent residents
for
     any immigration matter.
     The principle that children will be detained only as a last resort.

     The  Minister promised  supporting regulations over the coming  months,
which will
     include  a  strengthened  overseas  refugee  resettlement  program,  an
expanded family
     class,  new  selection criteria  to attract  more  highly  skilled  and
adaptable
     independent  immigrants,  and the  creation  of  an "in-Canada" landing
class for
     temporary workers, foreign students and  spouses already established in
Canada
     and wishing to stay.

     The expanded family class  will increase the age at  which  a dependent
child can be
     sponsored from under 19  to  under 22 and allow spouses and children to
apply for
     permanent residence  from  within  Canada.  The Minister also expressed
willingness
     to pursue discussions with the provinces over additional ways to expand
the family
     class.

     The new legislation will replace the current Immigration Act, which was
first passed
     in 1976 and which has been amended more than 30 times. Work on the new
     legislation  began  in   1997   and   has  evolved   through  extensive
consultations with the
     provinces,  the  territories,  the  legal  community,  non-governmental
organizations and
     the general public.

     - 30 -

     For Information:

     Derik Hodgson
     Press Secretary
     Minister's Office
     (613) 954-1064
     Renй Mercier
     Media Relations
     Communications Branch
     (613) 941-7042


     Backgrounder # 1

     Changes from Bill C-31


     In response to Bill C-31, the government received submissions from  the
Canadian
     Bar Association, the United Nations High Commissioner for Refugees, the
     Canadian Council  for  Refugees  and  many  others.  The  Minister  has
listened and
     responded.

     Framework Legislation

     What we heard:

     The government should ensure that all key principles and core  policies
are
     reflected in the Act and not in the regulations. The regulations should
be
     limited to matters related to the implementation of policy.

     Our response:

     1.The new bill places greater emphasis on key principles, including:
     The principles of equality and freedom from discrimination.
     The principle that minor children should be detained only as a last
     resort.
     The principle of equality of status for both official languages.

     2.The  new  bill also  includes  the  following  provisions  previously
intended to be
     prescribed by regulation:
     The provision that parents are members of the family class.
     The provision that sponsored spouses, partners and dependent
     children of immigrants and refugees and their dependents will not be
     refused admission to Canada on the grounds that they would create
     an excessive demand on the medical system.

     3.The new bill also reinforces the government's commitment to gender
     equality and provisions for opposite- and same-sex couples.

     Provisions Affecting Permanent Residents

     What we heard:

     Permanent residents should have a separate, defined status that clearly
     specifies their  rights and obligations,  including the right  to enter
Canada.
     Loss  of status  determinations  should be made  only  through an  oral
appeal
     to the Immigration and Refugee Board (IRB).

     Our response:

     The new bill enhances the rights of permanent residents by:

     Including a separate definition for permanent residents that highlights
the
     distinction between permanent residents and other foreign nationals.
     Ensuring  the right to an oral  hearing before the  IRB in the case  of
appeals
     on the loss of permanent resident status.
     Ensuring facilitated entry  for  permanent residents  without  a  valid
permanent
     resident card if they have been outside Canada for less than one year.
     Setting  a higher threshold for examinations  for  permanent  residents
than for
     other foreign nationals.
     Requiring a warrant to arrest a permanent resident for any immigration
     matter.

     Access to the Refugee Determination System

     What we heard:

     Access to the refugee determination system is too restrictive and would
     deny  access  to people convicted  of  politically  trumped-up charges.
Others
     who are excluded from the IRB procedures may be denied access to a fair
     risk assessment upon return to their country of origin.

     Our response:

     The possibility of politically trumped-up charges will be considered by
the
     IRB, except in cases where the Minister finds the person to be a danger
to
     the public.
     The  new  bill clarifies that unsuccessful  refugee claimants, refugees
who
     have  withdrawn or abandoned  their claims,  and refugees excluded from
the
     IRB process will have access to a pre-removal risk assessment prior to
     removal.
     The  risk  review  may provide for  an  oral hearing,  depending on the
complexity
     of the case.
     Repeat claimants will have access to the risk review after six months
     instead of one year.
     People refused resettlement overseas will have access to the IRB
     determination system should they later apply from within Canada.

     Other Amendments to Respond to Stakeholder Submissions

     The  time  limit  for  filing  leave for  judicial  review  of overseas
decisions is
     prolonged from 15 to 60 days.
     Convention refugees and protected people whose identities have been
     established  will be provided  with a document  indicating their status
and
     making them eligible to apply for refugee travel documents.

     - 30 -


2001-03

     Backgrounder # 2

     Making the System Work Better


     For Immigrants

     Improving Client Service

     What we are doing:

     Piloting new approaches to overseas processing.
     Introducing new technology: the Global Case Management System.

     Why we are doing it:

     To   ensure  faster   processing,   quality   decisions  and  increased
transparency.

     Clearing up Backlogs and Managing the Inventory

     What we are doing:

     Designating new funds to clear up backlogs.
     Improving the management of the inventory of applications for permanent
     residence and for immigration visas abroad.
     Introducing the Multi-year Planning Process.

     Why we are doing it:

     To serve Canadians, permanent residents and potential immigrants faster
     and more effectively.
     To enable the program to move toward immigration  levels of one percent
of
     the population.

     Expanding the Family Class

     What we are doing:

     Broadening the  definition of "dependent child" by  increasing the  age
from
     under 19 to under 22.
     Opening  up adoption provisions in keeping  with  the  principle of the
best
     interests of the child.
     Modernizing  the  definition  of "family"  to  include  common-law  and
same-sex
     partners.

     Why we are doing it:

     To reflect the high value Canadians place on the family.
     To maintain and enhance the  family class as  an important component of
the
     overall program.
     To reflect the changing nature of social relationships in Canada.

     Facilitating Family Reunification

     What we are doing:

     Creating an in-Canada  landing class for sponsored spouses and partners
for
     both immigrants and refugees.
     Exempting sponsored spouses, partners and dependent children from the
     admission  bar  with  regard to  excessive  demand on health or  social
services.
     Reducing the age at which Canadian citizens and permanent residents are
     eligible to sponsor from 19 to 18.
     Including "parent" in the definition of family class within the Act.
     Reducing the length of the sponsorship requirement from 10 years to 3
     years for spouses and common-law opposite- and same-sex partners.

     Why we are doing it:

     To make it easier for families to be reunited as soon as possible.

     Incorporating the Best Interests of the Child

     What we are doing:

     Incorporating  the principle  of  the  best interests of  the  child in
appropriate
     provisions of the Immigration and Refugee Protection Act.

     Why we are doing it:

     To uphold our international commitments as a signatory to three United
     Nations conventions on the rights of the child.
     To  reflect  the  high  value  Canadians  place  on  the well-being  of
children.

     Modernizing the Selection System: Skilled Workers

     What we are doing:

     Moving away from an occupation-based model to one focused on flexible
     and transferable skills.
     Assigning more weight to education.
     Increasing  the  relative weight  of  having knowledge  of  an official
language but
     ensuring that language is not a bar to admission.
     Creating an "in-Canada landing class" for temporary workers (including
     recent graduates from Canadian schools) who have a permanent job offer
     and who have been working in Canada.

     Why we are doing it:

     To attract  and  keep  the  highly skilled,  adaptable immigrants  that
Canada
     needs to succeed and prosper in the future.

     Expanding the Temporary Worker Program

     What we are doing:

     Facilitating   the  entry   of  temporary   workers  through   a   more
serviceoriented
     approach.
     Pursuing  agreements with individual sectors or  firms to  identify and
meet
     short-term   labour  market   needs,  while  respecting  the  terms  of
applicable
     federal-provincial agreements.

     Why we are doing it:

     To allow the immediate needs of employers to be met faster.
     To expand our access to the global labour market.
     To attract people who are skilled and on the move and to encourage them
to
     make Canada their destination of choice.

     Strengthening Sponsorship Obligations

     What we are doing:

     People  in default  of court-ordered spousal or child support  payments
will not
     be allowed to sponsor.
     People  convicted of a crime related to domestic abuse will not be able
to
     sponsor unless a pardon has been granted or rehabilitation has been
     demonstrated.
     New legislative  provisions will  improve the ability  of  the  federal
government to
     recover the costs of social assistance in cases of sponsorship default.
     People receiving social assistance,  except for  reasons of disability,
will not
     be able to sponsor.

     Why we are doing it:

     To strengthen the integrity of the sponsorship program.

     Streamlining Appeals

     What we are doing:

     Introducing a new leave requirement for people appealing visa officer
     decisions from overseas.
     Developing an alternative dispute resolution mechanism for overseas
     decisions.
     Limiting inland humanitarian and compassionate applications to one per
     year.

     Why we are doing it:

     To provide a screening mechanism  for applications to the Federal Court
for
     review of overseas decisions. The leave provision currently exists  for
inland
     applications only.
     To  provide  an effective,  alternative means  of reviewing and solving
disputes
     regarding overseas decisions.
     To ensure a fast and fair inland system for considering applications on
     humanitarian and compassionate grounds.

     Business Immigration

     What we are doing:

     Establishing objective  criteria to assess business experience for both
the
     investor and entrepreneur programs.
     Creating a new net worth requirement for entrepreneurs.

     Why we are doing it:

     To strengthen the integrity of the business immigration program.

     Objective Criteria for Permanent Residence

     What we are doing:

     Introducing a clear physical residency requirement. To retain permanent
     residence status, a person must be physically present in Canada for a
     cumulative  period  of  2  years for  every 5 working years. People who
spend
     time overseas for specific reasons (to accompany a Canadian citizen, to
     work  for a Canadian company, or  for humanitarian reasons) will retain
their
     status.
     Developing a fraud-resistant permanent resident card.
     Ensuring an oral appeal to the Immigration and Refugee Board (IRB)  for
all
     loss of status cases.
     Ensuring that permanent residents without a valid  card have the  right
to
     enter if they have been outside Canada for less than one year.

     Why we are doing it:

     To implement a clear objective standard that is easier to administer.
     To replace a document that is easy to forge with one that has
     state-of-the-art security features.


     And Refugees

     Strengthening Refugee Protection: Overseas Resettlement

     What we are doing:

     Amending the  criteria for "ability  to establish in Canada" to include
social as
     well as economic factors.
     Pursuing agreements with NGOs to locate, identify, refer and pre-screen
     refugee  applications in  areas  where refugees  are most  in  need  of
protection.
     Ensuring that people in urgent need of protection are brought to Canada
     within days.

     Why we are doing it:

     To ensure that the need for protection is the overriding objective in
     resettlement from abroad.
     To focus existing resources on areas where refugees are most in need of
     protection.

     Facilitating Family Reunification of Refugees

     What we are doing:

     Processing overseas  families  as  a unit,  including  extended  family
members
     of refugees whenever possible.
     Allowing dependants of refugees, selected inland or abroad, to be
     processed as part of the same  application for  a  period  of one  year
after a
     refugee has acquired permanent resident status.
     Exempting refugees, their spouses, partners and dependants from the
     admission  bar  with  regard  to excessive  demand on health or  social
services.

     Why we are doing it:

     To facilitate the  reunification of refugees  with their family members
as soon
     as reasonably practicable.

     Faster and Fair Refugee Processing Inland

     What we are doing:

     Referral to the IRB to be made within three working days.
     Consolidating  protection decisions  at  the  IRB  to examine all  risk
grounds at
     a single hearing. Grounds will include the Geneva Convention, the
     Convention against Torture, and  the risk of cruel or unusual treatment
or
     punishment.
     The use of single-member panels as the norm, supported by the
     establishment of a paper appeal on merit.
     Reducing the waiting period from 5 to 3 years for the landing in Canada
of
     undocumented refugees who are unable to obtain documents from their
     listed country of origin because  there is no central authority in that
country
     to issue documents.

     Why we are doing it:

     To allow  genuine refugees to  be processed  faster so that their lives
are not
     put in limbo while they wait for decisions crucial to their future.
     To provide a  fair opportunity to correct errors in law or fact  in the
first
     instance, and to increase the integrity of the decision-making process.

     Front-end Security Screening

     What it is:

     A security check initiated when a person makes a refugee claim.

     Why we are doing it:

     To catch  criminals and people who  present security risks at the start
of the
     process and speed genuine refugees through the system. Currently, a
     security screening is carried out only once a person is granted refugee
     status by the IRB.

     Admissibility Hearing

     What it is:

     A hearing before an  independent adjudicator to decide whether a person
is
     admissible to Canada.

     Why we are doing it:

     To make fair but fast decisions on security cases.

     Pre-removal Risk Assessment

     What we are doing:

     Legislating a  procedure  to fairly assess  the risk of return prior to
removal.
     There will be  flexibility for an oral hearing should the complexity of
the case
     require it.
     Repeat claimants, failed refugee claimants, and refugees who have
     withdrawn or abandoned  their claims will be assessed on the grounds of
the
     Geneva Convention, the  United Nations Convention against Torture,  and
the
     risk of cruel or unusual treatment or punishment.
     People found to be inadmissible to Canada for reasons of serious
     criminality,  security,  organized crime  or violations of human rights
will be
     assessed  on  the  grounds  of  the United Nations  Convention  against
Torture
     and the risk of cruel or unusual treatment or punishment.

     Why we are doing it:

     To ensure that there is a  fair and effective  procedure for  assessing
the risk
     of return for individuals being removed from Canada.


     Strengthening Enforcement

     Penalties

     What we are doing:

     Increasing penalties for existing offences.
     Creating a new offence for human trafficking.
     Extending  Criminal  Code  counterfeiting  provisions (which  currently
apply
     only to passports) to cover any immigration document or travel document
     (with an exemption for refugees).
     Allowing for the seizure of assets in cases of migrant smuggling and
     trafficking.
     Providing  new  authority  to seize  citizenship  documents  to prevent
fraud.
     Creating a new offence for people who counsel a person to misrepresent
     himself or herself or to commit an offence under the Act.
     Creating  a new offence for  the possession and laundering of  proceeds
from
     immigration offences.
     Raising  the  penalty  to  life  in  prison  for migrant  smuggling and
trafficking.

     Why we are doing it:

     To ensure that we have the tools we need to combat organized crime and
     human trafficking.

     Exclusion from the Refugee Determination System

     What we are doing:

     Barring access to serious criminals, people who present security risks,
     organizers of  criminal  operations,  or  violators  of human rights. A
"serious
     criminal"  is  defined  as  someone  who  was  convicted  of an offence
punishable
     by  10 years or more and who has received a sentence of 2 years or more
in
     Canada. People convicted of an offence punishable by 10 years or more
     outside Canada will only be excluded if the Minister finds them to be a
     danger to the public.

     Why we are doing it:

     To prevent abuse of the refugee protection system.

     Eliminating Appeals

     What we are doing:

     Eliminating appeals  to the  Immigration  Appeal  Division for  serious
criminals,
     people who present security risks,  members  of  criminal organizations
and
     war criminals. There will remain recourse to judicial review with leave
by the
     Federal Court.

     Why we are doing it:

     To ensure that we can remove serious criminals and people who pose a
     security threat to Canada without delay.

     Suspension of a Refugee Claim

     What it is:

     The ability to suspend a person's application for protection before the
IRB if
     he or she has been charged with a crime. The claim would be suspended
     until the courts have rendered a decision on the case.

     Why we are doing it:

     To prevent abuse of the system by people who come to Canada not
     because they need  protection  but  because they intend  to  engage  in
crime.

     Repeat Claims

     What we are doing:

     Extending  the period after  which a new claim can be made from 90 days
to
     six months.

     Why we are doing it:

     To  avoid  "revolving  door" situations  where failed refugee claimants
return to
     Canada and make multiple claims.

     Detention and Day Parole

     What we are doing:

     Excluding incarcerated foreign criminals under removal order from day
     parole.

     Why we are doing it:

     It is inconsistent to integrate  individuals into Canadian society  who
are to be
     deported on completion of their sentence.

     Streamlined Security Certificate Process

     What we are doing:

     Applying to permanent residents the security certificate process that
     currently applies only to non-permanent residents. The process requires
the
     signatures  of  two  ministers  to  the  effect  that  the  person   is
inadmissible on
     grounds of security, and a review of the certificate by a Federal Court
judge.

     Why we are doing it:

     To  make  it easier to remove permanent  residents who  pose a  serious
threat
     to national security.

     New Inadmissibility Classes

     What they are:

     Two new classes  of people  who  will  be inadmissible to  Canada:  (1)
people
     subject to travel sanctions imposed by Canada as a member of an
     international organization such as the United Nations; (2) people who
     committed fraud or misrepresentation on an immigration application will
be
     inadmissible for 2 years.

     Why we are doing it:

     To strengthen our ability to enforce international sanctions.
     To prevent immigration to Canada through fraudulent means.



     Backgrounder # 3

     Milestones On the Road to New Legislation


     Since 1996, the Government of Canada has been reviewing immigration and
     refugee policy and legislation with a view to fundamental policy reform
and the
     introduction of new legislation.

     The comprehensive review  process that has  been under  way  since  has
involved a
     significant  number  of consultations  with  many different  groups and
interests as well
     as   with  individual   Canadians.  Ministers  have   been   discussing
immigration reform
     with Canadians for more than four years.

     This process has included:

     The appointment of a Legislative Review Advisory Group (LRAG) in 1996
     commenced a major consultation process both by LRAG and by the
     government on their report, Not Just Numbers, in 1998.
     A Red Book commitment in 1997 and 2000 to streamline and update the
     immigration/refugee system, which promised to implement changes to
     make Canada's immigration system simpler, more effective, and more
     easily understood.
     The release of the White Paper, Building on a Strong Foundation for the
     21st Century: New Directions for Immigration and Refugee Policy and
     Legislation in January 1999;
     Consultations  on  the  White  Paper  with   Canadians,  provinces  and
territories,
     non-government organizations, the legal community, special interest
     groups, and the business sector throughout 1999;
     Immigration commitments in the 1999 Throne Speech, Budget 2000 and
     2001 Throne Speech; including the 2001 Throne Speech commitment to
     re-introduce legislation  to streamline  and  improve  the  immigration
system.
     Consultations leading up to the Standing Committee Report of March 22,
     2000 entitled  Refugee  Protection  and  Border  Security:  Striking  a
Balance;
     and
     The introduction  of the new Immigration  and  Refugee  Protection  Act
(Bill
     C-31 & Bill C- ) in 2000 and 2001.

     General agreement on fundamentals

     There is general agreement that Canada needs a new Act that is simpler,
more
     effective, and more easily understood. Canadians want to  stop abuse of
our
     immigration and refugee system and protect Canada's borders.

     They want a system that is fair, effective, and  respectful of Canada's
humanitarian
     traditions  and  international commitments  in  a  world  of increasing
migration
     pressures.

     They also agree that Canada needs immigrants to contribute to Canada's
     economic  growth and prosperity. The business community needs access to
the
     highly skilled global workforce.  Canadians recognize  that immigration
is largely
     responsible  for  Canada's rich  and  diverse  culture, and  is  a  key
advantage in the
     global economy.

     Canadians  want  a  system  that  reflects  our  traditions  of  family
reunification and
     family values, honours our history of compassion for refugees needing a
safe
     haven, and contains selection criteria for immigrants  that will ensure
that
     newcomers contribute Canada's economic and social fabric.

     Immigration has proved to be a successful economic, social and cultural
strategy
     for Canada in the past and will continue to be so in the future.


2001-03

     Backgrounder # 4

     Detention Provisions Clarified


     Detention is one of  the  most serious measures a liberal  society  can
impose on
     individuals. It must be limited to cases where it is clearly  warranted
and does not
     contravene Canada's Charter of Rights and Freedoms.

     However,  Canadians  want to ensure that  their safety  and security is
protected and
     that that their borders remain safe.

     Current grounds for detention remain unchanged

     Under the  current  legislation,  there  are three  main commonly  used
grounds for
     detention:

     1.Failure to establish identity;
     2.Danger to the public; and
     3.Unlikely to appear for future immigration proceedings or removal.

     Detention process will be more effective and transparent

     The  criteria for detention  decisions  will be  established in the new
Regulations.

     There  will be  a  requirement  to review  detention decisions after 48
hours, with further
     reviews scheduled after 7 days and each subsequent 30-day period.

     Foreign  criminals facing deportation  orders will not be eligible  for
day parole, as
     they are  unlikely to respect conditions  set out in temporary  release
programs.

     Priority hearings for those in detention

     To balance increased detention  measures,  the Immigration and  Refugee
Board
     (IRB) will give priority to hearings for those being held in detention.

     This  streamlining  should prevent refugee claimants from remaining  in
detention for
     long  periods  of time. Every step in the process  from  the  irregular
arrival of a foreign
     national in  Canada to his or her removal following a negative decision
will be fair
     and faster.

     Protection of unaccompanied minors

     While   the   legislative   package  honours   Canada's   international
commitments to
     protect the best interests of  the  child, the  security and safety  of
unprotected
     minors  arriving  as  part  of  a  criminally  organized  smuggling  or
trafficking operation is
     a major concern.

     These  children are  vulnerable to  exploitation  and  coercion by  the
traffickers; in
     these cases, detention is truly a last resort and this is stipulated in
the Act. The
     Government of Canada will make every effort to  make  arrangements with
provincial
     social services to protect these children effectively, while seeking to
ensure that
     they are not deprived of education and other basic needs.


2001-03

     Backgrounder # 5

     A Fair, Faster, More Effective Refugee
     Determination Process






     Front-end security screening of all refugee claimants

     In the  current system,  security and  background checks  are initiated
only once an
     individual  has  had  a refugee claim  accepted  and  has  applied  for
permanent resident
     status. In the new system, security screening will be initiated for all
claimants at
     the time the claim  is submitted. Greater coordination between domestic
and
     international   agencies  will  improve  the  timeliness  of   security
information.

     Faster referrals to the Immigration and Refugee Board (IRB)

     The  legislation will  speed up this  process by clarifying  grounds of
eligibility and
     automatically referring all eligible claims to the IRB within 3 working
days.

     Consolidated assessment of protection grounds at the IRB

     Currently,  assessment  of the  grounds for  protection  is handled  in
several stages,
     one at the IRB and the others at Citizenship and Immigration (CIC). The
new
     system will  consolidate  these grounds in one risk assessment during a
single
     hearing process  at the IRB.  The  grounds for assessment of risk  are:
Geneva
     Convention  on Refugees, risk  of torture (Convention Against Torture),
and risk to
     life and/or  cruel and unusual punishment. These grounds are  not  new;
they are
     merely being brought together from several current steps into one.

     Use of single-member panels as the norm at the IRB

     Currently, two-member panels  hear refugee cases at the IRB, and in the
majority of
     cases  the  decisions  are unanimous. The process  will  be  made  more
efficient by
     the use of single-member panels as the norm.

     Greater use of Ministerial interventions

     The Minister (by delegated  authority  to her officials) will have  the
right to intervene
     at IRB hearings to present security information or other data pertinent
to the case.
     Greater  coordination between domestic  and international agencies will
improve the
     timeliness and accuracy of information.

     Paper review on merit to be introduced

     To ensure  consistency in decision-making  and  fairness to all refugee
claimants, a
     paper  review on merit may be conducted by a division  of the IRB. This
step is
     intended to  ensure  fairness  and  reduce  the  number  of  protracted
applications for
     leave for judicial review by the Federal Court.

     Pre-Removal Risk Assessment (PRRA)

     In keeping  with  Canada's  international commitment not  to repatriate
people who
     would face risk  upon  return,  the Pre-Removal  Risk Assessment (PRRA)
will be
     provided on the same  consolidated  protection grounds, and coordinated
with CIC
     removal   priorities.  Pursuant  to  the  Geneva   Convention,  serious
criminals, security
     risks,  and members  of organized  crime  groups will be excluded  from
consideration
     of  refugee protection grounds.  Their  PRRA will be limited to risk of
torture and cruel
     and unusual punishment.

     Linking the  PRRA and the removal process will allow for expeditious --
yet fair --
     treatment of all removal cases. This will  ensure that  no one  will be
sent to a
     situation  of  risk  to life  or cruel and  unusual punishment in their
country of
     nationality.

     Six month bar on repeat claims

     If a person returns to Canada  after removal, they  will not be allowed
to reapply for
     refugee  status for  six months  following removal.  Prior  to the  six
months, previously
     refused  claimants  would  continue  to  have  the  option  of  seeking
protection at any
     Canadian mission abroad. Persons who return to  Canada after six months
may
     apply  for a  pre-removal  risk  assessment  but they  are not able  to
re-access the
     refugee protection system of the IRB.

     Criminals will be barred from the Refugee Protection System

     The new Legislation clarifies inadmissibility criteria to  ensure  that
serious
     criminals, terrorists, human rights  violators  and security risks will
be barred from
     access to the  refugee determination  system and promptly removed  from
Canada.


     Campaign Against Fraudulent Medical Research
     P.O. Box 234
     Lawson, New South Wales 2783
     Australia
     Phone: +61 (0)2-4758-6822
     URL: www.pnc.com.au/~cafmr



     Although the above materials are highly recommended by CAFMR, we do not
necessarily share all the views expressed by the authors.

     Note about copyright: Any of the  above information may  be downloaded,
copied,  printed  or otherwise  distributed without seeking permission  from
CAFMR. However, printed acknowledgement is required when this is done.



     Bradley R. Smith
     Revisionism by: CODOH, POB 439016, San Diego, CA 92143
     The Revisionist & Campus Project

     David Irving's Reply to
     Jeffrey Shallit's "Lies of Our
     Times"



     London,
     [ ]

     Dear Professor Shallit,

     I am not a subscriber to the Internet, but over the last few
     months I have heard repeatedly about scurrilous materials
     which you have been posting on that medium; at least you
     have had the courage to put your name to them as author,
     although this lays you open to the kind of lawsuit which I have
     started conducting--and winning--here in the British courts.

     I have so far seen versions of your Shallit's Report, and of your
     "Lies of Our Times." You appear to be interested in the Truth,
     and that being so I am making these comments to assist you
     in the search for that elusive quantitй.

     It appears that your primary source is a handout or handouts
     of the Wiener Library (Dr David Cesarini) and of the Board of
     Deputies of British Jews, who have furnished the League of
     Human Rights of the B'nai Brith Canada with two lengthy
     secret reports which are the subject of dispute between me
     and the Board under both the Data Protection Act 1984 (the
     Board at first denied having any data on me), and the
     Defamation Act 1952 (the Board's solicitor is negotiating with
     me for permission to withdraw the reports in toto, in return for
     an undertaking by me not to pursue the matter in the courts).

     First, your "article" Lies of Our Times (forgive the quotation
     marks, but as you call me an "historian" it seems justified).

     David Irving

     David John Cawdell Irving is a British "historian", born in
     1938.

     * Correct.


     According to David Cesarani of the Wiener Library in London,
     England, he attended Imperial College at the University of
     London, but never graduated. He holds no academic degree
     and no academic position at any university or college.

     * Correct. The same can be said for Winston S.
     Churchill, Thomas Babington Macaulay (The
     History of England), and the Gibbon who wrote
     The Decline & Fall of the Roman Empire, etc.
     Would you denigrate them as "historians" too?


     He calls himself a "moderate fascist",

     * Incorrect. Please produce the source of this
     spurious and libellous allegation.


     and claims, among other things that the gas chambers at
     Auschwitz (in which an estimated 2-3 million people died)
     were "built by the Poles after the war as a tourist attraction."

     * Not quite correct. I stated (on April 21, 1990 and
     other occasions): "The gas chamber which is
     shown to the tourists in Auschwitz is a dummy
     (Atrappe) built after the war by the Polish
     communists as a tourist attraction." In 1990, Dr
     Franciszek Piper, the then director of the Auschwitz
     State Museum & Archives, confirmed that this is
     true. As recently as 1995 the present directors
     confirmed in an interview with Eric Conan, of the
     well-known liberal French weekly L'Express, that
     the gas chamber shown to the tourists was
     constructed on the orders of the Polish communist
     government in 1948. "Tout y est faux," reported
     Conan, and the deputy chief of the site stated:
     "Pour l'instant, on la laisse en l'йtat et on ne
     prйcise rien au visiteur. C'est trop compliquй. On
     verra plus tard" (L'Express, January 26, 1995).


     (For this remark, he was fined DM 10,000 by a Munich court in
     May 1992.

     * Correct. On January 13, 1993 the fine was
     increased to DM30,000 in view of my refusal to
     retract the statement. (Why should I? It was true). In
     addition, on July 1, 1993 I was permanently
     banned from setting foot in the German Federal
     Archives, which had benefited over the years from
     my donations of half a ton of archival material
     including the diaries of Canaris, Himmler,
     Rommel, etc., which I had located, and which they
     have now had to relinquish to me; and on
     November 13, 1993 I was permanently banned
     from Germany. How's that for freedom of speech!


     The judge was quoted as saying that the gas chambers of
     Auschwitz were "an historically certain fact.")

     * Correct. The word used is offenkundig, and is
     used in German law to deny defence lawyers the
     introduction of any defence exhibits or witnesses,
     e.g. the aforementioned Dr Franciszek Piper whom
     we were prepared to call. There has been an
     outcry in the German legal profession against
     these methods, and Germany is to face a rebuke
     from the United Nations for her repression of
     freedom of opinion by such means. Of course, if
     you believe they are correct to adopt such tactics,
     such is your right.


     Irving denies being a "Holocaust denier" or "Hitler apologist",
     and seems willing to resort to legal action if necessary.

     * Correct. Last year one of Britain's biggest Sunday
     newspapers was forced to pay me substantial
     damages after they printed such a libel. I issued a
     Libel Writ in the High Court. (For legal reasons,
     namely the settlement agreed, I am not permitted
     to identify the newspaper or the amount, except off
     the record). I am currently pursuing Libel action in
     the British courts against The Observer, Deborah
     Lipstadt, (whose odious little tract has been
     foolishly published here, i.e. within the jurisdiction,
     by Penguin UK Ltd) and Svenska Dagbladet. You
     have been warned!


     In a recent fax printed in the K-W Record, he is reported as
     saying, "I have warned 22 British newspapers that I shall not
     hesitate to commence libel action if they use smear phrases
     such like 'Hitler apologist' or 'Holocaust denier' to embellish
     their writings." But Bernard Levin, writing in The Times of
     London in May of this year, quoted Irving as saying, "I hope
     the court will fight a battle for the German people and put an
     end to the blood lie of the Holocaust which has been told
     against this country for 50 years."

     Irving first entered the headlines in 1970.

     * Incorrect. Ever since 1963 my books have been
     the subject of wide comment and much praise in
     the British media.


     In July of that year, he was forced to apologize in the High
     Court of London for "making a wholly untrue and highly
     damaging statement about a woman writer."--not an
     auspicious start for someone who claims to be in pursuit of the
     truth.

     * Correct. A Sunday Express journalist, Jill -----,
     stated that Rolf Hochhuth, the German playwright
     and one of my closest friends had granted her an
     exclusive interview. Hochhuth assured me he had
     not even spoken to her. I mentioned this in a letter
     to the newspaper's editor. She sued. As I was
     fighting the hideously costly PQ.17 Libel Action at
     the time, I had no alternative but to settle out of
     court-- "shortening the front," is what military
     commanders call such action. Make of that what
     you will. Nothing has been heard of that
     "journalist" since.


     Later that year, Irving was back in the headlines, concerning
     publication of his book, "The Destruction of Convoy PQ17".
     Ostensibly an expose of an ill-fated 1942 Arctic convoy
     headed for the Soviet Union during World War II, it eventually
     resulted in Irving being fined 40,000 British pounds for libel.

     * Incorrect. In actions for Libel--a tort--the defendant
     is not fined, but can be required to pay damages.
     The book was published by Simon & Schuster and
     other leading pubishers around the world. Not bad
     for an "historian", eh?


     Irving's book faulted Captain John Broome, commander of the
     convoy at the time, saying he was guilty of "downright
     disobedience" and "downright desertion of the convoy."

     * Incorrect. No such allegations or quotations are
     contained within the book.


     Broome brought suit against Irving for false statements, and
     won a judgment in August of 1970. Irving's lawyers appealed,
     and lost in March, 1971.

     * Correct. We then appealed to the House of Lords,
     twice, and lost 4-to-3,which is a pretty close call.
     Needless to say the insurers of Cassell & Co Ltd,
     the British publishers, would not have authorised
     such defence actions had their counsel not studied
     all the documents available and concluded that we
     had a powerful defence, based on the Admiralty
     records; this they in fact did, and wrote Opinions to
     that effect. Libel actions in Britain are tried by jury.
     Make of that what you will.


     The case is revealing because of what it says about Irving's
     abilities as a historian and his motives as an author.
     According to The Times of London, Irving showed a copy of
     the manuscript to Broome before publication.

     * Correct. I showed the late Captain Broome the
     mansucript in 1966, and he agreed to read it and
     make comment (as did a score of other officers
     involved); breaking his undertaking, he alone
     decided not to co-operate, but to wait for
     publication and then sue for profit. So be it.


     Broome objected to the accuracy of some thirty passages in
     the book, and threatened to sue for libel if Irving did not make
     changes.

     * Incorrect. He objected in reality to six words
     ("Captain Broome was a broken man"), and after
     these words were expunged, years later, his
     lawyers permitted the book's republication by
     William Kimber Ltd.


     At that point, William Kimbers Ltd., Irving's publisher, notified
     him that they would not publish the book as it was then
     written.

     * Incorrect. I was in dispute with William Kimber
     after they paid me only ё67 instead of the agreed
     fee of ё200 for translating the book, The Memoirs
     or Field-Marshal Wilhelm Keitel. This being so, I
     removed the PQ17 manuscript physically from
     their offices; Kimber's secretary came running
     down the street after me, pleading for me to return
     it. I keep a very detailed diary of events. In court,
     Kimber, already probably suffering from the
     Parkinsonism from which he later died, gave a
     totally different version, namely yours; he later
     apologised to me, which did not assist me much of
     course. Unfortunately, our counsel elected to call
     no witnesses in the case but to rest securely on the
     Admiralty documents.


     Later, Irving published the book with another publisher.

     The court found that Irving "was warned from most
     responsible quarters that his book contained libels on Captain
     Broome ... To make [the book] a success he was ready to risk
     libel actions ... Documentary evidence .... showed that [Irving]
     had deliberately set out to attack Captain Broome and in spite
     of the most explicit warnings persisted in his attack because it
     would help sell the book." The court labeled Irving's conduct
     as "outrageous and shocking."

     Irving's misrepresentations did not end with the publication of
     his book. According to Cesarani, in 1979 a German publisher
     had to pay compensation to the father of Anne Frank after
     printing the German edition of Irving's book, Hitler's War. Irving
     had claimed that Anne Frank's diary was a forgery.

     * Correct as written. Without consulting me, the
     Ullstein Verlag publishing firm, part of the
     pro-Israeli Axel Springer Group) made some
     unspecified payment to Otto Frank at his demand. I
     had already halted production and publication of
     the book for other reasons (tampering by Ullstein
     with my text). The German Bundeskriminalamt
     found that parts of the diary had been written in
     (post-war) ballpoint ink-paste, which made its
     authenticity problematic. My opinion on it now is
     ambivalent: it is unimportant, not a historical
     document of any value.


     Irving claims that according to his "research", the Holocaust is
     greatly exaggerated.

     * Correct. I think the figures have been magnified
     by an Order of Magnitude. Events in Auschwitz
     alone suggest that I am right:: here the figure has
     been effortlessly brought down from 4 million to 1
     million, and now to even less.


     (He was recently quoted in the K-W Record as saying that the
     number of Jews who died in concentration camps was "of the
     order of 100,000 or more.")

     * Incorrect. Do you really believe all the
     newspapers say? I may have said "killed", not
     "died".


     But during the 1988 trial of pro-Nazi publisher Ernst Zundel,
     he was forced to admit under cross-examination that he hadn't
     even read all of Eichmann's 1960 trial testimony. (In this
     testimony, Eichmann admitted that Nazi leaders discussed
     the so-called "Final Solution to the Jewish
     problem"--extermination, in 1942.)

     * Incorrect. I have Eichmann's manuscript
     memoirs, given to me in Buenos Aires in
     November 1991. He states that to him Final
     Solution always meant the Madagascar Solution.
     Anyway, do you really want to base your case on
     the utterances of a Nazi war criminal?


     In November 1991, a reporter from The Independent showed
     that Irving omitted crucial lines from a translation of Goebbels'
     diaries--lines that would have contradicted his theory that
     Hitler knew nothing about the extermination of the Jews.

     * Incorrect. Which "crucial lines" am I supposed to
     have omitted?


     Irving's record is clear: he is not an historian, and he has
     made false statements and been forced to apologize for them.
     As Andrew Cohen, reporter for the Financial Post, has said,
     "David Irving should be denied credibility."

     * Well, that really wants to make me hang up my
     shingle: namely, that a shyster from a money-rag
     doesn't believe me. What a waste of kilobytes,
     when there are megabytes of reputable historians
     saying precisely the opposite about me.


     Yours sincerely,


     David Irving
     Focal Point Publications


     Professor Jeffrey Shallit
     Associate Professor
     Computer Science Department
     University of Waterloo,
     Waterloo, Ontario
     Canada


     The following is the full text of the article by Mr. Shallit that Mr.
     Irving quotes in the preceding letter.

LIES OF OUR TIMES
     by Jeffrey Shallit
     How the Words of the Holocaust Deniers and Their Allies
     Show Them For What They Are

     1. Background

     Canada has a long tradition of tolerance and multiculturalism.
     That's why many residents of the K-W area were shocked and
     saddened to learn that a stereo store on King Street in
     Kitchener was displaying posters advertising a talk by David
     Irving, a self-described historian who says that the estimates
     of six million Jews killed by the Nazis during World War II are
     greatly exaggerated. Inside the store, according to the K-W
     Record, one can find for sale a book by Fred Leuchter that
     claims that the gas chambers at Auschwitz were never used
     for mass killing. After local protests, the store owner retaliated
     by putting up posters about the banking system based on the
     writings of anti-Semite Eustace Mullins. Subsequently, these
     posters were taken down by the store owner, but one explicitly
     anti-Semitic flyer still remains. The Kitchener-Waterloo
     Record recently carried a letter to the editor by Paul Fromm,
     director of "Canadian Association for Free Expression, Inc.".
     This letter defended neo-Nazi publisher Ernst Zundel, saying,
     "Zundel was dragged through the courts for nine years ...
     MERELY for his UNPOPULAR views." [emphasis mine]

     Who are Michael Rothe, David Irving, Fred Leuchter, Eustace
     Mullins, and Paul Fromm, and what do they stand for?

     2. Michael Rothe

     Michael Rothe is the owner of European Sound Imports, at
     109 King Street W. in Kitchener. According to the K-W Record,
     he is a native of southern Germany, who came to Canada
     eight years ago. His stereo store might appear harmless on
     the outside, but on the inside, one can obtain anti-Semitic
     propaganda from a variety of sources. According to the
     Record, in addition to the book by Fred Leuchter mentioned
     above, one can also purchase a booklet on the court battles of
     pro-Nazi publisher Ernst Zundel. Rothe also believes that the
     Holocaust has been greatly exaggerated, and that there is a
     world-wide Jewish conspiracy behind it. "They want money.
     When they have money they have power," he has been
     quoted as saying. Although Rothe has claimed, "I have not
     seen a neo-Nazi before," according to the Record, he attended
     a recent "victory party" for Ernst Zundel, and Zundel was
     recently sighted at his store. When I asked Rothe if he knew
     what Irving would speak on, he claimed, "Irving comes to
     speak on Germany ... only Germany." When I pointed out that
     this was false, that Irving actually spends a significant portion
     of his speeches discussing how the Holocaust is a hoax, he
     repeated, "No, that is wrong -- Irving only speaks about
     Germany." However, the posters Rothe himself has put up
     belie this claim--they list the Holocaust as a topic of Irving's
     speech.

     3. David Irving

     David John Cawdell Irving is a British "historian", born in
     1938.

     According to David Cesarani of the Wiener Library in London,
     England, he attended Imperial College at the University of
     London, but never graduated. He holds no academic degree
     and no academic position at any university or college.

     He calls himself a "moderate fascist", and claims, among
     other things that the gas chambers at Auschwitz (in which an
     estimated 2-3 million people died) were "built by the Poles
     after the war as a tourist attraction." (For this remark, he was
     fined DM 10,000 by a Munich court in May 1992.

     The judge was quoted as saying that the gas chambers of
     Auschwitz were "an historically certain fact.")

     Irving denies being a "Holocaust denier" or "Hitler apologist",
     and seems willing to resort to legal action if necessary.

     In a recent fax printed in the K-W Record, he is reported as
     saying, "I have warned 22 British newspapers that I shall not
     hesitate to commence libel action if they use smear phrases
     such like 'Hitler apologist' or 'Holocaust denier' to embellish
     their writings." But Bernard Levin, writing in The Times of
     London in May of this year, quoted Irving as saying, "I hope
     the court will fight a battle for the German people and put an
     end to the blood lie of the Holocaust which has been told
     against this country for 50 years." Irving first entered the
     headlines in 1970.

     In July of that year, he was forced to apologize in the High
     Court of London for "making a wholly untrue and highly
     damaging statement about a woman writer."--not an
     auspicious start for someone who claims to be in pursuit of the
     truth.

     Later that year, Irving was back in the headlines, concerning
     publication of his book, "The Destruction of Convoy PQ17".

     Ostensibly an expose of an ill-fated 1942 Arctic convoy
     headed for the Soviet Union during World War II, it eventually
     resulted in Irving being fined 40,000 British pounds for libel.

     Irving's book faulted Captain John Broome, commander of the
     convoy at the time, saying he was guilty of "downright
     disobedience" and "downright desertion of the convoy."
     Broome brought suit against Irving for false statements, and
     won a judgment in August of 1970.

     Irving's lawyers appealed, and lost in March, 1971.

     The case is revealing because of what it says about Irving's
     abilities as a historian and his motives as an author.

     According to the Times of London, Irving showed a copy of the
     manuscript to Broome before publication. Broome objected to
     the accuracy of some thirty passages in the book, and
     threatened to sue for libel if Irving did not make changes.

     At that point, William Kimbers Ltd., Irving's publisher, notified
     him that they would not publish the book as it was then
     written. Later, Irving published the book with another
     publisher.

     The court found that Irving "was warned from most
     responsible quarters that his book contained libels on Captain
     Broome ... To make [the book] a success he was ready to risk
     libel actions ... Documentary evidence .... showed that [Irving]
     had deliberately set out to attack Captain Broome and in spite
     of the most explicit warnings persisted in his attack because it
     would help sell the book." The court labeled Irving's conduct
     as "outrageous and shocking."

     Irving's misrepresentations did not end with the publication of
     his book.

     According to Cesarani, in 1979, a German publisher had to
     pay compensation to the father of Anne Frank after printing the
     German edition of Irving's book, Hitler's War.

     Irving had claimed that Anne Frank's diary was a forgery.

     Irving claims that according to his "research", the Holocaust is
     greatly exaggerated.

     (He was recently quoted in the K-W Record as saying that the
     number of Jews who died in concentration camps was "of the
     order of 100,000 or more.") But during the 1988 trial of
     pro-Nazi publisher Ernst Zundel, he was forced to admit under
     cross-examination that he hadn't even read all of Eichmann's
     1960 trial testimony.

     (In this testimony, Eichmann admitted that Nazi leaders
     discussed the so-called "Final Solution to the Jewish
     problem''-- extermination, in 1942.) In November 1991, a
     reporter from the Independent showed that Irving omitted
     crucial lines from a translation of Goebbels' diaries -- lines that
     would have contradicted his theory that Hitler knew nothing
     about the extermination of the Jews.

     Irving's record is clear: he is not an historian, and he has
     made false statements and been forced to apologize for them.

     As Andrew Cohen, reporter for the Financial Post, has said,
     "David Irving should be denied credibility."


     4. Eustace Mullins

     According to analyst Chip Berlet of Political Research
     Associates, Mullins is quite simply, "the most vicious
     anti-Semite on the face of the planet." Eustace Clarence
     Mullins, born in 1923, is the author of a biography of Ezra
     Pound (a copy exists in the University of Waterloo library). But
     he is also the author of numerous truly bizarre tracts published
     by small Christian publishers. Some of these, like the excerpt
     recently posted and then removed by Kitchener store owner
     Rothe, are critiques of the banking system. Berlet says,
     "Mullins masks his anti-Semitism with a critique of the [U.S.]
     Federal Reserve System." In a 1952 book, Mullins wrote a
     book blaming Paul Warburg, Bernard Baruch, and other U.S.
     Jews for drowning Americans in debt.

     According to Mullins, The Federal Reserve Act of 1913 put the
     nation's banking reserves in the hands of the "Jewish
     International Bankers" for the purpose of carrying out a plan
     for world dictatorship. In a 1955 article entitled, "Jews mass
     poison American children", Mullins claimed that the polio
     vaccine, invented by Jonas Salk, was a poison because it
     contains live polio germs. Other books depict Jews as
     parasites, living off their gentile hosts. In what has to be one of
     the most bizarre of Mullins' beliefs, it has been reported by L.
     J. Davis that Mullins has claimed that the phrase "Have a nice
     day" is a code for Jews to begin killing Christians. Mullins'
     writings have been adopted wholesale by violent extremists in
     the US, such as the Posse Comitatus. Should we not be more
     than a little worried to see those writings appearing in the
     window of a store in Kitchener?

     5. Fred Leuchter

     Rothe sells the "Leuchter report" in his store, a book
     purporting to be an engineer's refutation of the existence of
     gas chambers in Poland. (David Irving also uses Leuchter's
     report to support his claims.) What Rothe will not tell you,
     however, is that Fred Leuchter is not an engineer. Rothe also
     won't tell you that, according to the Boston Globe, Leuchter
     admitted to illegally collecting 20 pounds of building and soil
     samples in Poland, and that Leuchter's ``analysis'' has been
     thoroughly rebutted in a report by French pharmacist
     Jean-Claude Pressac. Pressac "noted that Leuchter never
     looked at documents in the Auschwitz Museum, and failed to
     study German blueprints of the gas chambers." Leuchter is a
     self-described expert in the construction of execution
     machines. With his false credentials, he convinced authorities
     in several states in the U.S. to let him construct execution
     machinery for their prisons. But in 1990, according to the New
     York Times, his misrepresentations began to unravel. The
     Attorney General of Alabama questioned his expertise. Illinois
     terminated his contract after determining that his machine for
     injecting cyanide would cause prisoners unnecessary pain.
     Then, in October 1990, Leuchter was charged with fraud in
     Massachusetts. It was revealed that he had only a bachelor's
     degree in history, and was not licensed to practice
     engineering in Massachusetts. In June 1991, to avoid a trial in
     which he would surely have been convicted, Leuchter
     admitted that, "I am not and have never been registered as a
     professional engineer", and that he had falsely represented
     himself as one. Under the consent agreement, Leuchter
     agreed to stop "using in any manner whatsoever the title
     'engineer'", and to stop distribution of the Leuchter report.
     Despite the agreement, one can still obtain copies of the
     report from Rothe's store in Kitchener. According to the Boston
     Globe, Leuchter was deported from Britain in 1991. Leonard
     Zakim, a spokesperson for the Anti-Defamation League of
     B'nai Brith, said, "Leuchter's admissions of lying to promote
     his business in violation of Massachusetts law should serve to
     discredit Leuchter wherever he travels." **[See comments on
     Leuchter after this article]

     6. Paul Fromm

     Paul Fromm claims to be the director of a group called
     "Canadian Association of Free Expression". While the name
     sounds innocuous, the truth is darker. According to
     investigative journalist Russ Bellant, Fromm helped found the
     Canadian neo-Nazi organization Western Guard. In a 1983
     interview with a Toronto Star reporter, Fromm was caught
     dissembling. He said he "never had any connection" with the
     Western Guard, but the Star account revealed that Fromm
     himself had had a letter published in the Star in February
     1973 that stated "... in May, 1972, many members, myself
     included, left the Western Guard...". Asked to explain the
     discrepancy, Fromm said in a Star interview that it was "a
     matter of semantics". In Julian Sher's 1983 account of the Ku
     Klux Klan, Fromm is reported as saying that belief of a
     supreme race "is a good idea." Remarks like this caused him
     to be kicked out of the federal Progressive Conservative Party.
     In September 1991, the Star reported that Fromm was ejected
     from a Toronto meeting on race relations after he blurted out,
     "Scalp them," while a native Canadian was speaking. In April
     1992, the Star reported on Fromm's 1990 speech before the
     Heritage Front, a neo-Nazi organization advocating white
     supremacy. According to the Star, Fromm told the neo-Nazi
     group, "We're all on the same side." Fromm later claimed in a
     Star article that he hadn't known about the Heritage Front's
     neo-Nazi views. But Bernie Farber of the Canadian Jewish
     Congress disputes this. "He had to know," Farber said. "There
     was a Nazi flag with swastikas, about 10 feet long and 5 feet
     tall, just to his right. Furthermore, just a few months after the
     Star article came out, Fromm spoke again before the same
     group."

     7. Conclusions

     Although the holocaust "revisionists" and their defenders
     claim to be in pursuit of the truth, the record says otherwise.
     Although some claim to be advocates of free speech, their real
     goal is a regime that would deny free speech, and more, to
     Jews and other minorities. It is easy to dismiss Rothe, Irving,
     Leuchter, Mullins, and Fromm as kooks. But according to
     statistics compiled by the League for Human Rights of B'nai
     Brith, anti-Semitism in Canada is at its highest level in a
     decade. There were 251 reported incidents of harassment and
     vandalism against Jews in Canada in 1991, up 42% from two
     years earlier. The reader may feel that anti-Semitism is only a
     distant threat. But consider this: many of the sources I sought
     in preparing this article are listed as ``missing'' in our
     University library. Some articles had been ripped out of
     magazines. Others books, though still on the shelves, I found
     to contain anti-Semitic or pro-Nazi graffiti. To repeat a saying
     attributed to Edmund Burke, "The only thing necessary for evil
     to triumph is for good men to do nothing." For Further
     Reading: Julian Sher, "White Hoods: Canada's Ku Klux Klan",
     New Star Books, Vancouver, 1983. James Ridgeway, "Blood
     in the Face", Thunder's Mouth Press, New York, 1991. Russ
     Bellant, "Old Nazis, the New Right, and the Republican Party",
     South End Press, Boston, 1991. Steve Mertl and John Ward,
     "Keegstra: The Trial, The Issues, and The Consequences",
     Western Producer Prairie Books, Saskatoon, 1985. James
     Coates, "Armed and Dangerous: The Rise of the Survivalist
     Right," Hill and Wang, New York, 1987.


     About the author.

     Jeffrey Shallit, who is not Jewish, is associate professor in the
     computer science department at the University of Waterloo.



     CODOH comments on Shallit's comments about
     Leuchter:


     Rothe sells the "Leuchter report" in his store, a book
     purporting to be an engineer's refutation of the
     existence of gas chambers in Poland. (David Irving
     also uses Leuchter's report to support his claims.)
     What Rothe will not tell you, however, is that Fred
     Leuchter is not an engineer.


     Fred Leuchter is self-trained in the extremely arcane field of
     execution equipment, and before smears such as Mr. Shallit's
     had their effect he worked for numerous state prison systems
     in the United States on the repair, upgrading, and replacement
     of said equipment. He has done work on gallows, electric
     chairs, gas chambers, and in fact is the inventor and builder of
     not only the automatic equipment used for lethal injection but
     also determined the type and sequence of the four drugs used
     to insure maximum comfort and a certain, painless death
     when physicians refused to offer any assistance in this area.
     At the second Zuendel trial in Canada, the judge recognized
     his expertise, and ruled that he was an engineer by virtue of
     experience and demonstrated ability, and therefore he would
     be allowed to testify as an expert witness regarding gas
     chambers. In some other areas, such as crematories, he was
     not allowed to testify.

     Rothe also won't tell you that, according to the
     Boston Globe, Leuchter admitted to illegally collecting
     20 pounds of building and soil samples in Poland, and
     that Leuchter's "analysis'' has been thoroughly
     rebutted in a report by French pharmacist
     Jean-Claude Pressac. Pressac "noted that Leuchter
     never looked at documents in the Auschwitz Museum,
     and failed to study German blueprints of the gas
     chambers."


     The legality of the collection process has nothing to do with
     the validity of the analyses of same. This is but another
     example of the attempts to heap all possible negatives
     because of the damage his investigations have done to the
     accepted myths regarding non-existent gas chambers. His
     sample analyses have, in fact, been independently verified by
     the later work of both a Polish government commission,
     Austrian engineer Walter Leuftl, and the inarguably qualified
     German chemist, Germar Rudolf.

     Shallit does not indicate if Pressac indicates what relevance
     the "documents in the Auschwitz Museum" might have on the
     matter. Given that much of what is on display at Auschwitz are
     reproductions with obvious liberties taken to closer match
     wartime accounts, a fact only admitted in the last few years,
     one would have to be wary of whatever they purport to claim is
     documentation. And the plain fact is that no "German
     blueprints of the gas chambers" exist. What does exist are
     blueprints of the various Krema (crematoria) which supporters
     of gas chambers claim were "code worded" to hide the actual
     use to which they would be put. These blueprints do exist, and
     nothing on them supports the gas chamber theory--none of the
     special provisions one would expect, such as sealing, gas
     introduction equipment, forced air circulation of the closed
     room(s) or adequate ventilation are indicated.

     After a particularly traumatic cross-examination by the attorney
     for Prof. Robert Faurisson, during which Pressac became
     incoherent to the point of tears on the stand, he has retreated
     from any active defense of his extremely flawed work, and it is
     no longer cited by top-level historians. His alleged refutation of
     challenges to the existence of gas chambers is a huge
     embarrassment of a book now trotted out only by lay people
     such as Mr. Shallit, and professional promoters of the gas
     chamber myths.

     With his false credentials, he convinced authorities in
     several states in the U.S. to let him construct
     execution machinery for their prisons.


     Leuchter presented no false credentials. It is common for
     self-trained individuals, particularly in fields for which no
     academic accreditation exists, to advertise or present
     themselves as Leuchter did--an "execution engineer." His
     expertise in that field is amply demonstrated by work
     experience. Shallit's comments are based on the events
     following Leuchter's appearance in the Zuendel trial. A New
     York based group called Holocaust Survivors and Friends in
     Pursuit of Justice brought action in Massachussets based on
     an obscure and never tested state law saying that people
     working in areas involving public safety could not present
     themselves as engineers unless they were licensed as such
     by the state. Of amusing and revealing relevance is the fact
     that the charge was brought and supported by a judge that
     designing execution devices qualifies as working in an area
     involving "public safety"!! Surely this is close to the height of
     doublespeak. (See "The Execution Protocol" by Trombley,
     Crown Publishing 1992)

     But in 1990, according to the New York Times, his
     misrepresentations began to unravel. The Attorney
     General of Alabama questioned his expertise. Illinois
     terminated his contract after determining that his
     machine for injecting cyanide would cause prisoners
     unnecessary pain.


     The Alabama warden's actions were in response to Leuchter's
     having testified against the Florida prison system when an
     inmate brought suit against her electrocution sentence on the
     basis that the antiquated equipment there constituted cruel
     and unusual punishment, which it demonstrably did. The
     Alabama produced letter to other wardens warned them that if
     Leuchter tried to sell them equipment and they refused to buy,
     he might wind up testifying against them. This libelous and
     career threatening action might have brought great financial
     penalty on him and the state of Alabama were not Leuchter by
     this time a sufficient pariah who saw no hope of getting a fair
     shake in court. The comments regarding Illinois describe only
     an excuse given which has no basis in reality.

     Then, in October 1990, Leuchter was charged with
     fraud in Massachusetts. It was revealed that he had
     only a bachelor's degree in history, and was not
     licensed to practice engineering in Massachusetts. In
     June 1991, to avoid a trial in which he would surely
     have been convicted, Leuchter admitted that, "I am
     not and have never been registered as a professional
     engineer", and that he had falsely represented himself
     as one. Under the consent agreement, Leuchter
     agreed to stop "using in any manner whatsoever the
     title 'engineer'", and to stop distribution of the
     Leuchter report.


     See comments above about this charge. Leuchter did not at
     any time advertise himself as a "professional engineer" but
     only as an "execution engineer." He never "falsely
     represented himself as one" as Shallit states. It is not even
     illegal for him to advertise and work as an execution engineer
     unless one would seriously make the case that this involves
     public safety. It is not illegal in Massachussets to work and
     advertise as an engineer in a great many areas. Shallit's
     comment is based on surmise which is in turn based on
     ignorance of the terminologies and their meanings. The
     difference between "professional engineer" and "engineer" is
     not a trivial distinction. The title "Professional Engineer"
     (Massachussets equivalent "licensed engineer" in other
     locations "state certified engineer") is that used to legally
     certify documents as correct, and the certifier must in many
     states (but far from all) have certain qualifications (which vary)
     to do this. Such a certification places all liability on the
     certifying engineer for any errors, and absolves others of
     blame for implementing his mistakes--hence the legal
     importance. In Massachussets, it only applies to projects
     involving public safety, quite a stretch for Leuchter's expertise,
     which is directed toward insuring rapid death!

     Leuchter does not distribute his report, other entities do that.
     Trombley makes no mention of the report in his account of the
     case, only the matter of the use of the title engineer, which has
     nothing to do with the report since the report has nothing to do
     with work in Massachussets.

     Leonard Zakim, a spokesperson for the
     Anti-Defamation League of B'nai Brith, said,
     "Leuchter's admissions of lying to promote his
     business in violation of Massachusetts law should
     serve to discredit Leuchter wherever he travels."


     A typical ADL smear tactic, Leuchter's credibility is in no way
     discredited by the Massachussets/New York travesty of
     justice. A biased court surrounded by several hundred
     screaming demonstrators made a ludicrous interpretation of a
     law and applied it against an unpopular defendant. None of
     this has a thing to do with the scientific data contained in that
     report, data later supported by several other sources whose
     qualifications no one argues. Leanard Zakim's statement is
     pure and hateful propaganda intended to silence those who
     threaten his livelihood.

     David Thomas, 2/28/97

     CODOH can be reached at:
     Box 439016/P-111
     San Diego, CA, USA 92143



     Comments from Fred Leuchter

     Dear David Thomas,

     Your remarks after the Irving to Shallit letter are not entirely
     true.

     The Massachusetts Court refused to interpret the law publicly,
     although it did privately, and forced both parties..i.e. The
     Commonwealth and Leuchter into a settlement as a trial
     would not be beneficial to either. Leuchter entered into an
     agreement with the Engineering Board to do none of the
     things that he never did in the first place and not to recant or
     change anything he ever did or said, in return for the board's
     dropping of the complaint. Leuchter agreed in a pretrial mutual
     promise with the Commonwealth that in return for the
     Commonwealth dropping its illegal prosecution of him he
     would not break the law by saying things or doing things he
     had never done or said in the first place. Leuchter never
     admitted to any wrong doing or ever did any wrong. He simply
     agreed to be a law abiding citizen (which he had been all his
     life) for 2 years more. Even after the 2 years he still has not
     broken the law.

     Please consider this and restate your description. I am sick of
     people misunderstanding what took place in Cambridge
     Court.

     Fred Leuchter
     4/5/99



     To The Federal Court of Canada from Galina Buyanovsky. Montreal,  March
20, 1997.
     Galina Buyanovsky
     175 Sherbrook St.West,
     Apt. 98 Montreal, Quebec,
     CANADA H2X 1X5

FEDERAL COURT
     Supreme Court Building Ottawa,
     Ontario K1A 0H9
     CANADA



     Tel.(514)843-8458 See the list  of the  places where the copies of that
appeal are submitted below.

     Dear Sirs! This appeal is  formal. It composed not  by a  lawyer but by
the refugee  claimants themselves.  Despite a temptation  to treat it  as  a
non-official letter
     we want  an  official response. We claim that a  wide-scaled conspiracy
against  Russian-speaking  refugees from  Israel  exists, and  that Canadian
Ministry of
     Immigration is  manipulated by a foreign state. This is the main reason
why our refugee claim was  denied. The chairman of the immigration committee
assigned
     to our case was Mr. Jacques La Salle. He is a permanent director of the
Informative Committee Canada-Israel, an  organization that may be considered
as a
     shadow structure  of  Israeli  government. Allegations  that  Mr. Salle
systematically  treats  the  Russian-speaking  refugees   from  Israel  with
partiality were
     expressed  several times. In  1996 Federal Court  indirectly recognized
that.  Despite  of  that  Mrs.  Lucienne  Robillard  -  Canadian Minister of
Immigration [ look
     over her  anger declaration about  the  Russian-speaking  refugees from
Israel: see our BIBLIOGRAPHY in the end, #4, ] - gave Mr. La Salle a new
     commissioner's  mandate (for the  next  term). 52% of refugee claimants
from Israel obtained their refugee status in 1994-95.On hearings with Mr. La
Salle it is
     0(%).  In  1997 Mr. Jacques La Salle was  accused in partiality towards
refugees from Israel, and  his involvement  in  their  cases was terminated*
(see
     comments). However, his mandate wasn't terminated in general.  And this
person whose partiality towards the Russian-speaking people was already
     recognized is sent now to  hear the cases  of Russians  who flied  from
Kazachstan. Russians from  Kazachstan are too  often told that  they are not
eligible for the
     political asylum in  Canada -  because they  could go to Israel, not to
Canada. For example, the first hearing of a refugee claimant from Kazachstan
was
     dedicated to  his situation in  Kazachstan,  when the  second - to  his
refusal  to go  to Israel.  How  can it  happen  in a country that is  not a
province of Israel, but
     an independent state? Why refugees from Israel who face deportation and
express a will to go to Russia are sent to Israel anyway**?
     Is it true that Mr. La Salle lived  in a kibbutz in Israel and holds an
Israeli  passport? Is  that true that Mrs. Lucienne Robillard is his ex-wife
and his best friend
     now?  If only  one of these questions can be answered  positively - the
first paragraph  of our message is completely correct! And the last question
about Mr.
     La Salle. Since he was accused  in partiality - does it  means that his
decision  in  our case can still be in  force? We came to Canada  as refugee
claimants, not to
     Israel, and  it's  obvious  that  our  right  is  to  be  heard  by  an
independent  commissioner,  not  by  a person whose  whole  life and  social
activity is devoted to Israel.
     The translator  who worked  for our  lawyer,  Mrs. Eleonora Broder, has
also devoted herself to Israel,  but in a different  way. She sabotaged  the
cases of all
     her  employer's  clients,  distorting  the  translation  of   the  most
important  documents and statements: Always  in  favor of these forces which
wants save Israel's
     face and to send  Russian from Israel back. Being  afraid  of her angry
clients she flied Montreal and disappeared in an unknown direction. Her most
favorite
     sabotage  action was to distort  the real  indication of nationality or
another data in her translations of birth certificates, passports, and other
documents. This
     trick she used when she "translated" documents of L.M., K.R., L.G., and
other people who turned to our lawyer. Commissioners like Mr. La Salle, Mr.
     Dorion,  and like  the immigration officer Mrs. Malka,  who have visual
partiality to  Russian-speaking people,  based their rejections of refugees'
claims on such
     "mistakes".  She used to change voluntarily also the meaning of refugee
claimants' stories  and so called pifs' data. She placed a wrong information
about our
     nationalities  despite our sincere  statements. We came from  a country
with another mentality and different culture. If a  Canadian would  probably
check the
     translation using another translator help, we didn't. Then, again, Mrs.
Broder  did a back translation into  Russian for  us to show that everything
was translated
     correctly, but that back translation  actually is in contradiction with
her  French  version.  Another  interesting detail is that  the most serious
mistakes she did in
     official  documents'  translations  were  related to the  people  whose
hearing were attended by  Mr. La  Salle, Mrs.  Judith Malka and - probably -
Mr. Dorion. In
     other  words, were attended by people whose relations to  Israel or  to
Jewish roots are easy to detect. If you need more detailed and precise proof
of Mrs.
     Broder's sabotage we can give it to you.

     Mr. La Salle based his rejection of  our claim generally on  one thing.
He  based  it not  only on Mrs. Broder's sabotage,  but  on  direct  lie and
distortion of our
     words, too. So,  he  interpret  our  words  that we were  persecuted by
Israelis because  they treated us as "Russians" as if  we  said that  in our
Teudat Zehuts
     (internal obligatory  passports)  we  were mentioned  as  Russians, not
Jews***. In reality there were no indication of Teudat  Zehuts in our words.
It is obvious
     that  the  meaning  of  our   words   is  that  Israelis   treat  fresh
Russian-speaking immigrants as  strangers, not like  real  Jews, and this is
the main source of our
     problems  in Israel. (Another reason is that my husband  is not a Jew).
But if  even there was  no distortion of our words: Does  Mr. La  Salle  was
legally and
     morally  correct  to base his rejection on  "Teudat Zehuts"  issue? The
indication  of  nationality  in   different  kinds   of  ID-s   is  in  deep
contradiction with the main
     moral norms of democracy. No wonder that no democratic state  (we don't
speak about  Israel now) has such indication. That indication of nationality
in
     passports in ex-USSR  and in South African Republic was accused  by the
democratic press and by Human Rights organizations****. Canada has no
     obligatory  indication of  nationality in her code. Does it  means that
Canada  doesn't  recognizes  the  obligatory  indication  of  nationality in
passports? If so, and
     also  if we are  on Canadian  soil,  then  the  investigation about the
indication of our nationality in our passports is illegal (at least, morally
illegal as minimum). As
     a Canadian  commissioner  Mr. La Salle couldn't make it a  key issue in
his rejection  of our claim. As  an  Israeli he couldn't ignore this issue -
because in Israeli
     society it is  a key issue!  Then,  I want to attract your attention by
the  fact that  there is an obligatory indication of country  of  origin  in
Israel, not only of
     nationality.  This  is  the  source of  conflicts  as  well. Since  the
commissioners like  Mr. La Salle avoid mentioning it  -  this is one  of the
evidences of their partiality.
     Let me point  out that there  are almost no paragraphs in  our  refugee
claim declaration where we mention  the indication of nationality  (Russian)
in my husband's
     passport as  the source of our troubles. In the same time we name other
reasons  like social,  ethnic  and  religious  ground for  persecutions  and
discrimination in
     our life in  Israel*****. Why then the "Teudat Zehuts"  issue dominates
in  the  Immigration  and  Refugee  Board  decision in our claim?  Probably,
because Mr.
     La Salle acts in interests of  Israel,  and Israel wants to justify her
obligatory indication of nationality before  other  countries. Let me  point
out also that the
     "Teudat Zehut" is not an ID.  It is actually a passport.  Because  it's
function is different from Canada's social number or medical insurance card,
or any other
     ID. Social  number in Canada  is confidential. Then, another  ID can be
given  to  police  or to other  authorities. In  Israel  T.Z. is the only ID
recognized by the
     authorities. To present T.Z.  just everywhere  - from clinic to school,
from  employment  office to hotel - is an obligatory rule. That fact is also
ignored by the
     commissioners.  We can analyze Mr. La Salle's declaration paragraph  by
paragraph, but our main point is that the decision in our case  was visually
based not
     on the hearing and not on our refugee declaration, but on the very fact
that  we came  from  Israel.  We'd  only  like to give examples of  the most
ridiculous and
     tendentious paragraphs of Mr. La Salle's declaration. This declaration,
which is politically and emotionally motivated, has nothing what to do  with
juridical
     documents.

     Dear Sirs!  You must  take into  consideration  that Mr.  La Salle gave
identical  answers  to a number  of  refugee claimants  (to family  Z.,  for
example). 4 from 6
     main topics in his answers to us and to family Z. are identical. So, he
submits  a  clichй to  all  his  victims.  He also  doesn't care to deny the
credibility of the
     events  described in our claim by  analyzing them.  His attitude can be
expressed  in 2 sentences:  It can  not be; because  it  couldn't happen  in
Israel (in such a
     beautiful Middle East country!). That's why he uses such "evidences" of
our "insincerity" as  "very little inter-community tension  had been  noted"
(p.5 of his
     response to our claim, p.3 of his response to family Z. claim). If even
such  "evidences"  were  truth (we have evidences that even  the members  of
Israeli
     government  claim  the opposite******), they are not able to explain or
reject each event,  each personal case.  But it can be clearly explained  by
Mr. La
     Salle's motivations. He  unconsciously expresses his motivations on p.4
of his decision: "Monsieur  Nikitin  est de nationalitй  russe  et  les deux
enfants, comme
     leur  mйre, sont juifs"(p.4).  In  other words, he didn't  write  "were
Jewish  in Israel",  or  "were considered as Jewish in Israel", but he wrote
"are Jewish"! That
     means  that  for  h  i  m  they  are  Jewish. So,  under which  laws he
considered our  claim: Under  the laws  of Canada  -  or under  the laws  of
Israel!?******* Then,
     on  p.5 he  wrote that  "Mrs.  Buganovky  {instead  of  Buganovsky} was
hesitated to answer  the  questions,  she avoided  to answer  them directly,
precisely". We
     can  comment that phrase very "directly and precisely"! This is  an old
trick used  by  Mr.  La  Salle,  Mr. Dorion and  Mrs. Malka. They compose  a
question like
     "are  you sure that you did an attempt to lie?"  Then  they  demand  to
answer "yes" or "no" only. If you answer "yes", that  means - you're a liar,
if you answer
     "no", it means - "I am not sure" or "may be". In a real situation there
are  much  more versions  of  consequences  if  you  answer  "yes"  or "not"
directly. The
     paragraph #6 on p.5 is  absolutely identical to the text of a rejection
sent  to family Z. This paragraph doubts about what happened to our daughter
in
     kinder-garden and at  school because of  the  claim that there are " no
inter-communal  tensions  in  Israel" and  because  "efforts  were  made  to
sensitize school
     officials  to  the  new  reality...(etc)".  Mr.  La  Salle  took  these
"evidences" from s document he mentions as Exhibit A-1. But we'd like to ask
Mr. La Salle next
     questions: 1. How can the same document be used as a contra-argument in
the matter of two different  girls, who lived  in Israel in different cities
and in
     different time? (We  mean  us and  family  Z.). 2. How can  a document,
which  must  be  composed  before  the   events  described  in  our  refugee
declaration took
     place, be  used as  an  "evidence"?!  Does  it  have a license for  the
future? 3. How cans Mr. La  Salle to  swear that if Israel  claims she "made
efforts to sensitize
     school  officials"  to  discrimination  or violence,  the  efforts were
really made, or were properly made? Then, if even "efforts" were really made
(we can swear,
     they weren't) it doesn't mean that they met a proper reaction of school
officials!  My  husband and me -  we also want to express our  deep  concern
about the
     credibility of this  Exhibit when it speaks about Israel.  We know that
this  document  (Exhibit  A-1 (5.4) mentions a "Department of  Integration",
which doesn't
     exist in Israel. It's clear that the real name  of Israeli  Ministry of
Absorption  ("misrad  ha-klita  in  Hebrew)  was  replaced  by  non-existing
"Ministry of
     Integration" because  it  sounds  strange  for  Canadian (or  American,
European) ears.  But the  "Ministry of Absorption"  is the real name  of the
organization,
     which "takes care" of new immigrants. And the Exhibit A-1 changes it to
the  "Department  of Integration"...  In  reality  the Zionist  ideology  is
against
     integration. Look over Ben-Gurion's,  Orlosorov's, Bella  Katsnelson's,
Golda Meir's works and statements! Then you will be convinced that the name
     "Ministry of  Absorption" expresses  their  desires completely well. It
means that the Exhibit A-1 replaces actually the truth  by the lie, not only
a real name by a
     false name. Then  - how can such a document be considered as a credible
one?  We   can  present  another   evidence  that  Exhibit  A-1  is   highly
contradictory and
     strange in itself. On page 6 (p.3 in a response to family Z. claim) Mr.
La  Salle  writes (quoting  Exhibit A-1), that 80% of  Israel population  is
mobilized to
     welcome new immigrants from the former USSR.  It's hard to believe that
such a ridiculous sentence can be a part of any juridical document! Let's to
abstract
     from its  complete  nonsense and  suppose  it reflects  something  from
Israel's life and reality, and reflects the  mentality  of Israelis (Mr.  La
Salle's intention to
     choose  this  particular extract,  and  not another  one,  reflects his
national identity as  Israeli). If Israel is a country like other countries,
like Canada, so how it
     comes  that "80% of Israeli population" can  be "mobilized" to "welcome
new immigrants"? How people can be "mobilized" (or, probably, ordered) to
     "sponsor  immigrants" and to  help them  by  "giving  money, closes and
furniture" (p.3, 5-th line of Mr.La Sall's response to family Z. claim). May
be something
     is wrong in a country where population can be "mobilized"? May be,  our
troubles have been erupted exactly because people  in such a country have to
be
     "mobilized"  to welcome new immigrants? And then -  how  those figures,
80%  of Israeli population,  can  be understood? Were they been called (to a
draft
     board, to  Mossad?)  to get an order  to "welcome new immigrants" - and
were  counted  one  by one?  And  what about the other  20%?  We don't  know
anything
     about that "mobilization". But we know that the Israeli population (and
the  Hebrew media employees in particular) was mobilized to abuse,  assault,
disgrace
     and  to  discriminate new  immigrants  from the  former  USSR.  If  the
Canadian  Ministry of  Immigration was  not on  one side it could employ 2-3
translators and
     send them in a library to translate Hebrew newspapers for last 6 years.
Thousands  of  racists,  xenophobic  articles,  which  encourage  aggressive
actions against
     Russian-speaking  people and teach to treat them with malicious  anger,
could be  found. That  is the  real  "mobilization". The suggestion that the
Histadrut can
     not deny an appeal for help  just because it "open" to  people from all
ethnic  groups, also  has no  logic in  it. Histadrut may be "open"  but its
functionaries may
     treat "Russians" not like they treat Israelis. We also express our deep
concern of utilization of Mr. Natan Sharansky's affidavit. As far as we know
this
     affidavit was  given  through a telephone  interview what  is juridical
unacceptable.  Especially  when  the  commissioners don't  accept  copies of
articles (even from
     the most  famous  newspapers),  which  refugee claimants  present, they
demand  originals! Then  - it was well known before  Mr. Sharansky  became a
Minister in
     Israeli government  that  his  "Zionist  Forum" is  not an  independent
organization (as  well  as its chairmen) but  an organization infiltrated by
the government. By
     the  time of our hearing  Mr. Sharansky has already became a  minister.
And Mr. La Salle knew it. So he presented the view of Israeli government  as
an
     "independent" view  that  time:  as in all other occasions. He  clearly
exposes the source of all the manipulations with the refugees from Israel in
Canada: Israeli
     government!
     COMMENTS
     1.See Bibliography
     2.We  have  several examples, including  a documentary film,  which was
shown on CFCF12 the 10-th of March 1997, between 8 and 10 p.m.
     3.The  Resume  of the  Committee Decision,  p.4,  paragraph  4, -second
sentence.
     4.See Bibliography, - #2.
     5. See The Resume of the Committee Decision, p.1, second paragraph, and
also - p.p.1,2,3.
     6.See Bibliography, - #3.
     7.According to Judaism and to Israeli laws (because there is  a strange
mix  of  civil  and  religious  rules  in  Israel's  juridical  system)  the
children's nationality is
     given after their mother's nationality.
     BIBLIOGRAPHY
     1.  "Une  comissaire  du statut de rйfugiй accusй de partialitй ", - by
Franзois Berger. "LA PRESSE". Montreal. January 27, 1997.
     2.  "Off The  Record", by  Peter  Wheeland.  "HOUR", Montreal, December
15-21, 1994.
     3.  "Israeli  Immigrants  Finding  Work", by Jewish Telegraphic Agency.
"The Canadian Jewish news", August 17, 1995. And  also: "Ethiopian Jews Riot
Over
     Dumped Blood", by Serge Schmemann from 'NEW YORK TIMES". "THE GAZETTE".
Montreal, January 29, 1996. And also: "Rights of Humans and
     Refugees",  by  Eugenia  Kravchik.  (In  Russian).  An  Interview  With
Shulamit Aloni. "Okna"("WINDOWS"). August 18, 1994. Tel-Aviv. And also: "A
     Non-Existent Photo of Shulamit Aloni", by  Roman Polonsky. An Interview
With Shulamit Aloni. "WIESTI". December 29, 1994. Tel-Aviv.
     4."Ottawa Vows Crackdown On Phony Refugees", by  Yvonne Zacharias. "THE
GAZETTE", September 7, 1996.

     To  Support Our Declaration We Are Also  Listing Or Submitting You Next
Documents:
     1)"LE MOND DIPLOMATIQUE". Issue #1, January,  1997. The  declaration of
Amnesty International about the decision of Israeli government to legalize
     tortures by Mossad and Shabbak over the detainees.
     2) Jews refer  to  non-Jewish women  officially as  nothing  more  than
'unclean  meat'  -  shiska.  This observation  was cited  coming  from  Jew,
Professor Israel
     Shahak in  his  book _Jewish  History,  Jewish Religion: The Weight  of
3,000 years_[Published by Pluto Press (London 1994)].
     3)  Hassidic  Jews  in  New  York  yeshivas  are  among  the  top money
launderers in the world. They use the cloak  of religion to hide their  work
and they use
     Israel's exclusively Jewish immigration policy (the "law of return") to
escape U.S.  justice  by relocating to  Israel. New  York's  47th  Street  :
Maariv, September
     2, 1994 By Ben Kaspit, the New York correspondent
     4)           American           Civil           Rights           Review
http://webusers.anet-stl.com/~civil/index.html
     5) Multicultural Disasters http://webusers.anet-stl.com/~civil/dv0.html
HUD Disaster Tours of Ruined Urban Areas HUD Has Destroyed
     http://webusers.anet-stl.com/~civil/stlouistour.html        Immigration
Debacle! http://webusers.anet-stl.com/~civil/imfolder.html
     6)"Orthodox Again Battle Police in Jerusalem", by Douglas Jehl for "NEW
YORK TIMES". In "THE GAZETTE". July 21, 1996.
     7)Efraim  Sevela.  "Stop  The  Airplane,   I  Have  To  Get  Out..."  A
documentary, autobiography novel. "STAV". Jerusalem, 1980. (In Russian).
     8) http://www.igc.org/Womensnet/dworkin/IsraelI.html 
     9) http://talk.excite.com/go.webx?7@-d^[email protected]/86 
     10) http://www.colba.net/~leog/newspaper/araven.html 
     11)"By Way of  Deception", by  Victor Ostrovsky. St.Martin's Press. New
York.1990.
     12)Grigory Swirsky. "The Breakthrough". New York. (In Russian).
     13)"The  Bungling  Bank  Robbers  of  Israel",  by  Doug  Struck.  "THE
GAZETTE". August 5,1995.
     14)"Dream Homes  But No Buyers",  by Raine  Marcus.  "CITY  LIGHTS",  a
supplement to "Jerusalem Post", September 11, 1992.

SUPPLEMENT  WE SUBMIT OR ARE PLANNING TO  SUBMIT  COPIES OF THAT APPEAL
TO: 1.UN Human Right Committee in Ottawa.
     2.Amnesty  International,  London. 3.Amnesty International Division for
Refugees. 4.Canadian Ministry of Immigration. 5.The Office of Prime Minister
of
     Quebec. 6."LA  PRESSE"  7."THE  GAZETTE". 8."HOUR" 9."MAIL  AND  GLOBE"
10."LE MONDE DIPLOMATIQUE" 11."WASHINGTON POST"
     12."CHICAGO  TRIBUNE"   13."BERLINER   ZEITUNG"   14."ZYCIE   WARSZAWY"
15."TIMES" 16."THE GUARDIAN" 17."DOUBLE
     STANDARDS" (AN INTERNET ON-LINE EDITION)  18. "EXCITE TALKS" (INTERNET)
TO OTHER PLACES AND ORGANIZATIONS



     FROM FAMILY METELNITSKY. MONTREAL, Desember, 1996.
     To Amnesty International's London Office

     Why WeTurn To Amnesty International?
     1) Because our complains to Amnesty International from Israel played if
not the main,a very important role during all the 2  immigration hearings in
our case.
     2)  Because indirectly  or even  directly (from a  particular  point of
view) they insinuated that we must be punished for our contacts with Amnesty
International.
     3)  Because  what happened  during  our  immigration  hearing  here  in
Montreal (Quebec, Canada) is  so incredible and horrible that will encourage
human right
     violations everywhere  on a wider scale. 4) Because  during the hearing
the immigration  officer falsificated  Amnesty  International's  (and  other
human rights
     organizations') documents  and lied about them.  6) Because if a family
comes to a country (which accepts refugees under the Geneva Convention  act)
but
     faces  abuses,  ungrounded  accusations,  threats, hatred and injustice
within an immigration court room - that means a mayhem for the human rights,
placing the
     very basis  of  human rights in jeopardy. 7)  Because we are absolutely
certain (and we have presented undenieble evidences to the immigration bord)
that we
     are  going to be beatten, abused  or even  killed if we  will be turned
back to Israel.

     We came to Israel in 1990 ; as many  other people  we had a hope  for a
better life. As the most of Russian-speaking people we were "welcomed" by a
     malicious anger, the  state unti-Russian propaganda and the most severe
discrimination. Our son was 15 when we came to Israel. Each of us (including
our
     son) was assaulted, abused, beaten, discriminated against.The ignorance
of what is going on in Israel with the Russian-speaking people can  not make
what
     we and our friends suffered from in Israel unreal. Batteries, assaults,
abuses were real and happened to  us in  real life. If my son  could come to
school and
     could  hear a  discussion about the last article in a Hebrew newspaper,
in  which  "Russians" were called sons of a  bitch,  prostitutes,  fools and
thieves: was it
     "unreal"?  And the computer games in Hebrew  accompanied  by songs with
words like "Russians, go  home":They were as real as the  real life. And the
social
     climate in Israel  is so horrible that if a child  is beaten  at school
"because he's  Russian" -  he is forced to  feel guilty himself as  if  he's
guilty in not being an Israeli
     but being a Russian.

     Any person with conciseness  (a journalist, an immigration  official, a
human right organization  official) could take a translator from Hebrew,  go
to a library or
     to an archive  and find articles in Hebrew newspapers which have highly
aggressive  untie-Russian contest. And what about  thousands of  articles in
Russian
     newspapers published  in  Israel about what  can  be  called  almost  a
genocide against "Russians"?

     When they began  to call my son to a  draft board (because Israel has a
compulsory military service)  he asked an alternative military  service each
time they
     called  him:  because  he  was afraid  of hostility towards  "Russians"
within the Israeli  army and also because of the rule that  a single son can
not be taken into the
     front-line units against his will. They gave  him no decision, but kept
ordering  him  to came to the  draft  point again  and again. One day a  new
routine order to
     come to the draft  point arrived. My son was ordered to come one day  -
but the order have been sent one day later then the date  of his appearance.
A couple
     of other days past before he got the order. But as soon as he got it he
immediately went to the draft board.

     When he came they have arrested him incriminating him a disobedience to
the order to come. No excuse, no explanation were admitted. Everything
     happened so  fast that there is no doubt:  they were prepared. So, they
have submitted this order for  him  later  then  the date he was  called  to
intentionally. He
     was accused in a  refusal to come to the  draft board (the  ignored his
voluntarial arrival) and in avoiding the military service. They have treated
him like if he
     already was a soldier and flied from a military unit. He was also given
a soldier's number as if  he  was a soldier when in reality he never entered
the army and
     never wearied a military uniform. When he admitted that  he's going  to
become mentally ill because of the military prison they refused to give  him
a
     Russian-speaking  psychologist, and the  Hebrew-  speaking psychologist
couldn't  speak with our  son,  but  wrote  a  report  based  on  ungrounded
insinuations.
     When later a  Russian-speaking psychologist  appeared he translated him
that  report but told that it is impossible now to  dispute what the Israeli
wrote.

     When  our  son  was  in  the military  prison severe  humiliations were
committed over him. All the  violations of the  rules and of the moral norms
in his case were
     too  innumerable to  mention them. During his imprisonment our  son was
transformed  from a  healthy person to  a  mentally  ill  boy. When  he  was
released from
     the  military prison  (he was in  the prison  more  then 3  months;  no
charges were  posed against him, no court took  place) the  military medical
committee
     recognized him as a mentally ill person. When he was just imprisoned he
was recognized as a fully healthy person suitable to the military service.He
received
     some treatment here, in Canada, and the immigration  board know it.  We
did everything we could to release our son from the military prison. But the
civil
     lawyers  refused  to  take his case  as  soon  as they heard about  the
conflict with the army.  Some  of  them  assaulted us  refusing to take  the
case.We demanded a
     military  lawyer but  the military commandature in  Jaffo  denied us  a
military  lawyer. We turned  to  all  the possible places  like  Israel  Bar
Association, human
     rights organizations,  Sharansky's  Zionist  Forum, Israel and  foreign
media,  state officials: nobody couldn't  or didn't want to help us. Then we
decided to send
     a letter to Amnesty  International. A friend  of us - a dissident and a
journalist Lev G.  - has contacted Amnesty International and later submitted
several faxes
     to them.  When the authorities realized that  we  complained to Amnesty
International they released our son from the military prison.

     We  couldn't  live in Israel any more after  what happened to us and to
our son there, and also because we were afraid that  our son can be arrested
again if we
     will stay in Israel. The only reasonable solution for us was to escape.
And  the only way  to  do  it  was to become refugee claimants. We  flied to
Montreal in
     November, 1994.

     We have submitted all the documentary proof we had to support our claim
to the immigration board (committee). We also sincerely described what
     happened  to  us  in  our  claim's  atory  without  any  distortion  or
exaggeration. But what  happened  to  us  in the  immigration  courtroom and
between and after our
     2 hearings is just incredible...

     Why We Think Our Human Rights Were Violated By the Court?

     Inside The Courtroom:

     1)Some of the main documentary proofs (statements, affidavits, letters,
receipts,  articles, ect.) were  ignored  as if they never  existed. 2)Other
extremely
     important documents  were mentioned but were  ignored  (if not  -  they
might be an obstacle to what the judges incriminated us). 3) Other documents
(including
     Amnesty International's confirmation of our complain) were mentioned as
incomplete proof of particular events, when  in reality they were  given  to
support
     other events. In  the  same time documents which relate to these events
were ignored. 4)  The same way our words were ignored,  too. For example,  I
was
     asked an  insinuating question. My  answer closed  that  question by  a
clear  and  unbeatable   conterargument.  So,  what   then?  Then  the  same
insinuation was
     repeated - but this time in  an affirmative form: As if I said nothing.
The same question could be given 2, 3, 5 times non-stop. If  I gave the same
answer again
     and again they  shouted on  me,  used  threats, aggression,  incredible
accusations to force me  to change my  answer. It's clear that such a method
violates moral
     and legal norms  -  and any hesitation by a refugee claimant under such
an illegal psychological  pressure  can not be taken into  consideration. 5)
Too often they
     questioned us  giving us  no  rights to response.  They  shuted us down
replacing  our  eventual  answer  by  their  own -  and  later  based  their
conclusions not on our
     answers but  on  their  own statement  posing it as  our - not their  -
words. 6) It was repeated  again and again  that they doubt about our rights
to appeal (for a
     refugee status) because our actions (when we were  in Israel) weren't a
good solution. As examples of "good solutions" were mentioned:  A demolition
of our
     family,  a  criminal  offense -  and so on!  7) Several times the  bord
members  expressed  their  dissaproval by the  norms  of democracy  or by my
aproval of the
     democracy  laws. It  is absolutely clear that our case was treated  not
according to Canadians laws but according to the  rules and  norms of Israel
since - in the
     judges' eyes - we belong not to Canadien but  to  Israeli jurisdiction.
This position - neither being ordered  to  the bord or  being the product of
the board itself -
     made the courtroom a part of Israel's territory. 8)The procedure of our
immigration  hearing  wasn't  an  investigation  in  our  case  but  a  pure
pro-Israel's
     propaganda. It's  goal wasn't  to detect  whether or not our claim  for
refugee status is justified  but  to defend the image of Israel as a  "good"
country in an
     imprudent and abusing form. The depersonalization of our claim was done
in  an  extreme form  ignoring our  personal history.  So the  only criteria
chosen to
     support the  bord's point of view was  the very fact that  we came from
Israel. But the only admissible attitude to refugees is to base the decision
on what
     happened  to them personally, not  on which  country they  flied. 9)The
members of the board expressed their detestation of the human rights defense
and
     verbally denied  (directly or indirectly) a number of recognized  human
rights.  10)Sending requests to Israeli embassy and demanding  some definite
information
     about us, the  immigration officer violated  another moral and judicial
principle:  Not to  announce  his  claim to  the government  of a  country a
refugee claimant
     escaped from. 11)Reading Amnesty International's and other reports  the
immigration  officer  distorted and sometimes falsified the  documents.  12)
Documents
     submitted  by  the Israeli government,  by it's dependents  or by  it's
embassy  were  considered  as   absolutely  reliable  and  were  voluntarily
represented by the
     tribunal as  non-debatable.  In  the  same  time  documents  that  were
represented  by our  lawyer (or  our  documents)  -  newspapers, statements,
declarations, and
     so  on  - weren't  treated as equal  to Israeli propaganda papers. More
then that: At least our documents were completely ignored: As if  they never
existed. In
     the same time the documentation presented  by  Israeli government can't
be treated as an arbitrary source: Because  Israel is involved. Meanwhile  a
number of
     our documents may be considered as more objective and independent.  13)
The immigration officer used 1) an open lie 2) threats 3) desinformation; 4)
     expressed an  unexplained  malicious anger towards  us; 5)  claimed one
thing  to  defend her position during our hearing  and claimed the  contrary
during the
     hearing in G. family  case (our cases are related, and G. was called as
a witness to our second hearing); 6)  she lied about what I said, about what
she
     previously said , about what was said about the situation in Israel and
so on; 7) her behavier towards us and G. family was so  incredibly agressive
as if she
     had a personal reason to punish us, or to exterminate us. 14)  A  'yes"
or  "no" answer was  demanded in situations  when it was clear that such  an
answer is
     absolutely  impossible.  Demanding  "yes"  or  "no"  answer  only  they
justified their decision  not let us speak.  15)  Despite  our  son's mental
illness and the
     evidence that  he can  not be asked  the immigration  officer asked him
various  questions  in  an  aggressive manner. We understood  that questions
which she
     asked him were nothing more then a pure humiliation. 16) Requests which
the  immigration  officer has  submitted  to  Israel  weren't  justified  or
necessary.

     Outside The Courtroom:
     1) Our lawyer's translator did our story  translation in an provocative
and humiliated manner.  She has  chosen the declarative  style  instead of a
description
     intentionally: to make our story  sound ridiculous. She also  sabotaged
G.'s  family  story. When  they  came  to Montreal  G.  put everything  that
happened to his
     family  in Israel  in  writing and  gave  that  piece  of paper  to the
translator. She sabotaged the translation distorting the sense of his story,
inserting her own
     inventions and sentences which sounded like provocations. He demanded a
translation back to  Russian  from her French version ,  and she did it. She
wrote it
     by her own  hand. That  manuscript is quite different from  her  French
version. So, she did it to smoothen the  distortions and to prevent  G. from
complaining.
     We  have  also other proofs  of  her  sabotage. 2)  She  sabotaged  the
translations of  newspaper's articles as well. From one hand she exaggerated
a number of
     descriptions of persecutions against Russian-speaking  people "to do us
a favor" (We think her goal  was to  discredit  these  articles). But on the
other hand she
     excluded the most important paragraphs in her translation and gave  the
opposite  meaning  to  the most  important  facts  and conclusions.  3)  The
translator also
     sabotaged the translation of  some official papers and  other documents
which  we and G. prepared to support  our  claims.  She told us that she has
translated
     some of them and  that she would find  a translator from Hebrew -but it
was a lie.  If  not our complains to the lawyer and an alert note we gave to
him: No
     documents were translated.  4)We believe  that a conspiracy between the
immigration board and the translator  took place. She was given an order  to
insert
     some  particular phrases in G. story which he didn't want to see there.
Later, in the courtroom, these phrases were used against him. These  phrases
were
     taken from articles he wrote before  we escaped from Israel. Among them
were the articles which G. hasn't presented to her or to our lawyer when she
was
     doing the  translation of  his story. The members  of  the  immigration
board  have  exploited  these  phrases again  and  again: What  leads  to  a
suggestion that it
     wasn't  occasionally.
  6) There is a visible connection between the
immigration  officer - and  Mr.Mark  Kotlarsky, who  lives  in  Israel. This
gentlemen is an
     informer and a provocateur for Israeli authorities. He wrote an article
about G. in 1994,  in Israel. This article  was  written in a humiliated and
sarcastic manner.
     Mr.Kotlarsky used the information which G. shared with him (as with his
close friend ) against him. This article is outright slander, mystification,
false
     insinuations and lie.. Before G. discovered that Mark Kotlarsky is  the
government  agent he told him some things which  G. never  told to any other
person. But
     during our  immigration hearing  and  during  the  hearing of family G.
these  things  were  used by the immigration officer against us. We have  no
other explanation
     but that she's in  a contact with Mr.Kotlarsky. 
 7) Then, we have a
reliable source of information which says that the immigration  officer, the
member of
     the immigration  board  in  our  cases, is  an Israeli. Because of some
reasons we'd like not to present the evidences for that. But this  paragraph
can play an
     informative role only. We  have no pretensions to demand you to believe
in  that. From the other hand if  the immigration officer is an  Israeli (it
can be
     confirmed,  if somebody wants to find out) and  the patriot  of  Israel
(the last is too clear),  she  has no  moral and - may be -  legal rights to
judge in refugees'
     from Israel  cases.8)When G.'s came to  Montreal  they gave G.'s wife's
birth certificate  and  it's  legal translation to  our  lawyer. Dispute the
submission of that
     legal translation  the lawyer's translator did her own translation. Now
we  discovered  that  she  sabotaged  ("refused")  to translate  his  wife's
parents' nationality.
     There is a clear  connection between that sabotage and  the immigration
officer's  tactics in  that issue. The immigration court decision came to us
at the 14 of
     December, 1996.  The denial of our  claim for a refugee  status doesn't
reflects what really happened during our immigration hearings and has almost
no
     connection  with  our  claim.  It is  a  masterpiece  of  rhetoric  and
profanation. This  document is a  next proof that an  only decisive voice in
our case was the voice
     of  the immigration  officer. She was a real  judge - and  the official
judges were just  mutes. The text of "their" negative decision  reflects her
style and based on
     her words exclusively:  Her  declarations she  made during our hearings
are reflected  in this  document pretty  good.  But this document ignore our
answers
     completely: As if we kept silence all the time. When in reality some of
our counterarguments completely  discredited  her insinuations. Nothing what
the judges
     said  during our immigration  hearing  is reflected in the  immigration
board decision, what means that the decision  to  deny our claim was made by
the
     immigration  officer only  (without  the  judges) when according to the
rules she has no decisive voice but only  a consultative voice. The denial's
text is much the
     declaration about Israel then a statement of  an immigration committee.
It based on an acsioma  that  Israel is a democratic state (society). Such a
declaration
     lays beyond the  juridical matter: Because there is not in jurisdiction
of  an immigration board to  decide which state is a democracy  and which is
not. This is a
     privilege  of an academic  institution  but not of  an executive board.
Then it is  an act of injustice to declare that Israel  is a democracy in an
imperative manner
     giving the  refugee claimants no possibility  to present their view and
their counterarguments.  It  is  clear  from  what was discussed  during our
immigration
     hearings  that Israel has almost nothing  in common  with democracy.  A
permission  to leave  the  country, an indication  of  nationality  and  the
country of origin in
     special  enternal passports, a supremacy of the religious laws over the
civil code, a right for a military committee to decide who is a single son -
and who's not,
     an imprisonment  for  months without an official accusation: All  these
and hundreds of other Israeli laws are suitable may be for a mental hospital
- but not for a
     "democratic  society". An opinion expressed  by  the document  that  we
should not escape to  Canada but  should  seek  a  help in  Israel  also has
nothing what to
     do with the reality. We did everything to defend ourselves  in  Israel,
and G. as a journalist and the human righta activist did everything that was
possible to
     help  us.He presented tenth of  receipts  of  his complains  to various
ministries and organizations including the Ministry of  Police, the Ministry
of internal affairs
     and  police, which were  unanswered, to the  immigration committee. The
sad truth is that the committee just ignores everything. And recognize  only
the
     ungrounded  Israel's  declarations. And  the immigration  officer  -  a
person  who sends faxes to Israeli embassy, obtains documents there;in other
words who's
     in  tight  connection  with  Israelis -  is the only person  who has  a
decidable voice in the refugees from Israel cases... Isn't that sad?!

     We can not go back to Israel under no condition, because
     1) my  husband  and  my  son  may  be  arrested by  the militaries  and
imprisoned. I expressed my grounded fears about  that during  the hearings -
and I can widen
     them now. 2) How can  we go back to  Israel if the  immigration officer
informed the Israelis  about our refugee claim? In Israel where the ideology
and the
     patriotic education play a very important role we will be considered as
"traitors" and will  be persecuted for that, too. 3) Persecutions against us
in Israel were
     so strong that if we would be send back to Israel we will die. 4) After
receiving so called "21-st military profile" my son has no future in Israel:
Because in
     Israel people  who are given that "profile" can not  study, and  nobody
will employ my son with such  a "profile". 5) After all the  persecutions we
faced in Israel
     we  feel  fear  -  and  we  are  afraid  to  go  back;  our  fear,  our
psychological tremor towards  Israel are so  strong that there is impossible
for us to live in Israel any
     more. In the name of God, in the name of Justice - HELP US!!!

     CONCLUSIONS:  our  2 immigration hearings (as  well as hearings  in  G.
case) have nothing in common with any legal procedure. They rather remine of
an
     incuisition  court  or  a secret political tribunal.  This tribunal was
arranged to punish us for flieding Israel and G. - for his ideological views
- not to decide
     whether or not our (ours and G. family's) claim for a refugee status is
justified.  It was  used for the political purposes: To  "show" how just any
information
     about human rights violations in Israel which not concerns Arabs can be
calmed down - and to express  a huge pro-Israel  propaganda. They made clear
that
     they treat our escape from Israel as  a mutiny and will never admit the
very fact that we  are in Canada,  in  Quebec, not  in  Israel. Their words,
their behavior -
     everything  - was meant  to show us that we could  only  deserve  to be
treated according to  the  Canadian rules after  getting  a refugee  status.
Before that we
     don't deserve to be  treated  by Canadian  rules. That's  why  we  were
treated according to the rules and norms of Israel!!! It hard to find a more
violative ritual
     of humiliations over the juridical  norms then that... It is absolutely
clear for  the judges  - as well as for ourselves - that  we  were  severely
persecuted in Israel,
     that  all  members  of our  family  were  severely abused and  that the
definite casualties were inflicted to our health, including  our son.  It is
also absolutely clear to
     the  judges that the deportation back to Israel is a death penalty  for
all  members of our family. The tricky thing is  that  the immigration board
expressed almost
     no doubt about persecutions we  survived in  Israel or even  recognized
the harshness of these persecutions. But the point is that they claim ... we
are guilty in
     the persecutions ourselves - and  therefore they don't worry  about our
souls and our lives... So, this  is not even a tribunal, but a brutal act of
a vengeance.
     sp; *
  The  court's  negative decision (resume)  was  made and
expressed  in an inappropriate  manner without any clear  connection to  our
real case.
     The  decision was  clearly made by the immigration officer,  not by the
judges. She is an Israeli patriot and she hates the Russian-speaking people.
Everything
     what is expressed in the decision document  is  basicly a lie. The text
of that document is politically  motivated and juridically  illegal. This is
just the next stage of
     injustice.

     SUPPLEMENTS (if required):

1.A LIST OF TRANSLATED INTO ENGLISH OR FRENCH ARTICLES.
     2.DOCUMENTS.
     3.TAPES FROM THE IMMIGRATION HEARINGS.
     4.OTHER MATHERIAL PROOFS.
     5.OTHER DOCUMENTS.
     6.DETAILED COMMENTARY TO THE HEARINGS.
     7.COURT'S RESUME (DECISION).
     8.DETAILED COMMENTARY TO THE COURT'S RESUME (DENIAL OF OUR CLAIM).
     SINSERELY YOURS, LUDMILA METELNITSKY

     telephone number: (514) 845-8216

     address: Ludmila Metelnitsky,  3440 Durocher Str.,  Apt.1602, Montreal,
Quebec, H2X 2E2, CANADA


AN ADJUSTMENT

     We came  to Israel in 1990; as  many other people  we  had a hope for a
better life. As the most of Russian-speaking people we were  "welcomed" by a
malicious anger, the state
     unti-Russian propaganda and the most severe discrimination. Our son was
15  when we came to Israel. Each of  us  (including our son)  was assaulted,
abused, beaten,
     discriminated against. The ignorance of what is going on in Israel with
the Russian-speaking  people can not  make what our friends and  we suffered
from in Israel unreal.
     Batteries, assaults, abuses  were real and happened to us in real life.
If my son could come to school and  could hear  a  discussion about the last
article in a Hebrew newspaper, in
     which "Russians" were  called  sons  of a bitch, prostitutes, fools and
thieves: was it  "unreal"? And the computer games  in  Hebrew accompanied by
songs with words like
     "Russians, go home": They were as real as the real life. And the social
climate  in  Israel  is  so horrible that if  a child is  beaten  at  school
"because he's Russian" - he is forced
     to feel guilty himself as  if  he's guilty in not being an Israeli  but
being a Russian.

     Any  person  with conciseness  (a  journalist, immigration official,  a
human  right  organization official) could take a translator from Hebrew, go
to a library or to an archive and
     find  articles  in  Hebrew  newspapers  which  have  highly  aggressive
untie-Russian  contest.  And what  about thousands  of articles  in  Russian
newspapers published in Israel about
     what can be called almost genocide against "Russians"?

     When they began to call my son to  a draft board (because Israel  has a
compulsory  military service)  he asked an alternative military service each
time they called him: because
     he was afraid  of hostility towards "Russians" within the  Israeli army
and also because of the  rule that a single son  can  not  be taken into the
front-line units against his will.
     They gave him no decision, but kept ordering  him to come  to the draft
point again and again.
     One day a new routine order  to come to the draft point arrived. My son
was ordered to come one day - but the order has been sent one day later then
the date of his appearance. A
     couple of other days past before he  got the order.  But as soon as  he
got it he immediately went to the draft board.

     When he came they have arrested him incriminating him a disobedience to
the  order to  come.  No  excuse,  no  explanation was  admitted. Everything
happened so fast that there is
     no doubt:  they were prepared. So, they  have submitted this order  for
him later then the date he was called to intentionally.  He was accused in a
refusal to come to the draft board
     (they ignored that he arrived voluntarily) and in avoiding the military
service. They have treated him like if  he already was  a soldier and  flied
from a military unit. He was also
     given a  soldier's  number as if  he was a  soldier  when in reality he
never  entered  the  army  and  never wearied  a  military uniform.  When he
admitted that he's going to become
     mentally ill because of the military  prison they refused to give him a
Russian-speaking   psychologist,  and   the  Hebrew-  speaking  psychologist
couldn't speak with our son, but
     wrote  a  report  based  on  ungrounded  insinuations.   When  later  a
Russian-speaking  psychologist  appeared he translated  him  that report but
told that it is impossible now to
     dispute what the Israeli wrote.

     When  our  son  was in  the  military  prison severe  humiliations were
committed over him. All the violations of the rules and of the  moral  norms
in his case were too innumerable
     to mention them. During his imprisonment our son was transformed from a
healthy person to a mentally ill boy. When he was released from the military
prison (he was in the
     prison more then 3 months; no  charges were posed against him, no court
took place) the military medical  committee recognized him as a mentally ill
person. When he was just
     imprisoned he was recognized as a  fully healthy person suitable to the
military  service.  He  received  some treatment  here, in  Canada, and  the
immigration board knows it. We
     did  everything we could to  release our son from  the military prison.
But the civil lawyers refused to take his case  as soon  as they heard about
the conflict with the army. Some
     of them  assaulted us refusing to take the case. We demanded a military
lawyer but the military commandature in Jaffo denied us  a  military lawyer.
We turned to all the
     possible places like Israel Bar Association,human rights organizations,
Sharansky's Zionist Forum, Israel and foreign media, state officials: nobody
couldn't or didn't want to
     help us.  Then we decided to send a  letter to Amnesty International. A
friend of  us - a dissident and a journalist Lev  G. - has contacted Amnesty
International and later submitted
     several faxes to them. When the authorities realized that we complained
to Amnesty International they released our son from the military prison.

     We couldn't  live in Israel any more after what happened to us  and  to
our son there, and  also because we were afraid that our son can be arrested
again if we will stay in Israel.
     The only reasonable  solution for us was to escape. And the only way to
do it was  to become refugee claimants. We  flied  to Montreal  in  November
1994.

     I don't  want describe  the  whole  farce  of  so  called  "immigration
hearings". There were 2 of them.
     Any  positive  decision  couldn't  be  taken  in  our  case  since  the
immigration officer assigned to our case is a Jew, probably, an Israeli, and
she hates the Russian-speaking
     people.  We  prove  in our later appeal  that it  was her who  took the
decision in our case.
     Several months ago when our son was on a party, one gay called him  out
and took him to a car.
     That  gay was  drunk. When  driving  the car he damaged several  parked
vehicles. Later we discovered that he took another person's car.
     Despite  the  clear  evidences that not my  son drove  the  car  police
accused him. We also have an audiotape where that other  boy recognizes that
he (not our son) was guilty. There
     is  a recorded telephone conversation on this tape. Just everything was
ignored during the first criminal hearing in that case. Of cause it looks as
if my son accompanied that
     gay - it's enough to accuse him.  But you  must take into consideration
that  he  is psychologically, mentally ill after  Israeli military prison. A
healthy person could refuse to hear
     what that gay told him but my son is a sick person!
     I believe that  this was  MOSSAD's provocation,  and I believe that the
politicians are still behind everything what is going on around us.
     If somebody can do something to help us to avoid deportation to Israel,
HELP US!!!
     DO SOMETHING!!!
     Sincerely yours, Ludmila Metelnitsky
     Please, call us to (514)-845-8216. Montreal.

     Ludmila Metelnitsky
     December 1996 - March 1997
     Montreal









STATEMENT BY ALEXANDER ORLOVSKI
     REFUGEE CLAIMANT FROM Israel


     ALEXANDER ORLOVSKY 95 EDINBOROUGH CR. TORONTO, ONTARIO M6N  2E9 October
1, 1997 To Mr. Preston Manning , Leader of
     Opposition, Head of  the  Reform Party HOUSE OF COMMONS  CENTRAL BLOCK,
ROOM 409-S OTTAWA, ONTARIO K1A 0A6

     Copy:

     "OFFICE  OF  THE  LEADER OF  OPPOSITION" Assistabt  to  the Leader Mr..
Salpie Stepanian RESEACH AND COMMUNICATIONS ROOM 145,
     WELLINGTON BUILDING OTTAWA, ONTARIO K1A 0A6

     FROM: Alexander Orlovsky

     PH.D. in  computer science, system  analyst. Winner of a gold medal for
computer system "BRIG" in CAD-CAM spheres at the National Exibition of the
     USSR  in Moscow in 1988. Human rights  activist with huge influence  in
1991-1992 in Israel. Author of the "Program of Development of Israel", which
had
     received  high rate from  the  group of prominent economists  in Israel
(with  the  leadership of  professor  Reihman - University of Tel-Aviv,- the
author of the
     project of the Constitution of Israel).

     Subject: Violation of the  United  Nation  Refugee Convention signed by
Canada towards refugee claimants from Israel:

     As a  refugee  claimant  from Israel who lived in Canada  five years, I
posess  much  information and  numerous  proofs that IRB-s  in  Toronto  and
Montreal use a
     hidden  discriminatory policy  toward ex-Soviet Jews and their families
who have  arrived  in  Canada via Israel.  We would also like  to draw  your
attention to
     permanent discrimination of these people, which takes place  in Israel.
That discrimination forced  masses of  them - talented, highly  educated and
highly skilled,
     who could not get  rooted in Israel  - to seek a refuge  in Canada, the
country,  which  guarantees  human rights and had signed  the  International
Human Rights
     Convention and UN Refugee Convention.

     During the last few years, these people have constantly encountered  an
unexplainable  bias  and prejudism not  only in the Immigration and  Refugee
Boards
     (IRBs),  but  at every level of the Ministry of Immigration. I consider
that it is  my duty to draw your attention to the fact  that the minister of
Immigration Mrs.
     Lucienne  Robillard,  who has  been elected  at West Mount district  in
Montreal (Grand Montreal area), openly carries out a lobbying  policy  under
the influence
     of the Canadian  Jewish Congress fulfilling their wishes: the ex-Soviet
Jews from Israel are "PERSONA NON GRATA"s in Canada. Mrs. Lucienn Robillard
     is a convert to Judaism; she had  repeatedly visited Israel  during six
years to work in the Israeli Kibbutz. She has demonstrated  her sincere love
to the state of
     Israel  and to Zionism.  How could occur that it was not  clear that as
the  Minister  of  Immigration such a person could not  be impartial in  her
policy, which
     influencing the fate of thousands of refugees from Israel? The IRBs and
her Ministry are totally, and systematically ignoring the following facts:
     1. Tortures and abuse of power by police in Israel. (Appendix # 1)
     2. Brutal persecution of the  dissidents,  even  members of knesset and
government. (Appendix # 2)
     3. Brutal persecutions  of  people whose religions is  not Judaism, and
ethnic minorities. (Appendix # 3)
     4. Persecution of missionary activists. (Appendix # 4)
     5. Severe abuse of children and women, especially non-Jews. (Appendix #
5)  6. Extreme political power of the ultra orthodox Jews and the tyrrany of
the
     religious courts in Israel. (Appendix # 6)
     7. Lack of the Constitution. (Appendix # 7)
     8. Lack of  parliamentary elections and accountability  of the MPs like
in the western countries. (Appendix # 8)
     9. Lack  of an independent judicial system and  powerless  of the human
rights group etc. (Appendix # 9)

     I  would  like  to draw  your  attention  also  to  the fact  that  the
ex-husband of Mrs. Robillard,  (Head of the  Israeli-Canadian  organization)
was removed from
     Israeli refugee cases as a judge in  Montreal because of his passionate
partiality  and  violations of the rules. I hope, that you will not consider
this letter as an
     attempt to put pressure on the  government. Our goal  is to  draw  your
attention to  that  problem.  Actions of the  Ministry  of  Immigration  and
Refugee Board put
     under a doubt  the Justice of Canada's immigration policy as whole, and
make a  bad image in the  world. I am sure that You,  the Parliament and the
whole
     society would not be indifferent towards such  an unbearable situation.
Therefore, I am asking you and the members of your opposition cabinet, which
     controls the immigration policy of Canada, to investigate the influence
of the pro-Israeli lobby on  Canadian immigration policy. I am asking you to
investigate
     the real situation of  the  ex-soviet  Jews  and  non-Jews in Israel as
independent  and  objective  politician.  I am  certain  that  the  enclosed
materials will allow your
     analysts to make conclusions  and to apply  to the Canadian Minister of
Immigration with the request to explain why Canada has shut the  door before
the
     ex-soviet Jews  who have  applied for a refugee  status  in Canada. The
official statistics  hides this fact by  showing  numbers of Palestinians as
refugee claiments
     from Israel. We  enclose the statistics for 1993-1994, which shows  the
policy differs in Ontario and  Quebec and changes according to the influence
of the
     pro-Israeli  lobby.  Now  I  do  not  know  any  former  Soviet-Israeli
claiments who had received a refugee status anywhere  in Canada. Moreover, I
know about
     cases  when refugee claimants had been  turned back  to Israel straight
from the airport  without a chance to prove their claim.  The famous  Jewish
writer, a
     Canadian,  member  of  Russian and Canadian Writers Assiciation Grigori
Svirski had written the next in his  affidavit and in his open letter to Mr.
Chretien: "
     Mr. Prime-Minister,  have you ever seen  these  refugees from Israel  -
Jews, Russions, half-Jews, who are appealing to the Canadian justice and who
now -
     after the so widely publicized  ruling of the Federal Court - have been
practically deprived of last hope? When these people, who are  being  slowly
murdered
     by  the state, come  together , it seems  that they are  all  receiving
radioactive or chemical treatment for cancer. Grey exhausted faces with dull
eyes. They know
     very well everything about Israeli "freedom"  to go where you are being
led ("Traitors!"  - shouted  Shamir  to those passing  Israel by) as well as
about Israeli
     "democracy"  (to elect only  those who have been selected  by the party
elite)...  For these people, almost finished off by  PAKIDstan ("pakid" is a
Hebrew
     word for bureaucrats) and now also by Canadian bureaucracy as well, our
Orwellian  judge   now  publicly  announces  with  a   profound  feeling  of
self-respect:
     "One  does not flee  from freedom  and democracy!" What wilfuness! What
cynicism!  Mr. Prime-Minister, my  dream is  that  these  exhausted battered
people
     should not be returned to where  they in desperation  fled  from. .....
...cheating  and brutal  violation  of the rights of the newcomers, more and
more of whom
     are being escorted  "only to Israel", have come deeply rooted every day
practice, while the free countries, advocating "human rights", are accepting
this as
     something normal. .... I am really  worried by all this.  As well as by
something else. Will our Canada stay free and democratic after such outraged
violation of
     the  rights and human dignity  of  Russian Jewry, who were  unfortunate
enough to get entrapped?"

     As an example to support  our  statements let's consider my immigration
case: Accoding to the  section 2(1) of the Immigration  Act ( as enacted  by
R.S.C.
     1985 (4th Supp.), c.28, s.1): "Convention refugee" means any person who
(a) By reason of a well -  founded fear of persecution for reasons of  race,
religion,
     nationality,  membership  in  a  particular social group  or  political
opinion, (i)  is  outside the country  of  the person's  nationality  and is
unable or, by reason of the
     fear,  is  unwilling  to  avail  himself  of  the  protection  of  that
country... - Although the panel had not find  any lies or contradictions  in
the testimonies of the three
     of us; - Although I had been persecuted and threatened for my political
opinion; - Although  our statements had been supported by much material from
Israeli
     Press; - Although  few eyewitnesses  had testified on  my behalf before
the panel; -  Although we have physical  evidences of attacks  on my son and
me; -
     Although  there had been a  sexual  assault of my wife;  - Although the
police had never protected  us (me and  my son) and my spouse  from physical
attacks and
     sexual assault, but opposite, the police had beaten me several times; -
Although my  son became an invalid (uncontrolable urine flow at night  time)
after he has
     been  physical assaulted by  his  peers  because he is not  a  Jew  and
obviously  not circumcised;  -  Although  we did our best to  get  rooted in
Israel for two years,
     we had  to leave this country after the  final  threat  to pay with  my
wife's  and son's lives if I don't  stop my intentions  to  defend human and
civil rights of the new
     repatriants, the panel had determind us  not to be convention refugees!
If we are not  suitable  to  this  status, so  who are?  My  case  is not an
exception between
     the  decisions of  the  Refugee Boards.  The  refusal to make  positive
decisions in definition of the status for refugees from Israel became a rule
in Toronto even
     when a person is found  credible and persecuted  (case  of Mrs.  Tamara
Minakina I.D. No. 2316-6978, T94-07405). Our refugee process had been
     extremely long and stressful.  The hearing had continued over two years
(  five full  days), then we  had  to wait  for the decision for 19 months (
total almost four
     years), and for an another year I  had  waited for the Judicial Review.
As a  result,  we must leave Canada, although we, especially my teenage son,
have
     become much more  Canadian then even  Russian  or Israeli. During these
years  the  situation in  Israel had worsened for people like us: hardliners
and the
     ultraorthodox had come to power and had passed laws against christians.
They constantly declare  that  Israel is a state  created by  Jews  for Jews
only. Many
     prominent  politicians  and human  rights activists like me (parliament
and government members Shulamit Alony, Yosi Sarid and others)  have received
death
     threats.  Certainly  my family and me  would face a  great  risk to our
lives there. We are ready to present numerous documents that prove  that our
situation in
     Israel  was unbearable and that  we indeed qualify  to  receive refugee
status  according to the  Refugee Convention. Such  an attitude towards  our
cases by
     Toronto's IRB leads us to a  conclusion that  there  is a bias in  this
office against any refugee claimant from Israel and that their decisions are
not objective. We
     are ready to discuss this issue at any level in front of any auditorium
in  order to prove that  IRB  of  Toronto has  violated  the promises, which
Canada gave to
     the  United Nations (to give  refuge to the persecuted or discriminated
people). I  am writing about the case of my family, but there are others who
have also
     encountered the same  unjust inhumane and unreasonable threatment  from
the IRB. I know that Canada has high humanitarian values.

     I'm attaching  some documents  I hope you will  be interested to read (
letter from Mrs. Sarmite D. Bulte, Member of Parliament and  letters from my
lawyer Mr. Gerald W. Postelnik) Sincerely, Alexander Orlovsky & family

     Alexander Orlovsky - 41 I.D. No. 2839 - 1984 ; Tribunal's No. T93-12990
Rima Orlovsky - 43 I.D. No. 2839 - 1992 ; Tribunal's No. T93-12991
     Alexey Orlovsky - 18 I.D. No. 2839 - 1993 ; Tribunal's No. T93-12992




     Canadian  Jewish  Congress  calls   upcoming  conference   speaker   an
anti-Semite

     TORONTO - A group that's organized a health  conference in Toronto says
it wants  proof  The Consumer Health Organization  of Canada has invited  US
based author Eustace Mullins to speak  at the  Total Health conference later
this month.

     He will speak on "the Rockefeller medical monopoly."

     The Canadian Jewish Congress  says Mullins is a high-profile racist who
has written anti-Semitic and anti-black tracts.

     Conference  organizer  Libby  Gardon  says  if the  CJC  can prove  its
allegation they'll reconsider their  invitation to Mullins. "Of  course they
have  to have proof. What  right  do  they  have  to smear  somebody without
proof?"

     Gardon  says  she's known  Mullins for years and she's never  heard him
utter an anti-Semitic word. She calls him a gentle soul.

     Bernie Farber, of the CJC, says he's sent the proof. A 100-page package
of information on Mullins, including excerpts from his writings.

     Farber  says if the  conference doesn't cancel Mullins, he'll  ask  the
immigration department to keep the man out of Canada.

     The Total Health  conference is dedicate to  showcasing alternative and
natural health products and services.







     4. Politically and Criminally Motivated Jewish Medical Mafia

     Medical Racketeering and Covert Information


     THE MEDICAL MAFIA: How To Get  Out of It Alive and Take Back Our Health
and Wealth
     by Guylaine Lanctot, M.D.

     The medical establishment  works closely  with the drug  multinationals
whose  main objective  is  profits,  and whose worst nightmare  would  be an
epidemic  of good health. Lots of drugs  MUST be  sold. In order to  achieve
this, anything goes: lies, fraud, and kickbacks.
     Doctors are the  principal salespeople of the  drug companies. They are
rewarded with research grants, gifts, and lavish perks. The principal buyers
are the  public -  from infants  to  the elderly -  who  MUST be  thoroughly
medicated and  vaccinated...at  any  cost!  Why  do  the  authorities forbid
alternative  medicine? Because  they  are  serving  the  industry,  and  the
industry cannot make money with herbs, vitamins, and homeopathy. They cannot
patent  natural  remedies.  That  is  why they push synthetics. They control
medicine, and that is why  they are  able to tell medical schools what  they
can  and cannot teach.  They  have their own  sets of  laws, and they  force
people into them. That is  a mafia. This  sensational expose' also  uncovers
the truth behind vaccines, AIDS, cancer, the  World Health Organization, the
Rockefeller Foundation, the World Bank, and more. 250p.

THE TRIAL OF THE MEDICAL MAFIA
     by Joachim Schafer.
     Guylaine Lanctot, author of The Medical Mafia, lost her medical license
for writing that book.  She was  brought  before  a  'kangaroo court'  whose
verdict was predetermined despite the presence of  Lanctot's numerous expert
witnesses. This book provides a complete account of this incredible travesty
of justice. 237p.

CONFESSIONS OF A MEDICAL HERETIC
     by Robert Mendelsohn, M.D.
     This classic  expose'  on  medical  fraud, written by the world  famous
"people's  doctor,"   is  a  remarkable   contribution  to   humanity.   The
hair-raising  chapters on "Ritual Mutilations," "Devil  Priests,"  and more,
will leave  you  reeling in  disbelief. Added  bonus: Learn  how to  protect
yourself. The final chapters offer solutions and hope. 191p.

     DISEASE MONGERS: How Doctors, Drug Companies, and  Insurers  Are Making
You Feel Sick
     by Lynn Payer.
     An   excellent   expose'  on  the  commercialization   of  the  medical
profession. Uncovers  how diagnostic tests  are  misused, how healthy people
are persuaded to  be sick, and  just how big the  medical business is!  Well
written. 292p.

     MURDER  BY INJECTION:  The  Story  of  the Medical  Conspiracy  Against
America
     by Eustace Mullins.
     A  fascinating  and frightening  expose' of  the  medical  monopoly  in
America. Implicates the  AMA, FDA, CIA,  and  others. Unveils their criminal
scheme to poison our bodies,  deny  our  healthcare  options,  and  increase
profits at any price. 348p. (Hardback)


     IMMUNIZATION THEORY VS. REALITY: Expose' on Vaccinations
     by Neil Z. Miller.
     This profound health  resource contains the most compelling, up-to-date
information currently available on vaccines (1996 copyright). Written by the
author  of the  powerful, best-selling Vaccines:  Are  They Really  Safe and
Effective?, this gut-wrenching sequel reads like a startling investigational
novel,  and  is guaranteed  to stir your emotions and stimulate  into action
your deepest humanitarian instincts.
     Read about  the suppressed  history  of  vaccines,  discover  the exact
ingredients in each shot, learn medical tactics designed to deceive parents,
and marvel  in disbelief  over the  wealth  of contrary  vaccine studies and
supplementary  references accessible  to  everyone,  including  authorities.
Example: A recent study in Lancet  (April 29, 1995) found a significant link
between  the  measles  vaccine  and  bowel disease.  Those who  received the
vaccine were 3 times more likely to develop  Crohn's  disease and more  than
twice as likely to
     develop ulcerative colitis. [p. 131] This publication is  exceptionally
well-documented and offers solutions to the vaccine dilemma. 160p.

     EMERGING VIRUSES: AIDS & EBOLA -- Nature, Accident or Genocide?
     by Dr. Len Horowitz.
     This  compelling  book  reveals  secret  meetings  on  covert   vaccine
projects,  the origin of new viruses, and exposes the  inner workings of the
Military-Medical-Industrial Complex. Follow the  trail of the CIA, the World
Health Organization  (WHO), as  well as military and  medical  policymakers.
Includes details  of African  population control, biological  weapons,  Fort
Detrick, NASA, NATO, and the National
     Cancer Institute involvement. Discover the manmade origin  of the Ebola
virus,  read  about Project  MK-NAOMI,  and  much,  much more.  Meticulously
documented, and written by a Harvard graduate researcher. 544p.

     CENSORED 2000: The News that Didn't Make the News --  The Year's Top 25
Censored Stories
     by Peter Phillips & Project Censored.
     Hailed  by Ralph Nader,  and considered  "required  reading" by the Los
Angeles  Times,  this award winning book  covers  the important  stories you
won't  find  in your  newspaper or  on the evening  news.  For  example, the
impending  national ID  card  and what  it means  to you, how the U.S. is  a
leading exporter of torture devices,  the multinational  surveillance system
that threatens our privacy, and lots
     more. 368p.

SECRETS OF THE FEDERAL RESERVE
     by Eustace Mullins.
     Learn who  really owns the "FED,"  how  money is "created," and why our
economy  is  systematically  manipulated.  Several  easy-to-read charts  and
biographies of  the  major  players  enhance  the  text. Discover  why  this
exceptional book was nearly censored. 191p. (Hardback)

     THE ROBOT'S REBELLION: The Story of the Spiritual Renaissance
     by David Icke.
     According to the author, WE are the robots. For generations the corrupt
forces behind the Church, State, science, and commerce, have manipulated and
controlled  people  of all  nations through a  merciless network  of  secret
societies. They  have also  suppressed  information about  the  existence of
great beings from other dimensions, beings who want ordinary people to learn
of  their  own extraordinary  spiritual  roots.  This  book  is  exceedingly
thorough  in revealing the corrupt organizations and individual players  who
"program" and control the masses with their corrupt ideas.  The  author also
maps out a  plan for our future. This rare expose' is not intended for those
who wield and  abuse power. It  is for the world's unwilling robots who have
it within themselves to rise up  and take control of their own exciting  and
unique destiny. Imported from England. 347p.

AND THE TRUTH SHALL SET YOU FREE
     by David Icke.
     This incredible  expose'  lifts  the  veil  on an  astonishing  web  of
interconnected manipulation  to  reveal  that  the same few  people,  secret
societies, and  organizations control the daily direction of our lives. They
engineer the  wars,  violent revolutions, and political assassinations. They
control  the world market in hard drugs, deceive the population about  UFOs,
and "own"  the media. Never before has this  web, its personnel and methods,
been  revealed in  such  a  detailed and devastating  manner.  Imported from
England. Not available locally. 518p.


OTHER WORKS:

     Naked Empress or The Great Medical Fraud
     World Without Cancer
     The Politics of Cancer Therapy
     Murder By Injection: The Medical Conspiracy Against America
     Animal Experimentation: The Hidden Cause of Environmental Pollution
     Science on Trial: The Human Cost of Animal Experiments
     The Controlled Clinical Trial
     Corporate Crime in the Pharmaceutical Industry
     Poisonous Prescriptions
     Vaccination:  100  Years  of  Orthodox  Research  Shows  that  Vaccines
Represent a Medical Assault on the Immune System
     Pasteur Exposed: The False Foundations of Modern Medicine
     The Cot Death Cover-Up?
     The Medical Mafia: How to Get Out of it Alive and Take Back Our  Health
and Wealth
     More reviews ...



     Naked Empress or The Great Medical Fraud

     by Hans Ruesch

     Following up his sensational SLAUGHTER OF THE INNOCENT, this new exposй
of Hans  Ruesch shows how with the help of press agentry and the venality of
most of the mass media the public has been brainwashed into equating MEDICAL
CARE  with HEALTH,  whereas in fact exactly  the  opposite  applies:  modern
medicine has become the principal cause of disease today.

     So in  one year  1.5  million Americans  had to  be hospitalised  as  a
consequence of the intake  of drugs that were supposed to "cure" them of one
thing or other. Another  case in point is cancer. The ably exploited fear of
this dread disease, caused  for  the  most  part  by  products issuing  from
chemical,  industrial  and pharmaceutical  laboratories, has become  a solid
gold source for researchers, drug manufacturers
     and  doctors,  who  keep  foisting  their  deleterious  cut-burn-poison
therapies on the  frightened patients,  most of whom die  from the treatment
before the cancer can kill them.

     Since the cause of most cancers is well-known,  they  could be  avoided
through  prevention,  which   early   education  should  provide.  And  yet,
practically no public funds go into  prevention because there is no money to
be gained  with  it  -  only health. The  big money is  all  in  the  pseudo
"Research," done  on  millions of animals, which  can  only  give fallacious
answers, and in the treatment of the patients with violent, destructive, but
immensely lucrative therapies imposed by official medicine.

     Certified  reports  of cancers  completely  cured  by "soft",  drugless
treatments, usually based on  natural diets, mostly  various raw foods, have
been piling up both in Europe and  the USA. But all the competent and honest
doctors  who  threaten  the  profits of the  lucrative  medical  trade  with
inexpensive therapies are being viciously attacked,  vilified as "quacks and
charlatans," sometimes even  barred from the profession,  by the  quacks and
charlatans who make up the profit-oriented Medical Power.

     Animal  experimentation, inevitably misleading,  is of course the alibi
that has been devised by this organisation for extorting huge grants
     for a  phoney Research, and  to safeguard the  drug manufacturers  from
criminal prosecution whenever the deleterious effects of one
     more of their  noxious products can no longer be  concealed. Then  they
can always say "all the prescribed tests" (on animals) had been
     conscientiously  undertaken.  But not  saying that  they themselves, in
collusion with the Health agencies and corrupt or misled politicos,
     have imposed those tests.

     Not more chemicals, but fewer chemicals, not  an increase of drugs, but
a drastic reduction of drugs, and not a multiplication of animal
     experiments, but a total abolition of all such "alibi" experiments, are
the inescapable premise for a betterment of living conditions and
     an improvement of public health. The present book brings ample proof of
this, besides unearthing some information that many powerful
     individuals in America and abroad would prefer to keep buried forever.

     The above reprinted from NAKED EMPRESS.




     World Without Cancer and The Politics of Cancer Therapy

     by G. Edward Griffin

     WORLD WITHOUT  CANCER (first published  1974, latest edition 1996) is a
book about the story of Laetrile, commonly called vitamin
     B17. Separated in two parts, WORLD WITHOUT  CANCER firstly explores the
remarkable success of Laetrile in treating cancer victims;
     and more importantly, the second  part describes the politics of cancer
therapy in which Griffin blows the lid off an all-powerful
     international chemical and drug cartel that has dominated the direction
of health care since early this century. Not only has the
     Rockefeller-Farben    combine    been    instrumental    in   fostering
chemical-based drug treatment as the basis for health care, they have been
     the dominant adversary against safer non-drug treatments.

     Griffin's  interest in  the subject was aroused back in 1971  when  his
friend Dr John Richardson presented him with his findings on a
     control  for cancer. The physician  had stumbled across a revolutionary
concept of cancer and a means of treating cancer. Using a safe
     natural  substance  called  Laetrile,  Dr Richardson  had  been able to
successfully treat terminal cancer patients. However, the physician's
     "unorthodox"  approach  was fiercely opposed by other  members  of  the
medical profession including the American Medical Association,
     the  American  Cancer Society, and doctors on the staff of the hospital
where he practiced. He was labelled a "quack" and was pressured
     to  abandon his  fruitful  research  and  therapy. Upon questioning the
motives behind the medical profession's opposition to an effective
     control for cancer, Griffin had started what turned out  to be a 3-year
research project which was to lead him to the uncovering of one of
     the most amazing stories of  the Twentieth Century. His research covers
world history, World War II, cartels, industry, the Nazis,
     foundations, and  the information is taken  primarily  from  government
hearings. Hearings that took place between the years 1928 and
     1946.  A   very  important  time  in   world   history  that   saw  the
conglomeration of the world's chemical and drug giants.

     Griffin's investigation  revealed that "In the years prior to World War
II, there came into existence an international cartel, centered in
     Germany,  that   dominated  the  entire   world's   chemical  and  drug
industries. It had spread its operations to ninety-three countries and was
     a powerful economic and political force in all countries. It was  known
as I.G. Farben." When John D. Rockefeller interlocked his
     American-based, international empire with that of I.G.  Farben in  1928
"there was created the largest and most powerful cartel the world
     has ever known. Not only has that cartel survived through the years, it
has grown and prospered. Today it plays a major role in both the
     science and politics of cancer therapy."

     In  order  to  expand their drug operations the  Rockefellers set about
"educating" the medical profession. "Abraham Flexner, author of the
     famous  Flexner  Report  of 1910,  led  the  crusade for  upgrading the
medical schools of America. All the while he was in the employ of
     Andrew  Carnegie [a Rockefeller stooge] and John D. Rockefeller who had
set up gigantic tax-exempt foundations for that purpose. The
     end result was that  all medical schools became heavily oriented toward
drugs and drug research, for it was through the increased sale
     of drugs that the donors realized a profit on their donations."

     The medical profession and universities weren't  the Rockefeller's only
target for infiltration. "A brief backward glance at the total
     landscape will help us to appreciate more fully  the  present extent of
cartel influence, not only in the FDA [United States' Food and Drug
     Administration], but at all levels of the federal government, for it is
an historical fact that the centers of political power long have been the
     easy target  of cartel penetration  and control.... The list of men who
are or were in key positions within the Rockefeller group reads like a
     'Who's Who in Government'."

     Griffin is  well  known because of his  unique talent  for  researching
obscure and difficult topics and presenting them in clear, concise
     terms that all can understand. He is the author of numerous documentary
books and films under diversified and controversial topics
     including the United Nations, the Supreme Court, US foreign policy, The
John Birch Society, the Communist Party, and international
     banking.  The information  revealed WORLD  WITHOUT CANCER adds to  this
impressive list of topics - his painstaking research and
     thorough analysis  of the  international chemical  and drug cartel  and
their powerful allies is in our opinion one of the most authoritative
     and well-written treatise on this least understood subject.

     THE POLITICS OF CANCER THERAPY is an audio tape recording of a one-hour
lecture by Griffin on the above subject. Based on the
     second part of WORLD WITHOUT CANCER, THE POLITICS OF CANCER THERAPY  is
a very good audio complement to his book, as
     it   covers  this  very   complex  and   interesting   subject  in   an
easy-to-understand manner.





     Murder By Injection: The Medical Conspiracy Against America

     by Eustace Mullins

     This book  is a  truly thorough  account of the machinations underlying
America's steadily deteriorating health, and is the result of some
     forty years of  investigative research  by the  author Eustace Mullins.
MURDER BY INJECTION reinforces and adds further light to the
     devastating  exposйs, WORLD WITHOUT  CANCER  by  G. Edward Griffin, THE
DRUG STORY by Morris Bealle and Hans Ruesch's
     NAKED EMPRESS OR THE GREAT MEDICAL FRAUD.

     MURDER BY INJECTION  explains how the ruthless  Rockefeller Syndicate -
under the control of the world financial structure, chiefly the
     Rothschilds - plays the  major political, health  and educational roles
in America. The book describes the various arms of the Rockefeller
     Syndicate  and  their  functions:  the  Rockefeller  Oil  Trust,  which
incorporates much of the American military-industrial complex, has
     political control of  the  nation;  the  Rockefeller  Medical  Monopoly
attains control of "health" care of America; and the Rockefeller
     Foundation,  a  web  of affiliated  tax  exempt  creations, effectively
controls "education".

     Mullins specifies names throughout the book,  many of them belonging to
familiar public figures in America. Companies and their board
     of directors are listed with all their connections.

     Eustace Mullins says that in 1987  the United States still maintains an
overwhelming lead  in  the  production  and  sale of  drugs. Eleven  of  the
eighteen leading firms are located in the United  States and  the Drug Trust
in the United States is controlled  by the Rockefeller group.  Mullins adds:
"The major  banks, defense  firms, and prominent political figures interlock
with the  CIA and  the drug firms." He further states  that the  Rockefeller
interests, having established the American Drug Trust, had long been  active
not only in
     pharmaceutical drugs but in illegal drugs as  well. Mullins writes: "No
chronical  of  the world's important drug  firms would  be complete  without
relating the  connection between  drug firms and the  world  drug  operation
known as 'Dope, Inc.'."

     Mullins  describes how the Rockefellers  with the help  of the American
Medical Association and government officials gained control of
     America's "health"  care industry  in the early  part of  this century.
"Educating" medical students was instrumental in their plan, Mullins writes:
"Rockefeller's  Education Board has  spent more  than $100 million  to  gain
control  of  the  nation's  medical  schools  and  turn  our  physicians  to
physicians of  the allopathic school, dedicated to surgery and the heavy use
of drugs."

     MURDER BY  INJECTION describes  in  detail the many other dangerous and
lucrative  rackets  that  the Rockefeller Syndicate  has foistered onto  the
unsuspecting public and which are  responsible  for the contamination of our
land, oceans and rivers, our  water  and food supplies, and our bodies.  For
example  Mullins writes:  "While conducting  wars  of  attrition against the
leading exponents of better
     nutrition,  the Food  and Drug Administration and the American  Medical
Association  have valiantly defended  the  use  of  chemical  fertilizers...
(which,  according to Dr Alexis Carrel) 'without replacing all the exhausted
elements of  the soil, have indirectly  contributed to  change the nutritive
value of cereal grains and vegetables.'"

     On  vaccinations: "After the use of cowpox vaccine became widespread in
England, a smallpox epidemic broke  out  which  killed  22,081  people.  The
smallpox epidemics  became  worse  each year that the vaccine was  used.  In
1872, 44,480 people were killed by it. England finally banned the vaccine in
1948,  despite  the  fact  that it  was  one  of  the most  widely  heralded
'contributions' which that country had made to  modern medicine. This action
came  after many  years of compulsory vaccination, during which period those
who refused to submit to its dangers were hurried off to jail."

     On fluoridation: "What  he  [Oscar  Ewing] wanted, and what he had been
paid to bring about, was the national fluoridation  of our drinking water...
At  the  same time,  Congressmen  and other  politicians  in Washington were
privately  alerted by  Ewing's  minions  that they should  be  careful about
ingesting  the fluoridated water.  Supplies  of bottled  water from mountain
springs then appeared in every office on
     Capitol  Hill;  these have been maintained continuously  ever since, at
the taxpayers' expense."

     On  the  consequences  of  the  Rockefellers'  control:  "The  criminal
syndicalists  are now  looting  the American nation of one  trillion dollars
each year, of which about one-third, more than three hundred billion dollars
per year, represents  the profitable depredations of the  Drug Trust and its
medical subsidiaries...

     "America became the greatest and most productive  nation  in the world.
When the Rockefeller Syndicate began its takeover of our  medical profession
in  1910, our citizens went into a  sharp  decline.  Today, we suffer from a
host of debilitating ailments, both mental and physical, nearly all of which
can be traced directly to the  operations of the chemical and drug monopoly,
and which pose the greatest threat to our continued existence as a nation."

     Although the book  mainly deals  with America, the situations described
by Mullins  in  many respects equally applies to Australia, as in most other
countries.  The  immense damning evidence that  he presents  makes MURDER BY
INJECTION essential  reading for  those who are serious  about understanding
the true reasons behind our ailing health.

     Published  by  the  National  Council for  Medical  Research  in  1988.
Hard-cover, 348 pages.




     Animal Experimentation: The Hidden Cause of Environmental Pollution

     by Hoorik Davoudian

     Writing  for  the  United States  anti-vivisection  organisation called
SUPRESS  the  author  makes  a  direct  and comprehensive connection between
animal   research,  chemical  testing  and  production,   and  environmental
pollution.  Ms  Davoudian  who  is  a  Hazardous  Materials  Manager  for  a
government  agency  in California,  exposes the  scientific  fraudulence  of
animal  research and shows how it  is routinely used and manipulated to make
toxicants appear "safe" for human consumption. This concise  10-page booklet
further shows how the
     inherently erroneous nature of  vivisection renders  environmental laws
and regulations ineffective in controlling environmental pollution.

     Ms Davoudian came  to the conclusion  that  vivisection is a scientific
fraud  when  the  very  professors  and  researchers  at  the University  of
California,  Los  Angeles (where  the  author received her  Science  degree)
admitted that "they were faced with  great difficulties in extrapolating the
results of their animal tests to human beings". After researching the issue,
she determined that rather than a "difficult"
     task, these "scientists" were faced with a total impossibility.

     In  explaining  the  REAL  motives  behind  industry  and  government's
insistence  on using unscientific animal testing, Ms Davoudian reveals: "The
non-conclusive, erroneous  nature of animal testing creates a smoke screen -
an alibi which  permits the continued manufacture  of all kinds of toxic and
hazardous chemicals. Vivisection conveys a false illusion of safety, but all
it ensures is a continued demand for ever  'newer' and  'improved' products.
The  tragic result  is that these  seemingly 'safety tested' poisons are the
very ones which pollute our air, water, food, and planet."

     On further  explaining the role of vivisection, the author  says: "From
these 'studies', staggering amounts of ambiguous, contradictory, and invalid
data are compiled.  It  is from these  data that  the 'scientist' draw their
'scientific' conclusions. And, of course, animal experimentation suits their
purposes  perfectly,  because its  non-conclusive and  contradictory  nature
allows both the  scientists  and the chemical manufacturers to arrive at any
kind of conclusion they desire.

     "For example, if they want to 'prove' that a particular chemical is not
carcinogen, all they have  to do is  present the evidence from  those animal
tests that  support this view. On the other hand, if they wish to prove that
the same chemical is a carcinogen, then, with just as much  conviction, they
can  present  other  laboratory   tests  that   show  the   product   to  be
carcinogenic."

     In  addition  to  this,  Ms   Davoudian  explains  that  the  fraud  of
vivisection reaches beyond  the process of chemical production and marketing
and applies to the  entire  field  of "environmental  protection." Giving an
example she says  that "if a hazardous waste incinerator is to be built, the
Environmental  Impact  Report  (incorporating  findings of animal  studies),
conducted   by   those  in  favor  of   the  incinerator,  will   prove  the
'harmlessness' of its air emissions with  little difficulty. Yet a different
Environmental  Impact  Report,  conducted by  the opposition, will prove the
risks associated with the same incinerator to be unacceptable."

     The  booklet is timely  considering  that  recently the  United  States
Institute of Environmental Health Services  after  reviewing  their tests on
laboratory animals has concluded that the Government should  no longer  rely
on these tests because chemicals frequently have wholly different effects on
animals and  humans.  Consequently the  US environmental regulation has been
thrown into question.



     Science On Trial

     by Dr Robert Sharpe

     The subtitle  of this latest book by Robert Sharpe is The Human Cost of
Animal Experiments,  and  that cost  is great indeed. Drawing  on  extensive
research,   Sharpe,   formerly  a  Senior  Research  Chemist  at  the  Royal
Postgraduate Medical School in London, presents a powerful body of  evidence
and argument to demonstrate that, far from being scientific, animal research
is methodologically flawed, and has retarded advances in human health.

     The advocates  of animal experimentation have  mounted a  sophisticated
public  relations  campaign  to justify  the  use  of  non-human animals  as
surrogates for human studies in a "controlled" environment, a claim rebutted
by Sharpe. He  reveals  that  the choice of animals  is usually  governed by
factors such as cost, ease of management, and reproductive rates. Hence mice
and rats, who scarcely resemble humans are the most popular choice.

     The book offers a wide range  of empirical  examples of  the misleading
results,  false  positives and  missed  opportunities arising from  research
based  on a "logical fallacy". Millions of animals  have been sacrificed for
no apparent purpose, while  research  applicable  to human beings  has  been
ignored,  often for  decades.  Animal  studies attract  a disproportionately
large  percentage  of  research  funds  compared  with  research  of  direct
relevance to humans.

     For instance, forty  years ago a famous study of the smoking  habits of
British  doctors revealed that the chances of lung cancer increased with the
number of cigarettes smoked. These findings were ignored in favour of animal
studies  in which,  after fifty years  of trying, scientists were unable  to
induce experimental  cancers  in  animals by forced  inhalation, feeding, or
injection into the lungs.

     Benzene,  arsenic and alcohol were correlated with  human  cancers long
before  animal studies were  begun.  In  fact,  in the case of arsenic,  its
suspected carcinogenicity  was noted  as  far back as  1809. Workers in  the
metallurgical  and other industries using arsenic  were  contracting cancer,
but  not  until  the  1980s  were   scientists  able  to  induce  cancer  in
experimental animals. [Which of course is a form of cancer dissimilar to the
human cancer.] This  was 180  years after  arsenic was first suggested as  a
human carcinogen.

     Sharpe concludes that it would be nice to  think that science could put
its  own  house  in  order,  "but  in  reality it  will  be an informed  and
determined public who finally provide the incentives for change. For all our
sakes - Let's Liberate Science!"

     Reviewed by Margaret Setter in the Nov-Dec '94 issue of MEDITATION, the
newsletter of the Medical Consumers Association of NSW.
Популярность: 1, Last-modified: Sat, 25 Aug 2001 21:26:17 GmT