---------------------------------------------------------------
© Copyright Алексей Толкачев
Email: [email protected]
Date: 27 Oct 1998
Произведение предложено на номинацию в литконкурс "Тенета-98"
http://www.teneta.ru
---------------------------------------------------------------
домой.
уже к другому дому.
опять по морю.
но уже не я.
(Сергей Серденко)
мартышка,
в зеркале
увидев образ свой...
(И.А. Крылов)
Объему моей талии позавидует любая манекенщица. Чего нельзя сказать об
объеме моих бедер. Размер бюста здесь не рассматривается, потому что я вам
не женщина. Наоборот, я мужчина. Если позволительно будет называть мужчиной
человека, объем кошелька которого не позволяет ему иметь объем талии больше,
чем у манекенщицы. Такого человека не везде назовут мужчиной. В Грузии,
например, вряд ли.
Однажды я был на экскурсии в Сухумском обезьяньем питомнике.
Экскурсовод-абхазец подвел группу глупых туристов к клетке с павианами и
объявил (косясь, почему-то, на меня):
- Дорогие гости! Здесь вы можете наблюдать семейство краснозадых
павианов. Согласно справочнику по обезьянам под редакцией
Жодзижского-Зейдельбаума, это самый человекообразный вид павианов. Семейство
состоит из трех животных: самца, самки и детеныша.
- Простите, самец - это мужчина? - попытался, видимо, сострить один из
туристов.
- Вах! - воскликнул абхазец. - Что такое говоришь! У нас на Кавказе
мужчина деньги имеет! А это - самец.
Все засмеялись. Но только не я. Мне сразу захотелось вернуться на
родину, в свой маленький дворик, где достаточно быть самцом, чтобы считаться
мужчиной.
далеко ли до Рио? -
продав последнее,
спрашивали
искатели счастья.
навстречу идущие
махали рукой
безнадежно -
Там...
(Ян Шанли)
Добиться того, чтобы брюки держались на поясе, совершенно не сложно.
Надо взять шило, проколоть в ремне дополнительную дырку и затянуть его
потуже.
Проделав это, я положил в карман золотые часы (подарок деда,
наследственную реликвию ) и вышел на улицу. Через пять минут я уже был у
дверей нужного мне заведения. Стоило мне подняться на крыльцо, как эти двери
открылись, и навстречу мне из ломбарда вышел человек, в котором я признал
своего старого приятеля. Мы не виделись много лет, но он тоже сразу узнал
меня и тут же потащил в ближайшую забегаловку поболтать. Я не чувствовал ни
малейшего желания болтать, но отказываться выпить на халяву - глупо.
- Что несем закладывать? - спросил меня приятель за рюмочкой.
Я молча положил на стол часы.
- Это, безусловно, идиотизм, - заметил он.
- А ты можешь предложить мне работу?
- Ни в коем случае! Работать бессмысленно. Совершенно бессмысленно
работать в условиях инфляции.
- Так что же ты мне предлагаешь?
Приятель строго посмотрел на меня.
- Ты когда-нибудь играл в рулетку на деньги?
- Я похож на идиота?
- Безусловно. Именно поэтому я и спрашиваю. Вдруг не играл!
- Не играл.
- Точно?
- Вроде, точно...
- Ну, тогда у тебя есть отличный шанс! А идиот ты потому, что дошел до
такого плачевного состояния и ни разу этот шанс не использовал. Слушай меня
внимательно: сегодня вечером я лечу в Монте-Карло на уик-энд. Это одно из
моих самых любимых мест на свете. Ты должен лететь со мной! Сыграешь там в
рулетку, и если, действительно, ты раньше никогда этого не делал, тебя,
безусловно, ждет успех, ибо первая игра начинающего всегда бывает удачной.
Я посмеялся. Хороший стеб! Друг ответил мне словами одного украинского
сценариста:
- Чему смеешься? Над собой смеешься! Не думай, что я - наивный дурачок,
верящий в то, что новичкам везет. Это не везение, а научно доказанный факт.
В теории игр Жодзижского-Зейдельбаума это явление называется "эффект первой
реализации". Если ты не знаком с теорией игр, так поверь мне, я ее изучал. У
тебя нет оснований мне не доверять. И потом, у тебя нет выбора. Работать
бессмысленно. А закладывать часы в ломбард безнравственно. Не думаю, что
твой горячо любимый дедушка был бы рад, узнав о том, как ты распорядился его
подарком. А в Монте-Карло ты даже не выпустишь эти вонючие часы из рук. Ты
только на секунду вынешь их из кармана, покажешь крупье, он их оценит и
выдаст тебе соответствующее количество фишек. Там очень лояльные правила.
Однажды, помню, мне нечего было поставить, кроме золотого зуба, бывшего у
меня во рту. Так крупье разрешил мне даже не вырывать его. Он просто
попросил меня улыбнуться, убедился в наличии золотого зуба и выдал мне
фишки. Это уже потом, когда я проиграл, мне его выбили... Крупье попросил
меня улыбнуться - мол, хоть Вы и проиграли, сэр, не расстраивайтесь,
улыбнитесь, - я улыбнулся, он совершил удар, и через несколько секунд зуб
был у него в кармане. А в моем кармане - его визитная карточка. Говорю тебе,
там очень лояльные порядки.
Приятель улыбнулся. Одного зуба у него не хватало.
- Э-э... Насчет этой истории с зубом... Она произошла с тобой,
случайно, не во время ли твоего первого визита в Монте-Карло? -
поинтересовался я.
-Безусловно нет! - обиделся приятель. - Говорю тебе, при первой игре
такого быть не может! Во время первого визита я, наоборот, как раз и вставил
этот золотой зуб, купленный на выигранные деньги. А выбили мне тогда
настоящий...
- А настоящий-то за что?
- Изволишь ли видеть, брат, Монте-Карло, некоторым образом, не совсем
спокойное место. Это самая криминогенная зона в мире. Горе тому, кто приехал
туда впервые! Обязательно будет иметь неприятности с местной мафией. Это
безусловно.
-Что же выходит? Сначала ты говоришь, что тому, кто ни разу не играл,
надо ехать в Монте-Карло, а теперь выясняется, что у новичка обязательно
будут неприятности с преступным миром!
- А как ты хотел? Это, извини, диалектика! Единство и борьба
противоположностей. За все надо платить. Но ты не бойся. Ведь я буду с
тобой, а я уже не новичок. Мне знакома почти вся тамошняя публика. Поехали?
Очень мне не понравилась эта затея с Монте-Карло...
В общем, я согласился.
На следующее утро мы уже были в Монако. Приятель сразу же повел меня в
свой любимый игорный дом. Похоже, здесь он, действительно, знал всех. Стоило
нам войти в зал, как его заметили. Первым его сердечно приветствовал крупье,
а через минуту он был уже окружен целой толпой пышно одетой публики. Пока
мой приятель обменивался рукопожатиями с джентльменами и целовал дамские
перчатки, я в растерянности подошел к пустому столу с рулеткой.
- Что желаете поставить? - послышалось вдруг за моей спиной. Вздрогнув,
я обернулся. Передо мной стоял крупье.
- Вот, часы...
- Разрешите взглянуть... 67 фишек. Желаете получить?
- Э-э... право... сейчас, минуточку...
Я стал искать глазами приятеля, но его нигде не было. Крупье тем
временем полез за фишками. В этот момент я сунул руку в карман и похолодел.
Часов не было!
Наконец появился мой приятель. С дрожью в голосе я рассказал ему, что
случилось.
- А какого же черта было подходить к столу без меня? Я же тебе
рассказывал, что тут бывает с новичками!
- Что же теперь делать?
- Что делать, что делать! Может, ты еще желаешь узнать, кто виноват?
Ладно. Пойдем в ресторан.
- В ресторан?
- Да. В ресторан, где обычно собираются карманные воры. Может, там
что-нибудь узнаем.
Ресторан оказался очень солидным, и публика тоже.
- Что-то эти люди не похожи на карманников!
- Да, их здесь, действительно, нет. Кроме... да, кроме вон той дамы. За
столиком у фонтанчика.
Посмотрев в указанном направлении, я увидел леди лет сорока
благороднейшей наружности. Она была, пожалуй, самой шикарной дамой из всей
здешней публики. Туалет ее не был "крикливым" и не бросался в глаза. При
этом было видно, что он стоит целое состояние. На голове у нее была
бриллиантовая диадема с фероньеркой. На декольтированной груди - наколка на
русском языке: "Смерть легавым, они не спасутся".
- Шансов у нас немного, - сказал приятель, - но, все же, может быть,
именно она украла твои часы.
- И как же быть?
- Подойди к ней и попроси отдать.
- Интересно, она сразу меня пошлет?
- Да нет, думаю, сначала позабавится... Но ведь ничего лучше ты не
можешь предпринять, верно? Так иди и попроси. Как азартный игрок, посещающий
Монте-Карло, ты должен использовать любой шанс.
Я подошел к даме.
- Простите, мадам... Приятного аппетита... Неплохая погода... Отдайте
часы! Пожалуйста.
- А почему Вы, молодой человек, думаете, что именно я взяла ваши
золотые часы фирмы "Моцарт" с царапиной на крышке? У Вас что, есть
свидетели?
- Есть, - соврал я. И покраснел, хотя, может быть, это не было заметно
на моем лице.
- Ай-яй-яй, молодой человек, как не стыдно! Как не стыдно говорить
неправду! Не думаю, чтобы Ваш горячо любимый дедушка был бы рад узнать, что
Вы взяли манеру лгать в лицо даме. Нет у Вас свидетелей, молодой человек. Я
- профессионал и работаю чисто. Так что, милостивый государь, не понтуйтесь.
И, право же, я буду Вам весьма обязана, если Вы лишите меня удовольствия
дальнейшего общения с Вами. Забирайте Ваши вонючие часы и проваливайте!
Я взял часы и, бормоча извинения, удалился, готовый провалиться сквозь
землю со стыда.
Друг горячо поздравил меня
- Необходимо выпить за твой успех! Кельнер! Будьте любезны, принесите
бутылочку самого старого кальвадоса, какой у вас есть! Мы возьмем всю
бутылку.
- А, может, не стоит пить перед игрой?
- Перед какой игрой?
- В рулетку. Ведь я приехал, чтобы выиграть. Эффект первой
реализации...
- Так ты, брат, уже сыграл. К столу вставал, ставку показывал - все,
первая реализация уже реализована. Можешь теперь, конечно, играть и дальше,
но это уже рискованно. Сам не заметишь, как голым останешься.
- Как же так? Ведь ты обещал мне выигрыш!
- Вот только не надо теперь приписывать мне то, что я не говорил! Я
обещал не выигрыш, а удачную игру. Это абсолютно разные вещи. Выигрыш - это
не удача, а дикость, аномалия, дебильный ребенок теории вероятности.
Выигрывают единицы из тысяч. Рассчитывать на это нельзя. А нормальная,
игровая, человеческая удача - остаться при своих. Что и случилось с тобой. С
чем я тебя и поздравляю. Большинство-то проигрывает. Вот, посмотри хотя бы
на этих людей!
За соседним столиком сидела компания: двое мужчин лет 52 и с ними юная
девица, явно проститутка из недорогого заведения. Они оживленно болтали
по-французски и постоянно хохотали.
- Это русский эмигрант в третьем поколении, князь Курбацкий, - пояснил
мой приятель. - Князь Курбацкий с супругой, княгиней Курбацкой. И с ними
вышедший в тираж матадор Пако де Фуентес. Лет 25 назад он был самым
популярным человеком во всей Кастилии. Судя по поведению этих господ, я могу
сказать, что они только что проиграли свои последние деньги, и, видимо,
прощаются с жизнью.
- Глядя на них, я бы...
Но я не успел закончить свою фразу. Князь и тореро, осушив свои бокалы,
достали револьверы и застрелили друг друга. Княгиня допила шампанское,
взглянула на часы, и, прикурив, упала в обморок.
Мне сразу захотелось поскорее вернуться домой, в свой маленький дворик,
где, выпив шампанское, друг в друга не стреляют. У нас парни хватаются за
револьверы, только нанюхавшись кокаина.
Безусловно...
для Австралии характерны:
однопроходные млекопитающие,
райские птицы,
сорные куры,
двоякодышащая рыба рогозуб,
разнообразные насекомые и
гигантские дождевые черви
( до неск. м длиной )
(Энциклопедический словарь
под ред. Б.А. Введенского. 1953.)
Австралия - сущий рай для фермеров. Обширные территории, пастбища,
теплая погода круглый год.
Бич континента, как известно - кролики. Они собираются в джунглях,
оборудуют себе логова в земле, на деревьях и под водой, объединяются в стаи
и совершают набеги на сады и огороды. Заниматься сельским хозяйством в
Австралии стало практически невозможно. Участились случаи нападения кроликов
на людей и крупнорогатый скот. Поголовье грызунов растет с космической
скоростью ( по 20-30 крольчат в год на одну матку). Они уже захватили Новую
Гвинею, Новую Зеландию, Тасманию и распространяются на острова Океании.
После СПИДа, кролики - главная угроза человечеству. Весь мир помогает
Австралии, чем может. Последняя глобальная акция в войне с кроликами - это
концерт "Rabbit Aid" на стадионе Уэмбли. Чего стоит один только факт, что
Пинк-Флойд с Роджером Уотерсом совместно (!) исполнили специально написанную
для этого случая песню "Rabbits", которая потом была включена в переизданный
в прошлом году альбом "Animals":
"Они, несмотря на маленький рост,
Встав друг на друга, достанут до звезд.
Белые зубки, белая шерсть,
Кролик Австралии - белая смерть.
Вкусное мясо и ценный мех
Дружно копают могилу для всех..."
Все деньги, вырученные благодаря этому концерту, пошли на покупку
оружия и боеприпасов, необходимых для войны с кроликами. Ассоциация
Австралийских Фермеров совместно с 1-м Австралийским Сельскохозяйственным
Банком объявили о создании добровольной наемной армии по отстрелу кроликов.
Приглашались добровольцы со всего мира. Обещали хорошее жалование. Я поехал.
Меня сразу зачислили на службу. После короткого инструктажа сержант
выдал мне огнемет системы Жодзижского-Зейдельбаума и 2,5 тысячи баксов
аванса. Это было просто счастье. Я понял, до чего же глупо работать, когда
можно служить в добровольной армии!
Каждое утро я вставал с восходом и шел в джунгли. У меня был огнемет,
компас и карта, на которой был указан сектор отстрела. Искать кроликов было
не трудно - они не прятались. Напротив, стоило войти в джунгли, как они сами
бросались со всех сторон - прямо под струю огня - только успевай! Работа
была, в общем-то, достаточно безопасная. Опасность представляли только
древесные кролики - те, которые жили на деревьях. Они маскировались под
коала и неожиданно прыгали из ветвей прямо на спину охотнику. Но с ними я,
слава Богу, не встречался. До поры, до времени...
Однажды я забрался очень глубоко в заросли эвкалиптов и папоротников.
Полив огнем очередную стаю, я присел покурить на выжженной поляне. Не успел
я сделать и пары затяжек, как на голову мне упало что-то тяжелое. Вслед за
этим чьи-то зубы впились в мое горло, и сверху посыпался целый дождь
пушистых грызунов. Я потянулся за огнеметом, но кролики уже успели утащить
его в кусты. Я истошно закричал, получил еще один удар по голове и потерял
сознание.
Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на полу на циновке в какой-то
хижине. Комната была небольшая, с голыми стенами. Вдоль стен стояло всякое
оружие: американские автоматические винтовки М-15, израильские "Узи",
русские автоматы Калашникова и т.д. Посреди комнаты стоял стол. За ним
сидели белые бородатые мужчины. Они пили. Заметив, что я открыл глаза, один
из них подошел ко мне.
- Ну, что, очухался? Вставай, парень, выпей джину. Это тебя подбодрит,
придаст силы!
Шатаясь, я подошел к столу и сел. Мне налили полный стакан. Я выпил его
залпом. Мужики посмотрели на меня уважительно.
- Ты, парень, чудом остался жив. Если бы Дик Бешеное Яйцо не услышал
твои вопли, собирая мак, твоя душа гуляла бы сейчас в Долине Серебряных
Кенгуру. Знаешь, сколько ты тут у нас валялся без сознания? Неделю! Неделю
мы тебя откачивали, дежурили возле тебя днем и ночью, чтоб не отдал концы
раньше времени... На, выпей еще.
Оказалось, что жизнь мне спасли работники сферы наркобизнеса. Здесь, в
дремучем лесу, у них была маковая плантация. Жили они в этой хижине и в ней
же добывали из собранного мака морфин и производные алкалоиды. Один из
парней, которого звали Гарри Открытый Перелом, сказал мне:
- Знаешь, с кем ты сейчас хлещешь джин? Думаешь, с бандитами? С
представителями наркомафии? С завтрашнего дня мы - честные бизнесмены.
Официально регистрируем свою фирму. Даем рекламу в газеты: "Экзотические
животные из далекой Австралии - зоопаркам всего мира. Фирма "Красные Маки".
Мы делаем ставку не на "обдирание" клиента, а на расширение рынка сбыта,
потому что наши цены - самые низкие. Вам хочется пополнить свою коллекцию
животных? Звоните нам прямо сейчас, и у Вас не будет проблем. Фирма "Красные
Маки". Вот так-то, парень! Понимаешь, в чем тут штука?
- Не понимаю.
- Рассказать?
- Расскажите, если не секрет.
- Какие у нас могут быть от тебя секреты! Дело в том, что в последнее
время Интерпол очень уж ополчился на нашего брата. Провезти товар через
границу практически невозможно. Таможня обыскивает каждую шмотку! Вот
однажды я и подумал, что надо как-то пользоваться тем, что мы живем не
где-нибудь, а в Австралии. Почти все твари здесь, как известно, сумчатые. А
сумки Господь создал для того, чтобы в них что-нибудь клали. Сумка кенгуру
или коала ничуть не хуже всякой другой тары. И ни одной таможенной ищейке не
взбредет в голову лезть в карман к зверю! Какова идея?
- Гениально! - восхитился я. - Одного не пойму, почему вы так запросто
выложили все это первому встречному?
- А почему бы и нет? Ты ведь никому не расскажешь, - ответил Открытый
Перелом.
- Действительно, я-то никому не расскажу, но почему вы так в этом
уверены?
- Да потому, что я видел в своей жизни немало кладбищ, но ни на одном
из них не встречал болтливых покойников. Из трупов выходят плохие
рассказчики!
Все захохотали. Но только не я.
- Это, конечно, шутка?
- Какие тут шутки, парень! Ясное дело, на рассвете мы тебя пристрелим.
Пойми нас правильно! Не можем же мы отпустить человека, который знает нашу
тайну.
- Так какого же черта вы мне ее рассказали?!
- Ты сам этого хотел! Мы спросили: "Рассказать?" Ты ответил:
"Расскажите."
- Я сказал: "Если не секрет"!
- Парень! По нашим законам мужики, которые вместе сидят за одним столом
и пьют, не могут иметь секретов друг от друга. Ты просил рассказать, и мы
рассказали. А если бы мы стали что-то скрывать от тебя, то были бы не
мужики, а дерьмо собачье. Тем более, ты наш гость. Так что, давай выпьем и
оставим этот пустой базар. До рассвета еще долго. Джину осталось много - у
тебя есть все шансы умереть пьяным, а, значит, счастливым!
Боже, как мне захотелось в свой родной дворик, где мужики, которые пьют
с тобой всю ночь за одним столом, на рассвете тебя не убивают.
Никогда еще я не был так близок к смерти. Выпутался чудом. Я сказал
этим ребятам, что очень сожалею, но служил на таможне и знаю, что карманы
сумчатых животных проверяются там с особой тщательностью. Парни отпустили
меня. И даже поблагодарили за то, что я удержал их от опрометчивого шага.
После этого случая я бросил службу в Австралии и вернулся домой. Дома я
в течение целой недели бродил по всяким злачным местам, и мне, наконец,
удалось пристроить партию героина, которую я провез в сумке большого серого
кенгуру. Денег, которые я получил за героин, мне бы хватило на долгие годы
безбедной жизни. Если бы в тот вечер, изрядно напившись на радостях, я не
перечислил всю сумму в фонд борьбы с кроликами Австралии.
стена со мной заговорила.
наверное,
и я - стена.
(Валентин Загорянский)
Глазго - один из крупнейших портовых городов, не только в Шотландии, но
и во всем мире. Там практически нет безработицы, потому что в Глазго
ежедневно приходят сотни судов, а на судах всегда нужны рабочие руки. Работа
найдется для человека любой квалификации. Мне говорили, что только лысый
опоссум, страдающий болезнью Дауна, не сможет устроиться в Глазго на
какую-нибудь, хотя бы каботажную, посудину.
Я вспомнил одну книжку, которую читал в детстве. О том, как хитрые
вербовщики в портовых городах набирают себе команды. Они ходят, мол, по
ночным кабакам, отыскивают мертвецки пьяных людей, обмакивают им палец в
чернила и прикладывают к бланку контракта. А так как публика там, в
основном, неграмотная, то отпечаток пальца юридически приравнивается к
автографу. Проснувшись утром, парень ничего не может поделать - он уже
матрос, ночью он подписал контракт.
Приехав в Глазго, я незамедлительно взялся за дело. Каждый день я
напивался в дугаря в самых дрянных кабаках. Очухавшись на следующее утро, с
трудом продрав глаза, я в первую очередь внимательно осматривал все пальцы
обеих рук. Но мне не везло - пальцы неизменно оставались чистыми. Видимо,
меня подводило то, что в Глазго совсем не осталось неграмотных матросов, и
хитрые вербовщики изменили свою тактику. Но ничего лучше я придумать все
равно не мог и продолжал напиваться. Так прошло дней десять. Деньги
кончались. Вместе с деньгами должны были кончиться мои шансы найти работу,
т.к. напиваться было бы не на что.
Однажды я, глубоко задумавшись, сидел в "Севильском цирюльнике" (в этой
дыре я особенно часто нажирался до поросячего визга ). Ко мне подошел
бармен. Звали его Ортего. Родом он был откуда-то из Латинской Америки.
- Мне кажется, братишка, ты в последнее время не очень-то занят? -
обратился ко мне Ортего.
- Клянусь твоим разбавленным пивом! - воскликнул я, - я занят не
больше, чем статуя адмирала Нельсона на Трафальгарской площади !
- В таком случае, не желаешь ли ты совершить морскую прогулку к берегам
Аргентины и обратно?
- Черт возьми, хотел бы я так этого не желать, как я этого желаю!
- Тогда, считай, тебе повезло, братишка. Один мой знакомый шкипер - дон
Габриэль де Гарсиа - как раз ищет парня к себе в команду. Его шхуна "Пять
ран Христовых" уходит сегодня на Кубу и далее отправиться вдоль берегов
Южной Америки вплоть до Антарктиды. Торговое судно. Я напишу записку дону
Габриэлю, и, думаю, он возьмет тебя. Ты здорово впишешься в его команду -
там есть и белые, и черные, и индейцы, и китайцы, - и почти все они такие же
алкоголики, как и ты.
Взяв записку, я поспешил к шкиперу. Наконец-то счастье, кажется,
улыбнулось мне. Меня, правда, несколько обидело слово "алкоголик". Я,
вообще-то, человек практически непьющий. Почему-то в Глазго обо мне
сложилось приватное впечатление...
Мне повезло. Почти вся команда шхуны была уже на борту, но шкипера дона
Габриэля де Гарсиа я застал на берегу. Это был высокий, очень
представительный мужчина, одетый не просто как джентльмен, но как дворянин.
Я очень волновался. Помню, я все думал, как следует к нему обратиться, "сэр"
или "дон"? Я сказал:
- Месье, у меня к Вам записка.
Шкипер взял бумажку, внимательно изучил ее, потом спросил:
- И от кого же сие послание, сэр?
- От Ортего, дон.
- А-а, ну, тогда мне все ясно! - улыбнулся шкипер, - подождите здесь,
сэр, я пришлю шлюпку.
Сказав это, дон Габриэль прыгнул в ялик, поджидавший его у берега, и
направился к шхуне. Я не очень понял, зачем понадобилось присылать за мной
шлюпку. На ялике, кажется, было достаточно места. Уж не хочет ли шкипер
просто от меня отделаться? Но вскоре опасения мои рассеялись. Поднявшись на
борт, шкипер исчез и через минуту появился в сопровождении матроса, которому
указал рукой в моем направлении. Матрос сел в шлюпку и, слава Богу,
действительно отправился за мной. Когда шлюпка причалила, матрос вынул из-за
пазухи какой-то предмет и кинул его мне со словами:
- Это тебе, братишка, от кэпа. Привет "Севильскому цирюльнику"!
Предмет, брошенный мне, оказался коробкой сигар. Пока я с удивлением
рассматривал ее, матрос взмахнул веслами и направил шлюпку обратно к шхуне.
Спохватившись, я закричал ему вслед, но было поздно, шлюпка ушла. Я
проторчал на берегу еще долго, размахивал руками, кричал, но все было
тщетно. На борту не обращали на меня внимания. В полдень "Пять ран
Христовых" снялась с якоря и ушла.
Увидев меня с коробкой сигар, Ортего сначала ничего не мог понять, а
потом расхохотался:
- Я объясню тебе, что произошло, - сказал он, отсмеявшись. - Мой друг
шкипер Габриэль всегда привозит мне с Кубы гаванские сигары. Это лучший
сорт. Узнав, что записка от меня, он, видать, решил, что ты мой друг, и я
прошу оделить тебя сигарами. Я совсем забыл, что дон Габриэль де Гарсиа
неграмотный!
Денег у меня почти совсем не осталось. Я хотел было попытаться найти
какую-нибудь работу на берегу, но Ортего удержал меня:
- Ишь, чего удумал! Работать! Разве ты не понимаешь, что это стыдно?
Парню, который ищет места на корабле, стыдно размениваться на поиски работы
на суше!
Я провел в Глазго еще около недели. Днем, от нечего делать, я учился
играть на шотландской волынке по самоучителю Жодзижского-Зейдельбаума. А по
вечерам, по-прежнему, напивался. Денег не было, но были сигары. Я поступал
так: подходил к какой-нибудь компании подгулявших моряков, угощал их
сигарой, они приглашали меня за свой стол, и дальше я пил с ними. Так что
теперь я нажирался не в одиночку, а в компании. Это было гораздо интереснее
- каких только морских баек я не наслушался во время этих пьянок. Это были
рассказы о далеких заморских странах, в которых даже я в своих поисках
работы не бывал, воспоминания о стычках с пиратами, о страшных штормах. И,
конечно же, я услышал массу старинных морских легенд. Самой популярной среди
них была, естественно, легенда о "Летучем Голландце". Рассказывали и о
"черном человеке" - капитане "Летучего Голландца", который темными ночами
ходит по самым глухим кварталам портовых городов и набирает матросов на свой
корабль-призрак. Он заманивает их рассказами о несметных сокровищах, которые
ждут его команду. Из тех, кто поверил черному капитану и ушел с ним, еще
никто не вернулся назад.
Слушать сказки было, конечно, интересно, но в один прекрасный день
сигары кончились. Пребывание в Глазго имело для меня только один
положительный результат - с тех пор я знаю, что я - лысый опоссум,
страдающий болезнью Дауна.
Стало ясно, что мне пора возвращаться домой, в маленький дворик, туда,
где по ночам на улице встречаются не одни только пьяные матросы. Ортего
устроил прощальный банкет в мою честь. Он был так щедр в этот вечер, что по
окончании мероприятия я выполз из "Цирюльника" в абсолютно бессознательном
состоянии.
До сих пор мой верный "автопилот" работал надежно и всегда приводил
меня в ночлежку, где я обычно отсыпался. Но в это раз Ортего, видимо, все же
перестарался. Когда ко мне вернулись проблески сознания, я обнаружил себя в
совершенно незнакомом районе города. Стоять на ногах было довольно
затруднительно, и я прислонился к стене, чтобы отдохнуть. Стена сказала:
- Что, брат, хватил через край?
Я огляделся. Рядом никого не было. "Еще бы не через край, если стены
говорят со мной!" - подумал я.
- Может, тебе негде переночевать? - поинтересовалась стена.
Вдруг из темноты появился человек. Теперь я понял, почему я не видел
его - он был одет во все черное.
- Переночевать мне, похоже, и правда негде, - ответил я, рассудив, что
ночлежку свою мне в таком состоянии нипочем не найти.
- Не беда, брат. В жизни случаются штуки и похуже. Пойдем ко мне, для
тебя найдется койка.
Будучи не в силах чему-то удивляться, я пошел с этим человеком.
Оказалось, что он живет в шикарном отеле, в номере "люкс". Пока мы
поднимались на лифте, человек в черном пристально разглядывал меня и
загадочно улыбался. Едва мы вошли в номер, он сказал:
- Послушай, мне нравится, что ты такой маленький и, не обижайся
пожалуйста, тщедушный.
( Обижаться было не на что - живя в Глазго, я, с божьей помощью, еще
как-то решал проблемы с выпивкой, но есть мне случалось довольно редко. Моя
"не слишком жирная" фигура здесь стала просто претендовать на звание
"скелета". Каждый день я проделывал новую дырку в своем ремне. )
- Я объясню тебе, в чем дело. Сначала позволь представиться. Меня зовут
Скалл Коффин. Я - капитан одного, с позволения сказать, плавсредства, и мне
в команду на роль рулевого нужен как раз такой вот легкий парень, вроде
тебя. Отправляемся мы уже завтра, так что времени на раздумья мало.
Соглашайся! В случае успеха, а, скорее всего, так оно и будет, мы получим 2
миллиона фунтов на всю команду, а команда у меня небольшая... Да тут и
думать не о чем, удача сама идет к тебе в руки! Подписывай контракт.
Помню, когда я его подписывал, я не знал, то ли мне радоваться, то ли
не верить происходящему и считать все это пьяной галлюцинацией.
Проснувшись на следующее утро, я упорно не мог понять, где нахожусь.
Как я не напрягал память, последнее, что могло воспроизвести мое сознание, -
это прощальное рукопожатие Ортего. Дальше был провал.
Неожиданно открылась дверь соседней комнаты. И тут я вспомнил. Вспомнил
все, что было ночью, и еще кое-что. Какие-то байки насчет морских призраков.
Чушь, конечно, но...
- Ну-с, молодой человек, наш контракт подписан, собирайтесь. - произнес
мистер Коффин, широко улыбаясь.
- Простите, сэр, а какого рода плавание нам предстоит?
- Кругосветное плавание под парусам!
Я не верю в сказки. Но здесь явно была какая-то чертовщина. Что еще
вдруг за кругосветное плавание? Какие могут быть паруса в наше время? Боже,
да ведь он вчера заливал мне про какие-то миллионы то ли баксов, то ли
пиастров... Какие, к черту, миллионы! А ведь контракт-то я, балда,
подписал...
- Имеются ли еще вопросы? - поинтересовался капитан, улыбаясь еще шире,
- задавайте скорей, времени у нас немного.
- Скажите, - произнес я, стараясь выглядеть спокойным, - что у Вас за
судно?
- Мое судно - самое быстроходное парусное судно в мире! - ответил
черный капитан, неожиданно перестав улыбаться и глядя мне прямо в глаза. -
Это "Летучий Голландец", сэр!
Многие считают, что пьяный человек, падая откуда-нибудь, калечится
меньше, чем трезвый. Не знаю, не знаю... Недавно один мой друг, будучи
пьяным, упал с третьего этажа. Он сломал руку. Апартаменты черного капитана
тоже находились на третьем этаже. В тот момент, когда я прыгал в окно, я был
совершенно трезв, однако, ничего себе не сломал. Только очень сильно
порезался оконными стеклами и ушибся.
На следующий день, в самолете, который нес меня домой, я купил газету.
В разделе "Спорт" мне попалось одно интересное сообщение:
"Вчера в Глазго взял старт первый этап традиционной кругосветной
парусной регаты на яхтах класса "Летучий Голландец". На сей раз учредителем
главного приза гонки - 2 млн. фунтов стерлингов - является Лондонский
Королевский Яхт-клуб. В настоящий момент лидирует явный фаворит регаты -
экипаж опытного Скалла Коффина, который вот уже шесть лет не знает поражения
в соревнованиях такого рода."
ничего
ниоткуда
не возникает
и никогда
никому
не нужно
(Не кто-нибудь.)
Это было холодной зимой недалеко от города Купавны, под Москвой.
Стемнело. Я сидел на рельсах какой-то тупиковой заброшенной железнодорожной
ветки. Мной владело какое-то странное состояние: не было ни тепло, ни
холодно, ни грустно, ни весело. В голове не было ни одной мысли. Вокруг было
абсолютно тихо и абсолютно темно. Меня не было.
Вдалеке я увидел огонек приближающегося локомотива. Следовало встать с
рельсов, но шевелиться было лень. К тому же, непохоже было, чтобы по этой
ветке ходили поезда. Может быть, он куда-нибудь свернет? Или вообще нет
никакого локомотива, и мне это только кажется? Неожиданно, метрах в десяти
перед собой я увидел вагон. Он мчался прямо на меня. Оказалось, что
локомотив не тянул, а толкал перед собой длинный состав товарных вагонов, не
видимый в темноте ! Я едва успел отскочить в сторону. Только тогда ко мне
вернулось чувство слуха, и я услышал звук - грохот проносящихся мимо
вагонов. Я стоял и, как загипнотизированный, смотрел на состав, который
чудом не раздавил меня. Наконец, он кончился. Глядя вслед локомотиву, я
увидел освещенное окно то-ли кабины машиниста, то-ли какого-то заднего купе.
За окном я разглядел небольшое помещение, сплошь заваленное книгами,
картами, разными инструментами и еще какими-то непонятными предметами. За
столом у окна сидели, склонившись, двое мужчин. Один из них поднял голову и,
увидев меня, сказал что-то второму. Тот тоже посмотрел на меня, и вдруг они
оба принялись что-то писать пальцами на оконном стекле. А написав, снова
склонились над столом. Мне с трудом удалось разобрать надпись на окне
удаляющегося локомотива:
Состав умчался.
И тут я, наконец, почувствовал страх. А также почувствовал, что очень
замерз и чертовски хочу есть. Вдалеке светились огни какой-то деревни.
Откуда-то доносился лай собаки. Ко мне вернулись все мои страхи, страдания и
желания, самым сильным из которых было желание вернуться в свой маленький
дворик, где никогда не бывает так холодно.
черное
ищет белое,
чтобы убить в нем светлое,
и превратить его в серое
или полосатое.
(Владимир Бурич)
Я встретил его в Нью-Йорке, на бирже труда. В голове шумело и безумно
хотелось пить. Он стрельнул у меня сигарету, и мы разговорились.
- Что, старик, перебрал вчера?
- Да уж... А как ты догадался?
- Рыбак рыбака видит издалека... Ищешь работу?
- Точно! А ты?
- Я тоже. Ты откуда?
- Я из России. А ты?
- А я местный.
- Ну, и как ты думаешь, есть шансы?
- Шансы-то всегда есть, но задача не из легких... А почему ты ищешь
работу в Америке? Разве тебе не легче найти ее на родине?
- Э-э, понимаешь ли, мы, русские, живя в России, считаем, что работать
унизительно для нас. Мы, русские, - нация с тысячелетней историей. Один наш
собор Василия Блаженного древнее, чем все ваши Соединенные Штаты, вместе
взятые. Вы - молодая нация, вот вы и работайте! А мы, русские, можно
сказать, нация на пенсии. Западные страны должны нас содержать. Так мы
рассуждаем у себя в России. Другое дело - здесь, в Америке. Тут я - гость и
вынужден жить по законам этой страны. Вот я и пришел на биржу труда. Так ты
говоришь, шансы есть?
- Есть, хотя для иностранца это не так легко. Ведь у тебя нет
разрешения на работу?
- Нет.
Ни он, ни я ничего не добились на этой бирже. Попрощавшись и пожелав
друг другу успеха, мы разошлись. Он исчез где-то в лабиринте нью-йоркских
улиц, а мне ничего не оставалось делать, как вернуться домой, в свой
маленький дворик, где никогда не бывает очень холодно, где по ночам на улице
встречаются не одни только пьяные матросы, где мужики, которые пьют с тобой
всю ночь за одним столом, утром тебя не убивают, а парни хватаются за
револьверы, только нанюхавшись кокаина. Туда, где достаточно быть самцом,
чтобы считаться мужчиной, и где круглые сутки звучит рэп.
Дворик этот был в пяти минутах ходьбы и по дороге я думал: "Интересно,
все же, кому будет легче найти хорошую работу в Нью-Йорке, парню из России
или мне - чернокожему американцу ?"
Популярность: 1, Last-modified: Thu, 29 Oct 1998 19:21:24 GmT