---------------------------------------------------------------
© Copyright Леонид Зейгермахер
Email: [email protected]
Date: 18 Sep 1998
---------------------------------------------------------------
Все позади -- троллейбуса нутро,
Угрюмость и серость и лужи
И люди с замшелой обрюзгшей корой
И чувство, что больше не нужен
В ракушке квартиры -- лишь чай и гитара
Я слушаю песню, а свет не включил
И город остался глухим санитаром
Который слезами мой зонт намочил
Иной раз стремясь докричать до людей
Какой-нибудь бред из прокисшей души
Я выгляжу то как последний злодей
А то как пророк -- хоть картины пиши.
Железная логика азбучных тем
Простые слова в алкогольном дыму
Зачем же твержу постоянно их тем,
Кто их не поймет-я и сам не пойму?
Я не помню, мы пили тогда "Жигули " или "Патру"
С нами был один вольный известный борец
И туманная женщина с лицом Клеопатры
Зачерпнула в пригоршню обручальных колец.
И почесывал Леха неуемную гриву
Олегуня сидел, свой скрывая талант.
И потом, нахлебавшись вкуснейшего пива,
Стараданов шумел, отставной лаборант.
И Судьба над столом еле слышно парила
Утомилась она от бессвязных речей.
И присела тогда у хмельного Кирилла
Прямо в Ленчика вперив свет зеленых очей.
Это было в апреле, а может быть в марте,
С нами был один вольный известный борец
И печальная женщина с лицом психиатра
Зачерпнула в пригоршню обручальных колец.
Музыканты достали свои инструменты.
А палач свой топор потянул из чехла
Санитарка халат разорвала на ленты
И венки убрала с дорогого чела
А палач-весельчак прослезился вначале
И топор положил на окрашенный пень
Привели двух воров, что гитару украли.
И у них от тоски разыгралась мигрень
И один принялся на груди рвать рубаху
Сознавая, что жизни приходит конец
А другой молча встал и поплелся на плаху,
Это был хрипловатый и сильный певец.
... Ну а после работы палач улыбнулся
Смазал мылом веревку, петлю закрепив.
И на небо в последний разок оглянулся
И звучал застывающий в горле мотив.
Коса, проржавевшая в дряблой руке,
Унынье улыбки закрыл капюшон
Стоит добродушного Бога лакей
За нею -- безмолвных теней легион.
Костлявые пальцы за горло возьмут
И я содрогнусь от пустынных глазниц
О, Смерть, исполнявшая праведный труд!
О, Смерть, выдиратель любимых страниц!
Зловещая фея подарит покой
Обвеет приятной прохладою лоб
Потом вспоминать кто-то будет с тоской
В каких подземельях затерян мой гроб.
По скользким ступеням спустившийся в ад
Жестокий чудак в меховом одеяньи
Увидел нелепости гнусный парад
И весь закачался в туманном сияньи
А рядом труба протянулась в стене
Плясали подземного мира уроды
Сиреневый демон стоял в стороне
Подсчитывал пальчиком нежные всходы.
И был Люцифер как чудовищный гриб
Свирепо разросшийся в мозге безумца
От страха чудак закричал и охрип
И в жертву злодеи вонзили трезубцы.
Положен день на праздничный картон
Разрезан на события негромко
Приходит ночь в таинственном пальто
В подарок принесла головоломку.
И комнатушки древний граммофон
И радость как в аквариуме рыбки
И кто-то надевает капюшон
Чтоб я не видел костяной улыбки.
Но снова день воскрес очередной
И ветер прогоняет смрад и робость
Будильник дребезжит над головой
Позавтракал, оделся и в автобус.
Играет призрачный Равель
Окутав тайной пианино
И мирозданья карусель
Легка, нежна как пелерина
Он улыбается хитро
Волшебный человек из сказки
Все ожидают Болеро
Надев загадочные маски
Веселья странного слуга
Готовит танец безграничный
И оловянные рога
Венчают канделябр отличный
Печальный ангел-эскулап
Как незапятнанная рыба
В шкатулку вечно сонный раб
Случайно яд ему подсыпал
Он людей пробуждал злою песней про волчью облаву
Пел про тех сторожей, что стреляют без промаха в лоб.
Только в душах теперь поселился бессмысленный дьявол
И похожи глаза на погасший слепой кинескоп.
Он живет на веселых дорожках последней кассеты
В бухгалтерию жизни врывается ветра глоток
Хриплой честностью струны гитары согреты
И аккорды звенят и тревожат как горный поток
Ночь неподвижно застыла
Все заволокло густое одеяло
Ночь пролила повсюду чернила
Плотная, бархатная ночь настала
Ночь -- блуждают разные сны
Ночь -- таинство и кошмар
Ночью нет звезд и не видно луны
Упругая ночь как пенье гитар
Ночь молчит откровенно и мудро
Ночь -- союзница воров и убийц
Но наступает солнечное утро
Время щебечущих птиц
В жизни много глупого и скотского
Маханий руками, безумства и драк
Как скальпель хирурга, песни Высоцкого
Он как костер пробивает мрак
Его голос грубый, шероховатый
Звучит, энергией нас наделяя
Но часто уши заткнуты ватой
А души бьются в затхлых сараях
Правдивы, просты и наполнены силы
Слова его вместе с дерзкой гитарой
Высоцкий лежит в колыбели могилы
Поет "Все не так " голос с пленочки старой.
Шуршали по снегу в луне
Спешащие автомобили
И город дарил огоньки в преддверии новой зимы
И кто-то смеялся в окне
Но лица печальные были
И плыл одинокий кораблик в реке городской кутерьмы
И падал серебрянный снег
В луною измазанных окнах
В холодную темень ночи
Под курткой своей меховой
Несчастный стоял человек
В душе проклиная кого-то
Застыл бесконечный проспект
Лаская его тишиной
Шумели мысли великана
Текли дороги в его голове
По одной из ресторана
Шел дьявол маленький как муравей
Ботинки закрыли копыта
Рога- элегантный берет
И дьявол так выглядел сыто,
Что в дело был пущен кастет
Ребята с мозгами лягушек
Его ошмонали, смеясь
Набрали пантаклей-игрушек
И скрылись в полночную грязь
Шахматы в грязной пылятся коробке
Белые, черные -- рядом, в гробу.
Жарко в проклятой коробке, как в топке
Сильные кони рвутся в борьбу
Топчут слоны хилых пешек без счета
Ферзь королю оскорбленья кричит
Хоть бы скорее открыли ворота
Как гвоздь эта мысль в подсознаньи торчит
Индифферентно ладьи вспоминали
Свист ядер и кладбища вид за доской
Кони, слоны, словом, все там лежали
Сейчас не понять кто мертвец, кто живой.
... Вдруг хлынул свет, и достали фигурки
Слабой рукой, пожелтевшей от бед.
Глупый, глухой человечек в тужурке
Знающий слово одно "РАЙСОВЕТ"
Отправился дьявол по свету
Один -- без друзей и подруг
Чьему-то поддался совету
А может, решил это вдруг
Рога он прикрыл под фуражкой
На ноги надел сапоги
Златой обзавелся он шашкой
На случай -- нагрянут враги
Вино с собой взял и продукты
Сложил в аккуратный сундук
Какие? Ну овощи, фрукты
Картошка, морковка и лук
Кусочек колбаски копченой
И сальца свиного шматок
И хлеб по-крестьянски печеный
Завернутый в пестрый платок
Все это сгрузил на телегу
Поехал не знаю куда
По белому-белому снегу
Не оставляя следа
Кривая дверь закрыла узкий вход
Унынием от дома веет, скукой
Зловещий сумрак ходит у ворот
И ночь стучится нищею старухой
Мерцает тусклые огонек в окне
Горит свеча, а может быть лампада
Вот так в сырой могильной глубине
Глаза сверкают у посланцев ада
Причудливых животных хоровод
Я слышу шорох, стоны, крики. пенье
Я вижу красный напоенный кровью рот...
Проснулся. Утро, солнце, воскресенье.
Творил задумчивые тени
В таверне тихой свет камина
В огонь подбрасывал поленья
Слуга в камзоле господина
А за окном-метель кружила
Качались за окном деревья
Слуга в камзоле господина
Подбрасывал в огонь поленья
И крепкий ром все тек по жилам
Все продолжал души горенье
Слуга в камзоле господина
В огонь подбрасывал поленья
... И в темноте жующих спины
Остановились на мгновенье
Слуга в камзоле господина
Подбрасывал в огонь поленья
Зеленый человек с корнями вместо рук
С корою вместо благородной кожи
Внезапно услыхал какой-то странный звук
И затаился с грацией вельможи
По лесу тихо плыли трактора
Траву с глухим урчанием сминая
И понял человек: уже пора
А что с ним было дальше -- я не знаю.
Крошатся мысли под гильотиной
Лезут в мозги волоски конденсатора
Но бьется сердце ядреной пружиной
У электрического гладиатора
Он подобен гиганту Геркулесу
Он опутан внутри сетями проводов
Он продумывал черную мессу
Он изобрел генерацию слов.
Седой человечек с лицом крокодиловым
Смотрел на песок загустевшими глазками
Черно листал золочеными вилами
Мысли свои, закрытые масками.
По небу ехали сумраки лаковые
Не шевелилось в кустах отражение
Не поедались бублики маковые
Остановилось любое движение
На стенке качалась картина-сокровище
Ящер бесстрастно кого-то воспитывал
Толпа аккуратно журила чудовище
Скелет деревянным корытам завидовал
Кинжал постепенно утрачивал лезвие
Дышал кислородом кентавр отдыхающий
Грозил осторожно могильному шествию
Какой-то старик на коне проезжающий
В автобусе качались пассажиры
За окнами -- деревья и бараки
В шинелях -- остроглазые вампиры
На кожаных сиденьях вурдалаки
Зеленые огни мелькали где-то
Была среда, а может быть, суббота
Упырь-пенсионер читал газету
И кто-то поедал кого-то
В тамбуре, заплеванном окурками,
Корками, огрызками, скорлупой яичной
Ангел сидел, окруженный придурками
Вел разговор в темноте эластичной
Люди -- кто с рогами, кто с копытами
Хрюкали и лаяли в сумраке вагона
С лицами злыми и просто немытыми
Хрипло вдыхали воздух зловонный
А слова -- хрустальные и ясные
Изливались ангелом на сердца людишек
Преображались души их грязные
Уничтожался злобы излишек.
Поезд громыхал на рельсах матовых
Облака мелькали как безумца мысли
Ангел лежал в луже капель гранатовых
Крылья его насекомые грызли
Бумажное небо в городе раздора
Вдруг озарилось радостным огнем
Грязным душам людским хватало простора
Узрели слепые прозрачный подъем
Степенная Смерть точными шагами
Пыталась измерить извилистый путь
Ее кости шуршали в пыли сапогами
И хрипло скрипела древняя грудь.
А люди -- спешили -- дышали, смотрели
Смеялись, бумаги сорвав лоскуты
Внимая быстрой огня метели
Сжиравшей прожорливо бездарные цветы.
Сгорели дома из старого картона
Исчезла вся накопившаяся скука
Лишь скалились псы и бесились вороны
Веселье для них -- великая мука
... Свежий ветер рассеял серебрянный дым
Чистый дождь промыл всем глаза
Город от пепла стал старцем седым
Люди тянули к небу рук паруса
В огромном головы моей подвале
Нашел я среди разной суеты
Засиженные мухами печали
И плесенью покрытые мечты
Здесь -- пыли тучи
Ввек тут не прибраться.
Лежат сомненья в затхлых сундуках
Повсюду мусор, дорогие братцы
И паутина на глухих стенах
Вот детства моего воспоминанья
На полочке голубенькой стоят
Невинные как нежное признанье
Девице юной, отводящей взгляд
Я видел мысли -- Люди и деревья
Они мелькали призрачным дождем
Вот пронеслась какая-то деревня
Трава и небо, солнце, чей-то дом
Здесь пробегали жуткие кошмары
Лохматые худые старики
Горящие глаза, пожары
И злые кровяные пауки
Прикосновенья мерзких лап мохнатых
Разбередили раны прошлых дней
И поскорей покинул я палату
Несчастной головы моей
Урок стабильного сюжета
Входил в извилистую массу
Шаги невзрачного аскета
Тревожили собой террассу
Отображалось все во всяком
Сводилось все к единой форме
Покрыля панцырь ярким лаком
Гигантский флот погиб при шторме
Мгновенный демон из железа
Следил, чтоб было все прилично
И звуки дробного стипль-чеза
Наполнили чердак тряпичный
В зеркале -- огромная вселенная
Оно -- небольшое, оно компактное
Оно как истина нетленная
Оно энергичное и аккуратное
Время как пламя прозрачное
Вода словно юркая птица
Днем уплывает все мрачное
Кончается мыслей граница
Запомните пространства пыльный берег
Где замер горизонт тиранозавром
Спешите видеть, как седой холерик
В туннеле циркулирует кентавром
Возьмите небо, брошенное в скалы
Вбирайте излученье океана
Пусть серебрятся хрупкие бокалы
В несчастном инструменте балагана
Вбирайте шелестящие цитаты
Копите специй мраморные доски
Копите коридоры и палаты
Храните впечатленья и прически
Храните в чемоданах плоских строки
Цените откровения пружину
Берите все, что будет на дороге
Ведь вы уйдете на пространства спину
По нетронутой, сочной траве
Наслаждаяся солнечным светом
Человек шел с дырой в голове
И помахивал белым билетом
В голове его ветер гудел
И стрекозы в нее залетали
Иногда он подолгу сидел
Сделав вид, будто ноги устали
За спиной его был рюкзачок
И лежало в нем все, что возможно
Стрекотал под травинкой сверчок
Он его обходил осторожно
Впереди замелькали холмы
Человек покатился как шарик
Опасаясь нашествия тьмы
Он извлек из кармана фонарик
Солнце неторопливо зашло
Все исчезло как ящерка в яме
Человек снял с себя барахло
Отдыхал и душой и ногтями
Незаметно подкралась толпа
Человека она задушила
Нацепила дурацкий колпак
И дыру на затылке зашила
Я прогнозировал симптомы
В крылатом облаке сомнений
Сквозь сумрак черной глаукомы
Гадал по книге Откровений
Дешевый суррогат свободы
Пленял алмаз похмельем света
И оловянные уроды
Смотрели сквозь стекло ответа
Глаза порочного желудка
Рубашки вторили оттенку
По рельсам каменная будка
Везла невидимую стенку
Устала темнота
Искать для света клетку
А ночь -- тревожить перестала
Видений череда
Нашла свою соседку
С лицом безумного шакала
Устала пустота
Бродить, бродить по кругу
Летела ужасом иголка
Железная беда
Нашла себе подругу
С ногами мстительного волка
Устала красота
Выстраивать аллею
И ангел погибал в клоаке
Высокая звезда
Нашла себе идею
С душою преданной собаки
Круглый шар головы, как ядро
Пролетел, беспокойно свистя
Рот кривой усмехался хитро
Словно грозного неба дитя
Грохотала косматая злость
Изгибались стальные мозги
У змеи фиолетовый гость
Поедал чешуи лепестки
Тускло рыбьи блестели глаза
И тогда безобразная пасть
И малиновая полоса
Прекратили нелепую власть
Взгляды -- как бритвы сверкают во тьме
Режут бумагу и бреют щетину
Смерть пронеслась на костлявом коне
Жизни ловя в свою паутину
Бьются они, вырываясь из лап
Клейких, мохнатых, похожих на черви
Смерть- недипломированный эскулап
И у нее золоченые нервы
Добычу кидает в бездонный мешок
Жизни охватывает вечный холод
Знает работу Смерть хорошо
Бьет по мешку -- у нее в руках молот
Молча стоит у замерзших могил
Жизни все в сумрак она превратила
Сыплет повсюду тончайшую пыль
И долго ходит потом по могилам
Все рифмы сказаны устало
И Муза, обретя покой
Прочь от бессонного вокзала
Спешит в автобусе домой
Она растеряна как будто
Ее зовет другой поэт
И приземленный злой кондуктор
Упрямо требует билет
Трясутся рядом пассажиры
Звенит стеклянная толпа
В сонет завернутая лира
Как мимолетная судьба
Железа вкус и крови пьяный запах
Стучанье черепов и тишину сердец
Все это Смерть несет в прозрачных лапах
Холодной бесконечности творец
Смерть -- странник безразличный и печальный
Смерть обладает крепкими зубами
Костлявая рука сжимает меч зеркальный
Наступит время и она придет за нами.
Лошадь в сумраке ящика
Вся -- до последнего хрящика
Страстно свободы желает
Обрыдли уздечки блестящие
Нужны ей луга настоящие
И сердце тоска пожирает
Впиваются гвозди ей в спину
Легла на глаза паутина
Разрушить проклятое логово!
И бесится в клетке скотина
Но снова все та же картина
В досках пространства убогого.
Популярность: 1, Last-modified: Tue, 11 Jan 2000 06:56:51 GmT