---------------------------------------------------------------
© Copyright Тимофей Ермолаев
Email: [email protected]
Дилогия
Date: 8 Jun 1999
---------------------------------------------------------------
Студенческая проза
Издание второе, переработанное, исправленное и дополненное
Бердянск, 1999
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СУЕТА СУЕТ *
Костер весело трещал, с аппетитом поедая положенные в него сухие ветки
и сучья, а стоило потревожить его трапезу палкой, как он сердито вскидывал в
ночное небо целые снопы искр. Возле костра сидело двое, а вокруг них
господствовала бесконечная ночь, полная своих особенных звуков. Звезд почти
не было видно, а лунный серп был так тонок, что его можно было не принимать
во внимание. Костер горел в самой глухой и непролазной части леса, но люди
не боялись опасностей. Один из них, широкоплечий, светловолосый насадил на
металлический прутик тушку какого-то мелкого животного и аккуратно
поджаривал ее на жарком огне; на лице его блуждала непонятная
меланхолическая улыбка. Когда он повернулся на какой-то подозрительный
шорох, осветился старый обезображивающий шрам, тянущийся от угла глаза до
верхней части уха. Второй мужчина застыл в неподвижности, положив руки на
колени. Он был немного моложе, с темными ершистыми волосами. Смуглый цвет
кожи, печально опущенный нос и остекленевший взгляд веяли ощущением
мрачности и полной безысходности. Иногда он поглядывал на мясо,
приготавливаемое его другом, и тогда ему приходилось украдкой сглатывать
слюну.
-- Ну что, угостить тебя жарким? -- тихо засмеялся крепыш, в огненных
отсветах блеснули его не совсем обычного строения зубы: клыки верхней и
нижней челюстей выделялись из общего ряда и имели поразительную для
нормального человека длину и остроту.
-- Нет, спасибо, -- ответил второй, изо рта его предательски капнула
слюна; зубы у него имели такие же особенности.
-- Это будет стоить двести миллионов, -- то ли шутя, то ли серьезно
сообщил первый.
-- Хм. А кто позавчера наловил рыбу, которую ты с удовольствием сожрал?
Светловолосый крепыш с интересом поглядывал в сторону товарища, видимо,
ему доставляло удовольствие наблюдать, как у того с каждой минутой
возрастает беспокойство.
-- Если уж на то пошло, наш любезный друг, то не можешь ли ты
припомнить, чьей удочкой ты целые сутки ловил этих головастиков, которых мы
ели только из глубочайшего уважения к твоей личности?
-- Удочка-то твоя, -- согласился мрачный друг, -- но когда ты ее
покупал, ты занял у меня три миллиона. Я хотел бы получить их сейчас
обратно.
-- Подожди, пока я съем этого превосходно прожаренного зверька. Тогда
мы и поговорим, -- крепыш облизал пальцы, плечи его тряслись от беззвучного
смеха.
-- А девять дней назад я угостил тебя кружкой пива, когда мы заглянули
в деревню, -- продолжала вспоминать мрачная личность.
-- То было не пиво, а настоящая теплая моча.
Тем не менее, когда дикий кот, насажанный на вертел, был готов, мужчина
со шрамом поделился со своим младшим и очень мрачным товарищем, причем
раздел производился по строгой справедливости.
-- Ладно, отдашь три миллиона потом, -- смилостивился кредитор,
усиленно чавкая и обгладывая буквально каждую косточку. Ему было не так уж
трудно быть щедрым: за вышеуказанную сумму нельзя было купить и спичечный
коробок, разве только пустой.
После жаркого они достали большую флягу с самодельным вином и утолили
жажду, прикладываясь по очереди прямо к горлышку.
Костер догорал; жестокосердные люди перестали приносить ему в жертву
дерево. Но это не очень пугало двух странников: глаза их имели вертикальный
зрачок и, вдобавок, превосходно видели в кромешной темноте. Усталые люди
улеглись, предварительно подстелив на землю свои одинаковые куртки из
непромокающего, нервущегося, немнущегося материала; замерзнуть они не
боялись, так как было очень тепло.
Светловолосый крепыш залез в один из карманов и достал потрепанную и
очень пожелтевшую газетенку. Зрачки раскрылись чуть ли не на весь глаз, и он
мог спокойно начать читать:
-- Новости медицины. Хирург-самоучка из города N в результате
труднейшей трехчасовой операции...
-- О боже! Я слышал это уже раз сто, если не целую тысячу!
Крепыш удивленно пожал плечами и спрятал газету. Они лежали на спинах и
смотрели в темное небо с грозно застывшими в неподвижности грудами черных
облаков. Каждый думал о чем-то о своем, безвозвратно ушедшем в прошлое, а
может быть, о грядущем, полном несбыточных надежд...
Костер, издав прощальный всхлип, потух.
-- Спокойной ночи, Алекс, -- сказал крепыш.
-- Спокойной ночи, Энди, -- отозвался мрачный Алекс.
Через несколько минут они крепко спали вокруг умершего костра.
Глава 2. Старые и новые знакомые
Деревня была совсем небольшой, она имела всего четыре улицы, попарно
пересекающиеся друг с другом. Кто-то, наверное, человек с огромной силой
фантазии, так и назвал эти улицы: Первая улица, Вторая, Третья и Четвертая.
На перекрестке Второй и Третьей улиц грозно возвышался трехногий зверь,
терпеливо ждущий свою жертву -- виселица. Ветер нежно обвевал одиноко
покачивающуюся петлю. Посреди деревни стоял добротный деревянный дом с
вывеской: "Гостиница", под нею висела табличка: "Есть свободные комнаты.
Всегда в продаже свежее пиво". Но вампы и не взглянули на надписи, а сразу
вошли внутрь, спасаясь от смертельно раскаленного воздуха. Хозяин гостиницы
сидел на стуле, закинув ноги в дырявых сапогах на относительно чистый стол,
и глубокомысленно рассматривал фотографию голой женщины в весьма интересном
ракурсе. Хозяин был толст, как жирная свинья, а волосы на голове и заплывших
щеках мелко курчавились, прямо как у глупого барана. Иногда он почему-то
заходился смехом, отчего отвратительный живот желеобразно трясся, а иногда
он непринужденно засовывал указательный палец правой руки в одну из ноздрей,
вытаскивая после оттуда... нет, хватит об этом.
-- Пиво! -- потребовал Энди. -- Четыре кружки!
Алекс порылся в карманах, но нашел лишь пару грязных носков и приятно
холодящее руку гладкое тело виброножа.
-- У меня нет денег, Энди.
-- Я плачу за тебя, -- Энди сделал широкий жест рукой, но, увидев, как
просиял Алекс, поспешно добавил:
-- Будешь мне должен 120 миллионов.
Хозяин с трудом поднял свое жирное тело, наполнил две кружки из бочки и
спрятал деньги в стол, служащий ему кассой.
Алекс потерзался сомнениями, с вожделением ощупывая пенящуюся кружку, и
все-таки не удержался, взял ее в руку.
Вампы потягивали пиво и посматривали на хозяина, тот, навалившись
грудью на прилавок, в свою очередь, пытливо рассматривал их, словно видел
впервые.
-- Какие новости, Какус? -- спросил, наконец-то, Алекс.
Хозяин как будто ждал этого вопроса и сразу ответил:
-- Неделю назад здесь был Джадж, так, во всяком случае, он назвал себя.
Он искал вас.
-- Не знаю никакого Джаджа, -- нахмурился Энди, сейчас ему стало не до
смеха.
-- Я, конечно, не сую нос не в свои дела, но этот Джадж довольно точно
описал вас, -- хозяин провел пальцем от глаза к уху, -- и он назвал ваши
полные имена.
Алекс тоже помрачнел, но радость вспыхнула на его лице, когда хозяин
уважительно заметил:
-- Мне очень нравится ваша "Милая крошка", Алекс Шоу. У вас очень
своеобразный стиль, не чета всем эти бумагомаракам.
Какус повернулся к светловолосому Энди.
-- А вы действительно Эндрю Эйнджел? Это вы сочинили "Антидиг кодекс"?
Энди молчал. Хозяин, то ли одобряя, то ли осуждая, продолжал:
-- Говорят, что именно из-за вашей песенки так называемые "друзья
народа" перебили почти всех дигов. И крэдов заодно, этих безобидных
недоумков.
-- Кроме тех дигов, которые перешли на сторону Биг-Тага, -- тихо сказал
Энди, устремив светлый взгляд куда-то вдаль.
-- Не только, -- загадочно улыбнулся хозяин.
-- Кроме трех Биг-Таговских приспешников, все диги сдохли, как собаки,
-- упрямо сказал Энди.
-- Уж лучше бы вы писали в журналы для мужчин, -- рассуждал вслух
Какус. -- Я ухахатывался над твоими строчками, Энди Эйнджел. А еще лучше --
сочинил бы "Антивампа", это принесло бы больше пользы.
-- Энди, успокойся, -- на всякий случай сказал Алекс.
-- Я спокоен. Мне просто не нравится, когда мне указывают, о чем можно
писать, а о чем нельзя. И я знаю что говорю. Сыграл ли тут мой "Антидиг", но
этих заносчивых свиней больше нет.
Хозяин захохотал, колыхая пузом, и разлил пиво на пол.
-- Ты ошибаешься, Энди.
Энди Эйнджел яростно стукнул кружкой по стойке, осколки керамики
разлетелись во все стороны.
-- Дигов больше нет! -- прорычал он, добавив неразборчивое
ругательство.
Сверху послышались неторопливые шаги, кто-то спускался с лестницы, этот
кто-то фальшиво напевал: "Сегодня ночью мне нужна твоя любовь".
-- Кто это? -- Энди сделал шаг в сторону двери, но хозяин успокаивающе
помахал рукой.
Показались ноги в черных ботинках, причем эти ноги ступали по
ступенькам очень нетвердо. Вампы с интересом наблюдали за появлением светлых
брюк, расстегнутых в самом интересном месте; пряжка ремня покачивалась из
стороны в сторону. На спускавшемся была черная рубашка с длинными рукавами,
на груди болталась серебряная пуля на цепочке. Энди и Алекс замерли, увидев
лицо постояльца гостиницы, его непрозрачные очки, трехдневную щетину на
подбородке и щеках, спутанные волосы, стоявшие чуть ли не дыбом.
-- Тайтус! -- заорал что есть силы Энди.
Мужчина покачнулся, икнул, почесал под мышкой и глупо улыбнулся, чем
совершенно потряс взиравших на него вампов.
-- Вы ошиблись, простите. Меня зовут Люпен. Эй, Какус, ты не видел мой
чертов "Юнипак"?
-- Это не он, -- Алекс повернулся к кружке.
-- Как не он? -- закричал Энди. -- Тайтус, говнюк, не зли меня!
С исказившимся лицом белокурый вамп кинулся к Люпену, но тот в этот
момент утратил способность находиться в вертикальном положении и повис на
вампе.
-- Меня зовут Люпен, -- повторил мужчина, дыша алкоголем в лицо Энди.
-- Я диг.
-- Не может этого быть, -- вамп сделал рукой быстрое движение, черные
очки ракетообразно подлетели вверх и со всей силой врезались в потолок.
Люпен оттолкнулся и восстановил прямохождение. В глазах его не было зрачков,
одни белки.
-- Это не диг, -- хихикнул Алекс, втихомолку поменяв свою опустевшую
кружку на недопитую своим товарищем. -- Просто он напился до такой степени.
Люпен опять икнул и начал застегивать штаны. Хозяин поднял чудом
уцелевшие очки и подал их ему.
-- Прошу прощения, -- сказал самозванный (как считали вампы) диг. --
Если хотите, можете остаться здесь. За мой счет. Эй, Какус, добрый хозяин,
пришли мне вина в комнату.
Повернувшись спиной, Люпен с разгона врезался в стену, но все-таки
сумел найти ступеньки и начал подниматься по скрипучей лестнице. Энди вдруг
встрепенулся и четко сказал ему вслед:
-- Эй, ты, Люпен! Сколько будет 12,3 в степени 4,7?
-- Первые шесть значащих цифр -- 132603, мой подозрительный Энди, --
Люпен даже не оглянулся, и вскоре хлопнула дверь в его комнату.
-- Да, это не Тайтус, -- кивнул головой Энди. -- Но все же очень похож
на него...
-- Я дам вам комнату номер два, на первом этаже, -- хозяин присел на
свое исходное место. -- Если нужен калькулятор -- посмотрите в моем столе. А
хотите -- можете проваливать. Я предпочел бы последнее.
-- Мы останемся, -- быстро сказал Алекс. -- Когда у вас обед?
-- В три часа. Постельное белье я принесу вечером, если вы к тому
времени не смоетесь. Если вы уже забыли нашу первую встречу, то я напомню
вам, что в нашем городе всего одна молодая девушка, моя падчерица, и я люблю
ее всем сердцем...
Вампы мерзко заулыбались, но Какус уже не обращал на них внимания.
-- Мы пойдем погуляем, -- сказал Алекс.
-- В лесу остались наши вещи, -- добавил Энди.
Через десять минут они были в нужном месте, где солнечный луч даже не
мог пробиться через густую листву высоких деревьев, стоящих, как безмолвные
стражи.
-- Странно, -- Энди склонился над своими пожитками. -- Алекс, зачем ты
трогал мою сумку?
-- Я ничего не трогал, -- почесал за ухом Алекс.
-- Я возмущен твоей бесстыжей ложью.
-- Не буду тебя убеждать, Энди, но я и не прикасался к твоей дерьмовой
сумке.
-- Алекс...
Прозвучал короткий сильный щелчок. Прямо над головой мрачного Алекса в
дерево встряла тяжелая стальная стрела.
-- Вот и Джадж здесь, -- Алекс улыбался, как сумасшедший.
z z z
У вампов был отличный повод для веселья: стрела Джаджа глубоко засела в
плоти дерева, а это значило многое -- если бы крысник хотел их убить, он
просто сделал бы это. Убить кого-нибудь для него было легче, чем поковырять
пальцем в носу.
Алекс извлек из ствола тяжелую стрелу и помахал ею над головой. Энди
задумчиво потрогал старый шрам. Вампы услышали легкий шорох листьев, и
вскоре ухмыляющийся крысник предстал их взору.
Джадж был немного ниже Энди, с густыми черными волосами, с каким-то
неизменным извращенно-жестоким выражением лица. Одежда его также имела
преимущественно темные, если не абсолютно черные, оттенки. Его широкую грудь
охватывали специальные кожаные ремни, к которым спереди крепились два
небольших метательных ножа, а сзади -- смертоносный арбалет и колчан со
стрелами. У широкого поясного ремня висело еще два ножа, острых, как бритва
(лезвие одного из них имело тринадцать дюймов в длину), и пушистый кошачий
хвост, оберегаемый Джаджем, как зеница ока. На широкой шее крысника, на
короткой цепочке тусклым пятном выделялась заботливо отполированная кость
какого-то животного, наверное, его амулет.
Сейчас на жестоком лице Джаджа читалась открытая радость (нужно было
только привыкнуть к кровожадному оскалу зубов и безумно горящим глазам). На
шее крысника, из-под воротника и до самого подбородка просматривались
старые, но хорошо зарубцевавшиеся шрамы. Похоже, кто-то несколько лет назад
пытался отгрызть голову Джаджа от его тела.
-- Привет, Джадж, -- Алекс протянул ему стрелу, острием к себе. Энди
лишь кивнул головой и потрогал пальцем свой собственный шрам.
-- Bon jour, кровососы, -- возвращенная стрела была помещена в колчан,
а Джадж взял в руки тринадцатидюймовый нож и небрежно стал им поигрывать. --
Вообще-то я целился тебе в лоб, Алекс. Но судьба -- непредсказуемая штука.
Слова Джаджа немало порадовали Алекса -- Джадж промахивался очень
редко.
-- Все-таки в другой раз лучше целься в Энди, -- Алекс решил
подстраховаться. -- У него лоб шире.
Джадж внимательно выслушал совет, он плохо понимал шутки. Вампы собрали
вещи и готовы были тронуться в обратный путь.
-- Где вы собираетесь остановиться?
-- У старины Какуса.
-- Хм. Вы разжились деньгами?
-- Все расходы будут оплачены не нами, -- похвастался Алекс.
Джадж задумчиво потер подбородок.
-- Какус -- это такой жирный дядька с жопой вместо рожи?
Вампы неопределенно пожали плечами.
-- И какой же дурак согласился уплатить ваш счет?
-- Тайтус, -- ответил Энди.
-- Диг Люпен, -- сказал Алекс.
Энди возмутился тупости Алекса, но вместо того, чтобы наброситься на
друга с кулаками, он просто-напросто зажмурил глаза и...
Огромное сухое дерево с ужасным скрежетом, сопровождавшим вытаскивание
корней из глубин земли, начало падать с ускорением. Алекс успел лишь
посмотреть вверх, сказать "ой!" и почувствовать, как черные, без листьев,
ветки проламывают его череп, сминают ребра, протыкают легкие и сердце, в
общем, приводят его хрупкий организм в непригодное для функционирования
состояние. Джадж, увидев такое потрясающее зрелище, закатил глаза и тоже
упал. Один только Энди сохранял полнейшее спокойствие. Он сплюнул, вытащил
пачку сигарет и медленно закурил, наблюдая окровавленные останки своего
лучшего друга... На лице вампа сияла умиротворенно-блаженная улыбка...
-- Ты чего скалишься?
Энди открыл глаза. Дерево непоколебимо торчало из земли, оно упало лишь
в разыгравшемся воображении вампа. Полная пачка сигарет существовала тоже в
воображении, но никак не в действительности, а курить вампу хотелось
смертельно.
-- Ты что, опять что-то представлял? -- спросил Алекс, попутно изучая
стрелку компаса.
Энди не ответил. В последнее время такие фантасмагории возникали в его
голове слишком часто, но вамп был рад им. Во-первых, они давали его мозгу
необходимую порцию нервной разрядки, а во-вторых, как думал Энди в самой
глубине души, все великие люди были в большей или меньшей степени
сумасшедшими.
z z z
Когда вампы и Джадж вновь предстали в заведении Какуса, тот беседовал с
каким-то постояльцем в военной форме цвета хаки. Небритое создание с
нашивками лейтенанта процеживало сквозь зубы содержимое стакана и
неторопливо переговаривалось с Какусом. При появлении посторонних они сразу
же прекратили дискуссию, буквально на полуслове, видимо, разговор шел о
политике. Вампы, увидев лейтенанта, тоже замерли у входа, впившись глазами в
военного, но офицер скучающе скользнул по ним взглядом, глотком осушил
стакан и ушел наверх по лестнице. Видимо, он был один, без солдат, и вампы
успокоились. Какус, заметив их замешательство, сказал:
-- Это лейтенант Хантер. Во всяком случае, так написано в бумажках,
которые он мне демонстрировал.
-- Он один в деревне? -- спросил Алекс, на всякий случай выглянув в
окно. Все было чисто.
-- В городе, -- поправил его Какус. -- Наш Кайф имеет статус города.
"Хорош город, -- подумал Алекс, -- четыре улицы, заваленные навозом".
-- Он прибыл в наш город вместе с дигом Люпеном.
Энди нахмурился. Почему-то этот не совсем нормальный диг внушал ему
антипатию, даже страх.
-- Диг и Хантер общаются между собой на равных, -- хозяин чуть понизил
голос, -- но, мне кажется, что Люпен за старшего...
Какус неожиданно замолчал. Широко раскрытыми глазами он смотрел на
тринадцатидюймовый нож, который Джадж лениво вертел в руках. Энди вспомнил
их цель прибытия в эту прогнившую с чердака до потолка гостиницу.
-- Вы что-то говорили о комнате номер два?
Хозяин задумчиво почесал щетину на своей щеке.
-- Да. Но больше свободных комнат у меня нет, так что располагайтесь
втроем на одной кровати...
Какус гадко захихикал, живот его заколыхался не менее отвратительно.
-- Набби! -- громко позвал он, вдоволь натешив свое извращенное
сознание.
В холле появилась Набби -- падчерица Какуса, о которой тот
недвусмысленно предупреждал кровососов. Это была миленькая молодая девушка,
с прекрасными глазами и хрупкой фигуркой, в скромном, а потому еще более
красившем ее платье. У Набби был один недостаток -- череп ее был гол, как
антарктическая пустыня, иначе говоря, девушке не дано было знать все
прелести и тягости причесывания -- она имела какой-то дефект в генах,
страшное последствие Всемирного Конфликта с его нелимитированным
использованием ядерного оружия. Некоторым детям повезло меньше -- они
рождались мертвыми, или вампами, или шаггерами, или дигами, или
нежизнеспособными уродцами, неизвестно еще, что лучше.
Вампы при виде безволосой красавицы демонстративно отвернулись, Джаджа
более интересовал его нож. Какус попросил приготовить комнату номер два.
-- Также нам нужна ванна и теплая вода, -- сказал Алекс, почувствовав,
как по его телу под липкой от пота рубашкой ползет какое-то враждебно
настроенное насекомое. Неслыханное дело -- какие-то безмозглые козявки пьют
кровь у вампиров!
Хозяин склонил свою курчавую голову.
-- Я не знаю, какую сумму согласен оплатить за вас Люпен. Подождите, я
сейчас спрошу у него.
Какус двинулся к лестнице.
-- Набби! Ты не видела "Юнипак"? Это такой диговский прибор.
Девушка выглянула из комнаты, где наводила порядок.
-- Я знаю, что такое "Юнипак", папа. Мистер Люпен бросил его в мусорное
ведро...
-- О, черт! Ты не выкинула его на свалку вместе с другим мусором,
глупая девчонка?
Набби весело помотала безволосой головой.
-- Я положила его в твой стол, папа.
-- Молодец, Набби, -- Какус развернулся и подошел к своему столу, -- ты
не такая дура, какой была твоя мать.
"Юнипак" Люпена был найден в нижнем ящике стола. Такой модели ни вампы,
ни крысник еще ни разу не видели. Темно-синего цвета, плавных очертаний, с
несколькими рядами аккуратненьких кнопочек "Юнипак" невольно радовал глаз
даже такого пессимиста, каким был Алекс.
-- Одну минуту, -- сказал Какус; ступеньки жалобно скрипели под его
грузным телом.
-- Как бы нас не отправили отсюда подальше, -- сказал Алекс, но его
опасения были напрасными.
-- Вы сможете принять ванну, -- ответил хозяин, спустившись вниз.
-- И каков наш кредит?
Какус сделал вид, что не расслышал, и повернулся к ним спиной, а лицом
к -- полкам, уставленным нехитрым товаром в виде разнообразной мелочи. Эти
полки привлекли внимание и второго вампа.
-- Какус, я могу купить сигарет? -- Энди облизнул сухие губы. -- В
общий счет, разумеется.
-- "Протос", "Коссак", ... -- начал перечислять содержимое полок
хозяин, но Энди уже сделал свой выбор.
-- "Тутанхамон", -- небрежно бросил он. -- Десять пачек.
Это были дорогие сигареты, не каждый мог позволить себе курить их. У
Какуса вертелись на языке возражения, но так как диг Люпен по странной своей
прихоти согласился оплатить все расходы вампов, Энди получил десять
прямоугольных коробок, сверкающих золотом.
-- Я хочу предупредить вас: не поднимайтесь на второй этаж, -- вполне
серьезно сказал напоследок Какус. -- Каждый раз, когда скрипят ступеньки,
лейтенант Хантер бросает все свои дела, хватает оружие и через глазок
наблюдает за пришельцами, его комната как раз напротив лестницы. По-моему,
он немного того...
Вампы ожидали, что Какус засмеется, но хозяин был серьезен, как
никогда.
Понятно, что второй номер не был президентским. В комнате не было
ничего, кроме застеленной чистыми простынями кровати, шатающегося трехногого
стола, трех стульев не в лучшем состоянии и небольшого камина.
-- Камин я не советую разжигать, -- в дверь просунулась курчавая голова
Какуса. -- Предыдущие постояльцы надышались угарного газа, и теперь покоятся
на нашем кладбище.
На улице прогрохотало. Джадж подошел к окну и почесал подбородок.
-- Так сказать... -- сказал он. Наверное, крысник имел в виду то, что
начинается дождь. С каждой минутой небо темнело и темнело, ветер обречено
шумел по опустевшим улицам деревни, имеющей статус города. Алекс включил
электрическую лампочку под потолком, чтобы проверить наличие тока, а Энди
открыл форточку и дрожащими руками разорвал сверкающую обертку сигаретной
пачки. Пока он курил, Алекс начал собирать рыболовную удочку из тонких, но
удивительно прочных пластмассовых трубок. Джадж неожиданно проявил большую
заинтересованность к приготовлениям вампа.
-- Я очень люблю ловить рыбу, -- медленно сказал он, правой рукой
машинально поглаживая блестящее лезвие. Алекс взглянул на Джаджа и невольно
улыбнулся. Наверное, крысник обожал рыболовное дело потому, что за одно утро
с удочкой в руках можно было лишить жизней целую сотню безобидных маленьких
рыбок, а если еще начать потрошить их живьем!..
В дверь постучали.
-- Ванна готова, -- Набби озорно улыбалась. -- Поспешите, пока в кране
есть горячая вода!
Джадж с шумом освободился от своей ноши и, бесшумно ступая, направился
к двери. Он наивно полагал, что вампы уступают ему очередь, и когда дверь за
ним закрылась, Алексу оставалось лишь скрежетать зубами от бессилия. Энди
статуей замер у окна, ему в данный момент было наплевать на все мирские
проблемы, а разум его летал в облаках наравне с ангелами, поддерживаемый
вместо крыльев дурманящим дымом сигарет "Тутанхамон". Алекс,
воспользовавшись ситуацией, решил исследовать вещи крысника. Кроме арбалета,
небольшого топорика и стрел (около двух дюжин), в сумке было несколько книг,
толстый бутерброд, фляга с чаем, приготовленным по специальному рецепту,
одна смена белья и много другого бесполезного хлама. На самом дне Алекс
обнаружил небольшой никелированный чемоданчик. Открыв его с легким щелчком,
Алекс невольно присвистнул -- взору его предстали аккуратные ряды ампул с
лаконичной надписью: "Эвтаназин. 20 см. доз". Поверх ампул лежала
запечатанная пачка одноразовых шприцов.
Через десять минут Джадж резко открыл дверь. Он был в сером халате
(такая одежда вообще-то предназначена для обитателей сумасшедших домов), под
халатом у него не было ничего, кроме кожаных ремней с полным арсеналом
холодного оружия.
-- Я отдал девчонке одежду для стирки, -- сказал Джадж. -- Ты возьмешь
меня на рыбалку?
Алекс сидел на полу, оканчивая сборку удочки. У него был хороший слух и
еще лучшая реакция.
-- О чем разговор! -- вамп добродушно усмехнулся. -- Что у тебя в
руках?
Джадж бросил продолговатым предметом в Алекса.
-- Это шампунь, уничтожающий насекомых.
-- Я не знал, что у тебя вши, -- усмешка Алекса стала еще шире.
Джадж мстительно оскалился:
-- У меня уже нет, а вот у тебя...
Алекс запустил свои пальцы в волосы, уже слипшиеся от грязи в один ком,
тщетно пытаясь придумать в ответ что-нибудь достойное. Из состояния
задумчивости его вывел Энди, который, докурив, спокойно отобрал у товарища
шампунь и удалился в ванную. Алекс попробовал заикнуться, но было уже
поздно.
В окно успокаивающе барабанили тяжелые капли дождя. Чуть ли не каждую
минуту небо прочерчивал причудливый ствол молнии и грохотало так, что
мертвые могли бы повыскакивать из своих могил.
Зевс-Юпитер-Тор-Индра-Илия-Адду не на шутку разгневался на потерявшее к нему
почтение человечество. Во время сильных ударов грома лампочка под потолком
начинала испуганно мигать.
Джадж присел возле собранной удочки и обратил внимание на оставшиеся
трубки.
-- Можно ведь составить еще одну удочку, -- вопросительно-утвердительно
сказал он.
-- Можно, конечно. Только она будет немного короче, чем эта, -- Алекс
осторожно переложил удилище под стену, чтобы кто-нибудь случайно или не
совсем случайно не наступил на нее.
Джадж с энтузиазмом принялся орудовать трубками, пластмасса жалобно
скрипела в его мощных руках, и вскоре в их наличии было две удочки,
оборудованных снастями.
Энди недолго плескался в ванне и вернулся оттуда значительно
повеселевший и посвежевший.
-- Какус сказал, что через полчаса этот сраный диг ждет нас на обед, --
медленно произнес вамп, пробуя задом мягкость кроватных пружин.
Алекс принял у друга бутылку с противовшивым шампунем (чему был немного
рад) и с большими надеждами отправился в ванную комнату.
Дверь ее, к сожалению, не запиралась изнутри, но тело Алекса не
представляло собою что-то из ряда вон выходящее, и потому он спокойно
разделся, с отвращением стаскивая с себя липкую от высохшего пота, грязную и
мятую одежду. Критически осмотрел ботинки, Алекс нашел их еще в хорошем
состоянии, чего нельзя было сказать о его кровоточащих ступнях. Набрав в
ванную немного горячей воды, вамп опустил туда ноги и застонал от
наслаждения. Вдруг стукнула дверь; Алекс оглянулся через плечо и увидел
Набби, озабоченно поднимающую с пола детали его одежды.
-- Вы, оказывается, писатель, Алекс. Постирать ваши вещи? -- Набби
ошарашено замерла у его носков, стоявших на полу в вертикальном положении.
Вамп прикрыл ладонями место пониже пупка и приветливо кивнул.
-- Эти носки можно смело выкинуть, Набби. Принесите мне пару новых. В
общий счет, -- поспешно сказал Алекс. -- Ты стала совсем красавицей, Набби.
Девушка смущенно-кокетливо улыбнулась и удалилась. Алекс остался в
одиночестве. Отодвинув в сторону пустой таз, он, согнувшись в три погибели,
засунул голову под кран и воспользовался инсектицидным шампунем, чем привел
в панику целую колонию беззаботно живущих до этого жестокого момента
насекомых. В этот момент на улице прогремело особенно сильно, и тусклая
лампочка, ободряюще мигнув на прощание, погасла. Алекс очутился в кромешной
темноте, но он был вамп и смог безропотно принять этот удар судьбы. Его
гораздо более обеспокоила миграция насекомых с головы на другие части тела,
покрытые волосами. Алекс зашипел от негодования и яростно схватил бутылку с
шампунем, разбрызгивая ее содержимое...
Но как только он собрался смыть с себя щиплющую пену, кран грустно
чихнул и прекратил подачу воды. Страшно выругавшись, Алекс начал вращать
вентили, но кран только грозно зарычал, не желая давать ни капли влаги.
"Нужно было набрать в таз воды!" -- запоздало догадался Алекс. Он постучал
по носику крана, но получил лишь жалкую капельку. И ни граном больше. Алекс
был близок к тому, чтобы заплакать от бессилия и унижения. Лампочка,
затрепетав, словно огненная бабочка, все-таки восстановила свою
работоспособность. Шепча проклятия Какусу, дигам, своему другу-вампу Алекс
выкарабкался из скользкой ванны, схватил с крючка сырое полотенце и начал
сдирать со своего тела начавшую застывать противной коркой пену. Ощущения
были не из приятных.
Избавившись от пены, Алекса ждал еще один сюрприз -- в ванной комнате
не осталось купального халата. Мало того, кроме жалкого сырого и грязного
полотенца, в комнате не было ни клочка материи. Алекс попытался обернуть
полотенце вокруг бедер, но оно все время спадало. Алекс сел на холодный
мокрый пол и преклонил голову на колени, пытаясь успокоиться и
сосредоточиться. Его огорчение граничило с душевным расстройством.
Глава 3. Торжественный обед
-- Что-то Алекс задерживается, -- задумчиво сказал Энди, прервав
однообразный стук града в стекла. -- Надеюсь, он не утонул...
Энди попытался представить себе эту леденящую кровь сцену, но у него
почему-то ничего не получилось. Джадж как приклеенный сидел у удочек и
влюбленными глазами созерцал острия крючков.
Скрипнула дверь. Невообразимо мрачный Алекс быстро прошмыгнул в дверь,
сразу же захлопнув ее за собой. Его чресла были укутаны грязноватым
оранжево-синим полотнищем государственного флага Республики, которое раньше
висело в главном холле, рядом со стойкой Какуса.
-- Неплохой вкус, -- заметил Энди. -- Заглядывала Набби, мы сказали ей,
что у тебя есть собственная запасная одежда.
Если бы рядом был какой-нибудь диг, он напомнил бы о том, что за
осквернение государственных символов Республики по Уголовному Кодексу
полагается суровое наказание.
Алекс прошипел что-то сквозь зубы, взял свой рюкзак и приступил к
своему туалету. Через несколько минут на нем был свитер мышиного цвета,
армейские шорты и белые спортивные тапочки. Национальный флаг, к которому
Алекс чувствовал некое подобие благодарности, был водружен на старое место
(ведь не имело смысла ссориться со стариной Какусом). Правда, из-за
недостатка знаний знамя оказалось перевернутым, но этого никто и не заметил.
В четыре часа заглянул Какус. Он извинился за задержку обеда, вызванную
перебоями в электрической сети, и пригласил их всех в главную столовую,
обычно закрытую на замок. У двери гостеприимный хозяин задержал Энди.
-- Вы не могли бы позвать дига и лейтенанта, очень вас прошу, Энди!
Энди молча кивнул (он уже успел выкурить вторую сигарету "Тутанхамон")
и послушно пошел на второй этаж. Дверь в комнату лейтенанта Хантера
оказалась незапертой, вамп резко дернул за ручку и тут же пожалел об этом.
Напротив его переносицы замерло черное отверстие дула лайтера. Глаза
Хантера, державшего оружие, были широко и безумно раскрыты. Энди видел
каждую волосинку, каждую пору кожи, каждую каплю пота на его лице. Осторожно
протолкнув в горле ком, вамп сделал по возможности добропорядочное лицо и
бодренько произнес:
-- У меня к вам приглашение на торжественный обед по случаю
воссоединения старых друзей.
Лейтенант не двигался и не отвечал. Энди зарядился порцией храбрости и
продолжал:
-- Также мне поручено пригласить главное действующее лицо праздника --
господина Люпена. Разрешите выполнять?
Физиономия Хантера дрогнула.
-- Валяй, -- разрешил он и захлопнул дверь.
Вамп отошел от дверного проема и повернул направо, к апартаментам дига.
Они тоже были не заперты, и Энди не удержался от того, чтобы осторожно
внутрь.
Это был по-настоящему роскошный номер, такие лет сто или двести назад
называли президентскими. Больше всего Энди был поражен размерами огромной
кровати. На полу в форме правильного восьмиугольника стояло шесть пустых и
две полные бутылки с вином. Вамп тихонько обошел это мистическое сооружение
и замер. До него только сейчас дошло, что он не слышит дыхания Люпена, а
значит, номер был пуст! Он повернулся на пятке, чтобы удалиться, и только
сейчас увидел дига. Диг лежал на полу на спине, сложив руки на груди. Энди
лихорадочно соображал: если лейтенант Хантер обнаружит бездыханное тело
своего начальника, то, скорее всего, он, недолго думая, расстреляет всех в
округе мили, а только потом включит свою мозговую деятельность. Что же
делать?
Вдруг Люпен пошевелился и медленно поднялся с пола.
-- Мерзкая жизнь, -- сказал он.
-- Я думал, что ты сдох... -- признался Энди. -- Тайтус...
-- Я не Тайтус.
-- Не считай меня идиотом. Ты сам выдал себя, когда назвал меня по
имени, -- хоть Энди и негодовал в душе, снаружи он был совершенно спокоен.
-- Тайтус умер, а я жив, -- голос дига был тверд.
-- Он действительно умер?
-- Его посадили на электрический стул по обвинению в измене родине и
антигосударственной деятельности. Это было в самом начале Беспорядков.
У вампа остался последний аргумент.
-- Откуда ты знаешь, о каком Тайтусе я говорю?
-- У меня есть досье всех дигов, существовавших когда-либо в нашей
стране. Теперь все из них, кроме шестнадцати, мертвы. Я не буду говорить о
роли твоего "Антидиг кодекса", что было, то прошло. Тем более, сейчас многие
уже и не помнят о его существовании. Так вот, среди всех дигов был лишь один
Тайтус -- Тайтус Лайкентрэп. Я также обладаю информацией и о вас троих:
Алекса Б. Шоу, Эндрю Эйнджела и Дж. Дж. Джаджа. Жаль только, что ваша
деятельность оказалась бесполезной.
-- Как бесполезной? Какая деятельность?
-- Ты слышал о такой компании -- "ДБР"?
-- Нет, -- Энди не понимал, к чему клонит диг.
-- Скоро услышишь. Ты пришел позвать меня на обед?
Энди кивнул. Люпен посмотрел зачем-то в зеркало и пошел вниз.
-- Постой, -- заспешил за ним вамп. -- А как твое-то полное имя?
-- Дж(зус, Джизус Люпен.
z z z
Стол был круглым, как при дворе небезызвестного короля Артура. Диг и
Энди сели за противоположные стороны стола, а Алекс, Джадж и Хантер
расположились между ними; одна половина стола осталась незанятой. Какус
заблаговременно поставил на стол свечи, так как электричество в сети то и
дело исчезало благодаря непогоде. Пока Набби подавала на стол горячие блюда,
Энди наклонился к плечу сотоварища-вампа и прошептал:
-- У него не разрядник, а лайтер.
-- У кого? -- не понял Алекс. -- Что?
-- У Хантера. Лайтер.
Алекс благодарно кивнул -- это была полезная информация. Лейтенант тем
временем взял тяжелую граненую бутылку и разлил белое вино по бокалам.
Вампов не удивило то, что горлышко постукивало о края кубков -- руки Хантера
немного подрагивали, будто бы его мучила лихорадка. Покончив с этим нелегким
делом, он обтер ладонью губы, рывком схватил бокал и резко дернул его вверх,
так что напиток Диониса немного выплеснулся на поверхность стола.
-- За Диктатора! -- провозгласил он.
Ни вампы, ни крысник не имели ничего против Биг-Тага, узурпировавшего
власть в трудное для страны время, сместившего бездеятельных Консулов,
погрязших в коррупции, беспринципности и распутстве (так, во всяком случае,
писала пресса), а потому ничего не помешало им опустошить рюмки. Никто не
успел и глазом моргнуть, как Хантер повторно разлил вино.
Его следующий тост был столь же напыщен, как и первый:
-- За нашу Демократическую Республику, самую лучшую страну в мире, где
живет самый счастливый народ!
После этого фонтан красноречия лейтенанта иссяк, и он только изредка,
впопад и невпопад, осмеливался встревать в чужие разговоры.
Люпен, как истинный диг, ел и говорил очень мало, предпочитая слушать и
наблюдать; Джадж яростно работал челюстями, громко сожалея об отсутствии
блюд с кровью. Его краткое замечание по этому поводу было услышано вампами,
и они почти одновременно непроизвольно облизнули губы.
Покончив с густым, наваристым супом, Энди полез в карман своего халата,
достал крупную белую таблетку и со словами: "Не подумайте, что я наркоман"
-- проглотил ее, запив вином.
-- Что это? -- поинтересовался Джадж, прекратив на время терзать
жареного цыпленка своим огромным ножом.
-- Мультисангин, -- ответил Алекс. -- Я тоже его принимаю.
Это было печальной необходимостью всех вампов, лишенных возможности
еженедельно пить кровь из чужих организмов.
-- Позвольте спросить, -- Люпен отложил в сторону вилку, -- почему вы
не принимаете гемоанаболик-альфа? К тому же, он дешевле.
Алекс хмыкнул, а Энди произнес:
-- Потому что гемоанаболик-альфа отрицательно влияет на... -- белокурый
вамп старательно подыскал словосочетание поприличнее, -- на половую функцию.
Лейтенант Хантер при этих словах что-то прошипел сквозь зубы, явно
нецензурного содержания, а Люпен повел себя немного странно: уголок его рта
нервно дернулся, а пальцы левой руки забарабанили по столу в ритме
рок-н-ролла.
-- Боюсь вас огорчить, друзья-вампы, но ваша информация прямо
противоположна действительности. Мультисангин действует сильнее, но именно
он имеет это неприятное побочное действие. Так что ваш друг Джадж может
спать спокойно.
Вампы повернули головы и встретились друг с другом глазами; Энди
покраснел, а Алекс побледнел. Увидев, что Набби с интересом наблюдает за
ними, Алекс уткнулся в свою тарелку. Девушка поставила на стол новое блюдо и
с насмешкой на устах ушла. Энди потянул носом аромат: он обожал жареную
рыбу.
-- Как старый морской волк, я обязан сожрать все это до крошки! --
заявил вамп, окидывая алчным взором тарелку.
-- Ты служил на флоте? -- Алекс ничего не знал об этой части биографии
товарища, но Энди уже вовсю поглощал дары Нептуна.
-- Мы завтра утром идем на рыбалку, -- пробурчал себе под нос Джадж. --
Так сказать...
Лейтенант отсосался от своей рюмки, обтер рот и тихо сказал:
-- Смотрите, поосторожнее. В округе шастают фралиберы, черт бы их
побрал.
-- Кто такие фралиберы?
-- Говнюки, -- выругался Хантер.
Диг оказался повежливее:
-- Fratres Liberales -- Свободные Братья, -- Алексу это ничего не
говорило. -- Это повстанцы, отказывающиеся признать власть Диктатора,
Биг-Тага. За голову их предводителя, фра Петруса, назначена
правительственная награда а двести миллиардов.
-- И что же они делают?
-- Говнюки, -- еще раз высказался по поводу фралиберов лейтенант.
-- Периодически разбирают в разных местах железнодорожные пути,
обрывают телефонные линии и линии электропередач, нападают на солдат и тому
подобное. Но главное -- они изо всех сил поносят Биг-Тага. Им хочется
вернуть Консулат, власть народа.
-- Недолго они будут прыгать по лесам, -- мрачно пообещал Хантер,
стукнув зачем-то по столу кулаком.
-- Наше дело правое, мы победим, -- сказал Джадж, в его исполнении это
звучало несколько двусмысленно.
-- Естественно, мы победим, -- Люпен сделал ударение на слове "мы".
Энди успел наесться до отвала, но все равно продолжал через силу
запихивать в себя по рыбке.
-- За это надо выпить! -- предложил он.
Ради этого была откупорена новая бутылка с крепким вином цвета крови.
Все пятеро встали с бокалами в руках.
-- За победу! -- объявил Хантер.
-- За нашу победу! -- в унисон ответствовали ему Энди, Алекс и Люпен;
Джадж пил молча.
-- Извините, я выйду покурю, -- Энди встал из-за стола; Алекс, диг и
крысник изъявили желание подышать свежим воздухом и присоединиться к нему;
лейтенант остался в душной комнате.
Небо было все еще темным, но дождь прекратился, лишь изредка тяжелые
капли скатывались с небес на землю. Было очень душно, что свидетельствовало
о грядущем продолжении буйства стихий. Дым от сигареты поднимался вверх
строго вертикально.
-- Ну, как твое новое курево? -- спросил Алекс.
-- Мне все равно, какое дерьмо курить.
Джадж, чистивший зубы кончиком ножа, рассматривая небесные дали,
заметил:
-- В такие минуты мне хочется думать о Боге...
Алекс не удержался и выругался, мол, он уже живет четверть века, имеет
вполне сформировавшееся мировоззрение и не хочет слушать разный бред о
каком-то... и так далее, и так далее.
Энди щелчком пальца выкинул окурок в лужу и прохрипел:
-- Что вы, вы можете знать о Боге...
Люпен, до этого тихонько напевавший себе под нос "Красотку в красном",
негромко сказал:
-- Если вы попадете к фралиберам, то вдоволь наговоритесь с фра
Петрусом о боге, если только не успеете попасть к Всевышнему до этого.
z z z
Когда они вернулись в столовую, то увидели, что на столе стало одной
полной бутылкой меньше, а лейтенант Хантер спрашивает у жареного цыпленка
устав караульной службы.
Глава 4. О том, как Алекс и Джадж ловили рыбу
После дармовой пирушки (она закончилась в первом часу ночи, а ее
участники набились до самых последних пределов, и некоторые из них еле
доползли до своих комнат) Джадж положил свои часы на подоконник и накрыл их
стаканом.
-- В пять часов утра сработает будильник, так сказать.
-- Почему не в четыре? -- у Алекса получилось: "Пшму не фштыре?", -- он
безуспешно пытался сфокусировать разладившееся зрение на часах Джаджа.
-- Потому что в таком случае, так сказать, нам осталось спать меньше
четырех часов, так сказать!
Дискуссию вампа и крысника прервал громкий раскатистый храп. Энди, не
раздевшись, лежал поперек кровати и спокойно, с чистой душой добродетельного
человека спал. Джадж подвинул к кровати три стула и погасил свет. Потом они
улеглись: крысник справа от Энди, а Алекс -- слева.
z z z
-- Вставай! -- жаркий шепот пытался дозваться до глубин сознания
Алекса.
-- М-м-м...
-- Вставай, или я тебя зарежу!
-- Джадж-ж-ж?
-- Уже шесть часов, скорее просыпайся.
-- Джадж-ж... А как же твой будильник?
-- Какой будильник?
-- А твои часы?
-- Мои часы? Они почему-то лежали на подоконнике. Это случайно не ты
перевел их стрелки на три часа назад, так сказать?
-- Нет, Джадж, -- Алекс окончательно сбросил с себя оковы сна. -- А
будильник?
-- Что ты заладил: будильник, будильник. Нет у меня никакого
будильника!
Мучительно зевая, Алекс попытался подняться, но только сейчас заметил,
что его талию нежно охватывает мускулистая рука Энди.
-- Джадж, помоги мне!
Когда Алекс освободился от объятий друга, тот во все стал хлопать рукой
по кровати, ища теплое тело, но безуспешно. Тогда Энди мучительно застонал,
и все, кто его слышал, невольно преисполнились жалостью к нему.
z z z
Озеро, о котором столько много рассказывал Алекс, оказалось жалкой
вонючей лужей, более смахивающей на болото. Мутно-зеленый цвет его грязных
вод навевал вполне определенные ассоциации. Уши закладывало от непрерывного
кваканья лягушек. Алекс положил удочки на землю и присел на корточки,
прикрыв лицо ладонями. Джадж не терял времени даром: в руках у него был
пластиковый пакетик, из которого он вытряхнул несколько окровавленных ломтей
мяса неизвестного происхождения. Алексу показалось, что они еще шевелятся.
Отрезав небольшой кусочек, крысник ловко насадил его на крючок и закинул
удочку в озеро. Алекс тоже выполнил эту последовательность операций, и два
рыболова замерли в томительном ожидании, ежеминутно сгоняя с открытых
участков тела назойливую кровососущую мошкару. Солнце насмешливо наблюдало
за ними со своих высот.
Прошел час. Солнце поднялось над горизонтом еще выше, разгоняя остатки
поредевших туч. В активе и у вампа, и у крысника было по ноль целых ноль
десятых пойманных рыб. Лягушки, эти мерзкие, склизкие, прыгающие
земноводные, словно издеваясь, начинали квакать еще громче, пока Джадж не
бросил удилище, вскочил с горящими ненавистью глазами и, махая в воздухе
зажатой в руке кружкой с чаем, дико заорал:
-- Заткнитесь! Merde!
Алекс, грустно покачивая головой, подумал, что кроме merde и Bon jour
он никогда не слышал от крысника чего-нибудь другого по-французски.
Следовательно, несмотря на клятвенные заверения Джаджа, что он усиленно
занимается изучением этого благородного языка, на котором творили Гюго,
Бальзак и другие не менее выдающиеся личности, кроме этих трех слов скромный
и молодой выпускник Медицинского института не знал. Джадж, не подозревая,
насколько упал его авторитет в глазах Алекса, уже успокоился и занялся тем,
что его волновало больше всего -- утренней булочкой с чаем. Как всегда, он
великодушно угостил вампа.
Миновал еще один час. Вдруг поплавок Джаджа плавно ушел под воду.
-- Клюет! -- радостно завопил Алекс. Вскоре улов был в их руках. Это
оказалась отвратительная буро-зеленая лягушка с распухшим брюшком; она
судорожно сучила лапками. Наверное, несчастное создание ужасно мучилось
животом и добровольно решило оборвать свои страдания, заглотив крючок. Алекс
скривился от омерзения, но Джадж невозмутимо снял добычу с крючка и сжал ее
в руке.
-- Неужели ты будешь ее есть?
-- Нет, -- ответил крысник, напрягая мышцы и стискивая лягушку в
кулаке. Он стискивал ее до тех пор, пока из жалкого тельца не перестала
сочиться мутная кровь и другие жизненные соки. Алекс ощутил, что вчерашняя
еда в его желудке беспокойно шевельнулась, но он сдержал позыв к рвоте.
Джадж, откинув трупик в сторону, невозмутимо вытер ладонь о свежепостиранные
и выглаженные брюки. Потом он этой же рукой взял остатки булочки и завершил
свой завтрак.
z z z
Прошел еще час. Результаты были нулевыми, разве только комарье
перестало зверствовать. На том конце озера кто-то спустил лодку. Алекс с
помощью своего острейшего зрения определил, что в ней находилось двое
человек: мужчина и женщина. Парень сел на весла и погреб к середине водоема.
Горе-рыбаки потеряли всякую надежду что-нибудь поймать и больше смотрели на
парочку в лодке, чем на поплавки. Вскоре Алекс смог рассмотреть золотые
кольца на руке мужчины и на руке женщины.
-- Наверное, молодожены, -- Алекс поделился своими наблюдениями с
напарником. -- Нормальные люди не идут в девять часов кататься на лодке с
золотыми кольцами.
-- Теперь я мог бы достать их из арбалета, -- мечтательно прошептал
Джадж, прикидывая расстояние.
-- Эй, что она делает? Она же не собирается тут купаться! --
всполошился Алекс.
-- На середине озера вода чище, -- Джадж приставил руку к глазам.
Девушка тем временем скинула платье, под которым ничего не оказалось, и
прыгнула с борта лодки в воду; мужчина счастливо смеялся.
Алекс присвистнул и усмехнулся:
-- Ну и нравы у них тут, в провинции...
Вдруг он почувствовал некоторое давление на грудь. Из кармана рубашки
вамп достал целую коробочку мультисангина.
-- Можно ли доверять этому дигу? -- подумал он вслух. -- Интересно,
почему смолкли лягушки?
Алекс посмотрел на плескавшуюся девушку, потом на коробочку, широко
размахнулся и зашвырнул таблетки в озеро. И в это же мгновение воды вокруг
купальщицы вскипели, девушка закричала. Из озера вынырнула огромная
пучеглазая голова, обросшая ракушками, вся в водорослях, она раскрыла
чудовищную пасть с кинжалообразными зубами в несколько рядов, схватила этими
естественными ножами ногу девушки и исчезла под водой, утягивая свою жертву.
Мужчина нечеловечески закричал, простирая к своей невесте руки, но было уже
поздно, его любимая навсегда исчезла из его жизни. Тогда он схватил весло и
начал бить им плашмя по воде -- разум его немного помутился.
-- Дедушка-водяной нашел себе невесту, -- пошутил Алекс, зрачки его
глаз расширились от возбуждения.
-- Эх, сюда бы динамиту килограмм десять! -- высказал свои мысли Джадж.
Наконец, несчастный устал, бросил весло, обхватил свою голову руками и
зарыдал.
Джадж и Алекс начали сматывать свои удочки: сегодня был крайне
неудачный для рыбной ловли день. Напоследок Алекс еще раз посмотрел на
середину озера.
-- Ну и нравы у них тут, в провинции, -- сказал он.
Глава 5. Как прошел завтрак и чем он закончился
Энди проснулся оттого, что кто-то настойчиво пускал солнечные зайчики
ему в глаза.
-- Чертов Тайтус, -- прорычал он, поворачиваясь на другой бок, но спать
уже расхотелось. Однако вставать не хотелось еще больше. Жмуря глаза,
белокурый вамп осмотрел комнату. Его товарищи по постели отсутствовали, зато
у кровати стоял Люпен, и именно он пускал зайчики с помощью своих диговских
непрозрачных очков.
-- Прекрати, -- буркнул вамп; Люпен перестал забавляться и присел на
подоконник.
В комнату ввалились рыболовы, удочки были немилосердно брошены в угол.
-- Ну, как? -- спросил Энди.
-- Никак, -- ответил Алекс. -- Скукотища... А теперь я буду досыпать...
Он стянул с себя куртку и бухнулся на кровать рядом с Энди.
-- Пойду справлюсь насчет завтрака, так сказать, -- Джадж ушел,
осторожно прикрыв за собой дверь. Люпен тихо мурлыкал себе под нос "Мари,
Мари...", пока Энди не огрызнулся:
-- Заткнись...
Диг замолчал. Возвратился жутко ухмыляющийся Джадж. Алекс приподнял
голову с кровати и спросил:
-- Чему ты так радуешься?
-- В жизни каждого нормального человека есть только три главные вещи:
вдоволь и всласть пожрать, потрахаться и выспаться.
-- Что ты имеешь в виду? -- спросил Алекс.
-- И чем тогда человек отличается от животного? -- спросил Энди и
получил в ответ:
-- Ничем.
Диг почесал кончик носа, выглядывающий из-под очков, и с какой-то
горечью произнес:
-- Тогда я и не человек...
-- Я имел в виду то, что завтрак уже дожидается нашей честной компании,
-- сказал Джадж. -- Энди, не поднимешься ли ты за лейтенантом?
z z z
-- Почему бы и нет, -- ворчал Энди, карабкаясь вверх по скрипучей до
невозможности лестнице. У двери лейтенанта он остановился, немного подумал и
неожиданно отчеканил, непроизвольно вытянувшись в струнку:
-- Господин лейтенант, разрешите доложить!
Дверь не открылась, но зато из-за нее раздался непривычно подобревший
голос Хантера:
-- Валяйте.
-- Разрешите пригласить вас на церемонию принятия пищи!
-- Разрешаю, -- смилостивился лейтенант. -- Вольно. Но мне почему-то не
хочется завтракать. Не мог бы ты принести мне чего-нибудь такого...
солененького... огурчиков, помидорчиков...
-- Слушаюсь! -- на лице Энди возникла издевательская улыбка, чего не
мог видеть лейтенант через дюймовый слой дерева. -- Разрешите выполнять?
-- Валяй. Неплохо бы еще кофейку...
Конечно, Энди и не собирался обслуживать Хантера, он просто передал его
пожелания Набби, добавив от себя несколько инструкций по правилам общения с
лейтенантом: нужно было все время стоять по стойке смирно, все время
спрашивать "Разрешите выполнять", и прочая подобная чепуха, без которой не
обходилась сверхсовременная, оборудованная по последнему слову техники (хотя
полстраны лежало в радиоактивных руинах) армия Республики.
Когда вампы, Джадж и диг приступили к чаепитию, в столовую вошел Какус.
На лице толстяка горел неестественный румянец, а щеки его неприятно
тряслись.
-- Вчера наш почтальон женился на девушке из соседнего города, привез
ее сюда, ночь они провели на том берегу озера, а сегодня поплыли на лодке
назад, -- начал он скороговоркой, но у него не хватило воздуха в легких, и
столь блистательный образец красноречия заглох. С трудом переведя дыхание,
он закончил:
-- Короче, на них напало подводное чудовище и утащило новобрачную под
воду. У почтальона -- нервное расстройство, а мэр вызвал по телефону солдат
для уничтожения монстра!
-- Да, мы были на озере, когда это произошло, ловили рыбу и все видели
своими глазами и ушами, -- как можно более скучающим голосом сказал Алекс.
-- Как, вы ловили рыбу?! -- у Какуса от удивления глаза чуть не
вывалились из глазниц.
-- Ну да, рыбу. Только ничего не удалось поймать.
-- Вам никогда не удалось бы там ничего поймать. Воды нашего озера
мертвы уже лет десять, и ничего, кроме лягушек и парахолерного вибриона, в
них не водится. И еще этого монстра, -- вспомнил Какус. -- Эту воду и
пить-то нельзя!
Алекс почему-то захлебнулся чаем.
-- Нет-нет, для приготовления пищи мы используем привозную воду.
В холле застучали тяжелые кованые ботинки. Это были чисто солдатские
ботинки, и от этого звука вампы осторожно отставили в сторону чашки. Чья-то
грубая рука нещадно задергала шнурок звонка.
-- Эй, хозяин! -- донеслось из холла. Какус вскочил со стула, вытер
руки о передник и поспешил навстречу к нежданным гостям.
У стойки стояло четверо солдат, у двоих из них руки предупредительно
лежали на разрядниках. У каждого на груди блестела серебряная эмблема
полевой жандармерии. На лице хозяина появилась самое угодливое, подхалимное
выражение, которое только можно представить.
-- Чем могу служить, господа жандармы? Набби, чертова дура, принеси
господам жандармам пива!
Старший из жандармов, с нашивками капрала, долго рассматривал
государственный флаг, но ничего не надумал и приступил к исполнению своих
служебных обязанностей:
-- Не видели ли вы каких-либо подозрительных лиц?
-- Кончено, видел, -- с готовностью отозвался Какус. Вампы, слышавшие
весь диалог слово в слово, тихо отодвинули свои стулья от стола, Энди с
тоской посмотрел в окно. -- Позавчера весь вечер вокруг города гоняла банда
трайкеров... А месяц назад в моей гостинице умер какой-то подозрительный тип
без документов, и мне пришлось хоронить его за свой счет.
-- Все?
-- Все!
-- Вкусное пиво... А дай-ка нам свою учетную книгу. А сам посмотри
нашу, с цветными картинками.
Один из жандармов протянул Какусу толстый альбом, на каждой странице
которого была фотография особо опасного преступника, занимающегося
антинародной деятельностью.
-- "Враги народа", -- прочитал Какус вслух на обложке.
-- Если увидишь знакомое лицо, то... -- капрал замолчал, с подозрением
вглядываясь в каракули Какуса в учетной книге. Хозяин гостиницы старательно
листал альбом, внимательно рассматривая каждую фотографию.
-- У, какая злобная морда!
-- Это вамп по фамилии Шоу. Опасный террорист, гнусный пасквилянт и
жестокий убийца. Ты его видел?
-- Нет, ни разу в жизни! -- клятвенно заверил Какус. -- Меня поразили
его дикие глаза... А это кто?
-- Это -- его сообщник, тоже вамп. Его фамилия... черт, ребята, как его
фамилия?
-- Нам бы еще пивка, -- прогундосил один из жандармов. -- А фамилия
его... черт, Год, что ли...
-- Да-да, я вспомнил, Эндрю Год. Тоже мерзкий писака, сикофант и
ренегат.
-- Набби, еще пива господам жандармам! -- заорал Какус. -- Нет,
господин капрал, ни одного знакомого лица. Такие мерзкие рожи я бы сразу
запомнил!
Капрал отшвырнул учетную книгу и взял холодную пенящуюся кружку.
-- Вы слышали, что в нашем озере завелось страшилище вида ужасного?
Но жандармы не проявили никакого интереса к сенсации. Высосав две
кружки пива, капрал сплюнул на пол.
-- Боюсь, но нам придется обыскать твое заведение, проверить
соответствие твоих записей действительному положению вещей.
-- Да ну его в баню, -- тихо заметил один жандарм.
-- Это наша обязанность, Копфер. Совсем рядом тут орудуют фралиберы,
шныряют трайкеры. Вчера мы подстрелили одного засратого трайкера, -- сообщил
он Какусу, дружески хлопая его по плечу. -- Эй, хозяин, чего ты побледнел?
-- Ну что вы, господин капрал! -- заегозил Какус, пытаясь скрыть
охватившее его беспокойство.
Энди и Алекс нервничали не меньше его. Джадж спокойно ковырял ножом в
зубах, а Люпен тихо напевал "Шестьдесят шесть", с интересом наблюдая за
всеми сквозь очки.
-- В чем дело, капрал? -- ни Алекс, ни Энди не сразу узнали этот голос.
Это был голос лейтенанта, причем абсолютно трезвый, о чем не мог бы сказать
Энди, когда разговаривал с ним четверть часа назад. -- Я -- лейтенант VI
отдела Службы Государственной Безопасности Хантер. Вольно, капрал Ванс, я
понимаю, это ваша обязанность. Вот мои документы.
-- Ну что вы, господин лейтенант...
Тем не менее, жандарм взглянул на трехглазую эмблему, приколотую с
внутренней стороны кителя Хантера, и внимательно просмотрел протянутые ему
документы.
-- А почему вы не зарегистрированы в гостиничной книге? -- спросил
жандарм Копфер.
-- Ко мне нужно обращаться "господин лейтенант", и выплюньте жвачку изо
рта, когда обращаетесь к старшему по званию!
-- Извините, господин лейтенант, но...
-- Я нахожусь на правительственном задании, и если скажу вам еще хоть
слово, и меня, и каждого из вас будет ждать трибунал! -- Хантер звонко
чеканил каждое слово, чем привел жандармов в некоторое замешательство; слово
"трибунал", в соответствии с введенным бессрочно военным положением, было
эквивалентно смертной казни.
-- Да-да, извините, господин лейтенант, -- капрал вернул бумаги и
двинулся к выходу.
-- Почему же вы так побледнели, капрал Ванс! Вы всего лишь исполняете
свою работу. Будьте бдительны!
-- До свидания, господин лейтенант.
Стало тихо. Стало настолько тихо, что все слышали каждое слово,
льющееся из радиоприемника над стойкой Какуса: "Иденфреш -- это не только
две калории, но и три-четыре часа непрерывной свежести во рту!"
Но потом зажужжали мухи, и жизнь вернулась в свое русло. Какус вытер
полотенцем вспотевшее лицо и с ожиданием посмотрел на лейтенанта. Тот
расстегнул воротничок, небрежно сгреб свои документы в карман и начал
подниматься наверх.
-- Какус, бутылку "Сан виски" в мою комнату, -- приказал он напоследок.
Но через несколько минут в холле вновь послышался топот солдатских
ботинок. Только это были не жандармы.
-- Эй, хозяин, где тут у вас Биг-Солт-Лейк? -- весело спросил один из
пяти солдат, ввалившихся в гостиницу. Какус, махая руками, объяснил, как
проехать к злополучному озеру.
-- А кто вы такие будете, ребята?
-- Мы -- те, кто ошибается только один раз. Нас вызвал ваш мэр
разобраться с каким-то глубоководным мутантом, -- охотно разговорился
солдат. -- И еще нам обещали выпивку за счет мэрии. Пива, хозяин!
Саперы выпили по три кружки пива и, вовсю травя анекдоты, ушли.
-- По-моему, Кайф становится слишком оживленным для нас двоих, --
сказал Энди, Алекс полностью согласился с ним.
Через час в озере, носившем гордое название Биг-Солт-Лейк, раздался
взрыв, поднявший в небо мутные грязные воды. Полгорода присутствовало на
этом знаменательном событии, хоть как-то разнообразившем спокойную и
отупляющую жизнь провинции. Но вампов не было там. Их не было и в самой
деревне. Они шли по лесу строго на юг, периодически сверяясь с компасом и
радиометром. Джадж плелся за ними, на ходу жуя булочку и запивая ее чаем. На
спине его болтался арбалет.
Переночевали усталые путники под открытым небом, на лесной опушке,
неподалеку от старой заброшенной дороги, потрескавшейся от времени. На
Джаджа были переложены все хлопоты по приготовлению пищи, тот и не был
против. Когда вампы проснулись, солнце стояло высоко в зените, а на костре
аппетитно потрескивало жаркое из какого-то крысоподобного животного.
Энди долго потягивался и зевал, раскинув в стороны руки, он словно
проверял восстановившиеся за ночь силы. Алекс в это время лежал на спине и
бездумно/отрешенно смотрел в небо, даже карабкающийся по носу вампа муравей
не тревожил его спокойствия. Но запахи, от которых у Энди давно уже текли
слюнки, давали о себе знать, и желудок Алекса взял власть в свои руки. Вамп
встал, встряхнулся и сел рядом с другом у костра.
Пламя жадно пожирало дрова, Джадж следил, чтобы мясо не подгорело.
Энди, не отрывая взгляда от тлеющих в костре поленьев, поднес раскрытую
ладонь к огню.
-- Градусов шестьсот, -- заявил он; Алекс ухмыльнулся.
Жаркое было готово. Пока крысник занимался дележом, Алекс помахал в
воздухе невесть откуда взявшимися черными очками и нацепил их на нос.
-- Похож я на дига? -- осклабившись, спросил он.
Огонь плясал на непрозрачных стеклах. Теперь настал черед смеяться для
Энди.
-- Ты похож на идиота в черных очках.
Алекс кинул очки в костер, и они с Энди долго с удовлетворением
смотрели, как пламя плавит корчащийся пластик.
-- Жрите! -- приказал Джадж.
Наевшись до отвала, обжигаясь и облизывая пальцы, они распили бутылку
вина, прихваченную заботливым Джаджем у Какуса.
-- И жизнь хороша, и жить хорошо! -- с чувством высказался Алекс,
откинувшись на пожухлую траву и поглаживая приятно потяжелевший живот.
-- Знаете, что поведал мне Люпен про Диктатора, Биг-Тага? -- спросил
Энди.
-- Нет. Расскажи!
-- На одном из правительственных совещаний Биг-Таг сказал: "В нашей
стране будет царить справедливость" -- и добавил: "Как я ее понимаю".
-- Хм, -- нахмурился Алекс.
-- Что -- "хм"?
-- Это может означать то, что Люпен состоит в его ближайшем окружении,
и, следовательно, является одним из трех Биг-Таговских дигов. Никто не
помнит, как их зовут?
Обычно все всегда помнил Энди, но сейчас на помощь пришел Джадж:
-- Кейн, Чеймус и Джудас. Посмотрите, какие красивые облака!
Алекс приоткрыл один глаз, взглянул вверх и от злости аж плюнул:
-- Говно! -- но тут он вспомнил, что работает над окультуриванием своей
речи. -- Облака, конечно, что надо, но мне от их вида почему-то хочется
блевать...
-- Кейн, Чеймус и Джудас... -- задумчиво повторил Энди. -- Как знать,
не меняют ли диги своих имен с такой же легкостью, с которой красивая
девушка выскакивает замуж... И тогда Джизус Люпен вполне может оказаться
Джудасом Икс...
-- И все-таки облака очень красивые, -- сказал Джадж.
Алекс с ненавистью вперился в небо, но не увидел в нем ничего
прекрасного. Он хотел выругаться, но не стал делать этого. Энди смахнул со
щеки комара, глотнул из бутылки и полным сочувствия голосом сказал:
-- Можешь засунуть эти облака себе в задницу, Джадж.
Крысник жутко обиделся, поднялся с земли и отошел в сторону -- отлить
скопившуюся в мочевом пузыре жидкость.
-- Как ты думаешь, Энди, не завербован ли Джадж следить за нами?
Белокурый вамп выплюнул изо рта травинку и отрицательно покачал
головой.
-- Вообще-то я тоже так думаю, -- Алекс допил остатки вина. -- Я просто
так спросил.
Алекс привстал и зашвырнул пустую бутылку подальше в кусты. Из кустов
раздалась глухая неразборчивая брань Джаджа -- крысник сделал круг в поисках
укромного местечка.
Вечером они наткнулись на колючую проволоку, кое-как натянутую между
сгнившими столбами. Местами проволока проржавела и рассыпалась в пыль, так
что это было чисто эфемерное препятствие. Здесь, на этой границе
заканчивались лесные девственные заросли. За колючей проволокой начинался
громадный пустырь, покрытый лишь полумертвой травой.
-- Эй, смотрите, что я здесь нашел! -- подал голос Алекс.
Джадж и Энди подошли ближе и увидели большой жестяной щит,
покачивающийся на провисших проводах. На щите кто-то умело намалевал красной
краской профиль тигра, оскалившего пасть. Джадж потрогал рукой рисунок, он
был очень старым, краска успела в нескольких местах отвалиться. Крысник
приподнял щит и прочитал на обратной его стороне полустершуюся надпись:
-- "Химический завод Стю Пайна... Государственная собственность...
Запрещено..."
-- Этот Пайн не родственник ли нашего специалиста по искусственному
интеллекту, профессора Бэзила Пайна? -- улыбнулся воспоминаниям Алекс.
Энди взглянул на радиометр и перешагнул через колючую проволоку в том
месте, где она спускалась чуть ли не до земли. Начинало темнеть, и неплохо
было бы найти место для ночлега. Минут через пятнадцать они подошли к
постиндустриальным пирамидам -- заброшенным химическим цистернам
восьмиметровой высоты. Каждая из них вмещала не менее пятисот баррелей.
-- Советую упасть здесь, -- сказал Энди, но Алекс подозрительно
посмотрел по сторонам:
-- Не нравится мне здесь. Идемте дальше...
С каждой минутой темнело все сильнее, но Алексу почему-то не хотелось
оставаться рядом с цистернами.
-- Я слышу шум... -- Энди остановился.
-- Да, это шум трайков, -- Алекс повернул голову в сторону источника
звука. -- Три трайка. Нет, четыре. Движутся прямо к нам.
-- Тогда нам нечего бояться. Трайкеры -- мирные ребята, если только не
попасть им под колеса. Они не любят только законников.
-- Как знаете... так сказать, -- процедил Джадж.
-- Прошу тебя, только не стреляй!
Они отошли к ближайшей цистерне, чтобы по чистой случайности не
превратиться в кучу фарша. Вскоре вокруг них с диким ревом кружились трое
трайков, извергая тучи черного дыма, а четвертый, видимо, предводитель,
остановился, ослепив их мощнейшим прожектором-фарой.
-- Эй, кто вы такие? -- гаркнул он, пересыпая свою речь самыми грязными
ругательствами, которые только мог придумать извращенный человеческий мозг.
-- Мы всего лишь странники! -- крикнул Энди, безуспешно стараясь
перекричать грохот четырех работающих на всю мощность двигателей. Алекс
закашлялся от окружившего их смрада. Трайки перестали выделывать круги и
резко остановились, хотя и не заглушили двигатели. Они посовещались о чем-то
между собой (Энди пробовал почитать по губам, но у него ничего не вышло) и
крикнули, что отвезут их в штаб, там уж решат, что делать с нарушителями
священной границы.
-- Мы ничего не нарушали! -- возмутился Алекс, и за это был облит
сквернейшими оскорблениями.
Их самым бесцеремонным образом посадили на трайки, и четыре
монстрообразные трехколесные машины рванули с места. Они ехали
приблизительно на юго-восток и через семь минут были на месте.
Глава 7. Трайкеры. Акт первый
Штаб трайкеров находился, естественно, в единственном уцелевшем цеху
старого, заброшенного химического завода. Трайкеров там было -- не
сосчитать. Они сновали повсюду, как тараканы, и занимались всем, чем только
можно было: ругались по черному, жрали из консервных банок голыми руками и
запивали прямо из бутылок, чинили или перекрашивали свои трайки, играли в
карты и другие азартные игры, дрались, кололи наркотики себе и друзьям,
курили по несколько сигарет одновременно, жадно целовались (причем в этом
участвовали лица как разных, так и одного пола, вторых даже было больше),
наносили татуировки на самые немыслимые части тела и так далее. У Алекса и
Джаджа прямо глаза разбегались, Энди шепнул им: "Не беспокойтесь, все будет
хорошо". Однако спокойствия на душе у всех троих не было.
Гроссмейстер (так трайкеры называли своего предводителя) сидел в
привилегированной части цеха, где работали вентиляторы, разгоняя вонь
немытых тел, грязной одежды, машинного масла, топлива, мочи и кала. Трайки
располагались в другом конце цеха, где был и главный выход. Гроссмейстер
восседал на кресле поломанного подъемного крана, метрах в двух от земли. У
его ног какая-то развратного вида девица жевала вечную резинку и
демонстративно раскрашивала ногти во все цвета радуги. И хотя там могло
поместиться еще человек десять, больше на кране не было никого.
Гроссмейстер, молодой мужчина (как и большинство трайкеров) с неестественно
белыми волосами и красными глазами был очень неразговорчив и неулыбчив. Его
циничные глаза могли внушать все, кроме надежды на лучшее будущее. Со
скучающим видом он выслушал доклад своего подчиненного, потом отшвырнул
окурок вниз (его подхватил какой-то чумазый трайкер) и холодно уставился на
незваных пришельцев.
-- У многих на куртках изображение тигра, -- шепотом поделился
наблюдениями Джадж. -- Это их эмблема...
-- Вы вторглись на нашу суверенную территорию, -- сказал, наконец,
гроссмейстер. -- И по законам нашего... братства... должны заплатить налог
-- по миллиарду с рыла.
У Энди не было таких денег, у Алекса тоже. Вампы посмотрели на Джаджа,
но тот с самым мрачным видом поглаживал лезвие своего любимого ножа.
-- Может, их надо обыскать? -- подала голос девица, которой наскучило
возиться с ногтями. -- И конфисковать то, что запрещено провозить через нашу
территорию.
Вот это было совсем плохо. У Энди в сумке находились согревающие его
сердце пачки "Тутанхамона", да и его товарищи не покинули гостиницу Какуса с
пустыми руками.
Но не успел гроссмейстер отдать соответствующие распоряжения своим
громилам, ловившим каждое его слово, как шум в цехе постепенно прекратился,
а на сцене появилось новое действующее лицо. Мимо пленников стремительной
походкой прошел трайкер, весь в черной коже, в руках он нес толстую черную
книжицу. По лестнице он поднялся на возвышение, в цехе стало совсем тихо,
трайкеры побросали все свои дела и сгрудились поближе. О вампах и крыснике
на время позабыли. "Уж очень он похож на проповедника", -- подумал Энди, так
оно и оказалось.
Пастырь душ трайкеров открыл свой фолиант, полистал его, закрыл, потряс
им в воздухе над головами своих грешных собратьев и сказал:
-- Братья и возлюбленные сестры мои! Сегодня, в этот священный для
наших душ день, мы отмечаем день памяти святого великомученика Майка
Акселератора, погибшего десять лет назад в неравной схватке с этими
говенными тайверами, пусть их души навечно канут в бездну.
Проповедник достал из кармана маленькую бутылочку, смочил горло и
продолжал:
-- Чада Судного Дня! Внемлите словам своего покорного слуги! Насилие
вызывает насилье, как говорил великий Александер Инфинитус. Пусть же огонь
гнева вечно будет гореть в ваших честных сердцах.
В общем, проповедник говорил много, напыщенно, часто несвязно, но зато
пылко; в нескольких местах его проповеди трайкеры кричали от удовольствия:
"Браво, Старый Ник!", -- хотя он был совсем не стар, ему было лет тридцать.
Его речь была полна жаргонными словечками, которые понимали лишь трайкеры.
Старый Ник грозил страшными проклятиями тайверам, то есть грязнокасочникам,
гаверам, то есть правительству, и бикерам, то есть всем остальным ублюдкам,
и обещал вечные блаженства истинным трайкерам, свято соблюдающим все две
трайкерские заповеди. Конечно, и ругался служитель этого языческого культа
так же, как и все его собратья-трайкеры. Напоследок Старый Ник занялся
отпущением грехов:
-- Властью, данной мне Дэзом Макинасом, отпускаю вам, братья и сестры,
все ваши грехи, вольные и невольные, смертные и не совсем смертные, прошлые
и грядущие, и так далее, и тому подобное, сейчас и навеки веков, аминь!
Старый Ник взял бутылочку, открутил зубами пробку и стал брызгать "сией
благословенной жидкостию" на радостно вопящих трайкеров. Вампы почувствовали
запах плохой водки. На этом все и кончилось. Проповедник перекрестил своих
слушателей и стал спускаться по лестнице. За целый час наставлений он,
конечно, устал, а потому чуть не грохнулся вниз, после чего ругался, как
настоящий черт.
Осчастливленные трайкеры расходились по своим местам и начали
заниматься своими делами. Старый Ник подошел к пленникам и по-приятельски
кивнул гроссмейстеру.
-- Старый Ник, дружище, что мне делать с этими тремя? -- спросил
гроссмейстер.
-- А что такого они натворили? -- он даже и не взглянул на вампов.
-- Нарушили нашу священную границу. И, может быть, являются тайверскими
шпионами.
Энди было бы интересно знать, почему гроссмейстер так решил. Но еще
больше ему хотелось бы никогда не услышать следующих слов проповедника:
-- Та повесить их, и дело с концом. Меня больше волнует состояние
своего трайка.
Старый Ник сел за стол с разнообразной едой, сжевал кусочек соленого
мяса и только сейчас посмотрел на нарушителей священных границ. И только
сейчас Энди вспомнил, где он видел это лицо раньше. Правда, тогда Старый Ник
был бородат, а сейчас более-менее выбрит и причесан. Это был брат... страшно
подумать... дига Тайтуса, тогда его звали Диккенс. Алекс не узнал его, а
Джадж никогда не видел вплоть до этого момента.
-- Хотя подождите, -- Ник Диккенс впился зубами в куриную ножку фирмы
"Дауген". -- Мы можем устроить на рассвете жертвоприношение великому Дэзу
Макинасу, в память всех наших мучеников, павших в борьбе за правое дело
против мучителей и угнетателей человеческого достоинства.
Вампы похолодели, а рука Джаджа замерла на рукояти ножа. Но нельзя было
не принимать во внимание двух трайкеров-телохранителей, нацеливших в
пленников сверкающие палицы станнеров-цереброшокеров.
... Энди быстро читал мою рукопись, изредка посмеиваясь. Потом он
осторожно отложил листы в сторону, пригладил свои поредевшие с возрастом
волосы и двинул вперед королевскую пешку: e2--e4.
-- Ну, что? -- нетерпеливо спросил я. -- Какие будут рецензии?
-- Надоел ты мне со своими рецензиями, -- устало сказал он. -- Неплохо.
-- И???
-- Ну, хорошо...
-- И все?.. -- я был весьма разочарован. -- Это все, что ты можешь
сказать про мою писанину?
-- Давай выпьем, -- сказал Энди.
Он налил в рюмки вино.
-- Твое здоровье!
Мы выпили.
-- Хорошее у тебя вино, -- сказал Энди. -- С кислинкой, но именно это
мне и нравится.
-- Прошлогоднее, -- мимоходом бросил я. -- Увы, я вовсе не это желал
услышать от тебя. Насчет моей писанины.
-- Ну, дрянь, -- сказал он, хотя я ему ни капельки не поверил.
-- Вы играете итальянскую партию, сэр.
-- Вот никогда бы не подумал, -- Энди ухмыльнулся. Похоже, я ему мешал
своей болтовней, но мне не терпелось узнать его мнение о рукописи.
-- Однажды я играл в шахматы с Тайтусом, -- Энди заложил руки за
голову, откинулся на спинку дивана и предался воспоминаниям. -- Мы сыграли с
ним семь партий, и все семь я с треском проиграл.
Я забыл на время о шахматах и устроился поудобнее; Энди как
торжественный гость сидел на диване, а я -- на полу по-турецки.
-- После этого чемпионата я почувствовал себя таким идиотом, что чуть
не повесился. Я приготовил петлю, намазал веревку мылом, а Алекс лежал на
кровати и спокойно наблюдал за мной.
-- И?
-- Когда я уже захрипел в петле в подвешенном между небом и землей
состоянии, он спокойно встал и перерезал веревку.
Мы сделали еще по десятку ходов каждый, Энди потерял пешку.
-- И именно поэтому вы так не любили Тайтуса? -- рискнул спросить я, но
не получил ответа.
-- Хантера ты описал законченным алкоголиком, а он вовсе не был таким.
Он был кремень, всегда мог взять ситуацию в свои руки, хотя и любил заложить
за воротник. Подожди, я перехожу.
Энди наклонился над шахматной доской и надолго задумался. Потом он
походил ладьей и, не отрывая взгляда от доски, продолжал рассказывать:
-- Ты очень уж принизил образ Джаджа, он у тебя получился слишком
мелочным, комичным даже. А на самом деле мы с Алексом очень боялись его.
Понимаешь, он был абсолютно непредсказуем, чего ты совершенно не смог
передать, он был по-настоящему сдвинутым...
-- По-моему, вы все тогда были немного того...
-- Весь мир был безумен! И все люди были свиньи, включая меня, Алекса и
всех, кого ты описываешь в своей никому и на хрен не нужной писанине.
Я разменял ладью и спросил:
-- Для меня остается загадкой, почему вы так не любили Тайтуса. Неужели
потому, что он выигрывал у вас в шахматы?
-- Да нет, -- сказал Энди. -- Не только.
-- Так почему же? -- недоумевал я.
-- Он был каким-то слишком правильным, чуть ли не идеальным. А мы, два
вампа-недоучки рядом с ним выглядели как две кучи дерьма, что ли. Во всяком
случае, ощущение было точно таким же. Давай-ка лучше выпьем! Черт, я опять
лечу.
Действительно, положение белых, которыми играл Энди, становилось
катастрофическим: моя пешка подбиралась к последней горизонтали. Через пару
минут все было кончено, белый король был повержен. Я смущенно улыбнулся:
-- Только не надо кидать фигуры и ломать доску.
Это была, конечно, шутка. Энди и сам невесело усмехнулся, по всему было
видно, что он расстроен.
-- Но в общем, -- сказал он, отвлекшись от шахмат и своего проигрыша,
-- мне нравится то, что ты пишешь. Хоть что-то останется после того, как нас
всех закопают в землю. Пойдем, я покурю.
После того, как Энди выкурил сигарету, мы вернулись в комнату и заново
расставили фигуры на доске.
-- Ну, и что же было дальше? -- спросил я.
-- А на чем ты закончил?
-- Вы с Джаджем попали к трайкерам, а Старый Ник предлагает принести
вас в жертву. Наверное, там появится ваш старый знакомый патер Гордон, он
заткнет Ника за пояс и освободит вас? Или Хантер?..
Энди отрицательно покачал головой.
-- Ни Хантер, ни Гордон не могли очутиться на этом заводе. Хотя Гордон
еще будет фигурировать в моих бредовых воспоминаниях.
Я приготовил лист бумаги и ручку, чтобы записывать основные моменты и
мелочи, которые могли запросто выпасть из памяти.
-- И вообще, зря ты включил эту главу в книгу.
-- Так что же было на самом деле?
-- А вот что...
Глава 8. Трайкеры. Акт второй
... Старый Ник быстро утолил голод, хватая со стола все, что попадет
под руку. Гроссмейстер не стал ждать окончания его трапезы и ушел спать в
единственную отдельную комнату, оставив право решить судьбу двух вампов и
крысника своему помощнику и другу. Крашенная девица хотела последовать за
ним, но была грубо отторгнута с помощью тяжелого ботинка. Обиженно надув
губки, она затесалась в толпе простых трайкеров.
Старый Ник, насытившись, немного подобрел.
-- Берите стулья, вампы, и садитесь. Музыку? Эй, Лысый Лоренцо, вруби
нам чего-нибудь погромче для улучшения пищеварения!
Невысокий трайкер, лысый череп которого обтягивала черная косынка с
черепами, лениво встал из-за стола, подошел к проигрывателю лазерных дисков,
грозно ощетинившемуся огромными стереоизлучателями, и включил этот агрегат.
Грохот ударников, рев гитар и нечеловеческий визг солиста немилосердно
атаковали барабанные перепонки, заглушив все другие звуки. Неподалеку,
метрах в пяти, прямо на полу спало несколько усталых трайкеров, но они и
ухом не повели, лишь один повернулся на другой бок.
Старый Ник заученным до автоматизма движением отправил в рот стопку
водки, сказал: "Ништяк!", -- пододвинул стул и сел лицом к пленникам.
-- Лысый Лоренцо, что мне делать с этими тремя грешниками, отступившим
от истинного пути?
-- Та отпусти их, пусть бредут своей дорогой.
-- Если б я следовал всем своим советам, то б... -- Старый Ник достал
огромную деревянную трубку и с наслаждением закурил. -- Вот кто дает
настоящие, дельные советы, так фон Ванн. Когда он обещал приехать?
-- Не знаю.
Старый Ник выругался и вновь воззрился на пленников.
-- У тебя хорошие ножи, крысник. И арбалет тоже. Я хотел бы забрать их
себе, но я чту закон оружия. Держу пари, что у тебя под одеждой спрятано
вдвое больше ножей.
-- Ты угадал, -- неподвижное лицо Джаджа дрогнуло.
-- Мне всегда нравилась ваша шатия-братия, крысник. Вы всегда умели
делать свое дело. Пожалуй, я отпущу тебя... если только ты позволишь
заглянуть в твой рюкзак.
Вампы с напряженным интересом посмотрели на товарища, а тот, к их
превеликому удивлению, открыл свою сумку и швырнул ее к ногам брата Тайтуса.
-- Лоренцо! -- Старый Ник шевельнул ногой, ему было лень ковыряться в
чужих вещах, и он поручил это важное дело своему соратнику. Лысый трайкер
нагнулся над рюкзаком и почти сразу же выудил на свет две бутылки "Сан
виски". Вампы переглянулись.
-- Нужно было бы забрать у вас обе, но мы не паршивые гавы-законники,
-- гордо улыбнулся Старый Ник. -- Но великий... дьявол, как его, Лоренцо?..
завещал делиться. "Делиться, делиться и еще раз делиться", -- вот его святые
слова. Лоренцо, как его звали?
-- Его звали... ... -- Лысый Лоренцо наморщил лоб, но ничего не
припомнил и выбранился. -- Не помню. Но фон Ванн обязательно знает.
Итак, одна бутылка была конфискована. Затем Лоренцо обнаружил
металлический ящичек.
-- Это накс? -- зажглись его глаза. -- "Эв-та-на-зин, 20 см. доз". Ник,
ты знаешь, что такое "эвтаназин"?
-- Неа. Где же этот фон Ванн? Вечно его нет, когда он действительно
нужен!
-- Это смертельный яд, -- подал голос Алекс. -- Двадцать смертельных
доз в одной ампуле.
Старый Ник задумался, его обуревали сомнения.
-- Что-то я тебе не верю. Маленький Вик, подойди сюда, -- подозвал он
одного из трайкеров-шестерок, по каким-либо причинам не имевших собственного
трайка. -- Хочешь опробовать новый накс? Гораздо лучше препарата Б!
Маленький Вик с огромной радостью замотал головой. Через минуту он
лежал на полу, а температура его тела медленно приближалась к температуре
окружающей среды. В любом случае, он умер абсолютно безболезненно.
-- Да... -- Старый Ник был удивлен и огорчен, причем вовсе не из-за
смерти своего собрата. -- Ты был прав, вамп. Хорошо, крысник, ты свободен.
Можешь переночевать здесь, если хочешь. Снаружи по ночам бегают гигантские
крысы, держу пари, что таких больших ты еще не видел! Как тебя зовут?
-- Джадж. Если там крысы, то мое место -- там.
Усталость Джаджа моментально испарилась, едва он услышал о крысах.
Движения его стали резкими, точными и бесшумными. Однако он остался до
окончания судебного процесса над своими товарищами-вампами.
Старый Ник заколотил трубкой по ножке стула, выбивая пепел. Его
обуревали тягостные сомнения.
-- Отпустил бы ты нас, земляков твоих, Диккенс, -- негромко, но
выразительно сказал Энди, с удовольствием наблюдая за выражением удивления
на лице Алекса, тот еще не вспомнил из прошлого кратковременный эпизод
встречи с трайкером. -- Мы тоже родились и выросли в Гифе, Ник Диккенс.
Тут Энди немного погрешил истиной: со времени своего рождения, которое
произошло совсем в другом государстве, за пределами Республики, и до момента
жительства в Гифе, небольшом приморском городке, где он умудрился поступить
в Университет, белокурый вамп побывал ровно в шестнадцати населенных
пунктах.
-- Вы из Гифа? Вот так встреча. Что-то я вас не припоминаю...
До Алекса, наконец, дошло, в чем дело, и он включился в разговор:
-- Мы были лучшими друзьями твоего брата, незабвенного Тайтуса. К
сожалению, жестокая судьба навеки разлучила нас...
-- А!.. Припоминаю! Тайтус вечно якшался со всякими мерзопакостниками.
Что ж, если такое дело, вы вольны. Только поклянитесь, что у вас нет ни
курева, ни наркоты!.. Некоторые наши братья пристрастились ширяться, чтоб их
так разэтак!
-- Клянусь, -- сказал Алекс с чистой совестью.
-- Клянусь, -- сказал Энди с непроницаемым лицом и честными-пречестными
глазами.
Старый Ник отпустил трайкеров со станнерами и развалился на стуле.
-- Бедный Дэз Макинас -- он опять остался без жертвы. Хотя... Ребята,
засуньте-ка Маленького Вика в холодильник -- утром мы устроим неплохое
представление.
Джаджа уже не было в цехе -- дождавшись разряжения обстановки, он без
лишнего шума исчез.
-- Куда же вы топаете, вампы? -- полюбопытствовал Лысый Лоренцо.
-- Строго на юг.
-- Хм. В нескольких километрах на юге находится огромная радиоактивная
котловина, к ней нельзя подойти ближе, чем на сто метров. Поэтому вам надо
свернуть на юго-запад, что ли.
-- Спасибо за предостережение, -- Энди достал из кармана весьма
потрепанную, протертую до дыр карту и погрузился в ее изучение.
Трайкеры погасили разом все прожекторы, освещавшие цех, наступала пора
ночного сна. Ворота цеха были предусмотрительно закрыты на стальные засовы.
Джадж остался снаружи наедине с крысами.
z z z
Утром крысник разбудил вампов, он был усталый, но счастливый. Левая
брючина Джаджа была порвана и пропитана кровью, но мерзкие
создания-переростки жестоко поплатились за это семью своими лучшими членами.
-- Вам пора в путь, -- сказал Старый Ник, когда они легко позавтракали.
-- Гроссмейстер не хочет, чтобы вы присутствовали на церемонии
жертвоприношения.
-- Кстати, Диккенс, -- прошипел Энди в ухо этому служителю трайкерного
культа. -- Где бы мне найти Тайтуса?
Старый Ник отпрянул, дружелюбия его как не бывало.
-- Что я, сторож брату моему? -- он развернулся и ушел.
На вечернем привале наши путники решили обсудить вечернее меню.
-- Предлагаю выпить по пол-литра водки и завалиться спать, -- сказал
Энди.
-- У тебя есть водка? -- всполошился Алекс.
Энди скромно потупил глазки.
-- Маловато, -- Алекс с надеждой посмотрел на Джаджа, может, тот
откажется от своей доли спиртного, но крысник был занят думами о другом.
-- У меня есть пакетик с красной рыбой, -- сказал он, почесав колючий
подбородок.
-- Понимаешь ли, любезный Джаджи, рыбу необходимо уметь готовить, иначе
это будет бесполезная трата продуктов, времени и сил, -- сказал Энди.
-- По-моему, Энди, ты у нас старый морской волк, так что... -- Алекс с
улыбкой посмотрел на друга, но тот прикрыл глаза и отрицательно покачал
головой.
-- Хорошо, что ты предлагаешь?
Алекс порылся сначала в своей памяти, потом в сумке и сказал:
-- Лично у меня есть коробка говядины.
-- Знаем мы эту говядину -- ее нужно три часа вымачивать, иначе об нее
зубы сломаешь.
-- Можно пожарить кровяную колбасу, -- но это предложение Энди
почему-то не встретило активной поддержки со стороны общества.
-- Может, ты поохотишься, Джаджи?
Крысник задумчиво оглядел забинтованную ногу (один гигантский грызун
оказался на редкость живучим) и начал демонстративно чистить ножом ногти.
Через три часа было совсем уже темно, а они все спорили. Кончилось дело
тем, что Алекс нажрался сырой говядины, Джадж съел весь пакетик красной рыбы
и запил ее глотком "Сан виски", а Энди сначала выхлебал бутылку водки
"Дауген", после чего чуть не подавился кровяной колбасой.
Костер так и не разводился. Легли спать они с отвратительно мерзким
настроением, ногами друг к другу. Джадж перед сном пересчитал запас стрел
для арбалета и воткнул рядом с собой в землю нож. Никто не пожелал другу
спокойной ночи.
z z z
Утром настроение и самочувствие было еще хуже. Джадж с мрачным как
никогда лицом и зверски диким взглядом отошел подальше и начал медленно
точить свои ножи, заполняя воздух скрежещущими звуками.
Энди мутными глазами вылупился на пустую бутылку, а потом решил
наметить дальнейший маршрут. Развернутая с трудом карта почему-то не
поддавалась его пониманию. Вамп долго изучал ее, пока у него не вырвалось
крепкое словцо.
-- Черт возьми! Что-то я не вижу населенных пунктов поблизости.
"Операция проходила без применения обезболивающих наркотических средств, но
завершилась полным успехом. Правда, пересаженный глаз пока не видит..."
-- Это газета, а не карта, хе-хе, -- Алекс зевнул во весь рот, встал,
потянулся и приступил к утреннему умыванию, заключавшемуся в поливании
головы и лица водой из фляги.
Энди нахмурился и спрятал газету в задний карман брюк -- своеобразный
контейнер для заменителей туалетной бумаги.
-- Вот задница, -- сказал Алекс. -- Мы опять забыли запастись туалетной
бумагой.
Энди водил пальцем по карте, наконец-то увидевшей белый свет, и что-то
бормотал себе под нос.
-- Так где же мы остановимся в следующий раз, так сказать? -- Джадж
подошел к вампам, крутя в левой руке нож вокруг его центра тяжести.
-- В деревушке под названием Данпетрус.
-- Когда-то это был крупнейший индустриальный город, но сейчас там одни
развалины, -- сказал Алекс. -- Мы поселимся в одном из пустых домов на
окраине, а потом обожремся, обопьемся и еще кое-что, что рифмуется с этими
двумя.
На лицах вампов появилась гаденькая улыбочка.
-- Нет, нет, я в этих делах не участвую! -- Джадж от праведного
негодования взмахнул ножом, при этом острая сталь прошла в сотых долях дюйма
от кончика носа Энди.
-- Три плюс два плюс один, -- сказал Энди немного ошеломленно.
-- Что ты считаешь?
-- Количество комбинаций, -- загадочно ответил Энди. -- Только не
подумайте, что я какой-то паршивый диг.
Джадж грубо и бесцеремонно выдернул из рук вампа карту, покрутил ее в
руках, вернул, потом взвалил на спину сумку, арбалет и другие свои
принадлежности и, ни слова не говоря, бесшумно исчез в северном направлении,
по-английски.
-- По-моему, он немного перепутал стороны света, -- сказал Алекс.
-- Хм. Понять этих крысников-психопатов невозможно, Алекс, но мне
кажется, наше общество ему опротивело.
-- Естественно, ежедневно видеть две наших рожи -- не слишком большое
удовольствие. Но все-таки хорошо, что он ушел. У меня в его присутствии
холодеют руки и ноги, -- признался Алекс.
-- Наверное, это любовь, -- усмехнулся Энди. -- Давай завтракать.
-- Давай.
Поели они с аппетитом, без того напряжения, которое вызывалось
присутствием Джаджа. Энди расщедрился и поделился остатками кровяной колбасы
-- то, что он не смог запихать в себя вчера вечером (он-то пихал, да оно
вылезало обратно, да еще в чьей-то компании). Вдруг Алекс навострил уши и
показал товарищу указательный палец -- в кустах кто-то ломился, причем по
курсу прямо к ним, и это никак не мог быть Джадж. Энди успокаивающе махнул
рукой -- в случае чего они сумеют за себя постоять.
-- Добрый день, дети мои. Приятного аппетита, да благословит Господь
вашу скромную трапезу, ибо в священном писании сказано: Panem et circenses,
что значит... о! чертова коряга!
Глава 10. Лицо духовного звания
Конечно, такая встреча в лесу казалась совершенно невероятной.
Какой-нибудь недобитый диг тут же подсчитал бы вероятность такого события --
0,0000082 процента. При этом не учитывается возможность того, что два
несчастных вампа вообще могли никого не встретить. Но, так или иначе, сквозь
кусты (словно нарочно избрав самые густые заросли) к ним ломился не кто
иной, как вамп и философ, патер П. М. Гордон собственной персоной,
небезызвестный читателям первой части хроник "Постапокалипсиса".
-- Патер Гордон! Вы ли это?
-- Гордон, просто Гордон, друзья мои, -- он вытер платком вспотевший
лоб, потом протер пенсне. Ему было от чего взмокнуть -- на спине он тащил
огромный картонный короб, обклеенный рекламами различных обувных фирм --
"Кинг", "Ашрум", "Бейли Нокс" и другие. Одет патер был в точности так же,
как и несколько лет назад -- фиолетовый плащик, обвислая коричневая шляпа,
черные джинсы. Духовную особы в нем выдавали лишь белый воротничок
(удивительно, но он был действительно белым) и увесистый томик Библии с
иллюстрациями Гюстава Доре. Энди отметил и то, что от Гордона не пахло
спиртным, но это так, между прочим. Алекс радостно улыбался, не забывая
подозрительно погладывать по сторонам.
-- Привет, Гордон, -- сказал он. -- Ты ненароком не наткнулся на
крысника?
-- Увы! -- патер скинул короб с плечей на землю и осторожно уселся на
него. -- Именно поэтому я и не вышел к вам сразу -- я испугался грубого
голоса этой человеческой особи.
Энди небрежно махнул рукой:
-- Этот крысник дрожит перед нами, как осиновый лист, и повинуется
каждому моему слову, -- он мог так говорить, потому что Джадж был уже
далеко. -- Но надоел своей услужливостью до ужаса, и мы его прогнали.
-- Est modus in rebus, -- провозгласил Гордон. -- Как сказано в
священном писании... Только вы не ходите туда, -- он махнул рукой в
направлении, откуда появился. -- Я там оставил... небольшую кучу.
-- Какую кучу? -- Энди непонимающе моргнул, затем потянул носом и
мерзко усмехнулся.
-- Non multa, sed multum. -- Гордон мило улыбался, пенсне его радостно
блестело.
-- Это ты что ли по-латински шпаришь? -- спросил Алекс.
-- Как-никак я доктор богословия Смаросского университета.
Энди сомнительно нахмурился.
-- А чем вы сейчас занимаетесь, патер? Что у вас в коробке? Золотые
слитки?
-- Errare est, Алекс. Я продаю обувь.
Неожиданно Гордон упал на колени перед Алексом и схватил его за ногу.
Алекс было подумал, что это какой-то новый вид извращения, но патер всего
лишь хотел посмотреть состояние его ботинок.
-- Так вам нужна новая обувь? -- с надеждой Гордон вглядывался в их
лица, но они отрицательно покачали головами. -- Тогда одолжите шестьсот
"лимонов".
Энди сделал вид, что не расслышал, а Алекс довольно охотно раскрыл
тощий бумажник из крокодиловой кожи (на самом деле -- кальцийсодержащий
пластик) и протянул патеру три грязно-желтые мятые бумажки. Гордон сердечно
поблагодарил и спрятал деньги. Но и для Энди пришла пора раскошелиться.
-- Сигареты есть?
Энди молча протянул Гордону коробку в золотой фольге.
-- О, "Тутанхамон"! -- изумился патер. -- И где это платят такие
деньги, что вы можете позволить себе такую роскошь? Кто тебя украсил таким
шрамом?
Перед тем как закурить, Гордон вкинул в рот большую белую таблетку и
разжевал ее.
-- Мультисангин, -- пояснил он.
-- А вот я слышал, что мультисангин... -- начал Алекс.
Энди перебил его:
-- Диг, -- встретив непонимающий взгляд Гордона, он добавил:
-- Диг оплатил эти сигареты.
-- Диг?! -- в глазах Гордона появился неподдельный интерес.
-- Мерзопакостный диг, -- Энди сплюнул мутную тягучую слюну. Алекс с
ненавистью наблюдал за курильщиками -- вполне обычная реакция для
некурящего.
Гордон с наслаждением пустил колечко из дыма и пробормотал:
-- Tempora mutantur, et nos mutantur in illis. Мы очень изменились,
друзья-вампы. Когда-то мы были абсолютно противоположного мнения о дигах.
-- Теперь ты думаешь, что у дигов есть душа? -- Энди опять сплюнул.
-- Не в этом дело, -- голос Гордона был чрезвычайно серьезен. -- Я стал
умнее. Диги -- просто мученики, причем не ждущие благодарности, молча
несущие свой крест. Их никто не любил. За это они и поплатились. Своими
жизнями.
Алекс внимательно слушал патера, но на губах Энди играла презрительная
улыбка.
-- Скупая мужская слеза скатилась из моей впалой глазницы по моей
истощенной щеке, -- съязвил он, но Гордон вроде бы не заметил его ерничанья.
-- Те диги, которые не захотели быть мучениками, стали мерзавцами,
тремя блюдолизами Биг-Тага. Хотя на месте Диктатора я б уничтожил этих трех
змей, вместо того, чтоб держать их у себя на груди.
-- Но остались еще другие диги, -- подсказал Алекс.
-- Sic, считанные единицы. Но им пришлось изворачиваться, научиться
вести себя совсем не по-диговски. Ими можно только восторгаться.
Энди вдруг стошнило. Смущенно вытирая пучком травы рот, он заявил:
-- Вы ведете такие слезливые бабьи речи, что мой желудок не выдержал.
z z z
Три вампа быстро шагали по лесу, погруженному в приятный дневной
сумрак. Энди хотел помочь Гордону понести его коробку (он предложил это
только из вежливости), но патер отказался.
-- Если не секрет, куда лежит ваш скорбный путь?
Ответил Гордону Энди:
-- В Гиф. Алекс еще до Беспорядков положил там в банк крупную сумму, --
всем своим видом белокурый вамп показывал глупость этого поступка.
-- Инфляция, -- понимающе кивнул патер; Алекс помрачнел.
-- Гордон, -- сказал он, желая отвлечься от грустных мыслей, -- вы не
встречались в этом лесу с разбойниками? Они называют себя фралиберами.
-- Слава Всевышнему, нет! Пусть только попробуют на меня напасть -- за
каждый заработанный миллион я глотку перегрызу!
-- Но я слышал, что они неплохие ребята, против правительства...
-- Может быть. Но мои деньги -- мои деньги.
Они молча шли дальше, потом Гордон неожиданно попросил привала, чем
вызвал огромное удивление -- он слишком быстро устал для вампа.
-- Старею, друзья, -- шутливо оправдывался патер. -- Расскажите мне
лучше о встреченном вами диге.
Алекс кратко, очень скупо пересказал обстоятельства их остановки в
гостинице Какуса, патер-вамп внимательно слушал.
-- А как называл себя этот диг?
-- Разве для дигов имена имеют хоть какое-то значение? --
поинтересовался Энди.
-- Имеют, и немалое.
-- Джизус Люпен, -- ответил Алекс. -- А лейтенанта звали Хантер.
Вампы ожидали, что Гордон сообщит им что-нибудь полезное, но тот
молчал.
-- Это был один из Биг-Таговских лизоблюдов?
-- Нет, Алекс.
"Если уцелевшие диги научились вести себя, как остальные, нормальные
люди, то нельзя верить ни единому их слову", -- подумал Алекс.
-- Скажите, патер, может ли человек выжить после электрического стула?
-- спросил Энди.
-- Sancta simplicitas, весьма сомнительно. Хотя в стране жуткий
энергетический кризис, в некоторых случаях для смертников не жалеют десяти
тысяч вольт. Через мгновение после подведения к телу напряжения парализуется
дыхание, сердце, но только спустя десять секунд в жилах вскипает кровь. В
конце концов, человек превращается в хорошо прожаренный кусок мяса. Весьма
неприятная процедура, не так ли? Эвтаназин и гуманнее, и надежнее. -- Гордон
остановился, поставил коробку и присел отдохнуть. -- Но я абсолютно против
смертной казни в любом ее виде. Наличие, узаконенность ее свидетельствует о
том, что в государстве что-то не в порядке.
Они перекусили, по братски поделив оставшуюся пищу.
-- Хотите, я отпущу вам грехи? -- предложил Гордон.
-- Нет, -- улыбнулся Алекс, Энди молча покачал головой.
-- Как хотите. К сожалению, я вынужден расстаться с вами. Вам -- на юг,
мне -- на запад, в Смаросу. Очень рад, что встретил вас. Держите на память.
Он протянул вампам запечатанную еще упаковку концентратных кубиков
"Дауген", крепко пожал им руки. Потом патер опять присел на свой короб с
обувью и с грустной улыбкой наблюдал, как его спутники медленно удаляются в
лесную чащу. Когда они совсем исчезли, он оглянулся и неожиданно коротко
свистнул. Через полминуты на тропу вылез громадный шаггер, его крупные зубы
были оскалены в дружеской ухмылке.
-- Salve, фра Джон! -- Гордон приподнял шляпу.
-- Salve, фра Петрус! -- прорычал шаггер.
Они обнялись, потом шаггер Джон открыл коробку и выкинул из нее
несколько пар ботинок. Потом он вынул квадрат из фанеры и замер: ровные ряды
золотых слитков повергнут в изумление любого, кто знает им цену. Шаггер взял
один слиток, взвесил его в руке и восхищенно присвистнул:
-- Здорово! Но, фра Петрус, тут, наверное, целая тонна!
Питер Гордон скромно усмехнулся.
-- Около того. Я стер себе все плечи и оббил до крови спину. Но еще
великий Стокер писал, что вампиры в сорок раз сильнее обычных людей.
Шаггер погладил руками тусклые слитки и заворожено прошептал: "За
справедливость!"
-- А где фра Владимир? -- спросил Гордон.
-- Сейчас придет. Слышишь, ломится, как слон! Кто эти двое ребят, что
шли с тобой?
Гордон посмотрел на юг.
-- Искатели истины, -- ответил он.
Глава 11. Продолжение долгого пути
-- Интересно узнать, Алекс, что ты будешь делать с деньгами, которые
получишь? -- спросил Энди, когда они вновь с первыми лучами солнца
продолжили свой бесконечный путь.
Алекс наподдал ногой сосновую шишку и ответил:
-- Куплю себе женщину и уеду с ней на какой-нибудь остров. Остров
Любви, -- тихо добавил он.
-- Остров Мечты, -- фыркнул Энди. -- Как я понял, это и есть цель всей
твоей жизни. А денег хоть хватит?
Алекс молча и упрямо шел вперед. Энди достал маленький сморщенный
платочек и бесшумно высморкался.
-- И ты будешь там жить, пока не станешь старым пердуном, -- в голосе
его звучала злоба.
-- Все мы рано или поздно будем старыми пердунами, -- возразил Алекс.
-- Вот именно. Остается подумать, есть ли смысл в нашем существовании.
-- В моем -- есть, -- многозначительно сказал Алекс, его вообще-то
трудно стало переубеждать.
-- Одно из моих чувств подсказывает мне, что мы не получим твоих денег,
-- Энди остановился. -- Шум!
-- Шум, товарищи вампы, шум! -- повторил Алекс.
Энди не ошибся -- к ним навстречу приближалось некое транспортное
средство. Оно ехало быстро, миль тридцать в час, но почему-то вампы не
восприняли его за реальную опасность. А когда оно приблизилось к ним на
дистанцию двадцать метров и резко остановилось, Алекс зачарованно выдохнул:
-- Что это?
Это было похоже на небольшой бронетранспортер, но внутри не мог бы
поместиться взрослый человек, разве что ребенок или карлик. Этот непонятный
механизм на шести колесах был окрашен в защитный цвет, а в центре передней
стенки под небольшим объективом четко выделялась надпись: "ДБР-27".
-- По-моему, это робот, -- сказал Энди, делая осторожный шаг назад. --
И он смотрит на нас.
Едва он сказал это, как что-то щелкнуло, и из боковых бортов робота
выдвинулись пулеметные установки.
-- И по-моему, он хочет нас уничтожить, -- крикнул Энди, срываясь в
постыдное бегство.
-- Что за... -- Алекс не успел договорить -- пулеметная очередь срезала
ветви ближайшего куста, зато он успел побежать за своим товарищем. Но робот,
не переставая поливать свинцом дорогу, траву, деревья, помчался за ними. И
он быстро настигал их. У Энди одна пуля вырвала кусок мяса из бедра,
несколько пуль застряло в рюкзаке Алекса, испортив его содержимое. Энди
упал, кровь, мешаясь с пылью, превращалась в грязь.
Вдруг настала тишина. Алекс медленно обернулся и увидел, что их
преследователь с развороченным брюхом лежит на боку, беспомощно вращающиеся
колеса медленно останавливались.
-- Энди, ты жив?
-- Да, к твоему огорчению.
Раненный вамп кое-как остановил кровотечение и, скрипя от боли зубами,
поднялся на ноги. Они осторожно подошли к поверженному роботу.
-- "ДБР", -- почитал Энди. -- Не об этой ли компании предупреждал нас
этот сраный диг?
Алекс запустил руку во чрево механического убийцы и выудил обгоревший
чип.
-- Смотри Энди, это процессор. На нем написано: "Энатон". Ты слышал о
таком когда-нибудь?
-- Нет. Дай-ка посмотреть.
-- Осторожно, он горячий.
Энди всмотрелся в мертвый процессор и нашел еще одну надпись,
испорченную взрывом.
-- "БР" -- это значит "боевые роботы", -- сообщил он. -- Но первое
слово я не могу прочитать. Что же такое "Д"?
-- "Джадж"? -- предложил Алекс.
-- Нет, -- на сцене появилось третье действующее лицо. -- Это означает
"Боевые роботы Джокера".
-- Люпен, -- сказал Алекс.
Диг был мрачен, и в руке у него был револьвер. И из этого револьвера
только что стреляли.
-- Джокер?
-- Барт Джокер, основатель фирмы "ДБР", изготавливающей и
программирующей боевых роботов по заказу Биг-Тага, -- отчеканил Люпен.
-- Би-Джей? -- догадка Энди была верной. -- Ах, он сволочь!
-- Как ты его подстрелил? -- Алекс подозрительно всматривался в черные
очки дига, но они были непроницаемы. Люпен открыл один из многочисленных
кармашков своей черной куртки и показал вампам длинный патрон.
-- Эта пуля наводится на частоту работающего процессора, вернее, на его
тактовый генератор. И она прожигает насквозь три сантиметра брони.
-- Так этот сукин сын делает теперь роботов для Диктатора? -- никак не
успокаивался Энди, его всего трясло.
-- Да. Би-Джей сегодня -- самый богатый человек в стране. Ты сможешь
идти?
Энди еще раз осмотрел свою рану.
-- Попробую, -- ответил он. -- Кровь вампа быстро свертывается.
Люпен кивнул:
-- Хорошо, нам надо сматываться отсюда. Когда робот перестает посылать
сигналы, то на место его последней локации высылается специальный отряд
головорезов.
Энди навалился на плечо Алекса, а диг пошел сзади них. Почему-то Энди
подумал, что это похоже на конвой.
-- Где ты взял такую пушку? -- спросил Алекс, но диг не ответил.
Через полчаса они были в Данпетрусе. Этот городок представлял собой
жалкое скопление полуразрушенных зданий, полузакопанных в землю. Не было
видно ни души, только еще один робот беспокойной пчелой жужжал где-то на
западной окраине Данпетруса. Вампы тяжело ввалились в давно облюбованное ими
убежище, а Люпен плотно закрыл дверь и задвинул тяжелый засов.
-- Итак, мы тебя слушаем, -- угрожающе сказал Алекс дигу, тот криво
улыбнулся.
-- Сто двадцать семь лет назад, -- голос Люпена в полумраке звучал
вкрадчиво, -- на американском космодроме Кеннеди была запущена
автоматическая межпланетная станция "Пионер-10". Через 21 месяц эта станция
пересекла орбиту Юпитера, а через 15 лет -- орбиту Плутона...
-- А сейчас она пересекла границу моего терпения, -- Алекс встал и
нервно зашагал по комнате; Энди опять занялся своей раной.
-- "Пионер-10" весил всего лишь 258 килограммов, но на его борту
наивные ученые-мечтатели поместили бесценную для межпланетных завоевателей
информацию -- точнейшие координаты Земли в бескрайних просторах космоса. Это
был приговор нашему безмятежному существованию. И вот, через восемьдесят с
лишним лет после старта, оставив позади себя двадцать пять миллиардов
километров -- сущий пустяк по космическим масштабам, -- "Пионер-10" попал в
руки неземного разума.
Диг замолчал.
-- И? -- недоуменно спросил Алекс.
-- Все, -- сказал Люпен. -- Осталось добавить лишь то, что я работаю на
Чужих.
-- Что?!
-- А как же первая заповедь дига: все на благо человечества? -- спросил
Энди в упор.
-- Во-первых, человечество предало нас, отправило на эшафот. А
во-вторых, я больше не диг, -- Люпен прокрутил барабан револьвера, ему явно
нравилось держать эту смертоносную игрушку в своих руках.
-- Неужели ты уже крэданулся?
-- Нет. Я -- усовершенствованный диг. Супердиг, -- монотонно, как самый
настоящий, неусовершенствованный диг, сказал Люпен.
-- Так ты прихвостень Чужих, -- подвел итог Энди. -- Ты предал нас,
свой народ.
-- Человечество предало нас, -- пальцы дига мерно постукивали по
гладкому корпусу "Юнипака". -- Человечество предало и вас. Человечество
предало самое себя.
Алекс мрачно взирал на Люпена, темнота не была ему помехой, и ему
хотелось сделать дигу больно; он забыл, что диги совсем не чувствительны к
боли.
-- Помните ли вы девушку-вампа Лилиту Найтшэйд? -- Люпен перестал
барабанить пальцами, его рука привычно легла на ребристую рукоять оружия.
Энди подумал, не заряжен ли револьвер сейчас пулями, наводящимися на
излучение человеческого мозга.
-- Да, -- кивнул Алекс.
-- В начала Беспорядков, когда толпы стали громить магазины и
правительственные учреждения, на Лилиту напало несколько мужчин. Не шаггеры,
а стопроцентные нормики. Они не заметили вамповских зрачков, за что один
поплатился проломленным черепом, остальным повезло немного больше. Но у
одного из этих подонков был станнер.
В канализационном отверстии в углу что-то забулькало.
-- Они насиловали ее по очереди, все, кто был в состоянии. Потом они ее
убили. Ей было девятнадцать лет.
-- Туда ей и дорога, -- тихо прошипел Энди.
-- Мы все умрем, -- заключил Люпен.
Внутри Алекса распрямилась какая-то пружина: он вскочил, схватил дига
за воротник куртки и изо всей своей нечеловеческой силы швырнул его в
противоположную стену.
-- Вот ты-то точно умер, -- гневно воскликнул Алекс. Он наклонился над
диговским револьвером, но Энди, хромая, встал и оттолкнул ногой оружие в
сторону.
-- Не бери его в руки.
-- Почему?
Энди не ответил. Осмотрев неподвижно лежащее тело Люпена, он сплюнул в
вонючее отверстие, потом сдернул с кровати грязное одеяло и улегся под
жалобный скрип пружин.
-- Я должен покемарить.
Энди закрыл глаза и тихо засопел. Алекс, в полголоса бормоча
ругательства, стал разбирать свой простреленный рюкзак. Покончив с ним, он
все-таки поднял револьвер и осмотрел его -- барабан был пуст, но даже без
патронов оружие казалось молчаливым идолом убийства.
-- Отдай его мне.
Алекс вздрогнул. Люпен стоял, грозно расставив ноги, и смотрел прямо на
него.
-- Ты разве не умер? -- это был глупый вопрос.
-- Я мог бы убить вас обоих, но я, в отличие от вас, не жесток.
Люпен подошел к вампу, взял у него из рук револьвер и сказал:
-- Мы и так все умрем. Если не сегодня и не завтра, то послезавтра. У
человечества нет будущего.
z z z
Утром Алекса разбудил взбешенный Энди.
-- Где труп?
Алекс сел и обхватил руками взлохмаченную голову.
-- Он ушел, -- глухо ответил он.
-- Он был мертв! -- Энди схватил товарища за плечо, но тот никак не
среагировал.
-- Оборотня можно убить только серебряными пулями, -- сказал Алекс. --
Или термоядерной бомбой.
z z z
Южная дорога из Данпетруса была завалена обгоревшими обломками военной
техники, но второй робот -- дитя Би-Джея -- им не повстречался.
Нога у Энди совсем перестала болеть, он повеселел; вампы шли дальше.
Энди на ходу курил (чего обычно он никогда не делал), а сладкий
кружащий голову дым неизменно летел в сторону его друга. Алекс несколько раз
менял свое положение относительно Энди, но ветер, издеваясь, тоже мгновенно
изменял направление. У Алекса слезились глаза, и он сильно злился. "Опять он
курит, скотина! -- яростно размышлял он. -- Отравляет не только себя, но и
меня, мой молодой растущий организм! Что же мне придумать, чтобы заставить
этого самодовольного болвана отказаться от этой привычки? Может, сделать ему
какой-нибудь чудесный, милый подарок, чтобы он по-новому взглянуть на себя?"
Алекс бросил взгляд на неземное, умиротворенное лицо Энди, который
умудрялся идти с закатившимися под веки глазами, и внутри него все вскипело.
"Черт возьми, какие идиотские мысли мне порой приходят в голову! Лучше
сразу же схватить этого Энди за горло и аккуратно его придушить. Эта
процедура подействует гораздо эффективнее, только придется постараться и
попотеть".
-- Послушай, Энди, -- медовым голоском прогундосил Алекс. -- Давай с
тобой поспорим, что ты не бросишь курить через месяц!
Энди резко остановился, тем более что сигарета обожгла ему губы.
-- Давай лучше держать пари, -- с милой улыбкой предложил он, -- что
когда я брошу курить, ты возьмешь крепкий шнурок из своих ботинок и
повесишься на первом столбе, на который я тебе укажу.
Энди немного подумал и добавил:
-- А перед этим ты обязательно полностью разденешься.
-- Предложение хорошее, спору нет, -- согласился Алекс, -- вот
только...
Энди довольно захихикал.
-- А вон один мужик собирается проделать эту последовательность
операций, -- неожиданно сказал он. -- Бежим к нему!
Посреди безжизненной степи стоял столб. И на этот столб сейчас с
обезьяньей ловкостью карабкался какой-то мужчина в лохмотьях. Когда вампы
подбежали ближе, он уже был на самой его верхушке, где медленно выпрямился,
сложил руки на груди, закрыл глаза и замер в полной неподвижности.
-- Столб, -- сказал Алекс.
-- Логично, -- кивнул Энди.
-- Пять метров, -- прикинул Алекс.
-- Четыре с половиной, -- поправил Энди.
-- Все равно высоко. Как это ему удалось сделать?
Алекс скинул рюкзак и хотел сам попробовать взобраться на столб, но
вовремя передумал, так как тот был очень грязный. И воняло там
соответственно -- грязью и отходами человеческой жизнедеятельности.
-- Обо что же вытереть ладонь? -- задумался Алекс, с уже некоторой
долей озлобленности посматривая на непонятного человека на столбе.
-- Оближи языком, -- усмехнулся Энди, присаживаясь неподалеку на отдых.
-- Помочь не хочешь? -- а про себя Алекс подумал: "Срать я на тебя
хотел, товарищ Эндрю Эйнджел!"
Естественно, помощи от друга Алекс не дождался. Вамп разозлился и пнул
столб ногой, но он даже не шелохнулся. "Глубоко вкопан", -- подумал Алекс.
Мужчина на столбе открыл правый глаз, посмотрел свысока на вампов и
повернулся к ним спиной. Даже если не учитывать прорехи в его тряпье, это
было весьма невежливо.
Алекс кое-как почистил руку о землю (рядом со столбом он заметил
множество жестоко изгрызенных костей, преимущественно крысиных) и устроился
на привал рядом с Энди. Они открыли бутылку вина, консервы и начали обедать.
-- Давай попробуем сшибить его оттуда, -- сказал Алекс, но Энди не
высказал большого энтузиазма, а начал делиться своими наблюдениями:
-- Воняет от него, конечно, знатно. Не стригся и не брился он, по
меньшей мере, лет десять.
-- А ногти, Энди! Посмотри на его ногти!
-- С твоего позволения, Алекс, я попробую этот кусочек тушенки...
"Чтоб ты подавился!" -- автоматически пожелал в мыслях другу Алекс.
Было около полудня, и случилось так, что солнце находилось точь-в-точь
над головой столпника, обрамляя ее яркими лучами. Энди проглотил мясо и тихо
сказал:
-- А вдруг это отшельник великой святости, во имя святой веры
подвергший себя мучениям и истязаниям?
Святой человек на столбе вдруг присел на корточки.
-- Это, Энди, конечно, великое мучение и истязание -- исторгнуть из
себя дерьмо с высоты пяти метров на головы таким грешникам, как мы с тобой.
Энди с грустью в глазах посмотрел на друга, но в глубине души все-таки
обрадовался, что они сидят от столба в некотором отдалении.
Утолив свою природную нужду, столпник выпрямился, развернулся к вампам
и начал гневно сверлить их своими безумными вытаращенными глазами.
-- Ей-богу, забавный тип, -- сказал Алекс.
Столпник отверз свои уста, сняв с них печать молчания, и молвил
громоподобным голосом:
-- Дьявол, ты не введешь меня во искушение!
Энди подкинул в руке опустошенную бутылку и кинул ее в мученика. От
боли тот вскрикнул, но чудесным образом удержался на столбе.
-- Эй, отшельник, ты хоть знаешь, что торчишь на фаллическом символе?
-- крикнул ему Алекс.
-- Посмотри, по его телу ползают черви! -- Энди нахмурился. -- Сотни
червей!
-- Ну и что? Зато всегда под рукой есть, чем перекусить!
Но Энди почему-то перестал разделять веселость своего друга (к тому же
у него опять разболелась нога). Он встал, вынул из своего рюкзака один
маленький пакет с концентратными кубиками и торжественно возложил его в
подножие столпа.
z z z
-- Подожди, Алекс, я не могу идти так быстро! -- кричал Энди.
Алекс грязно бранился, но останавливался, поджидая отставшего друга.
Раненая нога плохо слушалась, и от каждого шага возникал болевой импульс.
Не будем описывать мучительные мили, проделанные этими двумя
страдальцами, наша история и так уже слишком затянулась. Остановимся на том
моменте, когда на перекрестке за десять миль до Гифа, в котором Алекс
оставил свои кровные деньги, вампы встретили милую девушку.
-- Привет, -- она улыбнулась. -- Меня зовут Джуди.
-- Привет, -- Алекс довольно осклабился. -- А я Алекс.
-- Алекс, можно тебя на минутку, -- прошипел Энди в ухо товарищу. Они
отошли в сторону. Джуди села на камень под указательным столбом и вытянула
свои красивые загорелые ноги. Она была одета в коротенькие шортики и
оранжевую маечку с надписью "Любовь", на ногах -- легкие спортивный
туфельки; скромный рюкзачок подчеркивал ее беззащитность. Джуди была
красивой, и она хорошо осознавала это.
-- По-моему, она хочет влезть в нашу компанию, -- поделился своими
опасениями Энди.
-- Ну и хорошо! -- Алекс продолжал глупо улыбаться. -- Посмотри, какие
у нее ножки!
-- Хм. По-моему, она самая настоящая шлюха...
-- Главное, что она мне нравится. И она мне очень нравится.
-- Вот увидишь, -- угрожающе пробормотал Энди.
-- Что я должен увидеть? У тебя-то была Мэри, и Хельга, и Айза, и Софи,
и Джин, и черт знает кто еще! А у меня...
-- Не надо про Джин, -- голос Энди неожиданно охрип.
-- Да пошел ты! -- Алекс оттолкнул Энди и пошел к девушке.
-- Я иду в Гиф! -- заявил он ей, блестящими глазами рассматривая ее
небольшую грудь, обтянутую тканью майки.
-- Какое удивительное совпадение -- я тоже, -- мило рассмеялась она. --
А ваш друг?
-- А пошел он! -- Алекс протянул ей руку, чтоб она поднялась. Еле-еле
ощущаемый запах дешевеньких духов еще больше бередил его разгоряченный мозг.
-- Еще десять миль, -- сообщила Джуди, хотя это можно было прочитать и
на указателе.
"Какая у нее хорошенькая попка!" -- подумал Алекс.
Вамп и девушка тронулись в путь. Энди, ругаясь так грязно, как никогда
в жизни, попробовал догнать их, но поврежденная нога подвернулась, и он
шлепнулся в пыль.
-- Разве какая-то девушка может сравниться с... -- горько крикнул он
вслед другу, бывшему другу, но Алекс и его попутчица были уже далеко. Энди
со стоном встал, облокотился на столб и достал сигаретную пачку
"Тутанхамон". Но она была пуста, и она была последней. Отшвырнув пачку, Энди
задумался. Его никто нигде не ждал, и ему некуда было идти. Куда-то исчез
весь смысл жизни. Энди снял рюкзак, с самого его дна выудил ампулу,
украденную из сундучка Джаджа, и поднес ее к глазам.
-- Эвтаназин. Мы все мертвецы, -- повторил он слова этого сумасшедшего
дига.
Ампула была небрежно брошена на дорогу и раздавлена тяжелым каблуком в
стеклянный порошок. Потом Энди несколько минут всматривался в потрепанную
карту, после чего направил свои стопы на северо-запад. Пути Алекса и Энди
необратимо разошлись, но оба они неумолимо приближались к смерти.
Родной город, где Алекс родился, вырос, учился, встретил его абсолютно
равнодушно. Прямо на улицах горели костры, у которых грелись многочисленные
бездомные и нищие. Когда мимо проходили пьяные грязнокасочники и небритые
солдаты, то вслед им летела похабная ругань и проклятия. Много домов
превратилось в груду камней, в том числе и домик Алекса и Энди, их тайное
убежище. Алекс стоял над развалинами с поникшей головой, если бы он был чуть
сентиментальнее, в его глазах появились бы слезы.
-- Что с тобой? -- спросила Джуди.
-- Воспоминания детства.
Алекс сдвинул ногой несколько кирпичей и увидел обгоревшую по краям
стопку бумаги. Огонь и дожди не успели доконать ее до конца, и на желтом
титульном листе можно было еще прочитать название: "Властелин кактусов".
-- "Властелин кактусов"? Чья это рукопись?
-- Одного дурака, -- ответил Алекс подружке. -- Положи в сумку, бумага
всегда пригодится.
Джуди исполнила его просьбу, и они двинулись к банку. Возле лестницы
табличка красноречиво предупреждала: "Осторожно! Заминировано!", -- и им
пришлось идти в обход, чтобы спуститься в нижнюю часть города.
Зато здание банка находилось прямо-таки в идеальном состоянии. Возле
входа постоянно дежурило четыре вооруженных разрядниками охранника с
металлоискателем, проверяющие каждого посетителя. У ноги одного охранника
грозно замерла огромная овчарка, специально выведенная для того, чтобы
убивать людей.
-- Я подожду тебя здесь. Желаю удачи, -- Джуди отошла в сторону.
Алекс выдохнул для храбрости и двинулся к банку.
-- Стой! -- остановил его охранник с металлоискателем; собака
насторожилась и глухо ворчала.
-- Ребята, придержите собаку -- я вамп! -- предупредил Алекс; животные
почему-то не любили вампов.
-- Входи, -- охранник отошел в сторону.
Находясь внутри банка, среди зеркально-чистых стен и мерно гудящих
кондиционеров, можно было забыть о нищете и разрухе, царящих снаружи. Алекс
подошел к стойке кассы и положил на нее смятые документы.
-- Я хотел бы снять все деньги и закрыть счет.
Служащий, вежливо наклонив голову, взял бумаги в свои холеные руки.
-- Вам известно, мистер Шоу, что за такого рода операцию мы берем
двадцать процентов?
Алекс пожал плечами -- правило есть правило.
-- Подпишите здесь, мистер Шоу. И здесь. Пройдемте за мной.
Они прошли еще через несколько охранников и спустились на лифте под
землю, в деньгохранилище. Там Алексу дали бесплатную пластиковую сумочку с
рекламой банка. В сумку было положено четырнадцать толстых упаковок, в
каждой -- десять миллиардов денежных знаков Республики.
Банк "Солид" был единственным банком в стране, произведший индексацию
вкладов частных лиц. Это было возможным только потому, что банк "Солид"
принадлежал Биг-Тагу и имел собственный монетный завод, и Диктатор мог в
любой момент запустить станок для печатания денег.
Глава 15. Благородные деяния Энди Эйнджела
Энди раздвинул руками колючие заросли гигантских сорняков и увидел
ровные ряды туго натянутой колючей проволоки. "Как мы все-таки любим
что-нибудь огораживать", -- подумал Энди. Внезапно к нему пришло желание
облегчить желудок. Присев у ограды, под стрекотание насекомых, Энди
осуществил это, а после воспользовался оторванным куском карты. Больше она
ему не понадобится. Натянув штаны, Энди пошел вдоль ограды, стараясь не
касаться проволоки -- она могла оказаться род напряжением. В одном месте
можно было попробовать пролезть под ограждением, и Энди воспользовался
случаем, хотя и вымазал лицо в грязи, а в волосах застряли мертвые гниющие
листики.
Когда-то здесь была военно-стратегическая точка, но сейчас это было
совершенно пустынное место. Вамп не мог сказать, что привело к этому:
небольшой внутренний конфликт, большой уровень радиации или какой-нибудь
новый вирус, от которого нет спасения. Основное строение базы скрывалось под
землей, а сверху выглядывали лишь небольшие бронированные домики,
укрепленные кирпичной кладкой. Трупов нигде не было видно, а все двери были
закрыты, и это давало определенную пищу для размышлений.
Энди положился на провидение, подошел к случайно выбранному строению и
повернул рычаг. Как ни странно, но тяжелая дверь открылась. Вамп ступил
внутрь и очутился в лифте, затхлый воздух которого и дюймовый слой пыли как
нельзя более подходили к депрессивному настроению Энди. Вамп нажал кнопку со
стрелочкой, указывающей вниз. Лифт чуть вздрогнул и ожил, массивные створки
двери сомкнулись, послышался свист продуваемого через фильтры воздуха. Энди
закашлялся от поднятых вихрей пыли и от острого запаха дезинфектора, но
вскоре воздух действительно очистился. Кабина еще раз вздрогнула и двинулась
вниз, под землю. Вполне возможно, что это было единственное направление ее
движения, и вампу грозило на веки вечные остаться в подземелье, среди
мертвых механизмов. Через три минуты, остановившись, лифт был подвергнут
дополнительной процедуре уничтожения микробов, после чего Энди оказался в
уныло-темном коридоре с боковыми ответвлениями. Вамп долго блуждал по этому
железобетонному лабиринту, пока не обнаружил свою цель -- огромный зал с
множеством потухших экранов и клавиатурных пультов. Это был центр управления
ракетным ударом, бездействовавший несколько лет. Недолго думая, Энди сел на
центральное кресло и положил руки на клавиши. Экран перед ним сонно чмокнул
и осветился.
-- Добрый день, оператор, -- побежали по дисплею зеленые буквы. --
Тестирование системы... В системе обнаружены неполадки. Аварийная нехватка
энергии. Произведен разгон дополнительного реактора... Радиационная защита
-- 100 процентов. Ресурсы жизнеобеспечения -- 57 человеко-лет...
Компьютер выдавал еще какую-то информацию, чертил графики, схемы, но
Энди не слушал его. Закрыв лицо ладонями, он откинулся на спинку кресла и
мучительно вспоминал, что давным-давно говорил ему патер Гордон про свою
службу в армии, точно за таким вот пультом. (Энди не заметил, что над одним
местом прикручена небольшая жестяная пластинка с именем "Лейтенант П.
Гордон"). Вдобавок, жутко хотелось курить. Наконец, бессвязные обрывки
воспоминаний всплыли на поверхность, он даже припомнил фразу патера: "Из
Мирового Конфликта наша страна вышла живой, а не дохлой только потому, что
тогда у нас не было ядерного оружия. Теперь оно у нас есть". Энди рывком
вскочил и обошел комнату по кругу, ища черно-красную полосатую коробку. Она,
подлюка, притаилась неподалеку, какой-то шутник накарябал на ней
фломастером: "Армагеддон". Коробка была под замком, но у Энди в рюкзаке
завалялся сверхпрочный ломик, а мышцы вампа развивали нечеловеческую
мощность. Покорежив и вывернув вместе с болтами защитный чехол, Энди нежно
погладил обнаженную, освобожденную из заточения большую черную кнопку. Он с
наслаждением провел пальцем по блестящей поверхности кнопки и, прикрыв
глаза, замер, пытаясь прислушаться к голосу космического разума. Разум
молчал, а курить хотелось еще больше. И Энди нажал кнопку. Включился
противный вой сирены, а все экраны с еле слышным гудением стали вспыхивать,
и на каждом гневно горели слова: "Введите пароль".
Вамп вновь уселся в кресло и задумчиво уставился на клавиатуру.
Нестерпимые вопли сирены заставляли его раздраженно морщится. Решившись, он
одним пальцем набрал слово "СМЕРТЬ" и нажал клавишу "ввод".
-- Неверный пароль, -- невозмутимо отрезал компьютер.
-- "ФИНИШ", -- предложил Энди новый вариант.
-- Неверный пароль.
Вамп попытался сосредоточиться и представить себя на месте создателей
этого ракетного комплекса, но этому здорово мешала сирена.
-- "БОГ", -- ввел он минуту спустя.
-- Это пароль первого уровня, необходимо кодовое слово наивысшего
уровня.
Энди встал, зажав руками уши, потом опять сел и настучал:
-- "ЛЮБОВЬ".
-- Неверные пароль.
-- "АД".
-- Неверные пароль.
-- "ДИГ -- СВОЛОЧЬ", -- но это тоже не помогло.
Энди замер, палец его лежал на клавише ввода. "Введите пароль" --
требовал компьютер, но вамп уже исчерпал всю свою фантазию, в голове было
пусто, как в дырявом унитазе. И тогда Энди ничего не стал набирать, а просто
надавил кнопку "ввод". Сирена замолчала на полуслове. Пароля никакого и не
было, это была лишь ловушка для дураков, а может, его просто забыли
запрограммировать создатели этой машины массового убийства. Внезапно
навалившаяся тишина оглушила вампа, она была такой плотной, что казалась
хрустальной.
-- Пароль верен, -- равнодушно сообщил пылающий экран. -- Поздравляю,
оператор, сегодня настал Судный День.
На лице Энди замерла восхищенно-испуганная улыбка полного идиота.
-- Разблокированы системы безопасности. Анализ стратегической
информации готов, -- строчил компьютер, но Энди ничего не видел и не слышал.
-- Первая ракета готова. Вторая ракета готова. Третья ракета готова...
Земля судорожно сотряслась и исторгла из своих недр первую ракету,
возвестившую начало нового Апокалипсиса. Одновременно на крайнем слева
экране появилась информация о ее координатах и оставшемся времени полета --
сорок с лишним минут.
-- Первая ракета запущена...
-- Всадник, имя которому Смерть, -- шептал Энди. -- И Ад следовал за
ним...
-- Вторая ракета запущена...
-- И Луна сделалась как кровь, и звезды небесные пали на землю...
-- Третья ракета запущена...
-- И всякий раб и всякий свободный скрылись в пещеры и ущелья гор...
-- Четвертая ракета запущена...
-- И сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю...
-- Пятая ракета запущена...
-- И многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки...
-- Шестая ракета запущена...
-- И Ад следовал за ним...
-- Седьмая ракета запущена...
-- За мной, -- еле слышно прошептал Энди.
Компьютер молчал.
-- Браво, браво, -- захлопал в ладоши невесть откуда появившийся
диг-супердиг по имени Джизус Люпен; у него уже стало входить в привычку
неожиданно возникать в самых неподходящих для этого местах.
-- Курить есть? -- прохрипел Энди, устыдившись своего поведения, но он
мог и не спрашивать -- диги отрицательно относились к наркотическим
средствам, к коим причислялось и никотиносодержащее курево.
Семь экранов показывали оперативно менявшуюся информацию о течении
смертоносного полета ракет.
-- Молодец, -- сказал Люпен. -- Если теперь активизируются другие
противоракетные системы, сделав ответный удар, то от Земли останется кусочек
обгорелого угля.
Диг уселся в кресле и, оттолкнувшись ногой, завращал его вокруг оси.
Энди с ненавистью смотрел на него, словно Люпен был виноват во всем
происходящем.
-- Сколько еще времени до первого взрыва? -- хрипло спросил Энди.
Люпен остановил вращение и уставился на экраны.
-- Двадцать девять минут шесть секунд. Честное слово, Энди Эйнджел, ты
самая великая личность в истории всего человечества за последние семь тысяч
лет.
Вамп усмехнулся. Диг протянул руку к клавиатуре и нажал несколько
клавиш. Изображение на одном экране дрогнуло и переключилось на камеру
внешнего обзора. Повращав камеру в разные стороны, Люпен обнаружил нечто
заинтересовавшее его.
-- Смотри, Энди, на территории базы посторонние.
Вамп без всякого интереса взглянул на экран.
-- Но это же дети...
-- Им осталось быть детьми двадцать восемь минут. Интересно, куда
запропастилась их мамаша? -- сказав это, Люпен положил ноги на пульт,
расстегнул на брюках ремень и начал напевать что-то себе под нос.
Неожиданно Энди встал и чуть ли не бегом побежал к лифту, не щадя
раненую ногу.
-- Оставь это! -- крикнул ему вслед Люпен. -- Я сейчас загерметизирую
вход!
z z z
Детей было двое, мальчик и девочка, примерно одинакового возраста,
удивительно похожие, в таких же одинаковых комбинезончиках из безвкусной
серой ткани. Мальчик что-то чертил в грязном песке, а девочка прыгала вокруг
него на одной ножке и радостно смеялась.
-- Откуда вы взялись? -- крикнул вамп. Девочка испуганно вскрикнула --
Энди был по-настоящему страшен сейчас. Он доковылял до детей и взял мальчика
за руку.
-- Сейчас здесь упадет бомба, и если вы не пойдете со мной, то умрете,
-- сказал Энди, вздрогнув, когда мальчик поднял на него свои глаза с узким
вертикальным зрачком, обрамленные пушистыми темными ресницами, но девочка
была нормиком; хоть вамп и мало общался с детьми, однако решил, что им лет
пять-шесть.
Мальчик послушно закивал головой, а девочка затравленно оглянулась по
сторонам, некрасиво открыла рот и думала, заплакать ей сейчас, или не надо.
Энди, тяжело припадая на больную ногу, двинулся к бункеру, дети побежали за
ним.
-- Мистер, мистер, как вас зовут? -- мальчик слегка заикался.
-- Эйнджел, -- ответил Энди, чувствуя, как падает на землю --
поврежденная нога не выдержала таких издевательств над ней.
-- А где твои крылья? -- наклонилась над ним девочка.
Энди бессильно заплакал.
-- Видите дверь? -- он указал пальцем вход в лифт. -- Быстро бегите к
ней, зайдите внутрь и нажмите кнопку "вниз".
-- Мистер Эйнджел, вам помочь? -- мальчик попытался приподнять вампа,
но что мог сделать пятилетний мальчонка со здоровенным мужиком, внезапно
разучившимся ходить.
-- Бегите! -- заорал он, до предела напрягая голосовые связки. -- Или
умрете!
Мальчик схватил девочку за руку, и они быстро достигли лифта. Прежде
чем закрылась стальная дверь, они махали ему руками. Энди, сцепив зубы в
единое целое, пополз к спасительному бункеру. Наверное, пуля повредила не
только мягкие ткани, но и частично сустав. Удивительно, но он все-таки
достиг цели и, навалившись на рычаг, с облегчением услышал шум
поднимающегося лифта -- диг все-таки не заблокировал вход. Створки начали
ужасно медленно раскрываться, и когда Энди сделал первый шаг в лифт, сзади
него, за много миль от базы, родилась ярчайшая, испепеляющая световая
вспышка.
Это было начало конца.
Энди не помнил, как куртка на его спине вспыхнула факелом, как его,
словно картонного солдатика, швырнуло в лифт. Открыв глаза, он увидел, что
лежит у главного пульта, в безопасном подземелье. Дети напуганными зверьками
жались в углу, а супердиг все так же, задрав ноги, отдыхал в кресле, только
в руке у него появилась плоская бутылка виски "Джек Николсон".
-- Может, это наш папа? -- прошептала девочка на ухо брату, но, увидев,
что Энди открыл глаза, они только молча таращились на него.
-- Это было глупо с твоей стороны, -- сказал Люпен. -- Очень глупо.
Нерационально, -- произнес он по слогам.
Энди с тупым безразличием воспринимал, что совсем не чувствует спины и
нижних конечностей.
-- Как бы я хотел, чтобы Алекс... -- он не договорил, изо рта потекла
струйка крови, и она не выглядела, как кровь здорового человека, как кровь
живого человека.
Люпен встал, подошел к лежащему вплотную и присел на корточки.
-- Я очень плох? -- выдавил Энди из сдавленного спазмами горла.
-- Диги всегда говорят правду, -- блеснул очками Люпен.
-- Ну? -- требовательно прохрипел Энди.
-- Ты умрешь. И это будет очень скоро, -- бесчувственно сказал Люпен
правду, и правда была очень жестокой.
Энди провалился в полузабытье, и почему-то его подсознательный взор
обратился к прошлому, делам давно ушедших дней. Он вспомнил, как обижал
одноклассницу в школе, как обманом выманивал у Алекса деньги, как толкнул
ногой беззащитного спятившего крэда, как ударил по лицу так любившую его
Джин, как... Таких воспоминаний было очень много, и ни один хороший поступок
не затесался среди них. "Неужели я такой порочный и испорченный?" --
страдала душа умирающего вампа.
Энди открыл глаза, Люпен все еще сидел перед ним, но дети ушли в другую
комнату -- это было слишком жестокое зрелище для детской психики.
-- Знаешь, Тайтус, я ведь заложил тебя Грязным Каскам, -- каждое слово
давалось вампу с мучительным трудом.
-- Я знаю, -- печально произнес диг. -- Хочешь курить?
Энди кивнул. Люпен распечатал неизвестно где взятую пачку сигарет
"Протос", поджег одну с помощью "Юнипака" и положил сигарету в почерневшие
губы вампа. Энди попробовал затянуться, и, хотя у него ничего не получилось,
рот растянулся в страшном подобии счастливой улыбки. На мгновение вамп забыл
о своем разлагающемся заживо теле, отваливающихся кусках гниющей плоти,
крошащихся от прикосновения языка зубах, обожженной коже, сползающей
какими-то пузырями.
-- Я, наверное, выгляжу настоящим красавцем, -- Энди сделал попытку
рассмеяться; сигарета выпала изо рта на его грудь, но он этого не
почувствовал.
-- Я уже не вижу, -- сообщил он через минуту; голос уже нельзя было
разобрать. -- Тайтус, поклянись мне, что позаботишься об этих детях!
-- Клянусь, -- сказал диг. -- Я никогда не обманываю.
С уст Энди сорвался предсмертный вздох. Люпен наклонился к самым губам,
чтобы расслышать последнее слово умирающего.
-- Суета сует, -- сказал Энди. -- Все суета...
И он умер. Диг долго сидел над останками этой непонятой никем, даже
самим собой личности.
Алекс и Джуди находились в бомбоубежище, в тридцати метрах под землей.
Кроме них, тут ютилось еще несколько тысяч людей, но каждую минуту
кто-нибудь умирал. Кто-то осмелился кричать, что они дышат тут радиоактивным
воздухом и едят зараженную пищу. Возмутителя спокойствия быстро заставили
замолчать, и теперь он тихо лежал в углу с остекленевшими глазами и
раздавленными горловыми хрящами. Одной рукой Алекс прижимал к себе сумку со
спешно накупленными по самым спекулятивным ценам драгоценностями, а другой
обнимал нервно дрожащую Джуди, они уже некоторое время были очень близки.
-- Какой ублюдок устроил этот фейерверк? -- злобно возмущался он.
-- Всего было взорвано двадцать восемь ракет, причем две из них
поразили орбитальные станции, -- сообщил всем интеллигентного вида мужчина с
одутловатым лицом и пустой трубкой в зубах.
-- Заткнись! -- огрызнулся кто-то из темноты.
-- Чем это пахнет? -- тихо спросила Джуди.
-- Трупами, -- мрачно ответил Алекс, -- и еще сжигаемыми телами.
Люди мерли, как мухи, и печи крематория не успевали справляться с
работой.
-- Я боюсь, -- стонала Джуди.
-- Я слышал, что есть такое лекарство, -- наклонился Алекс к
прелестному розовому ушку своей подруги, -- выводящее из организма все
радиоактивные изотопы, абсолютно моментально. Почему нам не раздадут всем по
такой таблетке?
Джуди что-то обдумывала, хмуря тонкие выщипанные бровки.
-- У меня есть такое лекарство, -- прошептала она в ответ. -- Мне дали
ее, когда я последний раз была в женской консультации, так правительство
заботится о повышении рождаемости.
-- Что же ты так долго молчала? -- прошипел Алекс.
-- Я совсем об этом забыла. И у меня только одна таблетка, -- Джуди
всхлипнула. -- И я дам ее тебе.
Глаза Алекса алчно вспыхнули.
-- Давай скорее! -- он протянул руку со скрюченными судорогой пальцами.
z z z
... Солнце мягко ласкало прибрежный песок, и Алекс с удовольствием
нежился в его лучах. Рядом с ним в шезлонге полулежала Джуди, на ней было
некое подобие купальника. Алекс поставил на песок высокий стакан с коктейлем
и погладил подругу по тугому бедру. Она томно улыбнулась и выгнула спину,
приведя Алекса в полный восторг.
-- Побежали купаться! -- Джуди швырнула Алексу в лицо снятый купальник
и побежала к воде, вамп не мог оторвать взгляда от ее подпрыгивающих грудей
и ритмично двигающихся ягодиц. Он тоже обнажился и побежал за ней. Они долго
резвились в набегающих волнах, пока он не схватил ее в свои сильные объятия.
Джуди плотно прижалась к нему, впилась в губы долгим страстным поцелуем,
вырвалась, отбежала подальше и крикнула:
-- Алекс, я люблю тебя!
Море обдало его солеными брызгами. Неожиданно вамп увидел Мэри --
фотомодель из одного журнала для мужчин, бывшую подругу Энди (кто такой
Энди?), которая в костюме Евы бежала к нему по волнам.
-- Алекс, я люблю тебя! -- взывала она к нему.
На берегу в шезлонге уже сидела Лилиту, девушка-вамп с еще полудетским
телом. Она посылала ему воздушные поцелуи и тоже кричала:
-- Алекс, я люблю тебя!
А от белого домика неподалеку к нему спешила красавица с шоколадной
кожей, которая просила его, ее бога, снизойти к ней.
-- Алекс, я люблю тебя!
-- И я люблю всех вас! -- завопил ошалелый от счастья вамп. -- Я буду
любить вас вечно!
А на берегу появлялись все новые и новые девушки, одна была краше
другой, и Алекс пьянел все больше и больше, ибо это был Остров Мечты.
...Остров Мечты...
...Мечты...
...
z z z
-- Дерьмо! Я умираю! -- кого-то в темноте сильно и непрерывно тошнило.
Джуди с отвращением смотрела на сладко постанывающего в своих сладких
видениях Алекса, потом она непринужденно взяла его сумку с алмазами и
ювелирными изделиями. Пальцы девушки профессионально пробежали по всем
карманам вампа. В одном из них лежала согнутая вчетверо бумажка.
-- "Фамилия моей будущей жены -- миссис Шоу. Так сказал Энди", --
прочитала Джуди. -- Что за говно?
Разорвав листик, она швырнула его на пол и, грязно выругавшись, пошла в
другую часть бомбоубежища.
-- Прощай, пупсик, -- на прощание она похлопала вампа по щеке; тот
блаженно пустил слюни.
-- Эй, девица! -- крикнул дяденька с трубкой. -- Почему ты бросаешь
своего приятеля? Ведь это же его сумка! Что с ним?
-- Отвали, плешивый, -- Джуди (если только ее действительно так звали)
выплюнула сквозь зубы еще более грязную брань. -- Ему уже больше ничего и
никогда не надо будет. Ничего и никогда. Он на своем Острове Мечты.
Глава 19. Окончание в бесконечности
Прошли годы. Медленно тянулись десятилетия.
Обожженный земной шар однообразно вращался вокруг невозмутимого Солнца,
давая последний приют уцелевшим после финальных взрывов людям. Человечество
так и не успело покорить космос.
В небе постоянно висели черные облака из сажи и пепла, изменился состав
воздуха, его температура колебалась возле отметки 315 градусов по
универсальной шкале.
Падение человека с престола мирового господства, уничтожение его
технократической цивилизации повлекли за собой бурное размножение крыс, а
стократно повышенный уровень радиации порождал поистине чудовищные мутации.
Джадж был жив, его пристанище находилось в предгорьях какого-то
вулканического массива, на высоте сто метров над уровнем моря. Это был самый
обыкновенный деревянный домик, чудом сохранившийся после последнего огня
Армагеддона, Джадж наткнулся на него совершенно случайно.
Почти каждый день (если только не было пыльной бури) крысник спускался
в черную долину и подстреливал несколько крыс, после чего готовил на костре
жесткое, жилистое мясо. Чем питались сами грызуны, было одному богу
известно.
Лет через десять ему удалось поймать живого крысенка, которого с
удивительной легкостью приручил. Джадж назвал его Адамом. Адам оказался
феноменально смышленым и даже смог научиться какому-то подобию языка жестов
и звуков. Позже у него появилась подруга, которая была наречена, ну конечно
же, Евой.
Джадж с детской непосредственностью считал, что является последним
человеком на Земле и, если бы ему кто-то сообщил, что кроме него, еще
несколько миллионов его собратьев влачат свое жалкое существование на этой
планете, то счел бы это за не очень удачную шутку.
Однажды Адам прибежал в дом и легко схватил своими резцами штанину
Джаджа. Он наклонился, погладил своего любимца.
-- Что ты хочешь, Адам?
Крыса пронзительно пискнула и шмыгнула к двери. Джадж понял, что Адам
очень встревожен, поэтому надел респиратор, защитные очки от пыли (возможно,
она была радиоактивной, но у него не было приборов проверить это), закинул
за плечо арбалет и поспешил навстречу неизвестному.
Это были люди, мужчина и женщина, у мужчины на поясе блестел разрядник.
Они еще не заметили крысника.
-- Что это такое, Адам? -- прохрипел Джадж из-под респиратора. -- Это
непорядок.
Он не хотел перемен. И потому он прицелился и убил. Сначала мужчину, а
потом женщину. Он попал ей в живот, и она долго еще стонала, но Джадж так и
не подошел к ним. Разрядник его тоже не интересовал. Он не хотел перемен,
потому что был счастлив, счастлив, как никогда в жизни. Через сутки трупы
исчезли.
Когда Ева окрысилась (больше половины крысят родились мертвыми), Джадж
оставил себе трех из них: Каина, Авеля и Тумбелину. Наверное, где-то в
глубине своего извращенного сознания он считал их собственными детьми.
В один прекрасный вечер Джадж сидел на пороге своего дома и смотрел на
грязный темно-красный диск солнца и мутную, серо-желтую луну. На коленях у
него попискивал Александр (правнук Тумбелины). Было очень знойно и душно, а
легкая одежда делали тело более незащищенным, но Джадж не замечал этого. Он
мучительно старался вспомнить что-то из прежней жизни, но не смог. В
сознании всплыли лишь какие-то отрывки имен... Джадж не был огорчен, та
жизнь казалась ему нереальной, почти призрачной, долгим нудным сном. Он
встал, скинул Александра с колен и пошел в дом.
Потом он лег спать.
-- Спокойной ночи, Джадж, -- сказал он самому себе.
И уснул.
Бердянск, 16.5.1997 -- 20.10.1997
Популярность: 1, Last-modified: Wed, 09 Jun 1999 12:54:47 GmT