---------------------------------------------------------------
© Copyright Владимир Покровский, 2008
Date: 15 Jul 2008
---------------------------------------------------------------
Первой пришла тетя Нюра, мамина сестра. Фальшиво улыбаясь, поздравила,
горестно вздохнула, предъявила в качестве подарка какую-то невообразимую
фигню с разноцветными хвостиками, сказала, что хорошо будет смотреться на
пианине, а у меня и пианины-то нет. Сказал спасибо.
Потом один за другим в дверь хлынули мои прочие многочисленные
родственники и друзья, и все с подарками, такими же в хозяйстве
необходимыми. Дядя Нестор приволок ноль семь дорогущей водки и сам же ее
потом и выжрал. Моя первая невеста Танечка осчастливила меня семью
антикварными статуэтками писающего мальчика, одна другой меньше. Блин! -
подумал я про себя и тоже сказал спасибо. Моя вторая невеста Танечка
подарила что-то неинтересное, я даже не разворачивал. Из всех остальных
порадовал только Мишанчик, приятель брата (тот сейчас в Вашингтоне). Этот
скудный внешностью молодой спирохет с горящими глазами, чрезвычайно
молчаливый и до судорог стеснительный, вообще ничего не подарил, просто
робко поздравил, окатил взглядом и сел на свое обычное место в уголочке под
картиной.
Расселись, разложили салаты, разлили по бокалам, сказали тосты,
завеселились. Дядя Нестор, который мне вовсе не дядя, а в смысле степени
родства вообще какое-то очень сложносочиненное предложение, от которого
нельзя отказаться, еще раз выпил и со вкусом сказал:
- Эххх! Вот все ругают глобальное похолодание, а мне нравится. Не
потеешь, по крайней мере.
- Какое похолодание, Несторкстиныч, - скандальным голосом возразила моя
первая невеста Таня, девушка ничего себе, но с приветом и с характером
исключительно сволочным. - Да вы хоть по телевизору-то смотрели, там только
о глобальном потеплении и долдонят.
- А я тебе говорю - похолодание! Ты не на телевизор смотри, ты на
огурцы погляди, таких гнусных, как в этом году...
- Как вы оба неразумны, - горестно вздохнула тетя Нюра. - Нашли о чем
спорить. Да вы взгляните в окно!
Все сразу оборвали разговоры и повернули головы к окну. Дядя Нестор,
так тот вообще всем корпусом развернулся, чтоб посмотреть, спиной сидел.
А я там поставил вид Хиросимы, он был очень модным в двадцатых.
- М-да, - сказал дядя Нестор и снова потянулся к бутылке.
Все какую-то невнятицу забормотали, жуя, и вдруг тетя Нюра
(предварительно горестно вздохнув) заявляет:
- Он тебя не любит. Он совершенно не ценит тебя. Он бросит тебя точно
так же, как бросил Таню.
Я возмутился и сказал:
- Что за чушь?!
- Вот именно, - подтвердил дядя Нестор, поднимая рюмку. И непонятно
было, кому он сказал "вот именно".
Танечка - моя первая невеста. Мы с ней полгода чатились, потом я
назначил встречу и, в общем, поначалу не пожалел. Она зарабатывала тем, что
позировала обнаженку в Строгановке по десять евро за час, а я считаю, что за
такую фигуру и сотни мало. Она потрясающий человек, только на голову
сумасшедшая. И даже не сумасшедшая, а целый дурдом. Да плюс еще характер
стервозный - всегда перечит. Она мне такое устраивала, даже вспоминать
неловко. Ссорилась на ровном месте, однажды физиономию мне расцарапала, а
другой раз, во время завтрака, горячей яичницей в нее залепила. На вилку
нацепила, смотрит так с улыбочкой злобной, потом - ляп! Вся морда в яичнице.
По мужикам бегала, иногда просто по незнакомым, лишь бы только мне досадить.
Сто раз уходила, но каждый раз возвращалась. Плохо мне было без нее, но еще
хуже с ней, и в конце концов я ее прогнал. Несколько месяцев от окна не
отходил, все на ту дорожку смотрел, по которой она ко мне от метро ходила.
Номер мобильника поменял, чтоб не звонила, а она и не звонила вовсе, потом я
сам позвонил, и оказалось, что она тоже номер мобильника поменяла.
Тетя Нюра на мои слова только сокрушенно покачала головой:
- Ох, знаю я, знаю...
- Да что вы несете, теть Нюр! Кто это там меня бросал? Витька, что ли?
Меня еще никто не бросал, это я его бросила, на коленях ползал, звонками
замучал, я уж даже и симку другую себе купила, так все равно!
Я просто обалдел. Даже от Танечки, моей первой невесты, я такого не
ожидал. Пришла на день рождения, подарила какую-то хрень, за мое здоровье
пила, и на тебе - про меня же гадости врет, при мне же!
Только я рот раскрыл, чтоб дать ей отповедь, как вступает Танечка, моя
вторая невеста - как раз доела салат. На Танечку, мою первую невесту, ноль
внимания. И говорит:
- А вы не в курсе, Анна Александровна, какие у Вити в роду были
наследственные недуги? Ну, там, рак, что-нибудь с психикой, сердце, легкие,
почки, печень, болезнь Альцгеймера? Или, скажем, алкоголизм?
Мишанчик в своем углу ожесточенно мотает головой, горит глазами, он
порывается что-то сказать, но стесняется.
Танечка, моя вторая невеста, она такая. Она всегда добивается, чего
хочет, целеустремленность у нее в крови. Тоже красивая, хоть и не такая
яркая, как Танечка, моя первая невеста, в институте лекции в свои двадцать
пять читает. Ничего, а? Она мне очень нравится, с ней спокойно и хорошо,
даже при этих тараканах в ее красивой, умной головке. Я ее сам выбрал, хотя
она, конечно, считает наоборот.
Тетя Нюра обстоятельно ей отвечает (горестно перед тем вздохнув):
- Ох, знаю я, знаю... Он тебя не то что бросит, он уже бросил, еще до
твоего рождения бросил, потому что такой человек. Ему никто не нужен, он сам
с собой всегда разговаривает, еще с детства. Сидит запершись и бубнит что-то
себе под нос. А эти все новомодные технологии "зарабатывай дома", они просто
убивают его, почище алкоголизма. Он, конечно, хочет жениться, но куда ему -
бросит. Не вытянешь ты его.
Я не выдерживаю.
- Послушайте, - говорю, - это просто даже и неприлично! Пришли на мой
день рождения, а говорите обо мне в третьем лице, словно меня и нет.
Все примолкли на секунду, словно бы задумавшись о чем-то своем, один
только дядя Нестор отреагировал:
- Вот именно что!
Выпил очередную рюмку и продолжил:
- Если б потепление, то были б пупырышки, а у них пупырышков нету,
гладкие. И вкусу никакого. И вид гнусный. Потепление, скажет тоже!
Когда дядя Нестор говорит, все молчат, потому что бесполезно, голос у
него решительный и громкий.
Он вдруг приглядывается к стареньким часам на руке, озабоченно мотает
головой и говорит:
- О-о-о!
И торопливо хватается за бутылку.
Мишанчик в углу сострадательно переминается с ягодицы на ягодицу, все
время что-то хочет сказать.
- Он сам от себя в ужасе, - горестно вздохнув, говорит тетя Нюра, -
потому и запал на Таню. Ох уж эти мне современные технологии.
- И вы мне не говорите, - говорит Таня, моя вторая невеста. - Все у
него хорошо будет, никуда он не денется, у него потому что потенциал, и у
меня на него планы.
А моя первая невеста Таня все это время что-то бормочет себе под нос с
хищным и обиженным видом и вдруг почти вскрикивает:
- Это же надо придумать - бросил! Да если я захочу, завтра же приду к
нему по той дорожке асфальтовой, а он в окне торчать будет, ждать! Что я, не
знаю? Как миленький будет ждать!
Тут наконец прорезывается Мишанчик.
- Без четверти семь, - робко говорит он.
- Ого! - хором восклицают гости и, отбрасывая стулья, толпой
устремляются в прихожую. Не прощаясь.
- Эй, куда ж вы? - донельзя удивляюсь я. - А горячее?
Никто не отвечает, все спешат вон. Один Мишанчик не торопится. Он
подходит ко мне, приближает лицо и говорит:
- Вам надо пополнить счет. У вас деньги закончились.
И монитор гаснет. И в комнате воцаряется полная темнота. Посидев
немного в молчании, я нашариваю пульт слева около пепельницы и вдруг слышу
голос. Голос незнаком и доносится явно не из колонок, он мне просто кажется,
этот голос:
- Не включай свет! Ни в коем случае не включай!
Но я включаю. И разворачиваюсь спиной к монитору.
В невыносимо ярком, антисептическом свете старинной люстры я вижу
полное запустение - валяются книги, пледы и шприцы, одежда разбросана, пыль
летает... Стол чист, на нем только бумажки с именами моих гостей.
И никакого ужаса, просто немного грустно.
Популярность: 1, Last-modified: Tue, 15 Jul 2008 03:03:19 GmT